Филлипс Сьюзен Элизабет. Неженка (Том 2)

   - А что, по-твоему я должен делать? Стань я на колени, так официанты живо выкинут меня отсюда.
   Его сарказм перед лицом чего-то столь для нее важного был как нож под ребра.
   - Ты что, не знаешь, как бороться за то, чего хочешь? - яростно прошептала оно.
   По его молчанию она поняла, что угодила в больное место.
   Внезапно словно шоры упали с ее глаз. Вот оно! Вот то, что Скит пытался ей втолковать!
   - Кто тебе сказал, что я хочу тебя? Франческа, ты воспринимаешь все слишком серьезно.
   Он обманывал ее, обманывал себя. Франческа ощущала его потребность в ней так же сильно, как и свою в нем. Далли хотел ее, но не знал, как получить, а главное, даже и не пытался. "Чего можно ожидать от человека, с горечью размышляла она, - который, превосходно проходя предварительные круги в стольких турнирах по гольфу, к концу обязательно сходит с дистанции?"
   - Не желаешь ли на десерт комнату, а, Френси? У них есть такая шоколадная штуковина. По мне, в ней не хватает парочки сладких мазков сверху, но она и так неплоха.
   Ее охватило презрение к нему, граничащее с подлинным отвращением. Любовь показалась ей сейчас гнетущим бременем, слишком тяжелым для ее хрупких плеч. Потянувшись через стол, Франческа схватила Далли за запястье, сжав с такой силой, что ногти впились в его кожу, ясно давая ему понять, что уж сейчас-то ему придется выслушать все. Ее слова звучали как приговор, это была речь бойца:
   - Ты так боишься неудачи, что не можешь попытаться заполучить хоть что-нибудь из того, что тебе хочется? Победу на турнире? Твоего сына? Меня? Именно это все время удерживает тебя сзади? Ты так боишься неудачи, что даже не делаешь попыток?
   - Не знаю, о чем ты тут толкуешь. - Он попытался вырвать руку, но захват был таким сильным, что освободиться, не привлекая внимания окружающих, не было никакой возможности.
   - Ты еще даже не выбрался из стартовых блоков, не так ли, Далли? Ты просто поселился на боковых линиях! Ты желаешь продолжать игру лишь до тех пор, пока тебе не приходится серьезно попотеть и пока ты в состоянии отпускать шуточки, показывающие всем и каждому, что тебе на все наплевать!
   - Ничего глупее...
   - Но тебе ведь не наплевать, верно? Ты так сильно хочешь победы, что можешь даже попробовать ее на вкус! Ты хочешь и своего сына, но держишься от него подальше просто на случай, если Тедди не поймет тебя, - Тедди, мой славный малыш, он носит сердечко на рукаве, да он бы все отдал за отца, который уважал бы его.
   Лицо Далли побледнело, его кожа под пальцами Франчески сделалась холодной и влажной.
   - Я его уважаю, - резко сказал он. - До смерти не забуду тот день, когда он бил меня, думая, что я тебя обидел...
   - Ты нытик, Далли, но делаешь это так классно, что все позволяют тебе выходить сухим из воды. - Она ослабила хватку, но не дала взять над собой верх. - Все это хорошо, но представление становится неубедительным. Ты уже не так молод, чтобы по-прежнему выезжать на своей приятной наружности и шарме.
   - Черт побери, что ты об этом знаешь? - заговорил он тихим, слегка охрипшим голосом.
   - Я знаю об этом все, потому что начинала примерно в таких же условиях, что и ты. Но я повзрослела, и потом, я пинала свою проклятую жизнь под хвост до тех пор, пока она не начала делать все так, как мне хотелось.
   - Думаю, тебе было легче, - возразил он. - Может, у тебя на пути попалось всего несколько выбоин. А я был предоставлен самому себе уже в пятнадцать лет. И когда ты прогуливалась с нянюшкой по Гайд-парку, мне приходилось уворачиваться от кулаков моего папаши. Ты знаешь, что он вытворял со мной в пьяном виде, когда я был совсем малышом? Он переворачивал меня вверх ногами и совал головой под воду в туалете!
   На ее лице даже на мгновение не отразилось сочувствия.
   - Да уж, дерьмовое дело!
   Франческа заметила, что ее холодность привела его в ярость, но отступать не собиралась. Ее жалость ничем не поможет Далли. В какой-то момент люди должны либо сбросить с себя путы детства, либо на всю жизнь остаться калеками.
   - Если тебе хочется играть с самим собой, это твое право, но не играй в эти игры со мной, потому что я чертовски хорошо знаю, что ты блефуешь! Встав на ноги и посмотрев на него сверху вниз, она сказала голосом, ледяным от презрения:
   - Я решила выйти за тебя замуж!
   - Забудь об этом, - сказал он с холодной яростью. - Ты не нужна мне. Я не взял бы тебя, будь ты даже запакована в подарочную обертку!
   - Ох, конечно же, я тебе нужна. И не только из-за Тедди.
   Ты хочешь меня так сильно, что это тебя пугает. Но ты боишься бороться. Ты боишься поставить что-нибудь на кон из страха, что твою голову опять окунут в унитаз. - Подавшись вперед и опершись одной рукой о стол, Франческа продолжила:
   - Я решила выйти за тебя, Далли. - Она посмотрела на него долгим взглядом, холодным и оценивающим. - Я выйду за тебя в тот день, когда ты победишь в турнире "Ю.С. Классик"!
   - Что за глупейшая...
   - Но ты, сукин сын, должен его выиграть, - прошипела она. - Не третье и даже не второе - первое место!
   Он неуверенно издал презрительный смешок:
   - Ты спятила!
   - Мне хочется узнать, из чего ты сделан, - высокомерно произнесла она. - Я хочу знать, достаточно ли ты хорош для меня, достаточно ли хорош для Тедди. Я уже давно не опускалась до второсортных вещей и сейчас не собираюсь начинать все сначала.
   - Не слишком ли высоко ты себя ценишь?
   Она швырнула свою салфетку ему в грудь.
   - Можешь поспорить, что так оно и есть. Если я нужна тебе, ты должен меня заработать. И учтите, мистер, дешево я не продаюсь!
   - Френси...
   - Или ты, сукин сын, принесешь к моим ногам кубок за первое место, или и близко не подходи ко мне опять!
   Схватив сумочку, Франческа промчалась через зал, приведя в изумление обедавших за ближними столами, и выскочила за дверь. Опускалась ночь, становилось прохладно, но в ней кипел такой гнев, что она не чувствовала холода. Франческа величественно шествовала по тротуару, гонимая яростью, обидой и страхом. В глазах появилась резь, она часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, но безуспешно. Две блестящие капельки повисли на ресницах, покрытых водоотталкивающей тушью. Как она могла влюбиться в него? Как допустила, чтобы произошла такая абсурдная вещь? Франческа услышала, как у нее застучали зубы. За неполные одиннадцать лет она испытала к нескольким мужчинам не больше чем сильную привязанность, но это была лишь тень любви, исчезавшая так же скоротечно, как появлялась. Но сейчас, когда жизнь стала налаживаться, она во второй раз позволила какому-то третьесортному профессионалу разбить свое сердце.
   Всю следующую неделю Франческа жила с ощущением, будто нечто яркое и удивительное ушло из ее жизни навсегда. Что она наделала? Почему бросила ему такой жестокий вызов? Разве получить полпирога не лучше, чем совсем ничего? Но она знала, что не сможет жить с половиной чего бы то ни было, и не хотела, чтобы Тедди жил так же. Далли должен начать рисковать, иначе он не будет нужен им обоим - блуждающий огонек, на который оба они никогда не смогут положиться. Франческа с каждым вдохом оплакивала утрату возлюбленного, утрату самой любви.
   В следующий понедельник, наливая Тедди стакан апельсинового сока перед его уходом в школу, она попыталась найти утешение в мысли, что Далли столь же несчастен, как и она.
   Однако ей с трудом верилось, что человек, так заботливо прячущий свои эмоции, может испытывать столь глубокие чувства.
   Тедди выпил свой сок и, запихивая учебник в ранец, сообщил:
   - Совсем забыл. Вчера вечером звонила Холли Грейс и просила передать, что завтра Далли играет в "Ю.С. Классик".
   Франческа оторвала взгляд от сока, который начала наливать себе в стакан.
   - Ты ничего не перепутал?
   - Она так сказала. По правде, я не вижу в этом ничего особенного. Все равно он проиграет. И еще, мамочка, если получишь письмо от мисс Пирсон, не обращай Внимания.
   Кувшин с апельсиновым соком так и остался неподвижным над стаканом Франчески. На мгновение она закрыла глаза, пытаясь выбросить Далли Бодина из головы и сосредоточиться на том, что втолковывал ей Тедди.
   - Что еще за письмо?
   Тедди старательно застегивал "молнию" на ранце, полностью сконцентрировавшись на этом занятии, поэтому с полным правом мог не поднимать голову, чтобы посмотреть на нее.
   - Может, тебе придет письмо, в котором написано, что я занимаюсь ниже своих возможностей...
   - Тедди!
   - ..так ты не беспокойся насчет этого. Мой проект по социальным исследованиям будет готов на следующей неделе, а еще я планирую кое-что настолько потрясающее, что мисс Пирсон поставит мне миллион "А" с плюсом <"А" - высшая отметка в американских школах.> и будет еще умолять меня остаться в этом классе. Джерри говорит...
   - Ох, Тедди. Мне придется побеседовать с тобой по этому поводу.
   Он схватил свой ранец.
   - Мне надо идти, а то опоздаю!
   И прежде чем Франческа успела остановить его, он выскочил из кухни; она услышала, как хлопнула входная дверь. Ей захотелось опять забраться в постель, натянуть на голову одеяло и хорошенько подумать, но через час у нее была назначена встреча. В данный момент она не могла ничего предпринять в отношении Тедди, но если поторопится, то у нее будет время заскочить на минутку в студию, где снимают "Китайский кольт", и удостовериться, что Тедди правильно принял сообщение Холли Грейс. Неужели Далли и в самом деле будет участвовать в "Ю.С. Классик"? Неужели ее слова действительно проняли его?
   Холли Грейс уже отсняла первую за этот день сцену, когда в студии появилась Франческа. Вдобавок к разорванному в тщательно выбранном месте платью, что позволяло видеть верхнюю часть ее левой груди, на лбу у Холли Грейс красовался нарисованный синяк.
   - Тяжелый денек? - спросила Франческа, подходя к ней.
   Холли Грейс посмотрела поверх сценария:
   - На меня нападает сумасшедшая шлюха, которая оказывается трансвеститом-психопатом. Потом идет, как в знаменитом эпизоде из "Бонни и Клайда", замедленная съемка последней сцены, где я всаживаю этому малому две пули прямо в его имплантированную силиконовую грудь.
   Франческа едва слушала ее.
   - Холли Грейс, это правда, что Далли играет в "Ю.С. Классик"?
   - Да, он мне так сказал; а вообще-то я не очень рада видеть тебя сейчас. - Она бросила сценарий на стул. - Далли не сообщал подробностей, но, как я поняла, ты дала ему от ворот поворот?
   - Можно сказать и так, - осторожно ответила Франческа.
   Лицо Холли Грейс исказила гримаса неодобрения.
   - Ты знаешь, что выбрала для этого на редкость неудачное время? Неужели так трудно было подождать окончания:
   "Ю.С. Классик", а уж потом откалывать свой номер? По-моему, даже если очень постараться, и то вряд ли отыщешь лучший способ все испортить!
   Франческа начала было объяснять, но тут ее как громом поразила мысль, что она понимает Далли куда лучше, чем Холли Грейс.
   Эта идея была для Франчески столь ошеломительна, столь нова, что не укладывалась у нее в голове. Она отделалась уклончивыми фразами, догадываясь, что Холли Грейс ее все равно не поймет.
   Потом, улучив момент, глянула на часы и исчезла.
   Когда она покидала студию, в голове у нее царил полнейший хаос. Холли Грейс - старинная подруга Далли, его первая любовь, его задушевный товарищ, да, все это так. Но они так схожи, что перестали замечать недостатки друг друга. Когда бы Далли ни проиграл турнир, Холли Грейс обязательно находила для него оправдания, сочувствовала ему и вообще обращалась с ним как с ребенком. Хорошо зная Далли, она тем не менее не понимала, что его игру портит боязнь неудачи. А раз Холли Грейс не понимала этого, ей ни за что не понять, что этот же страх разрушает и его жизнь!
   Глава 32
   Со времени первого проведения "Ю.С. Классик", состоявшегося в 1935 году, престиж этого турнира вырос, и сейчас он считался "пятым из основных" - после "Мастере", "Бритиш Оупен" <Открытый чемпионат Великобритании.>, турнира Профессиональной ассоциации гольфа и "Ю.С. Оупен" <Открытый чемпионат США.>. Поле, на котором он проводился, стало уже легендарным и заняло место в одном ряду с такими аренами, как "Аугуста", "Сайпресс-Пойнт" и "Мэрион". Игроки не без оснований называли его "Ветхим Заветом". Это было одно из самых живописных полей Юга, поросшее соснами и древними магнолиями. Бороды испанского мха украшали дубы, служившие задником для маленьких, идеально подрезанных грин. Бункера были наполнены песком с устричных отмелей, белым и мягким, словно пудра. В тихий день фарвеи блестели в лучах яркого солнца чистым неземным светом. Но естественная красота поля была отчасти обманчива. Согревая сердце, она одновременно убаюкивала сознание до такой степени, что ослепленный блеском игрок до последней секунды не понимал, что "Ветхий Завет" грехов не прощает.
   Игроки ворчали, проклинали его и давали зарок, что никогда больше не станут здесь играть, но лучшие из них всегда возвращались, потому что эти героические восемнадцать лунок давали им нечто такое, чего сама жизнь не могла дать никогда.
   Они устанавливали абсолютную справедливость. Хороший удар всегда вознаграждался, плохой ждала незамедлительная ужасная кара. Эти восемнадцать лунок никогда не предоставляли игроку ни второго шанса, ни времени на плутни с судьями, ни возможности выезжать за счет обстоятельств. "Ветхий Завет" покорял слабых, а сильного вознаграждал славой и почетом навсегда или по меньшей мере до завтрашнего дня.
   Далли ненавидел "Ю.С. Классик". До того как он бросил пить и его игра улучшилась, ему ни разу не удавалось пройти квалификационный круг. Однако последние несколько лет он играл достаточно хорошо и регулярно попадал в список. И все же он нередко сожалел, что не остался дома. "Ветхий Завет" был полем, требовавшим совершенства, а Далли чертовски хорошо знал, что его игра слишком несовершенна, чтобы отвечать таким ожиданиям. Он уговаривал себя, что "Ю.С. Классик" ничем не лучше любого другого турнира, но каждый раз, терпя поражение на этом поле, он чувствовал, что вместе с утраченной победой куда-то уходит часть его души.
   Каждой своей клеточкой Далли хотел, чтобы Франческа, бросая ему вызов, выбрала любой другой турнир. Не то чтобы он воспринимал ее слова всерьез. Ничего подобного. По его мнению, устроив этот маленький бунт, Франческа послала ему прощальный поцелуй. Тем не менее в комментаторской кабине сидел кто-то другой, тогда как сам Далли в это время, сделав первую лунку с первого же удара, жертвовал несколькими драгоценными секундами, чтобы подмигнуть какой-то миленькой блондинке, улыбнувшейся ему из первого ряда трибун. Он сказал тем боссам из телесети, что им придется подождать его чуть дольше, и вернул контракт неподписанным. Он был просто не в состоянии "отсидеть" его. Не в этом году. Не после того, что сказала ему Франческа.
   Ручка драйвера хорошо легла в ладонь Далли, прочно и удобно, и он стал прицеливаться по мячу. Далли ощущал в себе полную раскованность и чувствовал себя просто великолепно. И он всерьез намерен показать Франческе, что она не имеет ни малейшего представления, о чем говорит. Он выполнил мощный драйв; раздался гулкий удар, выстреливший мячом прямо в небо - он стремительно взвился ввысь, ни дать ни взять ракета, запущенная по программе НАСА! Трибуны разразились громом аплодисментов. Мяч, казалось, мчался через пространство целую вечность. И затем, в самый последний момент, перед тем как снижаться, он самую малость отклонился в сторону.., как раз настолько, чтобы, миновав край фарвея, угодить в группу магнолий!
   ***
   Франческа, не тревожа секретаршу, напрямую соединилась со спортивным отделом; это был уже четвертый за сегодняшний день звонок.
   - Как он там? - спросила она, услышав в трубке мужской голос.
   - Мне очень жаль, Франческа, но он не справился со вторым ударом на семнадцатой лунке, и сейчас у него на три удара больше пар. Это только первый круг, поэтому - допустим, он пройдет отборочные, - у него впереди еще три круга, и все равно с таким началом ему будет в дальнейшем очень трудно.
   Франческа крепко зажмурила глаза, ожидая продолжения.
   - Конечно, это не его тип турнира, ты же понимаешь. "Ю.С.
   Классик" - это сильный прессинг, огромное напряжение. Помню, как Джек Никлое держал в руках это местечко...
   Франческа едва дышала, в то время как мужчина все говорил и говорил, ударившись в воспоминания о своей любимой игре:
   - Да ведь Никлое - это же единственный в истории гольфа, кому удавалось регулярно ставить "Ветхий Завет" на колени. Из года в год, в течение всех семидесятых и даже в начале восьмидесятых он прибывал на "Ю.С. Классик" и вышибал всех подряд, хозяйски похаживая по этим фарвеям, заставляя эти маленькие крошечные грин просто молить о пощаде своими ну просто нечеловеческими путтами!
   К концу дня Далли имел уже на четыре удара больше пар. У Франчески разболелось сердце. И зачем только она устроила ему такое? Почему бросила ему этот нелепый вызов? Дома той же ночью она попыталась читать, но сосредоточиться не смогла. В десять вечера она принялась названивать во все авиакомпании в надежде попасть на ночной рейс. Потом осторожно разбудила Тедди и сообщила ему, что им предстоит путешествие.
   ***
   Ранним утром в дверь комнаты, где остановилась Франческа, забарабанила Холли Грейс. Тедди только что встал, Франческа же с самого рассвета вышагивала по периметру убогой крошечной комнатенки, которую ей с трудом удалось отыскать в городе, кишащем спортсменами и их поклонниками. Она едва не бросилась на шею Холли Грейс.
   - Слава Богу, ты здесь! Я боялась, а вдруг что случилось.
   Холли Грейс, уронив чемодан прямо в дверном проеме, тяжело опустилась на ближайший стул.
   - Ума не приложу, чего ради позволила уговорить себя влезть в эту историю. Мы закончили съемки только к полуночи, и мне пришлось лететь рейсом в шесть утра. По пути сюда я едва успела поспать часок в самолете.
   - Холли Грейс, извини. Знаю, что это бессовестно - устраивать тебе такое. Не будь я уверена, что это так важно, в жизни не стала бы просить. Она перенесла чемодан Холли Грейс к изножью кровати и открыла замки. - Пока примешь душ, я достану свежую одежду, а Тедди может принести из кафе что-нибудь тебе на завтрак. Знаю, это ужасно с моей стороны так экстренно вытаскивать тебя сюда, но через час Далли делает первый удар. Пропуска я уже заготовила. Ты только постарайся, чтобы он сразу увидел вас обоих вместе.
   - Не пойму, почему бы тебе самой не взять Тедди и не последить за его игрой, - недовольно проворчала Холли Грейс. - Это просто смешно: притащить меня за тридевять земель лишь для того, чтобы сопровождать твоего сынка на турнир по гольфу!
   Франческа поставила Холли Грейс на ноги и подтолкнула в сторону ванной:
   - Мне нужно, чтобы сейчас ты слепо доверяла мне. Ну пожалуйста!
   Три четверти часа спустя Франческа проводила Холли Грейс с Тедди, предусмотрительно держась подальше от открытой двери, чтобы никто из толпы людей, бродивших около стоянки для автомобилей, ненароком не увидел и не узнал ее раньше времени. Ей ли не знать, как быстро распространяются новости, и, пока не возникнет абсолютная необходимость, у нее не было намерения ставить Далли в известность, что она где-то поблизости. Как только эти двое исчезли, она бросилась к телевизору и уселась дожидаться начала трансляции с турнира.
   ***
   После первого круга в турнире лидировал Сив Баллестерос, поэтому Далли, выходя размяться на грин, пребывал не в лучшем настроении. Сив нравился Далли, пока Франческа не стала отпускать шуточки по поводу его привлекательной внешности. Сейчас один только вид этого темноволосого испанца выбивал Далли из колеи. Посмотрев на таблицу лидеров, он увидел лишь подтверждение того, что и так знал: накануне Джек Никлое пришел к финишу с пятью над пар, закончив круг с результатом даже худшим, чем его собственный. Далли ощутил гнусное чувство удовлетворения. Никлое становился стар: годы наконец начали брать свое, делая то, чего не смогли люди, прекращая несравненное царствование Золотого Медведя из Колумбуса, штат Огайо.
   К позиции первого удара первым прошествовал Скит, за ним Далли.
   - Там тебя ждет небольшой сюрприз, - объявил Скит, жестом указав влево. Далли улыбнулся, увидев Холли Грейс, стоявшую сразу за канатами. Он было двинулся к ней, но тут же застыл, не сделав и шага, когда заметил державшегося рядом с ней Тедди.
   Им овладел гнев. Откуда в такой маленькой женщине может взяться столько мстительности? Он знал, что это Франческа подослала Тедди, и знал также, по какой причине. Она прислала малыша, чтобы тот понасмехался над ним, чтобы напомнить ему все до единого слова из тех, что она обрушила на него. В другое время он бы обрадовался, увидев, что Тедди будет следить за его игрой, но только не на "Ю.С. Классик", не на турнире, где он всегда выступал не лучшим образом. "Франческа хочет, - пришло ему в голову, чтобы Тедди увидел, как меня бьют". От этой мысли он так рассвирепел, что едва мог сдерживаться. Должно быть, кое-что из его переживаний отразилось на лице, потому что Тедди перевел взгляд на свои ноги, а потом опять посмотрел на него с тем выражением ослиного упрямства, которое было так знакомо Далли.
   Далли напомнил себе, что Тедди не виноват, и все же ему понадобилось все его самообладание, чтобы подойти и поприветствовать их. Болельщики Далли сразу обрушили на него град вопросов и подбадривающих возгласов. Не зная, что сказать Тедди, он некоторое время перебрасывался с ними шутками, довольный, что может чем-то занять себя.
   "Прости, что я так все испортил, - вот что он должен был сказать. Жаль, что я не смог переговорить с тобой, сказать, что ты значишь для меня, сказать, как я был горд, когда ты защитил свою мамочку в тот день в Вайнетте".
   Когда Далли вернулся от трибун на поле, Скит протянул ему драйвер.
   - По-моему, старина Тедди впервые явился посмотреть, как ты играешь, правда? - сказал Скит, вручая ему клэб. - Будет жалко, если ему не удастся увидеть твою лучшую игру.
   Далли метнул на него угрюмый взгляд, потом двинулся на позицию первого удара. Мышцы спины и плеч напряглись, словно стальные полосы. Обычно перед ударом он отпускал в толпу свои шутки, но сегодня это было выше его сил. Клэб казался чужим в его руке. Посмотрев на Тедди, он заметил на его лбу маленькую морщинку - свидетельство полнейшей сосредоточенности. Далли заставил себя сконцентрировать все внимание на том, что ему предстояло, на том, что он мог сделать. Он глубоко вдохнул, не спуская глаз с мяча, слегка согнул колени, затем замахнулся клэбом и резко пробил, используя всю мощь своего удара слева. Полет нормальный!
   Толпа зааплодировала. Мяч взмыл над пышной растительностью грин, сияя белой точкой на фоне безоблачного неба. Он начал снижаться, направляясь прямо к той группе магнолий, где накануне опростоволосился Далли. И затем, уже в конце полета, забрав чуть вправо, мяч приземлился на фарвее в идеальной позиции. Сзади до Далли донесся одобрительный рев техасских болельщиков; обернувшись, он ухмыльнулся Холли Грейс. Скит задрал кверху оба больших пальца, и даже на лице Тедди появилось некое подобие улыбки.
   Этим вечером Далли пошел спать, зная, что наконец-то ему удалось поставить "Ветхий Завет" на колени. В то время как лидеры турнира пали жертвами сильного ветра, результат Далли был на три ниже пар; этого хватило, чтобы компенсировать неудачу первого дня и пробиться в таблицу лидеров, чтобы хоть чуть-чуть показать сыну, как играть в эту древнюю игру. Сив по-прежнему держался впереди, а с ним Фуззи Зеллер и Грег Норман. Уотсон и Креншоу отпали. Никлое сделал свой очередной посредственный раунд, но Золотой Медведь никогда не сдавался легко, и набранных очков ему как раз хватило, чтобы пройти в следующий круг.
   Пытаясь заснуть этой ночью, Далли уговаривал себя сосредоточиться на Сиве и остальных, не отвлекаясь на Никлоса. Джек с его восемью ударами выше пар отставал достаточно сильно и был слишком стар для своих потрясающих атак на последних минутах. Но, взбивая кулаком подушку, Далли услышал голос Медведя, его шепот слышался так отчетливо, словно он находился в комнате: "Даже не думай сбрасывать меня со счетов. Я - это не ты. Я никогда не сдаюсь".
   В третий день Далли, казалось, был не в силах сосредоточиться. Несмотря на присутствие Холли Грейс и Тедди, его игра была посредственной, и он закончил с тремя ударами выше пар.
   Этого оказалось достаточно, чтобы разделить второе место еще с двумя игроками, но от лидера его отделяли два удара.
   К концу третьего дня соревнований от непрерывного напряженного слежения за игрой на маленьком экране гостиничного телевизора у Франчески разболелась голова. В новостях Си-би-эс Пэт Саммеролл начал подводить итоги событий дня:
   - Далли Бодин никогда не показывал хорошей игры в условиях жесткого прессинга, и сегодня он казался несколько скованным.
   - Очевидно, ему мешал шум зрителей, - заметил Кен Вентури. - Не следует забывать, что в группе чуть позади Далли играл Джек Никлое, а когда Джек разгорячится, трибуны сходят с ума. Можете не сомневаться, что каждый раз, как раздается этот одобрительный рев, его слышат и другие игроки, и им становится ясно, что Джек сделал очередной эффектный удар. Это очень нервирует лидеров турнира.
   - Будет интересно посмотреть, удастся ли Далли сломать привычную структуру финальных поражений и обрести завтра нужную форму, - сказал Саммеролл. - Этот игрок обладает сильным ударом, у него один из лучших свингов на турнире, и он очень популярен среди болельщиков. Знаете, больше всего они хотели бы увидеть, как он в конце концов хотя бы раз выйдет из пике.