Фридман Селия. Восход черного солнца

   — Что ты хочешь сделать? — тихо спросил Сензи.
   Дэмьен обернулся, глаза его покраснели.
   — Мы едем в Кали, — объявил он. — Прямо в Кали. Если Таррант был прав и на мальчика напали именно эти твари, тогда они сейчас идут впереди нас, опережая примерно на два дня, и мы с ними не разминемся. Если же он ошибся… тогда они могут быть где угодно. Позади нас, впереди — да хоть в землях ракхов. Ни я, ни ты, Зен, не способны на них настроиться. В этом Таррант был прав — такое Творение возможно лишь в ночи. Но и это мы можем сделать только в Кали, когда окажемся хотя бы в относительной безопасности. А не здесь, где ночевка вне даэ может грозить один Бог знает чем.
   — Ты думаешь, что он как-то с ними связан? — встревоженно спросила Сиани.
   — Я не знаю, кто он такой, и знать не хочу. Он втянул нас в какую-то игру — возможно, просто чтобы позабавиться, а возможно — с недобрыми намерениями. Мы не должны играть по его правилам. А это значит, что мы отправляемся прямиком в Кали, как и намеревались. Никаких объездных путей, никаких задержек, и прежде всего — никаких ночевок под открытым небом. Мы потребуем, чтобы в даэ запирали все двери. Если Таррант предпочитает ночь постели, то пусть там и остается. Согласны?
   — А если он действительно охотится за этими тварями? — поинтересовался Сензи.
   — В таком случае, — пробормотал Дэмьен, — да пребудет с ним сила. Надеюсь, он их убьет. — Он посмотрел на дорогу, ведущую на север, к Лесу, и добавил: — А может, они прихватят его с собой.

18

   Тоби Зендел проверял последнюю сеть, когда на него упала чья-то тень. Поскольку внимание Тоби было всецело поглощено уловом, он не замечал приближающейся фигуры, пока не услышал предостерегающего скрипа досок небольшой пристани.
   — Что за… — Тоби обернулся посмотреть, кто там подошел сзади. Готовое сорваться с губ ругательство так и осталось непроизнесенным. — Что за черт? — тихо проговорил он — это выражение считалось вполне допустимым.
   Перед ним стояла женщина в странном одеянии. Ростом она была примерно с самого Тоби — то есть невысокая — стройная, хрупкая, изящно сложенная, с высокой грудью — все остальное скрадывала одежда, так что оценить ее фигуру получше Тоби не удалось. Многослойное одеяние из плотной ткани могло быть верхней одеждой, но больше походило на накидку. Перчатки на руках и шарф, окутывавший голову и шею, скрывали от постороннего взгляда все, кроме лица. Золотисто-коричневая кожа прекрасно гармонировала с цветом одежды, а нежные черты лица казались странно мягкими, словно он смотрел через затянутое инеем стекло.
   — Простите, госпожа. — Тоби промолвил эти слова еле слышно, будто само присутствие этой женщины требовало тишины. — Я просто не заметил, как вы подошли. Чем… чем могу служить?
   Женщина смотрела на Змею, словно разыскивая что-то. Но уже через несколько мгновений взгляд ее остановился на какой-то отдаленной точке, и она указала в ту сторону. Это был вопрос и в то же время приказ.
   Тоби покосился через плечо в ту сторону, куда указала женщина, и рассмеялся — правда, немного нервно.
   — Моргот? Госпожа, это невозможно. — Тоби невольно отметил, что перчатки возможной клиентки кое-где разошлись по шву и в прорехах блестят тонкие ноготки, напоминающие кошачьи. — Там быстрина, коварное течение, да и вообще дурное место. Если вам надо на тот берег, доберитесь лучше до Кали. Я вам точно говорю, там вам помогут переправиться, если, конечно, вы им заплатите.
   Женщина извлекла из складок одежды небольшой кошелек.
   — Госпожа, тут дело не в деньгах. Я забочусь о собственной шее. Понимаете? Здесь сильное течение. А я трус.
   Женщина медленно опустила руку и застыла в ожидании. Тоби хотел уже повторить свое объяснение, когда краем глаза заметил какое-то новое движение у края пристани. На этот раз его посетил не человек. Это… это…
   «Боги Земли и Эрны! Ксанди?!»
   Животное было размером с лошадь и сложено примерно как лошадь, но на этом сходство заканчивалось. Блестящая жемчужно-серая шерсть зверя была особенно густая на пятипалых лапах, и только грудь и плечи украшала белая манишка, а кончики ушей — белые кисточки. На изящной, четко очерченной голове ксанди поблескивали большие раскосые глаза, так что угадать, хищник это или объект охоты, было почти невозможно. А эти рога… Тоби еле удержался — так ему захотелось потрогать их, прикоснуться к холодному радужному изгибу, убедиться, что это чудо действительно существует, что это настоящий ксанди. Ведь считалось, что они вымерли из-за колдовства много лет назад…
   Тоби взглянул на женщину — ее глаза были так темны, что он не увидел ни белка, ни радужки, лишь зрачок, — и попросил дрогнувшим голосом:
   — Вы его не продадите? За такую цену я бы вас перевез. А там будут лошади. Понимаете? Вы сможете купить лошадь, чтобы добраться до Моргота. То есть я хочу сказать — вы знаете, где можно достать ксанди, так ведь? Я вовсе не хочу отнимать у вас ничего такого, что вы не смогли бы потом возместить… — Тоби изо всех сил старался говорить связно, но жадность и изумление сжимали его горло. — Я имею в виду… За ксанди я бы рискнул, вот.
   Женщина оценивающе посмотрела на Тоби, на ксанди, снова на Тоби и слегка качнула головой. Тоби счел это движение знаком согласия.
   — Мы можем отправиться прямо сейчас, если вам так угодно. — И Тоби принялся отвязывать канаты, которые совсем недавно так тщательно закрепил. — Сейчас на воде вполне безопасно. Конечно, лучше бы вы дождались рассвета…
   Женщина бесшумно ступила на край причала. Ее мягкие кожаные сапожки скрадывали звук шагов. Спустя несколько мгновений Тоби увидел ее лицо вблизи, и ему показалось, что золотистая кожа была вовсе не кожей, а коротеньким мехом. Тоби задрожал. Женщина прошла мимо него и села в лодку. Тоби посмотрел туда, где еще недавно переступал ксанди, но тот уже стоял совсем рядом и явно намеревался войти в лодку. После некоторого колебания Тоби отступил и пропустил животное.
   Сердце Тоби бешено стучало, а голова шла кругом от мыслей о будущей известности и богатстве. Он отвязал лодку и отчалил в направлении северной кальдеры.

19

   Уже пять дней и ночей ничто не покусилось на их безопасность. Пять раз даэ укрывали их от неизвестных демонов-охотников и от разгадки.
   Дэмьен грезил. Сперва это были всего лишь неясные образы, причудливое переплетение терзавших его страхов и воспоминаний, мозаика Фэа. Но постепенно грезы приобретали отчетливость и определенность. Ночь за ночью он мысленно прокручивал и просчитывал одну и ту же сагу — их путешествие, прибытие на место и финальную схватку. И ночь за ночью он видел гибель своих спутников и умирал сам, попав в руки тварей. Они высасывали его память, как сок из мягкого перезрелого плода, и отбрасывали кожуру прочь.
   Это повторялось снова и снова. Надежды на успех не было. Потому что того, чем они располагали, явно не хватало. Им не хватало очень многого, но прежде всего — знаний. И силы.
   Пророк писал: «Зло — это то, что ты из него делаешь. Обрати его к высшему Предназначению, и ты изменишь его природу».
   И еще он писал: «Используйте те средства, которые должны».
   Дэмьену очень хотелось знать, можно ли обратить Джеральда Тарранта, и если да, то как.
   Порт, называвшийся Кали, был настолько не похож на Джаггернаут, насколько вообще могут быть несхожи два города. План поселения представлял собою невообразимый лабиринт узких извилистых улочек с домами, построенными наспех и пребывавшими по большей части в прескверном состоянии. Зажиточные дома располагались бок о бок с лачугами, домики рабочих упирались в мощные каменные стены богатых купеческих усадеб, утыканных поверху железными шипами, дабы отвадить чересчур любопытных чужаков. Сами улицы, возможно, и были некогда вымощены брусчаткой, а кое-где даже каменными плитами — темно-зелеными, серыми или угольно-черными, — но сейчас мостовую покрывали слои грязи, отбросов и навоза, и над ней витала невыносимая вонь. Но торговля в Кали процветала и давала заработок тысячам местных жителей. А туда, где процветает торговля, неизбежно стягиваются люди.
   Путешественники прибыли в Кали незадолго до темноты и не менее часа блуждали по улицам. По мере того как солнце медленно спускалось за замшелые стены, разбираться в путанице улиц становилось все труднее. Наконец Сензи поймал проходившего мимо чумазого мальчишку лет десяти и предложил ему несколько мелких монет, если тот поработает их проводником. Мальчишка взглянул на темнеющее небо, словно прикидывая, чем грозит ему прогулка в такой поздний час, но, поняв, что надбавки не будет, кивнул и вывел путников из этого лабиринта в район поприличнее.
   Со стороны пролива налетел бриз, дохнул солью и свежестью. Здесь Стикс мелел и его мутные воды вливались в извилистый проток, соединяющий океаны Эрны и разделяющий земли людей надвое. Здесь, прямо за белопенным Ниагарским водопадом (говорят, он был назван так в память о водопаде, оставшемся на древней Земле), товары, доставленные со всей реки, взвешивались, измерялись, упаковывались, оценивались и облагались налогом. Здесь их грузили на корабли и развозили по многочисленным городам, расположившимся вдоль Змеи. Золотые вещицы из Айамы в опечатанных ящичках покоились рядом с дорогими пряностями из Хэйда и молодым вином из графства Мерента. А купцы собирались в портовых тавернах, потягивали пиво, которое в Кали всегда было недурным, и обсуждали финансовые перспективы торговли.
   — Давайте снимем комнаты и поедим, — предложил Дэмьен. — И обсудим наши дела. А потом… Я считаю, нам надо хорошенько осмотреться.
   Наконец-то пятидневное путешествие вдоль торговых путей востока подошло к концу — по мнению Дэмьена, это произошло не слишком-то быстро. Пять нескончаемых дней, когда они покрывали милю за милей, а ночи проводили в даэ, словно трусливые сурки, спешащие к своим норкам, чтобы то, что скрывается в ночи, не схватило их. Пять дней они прятались от Тарранта, называя это стратегией и убеждая себя, что все даэ безопасны и ничто не может проникнуть туда. Было ли это так уж необходимо? Нужны ли были все эти предосторожности? Дэмьен уже не был в этом уверен.
   — Может, он вовсе и не собирался причинить нам какой-нибудь вред, — говорила Сиани.
   Может, и не собирался. Но ведь наверняка они не знали.
   Кали. Дэмьен с облегчением вдыхал запахи города, и сердце его вновь наполнилось радостным возбуждением. Проделанный путь был необходимым, но утомительным. В дороге иначе нельзя. Ну а теперь… Теперь они могли начинать обдумывать свои планы на ближайшее будущее. Могли начать плести сеть, чтобы поймать врагов и освободить Сиани.
   Напавшие на нее твари наверняка проходили здесь. Возможно, они даже и сейчас оставались в городе. Они вполне могли использовать предоставившуюся им возможность поохотиться, чувствуя себя в безопасности в каком-нибудь мрачном безымянном углу. Ну что ж, если так… Возможно, схватка произойдет здесь, в землях людей, и тогда им не понадобится идти к ракхам. И после этого путники могли бы отправиться уже куда угодно, но сделали бы это по собственному выбору, а не по необходимости. Они могли бы отправиться исследовать заброшенные земли, как это однажды попыталась сделать Сиани. Кто знает, какие тайны ждут их в сумраке Ниспосланных гор?
   Потом Дэмьен подумал о Сиани, об ее уязвимости, и пробормотал:
   — Мы не должны оставлять ее одну.
   Сензи кивнул и придвинулся поближе к женщине.
   — По крайней мере до тех пор, пока не убедимся, что этих тварей нет в городе.
   — Ты хочешь, чтобы я это определил? — спросил Сензи.
   Дэмьен подумал.
   — Нет, сперва обед. Надо найти жилье для себя и разместить лошадей, а потом уже займемся делом.
   Потом — означало ночью. Демон-посвященный Таррант (Дэмьен никак не мог понять, кем же тот был на самом деле. И можно ли быть и тем и другим одновременно?) говорил, что выслеживать подобные существа лучше ночью. Они предпримут попытку и посмотрят, насколько он был прав. Вернее, один из них предпримет попытку. Дело стоило того, чтобы рискнуть, разве не так?
   «Так или иначе, скоро нам придется встретиться с ночью лицом к лицу, — бесстрастно думал Дэмьен. — В землях ракхов благоустроенных гостиниц не водится».
   (Но даже когда он всего лишь думал об этом, ему слышался нежный голос Сиани, в котором дрожали слезы: «Как мы об этом узнаем?»)
   Они сняли комнаты на постоялом дворе с горгульями над каждой дверью — не несущими заклинаний, как отметил Дэмьен, но достаточно мерзкими, чтобы отогнать любого демона, обладающего эстетическим вкусом. На окнах красовались грубые железные решетки, скрюченные в неком подобии знака силы — тоже недействующие. Во всем городе не было и признака колдовства. Больше всего это раздражало Сензи, привыкшего в Джаггернауте к обилию заклинаний и защищенных помещений.
   «Совсем как дома», — подумал Дэмьен, и эта мысль принесла ему странное ощущение уюта.
   Путники поели. Им подали странные блюда морской кухни, обильно сдобренные местными пряностями: какие-то губчатые усики в сметане; нарезанные тонкими колечками и поджаренные побеги какого-то растения; нечто маленькое, паукообразное, с головой и лапками — меню советовало самостоятельно повыдергивать ему лапки. В Кали гордились своим умением готовить дары моря.
   Поданный напоследок десерт имел такой отвратительный вкус, что путешественники едва прикоснулись к нему — попробовали из вежливости и тут же отодвинули подальше.
   — Пора, — пробормотал Дэмьен. — Пошли.
   Они выбрали эту гостиницу не просто так, а из-за плоской крыши, на которую нетрудно было взобраться. За небольшую взятку, которую управляющий предпочел назвать компенсацией за убытки, Дэмьен приобрел ключ. И сейчас, в сгущающейся ночи, под небом, освещенным лишь одной луной да несколькими звездочками, путешественники могли позволить себе отдохнуть от духоты гостиницы и подышать бодрящим вечерним воздухом.
   Фэа земли на высоте могло оказаться чуть ослабленным, но Сензи утверждал, что оно достаточно сильно. Хорошо еще, что они выбрались из тех мест, где влияние Леса было слишком сильным, ведь теперь подмастерью предстояло установить связь с Фэа. Дэмьен взглянул на своего товарища и увидел в его глазах страх и восхищение.
   «Наконец-то он оказался в своей стихии», — подумал священник.
   Поначалу Дэмьен оставил свой меч в ножнах, но потом подумал и вынул клинок. Неизвестно, какую тварь сможет привлечь к ним Творение и как быстро она здесь появится. Он убедился, что Сиани сидит рядом и ей ничего не грозит, и лишь потом кивнул Сензи.
   — Начинай.
   Темноволосый молодой колдун глубоко вздохнул, собираясь с духом, и воспользовался Видением.
   Сила. Огромное, бесконечное море энергии — водовороты и хлещущие волны. Вокруг гостиницы плескалось целое озеро Фэа земли, воздух заполняли мириады брызг. Превосходно! Какое-то мгновение Сензи не мог оторвать взгляд от этого чуда, наслаждаясь созерцанием. Как же его много! И какое оно… буйное. Хаотичное. Мощное. Сензи вспомнил свое первое впечатление о городе, его беззащитные стены и не укрепленные заклинаниями ворота и в изумлении покачал головой. Как такое может быть? Как можно было оставить такую силу без сдерживающей руки человека? Колдуны должны были бы просто ломиться в этот город, который мог бы послужить им богатейшим источником силы, и прославлять его, как невиданное сосредоточение мощи. Почему же этого не произошло? Что же этому помешало — и почему даже Видение не помогает это понять?
   Сензи открылся и позволил буйству энергии войти в себя. Не постепенно, как он рассчитывал, и не осторожно, как следовало бы. Ограждающие его душу барьеры радостно распахнулись, обнажив самую его суть. И Фэа полилось в него. Тело Сензи содрогнулось от наслаждения, которое было намного сильнее сексуального — от ощущения подлинной мощи. Здесь, в этом месте, он был готов совершить все, что угодно. Им нужны сведения? Для этого существует Знание. Они нуждаются в защите? Здесь он может создать защитное заклинание, которое сохранит свою силу на протяжении столетий. Он завидовал посвященным Джаггернаута? Но им никогда не доводилось испытать ничего подобного! Сензи дрожал от наслаждения и благоговейного страха перед струящейся сквозь него необузданной силой, которой не хватало лишь его приказа, чтобы обрести содержание и цель.
   «Вот она — настоящая жизнь! — восхищался Сензи. — Вот то, о чем я всегда мечтал!»
   А далеко на севере, за Змеей, вставало полуночное солнце — черный шар на фоне агатово-черного неба. Его невозможно было увидеть — лишь ощутить. Оно поглощало весь существующий в мире свет, все цвета и все структуры, содержащие в себе Фэа. В хрустальной тьме всходило анти-Солнце. Сензи смотрел на него с ужасом и обожанием и думал: «Здесь, куда притягивается вся энергия, как материя притягивается к черной дыре, — здесь мы найдем ту силу, которая необходима нам, чтобы справиться с нашей задачей! Силу, которая способна сотрясти земли ракхов, убить наших врагов и сдвинуть с места континенты!»
   И еще одна мысль показалась ему такой же непреложной, как ночное небо над головой: лишь он один способен установить связь с этой силой и заставить ее служить своим целям. А кто же еще? Уж конечно не Сиани — ее искусство было у нее похищено. И не Дэмьен — его колдовская сила слишком засорена рассудком, вопросами морали и философскими рассуждениями… Нет, лишь он, Сензи, может овладеть этой чудовищной силой и подчинить ее своей воле.
   Сензи виделось, что вся его предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому моменту. Он потянулся к источнику силы, желая достичь его и слиться с ним, но тут что-то вцепилось в него и рвануло обратно. Сензи бешено забился, словно животное, запутавшееся в сети. Там, совсем рядом, была свобода, была сила! Он почувствовал, что его оттащили на шаг, потом еще на один, и из самой души парня вырвался крик сильнейшей боли — ведь его уводили все дальше и дальше от черного рассвета. Все дальше от единственной вещи, способной дать ему силу, которой он так жаждал, которая могла дать ему долгожданный покой. Перед Сензи бушевали волны Фэа, и им не было дела до его страданий. Он отчаянно потянулся к ближнему потоку и попытался установить связь с ним, чтобы Фэа унесло его с собой, к этому средоточию Силы… но от внезапной вспышки боли у Сензи перехватило дыхание, и он упал и ударился головой об землю — или это была крыша? — и его чувства одно за другим гасли в лучах черного солнца, пока не померкло и Видение…
   Свет. Настоящий свет. Лунный свет, падающий на крытую толем крышу. Сензи застонал и отвернулся. Ему мучительно хотелось скрыться в тени.
   Постепенно начало проступать и все остальное. Люди. Милое лицо Сиани, полное тревоги. Глаза Дэмьена, горящие… Чем они там у него горят? Разобраться Сензи не смог — слишком болела голова. Живот болел тоже, а пульсирующая боль свидетельствовала о вполне конкретном физическом повреждении. Сензи прикоснулся к животу и вздрогнул. Да, это серьезно.
   — Что… что случилось?
   — Ты попытался спрыгнуть с крыши, — негромко сообщил Дэмьен. — Сиани попыталась тебя остановить. Я ей помог, как только освободился. — Он кивком указал на лезвие своего меча, запятнанного темно-красным, и на валявшуюся рядом темную бесформенную груду. В висках Сензи застучала острая боль. — Никогда не видел, чтобы они формировались так быстро, — вздохнул Дэмьен. Голос его звучал как-то странно, но в чем именно эта странность заключалась — Сензи не понял. — И в таком количестве. С тобой все в порядке?
   Сензи заглянул через край крыши. Навстречу ему по-прежнему поднимались потоки Фэа земли, но без заклинаний обычными чувствами они не воспринимались. У Сензи на глаза навернулись слезы. Он моргнул и почувствовал, как они медленно поползли по щекам.
   — Да, — прошептал Сензи. — Кажется, да. Это было… — он содрогнулся, — невероятно.
   — Скорее необузданно. Мы должны были бы догадаться об этом после того, что увидели в городе. — Дэмьен извлек откуда-то носовой платок и насухо вытер клинок. — Думаю, теперь мы можем сказать, что нам известно, почему в Кали так мало заклинаний. Нам и самим придется воздержаться от Творений — по крайней мере, до тех пор, пока мы не выберемся из зоны воздействий вон той штуки. — Он указал острием клинка на север, потом протянул руку Сенэи. — Встать можешь?
   Подмастерье немного подумал, кивнул и встал — правда, не с первой попытки. Он чувствовал себя так, словно позаимствовал ноги у медузы, и они лишь после долгих уговоров соглашались его поддерживать.
   — Это должно было проникнуть в тебя, — тихо проговорил священник. Точнее, спросил.
   Сензи заколебался. Обдумал вопрос.
   — Думаю, да. Я хотел войти в эту силу. Хотел, чтобы она… поглотила меня. Тогда я мог бы стать ее частью. Ты… ты просто не поймешь! — У Сензи сдавило горло. Его переполняло ощущение ужасной потери. И страх. Все, на что он был сейчас способен — молча покачать головой. — Спасибо тебе. Спасибо.
   — Пойдем отсюда, — подала голос Сиани, подхватывая парня под руку. — Давайте лучше уйдем в комнату. Мы сможем обсудить это и позже.
   — Посвященный, — бормотал Сензи. — Вы можете себе представить? Как жить, если такое зрелище постоянно перед тобой… Это же можно сойти…
   — Потому-то в Кали и нет посвященных, — напомнил Дэмьен. — Помнишь свои записи?
   «Возможно, теперь есть, — подумал Сензи. — Если Таррант последовал за нами».
   У двери на лестницу Дэмьен задержался и посмотрел на крышу, на десяток новорожденных демонов, медленно истекающих кровью — точнее, тем, что у них было вместо крови, — в лунном свете.
   — А, черт, — проворчал он. — Уборка обойдется нам недешево.
   «Эта его вечная практичность, — бесстрастно отметил Сензи. — Кто еще стал бы об этом беспокоиться? Друзья мои, если бы только вы могли увидеть то, что видел я…» Но тут сознание Сензи погрузилось во тьму, в блаженное оцепенение сна.
   Полночь. Даже рядом с водоворотом необузданной силы это было время покоя. Сиани наконец уснула, Сензи провалился в исцеляющее забытье. Занятый ими номер оказался очень удобным. Дэмьен мог легко покинуть своих товарищей, и если бы кто-то из них, проснувшись ночью, осмотрелся, то не заметил бы его отсутствия. На всякий случай священник оставил записку на подушке, но он рассчитывал вернуться до того, как его друзья проснутся. И еще он надеялся получить ответы на некоторые вопросы.
   Город был погружен в такую тишину, что Дэмьен мог слышать шорох волн, накатывающих на каменистые берега. И он пошел на этот звук, ориентируясь по нему, как по компасу, в путанице улиц.
   Как и все северные побережья, залив, где расположился Кали, представлял собой череду утесов и негостеприимных скал. Дэмьен взял чуть восточнее, направляясь в порт. Из вырезанных глубоко в камнях природных пещер иногда вылетали какие-то темные создания и, пронзительно крича, проносились над мелководьем. «Не лучшее место для кораблей и людей», — решил Дэмьен. Но здесь было много безопасней, чем на океанском побережье с его нескончаемыми цунами. И человек отвоевывал берега для портового города в любом подходящем месте, невзирая ни на какие трудности. Эрна — суровая госпожа.
   Вскоре край утеса, по которому шел Дэмьен, оборвался спуском. Узкая тропа вела священника среди огромных валунов к тому месту, где земля когда-то разверзлась, расшатанная подземными толчками. Гора наклонилась к Змее, и позже ее покрыли паутиной лестниц, делающих подъем трудным, но безопасным делом.
   Спустившись пониже, Дэмьен разглядел суету возле некоторых стоявших у причала кораблей. Луны Эрны освещали водную гладь и отражались в окнах напротив. Жизнь в Кали начиналась с восходом, но в порту работа не замирала и ночью.
   Наконец священник добрался до дороги, ведущей к пристани. Длинные пирсы тянулись по воде на целые мили, соединяя, как мосты, валуны на отмелях. Во время сильного прилива корабли, вероятно, могли швартоваться у самого берега, а в остальное время морякам приходилось довольно долго идти от доков. Дэмьен подивился, почему здесь не устроили какое-нибудь постоянное сооружение — ведь можно же было засыпать землей отмели или, наоборот, прорыть канал, — но тут же вспомнил, где находится, и сказал себе: «В здешних местах нет такого понятия — постоянство. Все, что захочет возвести человек, первое же землетрясение может превратить в руины. Лучше строить не слишком основательно, и пусть природа бушует».
   А ведь если подумать, не исключено, что когда-то, столетия назад, Стикс тек по другому руслу, и возможно, что вместо Кали в устье реки тогда стояла Мерента и тоже была портом. Дэмьен подумал, что непросто вкладывать деньги и силы в город, который может уже завтра стать совершенно бесполезным. Тогда понятно, почему многие районы города выглядят как трущобы.
   Он понаблюдал за работающими на пирсе людьми. В Ганджи-на-Утесах тоже был порт, и Дэмьену было нетрудно понять, кто чем занят. Вскоре он решил, что нашел то, что ему нужно, и направился к восточным докам, прилепившимся у подножия высокого утеса. Там пришвартовалось небольшое судно, неглубокая осадка которого хорошо подходила этому негостеприимному порту. Подойдя поближе, Дэмьен увидел крепкие мачты и установленную на корме небольшую паровую турбину — видимо, хозяин судна не слишком доверял технике, но ему хватало ума не отвергать ее безоговорочно. Превосходно. Дэмьен оценил размеры судна, его быстроходность и вместительность и кивнул. Это было именно то, что требовалось.