Форвард Ив. Анимист

   Алекс попытался представить это, представить, как песне вторят тысячи глоток - великий гимн жизни и подтверждение, что ночь не вечна.
   - Он кажется печальным, - осмелился заметить Алекс.
   - Думаю, иногда он тоскует по родине, - сказал Темит. Алекс огляделся.
   - Валенс рассказывал тебе о змее? - осторожно спросил он. Темит подскочил.
   - Змея?! Где?! - Он с ужасом завертел головой.
   - Не здесь. Вчера ночью она заползла ко мне в комнату.
   - О боги. - Ученый содрогнулся, глядя себе под ноги. - Думаешь, есть еще? Я… знаю, это нерационально, но просто… не выношу их. Они приводят меня в ужас. Она уползла? Ты убил ее?
   В вышине песня теропа звенела, как огромный колокол.
   - Я от нее избавился, - успокоил его Алекс. Темит немного расслабился, но по-прежнему подозрительно смотрел вокруг.
   - Слава богам, ее нашел ты, - сказал он. - Я бы не знал, что делать… не могу двигаться, когда вижу их, вряд ли я смог бы убить ее или убежать…
   Алекс собирался рассказать ему о корзине, которую нашел - или, скорее, нашла Пылинка - в комнате Валенса, но удержался.
   - Фу! Змеи! - пробормотал Темит и быстро ушел к себе, заперев за собой дверь.
   Через мгновение его окно тоже захлопнулось.
   Алекс, полностью проснувшийся, обнаружил, что ночной воздух бодрит и пытаться уснуть при таком шуме бесполезно. Он побрел в сад, залитый красноватым светом Ночного Солнца - огромной красной звезды. Она была темно-красной, больше и ярче других звезд. Ночное Солнце не всегда показывалось, и для многих культур увидеть его таким ярким и полным считалось знамением опасных времен, но, очевидно, теропы находили в этом красном сиянии что-то достойное поклонения.
   Символично, подумал Алекс, вглядываясь в фигуру на куполе. Сколько он еще собирается шуметь? - размышлял он, отмахиваясь от зудящих москитов, которых потревожили его шаги по сырой траве. Словно в ответ на его мысли последний раскат затих, раздалось что-то вроде шипящего кашля, и смутная фигура соскочила с купола. Алекс с облегчением вернулся в дом.
   На балконе под куполом Генерал пытался успокоиться, не давать хвосту дергаться от гнева и напряжения. От ритуальной медитации его оторвала внезапная вспышка боли. Он пригнул шею, осторожно ощупывая пальцами… да, вот. Тероп попытался сжать массивные челюсти, но так было только больнее. Расслабился, ухватил древко стрелы и выдернул. Глянул на нее и с презрением бросил. Арбалетный болт с ярко-синим оперением из его… из личного арсенала короля. Стрелок целился в голову и попал, но взял слишком высоко, слишком круто, и, вместо того чтобы пронзить голову, стрела ударила в большой выступ мускулов на затылке. Она вышла с другой стороны и застряла. Генерал пошевелил челюстями; да, легче. Он мог сжать их, но с трудом. Плюмаж скроет рану, но…
   Никто не пришел посмотреть, погиб ли он; не слышно никаких шагов. Тероп, ворча, встал; он не был уверен, что его расстраивает больше: что кто-то пытался убить его или что кто-то прервал Солнцестояние. Он соскочил с балкона в комнату, балансируя хвостом. Спустился по лестнице и быстрыми шагами пробежал к покоям короля, смахнув хвостом вазу с цветами; в спокойном состоянии он мог держать хвост мягко изогнутым, но в гневе или на охоте сухожилия твердели и хвост вот так мотался за спиной.
   Забрызганный кровью, он пинком распахнул дверь в спальню короля. Когда Кэрэван не пошевелился от грохота, Генерал чуть не взревел от отчаяния, но тут король зевнул и, не просыпаясь, повернулся на другой бок. Вероятно, все дело было в толстых наушниках, надетых, когда началась песнь. Отдуваясь, Генерал начал быстро обыскивать богатые покои: большие изогнутые комнаты с колоннами и арками, обильно украшенные мозаиками из стекла и камня, раковин и полудрагоценных камней, а теперь еще и краской и разноцветным воском, портящим многие картины. Он поискал под всей богатой резной мебелью, во всех боковых комнатах и чуланах. Никого.
   На следующее утро во время занятий Генерал был в плохом настроении: очевидно, кто-то из предыдущих учеников ухитрился попасть ему по голове. Во всяком случае, перья там были в беспорядке и немного окровавлены. Алекс знал, что некоторые обитатели дворца занимаются раньше него, и подозревал, что, наверное, это был кто-то из них. Он попытался забросить удочку, но упоминание о коллегах-советниках вызвало только рычание, а после имени принцессы Селины он, обезоруженный, оказался на полу под тяжелой ногой и услышал тихое:
   - Тебе сказано, держись подальше от принцессы. Она тебя не касается.
   Алекс оставил эту тему, но огонь подозрения и мятежа тлел.
   Собственно говоря, Алексу не приходилось прикладывать какие-то усилия, чтобы держаться от Селины подальше. Участие в возвращении Темита с самого начала явно настроило ее против него. Алекс переживал из-за этого, но честность вынудила его признаться себе, что у него все равно нет никаких шансов. Селина, прекрасная и царственная, гордая и замечательная… на что тут рассчитывать грязному, нищему анимисту? Задав несколько вопросов, он узнал, что за Селиной настойчиво ухаживали многие молодые люди из богатых семей Деридаля, да и других городов, но Генерал и безумный отец распугали всех. Алексу было жаль ее, но в нем теплилась надежда, ведь такая волевая девушка, как Селина, сумела бы добиться своего, если бы выбрала кого-то из ухажеров. Может быть, ей не нравились такие… может быть, кто-то совсем другой, кто-то… вроде него?
   В тот вечер (следующий после песни Генерала) Алекс сидел у себя и работал с белыми крысами, которых одолжил у Темита. Обычно он занимался с ними по вечерам, когда природные наклонности делали их более активными и любопытными. Используя безвредные красители, он покрасил альбиносов в разные цвета, чтобы различать их и усилить отличие от крыс-«паразитов». В данный момент на столе сидела ярко-зеленая. Заниматься приходилось с каждой по отдельности, хотя Алекс хотел, чтобы впоследствии они выступали вместе. Он планировал устроить цирк для развлечения короля. У некоторых анимистов для развлечения хозяев имелись прыгающие львы или танцующие медведи; у Алекса были крысы. В руке он держал сделанный Темитом щелкун, гибкий диск из меди.
   Зеленая крыса, возбужденно принюхиваясь, подбежала к маленькой лесенке-трапу.
   - Лезь! - приказал Алекс.
   Когда крыса поставила передние лапы на трап, он щелкнул, и крыса оглянулась, ожидая награды. Алекс дал ей немножко сырного соуса для макарон на кончике пальца, потом, когда она съела немножко, повторил упражнение, на этот раз наградив крысу, только когда она поставила лапки на верхнюю ступеньку. Пылинка снисходительно наблюдала с его плеча, время от времени требуя свою долю сырного соуса как награду за невмешательство. Алекс знал, что она могла бы значительно ускорить процесс. Иногда, когда обычные крысы безнадежно путались и все было бесполезно, Алекс сдавался и позволял Пылинке помочь. Она сбегала на стол, здоровалась (малышка играла с крысами и обращалась с ними, как с сестрами), потом выполняла задачу, а прочие крысы следовали за ней, повторяя каждое движение. Алекс был уверен, что крысы никоим образом не учатся сознательно друг у друга, как хуманы. Скорее Пылинка заставляла их, как раньше заставила диких крыс, делать то, что она хочет. После нескольких повторов до них, видимо, «доходило», и крыса могла уже выполнить упражнение сама. Пожалуй, размышлял Алекс, это похоже на процесс «прикармливания»: животное заводили в нужное место, держа перед носом пищу. Прикармливание ценилось не так высоко, как обучение последовательным приближением, которое сейчас использовал Алекс, поэтому он старался не просить Пылинку о помощи, если обычные крысы не начинали волноваться из-за неудач. Если все шло хорошо, крысы, казалось, получали от представления настоящее удовольствие; они работали за угощение, но, казалось, оживлялись, быстро выполняя простые задания, которые им ставил Алекс.
   Он был настолько поглощен работой, что слабый, неуверенный стук в дверь заставил его вздрогнуть.
   - Минутку! - крикнул он и мысленно обругал себя, увидев, что зеленая крыса завертела головой, неуверенная, команда это или нет. Он быстро схватил зеленую крысу и посадил в клетку - наполненный опилками ящик с высокими бортами, чтобы животные не смогли ни выпрыгнуть, ни вскарабкаться. Потом позвал: - Войдите!
   Дверь открылась, и Алекс широко открыл глаза: на пороге стояла сама принцесса Селина, перепуганная, с догорающей свечой в руке. На ней была шелковая ночная сорочка, а сверху шерстяной халат; прекрасные волосы были на ночь убраны в чехлы из ткани, но она совершенно не казалась сонной. Ее глаза были широко открыты, а лицо бледно от страха. Пылинка, почувствовав реакцию Алекса, вспыхнула
   ревностью
   - В-ваше высочество… - пробормотал Алекс, пытаясь вспомнить, полагается ему поклониться, кивнуть или что еще, и краснея от стыда при мысли, что на нем рубаха в пятнах крысиной мочи (Пылинка больше никогда не пачкала ему одежду, но новые крысы иногда забывали - или «метили» его, проявляя таким образом привязанность).
   - Анимист, у меня мало времени, - прошептала Селина, входя и быстро закрывая дверь. - Пожалуйста, скажи мне… есть на мне какая-нибудь волшба?
   Алекс прекратил таращить глаза и быстро сосредоточился.
   - M-м… нет. Ничего, - сообщил он, хотя Пылинка надулась из-за того, что пришлось уделить принцессе внимание, пусть и в Офире.
   Алекс мысленно выбранил себя; была прекрасная возможность сказать что-то вроде: «Конечно, ваша красота волшебна» или «Только чары, которыми вы околдовали меня, госпожа», а он даже не подумал об этом, а теперь поздно.
   Селина, казалось, вздохнула с облегчением, а потом, словно вместе с напряжением, пригнавшим ее сюда, исчезла какая-то опора, у нее подкосились ноги. Алекс вскочил и подставил ей стул. Она благодарно упала на сиденье.
   - Что с вами? Вас кто-то преследует?
   - Нет… да… не знаю, - прошептала она, уставившись на пламя свечи. - За мной все время следят. Преследуют.
   - Генерал? - прошептал Алекс. Селина обеими руками сжала свечу.
   - Он безумен. Для него невыносимо, что королю, моему отцу, кто-то может быть ближе, чем он. Он ревнует ко мне. Мне кажется, он считает себя… принцем , что ли! Он контролирует все. - Ее голос замер. - Но не это привело меня сюда. Не думаю, чтобы он… попытался что-нибудь… во всяком случае, пока отец жив.
   Алекс неожиданно для себя оказался на коленях рядом со стулом, жадно ловя каждое слово. Пылинка
   возмущенная
   спряталась под воротом.
   - Что случилось, ваше высочество? - спросил Алекс. - Вы спрашивали о волшебстве…
   Селина вздрогнула от страха. Алекс видел, что она борется со слезами и только царственная отвага и сила духа не дают ей раскиснуть.
   - Мне снились сны, - прошептала она. - Не помню четко, но… тени… лица… а я беспомощна. Глумливый смех… - Она вздохнула, беря себя в руки. - Вчера ночью мне снились эти тени. Проснулась, а на стене тень. Как во сне. - Она крепко зажмурилась, вспоминая. - Потом она исчезла… но… по-моему, это был… Чернан.
   - Чернан?!
   Алекс забыл шептать, но, казалось, самый звук этого имени причинил Селине боль, и он мгновенно пожалел, что произнес его.
   - Когда он был здесь… он, кажется, считал, что любит меня. Я была молода и глупа. Дразнила его, подзадоривала. - Она содрогнулась. - Сейчас это кажется отвратительным! Но когда он стал слишком настойчив, я проявила твердость. И он рассердился. Он никогда больше об этом не говорил, но… - Селина закрыла глаза, и на этот раз выкатились две слезинки, - не прошло и месяца, как с родителями произошел… несчастный случай.
   - О нет, - выдохнул Алекс. Селина медленно кивнула.
   - Я хотела дать ему шанс исправить содеянное. Если он сделал это… У меня не было доказательств. Но он не… другие советники… они не слушают меня. Алекс! Они не слушают меня, обращаются со мной как с девочкой, глупой девчонкой, которая думает только о том, как выглядеть хорошенькой. Даже тогда они не послушали меня. - Она вздохнула. - Я знала, что надо избавиться от Чернана, но боялась рассердить его еще больше. И устроила, чтобы его изгнали вместе со всеми остальными шаманами, аллопатами, знахарями-травниками и шарлатанами, которые пытались лечить отца… И Темита тоже. - Она открыла глаза. - Я знаю, он твой друг и, наверное, не хотел причинить вреда, но тогда я повсюду видела влияние Чернана. Казалось, все слушают его и никто не слушает меня. Темит дружил с ним, поэтому я боялась его. Я боялась всего.
   Алекс мало общался с Чернаном, но сейчас, видя страх принцессы, вспомнил свой страх перед тавматургом, вспомнил, как чародей похозяйничал в его разуме и уговорил злоупотребить своим талантом. Он решил, что Чернан, вероятно, хуже, чем показалось сначала.
   - Вы были правы, что забеспокоились, - сказал Алекс, пытаясь успокоить ее. - Но Ч… этот волшебник сейчас не наложил на вас никаких чар. И на меня тоже. И я бы сразу же узнал, если бы он появился и попытался кого-нибудь здесь заколдовать.
   Селина кивнула.
   - Ты спас нас от колдуна-убийцы. Не думаю, что это был он, но… он мог кого-нибудь нанять. Но, возможно, это все-таки был он - в волшебной личине! - добавила она, внезапно осознав такую возможность. - Такое возможно? Я мало знаю о волшебстве…
   - Наверное, возможно, - сказал Алекс. - Когда это произошло, я не смог разглядеть лицо, да и не помню.
   Ему пришло в голову, что Генерал, возможно, знал и сказал бы, если бы узнал волшебника. Если подозрения принцессы верны.
   - А теперь эти сны… Алекс, мне кажется, это он. Мне кажется, он каким-то образом пытается добраться до меня. Раньше, когда он был здесь, мне иногда снилось… - Она яростно помотала головой, отгоняя воспоминание. - Или он каким-то образом перемещается сюда при помощи волшебства. Это возможно?
   Алексу очень не хотелось пугать ее еще больше, но он кивнул.
   Алекс видел, что девушка очень боится; воск свечи тек по руке, а она даже не чувствовала жара.
   - Мне кажется, он мог приходить сюда, что-то делать… Я боюсь, что он, возможно, говорил с Генералом, заключил какой-нибудь тайный союз. Или, может быть, прячет лицо под какой-нибудь волшебной личиной, и мы считаем кого-то другом, а на самом деле это он. - Селина осторожно протянула руку и положила на плечо Алекса. Несмотря на беспокойство о ней, он едва не растаял от прикосновения этой мягкой ладони. - Алекс… ты единственный, кто может узнать правду. Ты единственный можешь определить, кому можно доверять. Ее глаза - темные, глубокие и пугающие, как межзвездное пространство, смотрели прямо на него. Они были темно-темно-синие, почти индиговые.
   - Вы можете доверять мне, госпожа, - булькнул Алекс. - Я буду защищать вас… от Чернана, от любого, кто посмеет угрожать вам.
   ревность! защищать!
   Алекс быстро выдернул плечо из-под руки Селины, чтобы не дать бросившейся в атаку сердитой Пылинке укусить пальчики принцессы. Пылинка, очевидно, считала личность и внимание Алекса своей территорией и страшно возмущалась, что Селина позволяет себе вольности или овладевает его привязанностью. Алекс слышал, что с другими анимистами такое бывало. Он превратил это движение в неуклюжий поклон. Одно было неплохо в том, что она сидела, а он стоял на коленях: не так бросалось в глаза, что она выше его.
   - Спасибо тебе, Алекс, королевский анимист. - Селина благодарно улыбнулась и встала; казалось, она не заметила Пылинку, сердито уставившуюся на нее с плеча Алекса. Пылинка старательно терлась о ткань его одежды, стараясь забить запах принцессы своим. - Теперь мне лучше вернуться к себе, пока кто-нибудь не увидел меня… - На ее лице снова появилось загнанное выражение. - Но мои покои - прямо через сад. Я оставлю окно открытым. Ты не мог бы ночью… проверить и, понимаешь, удостовериться, что там нет ничего… необычного? Ты бы увидел, если там что-то есть, верно?
   - Да, госпожа, - благоговейно сказал Алекс.
   Разумеется, он заметил это окно, знал, чье оно, и, признаться, все равно поглядывал в ту сторону больше, чем необходимо, надеясь мельком увидеть ослепительную принцессу… но занавески всегда были задернуты. Но теперь… Он еще раз низко поклонился.
   - И всякий раз, когда смогу, я буду рядом, чтобы убедиться, что никакое волшебство, известное или неизвестное, не угрожает вам.
   Селина улыбнулась, милостиво кивнула и позволила Алексу открыть перед ней дверь.
   - Алекс, пока ты не появился, я не знала, что делать. Я… прости, если я иногда кажусь надменной или холодной. Я ношу эту маску, чтобы спрятаться от них , тех, кто не понимает. Но ты… ты особенный. Я очень рада, что ты здесь.
   Она снова мягко улыбнулась ему, повернулась и вышла в коридор. Волосы выбились из одного из чехлов, и их концы волочились за ней по каменному полу. Алекс, тяжело привалившись к притолоке, смотрел ей вслед. Пылинка ткнулась носом ему в ухо, дрожа от
   негодования!
   Но он не обратил на нее внимания.
 

Глава 8

   Алекс узнал, что принцесса является членом парламента, и пошел посмотреть на заседание этой странной новой формы правительства. Главным образом он хотел выполнить данное Селине обещание понаблюдать за возможными офирными угрозами, но ему было и просто любопытно. Он пришел к выводу, что король больше не правит городом в истинном смысле; он и не мог бы. Управляли, как бывало всегда, советники и чиновники, полные искренней любви к доброму и справедливому правителю, для которого наступили тяжелые времена.
   - Хотя иногда у него бывают хорошие идеи, - сказал как-то Алексу Валенс. - А некоторые идеи казались безумными задолго до несчастного случая. Вот, например, траусы. Восемь лет назад на острове не было ни одного, но он услышал о них и настоял, чтобы мы купили несколько. Выменяли их у лимуров, больше идти было некуда. А теперь они повсюду; мы немало заработали, продавая их в другие города. Генерал, разумеется, считал, что нам следовало бы сохранить их для себя.
   Король высказывал идеи перед парламентом, двенадцать членов которого выбирались голосованием от простого народа, шестеро назначались королем, а еще шестеро, традиционалы (происхождение этой группы терялось в туманах времени), сами назначали себе преемников после семилетнего срока. Шестеро назначенных королем были довольно разношерстой компанией: принцесса, Чок-Чок, купец-грыз по имени Глиит, семилетний мальчик Эхаль, который в основном возился с игрушкой, трактирщик Гарри и, совершенно неожиданно, Лукен.
   Заметив Алекса среди зрителей, Лукен подошел к нему и, улыбаясь, пожал руку.
   - Мы оба процветаем! - сказал он. - Насколько я понимаю, после того как Темит объяснил королю, кто я, тот решил, что мы все друзья и дал мне место в парламенте, но, по-моему, на самом деле я обязан этим тебе. Давай-ка я найду тебе местечко получше.
   Парламент заседал в открытом форуме; ряды каменных скамей были вырезаны в склоне холма вокруг сцены, на которой стояли кресла членов парламента. В другие дни сценой пользовались актеры и музыканты; даже парламентариям иногда приходилось уворачиваться от летающих овощей, если они обсуждали непопулярные постановления. Лукен показал Алексу место прямо напротив кресел и снова взобрался на сцену, чтобы занять свое место.
   Председатель избранной группы встал, откашлялся и открыл заседание.
   - Сегодня нам предстоит обсудить несколько вопросов… - начал он.
   - Громче! - крикнул кто-то из слушателей. Председатель насупился, а Чок-Чок пронзительно завопил.
   - Так-то лучше! - крикнул кто-то другой. Раздались смех и редкие аплодисменты.
   - Если вернуться к насущным проблемам, - проворчал председатель. - Во-первых, вопрос иммиграции, в особенности - грызов…
   - Им больше некуда идти! - Глиит вскочил и нервно провел когтями по светлой шерсти на лице. - Бельтар задерживает всех, кто появляется в подвластных ему городах!
   - Раньше это никогда не сдерживало ваш народ, - сказал один из избранников. Глиит насупился.
   - Да, но попасть в руки солдат Бельтара означает смерть!
   - Не понимаю, в чем проблема, - вмешалась принцесса Селина. - У нас, в Деридале, их всегда принимали как добрых и равных граждан. Не понимаю, почему теперь мы должны не пускать их.
   Алекса поразило, как она спокойна и уверенна, а потом он понял, что нигде поблизости нет Генерала. Еще до начала заседания принцесса заметила его среди зрителей; их взгляды встретились, он ободряюще улыбнулся и показал ей знак, на торге означающий «все в полном порядке» (пальцы - или плавники, пальцы ног, у кого что есть, - образуют кружок). Она улыбнулась и расслабилась. Алекс ощутил теплую волну
   удовольствия оттого, что помог ей, а Пылинка мысленно заворчала под Большой Шляпой с Перьями.
   - Однако что они будут делать? Как они будут жить? - возразил один из традиционалов. - Наши границы отмечены стеной, и мы не можем все время увеличивать население, не…
   - Снести стену! - закричал кто-то, толпа подхватила эти слова, и только когда вперед выступили двое солдат, шум уменьшился до редких улюлюканий и смеха и в конце концов затих.
   Алекс сделал вывод, что это скорее всего просто традиционная шутка.
   - Хватит об этом! - отрезал председатель. - Зачем они все вообще приходят сюда? Вот что мне хотелось бы знать.
   - Открытый форум существует с тех пор, как… - заговорил традиционал, в котором Алекс теперь узнал городского гончара, одного из самых уважаемых граждан города, доброго, похожего на медведя хумана.
   - Да не они ! - рявкнул председатель, махнув рукой на толпу. Некоторые помахали в ответ. - Я имею в виду грызов!
   - Это все Визжащие башни, - ответил Глиит, снова занявший свое место. Его поддержал писк немногочисленных грызов среди зрителей. - Король Бельтар построил их, чтобы, как он говорит, избавиться от крыс, но они действуют и на грызов. Все время визжат! Невозможно ни думать, ни спать - ничего!
   Алексу хотелось провалиться сквозь землю. Он, пожалуй, догадывался, как эти башни были настроены на визг. После бурного отбытия ученого солдаты Бельтаса обыскали лабораторию Темита и захватили его записи и исследования.
   - Нам надо установить какой-то контроль над иммиграцией, - сказал председатель. - Король, насколько я понимаю, предлагает следующее… - Он пристроил на нос очки и развернул сложенное письмо. - Гм… «Ура, мне нравится пушистик, почему не иметь доспехов и чая?» - Он поднял глаза. - Все за? - спросил он. Кое-кто обменивался растерянными взглядами, несколько рук поднялись среди зрителей, но на платформе - ни одной. - Ну что же…
   Обсуждение продолжалось и закончилось в конце концов предложением пересчитывать всех грызов, проходящих через главные ворота, и записывать их имена и описания и изданием распоряжения, напоминающего, что попрошайничество и воровство не являются законным родом занятий и влекут за собой суровое наказание. Затем объявили перерыв на ленч. Задумавшийся Алекс вышел вместе с толпой.
   Он заметил, что Глиит сидит за столиком кофейни, уныло грызя кукурузную лепешку, и подошел к нему. Грыз прищурился и подтолкнул стул ногами, обутыми в грызские ременные сандалии.
   - А, ты - тип с мукчи из дворца. Присаживайся.
   - Спасибо. - Алекс сел. - Собственно, я хотел задать тебе вопрос.
   - Спрашивай, - отозвался Глиит; крошки украшали большие усы. - Не важно даже, выслушаешь ли ты мой ответ - никто никогда не слушает.
   Хвост с кисточкой печально дернулся.
   - Ты ведь знаешь здешних грызов? А новых, только что прибывших?
   - Многие из них приходят ко мне, спрашивают, могу ли я сделать что-нибудь, раз уж я в парламенте, - ответил Глиит. - Я говорю им: приходите и посмотрите, увидите, есть ли от меня толк.
   - Я ищу грыза по имени Флип. У него черная шерсть и выглядит бедняком…
   - Мехмех, сузь немножко рамки, - хмыкнул Глиит. - Но я могу поспрашивать и понаблюдать. А в чем дело?
   - Ни в чем. Это… ну… это мой друг. Если он здесь, я бы хотел помочь ему. - К тому времени подошел слуга, и Алекс заказал первое, что было в меню, - «парихо». - И ты упоминал о Визжащих башнях, - заговорил Алекс, когда официант ушел. - Расскажи о них, пожалуйста.
   - Сам-то я их не видел, - ответил Глиит. - Бельтасские грызы говорят, что их построили всего несколько дней назад вдоль реки, текущей через центр. По их рассказам, это большие вертикальные трубы с дырками не меньше некоторых башен замка. Они издают звуки при помощи волшебства; не думаю, что ваше племя может слышать их. Этот визг проникает в мозг. Он распространяется не слишком хорошо; если забраться поглубже, от него можно спрятаться, но даже мы не можем жить так всегда: есть тоже иногда надо. Просто позор. Знаешь, когда-то давным-давно костяк этого города строили грызы.
   - Я не знал, что вы строите города, - удивленно сказал Алекс. - Вся литература…
   - Ну нет, не высокие штуки, башни. У нас для этого нет мускулов, - ответил Глиит, сгибая для выразительности тощую руку. - Но когда много поколений назад строился Бельтас, хуманы строили свои здания, а мы… ну, конечно, не мы, а тогдашние грызы, наши предки… рыли котлованы, погреба и каналы. Выравнивали, рыли дренажные канавы. Если бы не мы, там был бы скалистый каскад. Но время шло, и у хуманов появлялось все больше и больше хороших вещей, и они оттолкнули нас и все толкали и толкали, а теперь просто выталкивают.
   Принесли заказ Алекса; он еще не совсем овладел местным диалектом и был несколько сбит с толку, когда перед ним оказалась миска с маленькими, зажаренными до хруста ящерицами. Он взял одну за жесткий хвостик, но сморщенные глазницы смотрели так осуждающе, что он поспешно положил ее и спросил: