Страница:
— Как мило.
Когда я появился на челноке, помахивая постановлением суда, оба охранника на время лишились дара речи.
— Нам приказано не пускать вас на борт, — пробормотал тот, что пониже, пытаясь прочитать перевернутый вверх ногами документ.
— Мы позвоним шерифу, — пригрозил другой.
— Будьте так любезны. И побыстрее.
Клайд отправился на борт будить Козлика, а я тем временем присел на скамеечку.
Через несколько минут подъехал Джамали, лучезарно улыбаясь, вышел из машины и поприветствовал меня:
— Мистер Маккей — или вас надо называть мичман Маккей?
— Мичман Маккей, если вам не трудно. Когда мы отправляемся? Я даже согласен простить вашему свояку розыгрыш с моими брюками, если это ускорит процесс.
— Как вы, молодые, нетерпеливы, — философски заметил Джамали. — Не следует ли нам для начала обменяться любезностями?
— Давайте, — согласился я. — Как у вас дела с подкупом избирателей и удалось ли вам поймать Элайн?
— Я бы предпочел назвать это демонстрацией гражданам моего соответствия роли кандидата. — Джамали присел рядом со мной. — А что касается вашего товарища по команде, здесь Аллах распорядился иначе. В Шенектади и своих психопатов хватает, — с безразличным видом произнес он. — Не вас ли я, случайно, видел на приеме у мэра с молодой девушкой?
— С Кристиной. Это дочь мэра. Возможно.
— Очаровательная девушка. Теперь, как я понимаю, ваш внезапный отлет вызван желанием защитить нас от нашествия Грызунов.
— Да, я намереваюсь отправиться на верную смерть, как только ваши ребята меня выпустят. Не хотите ли взглянуть на приговор суда?
— Ах, как нетерпелива и горяча молодость. Нет, я признаю свое поражение. Вы можете тотчас же отправляться.
Он полез в карман и достал коробку сигар.
— Хотя вы и не избиратель, чтобы показать, что я не держу на вас зла, разрешите мне преподнести вам в подарок сигару, чтобы вы выкурили ее в знак примирения, пока челнок заправляют.
— Спасибо, я не курю.
— В жизни приходится делать одолжения, а вам другой возможности может и не представиться. — Джамали вложил мне сигару в ладонь.
— Ладно, почему бы и нет? — Я прикурил у него и, затянувшись, слегка закашлялся. — Спасибо, — поблагодарил я, удивляясь, почему некоторые не совсем безмозглые люди делают это регулярно.
Джамали улыбнулся:
— Прощайте, мичман Маккей. Да направит Аллах ваши шаги. — Он обменялся несколькими словами с охранниками и уехал.
Я искал, где бы мне потушить сигару, когда ко мне подошел один из полицейских.
— Извините, мичман Маккей. Курить в общественных местах воспрещается, сэр.
— Чудесно. Я как раз собирался ее загасить.
— Сэр, я собираюсь арестовать вас, — объяснил он, защелкивая у меня на запястьях наручники.
— Полегче! Эту сигару дал мне сам шериф Джамали.
— Да, сэр. Так он нам и сказал, — извиняющимся тоном произнес полицейский.
Я заорал:
— Клайд! Разыщи Банки и вытащите меня оттуда! — А потом меня затолкали в полицейский фургон и увезли.
В участке я встретил всех своих старых знакомых — Дэви Ллойда, Берни, Ларри и Джо. Джо сначала не хотел со мной разговаривать — через некоторое время он даже объяснил почему. Когда к ним тогда прибыли полицейские, они никак не могли поверить, что они с Ларри просто не могут открыть дверь. Лидии потребовалось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить констебля не наделать в трейлере кучу дырок, и теперь им придется выложить двадцать долларов, чтобы починить замок.
Периодически требуя у дежурного офицера, чтобы тот соединил меня с шерифом Джамали, я развлекался, со скрежетом проводя металлической печатью на судебном приговоре по прутьям решетки. Так как штраф за курение в общественном месте составлял десять долларов, дежурный офицер быстро сообразил, что у него могут быть неприятности, и позвонил Джамали.
Телефон принесли мне в камеру.
— Сэр, будьте добры, поговорите с шерифом.
На экране показался Джамали, сидящий в своей машине, и улыбка на его лице сделалась еще шире.
— Мичман Маккей, рад вас снова видеть.
— Освободите меня. Немедленно.
— Ах! Какая прямая и открытая речь. Это подкупает.
— Давайте обойдемся без светской беседы. Мне нужно успеть на челнок.
— В этом-то вся проблема, — признался Джамали. — Мэра ваш отлет сильно огорчит, а кто я такой, чтобы стоять на пути истинной любви.
— Мэра вашего скоро привлекут к суду, — мрачно проворчал я. — Какая такая истинная любовь?
— Ваша возлюбленная Кристина. Надо же соблюдать приличия, — любезно произнес Джамали. — Вы немного поприличнее, чем два последних увлечения Кристины, и вы поставили мэра в неловкое положение, — закончил он, растягивая слова. — К сожалению, у меня связаны руки. Как говорит ваш апостол Павел: «Лучше жениться, чем сгореть».
— Шериф, насколько я знаю, обычно происходит и то и другое. Позвольте мне объясниться.
Я поведал ему, как все было. Джамали погладил себя по подбородку.
— По-моему, ее отец и сам подозревает что-то в этом роде. Этот милый голубок ничего не говорит, а это настолько необычно, что вызывает толки. И чтобы спасти репутацию своей дочери, мэр дал всем понять, что скоро состоится помолвка, а если вы поспешно скроетесь, это не улучшит его шансы на повторное избрание. Пока мы здесь с вами разговариваем, он проводит опрос общественного мнения, чтобы выяснить, насколько перспективно будет заполучить вас своим зятем. Результаты первого опроса были непоказательны.
У меня создалось отчетливое впечатление, что Джамали получает огромнейшее удовольствие от нашей беседы.
Настало время, как выражается пехота, для заключительной очереди оборонительного огня.
— Послушайте, шериф…
— Пожалуйста, зовите меня Рагебом. Вы скажете, что у вас есть постановление суда. А у меня есть свои постановления.
— Рагеб, вы действительно хотите, чтобы я — после того, как я наглядно продемонстрирую склонность к нанесению тяжких телесных повреждений, — остался здесь и сделался зятем мэра?
Джамали сначала безмолвно уставился на меня, а потом расхохотался.
— Маккей, вы продолжаете демонстрировать все новые таланты, — простонал он, вытирая глаза. — Скажите моим молодцам, чтобы вас отправили обратно на челнок, и да поможет вам Бог.
— Спасибо. Вы сможете… м-м… уладить дела с Кристиной?
— Попробую все устроить, — кивнул Джамали, поглаживая бороду. — Подыщу ей кого-нибудь. Передайте-ка трубочку моему подчиненному.
Дежурный полицейский выслушал приказания начальника, отдал честь, а потом подал машину, чтобы отвезти меня к челноку. Козлик уже начал проверку готовности к полету, когда я влетел в дверь и закинул свой вещмешок на багажную полку.
— А я уж было подумал, что ты собираешься остаться, — хмыкнул Клайд.
— Да я б ни за какие сокровища в мире не остался — во всяком случае, в этом мире, — с чувством ругнулся я. — Поехали, Козлик. Пора наверх.
Калифорнийский Козлик скользнул по мне взглядом.
— Наверх, вниз. Наверх, вниз, — проворчал он себе под нос. — Похоже, меня тут заставят работать. — Он в замешательстве поглядел на приборную доску. — Послушай, чем это ты загрузился? У нас перевес. Лишние килограммы.
— Погоди-ка. — Я прошел в хвост кораблика, открыл багажные камеры и обратился к спрятавшимся в них юным дамам: — Извините, в этом месяце все квоты на зайцев мы исчерпали.
— Проклятие, — хмуро выразилась старшая из дочерей Динки.
— Я передам привет вашему папе, — пообещал я, выпроваживая их.
— Ну и ну! Как ты догадался, что они там прячутся? — удивленно воскликнул Козлик, провожая их взглядом.
Клайд расхохотался.
Через пару секунд на борт влетела Дайкстра, втолкнула свою сумку в багажную камеру и пристегнула себя ремнем к сиденью.
— Привет, Розали, — поздоровался я, поднимая брови.
— Привет, Кен. Будь добр, заткнись, пожалуйста.
— Хорошо, — согласился я.
Козлик завел мотор и оторвался от земли.
— Розали, думаю, что и мичман Маккей меня поддержит, если я скажу, что мы очень рады видеть тебя здесь, — не выдержал Клайд.
— Спасибо, Клайд, — отозвалась Дайкстра. — А теперь заткнитесь, пожалуйста.
КОРАБЛИ ИЗ ЖЕЛЕЗА И ЛЮДИ ИЗ ДЕРЕВА , ИЛИ БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Когда я появился на челноке, помахивая постановлением суда, оба охранника на время лишились дара речи.
— Нам приказано не пускать вас на борт, — пробормотал тот, что пониже, пытаясь прочитать перевернутый вверх ногами документ.
— Мы позвоним шерифу, — пригрозил другой.
— Будьте так любезны. И побыстрее.
Клайд отправился на борт будить Козлика, а я тем временем присел на скамеечку.
Через несколько минут подъехал Джамали, лучезарно улыбаясь, вышел из машины и поприветствовал меня:
— Мистер Маккей — или вас надо называть мичман Маккей?
— Мичман Маккей, если вам не трудно. Когда мы отправляемся? Я даже согласен простить вашему свояку розыгрыш с моими брюками, если это ускорит процесс.
— Как вы, молодые, нетерпеливы, — философски заметил Джамали. — Не следует ли нам для начала обменяться любезностями?
— Давайте, — согласился я. — Как у вас дела с подкупом избирателей и удалось ли вам поймать Элайн?
— Я бы предпочел назвать это демонстрацией гражданам моего соответствия роли кандидата. — Джамали присел рядом со мной. — А что касается вашего товарища по команде, здесь Аллах распорядился иначе. В Шенектади и своих психопатов хватает, — с безразличным видом произнес он. — Не вас ли я, случайно, видел на приеме у мэра с молодой девушкой?
— С Кристиной. Это дочь мэра. Возможно.
— Очаровательная девушка. Теперь, как я понимаю, ваш внезапный отлет вызван желанием защитить нас от нашествия Грызунов.
— Да, я намереваюсь отправиться на верную смерть, как только ваши ребята меня выпустят. Не хотите ли взглянуть на приговор суда?
— Ах, как нетерпелива и горяча молодость. Нет, я признаю свое поражение. Вы можете тотчас же отправляться.
Он полез в карман и достал коробку сигар.
— Хотя вы и не избиратель, чтобы показать, что я не держу на вас зла, разрешите мне преподнести вам в подарок сигару, чтобы вы выкурили ее в знак примирения, пока челнок заправляют.
— Спасибо, я не курю.
— В жизни приходится делать одолжения, а вам другой возможности может и не представиться. — Джамали вложил мне сигару в ладонь.
— Ладно, почему бы и нет? — Я прикурил у него и, затянувшись, слегка закашлялся. — Спасибо, — поблагодарил я, удивляясь, почему некоторые не совсем безмозглые люди делают это регулярно.
Джамали улыбнулся:
— Прощайте, мичман Маккей. Да направит Аллах ваши шаги. — Он обменялся несколькими словами с охранниками и уехал.
Я искал, где бы мне потушить сигару, когда ко мне подошел один из полицейских.
— Извините, мичман Маккей. Курить в общественных местах воспрещается, сэр.
— Чудесно. Я как раз собирался ее загасить.
— Сэр, я собираюсь арестовать вас, — объяснил он, защелкивая у меня на запястьях наручники.
— Полегче! Эту сигару дал мне сам шериф Джамали.
— Да, сэр. Так он нам и сказал, — извиняющимся тоном произнес полицейский.
Я заорал:
— Клайд! Разыщи Банки и вытащите меня оттуда! — А потом меня затолкали в полицейский фургон и увезли.
В участке я встретил всех своих старых знакомых — Дэви Ллойда, Берни, Ларри и Джо. Джо сначала не хотел со мной разговаривать — через некоторое время он даже объяснил почему. Когда к ним тогда прибыли полицейские, они никак не могли поверить, что они с Ларри просто не могут открыть дверь. Лидии потребовалось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить констебля не наделать в трейлере кучу дырок, и теперь им придется выложить двадцать долларов, чтобы починить замок.
Периодически требуя у дежурного офицера, чтобы тот соединил меня с шерифом Джамали, я развлекался, со скрежетом проводя металлической печатью на судебном приговоре по прутьям решетки. Так как штраф за курение в общественном месте составлял десять долларов, дежурный офицер быстро сообразил, что у него могут быть неприятности, и позвонил Джамали.
Телефон принесли мне в камеру.
— Сэр, будьте добры, поговорите с шерифом.
На экране показался Джамали, сидящий в своей машине, и улыбка на его лице сделалась еще шире.
— Мичман Маккей, рад вас снова видеть.
— Освободите меня. Немедленно.
— Ах! Какая прямая и открытая речь. Это подкупает.
— Давайте обойдемся без светской беседы. Мне нужно успеть на челнок.
— В этом-то вся проблема, — признался Джамали. — Мэра ваш отлет сильно огорчит, а кто я такой, чтобы стоять на пути истинной любви.
— Мэра вашего скоро привлекут к суду, — мрачно проворчал я. — Какая такая истинная любовь?
— Ваша возлюбленная Кристина. Надо же соблюдать приличия, — любезно произнес Джамали. — Вы немного поприличнее, чем два последних увлечения Кристины, и вы поставили мэра в неловкое положение, — закончил он, растягивая слова. — К сожалению, у меня связаны руки. Как говорит ваш апостол Павел: «Лучше жениться, чем сгореть».
— Шериф, насколько я знаю, обычно происходит и то и другое. Позвольте мне объясниться.
Я поведал ему, как все было. Джамали погладил себя по подбородку.
— По-моему, ее отец и сам подозревает что-то в этом роде. Этот милый голубок ничего не говорит, а это настолько необычно, что вызывает толки. И чтобы спасти репутацию своей дочери, мэр дал всем понять, что скоро состоится помолвка, а если вы поспешно скроетесь, это не улучшит его шансы на повторное избрание. Пока мы здесь с вами разговариваем, он проводит опрос общественного мнения, чтобы выяснить, насколько перспективно будет заполучить вас своим зятем. Результаты первого опроса были непоказательны.
У меня создалось отчетливое впечатление, что Джамали получает огромнейшее удовольствие от нашей беседы.
Настало время, как выражается пехота, для заключительной очереди оборонительного огня.
— Послушайте, шериф…
— Пожалуйста, зовите меня Рагебом. Вы скажете, что у вас есть постановление суда. А у меня есть свои постановления.
— Рагеб, вы действительно хотите, чтобы я — после того, как я наглядно продемонстрирую склонность к нанесению тяжких телесных повреждений, — остался здесь и сделался зятем мэра?
Джамали сначала безмолвно уставился на меня, а потом расхохотался.
— Маккей, вы продолжаете демонстрировать все новые таланты, — простонал он, вытирая глаза. — Скажите моим молодцам, чтобы вас отправили обратно на челнок, и да поможет вам Бог.
— Спасибо. Вы сможете… м-м… уладить дела с Кристиной?
— Попробую все устроить, — кивнул Джамали, поглаживая бороду. — Подыщу ей кого-нибудь. Передайте-ка трубочку моему подчиненному.
Дежурный полицейский выслушал приказания начальника, отдал честь, а потом подал машину, чтобы отвезти меня к челноку. Козлик уже начал проверку готовности к полету, когда я влетел в дверь и закинул свой вещмешок на багажную полку.
— А я уж было подумал, что ты собираешься остаться, — хмыкнул Клайд.
— Да я б ни за какие сокровища в мире не остался — во всяком случае, в этом мире, — с чувством ругнулся я. — Поехали, Козлик. Пора наверх.
Калифорнийский Козлик скользнул по мне взглядом.
— Наверх, вниз. Наверх, вниз, — проворчал он себе под нос. — Похоже, меня тут заставят работать. — Он в замешательстве поглядел на приборную доску. — Послушай, чем это ты загрузился? У нас перевес. Лишние килограммы.
— Погоди-ка. — Я прошел в хвост кораблика, открыл багажные камеры и обратился к спрятавшимся в них юным дамам: — Извините, в этом месяце все квоты на зайцев мы исчерпали.
— Проклятие, — хмуро выразилась старшая из дочерей Динки.
— Я передам привет вашему папе, — пообещал я, выпроваживая их.
— Ну и ну! Как ты догадался, что они там прячутся? — удивленно воскликнул Козлик, провожая их взглядом.
Клайд расхохотался.
Через пару секунд на борт влетела Дайкстра, втолкнула свою сумку в багажную камеру и пристегнула себя ремнем к сиденью.
— Привет, Розали, — поздоровался я, поднимая брови.
— Привет, Кен. Будь добр, заткнись, пожалуйста.
— Хорошо, — согласился я.
Козлик завел мотор и оторвался от земли.
— Розали, думаю, что и мичман Маккей меня поддержит, если я скажу, что мы очень рады видеть тебя здесь, — не выдержал Клайд.
— Спасибо, Клайд, — отозвалась Дайкстра. — А теперь заткнитесь, пожалуйста.
КОРАБЛИ ИЗ ЖЕЛЕЗА И ЛЮДИ ИЗ ДЕРЕВА , ИЛИ БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Когда мы добрались до «Шпигата», у переходного шлюза нас поджидали Катарина и Банки. Безмолвные объятия Катарины вознаградили меня за все многочисленные хлопоты.
Пока мы шли к мостику, она успела познакомить меня с разработанным ею и одобренным Хиро оперативным планом.
Согласно стандартной военно-космической доктрине полагалось, чтобы эскадру вел не самый ценный корабль, и Катарина была убеждена, что Генхис выставит впереди легкого крейсера вооруженное торговое судно. Мы с Катариной займемся маневрами «Шпигата», а Хиро возьмет на себя общее управление нашей маленькой флотилией, устроившись в одном из противоперегрузочных кресел. Гарри и Динки будут оперировать ракетной установкой в трюме номер один, а Аннали — системой обнаружения. Клайду и Розали будет поручено устранять возможные повреждения; Кимболла, Сина и Труилло мы отгрузим на орбитальную станцию в распоряжение Пайпер.
Если удастся заманить армаду Грызунов на минное поле и вывести из строя один или оба их малых судна, то таким образом мы уменьшим их военное превосходство и дадим Пайпер и ее ребятам возможность хорошенько протрясти шпангоуты на крейсере Генхиса, запустив в него ракету-другую. Спунер и Козлик на челноке спрячутся где-нибудь в непосредственной близости от театра военных действий на случай, если кто-нибудь останется в живых.
У Гарри, Динки и Аннали оставалось на обучение три дня, и Катарина заставила их тренироваться почти без роздыха. Поинтересовавшись, как у них идут дела, я совершил ошибку.
Катарина нажала кнопку интеркома, и мы на минутку остановились в коридоре, чтобы послушать, как идет учеба.
— Навожу, навожу… — настойчиво повторяла Аннали.
Преследуя заданную тренажером цель, система обнаружения, управляемая Аннали, отметила ее вертящийся «шишечкой», которая представляла собой математическое построение точек в пространстве, в которых запущенная ракета приближалась к проецируемой траектории полета на достаточное расстояние, чтобы оставшийся путь проделать самостоятельно и попасть в цель.
— Навожу… Ну, где же она! Приготовиться, цель… — твердила Аннали.
— Вот она! — вскричал Гарри. — Огонь из первого и второго полукомплектов!
Несмотря на то, что на самом деле никаких ракет он не выпустил, я инстинктивно сжался. Аннали истерично взвизгнула:
— Да погоди ты стрелять, болван!
— Перезаряжаю первый и второй, — лаконично сообщил Динки.
Наступило гнетущее молчание. Наконец Гарри нарушил его:
— В чем дело, милая? Ты напугалась?
— Чертов придурок! — прошипела Макхью после нескольких секунд молчания. Тренажер прогудел два раза, что означало два выстрела мимо.
Между ними разгорелась легкая перебранка.
— Хватит вам. Продолжайте работать, — прикрикнула на них Катарина. — Еще полчаса, и можете отдохнуть.
— Что, скоро обед? — с деланной скромностью осведомился Гарри! — И чем будут кормить придурков?
— Отставить, Гарри, — рявкнула Катарина. — Тебя это тоже касается, Макхью.
— Есть, мэм, — покорно ответил Гарри, а Макхью пробормотала нечто, что при очень большом желании могло быть истолковано как согласие.
— Да, мэм, у меня не самые приятные впечатления, — поделился я своими сомнениями с Катариной по дороге в нашу каюту.
— А мы еще даже не начали маневрировать, — вздохнула она. — Когда эту посудину начнет швырять из стороны в сторону, тогда-то мы и проверим, какая у них реакция. — Она поглядела на меня. — На установке Бим команда лучше. Ей только и нужно, что попасть в крейсер прежде, чем ее заметят.
— Понятно.
Катарина, прочитав выражение на моем лице, легонько ущипнула меня за плечо.
— Иди переоденься, и мы тоже начнем.
Я распаковал свои вещи, надел комбинезон и поднялся на мостик. Когда я сел за приборную доску и приступил к проверке приборов, Катарина заметила:
— Бим привезла сюда кучу микророботов, чтобы выяснить, что на корабле не в порядке. Мы обнаружили, что хуже всего дела обстоят с правым автоматическим контрольным узлом. Проходящий через него керамический провод испортился, поэтому у нас и было так много проблем с нижним приводом и крыльчаткой на правом борту.
Я присвистнул.
— Как же это случилось? Катарина смущенно потупила взгляд.
— Прямо над этим контрольным узлом находится каюта Берни, и Бим обнаружила под кроватью Берни, там, где треснул шов между стеной и обшивкой пола, какое-то вздутие. Кошка Берни, оказывается, пользовалась этой трещиной как туалетом. А кошачья моча нарушает сверхпроводимость керамического провода.
Поперхнувшись, я закашлялся.
— Нужно заменить все, что проходит через этот узел, — деловым тоном продолжала она. — К сожалению, у нас нет для этого ни времени, ни материалов.
Хотя комментариев здесь и не требовалось, я все равно нашел что сказать:
— Знаешь, мне тут пришло в голову, что если бы кошка Берни не испортила проводку, то корабль не стал бы брыкаться, как дикий жеребец, когда Дэви Ллойд приставил нож к горлу Фридо. А значит…
— Верно. Можно сказать, что эта глупая кошка убила Фридо. — Катарина улыбнулась. — Ну что, попробуем немного поманеврировать?
Мы предупредили всех, кто находился на борту, что собираемся прекратить вращение, и приказали им пристегнуться. Капитан Хиро и Баки вышли понаблюдать. Катарина первой взяла в свои руки управление. В следующие четыре минуты «Шпигату» пришлось несладко. Мы начали проверять все, на что он еще способен: проделали мертвую петлю, иммельман, дали задний ход. Тут у меня в голове загорелся красный предупредительный огонек.
— Глуши мотор! — завопил я секунды за две до того, как неполадки высветились на приборной доске.
Услышав меня, Катарина дернула рычаг, но было уже поздно. Правая крыльчатка нервно задергалась и остановилась. Корабль отклонился от курса, а это значит, переводя с вежливого космического языка на обычный, что он начал выделывать самые невообразимые сальто и пируэты.
Когда правая крыльчатка наконец снова заработала, Катарине с трудом удалось положить корабль на прямой курс.
Я выключил интерком, чтобы избавить нас от необходимости выслушивать комментарии с галерки.
— Ну и ну, — крошечные глазки Баки блестели, — это было здорово. Можно еще разок?
— По-моему, можно считать эту попытку относительно успешной, — с деланной бодростью добавил Хиро.
— Это никуда не годится, — вздохнула Катарина, еще более бледная, чем обычно. — Даже чтобы проделать основные маневры, мне потребуется сильно превысить допустимые отклонения, а корабль этого не выдерживает.
— Что ты говоришь? — переспросил Хиро.
— Я говорю, что если мы на этом корабле собираемся воевать, то не можем рассчитывать только на первые пять минут, а больше он не выдерживает, — мрачно пояснила она.
— Послушай, — вмешался я. — Я точно чувствую, когда он вот-вот выйдет из строя. Давай я его поведу. — Катарина знала, как управлять судном в бою, но я-то знал свой «Шпигат».
Хиро жалобно хмыкнул. На лице его ясно читалось: «Господи, за что?»
— Кен, — мягко произнесла Катарина, — я знаю, что ты умеешь управлять этим кораблем, но военная специальность у тебя какая?
— Навигация и снабжение, — признался я.
— Извини меня за прямоту, но у тебя нет самых элементарных навыков управления судном во время боевых действий. Здесь должен быть выработан инстинкт. В боевой обстановке стоит лишь на секунду задуматься — лететь вперед или повернуть — и мы проглотим ракету. Ты не сможешь им управлять. У меня есть соответствующая подготовка, но при боевом маневрировании я обязательно выйду за пределы надежности корабля.
— Зато я, не скромничая, могу сказать, что я единственный человек во всей Вселенной, который так хорошо знает этот корабль, что может управлять им на грани его возможностей и не дать ему развалиться. — Я немного подумал. — А насчет инстинкта ты, к сожалению, права. Начнем с того, что если бы мой инстинкт мне что-нибудь иногда подсказывал, меня бы вообще здесь не было.
Недолгое молчание было нарушено замечанием Баки:
— Ну и дела. Вот так дилемма.
— Которую можно разрешить, — отозвалась Катарина, лукаво взглянув на меня. — Как я понимаю, мы вместе поведем его, хорошо?
Хиро удивленно поднял брови. Я тоже.
Катарина пояснила свою мысль, которая заключалась в том, что она начинает маневр, а я, поняв, чего она хочет добиться, продолжаю управлять «Шпигатом» на пределе его возможностей. Процедура казалась довольно нелепой, но ничего лучшего мы придумать не смогли. Пока все остальные обедали, мы установили в рубке рычаг, передающий управление от одного пилота к другому, а затем опробовали систему.
Поначалу ничего не получалось. Мы провозились часов двенадцать, пока не начали ощущать ритм друг друга. В конце концов я наловчился, даже не задумываясь, не глядя на доску, а лишь коснувшись ее руки, чувствовать, что она собирается делать.
Я никому бы не рекомендовал подобным образом управлять военным кораблем и уж ни в коем случае не посоветую делать это с тем, кто вам не нравится.
У нас возникли и другие неожиданные затруднения. Гарри обнаружил — при соответствующих обстоятельствах, — что при бортовой качке туалеты работают не совсем так, как было задумано. Это одна из тех вещей, о которых не упоминают в Адмиралтействе, когда говорят о надбавке за несение службы в опасных условиях. При обсуждении этой проблемы я в первый раз за долгое время увидел на губах Макхью улыбку.
Наконец мы с Катариной закончили тренироваться, и от усталости у меня двоилось в глазах, но операция «Грызуний патруль» уже не казалась неосуществимой. Мы передали управление кораблем Клайду и Дайкстре, вернулись к себе и отпраздновали удачу, распив пакетик леопардового молока.
— Я так устал, что даже спать не могу, — пожаловался я. — Хочешь посмотреть видео?
— Не знаю. Ну ладно, давай.
— Я не сообразил взять с собой новые диски. А ты что-нибудь захватила? — Я пошарил в наших запасах.
— Нет, была слишком занята. Я попросила Гарри что-нибудь найти.
— Ну и что же ты хотела бы посмотреть? — Я развернул монитор, чтобы ей были видны новые поступления в корабельную видеотеку. — «Школьницы-монашки из ада», «Ведьмы-мутанты из ада» или лучше всего «Мутанты-школьницы-ведьмы-монашки из ада»?
Мы единогласно выбрали «Хэмфри и Ингрид», в котором неплохо сыграли Пол Хенрайд, Сидни Гринстрит и Питер Лорр.
На следующее утро мы тренировались еще четыре часа, приставив во время маневрирования Динки, Гарри и Аннали к ракетному тренажеру. Корабль только дважды давал сбой, а у Гарри с Макхью ни разу не дошло до драки, так что мы засчитали себе это как немалый успех.
Хиро организовал нам ежедневную связь с Банки, чтобы следить за событиями на Шайлере, так что, передав управление Спунер, мы с Катариной позвонили ей.
— Привет, Банки. Что новенького? — спросила Катарина.
— Статьи в газетах о готовящемся вторжении начинают приносить плоды, — доложила Банки, как всегда подтянутая и строгая. — Некоторые из тех, кто уволился из Сил Гражданской Обороны, уже заходили и интересовались, не могут ли они чем-нибудь помочь. Я сформировала из них взвод и раздала им винтовки, штук тридцать. Мэр Фельдман немного расстроен. Он считает, что я поступила незаконно, и хочет, чтобы я отобрала у них винтовки назад. Я сказала ему, что мне нужно посоветоваться с капитаном Хиро. По-моему, мэр до сих пор сердится на мичмана Маккея. Мне отобрать у них винтовки?
— Нет, — возразила Катарина, — если он хочет их отобрать, пускай попросит об этом полицию.
— Он уже объявил, что именно это он и собирается сделать, — хмыкнула Банки. — Ставки семь к пяти против полиции.
— А как проходят выборы? — поинтересовался я.
— Они, как всегда, пытаются в последний момент напихать в урны побольше бюллетеней, — пожала плечами Банки.
У меня сложилось впечатление, что выборы в Шенектади полностью зависят от того, кто физически владеет избирательным участком.
— Администрация мэра начинает, наконец, всерьез принимать вторжение?
— Думаю, да, — осторожно подтвердила Банки.
— Что ж, хорошо, — некстати заметил я.
— Не знаю, хорошо ли, сэр, — поморщилась Банки. — Как только закончилось голосование, пресс-атташе мэра заявил, что мэрия закрывается на ремонт, а городское правление будет временно размещаться в помещении школы в Норе Опоссума.
— В Норе Опоссума? — переспросил я.
— Это небольшое местечко на Провинцвилльской дороге, почти на границе города, — объяснила Банки.
Катарина, криво усмехнувшись, скосила на меня взгляд.
— Да брось ты, Банки, кому на этой планете могло прийти в голову назвать какой-то городишко Провинцвиллем? — Я подыскивал слова, чтобы лучше объяснить свою мысль. — Здесь везде одна сплошная провинция.
— Никак нет, сэр, — возразила Банки. — Тут вы не правы. Человек по имени Провинц — Тьюфик Провинц — был одним из отцов-основателей планеты. — Она на минуту задумалась. — Я точно знаю, что кроме Провинцвилля здесь еще есть Провинц-дейл и Провинцторо.
— Ага, — тихо протянул я.
— Сэр, не хотите ли вы выслушать объяснения по поводу опоссума, от которого произошло название «Нора Опоссума»? — осведомилась Банки тем бесстрастным тоном, который на космофлоте обычно приберегают для несущих всякую чушь мичманов.
В разговор вмешалась Катарина:
— Нет, спасибо, Банки. Заметна еще какая-нибудь реакция на новости о вторжении?
— Да, мэм, кое-что действительно происходит, — ничем не выражая своих чувств, продолжила Банки. — Поднялись цены на сувениры, а Союз Гражданских Свобод провел пресс-конференцию, на которой объявил, что возбуждает судебное дело против объявления войны Грызунам, так как это нарушает их права на ведение дела законным порядком. Мнения, высказанные в редакционных статьях, разделились пополам.
Катарина кивнула.
— Еще что-нибудь, достойное упоминания? — спросил я.
Банки, подумав, ответила:
— Общество Змееведов написало открытое письмо семнадцати религиозным конфессиям, в котором просит их исправить несправедливую характеристику, данную змею в книге Исхода. Кроме этого, ничего вспомнить не могу. А как дела у вас наверху, сэр?
— Да вот — три поросенка готовятся к войне с большим злым волком, — фыркнул я.
— Молодец Банки. Держи нас в курсе всего, что происходит на планете, — быстро добавила Катарина, заканчивая связь.
До начала следующей тренировки у нас оставалось двадцать минут, и Катарина послала меня посмотреть, чем занимаются Гарри и Динки.
— Ну, как дела? — неосторожно спросил я, открывая дверь.
— Всегда готовы дать взбучку этим мякам, сэр! — Гарри вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.
— Мехам? — переспросил я, салютуя в ответ. Я иногда не очень быстро соображаю.
— Никак нет, сэр! Мякам, — поправил меня Гарри. — Мы их так называем.
Я взглянул на Динки, который отчаянными жестами пытался что-то показать.
— Кто это — мы?
— Ну, мы, сэр. Бойцы. — Гарри пожал плечами. — Ну, то есть мы с Динки.
— Потому что на них мех? — Мне показалось, что Гарри слишком серьезно относится к поддержанию боевого духа.
— Да нет. Потому что они хомяки, — презрительно фыркнул Гарри.
— А я было подумал, ты так назвал их, потому что они мягкие. — Динки швырнул в него монетку.
Гарри наградил его гневным взглядом:
— Нет, не поэтому. — Он вытащил из кобуры свой пистолет — двенадцатимиллиметровый «осоро» — и начал перебрасывать его из одной руки в другую.
Мой опыт обращения с пистолетами говорит, что если вы непосредственно не касаетесь дулом цели, то точность попадания ощутимо снижается, а к двенадцатимиллиметровому «осоро» это относится в большей степени, чем к остальным. Зато он идеально подходит для перестрелки в переполненном лифте.
— Гарри, будь добр, убери пистолет, — попросил я.
Тут к нам присоединилась и Катарина, у которой на такие веши, несомненно, было чутье; она мгновенно оценила обстановку и положила Гарри руку на запястье.
— А-а, хорошо, Кен, то есть сэр. — Он смущенно спрятал оружие в кобуру. — У меня просто нервы немного пошаливают.
— Ничего страшного. Они у всех нас пошаливают, — успокоил я его. — Просто нам кажется, что ты бы лучше не разгуливал по кораблю с пистолетом.
Гарри широко раскрыл глаза.
— Но вы ведь ничего не имеете против пистолетов вообще, сэр? — робко спросил он, переводя взгляд с меня на Катарину и обратно.
— Хм… нет. Конечно нет, — сказал я, переглянувшись с Катариной.
— Я просто подумал, что если называть их мяками, то это поднимет наш боевой дух. — Опустив голову, он начал водить носком ботинка по полу.
— Гарри, — вздохнул я, не дав Катарине ничего вставить, — если твой боевой дух еще хоть немного поднимется, нам придется посадить тебя на цепь. — Я похлопал его по плечу.
Гарри робко улыбнулся.
— Конечно, сэр. Спасибо за все. — Он направился обратно к боевому посту в трюме номер один.
— Посадить его на цепь? — задумчиво произнесла Катарина.
Пока мы шли к мостику, она успела познакомить меня с разработанным ею и одобренным Хиро оперативным планом.
Согласно стандартной военно-космической доктрине полагалось, чтобы эскадру вел не самый ценный корабль, и Катарина была убеждена, что Генхис выставит впереди легкого крейсера вооруженное торговое судно. Мы с Катариной займемся маневрами «Шпигата», а Хиро возьмет на себя общее управление нашей маленькой флотилией, устроившись в одном из противоперегрузочных кресел. Гарри и Динки будут оперировать ракетной установкой в трюме номер один, а Аннали — системой обнаружения. Клайду и Розали будет поручено устранять возможные повреждения; Кимболла, Сина и Труилло мы отгрузим на орбитальную станцию в распоряжение Пайпер.
Если удастся заманить армаду Грызунов на минное поле и вывести из строя один или оба их малых судна, то таким образом мы уменьшим их военное превосходство и дадим Пайпер и ее ребятам возможность хорошенько протрясти шпангоуты на крейсере Генхиса, запустив в него ракету-другую. Спунер и Козлик на челноке спрячутся где-нибудь в непосредственной близости от театра военных действий на случай, если кто-нибудь останется в живых.
У Гарри, Динки и Аннали оставалось на обучение три дня, и Катарина заставила их тренироваться почти без роздыха. Поинтересовавшись, как у них идут дела, я совершил ошибку.
Катарина нажала кнопку интеркома, и мы на минутку остановились в коридоре, чтобы послушать, как идет учеба.
— Навожу, навожу… — настойчиво повторяла Аннали.
Преследуя заданную тренажером цель, система обнаружения, управляемая Аннали, отметила ее вертящийся «шишечкой», которая представляла собой математическое построение точек в пространстве, в которых запущенная ракета приближалась к проецируемой траектории полета на достаточное расстояние, чтобы оставшийся путь проделать самостоятельно и попасть в цель.
— Навожу… Ну, где же она! Приготовиться, цель… — твердила Аннали.
— Вот она! — вскричал Гарри. — Огонь из первого и второго полукомплектов!
Несмотря на то, что на самом деле никаких ракет он не выпустил, я инстинктивно сжался. Аннали истерично взвизгнула:
— Да погоди ты стрелять, болван!
— Перезаряжаю первый и второй, — лаконично сообщил Динки.
Наступило гнетущее молчание. Наконец Гарри нарушил его:
— В чем дело, милая? Ты напугалась?
— Чертов придурок! — прошипела Макхью после нескольких секунд молчания. Тренажер прогудел два раза, что означало два выстрела мимо.
Между ними разгорелась легкая перебранка.
— Хватит вам. Продолжайте работать, — прикрикнула на них Катарина. — Еще полчаса, и можете отдохнуть.
— Что, скоро обед? — с деланной скромностью осведомился Гарри! — И чем будут кормить придурков?
— Отставить, Гарри, — рявкнула Катарина. — Тебя это тоже касается, Макхью.
— Есть, мэм, — покорно ответил Гарри, а Макхью пробормотала нечто, что при очень большом желании могло быть истолковано как согласие.
— Да, мэм, у меня не самые приятные впечатления, — поделился я своими сомнениями с Катариной по дороге в нашу каюту.
— А мы еще даже не начали маневрировать, — вздохнула она. — Когда эту посудину начнет швырять из стороны в сторону, тогда-то мы и проверим, какая у них реакция. — Она поглядела на меня. — На установке Бим команда лучше. Ей только и нужно, что попасть в крейсер прежде, чем ее заметят.
— Понятно.
Катарина, прочитав выражение на моем лице, легонько ущипнула меня за плечо.
— Иди переоденься, и мы тоже начнем.
Я распаковал свои вещи, надел комбинезон и поднялся на мостик. Когда я сел за приборную доску и приступил к проверке приборов, Катарина заметила:
— Бим привезла сюда кучу микророботов, чтобы выяснить, что на корабле не в порядке. Мы обнаружили, что хуже всего дела обстоят с правым автоматическим контрольным узлом. Проходящий через него керамический провод испортился, поэтому у нас и было так много проблем с нижним приводом и крыльчаткой на правом борту.
Я присвистнул.
— Как же это случилось? Катарина смущенно потупила взгляд.
— Прямо над этим контрольным узлом находится каюта Берни, и Бим обнаружила под кроватью Берни, там, где треснул шов между стеной и обшивкой пола, какое-то вздутие. Кошка Берни, оказывается, пользовалась этой трещиной как туалетом. А кошачья моча нарушает сверхпроводимость керамического провода.
Поперхнувшись, я закашлялся.
— Нужно заменить все, что проходит через этот узел, — деловым тоном продолжала она. — К сожалению, у нас нет для этого ни времени, ни материалов.
Хотя комментариев здесь и не требовалось, я все равно нашел что сказать:
— Знаешь, мне тут пришло в голову, что если бы кошка Берни не испортила проводку, то корабль не стал бы брыкаться, как дикий жеребец, когда Дэви Ллойд приставил нож к горлу Фридо. А значит…
— Верно. Можно сказать, что эта глупая кошка убила Фридо. — Катарина улыбнулась. — Ну что, попробуем немного поманеврировать?
Мы предупредили всех, кто находился на борту, что собираемся прекратить вращение, и приказали им пристегнуться. Капитан Хиро и Баки вышли понаблюдать. Катарина первой взяла в свои руки управление. В следующие четыре минуты «Шпигату» пришлось несладко. Мы начали проверять все, на что он еще способен: проделали мертвую петлю, иммельман, дали задний ход. Тут у меня в голове загорелся красный предупредительный огонек.
— Глуши мотор! — завопил я секунды за две до того, как неполадки высветились на приборной доске.
Услышав меня, Катарина дернула рычаг, но было уже поздно. Правая крыльчатка нервно задергалась и остановилась. Корабль отклонился от курса, а это значит, переводя с вежливого космического языка на обычный, что он начал выделывать самые невообразимые сальто и пируэты.
Когда правая крыльчатка наконец снова заработала, Катарине с трудом удалось положить корабль на прямой курс.
Я выключил интерком, чтобы избавить нас от необходимости выслушивать комментарии с галерки.
— Ну и ну, — крошечные глазки Баки блестели, — это было здорово. Можно еще разок?
— По-моему, можно считать эту попытку относительно успешной, — с деланной бодростью добавил Хиро.
— Это никуда не годится, — вздохнула Катарина, еще более бледная, чем обычно. — Даже чтобы проделать основные маневры, мне потребуется сильно превысить допустимые отклонения, а корабль этого не выдерживает.
— Что ты говоришь? — переспросил Хиро.
— Я говорю, что если мы на этом корабле собираемся воевать, то не можем рассчитывать только на первые пять минут, а больше он не выдерживает, — мрачно пояснила она.
— Послушай, — вмешался я. — Я точно чувствую, когда он вот-вот выйдет из строя. Давай я его поведу. — Катарина знала, как управлять судном в бою, но я-то знал свой «Шпигат».
Хиро жалобно хмыкнул. На лице его ясно читалось: «Господи, за что?»
— Кен, — мягко произнесла Катарина, — я знаю, что ты умеешь управлять этим кораблем, но военная специальность у тебя какая?
— Навигация и снабжение, — признался я.
— Извини меня за прямоту, но у тебя нет самых элементарных навыков управления судном во время боевых действий. Здесь должен быть выработан инстинкт. В боевой обстановке стоит лишь на секунду задуматься — лететь вперед или повернуть — и мы проглотим ракету. Ты не сможешь им управлять. У меня есть соответствующая подготовка, но при боевом маневрировании я обязательно выйду за пределы надежности корабля.
— Зато я, не скромничая, могу сказать, что я единственный человек во всей Вселенной, который так хорошо знает этот корабль, что может управлять им на грани его возможностей и не дать ему развалиться. — Я немного подумал. — А насчет инстинкта ты, к сожалению, права. Начнем с того, что если бы мой инстинкт мне что-нибудь иногда подсказывал, меня бы вообще здесь не было.
Недолгое молчание было нарушено замечанием Баки:
— Ну и дела. Вот так дилемма.
— Которую можно разрешить, — отозвалась Катарина, лукаво взглянув на меня. — Как я понимаю, мы вместе поведем его, хорошо?
Хиро удивленно поднял брови. Я тоже.
Катарина пояснила свою мысль, которая заключалась в том, что она начинает маневр, а я, поняв, чего она хочет добиться, продолжаю управлять «Шпигатом» на пределе его возможностей. Процедура казалась довольно нелепой, но ничего лучшего мы придумать не смогли. Пока все остальные обедали, мы установили в рубке рычаг, передающий управление от одного пилота к другому, а затем опробовали систему.
Поначалу ничего не получалось. Мы провозились часов двенадцать, пока не начали ощущать ритм друг друга. В конце концов я наловчился, даже не задумываясь, не глядя на доску, а лишь коснувшись ее руки, чувствовать, что она собирается делать.
Я никому бы не рекомендовал подобным образом управлять военным кораблем и уж ни в коем случае не посоветую делать это с тем, кто вам не нравится.
У нас возникли и другие неожиданные затруднения. Гарри обнаружил — при соответствующих обстоятельствах, — что при бортовой качке туалеты работают не совсем так, как было задумано. Это одна из тех вещей, о которых не упоминают в Адмиралтействе, когда говорят о надбавке за несение службы в опасных условиях. При обсуждении этой проблемы я в первый раз за долгое время увидел на губах Макхью улыбку.
Наконец мы с Катариной закончили тренироваться, и от усталости у меня двоилось в глазах, но операция «Грызуний патруль» уже не казалась неосуществимой. Мы передали управление кораблем Клайду и Дайкстре, вернулись к себе и отпраздновали удачу, распив пакетик леопардового молока.
— Я так устал, что даже спать не могу, — пожаловался я. — Хочешь посмотреть видео?
— Не знаю. Ну ладно, давай.
— Я не сообразил взять с собой новые диски. А ты что-нибудь захватила? — Я пошарил в наших запасах.
— Нет, была слишком занята. Я попросила Гарри что-нибудь найти.
— Ну и что же ты хотела бы посмотреть? — Я развернул монитор, чтобы ей были видны новые поступления в корабельную видеотеку. — «Школьницы-монашки из ада», «Ведьмы-мутанты из ада» или лучше всего «Мутанты-школьницы-ведьмы-монашки из ада»?
Мы единогласно выбрали «Хэмфри и Ингрид», в котором неплохо сыграли Пол Хенрайд, Сидни Гринстрит и Питер Лорр.
На следующее утро мы тренировались еще четыре часа, приставив во время маневрирования Динки, Гарри и Аннали к ракетному тренажеру. Корабль только дважды давал сбой, а у Гарри с Макхью ни разу не дошло до драки, так что мы засчитали себе это как немалый успех.
Хиро организовал нам ежедневную связь с Банки, чтобы следить за событиями на Шайлере, так что, передав управление Спунер, мы с Катариной позвонили ей.
— Привет, Банки. Что новенького? — спросила Катарина.
— Статьи в газетах о готовящемся вторжении начинают приносить плоды, — доложила Банки, как всегда подтянутая и строгая. — Некоторые из тех, кто уволился из Сил Гражданской Обороны, уже заходили и интересовались, не могут ли они чем-нибудь помочь. Я сформировала из них взвод и раздала им винтовки, штук тридцать. Мэр Фельдман немного расстроен. Он считает, что я поступила незаконно, и хочет, чтобы я отобрала у них винтовки назад. Я сказала ему, что мне нужно посоветоваться с капитаном Хиро. По-моему, мэр до сих пор сердится на мичмана Маккея. Мне отобрать у них винтовки?
— Нет, — возразила Катарина, — если он хочет их отобрать, пускай попросит об этом полицию.
— Он уже объявил, что именно это он и собирается сделать, — хмыкнула Банки. — Ставки семь к пяти против полиции.
— А как проходят выборы? — поинтересовался я.
— Они, как всегда, пытаются в последний момент напихать в урны побольше бюллетеней, — пожала плечами Банки.
У меня сложилось впечатление, что выборы в Шенектади полностью зависят от того, кто физически владеет избирательным участком.
— Администрация мэра начинает, наконец, всерьез принимать вторжение?
— Думаю, да, — осторожно подтвердила Банки.
— Что ж, хорошо, — некстати заметил я.
— Не знаю, хорошо ли, сэр, — поморщилась Банки. — Как только закончилось голосование, пресс-атташе мэра заявил, что мэрия закрывается на ремонт, а городское правление будет временно размещаться в помещении школы в Норе Опоссума.
— В Норе Опоссума? — переспросил я.
— Это небольшое местечко на Провинцвилльской дороге, почти на границе города, — объяснила Банки.
Катарина, криво усмехнувшись, скосила на меня взгляд.
— Да брось ты, Банки, кому на этой планете могло прийти в голову назвать какой-то городишко Провинцвиллем? — Я подыскивал слова, чтобы лучше объяснить свою мысль. — Здесь везде одна сплошная провинция.
— Никак нет, сэр, — возразила Банки. — Тут вы не правы. Человек по имени Провинц — Тьюфик Провинц — был одним из отцов-основателей планеты. — Она на минуту задумалась. — Я точно знаю, что кроме Провинцвилля здесь еще есть Провинц-дейл и Провинцторо.
— Ага, — тихо протянул я.
— Сэр, не хотите ли вы выслушать объяснения по поводу опоссума, от которого произошло название «Нора Опоссума»? — осведомилась Банки тем бесстрастным тоном, который на космофлоте обычно приберегают для несущих всякую чушь мичманов.
В разговор вмешалась Катарина:
— Нет, спасибо, Банки. Заметна еще какая-нибудь реакция на новости о вторжении?
— Да, мэм, кое-что действительно происходит, — ничем не выражая своих чувств, продолжила Банки. — Поднялись цены на сувениры, а Союз Гражданских Свобод провел пресс-конференцию, на которой объявил, что возбуждает судебное дело против объявления войны Грызунам, так как это нарушает их права на ведение дела законным порядком. Мнения, высказанные в редакционных статьях, разделились пополам.
Катарина кивнула.
— Еще что-нибудь, достойное упоминания? — спросил я.
Банки, подумав, ответила:
— Общество Змееведов написало открытое письмо семнадцати религиозным конфессиям, в котором просит их исправить несправедливую характеристику, данную змею в книге Исхода. Кроме этого, ничего вспомнить не могу. А как дела у вас наверху, сэр?
— Да вот — три поросенка готовятся к войне с большим злым волком, — фыркнул я.
— Молодец Банки. Держи нас в курсе всего, что происходит на планете, — быстро добавила Катарина, заканчивая связь.
До начала следующей тренировки у нас оставалось двадцать минут, и Катарина послала меня посмотреть, чем занимаются Гарри и Динки.
— Ну, как дела? — неосторожно спросил я, открывая дверь.
— Всегда готовы дать взбучку этим мякам, сэр! — Гарри вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.
— Мехам? — переспросил я, салютуя в ответ. Я иногда не очень быстро соображаю.
— Никак нет, сэр! Мякам, — поправил меня Гарри. — Мы их так называем.
Я взглянул на Динки, который отчаянными жестами пытался что-то показать.
— Кто это — мы?
— Ну, мы, сэр. Бойцы. — Гарри пожал плечами. — Ну, то есть мы с Динки.
— Потому что на них мех? — Мне показалось, что Гарри слишком серьезно относится к поддержанию боевого духа.
— Да нет. Потому что они хомяки, — презрительно фыркнул Гарри.
— А я было подумал, ты так назвал их, потому что они мягкие. — Динки швырнул в него монетку.
Гарри наградил его гневным взглядом:
— Нет, не поэтому. — Он вытащил из кобуры свой пистолет — двенадцатимиллиметровый «осоро» — и начал перебрасывать его из одной руки в другую.
Мой опыт обращения с пистолетами говорит, что если вы непосредственно не касаетесь дулом цели, то точность попадания ощутимо снижается, а к двенадцатимиллиметровому «осоро» это относится в большей степени, чем к остальным. Зато он идеально подходит для перестрелки в переполненном лифте.
— Гарри, будь добр, убери пистолет, — попросил я.
Тут к нам присоединилась и Катарина, у которой на такие веши, несомненно, было чутье; она мгновенно оценила обстановку и положила Гарри руку на запястье.
— А-а, хорошо, Кен, то есть сэр. — Он смущенно спрятал оружие в кобуру. — У меня просто нервы немного пошаливают.
— Ничего страшного. Они у всех нас пошаливают, — успокоил я его. — Просто нам кажется, что ты бы лучше не разгуливал по кораблю с пистолетом.
Гарри широко раскрыл глаза.
— Но вы ведь ничего не имеете против пистолетов вообще, сэр? — робко спросил он, переводя взгляд с меня на Катарину и обратно.
— Хм… нет. Конечно нет, — сказал я, переглянувшись с Катариной.
— Я просто подумал, что если называть их мяками, то это поднимет наш боевой дух. — Опустив голову, он начал водить носком ботинка по полу.
— Гарри, — вздохнул я, не дав Катарине ничего вставить, — если твой боевой дух еще хоть немного поднимется, нам придется посадить тебя на цепь. — Я похлопал его по плечу.
Гарри робко улыбнулся.
— Конечно, сэр. Спасибо за все. — Он направился обратно к боевому посту в трюме номер один.
— Посадить его на цепь? — задумчиво произнесла Катарина.