Фридман Селия. Восход черного солнца

   Священник направился к судну. Два человека возились на палубе, упаковывая какой-то ценный груз. Третий стоял и наблюдал за ними; он бросил на Дэмьена быстрый взгляд, но никак иначе не отреагировал. Дэмьен ждал. Груз упаковали и погрузили на неуклюжую тележку с эмблемой корабля на борту. Затем эти два человека отдали третьему какие-то документы. Тот прочел их в свете луны и кивнул. Грузчики забрали свою тележку и потащили ее прочь. Когда они скрылись из виду, надсмотрщик посмотрел на Дэмьена и медленно двинулся ему навстречу.
   — Чем могу служить?
   — Ваше? — кивнул Дэмьен в сторону судна.
   Надсмотрщик оценивающе посмотрел на него:
   — Допустим.
   — Я хочу нанять корабль.
   Мужчина промолчал.
   — Я готов хорошо заплатить.
   — Счастливый корабль всегда обходится недешево, — хмыкнул моряк.
   Дэмьен небрежно вынул из кармана небольшой кожаный кошелек и встряхнул его. Послышался звон монет.
   Ноздри моряка напряглись, как у хищника, почуявшего добычу.
   — Куда вам надо?
   — На восток. На южное побережье. К устью Ахерона. Ну так как?
   Моряк откашлялся и сплюнул за борт.
   — Для такого рейса вам потребуется очень много денег.
   — Ну и что?
   — И шкипер-самоубийца — а я вовсе не самоубийца. Это самое скверное место на всей Змее. — Моряк усмехнулся, обнажив не менее скверные зубы. — Может, прогуляетесь в другое место. Я слыхал, к северу есть река получше.
   — У меня там дело, — коротко отрезал Дэмьен.
   — Ну тогда извините. — Моряк с жадностью покосился на кошелек, но лицо его при этом ничуть не смягчилось. — Такое путешествие смертельно опасно. Мне как-то неохота туда отправляться. Совершенно неохота. Правда, вы можете попробовать отыскать какого-нибудь молодого идиота из купеческих сынков с новенькой яхтой, подбить его на этот рейс, разбить яхту о скалы и сдохнуть вместе с ним, когда вас выбросит на берег. Я ясно выразился?
   Дэмьен открыл кошелек и вытряхнул на ладонь пару золотых монет. Глаза моряка расширились.
   — Возможно, вы знаете кого-нибудь, кто согласился бы на этот рейс?
   Хозяин судна поколебался — похоже, его терзали противоречивые стремления, — но в конце концов отрицательно покачал головой.
   — Не в Кали, сударь. Я не знаю здесь подобных дураков. Уж извините. Хотя за такие деньги я бы и соврал, — ухмыльнулся он.
   Дэмьен хотел было снова заговорить, когда в разговор вмешался другой голос — спокойный, как ночное небо, и почти такой же тихий.
   — Полагаю, этот господин не понимает истинной ценности вашей валюты.
   Священник быстро обернулся на голос и увидел, что шагах в десяти от него стоит Джеральд Таррант.
   — Позвольте мне, — улыбнулся высокий мужчина и слегка поклонился.
   Дэмьен кивнул. Таррант приблизился, извлек из складок своей туники золотой диск и показал его моряку.
   Дэмьен увидел знакомый рисунок — это был тот самый диск с изображением Земли, который Таррант показывал и ему в Брианде. Но то, что находилось на другой стороне диска, заставило моряка побледнеть, даже челюсть его слегка отвисла.
   — Расскажи ему все, что он хочет знать, — негромко приказал Таррант.
   Моряк оглянулся куда-то на север, за Змею, и, запинаясь, произнес:
   — Не здесь. Понимаете? Вам нужно добраться до Моргота. Там есть люди, которые вам помогут. В Морготе.
   Дэмьен вопросительно взглянул на Тарранта, и тот пояснил:
   — Моргот — это остров к северу отсюда. Всего лишь кальдера, приспособленная под порт. Временами он служит приютом для… хм, ну, скажем так, не совсем уважаемой публики.
   Таррант так плавно и стремительно приблизился к Дэмьену, что священник не успел даже пошевелиться, забрал с его ладони золотые монеты и протянул их моряку. Участком ладони, к которому прикоснулся Таррант, Дэмьен ощутил пронизывающий холод.
   — Завтра вы отправитесь с ним в Моргот, — властно произнес Таррант, и в голосе его явственно прозвучала угроза. — Никаких вопросов не задавать. Согласны?
   Моряк принял деньги с замешательством — похоже, он не был уверен, как именно должен выразить свое согласие.
   — Да, повелитель, — прошептал он. — Конечно, повелитель.
   Он спрыгнул на палубу и поспешно скрылся в каюте. Через некоторое время после его ухода Таррант повернулся к Дэмьену, явно довольный тем, что моряк им больше не мешает.
   — Прошу прощения за столь неучтивое вмешательство в ваши дела.
   Дэмьен заставил себя откликнуться на вежливость Тарранта, а не на то, что пряталось за его непроницаемой маской, хотя по коже у священника побежали мурашки.
   — Не за что. Благодарю.
   — Полагаю, теперь вы нашли все, за чем выходили в ночь, — негромко продолжил Таррант.
   — Теперь все, — подтвердил Дэмьен.
   Таррант тихо рассмеялся:
   — Интересный вы человек, священник. Вам хватает мужества схватиться с демонами Кали, не говоря уж о злобных созданиях ракхов… но довериться другому человеческому существу, разделявшему с вами убежище, вы не способны.
   — Это вы-то? — резко спросил Дэмьен.
   Лицо Тарранта окаменело, хотя не потеряло изящества. Светлые глаза сузились.
   — А что — я?
   — Человеческое существо?
   — А-а, давайте не будем вдаваться в философию, ладно? Скажем так, я был рожден человеком, как и вы. И как любой человек может стать… ведь не все становятся тем, чем ожидали наши родители, не так ли?
   — Я бы сказал, что вы преуменьшаете.
   Дэмьен встретился взглядом с серебряными глазами Тарранта. Холод, какой холод. Такие глаза могли бы быть у мертвого.
   — Вы мне не доверяете?
   — Нет, — откровенно заявил Дэмьен, — и с чего я должен вам доверять?
   — Некоторые мне все-таки поверили.
   «Сиани хочет верить ему, — подумал Дэмьен. — А я не могу».
   — Вы убили того мальчика. В Брианде.
   — Да. И я объяснил, почему это сделал.
   — И я поверил вам — тогда. — По лицу Тарранта было непонятно, разгадает ли он обман или примет это за чистую монету. Дэмьен решил попробовать. — Тогда я не знал то, что знаю сейчас.
   — Ага… — Взгляд Тарранта был прикован к собеседнику, словно проходя сквозь его словесный образ и взвешивая душу. — Я недооценил вас, — наконец признал он, — прошу прощения. Такого больше не повторится.
   Дэмьену показалось, что он выиграл раунд в непонятной игре, даже не зная, во что играет. Или едва заглянув в правила. Он посмотрел на стоявшее перед ним судно. Моряк по-прежнему оставался в каюте. «Наверное, носа не покажет, пока мы не уйдем, — подумал священник, потом поправился: — Пока не уйдет Таррант».
   — Что вы ему показали?
   Таррант пожал плечами:
   — Я лишь отметил, что в курсе ситуации.
   — Какой ситуации?
   — Моргот служит убежищем для множества предприятий, занимающихся перевозками, как узаконенных, так и контрабандных. Он подумал, что вы — один из местных инспекторов, который хочет выследить его товарищей. Понимаете, — мягко поделился Таррант, — путешествовать в здешних местах, не зная правил… трудновато.
   — А вы знаете правила.
   — Это мой дом, — пожал плечами Таррант.
   — Кали?
   Посвященный не ответил. Судя по взгляду, разговор его забавлял.
   — Он назвал вас повелителем, — напомнил Дэмьен.
   — Архаическое чествование. Но некоторые еще употребляют его. Вас это так беспокоит?
   Дэмьен взглянул Тарранту в глаза — такие светлые и холодные — и внезапно понял, что делало этого человека таким опасным. Контроль. Над собой, над окружающим, над всеми, с кем он имеет дело.
   — Похоже, — спокойно подытожил священник, — мы охотимся за одними и теми же тварями.
   — Выходит, что так.
   — С одинаковой целью?
   Таррант снова пожал плечами, нарочито небрежно:
   — Я хочу, чтобы они убрались с человеческих земель. Если в пути они умрут… что ж, тем лучше.
   Дэмьен помедлил. Он чувствовал, что балансирует на краю пропасти, и любое неверное слово или неверная мысль могут столкнуть его вниз. Но он помнил, зачем пришел сюда. И что он должен сделать. Ему это может не нравиться, но он знал наверняка, что так надо.
   — Мы здесь, чтобы их убить.
   — Знаю, — снисходительно усмехнулся Таррант.
   — Мои друзья считают, что вы можете нам помочь.
   — А вы так не считаете?
   На этот раз не ответил Дэмьен.
   Уголок рта Тарранта слегка дрогнул — возможно, это была улыбка.
   — Цель у нас одна, — заключил он. — Мне вы не верите, так хоть в это поверьте.
   — Почему я должен вам верить?
   — Я бы сказал… — Таррант улыбнулся и тряхнул головой. — Нет, не вам.
   — Но вы собираетесь помочь нам.
   — Пока наши пути совпадают и цель одна — да. — Таррант смотрел на пришвартованное рядом судно, на отдаленную кальдеру. — Я полагал, что изъясняюсь достаточно понятно.
   Дэмьен сделал глубокий вдох, пытаясь унять тревогу. Открывать этому человеку свою слабость очень опасно, но если он действительно взялся им помогать, ему нужно было об этом знать. Другого выхода священник не видел.
   — Мы потеряли след, — тихо сказал Дэмьен, отслеживая, как отреагирует на это Таррант. — И мы не можем работать здесь с Фэа.
   — Многие не могут, — согласился тот.
   — Потоки…
   Таррант прижал палец к губам, призывая к молчанию.
   Какое-то мгновение он просто стоял, его ноздри трепетали, как будто он ловил запах. Затем он повернулся в сторону прибоя. Небрежно, будто его интересовали лишь плещущие волны. Потом Таррант поднял руку, но Дэмьен не увидел жеста и не услышал шепота заклинания Связи.
   Прошло несколько минут.
   — Они не здесь, — сообщил наконец Таррант. — В Кали их нет… — Какое-то время он глядел на юг, а потом тихо добавил: — Но это их след. Без сомнения.
   — Вы уверены?
   — Этот след не спутаешь ни с чем. — Таррант повернулся к священнику. Теперь его глаза казались не серыми, но черными, а взгляд был полон неизмеримой пустоты. — Кроме того, если они направляются домой, то это единственный путь. Так быстрее, чем плыть или карабкаться через Ниспосланные горы.
   — А как вам удается работать здесь с Фэа?
   Таррант улыбнулся. Его великолепные белые зубы блеснули в лунном свете.
   — У меня большая практика.
   — И все?
   — Этого достаточно. Вы задаете слишком много вопросов, священник. А я не привык рассказывать о себе.
   — А я привык знать, с кем отправляюсь в путь.
   Таррант откровенно развлекался.
   — Это приглашение?
   — Мы только что договорились о поездке в Моргот. Я приглашаю вас присоединиться к нам… если только вы не любите плавать.
   — Спасибо, я не рыба. Но вы правы, завтра я поеду с вами. И пока наши дороги не разойдутся, можете на меня рассчитывать.
   Таррант повернулся, чтобы уйти, но оглянулся на Дэмьена.
   — Естественно, мы отправимся только после наступления темноты. Я предпочитаю не путешествовать при солнечном свете. Вы ведь заметили это, не так ли? Вы замечаете слишком много. — Он улыбнулся и слегка поклонился. — До завтра, преподобный Райс.
   Дэмьен молча смотрел, как Таррант шагает по пирсу и растворяется во тьме, окутавшей берег. Священник сжимал и разжимал кулаки, стараясь избавиться от напряжения и ночных страхов. Меньше всего ему сейчас хотелось сражаться с демонами. Слишком многое нужно было обдумать.
   «Что сделано, то сделано. Ты принял решение и теперь должен считаться с обстоятельствами. К лучшему это или к худшему».
   В каюте послышалась какая-то возня, и через минуту наружу выглянул хозяин судна. Увидев Дэмьена, моряк отшатнулся.
   — Он уже ушел, — спокойно сказал священник. — Но мне надо с вами поговорить.
   Моряк поколебался, но все-таки вышел на палубу.
   — Да, сэр?
   — Отплытие завтра. — Дэмьен изо всех сил сдерживал предательское волнение, готовое прорваться в голосе. — Отправляемся ночью.
   Моряк выразительно посмотрел на него.
   — Еще бы, — наконец проговорил он, — вы ведь путешествуете с этим… а это его время.
   Моряк собрался было отвернуться, но Дэмьен остановил его.
   — Да, сэр?
   — Что за медальон он тебе показал? — с нажимом спросил священник. — Что он обозначал?
   Моряк никак не мог решиться. Было видно, что ему очень хочется оказаться где угодно — лишь бы подальше отсюда. Дэмьен ждал. Наконец тот пробормотал:
   — Лес. Охотник. Его слуги носят такие знаки. — Моряк покосился на Дэмьена, и во взгляде его читалась тревога. — Мы стараемся не злить их. И вам не советую. По крайней мере, не в здешних местах.
   «А лучше вообще нигде», — говорили его глаза.
   — Они держатся друг друга. А их враги умирают. Все без исключения. Понимаете?
   — Понимаю, — тихо отозвался Дэмьен. Услышанное вполне совпадало с его мыслями.
   «Зло — это то, что ты из него делаешь. Используй те средства, которые должен».
   — Черт побери! — рассерженно прошипел он, когда моряк уже не мог его слышать.
   Оглянуться он решился не скоро.

20

   Когда лодка Тоби Зендела причалила к докам Моргота, солнце уже светило вовсю. Он осторожно провел ее к дальней оконечности залива. На берегу сшивались несколько человек. То есть несколько полицейских и инспекторов. Это было неожиданностью. С ксанди на борту и этой чертовой странной пассажиркой Тоби больше всего хотел избежать встречи с кем-нибудь в форме.
   — Причалим здесь, — бросил он женщине. Потом набросил веревку на подходящий столбик и перепрыгнул на причал, чтобы закрепить ее. Лодка мягко ткнулась в холодное дерево. — Извините, что не могу подвести поближе, но… ладно.
   Тоби протянул руку, чтобы помочь пассажирке перейти на причал, но она смотрела как будто сквозь него, словно это было ниже ее достоинства — обращать на него внимание. Спустя мгновение Тоби убрал руку. Женщина легко ступила на край лодки, а оттуда, нимало не колеблясь, на волнорез.
   — Вы тут быстро найдете людей, которые отвезут вас дальше, уж не сомневайтесь. — Тоби перехватил вторую веревку, привязанную к корме лодки, закрепил и ее, потом еще раз проверил узлы. — Я вот вам что скажу. Мне тут нужно разжиться горючим, прежде чем я отправлюсь обратно. Пойдемте со мной, и я вам покажу, где можно раздобыть все необходимое для путешествия. Идет?
   Женщина ничего не ответила. Тоби закрепил последнюю веревку и обеспокоенно взглянул на лодку.
   — Как вы думаете — не нужно ли его запереть? Я имею в виду… я оставил его внутри, и все… но эти чертовы стены такие непрочные, понимаете? Они всего-то и рассчитаны на то, чтобы укрыться от дождя. — Тоби снова посмотрел на женщину. Ее лицо было непроницаемым. — Так как вы думаете? — Женщина продолжала молчать. Тоби пожал плечами и спрыгнул обратно на палубу.
   Женщина ждала.
   Через некоторое время из кабины послышался шум возни и резкий удар в стену. Потом опять все стихло.
   Женщина ждала.
   Ксанди выбрался из кабины и отряхнулся, словно кот, попавший под дождь. Потом он посмотрел на женщину, на полуразрушенный волнорез и прикинул разделявшее их расстояние. А потом одним мощным прыжком преодолел все препятствия и оказался рядом с хозяйкой. Лапы ксанди глухо ударились о толстую доску, и он вцепился когтями в мягкое дерево, чтобы не поскользнуться.
   Женщина безмолвно извлекла из кармана клочок ткани и стерла с рогов ксанди кровь и брызги морской воды.
   Они вошли под деревья, и, убедившись, что их никто не видит, женщина села верхом на скакуна.

21

   Джеральд Таррант появился сразу же после захода солнца. Даже при взгляде издалека он выделялся из толпы своим ростом и манерой одеваться. А его легкие стремительные шаги и мягкая грация движений еще больше бросались в глаза на фоне коротконогих, вечно семенящих грубоватых местных жителей. «Аристократ», — подумал Дэмьен. Причем именно в том смысле, который придало этому слову Возрождение. Священник даже удивился, почему это слово не пришло ему в голову раньше.
   Лошади были взбудоражены еще с того момента, как их спустили с восточного утеса на веревках, словно обычный груз, а при появлении Тарранта они забеспокоились еще сильнее. Дэмьен шагнул к своему коню и положил руку ему на холку. Животное было напугано. Оно чувствовало опасность, но не понимало, откуда она исходит.
   — Я тебя понимаю, — пробормотал Дэмьен и погладил коня.
   Джеральд Таррант был, как всегда, сама вежливость. И как всегда, за изысканной маской ощущалась какая-то хорошо сдерживаемая темная сила. Дэмьен даже сказал бы, что сейчас она чувствовалась сильнее, чем обычно. Или, возможно, сейчас это просто больше бросалось в глаза. Было ли это результатом действия здешнего Фэа, обладавшего свойством усиливать любое зло? Или привычный благородный облик Тарранта слегка смазался, когда он оказался рядом с домом?
   «Или твое нездоровое воображение совсем разыгралось, — одернул себя Дэмьен. — Хорошо еще ни Сензи, ни Сиани этим не страдают».
   Хотя это было не совсем так. Сензи вел себя вполне вежливо, но Дэмьен уже достаточно хорошо знал молодого человека, чтобы понять, что тот чувствует себя несколько скованно. Приоткрывшаяся истинная сущность посвященного нравилась ему не больше, чем Дэмьену. Но Сиани…
   Таррант грациозно приблизился к молодой женщине, взял ее за руку и галантно поклонился. Дэмьен стиснул зубы. Он был вынужден признать, что этот человек дьявольски обаятелен.
   — Присмотри за ней, — пробормотал он, и Сензи кивнул.
   Одной лишь связи Тарранта с Охотником должно было бы хватить, чтобы заставить Сиани держаться подальше от него — если бы это была не Сиани. Она всегда любила знание ради знания, без «испорченности» моральных оценок. Дэмьен с болью осознал, насколько силен ее интерес к Охотнику и окружающей его тайне. Для нее не имело значения, что Охотник мучил женщин ради развлечения — это был всего лишь еще один факт. И только сейчас Дэмьен впервые осознал, что именно означает нейтральность Магистров Знания, и у него сжалось сердце.
   Таррант подошел к лошадям; Дэмьен инстинктивно придвинулся поближе к своему коню, чтобы защитить его. С минуту их новый спутник оглядывал животных, и ноздри его слегка трепетали, как будто он принюхивался к их запаху. Затем он легонько дотронулся до каждой, и лошади сразу же успокоились. Они даже наклонили головы к палубному настилу, словно находились не в море, а на чудесной зеленой лужайке.
   — Мою не надо, — предупредил Дэмьен.
   — Как пожелаете.
   К ним подошел хозяин судна, он же капитан. Всего лишь побрившись и переодевшись, он превратился из неряшливого моряка в нечто невообразимо опрятное и столь же подобострастное. Он явно признавал Тарранта главой экспедиции.
   — Добро пожаловать на борт, мой повелитель.
   — Ветер попутный? — спросил посвященный.
   — Конечно, мой повелитель, отличный ветер.
   — Такой и продержится до тех пор, пока мы не доберемся до Моргота, — пообещал Таррант.
   — Благодарю, мой повелитель.
   Таррант внимательно оглядел все, что было на палубе, — путешественников, их багаж и смирных верховых животных. И Дэмьена, стоявшего рядом со своим скакуном, который нервно бил о палубу копытом. Он весело и небрежно кивнул этой паре и звонко распорядился:
   — Все в сборе. Отчаливаем.
   — Как прикажете, мой повелитель.
   Моряки отдали швартовы, поймали парусами вечерний ветер, и корабль закачался на волнах. За пирсом расстилался залив, а за ним — море. Черные волны горбились при свете луны, поднимая бело-голубые гребни пены. Когда качка чуть ослабла, Сензи снова достал карты и продолжил учебу с Сиани. Желая поддержать ее энтузиазм? Дэмьену вспомнилась Сиани, какой она была всего несколько дней назад. И сердце его снова сжалось — он потерял женщину, которую любил.
   Некоторое время спустя Дэмьен отправился на нос корабля и попытался сквозь мрак разглядеть Моргот. Но остров был то ли погружен во тьму, то ли слишком мал, то ли просто еще находился вне пределов видимости. В какой-то миг священнику показалось, будто он видит горы, но это оказались низкие тучи, обманувшие взгляд. Северное нагорье находилось слишком далеко, чтобы что-либо увидеть отсюда.
   — Чего-то опасаетесь?
   Дэмьен отшатнулся, непроизвольно изготовившись к защите. Как он мог подойти незамеченным так близко?
   — А что, здесь нечего опасаться? — холодно парировал он.
   Джеральд Таррант засмеялся:
   — Здесь? Но ведь здесь никакие демоны из земель ракхов не смогут до вас добраться. Вспомните о силе глубокой воды, священник. Они даже не смогут узнать, куда вы направились.
   Дэмьен повернулся так, чтобы смотреть на волны, не упуская при этом из вида самого Тарранта. Их окружали многие мили воды, надежно упрятавшей под собой и землю и земное Фэа. Далеко внизу незримые потоки силы по-прежнему стремились к северу, но они все так же цеплялись за земную кору. Здесь, над волнами, эта сила была недосягаема. Создания, порожденные Фэа, обычно избегают соприкосновений с водой. Вода может лишить их собственной силы, а если она достаточно глубока — то и жизни.
   Дэмьену стало интересно, повредила бы вода существу, называемому Охотником. Может быть, именно поэтому он везде рассылает своих слуг, а сам никогда не покидает Леса? Или, возможно, дело в том, что его вид настолько нечеловеческий, что все, с кем он имел бы дело, вряд ли шли бы ему навстречу так, как, например, элегантному и учтивому Джеральду Тарранту?
   «Спокойно, священник. Сейчас перед нами стоит другая задача. Давай сперва разберемся с ракхами, а уже потом заглянем в Лес. Ввязываясь во все драки сразу, ни одну не выиграешь».
   Черная вода и бледно-голубая луна. По мере их продвижения к северу над головой вставала Домина, а напротив, на западе, сиял белый полумесяц Каски. Противостояние было полным. И в какое-то мгновение Дэмьен почувствовал, что между лунами протянулся незримый узор взаимосвязей. Приливы света и притяжения слились с ритмом лунного вращения в поток мягкой, едва ощутимой силы. Потом все закончилось, и ночь снова погрузилась во тьму.
   — Да, — прошептал Таррант, — это было оно.
   Дэмьен поднял на него глаза.
   — Фэа прилива. Самое тонкое из всех видов энергии и самое мощное. — В серебряных глазах отражался холодный свет луны. — Вам очень повезло, преподобный Райс. Немногим довелось такое увидеть.
   — Это было прекрасно.
   — Действительно, — согласился Таррант. Его голос был странно тихим. — Таково Фэа прилива.
   — Его можно направлять?
   — Это не под силу ни вам, ни мне, — отозвался Таррант. — Некоторые женщины — очень немногие — могут его видеть, но никто из людей не овладел им. Слишком эта сила изменчива. Слишком опасна.
   Дэмьен понимающе взглянул на собеседника.
   — А ведь вы пробовали овладеть ею, — тихо сказал он.
   — В молодости, — признался Таррант, — я пробовал все. А этот эксперимент меня чуть не убил. — Его светлые глаза сияли непонятным весельем. — Вас не радует тот факт, что я мог умереть?
   — Все мы смертны, — грубовато заметил Дэмьен.
   — Все?
   — Да, все. Даже порождения Фэа.
   — С порождениями Фэа все ясно. Им не хватает умения обновляться и самостоятельности. А как насчет людей? Ведь рядом с ними сила, которая только и ждет, чтобы ее использовали. А вы никогда не мечтали о бессмертии, священник? Никогда не задумывались, что сделало бы с вами Фэа, если бы вы воспользовались его силой, желая избежать смерти?
   Что-то шевельнулось в душе Дэмьена — то ли гордость, то ли вера. Была задета сама его суть.
   — Я думаю, вы забыли, что я служу Господу, — отрезал он. — Во мне нет ни страха смерти, ни сомнения в собственном бессмертии.
   На какой-то миг в глазах Тарранта промелькнуло что-то человеческое. Странная беззащитность. Но тут же на его лице снова появилось холодное насмешливое выражение.
   — Попал! — объявил он с легким поклоном. — С вашим братом лучше не упражняться в риторике. Мои извинения!
   И тут же отошел к остальным. Дэмьен задумчиво смотрел Тарранту вслед, удивленный странным выражением, промелькнувшим на его лице, — таким мимолетным и таким человечным, — размышляя, почему эта вспышка человечности напугала его больше, чем все странные способности посвященного вместе взятые.
   Моргот. Остров медленно вырастал над горизонтом — темно-серый монолит над черной гладью воды. Когда они подошли ближе, Дэмьен смог разглядеть в лунном свете иззубренную вершину вулкана, густые заросли на склонах, место, где часть горы провалилась в море, открыв вход в жерло кратера. Все было покрыто тьмою. Неужели здесь по ночам тлеет какая-то жизнь?
   И как ответ на его мысли, ночную мглу пронизала вспышка света у входа в расселину. Тут же последовала еще одна, с противоположной стороны кратера. Капитан их корабля поспешил к своему личному маяку на мачте. Он чиркнул спичкой и зажег лампу. Зеркала отражателя вспыхнули с яркостью бриллиантов. Направляя ставнями лучи света, капитан подал сигнал на берег — череда коротких и длинных вспышек света в определенной последовательности пронеслась над водой, и со стороны Моргота вернулся ответный код. Капитан, бормоча, переводил сигналы с берега, перечисляя прогноз погоды, размеры таможенных пошлин и инструкции из доков. Наконец он успокоился и зачехлил сигнальный фонарь.
   — Путь свободен, — проворчал он и добавил, уже для пассажиров: — Здесь весьма рискованно причаливать ночью. Но могло быть и хуже. — Он усмехнулся. — Могло быть новолуние.