Страница:
…Привлеченный писком сигнала, полицейский подошел к лежавшему у гаража трупу и перевернул его на спину. Брезгливо глядя на залитую кровью грудь, нащупал во внутреннем кармане прямоугольник телефона и с трудом вытащил его.
– Что там? – спросил его напарник.
– Звонят.
– Кто?
– А хрен его знает!.. Номер не высвечивается.
– Ну и не отвечай. Давай в кучу вешдоков. В отделе разберутся. Тут таких вещичек полно.
Он бросил взгляд по сторонам. Трупы бандитов, снующие по площади оперативники и врачи, суета и гомон, крики команд и переговоры специалистов. Давненько ничего подобного он не видел. Целое побоище. Знать бы, кто так лихо разобрался с бандой байкеров. С кем иметь дело дальше…
Звонок второго телефона не было слышно из-за гула пламени, бушевавшего над крышей дома. Деревянная конструкция еще не догорела, а пожарные не спешили тушить, по опыту зная, что ничто живое там уцелеть не могло. Так ради чего тратить силы?..
Мобильник Деэстера угодил в щель под плинтусом, куда пока не доставало пламя. Это продлило жизнь телефона. Но ненадолго. Как только рядом с плинтусом рухнуло полусгоревшее бревно, пластик телефона нагрелся, и микросхемы тут же отказали.
После седьмого гудка Ташегор услышал мелодию, а затем ровный женский голос:
– Абонент отключен. Попробуйте позвонить позднее… Выключив телефон, он поднял голову и сказал:
– Отключение. Либо сам решил вырубить, либо…
– И у меня молчок, – подал голос Бланкер.
– Все! Уходим.
Он встал, пряча телефон, и краем уха услышал негромкие хлопки за окном. Так мог хлопать маленький ребенок – легонько касаясь ладошками. А еще это было похоже на звук работающего вдалеке мотора мотоцикла. Значит, в санаторий опят приехал сторож.
Быть замеченными разведчики не опасались. Не зря же каждый раз по приезде сюда отдавали старику бутылку водки. За то, чтобы тот их «не замечал». Вот и сейчас заветные пол-литра лежали в дорожной сумке.
Ташегор хотел было вытащить бутылку, но в этот момент Эдвир – напарник Бланкера – вдруг прыгнул к двери, крича во все горло:
– Граната!
Эдвир до прихода в разведку успел повоевать и отлично знал, какой звук издает при стрельбе ручной гранатомет. И знал, что бывает, когда в замкнутом помещении рвутся осколочные гранаты повышенной мощности…
Но долететь до двери он не успел. Гранаты, влетев в открытое окно, ударили в противоположную стену, отскочили от нее и почти одновременно сдетонировали. Веер осколков разлетелся по комнате, пронзая стены, мебель и мягкую плоть человеческого тела.
Не успели нашпигованные сталью разведчики упасть на пол, как в окно влетела следующая партия. А еще через пять секунд внутрь залетели шесть зажигательных гранат. И домик вспыхнул как спичечный коробок, хороня в жарком пламени трупы пришельцев из чужого мира…
– Готово! – сказал Антон, опуская гранатомет. – Стопроцентная гарантия исполнения. В таком аду никто не выживет.
Я отодвинул ветку дерева и выглянул из укрытия. В ста метрах от нас исчезал в дыму и пламени небольшой домик, стоявший на отшибе от других зданий санатория. Там сгорали тела четырех равитанцев. Действительно – полная гарантия уничтожения. Ну и отлично…
Сюда мы прибыли через час после боя у Ливаденки. Втроем. Антон, Марк и я. Сергей и Толик сейчас вели «ренаты» с техниками в заранее выбранные места для закладки блоков. Установку мы активировали в десяти километрах от Ливаденки. Встретили Харкима и его людей, объяснили обстановку и предложили не тянуть с выездом. Тот согласился, и через двадцать минут машины вышли на трассу. Одна поехала на север, вторая на юг. А мы двинули в гости к равитанцам. Установку, Харкима и техников, готовивших «подарок» для узлового «контура» равитанцев, охраняли трое бойцов Оскольта.
А дальше все было просто. Сканер вывел нас к домику в заброшенном санатории «Киреево». Показал четыре точки, подтвердил правильность обнаружения и сообщил удаленность до объектов.
Мы подошли поближе, выяснили количество выходов из дома с учетом окон, лично убедились, что противник в ловушке, и не стали мудрить с выбором варианта уничтожения.
– Живыми они не нужны. Все в одной комнате. Закидаем гранатами и поджигаем, – предложил Антон. – Делов-то на полминуты.
Трудно не согласиться.
Так и сделали. После двух очередей Антон сменил тип гранат и забросил в дом несколько зажигательных. Полыхнуло сразу, а через минуту дом начало заволакивать дымом.
Проверять результат не имело смысла, после такого никто не уцелеет. Выждав пять минут, мы двинули к спрятанному в полутора километрах «экспрессу». Когда машина выезжала на трассу, с экрана сканера пропали метки равитанцев.
– Одно дело сделано, – констатировал Марк. – Теперь дело за Харкимом…
…«Ренаты» вернулись через шесть часов, когда день подошел к полудню. К тому моменту Харким не только отослал «гостинец», но и успел проверить обратную связь с узловым «контуром» на Логошете. Как и следовало ожидать, связь отсутствовала. Равитан потерял контакт со вторым сектором.
Едва пришли машины, мы начали переброску техников и оборудования на Годиан. Задерживаться сверх меры не стоило.
Пока шла операция, я уединился за кустарником и набрал номер Насти. Она ответила почти сразу:
– Да.
– Настя. Это Артур.
– Артур! – Ее голос был неподдельно радостным. – Ты где?
– Довольно далеко от города. У вас все нормально?
– Да. Мы еще сидим на даче.
– И брат?
– Да.
– Считай, ваше заточение закончено. Можете смело возвращаться домой. Больше вас никто не потревожит. И забудьте о байкерах.
– Да? – Она была озадачена. – А что вы сделали?
– Решили вашу проблему. И заодно нашу.
Небольшая пауза. Я слышал ее учащенное дыхание. Девочка чем-то взволнованна.
– Артур, – произнесла она наконец. – Мы еще увидимся?
– Вряд ли… Я уезжаю очень далеко.
– И надолго?
– Верно.
– А когда вернешься?
– Скорее всего никогда.
Ответ ее явно не устроил. Голос потух и звучал недовольно:
– Почему?
– Мне пора возвращаться туда, откуда я пришел. Настя, я рад, что встретил тебя и Илью. Желаю вам счастья и интересной жизни. Думаю, она у вас будет долгой.
– Спасибо, но…
– И передавай привет родителям. У тебя отличные предки.
– Хорошо.
– Прощай!
Я еще пару секунд послушал ее дыхание, потом отключил телефон, положил его на пенек и с размаху наступил каблуком. Хрупкая техника не выдержала варварского обращения и превратилась в хлам. Остатки мобильника смахнул в траву.
– Артур! – донесся крик Марка. – Ну где тебя черти носят?! Давай сюда. Пора уходить.
– Иду.
Я выскочил из-за кустов и подбежал к установке. Там ждали Марк и Харким.
– С этой девчонкой, что ли, разговаривал? – проявил проницательность Марк.
– Ага.
– Ага! Вечно с бабами путаешься!
– Это не баба. Она и ее брат – мои двойники. Не каждый день встречаешь такое.
– Да уж, – хмыкнул Марк. – Ладно. Давай двигать. У нас, если не забыл, на носу прогулка по этому…
– Логошету, – подсказал Харким.
– Именно. Так что все приятное – на потом…
Марк поправил «форм» на плече и первым шагнул в прямоугольник «контура»…
– Она увеличилась в размерах. Это определенно. И еще, похоже, пульсирует.
– Как пульсирует?
– Как обычно. Колебания поверхности.
– И что это значит?
– Понятия не имею, Артур. Свойства твоего мозга ставят меня в тупик. Впрочем… – Новистра невесело усмехнулся. – Впрочем, не только твоего. У вас у всех эта область имеет тенденцию к увеличению. Но у тебя больше.
– Отличная новость! А что с этими видениями и прочим фокусами?
– Ничего. Могу сказать точно – с ума ты не сходишь, психика в пределах нормы. Значит, все, что происходит с тобой, – результат активности виртуальной области. Иного объяснения я не нахожу. Твой организм мутирует. И это отражается на сознании.
Новистра развел руками и после недолгой паузы добавил:
– Не исключено, что этот процесс как-то взаимосвязан с твоим родным миром.
– А что еще с ним?
– С этим к Битрае. Он все и расскажет. Артур…
– Да.
– Один совет.
– Весь внимание.
– Не принимай новости близко к сердцу. Вы и так работаете на пределе нервного истощения. Если сейчас начнете переваривать все в себе – сделаете только хуже.
– Смотря что нам выложат.
– Узнаешь…
За неполных три часа с момента возвращения мы успели принять душ, поесть и немного отдохнуть. А также пройти обязательные процедуры у врачей. На этом настоял Новистра, мотивируя такой режим тем, что нам требуется усиленная релаксация и восстановление организма. Мол, вы и так пашете без перерыва, так дайте возможность медицине хоть немного привести вас в норму. Специальными методами.
Мы что, мы не против. Тем более после процедур действительно чувствовали себя лучше. И морально, и физически.
– Анкивар сделал около двадцати попыток пробить блокировку и восстановить связь с Кламиго, – поделился новостями Битрая. – Разумеется, ничего не вышло. Но, судя по параметрам их аппаратуры, они применили новые методы «прозвона» канала.
– А вы как об этом узнали?
– Устройство блокировки помимо всего прочего осуществляет контроль над пространством. Разве я не говорил?
– Не помню…
– Словом, Анкивар усиленно ищет пути восстановления контакта. Так что попытки проникнуть в сектор, минуя узловую точку, могут быть осуществлены в ближайшее время.
– Вы же это предвидели?
– Поэтому и запланировали установку блокировки на все без исключения миры сектора. А в связи с этим есть некоторые изменения в планах.
Битрая взглянул на Эгенворта, приглашая того объяснить суть дела.
– Собственно, мы уже начали работу, – сказал тот. – Две группы проводят разведку миров. Там, где противник не обнаружен, ставят блокировку. Если кто-то есть – берут мир на заметку.
– И каковы успехи? – спросил Марк.
– Проверено три мира. В двух установили аппаратуру. В третьем оказалась разведка Анкивара.
– Как определили принадлежность?
– Каждая сторона использует установки разных типов. Есть различие в характеристиках. Не очень значительные, но все же…
– Три мира за три дня – негусто.
– Приходится соблюдать меры предосторожности. Чтобы не быть обнаруженными аборигенами.
Я внимательно смотрел на Битраю, Эгенворта и Новистру. Не верилось, что информация о попытках Анкивара восстановить связь так подействовала на них, что они решили изменить планы. Ведь это прогнозируемые действия врага. Они не должны вызывать такую бурную реакцию руководства кантона. Значит, есть еще кое-что. Причем весьма неприятное.
И я задал вопрос напрямую.
Битрая секунду помедлил, бросил на Эгенворта короткий взгляд и глубоко вздохнул. Вид у него был недовольный.
– Мы отметили два микросбоя в работе установок во время операции на Земле-3, – выдавил он через силу. – Буквально на сотые доли секунд. Но они не были вызваны неисправностью техники.
– Тогда что это?
– Кто-то пытается прервать связь между мирами во втором секторе. Неведомыми пока нам способами.
– Кто?
– Не знаю, Артур, – усталым голосом ответил Битрая. – Тут другой принцип действия. Нам незнакомый. И мы пока не можем отыскать ответ.
– Это еще одна причина, чтобы ускорить работу, – сказал Сергей. – Не надо ждать, пока мы законопатим узловые точки. Блокируйте остальные миры.
– Видимо, придется так и сделать, – согласился Эгенворт. – Мы уже решили изменить систему защиты Годиана. Будут построены четыре орбитальные станции по типу анкиварских, только в модернизированном варианте. Ракетные шахты, батареи лазеров, система подавления радиочастот, сверхвысокочастотные пушки… Они возьмут планету под полный контроль. Это позволит быстро отреагировать на вторжение извне и не даст противнику даже развернуть первый эшелон вторжения.
– Внушительно…
– Кроме того, для установки блокирующей аппаратуры мы создаем три самостоятельные группы. Два атмосферных штурмовика, цуфагер с десантом и транспортник с аппаратурой блокировки и техническим персоналом. Всего шестнадцать человек. Они будут действовать в мирах, где уровень развития – по вашей классификации – не выше начала двадцатого века. Ну и, разумеется, если разведка противника не сидит в густонаселенном городе. Личный состав групп – мои бойцы и добровольцы, прошедшие подготовку.
«Они поняли, что могут не успеть, и решили поторопиться, – размышлял я, слушая Эгенворта. – Их можно понять. Всю жизнь жили с чувством превосходства над противником и вдруг узнают, что не все так гладко и хорошо… Что кто-то имеет не менее навороченную технику. Но как далеко они готовы пойти, чтобы обеспечить свою безопасность? И что должно произойти, чтобы они перестали рефлексировать по поводу осторожности и непричинения вреда?..»
– План хорош, – сказал я. – Таким образом, действительно можно ускорить организацию защитного кольца сектора.
– И не надо бояться попадать на глаза аборигенам, – добавил Марк. – Заметят, и ладно. Одной сказкой больше, одно меньше. Да и не произойдет ничего особенного. На собственном опыте знаем. Постоят, рты поразевают, затылки почешут, нечистого помянут, молитву сотворят, ну, может, сплетню пустят. И дальше будут землю ковырять или друг друга мечами по головам охаживать. Что в первом веке, что в пятнадцатом. Да и в двадцатом. Просто не успеют отреагировать. Лишь бы под ПВО не попасть.
Возражений не последовало. Видимо, женевер и его товарищи за последние дни избавились от иллюзий относительно возможности мирного решения проблемы. Особенно в свете недавних событий.
– С блокировкой все ясно. А что с нашим миром? – задал я вопрос. – Вы что-нибудь нашли?
– Несколько моих коллег выдвинули версию, что ваша Земля – абсолютно первый в сетке координат.
Мы удивленно воззрились на Битраю. Еще чего не хватало!..
– А разве это не миф? Я думал, что абсолютно первый мир – фантом. Создан для удобства отсчета в системе координат.
– Многие так думали. Даже я в свое время. Но у моих коллег иная точка зрения.
– И что это значит?
– Не знаю, Артур. Пока это версия. А количество вопросов только возросло. Это относится и к Земле, и к структуре Вселенной, и даже к вашим виртуальным областям в головах. А также к твоей мутации. Мы просто не успеваем за потоком информации. Не хватает знаний.
Женевер развел руками, как бы признавая свое бессилие.
– Наука на эти вопросы не имеет ответа. Видимо, мы подошли к пределу наших знаний. И сказать, что последует за этим, не может никто. Одно, правда, могу предугадать. Если Анкивар или кто-либо другой догадается сделать такое же предположение, они стократно усилят старания по прорыву в ваш мир.
– Почему?
– Потому что там может быть ключ ко всем загадкам Вселенной. И его лучше иметь в своих руках.
Битрая обвел нас мрачным взглядом и добавил:
– А если ключ невозможно заполучить, то его надо уничтожить. Чтобы не отдать врагу.
Страшные слова прозвучали приговором. В кабинете повисла гнетущая тишина…