Страница:
Возможно ли это? Может ли так измениться мышление человека? Не отрезает ли такое мышление человека навсегда от мира? Не станет ли он в конце чуждым человеку, даже безразличным?
Предметы выстраиваются в порядок, согласно нашим о них знаниям?
Но тогда согласно чему выстраиваются наши познания?
Перестает существовать познаваемая, превосходящая человеческое разумение истина мира? Остается только одна истина наших представлений, согласно которым и выстроен наш мир?
Чем больше Николай размышлял об этом, тем больше очаровывала его непреодолимая обольстительная сила этой мысли. Она была неохватно, даже демонически велика. Какой человек, если предположить, что ему дано право решать, не погибнет, совершая попытку самому стать мерой всех вещей? Но кто, в самом деле, посмеет взять на себя ответственность за это? На каком основании? По какому праву? На основании каких предпосылок? Предметы выстраиваются в порядок, согласно нашим о них знаниям. Какое чудовищное утверждение! Эта мысль ни в коем случае не содержала познание, скорее она готовила решение. Однако кто был бы в состоянии взять на себя бремя такого решения? Не падет ли неизбежно человек под его тяжестью?
Максимилиан пал под нею. Он слышал в Кенигсберге основную мысль этого человека и сообщил о ней в письме к отцу. Непреодолимая обольстительность этой идеи, из которой они поняли, что их час пробил, повергла этих людей в болезнь. Николай так и не смог понять ужаса Магдалены. Но ее предостережение точно так же мог бы сформулировать граф Альдорф. Мы умрем, сказал он, вероятно, и при этом никто не сможет понять, от чего мы вообще будем умирать. Если мы потерпим неудачу, то перестанет существовать тот мир, в котором наши стремления пока могут быть поняты. С этим миром рухнут и исчезнут также и наши стремления. Им дадут иное название, но это будут уже совсем иные стремления.
Ностальгия, приведшая к гнилостному распаду.
Будет так, словно кто-то поменяет людям глаза. Они перестанут видеть и различать святое. Оно исчезнет. Куда бы ни смотрел человек, он всюду увидит лишь зеркальные отражения самого себя. Их власть станет абсолютной, настолько абсолютной, как и их одиночество, величайшее отдаление от Бога, глубочайшее, дьявольское заблуждение. Не будет больше жизни, останется одно выживание.
Николай пытался представить себе, какие сцены разыгрывались в библиотеке замка Альдорф. Заговорщики собрались там, как крошечная горстка обреченных зачумленных больных. Одна мысль о том, чтобы стать пленниками мира, чьи проявления представлялись им ничем иным, как зеркальными отражениями их собственных представлений, помутила их разум. Они задыхались от нее. Максимилиан высох от этой идеи и в конце концов пал ее жертвой. Граф Альдорф, его жена и дочь, а также и все другие разделили его судьбу. И именно потому, что они знали, насколько непреодолима эта мысль, хотели они уберечь мир от выпавшего на их долю жребия. Если бы книга была написана, мысль четко сформулирована, то ее ничто уже не смогло бы остановить.
Граф Альдорф выступил как врач, который должен был защитить население от вдвойне опасной эпидемии, а именно — от смертельной болезни, которую никто не считал болезнью. Он знал о мощной притягательной силе всесилия этого лживого яда. Никто не мог ему противостоять. Не было никакого средства защиты от него. Поэтому мысль должна была оказаться незамеченной, насколько это возможно. Никто не должен был знать, что эта мысль вообще может быть высказана. Непредставимое, идея о том, что мир есть лишь представление о нем, что по ту сторону этого представления не существует ничего, должно было остаться немыслимым.
Он направил удар на опаснейший путь распространения мысли — дороги, по которым везли печатную продукцию. И он подал знак: огненный крест, видимый небу. Но прежде всего эти поджоги были лишь грандиозным отвлекающим маневром. Когда по всей Германии пылали почтовые кареты, то не привлек бы внимания поджог какой-то одной кареты, едущей из Кенигсберга в Берлин. Как можно незаметно уничтожить одно дерево? Для этого надо поджечь весь лес.
Было еще раннее утро, когда Николай и Тереза снова пришли к подъезду монастыря. Небо было затянуто тучами. Вчерашний день осени был напоминанием о лете. Сегодняшний стал предвестником надвигавшейся зимы. Дул порывистый ветер. Тусклые краски. Медлительность природы.
Щебень шуршал под их башмаками, пока они шли к входной двери. Но не успели они дойти до двери, когда она открылась перед ними. Сестра Рахиль стояла на пороге, жестом предлагая им приблизиться. Но прежде чем Николай успел поздороваться, некий образ, стоявший в некотором отдалении, заставил его оцепенеть и застыть на месте.
На ней была длинная льняная накидка, спускавшаяся до пола. Были видны только руки и лицо, обрамленное длинными, почти совсем седыми волосами.
Никто не произнес ни слова. Николай хотел что-то сказать, но как только он собрался открыть рот, глаза его наполнились слезами.
Она захотела его увидеть! После стольких лет. Вопреки всему. Она захотела его увидеть!
Она смотрела на него словно из непомерного далека. Николай заметил, что сестра Рахиль куда-то тихо исчезла. Тереза стояла неподвижно, словно приросла к полу, и вообще не понимала, что она видела. Кто эта старая женщина? Николай взял Терезу за руку, не отрывая, однако, взгляд от Магдалены.
Потом она медленно подошла к нему.
Пути назад не было. Что произошло, то произошло. Теперь осталась только эта тишина и молчание.
Они всмотрелись друг в друга. Что она видит в нем? А он в ней? Что видел он? Ее глаза. Мягкую линию все еще полных губ, хранивших невысказанную тайну, которую он выдал, должен, обязан был выдать.
— Магдалена, — прошептал он, — я…
Но больше он не смог ничего сказать. Она подняла руку и приложила палец к его губам. На одно мгновение она задержала руку в этом жесте. Потом произошло нечто и вовсе странное. Ее указательный палец опустился с губ на подбородок. Не отводя от Николая взгляда, она положила руку ему на грудь, потом слегка повернула голову и уставила взор на Терезу.
Девушка не шевелилась. Присутствие Магдалены лишило ее дара речи.
Рука Магдалены оторвалась от Николая и легла на грудь Терезы. Девушка оцепенела от этого прикосновения. Она потеряла способность реагировать на происходящее. Наконец загадочная женщина положила ладонь на голову Терезы и стала внимательно смотреть на нее.
Все это происходило в полной тишине.
Магдалена снова повернулась к Николаю, улыбнулась ему, склонилась вперед и нежно поцеловала его в обе щеки. Она отступила назад, руки ее опустились, и она еще несколько мгновений внимательно смотрела в глаза Николая. Однако последний взгляд перед уходом она подарила Терезе. Потом она молча вышла.
Только позже понял Николай, что Магдалена только что сделала ему чудесный подарок.
Он взглянул на Терезу, которая стояла рядом, словно пораженная параличом.
— Кто… это? — спросила она беспомощно.
— Пойдем, — прошептал он и быстро направился к выходной двери. — Нам предстоит долгий путь домой. И долгая история, которую я хочу рассказать тебе.
— Что это за история?
— История, которую каждый человек переживает только один раз в своей жизни.
Тереза остановилась на пороге и взглянула на Николая.
— О любви? — спросила она наконец, очевидно, находясь под впечатлением странной встречи, свидетельницей которой она только что стала.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, существует нечто большее, чем любовь.
Он нежно помог ей перешагнуть порог, и пока они медленно шли к дороге, он добавил:
— С любовью можно встретиться много раз. Но с такими историями люди сталкиваются только один раз за всю жизнь.
— И?.. — с охватившим ее любопытством спросила Тереза. — Что же это будет за история?
Он взял ее под руку и взглянул на небо. Вот они, оба источника света, о которых не уставала говорить Магдалена. Благоговение и сострадание. Не бойся, ничего не бойся. Свет разума. Свет милости.
— Это история о решении, — ответил он. Она остановилась и наморщила лоб.
— О каком решении?
Он повернулся к ней лицом. Но прежде чем ответить, он внимательно в последний раз оглядел это место. Он был очень рад, что пришел сюда. Нет, он не нашел ответ. Но отыскал вопрос, о котором стоило рассказать.
— Это решение касалось света, Тереза, — сказал он. — Света твоего мира.
События второй половины восемнадцатого века
Предметы выстраиваются в порядок, согласно нашим о них знаниям?
Но тогда согласно чему выстраиваются наши познания?
Перестает существовать познаваемая, превосходящая человеческое разумение истина мира? Остается только одна истина наших представлений, согласно которым и выстроен наш мир?
Чем больше Николай размышлял об этом, тем больше очаровывала его непреодолимая обольстительная сила этой мысли. Она была неохватно, даже демонически велика. Какой человек, если предположить, что ему дано право решать, не погибнет, совершая попытку самому стать мерой всех вещей? Но кто, в самом деле, посмеет взять на себя ответственность за это? На каком основании? По какому праву? На основании каких предпосылок? Предметы выстраиваются в порядок, согласно нашим о них знаниям. Какое чудовищное утверждение! Эта мысль ни в коем случае не содержала познание, скорее она готовила решение. Однако кто был бы в состоянии взять на себя бремя такого решения? Не падет ли неизбежно человек под его тяжестью?
Максимилиан пал под нею. Он слышал в Кенигсберге основную мысль этого человека и сообщил о ней в письме к отцу. Непреодолимая обольстительность этой идеи, из которой они поняли, что их час пробил, повергла этих людей в болезнь. Николай так и не смог понять ужаса Магдалены. Но ее предостережение точно так же мог бы сформулировать граф Альдорф. Мы умрем, сказал он, вероятно, и при этом никто не сможет понять, от чего мы вообще будем умирать. Если мы потерпим неудачу, то перестанет существовать тот мир, в котором наши стремления пока могут быть поняты. С этим миром рухнут и исчезнут также и наши стремления. Им дадут иное название, но это будут уже совсем иные стремления.
Ностальгия, приведшая к гнилостному распаду.
Будет так, словно кто-то поменяет людям глаза. Они перестанут видеть и различать святое. Оно исчезнет. Куда бы ни смотрел человек, он всюду увидит лишь зеркальные отражения самого себя. Их власть станет абсолютной, настолько абсолютной, как и их одиночество, величайшее отдаление от Бога, глубочайшее, дьявольское заблуждение. Не будет больше жизни, останется одно выживание.
Николай пытался представить себе, какие сцены разыгрывались в библиотеке замка Альдорф. Заговорщики собрались там, как крошечная горстка обреченных зачумленных больных. Одна мысль о том, чтобы стать пленниками мира, чьи проявления представлялись им ничем иным, как зеркальными отражениями их собственных представлений, помутила их разум. Они задыхались от нее. Максимилиан высох от этой идеи и в конце концов пал ее жертвой. Граф Альдорф, его жена и дочь, а также и все другие разделили его судьбу. И именно потому, что они знали, насколько непреодолима эта мысль, хотели они уберечь мир от выпавшего на их долю жребия. Если бы книга была написана, мысль четко сформулирована, то ее ничто уже не смогло бы остановить.
Граф Альдорф выступил как врач, который должен был защитить население от вдвойне опасной эпидемии, а именно — от смертельной болезни, которую никто не считал болезнью. Он знал о мощной притягательной силе всесилия этого лживого яда. Никто не мог ему противостоять. Не было никакого средства защиты от него. Поэтому мысль должна была оказаться незамеченной, насколько это возможно. Никто не должен был знать, что эта мысль вообще может быть высказана. Непредставимое, идея о том, что мир есть лишь представление о нем, что по ту сторону этого представления не существует ничего, должно было остаться немыслимым.
Он направил удар на опаснейший путь распространения мысли — дороги, по которым везли печатную продукцию. И он подал знак: огненный крест, видимый небу. Но прежде всего эти поджоги были лишь грандиозным отвлекающим маневром. Когда по всей Германии пылали почтовые кареты, то не привлек бы внимания поджог какой-то одной кареты, едущей из Кенигсберга в Берлин. Как можно незаметно уничтожить одно дерево? Для этого надо поджечь весь лес.
Было еще раннее утро, когда Николай и Тереза снова пришли к подъезду монастыря. Небо было затянуто тучами. Вчерашний день осени был напоминанием о лете. Сегодняшний стал предвестником надвигавшейся зимы. Дул порывистый ветер. Тусклые краски. Медлительность природы.
Щебень шуршал под их башмаками, пока они шли к входной двери. Но не успели они дойти до двери, когда она открылась перед ними. Сестра Рахиль стояла на пороге, жестом предлагая им приблизиться. Но прежде чем Николай успел поздороваться, некий образ, стоявший в некотором отдалении, заставил его оцепенеть и застыть на месте.
На ней была длинная льняная накидка, спускавшаяся до пола. Были видны только руки и лицо, обрамленное длинными, почти совсем седыми волосами.
Никто не произнес ни слова. Николай хотел что-то сказать, но как только он собрался открыть рот, глаза его наполнились слезами.
Она захотела его увидеть! После стольких лет. Вопреки всему. Она захотела его увидеть!
Она смотрела на него словно из непомерного далека. Николай заметил, что сестра Рахиль куда-то тихо исчезла. Тереза стояла неподвижно, словно приросла к полу, и вообще не понимала, что она видела. Кто эта старая женщина? Николай взял Терезу за руку, не отрывая, однако, взгляд от Магдалены.
Потом она медленно подошла к нему.
Пути назад не было. Что произошло, то произошло. Теперь осталась только эта тишина и молчание.
Они всмотрелись друг в друга. Что она видит в нем? А он в ней? Что видел он? Ее глаза. Мягкую линию все еще полных губ, хранивших невысказанную тайну, которую он выдал, должен, обязан был выдать.
— Магдалена, — прошептал он, — я…
Но больше он не смог ничего сказать. Она подняла руку и приложила палец к его губам. На одно мгновение она задержала руку в этом жесте. Потом произошло нечто и вовсе странное. Ее указательный палец опустился с губ на подбородок. Не отводя от Николая взгляда, она положила руку ему на грудь, потом слегка повернула голову и уставила взор на Терезу.
Девушка не шевелилась. Присутствие Магдалены лишило ее дара речи.
Рука Магдалены оторвалась от Николая и легла на грудь Терезы. Девушка оцепенела от этого прикосновения. Она потеряла способность реагировать на происходящее. Наконец загадочная женщина положила ладонь на голову Терезы и стала внимательно смотреть на нее.
Все это происходило в полной тишине.
Магдалена снова повернулась к Николаю, улыбнулась ему, склонилась вперед и нежно поцеловала его в обе щеки. Она отступила назад, руки ее опустились, и она еще несколько мгновений внимательно смотрела в глаза Николая. Однако последний взгляд перед уходом она подарила Терезе. Потом она молча вышла.
Только позже понял Николай, что Магдалена только что сделала ему чудесный подарок.
Он взглянул на Терезу, которая стояла рядом, словно пораженная параличом.
— Кто… это? — спросила она беспомощно.
— Пойдем, — прошептал он и быстро направился к выходной двери. — Нам предстоит долгий путь домой. И долгая история, которую я хочу рассказать тебе.
— Что это за история?
— История, которую каждый человек переживает только один раз в своей жизни.
Тереза остановилась на пороге и взглянула на Николая.
— О любви? — спросила она наконец, очевидно, находясь под впечатлением странной встречи, свидетельницей которой она только что стала.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, существует нечто большее, чем любовь.
Он нежно помог ей перешагнуть порог, и пока они медленно шли к дороге, он добавил:
— С любовью можно встретиться много раз. Но с такими историями люди сталкиваются только один раз за всю жизнь.
— И?.. — с охватившим ее любопытством спросила Тереза. — Что же это будет за история?
Он взял ее под руку и взглянул на небо. Вот они, оба источника света, о которых не уставала говорить Магдалена. Благоговение и сострадание. Не бойся, ничего не бойся. Свет разума. Свет милости.
— Это история о решении, — ответил он. Она остановилась и наморщила лоб.
— О каком решении?
Он повернулся к ней лицом. Но прежде чем ответить, он внимательно в последний раз оглядел это место. Он был очень рад, что пришел сюда. Нет, он не нашел ответ. Но отыскал вопрос, о котором стоило рассказать.
— Это решение касалось света, Тереза, — сказал он. — Света твоего мира.
События второй половины восемнадцатого века
1756-1763
Семилетняя война. Фридрих Великий выступил против Австрии, России, Франции и Саксонского курфюршества. Яблоко раздора — Силезия.
1759
Ecrasez l'infame. Боевой клич Вольтера, призывавший к борьбе с католической церковью: «Раздавить гадину!»
1760
Ауэнбруггер вводит в медицинскую практику метод перкуссии (выстукивания).
1761
Марк Антон Пленициц высказывает мысль о возможной роли микроорганизмов в возникновении заболеваний. Появление самого раннего из известных источников о тайном мистическом обществе розенкрейцеров: запись статуса, ритуала и условий членства.
1763
Окончание Семилетней войны. Заключение мира между Австрией, Саксонией и Пруссией. Пруссия удержала Силезию, однако понесла в войне большие потери.
1765
В Германии стал известен картофель; ученые ожесточенно спорили — может ли новый овощ считаться продуктом питания для человека.
1766
Северная Америка отказывается платить Англии налоги.
1767
По обвинению в государственной измене из Испании изгнаны все иезуиты.
После первой ликвидации пражского кружка розенкрейцеров последовал второй запрет этого тайного союза. Последствием запрета союза стал небывалый рост числа его членов.
1769
Первый в Германии громоотвод установлен на церкви Святого Иакова в Гамбурге.
1770
Французский король Людовик XVI сочетается браком с австрийской принцессой Марией Антуанеттой.
1771
Открытие кислорода.
1772
Открытие азота.
Й.Г. Ламберт разрабатывает плоскостную параллельную картографическую проекцию.
1775
Де Морво проводит первую в мире дезинфекцию ядовитым газом хлором. Считалось, что этим газом можно умертвить болезнетворные миазмы.
1775-1782
Борьба Северной Америки за независимость от Англии.
1776
Провозглашение конституции США. Четвертого июля конгресс США принял декларацию независимости и билль о правах человека.
В ответ на иезуитскую агитацию Адам Вейсгаупт создает в университете Ингольштадта радикальный тайный просветительский союз — орден иллюминатов.
1777
Очередная, продолжавшаяся целое десятилетие реформация ордена розенкрейцеров.
1778-1779
Война за баварское наследство. Немецкие князья под началом Пруссии воспрепятствовали захвату Баварии Австрией.
1779
Первое измерение животной теплоты. Лихтенберг вводит в науку понятие о положительных и отрицательных электрических зарядах.
Фридрих Вильгельм II пережил озарение и начинает добиваться приема в орден розенкрейцеров. Шиллер пишет «Разбойников».
Главный хирург Ван Теден конструирует машину для сбора метеоритной пыли. Лессинг пишет «Натана мудрого».
1780
В Австрии начинаются реформы Иосифа II. Закрыты семьсот монастырей. Отменены крепостное право и пытки.
Некатоликам позволено селиться в Австрии. Гальвани открывает животное электричество в мышце лягушки.
1781
Май: Из печати выходит книга Канта «Критика чистого разума».
Август: Под влиянием Вельнера и Бишоффвердера прусский наследник престола Фридрих Вильгельм II под именем Ормез вступает в члены ордена розенкрейцеров.
1782
Последняя казнь ведьмы в Швейцарии (Гларус).
1783
Уголовный процесс инквизиции по делу испанских изобретателей автоматов.
1785
Вельнер вручает Фридриху Вильгельму II свое сочинение «Трактат о религии». Это программное сочинение, знаменующее начало борьбы с просветителями.
1786
Умирает Фридрих Великий.
Королем Пруссии становится Фридрих Вильгельм II.
1788
Выходит второе издание книги Канта «Критика чистого разума». Внезапно в Европе книга обращает на себя большое внимание. Следует сильная реакция. Отставка просветительски настроенного прусского министра фон Цедлица. Вельнер становится шефом духовного департамента. Религиозный эдикт и эдикт о цензуре и впоследствии особое распоряжение по поводу Канта знаменуют начало преследований за любые оскорбительные высказывания в адрес религии.
1789
14 июля 1789 года штурмом Бастилии начинается Французская революция.
1793
21 января в Париже обезглавлен король Людовик XVI.
Семилетняя война. Фридрих Великий выступил против Австрии, России, Франции и Саксонского курфюршества. Яблоко раздора — Силезия.
1759
Ecrasez l'infame. Боевой клич Вольтера, призывавший к борьбе с католической церковью: «Раздавить гадину!»
1760
Ауэнбруггер вводит в медицинскую практику метод перкуссии (выстукивания).
1761
Марк Антон Пленициц высказывает мысль о возможной роли микроорганизмов в возникновении заболеваний. Появление самого раннего из известных источников о тайном мистическом обществе розенкрейцеров: запись статуса, ритуала и условий членства.
1763
Окончание Семилетней войны. Заключение мира между Австрией, Саксонией и Пруссией. Пруссия удержала Силезию, однако понесла в войне большие потери.
1765
В Германии стал известен картофель; ученые ожесточенно спорили — может ли новый овощ считаться продуктом питания для человека.
1766
Северная Америка отказывается платить Англии налоги.
1767
По обвинению в государственной измене из Испании изгнаны все иезуиты.
После первой ликвидации пражского кружка розенкрейцеров последовал второй запрет этого тайного союза. Последствием запрета союза стал небывалый рост числа его членов.
1769
Первый в Германии громоотвод установлен на церкви Святого Иакова в Гамбурге.
1770
Французский король Людовик XVI сочетается браком с австрийской принцессой Марией Антуанеттой.
1771
Открытие кислорода.
1772
Открытие азота.
Й.Г. Ламберт разрабатывает плоскостную параллельную картографическую проекцию.
1775
Де Морво проводит первую в мире дезинфекцию ядовитым газом хлором. Считалось, что этим газом можно умертвить болезнетворные миазмы.
1775-1782
Борьба Северной Америки за независимость от Англии.
1776
Провозглашение конституции США. Четвертого июля конгресс США принял декларацию независимости и билль о правах человека.
В ответ на иезуитскую агитацию Адам Вейсгаупт создает в университете Ингольштадта радикальный тайный просветительский союз — орден иллюминатов.
1777
Очередная, продолжавшаяся целое десятилетие реформация ордена розенкрейцеров.
1778-1779
Война за баварское наследство. Немецкие князья под началом Пруссии воспрепятствовали захвату Баварии Австрией.
1779
Первое измерение животной теплоты. Лихтенберг вводит в науку понятие о положительных и отрицательных электрических зарядах.
Фридрих Вильгельм II пережил озарение и начинает добиваться приема в орден розенкрейцеров. Шиллер пишет «Разбойников».
Главный хирург Ван Теден конструирует машину для сбора метеоритной пыли. Лессинг пишет «Натана мудрого».
1780
В Австрии начинаются реформы Иосифа II. Закрыты семьсот монастырей. Отменены крепостное право и пытки.
Некатоликам позволено селиться в Австрии. Гальвани открывает животное электричество в мышце лягушки.
1781
Май: Из печати выходит книга Канта «Критика чистого разума».
Август: Под влиянием Вельнера и Бишоффвердера прусский наследник престола Фридрих Вильгельм II под именем Ормез вступает в члены ордена розенкрейцеров.
1782
Последняя казнь ведьмы в Швейцарии (Гларус).
1783
Уголовный процесс инквизиции по делу испанских изобретателей автоматов.
1785
Вельнер вручает Фридриху Вильгельму II свое сочинение «Трактат о религии». Это программное сочинение, знаменующее начало борьбы с просветителями.
1786
Умирает Фридрих Великий.
Королем Пруссии становится Фридрих Вильгельм II.
1788
Выходит второе издание книги Канта «Критика чистого разума». Внезапно в Европе книга обращает на себя большое внимание. Следует сильная реакция. Отставка просветительски настроенного прусского министра фон Цедлица. Вельнер становится шефом духовного департамента. Религиозный эдикт и эдикт о цензуре и впоследствии особое распоряжение по поводу Канта знаменуют начало преследований за любые оскорбительные высказывания в адрес религии.
1789
14 июля 1789 года штурмом Бастилии начинается Французская революция.
1793
21 января в Париже обезглавлен король Людовик XVI.