— Это единственный способ перевозки таких, как ты, и ты это знаешь.
   — Я дам слово не бежать, и ты можешь ему верить. — Тебе нельзя верить на слово. Да и никому нельзя. — В том числе и тебе. Несбит просто отмахнулся: — Мы теряем время. Ты согласна на изгнание или нам убить тебя здесь? Тобин поднялся и встал рядом с Келейос: — То, что ты предлагаешь, — нечестно, и ты это знаешь.
   — Сказки старых баб, ничего больше. — Он подождал какое-то мгновение и тут же добавил: — Решай, Келейос. Прямо сейчас.
   Она поняла, что ему нужен повод убить их всех. Смертный приговор или нет, но он нервничал и хотел принять меры так или иначе. Может быть, он переступил границы своей власти, и восстали другие члены Совета, другие аристократы. — Ладно.
   Несбит дал знак старику выйти вперёд. Тот подступил, согнувшись под тяжестью цепей. Эроар вытянул шею, заставляя старика протиснуться мимо страшных челюстей.
   Старик замялся, не желая идти мимо дракона. Несбит хохотнул лающим смешком: — Только время теряем на эти игрушки. Дракон тебе ничего не сделает, старик. Пошёл!
   Старик засеменил вперёд, боясь Несбита больше, чем дракона. Драконы ведь не пытают человека, который вызвал их неудовольствие.
   Келейос со страхом прижала к себе руки. Руны оков исключали любую магию. Эльфы были волшебны по природе, не заклинаниями, а по сути. Несбит называл это бабьими сказками, но эти сказки утверждали, что руны оков могут убить эльфа. — Ну, Келейос, ты решила или нет? Она медленно протянула руки со стиснутыми кулаками. Тощие руки старика с голубыми жилками протянули пару браслетов, слишком больших для её рук. Серебряный металл окружил её запястья, щёлкнул, и Несбит произнёс слово. Браслеты сжались и охватили руки. Со вторым заклинанием они встали на место, и Келейос осталась одна. Магии у неё больше не было. Она всхлипнула, стараясь протолкнуть воздух в лёгкие. Кошка пронзительно взвизгнула. Эроар заревел, и старик с браслетами попятился и свалился на землю с лязгом цепей.
   — Мы все ещё можем её убить, дракон, так что сдержи себя.
   — Я сдержусь, но придёт день, человек. — Не думаю. — Он наблюдал, как старик поднимается на ноги, и потом сказал: — Наручники. — Но ведь это только девчонка, лорд Несбит. — Эта девчонка может тебе череп раскроить одной рукой.
   Старик с неуверенным видом прошаркал вперёд и защёлкнул наручники. Келейос понимала, что происходит, но ей было все равно. Вот это и значит быть просто человеком? Нет, это было ужасно, какая-то часть её исчезла.
   Будто весь мир сдвинулся, оставив её на месте. Плотный, тяжёлый воздух мешал дышать.
   Тобина сковали. Он посмотрел на деревья вокруг, будто видел их первый раз, и прошептал: — Это как ослепнуть.
   Голос Келейос прозвучал самым странным из звуков: — Хуже.
   Лотор выступил вперёд. Кожа его приобрела обычный снежно-белый цвет, серебряные глаза отражали пламя, как стекло. — Я еду с ней.
   — Это не нужно. Ты — дипломат, оказавшийся в неблагоприятных обстоятельствах, и ты свободен. — Не могу. — Почему не можешь?
   — Я-её консорт. Куда она направляется, туда и я. Несбита это позабавило.
   — Консорт. — Он подошёл и встал перед Келейос. — Чёрный целитель в роли консорта — никогда бы такого о тебе не подумал, Келейос.
   Келейос не стала ему отвечать, борясь с рунами. Они пытались изгнать её из неё самой.
   Несбит знаком приказал старику надеть цепи на Лотора.
   — Ты понимаешь моё положение. — Конечно.
   На лбу полуэльфа выступил пот, когда на него надели цепи.
   Несбит вновь повернулся к Келейос: — Знал бы я твой вкус на мужчин, мы бы могли договориться. Келейос обрела голос:
   — Мы никогда бы не могли договориться, Несбит. — Не будь такой самоуверенной. — Он подошёл поближе и погладил ей щеку пальцем. — Я думаю, что ты в постели не хуже своей сестрицы.
   Она глядела на него почерневшими от гнева глазами:
   — У моей сестры всегда был очень плохой вкус на мужчин.
   Его рука пошла вниз, и Бреена отшвырнула его назад. Меч его с шелестом вылетел из ножен, и её меч ответил тем же звуком. В свет костра вступил Малькольм. — Я думал, ты пришёл арестовать изменников, а не драться с целителями. — Карлик встал между ними и отодвинул Бреену назад. Она сказала сквозь стиснутые зубы: — Он стал её лапать. — Она пленница, — ответил Несбит. Малькольм повернулся к Несбиту с невыразительным, слишком невыразительным лицом:
   — Несбит, я позволяю тебе забрать её без борьбы, но если ты её хоть пальцем тронешь, я вызову тебя на пески. Тот начал было: — Вызови меня, карлик… Но тут из темноты выступил лорд Гарланд. Выше пояса он был обнажён, покрыт сажей и нёс какой-то завёрнутый в материю свёрток. По пятам его следовали его лучшие гончие. Несколько выживших Гарланд нашёл. Остановившись около Несбита, он сунул ему в руки свёрток. Несбит неловко подхватил его, не успев засунуть в ножны меч. Свёрток неуклюже повис, прогибаясь как-то не так, не в тех местах. Несбит завопил и выпустил его, отскочив прочь. Свёрток плюхнулся на землю с мокрым шлепком, ткань развернулась. Оттуда смотрело детское лицо, и голубые глаза были неправдоподобно широко раскрыты.
   Несбит бросил меч и стал скрести руки, будто пытаясь очиститься. Астрантийцы считали страшно дурной приметой для чародея — касаться недавно умершего. Сквозь ткань стала просачиваться кровь, и вскоре дитя лежало в промокшем от крови одеяле.
   — Тело не кровоточило, когда я его нёс. Несбит. Ты его коснулся, и потекла кровь. — Нет, я её не убивал.
   — Мёртвые всегда знают, кого обвинять, — сказал Малькольм. — В этом смысле на них можно положиться.
   Впервые Несбит выказал страх, будто ожидал появления в ночи вопящего призрака.
   Был бы здесь Белор, они бы что-нибудь устроили для Первого в Совете. Но мастера иллюзий с ними не было и, может быть, никогда уже не будет. Слишком много потеряла Келейос за немногие последние часы.
   Гнев покинул её, осталась холодная уверенность. Если она избежит гибели, она убьёт Несбита. Эта мысль как-то утешала.
   — Хватит! — почти взвизгнул Несбит. Он натянул на себя самообладание, как надевают плащ, и поднял с земли меч. Автоматически обтерев клинок о плащ, он сунул его в ножны. Бреена давно уже вложила в ножны свой. — Теперь мы заберём пленников. К ним приблизились шесть стражников с обнажёнными мечами. Они окружили четырех пленников. Четверо из нескольких сотен — неужто это все, кто остался? Поти подбежала к Келейос, и советник со смехом позволил её оставить. Потом Несбит поднял руки. Впервые Келейос почувствовала при телепортации лишь тошноту и потемнение в глазах.
   Они оказались на голой серой скале. В пустынный берег с шипением билось море. Бледными призраками взлетала над волнами белая пена. Жмущиеся к земле, искорёженные ветром деревья сплетались в голый зимний лес. На этом острове не бывало лета. В центре поднималась небольшая гора, но не было видно ни одного строения.
   Келейос сказала:
   — Несбит, ты не можешь нас здесь оставить! Он приятно улыбнулся: — Отчего бы и нет? Могу и оставлю. Она потянулась к запястьям, но без магической силы не могла схватиться за кинжалы. Эроар глухо заворчал. Он был лишён магии, но драконья сила осталась при нем. Несбит сказал слово охраннику, и тот навёл лук на Келейос. — Одно движение, дракон, и она умрёт. — Что это за место такое? — спросил Лотор. Несбит широким жестом руки обвёл весь остров: — Серый Остров, обиталище Харкии Колдуньи. О ней и о Сером Острове может тебе рассказать твоя соложница.
   Келейос заговорила спокойно, стараясь не выдать голосом панический страх:
   — Несбит, ты собираешься бросить нас здесь, без магии и без любых средств самозащиты? — Таково моё намерение. Охранники встали у него за спиной. — Ведь ты права, Келейос. Если тебя казнить, мне придётся воевать с двумя народами, но если ты умрёшь в изгнании, войны не будет. А я хочу, чтобы ты сдохла, полукровка. В твоих глазах я видел свою смерть и не хочу, чтобы ты возникла у меня за спиной как-нибудь ночью. Он улыбнулся и глянул на море: — А покончит с тобой вот это.
   Последний луч заката скользнул по низкой серой туче, подсвеченной оттенками других цветов. Болезненная зелень, багровость синяков, тошнотворная желтизна и сладковатый запах разложения — и все это двигалось вместе с ней. Она ползла почти над самой водой, выпуская щупальца, подтягивая вдоль них свою массу, и все ближе и ближе. Она будто ползла по невидимой поверхности. Ветер нёс смрад никогда не проветриваемой больничной палаты и гнили.
   Свет постепенно угасал. У двух стражников от вони начались позывы на рвоту. — Мореакская буря, — прошептал Лотор. — Что значит мореакская? — спросил Тобин, борясь с тошнотой.
   — Смертельная. Эта тварь — миньон Верма. — Ну и отлично, — сказал Несбит. Келейос выступила вперёд и упала на скалы: — Несбит, ради чего-нибудь, что для тебя свято, хотя бы сними цепи. Дай нам наши тела и магию, дай нам шанс на спасение. Он поднял руки:
   — Прощай, Келейос Заклинательница, прозванная демонами Зрящая-в-Ночи, мы больше не встретимся.
   — Если мы встретимся, то ты покойник, Несбит. Он исчез вместе со стражей. Смрад старой мертвечины приближался.
   — Мы можем убежать от этого, чёрный целитель? — Нет, оно охотится и на воде, и на суше.
   — Что же мы можем сделать? — Единственное, что может помочь, — защитный круг. — Он дёрнул свои цепи, глядя остановившимися глазами на почти невидимую уже в темноте тучу. — А с этими штуками нам его не сделать.
   Буря стала лить в море болезненно-жёлтый дождь, и вода закипела. Тобин согнулся под ветром, и его вырвало на скалы.
   — Если мы не освободимся — погибнем, — сказал Лотор.
   — Это я знаю, чёрный целитель. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Что-нибудь, чем можно воспользоваться. — Не могу, — тихо ответил Лотор.

Глава 12
АЛХАРЗОР

   В туче зазмеились вспышки странного света, как сломанные молнии. Они замигали вокруг скалы, на мгновения разгоняя тьму. Слабость от цепей притупляла ум, но ведь должен же был быть способ! — Эроар, можешь перекусить эти цепи? — Они под мощным заклятием и при повреждении взорвутся. — Это я знаю.
   Поти глянула на Келейос и мяукнула на одной долгой и жалобной ноте.
   — Я знаю, Поти, близится буря. — Нет, должен быть способ. — Эроар, сломать между когтями их можешь?
   — Та же проблема. Коснуться рун оков, и они взорвутся. Она кивнула:
   — Но если касаться голой цепи, между рунами, они останутся нетронутыми и не взорвутся.
   — Но я больше не вижу волшебства. И не вижу, где руны.
   — И я тоже. — Келейос посмотрела на остальных. — У кого-то есть предложение получше?
   Молчание. Ветер усиливался, неся запах застарелой смерти. Она повернулась к Эроару: — Я помню, где были руны на этом браслете. — Она закрыла глаза. — Вот здесь и здесь. — Она коснулась металла сверху и снизу. — Ты уверена? — спросил он. — Нет, но я готова рискнуть, если ты согласен. Дракон кивнул и склонился над её руками. Чёрные когти, как эбеновые ножи, парили над её наручниками. Поти ударила его по когтям. Она шипела, била хвостом, и глаза у неё стали дикими. — Что это с кошкой? — спросил Лотор. Келейос посмотрела на Поти. Она не осознавала, что способность общаться с животными была волшебной, но теперь Келейос была нема и глуха и лишь смотрела в жёлтые кошачьи глаза. И не понимала, что хочет сказать кошка. — Тобин, подержи её, чтобы не мешала. Тобин, все ещё скорчившись на земле, пополз к кошке. Поти яростно зашипела в его сторону. — Поти…
   Келейос не могла понять, и не было времени разгадывать загадки.
   Дракон снова наклонился над наручниками. Кошка бросилась. — Поти!
   Лотор кинулся за кошкой и поймал рычащего и шипящего зверька.
   Эроар снова взялся за цепи, и кошка продолжала вопить. — Стой, — сказала Келейос. — Что случилось? — остановился дракон. — Пусти её, Лотор. — Келейос, на это нет времени. — Разве ты не понял? Поти видит руны. Её магическое зрение все ещё действует.
   — Если она видела магию до этого, то и сейчас может видеть руны, — сказал Эроар. Лотор выпустил кошку:
   — Наш последний шанс — магическое зрение кошки. Мы обречены. — Заткнись, Лотор, — попросил Тобин. Поти зашипела на Лотора и изящно проследовала к Келейос. Эроар коснулся цепей. Поти его ударила. Он чуть сдвинул когти вправо. Кошка сидела насторожённо, но неудовольствия не выражала.
   С резким треском упал браслет. Магия рун была парной, и когда слетал один браслет, заговор снимался. Цепи упали на землю. Келейос посмотрела в жёлтые глаза: — Спасибо, Поти.
   Оковы на ногах были не заговорены, и Келейос нагнулась и сбросила замок простым заклинанием.
   Эроар чуть не затрубил от удовольствия быть снова свободным, но промолчал и склонился над цепями Тобина. Почти в тот же момент Келейос освободила Лотора, и они, не сговариваясь, побежали к чахлому лесу.
   Эроар оборотился юношей и побежал за ними. Туча, казалось, запнулась у берега и с трудом принялась карабкаться на скалу.
   Ветер преследовал их мерзкими холодными прикосновениями, напоминая, что буря мореака по-прежнему приближается.
   Келейос краем глаза заметила какое-то движение. Она не повернула головы, но шепнула остальным, что их преследуют.
   Среди деревьев двигалось не меньше дюжины каких-то существ, слишком беззвучных даже для эльфов. С обеих сторон замигали вспышки бледного света, красного, синего, зеленого. Цвета были как будто сильно разбавлены водой, так что еле видны.
   — Это демонские огни, — сказал Лотор. — Сами по себе они безвредны, но они сообщат о нашем продвижении, а нам их не обогнать.
   — Я знаю, что это такое, чёрный целитель. Я здесь когда-то была.
   Она побежала ещё быстрее, и они постарались не отставать. Лотору это было легче, чем Тобину.
   Келейос тяжело дышала, стараясь не тратить дыхание на разговор.
   — Неподалёку есть поляна, где мы сможем защищаться от бури и от того, что идёт за огнями.
   И будто вызванная её словами, перед ними появилась большая поляна. На ней ничего не росло, и края её были неровными, но времени почти не оставалось. Лучше не найти. Она была как будто взрывом выметена. В середине лежал скелет в эльфийской кольчуге, и сбоку от него — меч в ножнах. Кости — плохой знак, но не было времени искать другого места. Ветер ощущался, как настоящая буря, только со смрадом, воздух заполнился корой и листьями.
   Болезненные огоньки кружили вокруг поляны, и Келейос подавила желание ударить по какому-нибудь из них.
   — Чародейство — дело быстрое, но изнуряющее и может быть сломано более сильным.
   — Да, травное колдовство было бы лучше, если у нас есть для него возможности, — ответил Эроар.
   На фоне штормового ветра возник одинокий вой, и его подхватил призрачный хор. Вся ночь зазвенела лаем. — Гончие.
   — Что ты шепчешь, Лотор? — спросил Тобин. — Это не собаки. Это гончие Верма. Келейос побледнела.
   — Времени нет завершить круг травного колдовства. Мастер Эроар, если сможешь поставить магический круг по краю поляны, я постараюсь подкрепить его кругом травного колдовства, но ты должен выиграть для меня время.
   Эроар встал и взмахом рук набросил на них щит. Она осмотрела поляну — голая скала, ни пепла, ничего.
   — Тобин, есть у тебя кинжал? — Есть.
   Он вынул кинжал из ножен и дал ей. Шестидюймовое лезвие мелтаанийской работы с чересчур изукрашенной рукояткой. — Что ты хочешь им сделать? — Использую для символов кровь; она у меня всегда с собой. Он схватил её за руку:
   — Но ведь круг сделать не из чего. Ты истечёшь кровью раньше, чем её хватит на круг. — Келейос, — позвал Лотор. Он стоял на коленях подле скелета, держа в руках вынутый из ножен длинный меч. Рукояткой вперёд он бросил его ей, и она схватила меч на лету. Кинжал Тобина звякнул о камень, и у неё перехватило дыхание. Вещь была мощной. В ножнах она бы этого не заметила, но обнажённый меч блистал сильным заклятием. На рукоятке и лезвии были руны — валлерийские. Келейос стала их читать — демон, боль, смерть, серебро, эльф — и вдруг поняла, что за меч она держит в руках. Ак Сильвестри — Разящее Серебро, имя полуэльфийское, полудемонское и как нельзя лучше подходящее. Высшим демонам он нёс истинную смерть. Он пульсировал, жил в её руке. Он был спокоен, но она знала, что его мощью не так легко управлять. Сейчас он притаился, ожидая момента её слабости, когда он мог бы стать господином. Но Келейос это было известно. Момента слабости не будет, если она не утратит осторожность.
   — У меня есть топор, — сказал Лотор. — А этим, я думаю, ты сможешь воспользоваться.
   — Тобин, мне не нужен ни твой кинжал, ни кровь для круга.
   Он наклонился и поднял своё оружие, но о мече спросить не решился. Собственным магическим зрением он видел, какова заключённая в нем сила.
   Лай приблизился, и ветер усилился, будто гончие гнались наперегонки.
   Она подобрала перевязь с ножнами и приладила их себе на пояс. Держа в руках длинный меч — серебряную смерть, — она обратилась к нему:
   — Прости за то, что такой великий клинок, как ты, будет использован для чёрной работы, но мне сегодня нужна магия, сильная магия. Поможешь ли ты мне?
   Меч запульсировал в её руках — одно неясное биение, но это было согласие.
   Держа меч двумя руками над головой, она вознесла молитву Урлу, прося его дать силу двум его творениям — заклинателю и заклятию. На лезвии играли отсветы приближающейся бури, и на зеркальной поверхности они казались ярче. Келейос направила лезвие вниз, в скалу. С визгом металла и дождём синих искр она и меч Разящее Серебро стали вырезать в скале круг. Круг замкнулся, как прочерченная по земле тонкая огненная черта. Она стояла, держа меч перед лицом. В холодном воздухе от клинка поднимался пар. Она села в центре нового круга, скрестив ноги, и вогнала меч в землю перед собой. Песнопение сменилось, но длилось без перерыва. Она погрузилась в магию и не заметила, как завывания приблизились; гончие достигли ближайших деревьев. Наклонившись, она аккуратно надрезала руку о меч и стала строить символы из крови. Два уже были готовы, когда вой ворвался на поляну. Она заставила замолчать воспоминания и продолжала. Заклинание — единственное, что сейчас важно.
   Бледная как смерть вылетела первая гончая. У неё было голое человеческое тело, покрытое грязью и палой листвой. Воющая морда задралась к небу, открыв полную шилообразных зубов пасть. Белые бритвы-когти ударили в край щита. Дюжина гончих бегала вокруг поляны, нюхая и подкапывая щит, и выла от досады. Человеческие тела переходили в собачьи, как нелепая мозаика. Лотор тихо сказал Тобину: — Посмотри на этот жёлтый налёт у них на когтях и зубах, на фоне белого. Почти для всех это смертельный яд. — Почти?
   — Да.
   Он явно не хотел развивать тему, и Тобин не стал допытываться.
   Рисуя на грязи человека с палкой, Келейос ощутила тягу меча, будто невидимый канат силы. Она усиливалась, сливалась с её собственной. Каждая метка под её пальцем испускала голубой огонь, и сияние оставалось гореть. Она ощущала желание меча добавить свою магию к её. Она знала, что меч жаждет единения с заклинателем, как заклинатели жаждут великого заклинания, в которое можно влиться.
   Гончие успокоились и теперь лежали или сидели вокруг поляны, выжидая. Буря стихла, и смрад смерти исчезал с каждым дыханием свежего ветра. Из-за деревьев выступил Хозяин Гончих. Он стоял, восьми футов ростом, покрытый красной чешуёй, с грудью, как бочка, и орлиными когтями на руках и на ногах. Вокруг толстой шеи — ожерелье из золотых звеньев. В него вставлены камни — красный, сияющий, как свежая кровь, и чёрный, не отражавший ничего. Лицо сморщилось в зубастой улыбке, и уши, как у летучей мыши, чуть завернулись. Демон наклонился и потрепал по холке одну из гончих с отвислым красно-белым ухом с одной стороны и мальчишеским лицом с другой.
   — Прошу прощения за опоздание. Пришлось поспорить с этой сумасшедшей вонючей тучей. Слишком уж жирная была бы добыча для бури. — Он хихикнул. — Принц Лотор, ты в этом сезоне в фаворе или нет?
   — Видишь ли, Алхарзор, в этом году мой статус под большим вопросом.
   — Ах-ха, у кого-то заиграли амбиции, и я готов держать пари, что это Велен Чёрный. Лотор подтвердил это кивком. — Откуда знаю это я, прикованный к этому богами проклятому острову и обязанный выполнять прихоти сумасшедшей бабы? Потому что он здесь был. Он очень высок в глазах Верма. Велен повелевает, и я повинуюсь. — И что же он повелел, Алхарзор? — Убить тебя и всех, кто будет с тобой. — Это может оказаться куда как нелегко. — Знаю, потому и веду переговоры. — Он сел на землю, и две гончие тут же привалились к нему сбоку.
   — Харкия командует миньоном Верма? — Нет, но твой брат — да. Он хочет твоей смерти наверняка, так или иначе. Старается ничего не оставлять на волю случая. Остерегайся его, принц, ибо ему нужна твоя смерть.
   — Так как ты планируешь меня вскоре убить, меня не очень волнуют амбиции Ведена. Демон расхохотался:
   — Верно, верно, а то я так говорю, что ты мог подумать, будто есть шанс уцелеть. Если ты меня победишь, своей очереди ждут ещё многие.
   Красный демон сощурил жёлтые глаза и жестом послал гончую вперёд. Та заскреблась, заскулила, но в конце концов прыгнула на щит. И была отброшена назад, оглушённая и обожжённая, но не огнём. — Ах-ха, — сказал демон. Он встал, подошёл к сиянию щита и закрыл глаза. На его лице появилась сосредоточенность, дыхание стало медленным и мерным. Он протянул руки к щиту. Его окутал сноп оранжевых, синих и белых искр. Щита он не снял, а лишь добавил ему силы.
   Эроар сидел спокойно, не шевелясь, с каменным лицом, но его человечьи плечи дрожали, а на коже выступил пот.
   С грохотом близкого грома щит разорвался. Эроар и демон вскрикнули одновременно. Алхарзор, дрожа, помедлил, затем усмехнулся.
   Келейос закончила последний символ, и магический щит встал на место. Демон остановился и покачал головой: — Вермовы раны, долгая будет ночь. Щит стоял, излучая волны магии. Келейос повернулась, чтобы взять меч, но он сам скользнул ей в руку. От его жизненной силы запела рука и все тело. Меч годами был без работы и ликовал, вернувшись к действию. Она подняла голову, и тут Алхарзор впервые её заметил:
   — Ах-ха, сестрица Зрящая-в-Ночи, нелегко мне придётся. — Он скосил глаза, придвинувшись поближе. — Что это у тебя за оружие?
   — Ак Сильвестри, Разящее Серебро. Демоны когда-то давно назвали его «Боль и Смерть». — Не может быть.
   — Сильное оружие само себя защищает, Алхарзор. Он годы и годы пролежал нетронутый на этой поляне.
   — Это просто кусок железа, и все. — Посмотри получше. Посмотри и убедись. Демон прижался к щиту.
   — Сожги меня огонь, это один из проклятых эльфийских мечей.
   Клинок запульсировал — чувство было взаимным. — Ты идёшь к нам, Зрящая-в-Ночи. Используешь меч с демонской силой — душу свою опасности подвергаешь.
   — Очень трогательно с твоей стороны заботиться о моей душе, но этого оружия ты боишься. Боишься его в моих руках.
   — Может быть, но Харкии будет в высшей степени приятно увидеть тебя в своих сетях. Она тебя ненавидит чистой ненавистью, жгучей, как солнце через увеличительное стекло. Эта ненависть сожгла все, что у неё оставалось от разума, поскольку ты выжила, и это поставило её перед дилеммой — рискнуть жизнью ради великой мощи или упустить тебя. И до сих пор она обдумывает, идти ли за тобой в бездну. Она тебя ненавидит за то, что ты открыла ей дорогу к такой силе, и обвиняет в собственной трусости, из-за которой по этой дороге не идёт.
   — Она всегда была из тех, кто в своих недостатках обвиняет других.
   Чёрный камень в ожерелье демона замерцал. Он скривился, как от боли.
   — Ах-ха, горе мне, она хочет вас взять в плен. Убить с такой магией и то тяжело, а тут — в плен. Ах-ха, с ума она сошла.
   — И ты ослушаешься Ведена, повинуясь Харкии? — спросил Лотор.
   — Ты видишь, в каком я затруднении, принц. Мне дан прямой приказ высшим жрецом Верма, моего господина, но эта колдунья мной управляет вот этим. — Он показал лапой на ожерелье. — Ожерелье повиновения. — Да, Зрящая-в-Ночи, и я не могу ослушаться её велений.
   — Эти штуки в Астранте теперь запрещены, потому что после наложения заклятия ничто не может разрушить их силу. Мерзкие, злые чары. Демон был готов заплакать. — И ничто не может разбить заклятие? — Есть способ. Опасный и может не получиться, но способ есть.
   В глазах демона блеснула надежда и тут же погасла, сменившись пламенем гнева.
   — Ты хочешь меня перехитрить! Нет пути к свободе.
   — Клянусь священным пламенем Урла, что говорю правду. Мне известен единственный способ избавить тебя от чар.
   Лотор добавил:
   — Она ходит путями Матери Благословенной и в клятве не солжёт.
   — Ходит путями Благословенной — возможно, но в руке у неё меч с демонской силой. Лотор пожал плечами. Келейос кивнула:
   — Но ты же знаешь, как получила я метку. Ты знаешь, что не собственный выбор привёл меня к этому мечу. — Она подступила к краю щита. — Я была у Харкии в рабстве, как ты сейчас.
   — Я помню. — И злобная зелень мелькнула на красном чешуйчатом лице. — Я тебе даже организовал кое-какие развлечения, пока ты здесь была.
   — Но у тебя не было выбора, как нет его и сейчас. Ты стал мальчиком на побегушках, Алхарзор. В глазах демона полыхнула ярость: — Никем я не стал. — Он, казалось, сделался выше при этих словах, распрямясь в самое небо. — Я Алхарзор — красный демон. Заговорил Лотор: