Флэш Билл. Бэтмен 1-2

   После разговора с мэром тревожное чувство не давало ему покоя. Макс Шрекк явно хотел построить в Готэме никому не нужную электростанцию. Но для чего? Он что-то скрывал от всех. Но что? От всего этого Брюсу было не по себе.
   Чип открыл дверь кабинета отца и пропустил его внутрь. Макс поднялся навстречу, надев привычную ослепительную улыбку. Пожав руку, Шрекк предложил Брюсу садиться.
   - Я бы вам предложил кофе, но моя помощница в отпуске. Слава Богу, он сел в кресло напротив и сейчас же продолжил, - сейчас Рождество и никакой особой работы нет.
   Они немного помолчали.
   - Мне нравится твое влияние, Брюс, - почему-то тихо проговорил Макс.
   - Ну, пока еще у меня никакого влияния нет, - громко и четко ответил мистер Вейн.
   - Я тороплюсь с этим проектом, - как ни в чем не бывало продолжал Макс, - потому что вскоре он будет стоить гораздо дороже. А всем известно, что сэкономленный миллион - это заработанный миллион.
   Брюс перебросил через стол толстую пачку бумаг.
   - Вот заключение комиссии. Дело в том, Макс, что в Готэме полно электричества и мой вопрос заключается вот в чем. Что тебе нужно?
   Макс пролистал страницы и, отложив папку, улыбнулся:
   - Господи, ну как тебе не стыдно, Брюс! Мы ведь оба занимаемся бизнесом и оба знаем, что чем больше энергии, тем больше власти. А это самое главное в жизни.
   - Я буду противником этого проекта, - предупредил мистер Вейн.
   - Жаль.
   - Я был у мэра и разговаривал с ним. Он тоже против твоего плана.
   - Мэры меняются, - философски проговорил Мистер Шрекк. - Ты думаешь, что будешь судиться со мной пятьдесят раз? Не надоест ли такая борьба?
   - Я не знаю, - Брюс пожал плечами. - Наверное я не смогу быть таким убедительным, как этот человек-птица.
   Макс, как ужаленный, вскочил с кресла. Его лицо исказила гримаса.
   "Странная реакция", - подумал Брюс, тоже поднимаясь.
   - Человек-пингвин, этот Освальд, Господи, Боже мой... А? Между прочим, ему не повезло в этой жизни больше, чем нам всем вместе взятым.
   - Этот Освальд, - перебил его Брюс, - стоит во главе банды клоунов. У меня нет пока доказательств, но я их постараюсь достать. Он... Тебе он не нравится потому, что он - урод?
   - Мне все равно, как он выглядит. Просто... - Брюс замолчал, переведя взгляд за спину Макса на дверь кабинета, в которую вошла элегантная блондинка с взъерошенными волосами, вся в бинтах и пластыре.
   - К сожалению, сейчас здесь нет моей помощницы. Но...
   Макс заметил, что взгляд мистера Вейна устремлен не на него и тоже начал поворачиваться к двери. На полпути его настиг голос Селины:
   - Я могу помочь, если нужно.
   Она медленно подходила к ним, изящно покачивая бедрами. Удивление и испуг появились на лице мистера Шрекка. Он бросил молниеносный взгляд на Чипа, нерешительно мявшегося у дверей. Тот лишь развел руками.
   "Что за чертовщина", - мелькнуло в голове Макса.
   Тем временем секретарша подошла к нему и нахально спросила:
   - Может, мы поедем куда-нибудь, отдохнем в каком-нибудь ресторане?
   Затем, так и не дождавшись ответа, не обращая никакого внимания на обалдевшего Макса, она подошла к Брюсу и тронула пальцами его пиджак.
   - Хороший костюм.
   - Спасибо, - он кивнул.
   - Селина, Селина, Селина... - как заевшая пластинка, повторял Макс.
   Она облокотилась о спинку кресла.
   - Да, меня так зовут, Максимилиан, - ее голос походил на урчание кошки. - Не нужно повторять так часто мое имя, а то я заставлю тебя купить мне новое.
   Не находя, что сказать в ответ, Макс просто представил гостя:
   - Это мистер Вейн.
   - Да. Мы уже встречались, - выпалил Брюс и понял, что сказал что-то совершенно ненужное.
   - Правда? - удивилась Селина.
   - Ой... - Брюс замялся. - Извините. Знаете что, я спутал вас с другим человеком! Извините, - промямлил он, стараясь не поднимать глаз на Селину.
   - Спутали меня? - переспросила она.
   - Да, - кивнул мистер Вейн, - спутал вас. А что, разве я не так сказал?
   - Нет. По-моему, не так.
   - А что с вами? - Брюс постарался быстро перевести разговор на другую тему и указал на повязки.
   Макс был готов разорвать эту улыбающуюся куклу в клочья: "Господи! Сейчас она ляпнет что-нибудь такое!.."
   Поэтому, чтобы, не дай Бог, чего не вышло, он тоже задал помощнице вопрос, делая страшные глаза:
   - Ты что, упала там, на горнолыжном курорте? И решила прекратить отпуск, вернуться? Да?
   Улыбка сошла с лица Селины и, потупив взгляд, она доверительно проговорила:
   - Понимаете, это все как будто в тумане. Решительно все, - она потрогала пальцами большой пластырь на лбу. - Ну, не совсем все, конечно... Не полная амнезия.
   Она отошла от кресла и принялась расхаживать взад-вперед по кабинету, странно улыбаясь, рассказывая и жестикулируя.
   - Я помню сестру Маргарет, которую вырвало в церкви. Я помню, как я забыла одеть трусики в школу и как звали мальчика, который заметил это. Рики Фриберг, - глупая сумасшедшая улыбка исчезла, уступив место не менее глупому выражению трагической скорби, - он умер. Но вчерашняя ночь...
   Макс замер. Он готов был выть от злости, что сейчас...
   - Ничего не помню.
   Он облегченно вздохнул.
   - Все как в тумане, - невозмутимо продолжала бредить Селина. Подумать только! Так ведь и умереть можно. Правда?
   Брюс понимающе кивнул.
   - Селина, - ласково сказал мистер Шрекк, - пожалуйста, проводи мистера Вейна.
   Он старался улыбнуться, но попытка не удалась. Лицо, подергавшись, восстановило испуганную маску.
   - С удовольствием, - она взяла Брюса под руку. - Ах, ваше пальто, мистер Вейн!..
   - Да, да. Спасибо.
   Брюс взял из кресла пальто и портфель и вышел из кабинета, неотрывно глядя на Селину. Она повела его по длинному пустому коридору к лифту.
   - Мистер Вейн, вы не похожи не человека, который имеет дело с мистером Шрекком.
   - А вы не похожи на человека, который работает на него, - парировал Брюс.
   - А! - Селина махнула рукой. - Об этом долго рассказывать.
   - Нет, отчего же... У меня есть много свободного времени. Мы можем...
   Они остановились у дверей лифта.
   - Вам это интересно?
   Двери открылись.
   - Да.
   Брюс вошел в кабину.
   - Я работаю, - Селина улыбнулась, исчезая в проеме захлопывающихся створок.
   - А я уезжаю, - вздохнул Брюс и нажал кнопку с цифрой "1".
   Чип подошел к отцу и пристально посмотрел на него.
   - Пап, ты что, действительно веришь, что она ничего не помнит?
   - Ну, женщины... - Макс развел руками. - Меня ничего не удивляет, Чип. Только твоя покойная мама меня удивляла. Кто б мог подумать, что у Селины есть мозг, который она могла повредить?
   - Ну, все-таки в голове не может быть совсем пусто... - усмехнулся Чип.
   - Короче, - Макс поправил галстук, - если она вздумает меня шантажировать, то я выпихну ее с этажа повыше. А пока у меня еще есть другие дела. - Макс подошел к встроенному в стену шкафу и, накинув на руку пальто, вышел из кабинета.
   Погода была отвратительная, но тем не менее он не стал брать машину, а пройдя два квартала пешком, зашел в рыбную лавку. Свернув с центральной улицы, он очутился возле двухэтажного дома со стеклянной вывеской "Все для охоты". Через черный ход он поднялся на второй этаж по старой железной винтовой лестнице, которая шаталась и гудела под ногами.
   В большом зале, лишенном какой-либо мебели, царил полумрак. Солнечный свет с трудом пробивался внутрь через щели металлических жалюзи.
   - Освальд! - позвал Макс в пустоту зала и прислушался. - Это Макс! Ты дома?
   Ответа не последовало. Макс осмотрелся. Справа от него в большой нише прямо на полу сидели уже знакомые ему клоуны.
   - Привет, - мистер Шрекк поднял шляпу.
   Верные своим традициям, они сидели как изваяния, молча и не шевелясь. Лишь бородач бросил на пришедшего свой безумный горящий взгляд и слабо кивнул.
   В глубине зала за большим столом с круглыми толстенькими ножками сидел, склонившись над бумагами, Пингвин. Он удовлетворенно щурился и ожесточенно скрипел пером. На мгновение подняв голову, монстр посмотрел на Макса и, блеснув моноклем, вновь углубился в работу.
   - Твоя большая семья? - обратился Шрекк, указав на клоунов. - Если их можно назвать семьей...
   Пингвин отшвырнул перо, сполз со стула и мелко засеменил к пришедшему.
   - Я же просил, чтобы меня не беспокоили! - злобно выкрикивал он на ходу.
   - Пойдем вниз, Освальд, у меня для тебя есть сюрприз, - гость указал рукой на лестницу, ведущую на первый этаж.
   - Я не люблю сюрпризов, - проскрипел Пингвин прямо в лицо Шрекку.
   Тот отошел к колонне, поддерживающий сводчатый потолок, и, запустив руку в карман пальто, извлек из него небольшой пакет, завернутый в плотную дорогую почтовую бумагу, с вензелями и сургучной печатью. Пингвин остановился и с любопытством уставился на конверт. Макс медленно сломал печать и долго разворачивал хрустящий сверток. Пингвин стоял, как зачарованный, не отводя жадного взгляда от рук Макса, изредка подергивая носом. И вот пакет раскрылся. На белоснежном листе, как на парадном блюде, лежала большая свежая рыба, подрагивающая наджаберными пластинками. Глаза Пингвина вспыхнули, нижняя губа задергалась и оттопырилась, обнажая ряд редких зубов, нос зафыркал, втягивая запах. Макс поднял рыбу за хвост и помахал ею перед носом Освальда. Она заплясала свой серебряный танец, распространяя вокруг ароматные волны.
   - Ну что? - нежно поинтересовался мистер Шрекк.
   Пингвин ошалело смотрел то на рыбу, то на Макса, но оставался неподвижным. Через несколько секунд он запыхтел, задергал носом и пошел, протягивая к рыбке свои короткие ручки.
   - Да, да, - поощрительно говорил Макс. - Молодец. Это тебе. Пошли.
   Дойдя до лестницы, он разжал пальцы, и Пингвин, ловко подхватив тушку, прижал ее к груди.
   "В сущности, обыкновенная тупая скотинка, - подумал Макс. - Тем лучше".
   Пингвин затопал по лестнице, на ходу разделывая рыбу и запихивая кусочки в рот. Шрекк откинул широкую полу своего пальто, закрывая ею все видимое пространство нижнего этажа.
   - Не смотри, не смотри, Освальд! Сюрприз должен оставаться сюрпризом, - приговаривал он, закрывая шляпой лицо Пингвина.
   Когда до конца лестницы оставалось две-три ступени, Макс убрал шляпу. От грома аплодисментов, казалось, содрогнулся дом. Пингвин чуть не подавился куском рыбы.
   В большом зале первого этажа, оборудованном по последнему слову техники под офис, стояло человек двадцать. Они улыбались во весь рот и хлопали в ладоши. Все стены здесь были облеплены большими яркими плакатами с изображением Пингвина на фоне готэмских небоскребов, который держал в руках конституцию. Внизу красовалась надпись: "Выборы", а под ней алыми буквами было жирно набрано: "Освальд Кобблпот - этот тот, кто достоин стать мэром". К столам и крышкам компьютеров были привязаны воздушные шары, а под потолком растянуты гирлянды серпантина.
   Увиденное не укладывалось в его птичьем мозгу, и он лишь бегал ничего не понимающим взглядом по стенам и лицам собравшихся. Макс, довольный произведенным эффектом, спустился вниз и, широким жестом радушного хозяина обведя зал, торжественно проговорил:
   - Да, Освальд, да. Поклонение это тяжелый крест. Но кто-то должен помочь тем, кто не желает, чтобы мешали прогрессу. Мистер Кобблпот, вы как раз то, чего так не хватает нашему прекрасному городу! У вас есть бесценное волшебство очарования. Пошли, - вдруг резко скомандовал он и поманил Пингвина пальцем.
   Тот, переваливаясь, спустился со ступеней и, подойдя к Максу, подтянул его за лацкан пальто к своему носу.
   - Что здесь написано? - прошипел он.
   - Ты разучился читать? - Шрекк по-отечески улыбнулся и похлопал Освальда по плечу.
   - МЭР?!
   - Да, мэр.
   - Но, Макс, - возбужденно шипел Пингвин, - выборы были в ноябре.
   - Ну и что?
   - А сейчас конец декабря!
   Освальд испуганно косился на собирающихся вокруг них людей.
   - Не волнуйся. Вот Джинн и Джойл, они мои консультанты, - Макс указал на долговязую девушку с тощим резиновым лицом и коренастого бесформенного очкарика в клетчатом костюме.
   Одинаково улыбаясь, они подошли к Пингвину и участливо склонились над ним. Очкарик достал из длинной бархатной, неизвестно каким образом появившейся у него в руках, коробочки позолоченный мундштук и бесцеремонно засунул его в рот человека-птицы.
   - Вот то, что вам принадлежит по праву, - прошепелявил он, извиваясь, со слащавой улыбкой на лице.
   Пингвин несколько мгновений подержал во рту холодный металл и затем, подняв голову, выплюнул мундштук, целясь парню в очки. Тот ловко увернулся и безделушка, упав на пол, откатилась под ближайший стол. Потерпевший неудачу консультант отошел в сторону. Освальд, освободившись, развернулся было к Максу, но тут красотка с резиновым лицом преградила ему дорогу.
   - Я Джинн, - затараторила она. - Привет.
   Она деловито взяла со стола пару обычных перчаток и принялась охотиться за рукой Освальда.
   - Ну-ка. Прежде всего вам нужно вот это, - ее прищуренные глаза бегали, попеременно останавливаясь то на Пингвине, то на Шрекке. - Мы знаем, что избиратели очень любят, когда им пожимают руки.
   Пингвин некоторое время отбивался, а потом, видимо решив, что все равно придется подчиниться, протянул приставучей красавице свой плавник. Улыбка стала медленно сползать с лица консультанта. Она беспомощно и жалобно посмотрела на Макса, но тот лишь приподнял брови и прищурил глаза, что должно было означать: "Разбирайся, мол, сама".
   - Ну... Наверное... Это мы пока отложим, - заюлила она, переводя взгляд с руки Освальда на злополучные перчатки. - Нет? Да... Ну тогда в другой раз. Хорошо?
   Ей было крайне неловко, а Пингвин, видя ее смущение, злорадно захохотал. Но тут на помощь сотруднице пришел очкарик.
   - Это пустяки, - он расплылся в улыбке. - Тем более, что в мэрии не так уж много зеркал.
   - Да?
   Пингвин широко раскрыл рот и загоготал. Нет, он не смеялся, он орал. Орал зло и надсадно, но это, конечно, был лучший выход из создавшегося двусмысленного положения - и помощники Макса тут же поддержали его, захохотав во все горло.
   - Могло быть и хуже, - сквозь поддельный смех утешал их разбушевавшийся Кобблпот, - у меня из носа могла бы течь кровь.
   - Из носа?.. - пронзительно верещала девица, словно ничего более смешного ей не доводилось слышать за всю жизнь.
   - Да, да!
   - Течь кровь?..
   Очкарика смех согнул пополам и его смазливая рожа чуть не уткнулась Освальду в плечо.
   Остальное произошло так неожиданно, что...
   Пингвин вцепился зубами в очкариков нос. Консультант взвыл от боли и несколько раз дернулся, пытаясь вырваться. Но тщетно. Тонкая струйка крови веселым фонтанчиком била вверх, заливая белоснежную блузку девицы...
   Человек-птица разжал челюсти. Парень отлетел в сторону и, причитая, побрел к столу, на котором стояло большое зеркало. Девушка бросилась ему на помощь, сочувственно повизгивая. Все замерли, ожидая, что же будет дальше. Освальд был взбешен бестактным поведением и глупыми выходками резвящихся консультантов. Его черные глаза бегали по лицам, высматривая новую жертву. Он уже сделал несколько шагов вперед, но... Макс вовремя понял, что еще немного - и вместе в подаренной рыбкой в желудке кандидата в мэры окажутся носы и уши его сотрудников. Он хлопнул в ладоши и громко крикнул:
   - Ребята! Ребята! Не отвлекаться! Все за работу! Сделаем из него мэра!
   Стоящие бросились по своим местам, то и дело боязливо оглядываясь на стоящего посреди зала Пингвина. Макс осторожно взял его за плечо, подвел к аппарату с газированной водой и сунул ему в ласты пластиковый стаканчик.
   - Запей, - посоветовал мистер Шрекк, - и не злись. Извини их. Они еще не сообразили...
   - Тебе не кажется, Макс, что вы немного опоздали? - перебил его Пингвин, облизывая окровавленные губы.
   - Да. Мы действительно опоздали, но лишь чуть-чуть. Ты запросто сможешь стать мэром!
   - И как же это я смогу им стать?
   - Мэра могут отозвать избиратели, - терпеливо разъяснял Шрекк, подвергнуть импичменту.
   - Не знаю. Не думаю...
   - Сам представь, - Макс указал на рекламные плакаты, - Освальд Кобблпот - мэр Готэма. Великолепно, правда? Ты заполнишь образовавшуюся пустоту...
   - Хотел бы я заполнить ее пустоту, - проговорил он, указывая на круглую кокетничающую попку возле стола.
   - Все это будет, Освальд, - Макс понимающе улыбнулся. - Поработать языком как следует...
   - Да, да, именно! - горячо согласился Пингвин, продолжая смотреть на округлые формы. - Поработать... - он внезапно замолчал, почувствовав на себе насмешливый взгляд Шрекка. - Ну так что для этого нужно?
   - Нам нужно только одно...
   - Что одно? - Пингвин положил рыбу на крышку автомата. Наверное, она мешала ему мечтать. И продолжил: - Потрясающие женщины, да? Чтобы город был красив!
   - Да, - согласно закивал Макс. - Совершенно верно. Но еще нам нужен какой-то катализатор.
   - О да, именно катализатор! Господин мэр, мистер Кобблпот, ваш столик!
   Пингвин прищурился и погрузился в сладостные мечты. Растянув губы в похотливой улыбке, он пел, разводя руками и шевеля носом:
   - Я хочу тебя, Освальд! Хочу тебя прямо сейчас, здесь!.. Ах, аккуратно, мои трусики... Это самый большой зонтик, который я видела в жизни... И потом эту...
   - Да, это конечно хорошо. НО!
   Макс встряхнув, вернул его из иллюзорного мира. Пингвин тяжело вздохнул и озадаченно посмотрел на Шрекка, который как ни в чем не бывало продолжал объяснять ему свою программу:
   - Тогда начнем операцию, как в Тонкинском заливе?
   - То есть? - не понял Кобблпот.
   - На огонь ответим огнем.
   - А... - Пингвин расцвел хитрой улыбкой. - Кажется, я понял. Тебе нужны мои друзья.
   - Не мне нужны, а тебе.
   - Ага! Значит, нам нужно, чтобы мои ребята тут наверху довели людей до исступления? Чтоб у всех кровь в жилах стыла?
   - Совершенно верно.
   - Это разумеется, будет весело...
   - Ну что, ты согласен?
   Пингвин стоял и задумчиво переводил взгляд с мистера Шрекка на плакаты, висящие на стенах и обратно.
   - Нет, нет, нельзя отвлекаться, - сосредоточенно проговорил он и засеменил к лестнице. - Все это хорошо, весело... Но у меня есть и другие дела.
   - Отвлекаться? - Макс ошарашенно посмотрел на него. - Освальд! Да ведь это твой шанс! Ты понимаешь? Это же твоя судьба, которой лишили тебя твои родители!
   Пингвин остановился, резко повернулся и, щурясь, посмотрел Максу прямо в глаза.
   - Это то, что мне принадлежит по праву? - тихо спросил он.
   - Да, конечно. Если бы с тобой не случилась эта трагедия. Я просто уверен, что ты создан для этой карьеры. Представь себе, - доверительно зашипел Шрекк, - ничто не будет стоять у тебя на пути. Что бы ты ни задумал, все будет в твоей власти.
   - Ну, Макс, - после секундного раздумья промолвил Пингвин, и кривая недобрая ухмылка появилась на его лице, - с тобой трудно торговаться. Хорошо. Я буду мэром.
   Он взобрался на лестницу и, развернувшись в зал, заорал дурным голосом:
   - Давайте, ребятки, жгите их всех!
   Кругломордые кошачьи часы на площади показывали без четверти три. На темных улицах было тихо-тихо. Только какая-то странная черная кошка, бесшумно приплясывая, как тень скользила вдоль спящих домов. Внезапно она замерла у большой витрины, за которой красовались оскаленные мордочки зубастых кошек. Она подняла голову и прочла неоновую переливающуюся надпись: "Все, что нужно для жизни, дадут вам Шрекки".
   Кошка пробежала вдоль витрины, царапая острыми иглами когтей холодное стекло. У больших, запертых, так красиво вращающихся днем дверей она остановилась и осмотрелась. Ни души.
   - Милый Макс, - протяжно замурлыкала кошка, - неужели тебе жалко пары дешевых безделушек для своей киски?
   Она сняла с пояса длинный черный хлыст, широко размахнулась и хлестнула им по стеклам вертушки. Прозрачная конструкция потекла серебряным водопадом, на мгновение нарушив ночную тишину улицы. Мягко ступая по битому стеклу, кошка вошла в огромный зал, заставленный ровными рядами полок, буквально проседавших от наваленного на них товара. Тонкий кончик хлыста прошелся по полкам, увлекая за собой пивные банки, пакеты с концентратами, кульки и коробки с разнообразной снедью.
   Кувыркаясь и приплясывая, кошка понеслась дальше. Дорогу ей преградил прилавок с выставленными на нем спортивными принадлежностями. Она остановилась и долго рассматривала блестящие глянцевые упаковки. Снова просвистел хлыст - и на гранитные плиты пола рухнуло витринное стекло, падали и разбивались красочные коробки, прыгали во все стороны теннисные мячики.
   Но кошке это показалось скучным. Шипя и скаля зубы, она осмотрелась. Взгляд остановился на манекенах, рекламирующих модели сезона. Она медленно подошла к ним. Просвистел хлыст, и один из пластиковых человечков лишился головы. Это показалось ей настолько забавным, что она не успокоилась до тех пор, пока все манекены не лишились голов, рук и ног.
   Кошка присела возле больших контейнеров, заполненных разнокалиберными банками с краской и растворителями. Руки цепкими коготками принялись вскрывать их одну за одной и опрокидывать на пол. Постепенно образовавшееся разноцветное море залило всю секцию. Оно нестерпимо воняло ацетоном, олифой и еще Бог знает чем.
   - Фр-р-р, - поморщилась кошка и, подхватив из ящика охапку баллонов с краской, бесшумно исчезла в глубине бесконечного зала.
   На пол стали падать длинные стойки, на которых рядами висели, запечатанные в хрустящий целлофан, дорогие костюмы, куртки, плащи. Кошка острыми коготками рвала прозрачную упаковку и рисовала на одежде диковинные картины. Эти шедевры падали на пол истерзанными тряпками, вместе с пустыми баллончиками, похожими на отстрелянные гильзы артиллерийских снарядов.
   Залп. И ряд падал, перепачканный алой краской.
   Залп. И различные геометрические фигуры покрывали экраны телевизоров.
   Залп. И уродливые лоснящиеся амебы расползались по капотам автомашин.
   Залп. И нарядные дорогие книги превращались в безликую массу одноцветной макулатуры.
   В отделе кухонной мебели и утвари кошка принялась метать сковородки и кастрюли в блестящую полировку шкафов и столиков, крушить изящные комбайны, выворачивая наизнанку их металлические внутренности, не забывая в то же время поливать развалины краской из баллончиков.
   Двое полицейских, держа револьверы наготове, медленно обогнули лужу краски. Кошка стояла в глубине ряда, мерно размахивая кончиком хлыста, как собственным хвостом.
   - Это кто такая? - озадаченно проговорил длинный худой полисмен, косясь на толстенького пожилого напарника.
   Тот скорчил мину и пожал плечами:
   - Уж не знаю, стрелять в нее или влюбляться.
   Они переглянулись. Кошка переминалась с ноги на ногу.
   - Вы, бедные ребята, - ласково замурлыкала она, - всегда путаете пистолет Бог знает с чем...
   Хлыст в ее руках ожил, протягивая свой тонкий хвост к опешившим полицейским. Миг, и двое мужчин, скуля и завывая, согнулись, держась за отбитые молниеносным ударом кисти рук. Пистолеты валялись у их ног.
   - Эй, девочка! Не делай нам ничего! - простонал долговязый.
   - Ну ладно, - кошка зевнула, наматывая хлыст на плечо.
   - Нам платят всего триста монет, - визгливо заметил пожилой.
   - Вам и этого много, - зашипела она. - Вон отсюда!
   Полицейские почему-то пригнулись, как под обстрелом, и на полусогнутых бросились к выходу.
   - Мур-р, - сказала кошка, наблюдая, как они исчезают в рядах.
   Она еще раз прошлась по залу. Сделанное радовало ее глаз, но не хватало последнего штриха в этой грандиозной панораме разрушения. Подойдя к встроенной в стену дверце, она принюхалась. Кошачий нос уловил запах газа. Удар когтистой лапы, и тонкая алюминиевая дверца, вся в пятнах рваных ран, слетела с петель.
   Кошка запустила лапу в открывшуюся нишу и, нащупав газопроводный шланг, выдернула его. Газ с шипением потек наружу, отравляя воздух в зале.
   - Люблю фейерверки, - мяукнула разрушительница.
   И, поместив в микроволновую печь, стоящую на демонстрационном стенде, оставшиеся баллоны с краской, захлопнула пластиковую дверцу. Зеленая лампочка готовности вспыхнула на панели. Рука повернула таймер и нажала кнопку "Работа".
   - Мяу, - в совершеннейшем восторге она запрыгала к выходу, используя хлыст, как скакалку.
   Бэтмен свернул в переулок. Из широкого парадного входа небольшого особняка навстречу ему выбежал клоун, держащий над головой ярко раскрашенный топор. Рука Бэтмена взметнулась вверх, и разрисованный человек полетел в снег, захлебываясь кровью. Перебитые кости черепа уродливо выпирали на выбеленных скулах.
   Бэтмен двинулся дальше, перебрасывая из руки в руку связку динамитных шашек, раскрашенных под хлопушки. Сильный удар в грудь остановил его, чуть не свалив с ног. Бэтмен поднял глаза. Перед ним возвышалась двухсоткилограммовая туша шести с половиной футов ростом. Лысая голова туши была покрыта цветными искусными татуировками в виде ползущих змей. Громила щурил маленькие глазки и скалил зубы. Поправив меховую жилетку, он проревел:
   - Ну, давай, ударь меня!
   Бэтмен слабо кивнул и влепил толстяку в челюсть. Тот встряхнул головой и расплылся в улыбке, занося свою огромную лапищу для ответного удара. Бэтмен опустил глаза и с восторженной улыбкой посмотрел на живот здоровяка. Тот тоже посмотрел вниз. Пачка динамитных шашек, шипя догорающим бикфордовым шнуром, красовалась за широким поясом, опоясывающим гигантскую талию. Громила поднял удивленные глаза. Его здоровенный кулак просвистел в дюйме от маски летучей мыши.