Филлипс Сьюзен Элизабет. Поцелуй ангела

   Он высоко поднял голову, и его лицо скривилось от презрения. Никогда не выглядел он столь красиво, как теперь, стоя на коленях. Да, сейчас это был настоящий царь, король арены.
   — Я очень прошу тебя, Шеба, — произнес он ровным голосом, — пусть с этим тигром ничего не случится.
   Дейзи судорожно схватила Алекса за руку и рухнула рядом с ним на колени.
   Брэйди забористо выругался.
   Шеба Квест криво усмехнулась. На лице ее отразилась причудливая смесь изумления и удовлетворения.
   — Сукин сын! Ты, кажется, действительно ее любишь. — Она посмотрела на Дейзи, стоявшую на коленях в опилках рядом с мужем:
   — Если ты до сих пор не поняла, могу тебе сказать, что он и правда тебя любит. Твой тигр вернется завтра утром, можешь поблагодарить меня за это в любое время. Ты скоро уберешься отсюда?
   Дейзи только кивнула, не в силах произнести ни слова.
   — Вот и отлично, а то мне уже надоело, что весь цирк стоит из-за тебя на ушах.
   Брэйди сыпал проклятиями.
   Алекс сузил глаза.
   А Шеба Квест, расправив плечи, с гордо поднятой головой прошествовала мимо всех троих. Ее рыжие волосы развевались, как цирковое знамя.
   Брэйди подбежал к ней, прежде чем она вышла из цирка, но не успел он вымолвить и слова, как она изо всех сил ткнула его в грудь указательным пальцем:
   — И не смей говорить, что я нехороший человек!
   Постепенно выражение потрясения на лице Пеппера сменилось улыбкой. Он подхватил Шебу на плечо и вынес из шапито.
   Дейзи ошарашенно покачала головой и уставилась на Алекса, который, как и она сама, до сих пор стоял на коленях посреди цирковой арены.
   — Шеба все подстроила. Она знала, что мы с Брэйди не удержимся и будем подслушивать. Она поняла, что со мной происходит, и устроила все это, чтобы я поверила в твою любовь.
   Он скосил на жену глаза — в холодном светлом янтаре кипела бешеная ярость.
   — Не говори, больше ни слова.
   Дейзи все же открыла рот.
   — Ни слова!
   Гордость его была сильно задета, и эта рана затянется не скоро. Дейзи понимала, что действовать надо быстро. Теперь, после того, что произошло, она не собиралась его терять.
   Она изо всех сил толкнула Алекса в грудь. От неожиданности он повалился спиной в опилки. Не давая ему опомниться, Дейзи легла на мужа.
   — Не дури, Алекс. Я говорю вполне серьезно. — Она схватила его за волосы. — Я умоляю тебя. Мы многое испытали, чтобы теперь ты еще наделал глупостей — я их понаделала за двоих. Правда, виноват в этих глупостях был по большей части опять-таки ты, и ты сам это знаешь. Но когда ты и в самом деле полюбил меня, я решила, что в тебе говорит чувство вины… Я должна была понять, должна…
   — Дай мне встать, Дейзи.
   Он мог бы легко сбросить ее с себя, но она знала, что он никогда этого не сделает, чтобы не навредить ребенку. И потому, что на самом деле любил ее.
   Она распласталась на нем, крепко обхватив за шею и прижавшись к его лицу щекой.
   — Не надо вставать. Ты сейчас очень расстроен, но через пару минут успокоишься и не наделаешь вещей, о которых будешь потом жалеть…
   Ей показалось, что он расслабился, но потом решила, что ему ничего не стоит выдерживать ее вес и он может прикинуться расслабленным, чтобы усыпить ее бдительность.
   — А теперь вставай, Дейзи.
   — Нет.
   — Вот ты об этом точно пожалеешь.
   — Ты меня побьешь?
   — Кто здесь говорит о побоях?
   — Ты же совсем взбесился.
   — Я просто счастлив.
   — Нет, ты взбесился из-за того, что она заставила тебя сделать.
   — Она меня не заставляла.
   — Нет, заставляла. — Дейзи подняла голову, чтобы улыбнуться прямо в его хмурые глаза. — Она сделала тебе добро, Алекс. Правда. Если у нас будет девочка, мы назовем ее Шебой.
   — Только через мой труп.
   Дейзи снова приникла к мужу и спокойно лежала, словно Алекс был лучшим в мире матрацем для беременных.
   Он коснулся губами ее волос.
   Дейзи еще теснее прижалась к Алексу:
   — Я хочу, чтобы мы поженились, прежде чем родится ребенок.
   Он погладил ее по волосам.
   — Мы и так женаты.
   — Я хочу сделать это еще раз.
   — Значит, сделаем.
   — Ты, конечно, будешь очень вульгарен…
   — Это сильно тебя оттолкнет?
   — Ты меня любишь?
   — Я тебя люблю.
   — По твоему голосу этого не скажешь. Такое впечатление, что ты скрежещешь зубами.
   — Я и в самом деле скрежещу зубами, но это не значит, что я не люблю тебя всем сердцем.
   — Правда? — Она снова откинула голову и посмотрела на него сияющими от счастья глазами. — Но почему ты тогда так хочешь, чтобы я с тебя слезла?
   Он хитро улыбнулся:
   — Чтобы я смог доказать тебе свою любовь.
   — Ты начинаешь действовать мне на нервы.
   — Ты что, боишься, что для меня ты недостаточно женщина?
   — Вот этого я определенно не боюсь.
   Она ласково куснула его за нижнюю губу — через секунду это прикосновение превратилось в страстный долгий поцелуй. А потом Дейзи расплакалась, потому что все стало так чудесно.
   Алекс начал осыпать поцелуями лицо жены, а она гладила его по голове.
   — Ты правда меня любишь?
   — Правда люблю, — с ласковой хрипотцой ответил он, — и на этот раз хочу, чтобы ты мне поверила. Я очень тебя прошу, солнышко.
   Она улыбнулась сквозь слезы:
   — Ладно, так и быть, поверю. Пошли домой.

Эпилог

   Десять дней спустя Дейзи и Алекс повторно сочетались браком в чистом поле неподалеку от Тампы. Церемония происходила ранним утром, на рассвете, на чем особо настаивала невеста — из-за присутствия необычного гостя.
   У ног новобрачной лежал Синджун, конец серебристого поводка был обмотан вокруг запястья Дейзи. Из-за тигра количество гостей, собравшихся на лужайке к шести часам этого октябрьского утра, было весьма небольшим, да и те, кто отважился прийти, изрядно нервничали.
   — Не понимаю, почему она не загонит этого зверя в клетку, — отрывисто сказала Шеба своему мужу, с которым обвенчалась несколько дней назад на арене цирка. В честь этого события было устроено выступление воздушных гимнастов.
   — Не будем говорить о женском упрямстве, — ответил муж. — Мне вот тоже досталась упрямица не из последних.
   Шеба окинула его проницательным взглядом.
   — Тебе просто повезло.
   — Да, — улыбнулся в ответ Брэйди. — Повезло.
   Хедер стояла слева от отца и, поглаживая по хоботу Картофелину, критическим оком осматривала Дейзи. Будь это ее свадьба, она бы оделась получше — во всяком случае, не стала бы надевать старые джинсы, которые, как доподлинно знала девочка, уже давно не сходятся у Дейзи на талии. Но это еще не все — Дейзи надела старую рубашку Алекса навыпуск, чтобы скрыть большой живот.
   Но несмотря на эти досадные промахи, Дейзи все же выглядела как настоящая красавица — на щеках играл здоровый румянец, глаза сияли, волосы украшал свадебный венок из маргариток.
   Этот венок Дейзи подарил Алекс вместе с бриллиантовым кольцом — таким большим, что, взойди в этот момент солнце, гости ослепли бы от сверкания бесценных алмазов.
   За это, лето с Хедер произошло столько изменений, что девочка до сих пор не могла прийти в себя. Во-первых, Шеба раздумала продавать цирк, кроме того, Хедер была уверена, что скоро у нее появится братик или сестричка, — вряд ли Шеба и ее отец станут затягивать с детьми. Кстати, Шеба оказалась великолепной мачехой. Она сказала Хедер, что с этого года ей можно начинать гулять с мальчиками, хотя Брэйди заявил, что это произойдет только через его труп. Самое невероятное — Шеба оказалась еще более ласковой, чем даже Дейзи.
   Дейзи же сказала Хедер, что после рождения ребенка собирается поступить в колледж Алекса и учиться на воспитательницу детского сада и что в декабре они с Алексом поедут в Россию — покупать картины для музея, который Алекс представляет. Самое чудесное, что в следующем году чета Марковых собиралась провести месяц в цирке братьев Квест и Дейзи даже обещала выступить на арене вместе с Алексом. Она сказала, что теперь не боится, потому что сумела пережить нечто более страшное, чем удар кнута.
   Алекс начал произносить слова клятвы низким проникновенным голосом, нежно глядя на Дейзи, — так что всем сразу стало ясно, как он ее любит. Дейзи, естественно, начала плакать, и Джилл тут же подала ей носовой платок.
   Пошмыгав носом и высморкавшись, Дейзи, в свою очередь, начала произносить торжественные слова:
   — Я, Дейзи Девро Марков, беру тебя… — Она запнулась.
   Алекс посмотрел на жену и удивленно поднял бровь.
   — Только не надо говорить, что ты забыла мое имя. — Вид у него был весьма сердитый, хотя Хедер видела, что он готов расхохотаться.
   — Я ничего не забыла, — возразила Дейзи. — Просто ты никогда не говорил мне свое второе имя, и я его не знаю.
   — А, понятно. — Алекс склонился к Дейзи и что-то прошептал ей на ухо.
   — Отлично. — Она улыбнулась сквозь слезы и заговорила, глядя в глаза Алексу:
   — Я, Дейзи Девро Марков, беру тебя, Александр Романов Марков…
   Дейзи говорила, а Алекс, стоя рядом, крепко стиснул ее руку, и Хедер могла бы поклясться, что на его глазах блеснули слезы.
   Синджун поднялся и выгнул спину. Шеба тут же спряталась за Брэйди, уцепившись за руку мужа. Хедер тоже была не в восторге от тигра, но не стала паниковать, как Шеба.
   Шеба удивила всех, преподнеся Синджуна Дейзи в качестве свадебного подарка, и Алекс уже договорился о строительстве во дворе своего дома в Коннектикуте просторного вольера для тигра. Как это здорово, быть богатым! Кроме того, хотя никто об этом не говорил, у Хедер было такое чувство, что Картофелина тоже проведет зиму вместе с супругами Марковыми.
   — А сейчас я провозглашаю вас мужем и женой.
   Дейзи и Алекс посмотрели друг на друга, казалось, забыв в этот миг о существовании всего мира, — на целом свете они остались одни. Наконец Алекс вспомнил, что по ритуалу положено целоваться, и запечатлел поцелуй на губах Дейзи. Пока молодожены целовались, слоненок за неимением риса осыпал их сеном Все, кроме Шебы, рассмеялись — хозяйка цирка напряженно следила за Синджуном.
   Дейзи уронила с запястья поводок, издала радостный вопль и бросилась на шею Алексу, который осторожно, чтобы не навредить ребенку, закружил жену.
   Поставив Дейзи на землю, он снова поцеловал ее.
   — Из всех Марковых мне досталась самая лучшая жена.
   На лице Дейзи появилось веселое выражение, которое казалось очаровательным даже Хедер.
   — А мне достался лучший муж из всех Марковых!
   Все выглядели такими глупыми, что Хедер стало стыдно за взрослых, хотя она тоже плакала, потому что не меньше других обожала счастливые концы.
   А потом она поняла, что это отнюдь не конец. Глядя на людей, которых она так любила, Хедер подумала, что для них все только начинается.