Филлипс Сьюзен Элизабет. Неженка (Том 2)

   - Ну что ты, Френси, ведь это было десять лет назад! - упрекнула ее Холли Грейс, когда они в последний раз говорили об этом. Они завтракали во вновь открывшейся "Авроре" на Восточной Сорок девятой, сидя на кожаной скамье, идущей вдоль подковообразного бара. - Через несколько недель Далли собирается приехать в город на переговоры с телекомпанией о комментариях к их турнирам по гольфу этой весной. Почему бы тебе не изменить своим правилам и не позволить мне устроить его встречу с Тедди? Тедди годами слышит истории о Далли, и Далли интересуется Тедди - я рассказала ему столько историй про него.
   - Категорически "нет"! - Франческа выловила из салата кусочек утиной печенки, слегка приправленной ореховым маслом, и привела свой всегдашний аргумент - единственный аргумент, который, кажется, воспринимался Холли Грейс при обсуждении этой проблемы. - Это время с Далли было самым унизительным периодом во всей моей жизни, и я отказываюсь воскрешать в памяти даже тень этих воспоминаний. Я не хочу иметь с ним никаких контактов, а это значит, что и Тедди не будет видеться с ним. Ты знаешь, как я к этому отношусь, Холли Грейс, и ты обещала не давить на меня.
   Холли Грейс дошла до белого каления:
   - Френси, этот мальчик вырастет женоподобным, если ты не позволишь ему общаться со взрослыми мужчинами.
   - Ты сама с успехом сойдешь мальчику за отца, - сухо ответила Франческа, чувствуя одновременно и раздражение, и глубокую привязанность к этой женщине, которая занимала такое большое место в ее жизни.
   Холли Грейс предпочла серьезно воспринять замечание Франчески:
   - Говорю тебе совершенно определенно, что не ручаюсь за успех его атлетической карьеры. - Она мрачно взглянула на матовые стеклянные абажуры, висящие над баром. - Ей-богу, Френси, он еще более неуклюж, чем ты!
   Франческа знала, что заняла слишком жесткую позицию в вопросах, связанных с отсутствием отца у Тедди, но ничего не могла с собой сделать.
   - Я старалась, разве не так? Ты меня заставляла бросать ему мячи, когда Тедди было всего четыре года.
   - И это не стало великим моментом в истории бейсбола, - ответила Холли Грейс со скрытым сарказмом. - Хелен Келлер бросает, а маленький Стиви Уандер ловит. Да вы оба - люди с самой плохой координацией...
   - У тебя не лучше с ним получалось! Он свалился с этой ужасной лошади, когда ты учила его ездить верхом, и сломал палец в первый же раз, как ты бросила ему футбольный мяч.
   - Это одна из причин, почему я хочу, чтобы он встретился с Далли. Сейчас Тедди немного повзрослел, и у Далли могут быть полезные идеи насчет его физического развития.
   Холли Грейс извлекла завиток салата из-под куска копченого морского окуня и стала задумчиво его жевать.
   - Я не знаю, это, должно быть, иностранная кровь в Тедди проявляется. Проклятие, если бы Далли действительно был его отцом, у нас не было бы этих проблем. Атлетическая координация заложена у всех Бодинов в генах.
   "Много ты знаешь", - подумала Франческа, с кривой усмешкой намыливая руки и проводя мыльными ладонями по своим ногам. Иногда она поражалась, какие замечательные, своеобразные хромосомы получил ее сын. Она знала, что Холли Грейс разочарована тем, что у Тедди не слишком эффектная внешность, но Франческа воспринимала свежее простое лицо Тедди как подарок судьбы. Никогда не придется Тедди полагаться на внешность, чтобы добиться успеха в жизни. Ему помогут пробиться голова, храбрость и его доброе, чувствительное сердце.
   Вода в ванне становилась холодноватой, и Франческа вдруг вспомнила, что уже двадцать минут как за ней прибыл шофер, чтобы забрать на яхту принца Стефана. Несмотря на усталость, Франческа собиралась провести ночь со Стефаном. После нескольких месяцев телефонных разговоров и мимолетных встреч она чувствовала, что определенно пришло время сделать их отношения более глубокими. К сожалению, четырнадцатичасовой рабочий день, сложившийся у нее в Лондоне, совершенно не оставлял времени на сексуальные шалости. Но последнее шоу уже записано, и все, что ей осталось сделать завтра, продемонстрировать себя на фоне нескольких британских памятников для серии туристических фотоснимков, которые они запланировали поместить в конце передачи. Она решила, что до того, как улетит в Нью-Йорк, они со Стефаном проведут вместе по крайней мере две ночи.
   Время уже поджимало, но все же Франческа взяла мыло и рассеянно потерла им грудь. Груди затрепетали, и это напомнило о том, как рада она окончанию годового периода ее добровольного безбрачия. Не то чтобы она сознательно планировала его на столь долгое время - просто Франческа была психологически не способна к постельным развлечениям. Холли Грейс могла обходиться любовниками на одну ночь, но, несмотря на требования молодого здорового тела, Франческа считала, что секс без эмоционального влечения пресное и утомительное занятие.
   Два года назад она чуть не вышла замуж за молодого конгрессмена из Калифорнии. Он был симпатичен, удачлив и бесподобен в постели. Но он пришел в бешенство, когда она пригласила в дом одного из своих приятелей, и с трудом реагировал на ее шутки, в конце концов она перестала с ним видеться. С тех пор принц Стефан Марко Бранкуцци был первым мужчиной, с которым она собиралась улечься в постель.
   Они встретились несколько месяцев назад, когда она брала у него интервью для своей программы. Она обнаружила, что Стефан очарователен и умен, а вскоре он показал себя и хорошим другом. Но разве дружеское расположение и любовь одно и то же, спрашивала себя Франческа, или она просто пытается преодолеть чувство неудовлетворенности своей жизнью?
   Выкинув из головы грустные мысли, Франческа насухо вытерлась и накинула халат. Завязав пояс, она подошла к зеркалу и быстро подкрасилась, не имея времени ни внимательно рассмотреть себя, ни восхититься своим видом. Она следила за своей внешностью, потому что это было ее профессией выглядеть эффектно, но когда люди начинали расхваливать ее умные зеленые глаза, ее нежные скулы и блестящие каштановые волосы, Франческа старалась убежать куда-нибудь подальше. Тягостный жизненный опыт убедил ее, что родиться с таким лицом, как у нее, значит получить больше обязательств, чем преимуществ. Сила характера приходит от упорной работы, а не от пушистых ресниц.
   Однако с одеждой дело обстояло несколько иначе.
   Просмотрев четыре вечерних туалета, взятых с собой в Лондон, она отложила в сторону платье от Камали с серебряной отделкой и ласкающее глаз произведение Донны Каран и выбрала черное шелковое платье без бретелек от Джанни Версаче. Платье обнажало ее плечи, плотно обтягивало талию, а потом спадало мягкими неровными волнами до середины голени. Быстро одевшись, Франческа захватила портмоне и накинула соболью шубку, Ее пальцы прошлись по мягкому меховому воротнику; Франческа колебалась, принимая от Стефана этот подарок. Однако он выглядел таким огорченным, когда Франческа пыталась отказаться, что она сдалась. И все же ее угнетала мысль, что ее модная шуба стала причиной смерти милых пушистых зверьков, да и щедрость подарка слегка давила на чувство собственного достоинства.
   Упрямо выставив подбородок, Франческа отложила меха и выбрала шаль с яркими фуксиями. Затем, впервые за вечер, она внимательно взглянула на себя в зеркало. Платье от Версаче, грушевидные алмазные серьги, черные чулки, покрытые сеточкой крошечных капелек-паутинок, мягкие итальянские туфли на каблуках - все эти прекрасные вещи она купила себе сама.
   Улыбаясь уголком губ, она накинула на плечи шаль с фуксиями и пошла к лифту.
   Боже, благослови Америку!
   Глава 24
   - Ты просто продаешься, вот как это называется, - сказал Скит, обращаясь к Далли, который сидел нахмурясь за спиной таксиста, везущего их вдоль Пятой авеню. - Можно, конечно, делать красивую мину, рассказывая про новые возможности и расширяющиеся горизонты, но то, что ты делаешь, называется капитуляцией!
   - Я просто стараюсь быть реалистом, - слегка раздраженно ответил Далли. - Не будь ты таким непроходимым тупицей, увидел бы, что здесь пахнет единственным в жизни шансом.
   Езда в автомобиле, за рулем которого сидит кто-то другой, а не он, всегда вгоняла Далли в скверное настроение. И сейчас, когда машина застряла в дорожной пробке Манхэттена, а шофер мог изъясняться только на фарси, Далли впал в состояние, исключавшее возможность нормального человеческого общения.
   Последние два часа они со Скитом провели в "Таверне" в обществе потчевавшего их высокого чина из телевизионной компании, домогавшегося от Далли подписания эксклюзивного контракта на ведение репортажей с турниров по гольфу сроком на пять лет. Годом раньше Далли уже приходилось комментировать для них ряд соревнований, пока заживало сломанное запястье, и зрительский отклик был столь благоприятным, что компания немедленно принялась охотиться за ним. Далли держался в эфире с иронической непочтительностью, присущей Ли Тревино и Дэйву Марру, считавшимся на сегодняшний день лучшими комментаторами. Однако, как заметил один из вице-президентов телевизионной компании своей третьей по счету жене, Далли черт знает на сколько обставляет любого из них по части внешних данных.
   Принимая во внимание важность мероприятия, Далли внес изменения в свой гардероб, надев темно-синий костюм и аккуратно повязав респектабельный пурпурно-красный галстук под воротничок бледно-голубой рубашки. Скит же остановил свой выбор на вельветовой куртке и галстуке-шнурке, выигранном в конце семьдесят третьего года в соревнованиях по забрасыванию десятицентовиков в аквариумы с золотыми рыбками.
   - Ты продаешь свой Богом данный талант, - упрямо настаивал Скит.
   Резко повернувшись, Далли сердито глянул на него:
   - Чертов лицемер, вот ты кто. Насколько мне помнится, именно ты напустил на меня голливудских агентов по отбору дарований - тех, что хотели заставить меня позировать для картинок в одной набедренной повязке, а сейчас, когда мне делают предложение, причем довольно достойное, ты прямо выходишь из себя от негодования.
   - Те предложения никак не мешали твоей игре в гольф.
   Черт побери, Далли, позируя в межсезонье для случайного снимка, ты не пропустил бы ни одного турнира, сейчас же речь идет о совершенно другом. Теперь ты должен будешь сидеть в комментаторской кабине и делать хитрожопые замечания по поводу малиновых рубах Нормана, а сам Норман в это время будет снаружи делать историю гольфа. Речь идет о конце твоей профессиональной карьеры! Боссы из телекомпании не говорили, что ты будешь приходить в комментаторскую будку только в свободные от игр дни, как это делает Никлое и еще кое-кто из крупных игроков. Они же ведут речь о том, чтобы запрячь тебя на все время. В комментаторской будке, Далли, не на поле для гольфа!
   Это была одна из самых длинных речей, какие Далли приходилось слышать от Скита, и уже одно это заставило его на какое-то время держать себя в руках. Но дальше Скит стал ворчать что-то себе под нос, разозлив Далли почти до предела. Ему удалось обуздать себя лишь потому, что, как ему было доподлинно известно, последние сезоны едва не разбили Скиту сердце.
   Все началось несколько лет назад, когда по пути домой из бара "Вичита-Фоллз" он едва не задавил подростка, катавшегося на велосипеде с десятью передачами. Он перестал принимать запрещенные фармацевтические препараты еще в конце семидесятых годов, но до той ночи продолжал дружить с бутылочкой пива. Для мальчика все закончилось без серьезных последствий он отделался лишь сломанным ребром, а полицейские обошлись с Далли гораздо мягче, чем он заслуживал. Но для него самого это стало такой встряской, что он тотчас завязал с попойками.
   Это далось нелегко, и он понял, как сильно обманывался в отношении своего пристрастия к выпивке. Пусть ему никогда не сыграть на турнире "Мастере" и не получить призовую сумму на "Ю.С. Классик", но будь он проклят, если убьет какого-нибудь пацана из-за паршивой выпивки!
   Перестав выпивать, он, к своему удивлению, немедленно обнаружил, что игра улучшилась, и уже в следующем месяце занял третье место в турнире "Боб Хоуп" прямо перед телевизионными камерами. Скит был так счастлив, что едва не расплакался. Тем же вечером Далли слышал, как он звонил Холли Грейс.
   - Я знал, что он сможет сделать это! - ликующе кричал Скит в трубку. Ты просто следи. Это то, что надо, Холли Грейс. Он станет одним из великих. Уж сейчас-то все это придет к нашему мальчику!
   Но это не пришло или, во всяком случае, не все. И вот это-то и разбивало сердце Скиту. В каждом сезоне Далли один-два раза занимал вторые или третьи места в одном из главных турниров. Но всем стало совершенно очевидно, что в тридцать семь, когда его лучшие годы почти минули, Далли уже никогда не бывать в чемпионах.
   - У тебя есть опыт, - сказал Скит, глядя сквозь темное стекло такси. У тебя есть опыт, есть талант, но что-то внутри не дает тебе стать настоящим чемпионом. Хотел бы я знать что!
   Далли знал, но говорить не собирался.
   - А теперь, Скит Купер, послушай меня ты. Смотреть гольф по телевизору - все равно что наблюдать за спящим. Это понятно всем. Люди из телекомпании готовы платить мне некоторую кругленькую сумму за то, что я оживлю их передачи, и я не вижу причин швырять такой щедрый подарок им же в лицо.
   - Эти боссы с телевидения пользуются слишком шикарным одеколоном, проворчал Скит с таким видим, будто этим объяснялось все. - А с каких это пор ты так загорелся насчет денег?
   - С тех пор как глянул на календарь и увидел, что мне уже тридцать семь, вот с каких. - Наклонясь вперед, Далли резко постучал по стеклу, отгораживающему его от водителя:
   - Эй, ты! Дашь мне выйти на следующем углу.
   - Ты куда это?
   - Собираюсь зайти к Холли Грейс. Причем один.
   - Ничего хорошего не жди. Она скажет то же, что и я.
   Тем не менее Далли распахнул дверцу и выскочил из машины перед "Картье". Такси умчалось, а он остался стоять прямо на кучке собачьего дерьма. "Поделом мне, - подумал он, - не надо было съедать ленч стоимостью больше годового бюджета большинства жителей из стран третьего мира".
   Не замечая, что стал объектом внимания со стороны нескольких проходивших мимо женщин, Далли принялся чистить подошву о бордюр. И тут, в самом центре Мидтауна, позади него объявился Медведь.
   "Лучше бы ты подписал контракт, пока они еще хотят тебя, - сказал Медведь. - Сколько можно обманываться на свой счет?"
   "Я не обманываюсь!" Далли зашагал по Пятой авеню, направляясь к апартаментам Холли Грейс.
   Медведь не отставал, неодобрительно покачивая головой:
   "Ты полагал, что достаточно бросить пить, чтобы стать первым, не так ли, мой мальчик? Ты думал, все будет так просто.
   Почему бы тебе не рассказать старине Скиту, что тебя сдерживает? Почему ты не выйдешь и не скажешь ему прямо, что у тебя кишка тонка стать чемпионом?"
   Далли ускорил шаг, делая все возможное, чтобы потерять Медведя в толпе. Но Медведь оказался прилипчивым. Довольно долго он держался рядом, затем пропал так же внезапно, как и появился.
   Холли Грейс жила в "Музеум-тауэр", выстроенном над Музеем современного искусства; это давало ей повод часто и с удовольствием повторять, что она спит кое на ком из выдающихся живописцев. Узнав Далли, привратник впустил его в квартиру обождать Холли Грейс. Далли не видел Холли Грейс уже несколько месяцев, но они часто болтали по телефону, и немногое в их жизни ускользало от обсуждения.
   Квартира была совершенно не в духе Далли: слишком много белой мебели, стулья причудливой формы, не подходящие для его худощавой фигуры, и несколько полотен абстракционистов, напоминавших ему пену на поверхности пруда. Сбросив пиджак и галстук, он поставил кассету с песней "Округ Дарлингтон", которая, по его мнению, могла бы украсить десятку лучших хитов всех времен и народов. Пока Спрингстин распевал о своих приключениях, Далли побродил по огромной комнате и наконец остановился перед пианино Холли Грейс. На крышке пианино стояли коллекция стеклянных пресс-папье и фотографии в серебряных рамках.
   Он увидел несколько снимков самой Холли Грейс и ее матери, пару фотографий самого себя, несколько моментальных снимков его с Холли Грейс и фотографию Денни, которую они сделали в Сирее в шестьдесят девятом году.
   Далли взял ее в руки, и пальцы судорожно сжали рамку. На него смотрело круглое лицо Денни с широко раскрытыми глазами, смеющегося, с крошечной капелькой слюны, навсегда застывшей на нижней губе. Останься Денни жив, ему сейчас уже было бы восемнадцать. Далли не мог этого представить. Он не мог вообразить Денни восемнадцатилетним, таким же высоким и гибким, как он сам, и красивым, как мать. В его сознании Денни навсегда останется только начавшим ходить увальнем, бегущим к двадцатиоднолетнему отцу в испачканном подгузнике, сползшем чуть не до колен, с доверчиво раскинутыми пухлыми ручонками.
   Далли поставил снимок на место и отвернулся. Спустя столько лет боль все еще не оставляла его, она все еще жила в сердце. Его внимание привлекла фотография Франчески в ярко-красных шортах, озорно смеющейся в камеру. Она сидела на большом камне, одной рукой убирая волосы с лица, а другой поддерживая пухлого младенца, примостившегося у ее ног. Он улыбнулся. На снимке она выглядела счастливой. То время, проведенное с Франческой, было, пожалуй, лучшим в его жизни, чем-то вроде участия в шутливом розыгрыше. Похоже, однако, сейчас этот розыгрыш обернулся против него.
   Кто бы мог подумать, что мисс Неженка достигнет такого успеха? Она всего добилась сама - он узнал это от Холли Грейс.
   Франческа вырастила ребенка без чьей-либо помощи и сама сделала карьеру. Конечно, в ней было что-то особенное еще десять лет назад: какая-то своеобразная ярость, с какой она атаковала жизнь прямо в лоб и шла к намеченной цели, не задумываясь о последствиях. На мгновение у него промелькнула мысль, что Франческа схватила жизнь на полном скаку, тогда как сам он все еще барахтается где-то на краю.
   Эта мысль не доставила ему удовольствия, и он, чтобы отвлечься, перемотал ленту Спрингстина. Затем прошел на кухню, открыл холодильник и достал банку "Доктора Пеппера".
   Он всегда высоко ценил то, что Франческа была честна с Холли Грейс в отношении своего ребенка. Естественно, у Далли возникал вопрос, не мог ли быть его папашей кто-либо другой, и у Франчески была прекрасная возможность без особых хлопот навесить на него бэби от Ники. Но она не сделала этого, и он восхищался ею.
   Сорвав крышку с банки "Доктора Пеппера", он вернулся к пианино и поискал глазами еще какую-нибудь фотографию сына Франчески, но нашел только один тот снимок. Его забавляло, что в какой бы статье о Франческе ни упоминался ее ребенок, его всегда представляли как продукт неудачного раннего брака - настолько неудачного, что Франческа не захотела дать сыну фамилию отца. Насколько было известно Далли, только он, Холли Грейс и Скит знали, что брака не было вовсе, но они слишком уважали Франческу и держали язык за зубами.
   Неожиданная дружба, завязавшаяся между Холли Грейс и Франческой, представлялась Далли едва ли не самым любопытным образчиком человеческих взаимоотношений, и он неоднократно намекал Холли Грейс, что не прочь как-нибудь заскочить к ней, когда они будут вдвоем, и посмотреть, как они ладят.
   - Не могу себе этого представить, - сказал он как-то. - Единственное, что приходит в голову, - ты говоришь только о последней игре "Ковбоев", а Франческа толкует лишь о своих туфлях от Гуччи да любуется в зеркале.
   - Далли, она совсем не такая, - ответила Холли Грейс. - То есть она действительно говорит о своих туфлях, но не только о них.
   - Кажется просто иронией, - ответил он, - что такой женщине, как она, приходится растить мальчика. Спорю, что он со странностями.
   Холли Грейс не понравилось его замечание, поэтому Далли перестал ее поддразнивать, хотя догадался наверняка, что и ее заботит это обстоятельство. Так ему стало понятно, что мальчик слишком изнежен.
   Перемотав песню Спрингстина в третий раз, Далли услышал, как в замке входной двери поворачивается ключ. Холли Грейс окликнула его:
   - Эй, Далли! Привратник говорит, что впустил тебя. Я ждала тебя только завтра.
   - Планы изменились. Черт побери, Холли Грейс, это место напоминает мне кабинет зубного врача.
   Холли Грейс, рассыпав светлые волосы по воротничку жакета, зашла из прихожей и посмотрела на него странным взглядом:
   - То же самое всегда говорит и Франческа. Честно, Далли, это какая-то мистика. Иногда от вас обоих меня просто в дрожь бросает.
   - Это еще почему?
   Она швырнула сумочку на обитую белой кожей кушетку.
   - Ты не поверишь, но в вас есть какое-то странное сходство. Я имею в виду, что ты и я словно две горошины в стручке, верно? Мы похожи внешне, одинаково говорим. У нас почти все интересы одинаковые - спорт, секс, автомобили.
   - Не знаю, есть ли в твоих словах какой-то смысл, но я начинаю испытывать голод.
   - Разумеется, есть. Вы с Франческой любите совершенно разные вещи. Ей нравятся одежда, города, изысканные люди.
   Ее начинает тошнить, едва она увидит потеющего человека, а ее убеждения со временем становятся все мягче - полагаю, из-за того, что она эмигрантка. - Холли Грейс оперлась на спинку а кушетки и задумчиво посмотрела на Далли. - С другой стороны, тебя не слишком заботит стильность, в политическом спектре ты отклоняешься так далеко вправо, что чуть вовсе из него не выпадаешь. Если смотреть поверхностно, то трудно отыскать двух более непохожих людей.
   - По-моему, это еще слабо сказано. - Лента на магнитофоне опять дошла до "Округа Дарлингтон", и Далли принялся ногой отбивать ритм в ожидании, когда Холли Грейс доберется до сути.
   - Но несмотря на все это, вы каким-то странным образом очень похожи. Во-первых, Франческа, едва увидев мою квартиру, сразу заявила, что она напоминает кабинет врача. И потом, Далли, она, вероятно, скоро обставит тебя по части подбирания бродяг. Сначала это были кошки. Потом она перешла на собак, что само по себе интересно, поскольку она боится их до смерти.
   Наконец она начала подбирать людей - девочек-подростков четырнадцати-пятнадцати лет, сбежавших из дому и торгующих своим телом на улице.
   - Кроме шуток? - сказал Далли, в котором наконец пробудился интерес. И что же она с ними делает, если ей... - Он внезапно осекся, когда Холли Грейс сняла жакет и в глаза ему бросился синяк у нее на шее. - Эй, а это что? Похоже на засос.
   - Не хочу говорить об этом. - Приподняв плечико в попытке закрыть синяк, она исчезла на кухне.
   Далли последовал за ней.
   - Черт побери, не видывал таких штук уже много лет. Помнится, я и сам ставил их тебе несколько раз. - Он оперся о дверной косяк. - Не хочешь ли рассказать о нем?
   - Ты только поднимешь крик.
   Далли неодобрительно хмыкнул:
   - Джерри Джеффи. Ты опять виделась со своим старым любовником-коммунякой.
   - Никакой он не коммуняка. - Холли Грейс извлекла из холодильника банку "Миллер лайт". - Если ты с кем-то не сходишься в политических взглядах, это еще не дает тебе права называть его коммунистом. И потом, ты и вполовину не так консервативен, каким хочешь казаться.
   - Мои политические взгляды не имеют ничего общего с этим. Просто мне не хочется опять видеть тебя обиженной, дорогая.
   Холли Грейс переменила тему:
   - Коль уж зашел разговор о старых любовниках, как поживает Бемби? Научилась она читать журналы, не шевеля губами?
   - Ну давай, Холли Грейс...
   Она неодобрительно посмотрела на Далли:
   - Клянусь Богом, ни за что не дала бы тебе развода, если бы знала, что ты начнешь встречаться с девицами, чьи имена кончаются на "и"!
   - Ты уже закончила? - Его сердили поддразнивания Холли Грейс насчет Бемби, хотя, надо признать, эта девушка занимала в его любовной карьере далеко не первое место. И все равно Холли Грейс не имела права трогать эту тему. - К твоему сведению, Бемби через несколько недель выходит замуж и уезжает в Оклахому, поэтому я сейчас подыскиваю ей замену.
   - Ты уже интервьюировал претенденток?
   - Я просто держу глаза открытыми.
   Они услышали, как в дверях повернулся ключ и чей-то детский голос, пронзительный и запыхавшийся, прозвенел из прихожей:
   - Эй, Холли Грейс, у меня получилось! Я забрался на все ступеньки!
   - Молодец! - рассеянно отозвалась она. И тут же в испуге втянула воздух. - Проклятие, Френси меня убьет! Это Тедди, ее мальчуган. Переехав в Нью-Йорк, она вынудила меня дать обещание, что я не допущу твоей встречи с ним.
   Далли обиделся:
   - Не такой уж я и насильник над детьми. И что же я, по ее мнению, сделаю с ним? Украду, что ли?
   - Ее смущает то, что ты увидишь мальчика, только и всего.
   Ответ Холли Грейс совершенно ничего не прояснил Далли, но прежде чем он успел приступить к допросу, мальчик ворвался в кухню - с вихром торчащих темно-рыжих волос, в майке с изображением Рэмбо, на плече которой виднелась маленькая дырка.
   - Угадай, что я нашел на лестнице? Настоящий первоклассный затвор! Мы сходим когда-нибудь еще в Морской музей?
   Там так чисто и... - Он замолчал, увидев стоящего сбоку Далли, одной рукой опирающегося на крышку тумбы. - Привет. - Его рот открылся и закрылся, словно у золотой рыбки.
   - Тедди, это первый и единственный в своем роде Даллас Бодин, сказала Холли Грейс. - Похоже, тебе наконец удалось с ним встретиться!
   Далли, улыбнувшись мальчику, протянул руку: