Филлипс Сьюзен Элизабет. Мой, и только мой

   — Комиксов?
   — Да.
   Других вопросов Брайан не задал, хотя Кэл чувствовал, что спросить тому хочется. Закончив разговор, он отправился на второй этаж в поисках женщины, которая, так круто изменила его жизнь.
   Жажда мести не вызывала в нем угрызений совести. Футбольное поле преподало ему немало уроков выживания, и он хорошо усвоил фундаментальные истины. Если кто-то сыграл с тобой грязно, ты обязан ответить тем же — или в тот же момент, или чуть позже. И идти против своих же принципов он не собирался. Не хотел постоянно оглядываться, стараясь понять, чем она удивит его на этот раз. Она должна раз и навсегда усвоить, с кем связалась и каковы могут быть последствия, если она попытается вновь обмануть его.
   Джейн он нашел в детской устроившейся в кресле-качалке. Очки лежали у нее на коленях. Во сне она выглядела такой ранимой, но Кэл знал, сколь обманчиво это впечатление С самого начала в ее действиях читались хладнокровие и расчет. Она знала, чего хотела, и добилась своего, при этом без спроса перевернув его жизнь, чего он простить ей не мог. И речь шла не только о нем, напомнил он себе, но и о невинном ребенке.
   Детей он любил. На протяжении десяти лет много времени уделял детям из бедных семей, хотя старался этого не афишировать, чтобы кто-нибудь не попытался превратить его в святого Кэла. Он полагал, что эта часть его жизни останется без изменений и после женитьбы. Сам он вырос в крепкой семье, и ему не нравилось, что его приятели и их бывшие жены перекидывали детей друг другу, словно мячик. Он поклялся, что его ребенок избежит такой незавидной судьбы, но доктор Дарлингтон не оставила ему выбора.
   Кэл шагнул в детскую. Лунный свет превратил волосы Джейн в серебро. Одна прядь мягко вилась по щеке. Джейн сняла пиджак, и Кэл видел, как мерно поднимается и опускается ее грудь под облегающим шелком блузы.
   Во сне она казалась моложе той ужасной профессорши, что растолковывала студентам премудрости физики элементарных частиц. Общение с природой, сон, лунный свет сослужили добрую службу: Джейн посвежела, порозовела, вызывая у Кэла прилив желания.
   Реакция тела встревожила его. При первых двух встречах с ней он понятия не имел, с кем имеет дело. Теперь знал, но тело плевать хотело на новую негативную информацию.
   Кэл решил, что пора переходить к новой сцене их малоприятной мелодрамы, и чуть толкнул носком кресло-качалку. Кресло качнулось, Джейн проснулась.
   — Пора в постельку, Розибад.
   Зеленые глаза широко раскрылись и тут же потемнели в предчувствии неладного.
   — Я… я, должно быть, заснула.
   — День выдался длинный.
   — Я искала спальню. — Она надела очки, прошлась руками по волосам, убирая пряди, упавшие на лицо. Кэл наблюдал, как ее пальцы скользят в серебряном потоке.
   — Ты можешь занять комнату вдовы Сноупса. Пошли.
   Он видел, что идти ей не хочется, ко еще больше не хотелось ввязываться в очередную ссору. Жаль, что ее эмоции так легко читаются на лице. Игра от этого теряет остроту.
   Кэл повел ее по коридору. С приближением к главной спальне нервозность Джейн возрастала. Его это только радовало. А как она отреагирует, если он притронется к ней? Пока он избегал малейшего физического контакта, потому что не знал, сможет ли держать себя в руках. Он никогда не бил женщину, не мог даже представить себе такого, но желание уничтожить ее, причинить боль шло из подсознания. И теперь, видя, как она нервничает, он знал, что должен проверить и ее, и себя.
   Они подошли к нужной им двери. Потянувшись к ручке, Кэл сознательно коснулся ее предплечья.
   Джейн аж подпрыгнула и повернулась к нему. В его глазах стояла насмешка, она поняла, что он видит ее насквозь. И ему доподлинно известно, как она нервничает в его присутствии. А сейчас в нем чувствовалась какая-то угроза. Она не могла прочитать его мысли. Лишь знала, что в этом огромном, ужасном доме они вдвоем и она беззащитна.
   Кэл распахнул дверь.
   — Спальни у нас смежные, как принято в таких особняках. Как я понимаю, Джи Дуэйн и его жена не очень ладили.
   — Мне не нужна смежная спальня. Я буду спать в одной из дальних комнат.
   — Ты будешь спать там, где я скажу.
   В его голосе слышалась угроза, и у Джейн скрутило живот.
   — И что сие должно означать?
   Взгляд Кэла скользнул по ее шее, груди, спустился к бедрам, вернулся к глазам.
   — Ты лишила меня покоя, не говоря о том, что мне пришлось потратиться. По моим представлениям, это означает, что ты передо мной в долгу. Может, я хочу, чтобы ты находилась поблизости, если я решу, что пора расплачиваться.
   Сексуальность намека не оставляла сомнений, вроде бы ей следовало рассердиться (испугаться — наверняка), а вместо этого ее словно прошибло электрическим током. Такая реакция глубоко встревожила Джейн, она попыталась отшатнуться от него, но лишь наткнулась спиной на дверной косяк.
   Он поднял руку, уперся ладонью в стену рядом с головой Джейн. Его нога коснулась ее ноги, и вновь Джейн вспыхнула огнем. Она видела черные тени под его скулами, черные ободки вокруг светло-серых хрусталиков глаз. Уловила запах стирального порошка, идущий от его рубашки, и другой запах, которого быть не могло, но она его тем не менее уловила. Запах опасности.
   Заговорил Кэл хриплым шепотом:
   — Если я и раздену тебя догола, Розибад, то при свете дня. Потому что я ничего не хочу упустить.
   Ладони Джейн вспотели, ее так и подмывало сдернуть через голову шелковую блузу, стянуть брюки, обнажиться перед ним прямо в коридоре. На вызов воина ей хотелось дать достойный ответ, благо еще первая женщина знала, как поставить мужчину на колени.
   Он двинулся. Едва заметно. Чуть-чуть перенес центр тяжести, но и этого хватило, чтобы изгнать хаос из головы. Она — профессор физики средних лет, ее единственный любовник укладывался в постель в носках. Где ж ей достойно соперничать с ветераном сексуальных битв, который, похоже, решил для себя, что именно секс станет оружием победы.
   Но Джейн не желала сдаваться на милость победителя, не хотела, чтобы он обратил ее слабости в свою пользу. Подняла голову, встретившись с ним взглядом:
   — Поступай так, как считаешь нужным, Кэл. Я отвечу тебе тем же.
   Уж не промелькнуло ли на его лице изумление? Точно она сказать не могла, потому что повернулась и прошла в комнату, захлопнув за собой дверь.
 
   Утром Джейн разбудил вливающийся в окна свет. Она привстала, окинула восхищенным взглядом спальню вдовы Сноупс, выдержанную в светло-синих и белых тонах. Простая, удобная мебель, ковры на полу, на стенах создавали то же ощущение домашнего уюта, который она почувствовала в детской.
   Джейн глянула на дверь, ведущую в ванную, за которой находилась спальня Кэла. Вроде бы сквозь сон она слышала шум душа, так что оставалось надеяться, что он уже уехал. Прошлым вечером она воспользовалась маленькой ванной, дверь из которой выходила в коридор.
   Когда она оделась, распаковала вещи и спустилась на кухню, джипа не было. На столе она нашла записку Кэла с телефоном продовольственного магазина, по которому она могла заказать все необходимое. Съев гренок, она позвонила и перечислила продукты, более привычные для нее, чем шоколадные пирожные.
   Вскоре после того, как привезли продукты, подъехал еще один автомобиль, на этот раз с ее компьютерным оборудованием. Она попросила посыльного перенести все в спальню, где и провела несколько следующих часов, обустраивая рабочее место. Стол она поставила у окна, чтобы любоваться горами, когда вспомнит о том, что надо оторваться от компьютера. Остаток дня Джейн работала, но выкроила время для прогулки.
   Территория вокруг дома заросла лесом. Деревья еще стояли голые, но Джейн нравились уединение, тишина и покой. Она нашла тропу, уходящую вверх, и минут десять шагала по ней, пока не начала жадно хватать ртом разреженный воздух. Поворачивая назад, Джейн решила, что каждый день будет подниматься чуть выше, пока в конце концов не доберется до вершины.
   Спать она легла, так и не дождавшись Кэла, утром он уехал до того, как она проснулась. Но во второй половине дня он вошел в холл как раз в тот момент, когда Джейн спускалась по лестнице.
   Кэл одарил ее уже знакомым презрительным взглядом, словно она только что выползла из-под камня.
   — Риэлтер нанимал двух женщин, которые прибирались в ломе пока у него не появился новый хозяин. С работой они справлялись, вот я и не стал отказываться от их услуг. Они будут приходить дважды в неделю начиная с завтрашнего дня.
   — Хорошо.
   — По-английски они говорят плохо, но знают, что надо делать. Не путайся у них под ногами.
   Она кивнула, хотела спросить, где он был до двух ночи (в это время она услышала шум спускаемой в туалете воды), но Кэл уже отвернулся от нее. Когда захлопнулась дверь, Джейн задалась вопросом: а не был ли он с другой женщиной?
   Мысль эта опечалила ее. Хотя замуж она вышла не по любви и не могла требовать от него супружеской верности, ей хотелось, чтобы он не изменял ей, во всяком случае, в ближайшие месяцы. Предчувствие беды охватило ее, навалилась обреченность, и, чтобы сбросить эту непосильную ношу, Джейн поспешила к компьютеру и с головой ушла в работу.
   Жизнь постепенно упорядочивалась, но тревога не уходила. Чтобы заглушить ее, Джейн работала как никогда много, но все-таки находила время для ежедневной прогулки. Кэла она видела редко, но ее это не радовало. Вероятно, потому, что он практически заточил ее в тюрьму. Автомобиля у нее не было, своего он ей не предлагал, видела она только посыльных да двух кореянок-уборщиц. Как феодал, живущий в замке на горе, он отрезал ее от города и горожан. Джейн оставалось только гадать, как он поведет себя, когда его родственники вернутся домой.
   Разумеется, в отличие от жены средневекового феодала она могла в любой момент положить конец своему заточению. Звонок на диспетчерский пункт такси решил бы все проблемы, но желания покинуть поместье у нее не возникало. За исключением колючей, как еж, Энни Глайд, никто не знал, что она здесь. Ей, конечно, хотелось бы посмотреть местные достопримечательности, но, пожалуй, впервые за свою научную карьеру ей предоставлялась возможность ни на что не отвлекаться. И не проглотить такую приманку она не могла.
   Никогда раньше ей не удавалось посвятить себя только работе. Ни тебе занятий со студентами, ни заседаний кафедры, ни каких-то поручений, ничего того, что могло отвлечь ее от научных исследований. Компьютер, модем и телефон связывали ее с любой информационной базой, от библиотеки в Лос-Аламосе до институтов, на крупнейших ускорителях которых проводились важнейшие эксперименты. Работа отгоняла невеселые мысли.
   Джейн начала терять счет времени, погружаясь в математический океан, пытаясь описать невидимые глазу процессы строгим языком формул. На помощь математике зачастую приходила и интуиция, в ход шли квантовая теория и законы четырехмерного пространства. Где бы ни находилась Джейн, она всюду что-то писала. Идеи фиксировались на квитанциях за привезенную пиццу, на полях утренней газеты, на конвертах. Как-то днем она вошла в ванную и увидела некий переходящий в сферу эллипс, нарисованный на зеркале ее очень дорогой розовой помадой. Вот тут Джейн поняла, что пора прерваться.
   Схватила белую ветровку, освободила карманы от записей, сделанных на прошлых прогулках, и вышла из дома через веранду. Пересекла двор и двинулась по поднимающейся в гору тропе, по которой каждый день уходила все дальше. Мысли ее вернулись к конволютным кривым. А если…
   Пронзительный крик птицы вернул ее к реальности. Как она могла думать о квантовой геометрии среди такой красоты? Если и дальше вести себя подобным образом, ни один ребенок не захочет иметь такую мать.
   Поднимаясь все выше, Джейн постаралась сосредоточиться на окружающей ее природе. Полной грудью вдыхала запах хвои и слежавшейся прошлогодней листвы, подставляла лицо под теплые солнечные лучи. Весна наступала, пройдет совсем немного времени, и эти склоны зацветут.
   Но красота не вдохновила ее, наоборот, настроение упало, предчувствие беды, которое она старалась удержать в темных уголках подсознания, нарастало. Работа позволяла ей уходить от мыслей о будущем, но в лесной тиши она уже не могла думать ни о чем другом.
   Жадно ловя ртом разреженный воздух, Джейн, завидев валун, сошла с тропы и направилась к нему, чтобы сесть и отдохнуть. Ей осточертело жить с чувством вины. Кэл не собирался прощать ее за содеянное, и ей оставалось только молиться, чтобы его враждебность не распространилась и на их ребенка.
   Она вспомнила ту завуалированную сексуальную угрозу, которая, однако, просматривалась в его поведении в их первый вечер в поместье, и только сейчас поняла, что не знает точно, хотел ли он взять ее силой. Джейн задрожала, посмотрела вниз, на особняк с темной крышей и автомобильную стоянку в форме полумесяца. Увидела машину, поворачивающую к воротам. Джип Кэла. Он вернулся, чтобы просмотреть свежую стопку комиксов, доставленных утром?
   Они валялись по всему дому: «Неуловимые», «Мстители», «Склеп ужасов», даже «Багс Банни». Всякий раз, когда она видела новую книгу комиксов, она мысленно благодарила Бога за то, что хоть в этом не допустила ошибки. У ребенка с интеллектуальным уровнем все будет в порядке. Ее гениальность компенсируется его скудоумием, и ребенок не станет выродком. И свою благодарность она выражала тем, что не позволяла трогать комиксы даже кореянкам: после уборки все они оставались на прежнем месте.
   Его стараниями дом стал для нее тюрьмой, и благодарности за это Джейн не испытывала. Да, изоляция помогала плодотворной работе, но она понимала, что, смирившись, она дает ему слишком большую власть над собой. А что он сделает, подумала Джейн, если она не вернется? Что, если она покинет поместье, найдет телефонную будку, вызовет такси и уедет в аэропорт?
   Идея смешать ему карты вдохновила Джейн. Откинувшись назад, она подставила лицо теплому солнцу и встала, лишь когда холод валуна пробился сквозь шерсть ее брюк. Она вновь окинула взглядом долину.
   Дом и его хозяин внизу, горная вершина — наверху. Джейн продолжила подъем.

Глава 8

   Кэл вошел в гостиную с сумочкой Джейн в руке, направился к стеклянным дверям, ведущим на террасу, но не обнаружил Джейн и там. Это означало только одно: она ушла к вершине горы.
   Он знал, что она гуляла почти каждый день, но когда спрашивал об этом, слышал в ответ, что далеко она не уходит. А вот в этот день, похоже, ушла, да так, что заблудилась! Из женщин с ай-кью 180 более глупая ему еще не встречалась!
   — Черт! — Кэл швырнул сумочку на диван. Защелка раскрылась, содержимое высыпалось.
   — Что-то не так, Си-мен^[26]?
   — Что? Да нет. — Кэл начисто забыл про своего младшего брата, Этана. После того как Этан появился у ворот двадцать минут назад, Кэл усадил его в гостиной и оставил одного, сославшись на то, что ему надо срочно позвонить. Все это время он пытался понять, куда запропастилась его жена.
   Отсрочить встречу Джейн с родственниками даже на несколько дней оказалось ой как нелегко. Этан вернулся из лыжного похода два дня назад, родители из поездки на курорт — три, и теперь они не давали ему покоя.
   — Искал бумажник, — попытался оправдаться он. — Подумал, что Джейн могла положить его в свою сумочку.
   Этан поднялся с кресла, стоявшего у камина, достаточно большого, чтобы зажарить в нем «хонду», подошел к дверям на террасу. При взгляде на брата злость Кэла поутихла. Пока он и Гейб сверкали на спортивных площадках, Этан отметился на сцене школьного театра. Силой его природа не обидела, но спорт его не привлекал, возможно, потому, что он никак не мог взять в толк, а почему, собственно, надо обязательно стремиться к победе?
   Светловолосый, тонкокостный в сравнении с Кэлом или Гейбом, потрясающе красивый, он единственный из трех братьев внешностью пошел в мать, и за эту вот красоту в детстве и юности ему пришлось выслушать немало насмешек как от Кэла, так и от Гейба. Светло-карие глаза в обрамлении густых ресниц, прямой нос, ни разу не сломанный на футбольном поле или в драке. Аккуратная прическа. Обычно он отдавал предпочтение оксфордским рубашкам, отглаженным серым брюкам и кожаным туфлям, но сегодня надел старую футболку «Грейтфул Дэд» и джинсы. Впрочем, и этот наряд на Этане смотрелся как на манекене в витрине «Брукс бразерз».
   Кэл нахмурился.
   — Ты гладил и эту футболку?
   — Только чуть-чуть.
   — Господи, Эт, когда же ты перестанешь тратить на это время.
   Этан ответил ангельской улыбкой, прекрасно зная, как она раздражает его старшего брата.
   — Некоторые из нас обращают внимание на свой внешний вид, — Он неодобрительно покосился на заляпанные грязью сапоги Кэла. — Другим без разницы, как они выглядят в глазах ближних.
   — Прекращай это, говнюк. — В компании Этана лексикон Кэла становился заметно беднее. Невозмутимость брата всегда вызывала у него желание ругаться. Впрочем, Этана это нисколько не волновало. Старшие братья позаботились о том, чтобы у младшего с юных лет наросла толстая шкура. Даже детьми Кэл и Гейб чувствовали, что Этан более уязвим, чем они, и приняли все меры к тому, чтобы он мог постоять за себя. Хотя никто из Боннеров открыто этого не признавал, в семье Этана любили больше.
   Кэл не только любил, но и уважал брата. В колледже и после него Этан пошел вразнос, много пил, спал с кем попало, но откликнулся на зов свыше — и теперь жил по тем заповедям, которые проповедовал.
   — Навещать страждущих — часть моей работы. Так почему мне не заглянуть к твоей новой жене?
   — Ей это не понравится. Ты знаешь, каковы женщины. Она хочет предстать перед семьей в лучшем виде, чтобы сразу произвести хорошее впечатление.
   — И когда это может случиться? Теперь мама и папа в городе и жаждут встретиться с ней. И Энни подливает масла в огонь, потому что она ее уже видела, а они — еще нет.
   — Не моя вина, что в день нашего приезда вы разъехались кто куда.
   — Я уже три дня как вернулся из лыжного похода.
   — Слушай, вроде бы вчера за обедом я объяснил всем, что Джейн заболела перед самым твоим возвращением. Чертов грипп. Через несколько дней она поправится, на следующей неделе уж точно, и тогда я привезу ее в дом. Но не надейтесь часто видеться с ней. Работа для нее очень важна, и даже сейчас она не может надолго отрываться от своего компьютера.
   Этану только-только исполнилось тридцать, но он смотрел на старшего брата глазами умудренного опытом старика.
   — Если тебе надо выговориться, Си-мен, я готов тебя выслушать.
   — Говорить мне не о чем, но мне не нравится, что всем моим родственникам не терпится сунуть нос в мои дела.
   — Только не Гейбу.
   — Да, только не Гейбу, — кивнул Кэл. — Тут я бы ничего не имел против.
   Оба помолчали, думая о трагедии, свалившейся на их среднего брата. Он подался в Мексику, пытаясь убежать от самого себя.
   — Я бы хотел, чтобы он вернулся домой, — вздохнул Этан.
   — Он давным-давно покинул Солвейшен. Теперь для него это не дом.
   — Думаю, без Черри и Джейми ему нигде не обрести дома. Голос Этана дрогнул, и Кэл отвернулся. Начал запихивать в сумочку Джейн все, что из нее выпало. Где же она? Две последние недели он заставлял себя держаться от нее подальше и сохранять хладнокровие.
   Он также хотел, чтобы она прочувствовала свое одиночество, поняла, что ключ от двери ее темницы у нее. К сожалению, одиночество, похоже, даже пришлось ей по вкусу.
   Этан воспользовался паузой, чтобы взять себя в руки.
   — Если грипп такой тяжелый, может, ее следует отправить в больницу?
   — Нет. — Кэл потянулся к маленькому калькулятору и ручке, чтобы не смотреть на брата. — Она слишком много работала. Немного отдохнет, и ей сразу станет лучше.
   — Она совсем не похожа на твоих обычных шлюх.
   — Откуда ты знаешь, как она… — Он поднял голову и увидел, что Этан разглядывает фотографию Джейн на водительском удостоверении, также выпавшем из сумочки. — Среди моих женщин шлюх не было.
   — Но не было и ученых. — Этан рассмеялся. — До этой. Я до сих пор не могу поверить, что у тебя жена физик. Насколько я помню, в средней школе ты сдал физику только потому, что Джилл по совместительству тренировал футбольную команду.
   — Ты наглый лжец. По физике у меня пятерка.
   — А заслуживал ты тройку.
   — Четверку с минусом.
   Этан улыбнулся и помахал водительским удостоверением.
   — Мне не терпится сказать отцу, что я выиграл пари.
   — Какое пари?
   — Насчет возраста женщины, на которой ты женился. Он говорил, что тебе пришлось поломать голову над тем, чтобы церемония бракосочетания не совпала с очередным мероприятием герлскаутов, в котором она участвовала, я же утверждал, что ты внял голосу разума. Я верил в тебя, брат, и не напрасно.
   Кэл злился. Он не хотел, чтобы в семье знали, что Джейн двадцать восемь, но Этан уже увидел дату рождения, пропечатанную в удостоверении, так что его загнали в угол.
   — Она не выглядит старше двадцати пяти.
   — Не понимаю, почему это тебя так задевает. Нет ничего плохого в том, что жена твоего возраста.
   — Ну, не совсем моего.
   — На два года младше. Невелика разница.
   — На два года? Что ты несешь? — Кэл вырвал удостоверение из рук брата. — Она младше меня не на два года! На…
   — Понятно. — Этан попятился. — Пожалуй, мне пора. Кэл не уловил смешинки в голосе брата, так поразили его цифры, увиденные в удостоверении. Не услышал он и звука закрывшейся несколько секунд спустя двери. Он ничего не воспринимал, за исключением даты рождения обладательницы водительского удостоверения, которое он держал в руке.
   Он поскреб ногтем большого пальца пластиковую оболочку. Может, налипшая грязь исказила цифры. Или ошибка допущена при оформлении удостоверения. В этом чертовом департаменте транспортных средств вечно все путают.
   Но в душе Кэл знал, что пропечатано все правильно. И не стоит кивать на нерадивость клерков. Его жене тридцать четыре года, и женился он на старухе.
 
   — Калвин скоро приедет за тобой, — уверенно заявила Энни Глайд.
   Джейн поставила на стол старую керамическую кружку с полустершимся американским флагом, из которой она маленькими глотками пила чай, и посмотрела на Энни. Сидели они в гостиной. У Энни ей нравилось. Чувствовался домашний дух.
   — Не думаю. Он же не знает, где я.
   — Он догадается. Парень лазал по этим горам еще в ползунках.
   Она не смогла представить себе Кэла в ползунках. Конечно же, родился он таким же громадным, воинственным, с грудью, заросшей волосами.
   — Я понятия не имела, что ваш дом совсем рядом. В день нашей первой встречи мы проехали несколько миль, прежде чем добрались до тех ужасных ворот.
   — Проехали. Потому что дорога обходит гору Страданий. А этим утром ты прошла напрямую, коротким путем.
   Джейн действительно удивилась, когда, поднявшись на вершину и посмотрев вниз, увидела крышу коттеджа Энни Глайд. Поначалу она не узнала дом, но затем заметила цветастый ветровой носок, полощущийся у края крыльца. Хотя виделись они две недели назад, Энни встретила Джейн так, будто ждала ее прихода.
   — Ты знаешь, как печь кукурузный хлеб, Джейн Боннер?
   — Несколько раз пробовала.
   — Ничего хорошего не получится, если не добавлять пахту.
   — Я это запомню.
   — До болезни я сама сбивала яблочное масло. Нет ничего лучше куска теплого кукурузного хлеба с яблочным маслом. Яблоки надо брать очень мягкие и резать их только на мелкие кусочки. В хорошем яблочном масле не должны встречаться большие куски. Такое никому не понравится.
   — Непременно воспользуюсь вашим советом, если буду делать яблочное масло.
   Так они и проговорили с того самого момента, как Джейн переступила порог дома Энни. Старушка делилась с ней кулинарными рецептами и народными средствами: имбирный чай от простуды, девять глотков воды от икоты, свеклу сажать только двадцать шестого, двадцать седьмого или двадцать восьмого марта, не позже, иначе большой ей не вырасти.
   Джейн запоминала все, хотя вероятность практического спользования всей этой информации скорее всего равнялась нулю. Советы Энни были мостиком, связывающим поколения. Энни крепко укоренилась в этих горах, и для того, кто всегда полагал себя перекати-полем, каждый рецепт, каждый совет становился прочным канатом, связывающим с семьей, имевшей и свою историю, и традиции. Все то, чего так недоставало Джейн, о чем она страстно мечтала.
   — …а если ты собираешься готовить клецки с яблоками, обязательно добавь в тесто яйцо и чуть-чуть шалфея. — Она закашлялась, Джейн с тревогой посмотрела на нее. Когда приступ прошел, Энни помахала рукой, демонстрируя ядовито-красные ногти. — Я могу говорить до утра. Просто удивительно, что ты еще не сказала: «Энни, пора бы тебе и заткнуться. У меня устали уши».
   — Я с удовольствием вас слушаю.
   — Ты хорошая девочка, Джейни Боннер. Я удивлена, что Калвин женился на тебе.
   Джейн рассмеялась. Энни Глайд не переставала удивлять ее. Из своих бабушек и дедушек Джейн знала только мать отца, женщину эгоистичную и недалекую.
   — Мне недостает моего огорода. Этот никчемный Джой Нисон вспахал его пару недель назад, хотя я терпеть не могу посторонних на моей земле. Калвин, он всегда посылает их, чтобы что-то здесь сделать, но мне это не по душе. Не хочу, чтобы даже родственники лезли в мои дела, не говоря уже о посторонних. — Она покачала головой. — Я надеялась, что мне хватит сил этой весной все посеять самой, но обманывала себя. Этан говорил, что приедет помочь мне, но у бедного мальчика столько работы в церкви! Поэтому мне пришлось сказать ему, что маменькины сынки мне в огороде не нужны. — Она искоса взглянула на Джейн. — Конечно, огорода мне будет недоставать, но я не позволю незнакомцам засеять его для меня.