Страница:
Райан взял с каминной полки коробку и кинул ее Феррису. Феррис старательно обрезал кончик сигары, долго искал пепельницу, положил обрезок туда, зажег спичку и поднес ее к сигаре.
– Да. М-м… – Он затянулся с видимым удовольствием. – Видишь ли, это довольно интимный вопрос.
Райан стоял, опираясь о каминную полку и скрестив ноги. Он не скрывал, что такое вступление его заинтриговало.
– А я попросту не знаю, к кому еще мне с этим обратиться. Ну, чтобы получить совет. – Феррис снова принялся ходить взад-вперед, не смея заглянуть Райану в лицо.
Тот выпрямился и подошел к креслам, стоявшим у камина.
– Может, нам лучше присесть? Тогда тебе будет легче. Феррис послушался, но сел на самый краешек кресла.
Упираясь руками в колени, он сосредоточенно следил за игрой языков пламени. Райан не спеша расположился напротив.
– Ну, это касается моей женитьбы, – выпалил Феррис. Повисла неловкая тишина, и наконец Райан произнес:
– Боюсь, что в этом деле я плохой советчик.
– Нет-нет, ты не понял! Я хотел спросить не о самой женитьбе, а… кое о чем в связи с этим. О чем я вообще не имею понятия. Понимаешь, как-то не было возможности научиться этому самому. – Он поднял на миг глаза и снова уставился в камин. – Ну, то есть тому, что следует… следует за свадьбой!
От нехорошего предчувствия у Райана все сжалось внутри.
– Ты что же, имеешь в виду… то, как занимаются любовью? – нерешительно поинтересовался он. Ему не хотелось верить в этот абсурд. Чтобы ему пришлось быть наставником человека, женившегося на женщине, о которой он сам мечтает?! Господи, хоть бы Феррис сказал, что он ошибся!
Но тот встрепенулся и впервые за весь вечер посмотрел на него прямо, с детской доверчивостью и безмятежностью.
– Да! Да, вот именно! – выпалил он с облегчением. Еще бы, Райан сам произнес роковые слова вместо него!
Все, на что был способен в эту минуту Райан, – подавить в зародыше горестный стон.
– Понимаешь, я знаю, что ты имеешь определенного рода опыт, – продолжал Феррис. – Вот почему я счел вполне логичным обратиться к тебе. Мне больше и пойти-то не к кому. И я бы хотел узнать, не случалось ли тебе когда-нибудь… ну, в общем, что ты делаешь, если хочешь заняться любовью с девушкой, а она наоборот – дескать, боится и все такое… Честно говоря, я ведь так ни разу и не… то есть мы еще никогда этого не делали!
Если Райан надеялся, что успел скрыть шок, вызванный этим поразительным признанием, то он глубоко ошибся. Он уставился на Ферриса с открытым ртом, позабыв и о бренди, и о сигаре. У него горело лицо. Он не верил своим ушам. Он подался вперед и спросил:
– Ты хочешь сказать, что до сих пор не переспал со своей женой?! – В ожидании ответа Райан даже боялся дышать.
– Я понимаю, что это выглядит довольно глупо… но, в общем, можно сказать и так. – Феррис единым глотком опустошил свой бокал и торопливо продолжил: – Видишь ли, она боится. По крайней мере… по крайней мере она так сказала в первую ночь. Она считала, что слишком перенервничала и это не принесет удовольствия ни мне, ни ей. Она попросила дать ей время свыкнуться с новым положением, отдохнуть и прийти в себя после свадьбы. И я, конечно, согласился. Я не хотел быть с ней грубым. Но сказать по правде, я не знаю… вернее, я не совсем уверен в том, что справлюсь с этим сам, если она не будет помогать мне по доброй воле.
Феррис стал красным как рак. Он побагровел до самых корней волос. Даже уши у него пылали.
Райан с шумом выдохнул, не смея даже задумываться над тем, что творится у него в душе. Они до сих пор не были близки! Все, что их связывает, – это несколько пустых фраз, произнесенных в церкви! Райан готов был кричать от избытка чувств.
– Кажется, я здорово тебя удивил? – громко спросил Феррис. – Наверное, это не совсем обычно? – В его голосе звучало такое уныние, что Райану стало неловко за свою тайную радость.
– Не думаю. – Ему пришлось прокашляться, чтобы не выдать охватившего его ликования. – Не думаю, что это так уж необычно.
– Тогда почему у тебя такой ошарашенный вид? – недоумевал Феррис.
Если бы он знал почему!
– Ну, наверное, это от того, что я никогда бы не отнес Катру к разряду трусих, – честно ответил Райан. Стоило вспомнить, как страстно она отвечала на поцелуи, и можно было сказать с полной уверенностью, что она не только не боялась – она жаждала настоящей близости. – А ты уверен, что виновата именно Катра, а не эта твоя… неуверенность?
Кажется, краснеть сильнее было некуда – и тем не менее с Феррисом это случилось.
– Не исключено. И это тоже кажется мне необычным, потому что до этого я считал, что вполне готов. Но наступила первая ночь, и я… словом, мне показалось, что я не справлюсь. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, не так ли? Почему-то она не разбудила во мне такое уж сильное влечение. Ты только не подумай, что я испытываю его к кому-то другому! Боже упаси!
Райан разглядывал по-юношески чистое лицо Ферриса и гадал про себя, какая же женщина ему требуется, если уж Катра не смогла разбудить в нем желание. Он был убежден, что на свете нет более чувственного создания, чем Катра, а значит, все ее страхи напускные. Что за игру затеяла эта вертихвостка? Сначала отделалась от любовника, теперь водит за нос мужа? А вдруг она до сих пор не разлюбила его, Райана? И ей попросту тошно ложиться в постель с Феррисом?
Эта догадка породила в душе у Райана столь дикую надежду, что ему самому стало противно. Она сделала выбор и на балу в Ричмонде ясно дала понять, что это именно ее собственный выбор. А теперь извольте видеть – ему приходится поучать выбранного ею бесчувственного щенка, как соблазнить ее, хотя сам же этот щенок имел глупость признаться, что совсем ее не хочет! Райана охватил гнев.
– Если есть на свете высшая справедливость, рано или поздно она пожалеет о том, что затеяла эту игру! – выпалил он. Феррис так и подскочил на месте, испуганный этой вспышкой. Но Райан запальчиво продолжал: – Ей всегда требовалось либо все, либо ничего! Но когда-нибудь она поймет, что даже ей не дано всегда получать то, чего она хочет! – Он перевел дыхание и немного успокоился. – Стало быть, она внезапно испугалась. Ничего удивительного. Ведь она же девственница. – И тут его пронзила догадка: а вдруг это не так? Вдруг она уже была близка с мужчиной и теперь боится, что об этом узнает муж? Эта мысль подлила масла в пламя его гнева. Райан готов был рвать и метать, его очи грозно сверкали, а голос гремел подобно грому. – И она отлично знает, что делает! Прояви слабость, начни уступать всяким женским причудам – и не заметишь, как всю жизнь проведешь на коротком поводке! Она играет на твоей неуверенности и испытывает твою силу духа! Не позволяй ей взять верх! Пусть у тебя не хватает опыта – откуда ей знать, как именно должен вести себя опытный мужчина? Поступай так, как велит тебе долг, – вот тебе мой совет.
Феррис благоговейно ловил каждое его слово.
– Хотел бы и я судить обо всем с такой же уверенностью! Конечно, ты абсолютно прав! Только я не знаю, смогу ли сделать так, как ты советуешь! Я ведь уже сказал, что не чувствую в себе достаточно… уверенности.
Райан с горечью подумал, что до сих пор его хваленая уверенность не привела ни к чему хорошему. Скорее даже наоборот. Но он продолжал с прежним апломбом:
– Ты все сможешь – стоит только как следует захотеть. Иначе это будет тянуться без конца. Помни: ты ее муж! – «А я – нет!» – добавил он про себя.
Феррис приосанился и постарался принять бравый вид.
– Конечно, я муж, и это налагает определенные обязательства. В конце концов, мы же должны иметь детей. И я… я не могу этого не сделать! – Недавно обретенная решимость бурлила у него в жилах, требуя выхода. Феррис вскочил с кресла. – Я не стану без конца потворствовать ее капризам! Я просто приду и скажу ей, что собираюсь сделать, и мы… мы это сделаем.
Райан живо представил себе Катру на скамейке в саду: глаза томно прикрыты, алые губки раздвинулись в ожидании новых ласк… Нет, он не мог ошибиться: она хотела его так же неистово, как он хотел ее. Ни о каком страхе не было и речи.
Ну что ж, скоро она получит все, о чем мечтала. При мысли о том, что не ему дано удовлетворить эту страсть, Райану стало совсем тошно.
Ехать на бал пришлось в двух каретах – иначе негде было разместить пышные платья дам. Катра оказалась втроем с Феррисом и Райаном, а Лидия, Том, мистер и миссис Сент-Джеймс заняли второй экипаж.
Райан казался сегодня мрачнее тучи, хотя в последние дни вел себя за столом вполне благожелательно. Он сидел неподвижно в своем углу кареты и общался исключительно с Феррисом.
Феррис вел себя на удивление развязно. Катра уловила слабый запах бренди. Наверное, он был слегка навеселе – иначе никогда не стал бы фамильярничать с Катрой при посторонних. Он то и дело наклонялся к ней, закинув руку на спинку сиденья, и играл длинным локоном из ее прически.
Катра нарочно надела сегодня одно из своих самых вызывающе открытых платьев, но в жизни не призналась бы, что сделала это в надежде привлечь внимание Райана, а не своего молодого мужа. Однако Феррис всю дорогу бросал такие взоры на ее декольте, что Катра впервые в жизни ощутила неловкость.
С другой стороны, давно пора было покончить с той мучительной неопределенностью, что грозила стать настоящим проклятием их брака. Но думать об этом сейчас, находясь в одной карете с Райаном, было свыше ее сил.
По прибытии Райан вышел из экипажа первым, и Феррис передал даму ему. Она шагнула на подножку, большая горячая рука Райана сжала ее ладонь, и Катра наклонилась, чтобы протиснуться в дверцу. Райан задержался взглядом на ее декольте и равнодушно посмотрел ей в лицо. Катра отлично представляла, какойтзид открылся ему с этой позиции, и невольно покраснела.
Бал в этот вечер был воистину грандиозен: впервые в жизни Катра попала на столь роскошное празднество. Она подумала, что здесь наверняка собрался весь город. Феррис танцевал с ней первый танец и все время прижимал к себе так, что ей пришлось напомнить:
– Феррис, веди себя прилично!
Он моментально подчинился, не особо скрывая своего облегчения. Он вообще вел себя как-то странно, и вместо того, чтобы исподтишка следить за Райаном, Катра то и дело с тревогой оглядывалась на мужа. Судя по всему, он не оставил без внимания ни один поднос с шампанским.
На второй танец Катру пригласил Том, проявивший себя великолепным танцором и собеседником. Его сменил приятель Тома, Клифф. Этот глазел на Катру так откровенно, что вместо заслуженной гордости она почувствовала стыд за свое декольте. Это настолько выбило ее из колеи, что она решила немного посидеть, чтобы перевести дух. Но не успела она опуститься на стул возле Лидии, как та, считая своим долгом развлекать дорогую гостью, немедленно отправилась на поиски Райана и велела ему пригласить леди на танец.
– Посмотри, Райан, миссис Честер осталась совсем одна! Почему бы тебе не потанцевать с ней? А я с удовольствием посмотрю, как ее чудесное платье кружится в пируэтах. Она прирожденная танцовщица, не так ли? – тараторила Лидия с безмятежной улыбкой.
У Райана был такой вид, как будто его сажают на кол. Катра мучительно покраснела, и выглядело это столь ужасно, что даже Лидия не могла не заметить. Однако деваться было некуда. Райан привычным жестом подал руку и буркнул:
– Вы окажете мне честь, миссис Честер?
Катра стояла ни жива ни мертва. На языке вертелась тысяча отговорок: она устала, она хочет выпить шампанского, ей требуется отдохнуть, – но с онемевших губ не слетело ни звука.
Словно во сне, она приняла его руку, краем глаза отметив ту зависть, с которой караулили каждое движение Сент-Джеймса молодые дамы в зале. Их взгляды – то любопытные, то откровенно игривые – не оставляли его в покое ни на минуту. Стоило ему посмотреть в чью-то сторону – и на губах счастливицы расцветала кокетливая улыбка.
Пожалуй, Катра могла гордиться тем, что Райан поведет ее в танце, если бы не дикий ужас, сковавший все внутри.
– Они просто великолепная пара, не так ли? – мечтательным тоном спросила Лидия у матери. Однако миссис Сент-Джеймс вовсе не собиралась умиляться. Она озабоченно покачала головой и заметила:
– Это было бы вполне в его духе: влюбиться по уши в замужнюю женщину!
– Ты опять вспомнила про Терезу? Полно, он и не думал в нее влюбляться! – решительно отмахнулась Лидия, – Но что касается этой пары, то я готова поклясться, что между ними что-то было. Райан твердит, что она ему не нравится, но вместо того чтобы откровенно над ней издеваться – как он поступил, скажем, с Джорджией Тальбот, – он делается в ее присутствии каким-то вялым. Это очень странно. И совсем на него не похоже.
– Лидия, тебя снова подводит слишком буйное воображение, – возразила Кора, оценивающим взглядом окинув молодую пару. – Не стоит давать лишний повод для пустых сплетен.
– Мама, как будто ты не знаешь, что я позволяю себе обсуждать эти вещи только с тобой. – Лидия успокоительно похлопала Кору по руке.
Через минуту Лидии пришлось оставить свои наблюдения и попытки сделать из них выводы. Появился Том и пригласил ее танцевать. Однако внимание миссис Сент-Джеймс по-прежнему было приковано к ее сыну: замкнутому, мрачному и до смешного неловкому, танцевавшему в паре с обворожительной южанкой.
Долгое время они танцевали в полном молчании. Катра сосредоточилась на том, как его пальцы сжимают ее руку, а правая ладонь прикасается к спине. Прикосновение жгло даже через атлас платья.
– Ну что, довольна собой? – наконец спросил он. Его низкий голос был едва слышен из-за оркестра.
Она попыталась посмотреть ему в глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. У Райана был такой отстраненный вид, что ее сердце тоскливо сжалось.
– Нет. Я слишком нервничаю, – просто призналась Катра. У нее больше не оставалось сил вести себя как ни в чем не бывало и знать, что это не так. Столь неожиданная откровенность явно застала Райана врасплох.
– Тебя тревожит моя семья?
– Нет. – Она смотрела на него решительно и прямо. – Твоя семья – просто чудо. Меня тревожишь ты.
Он нехотя кивнул и сосредоточился на танце. Катра почувствовала, как его пальцы едва заметно сжались. Она испуганно оглянулась: кругом полно людей, и многие из них караулят каждое движение танцоров!
– Тебе нечего меня бояться, – вполголоса сказал он, как будто только что пришел к какому-то решению. – Ты слишком молода, чтобы всю жизнь расплачиваться за свои ошибки.
Катра все еще переваривала это странное заявление, когда танец закончился и к ней подошел другой кавалер. Она долго смотрела в спину Райану, но так и не решилась его окликнуть. Как это ни возмутительно, но она по-прежнему готова была предпочесть общество этого бессовестного типа любому другому.
Праздник продолжался. Гостей угощали различными напитками, и Феррис ни разу не отказался от угощения. Когда он снова пригласил Катру на танец, то был так пьян, что пропускал шаги и даже наступал ей на ноги. Правда, он не стал возражать против предложения вернуться домой.
Райан решил задержаться еще немного, и на обратном пути они оказались в карете вдвоем. Винные пары придали Феррису некоторую уверенность в себе, и он решил, что настала пора действовать. Обнял жену за плечи, поцеловал в висок и шепнул в розовое ушко:
– Ну что, тебе понравился бал?
– Да. – Катра напряглась всем телом, почувствовав на себе его руку. – Было очень весело.
– Ты такая красивая! – Его рука дерзко проникла под капюшон ее накидки, но запуталась в завязках. Когда Феррис освободил наконец руку, он машинально убрал ее на место, то есть к себе на колени.
Катра чувствовала, как от него несет перегаром, и внезапно пожалела, что сама выпила всего пару бокалов. Хотя Феррис с неизменным великодушием относился к ее попыткам отсрочить их близость, избежать этого совсем было невозможно. А значит, чем скорее она на это решится – тем лучше. Может, тогда ей легче будет выкинуть из головы мысли о Райане.
Наверное, это не так уж противно… К тому же от подобной близости рождаются дети, а детей она всегда любила.
Феррис вдруг наклонился и запечатлел у нее на ушке еще один слюнявый поцелуй. Она так и подскочила на месте.
– Ты что, не можешь потерпеть до дому? – Катра брезгливо вытерла ухо.
– Ага, – отвечал он, и Катре показалось, что язык у него заплетается. – Знаешь, я решил, что мы сделаем это прямо сегодня. Я не прочь, а ты?
Оказывается, говорить об этом было еще противнее, чем терпеть прикосновения человека, которого она всю жизнь считала своим близким другом, но не более. Катра пролепетала что-то невразумительное, от души надеясь на то, что Феррис примет это за согласие и замолчит.
Он замолчал – и снова принялся ее целовать, обмусолив всю щеку. Катре пришлось сделать над собой усилие, чтобы воспринимать это с должной покорностью. Она положила ладони ему на грудь и сосредоточилась на том, чтобы не отпихнуть Ферриса в другой угол кареты. Но он и сам вскоре остановился, упершись лбом ей в висок.
– Я что хочу сказать… мы же все равно должны это сделать. Как ты считаешь? – Теперь Катра была совершенно уверена, что Феррис едва ворочает языком.
– Что мы должны сделать? – вяло переспросила она.
– Ну, это самое… которое… которое делают все женатые люди.
– Да, наверное, мы должны. – Ей казалось, что даже в темной карете видно, как горят у нее щеки.
– Но тебе тоже этого не очень-то хочется, верно?
По счастью, они наконец-то доехали до дома Сент-Джеймсов, и Катре не пришлось отвечать. Если бы и она успела признаться в своих платонических намерениях – кто знает, не пришлось бы им до конца дней своих влачить груз этой постыдной тайны? Катру это совершенно не устраивало. Несмотря на отвращение к близости с Феррисом, она хотела иметь настоящий дом и семью. Она хотела растить детей, наконец. Разве нормальная семья может обойтись без детей?
Было уже поздно, поэтому сразу по возвращении все распрощались и отправились спать.
Как только дверь в их спальню закрылась, Феррис без сил повалился на кровать. Катра не знала, что предпринять. Здравый смысл диктовал ей растормошить мужа и заставить его выполнить свой супружеский долг, хотя от одной мысли об этом ей становилось тошно.
– Феррис, тебе плохо? Может, нам лучше подождать, пока ты протрезвеешь?
– А я и так трезвый, – с апломбом заявил он, вскочив с кровати.
– Нет, неправда. От тебя ужасно пахнет бренди, и я видела, как ты накачивался шампанским. Да ты сам на себя посмотри! Ну же, иди сюда! – Катра подвела его к зеркалу. Оттуда на Ферриса глянул незнакомый растрепанный тип в измятом фраке, с потной растерянной физиономией.
Картина была столь плачевна, что Катра невольно улыбнулась. Ее муж больше походил на мальчишку, гонявшего день напролет обод от колеса, чем на солидного джентльмена, главу семьи.
– Я не пропустил ни одного танца! – оправдывался он заплетающимся языком. – И меня все время мучила жажда!
– Послушай, Феррис, – начала Катра, осторожно подбирая слова. Она вовсе не сердилась на своего так называемого мужа – на него вообще трудно было сердиться – и испытывала то же замешательство, что и он, но искренне считала, что их брак больше не может оставаться пустой фикцией. – Я понимаю, что мы оба чувствуем себя не в своей тарелке, но ты должен знать, что я хочу детей. Ну, в смысле, нам не обязательно заниматься этим прямо сейчас, но, во всяком случае…
– Что я слышу? – невпопад промямлил Феррис, чья речь становилась все более невнятной, а взгляд – рассеянным. – Уж не желаешь ли ты намекнуть, что я с этим не справлюсь? Ну так вот, я сделаю это в два счета! Хочешь, поспорим? Спорим на что угодно – я могу это сделать!
– Конечно, ты все можешь! – Катра окинула Ферриса мрачным взглядом. И угораздило же ее выбрать себе в мужья это ничтожество! – И я тоже могу. И мы непременно сделаем это, прежде всего ради детей и ради нашего будущего. Не важно, что мы испытываем друг к другу, наш долг состоит в том…
– Ну, завелась! – воскликнул Феррис. – И не надоело тебе болтать? Как будто и так неясно, что мы все можем! Мы взрослые люди и понимаем, что жизнь состоит не из одних наслаждений и иногда приходится делать то, что тебе не нравится! В конце концов, я мужчина или нет? И если я не сделаю этого, откуда мы возьмем наследников? – Он так смешно пыжился, произнося эту речь, что Катра снова не выдержала и улыбнулась.
– Конечно, Феррис, никто с тобой и не спорит! Только давай отложим этот разговор до утра?
– До утра? До завтра? Ну конечно, это всегда может подождать до завтра…
– Да, – со вздохом повторила Катра. – До завтра.
Феррис важно кивнул и заковылял к кровати. С размаху уселся на край и забормотал:
– Завтра, завтра, не сегодня… – С блаженным вздохом он откинулся на подушки. Катра не успела и рта открыть, чтобы попросить его развязать ей корсет, как Феррис уже заснул, громко всхрапывая.
Она долго смотрела на это безмятежное, по-младенчески чистое лицо и даже отвела со лба у Ферриса слипшиеся от пота волосы – со спокойной сестринской заботой. Ничего не поделаешь – придется разбудить Кейти или еще кого-то из прислуги. Однако в коридоре царила такая мертвая темнота и тишина, что Катра немного растерялась. На ощупь она добралась до лестницы и вдруг заметила слабый свет внизу, кажется, в библиотеке.
Катра двигалась совершенно неслышно в мягких домашних туфлях. У дверей в библиотеку она снова замерла в нерешительности. Наверное, это сам мистер Сент-Джеймс засиделся сегодня допоздна. Не совсем подходящая кандидатура для того, чтобы обратиться с просьбой прислать горничную расшнуровать ей корсет. Первым делом он наверняка спросит, почему этого не может сделать ее муж. Хотя, с другой стороны, сегодня все имели удовольствие видеть, в каком состоянии Феррис вернулся домой.
Она уже совсем решилась заглянуть внутрь, как вдруг кто-то подошел к двери с другой стороны. Катра едва успела отпрянуть на шаг назад, чтобы не столкнуться носом к носу с Райаном.
Глава 14
– Да. М-м… – Он затянулся с видимым удовольствием. – Видишь ли, это довольно интимный вопрос.
Райан стоял, опираясь о каминную полку и скрестив ноги. Он не скрывал, что такое вступление его заинтриговало.
– А я попросту не знаю, к кому еще мне с этим обратиться. Ну, чтобы получить совет. – Феррис снова принялся ходить взад-вперед, не смея заглянуть Райану в лицо.
Тот выпрямился и подошел к креслам, стоявшим у камина.
– Может, нам лучше присесть? Тогда тебе будет легче. Феррис послушался, но сел на самый краешек кресла.
Упираясь руками в колени, он сосредоточенно следил за игрой языков пламени. Райан не спеша расположился напротив.
– Ну, это касается моей женитьбы, – выпалил Феррис. Повисла неловкая тишина, и наконец Райан произнес:
– Боюсь, что в этом деле я плохой советчик.
– Нет-нет, ты не понял! Я хотел спросить не о самой женитьбе, а… кое о чем в связи с этим. О чем я вообще не имею понятия. Понимаешь, как-то не было возможности научиться этому самому. – Он поднял на миг глаза и снова уставился в камин. – Ну, то есть тому, что следует… следует за свадьбой!
От нехорошего предчувствия у Райана все сжалось внутри.
– Ты что же, имеешь в виду… то, как занимаются любовью? – нерешительно поинтересовался он. Ему не хотелось верить в этот абсурд. Чтобы ему пришлось быть наставником человека, женившегося на женщине, о которой он сам мечтает?! Господи, хоть бы Феррис сказал, что он ошибся!
Но тот встрепенулся и впервые за весь вечер посмотрел на него прямо, с детской доверчивостью и безмятежностью.
– Да! Да, вот именно! – выпалил он с облегчением. Еще бы, Райан сам произнес роковые слова вместо него!
Все, на что был способен в эту минуту Райан, – подавить в зародыше горестный стон.
– Понимаешь, я знаю, что ты имеешь определенного рода опыт, – продолжал Феррис. – Вот почему я счел вполне логичным обратиться к тебе. Мне больше и пойти-то не к кому. И я бы хотел узнать, не случалось ли тебе когда-нибудь… ну, в общем, что ты делаешь, если хочешь заняться любовью с девушкой, а она наоборот – дескать, боится и все такое… Честно говоря, я ведь так ни разу и не… то есть мы еще никогда этого не делали!
Если Райан надеялся, что успел скрыть шок, вызванный этим поразительным признанием, то он глубоко ошибся. Он уставился на Ферриса с открытым ртом, позабыв и о бренди, и о сигаре. У него горело лицо. Он не верил своим ушам. Он подался вперед и спросил:
– Ты хочешь сказать, что до сих пор не переспал со своей женой?! – В ожидании ответа Райан даже боялся дышать.
– Я понимаю, что это выглядит довольно глупо… но, в общем, можно сказать и так. – Феррис единым глотком опустошил свой бокал и торопливо продолжил: – Видишь ли, она боится. По крайней мере… по крайней мере она так сказала в первую ночь. Она считала, что слишком перенервничала и это не принесет удовольствия ни мне, ни ей. Она попросила дать ей время свыкнуться с новым положением, отдохнуть и прийти в себя после свадьбы. И я, конечно, согласился. Я не хотел быть с ней грубым. Но сказать по правде, я не знаю… вернее, я не совсем уверен в том, что справлюсь с этим сам, если она не будет помогать мне по доброй воле.
Феррис стал красным как рак. Он побагровел до самых корней волос. Даже уши у него пылали.
Райан с шумом выдохнул, не смея даже задумываться над тем, что творится у него в душе. Они до сих пор не были близки! Все, что их связывает, – это несколько пустых фраз, произнесенных в церкви! Райан готов был кричать от избытка чувств.
– Кажется, я здорово тебя удивил? – громко спросил Феррис. – Наверное, это не совсем обычно? – В его голосе звучало такое уныние, что Райану стало неловко за свою тайную радость.
– Не думаю. – Ему пришлось прокашляться, чтобы не выдать охватившего его ликования. – Не думаю, что это так уж необычно.
– Тогда почему у тебя такой ошарашенный вид? – недоумевал Феррис.
Если бы он знал почему!
– Ну, наверное, это от того, что я никогда бы не отнес Катру к разряду трусих, – честно ответил Райан. Стоило вспомнить, как страстно она отвечала на поцелуи, и можно было сказать с полной уверенностью, что она не только не боялась – она жаждала настоящей близости. – А ты уверен, что виновата именно Катра, а не эта твоя… неуверенность?
Кажется, краснеть сильнее было некуда – и тем не менее с Феррисом это случилось.
– Не исключено. И это тоже кажется мне необычным, потому что до этого я считал, что вполне готов. Но наступила первая ночь, и я… словом, мне показалось, что я не справлюсь. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, не так ли? Почему-то она не разбудила во мне такое уж сильное влечение. Ты только не подумай, что я испытываю его к кому-то другому! Боже упаси!
Райан разглядывал по-юношески чистое лицо Ферриса и гадал про себя, какая же женщина ему требуется, если уж Катра не смогла разбудить в нем желание. Он был убежден, что на свете нет более чувственного создания, чем Катра, а значит, все ее страхи напускные. Что за игру затеяла эта вертихвостка? Сначала отделалась от любовника, теперь водит за нос мужа? А вдруг она до сих пор не разлюбила его, Райана? И ей попросту тошно ложиться в постель с Феррисом?
Эта догадка породила в душе у Райана столь дикую надежду, что ему самому стало противно. Она сделала выбор и на балу в Ричмонде ясно дала понять, что это именно ее собственный выбор. А теперь извольте видеть – ему приходится поучать выбранного ею бесчувственного щенка, как соблазнить ее, хотя сам же этот щенок имел глупость признаться, что совсем ее не хочет! Райана охватил гнев.
– Если есть на свете высшая справедливость, рано или поздно она пожалеет о том, что затеяла эту игру! – выпалил он. Феррис так и подскочил на месте, испуганный этой вспышкой. Но Райан запальчиво продолжал: – Ей всегда требовалось либо все, либо ничего! Но когда-нибудь она поймет, что даже ей не дано всегда получать то, чего она хочет! – Он перевел дыхание и немного успокоился. – Стало быть, она внезапно испугалась. Ничего удивительного. Ведь она же девственница. – И тут его пронзила догадка: а вдруг это не так? Вдруг она уже была близка с мужчиной и теперь боится, что об этом узнает муж? Эта мысль подлила масла в пламя его гнева. Райан готов был рвать и метать, его очи грозно сверкали, а голос гремел подобно грому. – И она отлично знает, что делает! Прояви слабость, начни уступать всяким женским причудам – и не заметишь, как всю жизнь проведешь на коротком поводке! Она играет на твоей неуверенности и испытывает твою силу духа! Не позволяй ей взять верх! Пусть у тебя не хватает опыта – откуда ей знать, как именно должен вести себя опытный мужчина? Поступай так, как велит тебе долг, – вот тебе мой совет.
Феррис благоговейно ловил каждое его слово.
– Хотел бы и я судить обо всем с такой же уверенностью! Конечно, ты абсолютно прав! Только я не знаю, смогу ли сделать так, как ты советуешь! Я ведь уже сказал, что не чувствую в себе достаточно… уверенности.
Райан с горечью подумал, что до сих пор его хваленая уверенность не привела ни к чему хорошему. Скорее даже наоборот. Но он продолжал с прежним апломбом:
– Ты все сможешь – стоит только как следует захотеть. Иначе это будет тянуться без конца. Помни: ты ее муж! – «А я – нет!» – добавил он про себя.
Феррис приосанился и постарался принять бравый вид.
– Конечно, я муж, и это налагает определенные обязательства. В конце концов, мы же должны иметь детей. И я… я не могу этого не сделать! – Недавно обретенная решимость бурлила у него в жилах, требуя выхода. Феррис вскочил с кресла. – Я не стану без конца потворствовать ее капризам! Я просто приду и скажу ей, что собираюсь сделать, и мы… мы это сделаем.
Райан живо представил себе Катру на скамейке в саду: глаза томно прикрыты, алые губки раздвинулись в ожидании новых ласк… Нет, он не мог ошибиться: она хотела его так же неистово, как он хотел ее. Ни о каком страхе не было и речи.
Ну что ж, скоро она получит все, о чем мечтала. При мысли о том, что не ему дано удовлетворить эту страсть, Райану стало совсем тошно.
Ехать на бал пришлось в двух каретах – иначе негде было разместить пышные платья дам. Катра оказалась втроем с Феррисом и Райаном, а Лидия, Том, мистер и миссис Сент-Джеймс заняли второй экипаж.
Райан казался сегодня мрачнее тучи, хотя в последние дни вел себя за столом вполне благожелательно. Он сидел неподвижно в своем углу кареты и общался исключительно с Феррисом.
Феррис вел себя на удивление развязно. Катра уловила слабый запах бренди. Наверное, он был слегка навеселе – иначе никогда не стал бы фамильярничать с Катрой при посторонних. Он то и дело наклонялся к ней, закинув руку на спинку сиденья, и играл длинным локоном из ее прически.
Катра нарочно надела сегодня одно из своих самых вызывающе открытых платьев, но в жизни не призналась бы, что сделала это в надежде привлечь внимание Райана, а не своего молодого мужа. Однако Феррис всю дорогу бросал такие взоры на ее декольте, что Катра впервые в жизни ощутила неловкость.
С другой стороны, давно пора было покончить с той мучительной неопределенностью, что грозила стать настоящим проклятием их брака. Но думать об этом сейчас, находясь в одной карете с Райаном, было свыше ее сил.
По прибытии Райан вышел из экипажа первым, и Феррис передал даму ему. Она шагнула на подножку, большая горячая рука Райана сжала ее ладонь, и Катра наклонилась, чтобы протиснуться в дверцу. Райан задержался взглядом на ее декольте и равнодушно посмотрел ей в лицо. Катра отлично представляла, какойтзид открылся ему с этой позиции, и невольно покраснела.
Бал в этот вечер был воистину грандиозен: впервые в жизни Катра попала на столь роскошное празднество. Она подумала, что здесь наверняка собрался весь город. Феррис танцевал с ней первый танец и все время прижимал к себе так, что ей пришлось напомнить:
– Феррис, веди себя прилично!
Он моментально подчинился, не особо скрывая своего облегчения. Он вообще вел себя как-то странно, и вместо того, чтобы исподтишка следить за Райаном, Катра то и дело с тревогой оглядывалась на мужа. Судя по всему, он не оставил без внимания ни один поднос с шампанским.
На второй танец Катру пригласил Том, проявивший себя великолепным танцором и собеседником. Его сменил приятель Тома, Клифф. Этот глазел на Катру так откровенно, что вместо заслуженной гордости она почувствовала стыд за свое декольте. Это настолько выбило ее из колеи, что она решила немного посидеть, чтобы перевести дух. Но не успела она опуститься на стул возле Лидии, как та, считая своим долгом развлекать дорогую гостью, немедленно отправилась на поиски Райана и велела ему пригласить леди на танец.
– Посмотри, Райан, миссис Честер осталась совсем одна! Почему бы тебе не потанцевать с ней? А я с удовольствием посмотрю, как ее чудесное платье кружится в пируэтах. Она прирожденная танцовщица, не так ли? – тараторила Лидия с безмятежной улыбкой.
У Райана был такой вид, как будто его сажают на кол. Катра мучительно покраснела, и выглядело это столь ужасно, что даже Лидия не могла не заметить. Однако деваться было некуда. Райан привычным жестом подал руку и буркнул:
– Вы окажете мне честь, миссис Честер?
Катра стояла ни жива ни мертва. На языке вертелась тысяча отговорок: она устала, она хочет выпить шампанского, ей требуется отдохнуть, – но с онемевших губ не слетело ни звука.
Словно во сне, она приняла его руку, краем глаза отметив ту зависть, с которой караулили каждое движение Сент-Джеймса молодые дамы в зале. Их взгляды – то любопытные, то откровенно игривые – не оставляли его в покое ни на минуту. Стоило ему посмотреть в чью-то сторону – и на губах счастливицы расцветала кокетливая улыбка.
Пожалуй, Катра могла гордиться тем, что Райан поведет ее в танце, если бы не дикий ужас, сковавший все внутри.
– Они просто великолепная пара, не так ли? – мечтательным тоном спросила Лидия у матери. Однако миссис Сент-Джеймс вовсе не собиралась умиляться. Она озабоченно покачала головой и заметила:
– Это было бы вполне в его духе: влюбиться по уши в замужнюю женщину!
– Ты опять вспомнила про Терезу? Полно, он и не думал в нее влюбляться! – решительно отмахнулась Лидия, – Но что касается этой пары, то я готова поклясться, что между ними что-то было. Райан твердит, что она ему не нравится, но вместо того чтобы откровенно над ней издеваться – как он поступил, скажем, с Джорджией Тальбот, – он делается в ее присутствии каким-то вялым. Это очень странно. И совсем на него не похоже.
– Лидия, тебя снова подводит слишком буйное воображение, – возразила Кора, оценивающим взглядом окинув молодую пару. – Не стоит давать лишний повод для пустых сплетен.
– Мама, как будто ты не знаешь, что я позволяю себе обсуждать эти вещи только с тобой. – Лидия успокоительно похлопала Кору по руке.
Через минуту Лидии пришлось оставить свои наблюдения и попытки сделать из них выводы. Появился Том и пригласил ее танцевать. Однако внимание миссис Сент-Джеймс по-прежнему было приковано к ее сыну: замкнутому, мрачному и до смешного неловкому, танцевавшему в паре с обворожительной южанкой.
Долгое время они танцевали в полном молчании. Катра сосредоточилась на том, как его пальцы сжимают ее руку, а правая ладонь прикасается к спине. Прикосновение жгло даже через атлас платья.
– Ну что, довольна собой? – наконец спросил он. Его низкий голос был едва слышен из-за оркестра.
Она попыталась посмотреть ему в глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. У Райана был такой отстраненный вид, что ее сердце тоскливо сжалось.
– Нет. Я слишком нервничаю, – просто призналась Катра. У нее больше не оставалось сил вести себя как ни в чем не бывало и знать, что это не так. Столь неожиданная откровенность явно застала Райана врасплох.
– Тебя тревожит моя семья?
– Нет. – Она смотрела на него решительно и прямо. – Твоя семья – просто чудо. Меня тревожишь ты.
Он нехотя кивнул и сосредоточился на танце. Катра почувствовала, как его пальцы едва заметно сжались. Она испуганно оглянулась: кругом полно людей, и многие из них караулят каждое движение танцоров!
– Тебе нечего меня бояться, – вполголоса сказал он, как будто только что пришел к какому-то решению. – Ты слишком молода, чтобы всю жизнь расплачиваться за свои ошибки.
Катра все еще переваривала это странное заявление, когда танец закончился и к ней подошел другой кавалер. Она долго смотрела в спину Райану, но так и не решилась его окликнуть. Как это ни возмутительно, но она по-прежнему готова была предпочесть общество этого бессовестного типа любому другому.
Праздник продолжался. Гостей угощали различными напитками, и Феррис ни разу не отказался от угощения. Когда он снова пригласил Катру на танец, то был так пьян, что пропускал шаги и даже наступал ей на ноги. Правда, он не стал возражать против предложения вернуться домой.
Райан решил задержаться еще немного, и на обратном пути они оказались в карете вдвоем. Винные пары придали Феррису некоторую уверенность в себе, и он решил, что настала пора действовать. Обнял жену за плечи, поцеловал в висок и шепнул в розовое ушко:
– Ну что, тебе понравился бал?
– Да. – Катра напряглась всем телом, почувствовав на себе его руку. – Было очень весело.
– Ты такая красивая! – Его рука дерзко проникла под капюшон ее накидки, но запуталась в завязках. Когда Феррис освободил наконец руку, он машинально убрал ее на место, то есть к себе на колени.
Катра чувствовала, как от него несет перегаром, и внезапно пожалела, что сама выпила всего пару бокалов. Хотя Феррис с неизменным великодушием относился к ее попыткам отсрочить их близость, избежать этого совсем было невозможно. А значит, чем скорее она на это решится – тем лучше. Может, тогда ей легче будет выкинуть из головы мысли о Райане.
Наверное, это не так уж противно… К тому же от подобной близости рождаются дети, а детей она всегда любила.
Феррис вдруг наклонился и запечатлел у нее на ушке еще один слюнявый поцелуй. Она так и подскочила на месте.
– Ты что, не можешь потерпеть до дому? – Катра брезгливо вытерла ухо.
– Ага, – отвечал он, и Катре показалось, что язык у него заплетается. – Знаешь, я решил, что мы сделаем это прямо сегодня. Я не прочь, а ты?
Оказывается, говорить об этом было еще противнее, чем терпеть прикосновения человека, которого она всю жизнь считала своим близким другом, но не более. Катра пролепетала что-то невразумительное, от души надеясь на то, что Феррис примет это за согласие и замолчит.
Он замолчал – и снова принялся ее целовать, обмусолив всю щеку. Катре пришлось сделать над собой усилие, чтобы воспринимать это с должной покорностью. Она положила ладони ему на грудь и сосредоточилась на том, чтобы не отпихнуть Ферриса в другой угол кареты. Но он и сам вскоре остановился, упершись лбом ей в висок.
– Я что хочу сказать… мы же все равно должны это сделать. Как ты считаешь? – Теперь Катра была совершенно уверена, что Феррис едва ворочает языком.
– Что мы должны сделать? – вяло переспросила она.
– Ну, это самое… которое… которое делают все женатые люди.
– Да, наверное, мы должны. – Ей казалось, что даже в темной карете видно, как горят у нее щеки.
– Но тебе тоже этого не очень-то хочется, верно?
По счастью, они наконец-то доехали до дома Сент-Джеймсов, и Катре не пришлось отвечать. Если бы и она успела признаться в своих платонических намерениях – кто знает, не пришлось бы им до конца дней своих влачить груз этой постыдной тайны? Катру это совершенно не устраивало. Несмотря на отвращение к близости с Феррисом, она хотела иметь настоящий дом и семью. Она хотела растить детей, наконец. Разве нормальная семья может обойтись без детей?
Было уже поздно, поэтому сразу по возвращении все распрощались и отправились спать.
Как только дверь в их спальню закрылась, Феррис без сил повалился на кровать. Катра не знала, что предпринять. Здравый смысл диктовал ей растормошить мужа и заставить его выполнить свой супружеский долг, хотя от одной мысли об этом ей становилось тошно.
– Феррис, тебе плохо? Может, нам лучше подождать, пока ты протрезвеешь?
– А я и так трезвый, – с апломбом заявил он, вскочив с кровати.
– Нет, неправда. От тебя ужасно пахнет бренди, и я видела, как ты накачивался шампанским. Да ты сам на себя посмотри! Ну же, иди сюда! – Катра подвела его к зеркалу. Оттуда на Ферриса глянул незнакомый растрепанный тип в измятом фраке, с потной растерянной физиономией.
Картина была столь плачевна, что Катра невольно улыбнулась. Ее муж больше походил на мальчишку, гонявшего день напролет обод от колеса, чем на солидного джентльмена, главу семьи.
– Я не пропустил ни одного танца! – оправдывался он заплетающимся языком. – И меня все время мучила жажда!
– Послушай, Феррис, – начала Катра, осторожно подбирая слова. Она вовсе не сердилась на своего так называемого мужа – на него вообще трудно было сердиться – и испытывала то же замешательство, что и он, но искренне считала, что их брак больше не может оставаться пустой фикцией. – Я понимаю, что мы оба чувствуем себя не в своей тарелке, но ты должен знать, что я хочу детей. Ну, в смысле, нам не обязательно заниматься этим прямо сейчас, но, во всяком случае…
– Что я слышу? – невпопад промямлил Феррис, чья речь становилась все более невнятной, а взгляд – рассеянным. – Уж не желаешь ли ты намекнуть, что я с этим не справлюсь? Ну так вот, я сделаю это в два счета! Хочешь, поспорим? Спорим на что угодно – я могу это сделать!
– Конечно, ты все можешь! – Катра окинула Ферриса мрачным взглядом. И угораздило же ее выбрать себе в мужья это ничтожество! – И я тоже могу. И мы непременно сделаем это, прежде всего ради детей и ради нашего будущего. Не важно, что мы испытываем друг к другу, наш долг состоит в том…
– Ну, завелась! – воскликнул Феррис. – И не надоело тебе болтать? Как будто и так неясно, что мы все можем! Мы взрослые люди и понимаем, что жизнь состоит не из одних наслаждений и иногда приходится делать то, что тебе не нравится! В конце концов, я мужчина или нет? И если я не сделаю этого, откуда мы возьмем наследников? – Он так смешно пыжился, произнося эту речь, что Катра снова не выдержала и улыбнулась.
– Конечно, Феррис, никто с тобой и не спорит! Только давай отложим этот разговор до утра?
– До утра? До завтра? Ну конечно, это всегда может подождать до завтра…
– Да, – со вздохом повторила Катра. – До завтра.
Феррис важно кивнул и заковылял к кровати. С размаху уселся на край и забормотал:
– Завтра, завтра, не сегодня… – С блаженным вздохом он откинулся на подушки. Катра не успела и рта открыть, чтобы попросить его развязать ей корсет, как Феррис уже заснул, громко всхрапывая.
Она долго смотрела на это безмятежное, по-младенчески чистое лицо и даже отвела со лба у Ферриса слипшиеся от пота волосы – со спокойной сестринской заботой. Ничего не поделаешь – придется разбудить Кейти или еще кого-то из прислуги. Однако в коридоре царила такая мертвая темнота и тишина, что Катра немного растерялась. На ощупь она добралась до лестницы и вдруг заметила слабый свет внизу, кажется, в библиотеке.
Катра двигалась совершенно неслышно в мягких домашних туфлях. У дверей в библиотеку она снова замерла в нерешительности. Наверное, это сам мистер Сент-Джеймс засиделся сегодня допоздна. Не совсем подходящая кандидатура для того, чтобы обратиться с просьбой прислать горничную расшнуровать ей корсет. Первым делом он наверняка спросит, почему этого не может сделать ее муж. Хотя, с другой стороны, сегодня все имели удовольствие видеть, в каком состоянии Феррис вернулся домой.
Она уже совсем решилась заглянуть внутрь, как вдруг кто-то подошел к двери с другой стороны. Катра едва успела отпрянуть на шаг назад, чтобы не столкнуться носом к носу с Райаном.
Глава 14
Райан был уже без фрака и галстука, с закатанными до локтя рукавами сорочки. В его глазах вспыхнуло то же самое потрясение, что наверняка выражало в эту секунду лицо Катры. Но уже в следующий миг он овладел собой и нацепил равнодушную маску. Катра недоумевала: каким чудом ему удалось вернуться так быстро? Или он нарочно сделал вид, что остается, – лишь бы не оказаться снова в одной карете с ней?
В левой руке он держал стакан с бренди, а правую знакомым жестом запустил в густые темные волосы.
– Миссис Честер, – вежливо произнес он. Оба все еще стояли на пороге библиотеки, не в силах двинуться с места. – То-то мне показалось, что в коридоре кто-то есть.
– Райан, я… – Катра умолкла, остановленная его язвительной надменной гримасой. – Мистер Сент-Джеймс, – поправилась она, – я спустилась сюда, чтобы найти горничную. Мне и в голову не могло прийти, что ты… что вы… уже дома.
– Да. Ваш вид говорит сам за себя. – Он едва заметно ухмыльнулся и вернулся обратно в библиотеку, как будто был совершенно уверен, что Катра последует за ним. Но она предпочла остаться на пороге.
– Мне нужна горничная. Наверное, все уже легли?
– Полагаю, что так. – Он остановился возле стола и повернулся к Катре лицом.
Она переминалась с ноги на ногу, теребя оборки на платье и с отчаянием думая о том, что больше не выдержит в этом тесном корсете, сдавившем ей ребра так, что было трудно дышать. И что теперь прикажете делать? Одно было ясно: ждать помощи от Райана не имело смысла. Катра повернулась, чтобы уйти.
– Ну что ж, извините, что помешала.
– Не могу ли я быть вам полезен? – заботливо поинтересовался радушный хозяин. – Вы же знаете правила в нашем доме: гости не должны ни в чем нуждаться!
– Нет, я… – Взгляд Катры растерянно заметался по углам. – Мне действительно нужна горничная… Видите ли, мой корсет… – И она умолкла, покраснев от стыда.
– Но я нисколько не сомневаюсь, что ваш муж… – Райан язвительно прищурился и сделал упор на ненавистном слове. – Ваш муж с удовольствием окажет вам эту небольшую услугу!
– Нет… он… он спит. Ох, конечно, он бы с удовольствием мне помог, но он чересчур утомился на балу!
– Ага… Хм-м… – И он задумчиво окинул взглядом ее фигуру.
– Наверное, мне все же придется его разбудить. – Катра в замешательстве потупилась. – Не стоит тревожить горничных в такой час.
– Вы не хотите выпить со мной, миссис Честер? – вдруг предложил Райан. Он так решительно двинулся вперед, что у Катры тревожно екнуло сердце. Но Райан остановился у полки, на которой был устроен бар. – Позвольте угостить вас бокалом хереса!
– Нет-нет, что вы! Мне давно пора спать! Уже… слишком поздно. – И она отступила назад, в коридор.
– Миссис Честер, – остановил ее негромкий возглас. – Вы что, боитесь войти? По-моему, нам следует поговорить. Мы еще целую неделю будем вынуждены находиться под одной крышей, и было бы неплохо прийти к какому-то соглашению.
Вот так дела! Неужели он вообразил, что Катра готова все простить и вести себя так, как будто ничего и не было? Ну и наглец!
– Нет, – надменно отчеканила она. – Благодарю покорно. Мне действительно пора вернуться к мужу. Без меня он не сможет заснуть.
– Значит, я ослышался? – ехидно поинтересовался Райан. – Кажется, вы только что сказали, что он давно заснул? – Поигрывая бокалом с бренди, Сент-Джеймс следил за Кат-рой, как кот за мышью. – Да, кстати, не далее как сегодня он явился ко мне просить совета. – Он сделал театральную паузу и снова предложил: – Вы совершенно уверены, что не хотите хереса?
В левой руке он держал стакан с бренди, а правую знакомым жестом запустил в густые темные волосы.
– Миссис Честер, – вежливо произнес он. Оба все еще стояли на пороге библиотеки, не в силах двинуться с места. – То-то мне показалось, что в коридоре кто-то есть.
– Райан, я… – Катра умолкла, остановленная его язвительной надменной гримасой. – Мистер Сент-Джеймс, – поправилась она, – я спустилась сюда, чтобы найти горничную. Мне и в голову не могло прийти, что ты… что вы… уже дома.
– Да. Ваш вид говорит сам за себя. – Он едва заметно ухмыльнулся и вернулся обратно в библиотеку, как будто был совершенно уверен, что Катра последует за ним. Но она предпочла остаться на пороге.
– Мне нужна горничная. Наверное, все уже легли?
– Полагаю, что так. – Он остановился возле стола и повернулся к Катре лицом.
Она переминалась с ноги на ногу, теребя оборки на платье и с отчаянием думая о том, что больше не выдержит в этом тесном корсете, сдавившем ей ребра так, что было трудно дышать. И что теперь прикажете делать? Одно было ясно: ждать помощи от Райана не имело смысла. Катра повернулась, чтобы уйти.
– Ну что ж, извините, что помешала.
– Не могу ли я быть вам полезен? – заботливо поинтересовался радушный хозяин. – Вы же знаете правила в нашем доме: гости не должны ни в чем нуждаться!
– Нет, я… – Взгляд Катры растерянно заметался по углам. – Мне действительно нужна горничная… Видите ли, мой корсет… – И она умолкла, покраснев от стыда.
– Но я нисколько не сомневаюсь, что ваш муж… – Райан язвительно прищурился и сделал упор на ненавистном слове. – Ваш муж с удовольствием окажет вам эту небольшую услугу!
– Нет… он… он спит. Ох, конечно, он бы с удовольствием мне помог, но он чересчур утомился на балу!
– Ага… Хм-м… – И он задумчиво окинул взглядом ее фигуру.
– Наверное, мне все же придется его разбудить. – Катра в замешательстве потупилась. – Не стоит тревожить горничных в такой час.
– Вы не хотите выпить со мной, миссис Честер? – вдруг предложил Райан. Он так решительно двинулся вперед, что у Катры тревожно екнуло сердце. Но Райан остановился у полки, на которой был устроен бар. – Позвольте угостить вас бокалом хереса!
– Нет-нет, что вы! Мне давно пора спать! Уже… слишком поздно. – И она отступила назад, в коридор.
– Миссис Честер, – остановил ее негромкий возглас. – Вы что, боитесь войти? По-моему, нам следует поговорить. Мы еще целую неделю будем вынуждены находиться под одной крышей, и было бы неплохо прийти к какому-то соглашению.
Вот так дела! Неужели он вообразил, что Катра готова все простить и вести себя так, как будто ничего и не было? Ну и наглец!
– Нет, – надменно отчеканила она. – Благодарю покорно. Мне действительно пора вернуться к мужу. Без меня он не сможет заснуть.
– Значит, я ослышался? – ехидно поинтересовался Райан. – Кажется, вы только что сказали, что он давно заснул? – Поигрывая бокалом с бренди, Сент-Джеймс следил за Кат-рой, как кот за мышью. – Да, кстати, не далее как сегодня он явился ко мне просить совета. – Он сделал театральную паузу и снова предложил: – Вы совершенно уверены, что не хотите хереса?