Фокс Элайна. Танцы и не только

   Катра остолбенела. Что это на Ферриса нашло? Зачем его понесло к Райану? Господи, какой стыд!
   – Какого совета? – еле слышно выдохнула она. Райан оставил на столе свой бокал и направился к ней.
   Катра обмерла от страха. В висках громко стучала кровь. Наверное, столь мрачную угрозу мог бы излучать сам дьявол… И только дьявол мог выглядеть так искушающе прекрасным… Он остановился совсем близко.
   – А вот это и есть самое забавное, – вкрадчиво промолвил Сент-Джеймс. – Он хотел знать, как вернее всего затащить тебя в постель. Ну скажи, разве это не… – он сделал еще шаг вперед, – слишком… – его рука уперлась в косяк двери возле ее головы, – смешно?
   Райан поймал ее за руку за долю секунды до того, как Катра попыталась спастись бегством.
   – Оставь меня в покое! – прошептала она, не доверяя собственному голосу. Ее взгляд остановился на сильной мужской руке, сжимавшей запястье. Она боялась, что разрыдается, если посмотрит в его надменное, мрачное лицо.
   – Вот почему я решил, что нам следует поговорить. – Он силой затащил ее в комнату, захлопнул дверь и лишь после этого отпустил ее руку, уступив бешеным попыткам вырваться. – Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но, раз уж обстоятельства сложились так удачно, нам не следует упускать возможность объясниться.
   – Объясниться?! – Она так разозлилась, что позабыла о своем страхе. – Да как ты смеешь совать нос в нашу с Феррисом семейную жизнь?!
   Райан долго любовался тем, как высоко вздымается и опускается и без того пышная грудь, приподнятая тугим корсетом.
   – Я всего лишь хотел получить признание из твоих милых лживых уст, что ты избегаешь Ферриса не потому, что он у тебя не первый и ты утратила девственность задолго до свадьбы!
   Катра была так потрясена, что на какое-то время просто онемела. Наконец она двинулась вперед, всем своим видом излучая ярость и угрозу, и остановилась перед Райаном вплотную.
   – Уж кому, как не тебе, должно быть доподлинно известно, что это не так! – С этими словами она замахнулась, собираясь нанести пошечину, но Райан схватил ее за руку и привлек к себе.
   – Вот именно – кому, как не мне, должно быть доподлинно известно, что это запросто мо-жет оказаться правдой! – Его учащенное дыхание обжигало ей щеку. – Я не обольщаюсь тем, что был единственным мужчиной, удостоенным тайных свиданий у реки! О да, трудно найти более подходящее место для маленьких шалостей! Вот только мне что-то не верится, будто все они носили такой же безобидный характер, как встречи со мной! Покорнейше прошу меня извинить, если разочаровал тебя в этом смысле, но ты сама заморочила мне голову, требуя сделать предложение по всей форме!
   Катра слушала его, задыхаясь от ярости, и под конец не выдержала.
   – Довольно! – выкрикнула она. – Замолчи! Замолчи! Замолчи! – В эту минуту ей было не до гневных отповедей – все затопила жгучая, горькая обида. Из глаз хлынули слезы, и Катра ничего не могла с этим поделать. От рыданий стало тесно в груди. – Ты был у меня единственным! – всхлипывая, прошептала она. – Я ни с кем никогда не встречалась!
   – Докажи мне, что это правда!
   От резкого неожиданного рывка Катра едва не упала. Райан поймал ее за плечо и приказал:
   – Посмотри на меня!
   Она подняла заплаканные глаза. Ее лицо было мокрым от слез, а подбородок все еще дрожал.
   – Я тебе не верю, – отрезал Райан. В следующий миг он поцеловал ее так, что Катра позабыла обо всем на свете. Ее тело словно очнулось от спячки, охваченное жаркой истомой, и потянулось навстречу Райану – сильное и в то же время покорное и податливое, жаждущее любви и ласки. Настоящей ласки, а не тех детских поцелуйчиков, которыми награждал ее Феррис.
   Катра обвила его шею руками, и ему больше не было нужды удерживать ее подле себя, больно сжимая плечо. Застонав от наслаждения, Райан наклонился и стал покрывать поцелуями нежную шею. Он гладил ее по спине и по плечам, пока наконец не осмелился опустить декольте, обнажив дивную пышную грудь.
   Стоило Райану коснуться губами нежных чутких сосков, и светловолосая головка Катры запрокинулась от восторга, а нетерпеливые пальчики запутались в темных волосах, прижимая его голову еще теснее. Она инстинктивно подалась вперед, приникнув к нему всем телом.
   Он на ощупь нашел застежки на платье, расстегнул его и снял с плеч одним рывком. Повернул Катру спиной к себе и мгновенно расправился с ненавистным корсетом.
   Ей даже в голову не пришло сопротивляться или оспаривать его действия. «Да-да, именно так все и должно быть!» – звенело у Катры в ушах. Она повернулась к Райану лицом и снова подставила губы для поцелуя. Он навалился на нее, прижав спиной к двери.
   Казалось, поцелуй длился целую вечность. Наконец, Райан отодвинулся и посмотрел на Катру с немым вопросом.
   – Молчи, не надо слов, – взмолилась она. В эту минуту ей не хотелось ни говорить, ни думать. Катра решительно привлекла к себе его голову и впилась в губы жадным поцелуем.
   Он долго возился с пышным подолом платья, путаясь в бесконечных юбках и оборках и вздрагивая от нетерпения. Катра отвечала ему так откровенно, что Райан больше не мог ждать. Он начал срывать с нее одежду, но внезапно отодвинулся и спросил, задыхаясь от неутоленной страсти:
   – Ты уверена?
   – Да! – выдохнула она. – О да!
   Этого было достаточно. Он легко поднял ее на руки и прижал к себе так, что его плоть коснулась ее влажного разгоряченного лона. Ее бедра послушно двинулись вперед, раскрываясь ему навстречу.
   Райан застыл на миг, прежде чем сделать самый главный, роковой рывок, от которого Катра охнула и схватила его за плечи. Он с испугом заглянул ей в лицо.
   – Что с тобой? – машинально вырвалось у него. Страсть так поразила их обоих, что только теперь Райан осознал, что натворил.
   Он медленно отодвинулся, прерывая едва возникшую близость. Тяжелые юбки с шелестом опустились и окончательно отделили их тела друг от друга. Катра потупилась, из последних сил сдерживая слезы. Райан зажмурился и прижался лбом к двери возле ее головы. Его дыхание теплой лаской касалось ее обнаженного плеча, а руки осторожно придерживали за талию.
   – Почему ты позволила сделать это мне? – сдавленно прошептал он. – Почему не Феррису?
   – Я не люблю Ферриса, – просто отвечала она.
   Он с удивлением посмотрел ей в лицо. Ее признание словно повисло в напряженной тишине библиотеки.
   – Но тогда почему ты так и не поговорила с отцом? Почему не написала мне?
   Катра смотрела на него, онемев от неожиданности.
   – Не важно, – отрезал Райан, по-своему истолковав это замешательство. Он выпрямился и попытался привести в порядок свою одежду. Он мог бы довести до конца то, что так чудесно начиналось, но слишком хорошо понимал, что не имеет на это права.
   – Неправда! – внезапно промолвила она, силой повернув Райана лицом к себе. – Я говорила с отцом. И я отправила тебе письмо, а ты бросил его в огонь. – И она в ужасе умолкла, догадавшись, что сейчас услышит. Что это было ошибкой. Что вся ее жизнь оказалась роковой, непоправимой ошибкой!
   Райан растерялся. Он не верил своим ушам.
   – Катра, ты действительно рассказала отцу о том, что я просил твоей руки?
   – Да. А потом я отправила тебе письмо. Я просила тебя приехать за мной. Я ждала… – У нее перехватило дыхание, но широко распахнутые глаза по-прежнему смотрели ему в самую душу.
   – Но я не получал никакого письма, – все так же растерянно признался Райан. – Я не получил от тебя ни слова. Провалиться мне на этом месте! – .Он зажмурился и откинул голову. – Как я мог свалять такого дурака?!
   Катра, не в силах вымолвить ни слова, смотрела на него, едва переводя дух.
   – Боже мой, Катра! – простонал Райан. Он обнял ее за плечи и прижал к груди. – Он обставил нас, как детей! Твой отец обвел нас вокруг пальца! Черт побери, как я об этом не подумал?!
   Катра еще не успела справиться с первым потрясением и машинально переспросила:
   – Мой отец? Но при чем здесь он?
   Райан ласково провел рукой по ее волосам.
   – Я сам встретился с твоим отцом, Катра. Я ждал два дня, но от тебя не было ни слуху ни духу, и я решил сам поехать в Брайтвуд. И только потом мы с тобой встретились в Ричмонде.
   – Недоразумение, – мертвым голосом пробормотала Катра. – Вся моя жизнь – сплошное недоразумение. – Шок немного отступил, и в душе начали оживать первые ростки паники, но тут ее поразила новая мысль. – Но ты все-таки пришел к моему отцу. Ты пришел просить моей руки. – Она потрясенно уставилась на Райана, как будто видела его в первый раз. – Значит, ты правда хотел на мне жениться?
   Ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы совладать с чувствами и решительно ответить:
   – Да. Господь свидетель, это так. – Он нежно сжал в ладонях ее лицо и прошептал: – Я люблю тебя, Катра. И никогда не переставал любить. Я вел себя как последний болван, потому что был уверен, что это ты меня обманула. – Он снова вздохнул и зажмурился. – И я пойму тебя, если ты никогда не простишь мне то, что случилось здесь нынче ночью!
   – Простить тебя? – Ее голос дрогнул, а взгляд стал мягким и ласковым. – Райан, это была моя первая и последняя возможность испытать, что такое счастье. Ведь ты любишь меня! – При этих словах она не могла сдержать ослепительной улыбки. – А все остальное не имеет значения! И как бы я узнала правду, если бы сегодня ничего не случилось? А ведь это так важно – знать правду! Ты любишь меня, Райан! Я до сих пор не верю в такое счастье!
   – Не думаю, что завтра ты будешь относиться к этому точно так же, – с сомнением возразил он.
   – Я люблю тебя, Райан! Кроме тебя, мне никто не нужен. И до конца своих дней я буду считать себя счастливой, потому что ты тоже меня любишь!
   – Между прочим, ты знаешь, что сегодня я слышу об этом впервые? – заметил он с горькой усмешкой. – Никогда прежде ты не признавалась мне в любви, и это было главным доводом в пользу твоего отца, когда я встретился с ним в Брайтвуде.
   – Никогда не признавалась? – Катра явно была в шоке. – Но я только об этом и думала, Райан! И разве это не было очевидно без слов?
   – Хоть мы и узнали правду, ни к чему хорошему это не приведет. – Райан со вздохом отстранился, но все еще держал Катру за руки. – Пожалуй, нам было бы спокойнее ненавидеть друг друга по-прежнему. – Он ласково повернул Катру спиной и стал завязывать шнурки на корсете. – Что ты теперь будешь делать с Феррисом?
   – При чем тут Феррис?
   – А при том. – Он набрал в грудь побольше воздуха и продолжил: – При том, что однажды он обнаружит, что ты не девственница. Я прав?
   У Катры упало сердце. Райан давно перестал возиться со шнурками – теперь они были затянуты совсем слабо, чтобы Катра могла снять корсет сама, но она не спешила поворачиваться к нему лицом.
   – Пожалуй, прав, – сорвалось с непослушных уст. Если в глубине души она надеялась, что Райан станет уговаривать ее бросить мужа, то ей предстояло пережить горькое разочарование. Нет, это слишком непростительная роскошь – обольщаться ложными надеждами и поддаваться искушению мечтать о том, что мог бы сделать ее прекрасный возлюбленный. – Я что-нибудь придумаю.
   Райан отступил на шаг. Оба замерли в неуверенности, не зная, что делать дальше.
   – Кажется, теперь я стала падшей женщиной. – Роковые слова тяжко рухнули в ту ледяную пустоту, что затопила ее сердце, и тишина в библиотеке стала еще более напряженной.
   – Катра, перестань!
   – Но это меня не пугает. – Она подняла голову и решительно взглянула ему в лицо. – Разве это сделало меня такой ужасной? Я люблю тебя, Райан. А на остальных мне наплевать – пусть думают что хотят. И Феррис с ними вместе. Просто я хочу быть с тобой. Я не смогу жить дальше, зная о том… – Она всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. Райан в один миг оказался рядом и прижал ее к груди.
   Он заставил ее поднять лицо и поцелуями стал собирать горячие слезы. Кажется, он собирался что-то сказать, как вдруг где-то наверху скрипнула дверь одной из спален. Оба застыли, в ужасе вслушиваясь в чьи-то осторожные шаги. Затем как по команде они заметались по комнате в поисках укрытия. Катра заметила на полу, у самого порога, свои позабытые панталоны и едва успела их подхватить, когда шаги повернули в сторону библиотеки. Ей ничего не оставалось, как прижаться к стене за дверью, в ту же секунду распахнутой чьей-то решительной рукой.
   – Ты что это полуночничаешь? – послышался невнятный со сна голос Тома.
   Обмирая от ужаса, Катра думала о том, что сейчас наверняка все откроется. А вдруг они позабыли на полу что-то еще? Вот и ковер у порога смят, как будто на нем валялись…
   – Не могу заснуть, – коротко отвечал Райан. – А ты что вскочил?
   – Сам не знаю. Как будто что-то меня разбудило. А потом не смог снова заснуть.
   Кажется, он шагнул внутрь. У Катры сердце ушло в пятки: сейчас Том обернется и увидит ее!
   – Вот и отлично, – сказал Райан. – Пойдем на кухню, поищем, чем подкрепиться. Я что-то проголодался.
   – Ты хочешь есть? – Голос Тома звучал прямо у нее над ухом!
   – А почему бы и нет? Повариха обычно оставляет на утро немного лепешек. Пойдем, устроим ей сюрприз! – Райан шагнул навстречу Тому.
   – Ну, так и быть, – буркнул Том. Похоже, Райану удалось вывести его в коридор. Шаги и голоса удалились в сторону кухни.
   Но Катра еще долго собиралась с духом, прежде чем вышла из своего укрытия. Слава Богу, Райан оставил гореть свечу на столе, и она внимательно осмотрелась: не осталось ли каких-то свидетельств разразившейся здесь бурной сцены? Нет, все в порядке.
   С облегчением переведя дух, она на цыпочках прокралась в коридор. Ноги подгибались от страха, и между ними неприятно жгло, но сейчас было не до того. Главное – не наступить на скрипучую ступеньку на лестнице.
   У дверей своей спальни Катра задержалась и попыталась пригладить волосы, но вскоре обнаружила, что это напрасный труд. Она прижала горевший лоб к двери, все еще не решаясь нажать на ручку. Подумаешь, новость: всего лишь очередная шлюха, тайком возвратившаяся в супружескую постель с растрепанными волосами и запахом другого мужчины на теле…
   Оказавшись в сумрачной спальне, Катра обнаружила, что Феррис даже не шелохнулся во сне. Он лежал совершенно неподвижно, наполовину свесившись с кровати, и громко храпел. У нее вырвался громкий вздох облегчения.
   Раздеться самой ей ничего не стоило, ведь Райан нарочно ослабил шнурки корсета. Катра прокралась к туалетному столику и зажгла керосиновую лампу, заботливо прикрутив фитиль до едва мерцавшего язычка пламени.
   В зеркале было видно, что платье безнадежно испорчено, а нижняя сорочка еще и порвана на плече. Катра понуро оглянулась на Ферриса.
   В какое жуткое месиво превратилась ее жизнь! Вот он, ее муж, спит себе и ни о чем не подозревает. Юное, невинное существо… И Катра никогда не сможет от него избавиться. Она связана с ним законным браком. О разводе нечего и мечтать – к разведенным женщинам в их обществе относились едва ли не хуже, чем к проституткам. Ведь для того чтобы обосновать свое желание развестись, ей придется признаться в совершенной сегодня измене. А еще она слышала про женщин, ссылавшихся на то, что их брак не был настоящим, и готовых пойти даже на обследование у врача, чтобы доказать свою невинность.
   Но для нее этот путь невозможен, а если она скажет, что уже спала с мужем, Феррис будет знать, что это ложь. Да и с какой стати ему с ней разводиться? Вот именно, он и слышать не захочет о разводе, об этом нечего и думать.
   Скорее всего рано или поздно он все же соберется исполнить свой супружеский долг и обнаружит, что у нее уже был мужчина. И как прикажете тогда объясняться?
   В замешательстве она провела руками по лицу. Что же делать? Теперь ей не просто придется переспать с Феррисом, но еще и найти способ одурачить его, чтобы он подумал, будто он – первый и единственный. Но как, как это сделать?
   И что за странное ощущение между бедер не дает ей покоя? Катра отвернулась от Ферриса и подняла юбку. Оказывается, она была вся в крови! Вот оно, доказательство ее греха, позорное пятно, которое ничем не смоешь!
   Она могла бы сказать, что у нее месячные, но они закончились всего неделю назад, и Феррис отлично знал об этом – ведь теперь они жили в одной комнате!
   У Катры опустились руки. Она без сил рухнула в кресло, опершись локтями на туалетный столик. Все пропало, она обречена. Ее жизнь – сплошное недоразумение. И теперь даже Феррис будет знать о том, какая она дура и негодяйка. Катра почувствовала, как к глазам подступили слезы, и не стала сдерживаться – теперь уже все равно!
   Почему, почему ей пришлось выйти за Ферриса, а не за Райана? Тогда их первая ночь была бы настоящей брачной ночью, и она принадлежала бы ему по праву, а не тайком, мучаясь от сознания собственной вины! Если бы он получил ее письмо, если бы не вмешался ее отец, если бы…
   Внезапно она заставила себя встряхнуться и села прямо. Довольно лить слезы о своей загубленной жизни! В последнее время она и так только и делает, что убивается от горя! Единственное, что теперь имело смысл, – найти способ справиться с ситуацией.
   И она снова оглянулась на Ферриса. Он по-прежнему спал как младенец, и даже здесь чувствовалось, что от него разит перегаром. Завтра он проснется с больной головой и вряд ли вспомнит, о чем они спорили с Катрой перед тем, как она отправилась искать горничную. Он провалился в сон, как в обморок.
   Катра задумчиво прикусила нижнюю губу. Он провалился в сон… И тут ее сердце встрепенулось, охваченное неясной надеждой. Он заснул моментально, он ничего не вспомнит!
   Да, это уже кое-что! Но в следующий миг Катре стало стыдно: нет, она не пойдет на такую низость!
   Однако возникшая у нее идея не шла из головы. Спасение само шло к ней в руки! Иначе ей все равно не объяснить, кто порвал платье и отчего вся юбка испачкана кровью. Катра медленно поднялась с кресла и подошла к кровати, не спуская с Ферриса сосредоточенного взгляда.
   Положение отчаянное, другого выхода все равно нет. А он спит как убитый.
   Катра слегка пнула его в ногу. Ничего. Она схватила его за руку и отпустила. Рука вяло, плюхнулась на кровать, но Феррис не проснулся. Тогда Катра подхватила его за ноги и уложила на кровать. Феррис даже не поморщился.
   Торопливо, пока ер не покинула решимость, она расстегнула на нем панталоны и спустила до щиколоток. Затем стянула с него пиджак, а жилетку и рубашку расстегнула сверху донизу. Ну вот, теперь спереди он был совершенно голый – от груди до самых лодыжек.
   Катра с тревогой посмотрела ему в лицо. Все в порядке. Теперь настал ее черед. Корсет был расшнурован и полетел на пол возле кровати. Туда же отправились панталоны, оставленные возле туалетного столика. Порванную на плече сорочку Катра одним движением разодрала до конца, совершенно обнажив грудь.
   Погасив лампу, она осторожно вернулась в постель, стараясь не споткнуться в непривычной обстановке. Феррис перестал храпеть, но дышал все так же глубоко и ровно. Катра перебралась через него и опустилась на свой край кровати. Завтра Феррис увидит впечатляющую картину! Он сам полуголый, она в разорванной сорочке, а ее платье и панталоны валяются на полу!
   Она оглянулась еще раз. Неподвижно распростертое тело ее незадачливого супруга смутно белело в темноте. Трясущимися от страха руками Катра нанесла завершающий штрих: задрала юбки так, чтобы измазанный кровью подол бросился ему в глаза прежде всего.
   Ей стоило большого труда преодолеть упреки совести. В конце концов она дала себе клятву, что однажды признается Феррису во всем. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас ей нужно хоть немного времени, чтобы склеить вдребезги разбитую жизнь.
   Ей было тошно смотреть на Ферриса. Она отвернулась к стене, приготовившись провести без сна эту долгую, мучительную ночь. Мысли жалили ее, как рой жестоких пчел. Ее бросало то в жар, то в холод. Катра и сама не знала, сколько длилась эта пытка, прежде чем ее одолел глубокий тяжелый сон.

Глава 15

   Феррис ей поверил. Ему даже не пришлось ничего объяснять. Достаточно было взглянуть на нее и на себя. После чего он буквально рассыпался в извинениях.
   Этот безусловный успех не принес Катре ни малейшего удовлетворения. Она пыталась убедить себя, что имеет право хотя бы почувствовать облегчение, но даже эта ничтожная компенсация оказалась для нее недостижима. Она попросту была противна самой себе. Она пала так низко – и за такой короткий срок! Она не находила себе места от стыда и раскаяния. И все это время в самой глубине ее души жил страх, что Феррис каким-то образом раскроет обман и опозорит ее перед всем светом.
   И все же она не жалела о том, что решилась на этот отчаянный шаг. Ведь теперь Катра знала о любви Райана и хотела быть с ним вместе еще сильнее, чем прежде. Она понимала, что это безнравственно и просто опасно, и тем не менее была готова на что угодно, лишь бы снова оказаться с ним наедине. Ей требовалось новое доказательство их любви – пусть даже это чувство было обречено с самого начала.
   Райан встретился с ней после полудня. Катре было все равно, как он это устроил, – но Феррис остался в доках без него.
   Сент-Джеймс вернулся домой и заглянул в гостиную. Катра с Лидией занимались рукоделием. Между ними стояло блюдо с пирожными, а в камине уютно потрескивал огонь.
   При виде Райана у Катры потемнело в глазах и перехватило дыхание. Как им себя вести; как общаться друг с другом теперь, после всего, что было? Она все еще была слишком подавлена виной перед Феррисом и не думала о том, что скажет Райану при встрече.
   В замешательстве Катра оглянулась на Лидию и поспешно спрятала лицо, склонившись над рукоделием. Но ей было не до вышивки. И она снова посмотрела на Райана.
   Он с непроницаемой миной двигался в сторону свободного кресла с той замедленной грацией, что лучше всяких слов выдавала его неуверенность.
   – О Райан, привет! – воскликнула его сестра. – Мне казалось, ты до вечера собирался пробыть в доках. Там все в порядке?
   – Да, Лидия, там все в порядке, – с расстановкой отвечал Райан.
   Катра вдруг подумала, что он ведет себя как актер, а она – публика в зале. Что он будет говорить? Как он себя поведет? Хватит ли ему выдержки справиться с этой жуткой ситуацией?
   Но Райан, судя по всему, владел собой еще хуже, чем она. Катра видела это по его лицу. Такого лица не бывает у человека, который уверен в себе и своих действиях.
   – Лидия, – нерешительно промолвил он, – ты не могла бы на минутку оставить нас с миссис Честер вдвоем?
   Его сестра не скрывала своего удивления. В ее глазах промелькнуло множество вопросов – и прежде всего она не понимала, о чем могут говорит наедине два человека, которые на протяжении целых двух недель едва обменялись парой слов?
   – Ну конечно. Почему бы и нет. – Она встала и собрала свое рукоделие. Держа в руках пяльцы, иголку и нитки, Лидия еще раз посмотрела на Катру и Райана. Катра не посмела ответить на ее взгляд. А Райан лишь вопросительно поднял брови. Лидия двинулась к дверям, но на пороге снова задержалась, как будто хотела что-то сказать.
   – Спасибо, Лидия, – веско произнес Райан.
   Сестра коротко кивнула и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
   Райан долго сидел неподвижно, собираясь с мыслями. В гостиной стояла такая тишина, как будто после ухода Лидии больше никого не осталось. Наконец Райан обернулся к Кат-ре, опираясь локтями на колени и нервно стиснув руки.
   Катра вдруг с ужасом подумала о том, что если Феррис выбрал Райана своим советчиком, он вполне мог похвастаться ему, что нынче ночью с успехом выполнил то, о чем говорил перед балом. А вдруг Райан теперь считает, что Катра, вернувшись из библиотеки, без зазрения совести сменила его объятия на объятия мужа? Или он догадался, что она обманула Ферриса, и теперь проклинает ее за этот низкий обман?
   Райан машинально взял с блюда пирожное и стал вертеть его в пальцах.
   – Я должен извиниться за то, что случилось прошлой ночью, – с трудом выдавил он из себя, сосредоточенно разглядывая пирожное.
   – Нет, не должен.
   Катра сложила руки поверх своего рукоделия и как зачарованная следила за его тонкими сильными пальцами, игравшими пирожным. У Райана вырвался тяжкий вздох.
   – Я совершил ужасную ошибку, когда не поверил тебе.
   – Это все уже позади, – ласково промолвила Катра. Их взгляды встретились, и она знала, что сумела без слов выразить всю свою любовь. – Мне тоже пришлось ошибаться. Но прошлую ночь я не считаю ошибкой.
   – Нет, это была ошибка! – торопливо, как будто не веря самому себе, возразил Райан. – Это была роковая, непоправимая ошибка!
   – Что ты хочешь этим сказать? – Катра почувствовала, что краснеет от стыда.
   – Я хочу сказать, что то, что случилось прошлой ночью, больше не должно повториться. – Он отвернулся в сторону, не в силах больше выдерживать ее взгляд. – Я дал волю гневу – да, это был несправедливый гнев, – но тем не менее я пошел у него на поводу. И теперь жалею о том, что совершил. Обещаю тебе, что больше этого не повторится.
   – А ты не подумал, что я сама могу захотеть повторения? – прошептала Катра, не спуская с Райана тревожного взгляда и чувствуя, как растет у нее в груди тоскливая пустота. – Если я не жалею о том, что случилось, – то о чем жалеешь ты?