Филлипс Сьюзен Элизабет. Поцелуй ангела

   — Кажется, я с ней тоже не знакома.
   — Касси умерла два года назад, но мы с ней развелись за десять лет до этого, поэтому я не носил по ней траур. Она ненавидела цирк, хотя, можно сказать, родилась на арене. Касси бросила все и уехала в Уичито, стала торговать там недвижимостью, а я остался здесь.
   «Значит, — подумала Дейзи, — у Хедер, как и у меня, нет матери».
   — Насколько я понимаю, у вас есть дети? — полюбопытствовала она.
   — Хедер воспитывалась матерью в Уичито, но с мальчиками у нее были проблемы, поэтому они с детства ездили со мной.
   Я сделал с ними номер, с которым мы с тех пор выступаем.
   Мэтту и Робу теперь двадцать и двадцать один. Они, конечно, не очень хорошо воспитаны, но на что можно рассчитывать с таким отцом, как я?
   Дейзи не очень интересовали его невоспитанные сыновья, и она пропустила мимо ушей горделивые нотки в голосе Брэйди, когда он говорил о них.
   — Значит, Хедер живет с вами недавно?
   — Только последние два месяца, но она и раньше проводила со мной каждый сезон по две-три недели. Но это не то же самое, что жить вместе.
   Судя по тому, как помрачнел Пеппер, его отношения с дочерью были отнюдь не безоблачны, и, вспомнив свои трения с отцом, Дейзи почувствовала жалость к Хедер. Ничего странного, что девочка курит украдкой и влюбляется в зрелых мужчин. Брэйди, безусловно, привлекательный мужчина, но вряд ли терпеливый отец.
   — Я уже познакомилась с Хедер. Она кажется чувствительной девочкой.
   — Даже слишком. Очень она нежная для этой тяжелой жизни. — Пеппер резко поднялся. — Пожалуй, пойду, пока толпа не хлынула. Рад был познакомиться, Дейзи.
   — Я тоже.
   Дойдя до двери, Брэйди еще раз окинул Дейзи проницательным взглядом волокиты.
   — Алекс — просто счастливчик.
   Девушка вежливо улыбнулась — хорошо, если бы Алекс это понимал.
   Когда началось второе представление, Дейзи закрыла кассу и отправилась в шапито смотреть номер Алекса. Она надеялась, что сегодня его выступление не покажется ей таким страшным, но впечатление оказалось еще сильнее. Где он выучился этому?
   Только в конце представления она вспомнила о кавардаке, оставленном в вагончике, и со всех ног бросилась домой. Открывая дверь, Дейзи вдруг увидела стоявшую неподалеку с заговорщической улыбкой Джилл. На плечах женщины сидел неизменный Френки. При виде Дейзи обезьяна снова стала строить немыслимые гримасы и делать угрожающие жесты..
   — Уймись, вонючка! Пошли со мной, Дейзи, сейчас я тебе кое-что покажу.
   Дейзи поспешно захлопнула дверь, чтобы новая подруга не успела заметить, какая она отвратительная хозяйка. Джилл взяла Дейзи за руку и повела вдоль вагончиков. Краем глаза Дейзи успела увидеть Алекса, беседующего о чем-то с Джеком Дэйли, и рабочих, разбирающих скамейки шапито.
   — Ой! — вскрикнула Дейзи — кто-то больно схватил ее за волосы. Френки захихикал.
   — Шалунишка, — нежно проворковала Джилл. — Не обращай на него внимания. Когда он поймет, что тебе до него нет дела, оставит тебя в покое.
   Дейзи не очень-то поверила, но сочла за лучшее промолчать.
   Они обогнули последний трейлер, и у Дейзи захватило дух от изумления. Около вагончика стоял стол с громадным квадратным тортом, в центре которого красовались фигурки жениха и невесты Вокруг стола теснились артисты, еще не снявшие своих костюмов, — Маделин, Брэйди Пеппер с мальчиками, младший Липском, несколько клоунов и многие другие. Поодаль стояла нахохлившаяся Хедер.
   Джек Дэйли, широко улыбаясь, вытолкнул Алекса вперед, а Маделин, тем временем вскинула вверх руки жестом опытного дирижера.
   — Отлично, ребята! А теперь все вместе: "Поздравляем!
   Поздравляем!"
   Группа запела традиционные слова, и у Дейзи увлажнились глаза. Эти люди, которые видели ее сегодня впервые в жизни, не задумываясь протянули ей руку дружбы. После холода официальной брачной церемонии домашняя интимность происходящего тронула Дейзи до глубины души. Здесь, с друзьями Алекса, она ощутила, что именно сейчас происходит настоящее чествование — настоящая свадьба — не отцовское наказание, а повод от всего сердца порадоваться.
   — Спасибо, — прошептала она, едва сдерживая слезы, когда пение стихло. — Огромное всем вам спасибо.
   Дейзи повернулась к Алексу, и от счастья не осталось и следа.
   В толпе постепенно наступила тишина. По виду Алекса все поняли, что он вовсе не чувствует себя счастливым молодоженом, — что-то было не так. Лицо Маркова окаменело. «Ну пожалуйста, — мысленно взмолилась Дейзи. — Я хочу, чтобы эти люди стали моими друзьями. Ну притворись, что ты счастлив».
   Женщины подозрительно переглянулись, некоторые из них оценивающе уставились на живот Дейзи.
   Собрав все силы, девушка заговорила весело и непринужденно:
   — Никогда в жизни у меня, не было таких приятных сюрпризов, а у тебя, Алекс?
   После долгого молчания Марков едва заметно кивнул.
   Вздернув подбородок, Дейзи растянула губы в улыбке.
   — Торт очень аппетитно выглядит, — : затараторила она. — Наверное, каждый хочет попробовать. Давай разрежем его вместе, — добавила она, глядя в глаза мужу.
   Алекс не ответил, тишина становилась мучительной.
   — У меня руки грязные, так что режь сама, — вымолвил он наконец.
   Сгорая от стыда, Дейзи подошла к столу и начала резать торт. Все молчали, кроме Дейзи, которая старательно делала вид, что ничего необычного не происходит.
   — Не верится даже, что вы сумели так быстро приготовить такую красоту, — продолжала щебетать она. — Как это вам удалось?
   Маделин неловко переминалась с ноги на ногу.
   — Ну… это было совсем не трудно.
   — Я просто восхищена. — Щеки уже болели от натужной улыбки. Дейзи взяла кусок торта, аккуратно уложила его на картонную тарелку и подала Алексу. Тот, не говоря ни слова, принял от нее тарелку.
   Тишина у стола стала просто оглушительной Первой не выдержала Джилл. Она заговорила, переводя недоуменный взгляд С жениха на невесту:
   — Жалко, что мы украсили торт шоколадом. Мы очень спешили, и тесто не совсем подходящее.
   Дейзи с благодарностью посмотрела на Джилл:
   — Я обожаю шоколад!
   Алекс с силой поставил тарелку на стол — кусок торта соскользнул с нее и плюхнулся на землю.
   — Извините, но меня ждут дела, — произнес он глухо. — Всем спасибо.
   Дейзи едва не уронила тарелку, которую протягивала Маделин. Кто-то негромко хихикнул. Дейзи подняла голову и натолкнулась на колючий взгляд Хедер.
   Девочка торжествующе улыбнулась и бросилась вслед за Алексом.
   — Вам помочь? — заискивающе спросила она Маркова.
   — Конечно, милая, — нежно ответил Алекс. — В лебедке сломалась катушка, поможешь мне посмотреть, в чем дело.
   Дейзи отчаянно заморгала — только бы не заплакать. Она всегда была плаксой, но прекрасно понимала: если сейчас заплачет, то навеки потеряет право смотреть в глаза этим людям.
   — Позвольте предложить вам кусочек торта. — Она протянула тарелку лохматому блондину спортивного вида. В кассе, заглянув к Дейзи до начала представления, он представился Нико Мартином, дрессировщиком слонов.
   Не говоря ни слова, Мартин взял предложенный кусок и, отвернувшись, заговорил о чем-то с клоунами. Маделин взялась помогать Дейзи, очевидно, решив как можно скорее покончить с тягостным поздравлением. Артисты, разобрав свои порции, начали поодиночке расходиться.
   Вскоре площадка опустела, и рядом с Дейзи осталась одна Джилл.
   — Мне очень жаль, Дейзи, что так получилось, — идея была хороша, но я могла бы заранее догадаться, что Алекс поступит именно так: ведь он такой скрытный.
   «Такой скрытный, — подумала Дейзи, — что не удосужился сказать своим товарищам о женитьбе».
   Она изобразила на лице улыбку;
   — Любому человеку Приходится ломать себя в браке.
   Джилл собрала в коробку остатки торта и протянула Дейзи.
   — Вот, держи. Возьми с собой.
   Дейзи разозлилась — век бы не видеть этого проклятого торта, — но взяла.
   — Боже, — спохватилась вдруг Джилл, — уже так поздно, а у меня масса дел…
   С этими словами Джилл растворилась в темноте.
 
   Следующие несколько часов, пока Алекс был занят упаковкой шатра шапито, который готовили к переезду в другой городок, Дейзи в поте лица рассовывала по шкафам белье и посуду.
   Она пребывала в полном отчаянии, валилась с ног от усталости, но продолжала работать.
   На дорогих брюках появились подтеки грязи, блузка прилипла к спине, но эти мелочи не волновали Дейзи. Она так хотела, чтобы циркачи стали ее друзьями, но теперь этому не бывать — ведь все увидели, как пренебрежительно относится к ней Алекс, насколько ему безразличен их брак. Торжественная церемония с тортом была пусть небольшое, но таинство, а Алекс попросту наплевал на него.
   Он явился домой в первом часу ночи. Порядка в трейлере за время его отсутствия не прибавилось — Дейзи смогла только разложить все по шкафам. На остальное у нее не хватило ни сил, ни времени. Грязные тарелки по-прежнему громоздились в мойке, а на плите стояла ржавая сковорода.
   Возмущенно хлопнув ладонями по бедрам, Алекс уставился на разбросанные вещи, пыльную мебель и остатки свадебного торта.
   — Кажется, ты собиралась прибраться, — язвительно сказал он, — но я вижу все ту же грязь.
   Дейзи стиснула зубы.
   — В шкафах чисто.
   — Кому нужны эти шкафы? Ты вообще умеешь что-нибудь делать?
   «Наверное, нет», — подумала она. Убиралась несколько часов, замужество стало посмешищем, а человек, который перед Богом поклялся любить и почитать ее, унизил. Схватив со стола разрезанный на части торт, Дейзи размахнулась и изо всех сил швырнула его в лицо Алексу:
   — Скотина!
   Алекс прикрыл лицо, но увернуться не успел — торт попал ему в плечо и разлетелся по всей комнате.
   Дейзи наблюдала происшедшее с каким-то отчужденным любопытством. Кругом валялись куски торта, крошки и крем запачкали волосы мужа, застряли в бровях и даже в ресницах. На щеках образовались подтеки шоколада, откуда коричневая масса капала на рубашку. Отстраненность как рукой сняло, когда Дейзи увидела, что кровь бросилась в лицо Алексу.
   Сейчас он ее убьет.
   Он поднял руки и, протирая глаза, двинулся к Дейзи. Воспользовавшись его слепотой, она бросилась к двери и выскочила на улицу.
   Лихорадочно осмотревшись по сторонам в поисках укрытия, Дейзи увидела, что шатер сложили, маленькие палатки исчезли, большинство грузовиков уже уехали. Кинувшись по сухой траве направо, она спряталась в узком промежутке между двумя фургонами. Сердце трепетало от страха. Что она натворила?!
   Она чуть не подпрыгнула, услышав голос мужа, отступила подальше в тень и прижалась к чему-то твердому. Вдруг он найдет ее? И что он с ней сделает?
   Прямо около уха раздался рокочущий звук.
   У Дейзи встали дыбом волосы, а по спине пробежал холодок.
   Обернувшись, она увидела в темноте два горящих золотисто-огненных глаза.
   Девушка застыла на месте, не в силах шевельнуться от страха. Она поняла, что это тигр. Но реальность происходящего все еще не доходила до ее сознания.
   Зверь был так близко, что Дейзи ощущала на лице его горячее дыхание. Вот он обнажил острые, как стилеты, зубы.
   До девушки донесся утробный угрожающий рык, который медленно перерос в оглушительный рев. Тигр бросился на нее, но наткнулся на железную решетку, разделявшую хищника и жертву. От страха Дейзи повалилась на спину.
   Падая, она ударилась обо что-то твердое и, по всей видимости, живое. Но оторвать глаз от тигра не могла: зверь казался Дейзи воплощением всего мирового зла — и зло это было готово ее уничтожить. Судьба настигла ее в дикой Южной Каролине.
   Не в силах больше выдержать горящий лютой злобой взгляд, Дейзи отвернулась, уткнувшись лицом в мощное теплое тело стоявшего за ней человека. Дейзи поняла, что обрела надежное убежище.
   Внезапно щекой она почувствовала крошки и что-то липкое.
   Сразу навалилось все — разочарование, утомление и жизненный крах, постигшие ее в последние два дня. Дейзи в голос расплакалась.
   Сильная мужская рука на удивление нежно взяла ее за под бородок. Увидев такие же, как у тигра, светло-золотистые глаза. девушка решила, что из лап одного зверя попала в руки другого.
   — Не бойся Синджуна, Дейзи, он в клетке.
   — Какая разница! — истерически закричала девушка. Неужели он не понимает, что никакая клетка не защитит ее от страшного взгляда тигра, в котором она прочитала свой приговор?
   Нет, он не смог бы понять, а она объяснить, что только что столкнулась не с тигром, а с собственной судьбой. Дейаи отпрянула от Алекса.
   — Прости, ты прав, я веду себя как последняя дура.
   — И уже не в первый раз, — мрачно заметил Алекс.
   Дейзи посмотрела в лицо мужу — даже запачканный тортом, он был красив и грозен — как дикий тигр. Дейзи вдруг осенило, что ее страх перед Алексом приобрел новое качество, теперь она не боялась физической расправы. Дейзи боялась, что Алекс искалечит ей душу.
   Силы, казалось, окончательно оставили ее. Слишком много изменений, слишком много конфликтов, а ведь борьба только начинается. Усталость будто проникла до мозга костей — Дейзи едва могла говорить.
   — Мне кажется, теперь ты угрожаешь мне чем-то еще более страшным.
   — А разве ты этого не заслуживаешь? Взрослые люди не швыряются тортами.
   — Конечно, ты прав. — Дрожащей рукой Дейзи провела по волосам. — Что это будет, Алекс? Унижение? Я уже проглотила сегодня изрядную порцию. Презрение? Этого тоже хватает. Неприязнь? Нет, это не пройдет: я не восприимчива к неприязни. — Дейзи помолчала. Когда она снова заговорила, голос ее дрогнул. — Я боюсь, что ты придумаешь совсем другое.
   Алекс удивленно посмотрел на жену — у нее был такой несчастный вид, что в нем шевельнулось что-то похожее на жалость. Он знал, что Дейзи его боится, — еще бы, он все делал для этого, — однако не предполагал, что у нее хватит духу запустить в него тортом Бедная маленькая дурочка — она все еще не понимает, что ей не помогут ни невинные детские глазки, ни повадки беззащитного котенка.
   Алекс ощутил, что Дейзи дрожит Коготки спрятаны, в глазах — неприкрытое отчаяние. Она хоть догадывается, что ее лицо можно читать как открытую книгу?
   Интересно, сколько в ее жизни было мужчин? Вероятно, она и сама не сможет ответить на этот вопрос. Вид у нее невинный, но по всему заметно, что она обожает наслаждения. Мозгов у нее нет, и Алекс без труда представлял себе, как она лежит в постели очередного плейбоя, не понимая, как ухитрилась туда попасть.
   Ну что ж, есть хотя бы одна вещь, для которой она пригодна. Глядя на Дейзи, Алекс испытал почти непреодолимое желание взять ее на руки, отнести в трейлер и удовлетворить ее любопытство. Интересно, как будут смотреться эти темные кудри, разметавшиеся по подушке? Он представил ее голой среди измятых простыней — ее белая кожа контрастно выделяется на фоне его загорелого тела, руки ощущаю! тяжесть ее соблазнительных грудей. Как хочется почувствовать ее всю, вдохнуть запах, потрогать руками.
   Только вчера, во время свадебной церемонии, он убеждал себя, что Дейзи не его тип, но это было до того, как он, пытаясь разбудить ее сегодня утром, разглядел круглую попку, видневшуюся из-под футболки. А еще раньше, в машине, он наслаждался видом ее ножек, когда она попеременно закидывала ногу на ногу, временами сбрасывая с больших пальцев сандалии. Ступни у Дейзи были просто замечательные — маленькие, с ухоженными ноготками, выкрашенными в красный цвет.
   Алексу очень не нравилось, что есть на свете мужчины, которые лучше его знают Дейзи, но он понимал, что еще рано.
   Сначала она должна понять, какие отношения должны их связывать, правда, беда в том, что когда она это поймет — скорее всего упакует чемоданы и исчезнет.
   Взяв жену за руку, Алекс повел ее к трейлеру. Немного посопротивлявшись, она сдалась.
   — Я начинаю тебя ненавидеть, — скучным голосом произнесла она. — Ты это понимаешь?
   Алекс страшно удивился, что ему стало обидно от этих слов, хотя именно ненависти он и добивался. Она не создана для тяжелой жизни, а он не собирался мучить ее вечно. Но пусть она сразу же поймет, что сейчас он ее не отпустит.
   — Возможно, это и к лучшему, — произнес Алекс.
   — До сегодняшнего дня я ни разу не испытывала ненависти ни к одному человеческому существу. Даже к Амелии и отцу, хотя они оба очень старались. Так тебе все равно, как я к тебе отношусь?
   — да — Никогда еще не встречала такого черствого человека.
   — Конечно, не встречала.
   «Алекс, ты очень черствый». Он неоднократно слышал эти слова от других женщин — умных, порядочных, которые заслуживали большего, чем мужчина с искалеченной судьбой.
   Когда Алекс был моложе, он искренне думал, что семья поможет залечить рану, нанесенную ему в детстве. Но как бы он ни старался обзавестись семьей, единственным результатом были брошенные им обиженные женщины, которым он не причинил ничего, кроме боли. Тогда он пришел к выводу, что некоторые люди лишены способности любить, ибо эту способность у них украли до того, как она успела развиться.
   Они подошли к трейлеру. Открыв дверь, Алекс ввел Дейзи внутрь.
   — Сейчас я приму душ, а потом помогу тебе прибраться, — сказал он.
   — Неужели ты не мог сегодня притвориться, что тебе приятно?
   — Я таков, каков есть, Дейзи. В игры играть не умею и не собираюсь учиться.
   — Они так старались доставить нам радость. Неужели ты не мог потерпеть?
   Где найти такие слова, чтобы она поняла?
   — Тебя воспитывали нежно, Дейзи, а меня грубо, намного грубее, чем ты можешь вообразить. Если бы ты росла, как я, то поняла бы, что в жизни надо иметь что-то, за что можно уцепиться, что-то, что никогда тебе не изменит и не позволит превратиться в животное. Для меня таким якорем стала моя гордость.
   Я никогда от нее не откажусь. Слышишь, никогда?
   — Но нельзя же на этом строить свою жизнь. Гордость не более важна, чем многое другое.
   — Например?
   Дейзи замолчала, не зная, что сказать.
   — Ну… забота, сочувствие… любовь.
   Алекс чувствовал себя уставшим от жизни стариком.
   — Любовь существует не для меня.
   — Она существует для всех.
   — Но не для меня. Не стоит делать из меня романтического героя, Дейзи, это пустая трата времени. Я живу по собственному кодексу — стараюсь быть честным и справедливым. Поэтому я смотрю сквозь пальцы на твою выходку с тортом. Понимаю, что для тебя наш брак — тяжелое испытание и ты делаешь все, что в твоих силах. Но не путай порядочность и сентиментальность. Я — не сентиментален. Все эти нежности могут подействовать на кого-нибудь другого, только не на меня.
   — Мне это не нравится, — прошептала Дейзи. — Не нравится.
   Алекс заговорил, с удивлением осознав, что в его голосе проскальзывают грустные интонации. Такого с ним давно не было.
   — Ты связалась с дьяволом, радость моя. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
   Войдя в душ, Алекс запер за собой дверь и, прикрыв глаза, попытался забыть бурю эмоций, которая явственно отпечаталась на лице Дейзи. Он заметил все: осторожность, детскую наивность и страстную надежду на то, что он, Алекс, на самом деле не так плох, как старается казаться.
   Бедная маленькая дурочка!

Глава 6

   — Отстань!
   — Последнее предупреждение, ангелочек. Через три минуты мы выезжаем.
   С трудом разлепив веки, Дейзи посмотрела на часы.
   Пять утра. Господи, такая рань! Она закрыла глаза, зарылась лицом в подушку и моментально уснула. В следующее мгновение она почувствовала, что Алекс грубо вытаскивает ее из постели.
   Не говоря ни слова, он вынес Дейзи на улицу и, буквально швырнув ее на переднее сиденье машины, захлопнул дверцу. От холодной сырости раннего утра и прохладной кожаной обивки кресел машины Дейзи окончательно проснулась и поняла, что сидит в машине и что на ней надеты только старая футболка Алекса и голубые трусики. Муж сел за руль и нажал на педаль газа. Машина рванулась с места.
   — Зачем ты это делаешь? — хрипло поинтересовалась Дейзи. — Еще только пять часов, кто встает в такую рань?
   — Мы. Нас ждут в Северной Каролине.
   У Алекса был отвратительный вид хорошо выспавшегося человека: гладко выбритые щеки, безупречно сидящие джинсы и ярко-красный вязаный свитер. Марков мельком взглянул на голые ноги жены.
   — Ничего, в следующий раз проснешься вовремя.
   — Но я не одета! Остановись, мне надо взять одежду, причесаться, почистить зубы…
   Алекс протянул ей пачку жевательной резинки.
   Положив в рот мятную пластинку, Дейзи живо вспомнила события предыдущего вечера. Она украдкой посмотрела на лицо мужа — никаких следов раскаяния или хотя бы сожаления. Дейзи была расстроена, ей страшно хотелось спать, и мысль о ссорах вызывала отвращение, но молчать нельзя, иначе все продолжится в том же духе — Алекс будет навязывать ей свои правила игры — После вчерашнего мне будет трудно приспособиться к жизни здесь.
   — Тебе будет трудно в любом случае.
   — Я твоя жена, — продолжала она, не повышая голоса, — и гордость есть не только у тебя. Вчера ты меня публично оскорбил, хотя я этого не заслужила.
   Алекс ничего не ответил, и, если бы не слегка поджатые губы, Дейзи могла бы поклясться, что он ее не слышит.
   Вынув изо рта жвачку, Дейзи положила комочек в оберточную фольгу.
   — Пожалуйста, останови машину — мне надо взять в трейлере свои вещи.
   — У тебя была такая возможность, но ты ее не использовала.
   — Я не успела.
   — Я тебя предупреждал.
   — Ты — робот. У тебя что, нет никаких человеческих чувств? — Дейзи постоянно одергивала футболку, которая все время упорно задиралась кверху.
   Алекс разглядывал ее бедра.
   — Нет, у меня есть вполне человеческие чувства, но не те, о которых тебе сейчас хочется услышать.
   Дейзи изо всех сил попыталась натянуть футболку на колени.
   — Мне нужна одежда.
   — Я будил тебя десять раз, если бы ты встала, то десять раз успела бы одеться.
   — Мне действительно надо одеться, я не шучу, здесь нет ничего смешного. Я же почти голая.
   — Я и сам вижу.
   Дейзи вспылила — вот что значит не выспаться.
   — Я тебя возбуждаю?
   — Угу.
   Такого ответа она не ожидала — думала, что последует очередное издевательское замечание. Оправившись от удивления, Дейзи во все глаза воззрилась на Алекса.
   — Очень плохо, потому что данный предмет меня не интересует. Если хочешь знать, самый важный сексуальный орган — мозг, а он совсем не занят тобой.
   — Твой мозг?
   — К твоему сведению, у меня есть мозг.
   — Я никогда не утверждал, что у тебя его нет.
   — Интонация противоречит твоим словам. Но я не дура, Алекс. Я получила не традиционное образование, но на редкость разностороннее.
   — Твой отец так не думает.
   — Я знаю. Он любит рассказывать всем и каждому, что я совершенно необразованна, потому что мать часто забирала меня из школы. Но так происходило только потому, что мама считала, отправляясь в какое-нибудь интересное путешествие, что мне будет полезно сопровождать ее. Иногда проходило несколько месяцев, прежде чем я возвращалась к школьным занятиям. Но даже в этом случае я редко попадала в ту же самую школу. Однако мать все-таки заботилась о моем образовании.
   — Каким же образом?
   — Просила своих друзей уделять мне немного времени и обучать тому, "что они знали.
   — Я думал, что твоя мать проводила все свое время с рок-звездами.
   — Да, и я многое узнала о галлюциногенах.
   — Ну, в этом-то я уверен.
   — Однако она общалась и с другими людьми. Например, благодаря принцессе Маргарет я знаю об истории британской королевской семьи.
   Алекс недоверчиво посмотрел на жену:
   — Серьезно?
   — Абсолютно. Но я общалась не только с ней. Я воспитывалась среди самых выдающихся и знаменитых людей мира.
   Дейзи не хотела, чтобы Алекс считал ее хвастуньей и не стала упоминать оценки своего отборочного теста.
   — Так что перестань издеваться над моим интеллектом. Если ты вдруг захочешь поговорить о Платоне, то я к твоим услугам — Я читал Платона, — ощетинился Алекс.
   — По-гречески?
   Дальше они ехали молча, и Дейзи незаметно задремала, доверчиво положив голову на плечо мужа.
   Встречный ветер разметал волосы Дейзи, и одна прядка коснулась губ Алекса. Он не стал смахивать ее с лица и некоторое время вдыхал аромат странной женщины, сидевшей рядом с ним.
   Сладкий и очень дорогой аромат — так пахнут полевые цветы, растущие в престижном ювелирном магазине.
   Насчет вчерашнего вечера она, конечно, была права: он повел себя как последний осел. Но импровизированное празднество застало его врасплох, а он страшно не хотел пышно отмечать событие, которому не придавал никакого значения. Если он не будет соблюдать осторожность, Дейзи начнет слишком серьезно воспринимать их брак.
   Никогда раньше Алекс не сталкивался с женщиной, которая была бы полной его противоположностью, и вот теперь судьба свела его с Дейзи. Она утверждает, что он робот, лишенный элементарных человеческих чувств, но она ошибается, у него есть чувства. Просто Дейзи в силу своего воспитания считает их несущественными. А те, которые она считает важными, недоступны Алексу в силу его жизненного опыта.
   Он постоянно напоминал себе, что надо следить за дорогой, но не мог удержаться и то и дело посматривал на прижавшееся к нему маленькое создание. Дейзи положила ногу на ногу, обнажив мягкую округлость бедра. Футболка задралась, и стали видны голубые кружевные трусики, оттеняющие великолепную кожу.