Фридман Майкл. Наследие

   – Я такого не замечал.
   Администратор хмыкнул.
   – Это хорошо. Я этого терпеть не мог. А наш инженер ни черта не мог с этим поделать.
   – Он снова окинул взглядом помещение, пытаясь припомнить, был ли раньше в этом коридоре компьютерный терминал. Но не смог.
   Зулу изучал его лицо.
   – Должно быть, вам здесь есть о чем вспомнить.
   Уэйн кивнул.
   – Есть.
   Немногое, по правде говоря. Но он прибыл на борт не для воспоминаний, а совсем с другой целью. Ондумал о ней, пока они шли к лазарету.
   – Маледоровая кислота, – сказал восхищенно, – Могли бы вы подумать?
   Зулу посмотрел на него.
   – А?… Ах, да. Маледоровая кислота и дюраниевая руда. Нет, я бы не
   мог. Но ведь я не Спок.
   Уэйн улыбнулся.
   – Он всегда был парень что надо.
   Двери в лазарет разъехались, открывая более современное
   оборудование, чем то, что помнил администратор. И группу незнакомых людей. Где-то теперь Бойс? И Кастелано?
   – Сюда, – сказал ему Зулу. – Взяв его под руку, он провел его в отсек, который прежде служил реанимацией.
   По- видимому, он ей и остался. Там была только одна кровать, и на ней
   лежал Спок. Когда Уэйн взглянул на своего бывшего сослуживца, сердце его дрогнуло. Вулканец казался полностью погруженным в себя, истощенным.
   – Администратор?
   Он повернулся и увидел худощавого мужчину в форме главного врача.
   Стиль униформы сменился за прошедшие годы, но у медиков одежда поменялась меньше, чем в других отделах.
   Доктор протянул руку; Уэйн пожал ее.
   – Брэдфорд Уэйн, – рад с вами познакомиться.
   Доктор кивнул, – как-то торжественно, подумал Уэйн. Глаза его
   выражали отчаяние и горечь.
   – Леонард Маккой. Помните, у вас только несколько минут. Мы
   совсем скоро покидаем орбиту. –На его лице было извиняющееся выражение. – И он, боюсь, не в том состоянии, чтобы слышать вас. Он на сильных седативных.
   – Ничего, – сказал Уэйн. – Я понимаю.
   Оставив Маккоя, администратор подошел к кровати Спока. Возле не
   было стула, что было, впрочем, к лучшему. Он предпочитал постоять.
   При близком рассмотрении больной выглядел еще более бледным и
   слабым. На его лице ясно проступали скулы, и было больно смотреть на него. Но Уэйн заставил себя смотреть. Это было меньшее, что он мог сделать, после того, что Спок сделал для них.
   Уэйн прочистил горло.
   – Забавно, – начал он, и остановился. Его голос прозвучал так
   невыразительно и неуверенно. Он забыл об акустике лазарета.
   Да и потом, к чему ему было говорить вслух? От этого вулканец все
   равно не услышал бы его.
   Забавно, Спок. Когда мы вместе служили под командованием Криса
   Пайка, я не знал вас как следует. Сначала вы мне даже не нравились. Вы казались таким амбициозным выскочкой, всегда старающимся сделать все как только можно лучше. Мне представлялось, что вы наводите глянец на старое яблоко. Лезете на первый план, чтобы капитан вас заметил.
   То есть, я был так доволен своим положением и небрежен, – так счастлив просто быть рулевым. А тут рядом были вы, заставляя меня чувствовать так, что будто я должен стремиться к чему-то еще. Заставляя меня чувствовать себя некомфортно.
   Конечно, я начал вас понимать через какое-то время. Я понял, что вы совсем даже не играли роль. Эта серьезность, стремление сделать все как следует – это просто были вы сами, ваш характер и суть. Вы не стремились к продвижению. Вы просто делали то, что все мы должны были делать: учиться всему, чему можно, – так быстро, как только можно.
   Но я не использовал возможности так, как это делали вы и, – верно, поэтому – я теперь заведую добывающей колонией, а вы – первый офицер «Энтерпрайза». И все же даже после того, как я разобрался в вас, мы никогда не были хорошо знакомы. И мы так и не стали друзьями.
   Сейчас я об этом жалею. Действительно жалею. Я слышал, чем вы рисковали, чтобы помочь освободить колонию. Я слышал, что за цену вы заплатили. Мне хочется, чтобы тогда, прежде, я был ближе знаком с вами. И я завидую тем, кто были.
   Уэйн вздохнул. Он не собирался простоять здесь так долго. Он не думал, что ему нужно столько сказать.
   Однако «Энтерпрайзу» пора было отправляться в путь. Он должен был вернуться на Октавиус Четыре и выяснить, – может, капитан корабля все еще жив. А ему пора было сказать главное.
   Я просто хотел поблагодарить вас, лейтенант, – то есть, коммандер. Я просто хотел, чтобы вы знали, что мы вас не забудем.
   Администратор кивнул Зулу. Они вместе вышли из лазарета и направились к транспортационной.
   – Еще стебель? – спросил Кирк.
   Каррас покачала головой.
   – Нет, спасибо. – Она даже не оторвалась от трикодера, который
   теребила последние несколько минут, – то есть практически с того момента, как они решили на время уступить жаре и устроить привал.
   Он задумался, – бесполезно, – было ли любопытство исследователя единственной причиной ее изысканий, или же еще способом избежать разговора. Ведь она все еще могла чувствовать себя неловко от того, что было ранее.
   В любом случае, это было ее право делать как она пожелает. Нигде в
   положениях Звездного Флота не сказано, что вы обязаны быть обаятельны во время отдыха.
   Прикончив остаток своего стебля, капитан подумал о ручье. От всего этого сахара ему захотелось пить. Не здорово, что у них не было в чем носить воду, в противном случае они набрали бы воды на месте высадки.
   Каррас что-то пробормотала и покачала головой. И наконец убрала устройство.
   – Продвинулись? – спросил он.
   – Ничуть. – Она вздохнула. – По-прежнему остаются символы, смысл которых ускользает от меня. А я это не люблю, – когда что-то от меня ускользает. – Она посмотрела на него. – Сэр, могу я говорить откровенно?
   Он кивнул.
   – Безусловно.
   – Несколько раньше я дала понять… знаете… Я оказалась в романтической обстановке с…красивым мужчиной и…
   – Мичман, – сказал он, – Вам не нужно…
   – Нет, нужно, – настаивала она. – Вам теперь со мной неловко – не
   отрицайте. А нам обоим нет причин чувствовать себя неловко. Я думаю, мы должны просто забыть об этом, будто ничего и не было и заниматься дальше своими делами.
   Зрелая философия, решил Кирк. Приличествующая будущему офицеру. Философия, которая должна ему импонировать.
   В самом деле, почему бы и нет? Или он был тщеславно задет тем, что женщина, очарованная им, так быстро перестала быть таковой?
   – От всего сердца согласен, – сказал он ей. Он протянул руку в знак взаимопонимания.
   Каррас протянула навстречу свою…
   Но прежде чем она успела дотронуться до его руки, джунгли за ее
   спиной взорвались необузданной яростью. Деревья валились и камни катились в стороны, когда вздымалась и разваливалась земля.
   И из хаоса показался слишком знакомый силуэт, с вьющимися
   щупальцами и голодно разинутым отверстием. Он был в точности таким же чудовищным и призрачно-белым, как и тварь, что напала на Спока. И таким же смертоносным. Схватив Каррас за руку, капитан потащил ее к себе. Но, когда он это сделал, она закричала, широко раскрыв от ужаса глаза.
   Через миг он понял почему. Вокруг ее лодыжки обвилось белое,
   похожее на кончик кнута щупальце. И оно тянуло ее назад.
   Мичман вцепилась в него, пытаясь усилить его захват своим
   собственным, но бесполезно. Тварь вытянула ее ногу в своем направлении. А затем, когда Кирк попытался задержаться, зацепиться ногами за землю, оно дернуло сильнее, чем он ожидал.
   Последовал сильный удар, – будто что-то твердое бросилось ему навстречу, – и он оказался распростертым на лесной траве; лоб его был теплым и мокрым от крови. Он с трудом осознал, что перед этим ударился головой о дерево.
   Что более существенно, создание получило что хотело. Взглянув вверх
   и отерев кровь, заливавшую глаза, он увидел Каррас, висящую вниз головой над верхушками деревьев, – черты лица искажены, как ранее у Спока, руки вцепились в щупальце, которое сдавило ее ногу.
   Кирк потянулся за фазером, – и только тогда припомнил, что фазера у него нет. Он видел, как чудовище подтянуло его мичмана к отверстию, несмотря на ее сопротивление, – видел, как она открыла рот, пытаясь закричать, но не смогла, потому что боль была слишком сильна.
   Капитан с отчаянием поискал глазами вокруг себя что-нибудь, что он мог бы использовать, чтобы помочь ей. Что-то – хоть что-нибудь. Его взгляд упал на ветку дерева, расщепленную во время появления чудища. Долей секунды позже, его пальцы сомкнулись на ней, и он поднял ее.
   Между ним и созданием было всего несколько метров; они были относительно свободны. Нагнув голову, Кирк ударил импровизированным копьем в место, которое могло быть животом этой штуки – в тошнотворно-белое мясо, – ударил изо всех сил, какие мог собрать.
   Но тварь оказалась прочнее, чем выглядела, – даже там, где она, казалось бы, должна была быть более уязвимой. Копье едва ли даже проткнуло его кожу. И животное, похоже, даже не заметило этого.
   Хотя через секунду тело твари начало подрагивать в месте удара. И, уголком глаза, капитан заметил щупальце, метнувшееся в его направлении.
   Кирк бросился в сторону, едва избежав захвата. Затем, когда оно попыталось схватить его во второй раз, использовал для прикрытия свое оружие.
   Это не здорово, сказал он себе. Он должен помочь Каррас. А как он это может сделать, если едва может помочь самому себе?
   Не зная, что еще сделать, он подобрал пару камней и швырнул их в пасть чудовищу. У меня получится – должно, сказал он себе, вспомнив, кто говорил ему это. Один камень пролетел мимо, зато другой, по-видимому, попал точно в цель.
   На этот раз, тварь не просто слегка задрожала. Она дернулась. Очевидно, он задел чувствительное место.
   Но даже фазер, настроенный на сильную интенсивность, не смог заставить то, другое создание отпустить Спока, так и камень явно не сможет повлиять на эту тварь, чтобы она оставила Каррас. В то время, как мысли капитана неслись, лихорадочно стремясь найти другой способ нападения, он увидел, что, что бы он не предпринял, будет слишком поздно.
   Тварь уже подняла Каррас к своему рту, где небольшое щупальце раскрутилось и дотронулось до ее бедра. Слегка, почти что ласково. Затем, по-видимому выполнив свою задачу, чудовище выпустило Каррас.
   Она упала камнем через переплетение ветвей и приземлилась с леденящим кровь ударом на подзол джунглей. Кирк, устремился к ней, забыв о собственной уязвимости, и припоминая, как это было со Споком, – тремор, лихорадочные пятна на лице, широко открытые, как в трансе, глаза; легкие, работавшие как кузнечные мехи.
   Он едва заметил, как личинкоподобная штука отступила, скользнув обратно в мешанину обломков, которые сама создала. Он не смотрел, как его щупальца скользили вслед за ним под землю.
   У капитана было только одно на уме: спасти жизнь его мичмана.
   Листья, сорванные с деревьев во время падения Каррас, все еще
   падали, кружась в воздухе, возле нее, когда он оказался рядом. Упав на колени, он понял, что симптомы только начали проявляться. Лицо ее было нездорового розового цвета, но еще не горело, – пока. Дыхание затруднено, но не так ужасно конвульсивно, как, он знал, оно будет потом.
   Кирк сжал зубы. Что он мог сделать для нее? У него не было с собой
   медицинских приспособлений, с помощью которых он мог бы задержать ее ускоряющийся обмен веществ. У него не было…
   Стоп. Что там Каррас говорила о лечении?
   Он заставил себя думать спокойнее, вспомнить…
   «Значит, можно выздороветь после того, как тебя ужалила эта тварь,
   если ты получишь еще один укус – только от другой такой же твари? Она должна быть другой?»
   Это были его слова, хотя тогда он не вполне верил в то, что говорил.
   И сейчас они звучали не более разумно, чем тогда. Но ничего другого у
   него не было. Только этим он мог попробовать оградить Каррас от инородного яда, который уже настраивал ее тело против нее.
   Найти другую тварь, сказал себе капитан. Но где?
   Карта с иероглифами была бесполезна: без хорошего знания местности он никак не мог установить ее масштаб. Кроме того, он не знал, куда упал трикодер мичмана, когда животное схватило ее.
   Тем временем, Каррас становилось хуже прямо на глазах. Лицо ее темнело с каждой секундой, глаза все сильнее блестели. И она начала дрожать – так же, как дрожал Спок.
   Внезапно он понял, где найти другое животное. Черт, он все время это знал!
   Он не знал, успеет ли туда вовремя, но, черт побери, он попытается.
 

Глава 20

 
   Кирк понятия не имел, сколько времени у него заняло возвращение на
   место высадки, – может, минуты, потому что он несся через джунгли со страшной скоростью, – но все равно ему казалось, что слишком долго.
   Тем не менее, Каррас была жива – пока. Она дрожала и мышцы ее
   ежесекундно сводило спазмами, а униформа промокла от испарины. Но она все еще была жива.
   Когда они вырвались на открытый участок и вброд через мелкий поток,
   капитан уставился на месиво, из которого появилось первое животное. Оно было таким же спокойным, как когда они видели его в последний раз. Ни признака чудовища, что ужалило его первого офицера.
   Но теперь это чудище было ему нужно. Ему было нужно, чтобы оно
   поднялось, круша все вокруг, из-под земли, подаваясь назад, и вытягиваясь, и выбрасывая щупальца в поисках Каррас.
   Не то чтобы он был уверен, что оно ее спасет, – вовсе нет. Оно могло просто добавить второй укус к первому и ускорить ее смерть.
   Но он по-прежнему должен был попытаться. Ноги его ныли от напряжения, легкие требовали кислорода; хватая пересохшим горлом теплый, влажный воздух, Кирк упал на колени возле каши из земли, камней и зелени. Через миг он осторожно снял Каррас со своего плеча и опустил на землю перед собой.
   – Ну же, – задыхаясь, проговорил он, уставясь в провал. – Давай.
   Ничего не произошло. Все было тихо – тихо как смерть и распад.
   Шевелилась только Каррас. Она дрожала. Содрогалась. Но, капитан знал, это не будет длиться долго. Никто не сможет долго такое выдержать.
   На какой-то миг у него появилось чувство, что они не одни. Он почувствовал вокруг них присутствие духов, – душ древних Домбраату, коленопреклоненных, как он, молящих их великое и ужасное божество-личинку.
   Но молить было не в его характере. Кирк никогда не просил ничего смиренно, и не собирался начинать теперь.
   – Давай же, – закричал он, – Чтоб тебя! – В нем волной поднялся гнев,
   яростный и нерациональный. – Я не для того проделал весь этот путь, чтобы дать умереть этой женщине! – Он потряс кулаками в сторону мешанине из деревьев и камней. – Я не позволю ей умереть, не тогда, когда есть шанс, что ты можешь ее спасти! А теперь вылезай из этой дыры, или, господи помоги мне, я вытащу тебя оттуда!
   Духи застыли, подумал он, дивясь на безумца, который осмелился
   кричать на их бога. И ладно. Пусть смотрят, пока этот большой белый червяк лезет наружу и что-то с этим делает.
   Но ответа не было. Не разваливающейся земли, ни чудовища, ничего. И
   вскоре он почувствовал, что даже духи улетели прочь.
   Капитан повесил голову. Конвульсии Каррас становились слабее.
   Ресурсы ее тела истощены; у нее просто ничего не осталось.
   Все кончено, не так ли?
   Внезапно он услышал низкий гул из-под земли. Разрушенная область
   перед ним затряслась, начала вздыматься, громоздиться, и, наконец, выбросил наружу своего чудовищного обитателя. Ужасное создание заколыхалось, нависло над Кирком, призрачно-белая башня живой плоти. Сердце его колотилось в ребра, по коже бежали мурашки, когда капитан подался назад от Каррас, оставляя ее одну.
   Ее присутствие не прошло для создания незамеченным. Уронив одно
   из щупальцев на @тело мичмана, оно подняло ее в воздух. Поднесло прямо ко рту, все еще почерневшему и деформированному после выстрела из фазера Кирка.
   Приношение, подумал он. Вот что она такое. Приношение
   примитивному божеству, которое не видело приношений тысячи лет. Он обругал себя за то, тчо принес ее сюда.
   Нет. Пока что рано себя ругать. Не раньше чем он сможет проверить,
   не была ли верна ее теория.
   На его глазах тварь подняла Каррас в один уровень со своей глоткой.
   Затем, точно как это было со Споком, она вытянула маленькое щупальце и мягко провела по плечу мичмана.
   Мичман вскрикнула: пронзительный, жалобный крик, от которого у
   Кирка кровь застыла в жилах. Затем она обмякла. Безжизненно.
   Закончив с ней, создание опустило ее тело – вялую форму, что была
   Селеной Каррас, – почти до земли. Когда оно отпустило ее, – с высоты около десяти футов, – капитан уже был там, чтобы подхватить ее.
   Оно не двинулось, чтобы схватить его. По-видимому, оно было
   удовлетворено.
   Когда он опустил Каррас на землю, у него наконец появилась
   возможность поразмыслить о собственной глупости. Отвести локон золотых волос с ее потемневшего лица с широко открытыми глазами.
   И спросить себя: Что я наделал?
   Мостик «Энтерпрайза», подумал Скотти, обычно был хорошим местом.
   Местом, в которое люди всегда направлялись с удовольствием.
   Сейчас оно было похоже на могилу.
   Все двигались будто в замедленной съемке. Что ж, ничего
   удивительного. Несмотря на скорость, с которой они вернулись на Октавиус Четыре, кто торопился выяснить то, что они уже знали в глубине сердца?
   Достаточно скверно было то, что мистер Спок стоял на краю могилы.
   Теперь они должны были признать потерю еще четверых, включая капитана Кирка.
   Это был черный день для «Энтерпрайза», сказал себе инженер. Он
   поерзал в капитанском кресле. В самом деле, черный день.
   – Приближаемся к планете, – объявил Чехов со своего места за
   навигаторской консолью.
   – Выход на орбитальную скорость, – приказал Скотти.
   – Выходим на орбитальную скорость, – подтвердил Зулу.
   Октавиус Четыре обрисовался в дымке на переднем экране.
   – Мистер Чехов, – сказал инженер, – проверьте область вокруг места
   высадки на предмет признаков форм жизни. Лейтенант Ухура, проверьте сигналы коммуникаторов на всех частотах.
   Все они делали то, что должны были делать. Но все они не слишком на
   что- либо надеялись. Они были слишком опытны; они знали, что шансы найти капитана и других были…
   – Скотти!
   Он повернулся к Ухуре, произнесшей его имя, удивленный такой
   фамильярностью. Одно дело называть его так внизу, в комнате отдыха, но на мостике…
   Затем он увидел выражение ее лица и то, как она прижимала к уху
   наушник и позабыл о лекции, которую он уже было заготовил. Ухура широко улыбалась. Улыбалась!
   Возможно ли?…
   – Что там, девочка? – воскликнул он, пытаясь сдержать порыв надежды.
   В кой-то веки, офицер по связи будто онемела. Все, что она смогла
   сделать – это потрясти головой и переключить то, что она слушала, на интерком мостика.
   – …Кирк. Повторяю: это вы, «Энтерпрайз»?…
   Вновь обретя голос, Ухура ответила:
   – Да, сэр. Как… как я рада слышать ваш голос.
   – Что до нас, так нам тут вдвойне приятней слышать вас, лейтенант. Мне нужно поговорить с мистером Скоттом.
   – Я здесь, сэр, – сказал Скотти. – И, могу добавить, все еще слегка ошеломлен. Какого ж дьявола вы…
   – Это мы позже обсудим, – прервал его капитан. – Как Спок?
   Инженер вздохнул.
   – Нехорошо, сэр. Доктор Маккой говорит, что ему немного осталось.
   Странно, Кирк, казалось, не был устрашен этой новостью.
   – Скотти, я хочу, чтобы Спока переправили вниз – немедленно. Вы взяли наши координаты?
   Чехов повернулся и кивнул в ответ на вопрос капитана. Инженер взглядом дал ему понять, что понял.
   – Да, мы их засекли, – сказал он, – Но вы уверены, что хотите, чтобы его транспортировали вниз, сэр?
   – Совершенно. И пусть доктор Маккой его сопровождает.
   Скотти обменялся с Ухурой растерянным взглядом.
   – Как скажете, – ответил он. – Я займусь этим немедленно.
   – Вот и прекрасно. Отбой.
   Покачав головой, инженер нажал кнопку вызова на подлокотнике.
   – Доктор Маккой, это мистер Скотт с мостика…
   Маккой, работавший в лаборатории, слушал Скотти вполуха. По
   крайней мере, пока до его сознания не дошло слово «капитан».
   Он поднял голову.
   – Вы не могли бы это повторить, мистер Скотт?
   Пауза.
   – Я сказал, я только что связался с капитаном, доктор. Похоже, с его группой все хорошо.
   Маккой поднялся на ноги.
   – Джим жив? – ошеломленно проговорил он.
   – Жив. Я только что сам с ним говорил.
   – Это… здорово, Скотти. А другие, что были с ним?
   – Похоже, все они тоже живы.
   Доктор неуверенно улыбнулся.
   – Ну, тогда, чего же мы ждем? Давай, поднимай их сюда, чтобы я мог на них взглянуть!
   Долгая пауза.
   – Боюсь, у капитана немного другие планы.
   Улыбка Маккоя улетучилась.
   – Что ты имеешь в виду? Не молчи, а?
   – Капитан Кирк не хочет транспортироваться наверх. Он хочет, чтобы
   вы отправились вниз. И он хочет, чтобы вы взяли с собой мистера Спока.
   Доктор устал. Может быть, он неверно расслышал.
   – Он хочет, чтобы я что?…
   Вздох.
   – Отправились вниз. С мистером Споком.
   Доктор застыл, открыв рот. Наконец, он сказал:
   – Так и я подумал, что вы это сказали.
   – Я знаю, что это звучит бессмысленно, –добавил Скотти. – Но капитан, похоже, знает, что делает.
   Маккой что-то буркнул.
   – Мне нужно поговорить с капитаном. Может, он не представляет, в каком Спок состоянии.
   Тяжелое молчание.
   – Да, – согласился, наконец, инженер. – Я попрошу лейтенанта Ухуру соединить вас.
   Доктор снова сел и стал ждать. Переправить Спока вниз? В его теперешнем состоянии? Не заняться ли ему сперва головой капитана.
   Сначала Маккой подумал, что Кайл ошибся. Когда он материализовался со Споком на руках, он увидел признаки масштабного сдвига земляных пластов не более чем в сотне футов перед ними – вроде того, что оставила после себя тварь, что напала тогда на Спока.
   – Во имя всего… – начал он.
   – Проблемы, доктор?
   Маккой обернулся и увидел стоявшего за его спиной Кирка, вместе с остальными из их партии. Оуэнс сидел; его нога была в деревянных лубках.
   – Сюда, – сказал капитан, – давай помогу. – Подойдя к ним, он поднял Спока в вертикальное положение, протянул его руку себе через шею и освободил Маккоя от его веса.
   – Джим, – неверным голосом сказал доктор, поддерживая Спока за другую руку, – ты что, спятил? Одна из этих тварей была здесь. Что, если она решит вернуться?
   Но Кирка это, похоже, не особенно интересовало. Он, нахмурившись, глядел на своего друга.
   – Он не здорово выглядит, – заметил он.
   – Черт возьми, Джим, ты слышал, что я сказал? Один из этих монстров может вылезти из вот этой дыры в любую минуту!
   Капитан повернулся к нему.
   – Я знаю, Боунз. Собственно, на это я и рассчитываю. – Его взгляд стал дестким. – Я знаю, это звучит дико, но один из этих монстров – это именно то, что вылечит Спока.
   Маккой глядел на него во все глаза.
   – Это все жара. У тебя солнечный удар.
   – Взгляни на Каррас, доктор. У нее нездоровый вид?
   Маккой неохотно посмотрел.
   – Похоже, она в полном порядке, – заключил он. – Но что общего между…
   Кирк прервал его.
   – Боунз, она была ужалена точно так же, как Спок. У нее были те же самые симптомы. – Он указал кивком головы на завалы. – Но одно из этих чудищ снова привело ее в норму. Не спрашивай меня как да почему, но это сработало. И на Споке тоже сработает.
   И капитан сказал ему об иероглифах и как все это помогло ему спасти жизнь Каррас.
   Доктор немного подумал.
   – Это безумие. – Он покачал головой. – Но время Спока уходит, и все, что я делаю, похоже, никак не действует…
   Кирк посмотрел ему в глаза. Очень серьезно.
   – Это не теория, Боунз. Это доказано. Я это видел своими глазами.
   Маккой сморщился.
   – Хорошо бы ты был прав.
   Капитан кивнул.
   – Думаешь, я бы стал это делать, будь у меня хоть капля сомнения? А теперь давай, помоги мне отнести туда Спока. В этих местах горы не ходят к Магомету.
   Гадая, что бы сказали его профессора из медшколы, увидь они его сейчас, Маккой двинулся, поддерживая Спока со своей стороны, к периметру разрушенной области. И, по слову Кирка, опустил Спока на землю.
   – Теперь назад, – сказал капитан. – Смотри.
   Сначала ничего не случилось. Только ветер вздохнул в деревьях. Затем земля начала вздрагивать.
   И через миг оно появилось, разрывая корни деревьев и скрежеща камнями, – животное, в точности такое же, какое они видели прежде, – воздвиглось из хаоса. У Маккоя немедленно пересохло во рту и от страха свело мышцы. Все его усилия были направлены на то, чтобы не удариться в панику, не схватиться за фазер, устоять на месте…
   Как он мог согласиться участвовать в этом? Как мог предоставить Спока такой судьбе?
   Монстр поднялся во весь рост; деревья казались рядом с ним карликами. Пошарив вокруг себя щупальцами, он вскоре обнаружил вулканца. Затем, будто в порыве голода, он поднял Спока к своему сморщеному рту.
   Господи, подумал доктор. Он собирается съесть его…
   В последний момент, однако, чудище отвернуло Спока от своей глотки. Появилось доселе скрытый усик, – как то, с помощью которого другая такая тварь ввела ему яд. Оно протянулось к плечу вулкана.
   Маккой дрожал, он был в ужасе. Затем он почувствовал руку, сжавшую его плечо.
   Повернувшись, он увидел, что это был капитан.
   – Все нормально, –сказал Кирк.