Страница:
– Райан, дружище! – Феррис высмотрел приятеля, державшегося в самом темном углу гостиной, и все на миг оглянулись в ту сторону. Райана обожгло сияние ясных голубых глаз Катры, и он поспешил отвернуться к Феррису. Но и этой доли секунды было достаточно, чтобы его сердце тревожно забилось от волнения, а от головной боли потемнело в глазах.
– Рад видеть тебя, Феррис. – Он сделал несколько шагов, чтобы пожать Честеру руку.
– И я тоже очень рад! – Феррис похлопал Райана по плечу и добавил: – Ты ведь не забыл Катру?
Их взгляды встретились, и у Райана перехватило дыхание: она была еще краше, чем прежде!
Ее нежные щечки порозовели от мороза, а огромные голубые очи сияли как два прозрачных турмалина. Несмотря на спокойную вежливую мину, Райан успел различить в ее взоре холодное презрение.
– Миссис Честер, – с трудом выдавил он и поклонился. – Вы оказали великую честь нашему дому, выбрав его целью своего свадебного путешествия! Мне до сих пор не верится, что это правда!
Райан отлично знал Лидию и не сомневался, что сестра умрет от любопытства при виде румянца, разлившегося по щекам Катры и не имевшего ничего общего с зимним холодом. Он едва успел поцеловать ледяные пальчики, как Катра отдернула руку, словно ее укусили.
– Честно говоря, это все Феррис. – Катра сделала такой упор на имени мужа, что все присутствующие обратили на это внимание. Кроме самого Ферриса. Тот и ухом не повел.
– Ну, если уж быть честным до конца, – признался он, – то я всегда считал, что эта идея принадлежит Райану. – Райан вздрогнул, не скрывая своего недоумения. – Он пригласил нас к себе в гости еще несколько месяцев назад, до того как сам побывал в Виргинии!
Райан досадливо сморщился. Кажется, он действительно что-то такое припоминает… Черт побери, и кто тянул его за язык? Теперь вот сам не рад…
– Что же вы стоите? Раздевайтесь! – встрепенулась миссис Сент-Джеймс, почувствовав себя неловко в наступившей тишине. – Да и мы тоже хороши! Держим вас в пальто на пороге! Куда пропал Симмонс? Пусть проводит вас наверх. Вы, наверное, устали и не прочь отдохнуть?
– Да, мы действительно немного… – начала было Катра.
– Глупости, мы прекрасно себя чувствуем! – перебил ее Феррис. – «Стандард шиппинг» доставил нас легче перышка!
В ответ послышался вежливый смех. Гостям помогли избавиться от пальто, перчаток и шляп.
Райан воспользовался возможностью и исподтишка рассмотрел Катру. Она казалась осунувшейся и какой-то вялой по сравнению с тем, какой запомнилась ему в Виргинии. Впрочем, это могло быть следствием морской качки. Зато Райан мог сказать с уверенностью, что она чувствует на себе его взгляд. Ее движения стали более сдержанными и рассчитанными, а уголки губ сложились в брезгливую гримасу. Довольна ли она своим молодым мужем? Этот вопрос не давал Райану покоя.
И он снова вспомнил тот день, когда встретил Катру у реки и сделал ей предложение. Как она смотрела на него! Какая буря чувств читалась в ее взгляде! Райан так задумался, что не сразу заметил, что Катра тоже пытается рассмотреть его, не привлекая к себе внимания. На этот раз вместо убийственного презрения он увидел в ее глазах растерянность и что-то еще, едва заметное, неуловимое… Неужели это была грусть?
«Как бы не так! Поздно грустить, милая! Ты сама выбрала себе мужа, вот и пеняй теперь на себя!»
Райан злорадно заметил, что Катра смутилась и отвела взгляд. И снова она показалась ему подавленной и вялой, бледной тенью того озорного создания, с которым он был знаком всего пару месяцев назад.
Феррис о чем-то оживленно болтал с матерью Райана, когда Катра прервала его на полуслове, сославшись на то, что устала с дороги. Кора рассыпалась в извинениях за свою невнимательность и попросила Лидию проводить гостью в ее комнату.
Райана так и тянуло отправиться следом, чтобы убедиться, все ли в порядке, но он остался в гостиной. В конце концов, ничего нет удивительного в том, что она осунулась и побледнела. Как-никак у них с Феррисом медовый месяц, и вряд ли у новобрачных остается достаточно времени для сна… Райан раздраженно откинул волосы со лба и оглянулся в поисках спасительного стакана с водой.
Катра выскочила из гостиной, чувствуя, что вот-вот не выдержит и разрыдается у всех на глазах. Но и в коридоре сестра Райана не оставила ее в покое. Лидия Стюарт поразительно походила на своего старшего брата. Катра отметила это с первой минуты. Наверное, она догадалась бы об их родстве, даже если бы просто встретила Лидию на улице. Роскошные вьющиеся темные волосы, светло-серые выразительные глаза и главное – необычно откровенный, прямой взгляд. То, что поначалу Катра считала уловкой, способом привлечь к себе внимание, оказалось фамильной чертой.
– Если хотите, после обеда я могла бы провести вас по дому. Вам с мистером Честером нужно освоиться, чтобы чувствовать себя достаточно уютно и знать, где можно найти книгу для чтения или посидеть с рукоделием возле камина. – Лидия всегда старалась быть гостеприимной хозяйкой.
– Это будет весьма кстати, – отозвалась Катра. Кажется, ее голос прозвучал достаточно твердо.
– И главное – запомните, пожалуйста, – продолжала Лидия, – что вы можете не стесняясь сказать нам обо всем, в чем испытываете нужду. К примеру, в такую погоду в комнатах часто бывает прохладно. Значит, нужно обратиться к Симмонсу или Кейти, чтобы они лишний раз протопили камин. – Слушая Лидию, Катра с облегчением перевела дух. Благодаря словоохотливости молодой хозяйки у нее появилась возможность отмолчаться и взять себя в руки. – Я слышала, что ваш муж зовет вас Катрой. Это домашнее прозвище?
– Пожалуй, что так. Еще с детства. Как вам известно, мое полное имя Кэтрин, – зачем-то напомнила Катра.
– По-моему, ваше прозвище просто очаровательно. Родители пытались звать меня Лидци, но это не намного короче Лидии, и со временем…
Как ни старалась Катра сосредоточиться на беседе с Лидией, из головы у нее не шел Райан. Поначалу он смотрел на нее холодно и враждебно, но потом… что за странное тревожное чувство мелькнуло под конец в его взгляде?
И вообще – как такое могло случиться? До сих пор у Катры не укладывалось в голове, что после столь бурного и безнадежного романа судьба занесла ее под крышу человека, разбившего ей сердце.
И почему до сих пор он кажется ей таким неотразимым? Она по-прежнему продолжает сравнивать его с Феррисом, и всякий раз ее муж проигрывает это сравнение. Даже звуков его голоса – низкого, раскатистого – было достаточно, чтобы по коже у Катры побежали мурашки…
– Ну вот, – с облегчением вздохнула Лидия, – мы и пришли.
Она распахнула дверь в хорошо протопленную просторную комнату с большой кроватью под балдахином возле левой стены и широким диваном напротив. В камине жарко полыхал огонь. Под окном стояли два мягких кресла. Катра подумала, что как только Лидия оставит ее одну, она рухнет в эту роскошную кровать, чтобы проспать целую вечность.
– Если вам что-то потребуется… – Лидия не закончила фразу, полагая, что уже внесла ясность в этот вопрос.
– Спасибо, – пробормотала Катра. – Мне здесь очень нравится.
Хозяйка произнесла еще несколько вежливых фраз и удалилась. Катра медленно прошлась по комнате, трогая мебель и разглядывая картины на стенах. Она в доме у Райана. Все эти предметы помнят тепло его рук. От этой мысли у нее стеснило грудь.
Ну что ж, по крайней мере ему хватило совести вести себя вежливо. Катра кое-как скинула с ног башмаки и повалилась на кровать.
Следующее, что она почувствовала, был Райан, осторожно прикоснувшийся к ее плечу. Нет… это не Райан… это же Феррис! Она спала и видела во сне Райана, а Феррис ее разбудил! Господи, уж не назвала ли она его по имени?
Через секунду Катра успокоилась: физиономия Ферриса хранила обычную безмятежность.
– Кэт, милая, очнись, – ласково повторял он. – Пора одеваться к обеду!
– Ох… – Она с наслаждением потянулась и зевнула. – Вот бы еще поспать часиков десять…
Феррис ласково отвел волосы у нее со лба, наклонился и запечатлел у нее на челе братский поцелуй.
Катра резко уселась, не желая поощрять его к дальнейшим ласкам. В глазах у Ферриса снова возникло то жалкое выражение неуверенности, которое появилось впервые в их брачную ночь, когда Катра умоляла оставить ее в покое из уважения к ее взвинченным нервам. Она с плачем призналась, что ее пугает физическая близость, что ей требуется время, чтобы смириться с мыслью о неизбежности этого акта, и что Феррис должен ее понять и простить. Феррис понял. Если уж на то пошло, он уступил ее мольбам так поспешно, что у Катры зародилось подозрение: уж не боится ли он их близости еще сильнее, чем она сама? Но время шло своим чередом, и Катра с ужасом обнаружила, что чем дольше они откладывают брачную ночь, тем больше сомнений и страха зарождается в ее душе. Тем более немыслимой казалась их близость здесь, под одной крышей с Райаном Сент-Джеймсом.
Феррис встал и отошел к зеркалу. Поправил жилетку и снял с рукава невидимую пушинку.
– Я немного поболтал с Райаном, – сообщил он. – Кажется, он сегодня с похмелья, хотя строго-настрого запретил тебе об этом говорить. – Феррис добродушно ухмыльнулся. – Он просит извинить его, если показался недостаточно учтивым. Сказал, что чувствует себя сегодня не в своей тарелке.
Катра задумалась. Похмелье? Так вот, значит, откуда взялась эта странная тревога во взоре! Прежде Катра никогда бы не сказала, что Райан любит выпить.
– В общем, сегодня они дают обед в нашу честь, так что лучше тебе не опаздывать. Может, мне попросить Лидию прислать к тебе горничную, чтобы помогла переодеться?
– Да, пожалуйста, если тебя не затруднит. – Катра все еще не верила, что выдержит такую пытку: изо дня в день делить трапезу с Райаном на протяжении целых трех недель. – Я сейчас встану.
Феррис торжественно ввел Катру в гостиную. Райана там не оказалось, но ей навстречу живо поднялся с места незнакомый молодой человек с прямыми каштановыми волосами и округлым приятным лицом. Как и следовало ожидать, это был Том Стюарт, супруг Лидии. Сама Лидия и миссис Сент-Джеймс тепло приветствовали своих гостей.
Через минуту появился и Райан. Он толкал перед собой инвалидное кресло, в котором сидел старик с пышной копной седых волос. Катре уже было известно, что Бенджамин Сент-Джеймс почти не может ходить. В те далекие годы, когда он еще сам водил по морю корабли, на их небольшой шлюп налетел внезапный шквал. Грот-мачта не выдержала и рухнула, пригвоздив к палубе капитана. У Бенджамина оказались сломаны обе ноги, причем одно бедро было изуродовано так, что не срослось до конца.
Но даже не будь Катра посвящена в подробности их семейной истории, достаточно было один раз испытать на себе ястребиный взор по-юношески живых, пронзительных серых глаз, чтобы догадаться о близком родстве между Райаном и этим осанистым стариком в кресле.
– Отец, ты уже знаком с Феррисом Честером. – Как всегда, стоило Райану заговорить, и у Катры по спине пробежал нервный холодок. – А это его жена… – он сделал едва уловимую паузу, заметную только им двоим, – Кэтрин Честер.
– К вашим услугам, миссис Честер, – с грубоватой хрипотцой произнес мистер Сент-Джеймс. – Надеюсь, вы не очень устали в пути?
– Ничуть, – отвечала Катра. – Мне вполне хватило времени, чтобы передохнуть перед обедом.
Как всегда в таких случаях, завязался вежливый, почти беспредметный разговор. Катра так увлеклась, исподтишка следя за Райаном, что не сразу уловила суть вопроса, с которым обратился к ней Феррис.
– Разве я не прав, Катра? – Она чуть было не подскочила на месте и уставилась на мужа так, словно ее поймали с поличным. – Если не считать того резкого похолодания пару недель назад, погода у нас всю осень оставалась на удивление ясной.
– Да… да, конечно. Было очень тепло. Была ясная теплая погода. – Она кивала как заведенная и чувствовала, что выглядит довольно глупо.
– А миссис Стюарт надеется, что, пока мы в Бостоне, нам посчастливится увидеть настоящий снег! Я сказал, что буду просто в восторге увидеть его хоть раз своими глазами, – продолжал Феррис.
– Да, я тоже буду рада. У нас никогда не бывает снега – разве что припорошит чуть-чуть крышу.
– Послушайте, Честер, – послышался резкий голос Бенджамина Сент-Джеймса, – Райан говорил, что у вас есть конюшни, а в них – пара чистокровных жеребцов. Это правда? Вы выставляете их на бега?
Мужчины дружно углубились в дебри коневодства и скачек. Феррис не упустил случая похвастать своими рысаками, и у Катры сложилось впечатление, что старик добивался именно этого. Он не хотел, чтобы Катра оставалась в центре внимания, потому что почувствовал напряжение, что сковывало по-прежнему и ее, и Райана.
Доложили, что кушать подано, и все отправились из гостиной в столовую. Густое красное вино и обильная еда оказали свое благотворное действие, и мало-помалу теплая, дружеская атмосфера, царившая за столом в семействе Сент-Джеймс, подействовала и на Катру. Даже Райан под конец стал улыбаться по-настоящему, той обворожительной, ослепительной улыбкой, что будила у нее в душе сладкую щемящую боль. Том с воодушевлением развлекал все общество рассказами о том, как он ухаживал за Лидией и при этом с ужасом думал о неизбежном знакомстве с суровыми мужчинами клана Сент-Джеймсов.
Рассказ то и дело прерывался взрывами добродушного хохота, причем каждый из персонажей считал своим долгом дополнить историю собственным взглядом на тот или иной эпизод. Том украдкой пожал Лидии руку, и они обменялись такими взглядами, что Катре стало завидно. Она покосилась на Райана. Он тоже следил за молодой парой со смесью снисхождения и зависти.
Когда обед закончился и всем предложили вернуться в гостиную, мужчины против обыкновения не покинули дам ради сигар и бренди. Том с Лидией шли впереди рука об руку, все еще вспоминая подробности их знакомства. Следом за ними Кора Сент-Джеймс катила кресло своего мужа. Только теперь Катра сообразила, что осталась втроем с Райаном и Феррисом. Она торопливо отвернулась от Райана и взяла под руку Ферриса.
В гостиной Лидия уселась за фортепиано. Том встал рядом и попросил, положив руку ей на плечо:
– Сыграй что-нибудь из Гайдна.
– А вы умеете играть? – поинтересовалась Кора Сент-Джеймс, усаживаясь на диван рядом с Катрой. Та поморщилась и призналась:
– Конечно, мне давали уроки, но боюсь, у меня так и не хватило таланта, чтобы стать хорошей исполнительницей. Зато слушать музыку я могу целую вечность.
– Значит, у вас тоже должен быть талант, только скрытый, – .великодушно заметила миссис Сент-Джеймс.
– Да, наверное. – Катра спиной почувствовала, что Райан сел на диван напротив матери.
Феррис и Бенджамин Сент-Джеймс вели негромкий разговор, уединившись у окна. Кто-то позаботился задвинуть занавеси, от чего гостиная приобрела особенно уютный вид. Лидия увлеченно исполняла пьесу Гайдна, и Том не отходил от нее, легонько раскачиваясь в такт музыке и мечтательно прикрыв глаза.
Райан с преувеличенным вниманием наблюдал за этой парой, пока его не отвлекла мать:
– А ты почему забросил музыку, Райан?
Вот так сюрприз! Оказывается, он еще и музыкант! Катра едва сдержала удивленный возглас, а Райан явно смутился.
– Нет времени. Чтобы быть хорошим музыкантом, надо постоянно упражняться. Раз уж я не могу быть хорошим, то лучше не буду никаким.
– А по-моему, среди твоих последних увлечений есть некоторые вещи, от которых можно было бы безболезненно отказаться в пользу музыки. – Кора многозначительно подмигнула Райану и обратилась к Катре: – Райан был чрезвычайно одаренным учеником. Впрочем, какая мать не скажет этого про свое чадо? А кроме того, у него неплохой голос.
– Безнадежно растраченный на перепалки с недобросовестными партнерами по бизнесу и слишком придирчивыми родителями! – буркнул он, скрестив руки на груди.
Катра невольно улыбнулась и снова удивилась тому, что способна как ни в чем не бывало участвовать в беседе с человеком, разбившим ей сердце.
– А также на ругательства, божбу, сигары и прочие вещи, совершенно необходимые для любого мужчины, – язвительно дополнила мать. – И все равно ты вернешься к музыке. Когда обретешь настоящее счастье.
Райан осуждающе глянул на мать и невольно покосился на Катру. Она сделала вид, будто смотрит в другую сторону.
– Как поживает ваш отец?
– Спасибо, у него все хорошо. – Она заставила себя посмотреть на Райана и продолжала: – Сейчас у него самые горячие дни в году – нужно как можно выгоднее продать урожай.
– М-м-да, – задумчиво процедил Райан.
– Значит, ваш отец тоже плантатор? – уточнила миссис Сент-Джеймс.
– Да. Наша плантация Брайтвуд находится по соседству с Уэйверли, плантацией Ферриса.
– И вашей, моя милая. С недавних пор, – добавила миссис Сент-Джеймс с мягкой улыбкой.
– Да, пожалуй, так оно и есть. Честно говоря, я как-то об этом не думала. – Катра потупилась и поднесла ко рту чашку кофе. Райан явно решил просверлить в ней взглядом дырку, и это лишало ее самообладания.
– Ну, рано или поздно вам достанутся обе плантации, не так ли? – сказал Райан. – Ведь ваш брат не может быть наследником, а сестер у вас нет.
– Да, наверное, Брайтвуд тоже будет моим. – Она так поспешно отхлебнула кофе, что обожгла язык и едва не заплакала от боли. На глазах выступили слезы.
– Ваш брат не может быть наследником? Как странно! – удивилась миссис Сент-Джеймс.
– Да. Наша мама скончалась при родах, и он так и не повзрослел. Он очень милый и ласковый, но не совсем… нормальный.
– А ваш отец – почему он не женился во второй раз? Это был его долг – найти достойную мачеху для вас с братом! – Миссис Сент-Джеймс рассуждала с присущей ей уверенностью в своей правоте.
– Наверное, он так и не сумел никого полюбить, когда не стало мамы. Хотя многие женщины добивались его благосклонности, да и сейчас он еще пользуется их вниманием.
– Разве кто-то говорит о любви? – возмутилась миссис Сент-Джеймс. – Прежде всего он должен был помнить об обязанностях перед детьми и об их воспитании. Господь свидетель, если бы каждый мужчина, чья жена скончалась родами, сидел и дожидался бы новой любви, у нас проходу бы не было от детей-сирот! Свободных женщин всегда хватает, и даже самый придирчивый вдовец может найти женщину, способную быть наставницей его детей!
Эта речь разбудила в мозгу у Катры целый рой весьма неприятных мыслей.
– Да, вы правы, в наше время любовь и брак стали почти несовместимыми вещами. – Она как можно тверже ответила на напряженный взгляд Райана и отвернулась к его матери. – И тем не менее мне было бы неловко сознавать, что ради меня он вынужден был жениться по расчету. Меня воспитала няня, и я люблю ее так, как любила бы свою настоящую мать.
– И это очень похвально, моя милая. Но вы даже представления не имеете о том, как изменилась бы ваша жизнь, если бы отец привел в дом молодую жену и у вас появились бы братья и сестры – товарищи для игр.
– Поверьте, у меня никогда не было недостатка в товарищах. Я считаю свое детство вполне счастливым. И не могу отделаться от убеждения, что браки по расчету слишком часто приносят горе тем, кто их заключил. Это горе тайное, его трудно заметить постороннему глазу, но дети чувствуют его слишком хорошо – и оттого страдают. Мне остается лишь благодарить Бога за то, что не пришлось в детстве гадать, отчего мама с папой совсем перестали разговаривать или смеяться.
– Возможно, в браках по расчету действительно отсутствует некая живость, но горе… это уж слишком. Секрет благополучия состоит в том, чтобы партнеры заранее подходили друг другу. И тогда их взаимное уважение с успехом может заменить любовь.
– Вы с таким упорством отстаиваете свое мнение, миссис Честер, – вдруг вмешался Райан, напряженно стиснув руки. – Значит ли это, что вы сами вышли замуж по любви?
От испуга Катра широко распахнула глаза. Какая непростительная утрата бдительности! Конечно, Райан не упустил возможности загнать ее в угол!
– Я… я… в общем, да… таково было мое желание…
– Ваше желание – возможно, но воплотилось ли оно в жизнь?
– Райан! – одернула его миссис Сент-Джеймс. – Как у тебя повернулся язык Задавать подобные вопросы новобрачной? Конечно, она вышла замуж по любви! Разве ты сам этого не видишь?
– Примите мои извинения, миссис Честер. – Райан откинулся на спинку дивана со злорадной ухмылкой. – Я задал вам неприличный вопрос!
Но Катру уже понесло. Мерзавец, как будто он сам не знает ответа! Ну, пусть теперь пеняет на себя! Она гордо выпрямилась и вздернула нос, пристально посмотрела ему в глаза и медовым голоском спросила:
– А что же вы, мистер Сент-Джеймс? Почему вы сами до сих пор не женаты?
– Боюсь, я для этого слишком непрактичен! – отвечал он свысока.
– Но мы ведь как раз и говорили о том, что иногда брак может быть заключен по любви. Неужели вы никогда не влюблялись?
Райан долго смотрел на нее, прежде чем ответить:
– Влюблялся. Но каждый раз это проходило без следа.
– Ах, как это по-мужски! Выдавать за любовь нечто мимолетное, преходящее. Уверяю вас, если ваше чувство могло развеяться так легко, у него есть иное название – не совсем подходящее для того, чтобы упоминать о нем в приличном обществе!
Миссис Сент-Джеймс не на шутку удивилась. Еще ни одна женщина не позволяла себе так открыто дразнить ее сына. И она посмотрела на Райана: как он к этому отнесется? Райан весь подобрался, как перед прыжком, и сдержанно ответил:
– Могу лишь позавидовать тому, как хорошо вы разбираетесь в человеческих чувствах. А вот я, знаете ли, ошибался. И довольно часто.
– Еще бы вам не ошибаться! Просто удивительно, как от этих ошибок до сих пор никто не пострадал и вы не вступили в брак, выдавая за настоящую любовь быстро преходящее увлечение.
– Кажется, я не говорил, что оно прошло так уж быстро, – заметил Райан.
– А это не имеет значения – медленно или быстро. Важно то, что оно все равно проходит. Такая неразборчивость в чувствах, несомненно, является признаком слабой натуры.
Миссис Сент-Джеймс следила за ними со смутной тревогой. Было совершенно очевидно, что оба позабыли, где находятся. Их пикировка имела какой-то тайный подтекст и совсем не походила на дружеский обмен мнениями. И Коре страшно было даже подумать о том, что могло стать настоящей причиной этого спора.
Положение спас Феррис, ловко вклинившийся в разговор во время напряженной паузы, повисшей после очередного обмена колкостями.
Но и теперь Катра и Райан едва участвовали в общей беседе и продолжали сверлить друг друга убийственными взглядами. Миссис Сент-Джеймс сочла необходимым воспользоваться правом хозяйки и напомнить гостям о том, что час уже поздний и всем пора на покой. Она попрощалась со всеми, но не спешила покидать гостиную. Только после того как Райан и Катра натянуто пожелали друг другу доброй ночи и супруги Честер удалились к себе в спальню, Кора немного успокоилась и тоже отправилась наверх.
Глава 13
– Рад видеть тебя, Феррис. – Он сделал несколько шагов, чтобы пожать Честеру руку.
– И я тоже очень рад! – Феррис похлопал Райана по плечу и добавил: – Ты ведь не забыл Катру?
Их взгляды встретились, и у Райана перехватило дыхание: она была еще краше, чем прежде!
Ее нежные щечки порозовели от мороза, а огромные голубые очи сияли как два прозрачных турмалина. Несмотря на спокойную вежливую мину, Райан успел различить в ее взоре холодное презрение.
– Миссис Честер, – с трудом выдавил он и поклонился. – Вы оказали великую честь нашему дому, выбрав его целью своего свадебного путешествия! Мне до сих пор не верится, что это правда!
Райан отлично знал Лидию и не сомневался, что сестра умрет от любопытства при виде румянца, разлившегося по щекам Катры и не имевшего ничего общего с зимним холодом. Он едва успел поцеловать ледяные пальчики, как Катра отдернула руку, словно ее укусили.
– Честно говоря, это все Феррис. – Катра сделала такой упор на имени мужа, что все присутствующие обратили на это внимание. Кроме самого Ферриса. Тот и ухом не повел.
– Ну, если уж быть честным до конца, – признался он, – то я всегда считал, что эта идея принадлежит Райану. – Райан вздрогнул, не скрывая своего недоумения. – Он пригласил нас к себе в гости еще несколько месяцев назад, до того как сам побывал в Виргинии!
Райан досадливо сморщился. Кажется, он действительно что-то такое припоминает… Черт побери, и кто тянул его за язык? Теперь вот сам не рад…
– Что же вы стоите? Раздевайтесь! – встрепенулась миссис Сент-Джеймс, почувствовав себя неловко в наступившей тишине. – Да и мы тоже хороши! Держим вас в пальто на пороге! Куда пропал Симмонс? Пусть проводит вас наверх. Вы, наверное, устали и не прочь отдохнуть?
– Да, мы действительно немного… – начала было Катра.
– Глупости, мы прекрасно себя чувствуем! – перебил ее Феррис. – «Стандард шиппинг» доставил нас легче перышка!
В ответ послышался вежливый смех. Гостям помогли избавиться от пальто, перчаток и шляп.
Райан воспользовался возможностью и исподтишка рассмотрел Катру. Она казалась осунувшейся и какой-то вялой по сравнению с тем, какой запомнилась ему в Виргинии. Впрочем, это могло быть следствием морской качки. Зато Райан мог сказать с уверенностью, что она чувствует на себе его взгляд. Ее движения стали более сдержанными и рассчитанными, а уголки губ сложились в брезгливую гримасу. Довольна ли она своим молодым мужем? Этот вопрос не давал Райану покоя.
И он снова вспомнил тот день, когда встретил Катру у реки и сделал ей предложение. Как она смотрела на него! Какая буря чувств читалась в ее взгляде! Райан так задумался, что не сразу заметил, что Катра тоже пытается рассмотреть его, не привлекая к себе внимания. На этот раз вместо убийственного презрения он увидел в ее глазах растерянность и что-то еще, едва заметное, неуловимое… Неужели это была грусть?
«Как бы не так! Поздно грустить, милая! Ты сама выбрала себе мужа, вот и пеняй теперь на себя!»
Райан злорадно заметил, что Катра смутилась и отвела взгляд. И снова она показалась ему подавленной и вялой, бледной тенью того озорного создания, с которым он был знаком всего пару месяцев назад.
Феррис о чем-то оживленно болтал с матерью Райана, когда Катра прервала его на полуслове, сославшись на то, что устала с дороги. Кора рассыпалась в извинениях за свою невнимательность и попросила Лидию проводить гостью в ее комнату.
Райана так и тянуло отправиться следом, чтобы убедиться, все ли в порядке, но он остался в гостиной. В конце концов, ничего нет удивительного в том, что она осунулась и побледнела. Как-никак у них с Феррисом медовый месяц, и вряд ли у новобрачных остается достаточно времени для сна… Райан раздраженно откинул волосы со лба и оглянулся в поисках спасительного стакана с водой.
Катра выскочила из гостиной, чувствуя, что вот-вот не выдержит и разрыдается у всех на глазах. Но и в коридоре сестра Райана не оставила ее в покое. Лидия Стюарт поразительно походила на своего старшего брата. Катра отметила это с первой минуты. Наверное, она догадалась бы об их родстве, даже если бы просто встретила Лидию на улице. Роскошные вьющиеся темные волосы, светло-серые выразительные глаза и главное – необычно откровенный, прямой взгляд. То, что поначалу Катра считала уловкой, способом привлечь к себе внимание, оказалось фамильной чертой.
– Если хотите, после обеда я могла бы провести вас по дому. Вам с мистером Честером нужно освоиться, чтобы чувствовать себя достаточно уютно и знать, где можно найти книгу для чтения или посидеть с рукоделием возле камина. – Лидия всегда старалась быть гостеприимной хозяйкой.
– Это будет весьма кстати, – отозвалась Катра. Кажется, ее голос прозвучал достаточно твердо.
– И главное – запомните, пожалуйста, – продолжала Лидия, – что вы можете не стесняясь сказать нам обо всем, в чем испытываете нужду. К примеру, в такую погоду в комнатах часто бывает прохладно. Значит, нужно обратиться к Симмонсу или Кейти, чтобы они лишний раз протопили камин. – Слушая Лидию, Катра с облегчением перевела дух. Благодаря словоохотливости молодой хозяйки у нее появилась возможность отмолчаться и взять себя в руки. – Я слышала, что ваш муж зовет вас Катрой. Это домашнее прозвище?
– Пожалуй, что так. Еще с детства. Как вам известно, мое полное имя Кэтрин, – зачем-то напомнила Катра.
– По-моему, ваше прозвище просто очаровательно. Родители пытались звать меня Лидци, но это не намного короче Лидии, и со временем…
Как ни старалась Катра сосредоточиться на беседе с Лидией, из головы у нее не шел Райан. Поначалу он смотрел на нее холодно и враждебно, но потом… что за странное тревожное чувство мелькнуло под конец в его взгляде?
И вообще – как такое могло случиться? До сих пор у Катры не укладывалось в голове, что после столь бурного и безнадежного романа судьба занесла ее под крышу человека, разбившего ей сердце.
И почему до сих пор он кажется ей таким неотразимым? Она по-прежнему продолжает сравнивать его с Феррисом, и всякий раз ее муж проигрывает это сравнение. Даже звуков его голоса – низкого, раскатистого – было достаточно, чтобы по коже у Катры побежали мурашки…
– Ну вот, – с облегчением вздохнула Лидия, – мы и пришли.
Она распахнула дверь в хорошо протопленную просторную комнату с большой кроватью под балдахином возле левой стены и широким диваном напротив. В камине жарко полыхал огонь. Под окном стояли два мягких кресла. Катра подумала, что как только Лидия оставит ее одну, она рухнет в эту роскошную кровать, чтобы проспать целую вечность.
– Если вам что-то потребуется… – Лидия не закончила фразу, полагая, что уже внесла ясность в этот вопрос.
– Спасибо, – пробормотала Катра. – Мне здесь очень нравится.
Хозяйка произнесла еще несколько вежливых фраз и удалилась. Катра медленно прошлась по комнате, трогая мебель и разглядывая картины на стенах. Она в доме у Райана. Все эти предметы помнят тепло его рук. От этой мысли у нее стеснило грудь.
Ну что ж, по крайней мере ему хватило совести вести себя вежливо. Катра кое-как скинула с ног башмаки и повалилась на кровать.
Следующее, что она почувствовала, был Райан, осторожно прикоснувшийся к ее плечу. Нет… это не Райан… это же Феррис! Она спала и видела во сне Райана, а Феррис ее разбудил! Господи, уж не назвала ли она его по имени?
Через секунду Катра успокоилась: физиономия Ферриса хранила обычную безмятежность.
– Кэт, милая, очнись, – ласково повторял он. – Пора одеваться к обеду!
– Ох… – Она с наслаждением потянулась и зевнула. – Вот бы еще поспать часиков десять…
Феррис ласково отвел волосы у нее со лба, наклонился и запечатлел у нее на челе братский поцелуй.
Катра резко уселась, не желая поощрять его к дальнейшим ласкам. В глазах у Ферриса снова возникло то жалкое выражение неуверенности, которое появилось впервые в их брачную ночь, когда Катра умоляла оставить ее в покое из уважения к ее взвинченным нервам. Она с плачем призналась, что ее пугает физическая близость, что ей требуется время, чтобы смириться с мыслью о неизбежности этого акта, и что Феррис должен ее понять и простить. Феррис понял. Если уж на то пошло, он уступил ее мольбам так поспешно, что у Катры зародилось подозрение: уж не боится ли он их близости еще сильнее, чем она сама? Но время шло своим чередом, и Катра с ужасом обнаружила, что чем дольше они откладывают брачную ночь, тем больше сомнений и страха зарождается в ее душе. Тем более немыслимой казалась их близость здесь, под одной крышей с Райаном Сент-Джеймсом.
Феррис встал и отошел к зеркалу. Поправил жилетку и снял с рукава невидимую пушинку.
– Я немного поболтал с Райаном, – сообщил он. – Кажется, он сегодня с похмелья, хотя строго-настрого запретил тебе об этом говорить. – Феррис добродушно ухмыльнулся. – Он просит извинить его, если показался недостаточно учтивым. Сказал, что чувствует себя сегодня не в своей тарелке.
Катра задумалась. Похмелье? Так вот, значит, откуда взялась эта странная тревога во взоре! Прежде Катра никогда бы не сказала, что Райан любит выпить.
– В общем, сегодня они дают обед в нашу честь, так что лучше тебе не опаздывать. Может, мне попросить Лидию прислать к тебе горничную, чтобы помогла переодеться?
– Да, пожалуйста, если тебя не затруднит. – Катра все еще не верила, что выдержит такую пытку: изо дня в день делить трапезу с Райаном на протяжении целых трех недель. – Я сейчас встану.
Феррис торжественно ввел Катру в гостиную. Райана там не оказалось, но ей навстречу живо поднялся с места незнакомый молодой человек с прямыми каштановыми волосами и округлым приятным лицом. Как и следовало ожидать, это был Том Стюарт, супруг Лидии. Сама Лидия и миссис Сент-Джеймс тепло приветствовали своих гостей.
Через минуту появился и Райан. Он толкал перед собой инвалидное кресло, в котором сидел старик с пышной копной седых волос. Катре уже было известно, что Бенджамин Сент-Джеймс почти не может ходить. В те далекие годы, когда он еще сам водил по морю корабли, на их небольшой шлюп налетел внезапный шквал. Грот-мачта не выдержала и рухнула, пригвоздив к палубе капитана. У Бенджамина оказались сломаны обе ноги, причем одно бедро было изуродовано так, что не срослось до конца.
Но даже не будь Катра посвящена в подробности их семейной истории, достаточно было один раз испытать на себе ястребиный взор по-юношески живых, пронзительных серых глаз, чтобы догадаться о близком родстве между Райаном и этим осанистым стариком в кресле.
– Отец, ты уже знаком с Феррисом Честером. – Как всегда, стоило Райану заговорить, и у Катры по спине пробежал нервный холодок. – А это его жена… – он сделал едва уловимую паузу, заметную только им двоим, – Кэтрин Честер.
– К вашим услугам, миссис Честер, – с грубоватой хрипотцой произнес мистер Сент-Джеймс. – Надеюсь, вы не очень устали в пути?
– Ничуть, – отвечала Катра. – Мне вполне хватило времени, чтобы передохнуть перед обедом.
Как всегда в таких случаях, завязался вежливый, почти беспредметный разговор. Катра так увлеклась, исподтишка следя за Райаном, что не сразу уловила суть вопроса, с которым обратился к ней Феррис.
– Разве я не прав, Катра? – Она чуть было не подскочила на месте и уставилась на мужа так, словно ее поймали с поличным. – Если не считать того резкого похолодания пару недель назад, погода у нас всю осень оставалась на удивление ясной.
– Да… да, конечно. Было очень тепло. Была ясная теплая погода. – Она кивала как заведенная и чувствовала, что выглядит довольно глупо.
– А миссис Стюарт надеется, что, пока мы в Бостоне, нам посчастливится увидеть настоящий снег! Я сказал, что буду просто в восторге увидеть его хоть раз своими глазами, – продолжал Феррис.
– Да, я тоже буду рада. У нас никогда не бывает снега – разве что припорошит чуть-чуть крышу.
– Послушайте, Честер, – послышался резкий голос Бенджамина Сент-Джеймса, – Райан говорил, что у вас есть конюшни, а в них – пара чистокровных жеребцов. Это правда? Вы выставляете их на бега?
Мужчины дружно углубились в дебри коневодства и скачек. Феррис не упустил случая похвастать своими рысаками, и у Катры сложилось впечатление, что старик добивался именно этого. Он не хотел, чтобы Катра оставалась в центре внимания, потому что почувствовал напряжение, что сковывало по-прежнему и ее, и Райана.
Доложили, что кушать подано, и все отправились из гостиной в столовую. Густое красное вино и обильная еда оказали свое благотворное действие, и мало-помалу теплая, дружеская атмосфера, царившая за столом в семействе Сент-Джеймс, подействовала и на Катру. Даже Райан под конец стал улыбаться по-настоящему, той обворожительной, ослепительной улыбкой, что будила у нее в душе сладкую щемящую боль. Том с воодушевлением развлекал все общество рассказами о том, как он ухаживал за Лидией и при этом с ужасом думал о неизбежном знакомстве с суровыми мужчинами клана Сент-Джеймсов.
Рассказ то и дело прерывался взрывами добродушного хохота, причем каждый из персонажей считал своим долгом дополнить историю собственным взглядом на тот или иной эпизод. Том украдкой пожал Лидии руку, и они обменялись такими взглядами, что Катре стало завидно. Она покосилась на Райана. Он тоже следил за молодой парой со смесью снисхождения и зависти.
Когда обед закончился и всем предложили вернуться в гостиную, мужчины против обыкновения не покинули дам ради сигар и бренди. Том с Лидией шли впереди рука об руку, все еще вспоминая подробности их знакомства. Следом за ними Кора Сент-Джеймс катила кресло своего мужа. Только теперь Катра сообразила, что осталась втроем с Райаном и Феррисом. Она торопливо отвернулась от Райана и взяла под руку Ферриса.
В гостиной Лидия уселась за фортепиано. Том встал рядом и попросил, положив руку ей на плечо:
– Сыграй что-нибудь из Гайдна.
– А вы умеете играть? – поинтересовалась Кора Сент-Джеймс, усаживаясь на диван рядом с Катрой. Та поморщилась и призналась:
– Конечно, мне давали уроки, но боюсь, у меня так и не хватило таланта, чтобы стать хорошей исполнительницей. Зато слушать музыку я могу целую вечность.
– Значит, у вас тоже должен быть талант, только скрытый, – .великодушно заметила миссис Сент-Джеймс.
– Да, наверное. – Катра спиной почувствовала, что Райан сел на диван напротив матери.
Феррис и Бенджамин Сент-Джеймс вели негромкий разговор, уединившись у окна. Кто-то позаботился задвинуть занавеси, от чего гостиная приобрела особенно уютный вид. Лидия увлеченно исполняла пьесу Гайдна, и Том не отходил от нее, легонько раскачиваясь в такт музыке и мечтательно прикрыв глаза.
Райан с преувеличенным вниманием наблюдал за этой парой, пока его не отвлекла мать:
– А ты почему забросил музыку, Райан?
Вот так сюрприз! Оказывается, он еще и музыкант! Катра едва сдержала удивленный возглас, а Райан явно смутился.
– Нет времени. Чтобы быть хорошим музыкантом, надо постоянно упражняться. Раз уж я не могу быть хорошим, то лучше не буду никаким.
– А по-моему, среди твоих последних увлечений есть некоторые вещи, от которых можно было бы безболезненно отказаться в пользу музыки. – Кора многозначительно подмигнула Райану и обратилась к Катре: – Райан был чрезвычайно одаренным учеником. Впрочем, какая мать не скажет этого про свое чадо? А кроме того, у него неплохой голос.
– Безнадежно растраченный на перепалки с недобросовестными партнерами по бизнесу и слишком придирчивыми родителями! – буркнул он, скрестив руки на груди.
Катра невольно улыбнулась и снова удивилась тому, что способна как ни в чем не бывало участвовать в беседе с человеком, разбившим ей сердце.
– А также на ругательства, божбу, сигары и прочие вещи, совершенно необходимые для любого мужчины, – язвительно дополнила мать. – И все равно ты вернешься к музыке. Когда обретешь настоящее счастье.
Райан осуждающе глянул на мать и невольно покосился на Катру. Она сделала вид, будто смотрит в другую сторону.
– Как поживает ваш отец?
– Спасибо, у него все хорошо. – Она заставила себя посмотреть на Райана и продолжала: – Сейчас у него самые горячие дни в году – нужно как можно выгоднее продать урожай.
– М-м-да, – задумчиво процедил Райан.
– Значит, ваш отец тоже плантатор? – уточнила миссис Сент-Джеймс.
– Да. Наша плантация Брайтвуд находится по соседству с Уэйверли, плантацией Ферриса.
– И вашей, моя милая. С недавних пор, – добавила миссис Сент-Джеймс с мягкой улыбкой.
– Да, пожалуй, так оно и есть. Честно говоря, я как-то об этом не думала. – Катра потупилась и поднесла ко рту чашку кофе. Райан явно решил просверлить в ней взглядом дырку, и это лишало ее самообладания.
– Ну, рано или поздно вам достанутся обе плантации, не так ли? – сказал Райан. – Ведь ваш брат не может быть наследником, а сестер у вас нет.
– Да, наверное, Брайтвуд тоже будет моим. – Она так поспешно отхлебнула кофе, что обожгла язык и едва не заплакала от боли. На глазах выступили слезы.
– Ваш брат не может быть наследником? Как странно! – удивилась миссис Сент-Джеймс.
– Да. Наша мама скончалась при родах, и он так и не повзрослел. Он очень милый и ласковый, но не совсем… нормальный.
– А ваш отец – почему он не женился во второй раз? Это был его долг – найти достойную мачеху для вас с братом! – Миссис Сент-Джеймс рассуждала с присущей ей уверенностью в своей правоте.
– Наверное, он так и не сумел никого полюбить, когда не стало мамы. Хотя многие женщины добивались его благосклонности, да и сейчас он еще пользуется их вниманием.
– Разве кто-то говорит о любви? – возмутилась миссис Сент-Джеймс. – Прежде всего он должен был помнить об обязанностях перед детьми и об их воспитании. Господь свидетель, если бы каждый мужчина, чья жена скончалась родами, сидел и дожидался бы новой любви, у нас проходу бы не было от детей-сирот! Свободных женщин всегда хватает, и даже самый придирчивый вдовец может найти женщину, способную быть наставницей его детей!
Эта речь разбудила в мозгу у Катры целый рой весьма неприятных мыслей.
– Да, вы правы, в наше время любовь и брак стали почти несовместимыми вещами. – Она как можно тверже ответила на напряженный взгляд Райана и отвернулась к его матери. – И тем не менее мне было бы неловко сознавать, что ради меня он вынужден был жениться по расчету. Меня воспитала няня, и я люблю ее так, как любила бы свою настоящую мать.
– И это очень похвально, моя милая. Но вы даже представления не имеете о том, как изменилась бы ваша жизнь, если бы отец привел в дом молодую жену и у вас появились бы братья и сестры – товарищи для игр.
– Поверьте, у меня никогда не было недостатка в товарищах. Я считаю свое детство вполне счастливым. И не могу отделаться от убеждения, что браки по расчету слишком часто приносят горе тем, кто их заключил. Это горе тайное, его трудно заметить постороннему глазу, но дети чувствуют его слишком хорошо – и оттого страдают. Мне остается лишь благодарить Бога за то, что не пришлось в детстве гадать, отчего мама с папой совсем перестали разговаривать или смеяться.
– Возможно, в браках по расчету действительно отсутствует некая живость, но горе… это уж слишком. Секрет благополучия состоит в том, чтобы партнеры заранее подходили друг другу. И тогда их взаимное уважение с успехом может заменить любовь.
– Вы с таким упорством отстаиваете свое мнение, миссис Честер, – вдруг вмешался Райан, напряженно стиснув руки. – Значит ли это, что вы сами вышли замуж по любви?
От испуга Катра широко распахнула глаза. Какая непростительная утрата бдительности! Конечно, Райан не упустил возможности загнать ее в угол!
– Я… я… в общем, да… таково было мое желание…
– Ваше желание – возможно, но воплотилось ли оно в жизнь?
– Райан! – одернула его миссис Сент-Джеймс. – Как у тебя повернулся язык Задавать подобные вопросы новобрачной? Конечно, она вышла замуж по любви! Разве ты сам этого не видишь?
– Примите мои извинения, миссис Честер. – Райан откинулся на спинку дивана со злорадной ухмылкой. – Я задал вам неприличный вопрос!
Но Катру уже понесло. Мерзавец, как будто он сам не знает ответа! Ну, пусть теперь пеняет на себя! Она гордо выпрямилась и вздернула нос, пристально посмотрела ему в глаза и медовым голоском спросила:
– А что же вы, мистер Сент-Джеймс? Почему вы сами до сих пор не женаты?
– Боюсь, я для этого слишком непрактичен! – отвечал он свысока.
– Но мы ведь как раз и говорили о том, что иногда брак может быть заключен по любви. Неужели вы никогда не влюблялись?
Райан долго смотрел на нее, прежде чем ответить:
– Влюблялся. Но каждый раз это проходило без следа.
– Ах, как это по-мужски! Выдавать за любовь нечто мимолетное, преходящее. Уверяю вас, если ваше чувство могло развеяться так легко, у него есть иное название – не совсем подходящее для того, чтобы упоминать о нем в приличном обществе!
Миссис Сент-Джеймс не на шутку удивилась. Еще ни одна женщина не позволяла себе так открыто дразнить ее сына. И она посмотрела на Райана: как он к этому отнесется? Райан весь подобрался, как перед прыжком, и сдержанно ответил:
– Могу лишь позавидовать тому, как хорошо вы разбираетесь в человеческих чувствах. А вот я, знаете ли, ошибался. И довольно часто.
– Еще бы вам не ошибаться! Просто удивительно, как от этих ошибок до сих пор никто не пострадал и вы не вступили в брак, выдавая за настоящую любовь быстро преходящее увлечение.
– Кажется, я не говорил, что оно прошло так уж быстро, – заметил Райан.
– А это не имеет значения – медленно или быстро. Важно то, что оно все равно проходит. Такая неразборчивость в чувствах, несомненно, является признаком слабой натуры.
Миссис Сент-Джеймс следила за ними со смутной тревогой. Было совершенно очевидно, что оба позабыли, где находятся. Их пикировка имела какой-то тайный подтекст и совсем не походила на дружеский обмен мнениями. И Коре страшно было даже подумать о том, что могло стать настоящей причиной этого спора.
Положение спас Феррис, ловко вклинившийся в разговор во время напряженной паузы, повисшей после очередного обмена колкостями.
Но и теперь Катра и Райан едва участвовали в общей беседе и продолжали сверлить друг друга убийственными взглядами. Миссис Сент-Джеймс сочла необходимым воспользоваться правом хозяйки и напомнить гостям о том, что час уже поздний и всем пора на покой. Она попрощалась со всеми, но не спешила покидать гостиную. Только после того как Райан и Катра натянуто пожелали друг другу доброй ночи и супруги Честер удалились к себе в спальню, Кора немного успокоилась и тоже отправилась наверх.
Глава 13
Несколько дней спустя Феррис нервно мерил шагами библиотеку в ожидании Райана. Женщины остались наверху. Они были заняты приготовлениями к балу, который давали в этот вечер друзья Сент-Джеймсов, и Феррис счел это подходящим моментом для того, чтобы расспросить кое о чем своего приятеля.
Он попросил Райана пропустить с ним по стаканчику бренди в библиотеке и, вот теперь не находил себе места от нетерпения. Он то и дело останавливался, чтобы взглянуть на часы. Наконец Феррис не выдержал и налил себе бренди, не дождавшись хозяина.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в коридоре раздались уверенные шаги молодого Сент-Джеймса. Дверь распахнулась, и он вошел в библиотеку. Феррис водил знакомство с Райаном не так уж долго, чтобы считать его своим близким другом, однако решил обсудить с ним довольно щекотливую проблему, не имевшую никакого отношения к их совместному бизнесу. Как назло, именно в этот вечер Райан в строгом вечернем фраке и белоснежной сорочке с пышным жабо и манжетами выглядел особенно величественно и внушал почтительный трепет одним суровым взором серых глаз.
– Слава Богу, ты уже занялся бренди! Я немедленно присоединюсь к тебе. Нужно немного расслабиться, иначе нам не дожить до конца этого проклятого бала! – Райан сразу же заполнил собой просторную мрачноватую комнату, и Феррис засомневался, осмелится ли он вообще заговорить о том, что не давало ему покоя в последние дни. – Не желаешь сигару? – Хозяин протянул ему раскрытую шкатулку.
– Спасибо, не откажусь. Кажется, мы с тобой успеем состариться, пока наши женщины будут готовы к выходу. Ты же знаешь, как они любят суетиться! – И он рассмеялся первым, давая тем самым понять, что нисколько не сомневается в осведомленности Райана по части женских повадок.
– Да, времени у нас довольно, – улыбнулся Райан. – Чем я могу тебе помочь? Ты, кажется, сказал, что нуждаешься в совете?
Феррис долго вертел в руках бокал с бренди, затем вспомнил про сигару и стал искать спички, но не нашел и спросил у Райана.
Он попросил Райана пропустить с ним по стаканчику бренди в библиотеке и, вот теперь не находил себе места от нетерпения. Он то и дело останавливался, чтобы взглянуть на часы. Наконец Феррис не выдержал и налил себе бренди, не дождавшись хозяина.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в коридоре раздались уверенные шаги молодого Сент-Джеймса. Дверь распахнулась, и он вошел в библиотеку. Феррис водил знакомство с Райаном не так уж долго, чтобы считать его своим близким другом, однако решил обсудить с ним довольно щекотливую проблему, не имевшую никакого отношения к их совместному бизнесу. Как назло, именно в этот вечер Райан в строгом вечернем фраке и белоснежной сорочке с пышным жабо и манжетами выглядел особенно величественно и внушал почтительный трепет одним суровым взором серых глаз.
– Слава Богу, ты уже занялся бренди! Я немедленно присоединюсь к тебе. Нужно немного расслабиться, иначе нам не дожить до конца этого проклятого бала! – Райан сразу же заполнил собой просторную мрачноватую комнату, и Феррис засомневался, осмелится ли он вообще заговорить о том, что не давало ему покоя в последние дни. – Не желаешь сигару? – Хозяин протянул ему раскрытую шкатулку.
– Спасибо, не откажусь. Кажется, мы с тобой успеем состариться, пока наши женщины будут готовы к выходу. Ты же знаешь, как они любят суетиться! – И он рассмеялся первым, давая тем самым понять, что нисколько не сомневается в осведомленности Райана по части женских повадок.
– Да, времени у нас довольно, – улыбнулся Райан. – Чем я могу тебе помочь? Ты, кажется, сказал, что нуждаешься в совете?
Феррис долго вертел в руках бокал с бренди, затем вспомнил про сигару и стал искать спички, но не нашел и спросил у Райана.