Страница:
Такер ей улыбнулся:
— Тебе никогда не говорили, что ты очень правильно строишь фразы? Словно ведущий программы о природе на телевидении.
— Или как чей-то дворецкий, — пробормотал Кэл, не отрывая от нее светло-серых глаз. — Что ты тут делаешь?
Такер сложил руки на груди, привалился к дверному косяку. Джейн понятия не имела, какие отношения связывают двух этих мужчин, но она ясно видела, что они далеко не друзья.
— Она пришла, чтобы посоветовать тебе, как лучше адаптироваться к старости, Калвин.
У Кэла чуть дернулась щека.
— Разве тебе не надо еще раз просмотреть запись последней игры «Волков», Такер?
— Нет. Об их защите я уже знаю все, что только можно.
— Неужели? — Кэл сощурился. — И тебе известно, каким сигналом обозначает куортербек готовящуюся атаку левым флангом?
Такер весь подобрался.
— Вижу, что нет. Домашнее задание надо готовить, юноша. Твоя золотая ручонка не будет стоить ни цента, если ты не научишься читать сигналы соперника.
Джейн не очень-то понимала, о чем речь, но каким-то образом Кэлу удалось поставить Такера на место.
Такер отлепился от дверного косяка, подмигнул Джейн:
— Ты только не задерживайся надолго. Таким старикам, как Калвин, для восстановления сил надо много спать. Если хочешь, потом можешь заглянуть ко мне. Меня ты не утомишь, будь спокойна.
Хотя наглость молодого человека скорее забавляла, чем злила, Джейн сочла необходимым одернуть его:
— Вам тоже требуется духовный совет, мистер Такер?
— Более чем.
— Тогда я помолюсь за вас.
Он рассмеялся и двинулся по коридору, упоенный своей молодостью и силой. Джейн не могла не улыбнуться.
— Почему бы тебе не пойти с ним, Розибад, раз уж ты находишь его таким забавным?
Она повернулась к Кэлу:
— А разве вы в молодости не были таким же самоуверенным?
— Когда же все перестанут говорить мне о том, что одной ногой я уже в могиле!
Две женщины показались из-за угла, остановились, увидев Бомбера. Он схватил Джейн за руку, потащил в номер:
— Иди сюда.
Пока он запирал дверь, Джейн оглядывала комнату. Подушка поставлена на попа у изголовья, покрывало сбито. Молчаливо светится экран телевизора.
— Что ты делаешь в Индианаполисе? Она шумно глотнула.
— Я думаю, ответ ты знаешь и так. — И с неожиданной для себя смелостью она положила ладонь на выключатель.
Комната погрузилась в темноту, лишь экран продолжал поблескивать серебряным светом.
— Не любишь ты ходить вокруг да около, не так ли, Розибад? Запасы смелости быстро иссякали. Вторая попытка давалась ей труднее первой. Она бросила сумочку на пол.
— А что такого? Мы оба знаем, чем все должно закончиться. С гулко бьющимся сердцем Джейн схватилась за ремень брюк Кэла и потянула на себя. Когда их бедра соприкоснулись, она почувствовала его возрастающее возбуждение, и тут же завибрировала каждая клетка ее тела.
Роль femme fatale[18], столь непривычная Джейн, обычно чурающейся противоположного пола, невероятно возбудила ее. Она вонзилась пальцами в ягодицы Кэла, вжалась грудью в его грудь.
Но инициатива оставалась у нее недолго. Кэл пригвоздил к стене, ухватил за подбородок, задрал ей голову:
— Есть у нас мистер Розибад?
— Нет.
— Только посмей мне солгать. Я хочу знать правду.
Она встретилась с ним взглядом. Хоть в этом она не кривила душой.
— Я не замужем. Клянусь.
Должно быть, он ей поверил, потому что освободил подбородок. И прежде чем он задал следующий вопрос, она просунула руку между ними и расстегнула пуговицу брюк.
Она уже боролась с молнией, когда почувствовала его руки на лифе жакета. Хотела запротестовать, но он рванул жакет за лацканы.
— Нет! — Джейн схватилась за разлетающийся шелк, прикрывая тело.
Кэл тут же отступил на шаг.
— Убирайся отсюда.
Она прижимала жакет к груди. Кэл кипел от ярости, и Джейн понимала, что допустила ошибку, но не могла переступить через себя. Иначе ее замысел становился очень уж грязным.
Она заставила себя улыбнуться:
— Так сексуальнее. Пожалуйста, оставим все как есть.
— Ты превращаешь меня в насильника, а мне это не нравится. Ведь это ты преследуешь меня, а не наоборот.
— Так я задумала. Приехать в Индианаполис, чтобы мной овладели. Одетой.
— Овладели, значит.
Она прижимала жакет к груди.
— Одетой.
Он насупился. Если б она только могла прочитать его мысли.
— А стоячком никогда не пробовала? У стены?
Вот этого ей совсем не хотелось. Она здесь, чтобы зачать ребенка, а не для утоления похоти. Забеременеть же проще лежа.
— Я бы предпочла кровать.
В следующее мгновение он прижал Джейн к стене, задрал юбку, с силой развел бедра, одновременно отрывая ее от пола, придвинулся вплотную.
Звериная сила его тела не испугала ее. Наоборот, она обняла его шею, — Обхвати меня ногами, — скомандовал он, и Джейн тут же повиновалась, Почувствовала, как он расстегнул до конца молнию, приспустил трусы, высвобождая детородный орган. Она думала, что он тут же войдет в нее, но вместо этого ощутила нежное прикосновение его пальцев.
Зарылась лицом в плечо и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Об удовольствии она и думать не хотела. Он же превращал ее в шлюху. Хотел использовать, а потом выбросить за ненадобностью. Она упивалась унижением, чтобы не поддаться нарастающей страсти.
Его палец неспешно продолжал свое исследование. По телу Джейн пробежала дрожь. Она сосредоточилась на боли в раздвинутых до предела бедрах, в натянутых как струна мышцах, лишь бы не замечать этих волнующих прикосновений. Не получалось. Очень уж они возбуждали, и ее ногти вонзились в спину Кэла.
— Овладевай же мной, черт побери.
Он выругался с такой злобой, что она даже испугалась.
— Да что с тобой такое?
— Давай же! Немедленно! Он ухватил ее за ягодицы.
— Черт бы тебя побрал!
Она опять прикусила губу, когда его конец вонзился в нее, сильнее схватилась за плечи, в твердой решимости не упустить своего.
Жар от его тела через рубашку обжигал ей грудь, спина терлась о стену, мышцы ног болели все сильнее. Тут уж не до удовольствий. Она могла думать лишь об одном: скорее бы он кончил.
Его удары проникали все глубже. Кэл ублажил бы ее по полной программе, если б было на то ее желание, но она как раз этого и не хотела. Она словно отдала приказ — никаких наслаждений, и он подчинился.
Рубашка Кэла взмокла от пота, Джейн чувствовала, что своей резкостью он как бы наказывает их обоих. Ей с трудом удалось удержаться на конце Кэла, когда он таки выстрелил. Тело хотело впитать каждую частичку спермы, а вот измученная душа мечтала о том, чтобы скорее поставить точку.
Долго тянулись томительные секунды, прежде чем он вытащил свой агрегат. Отступил на шаг, опустил Джейн на пол.
Колени у нее подгибались, с большим трудом ей удалось удержаться на ногах. На Кэла она посмотреть не решалась. Как она могла так поступить с ним, не один раз — дважды.
— Розибад…
— Извини меня. — Она наклонилась, чтобы поднять сумочку, схватилась за ручку двери. Придерживая жакет одной рукой, с мокрыми от спермы бедрами выскочила в коридор.
Он позвал ее по имени. Глупому имени, которое она нашла на рекламе пива. Она не могла допустить, чтобы он последовал за ней, поэтому на бегу, не оглядываясь, помахала ему рукой, как бы говоря: «Пока, дурачок. Не звони мне. Я позвоню сама».
Дверь за ее спиной захлопнулась.
Он все понял.
Глава 5
— Тебе никогда не говорили, что ты очень правильно строишь фразы? Словно ведущий программы о природе на телевидении.
— Или как чей-то дворецкий, — пробормотал Кэл, не отрывая от нее светло-серых глаз. — Что ты тут делаешь?
Такер сложил руки на груди, привалился к дверному косяку. Джейн понятия не имела, какие отношения связывают двух этих мужчин, но она ясно видела, что они далеко не друзья.
— Она пришла, чтобы посоветовать тебе, как лучше адаптироваться к старости, Калвин.
У Кэла чуть дернулась щека.
— Разве тебе не надо еще раз просмотреть запись последней игры «Волков», Такер?
— Нет. Об их защите я уже знаю все, что только можно.
— Неужели? — Кэл сощурился. — И тебе известно, каким сигналом обозначает куортербек готовящуюся атаку левым флангом?
Такер весь подобрался.
— Вижу, что нет. Домашнее задание надо готовить, юноша. Твоя золотая ручонка не будет стоить ни цента, если ты не научишься читать сигналы соперника.
Джейн не очень-то понимала, о чем речь, но каким-то образом Кэлу удалось поставить Такера на место.
Такер отлепился от дверного косяка, подмигнул Джейн:
— Ты только не задерживайся надолго. Таким старикам, как Калвин, для восстановления сил надо много спать. Если хочешь, потом можешь заглянуть ко мне. Меня ты не утомишь, будь спокойна.
Хотя наглость молодого человека скорее забавляла, чем злила, Джейн сочла необходимым одернуть его:
— Вам тоже требуется духовный совет, мистер Такер?
— Более чем.
— Тогда я помолюсь за вас.
Он рассмеялся и двинулся по коридору, упоенный своей молодостью и силой. Джейн не могла не улыбнуться.
— Почему бы тебе не пойти с ним, Розибад, раз уж ты находишь его таким забавным?
Она повернулась к Кэлу:
— А разве вы в молодости не были таким же самоуверенным?
— Когда же все перестанут говорить мне о том, что одной ногой я уже в могиле!
Две женщины показались из-за угла, остановились, увидев Бомбера. Он схватил Джейн за руку, потащил в номер:
— Иди сюда.
Пока он запирал дверь, Джейн оглядывала комнату. Подушка поставлена на попа у изголовья, покрывало сбито. Молчаливо светится экран телевизора.
— Что ты делаешь в Индианаполисе? Она шумно глотнула.
— Я думаю, ответ ты знаешь и так. — И с неожиданной для себя смелостью она положила ладонь на выключатель.
Комната погрузилась в темноту, лишь экран продолжал поблескивать серебряным светом.
— Не любишь ты ходить вокруг да около, не так ли, Розибад? Запасы смелости быстро иссякали. Вторая попытка давалась ей труднее первой. Она бросила сумочку на пол.
— А что такого? Мы оба знаем, чем все должно закончиться. С гулко бьющимся сердцем Джейн схватилась за ремень брюк Кэла и потянула на себя. Когда их бедра соприкоснулись, она почувствовала его возрастающее возбуждение, и тут же завибрировала каждая клетка ее тела.
Роль femme fatale[18], столь непривычная Джейн, обычно чурающейся противоположного пола, невероятно возбудила ее. Она вонзилась пальцами в ягодицы Кэла, вжалась грудью в его грудь.
Но инициатива оставалась у нее недолго. Кэл пригвоздил к стене, ухватил за подбородок, задрал ей голову:
— Есть у нас мистер Розибад?
— Нет.
— Только посмей мне солгать. Я хочу знать правду.
Она встретилась с ним взглядом. Хоть в этом она не кривила душой.
— Я не замужем. Клянусь.
Должно быть, он ей поверил, потому что освободил подбородок. И прежде чем он задал следующий вопрос, она просунула руку между ними и расстегнула пуговицу брюк.
Она уже боролась с молнией, когда почувствовала его руки на лифе жакета. Хотела запротестовать, но он рванул жакет за лацканы.
— Нет! — Джейн схватилась за разлетающийся шелк, прикрывая тело.
Кэл тут же отступил на шаг.
— Убирайся отсюда.
Она прижимала жакет к груди. Кэл кипел от ярости, и Джейн понимала, что допустила ошибку, но не могла переступить через себя. Иначе ее замысел становился очень уж грязным.
Она заставила себя улыбнуться:
— Так сексуальнее. Пожалуйста, оставим все как есть.
— Ты превращаешь меня в насильника, а мне это не нравится. Ведь это ты преследуешь меня, а не наоборот.
— Так я задумала. Приехать в Индианаполис, чтобы мной овладели. Одетой.
— Овладели, значит.
Она прижимала жакет к груди.
— Одетой.
Он насупился. Если б она только могла прочитать его мысли.
— А стоячком никогда не пробовала? У стены?
Вот этого ей совсем не хотелось. Она здесь, чтобы зачать ребенка, а не для утоления похоти. Забеременеть же проще лежа.
— Я бы предпочла кровать.
В следующее мгновение он прижал Джейн к стене, задрал юбку, с силой развел бедра, одновременно отрывая ее от пола, придвинулся вплотную.
Звериная сила его тела не испугала ее. Наоборот, она обняла его шею, — Обхвати меня ногами, — скомандовал он, и Джейн тут же повиновалась, Почувствовала, как он расстегнул до конца молнию, приспустил трусы, высвобождая детородный орган. Она думала, что он тут же войдет в нее, но вместо этого ощутила нежное прикосновение его пальцев.
Зарылась лицом в плечо и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Об удовольствии она и думать не хотела. Он же превращал ее в шлюху. Хотел использовать, а потом выбросить за ненадобностью. Она упивалась унижением, чтобы не поддаться нарастающей страсти.
Его палец неспешно продолжал свое исследование. По телу Джейн пробежала дрожь. Она сосредоточилась на боли в раздвинутых до предела бедрах, в натянутых как струна мышцах, лишь бы не замечать этих волнующих прикосновений. Не получалось. Очень уж они возбуждали, и ее ногти вонзились в спину Кэла.
— Овладевай же мной, черт побери.
Он выругался с такой злобой, что она даже испугалась.
— Да что с тобой такое?
— Давай же! Немедленно! Он ухватил ее за ягодицы.
— Черт бы тебя побрал!
Она опять прикусила губу, когда его конец вонзился в нее, сильнее схватилась за плечи, в твердой решимости не упустить своего.
Жар от его тела через рубашку обжигал ей грудь, спина терлась о стену, мышцы ног болели все сильнее. Тут уж не до удовольствий. Она могла думать лишь об одном: скорее бы он кончил.
Его удары проникали все глубже. Кэл ублажил бы ее по полной программе, если б было на то ее желание, но она как раз этого и не хотела. Она словно отдала приказ — никаких наслаждений, и он подчинился.
Рубашка Кэла взмокла от пота, Джейн чувствовала, что своей резкостью он как бы наказывает их обоих. Ей с трудом удалось удержаться на конце Кэла, когда он таки выстрелил. Тело хотело впитать каждую частичку спермы, а вот измученная душа мечтала о том, чтобы скорее поставить точку.
Долго тянулись томительные секунды, прежде чем он вытащил свой агрегат. Отступил на шаг, опустил Джейн на пол.
Колени у нее подгибались, с большим трудом ей удалось удержаться на ногах. На Кэла она посмотреть не решалась. Как она могла так поступить с ним, не один раз — дважды.
— Розибад…
— Извини меня. — Она наклонилась, чтобы поднять сумочку, схватилась за ручку двери. Придерживая жакет одной рукой, с мокрыми от спермы бедрами выскочила в коридор.
Он позвал ее по имени. Глупому имени, которое она нашла на рекламе пива. Она не могла допустить, чтобы он последовал за ней, поэтому на бегу, не оглядываясь, помахала ему рукой, как бы говоря: «Пока, дурачок. Не звони мне. Я позвоню сама».
Дверь за ее спиной захлопнулась.
Он все понял.
Глава 5
Следующим вечером Кэл сидел на своем привычном месте, ближе к хвосту зафрахтованного самолета, на котором «Старз» возвращались из Индианаполиса в Чикаго. Свет в салоне потушили, футболисты спали или, надев наушники, слушали музыку. Кэл размышлял.
Болела лодыжка, травмированная в четвертом периоде. На замену выпустили Кевина. Отыграл он без особого блеска, но один бросок ему удался: на пятьдесят три ярда, приведший к победному «заносу».
Травмы досаждали ему все чаще: вывих плеча на тренировочном сборе, здоровенная гематома на бедре в прошлом месяце теперь вот это. Врач команды диагностировал сильное растяжение. Это означало, что Кэл не сможет тренироваться всю неделю. В свои тридцать шесть он старался не вспоминать что даже великий Монтана ушел с поля в тридцать восемь Не думал он и о том, что восстанавливается после травм не так быстро, как раньше. Помимо лодыжки ныли колени, болели ребра, а бедро жгло как огнем. Кэл знал, что добрую часть ночи ему придется отмокать в ванне с гидромассажем.
Уик-энд выдался крайне неудачным. Сначала Розибад, потом эта травма. Кэл до сих пор не мог поверить, что не воспользовался презервативом. Такого он не позволял себе даже в юности. А тут и не вспомнил об этом до ее ухода. Едва он увидел ее, вспыхнувшая страсть заставила забыть обо всем.
Может, у него поехала крыша, думал Кэл. Будь на месте Розибад другая фанатка, он бы не пустил ее на порог. В первый раз он еще мог сослаться на то, что крепко выпил, но для Индианаполиса оправданий не находилось. Он ее захотел, он ее и взял — просто, как ясный день.
Кэл даже не понимал, чем она привлекала его. Одна из привилегий хорошего спортсмена — право выбора, и он всегда выбирал самых молодых и красивых женщин. Что бы она ни говорила, ей никак не меньше двадцати восьми, а на таких старух он обычно и не смотрел. Ему нравились свеженькие красотки, с высокой грудью, ртом-бантиком, запахом росы.
От Розибад же пахло ванилью. И еще ее зеленые глаза. Она не отводила взгляда, даже когда лгала. Он к этому не привык. Ему нравились женские глаза, в которых читались флирт и обожание. В глазах Розибад такого не просматривалось. Забавно, конечно, учитывая, что она постоянно ему врала.
Кэл думал об этом и на пути в Чикаго, и чуть ли не всю следующую неделю. Запрет на тренировки тоже не способствовал улучшению настроения. И лишь в пятницу самодисциплина наконец-то взяла верх, заставив его забыть обо всем, кроме предстоящего матча с «Денверскими жеребцами».
Матч, полуфинал кубка конференции, Кая, несмотря на боль в плече, отыграл достойно. Однако потери в защите не позволили им сдержать атаки соперников. «Денвер» победил двадцать два — восемнадцать.
На том и закончился пятнадцатый сезон Кэла Боннера в НФЛ.
Мэри, секретарь, которого Джейн делила с двумя другими профессорами кафедры физики в Ньюберри, протянула ей несколько листков розовой бумаги.
— Звонил доктор Нгуен из Института Ферми. Он хочет переговорить с вами до четырех часов. Доктор Давенпорт назначил заседание кафедры на среду.
— Спасибо, Мэри.
Несмотря на суровое лицо секретаря, Джейн с трудом удержалась, чтобы не обнять ее. Ей хотелось танцевать, прыгать до потолка, бегать по коридорам, говоря всем и вся, что она беременна.
Искушение поделиться своей радостью было велико, но Джейн сдержалась: прошел только месяц, и она могла принимать желаемое за действительное. А уж Мэри, известная сплетница, раззвонила бы об этом по всему колледжу.
Один человек, впрочем, уже обо всем знал, и Джейн это тревожило. Двумя днями раньше Джоди заглянула к ней и заметила книги по проблемам беременности, которые Джейн опрометчиво оставила на кофейном столике. Впрочем, вечно скрывать свое состояние от Джоди она бы не смогла, а потому не стала ничего отрицать. Но ее смущало, что в доверительницы к ней попала эгоистка, которая едва ли сохранит в тайне обстоятельства зачатия ее ребенка.
Хотя Джоди и обещала, что унесет этот секрет в могилу, Джейн особо в это не верила. Однако Джоди так искренне порадовалась за Джейн, что последняя, закрывая за собой дверь кабинета и включая компьютер, решила, что волноваться об этом не стоит.
Прежде всего она соединилась с библиотекой Лос-Аламоса, чтобы узнать, какие новые материалы поступили со вчерашнего дня. С этого начинали работу практически все ведущие физики мира. Большинство людей первым делом открывали утреннюю газету. Физики связывались с библиотекой Лос-Аламоса.
Но этим утром, вместо того чтобы сосредоточиться на новых поступлениях, Джейн думала о Кэле Боннере. Джоди говорила, что большую часть февраля он проведет в поездках по стране, выполняя коммерческие обязательства, а в начале марта уедет в Северную Каролину, где жили его ближайшие родственники. То есть она могла не беспокоиться, что столкнется с ним в соседнем супермаркете.
Это успокаивало, но тревога все-таки не покинула ее. Джейн гнала от себя эти мысли, пытаясь сосредоточиться на экране, но слова расплывались перед глазами. Вместо них она видела детскую, которую намеревалась отремонтировать.
Она уже решила, что выкрасит ее в желтый цвет и нарисует радугу, которая протянется от стены к стене через потолок. Губы Джейн разошлись в улыбке: ее бесценный ребенок будет расти, окруженный прекрасным.
Джоди злилась. Парни обещали ей ночь с Кевином Такером, если она найдет подарок на день рождения Бомбера, но уже подходил к концу февраль, то есть со дня рождения прошло больше трех месяцев, а своего она так и не получила. Вот и сегодня Кевин флиртовал с какой-то из своих подружек. Джоди это просто бесило.
Мелвин Томпсон устраивал в «Зебре» вечеринку, и на нее пришли все футболисты, еще остававшиеся в городе. Хотя официально Джоди работала, она не отказывалась выпить с гостями и наконец достаточно набралась, чтобы решить вопрос с Джуньером Дунканом. После полуночи она нашла его у стола для бильярда в компании Джермайна Кларка.
— Мне надо поговорить с тобой, Джуньер.
— Позже, Джоди. Разве ты не видишь, что мы с Джермайном не закончили партию?
Ей хотелось вырвать кий из его рук и отдубасить по голове, но так набраться она еще не успела.
— Вы, парни, мне кое-что пообещали, а футболки с двенадцатым номером в моем шкафу по-прежнему нет. Наверное, вы в отличие от меня забыли про Кевина.
— Я же тебе говорил, мы над этим работаем. — Джуньер послал шар в среднюю лузу, промахнулся. — Черт!
— Вы мне это говорите уже три месяца, так что словами я сыта по горло. Когда же я пытаюсь обратиться к нему, он смотрит на меня так, словно я невидимка.
Джуньер отступил от стола, пришла очередь Джермайна, и Джоди порадовало смущение, проявившееся на его лице.
— Дело в том, Джоди, что с Кевином у нас определенные сложности.
— Он не хочет спать со мной, так?
— Дело не в этом. Он встречается с двумя другими женщинами, так что тут все не просто. Вот что я тебе скажу. Давай я устрою тебе Роя Роулинза и Мэтта Труата?
— Не болтай ерунды. Если бы я хотела этих вечных запасных, то трахнула бы их давным-давно. — Она скрестила руки на груди. — Мы договорились. Если я нахожу вам шлюху, которую вы дарите Бомберу на день рождения, то получаю ночь с Кевином. Свою часть сделки я выполнила.
— Не совсем.
От явственного Каролинского выговора, раздавшегося у нее над ухом, по спине Джоди пробежал холодок. Она повернулась, чтобы встретиться с ледяным взглядом светло-серых глаз Бомбера.
Откуда он здесь взялся? Вроде она видела, как две блондинки повисли на нем у стойки бара. Что он делает в бильярдной?
— Ты ведь нашла не шлюху, не так ли, Джоди? Она облизала губы.
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— А я думаю, знаешь. — Она подпрыгнула, когда его длинные пальцы сомкнулись на ее запястье. — Извините нас, парни. Мы с Джоди выйдем на минутку. Нам есть что обсудить.
— Ты чокнулся. На улице собачий холод!
— Долго мы там не пробудем. — И Бомбер увлек ее к двери черного хода.
Весь день радио предупреждало о похолодании, и когда они вышли в темный проулок, при каждом их выдохе воздух тут же обращался в пар. Джоди дрожала всем телом, чему, похоже, Бомбер только радовался. Деться ей было некуда, а потому он не сомневался, что она ответит на все его вопросы.
Кэл настороженно относился к любым загадкам, как в футболе, так и в жизни. По собственному опыту он знал, что загадка означала одно: кто-то собирался сыграть не по правилам, а он сюрпризов не любил.
Конечно, он мог получить все ответы у парней, но ему не хотелось, чтобы они заподозрили, что Розибад запала ему в душу. Об участии Джоди в этой затее он узнал, лишь подслушав ее разговор с Джуньером.
Дело в том, что он действительно не мог забыть Розибад. Мыслями он то и дело возвращался к ней. Его волновало, в скольких еще номерах побывала она в последнее время со всеми ее разговорами о пэ-сэ-у и духовных наставниках. К примеру, она могла обратить свое внимание на «Медведей», и Кэл поневоле гадал, с кем из них она трахается не раздеваясь.
— Кто она, Джоди?
Зубы Джоди выбивали дробь: рабочая одежда, короткая юбчонка и легкая блузка не спасали от холода.
— Шлюха, которую я нашла.
Инстинкт самосохранения подсказывал Кэлу, что на этом стоит остановиться. Вдруг он узнает то, чего знать ему вовсе не следует? Но он стал одним из лучших куортербеков еще и из-за сильно развитого чувства опасности. Вот и теперь, по еще неведомой ему причине, волосы у него на затылке встали дыбом.
— Не дури мне голову, Джоди, ты знаешь, я этого не люблю. — Он отпустил ее руку, но зато придвинулся вплотную, прижимая к стене.
Ее взгляд метнулся в сторону.
— Одна моя знакомая.
— Имя.
— Я не могу… Понимаешь, сказать не могу. Я обещала.
— Напрасно.
Она начала потирать руки, зубы продолжали стучать.
— Господи, Кэл, тут холоднее, чем в Сибири.
— А по-моему, нормально.
— Она… Ее зовут Джейн. Это все, что я знаю.
— Я тебе не верю.
— Это твое дело! — Она попыталась протиснуться мимо него, но он, чуть переместив корпус, блокировал ей путь. Кэл видел, что девушка напугана, и это его вполне устраивало. Ему хотелось как можно быстрее поставить точки над i.
— Фамилия?
— Я забыла. — Джоди обхватила плечи руками. Ее упорство начало раздражать Кэла.
— Тебе нравится крутиться среди наших парней, так? Она подозрительно взглянула на него.
— Парни как парни.
— Я думаю, ты недоговариваешь. Я думаю, что для тебя они — смысл жизни. И я знаю, что ты очень расстроишься, если никто из них больше не придет в «Зебру». И никто не захочет иметь с тобой дело, даже запасные.
Он знал, что загнал ее в угол, но Джоди предприняла последнюю попытку уйти от ответа:
— Она — хорошая женщина, для которой настали тяжелые времена, и я не хочу, чтобы ей стало еще хуже.
— Фамилия!
Джоди помялась, но все-таки сдалась:
— Джейн Дарлингтон.
— Продолжай.
— Это все, что я знаю.
Кэл понизил голос до шепота:
— Последнее предупреждение. Рассказывай все, что я хочу знать, или тебя не подпустят к команде на пушечный выстрел, — Ну ты и дерьмо.
Он молчал, ожидая ответа.
Джоди потерла застывшие плечи, злобно глянула на него.
— Она — профессор физики в Ньюберри.
Он ожидал услышать все что угодно, но не такое.
— Профессор?
— Да. И работает в какой-то лаборатории. Названия не помню. Очень умная, но мужиков у нее нет и… Она не хотела ничего плохого.
Чем больше узнавал он, тем сильнее ощущал надвигающуюся опасность.
— Почему она выбрала меня? Только не говори, что она фанатка «Старз», я знаю, что это не так.
Джоди дрожала от холода.
— Я ей обещала. Важнее этого для нее ничего нет.
— Мое терпение на исходе.
Перед Джоди стояла трудная дилемма: или спасать свою задницу, или предавать подругу. Но Кэл знал, к какому она придет выводу, еще до того, как девушка заговорила.
— Да, она мечтала заиметь ребенка! И не хотела, чтобы ты знал об этом.
Кэла окатило холодной волной, но отнюдь не потому, что температура воздуха понизилась до нуля. Джоди исподлобья смотрела на него.
— Она не собиралась обращаться к тебе после рождения ребенка и требовать деньги. У нее хорошая работа, она умная, поэтому почему бы тебе не забыть обо всей этой истории.
С трудом Кэлу удалось вдохнуть.
— Ты хочешь сказать, что она беременна? Она использовала меня, чтобы забеременеть?
— Да, но ребенок как бы и не твой. Ты был донором спермы. Так она думает.
— Донором спермы? — Он чувствовал, что сейчас взорвется. Если не сам, то голова разлетится точно. Кэл ненавидел постоянство во всех его проявлениях, даже в одной квартире не жил подолгу, и на тебе — ребенок. Невероятным усилием воли ему удалось взять себя в руки. — Почему я? Скажи: почему она выбрала меня?
В глазах Джоди мелькнул страх.
— Тебе это не понравится.
— Готов спорить, что ты права.
— Она — гений. Потому что она была умнее всех, в детстве ее считали выродком. Естественно, она не хочет такого для своего ребенка. Вот она и искала для донора спермы не такого, как она сама.
— Что значит не такого? О чем ты?
— Кого-нибудь из тех… Ну, не гения.
Кэлу хотелось тряхнуть ее так, чтобы все зубы посыпались на землю.
— Что ты несешь? Говори прямо, почему она выбрала меня? Джоди опустила глаза.
— Потому что думает, что ты глуп.
— Изотоп с тремя протонами и семью нейтронами нестабилен. — Повернувшись спиной к восьмерке своих студентов, шесть юношей и две девушки, Джейн продолжала рисовать на доске. — Отнимем у лития-одиннадцать один нейтрон, и за ним последует второй. Оставшийся литий-девять и два нейтрона образуют систему из трех тел.
Она так углубилась в объяснение нейтронного облака в изотопах лития, что не обратила внимания на легкий шумок за ее спиной.
— Литий-одиннадцать называют… — скрипнул стул, она услышала шепот, — называют… — шуршание бумаг, снова шепот. В недоумении она обернулась, чтобы понять, что отвлекает студентов.
И увидела Кэла Боннера. Он привалился плечом к стене, сложив руки на груди.
Кровь бросилась в лицо Джейн, впервые в жизни у нее возникло ощущение, что сейчас она лишится чувств. Как он ее нашел? Что он здесь делает? На мгновение она попыталась убедить себя, что ему не узнать ее в деловом наряде: строгое шерстяное платье, забранные назад волосы и очки! Он же никогда не видел ее в очках. Но похоже, он ее узнал.
В классе повисла мертвая тишина. Студенты как зачарованные уставились на футбольную знаменитость. Он же не обращал на них ни малейшего внимания, не отрывая взгляда от Джейн.
Такой неприкрытой ненависти она еще не видела. Ледяные глаза, тяжелые складки у рта. А она сама словно превратилась в тот самый неустойчивый изотоп, о котором она только что рассказывала студентам.
Однако до конца урока оставалось еще десять минут, и Джейн нашла в себе силы совладать с нервами. Прежде всего, решила она, надо выпроводить его из класса, чтобы она могла закончить лекцию.
— Вы не могли бы подождать в моем кабинете, мистер Боннер, пока мы не закончим. Он дальше по коридору.
— Я отсюда никуда не уйду. — Тут он повернулся к студентам:
— Урок окончен. Уходите.
Студенты быстренько поднялись, закрывая блокноты, хватая пальто. Противоречить ему Джейн не решилась, но последнее слово осталось за ней:
— Мы практически выполнили намеченное на сегодня. Продолжим в среду.
Один за другим студенты вылетели из класса, с любопытством поглядывая на столь странную парочку. Когда последний переступил порог, Кэл оторвался от стены, подошел к двери, запер ее на замок.
— Откройте дверь. — Джейн не на шутку перепугалась, оставшись с ним наедине в маленьком, без единого окна классе. — Мы сможем поговорить в моем кабинете.
Кэл занял прежнюю позицию у стены, со скрещенными на груди руками. На шее пульсировала синяя вена.
— Мне так и хочется разорвать тебя на куски.
Джейн охватила паника. Теперь она поняла, почему руки скрещены у него на груди, а пальцы упрятаны под мышки: он едва сдерживал себя.
— Нечего сказать? Как же так, доктор Дарлингтон? При наших прежних встречах слов вам хватало с лихвой.
Джейн пыталась успокоить себя, убедить, что волноваться не о чем, он просто узнал, что она совсем и не шлюха, и пришел, чтобы излечить рану, нанесенную гордости воина. Господи, мысленно взмолилась она, не допусти ничего другого.
Кэл медленно двинулся к ней, она инстинктивно подалась назад.
— Как ты можешь с этим жить? — рявкнул он. — Или мозгов у тебя так много, что не осталось места для сердца? Ты думала, что мне наплевать, или рассчитывала, что я никогда ничего не узнаю?
— Узнаешь? — едва слышно выдохнула она, упираясь спиной в исчерченную мелом доску.
— Так вот, профессор, мне не наплевать. Не наплевать! Джейн бросило в жар, одновременно ее прошиб пот.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Чушь собачья. Ты лгунья.
Он надвинулся на нее, ей же горло словно забила вата.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Конечно, хочешь. — Их лица почти соприкасались. Она уловила запахи мыла, шерсти, ярости. — Я говорю о ребенке, профессор. О том, что ты решила забеременеть с моей помощью. И насколько мне известно, сорвала банк.
Силы покинули ее. Она оперлась локтем о подставку для мела.
Только не это. Господи, только не это.
Ей хотелось уползти в темный угол, свернуться калачиком, чтобы никто ее не видел.
Кэл больше ничего не сказал. Просто ждал.
Она глубоко вдохнула. Уже поняла, что уверения в обратном не помогут, но едва сумела найти нужные слова:
— Теперь тебя это не касается. Пожалуйста, забудь об этом. В ту же секунду он схватил ее за плечи и оторвал от классной доски. Губы его побелели. Вены набухли еще сильнее.
— Забыть? Ты хочешь, чтобы я забыл?
— Я не думала, что тебя это так взволнует! Я не думала, что для тебя это будет иметь хоть какое-то значение!
Болела лодыжка, травмированная в четвертом периоде. На замену выпустили Кевина. Отыграл он без особого блеска, но один бросок ему удался: на пятьдесят три ярда, приведший к победному «заносу».
Травмы досаждали ему все чаще: вывих плеча на тренировочном сборе, здоровенная гематома на бедре в прошлом месяце теперь вот это. Врач команды диагностировал сильное растяжение. Это означало, что Кэл не сможет тренироваться всю неделю. В свои тридцать шесть он старался не вспоминать что даже великий Монтана ушел с поля в тридцать восемь Не думал он и о том, что восстанавливается после травм не так быстро, как раньше. Помимо лодыжки ныли колени, болели ребра, а бедро жгло как огнем. Кэл знал, что добрую часть ночи ему придется отмокать в ванне с гидромассажем.
Уик-энд выдался крайне неудачным. Сначала Розибад, потом эта травма. Кэл до сих пор не мог поверить, что не воспользовался презервативом. Такого он не позволял себе даже в юности. А тут и не вспомнил об этом до ее ухода. Едва он увидел ее, вспыхнувшая страсть заставила забыть обо всем.
Может, у него поехала крыша, думал Кэл. Будь на месте Розибад другая фанатка, он бы не пустил ее на порог. В первый раз он еще мог сослаться на то, что крепко выпил, но для Индианаполиса оправданий не находилось. Он ее захотел, он ее и взял — просто, как ясный день.
Кэл даже не понимал, чем она привлекала его. Одна из привилегий хорошего спортсмена — право выбора, и он всегда выбирал самых молодых и красивых женщин. Что бы она ни говорила, ей никак не меньше двадцати восьми, а на таких старух он обычно и не смотрел. Ему нравились свеженькие красотки, с высокой грудью, ртом-бантиком, запахом росы.
От Розибад же пахло ванилью. И еще ее зеленые глаза. Она не отводила взгляда, даже когда лгала. Он к этому не привык. Ему нравились женские глаза, в которых читались флирт и обожание. В глазах Розибад такого не просматривалось. Забавно, конечно, учитывая, что она постоянно ему врала.
Кэл думал об этом и на пути в Чикаго, и чуть ли не всю следующую неделю. Запрет на тренировки тоже не способствовал улучшению настроения. И лишь в пятницу самодисциплина наконец-то взяла верх, заставив его забыть обо всем, кроме предстоящего матча с «Денверскими жеребцами».
Матч, полуфинал кубка конференции, Кая, несмотря на боль в плече, отыграл достойно. Однако потери в защите не позволили им сдержать атаки соперников. «Денвер» победил двадцать два — восемнадцать.
На том и закончился пятнадцатый сезон Кэла Боннера в НФЛ.
Мэри, секретарь, которого Джейн делила с двумя другими профессорами кафедры физики в Ньюберри, протянула ей несколько листков розовой бумаги.
— Звонил доктор Нгуен из Института Ферми. Он хочет переговорить с вами до четырех часов. Доктор Давенпорт назначил заседание кафедры на среду.
— Спасибо, Мэри.
Несмотря на суровое лицо секретаря, Джейн с трудом удержалась, чтобы не обнять ее. Ей хотелось танцевать, прыгать до потолка, бегать по коридорам, говоря всем и вся, что она беременна.
Искушение поделиться своей радостью было велико, но Джейн сдержалась: прошел только месяц, и она могла принимать желаемое за действительное. А уж Мэри, известная сплетница, раззвонила бы об этом по всему колледжу.
Один человек, впрочем, уже обо всем знал, и Джейн это тревожило. Двумя днями раньше Джоди заглянула к ней и заметила книги по проблемам беременности, которые Джейн опрометчиво оставила на кофейном столике. Впрочем, вечно скрывать свое состояние от Джоди она бы не смогла, а потому не стала ничего отрицать. Но ее смущало, что в доверительницы к ней попала эгоистка, которая едва ли сохранит в тайне обстоятельства зачатия ее ребенка.
Хотя Джоди и обещала, что унесет этот секрет в могилу, Джейн особо в это не верила. Однако Джоди так искренне порадовалась за Джейн, что последняя, закрывая за собой дверь кабинета и включая компьютер, решила, что волноваться об этом не стоит.
Прежде всего она соединилась с библиотекой Лос-Аламоса, чтобы узнать, какие новые материалы поступили со вчерашнего дня. С этого начинали работу практически все ведущие физики мира. Большинство людей первым делом открывали утреннюю газету. Физики связывались с библиотекой Лос-Аламоса.
Но этим утром, вместо того чтобы сосредоточиться на новых поступлениях, Джейн думала о Кэле Боннере. Джоди говорила, что большую часть февраля он проведет в поездках по стране, выполняя коммерческие обязательства, а в начале марта уедет в Северную Каролину, где жили его ближайшие родственники. То есть она могла не беспокоиться, что столкнется с ним в соседнем супермаркете.
Это успокаивало, но тревога все-таки не покинула ее. Джейн гнала от себя эти мысли, пытаясь сосредоточиться на экране, но слова расплывались перед глазами. Вместо них она видела детскую, которую намеревалась отремонтировать.
Она уже решила, что выкрасит ее в желтый цвет и нарисует радугу, которая протянется от стены к стене через потолок. Губы Джейн разошлись в улыбке: ее бесценный ребенок будет расти, окруженный прекрасным.
Джоди злилась. Парни обещали ей ночь с Кевином Такером, если она найдет подарок на день рождения Бомбера, но уже подходил к концу февраль, то есть со дня рождения прошло больше трех месяцев, а своего она так и не получила. Вот и сегодня Кевин флиртовал с какой-то из своих подружек. Джоди это просто бесило.
Мелвин Томпсон устраивал в «Зебре» вечеринку, и на нее пришли все футболисты, еще остававшиеся в городе. Хотя официально Джоди работала, она не отказывалась выпить с гостями и наконец достаточно набралась, чтобы решить вопрос с Джуньером Дунканом. После полуночи она нашла его у стола для бильярда в компании Джермайна Кларка.
— Мне надо поговорить с тобой, Джуньер.
— Позже, Джоди. Разве ты не видишь, что мы с Джермайном не закончили партию?
Ей хотелось вырвать кий из его рук и отдубасить по голове, но так набраться она еще не успела.
— Вы, парни, мне кое-что пообещали, а футболки с двенадцатым номером в моем шкафу по-прежнему нет. Наверное, вы в отличие от меня забыли про Кевина.
— Я же тебе говорил, мы над этим работаем. — Джуньер послал шар в среднюю лузу, промахнулся. — Черт!
— Вы мне это говорите уже три месяца, так что словами я сыта по горло. Когда же я пытаюсь обратиться к нему, он смотрит на меня так, словно я невидимка.
Джуньер отступил от стола, пришла очередь Джермайна, и Джоди порадовало смущение, проявившееся на его лице.
— Дело в том, Джоди, что с Кевином у нас определенные сложности.
— Он не хочет спать со мной, так?
— Дело не в этом. Он встречается с двумя другими женщинами, так что тут все не просто. Вот что я тебе скажу. Давай я устрою тебе Роя Роулинза и Мэтта Труата?
— Не болтай ерунды. Если бы я хотела этих вечных запасных, то трахнула бы их давным-давно. — Она скрестила руки на груди. — Мы договорились. Если я нахожу вам шлюху, которую вы дарите Бомберу на день рождения, то получаю ночь с Кевином. Свою часть сделки я выполнила.
— Не совсем.
От явственного Каролинского выговора, раздавшегося у нее над ухом, по спине Джоди пробежал холодок. Она повернулась, чтобы встретиться с ледяным взглядом светло-серых глаз Бомбера.
Откуда он здесь взялся? Вроде она видела, как две блондинки повисли на нем у стойки бара. Что он делает в бильярдной?
— Ты ведь нашла не шлюху, не так ли, Джоди? Она облизала губы.
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— А я думаю, знаешь. — Она подпрыгнула, когда его длинные пальцы сомкнулись на ее запястье. — Извините нас, парни. Мы с Джоди выйдем на минутку. Нам есть что обсудить.
— Ты чокнулся. На улице собачий холод!
— Долго мы там не пробудем. — И Бомбер увлек ее к двери черного хода.
Весь день радио предупреждало о похолодании, и когда они вышли в темный проулок, при каждом их выдохе воздух тут же обращался в пар. Джоди дрожала всем телом, чему, похоже, Бомбер только радовался. Деться ей было некуда, а потому он не сомневался, что она ответит на все его вопросы.
Кэл настороженно относился к любым загадкам, как в футболе, так и в жизни. По собственному опыту он знал, что загадка означала одно: кто-то собирался сыграть не по правилам, а он сюрпризов не любил.
Конечно, он мог получить все ответы у парней, но ему не хотелось, чтобы они заподозрили, что Розибад запала ему в душу. Об участии Джоди в этой затее он узнал, лишь подслушав ее разговор с Джуньером.
Дело в том, что он действительно не мог забыть Розибад. Мыслями он то и дело возвращался к ней. Его волновало, в скольких еще номерах побывала она в последнее время со всеми ее разговорами о пэ-сэ-у и духовных наставниках. К примеру, она могла обратить свое внимание на «Медведей», и Кэл поневоле гадал, с кем из них она трахается не раздеваясь.
— Кто она, Джоди?
Зубы Джоди выбивали дробь: рабочая одежда, короткая юбчонка и легкая блузка не спасали от холода.
— Шлюха, которую я нашла.
Инстинкт самосохранения подсказывал Кэлу, что на этом стоит остановиться. Вдруг он узнает то, чего знать ему вовсе не следует? Но он стал одним из лучших куортербеков еще и из-за сильно развитого чувства опасности. Вот и теперь, по еще неведомой ему причине, волосы у него на затылке встали дыбом.
— Не дури мне голову, Джоди, ты знаешь, я этого не люблю. — Он отпустил ее руку, но зато придвинулся вплотную, прижимая к стене.
Ее взгляд метнулся в сторону.
— Одна моя знакомая.
— Имя.
— Я не могу… Понимаешь, сказать не могу. Я обещала.
— Напрасно.
Она начала потирать руки, зубы продолжали стучать.
— Господи, Кэл, тут холоднее, чем в Сибири.
— А по-моему, нормально.
— Она… Ее зовут Джейн. Это все, что я знаю.
— Я тебе не верю.
— Это твое дело! — Она попыталась протиснуться мимо него, но он, чуть переместив корпус, блокировал ей путь. Кэл видел, что девушка напугана, и это его вполне устраивало. Ему хотелось как можно быстрее поставить точки над i.
— Фамилия?
— Я забыла. — Джоди обхватила плечи руками. Ее упорство начало раздражать Кэла.
— Тебе нравится крутиться среди наших парней, так? Она подозрительно взглянула на него.
— Парни как парни.
— Я думаю, ты недоговариваешь. Я думаю, что для тебя они — смысл жизни. И я знаю, что ты очень расстроишься, если никто из них больше не придет в «Зебру». И никто не захочет иметь с тобой дело, даже запасные.
Он знал, что загнал ее в угол, но Джоди предприняла последнюю попытку уйти от ответа:
— Она — хорошая женщина, для которой настали тяжелые времена, и я не хочу, чтобы ей стало еще хуже.
— Фамилия!
Джоди помялась, но все-таки сдалась:
— Джейн Дарлингтон.
— Продолжай.
— Это все, что я знаю.
Кэл понизил голос до шепота:
— Последнее предупреждение. Рассказывай все, что я хочу знать, или тебя не подпустят к команде на пушечный выстрел, — Ну ты и дерьмо.
Он молчал, ожидая ответа.
Джоди потерла застывшие плечи, злобно глянула на него.
— Она — профессор физики в Ньюберри.
Он ожидал услышать все что угодно, но не такое.
— Профессор?
— Да. И работает в какой-то лаборатории. Названия не помню. Очень умная, но мужиков у нее нет и… Она не хотела ничего плохого.
Чем больше узнавал он, тем сильнее ощущал надвигающуюся опасность.
— Почему она выбрала меня? Только не говори, что она фанатка «Старз», я знаю, что это не так.
Джоди дрожала от холода.
— Я ей обещала. Важнее этого для нее ничего нет.
— Мое терпение на исходе.
Перед Джоди стояла трудная дилемма: или спасать свою задницу, или предавать подругу. Но Кэл знал, к какому она придет выводу, еще до того, как девушка заговорила.
— Да, она мечтала заиметь ребенка! И не хотела, чтобы ты знал об этом.
Кэла окатило холодной волной, но отнюдь не потому, что температура воздуха понизилась до нуля. Джоди исподлобья смотрела на него.
— Она не собиралась обращаться к тебе после рождения ребенка и требовать деньги. У нее хорошая работа, она умная, поэтому почему бы тебе не забыть обо всей этой истории.
С трудом Кэлу удалось вдохнуть.
— Ты хочешь сказать, что она беременна? Она использовала меня, чтобы забеременеть?
— Да, но ребенок как бы и не твой. Ты был донором спермы. Так она думает.
— Донором спермы? — Он чувствовал, что сейчас взорвется. Если не сам, то голова разлетится точно. Кэл ненавидел постоянство во всех его проявлениях, даже в одной квартире не жил подолгу, и на тебе — ребенок. Невероятным усилием воли ему удалось взять себя в руки. — Почему я? Скажи: почему она выбрала меня?
В глазах Джоди мелькнул страх.
— Тебе это не понравится.
— Готов спорить, что ты права.
— Она — гений. Потому что она была умнее всех, в детстве ее считали выродком. Естественно, она не хочет такого для своего ребенка. Вот она и искала для донора спермы не такого, как она сама.
— Что значит не такого? О чем ты?
— Кого-нибудь из тех… Ну, не гения.
Кэлу хотелось тряхнуть ее так, чтобы все зубы посыпались на землю.
— Что ты несешь? Говори прямо, почему она выбрала меня? Джоди опустила глаза.
— Потому что думает, что ты глуп.
— Изотоп с тремя протонами и семью нейтронами нестабилен. — Повернувшись спиной к восьмерке своих студентов, шесть юношей и две девушки, Джейн продолжала рисовать на доске. — Отнимем у лития-одиннадцать один нейтрон, и за ним последует второй. Оставшийся литий-девять и два нейтрона образуют систему из трех тел.
Она так углубилась в объяснение нейтронного облака в изотопах лития, что не обратила внимания на легкий шумок за ее спиной.
— Литий-одиннадцать называют… — скрипнул стул, она услышала шепот, — называют… — шуршание бумаг, снова шепот. В недоумении она обернулась, чтобы понять, что отвлекает студентов.
И увидела Кэла Боннера. Он привалился плечом к стене, сложив руки на груди.
Кровь бросилась в лицо Джейн, впервые в жизни у нее возникло ощущение, что сейчас она лишится чувств. Как он ее нашел? Что он здесь делает? На мгновение она попыталась убедить себя, что ему не узнать ее в деловом наряде: строгое шерстяное платье, забранные назад волосы и очки! Он же никогда не видел ее в очках. Но похоже, он ее узнал.
В классе повисла мертвая тишина. Студенты как зачарованные уставились на футбольную знаменитость. Он же не обращал на них ни малейшего внимания, не отрывая взгляда от Джейн.
Такой неприкрытой ненависти она еще не видела. Ледяные глаза, тяжелые складки у рта. А она сама словно превратилась в тот самый неустойчивый изотоп, о котором она только что рассказывала студентам.
Однако до конца урока оставалось еще десять минут, и Джейн нашла в себе силы совладать с нервами. Прежде всего, решила она, надо выпроводить его из класса, чтобы она могла закончить лекцию.
— Вы не могли бы подождать в моем кабинете, мистер Боннер, пока мы не закончим. Он дальше по коридору.
— Я отсюда никуда не уйду. — Тут он повернулся к студентам:
— Урок окончен. Уходите.
Студенты быстренько поднялись, закрывая блокноты, хватая пальто. Противоречить ему Джейн не решилась, но последнее слово осталось за ней:
— Мы практически выполнили намеченное на сегодня. Продолжим в среду.
Один за другим студенты вылетели из класса, с любопытством поглядывая на столь странную парочку. Когда последний переступил порог, Кэл оторвался от стены, подошел к двери, запер ее на замок.
— Откройте дверь. — Джейн не на шутку перепугалась, оставшись с ним наедине в маленьком, без единого окна классе. — Мы сможем поговорить в моем кабинете.
Кэл занял прежнюю позицию у стены, со скрещенными на груди руками. На шее пульсировала синяя вена.
— Мне так и хочется разорвать тебя на куски.
Джейн охватила паника. Теперь она поняла, почему руки скрещены у него на груди, а пальцы упрятаны под мышки: он едва сдерживал себя.
— Нечего сказать? Как же так, доктор Дарлингтон? При наших прежних встречах слов вам хватало с лихвой.
Джейн пыталась успокоить себя, убедить, что волноваться не о чем, он просто узнал, что она совсем и не шлюха, и пришел, чтобы излечить рану, нанесенную гордости воина. Господи, мысленно взмолилась она, не допусти ничего другого.
Кэл медленно двинулся к ней, она инстинктивно подалась назад.
— Как ты можешь с этим жить? — рявкнул он. — Или мозгов у тебя так много, что не осталось места для сердца? Ты думала, что мне наплевать, или рассчитывала, что я никогда ничего не узнаю?
— Узнаешь? — едва слышно выдохнула она, упираясь спиной в исчерченную мелом доску.
— Так вот, профессор, мне не наплевать. Не наплевать! Джейн бросило в жар, одновременно ее прошиб пот.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Чушь собачья. Ты лгунья.
Он надвинулся на нее, ей же горло словно забила вата.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Конечно, хочешь. — Их лица почти соприкасались. Она уловила запахи мыла, шерсти, ярости. — Я говорю о ребенке, профессор. О том, что ты решила забеременеть с моей помощью. И насколько мне известно, сорвала банк.
Силы покинули ее. Она оперлась локтем о подставку для мела.
Только не это. Господи, только не это.
Ей хотелось уползти в темный угол, свернуться калачиком, чтобы никто ее не видел.
Кэл больше ничего не сказал. Просто ждал.
Она глубоко вдохнула. Уже поняла, что уверения в обратном не помогут, но едва сумела найти нужные слова:
— Теперь тебя это не касается. Пожалуйста, забудь об этом. В ту же секунду он схватил ее за плечи и оторвал от классной доски. Губы его побелели. Вены набухли еще сильнее.
— Забыть? Ты хочешь, чтобы я забыл?
— Я не думала, что тебя это так взволнует! Я не думала, что для тебя это будет иметь хоть какое-то значение!