Фокс Элайна. Танцы и не только

   – Чертовски верно! – подтвердил Райан, и они отметили это еще одним тостом.
   – А в переплет я угодил из-за бабы. Из-за чертовой проклятой бабы. От них вообще одни неприятности, от этих баб! – бубнил Уолтер, пока Райан наполнял его стакан.
   – Чертовски верно, – повторил Райан.
   – Вот и у тебя неприятности из-за бабы, – продолжал Уолтер. – Я за милю чую мужика, который попал в переплет из-за бабы. Ты и есть такой мужик.
   – Чертовски верно, – еще раз пробормотал Райан, хотя и с меньшим энтузиазмом. – Проклятая баба вышла замуж. – Он уставился на свой стакан с таким видом, будто это плескавшееся там виски сообщило ему столь грустную весть, и выпил все одним духом.
   – О-хо-хо! – горестно взвыл Уолтер. – Вот и у меня та же беда! Да, она взяла и выскочила за другого! А я остался с носом! Тупая девка! И нисколько я о ней не жалею!
   Райану не очень-то верилось в то, что этот человек действительно не жалеет о том, что остался с носом, – но разве это было так важно?
   Он задумался, глядя в стакан с виски, и в ту же минуту перед его мысленным взором возник образ Катры. Как она стояла на берегу реки и говорила с ним о своих чувствах, не опуская откровенного, дерзкого взора. Взора, убившего Райана своим холодным презрением на балу в Ричмонде…
   – Я думал, что она такая честная, – с горечью промолвил он. – Такая красивая и отважная. Как ни одна женщина в мире. Но потом был этот проклятый бал, и она посмеялась надо мной. Над тем, что я влюбился в нее. Или в ту, которую представлял на ее месте.
   – Ох, так ведь их хлебом не корми – дай посмеяться над нашим братом! – Уолтер возмущенно хлопнул ладонью по столу и покачал кудлатой башкой. – Похотливые суки! Черт побери, они готовы на что угодно, лишь бы добиться своего, – а потом и сами не знают, чего же они хотели! Проклятые бабы!
   – Господи, до чего же она красивая! – продолжал Райан, уже не слушавший Уолтера и все еще находившийся во власти воспоминаний. – Ты никогда в жизни не видел такой красоты! И в то же время полна жизни и огня… – Он зажмурился, не в силах избавиться от преследовавшего его облика.
   Уолтер долго молчал с самым глубокомысленным видом. Наконец, он склонился к уху Райана и зашептал как заговорщик:
   – Я знаю, что тебе нужно. Я в точности знаю, что тебе нужно! Готов поспорить, ты еще не разу не занимался этим с тех пор, как попал в переплет! Точно? Я угадал? – Уолтер важно кивнул, не дожидаясь, пока Райан ответит. – Чертовски верно! Вот в этом и есть вся проблема! Эта смазливая сучка лишила тебя мужской силы! А ты верни себе мужскую силу – и дело в шляпе! И пусть всякие там финтифлюшки не воображают, будто из-за них мужик перестает быть мужиком! – И Уолтер с торжеством уставился на Райана.
   Но Райан пропустил его слова мимо ушей: он все еще пытался избавиться от навязчивого образа, полонившего его мысли. В конце концов ему пришлось смириться: борьба получалась слишком неравной. Тем временем Уолтер, воодушевленный своей идеей, схватил Райана за руку и потащил из-за стола.
   – Куда это мы? – удивился Райан, едва успев прихватить с собой початую бутылку.
   – Туда, где тебе помогут решить все проблемы! – уверенно заявил Уолтер.
   Через минуту они уже были на улице. Вечерний холод покрыл наледью тротуары, а мостовые превратились в кашу из жидкой грязи и снега. Шикарное пальто Райана давно лишилось половины пуговиц, позабытые перчатки валялись в кармане, а шляпу он потерял еще несколько дней назад.
   Уолтер с трудом держался на ногах и старался ухватиться за все, до чего мог дотянуться. Райану пришлось обнять его за плечи и тащить на себе. Такая мощная поддержка вернула Уолтеру хорошее настроение, и он затянул матросские куплеты. Райан хохотал во все горло. Прохожие с ухмылкой следили за тем, как двое пьяниц куда-то тащатся по мостовой на ночь глядя.
   Целью их путешествия был ближайший бордель в трех кварталах от бара. В эти злачные места редко забредали джентльмены из общества, поэтому в борделе их приняли как принцев. У мадам был наметанный глаз, и даже оборванный вид Райана не помешал ей догадаться, что у этого господина должен быть весьма тугой кошелек. Она мигом устроила обоих на диване в гостиной, вручила по бокалу бренди и приказала девушкам снять с джентльменов промокшие башмаки и подать им сухие теплые туфли.
   У Райана так кружилась голова, что он с трудом мог сидеть на диване. Однако бренди он выпил до последней капли и честно постарался сосредоточиться на том, что говорила мадам.
   – Меня зовут мадам Роза. Почтенные господа не пожалеют, что выбрали именно наше заведение! – хрипло ворковала хозяйка, сосредоточившись на Райане. Она не сомневалась, кто из этих двоих главный. – У нас самый богатый выбор девочек! И как раз недавно появилось несколько новеньких – на все вкусы! Что вы предпочитаете, мистер…
   – Смит! – пробормотал Райан заплетающимся языком. Даже в таком состоянии он понимал, что лучше не называть своего настоящего имени.
   – Ага, Смит! – подхватил Уолтер. – А что до меня, то я люблю рыженьких! В них жизни побольше, в рыжульках!
   – Мистер Смит? – Мадам никак не хотела оставлять в покое Райана. Было бы крайне расточительно позволить такой куче денег проваляться всю ночь на диване мертвецки пьяным! По ее знаку две девицы мигом подали крепчайший кофе.
   – Блондинку! – наконец выдал Райан. Глаза у него уже слипались. – Золотистую блондинку с глазами как лед!
   – Ну, мистер Смит, вам повезло, – запела мадам. – У нас недавно как раз появилась именно такая девушка! Очень миленькая. Единственная сложность в том, что она девственница, а значит, будет стоить немного дороже! Но я обещаю вам, что она отработает каждое пенни!
   – Девственница! – презрительно фыркнул Уолтер. – Да он за тем и явился сюда, чтобы забыть одну девственницу-недотрогу! Вот и подайте ему такую, чтоб помогла все забыть!
   Мадам с досадой глянула на Уолтера и щелкнула пальцами. Снова одна из девушек бесшумно испарилась. Через минуту она привела нарумяненную толстушку. Ее огненно-рыжая шевелюра сильно смахивала на парик. Зато Уолтера, судя по всему, это не волновало. Он удалился, алчно ухмыляясь и обнимая «рыжульку» пониже спины.
   – Ну а теперь, – заговорила мадам, отделавшись наконец от Уолтера, – позвольте мне самой проводить вас к ней. Идемте! – И она решительно взяла Райана за руку.
   Тот хотел было встать, однако ноги наотрез отказались ему служить, а комната завертелась перед глазами с такой дикой скоростью, что пришлось срочно ухватиться за диван. Бокал из-под бренди покатился на пол. А комната все кружилась и кружилась и никак не хотела становиться на место.
   – Ну идемте же, милый, – пыхтела мадам, изо всех сил пытаясь оторвать гостя от дивана.
   Но Райана словно кирпичом по голове огрели. Он не в силах был шевельнуть и пальцем, зато мадам так потешно кряхтела над ним и краснела от натуги, что он не выдержал и расхохотался. И чем сильнее злилась на него мадам Роза, тем смешнее казались Райану ее ужимки. Так он и заснул на алом плюшевом диване в гостиной у мадам Розы – со счастливой улыбкой на губах.
   – Просыпайся, паршивый оборванец! – Хриплый отцовский голос доносился до Райана откуда-то издалека. Однако в следующую секунду он получил весьма чувствительный тычок под ребра. Не иначе как в ход пошла стариковская трость. – Просыпайся и изволь объясниться, что все это значит!
   Райан застонал и перекатился на бок, спиной к отцу.
   – Корабль твоего друга уже отдал швартовы! – продолжал отец. – Они вот-вот будут у нас! Я подумал, что ты все-таки захочешь смыть с себя кабацкую грязь, прежде чем выйдешь их встречать!
   Смысл сказанного медленно проникал в мозг, оцепеневший от похмелья. Райан сделал еще одно усилие и повернулся на спину.
   – Он мне не друг, – сипло пробормотал он. Хотел было провести рукой по лицу, но замер на полдороге, открыл глаза и понюхал свою руку. Виски. Так и есть, даже пальцы стали липкими от виски.
   – Это верно, никто де захочет быть твоим другом, если увидит в таком состоянии, – заметил старик, окидывая сына неодобрительным взглядом. – Полагаю, твои настоящие друзья прихватили твое пальто и бумажник и предпочли остаться в той твердыне дружбы и гостеприимства, где мы нашли тебя прошлой ночью! Ты валялся в гостиной на диване и храпел, как пьяный верблюд!
   – А что, верблюды храпят?
   Стальные глаза Бенджамина Сент-Джеймса сурово сверкнули под кустистыми седыми бровями.
   – Знаешь, я уже начал надеяться, что наконец-то ты выбил всю дурь из головы, но тебе приспичило отправиться в Ричмонд и впутаться в весьма неприятную историю с Фэр-чайлдами. Уж не это ли побудило утопиться в бочке со спиртным, чтобы смыть позор?
   – Все, что касается Фэрчайлдов, – отвечал Райан, усаживаясь в кровати и болезненно морщась, – является не более чем результатом бессовестно раздутого ничтожного инцидента!
   – Но тогда какого черта ты пустился во все тяжкие? Когда ты не ленишься шевелить мозгами, из тебя получается чертовски приличный бизнесмен, – признался Бенджамин, – но повадки у тебя, как у настоящего жеребца. Я не припомню ни одного города, где ты обошелся бы без скандала из-за женщин. Черт побери, парень, это началось с того самого дня, как ты стал достаточно взрослым, чтобы интересоваться женщинами!
   – Всего лишь достаточно взрослым, чтобы они стали на меня засматриваться, – с лукавой улыбкой уточнил Райан. Этим доводом всегда пользовалась его мать, когда старалась защитить сына. Сам Райан считал его смехотворным, но не упускать же случай лишний раз позлить отца!
   – Стало быть, женщины сами вешаются на тебя десятками, а ты такой воспитанный и вежливый, что не можешь им ни в чем отказать? – мгновенно вскипел Бенджамин. – Ничего подобного! Ты сам ведешь себя как избалованный павлин! И ты отлично знаешь, как отшить чересчур настырных дамочек, – просто не желаешь это делать!
   – Честное слово, – сокрушенно вздохнул Райан, – я бы очень хотел это узнать!
   – Вот и отлично. А теперь изволь подняться, мошенник, – приказал отец, подтверждая свои слова очередным ударом длинной трости. – И приведи себя в порядок хотя бы ради друзей!
   Лидия Стюарт сидела в гостиной и занималась вязанием, поджидая, когда к ней спустятся родители. По пути из своей комнаты она проходила мимо библиотеки и слышала, как они спорят из-за Райана. Как всегда, предметом спора была причина его необъяснимого срыва. Отец считал, что это всего лишь очередная блажь избалованного мальчишки, тогда как мать была уверена в том, что этому должна быть более серьезная причина. В каких бы громких скандалах ни был замешан Райан до сих пор, он ни разу в жизни не доводил себя до запоя. И Лидия считала, что это весомый довод. Она вообще впервые в жизни увидела Райана пьяным, когда Том с кучером наемного экипажа втащили в переднюю его бесчувственное тяжелое тело.
   У Лидии имелась своя теория насчет состояния Райана. Она искренне удивлялась, как никто из домашних не заметил очевидного: он страдает от несчастной любви. Только обделенный любовью мужчина может позволить себе пасть так низко. Или они полагают, будто Райану это чувство недоступно? А может, просто не представляют, что женщина, которой Райан окажет такую честь, не ответит ему взаимностью?
   В отличие от прочих Лидия не сомневалась, что всему виной любовь. Правда, она обожала своего брата и у нее не укладывалось в голове, что на свете есть женщина, способная остаться равнодушной к его чарам. Но с другой стороны, приступ такого невероятно жестокого самоуничижения должен был иметь под собой не менее невероятную причину.
   После возвращения из Виргинии они виделись с Райаном совсем недолго, на обеде, устроенном родителями в честь этого семейного торжества. В качестве гостей присутствовали лишь родители Тома и две его сестры, Мэри и Роберта.
   Райан вышел к столу слегка навеселе. Видимо, он начал пить с самого утра, еще до того, как сошел с корабля, и весь день понемногу прикладывался к бутылке. Ему не всегда удавалось удержать в узде душивший его тайный гнев, и Лидия тогда подумала, что дела в Ричмонде идут из рук вон плохо, потому что Райан был готов сорваться на ком и на чем угодно.
   Он вел себя вызывающе, а подчас попросту грубо, и это бросалось в глаза всем, кроме Роберты, имевшей несчастье еще два года назад воспылать к Райану по-детски слепой любовью. Остальные гости избегали даже смотреть в его сторону из опасения ненароком навлечь на себя вспышку дьявольского гнева, тлевшего в его глазах.
   Как ни странно, это хрупкое равновесие только раззадорило Роберту, и она флиртовала напропалую, беззаботно хихикая над циничными и издевательскими шутками Райана по поводу женского пола. Поскольку он был явно не в себе, а его заигрывания с РобертоЛ грозили превратиться в нечто совершенно непредсказуемое, Стюарты были вынуждены уйти из гостей раньше обычного.
   Лидия с Томом уже легли спать, когда Райан с отцом заперлись в библиотеке. Лидия полагала, что они собираются обсудить успехи Райана в Ричмонде и что отец не упустит случая указать сыну на его неприличное поведение за обедом. Она не сразу заснула в тот вечер, а потому слышала, как дверь в библиотеку с грохотом распахнулась и Райан яростно выкрикнул:
   – Черт побери, да пусть говорят обо мне все, что угодно! Я вовсе не хотел возвращаться и не собираюсь радоваться по этому поводу!
   По коридору простучали его тяжелые шаги. Громко скрипнула дверь в переднюю и тут же раздался грохот, как будто ее распахнули пинком и она ударилась о стену. Следом в коридоре прошелестели колеса инвалидной коляски их отца.
   – И мне осточертело дрожать над репутацией всяких безмозглых соплячек, которым не хватает ума позаботиться о себе и своем добром имени! – продолжал Райан. – Пусть теперь сами выкручиваются и получают то, что заслужили!
   Лидия слышала, как отец пытался возражать, но его глухой хриплый голос доносился до нее слишком невнятно. Райан что-то коротко ответил, и сразу хлопнула парадная дверь. В доме стало тихо, и с тех пор Лидия больше не видела старшего брата.
   Вернее, не видела вплоть до вчерашнего вечера, когда его в полуобморочном состоянии доставили домой.
   В коридоре зазвучали голоса родителей, и через минуту они появились в гостиной. Отец, красный как рак, не скрывал своего бешенства, а мать, как всегда, оставалась сдержанной и спокойной. У нее был богатый опыт укрощения строптивых мужчин. И Лидия обожала ее за эту выдержку истинной леди.
   – Твой отец считает, что Райан совсем взбесился, – сообщила мать. Лидия не сразу уловила в ее голосе скрытый юмор. – Он намерен отослать его в плавание в Вест-Индию с воспитательными целями.
   – Да, черт побери, именно так я и сделаю! – рявкнул старик. Тяжело опираясь на свою трость, он направился к ближайшему креслу. Бенджамин Сент-Джеймс ужасно не любил пользоваться инвалидной коляской, но в последнее время его здоровье ухудшилось настолько, что он почти постоянно прибегал к ее помощи.
   – Он уже приходит в себя, – возразила Лидия, поднимаясь с места и помогая отцу устроиться поудобнее. – По-моему, это все неспроста и с ним произошло нечто серьезное. Райан, конечно, не святой, но еще ни разу не опускался до запоя.
   – Вероятно, решил попробовать нечто новенькое, – ехидно фыркнул отец. Лидия добродушно улыбнулась и вернулась к своему вязанью.
   – В любом случае ради приезда Нестеров ему придется привести себя в порядок, – уверенно заявила она.
   – Я бы не очень на это рассчитывал, – заметил старик. – Его совсем не обрадовала весть о том, что их корабль уже в порту.
   – Уж не поссорился ли он с Феррисом Честером? – озабоченно пробормотала Лидия себе под нос.
   – Не думаю, что этот юноша способен на такой подвиг, – сказала Кора Сент-Джеймс. – И вдобавок Райан никогда в жизни не позволил бы личным отношениям сказаться на бизнесе. Полагаю, тут замешана женщина.
   – Вот именно! – подхватила Лидия.
   – Фу-ты ну-ты! Романтика, любовь! – Бенджамин Сент-Джеймс не скрывал издевки. – Бабьи бредни! – От возмущения он даже грохнул тростью об пол. – Да у любого развратника и пьяницы романтики в душе больше, чем у этого прохвоста! Он избалован, как девчонка, вот и все! Видно, не получил того, чего хотел, – вот и бесится от злости, вместо того чтобы держать удар по-мужски!
   И тут раздался стук дверного молотка. Все обернулись к двери. Вошел дворецкий Симмонс и доложил, что пришел какой-то человек из их конторы. Бенджамин увел его в кабинет. Лидия и мать переглянулись.
   – Ну, остается надеяться, что рано или поздно мы все же узнаем причину всех этих недоразумений, – заметила Кора, доставая свое рукоделие и устраиваясь поближе к огню. Лидия кивнула. Ей было больно и обидно видеть Райана в таком унизительном состоянии.
   – Надеюсь, это случится достаточно скоро, – сказала она, услышав, как в комнате наверху что-то упало и Райан громко чертыхнулся. – И даже очень скоро.

Глава 12

   Райан содрал с себя муслиновый галстук, старательно расправил и снова стал завязывать узел. Это была уже третья попытка: две предыдущие кончились неудачей. Пальцы дрожали и не желали слушаться, в глазах пульсировала боль, а проклятый узел выходил то косым, то кривым.
   Он заставил глаза сосредоточиться на отражении собственной шеи и взялся за упрямый кусок муслина. Его лоб давно покрылся густой испариной: это организм, потея, пытался избавиться от алкоголя. Чтобы пот не заливал глаза, Райану пришлось прерваться и вытереть лоб. Вот так проблема! Никогда в жизни он не завязывал галстук с таким трудом!
   Наконец узел был готов. Он вышел каким-то нелепым, но Райан решил, что на сегодня сойдет и так. Однако стоило ему представить, как надменный взор Катры скользит по его болезненно-бледной физиономии, задерживается на опухших красных глазах, на криво завязанном галстуке… Он содрал галстук с шеи и начал завязывать снова.
   Через несколько минут он покончил с галстуком и критически осмотрел свое отражение. Серый с искрой фрак, белые лосины и кашемировый жилет выглядели достаточно солидно. Пусть Катра не думает, что он какой-то оборванец. И вообще, если бы не осунувшееся лицо и красные глаза, вид у Райана был, в сущности, безупречен. Во всяком случае, он так считал.
   Вытащив из нагрудного кармана уголок носового платка, Райан не удержался от болезненной гримасы. Черт побери, и угораздило же их причалить в такую рань! С этими кораблями всегда так: они в жизни не приходят рано, если их ждешь с нетерпением. В отличие от плохих вестей, которые летят как на крыльях. А Райан не сомневался, что прибытие Катры с молодым мужем к ним в дом следует отнести к разряду самых плохих вестей.
   Он даже немного жалел о том, что Тому, его чересчур заботливому свояку, удалось найти его как раз вовремя, чтобы не дать пропустить торжественный прием «дорогих гостей». Впрочем, неизвестно, что хуже: торчать в дверях, когда Катра с Феррисом явятся к ним с борта корабля, или быть доставленным домой в полубессознательном состоянии прямо на глазах у гостей.
   Райан отвернулся от зеркала, отпил холодной воды из стоявшего наготове большого стакана и тут же снова наполнил его из объемистого запотевшего кувшина. Черт побери, какая отвратительная вещь – похмелье! Не говоря уже о сопутствующих ему самоуничижению и досаде. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя едва живым и знать, что в своем плачевном состоянии ты виноват исключительно сам. Обычно Райан воздерживался от чрезмерных возлияний. Ему слишком претило то, что милые, рассудительные люди вдруг превращаются в пьяных идиотов. Но его жизнь пошла вразнос с той самой минуты, как он встретил Кэтрин Мередит. Вернее, Кэтрин Честер. Что за отвратительное имя!
   По дороге в гостиную он старался двигаться медленно и плавно, чтобы не усугублять головную боль, однако спуск по лестнице окончательно его доконал. Райан едва доплелся до дверей гостиной. Услышав женские голоса, он напряг последние силы и попытался принять непринужденный вид. Райан распахнул дверь и отметил про себя, что дамы явно принарядились для приема гостей.
   – Смотрите-ка, наш петушок почистил перышки! – шутливо воскликнула Кора Сент-Джеймс. – Добро пожаловать домой, Райан!
   – Вы обе сегодня чудесно выглядите! – искренне восхитился Райан.
   – Чего не скажешь о тебе, – не удержалась Лидия. – У тебя такой вид, будто ты угодил между молотом и наковальней!
   – Да, хорошего мало, – подтвердила мать. – Будь добр, приведи в порядок свой галстук!
   – Вы всегда найдете чем порадовать, – в тон дамам отвечал Райан, раздраженно срывая с себя проклятый кусок муслина. – Чем еще я вам не угодил?
   Лидия встала, развела его руки в стороны и мигом завязала аккуратный ровный узел.
   – Даже не знаю, с чего начать. – И Кора задумчиво надула губы. – Лучше вообще отложить этот разговор. Твои гости вот-вот подъедут.
   Райан болезненно скривился: от волнения у него снова скрутило желудок. Как только Лидия оставила в покое его галстук, он поспешил к буфету, чтобы попить воды.
   Лидия обменялась с матерью многозначительными взглядами.
   – До сих пор мне казалось, что ты доволен обществом молодого Честера, – заметила мать. – А сегодня у тебя такой вид, будто ты им не рад.
   Райан зажмурился и потер пальцами пылающий лоб.
   – А где отец? – Он был готов говорить о чем угодно, кроме своих отношений с Феррисом Честером. Тем более в таком взвинченном состоянии, когда нервы натянуты до предела. А вдруг он не выдержит и признается им во всем?
   – Он с Чарльзом в кабинете. Наверное, в порту случилось что-то серьезное – он примчался сюда ни свет ни заря, – сообщила Кора. Ее голос звучал на удивление спокойно. За те годы, что ее муж занимался бизнесом, она привыкла стойко переносить трудности.
   Райан почувствовал укол совести: пока он обливался слезами от жалости к себе, отец в одиночку решал все проблемы их компании.
   – Но ты не волнуйся, – добавила мать. – Эти мелочи не стоят того, чтобы ты отвлекался от тех серьезных вещей, которыми занимался в последнее время.
   Райан сурово прищурился и наткнулся на такой же строгий пронзительный взгляд. Он не сердился на мать. Она всегда была с ним предельно откровенна. Правда, сегодня ему и так было достаточно тошно. Райан страдал от похмелья, сожалел об упущенном времени и до дрожи в коленях боялся встречи с отвергнувшей его возлюбленной. Где уж тут пикироваться с матерью по поводу его поведения в последние дни?
   – Всему свое время, – коротко ответил он.
   Мать лишь презрительно хмыкнула в ответ.
   – Просто поразительная мудрость! И тем не менее я хотела бы разобраться в причинах твоей странной неприязни к Феррису Честеру.
   – У меня нет к нему неприязни. – Райан уткнулся в стакан с водой, но опоздал.
   – По твоему лицу этого не скажешь.
   – Как ты наверняка успела заметить, – сухо сообщил Райан, – я сегодня вообще не в себе.
   Кора Сент-Джеймс рассмеялась и посмотрела на сына, не скрывая удивления.
   – А как насчет его молодой жены? – Это Лидия подала голос из своего угла. – Может, это она тебе так не нравится?
   Райану пришлось немедленно повернуться к дамам спиной и сделать вид, будто он возится с графином с водой.
   – Какое мне до нее дело? – как можно небрежнее процедил он. – Зато Ферриса она вполне устраивает!
   Лидия с матерью снова переглянулись.
   – А какая она? – не отставала от Райана сестра. У него заметно напряглись плечи. – Она красивая?
   Райан повернулся так резко, что расплескал воду из стакана.
   – Какого дьявола ты меня расспрашиваешь? – рявкнул он. – Вот увидишь ее сама – и разглядывай на здоровье!
   Дамы почувствовали себя оскорбленными.
   – Что это на тебя нашло? – сердито спросила мать.
   Но Райану повезло: стук в дверь освободил его от необходимости извиняться. Все трое насторожились. Вот дворецкий отпер дверь, и в передней забубнили глухие голоса. Через минуту Симмонс сообщил:
   – Прибыли мистер и миссис Честер!
   Райан поставил стакан на буфет, чувствуя, как внутренности скрутило в тугой тошнотворный узел.
   Словно во сне он услышал шелест нижних юбок: это мать и сестра поднялись навстречу гостям – и с трудом повернулся к двери на непослушных деревянных ногах.
   – Миссис Сент-Джеймс, миссис Стюарт, как же я рад наконец-то познакомиться с вами! – В гостиную влетел сияющий Феррис в облаке холодного свежего воздуха с улицы. Он галантно склонился сначала над рукой Лидии, затем над рукой Коры. Райан целиком сосредоточился на сцене знакомства Ферриса и Лидии, но это не помогло: он всей кожей ощущал присутствие Катры. – Простите, если я веду себя немного фамильярно, но мне довелось столько о вас слышать, как будто мы знакомы уже много лет!
   – И нам тоже, мистер Честер, и нам тоже, – подхватила Лидия. – Мы очень рады с вами познакомиться. Плавание было благополучным?
   – Чудесным, просто чудесным! Мы прекрасно провели время на корабле! – отвечал Феррис. – Но позвольте мне вас познакомить! – И он с ослепительной улыбкой привлек к себе Катру. – Вот, это моя женушка, Кэтрин Мере… ох, простите! Я снова оговорился! – И он с добродушным смехом произнес: – Кэтрин Честер! Это миссис Лидия Стюарт, сестра Райана. И миссис Сент-Джеймс, его мать!
   – Как поживаете? – Катра, вежливо улыбаясь, присела в реверансе сначала перед одной дамой, затем перед другой. Ее речь с тягучим южным акцентом звучала особенно странно под сводами этой гостиной. Райан наконец-то сбросил с себя оцепенение и набрался храбрости посмотреть ей в лицо. Но Катра повернулась к его матери, и он сумел разглядеть лишь край шляпы и бледную щеку, обрамленную густыми светлыми локонами.