Флэш Билл. Бэтмен 1-2

Флэш Билл
Бэтмен 1-2

   Билл ФЛЭШ
   БЭТМЕН 1-2
   БЭТМЕН
   Город Готэм не любил приезжих. Впрочем, своих жителей он тоже не жаловал.
   Стоявшая посреди улицы супружеская пара ощущала это особенно сильно: приехав сюда, они оказались словно в полосе отчуждения. Равнодушно проплывали мимо шляпы горожан, проносились, обдавая снопами света, машины - и никто ни на миг не обращал на них внимания. Рядом шумела улица, но шумела мрачно, под стать настроению.
   "Убраться бы отсюда поскорее", - почти синхронно думали несчастные супруги, проталкиваясь к обочине. Что-то неестественное и тревожное чудилось им в молчании прохожих и их ритмичном торопливом движении. Казалось, каждый хотел как можно скорее исчезнуть с этой улицы, из этого района, а может, и из самого города. Но реальные шансы сделать это имелись только у приезжих, да и то...
   - Такси! - отчаянно кричал мужчина, выступая вперед с поднятой рукой. - Остановитесь! Такси!
   При виде его фигуры таксисты, как ни странно, сильнее жали на газ, трусливо удирая от возможного клиента. Время от времени их фары освещали кучу сумок и свертков.
   - Стой же ты, черт побери! - теряя терпение воскликнул мужчина, выскакивая на проезжую часть перед очередным автомобилем.
   Рискуя попасть в аварию, тот обогнул его и умчался с бешеной скоростью.
   Можно было подумать, что это место считалось заколдованным или проклятым. Кстати, это не было такой уж большой ошибкой: у жителей Готэма были довольно веские причины избегать данного места, хотя и далекие от всякой мистики.
   - Такси! - тщетно взывал с мостовой бедняга-приезжий.
   Его жена, выставив вперед полосатую сумку, сделала попытку подойти к нему, но супруг жестом остановил ее:
   - Подожди-ка... Такси!
   Еще одна машина позорно скрылась в темноте, подмигнув фарами.
   Все они вели себя одинаково.
   Если какой-то сумасшедший решил вдруг прогуляться по этому району, это его собственное несчастье. Зачем втравливать в это нормальных людей?
   - Все, с меня хватит, - пробурчал незадачливый гость Готэма. - Здесь, похоже, остановка запрещена. Пошли на другую сторону улицы...
   Жена посмотрела на него, как на сумасшедшего. Разве не отсюда они спокойно уехали днем? Та же улица, то же место... Что за дурь - тащиться по скользкому асфальту на другую сторону, среди машин, плюющих на все дорожные правила?
   - Подождем немного, дорогой, - едва скрывая раздражение, возразила она. - Ради Бога! Мы и тут найдем такси!
   - Нет, мы пойдем на другую сторону! - упрямо возразил муж.
   Он чувствовал, как с каждой секундой крепнет вроде бы беспричинный страх. Что же случилось с этим городом сегодня?
   - Но наши вещи... - попробовала протестовать жена.
   - Ничего. Главное - мы знаем, где находимся...
   Последняя фраза прозвучала нетвердо. Уж слишком быстро переменился характер, казалось, знакомого места. Не такой была эта улица днем, совсем не такой!
   Так что же произошло с городом с момента наступления темноты?
   Лучше всего об этом знали двое, находившиеся сейчас на другой стороне улицы и следившие за приближающейся парочкой приезжих. Больше всего эти типы были похожи на обыкновенных бродяг. По знаку одного второй исчез, словно растворился в вечерней туманной дымке.
   Машин на улице было много, а сама проезжая часть отличалась шириной. Ее преодоление требовало немалой ловкости. Вокруг незадачливой парочки то и дело скрипели тормоза.
   Пожалуй, шоферы объезжали их в первую очередь потому, что попавшее под колесо тело заставило бы их остановиться и задержаться в этом неприветливом месте. Лишь один из них - его лицо трудно было разглядеть в рваной от света фар темноте - чуть замешкался, но и он успел в последний момент отвернуть в сторону под истошный визг перепуганной женщины.
   Так или иначе, улица недовольно пропускала их вперед, и вскоре флагом победы закачалась над вторым тротуаром полосатая сумка.
   На первый взгляд, здесь не было никого.
   Огни витрин, снующие пешеходы, не решающиеся ни на миг покинуть общий людской поток - все осталось позади. Здесь царили темнота и тишина.
   Разумеется, нервы взволнованного человека такая обстановка отнюдь не успокаивала.
   Чернели в темноте ржавые мусорные баки. Специфический запах не позволял спутать их с чем-либо другим.
   ...Трудно было понять, откуда возник лохматый длинноволосый оборванец.
   - Эй, мистер, - с типично нищенской интонацией хрипловато заговорил он. - Дайте доллар!
   Неискренняя улыбка на давно небритом лице выглядела отталкивающе.
   Казалось, запах помойки шел не от ящиков, а именно от него.
   - Я вам не мистер, - вздрогнув, ответил мужчина и прибавил шагу.
   Он не знал, куда спешит, но оставаться возле этого отброса общества ему хотелось меньше всего.
   Улыбка сползла с лица нищего, уступая место совсем другому выражению: он глядел теперь зло и жестко. Под неопрятной одеждой вздулись бугры мускулов.
   - Ну почему? Всего один доллар! - теперь в голосе прозвучала угроза.
   Мужчина скрипнул зубами. Не по душе ему была такая наглость...
   - Ты что, глухой? - голос "нищего" прозвучал резко и зло.
   Женщина растерянно остановилась, в округлившихся глазах ее застыл страх.
   Оборванец ухмылялся ей прямо в лицо.
   Неужели всего лишь на другой стороне улицы остались витрины и пешеходы? Откуда взялась в центре города такая жуткая фигура?
   От оборванца веяло чем-то почти нереальным.
   Ступив на этот тротуар, приезжие словно перешли в другое измерение.
   Ночной Готэм - особый Готэм. Скучно-деловитый и посредственный днем, к ночи он превращался в город преступников. Или - Преступности. Именно так - с заглавной буквы. И потому этот якобы нищий, а в реальности человек несколько иной профессии, был сейчас одним из городских хозяев.
   Женщина не успела даже завизжать, когда возле ее мужа выросла еще одна фигура.
   - Эй, дамочка, - нищий смотрел теперь на полосатую сумку, - выбирай доллар нам - или нож?
   Она приоткрыла рот. Испуг помешал ей даже закричать.
   Второй человек шагнул вслед за ее мужем. Рука с ножом отчетливо мелькнула на фоне пальто.
   - Вот тебе!
   Нож легко вошел в тело.
   Тут она закричала. Отчаянно, громко - и все же неслышно ни для кого, кроме нападавших.
   Если кто-то кричит, сдуру вляпавшись в историю - это его личное дело. Зачем рисковать из-за какого-то дурака или дуры приличным горожанам?
   Умный человек не появится в этом месте в это время. А дураки... Так им и надо!..
   - Не ори! - грозно зашипел налетчик.
   Впрочем, крик ему удалось остановить совсем не словами...
   Да, что ни говори - не любит город Готэм приезжих!
   В Готэме было мало промышленности, не слишком много людей, зато много небоскребов. Город, собственно, и состоял из небольшой их кучки. И уж наверняка ни в каком другом городе не найти было таких мрачных и неприветливых крыш.
   В самом деле, где еще можно было встретить крыши, похожие на подворотни?
   Масса хлама, кучи грязи и причудливо изогнутых труб, из которых целыми днями валил пар, покосившиеся кирпичные стены пентхаузов и прочих вспомогательных "капризов архитектора" - все это создавало совершенно особый, ни с чем не сравнимый колорит. Ах, простите, сравнимый: с худшими из подворотен.
   Именно в таком местечке сидели сейчас те самые "уличные охотники".
   Рассеянный свет слабо освещал небритые щеки.
   Грязные, корявые руки торопливо рылись в одной из сумок. Щурились маленькие глазки - разумеется, городские власти не позаботились установить для налетчиков какой-нибудь приличный фонарь. Ну ладно - внизу, на рабочем месте - там свет был только помехой, но здесь город мог бы проявить большую заботу о самой привилегированной части своего населения...
   Пар из соседней трубы вонял прачечной.
   На одном из грабителей была вполне приличная шляпа. Второй был одет в подобие военного костюма или нечто, напоминающее его благодаря цвету хаки.
   Наконец корявые пальцы извлекли на свет нечто любопытное.
   Если на свете существует презрительная зависть - именно этим чувством проникнуты последовавшие вслед за находкой слова.
   - Ты смотри... Карточка "Американ Экспресс", - пробормотал грабитель, и, прищурившись, прочитал: - "Никогда не выходи из дому без нее"...
   "Живут же люди!" - было написано на его физиономии.
   Его коллега только поморщился. Не нравилась ему сегодня почему-то эта крыша и даже этот пахнущий прачечной пар.
   Они были охотниками, пока деньги находились у "бобров", а ножи - в их карманах. Заполучив деньги, оба автоматически превращались в потенциальную добычу для каких-нибудь более могучих охотников. И если они гуляли неподалеку, то наверняка по крышам, там, где обычно делит добычу "мелкота".
   Что ни говори, а предчувствиям лучше верить...
   - Джон, пошли отсюда, - испуганно вглядываясь в клубы пара пробурчал Шляпа.
   - Но почему? - удивился Джон. Под стать цвету костюма его натура была грубоватой.
   - Не нравится мне здесь, - снова тревожно огляделся Шляпа, его руки слегка дрожали.
   Ну как не испугаться, когда даже спина чувствует на себе чей-то недобрый взгляд?
   И этот пар не фоне далекого дверного проема - не к добру он... Ох, не к добру! Как узнать, кто скрывается в его клубах?
   И кто вообще придумал это мрачное местечко? Не иначе как пьяный художник-сюрреалист...
   - А почему не нравится? - тупо спросил довольный жизнью Джон. Окруженный многодневной щетиной рот растянулся в улыбке.
   Ну как такого убедишь?
   - Не знаю... - протянул Шляпа. Поймет ли Джон, если рассказать ему о своих подозрениях? Вряд ли. Но если не рассказывать, он поймет еще меньше... - Помнишь, что случилось с Беном Гобсом?
   При этих словах по спине Шляпы пробежали мурашки: ему вдруг почудилось, что клубы пара подозрительно сгустились.
   Где-то очень далеко шумели машины, напоминая о том, насколько высок этот небоскреб. О чем успел подумать бедняга Бен, пролетая вдоль его фасада? Наверное, о многом...
   - Да ладно тебе! - вяло огрызнулся Джон и почесался. Вечно этот Шляпа психует без толку... Мальчишка, он что ли? Ясное дело, "ночной бизнес" не может обойтись без риска. Тут главное - не зевать, да уметь выбирать напарников. Шляпа хоть и дурак, но на него можно положиться - а вот Бен в людях всегда разбирался плохо. - Нашел кого жалеть... Его ребятки ограбили восьмерых, а потом, видно, кое-что не поделили и пустили его полетать с крыши...
   Шляпа недоверчиво поморщился. В ночлежках об этой истории рассказывали совсем по-другому. Но стоит ли вспоминать обо всякой нечисти в такую нехорошую ночь? Так ведь можно накликать беду и на свою голову...
   По спине пробежал холодок, Шляпа поежился.
   И кто придумал, будто преступникам живется легко?
   - Говорят, - голос Шляпы дрогнул: нелегко все же было говорить о кошмаре вслух, - с ним расправилась Летучая Мышь!
   Произнося это, Шляпа уже был готов услыхать над своей головой хлопанье гигантских крыльев. Вот сейчас в плечи вопьются длинные когти, сверкнут у шеи острые белые зубы... Одним словом, кошмар. И откуда взялся на их голову еще и этот таинственный, никем пока не виданный вблизи монстр?
   - Летучая Мышь? - вздрогнул и Джон, но тут же рассердился сам на себя: еще не хватало бояться всяких предрассудков! - Да брось ты!
   Разумеется, эти слухи не прошли мимо его ушей. Да и кто не слышал об этом чудовище, якобы высасывающем кровь из тела своей жертвы, а затем сбрасывающем остатки жуткого пиршества на мостовую?
   По слухам, рацион Летучей Мыши был весьма избирательным - она предпочитала питаться преступниками. На первый взгляд это звучало нелепо. Но если Летучая Мышь собирает добычу с крыш, то кто еще может попасться ей на ужин?
   На секунду задумавшись об этом, Джон добавил:
   - У Бена не было ни одного следа крови на теле...
   "Значит, всю высосала!" - подумал Шляпа.
   "Ну почему ему не выбрать для разговора другую тему? Что за мерзкая привычка - вспоминать о таких вещах в самый неподходящий момент!" недовольно покосился на него товарищ.
   Пусть сам он был не суеверен - зачем понапрасну нагнетать обстановку? От таких разговоров и мраморной статуе может сделаться не по себе, что уже говорить о человеке живом и далеко не безгрешном!
   - Зато вся мостовая вокруг в крови была, - не унимался Шляпа.
   Собственные слова перепугали его окончательно. Даже лежащая на заасфальтированной плоскости крыши добыча утратила в его глазах всю ценность. Ну что такое кредитные карточки и несчастные баксы в сравнении с собственной жизнью? Летучая Мышь - это вам не обычный конкурент, с ней особо не потягаешься!
   - Заткнись, ты! - гаркнул Джон. Если не прекратить болтовню сразу, она может затянуться надолго. - Послушай меня, никакой Летучей Мыши нет и не было!
   Привычным движением Джон снова подтянул сумку к себе. Так же привычно взгляд Шляпы приклеился в его рукам...
   Именно поэтому они пропустили момент, когда на фоне чердачной двери откуда-то сверху мягко спланировала крылатая фигура.
   Сложно сказать, принадлежала ли она настоящей летучей мыши: черные перепончатые крылья явно указывали на это существо, но висящее между ними тело было человеческим. Стройные мускулистые ноги, пояс с черно-желтым знаком, мощный торс с широкими плечами атлета - все говорило о том, что возникшее существо относилось отнюдь не к рукокрылым, а к роду, давно возомнившему себя царем природы и венцом творения. Впрочем, бесшумные движения и сквозящая в каждом из них ловкость были в своем роде совершенством.
   Между тем, налетчики продолжали свою беседу.
   На секунду отвлекшись, Шляпа вновь принялся за свое:
   - И еще говорят, сверху на него сбросили деньги!
   - Заткнись! - едва ли не простонал Джон. - Слышишь? Заткнись!
   Легкий шорох заставил их поднять головы.
   Человек-Летучая Мышь сделал это нарочно, чтобы привлечь к себе внимание. Невозможно представить себе фигуру более фантастичную, чем та, которая предстала перед двумя окаменевшими от страха бродягами.
   Крылья свисали теперь как плащ, Летучая Мышь стоял спокойно и невозмутимо, давая возможность рассмотреть себя получше.
   Два острия - слишком прямых для рогов - возвышались над его головой.
   Если он и не был настоящей летучей мышью, скорее всего, его следовало бы назвать демоном. Казалось, еще секунда - и на темной поверхности лица вспыхнут огнем глаза, раскрывая его сверхъестественную природу; но нет освещенный сзади силуэт был по-прежнему черен.
   Это молчание не могло продолжаться долго.
   Тренированной рукой Джон выхватил пистолет - нож в этой ситуации был бесполезен.
   Летучая Мышь шагнул вперед.
   Выстрел прозвучал невероятно тихо. Пуля ударила демону прямо в сердце - и отскочила.
   Шляпа, теряя на ходу свой головной убор, обратился в бегство.
   Цепенея от ужаса, Джон выстрелил еще раз.
   Летучая Мышь приближался неумолимо, как злой рок. Или - как смерть.
   И все же в этом демоне было что-то от человека: вместо того, чтобы испепелить Джона взглядом, превратить его в ледышку или сделать нечто подобное, Летучая Мышь ограничился сперва тем, что крепко врезал ему по морде.
   Глухо шмякнулся на асфальтированную поверхность пистолет.
   Его хозяину предстоял полет гораздо более длинный - ему нужно было, по мнению Бэтмена, проделать маршрут "крыша-земля".
   Перелетело через край крыши и понеслось к "пункту назначения" отчаянно дергающееся в воздухе тело.
   Приличное расстояние до земли не позволило расслышать звук его падения.
   Шляпа метнулся в сторону - несложно было догадаться, что следующей жертвой будет он. Он не сразу понял, что его остановило и сбило с ног: Летучая Мышь послал вдогонку трос с "кошкой" в виде гребня...
   Крепкие руки схватили обмякшее тут же тело.
   - Довольно! - завопил обезумевший от боли и страха Шляпа. - Пощади! Не убивай!
   Лицо Летучей Мыши неумолимо приближалось - уже хорошо была видна прикрывающая его до половины маска.
   Вот сейчас сверкнут чудовищные острые зубы, и...
   - Не убивай! - отчаянно визжал Шляпа, стараясь рассмотреть в узких прорезях маски глаза, но в них, похоже, зияла одна чернота. - Не убивай меня!
   Рот Летучей Мыши приоткрылся. Как ни странно, клыков не было.
   Его голос прозвучал неестественно глухо. Он шел словно откуда-то изнутри, как и положено голосу демона.
   - Я и не собираюсь тебя убивать, - медленно проговорил Бэтмен, опуская дрожащего налетчика на крышу. - Я хочу, чтобы ты сделал мне одолжение - (вряд ли сейчас нашлось бы во всем мире что-нибудь, что Шляпа с радостью не пообещал бы исполнить в обмен на спасение. Однако, требования Летучей Мыши были более чем скромны). - Я хочу, чтобы ты рассказал обо мне всем своим друзьям.
   Руки разжались. Почувствовав себя свободным, Шляпа попятился.
   - Кто ты? - не своим голосом переспросил он.
   - Я - Бэтмен, - гулко прозвучало ответ. - Человек-Летучая Мышь.
   И зловещий силуэт медленно растаял в темноте.
   "Если Готэм - город преступников, - может заметить кто-то, - то чем же занимаются его власти?"
   Власти Готэма занимались своими прямыми обязанностями - устраивали банкеты, приемы и торжественные заседания. Одно из последних и совершалось сейчас в зале городской мэрии.
   Вряд ли это знакомое всем по телепередачам действо заслуживает подробного описания. Как и все официальные мероприятия, оно было скучным и мало отличалось от прочих ему подобных. Даже шикарная закуска на столах была скучна - по ней скользили равнодушными взглядами, и даже вилки, снимающие ее с блюд, казалось, тускнели от скуки. Единственной деталью, отличавшей именно это торжественное собрание от всех прочих был большой черно-белый портрет нового окружного прокурора. Качество его (портрета, разумеется) оставляло желать лучшего - с первого взгляда усатого человека, еще довольно молодого, можно было принять за представителя белой расы. В жизни прокурор был намного темнее.
   Старческое лицо мэра частично загораживал микрофон. "Отец города" выступал уже давно. Многим казалось, что его речь будет длиться вечно. Она должна была выразить суть, идею этого собрания, но, как водится, оказалась всего лишь его стандартным фоном - бесцветным и тусклым. И теперь его речь подходила к концу. Трудно было даже предположить, что этот пожилой человек говорит о вещах, искренне его волнующих (как ни странно, дело обстояло именно так).
   - По всей стране город Готэм считают синонимом Преступности, говорил мэр, но боль и тоска копошились настолько глубоко внутри, что наружу не просачивались даже их отголоски. - Наши улицы небезопасны, гангстеры всесильны... - (к этому стоило добавить, что по этой же причине экономика города стояла на краю пропасти - все уважающие себя компании предпочитали не иметь с Готэмом никаких дел, но говорить об этом в приличном обществе почему-то считалось некультурным). - Норман давно обещал уничтожить причину всех неприятностей - Карла Гриссема, главаря всех преступных кланов Готэма. Теперь же новый окружной прокурор взялся выполнить это.
   В прежние времена в Англии мерные хлопки означали совсем не овации: так зрители выражали свое недовольство спектаклем. Сложно сказать, какое именно чувство заставило публику разразиться аплодисментами сейчас. Может, это было для большинства просто физической разминкой.
   Под общий шум и гул встал человек, в котором любой мог узнать нового окружного прокурора - наглядным подтверждением этому был тот же портрет.
   Прокурор вежливо поклонился, взял протянутый мэром микрофон и заговорил.
   - Спасибо, спасибо вам, - благодарность заставила смолкнуть аплодисменты. - Жители Готэма! Я - немногословный человек. - Это подтверждала если не его молчаливость, то уж во всяком случае косноязычие. Вряд ли хоть один профессиональный оратор (или политик, что в некотором роде одно и то же) позволил бы себе употребить подобное выражение. - Но все слова, которые я вам скажу, вы запомните, как запомните и все мои действия. - Неумение гладко говорить привлекло к его выступлению внимание несколько большее, чем следовало ожидать в такой заурядной ситуации. Как бы то ни было, к его словам прислушивались. Полицейский комиссар Гордон сообщил мне, что составил список предприятий, которые подозреваются в помощи преступному синдикату Гриссема. Прежде чем истечет эта неделя, мы проведем рейд по всем этим предприятиям и прольем свет закона на это змеиное гнездо (последние слова самому прокурору очень понравилась). Вместе мы сможем сделать этот город безопасным для порядочных людей!
   Как ни странно, смысл заявления не вызвал ни у кого особых эмоций.
   Уже сто раз прокуроры, комиссары и прочие представители закона обещали навести в Готэме порядок.
   Уже тысячи раз звучали в эфире и в этом зале подобные речи.
   Уже миллионы раз полиция собиралась "наконец-то победить".
   Но что было Готэму до этих речей? Город жил своей жизнью, крал, убивал, делил добычу, корчился, умирая под пулями, - и не собирался менять свои привычки. Это было его сутью. Это было его индивидуальностью, которую он вовсе не собирался терять.
   Во всяком случае - не приобретя ничего взамен.
   О том, что правил без исключений не бывает, знают все.
   Пожалуй, только один человек слушал сейчас выступление нового прокурора с неослабевающим вниманием.
   Он сидел в небольшой комнате с желто-коричневыми стенами, главное место на которых занимал крупный портрет, но отнюдь не мужской: стандартная красотка свысока поглядывала на мир с бумажной плоскости.
   Неподвижно свисали белые шторы.
   Другое женское лицо - не менее очаровательное и не менее стандартное - было изображено на обложке журнала. Нельзя сказать, что чтение очень хорошо сочетается с внимательным слушаньем прокурорских речей, но Джек Непьюр и не читал. Просто лицо девушки привлекало его больше, чем черная физиономия нового прокурора.
   - Вместе мы сможем сделать город безопасным для порядочных людей! вещал телевизор.
   - Порядочным людям не следует здесь жить, - заметил Джек.
   Произнесенная фраза была всего лишь красивой позой - Джек Непьюр, он же Джокер, любил театральные эффекты - на самом деле он не верил в существование порядочных людей.
   В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла изящная блондинка с длинными распущенными волосами. Красивые черты ее лица, впрочем, несколько портила почти полная их безжизненность.
   Неизвестно, как на самом деле звучало ее имя - большинство называли молодую женщину Анни. Ее это вполне устраивало, как и роль постоянной подруги одного из шефов преступного синдиката. Точнее, уже не одного...
   - Они угрожали Карлу? - спросила Анни, отбирая у Джека журнал.
   Джек недовольно поморщился. Впрочем, он потерял немного: журнал лег обложкой кверху, а кроме того, рядом находился не худший объект для эстетического наслаждения.
   - Не волнуйся, - сказал он молодой женщине, останавливая взгляд на вырезе ее платья. - Этот придурок не посмеет протянуть к нам свои руки. А если попробует - ему вырвут легкие...
   - Действительно, - Анни подошла ближе и присела, полуобняв нового любовника.
   От нее пахло дорогими духами. Ровные белые волосы были так же неподвижны, как и шторы.
   - Если бы Карл знал про нас, - продолжила она через секунду, разглядывая лицо приятеля - немолодое, но не лишенное некоторой привлекательности, - он и тебе бы кое-что оторвал.
   Джек насмешливо посмотрел на нее. Ну что воображает о себе эта кукла? Неужели старик пожертвует ради нее хоть чем-то, кроме сотни несчастных долларов? Во всяком случае - не первым своим помощником, а может - в недалеком будущем - и "наследным принцем" преступной империи. В самом деле, не Экхард же займет место босса после его смерти. А сколько там может протянуть старик? Год? Два? Во всяком случае - не больше пяти. Если он и проживет дольше, то склероз и возраст быстро отстранят его от всех дел. А он, Джек, еще молод и полон сил. Можно ли тут сомневаться, за кем будущее?
   - Не льсти себе, ангелочек, - отозвался он. - Карл - слишком старый и усталый человек. Он не сможет управлять этим городом без меня, и кроме того, он ничего не знает...
   Глядя на снисходительную улыбку Непьюра, Анни негромко вздохнула.
   Как бы давая понять, что разговор закончен, Джек встал.
   - Наверное, ты вообще ни о чем не беспокоишься, Джек, - проговорила она.
   Джек отмахнулся от нее.
   Зачем тратить время на пустую болтовню? Слишком много дел еще надо успеть провернуть в этой жизни...
   "И все же он красив, - подумала Анни. - Во всяком случае, старику до него далеко... Мужчина что надо!"
   Может быть, она и преувеличивала, но тут следовало учесть, из кого ей приходилось выбирать.
   Она существовала для людей богатых и могущественных.
   Таковыми в Готэме являлись отнюдь не победители конкурсов "мистер Готэм".
   Деньги и власть имели гангстеры. За это Анни прощала им недостаток внешней привлекательности.
   Но Джек действительно был не лишен особого мужского обаяния. Именно это и заставляло ее рисковать, изменяя боссу.
   - Ты хорошо выглядишь, - призналась она несколько минут спустя.
   - Я тебя не спрашивал, - бросил Непьюр.
   Однако, на его лице появилась, довольная улыбка: все же приятно слышать подтверждение собственного мнения со стороны другого человека.
   Даже такого, как Анни.
   Наверное, существует особая порода людей, которую тянет к месту событий (чаще всего - неприятных), как мух на дурные запахи.
   Стоит где-нибудь произойти бедствию или преступлению, как к этому месту сбегается целая толпа. Разумеется, у большинства оказывается уважительная причина: кто-то работает в полиции, кто-то - в модной газете, которая не проживет без жареных фактов, но что, если не особая страсть, заставляет этих людей избирать такие профессии, почти всегда опасные и далеко не всегда прибыльные?