Страница:
К собаке подошли ещё две гончие, одна белая, другая чёрная. Келейос шепнула:
— Внимательнее. Мне их вид не нравится. Они проходили вблизи гончих. У чёрной не было глаза, у белой была искривлена нога. В коричневых глазах сверкала злоба. — Кто они такие? — спросил Тобин. — Дневная форма гончих Верма, — ответил Лотор. — И их глаза магией не обманешь. — Мерзкие твари, — сказал Габел. — Ты бывал дичью в дневной охоте? — спросила его Келейос.
— Мне пришлось испытать много удивительного с нашей последней встречи.
— Бедняжка Габел. А за мной охотились в этих лесах, когда мне было семнадцать. — Храбрая маленькая полуэльфиечка. — Хватит, — сказал Лотор. — Сила гончих убывает днём, но если они предупредят других, мы все ещё можем погибнуть.
Не говоря более ни слова, все побежали вдоль берега. Вытащенные на берег лодки были окружены кольцом собак. Они ворчали в знак неудовольствия, а один большой жёлтый пёс угрожающе оскалился и вздыбил шерсть. Лотор вышел вперёд: — Давайте-ка я вам расчищу дорогу. Он произнёс никем толком не расслышанное слово низким и в то же время шипящим голосом. Оскалившийся пёс, рыча, попятился прочь, а остальные отбежали на безопасное расстояние.
— Быстро, — сказала Келейос, — спускаем её на воду.
— Но для чего годится такая маленькая лодочка? — спросил Лотор.
— Лолтуниец, рыбаки в таких лодках между островами плавают. Давай быстрее.
Море было пустынным и спокойным. Волны мягко шлёпали о берег. Келейос положила руку на лодку. — Толкаем!
Поти и зелёный бесёнок прыгнули в лодку. Тобин и Эроар, снова в виде человека, взялись за борта. Габел стоял в стороне и принимать участие в работе не собирался. Келейос сказала сквозь стиснутые зубы:
— Эти гончие наведут на нас других. Быстрее. — И, глянув на ленивого заклинателя, бросила: — Габел, не будешь помогать — поплывёшь за лодкой.
Он и остальные начали руками и плечами толкать в воду вытащенную на берег лодку. Жёлтый пёс завыл, и ему издалека ответил рог. — Толкайте, толкайте изо всех сил!
Лодка вдруг подалась и сразу съехала в воду, люди забарахтались вокруг. Лотор упал и исчез в тёмной воде. Остальные взобрались на борт. Келейос тихо выругалась, вставляя весла в уключины. — Чёрный целитель плавать умеет? — Не думаю, — ответил Тобин. — Урлов горн, чего ж он тогда в лодку не влез? И за миг до того, как она решила за ним нырнуть, за борт лодки схватилась рука в перчатке, а за ней из воды показалось лицо лолтунийского принца. Тобин помог ему взобраться, и Келейос пришлось ему сказать: — Поосторожнее, или ты опрокинешь лодку. Лотор лежал на дне лодки, дыша, как рыба на песке. Келейос стала грести. Тобин взял другую пару весел, и они стали править в открытое море. Снова зазвучал горн.
Габел, казалось, вот-вот расплачется. — А почему они просто не телепортируются? — Разум гончих не может дать достаточно ясной картины, а даже демон не может телепортироваться, не зная, куда и во что.
Келейос в такт собственному дыханию шептала молитву:
— Эллил, богиня вечного моря, дочь обмана и человечности, ты знаешь меня. Я ловила рыбу и купалась в водах твоих, я много раз доверяла тебе своё тело. Великая Эллил, пошли нам ветер, несущий в безопасную гавань.
Руки и плечи онемели от гребли. — Греби, Тобин, греби, как никогда не грёб! Лотор осторожно сел: — Я буду грести.
— Нет! — Ответ вышел резким, и лицо Лотора затуманилось гневом. — Тобин знает, как работать вёслами, а ты нет. Учиться нет времени.
Ветер если и не помогал, то и не вредил. Эллил была способна и порвать парус, и надуть его. Она была морем, и доверять ей надо было с опаскою.
Они гребли. Тобин не оборачивался глянуть назад, но Келейос видела.
На берегу собралась группа каких-то существ, и их чешуйки переливались самоцветами в лучах солнца. Зеленые, красные, синие и белые демоны сверкали в солнечном свете. Один из них поднял к губам медный горн и протрубил единственную ноту. Звук был чист, красив и страшен.
Подул ищущий ветер, пахнущий смертью и тлением. Буря тления поднялась с острова и стала красться к ним. Они гребли, но дистанция сокращалась. И тогда из ножен наполовину приподнялся меч:
— Госпожа, Алхарзор умеет телепортировать, и он ещё свеж.
— Нет, — ответила Келейос, — я слишком устала. — Но Алхарзор не устал. Она помотала головой.
— Я умею телепортировать, Келейос, сказал Эроар.
Она глянула на дракона: — Скольких? — Я тоже устал. Троих плюс себя. Келейос вздохнула:
— Я сегодня уже телепортировала. На второй раз меня не хватит, но с помощью Алхарзора я перенесу себя, Поти и демона.
— Но куда? — спросил Габел. — Что тут в пределах досягаемости?
— Замолчи, Габел. Дай мне послать Эроару картину.
Чтобы телепортироваться и не стать частью недавно передвинутого на новое место стула, надо знать координаты. Келейос знала только одну комнату, которая оставалась прежней. Она представила внутренним зрением наклон головы единорога, пощипывающего низкую травку «кровь дракона», жеребца, стоящего на серой скале и наблюдающего, чтобы не приблизился чужак, ползучую поросль, под которой прячется кролик. Она это уже делала на тренировках.
— Ты понял? — спросила она Эроара. — Да.
Келейос пустила лодку дрейфовать и снова извлекла из себя демонскую магию, но усталой она была просто до боли. Она будто плыла против сильного течения, но вода была огнём и обжигала кожу. Алхарзор явился, гневный и сильный, совсем не усталый. Эроар с тремя людьми исчез. Грогх приник к её спине, а Поти она взяла на руки. Кошка зафыркала на бесёнка, а он на неё зашипел.
Алхарзор сражался с ней, стараясь подчинить себе и забрать их туда, куда хотел он. Туча смерти подбиралась ближе, и воздух смердел её вонью. Келейос боролась с демоном и дышала через рот, преодолевая тошноту. Поти издала жуткий вопль. Келейос произнесла:
— Если не перестанешь со мной бороться, погибнем оба.
— А я уже погиб, — прошипел Алхарзор. — Ты меня убила.
С этим трудно было спорить, но его надо было остановить. Алхарзор был красным демоном, а это означало огонь. Она подумала о холоде — лёд, смиряющий огонь, изгоняющий его ярость. Перед волной магической зимы Алхарзор с воплем попятился. Она держала его в тюрьме из мороза. Металл меча замёрз в её руке, но его огненным ядром, пульсирующим силой, был Алхарзор. Она подчинила его. Облако парило над лодкой, и Келейос глянула вверх. Концентрация ослабела. В облаке летали куски чего-то живого, и оно перетекало над лодкой.
Глава 15
— Внимательнее. Мне их вид не нравится. Они проходили вблизи гончих. У чёрной не было глаза, у белой была искривлена нога. В коричневых глазах сверкала злоба. — Кто они такие? — спросил Тобин. — Дневная форма гончих Верма, — ответил Лотор. — И их глаза магией не обманешь. — Мерзкие твари, — сказал Габел. — Ты бывал дичью в дневной охоте? — спросила его Келейос.
— Мне пришлось испытать много удивительного с нашей последней встречи.
— Бедняжка Габел. А за мной охотились в этих лесах, когда мне было семнадцать. — Храбрая маленькая полуэльфиечка. — Хватит, — сказал Лотор. — Сила гончих убывает днём, но если они предупредят других, мы все ещё можем погибнуть.
Не говоря более ни слова, все побежали вдоль берега. Вытащенные на берег лодки были окружены кольцом собак. Они ворчали в знак неудовольствия, а один большой жёлтый пёс угрожающе оскалился и вздыбил шерсть. Лотор вышел вперёд: — Давайте-ка я вам расчищу дорогу. Он произнёс никем толком не расслышанное слово низким и в то же время шипящим голосом. Оскалившийся пёс, рыча, попятился прочь, а остальные отбежали на безопасное расстояние.
— Быстро, — сказала Келейос, — спускаем её на воду.
— Но для чего годится такая маленькая лодочка? — спросил Лотор.
— Лолтуниец, рыбаки в таких лодках между островами плавают. Давай быстрее.
Море было пустынным и спокойным. Волны мягко шлёпали о берег. Келейос положила руку на лодку. — Толкаем!
Поти и зелёный бесёнок прыгнули в лодку. Тобин и Эроар, снова в виде человека, взялись за борта. Габел стоял в стороне и принимать участие в работе не собирался. Келейос сказала сквозь стиснутые зубы:
— Эти гончие наведут на нас других. Быстрее. — И, глянув на ленивого заклинателя, бросила: — Габел, не будешь помогать — поплывёшь за лодкой.
Он и остальные начали руками и плечами толкать в воду вытащенную на берег лодку. Жёлтый пёс завыл, и ему издалека ответил рог. — Толкайте, толкайте изо всех сил!
Лодка вдруг подалась и сразу съехала в воду, люди забарахтались вокруг. Лотор упал и исчез в тёмной воде. Остальные взобрались на борт. Келейос тихо выругалась, вставляя весла в уключины. — Чёрный целитель плавать умеет? — Не думаю, — ответил Тобин. — Урлов горн, чего ж он тогда в лодку не влез? И за миг до того, как она решила за ним нырнуть, за борт лодки схватилась рука в перчатке, а за ней из воды показалось лицо лолтунийского принца. Тобин помог ему взобраться, и Келейос пришлось ему сказать: — Поосторожнее, или ты опрокинешь лодку. Лотор лежал на дне лодки, дыша, как рыба на песке. Келейос стала грести. Тобин взял другую пару весел, и они стали править в открытое море. Снова зазвучал горн.
Габел, казалось, вот-вот расплачется. — А почему они просто не телепортируются? — Разум гончих не может дать достаточно ясной картины, а даже демон не может телепортироваться, не зная, куда и во что.
Келейос в такт собственному дыханию шептала молитву:
— Эллил, богиня вечного моря, дочь обмана и человечности, ты знаешь меня. Я ловила рыбу и купалась в водах твоих, я много раз доверяла тебе своё тело. Великая Эллил, пошли нам ветер, несущий в безопасную гавань.
Руки и плечи онемели от гребли. — Греби, Тобин, греби, как никогда не грёб! Лотор осторожно сел: — Я буду грести.
— Нет! — Ответ вышел резким, и лицо Лотора затуманилось гневом. — Тобин знает, как работать вёслами, а ты нет. Учиться нет времени.
Ветер если и не помогал, то и не вредил. Эллил была способна и порвать парус, и надуть его. Она была морем, и доверять ей надо было с опаскою.
Они гребли. Тобин не оборачивался глянуть назад, но Келейос видела.
На берегу собралась группа каких-то существ, и их чешуйки переливались самоцветами в лучах солнца. Зеленые, красные, синие и белые демоны сверкали в солнечном свете. Один из них поднял к губам медный горн и протрубил единственную ноту. Звук был чист, красив и страшен.
Подул ищущий ветер, пахнущий смертью и тлением. Буря тления поднялась с острова и стала красться к ним. Они гребли, но дистанция сокращалась. И тогда из ножен наполовину приподнялся меч:
— Госпожа, Алхарзор умеет телепортировать, и он ещё свеж.
— Нет, — ответила Келейос, — я слишком устала. — Но Алхарзор не устал. Она помотала головой.
— Я умею телепортировать, Келейос, сказал Эроар.
Она глянула на дракона: — Скольких? — Я тоже устал. Троих плюс себя. Келейос вздохнула:
— Я сегодня уже телепортировала. На второй раз меня не хватит, но с помощью Алхарзора я перенесу себя, Поти и демона.
— Но куда? — спросил Габел. — Что тут в пределах досягаемости?
— Замолчи, Габел. Дай мне послать Эроару картину.
Чтобы телепортироваться и не стать частью недавно передвинутого на новое место стула, надо знать координаты. Келейос знала только одну комнату, которая оставалась прежней. Она представила внутренним зрением наклон головы единорога, пощипывающего низкую травку «кровь дракона», жеребца, стоящего на серой скале и наблюдающего, чтобы не приблизился чужак, ползучую поросль, под которой прячется кролик. Она это уже делала на тренировках.
— Ты понял? — спросила она Эроара. — Да.
Келейос пустила лодку дрейфовать и снова извлекла из себя демонскую магию, но усталой она была просто до боли. Она будто плыла против сильного течения, но вода была огнём и обжигала кожу. Алхарзор явился, гневный и сильный, совсем не усталый. Эроар с тремя людьми исчез. Грогх приник к её спине, а Поти она взяла на руки. Кошка зафыркала на бесёнка, а он на неё зашипел.
Алхарзор сражался с ней, стараясь подчинить себе и забрать их туда, куда хотел он. Туча смерти подбиралась ближе, и воздух смердел её вонью. Келейос боролась с демоном и дышала через рот, преодолевая тошноту. Поти издала жуткий вопль. Келейос произнесла:
— Если не перестанешь со мной бороться, погибнем оба.
— А я уже погиб, — прошипел Алхарзор. — Ты меня убила.
С этим трудно было спорить, но его надо было остановить. Алхарзор был красным демоном, а это означало огонь. Она подумала о холоде — лёд, смиряющий огонь, изгоняющий его ярость. Перед волной магической зимы Алхарзор с воплем попятился. Она держала его в тюрьме из мороза. Металл меча замёрз в её руке, но его огненным ядром, пульсирующим силой, был Алхарзор. Она подчинила его. Облако парило над лодкой, и Келейос глянула вверх. Концентрация ослабела. В облаке летали куски чего-то живого, и оно перетекало над лодкой.
Глава 15
ОСТРОВ СТЕРЕГУЩЕЙ
Келейос оказалась рядом с остальными. Она упала на кровать, придвинутую слишком близко к стене. Одна рука коснулась стены и тяжёлого гобелена с единорогом. Он спадал мягкими волнами. В кровати сидела маленькая девочка, глядя на них расширенными зелёными глазами. Грогх соскочил с плеча Келейос и кувыркнулся в воздухе, пролетев мимо девочки. Та тихо пискнула. Поти спрыгнула на плетёный коврик на полу. Нянька Магда, вооружившись веником, защищала свою территорию и загнала мужчин в угол.
— Скажи этой женщине, что мы друзья, — воззвал Лотор, — чтобы мне магию на неё не тратить. У Келейос начались рвотные позывы, она пыталась вдохнуть чистого воздуха. Речью она не владела. Грогх, бесёнок, сразу понял, чем взбесить няньку. Он подобрался сзади и задрал ей юбки. Она завизжала и махнула на него веником. Но он был проворен, и она ударила по воздуху. Бесёнок заставил её крутиться юлой и размахивать веником, как будто он был огромной зеленой мышью.
Келейос преодолела тошноту, вдохнув чистый и холодный воздух. Откинув кольчужный капюшон и все ещё тяжело дыша, она шёпотом позвала: — Магда.
Но женщина от штучек мелкого беса была почти в истерике. Келейос строго потребовала: — Грогх, оставь её в покое. Бесёнок последний раз дёрнул за пышные юбки, откатился так, чтобы его не достали, и сел. Он усмехался Магде, показывая длинные острые зубы.
Магда, сильно запыхавшись и чуть не плача, глядела на Келейос:
— Ты на самом деле здесь или это демонская иллюзия?
— Я на самом деле здесь, Магда. Женщина нерешительно приблизилась и сказала ребёнку, который все смотрел широко раскрытыми глазами:
— Ллевеллин, ты же помнишь тётю Келейос? Девочка смотрела на покрытую кровью фигуру в кольчуге. Бледное измождённое лицо, слипшиеся каштановые волосы, а глаза — глаза страшные. Но девочка была хорошо воспитана и заставила себя произнести:
— Здравствуй, тётя Келейос. — Мой привет тебе, племянница Ллевеллин, — ответила Келейос и, помня кое-что о детской натуре, добавила: — Помнишь, я тебе подарила юлу, которая вертится и поёт?
У девочки прояснилось лицо: — Она все ещё поёт мне. Это было хорошее заклинание.
— Спасибо, — улыбнулась Келейос. Дверь грохнула, и влетели два стражника, одетые в белые с серебром мундиры Стерегущей. При виде пёстрой группы из ножен выскочили короткие мечи.
— Уберите это, — велела Магда. — Вы разве не видите, что прибыла леди Келейос с друзьями?
Стражники явно сомневались, но Магда выгнала их из комнаты: — Разбудите Стерегущую. Тут они стали ещё больше мяться: — Слишком рано Стерегущей подниматься. — Не важно, её сестра прибыла. Идите же и делайте, что вам сказали.
Они ушли, и нянька захлопнула за ними дверь. Потом Магда оглядела Келейос с головы до ног и прищёлкнула языком:
— Что за неряха. Я понимаю, что твоему внезапному появлению имеется какая-нибудь убедительная причина, но сначала я вам всем приготовлю комнаты, еду и чистую одежду.
И прежде чем Келейос успела что-нибудь сказать, Магда продолжила:
— И я посмотрю, чтобы тебе дали кое-какие предметы мужской или скорее мальчишеской одежды. — Спасибо, Магда. Женщина завернула ребёнка в одеяло: — Пошли, котёнок, мы уступим тёте комнату, пока не приготовим ей чего-нибудь получше.
Ллевеллин застенчиво махнула тёте ручкой через плечо Магды, и прибывшие остались в комнате одни.
Утро выложило тёплую солнечную дорожку поперёк кровати. Густо-розовые, почти красные покрывала отливали золотом. Тёплые золотые пятна ложились на пол через узкие окна вдоль восточной стены. — Где мы? — спросил Тобин. — На острове Стерегущей. Эроар шагнул вперёд:
— Из-за тебя мы чуть не материализовались внутри кровати.
— Я не знала, что кровать пододвинули так близко к стене.
Человек-дракон прищурил глаза:
— Не знала?
— Год прошёл с тех пор, как я тут была. Тогда места было достаточно.
— Ты велела нам телепортироваться в помещение, которое ты уже год не видела, и с таким подвижным ориентиром, как гобелен? Он же мог оказаться где угодно.
— Но он же не оказался где угодно, а был точно здесь.
Драться с оборотнем ей очень не хотелось. — Я же говорил, что ей везёт, — сказал Габел. Келейос устало опустилась на кровать, не обращая внимания на то, что измазала её кровью. Поти свернулась в кресле-качалке в углу. Она потрогала пухлую обивку, выпуская натягивая коготки, и, удовлетворившись, улеглась. Свернулась в черно-белый шар, накрыв голову пушистым хвостом. Грогх обнаружил лошадку-качалку. Ручки с зелёными когтями вцепились в держалки на деревянной голове, а широкие задние лапы чуть не доставали до пола. Он самозабвенно качался на деревянном скакуне, смеясь шипящим смехом от восторга.
Гобелен с единорогами всегда висел в детской. Табун единорогов уходил от погони, у их ног надрывались гончие, а сзади скакали охотники. Единороги были калтуанскими красавцами, деревья и цветы были изображены потрясающе точно. Это был настоящий лес Калту. Келейос подумала, как всегда при виде гобелена, зачем они, при такой тщательности деталей, испортили картину, заставив единорогов бежать табуном, как лошадей.
Габел отдыхал у окна в мягком кресле. Солнце окрасило его шрам в тот же золотистый цвет, что и все лицо, глаза закрылись, по лицу блуждала странная улыбка.
Келейос почти пожалела, что не оставила его на острове. К тому времени, когда они оказались в лодке, демоны уже все знали, и шантажировать её он больше не мог. Она встряхнула головой. Даже Габел не заслуживал того, чтобы отдать его в руки демонов. Или как раз заслуживал?
Она заметила, что Габел на неё смотрит. Они смотрели друг на друга, играя в гляделки. Первым, с деланным смехом, отвернулся он.
Келейос посмотрела на Лотора, который наблюдал за ними обоими.
У двери послышался шум, и первыми вошли стражники. Они встали по обе стороны двери, держа обнажённые мечи на уровне груди.
Тот, что слева, был высок и мускулист, но неожиданно худ. Чёрные волосы спадали вперёд, мешая взгляду серо-голубых глаз. Он неуверенно произнёс: — Принцесса Келейос.
Его глаза скользнули влево на демона, скакавшего с криками «ур-р-ра!» на игрушечной лошадке.
— Это я, Траск. Вернулась домой, хотя и неожиданно и со странными спутниками. Это долгая история.
Келейос помнила его как одного из тех громил, что в молодости мучили Белора.
Он открыл рот, собираясь ещё что-то сказать, но позади него появилась фигура. Она была одета в зелёный женский плащ, спадавший длинными складками, из-под него мелькало бледное платье. Широкий капюшон скрывал лицо. Пройдя вплотную к стражникам, она бросила им: — Уберите оружие. Те повиновались.
Когда она вышла на солнечный свет, на плаще заиграли золотые нити. Женщина в плаще остановилась возле Келейос. Они минуту молча смотрели друг на друга, потом обнялись. Капюшон отлетел назад, открыв густую гриву каштановых волос, правильные черты треугольного лица с чуть раскосыми глазами, такими же зелёными, как плащ.
Если не считать цвета глаз, женщина была копией Келейос. Келейос смотрела на сестру-близнеца, гадая, какого рода приветствие её ожидает. Голос был официален: — Добро пожаловать домой, сестра. Келейос так же официально ответила: — Хорошо быть дома, сестра. — Кто твои спутники? Келейос жестом попросила Тобина подойти. — Метия, дважды носительница королевской крови, я представляю тебе принца Тобина из Мелтаана, наследника провинции Феррей, подмастерья чародея и провидца.
Женщина протянула кончики пальцев в астрантийском жесте гостеприимства. Тобин слегка коснулся их и поклонился.
Метия неуверенно посмотрела на чёрную броню и бледное лицо Лотора, вопросительно подняв бровь.
— Сестра, позволь представить тебе принца Лотора — носителя Гора, некогда наследного принца всего Лолта, чародея и моего наречённого консорта. Женщина ровным голосом спросила: — Не являешься ли ты, как и остальные принцы Лолта, ещё и чёрным целителем? Лотор наклонил голову: — Да, сестра моей наречённой. Она, казалось, вздрогнула, услышав эти слова, и спросила:
— Носитель Гора? Кто такой Гор? Лотор с холодной улыбкой погладил топор у себя на боку.
— Понимаю, — просто сказала она. Следующим был Габел, но о нем Келейос сказала лишь: — Он шантажом вынудил меня его спасти. Это тот самый Габел, который убил моего учителя кузнечного дела — Эдана.
Суровый взгляд Метии очень напомнил Келейос. — Убийцам нет входа на остров Стерегущей. — Я был наказан судом Мелтаана. Келейос шагнула к нему: — Но ты ещё жив. Эдан мёртв, а ты жив. Мне это всегда не давало покоя. — А мне всегда не давало покоя, что я не доставил себе удовольствия убить тебя, полукровка. Метия сделала знак стражникам, и те встали по обе стороны Габела.
Он криво улыбнулся.
— Я был судим и приговорён. Второй раз вы этого не сделаете — таков закон. — Здесь я закон, сказала Метия. Он не моргнул.
— Но вы обе ходите по путям Сиа и не сможете хладнокровно меня убить. Я был наказан, и не в ваших правилах наказать меня ещё раз.
Метия ничего не сказала. Она обернулась к стражникам:
— Уведите его отсюда и охраняйте. Я хочу, чтобы он ни секунды не оставался один.
Стражники поклонились и вывели Габела. Тот не был невеждой в дипломатии и потому не протестовал. Он лишь на секунду задержался у двери: — Надеюсь, мы с тобой увидимся, Келейос. — Наверняка мы это как-нибудь устроим. — Нет, — сказала Метия, никаких дуэлей на моем острове. Я запрещаю, Келейос. Келейос пожала плечами: — Ты здесь Стерегущая. — В другой раз как-нибудь, — сказал Габел. Келейос кивнула. Метия поклонилась Эроару: — Нас с тобой не надо знакомить, Эроар. — Да, Метия, не надо.
Они пожали друг другу руки, и Метия подошла к Поти. Кошка зевнула, обнажив клыки, и потянулась под опытными руками Метии.
— Я вижу, ты жива, о Потия Великолепная. Метия повернулась к бесёнку, который теперь тихо сидел на лошадке: — А это что ещё?
Келейос махнула рукой. Демоненок соскочил на землю, подбежал к ней и присел возле, как обезьянка.
— Это Грогх, из самых мелких демонов, которого я зачаровала. Он помог нам убежать с Серого Острова.
— С Серого Острова? — побледнела Метия. — Я слышала лишь, что тебя изгнали. Неужто Несбит отправил тебя туда?
Келейос кивнула, внимательно глядя сестре в лицо. Метия решила отложить вопрос о коварстве Несбита ради более насущного.
— Я бы хотела, чтобы в моем замке не было демонов. — Она стояла очень прямо.
— Поняла. — Келейос склонилась к демону. — Грогх, я сейчас сниму с тебя ожерелье повиновения и освобожу тебя.
У него глаза расширились от страха, и он попятился, вцепившись коготками в ожерелье на худой шее. — Нет, нет, госпожа, не надо! — Ты ведь демон, бесёнок по крайней мере. Твоя порода не очень любит служить.
— Это правда, но если ты меня освободишь, я буду принуждён вернуться в плохое место. — То есть на Серый Остров?
Он энергично закивал.
— А чем это плохое место для демона? Харкия мертва, и ты свободен.
— Нет, госпожа, те из нас, кого не заколдуют, будут навеки в плену. — Он подполз к её ногам, охватив колени. — Не отсылай меня туда, я не хочу быть частью аттракциона.
Келейос положила руки ему на плечи и сосредоточилась.
— На нем — одержимость, неглубокая, но сильная. Он будет принуждён вернуться. — Она приподняла демона. — Грогх, я пока не буду тебя освобождать.
— Спасибо, спасибо тебе, госпожа. — Он попытался лизнуть ей руки, что среди демонов является знаком глубокого почтения. — Это не нужно, Грогх. Он выглядел, как обрадованный щенок. — Ладно, — сказала наконец Метия, — только пусть не попадается мне на глаза. — Он не будет.
Метия дёрнула за шнурок у двери, и почти сразу вошли служанки.
— Они покажут вам ваши комнаты, накормят, переоденут и искупают.
Метия что-то сказала светловолосой служанке, и та куда-то убежала. Потом Метия ясно дала понять, что хочет остаться наедине с Келейос, и остальных увели.
Дверь закрылась, они остались одни. Молча смотрели они друг на друга. Молчание нарушила Метия: — У тебя ужасный вид.
Келейос глянула вниз на заляпанную кровью кольчугу. Провела рукой по спутанным волосам и засмеялась:
— Все та же Метия. Ходит по коридорам в плаще, чтобы никто не увидел её не до конца убранной. Метия улыбнулась, но глаза остались серьёзными. — Я все та же, а ты нет.
— Ну почему? Разве не так я всегда появлялась дома: в броне, с мечом в руке и окровавленная? — Нет.
— Нет. — Келейос попыталась было сесть на кровать, но увидела, как вздрогнула сестра, и осталась стоять. — Ещё мне нужна ванна и чистая одежда. — Я хочу с тобой поговорить. — Понимаю, но это можно и позже. — Хорошо, я приду к тебе в комнату, когда ты отмоешься и оденешься. Я распоряжусь, чтобы еду подали нам туда.
Келейос кивнула в знак согласия, и Метия вышла. Она не хотела говорить с Метией ни о Лоторе, ни о демоне, ни о чем. Но когда приходишь домой, всегда приходится отвечать на вопросы.
Она вышла из комнаты, оставив Поти спать, а Грогха — играть с одной из кукол Ллевеллин. Он сосредоточенно хмурился, пытаясь расстегнуть маленькие пуговки.
Ванны выстроились ровными рядами, сияя мрамором. Использовать магию, чтобы они всегда были чисты и горячи, было несколько экстравагантно, но этот заговор был наложен ещё при строительстве замка, и не было никаких признаков, что он кончается. Тобин уже был мокрым, и волосы разметались по его плечам красными, почти кровавыми прядями. Ему помогали две служанки, и все трое весело хихикали.
Лотор сидел в самой горячей ванне, от него поднимался пар. Волосы его были расчёсаны и лежали совершенно свободно, гораздо длиннее, чем у Тобина, почти как у женщины. Концы волос плавали на поверхности воды. При виде её он нахмурился и сказал: — Я думал, эти ванны для мужчин. Келейос ответила:
— У нас тут обычаи Астранты и Мелтаана. Ванны служат всем и не отличаются ни местом, ни магией.
Он съёжился в воде, вырываясь из рук двух служанок, и попытался закрыться полотенцем. Она засмеялась, видя, как ему неловко. Подошли ещё две служанки и стали помогать ей снять доспехи.
— Лотор, но ведь служанки тоже женщины, и они тебя видят. — Но ведь они служанки. Келейос понимала, что значат служанки для особ королевской крови. Они просто невидимы, пока не допустят ошибку.
— Если тебе так будет лучше, я могу отойти подальше.
Он ничего не сказал, только глянул на неё бледным глазом из-за тумана платиновых волос. Служанки пошли за ней и погрузили её в воду, которая оказалась несколько холоднее, чем ей хотелось бы. Келейос не имела желания дальше с ним спорить. Если уж им суждено соединиться, то понадобится хотя бы подобие дружеских отношений.
Тепло воды пронизывало её усталое тело, успокаивая боль от синяков и порезов, слишком мелких для того, чтобы ими занимался целитель. Светловолосая служанка стала вычёсывать колтуны из её волос.
Келейос повернулась, чтобы посмотреть на Тобина. Он был поглощён попытками затащить смеющуюся служанку к себе в воду. Келейос спросила: — Тобин, где мастер Эроар? Юноша прекратил приставать к девчонкам на то время, что потребовалось для ответа:
— Он сказал, что хочет почиститься в истинном виде, и пошёл наружу, к озеру драконов. Келейос откинулась назад и предоставила чужим рукам расчёсывать волосы и успокаивать боль. Со стороны ванны Тобина вновь донеслись хохот и плеск. Сильные уверенные руки намылили ей волосы, и она принимала заботу, закрыв глаза и откинувшись на стенку ванны. Потоки тёплой воды из кувшина смыли мыло с волос.
Сильные пальцы начали разминать ей мышцы плеч. Ей намыливала плечо одна пара рук — только одна.
Она села, вывернувшись из этих рук, с волос стекала вода. Около ванны стоял на коленях Лотор. У него в руке было мыло, а рукава чистой туники закатаны, обнажая мускулистые предплечья. Две служанки присели поодаль, с беспокойством за всем этим наблюдая.
Она подавила желание прикрыться и посмотрела прямо ему в лицо.
Она никогда не видела его иначе, как в чёрном — в цвете особ королевской крови Лолта, в цвете его бога. Сейчас он был одет в серебристо-синее с металлической вышивкой на плечах и рукавах. От этого смягчилось чуждое серебро в его глазах, и даже на белой коже появился какой-то намёк на цвет. — Что тебе нужно, Лотор? — В чем дело, любимая? Стесняешься? — В ванных есть правила, которые нужно соблюдать. Правило номер один — прикасаться могут только слуги. Если его не соблюдать, мы скатимся к временам, когда в ванны пускали только мужчин.
— Ах да, но я ведь не знал этих обычаев. Прости меня.
Она свирепо на него уставилась: — Теперь знаешь, так что убирайся. Он положил мыло в миску и погрузил руки в воду — отмыть.
Она ударила по воде кулаком, облив его с головы до ног. — Убирайся!
Он встал — на коленях, там, где они касались пола, были мокрые пятна. Он начал опускать закатанные рукава, глядя на неё вниз, полностью одетый, а она сидела в воде голая. — У нас есть вопрос, который надо обсудить. — Что?
— Я хотел бы попросить, чтобы мы назначили дату сочетания. — Так попроси. Он озадаченно сморщился и сказал: — Очень хорошо. Я прошу, чтобы мы назначили дату нашего сочетания. Келейос вздохнула и опустила глаза на воду. — Тебе всегда надо задавать вопросы, когда я в невыгодном положении? Он усмехнулся:
— Прекрасная принцесса, это ведь так приятно. Она так посмотрела на него, что, если бы желания осуществлялись сами по себе, он испепелился бы на месте.
— Твоё право просить. Я поговорю с Метией и узнаю, как скоро можно будет закончить приготовления к пиру. А теперь уберись от меня. Он застегнул рукава и сказал: — Я не собирался тебя торопить.
— Ты именно это и сделал, но я дала обет и выполню его. У меня нет выбора. Он секунду постоял, а потом произнёс: — Ты очень красива.
Она ожидала насмешливой улыбки, но её не было. Лицо Лотора оставалось задумчивым. Он повернулся и ушёл, не дожидаясь её реакции.
Испортил купание. Она шуганула служанок и быстро домылась сама. Когда она вытиралась, служанка принесла ей одежду. Келейос, несмотря на раздражение, не смогла сдержать улыбки. Сестра все ещё не оставила надежды сделать из неё настоящую леди. Магда могла бы попытаться достать её мальчишескую одежду, но Метия была Стерегущей. Когда правитель страны что-то предлагает, остальные вполне естественно считают, что так и надо.
Она пожала плечами. Может быть, это ей подойдёт, да и все равно нужно платье для церемонии.
— Сейчас я это надену, но будьте добры достать мне мужской костюм для верховой езды. Служанки озадаченно переглянулись. Они были слишком молоды, чтобы помнить Келейос. Наконец старшая произнесла:
— Как прикажешь, леди Келейос. Она отвергла почти все нижнее бельё, надев только необходимое для того, чтобы платье хорошо сидело. Слава Богу хоть туфли были без каблуков или острых носов, а очень удобные и мягкие. Платье было из кремового шелка. На пышных рукавах виднелась вышивка, и они отблескивали парчой. Вырез оказался несколько великоват. Принесли искусно сложенный и подколотый короткий плащ, светло-коричневый, с золотыми нитями. Плащ укрепили на плечах. От холода он не защищал абсолютно, но был по моде. Золотая сетка, наброшенная на волосы, не давала им падать налицо. Это была уступка Метии — она знала, что Келейос низа что не станет носить модную причёску. А сетки надевали девушки, слишком молодые для настоящей причёски. Им разрешалась полукорона из кос с кремовыми лентами.
— Скажи этой женщине, что мы друзья, — воззвал Лотор, — чтобы мне магию на неё не тратить. У Келейос начались рвотные позывы, она пыталась вдохнуть чистого воздуха. Речью она не владела. Грогх, бесёнок, сразу понял, чем взбесить няньку. Он подобрался сзади и задрал ей юбки. Она завизжала и махнула на него веником. Но он был проворен, и она ударила по воздуху. Бесёнок заставил её крутиться юлой и размахивать веником, как будто он был огромной зеленой мышью.
Келейос преодолела тошноту, вдохнув чистый и холодный воздух. Откинув кольчужный капюшон и все ещё тяжело дыша, она шёпотом позвала: — Магда.
Но женщина от штучек мелкого беса была почти в истерике. Келейос строго потребовала: — Грогх, оставь её в покое. Бесёнок последний раз дёрнул за пышные юбки, откатился так, чтобы его не достали, и сел. Он усмехался Магде, показывая длинные острые зубы.
Магда, сильно запыхавшись и чуть не плача, глядела на Келейос:
— Ты на самом деле здесь или это демонская иллюзия?
— Я на самом деле здесь, Магда. Женщина нерешительно приблизилась и сказала ребёнку, который все смотрел широко раскрытыми глазами:
— Ллевеллин, ты же помнишь тётю Келейос? Девочка смотрела на покрытую кровью фигуру в кольчуге. Бледное измождённое лицо, слипшиеся каштановые волосы, а глаза — глаза страшные. Но девочка была хорошо воспитана и заставила себя произнести:
— Здравствуй, тётя Келейос. — Мой привет тебе, племянница Ллевеллин, — ответила Келейос и, помня кое-что о детской натуре, добавила: — Помнишь, я тебе подарила юлу, которая вертится и поёт?
У девочки прояснилось лицо: — Она все ещё поёт мне. Это было хорошее заклинание.
— Спасибо, — улыбнулась Келейос. Дверь грохнула, и влетели два стражника, одетые в белые с серебром мундиры Стерегущей. При виде пёстрой группы из ножен выскочили короткие мечи.
— Уберите это, — велела Магда. — Вы разве не видите, что прибыла леди Келейос с друзьями?
Стражники явно сомневались, но Магда выгнала их из комнаты: — Разбудите Стерегущую. Тут они стали ещё больше мяться: — Слишком рано Стерегущей подниматься. — Не важно, её сестра прибыла. Идите же и делайте, что вам сказали.
Они ушли, и нянька захлопнула за ними дверь. Потом Магда оглядела Келейос с головы до ног и прищёлкнула языком:
— Что за неряха. Я понимаю, что твоему внезапному появлению имеется какая-нибудь убедительная причина, но сначала я вам всем приготовлю комнаты, еду и чистую одежду.
И прежде чем Келейос успела что-нибудь сказать, Магда продолжила:
— И я посмотрю, чтобы тебе дали кое-какие предметы мужской или скорее мальчишеской одежды. — Спасибо, Магда. Женщина завернула ребёнка в одеяло: — Пошли, котёнок, мы уступим тёте комнату, пока не приготовим ей чего-нибудь получше.
Ллевеллин застенчиво махнула тёте ручкой через плечо Магды, и прибывшие остались в комнате одни.
Утро выложило тёплую солнечную дорожку поперёк кровати. Густо-розовые, почти красные покрывала отливали золотом. Тёплые золотые пятна ложились на пол через узкие окна вдоль восточной стены. — Где мы? — спросил Тобин. — На острове Стерегущей. Эроар шагнул вперёд:
— Из-за тебя мы чуть не материализовались внутри кровати.
— Я не знала, что кровать пододвинули так близко к стене.
Человек-дракон прищурил глаза:
— Не знала?
— Год прошёл с тех пор, как я тут была. Тогда места было достаточно.
— Ты велела нам телепортироваться в помещение, которое ты уже год не видела, и с таким подвижным ориентиром, как гобелен? Он же мог оказаться где угодно.
— Но он же не оказался где угодно, а был точно здесь.
Драться с оборотнем ей очень не хотелось. — Я же говорил, что ей везёт, — сказал Габел. Келейос устало опустилась на кровать, не обращая внимания на то, что измазала её кровью. Поти свернулась в кресле-качалке в углу. Она потрогала пухлую обивку, выпуская натягивая коготки, и, удовлетворившись, улеглась. Свернулась в черно-белый шар, накрыв голову пушистым хвостом. Грогх обнаружил лошадку-качалку. Ручки с зелёными когтями вцепились в держалки на деревянной голове, а широкие задние лапы чуть не доставали до пола. Он самозабвенно качался на деревянном скакуне, смеясь шипящим смехом от восторга.
Гобелен с единорогами всегда висел в детской. Табун единорогов уходил от погони, у их ног надрывались гончие, а сзади скакали охотники. Единороги были калтуанскими красавцами, деревья и цветы были изображены потрясающе точно. Это был настоящий лес Калту. Келейос подумала, как всегда при виде гобелена, зачем они, при такой тщательности деталей, испортили картину, заставив единорогов бежать табуном, как лошадей.
Габел отдыхал у окна в мягком кресле. Солнце окрасило его шрам в тот же золотистый цвет, что и все лицо, глаза закрылись, по лицу блуждала странная улыбка.
Келейос почти пожалела, что не оставила его на острове. К тому времени, когда они оказались в лодке, демоны уже все знали, и шантажировать её он больше не мог. Она встряхнула головой. Даже Габел не заслуживал того, чтобы отдать его в руки демонов. Или как раз заслуживал?
Она заметила, что Габел на неё смотрит. Они смотрели друг на друга, играя в гляделки. Первым, с деланным смехом, отвернулся он.
Келейос посмотрела на Лотора, который наблюдал за ними обоими.
У двери послышался шум, и первыми вошли стражники. Они встали по обе стороны двери, держа обнажённые мечи на уровне груди.
Тот, что слева, был высок и мускулист, но неожиданно худ. Чёрные волосы спадали вперёд, мешая взгляду серо-голубых глаз. Он неуверенно произнёс: — Принцесса Келейос.
Его глаза скользнули влево на демона, скакавшего с криками «ур-р-ра!» на игрушечной лошадке.
— Это я, Траск. Вернулась домой, хотя и неожиданно и со странными спутниками. Это долгая история.
Келейос помнила его как одного из тех громил, что в молодости мучили Белора.
Он открыл рот, собираясь ещё что-то сказать, но позади него появилась фигура. Она была одета в зелёный женский плащ, спадавший длинными складками, из-под него мелькало бледное платье. Широкий капюшон скрывал лицо. Пройдя вплотную к стражникам, она бросила им: — Уберите оружие. Те повиновались.
Когда она вышла на солнечный свет, на плаще заиграли золотые нити. Женщина в плаще остановилась возле Келейос. Они минуту молча смотрели друг на друга, потом обнялись. Капюшон отлетел назад, открыв густую гриву каштановых волос, правильные черты треугольного лица с чуть раскосыми глазами, такими же зелёными, как плащ.
Если не считать цвета глаз, женщина была копией Келейос. Келейос смотрела на сестру-близнеца, гадая, какого рода приветствие её ожидает. Голос был официален: — Добро пожаловать домой, сестра. Келейос так же официально ответила: — Хорошо быть дома, сестра. — Кто твои спутники? Келейос жестом попросила Тобина подойти. — Метия, дважды носительница королевской крови, я представляю тебе принца Тобина из Мелтаана, наследника провинции Феррей, подмастерья чародея и провидца.
Женщина протянула кончики пальцев в астрантийском жесте гостеприимства. Тобин слегка коснулся их и поклонился.
Метия неуверенно посмотрела на чёрную броню и бледное лицо Лотора, вопросительно подняв бровь.
— Сестра, позволь представить тебе принца Лотора — носителя Гора, некогда наследного принца всего Лолта, чародея и моего наречённого консорта. Женщина ровным голосом спросила: — Не являешься ли ты, как и остальные принцы Лолта, ещё и чёрным целителем? Лотор наклонил голову: — Да, сестра моей наречённой. Она, казалось, вздрогнула, услышав эти слова, и спросила:
— Носитель Гора? Кто такой Гор? Лотор с холодной улыбкой погладил топор у себя на боку.
— Понимаю, — просто сказала она. Следующим был Габел, но о нем Келейос сказала лишь: — Он шантажом вынудил меня его спасти. Это тот самый Габел, который убил моего учителя кузнечного дела — Эдана.
Суровый взгляд Метии очень напомнил Келейос. — Убийцам нет входа на остров Стерегущей. — Я был наказан судом Мелтаана. Келейос шагнула к нему: — Но ты ещё жив. Эдан мёртв, а ты жив. Мне это всегда не давало покоя. — А мне всегда не давало покоя, что я не доставил себе удовольствия убить тебя, полукровка. Метия сделала знак стражникам, и те встали по обе стороны Габела.
Он криво улыбнулся.
— Я был судим и приговорён. Второй раз вы этого не сделаете — таков закон. — Здесь я закон, сказала Метия. Он не моргнул.
— Но вы обе ходите по путям Сиа и не сможете хладнокровно меня убить. Я был наказан, и не в ваших правилах наказать меня ещё раз.
Метия ничего не сказала. Она обернулась к стражникам:
— Уведите его отсюда и охраняйте. Я хочу, чтобы он ни секунды не оставался один.
Стражники поклонились и вывели Габела. Тот не был невеждой в дипломатии и потому не протестовал. Он лишь на секунду задержался у двери: — Надеюсь, мы с тобой увидимся, Келейос. — Наверняка мы это как-нибудь устроим. — Нет, — сказала Метия, никаких дуэлей на моем острове. Я запрещаю, Келейос. Келейос пожала плечами: — Ты здесь Стерегущая. — В другой раз как-нибудь, — сказал Габел. Келейос кивнула. Метия поклонилась Эроару: — Нас с тобой не надо знакомить, Эроар. — Да, Метия, не надо.
Они пожали друг другу руки, и Метия подошла к Поти. Кошка зевнула, обнажив клыки, и потянулась под опытными руками Метии.
— Я вижу, ты жива, о Потия Великолепная. Метия повернулась к бесёнку, который теперь тихо сидел на лошадке: — А это что ещё?
Келейос махнула рукой. Демоненок соскочил на землю, подбежал к ней и присел возле, как обезьянка.
— Это Грогх, из самых мелких демонов, которого я зачаровала. Он помог нам убежать с Серого Острова.
— С Серого Острова? — побледнела Метия. — Я слышала лишь, что тебя изгнали. Неужто Несбит отправил тебя туда?
Келейос кивнула, внимательно глядя сестре в лицо. Метия решила отложить вопрос о коварстве Несбита ради более насущного.
— Я бы хотела, чтобы в моем замке не было демонов. — Она стояла очень прямо.
— Поняла. — Келейос склонилась к демону. — Грогх, я сейчас сниму с тебя ожерелье повиновения и освобожу тебя.
У него глаза расширились от страха, и он попятился, вцепившись коготками в ожерелье на худой шее. — Нет, нет, госпожа, не надо! — Ты ведь демон, бесёнок по крайней мере. Твоя порода не очень любит служить.
— Это правда, но если ты меня освободишь, я буду принуждён вернуться в плохое место. — То есть на Серый Остров?
Он энергично закивал.
— А чем это плохое место для демона? Харкия мертва, и ты свободен.
— Нет, госпожа, те из нас, кого не заколдуют, будут навеки в плену. — Он подполз к её ногам, охватив колени. — Не отсылай меня туда, я не хочу быть частью аттракциона.
Келейос положила руки ему на плечи и сосредоточилась.
— На нем — одержимость, неглубокая, но сильная. Он будет принуждён вернуться. — Она приподняла демона. — Грогх, я пока не буду тебя освобождать.
— Спасибо, спасибо тебе, госпожа. — Он попытался лизнуть ей руки, что среди демонов является знаком глубокого почтения. — Это не нужно, Грогх. Он выглядел, как обрадованный щенок. — Ладно, — сказала наконец Метия, — только пусть не попадается мне на глаза. — Он не будет.
Метия дёрнула за шнурок у двери, и почти сразу вошли служанки.
— Они покажут вам ваши комнаты, накормят, переоденут и искупают.
Метия что-то сказала светловолосой служанке, и та куда-то убежала. Потом Метия ясно дала понять, что хочет остаться наедине с Келейос, и остальных увели.
Дверь закрылась, они остались одни. Молча смотрели они друг на друга. Молчание нарушила Метия: — У тебя ужасный вид.
Келейос глянула вниз на заляпанную кровью кольчугу. Провела рукой по спутанным волосам и засмеялась:
— Все та же Метия. Ходит по коридорам в плаще, чтобы никто не увидел её не до конца убранной. Метия улыбнулась, но глаза остались серьёзными. — Я все та же, а ты нет.
— Ну почему? Разве не так я всегда появлялась дома: в броне, с мечом в руке и окровавленная? — Нет.
— Нет. — Келейос попыталась было сесть на кровать, но увидела, как вздрогнула сестра, и осталась стоять. — Ещё мне нужна ванна и чистая одежда. — Я хочу с тобой поговорить. — Понимаю, но это можно и позже. — Хорошо, я приду к тебе в комнату, когда ты отмоешься и оденешься. Я распоряжусь, чтобы еду подали нам туда.
Келейос кивнула в знак согласия, и Метия вышла. Она не хотела говорить с Метией ни о Лоторе, ни о демоне, ни о чем. Но когда приходишь домой, всегда приходится отвечать на вопросы.
Она вышла из комнаты, оставив Поти спать, а Грогха — играть с одной из кукол Ллевеллин. Он сосредоточенно хмурился, пытаясь расстегнуть маленькие пуговки.
Ванны выстроились ровными рядами, сияя мрамором. Использовать магию, чтобы они всегда были чисты и горячи, было несколько экстравагантно, но этот заговор был наложен ещё при строительстве замка, и не было никаких признаков, что он кончается. Тобин уже был мокрым, и волосы разметались по его плечам красными, почти кровавыми прядями. Ему помогали две служанки, и все трое весело хихикали.
Лотор сидел в самой горячей ванне, от него поднимался пар. Волосы его были расчёсаны и лежали совершенно свободно, гораздо длиннее, чем у Тобина, почти как у женщины. Концы волос плавали на поверхности воды. При виде её он нахмурился и сказал: — Я думал, эти ванны для мужчин. Келейос ответила:
— У нас тут обычаи Астранты и Мелтаана. Ванны служат всем и не отличаются ни местом, ни магией.
Он съёжился в воде, вырываясь из рук двух служанок, и попытался закрыться полотенцем. Она засмеялась, видя, как ему неловко. Подошли ещё две служанки и стали помогать ей снять доспехи.
— Лотор, но ведь служанки тоже женщины, и они тебя видят. — Но ведь они служанки. Келейос понимала, что значат служанки для особ королевской крови. Они просто невидимы, пока не допустят ошибку.
— Если тебе так будет лучше, я могу отойти подальше.
Он ничего не сказал, только глянул на неё бледным глазом из-за тумана платиновых волос. Служанки пошли за ней и погрузили её в воду, которая оказалась несколько холоднее, чем ей хотелось бы. Келейос не имела желания дальше с ним спорить. Если уж им суждено соединиться, то понадобится хотя бы подобие дружеских отношений.
Тепло воды пронизывало её усталое тело, успокаивая боль от синяков и порезов, слишком мелких для того, чтобы ими занимался целитель. Светловолосая служанка стала вычёсывать колтуны из её волос.
Келейос повернулась, чтобы посмотреть на Тобина. Он был поглощён попытками затащить смеющуюся служанку к себе в воду. Келейос спросила: — Тобин, где мастер Эроар? Юноша прекратил приставать к девчонкам на то время, что потребовалось для ответа:
— Он сказал, что хочет почиститься в истинном виде, и пошёл наружу, к озеру драконов. Келейос откинулась назад и предоставила чужим рукам расчёсывать волосы и успокаивать боль. Со стороны ванны Тобина вновь донеслись хохот и плеск. Сильные уверенные руки намылили ей волосы, и она принимала заботу, закрыв глаза и откинувшись на стенку ванны. Потоки тёплой воды из кувшина смыли мыло с волос.
Сильные пальцы начали разминать ей мышцы плеч. Ей намыливала плечо одна пара рук — только одна.
Она села, вывернувшись из этих рук, с волос стекала вода. Около ванны стоял на коленях Лотор. У него в руке было мыло, а рукава чистой туники закатаны, обнажая мускулистые предплечья. Две служанки присели поодаль, с беспокойством за всем этим наблюдая.
Она подавила желание прикрыться и посмотрела прямо ему в лицо.
Она никогда не видела его иначе, как в чёрном — в цвете особ королевской крови Лолта, в цвете его бога. Сейчас он был одет в серебристо-синее с металлической вышивкой на плечах и рукавах. От этого смягчилось чуждое серебро в его глазах, и даже на белой коже появился какой-то намёк на цвет. — Что тебе нужно, Лотор? — В чем дело, любимая? Стесняешься? — В ванных есть правила, которые нужно соблюдать. Правило номер один — прикасаться могут только слуги. Если его не соблюдать, мы скатимся к временам, когда в ванны пускали только мужчин.
— Ах да, но я ведь не знал этих обычаев. Прости меня.
Она свирепо на него уставилась: — Теперь знаешь, так что убирайся. Он положил мыло в миску и погрузил руки в воду — отмыть.
Она ударила по воде кулаком, облив его с головы до ног. — Убирайся!
Он встал — на коленях, там, где они касались пола, были мокрые пятна. Он начал опускать закатанные рукава, глядя на неё вниз, полностью одетый, а она сидела в воде голая. — У нас есть вопрос, который надо обсудить. — Что?
— Я хотел бы попросить, чтобы мы назначили дату сочетания. — Так попроси. Он озадаченно сморщился и сказал: — Очень хорошо. Я прошу, чтобы мы назначили дату нашего сочетания. Келейос вздохнула и опустила глаза на воду. — Тебе всегда надо задавать вопросы, когда я в невыгодном положении? Он усмехнулся:
— Прекрасная принцесса, это ведь так приятно. Она так посмотрела на него, что, если бы желания осуществлялись сами по себе, он испепелился бы на месте.
— Твоё право просить. Я поговорю с Метией и узнаю, как скоро можно будет закончить приготовления к пиру. А теперь уберись от меня. Он застегнул рукава и сказал: — Я не собирался тебя торопить.
— Ты именно это и сделал, но я дала обет и выполню его. У меня нет выбора. Он секунду постоял, а потом произнёс: — Ты очень красива.
Она ожидала насмешливой улыбки, но её не было. Лицо Лотора оставалось задумчивым. Он повернулся и ушёл, не дожидаясь её реакции.
Испортил купание. Она шуганула служанок и быстро домылась сама. Когда она вытиралась, служанка принесла ей одежду. Келейос, несмотря на раздражение, не смогла сдержать улыбки. Сестра все ещё не оставила надежды сделать из неё настоящую леди. Магда могла бы попытаться достать её мальчишескую одежду, но Метия была Стерегущей. Когда правитель страны что-то предлагает, остальные вполне естественно считают, что так и надо.
Она пожала плечами. Может быть, это ей подойдёт, да и все равно нужно платье для церемонии.
— Сейчас я это надену, но будьте добры достать мне мужской костюм для верховой езды. Служанки озадаченно переглянулись. Они были слишком молоды, чтобы помнить Келейос. Наконец старшая произнесла:
— Как прикажешь, леди Келейос. Она отвергла почти все нижнее бельё, надев только необходимое для того, чтобы платье хорошо сидело. Слава Богу хоть туфли были без каблуков или острых носов, а очень удобные и мягкие. Платье было из кремового шелка. На пышных рукавах виднелась вышивка, и они отблескивали парчой. Вырез оказался несколько великоват. Принесли искусно сложенный и подколотый короткий плащ, светло-коричневый, с золотыми нитями. Плащ укрепили на плечах. От холода он не защищал абсолютно, но был по моде. Золотая сетка, наброшенная на волосы, не давала им падать налицо. Это была уступка Метии — она знала, что Келейос низа что не станет носить модную причёску. А сетки надевали девушки, слишком молодые для настоящей причёски. Им разрешалась полукорона из кос с кремовыми лентами.