Страница:
Такие мысли – не паника, а обычная тревога человека, ходящего по краю лезвия и вынужденного учитывать и отрицательный исход развития событий.
Так приблизительно я и рассуждал. А потом вдруг накатило что-то тяжелое и мозг вроде как начал распухать. Опять замелькали странные образы, видения. Как будто что-то чужое забрасывало в мою голову целый пласт информации. И от этого меня здорово трясло.
«Черт! На носу операция, а меня колбасит, – думал я, стараясь как-то отстроить свои мысли от такого наплыва. – Попозже нельзя? В более подходящий момент?»
Еще со времен бойни у храма в Аберене я считал то странное иное состояние вроде своего внутреннего «я». И обращался соответственно. А после амнезии в Ругии перестал в этом сомневаться. Есть и есть, что ж теперь. Вот и сейчас, напрягая мозги и выстраивая цепочку мыслей, я хотел объяснить ему, что не могу «плавать» в таком состоянии накануне акции.
Странно, но оно меня поняло. И прекратило свою игру. Голова вернулась в нормальное состояние, а мозги больше не пухли от избытка образов и видений.
И тут же я отрубился. Напрочь.
Спутники плыли в космосе, выполняя хитрые маневры и внимательно наблюдая за обстановкой на земле. Десяток камер вели постоянную съемку, одновременно передавая картинку на станцию. Если операторов что-то интересовало, они заставляли спутник менять траекторию полета и повторять обзор данного места. А потом, используя реактивные двигатели, восстанавливать курс и продолжать полет. За все время наблюдения такие приказы передавались всего несколько раз.
Сейчас спутник с бортовым номером 900137, именуемый операторами «братец», висел над южной частью западного полушария. Его напарник 900181, под кодовым именем «сестрица», проходил над северной частью. Камеры передавали на станцию картинки богатой на события жизни средневековых королевств.
Операторы это видели каждый день и сейчас спокойно наблюдали за суетой людей, живущих в другом полушарии. Те работали, убивали, строили, любили, отдыхали, пили и ели, не подозревая о том, что каждый их шаг отслеживается с небес, где, по их представлениям, может быть только бог и его ангелы.
Внимание одного из операторов привлекла суета нескольких крестьян, ловивших на краю большого поля двух оседланных лошадей. Крестьяне бегали за животными, пытаясь ухватить за уздечки, но лошади легко уходили в сторону, не давая себя схватить.
– Опять рыцари чего-то не поделили, – буркнул оператор сёбе под нос. – Опять поединок.
Обычная картина для королевства рыцарской эпохи. Он видел нечто похожее раз двадцать. Поэтому не стал смотреть дальше, а задал команду спутнику изменить сектор наблюдения. Оттого и не заметил тела двух людей, лежавших на самом краю леса.
А если бы задержал взгляд на картинке на пару секунд подольше, то обнаружил бы забрызганные кровью лица и небольшие круглые дырочки в нагрудниках доспехов убитых.
Но камера уже ушла в сторону, ловя объективом каменную стену замка на берегу реки. И цепочку подвод на дороге, едущих к замку…
…Сознание вернулось в тот момент, когда назойливо запищал наушник передатчика. Не открывая глаз, я нажал на кнопку.
– Выезжаем к тебе, – прогремел голос Марка. – Будем через полтора часа. У нас все нормально.
– Принял, – ответил я, заставляя шевелиться онемевший язык. – Жду. Здесь тихо, без проблем.
Отправив сообщение, сел, покрутил головой, пару раз глубоко вздохнул, приходя в себя, и встал.
«Опять фокус. Что же происходит? Дальше мутирую?… Знать бы, в кого. А это мое нечто, похоже, решило во что бы то ни стало докрутить свои картинки. Что оно хочет показать?»
Тело за время странного забытья словно закаменело. Мышцы, кости будто налились свинцом, каждое движение требовало двойного усилия. Такое впечатление, что я только что работал в «качалке», а не лежал на нарах.
«Сколько же я пролежал? – мелькнула мысль. Глянул на часы и присвистнул от удивления. – Полтора часа! Здорово меня стукнуло…»
Воздух в.комнате был спертым, затхлым. Я подошел к окну и, желая открыть его, потянул ставни на себя. Простое легкое движение, самое обычное. Но вместо того чтобы открыть ставень, я вдруг сорвал его с петель. От неожиданности едва не выронил деревяшку и машинально сжал пальцами.
Раздался скрежещущий звук, и ставень рухнул на пол. Одна из досок была сломана. Я недоуменно глянул на руку. В кулаке был зажат небольшой кусок дерева, вырванный из доски. Непонятно как, но мои пальцы буквально раздавили доску, словно это был брусок масла, а не дерево.
Ошеломленный, я отступил назад и бросил кусок. Кожа на руке горела.
– Полный звиздец!..
Осторожно ступая, подошел к двери, повернул засов и тихонько толкнул ее. Увидев, что дверь цела, облегченно вздохнул и пошел вниз. Мутация явно перешла все границы и превращала меня в монстра.
– Горячей воды? – переспросил хозяин гостинцы. – Сколько?
– Пару ведер, И одно – холодной,
– Для чего?
– Смыть грязь.
Хозяин недоуменно пожал плечами и хмыкнул. Видимо, никто из постояльцев раньше не делал столь странный заказ. Обычай принимать ванну каждый день еще не пришел сюда. И даже дамы решали проблему плохого запаха тела с помощью притираний и духов. Смесь получалась еще та…
– Так принесете воду?
– Д-да, – выдохнул хозяин. – Принесем.
– Отлично.
– Есть будете?
– Нет. Не сейчас.
Хозяин кивнул и вышел. Будет еще одна шутка – странный малый, требующий воды и не желающий обедать. Кого только не заносит в город…
Когда он вышел, я вздохнул, стащил через голову промокшую насквозь куртку и провел ладонью по груди. Как в бане. Жарко и душно. На улице градусов двадцать пять, а в комнате и того больше. Истаять можно.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Во дворе гостиницы и на дороге полно народу. Спешат, толкаются, посылают проклятия и бегут дальше. По краю дороги ползет длинный обоз, возничие прокладывают путь матом и кнутами. Явно спешат к замку.
Тот стоит в полутора километрах от городка. Стандартный замок, пятиугольник крепостной стены с башнями по углам. За ней каменное четырехугольное строение с двумя башнями. Над каждой шпиль со стягом хозяина.
По мосту, сейчас опущенному, едут подводы. Крохотные фигурки людей и лошадей едва различимы.
За спиной хлопнула дверь. Двое слуг принесли ведра с водой и большой таз, в каком, наверное, стирают белье и шкуры.
– В угол, – указал я и отошел от окна. Ладонью смахнул пот со лба и опять вздохнул. Жарко…
…Напряжение на поляне росло. Все были на нервах. Техники по собственной инициативе устроили тотальную проверку аппаратуры. Командир группы охраны порывался расширить зону безопасности и требовал докладов каждые десять минут. Харким вышагивал по поляне, вытаптывая траву и срывая цветки. Даже Толик и Антон хмурили брови и то и дело бросали взгляды на часы. Все ждали сигнала о начале операции, но Артур, Марк и Гомеш пока молчали.
Сергей все это видел, но одергивать никого не спешил. Предстартовая лихорадка такая штука, которую каждый должен пережить сам. У годианцев это первая большая операция, их волнение понять можно. Если уж свои парни мандражируют, что говорить о новичках? Ставки слишком высоки, чтобы спокойно любоваться природой и наблюдать за мельканием белок на деревьях.
– Может, их вызвать? Выяснить, почему молчат, – подошел к нему Харким. – Вдруг им помощь нужна?
– Невед, угомонись. Подойдет срок – выйдут на связь. Нечего им трепать нервы.
– Но они среди аборигенов. Мало ли что тем в голову взбредет. Вон едва драку не затеяли. Все же непривычная обстановка.
– Все будет нормально. Они парни опытные, знают, что делать. А что касается обстановки… Артур почти год прожил в средневековом мире. И, как видишь, жив.
– Но…
– Невед. – Сергей бросил на того выразительный взгляд. – Спокойно. Не суетись, не торопись. Ясно?
– Да.
– Ну и отлично. И скажи своим парням, чтобы оставили технику в покое. Хватит ее мурыжить. Не то она до дела не доживет…
Согласно прежней договоренности максимальное время задержки не должно превышать одного часа. Этот зазор мы отводили на всякие дорожные происшествия и прочие проблемы. Да и трудно выдержать график в чужом мире, где каждый шаг сопряжен с опасностью.
Поэтому, когда срок опоздания перевалил за полчаса, я воспринял это относительно спокойно. И даже не стал выходить в эфир.
Единственное, что сделал, сходил вниз, разведал обстановку и приметил в конюшне коня. На тот случай, если придется уходить отсюда быстро. Правда, тогда летит ко всем чертям маскировка. Но в критической ситуации уже не до нее.
Внизу было шумно и людно. По двору сновали постояльцы и слуги, из общего зала доносились крики и ругань. Постоянно кто-то приезжал, кто-то уезжал. В общей суете на одинокого постояльца никто не обращал внимания…
Часы отмерили еще десять минут, когда в дверь комнаты забарабанил огромный кулак Марка.
– Принимай гостей, затворник!
Он ввалился в комнату с двумя огромными баулами в руках, подмигнул мне и прошел внутрь. Следом вошел молодой худощавый парень тоже с двумя баулами. Он был одет в такую же пару песочного цвета, что и мы.
– Тилим Гомеш. Оператор, – представил его Марк. Я пожал тому руку и помог занести баулы.
– Почему опоздали?
– Обычные задержки в пути. Все дороги забиты, к городу не проехать. Обозы, отряды, всадники… Все спешат, никто не хочет уступать дорогу. Да еще движение в обе стороны. Пришлось пробивать трассу. А тут еще одна банда во главе с рыцарем захотела забрать лошадей и снять с нас сапоги.
Марк усмехнулся, прищурил глаза:
– Пришлось их урезонить.
– Никто не видел?
– Никто. Я скинул трупы в овраг, а их лошадей забрал с собой. В качестве трофеев.
Я покачал головой. Хорошо, если убийство рыцаря и его свиты прошло незамеченным. Накануне операции нам только проблем с местными не хватало…
– А так все нормально, – добавил Марк. – Вон только Тилиму было нехорошо.
Услышав эти слова, оператор смутился. Видимо, процесс «урезонивания» бандитов Марк проводил, как обычно, жестко. И непривычный к таким картинам Гомеш пережил несколько неприятных мгновений. Явно раньше подобных картин ему видеть не доводилось.
Оглядев с брезгливым видом комнату, оператор приступил к распаковыванию баулов. Вытащил пульт управления – обычный ноутбук, только размером побольше. Следом извлек блоки внешнего усилителя и антенной группы. Потом достал шлем, джойстик и сканер. Установив аппаратуру на нарах и столе, приступил к сборке и проверке, гоняя ее в разных режимах.
– Ты хозяина гостиницы видел? – шепотом спросил я Марка.
– Видел. Отдал ему лошадей, а трофейных поставил в конюшню. Рядом с выходом.
Нетрудно представить себе реакцию хозяина на появление постояльца с трофейными лошадьми. Марк, конечно, расседлывать их не стал, и только тупой не догадается, что это – добыча. Ладно, одной проблемой больше, одной меньше, сейчас не до этого…
Работа по превращению небольшой комнаты заштатной средневековой гостиницы в центр управления заняла почти час. Под конец невзрачное полутемное помещение стало напоминать импровизированный уголок энтузиаста-радиоинженера.
Еще минут сорок заняло отслеживание спутников и уточнение их характеристик. Скорость, высота, рабочие частоты, логика маневров…
Пока оператор работал, мы обеспечивали охрану помещения. Марк занял позицию у двери и иногда выходил в коридор. Я встал у окна и следил за двором и дорогой.
– Все готово, – подал голос Гомеш. – Сигнал устойчивый, атмосферных помех нет вплоть до предельной высоты.
– Отлично, – кивнул я. – Тогда начинаем. Я вызываю лагерь.
…Техники доложили о готовности включить космический «контур» в любой момент. Харким подтвердил наличие устойчивой связи с Годианом. Оттуда сообщили, что самолеты и «подарок» могут стартовать в течение одной минуты.
Выслушав доклады, Сергей дал команду «старт». Опустив руку с передатчиком, он смахнул мошку с лица и глубоко вздохнул:
– Ну, понеслась…
– Первый спутник в тридцати секундах от контрольной точки. Скорость – восемь с половиной километров в секунду, Второй – в семидесяти, – доложил Гомеш. – Скорость – восемь и шесть.
Он сидел за столом, перед монитором пульта. На голове шлем, в правой руке джойстик, левая лежит на клавиатуре. Сейчас его глаза фиксируют сразу две картинки. Одна идет с внутреннего экрана шлема (проекция спутников), вторая с монитора (там пульсирует точка, где должен возникнуть космический «контур»).
– Начинаем через… сто сорок пять секунд.
Я тут же передал это сообщение Харкиму.
– Ждем, – пришел ответ.
– Сорок… тридцать… десять… – густел по мере приближения запуска голос Гомеша. – Пять… три… одна… Пуск!
Спутники отработали очередной маневр и, чуть прибавив скорость, начали смещение к восточному полушарию. Они шли почти параллельными курсами, но на расстоянии более пятисот километров. Датчики и видеокамеры внимательно следили за обстановкой, передавая данные сканирования на пункт управления полетами.
Миновав еще одну контрольную точку, спутники начали новую смену курса, расходясь в разные стороны. С пункта управления пришла команда отследить один из квадратов в северной части планеты…
Возникновение «контура» в космосе сопровождалось беззвучной вспышкой и коротким по времени сиянием абриса периметра перехода. Едва «контур» был зафиксирован, его прозрачная поверхность на мгновение помутнела, а в следующий миг выпустила в пространство этого мира большую стальную машину, похожую на стрелу древнего оружия – лука.
– Выход самолета! – констатировал Гомеш, управляя джойстиком и выдавая короткую дробь по клавиатуре левой рукой. – Подготовка к запуску ракет!.. Старт! Пошли! Ракеты развивают вторую космическую скорость. Подлетное время – пятьдесят и шестьдесят три секунды.
Я увидел на экране монитора четыре красные точки, быстро настигающие две синие «птички». «Птички» уходили в разные стороны, но довольно медленно. Впрочем, это только выглядит медленно. Их скорость зашкаливала за восемь километров в секунду.
– Тридцать и сорок две секунды, – продолжал отсчет Гомеш. – Готовьте «болид» и машины.
– Понял, – поднял я передатчик. – Заказываю.
«Болидом» называли станцию радиоэлектронного подавления и постановки помех. Это огромный шар диаметром в десять метров, начиненный сложной электроникой и снабженный собственным генератором. При включении он полностью нарушал работу электронных устройств в радиусе четырех тысяч километров.
Эта игрушка должна была включиться в игру через пару минут после уничтожения спутников. Одновременно с цуфагерами, которые начнут установку на Кламиго системы блокировки.
– Харким, – включил я передатчик. – Начинайте второй этап.
– Начинаем, – пришел ответ. – Техника пошла…
Пир, начатый несколько часов назад, был в самом разгаре, Уже подняли кубки и бокалы в честь хозяина замка, его прекрасной жены и наследников, Уже прокричали здравицу королю и его семье. Уже выпили за победу над проклятым врагом и за успешный поход. Теперь перешли к чествованию знатных и славных рыцарей. Вспоминали их подвиги в боях и на турнирах, хвалили силу и мощь, верные удары и хитрые приемы. Славили оружие – мечи, копья, щиты и доспехи. Вспоминали верных боевых коней. Пили за друга, за соседа по столу, за святую церковь, что строго хранит чистоту душ защитников веры.
Слуги успели дважды поменять блюда на столах и раз пятьдесят наполнить кубки. А поток огромных подносов с зажаренными целиком тушами лосей, кабанов, свиней, вепрей не прерывался ни на час. Кроме того, на столы несли жареную, вареную, печеную птицу, колбасы, окорока. К ним тащили без счета приправ, соусов, подлив. Все это разбавлялось овощами и фруктами, печевом и сладостями. Вино двадцати видов от молочно-белого до черного, пиво, настойки, эли.
Кто-то сорвал голос, выкрикивая похвалы, кто-то успел хватить лишку и теперь дремал, уронив благородное лицо в не менее благородного вепря. Кто-то настойчиво угощал соседа сердцем могучего кабана, не обращая внимания, что перед тем стоит точно такое же блюдо. Кто-то, встав одной ногой на стол, размахивал мечом, демонстрируя окружающим приемы фехтования.
Несколько менестрелей и придворных музыкантов сдабривали шум за столом нехитрой музыкой, справедливо полагая, что никто особо и не оценит качество игры. Зато щедрые подношения гарантированы. Кое-кто из рыцарей решил спеть сам и надрывал голос, тщетно пытаясь перекрыть гул голосов.
Словом, пир удался. А ведь это было только начало. Еще сутки он будет звенеть и шуметь в замке. А потом – война. Поход за славой себе и победой королю. Так что во всей стране не нашлось бы человека (из благородных, конечно), кто бы осудил храбрых и отважных рыцарей за их излишества. Бог свидетель, они заслужили это!..
– Мы рассчитываем на сто рыцарей и полторы тысячи солдат с твоих земель и земель соседей. Это меньше, чем ожидает король, но больше, чем изначально планировалось на военном совете, – говорил граф Скабер. – Однако звать их сюда не имеет смысла. Проще собрать всех в одном месте, и пусть они ждут подхода основного войска.
– Это верно, – кивнул барон Вирабле.
– Поэтому мы просим тебя, брат, взять на себя сбор и организацию отряда. Ты и будешь им командовать в походе и на войне.
Барон выпрямился и гордо вскинул голову. Вести в бой столь большие силы – честь великая. Не каждый дворянин может похвастать, что имел под рукой и десяток рыцарей. А здесь целая сотня!
– Я благодарен вам за доверие. Клянусь, отряд будет собран, оснащен и готов к войне вовремя.
Граф поощрительно улыбнулся и посмотрел на остальных.
Разговор проходил в личных покоях Скабера, на втором этаже замка. Кроме него и барона Вирабле, здесь присутствовали еще трое. Граф Дорст, барон Хасхог и барон Эства. Приближенные короля, его верные сторонники и прославленные, воины. Столь узкий круг собеседников объяснялся особой секретностью в отношении планов короля. До поры никто не должен знать подробности всей подготовки к войне. Враг и так силен, не стоит умножать его силу, открывая тайну.
– Тебе надо выезжать сегодня же. Дорога не близка, а времени не так много.
– Конечно, – согласился Вирабле. – Выеду немедленно.
– Через два часа, – улыбнулся краем губ граф. – Мы ведь еще не выпили за тебя, хотя, видит бог, ты заслуживаешь этого больше, чем многие за столом. Храбрость, отвага и умение в бою значат много. Но не они делают рыцаря предводителем и вождем. А ум, хитрость и умение думать. Ты доказал способность командовать не только своим отрядом, но и целой дружиной.
Вирабле склонил голову, пытаясь преодолеть смущение. Такие слова из уст графа значили очень много. Ведь граф – личный поверенный короля. А значит, и тот оценивает барона столь же высоко.
…Уже в конце разговора, вспомнив один эпизод, барон отозвал Скабера а сторону.
– Граф. Кто эти два здоровяка, что служат вам? Охотники? Я никогда не видел таких огромных и сильных людей. И почему вы их держите в холопах, когда им место в дружине?
– Вы о ком? – не понял Скабер.
– О ваших людях. Высоченные, выше меня на голову, , плечи в два раза шире. Я и сам не слабак, но по сравнению с ними выгляжу ребенком. Они даже больше, чем знаменитый Термиан.
Граф недоверчиво покачал головой и с сомнением глянул на барона:
– Это ошибка. Во всем графстве нет ни одного человека такого роста. А тем более двух. Имей я таких богатырей, никогда бы не держал в охотниках и слугах. Где вы их видели?
– В Скабербурге. В гостинице этого пройдохи Голоханда. Они снимали там комнату на третьем этаже. Странно… Я был уверен, что они ваши люди. Да они и сами так говорили,
– Нет… – после недолгого раздумья сказал граф. – Я таких не знаю. И не понимаю, почему они назвались моим людьми.
– А это не может быть разведкой врага?
Граф вновь задумался. Мысль верная. Но…
– Для разведчиков они слишком заметны. Таких не спрятать в толпе. Тем более если они так здоровы, как вы говорите.
– Здоровы. Моего бойца свалили на землю одним ударом.
– Да, интересно… но оставим эту загадку на потом. У нас еще будет время поговорить о великанах и богатырях, Сейчас прежде всего дело…
– Пять и двенадцать секунд до контакта! Попытка внепланового маневра спутников. Сбой курса… потеря скорости… Первый контакт! Второй контакт! Спутники уничтожены!
Бедный Гомеш, только что устроивший две катастрофы в космосе, не мог даже вытереть пот со лба. Все внимание было приковано к экрану. Вот-вот через космический «контур» должен был перейти «болид». А через наземный – цуфагеры. Операция продолжалась…
Поднятые в воздух для усиления атмосферные самолеты, согласно полетному заданию, проходили на высоте десяти тысяч метров всего в трехстах километрах от побережья западного материка. В конечной точке они снижались до трех тысяч метров, ведя видеосъемку побережья, проходили вдоль материка километров пятьсот и опять набирали высоту.
Три пары самолетов бороздили воздушное пространство западного полушария, ведя разведку и патрулирование. Они шли с полной боевой нагрузкой, неся ракетно-пушечное вооружение, и были способны поразить любые наземные и воздушные цели. Но пока, кроме редких кораблей мореходов, птиц, животных и крупных морских рыб, никого не наблюдали.
Зато их пару раз видели с кораблей. Мелькавшие в небе силуэты странных птиц наводили ужас на темных моряков и заставляли их менять курс кораблей. Они на полном серьезе полагали, что увидели страшных существ – порождение глубин морских. Молитвы и амулеты против них бессильны, поэтому лучше отвернуть и поднять паруса, спасая себя от гнева темных богов.
Капитаны кораблей, мешая мат и молитвы и не забывая залить страх кружкой-другой вина, наносили на карты надписи типа «пролив черных ангелов» или «море летающего дьявола». Позже картографы добавят к надписям рисунки, составленные со слов моряков, и на новых картах появятся жуткие изображения, способные отбить всякое желание выходить в море не только у новичков, но и у бывалых бродяг…
После тревоги, поднятой диспетчером пункта управления, в состояние боевой готовности были переведены все силы колонии. К барражирующим самолетам присоединились еще шесть. На стартовых позициях шахтных ракет «земля – космос» были подняты заглушки крышек, а персонал ждал указаний из центра, чтобы ввести полетное задание.
– Ракетная атака! – прозвучало в эфире. – Готовность к отражению нападения.
Генерал – командующий вооруженными силами колонии – отдал приказ вывести на низкую орбиту новый спутник под прикрытием стратосферных самолетов. Это было последнее полученное распоряжение. Через двадцать пять секунд вся связь в колонии обрубилась…
…«Болид» выскочил через «контур» и тут же пошел вниз, к планете. На огромной скорости вошел в плотные слои атмосферы и продолжил снижение, корректируя направление полета. Внешняя оболочка пылала ярким пламенем, что сразу зафиксировали системы наблюдения колонии. После чего и был передан сигнал о ракетной атаке.
Когда до планеты оставалось около двадцати километров, внешняя оболочка отлетела, выпустив на свободу сам «болид», снабженный тормозными двигателями и парашютной системой. С этого момента он начал атаку на вражескую радиоаппаратуру, прерывая ее работу.
Правда, полностью парализовать связь удалось только на небольшой промежуток времени. Сработали защитные системы, переводя связь на экранированные проводные сети, а с земли стартовали ракеты, наводимые по закрытому каналу. Через пять минут «болид» был сбит. Однако свою задачу он выполнил. Заставил анкиварцев заниматься восстановлением связи и организацией обороны. Отвлекая внимание от другого полушария, где в эти минуты проходил заключительный этап операции.
– Цуфагеры вышли – передал Сергей. – На закладку им два часа.
– Мы возвращаемся. Думаю, прибудем через пару часов.
– Хорошо. Ждем в условленном месте. Вышлем «накс».
– Ясно. До встречи.
Я отключил передатчик, подкинул его в ладони и выдохнул:
– Все.
– Собираемся? – спросил Марк.
– Да. Пора. Тилим, ты в порядке?
Гомеш вылез из-за стола, потер лицо руками и кивнул. Вид у него был измученный, глаза покраснели, но на губах играла легкая улыбка.
– Нормально.
– Молоток! – хлопнул его по спине Марк. – Такую операцию провернул! Теперь анкиварцам не до нас. И спутники больше не висят над душой. Здорово управился.
Гомеш, смущенный похвалой, взял протянутую Марком флягу с водой, опустошил ее в несколько глотков и начал разборку аппаратуры.
– Помоги ему, – сказал я Марку. – А я подготовлю лошадей.
– Давай, – кивнул тот.
– Буду ждать вас у конюшни. Поспешите…
Вытащив пистолет, я переложил его в наружный карман куртки, проверил, как выходит из ножен нож, и открыл дверь…
Две раскрашенные в камуфляжные цвета машины летели в трех-четырех метрах над землей, мягко огибая холмы и стелясь над столами полей.
Они шли практически бесшумно, появляясь и исчезая подобно потусторонним существам из саг и мифов. Обнаружить их на такой высоте было невозможно даже самыми современными средствами наблюдения. Только из космоса. Но после гибели спутников некому отслеживать обстановку с орбиты, и цуфагеры спокойно покрывали километры, спеша к местам закладки блоков.
Так приблизительно я и рассуждал. А потом вдруг накатило что-то тяжелое и мозг вроде как начал распухать. Опять замелькали странные образы, видения. Как будто что-то чужое забрасывало в мою голову целый пласт информации. И от этого меня здорово трясло.
«Черт! На носу операция, а меня колбасит, – думал я, стараясь как-то отстроить свои мысли от такого наплыва. – Попозже нельзя? В более подходящий момент?»
Еще со времен бойни у храма в Аберене я считал то странное иное состояние вроде своего внутреннего «я». И обращался соответственно. А после амнезии в Ругии перестал в этом сомневаться. Есть и есть, что ж теперь. Вот и сейчас, напрягая мозги и выстраивая цепочку мыслей, я хотел объяснить ему, что не могу «плавать» в таком состоянии накануне акции.
Странно, но оно меня поняло. И прекратило свою игру. Голова вернулась в нормальное состояние, а мозги больше не пухли от избытка образов и видений.
И тут же я отрубился. Напрочь.
Спутники плыли в космосе, выполняя хитрые маневры и внимательно наблюдая за обстановкой на земле. Десяток камер вели постоянную съемку, одновременно передавая картинку на станцию. Если операторов что-то интересовало, они заставляли спутник менять траекторию полета и повторять обзор данного места. А потом, используя реактивные двигатели, восстанавливать курс и продолжать полет. За все время наблюдения такие приказы передавались всего несколько раз.
Сейчас спутник с бортовым номером 900137, именуемый операторами «братец», висел над южной частью западного полушария. Его напарник 900181, под кодовым именем «сестрица», проходил над северной частью. Камеры передавали на станцию картинки богатой на события жизни средневековых королевств.
Операторы это видели каждый день и сейчас спокойно наблюдали за суетой людей, живущих в другом полушарии. Те работали, убивали, строили, любили, отдыхали, пили и ели, не подозревая о том, что каждый их шаг отслеживается с небес, где, по их представлениям, может быть только бог и его ангелы.
Внимание одного из операторов привлекла суета нескольких крестьян, ловивших на краю большого поля двух оседланных лошадей. Крестьяне бегали за животными, пытаясь ухватить за уздечки, но лошади легко уходили в сторону, не давая себя схватить.
– Опять рыцари чего-то не поделили, – буркнул оператор сёбе под нос. – Опять поединок.
Обычная картина для королевства рыцарской эпохи. Он видел нечто похожее раз двадцать. Поэтому не стал смотреть дальше, а задал команду спутнику изменить сектор наблюдения. Оттого и не заметил тела двух людей, лежавших на самом краю леса.
А если бы задержал взгляд на картинке на пару секунд подольше, то обнаружил бы забрызганные кровью лица и небольшие круглые дырочки в нагрудниках доспехов убитых.
Но камера уже ушла в сторону, ловя объективом каменную стену замка на берегу реки. И цепочку подвод на дороге, едущих к замку…
…Сознание вернулось в тот момент, когда назойливо запищал наушник передатчика. Не открывая глаз, я нажал на кнопку.
– Выезжаем к тебе, – прогремел голос Марка. – Будем через полтора часа. У нас все нормально.
– Принял, – ответил я, заставляя шевелиться онемевший язык. – Жду. Здесь тихо, без проблем.
Отправив сообщение, сел, покрутил головой, пару раз глубоко вздохнул, приходя в себя, и встал.
«Опять фокус. Что же происходит? Дальше мутирую?… Знать бы, в кого. А это мое нечто, похоже, решило во что бы то ни стало докрутить свои картинки. Что оно хочет показать?»
Тело за время странного забытья словно закаменело. Мышцы, кости будто налились свинцом, каждое движение требовало двойного усилия. Такое впечатление, что я только что работал в «качалке», а не лежал на нарах.
«Сколько же я пролежал? – мелькнула мысль. Глянул на часы и присвистнул от удивления. – Полтора часа! Здорово меня стукнуло…»
Воздух в.комнате был спертым, затхлым. Я подошел к окну и, желая открыть его, потянул ставни на себя. Простое легкое движение, самое обычное. Но вместо того чтобы открыть ставень, я вдруг сорвал его с петель. От неожиданности едва не выронил деревяшку и машинально сжал пальцами.
Раздался скрежещущий звук, и ставень рухнул на пол. Одна из досок была сломана. Я недоуменно глянул на руку. В кулаке был зажат небольшой кусок дерева, вырванный из доски. Непонятно как, но мои пальцы буквально раздавили доску, словно это был брусок масла, а не дерево.
Ошеломленный, я отступил назад и бросил кусок. Кожа на руке горела.
– Полный звиздец!..
Осторожно ступая, подошел к двери, повернул засов и тихонько толкнул ее. Увидев, что дверь цела, облегченно вздохнул и пошел вниз. Мутация явно перешла все границы и превращала меня в монстра.
– Горячей воды? – переспросил хозяин гостинцы. – Сколько?
– Пару ведер, И одно – холодной,
– Для чего?
– Смыть грязь.
Хозяин недоуменно пожал плечами и хмыкнул. Видимо, никто из постояльцев раньше не делал столь странный заказ. Обычай принимать ванну каждый день еще не пришел сюда. И даже дамы решали проблему плохого запаха тела с помощью притираний и духов. Смесь получалась еще та…
– Так принесете воду?
– Д-да, – выдохнул хозяин. – Принесем.
– Отлично.
– Есть будете?
– Нет. Не сейчас.
Хозяин кивнул и вышел. Будет еще одна шутка – странный малый, требующий воды и не желающий обедать. Кого только не заносит в город…
Когда он вышел, я вздохнул, стащил через голову промокшую насквозь куртку и провел ладонью по груди. Как в бане. Жарко и душно. На улице градусов двадцать пять, а в комнате и того больше. Истаять можно.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Во дворе гостиницы и на дороге полно народу. Спешат, толкаются, посылают проклятия и бегут дальше. По краю дороги ползет длинный обоз, возничие прокладывают путь матом и кнутами. Явно спешат к замку.
Тот стоит в полутора километрах от городка. Стандартный замок, пятиугольник крепостной стены с башнями по углам. За ней каменное четырехугольное строение с двумя башнями. Над каждой шпиль со стягом хозяина.
По мосту, сейчас опущенному, едут подводы. Крохотные фигурки людей и лошадей едва различимы.
За спиной хлопнула дверь. Двое слуг принесли ведра с водой и большой таз, в каком, наверное, стирают белье и шкуры.
– В угол, – указал я и отошел от окна. Ладонью смахнул пот со лба и опять вздохнул. Жарко…
…Напряжение на поляне росло. Все были на нервах. Техники по собственной инициативе устроили тотальную проверку аппаратуры. Командир группы охраны порывался расширить зону безопасности и требовал докладов каждые десять минут. Харким вышагивал по поляне, вытаптывая траву и срывая цветки. Даже Толик и Антон хмурили брови и то и дело бросали взгляды на часы. Все ждали сигнала о начале операции, но Артур, Марк и Гомеш пока молчали.
Сергей все это видел, но одергивать никого не спешил. Предстартовая лихорадка такая штука, которую каждый должен пережить сам. У годианцев это первая большая операция, их волнение понять можно. Если уж свои парни мандражируют, что говорить о новичках? Ставки слишком высоки, чтобы спокойно любоваться природой и наблюдать за мельканием белок на деревьях.
– Может, их вызвать? Выяснить, почему молчат, – подошел к нему Харким. – Вдруг им помощь нужна?
– Невед, угомонись. Подойдет срок – выйдут на связь. Нечего им трепать нервы.
– Но они среди аборигенов. Мало ли что тем в голову взбредет. Вон едва драку не затеяли. Все же непривычная обстановка.
– Все будет нормально. Они парни опытные, знают, что делать. А что касается обстановки… Артур почти год прожил в средневековом мире. И, как видишь, жив.
– Но…
– Невед. – Сергей бросил на того выразительный взгляд. – Спокойно. Не суетись, не торопись. Ясно?
– Да.
– Ну и отлично. И скажи своим парням, чтобы оставили технику в покое. Хватит ее мурыжить. Не то она до дела не доживет…
Согласно прежней договоренности максимальное время задержки не должно превышать одного часа. Этот зазор мы отводили на всякие дорожные происшествия и прочие проблемы. Да и трудно выдержать график в чужом мире, где каждый шаг сопряжен с опасностью.
Поэтому, когда срок опоздания перевалил за полчаса, я воспринял это относительно спокойно. И даже не стал выходить в эфир.
Единственное, что сделал, сходил вниз, разведал обстановку и приметил в конюшне коня. На тот случай, если придется уходить отсюда быстро. Правда, тогда летит ко всем чертям маскировка. Но в критической ситуации уже не до нее.
Внизу было шумно и людно. По двору сновали постояльцы и слуги, из общего зала доносились крики и ругань. Постоянно кто-то приезжал, кто-то уезжал. В общей суете на одинокого постояльца никто не обращал внимания…
Часы отмерили еще десять минут, когда в дверь комнаты забарабанил огромный кулак Марка.
– Принимай гостей, затворник!
Он ввалился в комнату с двумя огромными баулами в руках, подмигнул мне и прошел внутрь. Следом вошел молодой худощавый парень тоже с двумя баулами. Он был одет в такую же пару песочного цвета, что и мы.
– Тилим Гомеш. Оператор, – представил его Марк. Я пожал тому руку и помог занести баулы.
– Почему опоздали?
– Обычные задержки в пути. Все дороги забиты, к городу не проехать. Обозы, отряды, всадники… Все спешат, никто не хочет уступать дорогу. Да еще движение в обе стороны. Пришлось пробивать трассу. А тут еще одна банда во главе с рыцарем захотела забрать лошадей и снять с нас сапоги.
Марк усмехнулся, прищурил глаза:
– Пришлось их урезонить.
– Никто не видел?
– Никто. Я скинул трупы в овраг, а их лошадей забрал с собой. В качестве трофеев.
Я покачал головой. Хорошо, если убийство рыцаря и его свиты прошло незамеченным. Накануне операции нам только проблем с местными не хватало…
– А так все нормально, – добавил Марк. – Вон только Тилиму было нехорошо.
Услышав эти слова, оператор смутился. Видимо, процесс «урезонивания» бандитов Марк проводил, как обычно, жестко. И непривычный к таким картинам Гомеш пережил несколько неприятных мгновений. Явно раньше подобных картин ему видеть не доводилось.
Оглядев с брезгливым видом комнату, оператор приступил к распаковыванию баулов. Вытащил пульт управления – обычный ноутбук, только размером побольше. Следом извлек блоки внешнего усилителя и антенной группы. Потом достал шлем, джойстик и сканер. Установив аппаратуру на нарах и столе, приступил к сборке и проверке, гоняя ее в разных режимах.
– Ты хозяина гостиницы видел? – шепотом спросил я Марка.
– Видел. Отдал ему лошадей, а трофейных поставил в конюшню. Рядом с выходом.
Нетрудно представить себе реакцию хозяина на появление постояльца с трофейными лошадьми. Марк, конечно, расседлывать их не стал, и только тупой не догадается, что это – добыча. Ладно, одной проблемой больше, одной меньше, сейчас не до этого…
Работа по превращению небольшой комнаты заштатной средневековой гостиницы в центр управления заняла почти час. Под конец невзрачное полутемное помещение стало напоминать импровизированный уголок энтузиаста-радиоинженера.
Еще минут сорок заняло отслеживание спутников и уточнение их характеристик. Скорость, высота, рабочие частоты, логика маневров…
Пока оператор работал, мы обеспечивали охрану помещения. Марк занял позицию у двери и иногда выходил в коридор. Я встал у окна и следил за двором и дорогой.
– Все готово, – подал голос Гомеш. – Сигнал устойчивый, атмосферных помех нет вплоть до предельной высоты.
– Отлично, – кивнул я. – Тогда начинаем. Я вызываю лагерь.
…Техники доложили о готовности включить космический «контур» в любой момент. Харким подтвердил наличие устойчивой связи с Годианом. Оттуда сообщили, что самолеты и «подарок» могут стартовать в течение одной минуты.
Выслушав доклады, Сергей дал команду «старт». Опустив руку с передатчиком, он смахнул мошку с лица и глубоко вздохнул:
– Ну, понеслась…
– Первый спутник в тридцати секундах от контрольной точки. Скорость – восемь с половиной километров в секунду, Второй – в семидесяти, – доложил Гомеш. – Скорость – восемь и шесть.
Он сидел за столом, перед монитором пульта. На голове шлем, в правой руке джойстик, левая лежит на клавиатуре. Сейчас его глаза фиксируют сразу две картинки. Одна идет с внутреннего экрана шлема (проекция спутников), вторая с монитора (там пульсирует точка, где должен возникнуть космический «контур»).
– Начинаем через… сто сорок пять секунд.
Я тут же передал это сообщение Харкиму.
– Ждем, – пришел ответ.
– Сорок… тридцать… десять… – густел по мере приближения запуска голос Гомеша. – Пять… три… одна… Пуск!
Спутники отработали очередной маневр и, чуть прибавив скорость, начали смещение к восточному полушарию. Они шли почти параллельными курсами, но на расстоянии более пятисот километров. Датчики и видеокамеры внимательно следили за обстановкой, передавая данные сканирования на пункт управления полетами.
Миновав еще одну контрольную точку, спутники начали новую смену курса, расходясь в разные стороны. С пункта управления пришла команда отследить один из квадратов в северной части планеты…
Возникновение «контура» в космосе сопровождалось беззвучной вспышкой и коротким по времени сиянием абриса периметра перехода. Едва «контур» был зафиксирован, его прозрачная поверхность на мгновение помутнела, а в следующий миг выпустила в пространство этого мира большую стальную машину, похожую на стрелу древнего оружия – лука.
– Выход самолета! – констатировал Гомеш, управляя джойстиком и выдавая короткую дробь по клавиатуре левой рукой. – Подготовка к запуску ракет!.. Старт! Пошли! Ракеты развивают вторую космическую скорость. Подлетное время – пятьдесят и шестьдесят три секунды.
Я увидел на экране монитора четыре красные точки, быстро настигающие две синие «птички». «Птички» уходили в разные стороны, но довольно медленно. Впрочем, это только выглядит медленно. Их скорость зашкаливала за восемь километров в секунду.
– Тридцать и сорок две секунды, – продолжал отсчет Гомеш. – Готовьте «болид» и машины.
– Понял, – поднял я передатчик. – Заказываю.
«Болидом» называли станцию радиоэлектронного подавления и постановки помех. Это огромный шар диаметром в десять метров, начиненный сложной электроникой и снабженный собственным генератором. При включении он полностью нарушал работу электронных устройств в радиусе четырех тысяч километров.
Эта игрушка должна была включиться в игру через пару минут после уничтожения спутников. Одновременно с цуфагерами, которые начнут установку на Кламиго системы блокировки.
– Харким, – включил я передатчик. – Начинайте второй этап.
– Начинаем, – пришел ответ. – Техника пошла…
Пир, начатый несколько часов назад, был в самом разгаре, Уже подняли кубки и бокалы в честь хозяина замка, его прекрасной жены и наследников, Уже прокричали здравицу королю и его семье. Уже выпили за победу над проклятым врагом и за успешный поход. Теперь перешли к чествованию знатных и славных рыцарей. Вспоминали их подвиги в боях и на турнирах, хвалили силу и мощь, верные удары и хитрые приемы. Славили оружие – мечи, копья, щиты и доспехи. Вспоминали верных боевых коней. Пили за друга, за соседа по столу, за святую церковь, что строго хранит чистоту душ защитников веры.
Слуги успели дважды поменять блюда на столах и раз пятьдесят наполнить кубки. А поток огромных подносов с зажаренными целиком тушами лосей, кабанов, свиней, вепрей не прерывался ни на час. Кроме того, на столы несли жареную, вареную, печеную птицу, колбасы, окорока. К ним тащили без счета приправ, соусов, подлив. Все это разбавлялось овощами и фруктами, печевом и сладостями. Вино двадцати видов от молочно-белого до черного, пиво, настойки, эли.
Кто-то сорвал голос, выкрикивая похвалы, кто-то успел хватить лишку и теперь дремал, уронив благородное лицо в не менее благородного вепря. Кто-то настойчиво угощал соседа сердцем могучего кабана, не обращая внимания, что перед тем стоит точно такое же блюдо. Кто-то, встав одной ногой на стол, размахивал мечом, демонстрируя окружающим приемы фехтования.
Несколько менестрелей и придворных музыкантов сдабривали шум за столом нехитрой музыкой, справедливо полагая, что никто особо и не оценит качество игры. Зато щедрые подношения гарантированы. Кое-кто из рыцарей решил спеть сам и надрывал голос, тщетно пытаясь перекрыть гул голосов.
Словом, пир удался. А ведь это было только начало. Еще сутки он будет звенеть и шуметь в замке. А потом – война. Поход за славой себе и победой королю. Так что во всей стране не нашлось бы человека (из благородных, конечно), кто бы осудил храбрых и отважных рыцарей за их излишества. Бог свидетель, они заслужили это!..
– Мы рассчитываем на сто рыцарей и полторы тысячи солдат с твоих земель и земель соседей. Это меньше, чем ожидает король, но больше, чем изначально планировалось на военном совете, – говорил граф Скабер. – Однако звать их сюда не имеет смысла. Проще собрать всех в одном месте, и пусть они ждут подхода основного войска.
– Это верно, – кивнул барон Вирабле.
– Поэтому мы просим тебя, брат, взять на себя сбор и организацию отряда. Ты и будешь им командовать в походе и на войне.
Барон выпрямился и гордо вскинул голову. Вести в бой столь большие силы – честь великая. Не каждый дворянин может похвастать, что имел под рукой и десяток рыцарей. А здесь целая сотня!
– Я благодарен вам за доверие. Клянусь, отряд будет собран, оснащен и готов к войне вовремя.
Граф поощрительно улыбнулся и посмотрел на остальных.
Разговор проходил в личных покоях Скабера, на втором этаже замка. Кроме него и барона Вирабле, здесь присутствовали еще трое. Граф Дорст, барон Хасхог и барон Эства. Приближенные короля, его верные сторонники и прославленные, воины. Столь узкий круг собеседников объяснялся особой секретностью в отношении планов короля. До поры никто не должен знать подробности всей подготовки к войне. Враг и так силен, не стоит умножать его силу, открывая тайну.
– Тебе надо выезжать сегодня же. Дорога не близка, а времени не так много.
– Конечно, – согласился Вирабле. – Выеду немедленно.
– Через два часа, – улыбнулся краем губ граф. – Мы ведь еще не выпили за тебя, хотя, видит бог, ты заслуживаешь этого больше, чем многие за столом. Храбрость, отвага и умение в бою значат много. Но не они делают рыцаря предводителем и вождем. А ум, хитрость и умение думать. Ты доказал способность командовать не только своим отрядом, но и целой дружиной.
Вирабле склонил голову, пытаясь преодолеть смущение. Такие слова из уст графа значили очень много. Ведь граф – личный поверенный короля. А значит, и тот оценивает барона столь же высоко.
…Уже в конце разговора, вспомнив один эпизод, барон отозвал Скабера а сторону.
– Граф. Кто эти два здоровяка, что служат вам? Охотники? Я никогда не видел таких огромных и сильных людей. И почему вы их держите в холопах, когда им место в дружине?
– Вы о ком? – не понял Скабер.
– О ваших людях. Высоченные, выше меня на голову, , плечи в два раза шире. Я и сам не слабак, но по сравнению с ними выгляжу ребенком. Они даже больше, чем знаменитый Термиан.
Граф недоверчиво покачал головой и с сомнением глянул на барона:
– Это ошибка. Во всем графстве нет ни одного человека такого роста. А тем более двух. Имей я таких богатырей, никогда бы не держал в охотниках и слугах. Где вы их видели?
– В Скабербурге. В гостинице этого пройдохи Голоханда. Они снимали там комнату на третьем этаже. Странно… Я был уверен, что они ваши люди. Да они и сами так говорили,
– Нет… – после недолгого раздумья сказал граф. – Я таких не знаю. И не понимаю, почему они назвались моим людьми.
– А это не может быть разведкой врага?
Граф вновь задумался. Мысль верная. Но…
– Для разведчиков они слишком заметны. Таких не спрятать в толпе. Тем более если они так здоровы, как вы говорите.
– Здоровы. Моего бойца свалили на землю одним ударом.
– Да, интересно… но оставим эту загадку на потом. У нас еще будет время поговорить о великанах и богатырях, Сейчас прежде всего дело…
– Пять и двенадцать секунд до контакта! Попытка внепланового маневра спутников. Сбой курса… потеря скорости… Первый контакт! Второй контакт! Спутники уничтожены!
Бедный Гомеш, только что устроивший две катастрофы в космосе, не мог даже вытереть пот со лба. Все внимание было приковано к экрану. Вот-вот через космический «контур» должен был перейти «болид». А через наземный – цуфагеры. Операция продолжалась…
Поднятые в воздух для усиления атмосферные самолеты, согласно полетному заданию, проходили на высоте десяти тысяч метров всего в трехстах километрах от побережья западного материка. В конечной точке они снижались до трех тысяч метров, ведя видеосъемку побережья, проходили вдоль материка километров пятьсот и опять набирали высоту.
Три пары самолетов бороздили воздушное пространство западного полушария, ведя разведку и патрулирование. Они шли с полной боевой нагрузкой, неся ракетно-пушечное вооружение, и были способны поразить любые наземные и воздушные цели. Но пока, кроме редких кораблей мореходов, птиц, животных и крупных морских рыб, никого не наблюдали.
Зато их пару раз видели с кораблей. Мелькавшие в небе силуэты странных птиц наводили ужас на темных моряков и заставляли их менять курс кораблей. Они на полном серьезе полагали, что увидели страшных существ – порождение глубин морских. Молитвы и амулеты против них бессильны, поэтому лучше отвернуть и поднять паруса, спасая себя от гнева темных богов.
Капитаны кораблей, мешая мат и молитвы и не забывая залить страх кружкой-другой вина, наносили на карты надписи типа «пролив черных ангелов» или «море летающего дьявола». Позже картографы добавят к надписям рисунки, составленные со слов моряков, и на новых картах появятся жуткие изображения, способные отбить всякое желание выходить в море не только у новичков, но и у бывалых бродяг…
После тревоги, поднятой диспетчером пункта управления, в состояние боевой готовности были переведены все силы колонии. К барражирующим самолетам присоединились еще шесть. На стартовых позициях шахтных ракет «земля – космос» были подняты заглушки крышек, а персонал ждал указаний из центра, чтобы ввести полетное задание.
– Ракетная атака! – прозвучало в эфире. – Готовность к отражению нападения.
Генерал – командующий вооруженными силами колонии – отдал приказ вывести на низкую орбиту новый спутник под прикрытием стратосферных самолетов. Это было последнее полученное распоряжение. Через двадцать пять секунд вся связь в колонии обрубилась…
…«Болид» выскочил через «контур» и тут же пошел вниз, к планете. На огромной скорости вошел в плотные слои атмосферы и продолжил снижение, корректируя направление полета. Внешняя оболочка пылала ярким пламенем, что сразу зафиксировали системы наблюдения колонии. После чего и был передан сигнал о ракетной атаке.
Когда до планеты оставалось около двадцати километров, внешняя оболочка отлетела, выпустив на свободу сам «болид», снабженный тормозными двигателями и парашютной системой. С этого момента он начал атаку на вражескую радиоаппаратуру, прерывая ее работу.
Правда, полностью парализовать связь удалось только на небольшой промежуток времени. Сработали защитные системы, переводя связь на экранированные проводные сети, а с земли стартовали ракеты, наводимые по закрытому каналу. Через пять минут «болид» был сбит. Однако свою задачу он выполнил. Заставил анкиварцев заниматься восстановлением связи и организацией обороны. Отвлекая внимание от другого полушария, где в эти минуты проходил заключительный этап операции.
– Цуфагеры вышли – передал Сергей. – На закладку им два часа.
– Мы возвращаемся. Думаю, прибудем через пару часов.
– Хорошо. Ждем в условленном месте. Вышлем «накс».
– Ясно. До встречи.
Я отключил передатчик, подкинул его в ладони и выдохнул:
– Все.
– Собираемся? – спросил Марк.
– Да. Пора. Тилим, ты в порядке?
Гомеш вылез из-за стола, потер лицо руками и кивнул. Вид у него был измученный, глаза покраснели, но на губах играла легкая улыбка.
– Нормально.
– Молоток! – хлопнул его по спине Марк. – Такую операцию провернул! Теперь анкиварцам не до нас. И спутники больше не висят над душой. Здорово управился.
Гомеш, смущенный похвалой, взял протянутую Марком флягу с водой, опустошил ее в несколько глотков и начал разборку аппаратуры.
– Помоги ему, – сказал я Марку. – А я подготовлю лошадей.
– Давай, – кивнул тот.
– Буду ждать вас у конюшни. Поспешите…
Вытащив пистолет, я переложил его в наружный карман куртки, проверил, как выходит из ножен нож, и открыл дверь…
Две раскрашенные в камуфляжные цвета машины летели в трех-четырех метрах над землей, мягко огибая холмы и стелясь над столами полей.
Они шли практически бесшумно, появляясь и исчезая подобно потусторонним существам из саг и мифов. Обнаружить их на такой высоте было невозможно даже самыми современными средствами наблюдения. Только из космоса. Но после гибели спутников некому отслеживать обстановку с орбиты, и цуфагеры спокойно покрывали километры, спеша к местам закладки блоков.