Страница:
– Ты никогда не получишь моего разрешения на брак с этим проходимцем! Ты несешь определенную ответственность перед своими родными и не посмеешь разрушить наши планы ради глупого девичьего каприза. Райан Сент-Джеймс – низкий и грязный развратник. Я не позволю тебе марать свое имя связью с этим гнусным типом. Ты помолвлена с Феррисом Честером, и ты станешь его женой!
– Ни за что! – выпалила она.
Они замолчали, но Катра не дрогнула и не отвела глаза.
– Ступай к себе в комнату, – приказал отец. – И учти: я запру тебя там, если Сент-Джеймс хотя бы заикнется о свадьбе. Но он не отважится на такой поступок. Можешь поверить мне на слово. Он и не подумает на тебе жениться! – Слова мистера Мередита были полны яда.
Катра смотрела на отца, стараясь совладать с подгибавшимися ногами и дрожавшими руками. Было так просто, так привычно подчиниться отцовскому авторитету и поверить его словам. Но об этом не могло быть и речи. Ведь Райан сам сделал ей предложение! И с какой стати ему было врать? Он и сейчас наверняка места себе не находит от неизвестности!
Так или иначе дальше спорить с отцом не имело смысла. Стараясь сохранить как можно больше достоинства, Катра повернулась и вышла.
Она напишет Райану не откладывая. Не дай Бог, он не вытерпит и явится сюда сам! Отец сейчас в таком состоянии, что наверняка схватится за ружье! Он так уперся на своем, что у них с Райаном остается лишь последний, самый отчаянный выход. Им придется бежать, поскольку о согласии отца на их брак нечего и мечтать.
В холле она застала Барда. Дворецкий с преувеличенным усердием полировал бронзовые дверные ручки. Это был вполне достойный предлог для того, чтобы находиться под дверью в библиотеку и иметь возможность подслушать спор между Катрой и ее отцом. До сих пор мир и согласие, царившие в небольшой семье Мередит, почти не давали слугам пищи для сплетен и пересудов. Катра не сомневалась, что нынешняя размолвка превзошла все их ожидания.
– Бард, найди Сета и пришли ко мне. Я хочу срочно отправить с ним письмо, – повелительно произнесла она.
Не дожидаясь, пока дворецкий отвесит ей почтительный поклон, Катра отправилась наверх, стараясь не выдать душивший ее гнев. Она была так захвачена собственными переживаниями, что не заметила, как отец приоткрыл дверь в библиотеку и подслушал приказ, отданный его дворецкому.
Стоило ей закрыть за собой дверь в спальню, как мистер Мередит оказался в холле. На полпути к лестнице он задержался и сказал:
– Бард, скажи Сету, чтобы заглянул ко мне, прежде чем понесет по адресу ее письмо.
Глава 7
– Ни за что! – выпалила она.
Они замолчали, но Катра не дрогнула и не отвела глаза.
– Ступай к себе в комнату, – приказал отец. – И учти: я запру тебя там, если Сент-Джеймс хотя бы заикнется о свадьбе. Но он не отважится на такой поступок. Можешь поверить мне на слово. Он и не подумает на тебе жениться! – Слова мистера Мередита были полны яда.
Катра смотрела на отца, стараясь совладать с подгибавшимися ногами и дрожавшими руками. Было так просто, так привычно подчиниться отцовскому авторитету и поверить его словам. Но об этом не могло быть и речи. Ведь Райан сам сделал ей предложение! И с какой стати ему было врать? Он и сейчас наверняка места себе не находит от неизвестности!
Так или иначе дальше спорить с отцом не имело смысла. Стараясь сохранить как можно больше достоинства, Катра повернулась и вышла.
Она напишет Райану не откладывая. Не дай Бог, он не вытерпит и явится сюда сам! Отец сейчас в таком состоянии, что наверняка схватится за ружье! Он так уперся на своем, что у них с Райаном остается лишь последний, самый отчаянный выход. Им придется бежать, поскольку о согласии отца на их брак нечего и мечтать.
В холле она застала Барда. Дворецкий с преувеличенным усердием полировал бронзовые дверные ручки. Это был вполне достойный предлог для того, чтобы находиться под дверью в библиотеку и иметь возможность подслушать спор между Катрой и ее отцом. До сих пор мир и согласие, царившие в небольшой семье Мередит, почти не давали слугам пищи для сплетен и пересудов. Катра не сомневалась, что нынешняя размолвка превзошла все их ожидания.
– Бард, найди Сета и пришли ко мне. Я хочу срочно отправить с ним письмо, – повелительно произнесла она.
Не дожидаясь, пока дворецкий отвесит ей почтительный поклон, Катра отправилась наверх, стараясь не выдать душивший ее гнев. Она была так захвачена собственными переживаниями, что не заметила, как отец приоткрыл дверь в библиотеку и подслушал приказ, отданный его дворецкому.
Стоило ей закрыть за собой дверь в спальню, как мистер Мередит оказался в холле. На полпути к лестнице он задержался и сказал:
– Бард, скажи Сету, чтобы заглянул ко мне, прежде чем понесет по адресу ее письмо.
Глава 7
Громкое тиканье часов в спальне у Катры перекликалось с шепотом дождя, шелестевшего на мраморных плитах внутреннего дворика у нее под окнами. Сквозь распахнутые ставни в комнату залетал ледяной ветер, но она не обращала внимания на пронизывающий холод. Миновало уже полсуток с той минуты, когда она отправила Райану письмо с просьбой немедленно явиться к ней на выручку. Часы на камине показывали два часа ночи.
Глаза резало от бессонницы. Катра то следила за движением стрелок на циферблате, то рассеянно рассматривала потертый коврик у кровати. Она приказала Сету прийти сюда лишь в том случае, если он не сможет доставить письмо по назначению. Мальчишка так и не появился. Однако это вовсе не означало, что он выполнил приказ: по пути могло случиться любое несчастье. Он мог упасть с лошади и сломать ногу, или подвергнуться нападению грабителей, или просто где-то болтаться с другими слугами. Но в любом случае за столько времени до Катры уже дошли бы какие-то вести: даже если бы мальчишка просто не вернулся вовремя ночевать.
Два часа назад она всерьез обдумывала идею самой отправиться в Уэйверли, но вынуждена была отказаться от этой затеи, понимая, что не сможет спокойно разговаривать с кем-то из Честеров. Не стоило и посылать в такое время за Сетом – наверняка это переполошило бы весь дом.
Оставалось одно: дождаться рассвета. Еще несколько часов – и наступит утро, и тогда она сама вытрясет из маленького негодника всю правду. Потому что Катра не сомневалась: Райан не явился за ней только потому, что не получил письма. В противном случае он непременно известил бы ее о том, почему не может приехать. Значит, оставалось теряться в догадках, что же приключилось с Сетом.
Кажется, прошла целая вечность, пока небо за окном немного посерело. Дождь лил по-прежнему, словно не желал оставлять в покое эти места, подобно дурному сну, цепляющемуся за сознание человека, пожелавшего очнуться.
Катра так и просидела всю ночь в амазонке. Стараясь не шелестеть шлейфом, она спустилась по черной лестнице к заднему крыльцу и направилась к баракам для слуг. Беспрепятственно миновав внутренний двор и сад, она с облегчением перевела дух. У памятной скамьи, где они с Райаном танцевали в тот роковой вечер, – возился их старый садовник Дэниэл. Он подстригал азалии. Катра вполголоса попросила его разыскать Сета и прислать сюда, в сад.
Настырный дождь уже успел промочить насквозь ее плотное шерстяное платье, но Катра словно забыла про него. Она подошла к скамье и погладила скользкие от влаги чугунные завитушки, вспоминая, как загадочно блестели у Райана глаза и как она готова была плакать и смеяться от восторга.
За спиной зашелестели мокрые кусты, и Катра обернулась навстречу Сету. Несмотря на заспанный вид, мальчишка упорно отводил глаза.
– Дэниэл сказал, вы меня звали, – буркнул он.
– Да. – Катра подалась вперед и взяла его за руку. – Ты передал мое письмо?
– Да, мисс Катра, лично в руки.
– Самому мистеру Сент-Джеймсу?
– Да, мисс. – Сет спрятал другую руку в карман с таким видом, будто боялся, что молодая хозяйка завладеет и ею.
В душе у Катры вдруг зародилась смутная тревога: что-то случилось!
– Ну? – Она легонько встряхнула тощую ручонку. – Смотри мне в глаза, Сет! Что он тебе сказал? Он не собирался прислать ответ?
– Никак нет, мисс Катра. – Маленький конюх сосредоточился на нитке, торчавшей у него из кармана.
– Но что он сказал? Он что-то сказал тебе – или просто забрал письмо?
Сет мялся, теребя нитку, пока Катра не вырвала ее у него и нетерпеливо воскликнула:
– Сет, я должна знать все подробности! Что случилось? Почему он не прислал ответ?
– Ну, они только глянули на ваше письмо одним глазком и хохотнули, вроде как про себя. Я, конечно, спросил, не желают ли они что послать в ответ, а они сказали, что нет. И сильно при этом осерчали, да. А потом прогнали меня в шею. Вот оно все как было, мисс Катра. – И Сет умолк, прикусив губу.
Девушке показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она неистово сжала холодные руки несчастного конюха и яростно прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Ты врешь! Я не знаю почему, но ты врешь! Говори же, говори правду!
– Да не вру я, мисс Катра! – Сет в ужасе отшатнулся. – Так оно все и было! Как Бог свят! Они схватили ваше письмо и разорвали прямо пополам! А потом кинули в огонь! Я уж думал, они и меня прибьют заодно!
Катра пристально посмотрела ему в глаза и увидела в них дикий животный страх, но отнесла его к воспоминаниям о том, что пришлось пережить Сету в ту минуту, когда Райан в гневе сжег ее письмо. Она нехотя отпустила мальчишку и сказала:
– Ну ладно, ступай к себе. Ты все сделал правильно, Сет. Прости, если я тебя напугала.
Кое-как Катра доковыляла до скамьи и опустилась на мокрые доски. Отчаяние лишило ее последних сил. Лицо покрылось такой мертвенной бледностью, что даже Сет на минуту застыл, с испугом глядя на молодую хозяйку, но все же счел за благо убраться восвояси.
Сообщенные Сетом подробности оказались настолько ужасными, что Катра застыла на скамье ни жива, ни мертва и даже не обратила внимания на то, что маленький конюх скрылся в кустах.
Мысли у нее в голове то разбегались, то кружились в каком-то бешеном хороводе. В горле застрял тугой комок, и каждый вздох давался ей с огромным трудом. Окоченевшие мышцы отказывались повиноваться, а в глазах стояли горькие слезы.
Катра не помнила, как вернулась к себе в спальню и опустилась без сил на кровать. Почему, почему Сет пытался выкручиваться и врать? Всем сердцем ей хотелось верить, что мальчишка сказал неправду, но чем дольше она обдумывала его поведение, тем больше склонялась к тому, что Сет просто испугался и потому все время увиливал от ясных ответов.
В половине девятого в дверь постучала Люси. Она хотела помочь хозяйке одеться к завтраку, но Катра отослала ее прочь. У нее не было сил подняться с постели и заняться обычными делами. Она все еще была захвачена событиями последней недели.
Значит, Райан попросту воспользовался ее слабостью, и она с охотой пошла ему навстречу? Какая же она дура! Тот поцелуй в саду… Сент-Джеймс сразу понял, что из мисс Мередит получится превосходная жертва, и выбрал ее в качестве новой игрушки на время пребывания у Нестеров. Завязал одну из тех скандальных историй, на которые намекала Мелисса. А она-то хороша! Развесила уши и верила каждому его слову! Впрочем, такой хитрец, как этот янки, все равно добился бы своего. С его внешностью и ухватками ничего не стоит вскружить голову любой доверчивой молодой девице!
Катру так разозлила собственная наивность и глупость, что она почти перестала себя жалеть. Теперь ее откровения перед Райаном выглядели не как крик одинокой души, а скорее как реплики из третьесортной пьесы. Если до сих пор одной мысли о Сент-Джеймсе было достаточно, чтобы все ее тело загорелось в жаркой истоме, то теперь его образ будил исключительно ярость и мечты о возмездии. Да, Катра готова была пожертвовать чем угодно, чтобы расплатиться сполна с этим мерзким соблазнителем молодых девиц!
Она снова и снова вспоминала каждую их встречу и старательно проклинала и себя, и его за каждое объятие и поцелуй. Теперь Катре казалось, что любой жест, любое слово Райана были полны фальши и издевки и она лишь по глупости не заметила, что ее водили за нос. Взять хотя бы его поведение в тот день, когда он познакомился с Джейн, или дерзкие речи на их первом свидании у реки!
Мало того, что она ничего не желала видеть, – она еще ничего не желала слышать! А стоило прислушаться и к тому, что Феррис рассказывал про его ссору с Фэрчайлдами, и к тем слухам, что передавала Мелисса!
Но и это еще было не все. Вместо того чтобы предоставить Сент-Джеймсу возможность доказать свою порядочность и встретиться с ее отцом, Катра решила играть героиню и приняла огонь на себя, как будто Райан и правда собирался просить ее руки! Да у него наверняка и в мыслях такого не было! Зато она сама позволила негодяю выйти сухим из воды, ведь он отлично понимает, что им с отцом придется держать все в тайне, чтобы спасти ее репутацию!
Тут Катра не выдержала и дала волю злым, жгучим слезам. Громкие рыдания, порожденные болью и жалостью к себе, корчили и выворачивали наизнанку ее душу и тело. Так прошел не один час, прежде чем Катра затихла, совершенно обессилев. Обида и горе вылились соленой влагой, пропитавшей насквозь подушку. Она лежала, сжавшись в комок, в измятом грязном платье и больше не ощущала ни боли, ни стыда. Только холодную неукротимую ярость.
В полдень в спальню без стука вошла Бетти и застыла как вкопанная при виде своей хозяйки.
– Господи Боже, Катра, да что с тобой? – всполошилась нянька, осторожно переворачивая ее на спину своими большими натруженными руками.
Бетти смотрела на нее с такой любовью, что у Катры снова стало тесно в груди от рыданий. Она резко отвернулась. Из ее глаз скатились две слезинки.
– Ну что ты, деточка, – причитала Бетти, – не молчи, расскажи мне все! Кто посмел тебя обидеть, моя хорошая? – Нянька уселась на кровать и осторожно отвела у Катры со лба спутанные волосы, с тревогой отметив про себя, что ее любимицу явно лихорадит. Девушка резко поднялась и крепко обняла Бетти.
– Ох, Бетти! – всхлипнула она. – Только ты меня и любишь! Ты моя единственная настоящая подруга на всем белом свете! – И она снова залилась слезами.
– Тише, тише, Катра, довольно плакать! Конечно, я тебя люблю! Мы все любим тебя, детка! Успокойся, не плачь! – приговаривала старая нянька, поглаживая свою любимицу по спине. Горькие рыдания немного утихли, и Бетти снова отважилась спросить: – Ну вот, а теперь скажи, что с тобой приключилось?
– Мне нужно уехать отсюда! Уехать куда глаза глядят! Я не могу больше здесь оставаться! – Катру снова душили рыдания.
– А ну-ка послушай, что я скажу! Твой папенька помрет от беспокойства, если узнает, как ты себя ведешь!
– Ну и Бог с ним, Бетти! – воскликнула Катра. – Мне все равно! Я просто хочу убраться куда угодно-из этого места!
– Милая, да если тебе так приспичило, мы уедем отсюда хоть сегодня! – с несокрушимым спокойствием заявила Бетти. – Вот, к примеру, хоть к той же миссис Томпкинс, что шлет тебе письма из Ричмонда! Она вроде как спит и видит, чтобы ты приехала к ней погостить, верно? И твой папенька будет только рад, если мы скажем ему, что отправляемся в Ричмонд за подвенечным нарядом для его принцессы! А тебе и тревожиться не о чем! – утешала ее преданная Бетти. – Я сама обо всем позабочусь! Ты только успокойся и не плачь!
– Да. Мы так и сделаем. Я хочу поехать в Ричмонд! – Катра отчаянно вцепилась в руку Бетти.
– Ты не тревожься и положись на меня, – приговаривала старая нянька, осторожно освобождая руку и поднимаясь с кровати. – А тебе первым делом надо отдохнуть. Давай-ка снимем это платье, и ты малость соснешь.
– Нет… нам нужно уехать прямо сегодня, сейчас! – настаивала Катра.
– Деточка, да я едва успею вещи собрать до вечера! Ты отдыхай и ни о чем не думай, я сама поговорю с твоим папенькой. А завтра утром и поедем! – решительно произнесла Бетти и взялась за застежку на платье у Катры.
Катра сдалась, внезапно почувствовав, что совершенно лишилась сил. Бетти мигом уложила ее в постель, и она не заметила, как заснула.
Дорога до Ричмонда была долгой и утомительной, но Катру это совершенно не трогало. Она молча сидела в карете, которую им с Бетти позволил взять отец, и смотрела в окно.
Первую часть пути они со старой нянькой оставались вдвоем, но в Шарпсвилле к ним подсели трое путешественников – два джентльмена и леди, знакомые мистера Мередита. Они всю дорогу не умолкали, восторгаясь окрестными пейзажами, и весело смеялись плоским шуткам джентльмена помоложе. Катра пыталась держаться особняком, однако не в меру общительный молодой человек с завидным упорством втягивал ее в разговор. Она сдержанно отвечала на вопросы о цели своего путешествия, однако от дальнейших обсуждений воздержалась и участвовала в общей беседе лишь настолько, чтобы не показаться невежливой.
От отца она знала, что двое старших путешественников были супругами Форсайт, а молодой человек приходился братом мужу. Все трое гостили в деревне у сестры и теперь возвращались в Ричмонд. Мистер Мередит познакомился с ними во время своей последней поездки.
Дорога тянулась и тянулась без конца. Форсайты продолжали свою болтовню, правда, через какое-то время им хватило ума оставить Катру в покое.
Девушка совсем извелась, пока они добрались до Ричмонда. Вначале им пришлось доставить Форсайтов домой, на Портер-стрит, а уж затем отправиться в гости к Венди и Малькольму Томпкинс.
Джаспер, дворецкий Томпкинсов, помог им выбраться из кареты и проводил к парадному. Венди уже стояла на крыльце и приглашала гостей скорее войти в дом, в тепло, а Джаспер тем временем занялся их багажом.
День выдался весьма холодный, и если бы Катра заранее не завязала ленты на своей шляпке, резкий ветер наверняка сорвал бы ее. Пригибаясь под его сильными порывами, она двинулась к Венди, одной рукой сжимая горностаевую муфту, а другой поддерживая подол теплого дорожного платья, хлопавший на ветру.
– Ну что же вы, скорее идите в дом! – понукала их нетерпеливая Венди. – Ох, как я рада тебя видеть! – И она звонко расцеловала Катру в обе щеки, едва та переступила порог. – Я тут чуть с тоски не померла: хоть бы одно знакомое лицо! С тех пор как я вышла замуж, у нас побывала только моя сестра, Фелисити, да и та уехала сто лет назад! Слава Богу, наконец-то ты приехала! Расскажи скорее, как там наши? – Катра и так с трудом держалась на ногах, а от неумеренных восторгов Венди ей сделалось совсем тошно.
– Я ужасно устала – пробормотала она, успев пожалеть о том, что вообще сюда явилась. – Ты не обидишься, если я сначала приведу себя в порядок, а уж потом мы с тобой поболтаем?
– Ну конечно, тебе надо отдохнуть! Какая я глупая! – несмотря на раскаяние, Венди не могла скрыть, что разочарована такой отсрочкой. – Малькольм вечно шутит, что я никогда не повзрослею и не стану благовоспитанной леди. Наверное, он прав! Я всегда веду себя как девчонка: сначала сделаю, а потом даю себе труд подумать! Идем, я покажу тебе твою комнату!
– Венди, ты совершенно напрасно себя казнишь! Напротив, мне приятно, что мой визит привел тебя в такой восторг, – возразила Катра. Ей тоже было неловко за свое поведение, и она вежливо поинтересовалась: – Как Малькольм?
– Ох, да что с ним сделается?. – небрежно отмахнулась Венди. – Он все такой же, не меняется!
– Ты довольна замужеством?
– Ох, Катра, о чем тут спрашивать! Всем нам суждено выйти замуж, и чем скорее – тем лучше! – Громко хохоча, Венди вела гостью по увешанному портретами предков длинному коридору, и Катра подумала, что этот дом как нельзя лучше подходит его молодой хозяйке.
– Да, пожалуй, – пробормотала она, вспоминая, каким нетерпеливым восторгом лучилась Венди в день свадьбы с Малькольмом. Она то и дело начинала хохотать без причины и даже к алтарю шла с видом маленькой девочки, которой сделали внушение и велели вести себя прилично. – Но я бы хотела знать: твои мечты сбылись? Тебе нравится быть замужем?
– Ну, – Венди внезапно помрачнела и задумалась, – тут ведь речь идет не о том, нравится тебе или нет. Ты просто становишься чьей-то женой, вот и все. Ну так или иначе мы еще поговорим об этом. Понимаешь, женитьба – это… это слишком обширная тема, а сейчас нам некогда. Ты непременно должна вздремнуть, чтобы к обеду быть в форме!
– Да, – согласилась Катра. – У нас еще будет время все обсудить.
Райан остановил лошадь возле внушительного особняка, спешился и кинул поводья конюху. Он устал ждать новостей от Катры и решил сам заняться своей судьбой, лично встретившись с Теодором Мередитом. Хотя он все еще пребывал в полной неизвестности, воображение подсказывало ему бесчисленное множество обстоятельств, не позволивших Катре написать письмо, а ему – получить его.
В конце концов, он сам видел, каков Теодор Мередит в гневе, и первым делом мог предположить, что Катра просто боится взять в руки перо. Кроме того, их знакомство было слишком кратким. За это время Катра не могла обрести полное доверие к своему новому избраннику, и родительский гнев запросто мог перевесить и лишить ее решимости до конца бороться за свое счастье.
Он не винил Катру за эту слабость. Ярость Теодора Мередита была настолько ужасна, что даже сам Райан с невольным содроганием думал о том, что ему снова придется быть ее объектом. Но он имел опыт в стычках подобного рода и не сомневался, что сумеет преодолеть предубеждение Мередита против себя.
Райан решительно поднялся по ступенькам крыльца, пересек террасу и позвонил. Дворецкий откликнулся в тот же миг, словно ждал под дверью. Наверное, видел, как Сент-Джеймс подъехал к дому.
Он подал дворецкому свою визитку и стал ждать, пока тот соизволит доложить о нем хозяину. Слуга вернулся на удивление скоро и пригласил гостя в сумрачный кабинет, обшитый дубовыми панелями.
– Масса Теодор сейчас придет сюда, сэр. Прикажете подать вам прохладительного?
Райан готовился к холодному и даже враждебному приему, отлично помня о том, что в их последнюю встречу Мередит запретил несносному янки переступать порог собственного дома. Между прочим, Мередит мог вообще отказаться его принять. И тем не менее Райана проводили в личный кабинет хозяина дома и заботятся о нем по всем правилам гостеприимства. Он отказался от прохладительных напитков и молча ждал, пока дворецкий покинет кабинет.
Вскоре появился и Сам Теодор Мередит.
– Мистер Сент-Джеймс. – Он учтиво приветствовал гостя и протянул свою сильную, тяжелую, как лопата, руку. Райан ответил на рукопожатие. – Позвольте извиниться за нашу последнюю встречу, – великодушно продолжал хозяин. – У меня было вдоволь времени для того, чтобы обдумать свое поведение, и я, честно говоря чувствую себя неловко за эту неоправданную вспышку. Ха, да будь я на вашем месте и так же молод, то непременно поступил бы так же! Моя дочка довольно хороша собой и вдобавок изрядная баловница – как и все девчонки в ее возрасте. Да вы присаживайтесь, мистер Сент-Джеймс! – Он устроил гостя в глубоком кожаном кресле возле камина й уселся напротив. – Сигару? – Теодор открыл большую полированную шкатулку.
– Благодарю. – Райан не спеша выбрал себе сигару и прикурил от зажженной хозяином спички. – Мистер Мередит, вы совершенно не обязаны передо мной извиняться…
– Глупости! Я вел себя грубо – и дело с концом. Наверное, немного перенервничал в тот вечер. Вся эта суета перед балом – вы же понимаете! Ну а кроме того, у Катры вечно семь пятниц на неделе: то она пристает ко мне с просьбой поторопиться со свадьбой – дескать, она жить не может без Ферриса и едва дождалась, пока он вернется из Европы и сделает ей предложение, – то прячется в саду и целуется с другим. Но впрочем, это вполне извинительно для девушки ее лет. И вы должны понимать, что я откровенничаю с вами, исключительно полагаясь на вашу скромность. Так что если вы со своей стороны собирались извиниться передо мной, молодой человек, то совершенно напрасно.
Столь неожиданное вступление Теодора Мередита на несколько минут лишило Райана дара речи. Он готовился к чему угодно, но только не к такому повороту событий. С какой стати Теодор решил замять эпизод в саду? Сент-Джеймс откинулся па спинку кресла и сквозь сигарный дым внимательно следил за невозмутимой физиономией мистера Мередита.
– Если уж на то пошло, сэр, – промолвил он, – коль скоро на балу я не предполагал никого оскорбить, то и не считаю необходимым извиняться.
– Вот как? – Теодор тоже свободно откинулся в кресле. В правой руке он небрежно держал зажженную сигару. И так же внимательно следил за Райаном, прячась в облаке ароматного дыма.
Райан решил, что пора перейти к делу.
– Я явился сюда для того, чтобы просить у вас руки вашей дочери.
Даже теперь Теодор не выказал ни малейшего удивления – напротив, его губы раздвинула медленная, самоуверенная улыбка. Он подался вперед, опираясь локтями на колени, и посмотрел на свои крепко сжатые руки. Дым от сигары поднимался прямо ему в лицо.
– Сынок, – начал он, поднимая на Райана проникновенный взор. – Я знаю, от нее кто угодно потеряет голову. И я знаю, что ты совершенно искренне…
– Сэр, – решительно перебил Сент-Джеймс. Он больше не желал участвовать в этом странном спектакле, разыгранном Теодором Мередитом. – Мы с Катрой уже все обсудили. Я понимаю, что у вас могут быть возражения, да и мы не хотели действовать необдуманно и поспешно, но так или иначе мы поженимся – пусть даже против вашей воли. В случае вашего согласия на наш брак я готов взять на себя всю ответственность за разрыв помолвки с Честером. Если мы будем действовать обдуманно и сообща, нам удастся свести к минимуму тот урон, который может быть причинен репутации вашей семьи.
Теодор встал и заговорил так же сухо и деловито:
– Не могу сказать, что ваше предложение застало меня врасплох. Катра мне во всем призналась. Она раскаивается, но не скрывает правды. А правда состоит в том, что девочка совсем растерялась и не знает, что делать. То ей нужен Феррис, то вы. И кто знает, кого она пожелает через минуту? Поймите, она уже не в первый раз влюбляется вот так, «на всю оставшуюся жизнь» – если, конечно, ваше самолюбие позволит вам в это поверить. Господи, да я уже счет потерял ее увлечениям! Вот в этом самом кресле, – Теодор ткнул сигарой в то кресло, где сидел Райан, – перебывало множество молодых парней, желавших излить мне душу. Ей-богу, нашли себе исповедника! – И он покачал головой с самым сокрушенным видом. – Но при этом, мистер Сент-Джеймс, именно предложение Ферриса она приняла без кривляний и увиливаний, по собственному желанию – хотя, не скрою, мы с Честерами давно подумывали об этом союзе.
Райан слушал внимательно и не перебивал. Он верил, что Теодору довелось отклонить не одно предложение руки и сердца, сделанное его дочери, но отлично понимал и то, что все эти ухажеры ничего не значили для самой Катры. И что сейчас мистер Мередит попросту отшивает его точно так же, как отшивал всех прочих щенков, пытавшихся ухаживать за Катрой. Которая, в свою очередь, могла и понятия не иметь о том, что ей делали предложение.
– Мистер Мередит, это, безусловно, весьма интересная история, но ведь у нас есть самый простой способ разрешить эту загадку, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Если мы позовем сюда Катру, она сама скажет, к кому влечет ее сердце.
Теодор выдержал эффектную паузу, как будто и правда обдумывал такую возможность.
– Увы, это совсем не так просто! Представьте себе, Катра еще вчера уехала в Ричмонд со своей нянькой. Еще один пример непостоянства женского нрава. – Он добродушно хмыкнул и направился к письменному столу.
Глаза резало от бессонницы. Катра то следила за движением стрелок на циферблате, то рассеянно рассматривала потертый коврик у кровати. Она приказала Сету прийти сюда лишь в том случае, если он не сможет доставить письмо по назначению. Мальчишка так и не появился. Однако это вовсе не означало, что он выполнил приказ: по пути могло случиться любое несчастье. Он мог упасть с лошади и сломать ногу, или подвергнуться нападению грабителей, или просто где-то болтаться с другими слугами. Но в любом случае за столько времени до Катры уже дошли бы какие-то вести: даже если бы мальчишка просто не вернулся вовремя ночевать.
Два часа назад она всерьез обдумывала идею самой отправиться в Уэйверли, но вынуждена была отказаться от этой затеи, понимая, что не сможет спокойно разговаривать с кем-то из Честеров. Не стоило и посылать в такое время за Сетом – наверняка это переполошило бы весь дом.
Оставалось одно: дождаться рассвета. Еще несколько часов – и наступит утро, и тогда она сама вытрясет из маленького негодника всю правду. Потому что Катра не сомневалась: Райан не явился за ней только потому, что не получил письма. В противном случае он непременно известил бы ее о том, почему не может приехать. Значит, оставалось теряться в догадках, что же приключилось с Сетом.
Кажется, прошла целая вечность, пока небо за окном немного посерело. Дождь лил по-прежнему, словно не желал оставлять в покое эти места, подобно дурному сну, цепляющемуся за сознание человека, пожелавшего очнуться.
Катра так и просидела всю ночь в амазонке. Стараясь не шелестеть шлейфом, она спустилась по черной лестнице к заднему крыльцу и направилась к баракам для слуг. Беспрепятственно миновав внутренний двор и сад, она с облегчением перевела дух. У памятной скамьи, где они с Райаном танцевали в тот роковой вечер, – возился их старый садовник Дэниэл. Он подстригал азалии. Катра вполголоса попросила его разыскать Сета и прислать сюда, в сад.
Настырный дождь уже успел промочить насквозь ее плотное шерстяное платье, но Катра словно забыла про него. Она подошла к скамье и погладила скользкие от влаги чугунные завитушки, вспоминая, как загадочно блестели у Райана глаза и как она готова была плакать и смеяться от восторга.
За спиной зашелестели мокрые кусты, и Катра обернулась навстречу Сету. Несмотря на заспанный вид, мальчишка упорно отводил глаза.
– Дэниэл сказал, вы меня звали, – буркнул он.
– Да. – Катра подалась вперед и взяла его за руку. – Ты передал мое письмо?
– Да, мисс Катра, лично в руки.
– Самому мистеру Сент-Джеймсу?
– Да, мисс. – Сет спрятал другую руку в карман с таким видом, будто боялся, что молодая хозяйка завладеет и ею.
В душе у Катры вдруг зародилась смутная тревога: что-то случилось!
– Ну? – Она легонько встряхнула тощую ручонку. – Смотри мне в глаза, Сет! Что он тебе сказал? Он не собирался прислать ответ?
– Никак нет, мисс Катра. – Маленький конюх сосредоточился на нитке, торчавшей у него из кармана.
– Но что он сказал? Он что-то сказал тебе – или просто забрал письмо?
Сет мялся, теребя нитку, пока Катра не вырвала ее у него и нетерпеливо воскликнула:
– Сет, я должна знать все подробности! Что случилось? Почему он не прислал ответ?
– Ну, они только глянули на ваше письмо одним глазком и хохотнули, вроде как про себя. Я, конечно, спросил, не желают ли они что послать в ответ, а они сказали, что нет. И сильно при этом осерчали, да. А потом прогнали меня в шею. Вот оно все как было, мисс Катра. – И Сет умолк, прикусив губу.
Девушке показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она неистово сжала холодные руки несчастного конюха и яростно прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Ты врешь! Я не знаю почему, но ты врешь! Говори же, говори правду!
– Да не вру я, мисс Катра! – Сет в ужасе отшатнулся. – Так оно все и было! Как Бог свят! Они схватили ваше письмо и разорвали прямо пополам! А потом кинули в огонь! Я уж думал, они и меня прибьют заодно!
Катра пристально посмотрела ему в глаза и увидела в них дикий животный страх, но отнесла его к воспоминаниям о том, что пришлось пережить Сету в ту минуту, когда Райан в гневе сжег ее письмо. Она нехотя отпустила мальчишку и сказала:
– Ну ладно, ступай к себе. Ты все сделал правильно, Сет. Прости, если я тебя напугала.
Кое-как Катра доковыляла до скамьи и опустилась на мокрые доски. Отчаяние лишило ее последних сил. Лицо покрылось такой мертвенной бледностью, что даже Сет на минуту застыл, с испугом глядя на молодую хозяйку, но все же счел за благо убраться восвояси.
Сообщенные Сетом подробности оказались настолько ужасными, что Катра застыла на скамье ни жива, ни мертва и даже не обратила внимания на то, что маленький конюх скрылся в кустах.
Мысли у нее в голове то разбегались, то кружились в каком-то бешеном хороводе. В горле застрял тугой комок, и каждый вздох давался ей с огромным трудом. Окоченевшие мышцы отказывались повиноваться, а в глазах стояли горькие слезы.
Катра не помнила, как вернулась к себе в спальню и опустилась без сил на кровать. Почему, почему Сет пытался выкручиваться и врать? Всем сердцем ей хотелось верить, что мальчишка сказал неправду, но чем дольше она обдумывала его поведение, тем больше склонялась к тому, что Сет просто испугался и потому все время увиливал от ясных ответов.
В половине девятого в дверь постучала Люси. Она хотела помочь хозяйке одеться к завтраку, но Катра отослала ее прочь. У нее не было сил подняться с постели и заняться обычными делами. Она все еще была захвачена событиями последней недели.
Значит, Райан попросту воспользовался ее слабостью, и она с охотой пошла ему навстречу? Какая же она дура! Тот поцелуй в саду… Сент-Джеймс сразу понял, что из мисс Мередит получится превосходная жертва, и выбрал ее в качестве новой игрушки на время пребывания у Нестеров. Завязал одну из тех скандальных историй, на которые намекала Мелисса. А она-то хороша! Развесила уши и верила каждому его слову! Впрочем, такой хитрец, как этот янки, все равно добился бы своего. С его внешностью и ухватками ничего не стоит вскружить голову любой доверчивой молодой девице!
Катру так разозлила собственная наивность и глупость, что она почти перестала себя жалеть. Теперь ее откровения перед Райаном выглядели не как крик одинокой души, а скорее как реплики из третьесортной пьесы. Если до сих пор одной мысли о Сент-Джеймсе было достаточно, чтобы все ее тело загорелось в жаркой истоме, то теперь его образ будил исключительно ярость и мечты о возмездии. Да, Катра готова была пожертвовать чем угодно, чтобы расплатиться сполна с этим мерзким соблазнителем молодых девиц!
Она снова и снова вспоминала каждую их встречу и старательно проклинала и себя, и его за каждое объятие и поцелуй. Теперь Катре казалось, что любой жест, любое слово Райана были полны фальши и издевки и она лишь по глупости не заметила, что ее водили за нос. Взять хотя бы его поведение в тот день, когда он познакомился с Джейн, или дерзкие речи на их первом свидании у реки!
Мало того, что она ничего не желала видеть, – она еще ничего не желала слышать! А стоило прислушаться и к тому, что Феррис рассказывал про его ссору с Фэрчайлдами, и к тем слухам, что передавала Мелисса!
Но и это еще было не все. Вместо того чтобы предоставить Сент-Джеймсу возможность доказать свою порядочность и встретиться с ее отцом, Катра решила играть героиню и приняла огонь на себя, как будто Райан и правда собирался просить ее руки! Да у него наверняка и в мыслях такого не было! Зато она сама позволила негодяю выйти сухим из воды, ведь он отлично понимает, что им с отцом придется держать все в тайне, чтобы спасти ее репутацию!
Тут Катра не выдержала и дала волю злым, жгучим слезам. Громкие рыдания, порожденные болью и жалостью к себе, корчили и выворачивали наизнанку ее душу и тело. Так прошел не один час, прежде чем Катра затихла, совершенно обессилев. Обида и горе вылились соленой влагой, пропитавшей насквозь подушку. Она лежала, сжавшись в комок, в измятом грязном платье и больше не ощущала ни боли, ни стыда. Только холодную неукротимую ярость.
В полдень в спальню без стука вошла Бетти и застыла как вкопанная при виде своей хозяйки.
– Господи Боже, Катра, да что с тобой? – всполошилась нянька, осторожно переворачивая ее на спину своими большими натруженными руками.
Бетти смотрела на нее с такой любовью, что у Катры снова стало тесно в груди от рыданий. Она резко отвернулась. Из ее глаз скатились две слезинки.
– Ну что ты, деточка, – причитала Бетти, – не молчи, расскажи мне все! Кто посмел тебя обидеть, моя хорошая? – Нянька уселась на кровать и осторожно отвела у Катры со лба спутанные волосы, с тревогой отметив про себя, что ее любимицу явно лихорадит. Девушка резко поднялась и крепко обняла Бетти.
– Ох, Бетти! – всхлипнула она. – Только ты меня и любишь! Ты моя единственная настоящая подруга на всем белом свете! – И она снова залилась слезами.
– Тише, тише, Катра, довольно плакать! Конечно, я тебя люблю! Мы все любим тебя, детка! Успокойся, не плачь! – приговаривала старая нянька, поглаживая свою любимицу по спине. Горькие рыдания немного утихли, и Бетти снова отважилась спросить: – Ну вот, а теперь скажи, что с тобой приключилось?
– Мне нужно уехать отсюда! Уехать куда глаза глядят! Я не могу больше здесь оставаться! – Катру снова душили рыдания.
– А ну-ка послушай, что я скажу! Твой папенька помрет от беспокойства, если узнает, как ты себя ведешь!
– Ну и Бог с ним, Бетти! – воскликнула Катра. – Мне все равно! Я просто хочу убраться куда угодно-из этого места!
– Милая, да если тебе так приспичило, мы уедем отсюда хоть сегодня! – с несокрушимым спокойствием заявила Бетти. – Вот, к примеру, хоть к той же миссис Томпкинс, что шлет тебе письма из Ричмонда! Она вроде как спит и видит, чтобы ты приехала к ней погостить, верно? И твой папенька будет только рад, если мы скажем ему, что отправляемся в Ричмонд за подвенечным нарядом для его принцессы! А тебе и тревожиться не о чем! – утешала ее преданная Бетти. – Я сама обо всем позабочусь! Ты только успокойся и не плачь!
– Да. Мы так и сделаем. Я хочу поехать в Ричмонд! – Катра отчаянно вцепилась в руку Бетти.
– Ты не тревожься и положись на меня, – приговаривала старая нянька, осторожно освобождая руку и поднимаясь с кровати. – А тебе первым делом надо отдохнуть. Давай-ка снимем это платье, и ты малость соснешь.
– Нет… нам нужно уехать прямо сегодня, сейчас! – настаивала Катра.
– Деточка, да я едва успею вещи собрать до вечера! Ты отдыхай и ни о чем не думай, я сама поговорю с твоим папенькой. А завтра утром и поедем! – решительно произнесла Бетти и взялась за застежку на платье у Катры.
Катра сдалась, внезапно почувствовав, что совершенно лишилась сил. Бетти мигом уложила ее в постель, и она не заметила, как заснула.
Дорога до Ричмонда была долгой и утомительной, но Катру это совершенно не трогало. Она молча сидела в карете, которую им с Бетти позволил взять отец, и смотрела в окно.
Первую часть пути они со старой нянькой оставались вдвоем, но в Шарпсвилле к ним подсели трое путешественников – два джентльмена и леди, знакомые мистера Мередита. Они всю дорогу не умолкали, восторгаясь окрестными пейзажами, и весело смеялись плоским шуткам джентльмена помоложе. Катра пыталась держаться особняком, однако не в меру общительный молодой человек с завидным упорством втягивал ее в разговор. Она сдержанно отвечала на вопросы о цели своего путешествия, однако от дальнейших обсуждений воздержалась и участвовала в общей беседе лишь настолько, чтобы не показаться невежливой.
От отца она знала, что двое старших путешественников были супругами Форсайт, а молодой человек приходился братом мужу. Все трое гостили в деревне у сестры и теперь возвращались в Ричмонд. Мистер Мередит познакомился с ними во время своей последней поездки.
Дорога тянулась и тянулась без конца. Форсайты продолжали свою болтовню, правда, через какое-то время им хватило ума оставить Катру в покое.
Девушка совсем извелась, пока они добрались до Ричмонда. Вначале им пришлось доставить Форсайтов домой, на Портер-стрит, а уж затем отправиться в гости к Венди и Малькольму Томпкинс.
Джаспер, дворецкий Томпкинсов, помог им выбраться из кареты и проводил к парадному. Венди уже стояла на крыльце и приглашала гостей скорее войти в дом, в тепло, а Джаспер тем временем занялся их багажом.
День выдался весьма холодный, и если бы Катра заранее не завязала ленты на своей шляпке, резкий ветер наверняка сорвал бы ее. Пригибаясь под его сильными порывами, она двинулась к Венди, одной рукой сжимая горностаевую муфту, а другой поддерживая подол теплого дорожного платья, хлопавший на ветру.
– Ну что же вы, скорее идите в дом! – понукала их нетерпеливая Венди. – Ох, как я рада тебя видеть! – И она звонко расцеловала Катру в обе щеки, едва та переступила порог. – Я тут чуть с тоски не померла: хоть бы одно знакомое лицо! С тех пор как я вышла замуж, у нас побывала только моя сестра, Фелисити, да и та уехала сто лет назад! Слава Богу, наконец-то ты приехала! Расскажи скорее, как там наши? – Катра и так с трудом держалась на ногах, а от неумеренных восторгов Венди ей сделалось совсем тошно.
– Я ужасно устала – пробормотала она, успев пожалеть о том, что вообще сюда явилась. – Ты не обидишься, если я сначала приведу себя в порядок, а уж потом мы с тобой поболтаем?
– Ну конечно, тебе надо отдохнуть! Какая я глупая! – несмотря на раскаяние, Венди не могла скрыть, что разочарована такой отсрочкой. – Малькольм вечно шутит, что я никогда не повзрослею и не стану благовоспитанной леди. Наверное, он прав! Я всегда веду себя как девчонка: сначала сделаю, а потом даю себе труд подумать! Идем, я покажу тебе твою комнату!
– Венди, ты совершенно напрасно себя казнишь! Напротив, мне приятно, что мой визит привел тебя в такой восторг, – возразила Катра. Ей тоже было неловко за свое поведение, и она вежливо поинтересовалась: – Как Малькольм?
– Ох, да что с ним сделается?. – небрежно отмахнулась Венди. – Он все такой же, не меняется!
– Ты довольна замужеством?
– Ох, Катра, о чем тут спрашивать! Всем нам суждено выйти замуж, и чем скорее – тем лучше! – Громко хохоча, Венди вела гостью по увешанному портретами предков длинному коридору, и Катра подумала, что этот дом как нельзя лучше подходит его молодой хозяйке.
– Да, пожалуй, – пробормотала она, вспоминая, каким нетерпеливым восторгом лучилась Венди в день свадьбы с Малькольмом. Она то и дело начинала хохотать без причины и даже к алтарю шла с видом маленькой девочки, которой сделали внушение и велели вести себя прилично. – Но я бы хотела знать: твои мечты сбылись? Тебе нравится быть замужем?
– Ну, – Венди внезапно помрачнела и задумалась, – тут ведь речь идет не о том, нравится тебе или нет. Ты просто становишься чьей-то женой, вот и все. Ну так или иначе мы еще поговорим об этом. Понимаешь, женитьба – это… это слишком обширная тема, а сейчас нам некогда. Ты непременно должна вздремнуть, чтобы к обеду быть в форме!
– Да, – согласилась Катра. – У нас еще будет время все обсудить.
Райан остановил лошадь возле внушительного особняка, спешился и кинул поводья конюху. Он устал ждать новостей от Катры и решил сам заняться своей судьбой, лично встретившись с Теодором Мередитом. Хотя он все еще пребывал в полной неизвестности, воображение подсказывало ему бесчисленное множество обстоятельств, не позволивших Катре написать письмо, а ему – получить его.
В конце концов, он сам видел, каков Теодор Мередит в гневе, и первым делом мог предположить, что Катра просто боится взять в руки перо. Кроме того, их знакомство было слишком кратким. За это время Катра не могла обрести полное доверие к своему новому избраннику, и родительский гнев запросто мог перевесить и лишить ее решимости до конца бороться за свое счастье.
Он не винил Катру за эту слабость. Ярость Теодора Мередита была настолько ужасна, что даже сам Райан с невольным содроганием думал о том, что ему снова придется быть ее объектом. Но он имел опыт в стычках подобного рода и не сомневался, что сумеет преодолеть предубеждение Мередита против себя.
Райан решительно поднялся по ступенькам крыльца, пересек террасу и позвонил. Дворецкий откликнулся в тот же миг, словно ждал под дверью. Наверное, видел, как Сент-Джеймс подъехал к дому.
Он подал дворецкому свою визитку и стал ждать, пока тот соизволит доложить о нем хозяину. Слуга вернулся на удивление скоро и пригласил гостя в сумрачный кабинет, обшитый дубовыми панелями.
– Масса Теодор сейчас придет сюда, сэр. Прикажете подать вам прохладительного?
Райан готовился к холодному и даже враждебному приему, отлично помня о том, что в их последнюю встречу Мередит запретил несносному янки переступать порог собственного дома. Между прочим, Мередит мог вообще отказаться его принять. И тем не менее Райана проводили в личный кабинет хозяина дома и заботятся о нем по всем правилам гостеприимства. Он отказался от прохладительных напитков и молча ждал, пока дворецкий покинет кабинет.
Вскоре появился и Сам Теодор Мередит.
– Мистер Сент-Джеймс. – Он учтиво приветствовал гостя и протянул свою сильную, тяжелую, как лопата, руку. Райан ответил на рукопожатие. – Позвольте извиниться за нашу последнюю встречу, – великодушно продолжал хозяин. – У меня было вдоволь времени для того, чтобы обдумать свое поведение, и я, честно говоря чувствую себя неловко за эту неоправданную вспышку. Ха, да будь я на вашем месте и так же молод, то непременно поступил бы так же! Моя дочка довольно хороша собой и вдобавок изрядная баловница – как и все девчонки в ее возрасте. Да вы присаживайтесь, мистер Сент-Джеймс! – Он устроил гостя в глубоком кожаном кресле возле камина й уселся напротив. – Сигару? – Теодор открыл большую полированную шкатулку.
– Благодарю. – Райан не спеша выбрал себе сигару и прикурил от зажженной хозяином спички. – Мистер Мередит, вы совершенно не обязаны передо мной извиняться…
– Глупости! Я вел себя грубо – и дело с концом. Наверное, немного перенервничал в тот вечер. Вся эта суета перед балом – вы же понимаете! Ну а кроме того, у Катры вечно семь пятниц на неделе: то она пристает ко мне с просьбой поторопиться со свадьбой – дескать, она жить не может без Ферриса и едва дождалась, пока он вернется из Европы и сделает ей предложение, – то прячется в саду и целуется с другим. Но впрочем, это вполне извинительно для девушки ее лет. И вы должны понимать, что я откровенничаю с вами, исключительно полагаясь на вашу скромность. Так что если вы со своей стороны собирались извиниться передо мной, молодой человек, то совершенно напрасно.
Столь неожиданное вступление Теодора Мередита на несколько минут лишило Райана дара речи. Он готовился к чему угодно, но только не к такому повороту событий. С какой стати Теодор решил замять эпизод в саду? Сент-Джеймс откинулся па спинку кресла и сквозь сигарный дым внимательно следил за невозмутимой физиономией мистера Мередита.
– Если уж на то пошло, сэр, – промолвил он, – коль скоро на балу я не предполагал никого оскорбить, то и не считаю необходимым извиняться.
– Вот как? – Теодор тоже свободно откинулся в кресле. В правой руке он небрежно держал зажженную сигару. И так же внимательно следил за Райаном, прячась в облаке ароматного дыма.
Райан решил, что пора перейти к делу.
– Я явился сюда для того, чтобы просить у вас руки вашей дочери.
Даже теперь Теодор не выказал ни малейшего удивления – напротив, его губы раздвинула медленная, самоуверенная улыбка. Он подался вперед, опираясь локтями на колени, и посмотрел на свои крепко сжатые руки. Дым от сигары поднимался прямо ему в лицо.
– Сынок, – начал он, поднимая на Райана проникновенный взор. – Я знаю, от нее кто угодно потеряет голову. И я знаю, что ты совершенно искренне…
– Сэр, – решительно перебил Сент-Джеймс. Он больше не желал участвовать в этом странном спектакле, разыгранном Теодором Мередитом. – Мы с Катрой уже все обсудили. Я понимаю, что у вас могут быть возражения, да и мы не хотели действовать необдуманно и поспешно, но так или иначе мы поженимся – пусть даже против вашей воли. В случае вашего согласия на наш брак я готов взять на себя всю ответственность за разрыв помолвки с Честером. Если мы будем действовать обдуманно и сообща, нам удастся свести к минимуму тот урон, который может быть причинен репутации вашей семьи.
Теодор встал и заговорил так же сухо и деловито:
– Не могу сказать, что ваше предложение застало меня врасплох. Катра мне во всем призналась. Она раскаивается, но не скрывает правды. А правда состоит в том, что девочка совсем растерялась и не знает, что делать. То ей нужен Феррис, то вы. И кто знает, кого она пожелает через минуту? Поймите, она уже не в первый раз влюбляется вот так, «на всю оставшуюся жизнь» – если, конечно, ваше самолюбие позволит вам в это поверить. Господи, да я уже счет потерял ее увлечениям! Вот в этом самом кресле, – Теодор ткнул сигарой в то кресло, где сидел Райан, – перебывало множество молодых парней, желавших излить мне душу. Ей-богу, нашли себе исповедника! – И он покачал головой с самым сокрушенным видом. – Но при этом, мистер Сент-Джеймс, именно предложение Ферриса она приняла без кривляний и увиливаний, по собственному желанию – хотя, не скрою, мы с Честерами давно подумывали об этом союзе.
Райан слушал внимательно и не перебивал. Он верил, что Теодору довелось отклонить не одно предложение руки и сердца, сделанное его дочери, но отлично понимал и то, что все эти ухажеры ничего не значили для самой Катры. И что сейчас мистер Мередит попросту отшивает его точно так же, как отшивал всех прочих щенков, пытавшихся ухаживать за Катрой. Которая, в свою очередь, могла и понятия не иметь о том, что ей делали предложение.
– Мистер Мередит, это, безусловно, весьма интересная история, но ведь у нас есть самый простой способ разрешить эту загадку, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Если мы позовем сюда Катру, она сама скажет, к кому влечет ее сердце.
Теодор выдержал эффектную паузу, как будто и правда обдумывал такую возможность.
– Увы, это совсем не так просто! Представьте себе, Катра еще вчера уехала в Ричмонд со своей нянькой. Еще один пример непостоянства женского нрава. – Он добродушно хмыкнул и направился к письменному столу.