Страница:
– Да, я поправилась, – подтвердила она, провожая жениха до двери.
– Тогда до завтра! – Феррис отвесил небрежный поклон да и был таков.
Катра опустилась в кресло, рассеянно глядя ему вслед, и надолго задумалась. Временами ей казалось странным, что этот беспечный молодой человек – ее суженый и скоро они станут мужем и женой.
Джимми вылез из своего угла и прошелся до двери, подражая размашистой походке Ферриса. На пороге малыш развернулся, изобразил небрежный поклон – и они с Катрой так и прыснули со смеху.
Утро следующего дня выдалось пасмурным и прохладным. Влажная почва тихонько чмокала под копытами лошади, когда Катра направила ее к западной границе владений Мередитов. Легкие завитки утреннего тумана плыли над травой как дым. Вокруг царила полная тишина, которую нарушало лишь приглушенное дыхание Юпи, молодой серой кобылы.
Резвым кентером[3] Юпи вынесла свою хозяйку на вершину пологого холма и устремилась вниз во весь опор. Катра не пыталась сдержать порыв благородного животного – напротив, она с радостью отдалась скачке, остро чувствуя каждое движение мощных тугих мускулов, так и ходивших под седлом. Встречный ветер мигом растрепал Катре прическу и громко хлопал подолом ее амазонки. Она понимала, что ведет себя слишком беспечно, но ничего не могла с собой поделать – так велико было наслаждение от быстрой езды.
Чем больше Катра размышляла над поведением Райана Сент-Джеймса, тем сильнее становилось ее разочарование из-за того, что он не сделал вчера попытки извиниться. Любой воспитанный джентльмен на его месте первым делом постарался бы уладить отношения с ее отцом – не говоря уже о самой Катре, – и ее раздражало проявленное Райаном равнодушие. Вдобавок ей не терпелось самой разобраться в чувствах, которые она испытывала к этому странному янки. Должен же он проявить к ней хоть каплю уважения? Однако Райан и не подумал нанести им визит, и весь день Катра оставалась наедине со своими мыслями.
Она отправилась на прогулку верхом по чудесным берегам Раппаханнока, чтобы развеяться и вернуть себе душевное спокойствие.
Постепенно замедляя бег своей кобылы, Катра заставила ее остановиться на лесной опушке. Река была совсем близко – оставалось только пересечь узкую полосу густого леса по проложенной здесь тропинке. Живой поток сверкал и переливался подобно огромному самоцвету в темной оправе из болотистых берегов. В этом уединенном месте, надежно укрытом от любопытных глаз высокой стеной деревьев, река делала крутой поворот и разливалась на широкой песчаной отмели.
Катра не спешила трогаться с места и с наслаждением вдыхала прохладный влажный воздух. Где-то позади приглушенно застучали конские копыта. Она обернулась, не сходя с лошади. Кто-то спускался с холма легким галопом. Отсюда невозможно было разглядеть лицо всадника, однако Катре почему-то ужасно не хотелось, чтобы им оказался Феррис. Она совсем запуталась в своих мыслях по поводу Сент-Джеймса и меньше всего хотела бы обсуждать его с женихом.
Тем временем всадник приблизился, и у нее тревожно екнуло сердце: такой мощный разворот плеч и густая темная шевелюра могли быть только у Сент-Джеймса!
Он ехал на рослом чалом жеребце. Судя по легкому неутомимому бегу, этот жеребец был не менее чистых кровей, чем тот, на котором ездил Феррис. И направлялся он как раз туда, где остановилась Катра. Еще минута – и конь загарцевал на месте, повинуясь уверенной руке всадника, а Райан с улыбкой приветствовал свою новую знакомую. Холодный прозрачный воздух только подчеркивал атмосферу тепла и благожелательности, что витала над этой парой.
– Мисс Мередит, какой чудесный сюрприз! – Сент-Джеймс поклонился с преувеличенной вежливостью. По его лицу трудно было судить, вспоминает ли он сейчас об их поцелуе. Зато радость по поводу встречи выглядела вполне искренней.
– Доброе утро, мистер Сент-Джеймс, – холодно отвечала Катра, изо всех сил надеясь, что ее щеки не заливает предательская краска.
– Что привело вас сюда в столь ранний час?
– Желание немного размяться, – как можно-любезнее сообщила она и направила лошадь по тропинке в лес. Райан тронул поводья, и они шагом поехали рядом.
– Катра… – начал он вкрадчиво, как бы пытаясь намекнуть, что их встреча на опушке была не случайной. Услышав это фамильярное обращение, девушка напряглась и посмотрела на него так холодно, что Райан с виноватой улыбкой продолжил: – Мисс Мередит! Я бы хотел побеседовать с вами о том, что произошло позавчера вечером.
– Ах вот оно что! – Она небрежно фыркнула и вздернула нос. – Право, я совсем об этом позабыла! Но вы, наверное, решили воспользоваться случаем и дать должную оценку своему проступку?
– Позвольте вам напомнить, – с сокрушенным вздохом заметил Райан, – что мне строго-настрого запретили появляться в вашем доме.
– Никто не мешал вам объясниться письменно. Насколько мне известно, как раз вчера вы собирались отправить несколько писем.
Райан рассмеялся и воскликнул с торжествующей улыбкой:
– Ага, значит, вы все-таки думали об этом! Отлично!
– Мистер Сент-Джеймс, – начала Катра, окинув Райана надменным взором, – воображение, не отягощенное правилами простой человеческой морали, оказало вам плохую услугу! Я не принадлежу к той породе женщин, что готовы направо и налево расточать свои милости на семейных балах! И то, что на меня нашло минутное помрачение разума, вовсе не дает вам повод собой гордиться. – Тут Катра опомнилась и прикусила язык. Кажется, кто-то собирался сделать вид, будто ничего не случилось… С самой первой минуты их встреча пошла не так, как она себе представляла. По правилам игры Райан должен был явиться с повинной, давая ей возможность проявить великодушие и снисходительность. А вместо этого он на протяжении всей отповеди глазел на Катру как ни в чем не бывало и не скрывал при этом своего любопытства.
– Ну, коль скоро вы сами не отрицаете, что все же удостоили меня кое-какой милости – причем должен заметить, что отнюдь не считаю это ни минутным помрачением разума, ни поводом для гордости, – то к какой же породе женщин прикажете вас отнести?
Катра резко натянула поводья и оглянулась. У нее чесались руки закатить этому типу увесистую оплеуху, чтобы смыть с его физиономии издевательскую ухмылку и заставить воспринимать себя всерьез.
– Мистер Сент-Джеймс, зачем вы поехали за мной? – наконец спросила она. – Решили немного поиздеваться?
Его губы скривились в усмешке, но глаза оставались на удивление серьезными.
– Нет, мисс Мередит. Я поехал, чтобы обсудить нашу встречу на балу, – если вы хотя бы ненадолго перестанете строить из себя недотрогу и позволите мне объясниться.
Катра уставилась на него, не веря своим ушам. Наконец ей удалось преодолеть оцепенение и отвести взгляд. Оказывается, она так вцепилась в лошадиную гриву, что побелели костяшки пальцев.
– Я… я готова вас выслушать, – пролепетала она, – хотя тот вечер уже послужил причиной некоторых неприятностей.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Она подняла глаза, но не заметила на его лице и тени издевки.
– Вон там нам никто не помешает. – И Катра указала на едва заметный просвет между деревьями.
Райан легко соскочил с седла наземь, взял под уздцы Юпи и помог Катре спешиться. Она перекинула через левую руку длинный шлейф своей юбки и кое-как пригладила волосы, взлохмаченные ветром. Чувствуя себя довольно неловко под пристальным взглядом Сент-Джеймса, Катра поспешила выйти на тропу.
– Ведите лошадей за мной, – кинула она через плечо. – Там, дальше, будет место, где их можно привязать.
Лес был густой и темный, а тропинка – узкая и извилистая. По ней не так-то просто было провести сразу двух лошадей, но Катру нисколько не волновала эта проблема. Она уверенно шагала по тропинке, пригибаясь под низкими ветками и следя лишь за тем, чтобы не зацепиться юбкой за какой-нибудь сучок. Тропинка привела их на лужайку, поросшую мягкой травой и лютиками. Райан привязал лошадей. Не говоря ни слова, Катра двинулась дальше в лес и не останавливалась, пока не вышла на край чистого песчаного берега. Слева от нее росла огромная кривая ива. Ее низко склоненные ветки окунались в воду, как будто хотели попробовать, очень ли она холодная. Прозрачные струи с легким журчанием разбивались о камни, рассыпанные у самой кромки воды.
Катра исподтишка покосилась на своего спутника и заметила, с каким удовольствием он любуется этой первозданной красотой. Сквозь утренний туман пробился луч солнца и заиграл на поверхности реки яркими бликами. Райан с наслаждением вздохнул и поднял голову, следя за полетом диких гусей.
Катра перешагнула через старую корягу и встала у самой воды. Оба не спешили начинать разговор. Наконец она напомнила:
– Ну что ж, говорите, здесь вас никто не услышит.
– Значит ли это, что меня просто не станут слушать? – уточнил Райан, подойдя вплотную. Катра догадалась, что он улыбается, и чуть было не улыбнулась в ответ.
– Я вас слушаю. Вы отлично все поняли.
– Катра, – вдруг окликнул он, – взгляните на меня! – Она медленно повернулась, так что под башмаками громко захрустел песок. – Я не в состоянии дать должную оценку своему поступку! Я не могу оправдать его тем, что не имел понятия о вашем положении. Ведь Феррис рассказал мне о своей невесте еще до того, как привез сюда.
– И это все? – растерялась Катра. – Вам больше нечего сказать?
Он долго молчал, сосредоточенно хмурясь, и наконец сокрушенно пожал плечами.
– Наверное, мне следовало бы извиниться. Но дело в том, что я ни о чем не жалею.
– Вы ни о чем не жалеете, – машинально повторила Катра, чувствуя, как в груди снова вскипает гнев. – Может, вы хотя бы соблаговолите объяснить причину своих поступков? Я имею определенные обязательства перед своим женихом, и вам это известно. А как насчет ваших собственных обязательств перед Феррисом?
Судя по всему, Райана нисколько не смутил и этот вопрос. Он стоял совершенно спокойно, расслабленно, засунув руки в карманы.
– Между прочим, я мог задать те же самые вопросы и вам, мисс Мередит. Почему вы позволили мне так поступить? Разве вы забыли об определенных обязательствах перед Феррисом – ведь вы отвечали мне довольно пылко!
Катра выпрямилась с надменным видом.
– Вы – скотина! Вы низкое, грязное, бесстыжее…
– Катра, – перебил он, – поверьте, вам скоро самой надоест ругаться!
– Как… вы… – Она задохнулась от возмущения. Райан нахмурился и скрестил руки на груди.
– Вечером третьего дня вы были отважной, полной жизни и страсти женщиной. Сегодня вам угодно играть школьницу-недотрогу и испепелять меня праведным гневом. Позвольте уточнить, которая из двух настоящая Кэтрин Мередит?
Она не знала, что и сказать. В глубине души Катра понимала, что отчасти Райан прав. Ведь тогда, в саду, она и не думала сопротивляться. Если уж на то пошло, она наслаждалась его поцелуем – так же, как собиралась насладиться искренним покаянием и последующим за тем ни к чему не обязывающим легким флиртом (а почему бы и нет?). Но Райан вовсе не собирался играть по правилам. Он все поставил с ног на голову, и теперь она не знала, как ей быть.
– Итак? – с нажимом произнес он. Катра приосанилась и постаралась напустить на себя тот самоуверенный, надменный вид, что так любил принимать Райан.
– А что, если обе Кэтрин Мередит настоящие? Вам не приходило это в голову, когда вы собирались унизить меня в очередной раз и строили свои гнусные планы? Ну так вот, отныне вам придется сначала решать, с какой Кэтрин Мередит вы сегодня встретились, а уж потом выбирать манеру поведения!
Он прищурился и смерил ее взглядом с головы до ног, как будто и правда пытался прикинуть, с какой ее ипостасью имеет дело. А потом хмыкнул и отвернулся к воде, проведя пальцами по волосам и запрокинув голову к небу.
– Должен признаться, Катра, что вы крепкий орешек!
– Как это ни грустно, но я вовсе не добивалась вашего признания.
Черт побери, она во что бы то ни стало выиграет эту игру! Игру, в которой привыкла сама устанавливать правила! По ее губам скользнула едва заметная азартная улыбка.
– А чего же вы добивались?
– А разве вы сами не знаете? Райан задумчиво покачал головой.
– Знаете, когда я познакомился с вами… нет, еще до этого, Феррис прожужжал мне о вас все уши, и я отправился на бал, твердо зная, что я познакомлюсь с вами и тут же уйду. Ничего больше. У меня и в мыслях не было посягать на невесту Ферриса. Просто было интересно, какая вы на самом деле. – И он смущенно улыбнулся. – Понимаете, все так расхваливали вашу красоту, что волей-неволей начнешь относиться к этому с недоверием. – Райан умолк, не спуская с Катры внимательного взгляда. Ей стоило большого труда сохранить при этом достойную мину. – Но когда я увидел вас… – Он поджал губы, как будто не мог найти нужных слов, и скрестил руки на груди. Повисло неловкое молчание.
– Поверьте, я посетил великое множество балов во многих городах, – с возрастающим волнением продолжал Сент-Джеймс. – Многие матроны пытались свести меня со своими дочками. Я флиртовал, меня пытались обольстить, а иногда не стеснялись даже прибегать к угрозам – и все оттого, что некоторым дамам уж слишком хотелось лишить меня холостяцкой свободы.
Райан вдруг умолк, шагнул вперед и робко коснулся ее руки. Катра застыла, едва дыша, не в силах отвести взгляд от его серьезного, взволнованного лица.
– Но никогда в жизни я не встречал такую, как вы. – Он отвел с ее щеки непослушную прядку волос. – Вы отважны и откровенны, вы полны жизни и страсти, вы остроумны и проницательны – сочетание, крайне редкое в наши дни. И я попросту растерялся. Я ничего не мог с собой поделать, вы не шли у меня из головы. Вы правы, я собирался написать вам, но что бы я сказал в этом письме? Я не могу извиняться, потому что не жалею о содеянном. И не могу объяснить, что меня толкнуло на этот поступок. – Он снова провел пятерней по волосам. – Все, что я знаю наверняка, – вы совершаете великую ошибку, собираясь замуж. И я обязательно должен был вам об этом сказать. Стоит Феррису завести речь о вас и о предстоящей свадьбе… – Райан оборвал себя на полуслове и покачал головой: – Нет, я и так сказал слишком много.
– Мистер Сент-Джеймс, – несмотря на все усилия, в голосе Катры не было и следа праведного гнева: она всегда ценила в людях искренность, и ее не оставила равнодушной эта исповедь, – вы не находите, что это слишком напоминает вступительную речь к предложению руки и сердца? – Столь неожиданный для Райана вывод поверг его в такой откровенный ужас, что Катра мигом пожалела о своих словах.
У него и в мыслях не было ничего подобного, хотя Кат-ре действительно не раз приходилось слушать подобные речи, и всякий раз они завершались трогательным предложением выйти замуж. Однако Сент-Джеймс имел в виду нечто другое. Но что же? Что он хотел предложить Катре взамен брака с Феррисом? И вдруг ее словно окатило холодной водой: да ведь он просто пытается ее соблазнить!
Неужели он вообразил, будто все его красивые слова убедят ее продолжить – или, Боже упаси, усугубить! – те неприличные поступки, до которых они опустились тогда, на балу? Да, именно так и приходится его понимать! Катра содрогнулась от гнева. Этот янки глубоко заблуждается, если считает, будто приличная девушка с радостью прыгнет в постель к любому проходимцу, лишь бы не выходить замуж без любви и по расчету! Ярость была столь велика, что Катра на миг онемела.
Райан отдавал себе отчет в том, что каждое его слово только усиливает ее гнев, и продолжал с таким видом, будто с головой нырял в омут:
– Катра, я очень переживаю из-за вас. Вы и сами понимаете, что моя тревога небеспочвенна. А я желаю лишь одного: удержать вас от непоправимой ошибки. Ведь я видел вас с Феррисом… Неужели вы его любите?
– Люблю? – Катре удалось наконец совладать с дыханием, хотя она знала, что наверняка стала красной от гнева. – Да разве любовь имеет какое-то отношение к браку? – Она буквально плевалась словами, как будто обращалась к круглому идиоту. – Феррис – мой старинный друг, но даже если бы он хоть вчера свалился с луны, я все равно вышла бы за него, потому что этого хочет мой отец! Так, и только так сейчас заключаются браки, или вы об этом не знали? Любовь и вздохи при луне хороши для романов, а не для реальной жизни! И меньше всего я могла предположить, что именно вам – такому независимому и светскому джентльмену – потребуются разъяснения по этому поводу! – выпалила Катра с ехидной гримасой. – Вы, должно быть, считаете меня самой безмозглой простофилей на всем Юге, если вообразили, что я поддамся на ваши уговоры и откажусь от достойной, приличной партии ради сомнительных похождений в вашем обществе!
Райан слушал ее, изумленно распахнув глаза, и горько рассмеялся, когда понял, к чему она ведет.
– Итак, на деле вы оказались совершенно такой же, как прочие благовоспитанные барышни из приличного общества, имя которым – легион. Я ошибся, когда решил, что вы достойны чего-то большего, чем обычный брак по расчету с нелюбимым человеком. Женщина, показавшаяся мне исключением, не заслуживала столь жалкой участи, но стоило мне сделать попытку ее спасти – и передо мной предстала опытная расчетливая кокетка. – Он снова коротко хохотнул. – Нет, милочка, при всем желании я не смог бы назвать вас простофилей, но если вы так яростно открещиваетесь от сомнительных похождений – то чем же тогда, скажите на милость, вы занимались со мной в саду?
Катра не сразу нашлась что ответить.
– Это вы приставали ко мне с самыми гнусными целями! – наконец заявила она. – И имейте в виду: попробуете еще раз, и об этом непременно узнает не только Феррис, но и все ваши знакомые! Подумать только, ведь я была… и я остаюсь ею… невестой, предназначенной вашему другу! Советую вам об этом не забывать!
– Ну да, в точности так же вы не забыли об этом позапрошлой ночью! – Несмотря на презрительный, холодный тон, весь его облик выдавал бушевавшую в груди ярость. Однако мало-помалу Райану удалось овладеть собой, и он продолжал более сдержанно, но с прежней надменной издевкой: – Помилуйте, Катра, что с вами стряслось? Два дня назад вы производили впечатление самостоятельной женщины, отлично понимавшей, чего она хочет. Вы не тратили время на своих недалеких товарок, готовых без конца болтать всякие глупости и строить глазки таким же недалеким кавалерам. Вы были полны жизни и страсти, вы не боялись бросить вызов светским условностям – и я проникся к вам самым искренним уважением. Но сегодня вас словно подменили. Меньше всего я ожидал услышать от вас столь пошлый и банальный ответ! Я слишком хорошо помню, как вы вели себя в прошлый четверг, а потому у вас нет никаких оснований в чем-то меня обвинять. Вы получили то, что хотели, и сами это знаете. Как знаете и то, что ваши сегодняшние ужимки не обманут ни меня, ни вас. Однако… – тут он умолк на секунду, чтобы перевести дух, – если вам так необходимо услышать мои извинения – что ж, извольте. Мисс Мередит, я прошу прощения за свой поступок. – И Райан отвесил ей короткий шутовской поклон. – Скажем так: я обознался и принял вас за другую.
Столь острая, болезненная вспышка ярости стала неожиданностью даже для самого Райана. Он попытался объяснить это тем, что слишком разочаровался в своей новой знакомой. Не то чтобы Сент-Джеймс надеялся с легкостью склонить ее к любовной интриге – но он и не ожидал столкнуться с разъяренной недотрогой-южанкой. Райан был готов смириться с простым отказом продолжать их связь, однако на месте обворожительного создания, пленившего его всего пару дней назад, он увидел перед собой особу совершенно определенного склада. Именно таких, как она, Райан старательно избегал на протяжении последних десяти лет.
Не в силах скрыть свое отвращение, он резко повернулся, собираясь уйти, но Катра остановила его, с неожиданной силой дернув за руку. Этого было достаточно, чтобы кровь вскипела у него в жилах, а перед глазами возникла памятная картина, не дававшая покоя в последние дни. Перед ним снова стояла отважная красотка с дерзким пылающим взором и розовыми от волнения щечками.
– А теперь вы послушайте то, что я вам скажу! – прошипела она, больно тыча пальчиком его в грудь. – Что бы вы там ни вообразили, когда потащились сюда следом за мной, – это не более чем плод вашей больной фантазии. И если вы считаете, что для того, чтобы доказать свой ум и независимость, женщина должна отдаться вам без вздоха, принеся в жертву и свое положение, и надежды на будущее благополучие, – вас ждет более чем печальная участь в обществе безмозглых вертихвосток! И я не позволю вам уйти отсюда с убеждением, будто вы можете манипулировать моими поступками благодаря своей наглости и умению загадочно улыбаться! Наверное, впервые в жизни в минуту слабости до вас снизошла женщина, наделенная умом и достоинством! Я искренне раскаиваюсь в том, что так легко поддалась искушению там, в саду. Я получила прекрасный урок. Большое вам спасибо. – И она молча смерила его с головы до ног уничижительным взглядом. – А вот теперь извольте убраться отсюда! Мне больше нечего вам сказать!
Она отступила назад, высоко держа голову и не спуская с него надменного взора. Весь ее вид излучал отвагу и уверенность в себе, и Райан невольно подумал, что никогда не встречал женщину прекраснее.
А еще он подумал, что Катра сказала истинную правду. Что это он пошел на поводу у собственных заблуждений, а не она. Сначала он собирался завести ни к чему не обязывающую интрижку с опытной светской дамой – но наткнулся на оскорбленную невинность. Затем он был готов принять ее за расчетливую маленькую кокетку – и снова ошибся! Ее раскаяние в собственной слабости и гнев на Райана не были игрой, и оставалось только дивиться тому, как такой юной особе удалось дважды озадачить его на протяжении какого-то часа. Его, почитавшего себя знатоком человеческой натуры!
Райан не выдержал и широко улыбнулся. Только бы она не восприняла его улыбку как очередное оскорбление!
– Вы правы, – признался он, глядя прямо в глаза девушке и разводя руками. – Простите меня. Я раскаиваюсь, честное слово.
Столь полное смирение привело Катру в замешательство. Наконец она позволила себе немного расслабиться и почти миролюбиво заметила:
– Значит, мы поняли друг друга.
– Мы начали друг друга понимать, – медленно кивнул Райан. – Хотя вы раскусили меня раньше, чем я вас. – И добавил с лукавой улыбкой: – Должен признаться, что вел себя как последний невежа. Наверное, я просто надеялся, что вы этого не заметите.
С губ Катры слетел неуверенный смешок.
– Пожалуйста, не медлите больше и уходите, – честно попросила она, – я не хочу, чтобы вы мне понравились!
Райан не выдержал и рассмеялся, и на этот раз Катра позволила себе сдержанно улыбнуться.
– А я был бы не прочь вам понравиться! – заверил он, пряча руки в карманах. – Сам не знаю почему, но я отчаянно хотел бы заслужить ваше хорошее мнение!
– Сомневаюсь, что вы вообще имеете понятие о том, что такое отчаяние, мистер Сент-Джеймс.
– Вы недооцениваете меня, мисс Мередит! Напротив, если бы не мое отчаянное упорство – я никогда не добивался бы того, чего хотел! Но я знаю, что больше не могу здесь оставаться. Позвольте поблагодарить вас за этот… урок. Я рад, что нам удалось достичь полной ясности.
Она милостиво улыбнулась, кивнула и направилась к тропинке.
– Катра, – внезапно вырвалось у него, – мы увидимся с вами здесь завтра?
– С какой стати? – опешила она.
– Вам нечего бояться, прекрасная девица! – ухмыльнулся он. – Я не стану покушаться на ваше целомудрие, тем более после того, как вы разоблачили все мои заблуждения на ваш счет. Но мне бы все-таки хотелось знать, что будет, если женщина ваших достоинств снизойдет до меня… в минуту силы!
Катра потупилась и не сразу отважилась на достойный ответ.
– Боюсь, мистер Сент-Джеймс, – начала она, глядя на него из-под ресниц, – что в вашем присутствии я не могу похвастаться особой силой. Прощайте. – Она ушла и ни разу не оглянулась.
На следующее утро Катра проснулась чуть свет и не сразу пришла в себя после странного, тревожного сна. Они с Феррисом уже как будто бы поженились и жили в убогой хижине, больше напоминавшей хлев. Как ни странно, Катра не считала себя особенно несчастной. Сначала она сидела в хижине на земляном полу и держала в руках клубок веревки и нож. Потом она оказалась снаружи, у дверей, под мелким дождем, сыпавшимся с серого неба. Ей нужно было зазвать в дом черного кота, гулявшего по опушке густого леса. Кот мелькал среди деревьев и не обращал на нее никакого внимания. Катре захотелось кинуть что-нибудь в упрямое животное, но нож мог убить кота, а веревки в клубке слишком туго переплелись вокруг ее пальцев. Катра постаралась освободить руку и так рванулась, что содрала с пальцев кожу. Кот наконец-то оглянулся, но сзади, за спиной, раздались шаги Ферриса. Она хотела поторопить кота, чтобы впустить его в дом до того, как заметит Феррис, но опоздала. Феррис пинком отогнал кота от двери и завизжал, чтобы тот убирался, но кот и не думал убегать и стоял совершенно спокойно, повернувшись к дому спиной. Катра метнулась к запотевшему от дождя окну и попыталась протереть его, чтобы разглядеть кота на опушке. Внезапно кот повернулся, посмотрел на Катру светло-серыми прозрачными человеческими глазами… и скрылся среди деревьев.
– Тогда до завтра! – Феррис отвесил небрежный поклон да и был таков.
Катра опустилась в кресло, рассеянно глядя ему вслед, и надолго задумалась. Временами ей казалось странным, что этот беспечный молодой человек – ее суженый и скоро они станут мужем и женой.
Джимми вылез из своего угла и прошелся до двери, подражая размашистой походке Ферриса. На пороге малыш развернулся, изобразил небрежный поклон – и они с Катрой так и прыснули со смеху.
Утро следующего дня выдалось пасмурным и прохладным. Влажная почва тихонько чмокала под копытами лошади, когда Катра направила ее к западной границе владений Мередитов. Легкие завитки утреннего тумана плыли над травой как дым. Вокруг царила полная тишина, которую нарушало лишь приглушенное дыхание Юпи, молодой серой кобылы.
Резвым кентером[3] Юпи вынесла свою хозяйку на вершину пологого холма и устремилась вниз во весь опор. Катра не пыталась сдержать порыв благородного животного – напротив, она с радостью отдалась скачке, остро чувствуя каждое движение мощных тугих мускулов, так и ходивших под седлом. Встречный ветер мигом растрепал Катре прическу и громко хлопал подолом ее амазонки. Она понимала, что ведет себя слишком беспечно, но ничего не могла с собой поделать – так велико было наслаждение от быстрой езды.
Чем больше Катра размышляла над поведением Райана Сент-Джеймса, тем сильнее становилось ее разочарование из-за того, что он не сделал вчера попытки извиниться. Любой воспитанный джентльмен на его месте первым делом постарался бы уладить отношения с ее отцом – не говоря уже о самой Катре, – и ее раздражало проявленное Райаном равнодушие. Вдобавок ей не терпелось самой разобраться в чувствах, которые она испытывала к этому странному янки. Должен же он проявить к ней хоть каплю уважения? Однако Райан и не подумал нанести им визит, и весь день Катра оставалась наедине со своими мыслями.
Она отправилась на прогулку верхом по чудесным берегам Раппаханнока, чтобы развеяться и вернуть себе душевное спокойствие.
Постепенно замедляя бег своей кобылы, Катра заставила ее остановиться на лесной опушке. Река была совсем близко – оставалось только пересечь узкую полосу густого леса по проложенной здесь тропинке. Живой поток сверкал и переливался подобно огромному самоцвету в темной оправе из болотистых берегов. В этом уединенном месте, надежно укрытом от любопытных глаз высокой стеной деревьев, река делала крутой поворот и разливалась на широкой песчаной отмели.
Катра не спешила трогаться с места и с наслаждением вдыхала прохладный влажный воздух. Где-то позади приглушенно застучали конские копыта. Она обернулась, не сходя с лошади. Кто-то спускался с холма легким галопом. Отсюда невозможно было разглядеть лицо всадника, однако Катре почему-то ужасно не хотелось, чтобы им оказался Феррис. Она совсем запуталась в своих мыслях по поводу Сент-Джеймса и меньше всего хотела бы обсуждать его с женихом.
Тем временем всадник приблизился, и у нее тревожно екнуло сердце: такой мощный разворот плеч и густая темная шевелюра могли быть только у Сент-Джеймса!
Он ехал на рослом чалом жеребце. Судя по легкому неутомимому бегу, этот жеребец был не менее чистых кровей, чем тот, на котором ездил Феррис. И направлялся он как раз туда, где остановилась Катра. Еще минута – и конь загарцевал на месте, повинуясь уверенной руке всадника, а Райан с улыбкой приветствовал свою новую знакомую. Холодный прозрачный воздух только подчеркивал атмосферу тепла и благожелательности, что витала над этой парой.
– Мисс Мередит, какой чудесный сюрприз! – Сент-Джеймс поклонился с преувеличенной вежливостью. По его лицу трудно было судить, вспоминает ли он сейчас об их поцелуе. Зато радость по поводу встречи выглядела вполне искренней.
– Доброе утро, мистер Сент-Джеймс, – холодно отвечала Катра, изо всех сил надеясь, что ее щеки не заливает предательская краска.
– Что привело вас сюда в столь ранний час?
– Желание немного размяться, – как можно-любезнее сообщила она и направила лошадь по тропинке в лес. Райан тронул поводья, и они шагом поехали рядом.
– Катра… – начал он вкрадчиво, как бы пытаясь намекнуть, что их встреча на опушке была не случайной. Услышав это фамильярное обращение, девушка напряглась и посмотрела на него так холодно, что Райан с виноватой улыбкой продолжил: – Мисс Мередит! Я бы хотел побеседовать с вами о том, что произошло позавчера вечером.
– Ах вот оно что! – Она небрежно фыркнула и вздернула нос. – Право, я совсем об этом позабыла! Но вы, наверное, решили воспользоваться случаем и дать должную оценку своему проступку?
– Позвольте вам напомнить, – с сокрушенным вздохом заметил Райан, – что мне строго-настрого запретили появляться в вашем доме.
– Никто не мешал вам объясниться письменно. Насколько мне известно, как раз вчера вы собирались отправить несколько писем.
Райан рассмеялся и воскликнул с торжествующей улыбкой:
– Ага, значит, вы все-таки думали об этом! Отлично!
– Мистер Сент-Джеймс, – начала Катра, окинув Райана надменным взором, – воображение, не отягощенное правилами простой человеческой морали, оказало вам плохую услугу! Я не принадлежу к той породе женщин, что готовы направо и налево расточать свои милости на семейных балах! И то, что на меня нашло минутное помрачение разума, вовсе не дает вам повод собой гордиться. – Тут Катра опомнилась и прикусила язык. Кажется, кто-то собирался сделать вид, будто ничего не случилось… С самой первой минуты их встреча пошла не так, как она себе представляла. По правилам игры Райан должен был явиться с повинной, давая ей возможность проявить великодушие и снисходительность. А вместо этого он на протяжении всей отповеди глазел на Катру как ни в чем не бывало и не скрывал при этом своего любопытства.
– Ну, коль скоро вы сами не отрицаете, что все же удостоили меня кое-какой милости – причем должен заметить, что отнюдь не считаю это ни минутным помрачением разума, ни поводом для гордости, – то к какой же породе женщин прикажете вас отнести?
Катра резко натянула поводья и оглянулась. У нее чесались руки закатить этому типу увесистую оплеуху, чтобы смыть с его физиономии издевательскую ухмылку и заставить воспринимать себя всерьез.
– Мистер Сент-Джеймс, зачем вы поехали за мной? – наконец спросила она. – Решили немного поиздеваться?
Его губы скривились в усмешке, но глаза оставались на удивление серьезными.
– Нет, мисс Мередит. Я поехал, чтобы обсудить нашу встречу на балу, – если вы хотя бы ненадолго перестанете строить из себя недотрогу и позволите мне объясниться.
Катра уставилась на него, не веря своим ушам. Наконец ей удалось преодолеть оцепенение и отвести взгляд. Оказывается, она так вцепилась в лошадиную гриву, что побелели костяшки пальцев.
– Я… я готова вас выслушать, – пролепетала она, – хотя тот вечер уже послужил причиной некоторых неприятностей.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Она подняла глаза, но не заметила на его лице и тени издевки.
– Вон там нам никто не помешает. – И Катра указала на едва заметный просвет между деревьями.
Райан легко соскочил с седла наземь, взял под уздцы Юпи и помог Катре спешиться. Она перекинула через левую руку длинный шлейф своей юбки и кое-как пригладила волосы, взлохмаченные ветром. Чувствуя себя довольно неловко под пристальным взглядом Сент-Джеймса, Катра поспешила выйти на тропу.
– Ведите лошадей за мной, – кинула она через плечо. – Там, дальше, будет место, где их можно привязать.
Лес был густой и темный, а тропинка – узкая и извилистая. По ней не так-то просто было провести сразу двух лошадей, но Катру нисколько не волновала эта проблема. Она уверенно шагала по тропинке, пригибаясь под низкими ветками и следя лишь за тем, чтобы не зацепиться юбкой за какой-нибудь сучок. Тропинка привела их на лужайку, поросшую мягкой травой и лютиками. Райан привязал лошадей. Не говоря ни слова, Катра двинулась дальше в лес и не останавливалась, пока не вышла на край чистого песчаного берега. Слева от нее росла огромная кривая ива. Ее низко склоненные ветки окунались в воду, как будто хотели попробовать, очень ли она холодная. Прозрачные струи с легким журчанием разбивались о камни, рассыпанные у самой кромки воды.
Катра исподтишка покосилась на своего спутника и заметила, с каким удовольствием он любуется этой первозданной красотой. Сквозь утренний туман пробился луч солнца и заиграл на поверхности реки яркими бликами. Райан с наслаждением вздохнул и поднял голову, следя за полетом диких гусей.
Катра перешагнула через старую корягу и встала у самой воды. Оба не спешили начинать разговор. Наконец она напомнила:
– Ну что ж, говорите, здесь вас никто не услышит.
– Значит ли это, что меня просто не станут слушать? – уточнил Райан, подойдя вплотную. Катра догадалась, что он улыбается, и чуть было не улыбнулась в ответ.
– Я вас слушаю. Вы отлично все поняли.
– Катра, – вдруг окликнул он, – взгляните на меня! – Она медленно повернулась, так что под башмаками громко захрустел песок. – Я не в состоянии дать должную оценку своему поступку! Я не могу оправдать его тем, что не имел понятия о вашем положении. Ведь Феррис рассказал мне о своей невесте еще до того, как привез сюда.
– И это все? – растерялась Катра. – Вам больше нечего сказать?
Он долго молчал, сосредоточенно хмурясь, и наконец сокрушенно пожал плечами.
– Наверное, мне следовало бы извиниться. Но дело в том, что я ни о чем не жалею.
– Вы ни о чем не жалеете, – машинально повторила Катра, чувствуя, как в груди снова вскипает гнев. – Может, вы хотя бы соблаговолите объяснить причину своих поступков? Я имею определенные обязательства перед своим женихом, и вам это известно. А как насчет ваших собственных обязательств перед Феррисом?
Судя по всему, Райана нисколько не смутил и этот вопрос. Он стоял совершенно спокойно, расслабленно, засунув руки в карманы.
– Между прочим, я мог задать те же самые вопросы и вам, мисс Мередит. Почему вы позволили мне так поступить? Разве вы забыли об определенных обязательствах перед Феррисом – ведь вы отвечали мне довольно пылко!
Катра выпрямилась с надменным видом.
– Вы – скотина! Вы низкое, грязное, бесстыжее…
– Катра, – перебил он, – поверьте, вам скоро самой надоест ругаться!
– Как… вы… – Она задохнулась от возмущения. Райан нахмурился и скрестил руки на груди.
– Вечером третьего дня вы были отважной, полной жизни и страсти женщиной. Сегодня вам угодно играть школьницу-недотрогу и испепелять меня праведным гневом. Позвольте уточнить, которая из двух настоящая Кэтрин Мередит?
Она не знала, что и сказать. В глубине души Катра понимала, что отчасти Райан прав. Ведь тогда, в саду, она и не думала сопротивляться. Если уж на то пошло, она наслаждалась его поцелуем – так же, как собиралась насладиться искренним покаянием и последующим за тем ни к чему не обязывающим легким флиртом (а почему бы и нет?). Но Райан вовсе не собирался играть по правилам. Он все поставил с ног на голову, и теперь она не знала, как ей быть.
– Итак? – с нажимом произнес он. Катра приосанилась и постаралась напустить на себя тот самоуверенный, надменный вид, что так любил принимать Райан.
– А что, если обе Кэтрин Мередит настоящие? Вам не приходило это в голову, когда вы собирались унизить меня в очередной раз и строили свои гнусные планы? Ну так вот, отныне вам придется сначала решать, с какой Кэтрин Мередит вы сегодня встретились, а уж потом выбирать манеру поведения!
Он прищурился и смерил ее взглядом с головы до ног, как будто и правда пытался прикинуть, с какой ее ипостасью имеет дело. А потом хмыкнул и отвернулся к воде, проведя пальцами по волосам и запрокинув голову к небу.
– Должен признаться, Катра, что вы крепкий орешек!
– Как это ни грустно, но я вовсе не добивалась вашего признания.
Черт побери, она во что бы то ни стало выиграет эту игру! Игру, в которой привыкла сама устанавливать правила! По ее губам скользнула едва заметная азартная улыбка.
– А чего же вы добивались?
– А разве вы сами не знаете? Райан задумчиво покачал головой.
– Знаете, когда я познакомился с вами… нет, еще до этого, Феррис прожужжал мне о вас все уши, и я отправился на бал, твердо зная, что я познакомлюсь с вами и тут же уйду. Ничего больше. У меня и в мыслях не было посягать на невесту Ферриса. Просто было интересно, какая вы на самом деле. – И он смущенно улыбнулся. – Понимаете, все так расхваливали вашу красоту, что волей-неволей начнешь относиться к этому с недоверием. – Райан умолк, не спуская с Катры внимательного взгляда. Ей стоило большого труда сохранить при этом достойную мину. – Но когда я увидел вас… – Он поджал губы, как будто не мог найти нужных слов, и скрестил руки на груди. Повисло неловкое молчание.
– Поверьте, я посетил великое множество балов во многих городах, – с возрастающим волнением продолжал Сент-Джеймс. – Многие матроны пытались свести меня со своими дочками. Я флиртовал, меня пытались обольстить, а иногда не стеснялись даже прибегать к угрозам – и все оттого, что некоторым дамам уж слишком хотелось лишить меня холостяцкой свободы.
Райан вдруг умолк, шагнул вперед и робко коснулся ее руки. Катра застыла, едва дыша, не в силах отвести взгляд от его серьезного, взволнованного лица.
– Но никогда в жизни я не встречал такую, как вы. – Он отвел с ее щеки непослушную прядку волос. – Вы отважны и откровенны, вы полны жизни и страсти, вы остроумны и проницательны – сочетание, крайне редкое в наши дни. И я попросту растерялся. Я ничего не мог с собой поделать, вы не шли у меня из головы. Вы правы, я собирался написать вам, но что бы я сказал в этом письме? Я не могу извиняться, потому что не жалею о содеянном. И не могу объяснить, что меня толкнуло на этот поступок. – Он снова провел пятерней по волосам. – Все, что я знаю наверняка, – вы совершаете великую ошибку, собираясь замуж. И я обязательно должен был вам об этом сказать. Стоит Феррису завести речь о вас и о предстоящей свадьбе… – Райан оборвал себя на полуслове и покачал головой: – Нет, я и так сказал слишком много.
– Мистер Сент-Джеймс, – несмотря на все усилия, в голосе Катры не было и следа праведного гнева: она всегда ценила в людях искренность, и ее не оставила равнодушной эта исповедь, – вы не находите, что это слишком напоминает вступительную речь к предложению руки и сердца? – Столь неожиданный для Райана вывод поверг его в такой откровенный ужас, что Катра мигом пожалела о своих словах.
У него и в мыслях не было ничего подобного, хотя Кат-ре действительно не раз приходилось слушать подобные речи, и всякий раз они завершались трогательным предложением выйти замуж. Однако Сент-Джеймс имел в виду нечто другое. Но что же? Что он хотел предложить Катре взамен брака с Феррисом? И вдруг ее словно окатило холодной водой: да ведь он просто пытается ее соблазнить!
Неужели он вообразил, будто все его красивые слова убедят ее продолжить – или, Боже упаси, усугубить! – те неприличные поступки, до которых они опустились тогда, на балу? Да, именно так и приходится его понимать! Катра содрогнулась от гнева. Этот янки глубоко заблуждается, если считает, будто приличная девушка с радостью прыгнет в постель к любому проходимцу, лишь бы не выходить замуж без любви и по расчету! Ярость была столь велика, что Катра на миг онемела.
Райан отдавал себе отчет в том, что каждое его слово только усиливает ее гнев, и продолжал с таким видом, будто с головой нырял в омут:
– Катра, я очень переживаю из-за вас. Вы и сами понимаете, что моя тревога небеспочвенна. А я желаю лишь одного: удержать вас от непоправимой ошибки. Ведь я видел вас с Феррисом… Неужели вы его любите?
– Люблю? – Катре удалось наконец совладать с дыханием, хотя она знала, что наверняка стала красной от гнева. – Да разве любовь имеет какое-то отношение к браку? – Она буквально плевалась словами, как будто обращалась к круглому идиоту. – Феррис – мой старинный друг, но даже если бы он хоть вчера свалился с луны, я все равно вышла бы за него, потому что этого хочет мой отец! Так, и только так сейчас заключаются браки, или вы об этом не знали? Любовь и вздохи при луне хороши для романов, а не для реальной жизни! И меньше всего я могла предположить, что именно вам – такому независимому и светскому джентльмену – потребуются разъяснения по этому поводу! – выпалила Катра с ехидной гримасой. – Вы, должно быть, считаете меня самой безмозглой простофилей на всем Юге, если вообразили, что я поддамся на ваши уговоры и откажусь от достойной, приличной партии ради сомнительных похождений в вашем обществе!
Райан слушал ее, изумленно распахнув глаза, и горько рассмеялся, когда понял, к чему она ведет.
– Итак, на деле вы оказались совершенно такой же, как прочие благовоспитанные барышни из приличного общества, имя которым – легион. Я ошибся, когда решил, что вы достойны чего-то большего, чем обычный брак по расчету с нелюбимым человеком. Женщина, показавшаяся мне исключением, не заслуживала столь жалкой участи, но стоило мне сделать попытку ее спасти – и передо мной предстала опытная расчетливая кокетка. – Он снова коротко хохотнул. – Нет, милочка, при всем желании я не смог бы назвать вас простофилей, но если вы так яростно открещиваетесь от сомнительных похождений – то чем же тогда, скажите на милость, вы занимались со мной в саду?
Катра не сразу нашлась что ответить.
– Это вы приставали ко мне с самыми гнусными целями! – наконец заявила она. – И имейте в виду: попробуете еще раз, и об этом непременно узнает не только Феррис, но и все ваши знакомые! Подумать только, ведь я была… и я остаюсь ею… невестой, предназначенной вашему другу! Советую вам об этом не забывать!
– Ну да, в точности так же вы не забыли об этом позапрошлой ночью! – Несмотря на презрительный, холодный тон, весь его облик выдавал бушевавшую в груди ярость. Однако мало-помалу Райану удалось овладеть собой, и он продолжал более сдержанно, но с прежней надменной издевкой: – Помилуйте, Катра, что с вами стряслось? Два дня назад вы производили впечатление самостоятельной женщины, отлично понимавшей, чего она хочет. Вы не тратили время на своих недалеких товарок, готовых без конца болтать всякие глупости и строить глазки таким же недалеким кавалерам. Вы были полны жизни и страсти, вы не боялись бросить вызов светским условностям – и я проникся к вам самым искренним уважением. Но сегодня вас словно подменили. Меньше всего я ожидал услышать от вас столь пошлый и банальный ответ! Я слишком хорошо помню, как вы вели себя в прошлый четверг, а потому у вас нет никаких оснований в чем-то меня обвинять. Вы получили то, что хотели, и сами это знаете. Как знаете и то, что ваши сегодняшние ужимки не обманут ни меня, ни вас. Однако… – тут он умолк на секунду, чтобы перевести дух, – если вам так необходимо услышать мои извинения – что ж, извольте. Мисс Мередит, я прошу прощения за свой поступок. – И Райан отвесил ей короткий шутовской поклон. – Скажем так: я обознался и принял вас за другую.
Столь острая, болезненная вспышка ярости стала неожиданностью даже для самого Райана. Он попытался объяснить это тем, что слишком разочаровался в своей новой знакомой. Не то чтобы Сент-Джеймс надеялся с легкостью склонить ее к любовной интриге – но он и не ожидал столкнуться с разъяренной недотрогой-южанкой. Райан был готов смириться с простым отказом продолжать их связь, однако на месте обворожительного создания, пленившего его всего пару дней назад, он увидел перед собой особу совершенно определенного склада. Именно таких, как она, Райан старательно избегал на протяжении последних десяти лет.
Не в силах скрыть свое отвращение, он резко повернулся, собираясь уйти, но Катра остановила его, с неожиданной силой дернув за руку. Этого было достаточно, чтобы кровь вскипела у него в жилах, а перед глазами возникла памятная картина, не дававшая покоя в последние дни. Перед ним снова стояла отважная красотка с дерзким пылающим взором и розовыми от волнения щечками.
– А теперь вы послушайте то, что я вам скажу! – прошипела она, больно тыча пальчиком его в грудь. – Что бы вы там ни вообразили, когда потащились сюда следом за мной, – это не более чем плод вашей больной фантазии. И если вы считаете, что для того, чтобы доказать свой ум и независимость, женщина должна отдаться вам без вздоха, принеся в жертву и свое положение, и надежды на будущее благополучие, – вас ждет более чем печальная участь в обществе безмозглых вертихвосток! И я не позволю вам уйти отсюда с убеждением, будто вы можете манипулировать моими поступками благодаря своей наглости и умению загадочно улыбаться! Наверное, впервые в жизни в минуту слабости до вас снизошла женщина, наделенная умом и достоинством! Я искренне раскаиваюсь в том, что так легко поддалась искушению там, в саду. Я получила прекрасный урок. Большое вам спасибо. – И она молча смерила его с головы до ног уничижительным взглядом. – А вот теперь извольте убраться отсюда! Мне больше нечего вам сказать!
Она отступила назад, высоко держа голову и не спуская с него надменного взора. Весь ее вид излучал отвагу и уверенность в себе, и Райан невольно подумал, что никогда не встречал женщину прекраснее.
А еще он подумал, что Катра сказала истинную правду. Что это он пошел на поводу у собственных заблуждений, а не она. Сначала он собирался завести ни к чему не обязывающую интрижку с опытной светской дамой – но наткнулся на оскорбленную невинность. Затем он был готов принять ее за расчетливую маленькую кокетку – и снова ошибся! Ее раскаяние в собственной слабости и гнев на Райана не были игрой, и оставалось только дивиться тому, как такой юной особе удалось дважды озадачить его на протяжении какого-то часа. Его, почитавшего себя знатоком человеческой натуры!
Райан не выдержал и широко улыбнулся. Только бы она не восприняла его улыбку как очередное оскорбление!
– Вы правы, – признался он, глядя прямо в глаза девушке и разводя руками. – Простите меня. Я раскаиваюсь, честное слово.
Столь полное смирение привело Катру в замешательство. Наконец она позволила себе немного расслабиться и почти миролюбиво заметила:
– Значит, мы поняли друг друга.
– Мы начали друг друга понимать, – медленно кивнул Райан. – Хотя вы раскусили меня раньше, чем я вас. – И добавил с лукавой улыбкой: – Должен признаться, что вел себя как последний невежа. Наверное, я просто надеялся, что вы этого не заметите.
С губ Катры слетел неуверенный смешок.
– Пожалуйста, не медлите больше и уходите, – честно попросила она, – я не хочу, чтобы вы мне понравились!
Райан не выдержал и рассмеялся, и на этот раз Катра позволила себе сдержанно улыбнуться.
– А я был бы не прочь вам понравиться! – заверил он, пряча руки в карманах. – Сам не знаю почему, но я отчаянно хотел бы заслужить ваше хорошее мнение!
– Сомневаюсь, что вы вообще имеете понятие о том, что такое отчаяние, мистер Сент-Джеймс.
– Вы недооцениваете меня, мисс Мередит! Напротив, если бы не мое отчаянное упорство – я никогда не добивался бы того, чего хотел! Но я знаю, что больше не могу здесь оставаться. Позвольте поблагодарить вас за этот… урок. Я рад, что нам удалось достичь полной ясности.
Она милостиво улыбнулась, кивнула и направилась к тропинке.
– Катра, – внезапно вырвалось у него, – мы увидимся с вами здесь завтра?
– С какой стати? – опешила она.
– Вам нечего бояться, прекрасная девица! – ухмыльнулся он. – Я не стану покушаться на ваше целомудрие, тем более после того, как вы разоблачили все мои заблуждения на ваш счет. Но мне бы все-таки хотелось знать, что будет, если женщина ваших достоинств снизойдет до меня… в минуту силы!
Катра потупилась и не сразу отважилась на достойный ответ.
– Боюсь, мистер Сент-Джеймс, – начала она, глядя на него из-под ресниц, – что в вашем присутствии я не могу похвастаться особой силой. Прощайте. – Она ушла и ни разу не оглянулась.
На следующее утро Катра проснулась чуть свет и не сразу пришла в себя после странного, тревожного сна. Они с Феррисом уже как будто бы поженились и жили в убогой хижине, больше напоминавшей хлев. Как ни странно, Катра не считала себя особенно несчастной. Сначала она сидела в хижине на земляном полу и держала в руках клубок веревки и нож. Потом она оказалась снаружи, у дверей, под мелким дождем, сыпавшимся с серого неба. Ей нужно было зазвать в дом черного кота, гулявшего по опушке густого леса. Кот мелькал среди деревьев и не обращал на нее никакого внимания. Катре захотелось кинуть что-нибудь в упрямое животное, но нож мог убить кота, а веревки в клубке слишком туго переплелись вокруг ее пальцев. Катра постаралась освободить руку и так рванулась, что содрала с пальцев кожу. Кот наконец-то оглянулся, но сзади, за спиной, раздались шаги Ферриса. Она хотела поторопить кота, чтобы впустить его в дом до того, как заметит Феррис, но опоздала. Феррис пинком отогнал кота от двери и завизжал, чтобы тот убирался, но кот и не думал убегать и стоял совершенно спокойно, повернувшись к дому спиной. Катра метнулась к запотевшему от дождя окну и попыталась протереть его, чтобы разглядеть кота на опушке. Внезапно кот повернулся, посмотрел на Катру светло-серыми прозрачными человеческими глазами… и скрылся среди деревьев.