Страница:
Лотор нехотя поднял руки, отстёгивая невидимую цепь, протянул её Каррику, и для Келейос она стала видимой. Последние два бойца сели, и круг был пуст. Мастер оружия вышел в круг и объявил:
— Один из наших гостей надел сегодня магический предмет, что запрещается правилами моих тренировок. Он утверждает, что это заклинание против необычайно холодной погоды нашего острова.
Он дал цепи соскользнуть в свою массивную ладонь — серебряной лужицей.
— Келейос, что это такое? — Он бросил ей цепь. Лотор прыгнул, но рефлексы стражей сработали молниеносно, и его перехватили.
Келейос поймала цепь и чуть не задохнулась от её близости.
Пока Белор не опустился рядом с ней на колени, она не осознавала, что упала на землю почти без сознания. Ему пришлось отдирать её пальцы от цепочки.
Тут же около неё на коленях оказался Каррик, забыв свою злость. — Девочка, ты цела?
— Да, мастер, — выдавила она из себя, — все хорошо.
Белор осторожно разрезал шар из трав. Рядом лежал пустой металлический шар. Келейос позволила Каррику помочь ей сесть и смотрела, как Белор разбирает плетение трав и кладёт их рядом аккуратным столбиком. Когда убрали все остальное, остались два локона. Один белый, как свежий снег, другой темно-золотистый.
Лотор стоял выпрямившись, гнев окрасил его смертельно-бледные щеки. Он был окружён стражами, не уверенными, что он не пленник. Пребывание в школе чёрного целителя никого особенно не радовало, и все готовы были поверить, что он сделал что-то плохое.
Келейос поднялась на ноги, отряхивая руки, которые так и чесались. Она прошла сквозь кольцо стражей и оказалась с Лотором лицом к лицу.
— Я должна была бы спросить тебя, где ты это взял, но такое заклятие могли сделать только трое. Я этого не делала, Паула не стала бы. Остаётся Фиделис. Ты просил ответа — вот тебе ответ: нет. Нет, даже если бы ты был моей единственной надеждой вырваться из семи кругов ада.
Его низкий голос прозвучал спокойно и зловеще: — Не говори во гневе того, о чем впоследствии будешь сожалеть. — Не пугай меня. — Келейос, что это за штука? — перебил Каррик. — Какое-то магическое оружие? — Не в том смысле, в каком ты думаешь, Каррик. Это приворотное заклинание. Он скупо засмеялся: — Так чем же оно тебе повредило? Ты упала, когда его коснулась. — Оно было сильным, слишком сильным. И сработало все сразу. Каррик махнул рукой стражам — вернуться на место.
— Мужчины часто прибегают к магии, чтобы обеспечить благосклонность дамы. Это не преступление. Келейос была вынуждена согласиться. — Нет, но это основание для отказа. Лотор стоял один, рядом никого не было. Он медленно поклонился.
— Ты отказала мне — хорошо. Я тебя вызываю. — Куда? — На арену.
Кто-то судорожно вздохнул. — Если это тебя удовлетворит, Лотор, ты это получишь.
Он улыбнулся, оглядел её с головы до ног, раздевая глазами.
— Не удовлетворит, но сгодится. Она подступила вплотную и почти прошипела: — Прекрати! — Что прекратить?
— Смотреть на меня, как собака на кость. Улыбка стала шире:
— Я даже как-то не заметил. Прошу прощения. — Ты фальшивый насквозь! Я как вызванная выбираю: срок — сегодня, сразу после заката, оружие — магия.
Келейос повернулась, подобрала Счастливца, надела кинжалы и пошла вверх по главной лестнице замка. Белор и Тобин догнали её в коридоре рядом с одной из классных комнат. Бормотание голосов выкатилось под своды коридора. Резкий всплеск магии и взрыв детского смеха сообщили, что кончилось какое-то заклинание, Белору пришлось перейти на рысь, чтобы не отстать от Келейос. — Куда ты? — В кладовую. Их догнал Тобин.
— Ты же не собираешься вызвать и Фиделис? — Блестящая идея. — Она улыбнулась, но глаза оставались мрачными.
Белор положил ей руку на плечо, но она не остановилась.
— Келейос, ты не думаешь, что это слишком опрометчиво — два вызова в один день? По закону может получиться так, что тебе придётся сегодня выйти на два поединка. И второй ты наверняка проиграешь.
Она остановилась и обернулась к ним: — Я почти уверена, что Фиделис чуть не убила меня сегодня ночью. И мне надоело ждать доказательств, пока она плетёт интриги за моей спиной. Хочу видеть своих врагов перед собой на песках. Стряхнув руку Белора, она направилась дальше. Белор попытался с ней поспорить, уже проходя под южной аркой, ведущей в сад замка.
— Это глупо. Ты принимаешь решение под влиянием гнева.
— Может быть, но эту ошибку делаю я, а не ты. Тобин спокойным голосом произнёс: — Не делай этого, Келейос. Обычной насмешливой улыбки на его лице не было, оно стало серьёзным.
Сад трав отливал тысячей оттенков зеленого, от серебристо-серого до темно-лилового цвета листьев розмарина. Они прошли вслед за Келейос сквозь окрашенные в белое шпалеры в розарий. Аромат роз близкой сладостью наполнял летний день. Дорожки белого гравия скрещивались у фонтана, и каждая дорожка вела к воротам в изгороди. Белор сказал:
— Ты знаешь, я не согласен с правилом Совета насчёт необходимости ждать доказательств. Я говорил, что раньше тебя убьют — но два вызова в один день, Келейос! Это безумие.
Дальняя калитка вела в сад целителей. Клумбы стояли за своими круглыми оградами, окружённые каменными бордюрами. Посередине сада солнечные часы из мрамора и золота напоминали: не следует терять времени зря. Вдоль дорожки валялись лопаты и грабли, будто садовники бросили их в спешке. Дальняя калитка открылась, из неё появилось трое учеников, среди них Меландра.
Келейос не сразу заметила у неё под глазами тёмные круги. — Келейос, что случилось? Двое других — мальчик и девочка — молча смотрели круглыми глазами. Что-то стряслось. Мастер и два подмастерья прямо с тренировки — такое бывает не каждый день. — Мастер Фиделис в кладовой? Мелаидра не сразу кивнула, чувствуя, что поступает в чем-то неправильно. Ученики брызнули с дороги, как вспугнутые птицы, и последовали на почтительном расстоянии. Келейос обернулась: — Не ходите за нами.
Ученики застыли. Меландра кротко ответила: — Как скажешь, Келейос. Когда они подошли к двери, Белор и Тобин навалились на неё с двух сторон. Они прыгнули сзади, зная, что из-за потайных кинжалов хватать её в открытую — дело дохлое.
Они боролись, и Белор сквозь сжатые зубы сказал: — Думай, Келейос, думай! Возьми себя в руки. Веди себя как мастер, а не как подмастерье.
Она на мгновение застыла, глядя в небо. Дыхание было тяжёлым, со свистом, но она перестала вырываться. — Отпустите меня.
Они медленно поднялись и протянули ей руки. Она приняла их и сказала:
— Я с ней объяснюсь, но вызывать не буду. Это вас устроит?
Белор улыбнулся своей нежной улыбкой: — Очень.
Они встали за ней, как почётная стража, и пошли следом.
Вокруг здания сиял золотой свет, но внутри оно было прохладным и тенисто-сумрачным. В полумраке печи и светильники отбрасывали на пол светлые пятна. Воздух был напоён густым запахом трав. Пыльная сухость висящих пучков, влажный пар отваров — воздух просто густел от них. Как всегда, запахи кладовой напомнили Келейос о матери, но именно здесь она нашла колдунью.
Фиделис стояла у мельницы и накладывала в неё травы. Простое серое платье облегало тело, почти скользило по нему, более соблазнительное, чем любой ворох нижних юбок. Единственным украшением служила одинокая нитка жемчуга.
Ручку мельницы усердно крутил маленький ученик. Именно он их и заметил и побледнел — на белом лице карими островами остались глаза.
— В чем дело? — спросила Фиделис. В раздражении она повернулась и увидела Келейос. На лице её что-то вспыхнуло — страх, быть может, — но не совсем. Булькающий на огне горшок плюнул в пламя, и капля зашипела, а пламя полыхнуло. Мальчик подпрыгнул, и Фиделис сказала: — На сегодня все.
Мальчик медленно прошёл между ними двумя и, миновав Келейос, побежал.
У стенки что-то зашуршало, и на свет неуверенно выступили две девочки. Келейос спокойно сказала: — Пошли вон. Они исчезли.
— Мы теперь одни, Келейос, если не считать твоего эскорта и моего фамилиара. — Паук Фас защёлкал с полки неподалёку. Белор и Тобин за спиной Келейос не располагали к нападению сзади. — Выскажи своё дело, полуэльфийка.
— Ты написала, что мы можем подраться потом. Это потом наступило. Колдунья моргнула и улыбнулась: — Из-за чего нам драться?
— Белор.
Белор выступил и показал Фиделис снятую цепь. — Зачем, Фиделис, зачем? — Ах, ты из-за этого. — Она засмеялась так, что прислонилась к столу и закашлялась до слез.
Они не знали, как поступить. Келейос предвидела почти любую реакцию, но не смех. — Это, по-моему, не смешно, колдунья. Фиделис кивнула, вытерла слезы пальцами. — Нет-нет. Ты спросила, зачем. — Она выпрямилась, но на губах по-прежнему играла странная полуулыбка. — Чёрный принц хотел что-нибудь, чем тебя привлечь, а мне нужна была его помощь в заговорах.
— Его помощь? Он ничего в травах не понимает. Чем он мог тебе помочь?
Улыбка стала шире, длинные ресницы затенили глаза.
— Помощь, которую может оказать любой мужчина. — Она подошла поближе, казалось, её изящная фигура плывёт над каменным полом. — Я просила мастера иллюзий, но он последователь Сиа и мне помогать не стал. Белор вспыхнул.
— Я уже почти уговорила его, но под конец он сказал, что должен спросить твоего мнения, а я знала, каково оно будет.
Тобин смотрел на неё прямо, сверкая янтарными глазами.
— А Лотору было кое-что от меня нужно. Готовый к услугам мужчина в обмен на заклятие — самая обычная сделка. Келейос побледнела. — Цикл Ландиена. Урлов горн, Фиделис, как ты могла? — Власть, полуэльфийка. Власть. — Её глаза потемнели, в голосе послышалась злость. — Сколько раз он тебе помогал? — Два, — ответит от дверей Лотор. Келейос шагнула в сторону, чтобы видеть их обоих. — И ты договорился ещё на один раз? Он кивнул. — Для последнего заклинания тебе нужно будет сердце ребёнка. Где ты собиралась его взять?
Фиделис снова засмеялась, и смех забулькал, наполняя комнату.
— Не будь наивной, Келейос. — Из-за таких, как ты, у колдуний плохая слава. Смех оборвался. — Может быть, но власть того стоит, а он — чудесный любовник. Я завидую, что ты получишь такого себе в постель. Лотор поклонился:
— Позвольте мне вернуть комплимент, леди. Келейос подавила сильное желание завопить. — Похоже, я этого уже не проверю: мы сегодня сражаемся на арене.
— Очень жаль. И если у тебя все, то у меня есть работа.
— Ещё одно. Тебе забавно, что я стала объясняться с тобой из-за этого заклятия. Но это единственное, на что у меня есть серьёзное доказательство. И все равно я знаю, что ты замыслила какую-то гнусность.
— Я была в твоих снах в эту ночь, пророчица? Но даже если и так, все равно у тебя нет доказательств. — Ты очень осторожна. Без доказательств я не могу предстать перед Советом. Но есть другие способы решить вопрос.
— Да, полуэльфийка, есть другие способы решить вопрос. Например, нож во тьме. — Ты мне угрожаешь?
— О нет, только не я. Я не использую ножи как оружие, это скорее твоё амплуа. — Так что же ты хочешь сказать? — Все, что ты хочешь услышать. — Колдунья сладко улыбнулась, заиграв ямочками на щеках. Келейос смотрела на неё секунду и затем сказала: — Дело между нами не кончено, колдунья. — Хотя бы в этом, полуэльфийка, мы с тобой согласны. — Фиделис повернулась к столу с травами и начала их разбирать. — У меня скоро урок. У тебя все?
— Пока все, колдунья. — Келейос резко повернулась и, проходя мимо Лотора, чуть не задев его, бросила: — Вечером увидимся.
— Жду с нетерпением.
Белор и Тобин вышли вместе с ней. Тобин обернулся, и из них из всех улыбалась только Фиделис.
Они прошли несколько шагов молча, и потом Белор тихо сказал: — Она собирается убить тебя, Келейос. Тобин покачал головой:
— «Нож во тьме» означает подосланного убийцу. Зачем бы ей тебя предупреждать? — Может быть, она надеется меня напугать. Тобин фыркнул:
— Неужто она тебя настолько плохо знает? — Я думаю, что Фиделис совсем меня не знает. Как и я её.
Белор тронул её за руку выше локтя. — Не думаю, что тебе стоит беспокоиться насчёт убийц до сегодняшнего вечера.
— Хочешь сказать, что Фиделис может подождать и посмотреть, не убьёт ли меня Лотор?
— На её месте я бы на это надеялся. — Он сжал её руку. — Что сделано, то сделано, но теперь тебе надо составить какой-то план, выработать стратегию. Он заклинатель и чародей, как и ты. До сих пор ты не встречалась ни с кем, тебе равным. — Он не травник.
— Верно, но сегодня тебе может оказаться не до трав. Она покачала головой:
— Пока нет. Лучше составить его за час до того, как мы с тобой встретимся. С этими словами она повернулась и пошла в кузницу.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул ей вслед Белор.
Тонкая струйка магии донесла до него её мысль: «И я на это надеюсь». Нельзя сказать, что эти слова его успокоили.
— Я составлю план, Белор. Встретимся у меня в комнате через полчаса. Мне надо сказать мастеру Талли, что я не могу сегодня помочь ему в кузнице. — Что я могу сделать? — спросил Тобин. — Приходи на обед, одевшись для битвы, а в остальном делай то, что должен сегодня, как в обычный день.
— То есть я буду твоим секундантом? Она улыбнулась:
— Нет, Тобин, но битва будет с почитателем Верма и Айвел, а это означает коварство. Я хочу, чтобы все мы сегодня были начеку. А теперь — иди, ты опаздываешь на первый урок. Аланна не жалует опаздывающих. Он усмехнулся:
— Нет, но однажды, быть может, она согласится побаловать одного молодого мелтаанского принца. Келейос толкнула его со словами: — Пошёл в класс, юбочник! — Забияка.
И он побежал в сторону классных комнат. Белор тихо сказал: — Я хочу знать твои планы. Она хлопнула его по спине и улыбнулась, слишком даже приветливо: — Мой секундант и должен их знать. — Быть твоим секундантом — честь для меня, но ведь плана у тебя нет, правда?
Глава 5
— Один из наших гостей надел сегодня магический предмет, что запрещается правилами моих тренировок. Он утверждает, что это заклинание против необычайно холодной погоды нашего острова.
Он дал цепи соскользнуть в свою массивную ладонь — серебряной лужицей.
— Келейос, что это такое? — Он бросил ей цепь. Лотор прыгнул, но рефлексы стражей сработали молниеносно, и его перехватили.
Келейос поймала цепь и чуть не задохнулась от её близости.
Пока Белор не опустился рядом с ней на колени, она не осознавала, что упала на землю почти без сознания. Ему пришлось отдирать её пальцы от цепочки.
Тут же около неё на коленях оказался Каррик, забыв свою злость. — Девочка, ты цела?
— Да, мастер, — выдавила она из себя, — все хорошо.
Белор осторожно разрезал шар из трав. Рядом лежал пустой металлический шар. Келейос позволила Каррику помочь ей сесть и смотрела, как Белор разбирает плетение трав и кладёт их рядом аккуратным столбиком. Когда убрали все остальное, остались два локона. Один белый, как свежий снег, другой темно-золотистый.
Лотор стоял выпрямившись, гнев окрасил его смертельно-бледные щеки. Он был окружён стражами, не уверенными, что он не пленник. Пребывание в школе чёрного целителя никого особенно не радовало, и все готовы были поверить, что он сделал что-то плохое.
Келейос поднялась на ноги, отряхивая руки, которые так и чесались. Она прошла сквозь кольцо стражей и оказалась с Лотором лицом к лицу.
— Я должна была бы спросить тебя, где ты это взял, но такое заклятие могли сделать только трое. Я этого не делала, Паула не стала бы. Остаётся Фиделис. Ты просил ответа — вот тебе ответ: нет. Нет, даже если бы ты был моей единственной надеждой вырваться из семи кругов ада.
Его низкий голос прозвучал спокойно и зловеще: — Не говори во гневе того, о чем впоследствии будешь сожалеть. — Не пугай меня. — Келейос, что это за штука? — перебил Каррик. — Какое-то магическое оружие? — Не в том смысле, в каком ты думаешь, Каррик. Это приворотное заклинание. Он скупо засмеялся: — Так чем же оно тебе повредило? Ты упала, когда его коснулась. — Оно было сильным, слишком сильным. И сработало все сразу. Каррик махнул рукой стражам — вернуться на место.
— Мужчины часто прибегают к магии, чтобы обеспечить благосклонность дамы. Это не преступление. Келейос была вынуждена согласиться. — Нет, но это основание для отказа. Лотор стоял один, рядом никого не было. Он медленно поклонился.
— Ты отказала мне — хорошо. Я тебя вызываю. — Куда? — На арену.
Кто-то судорожно вздохнул. — Если это тебя удовлетворит, Лотор, ты это получишь.
Он улыбнулся, оглядел её с головы до ног, раздевая глазами.
— Не удовлетворит, но сгодится. Она подступила вплотную и почти прошипела: — Прекрати! — Что прекратить?
— Смотреть на меня, как собака на кость. Улыбка стала шире:
— Я даже как-то не заметил. Прошу прощения. — Ты фальшивый насквозь! Я как вызванная выбираю: срок — сегодня, сразу после заката, оружие — магия.
Келейос повернулась, подобрала Счастливца, надела кинжалы и пошла вверх по главной лестнице замка. Белор и Тобин догнали её в коридоре рядом с одной из классных комнат. Бормотание голосов выкатилось под своды коридора. Резкий всплеск магии и взрыв детского смеха сообщили, что кончилось какое-то заклинание, Белору пришлось перейти на рысь, чтобы не отстать от Келейос. — Куда ты? — В кладовую. Их догнал Тобин.
— Ты же не собираешься вызвать и Фиделис? — Блестящая идея. — Она улыбнулась, но глаза оставались мрачными.
Белор положил ей руку на плечо, но она не остановилась.
— Келейос, ты не думаешь, что это слишком опрометчиво — два вызова в один день? По закону может получиться так, что тебе придётся сегодня выйти на два поединка. И второй ты наверняка проиграешь.
Она остановилась и обернулась к ним: — Я почти уверена, что Фиделис чуть не убила меня сегодня ночью. И мне надоело ждать доказательств, пока она плетёт интриги за моей спиной. Хочу видеть своих врагов перед собой на песках. Стряхнув руку Белора, она направилась дальше. Белор попытался с ней поспорить, уже проходя под южной аркой, ведущей в сад замка.
— Это глупо. Ты принимаешь решение под влиянием гнева.
— Может быть, но эту ошибку делаю я, а не ты. Тобин спокойным голосом произнёс: — Не делай этого, Келейос. Обычной насмешливой улыбки на его лице не было, оно стало серьёзным.
Сад трав отливал тысячей оттенков зеленого, от серебристо-серого до темно-лилового цвета листьев розмарина. Они прошли вслед за Келейос сквозь окрашенные в белое шпалеры в розарий. Аромат роз близкой сладостью наполнял летний день. Дорожки белого гравия скрещивались у фонтана, и каждая дорожка вела к воротам в изгороди. Белор сказал:
— Ты знаешь, я не согласен с правилом Совета насчёт необходимости ждать доказательств. Я говорил, что раньше тебя убьют — но два вызова в один день, Келейос! Это безумие.
Дальняя калитка вела в сад целителей. Клумбы стояли за своими круглыми оградами, окружённые каменными бордюрами. Посередине сада солнечные часы из мрамора и золота напоминали: не следует терять времени зря. Вдоль дорожки валялись лопаты и грабли, будто садовники бросили их в спешке. Дальняя калитка открылась, из неё появилось трое учеников, среди них Меландра.
Келейос не сразу заметила у неё под глазами тёмные круги. — Келейос, что случилось? Двое других — мальчик и девочка — молча смотрели круглыми глазами. Что-то стряслось. Мастер и два подмастерья прямо с тренировки — такое бывает не каждый день. — Мастер Фиделис в кладовой? Мелаидра не сразу кивнула, чувствуя, что поступает в чем-то неправильно. Ученики брызнули с дороги, как вспугнутые птицы, и последовали на почтительном расстоянии. Келейос обернулась: — Не ходите за нами.
Ученики застыли. Меландра кротко ответила: — Как скажешь, Келейос. Когда они подошли к двери, Белор и Тобин навалились на неё с двух сторон. Они прыгнули сзади, зная, что из-за потайных кинжалов хватать её в открытую — дело дохлое.
Они боролись, и Белор сквозь сжатые зубы сказал: — Думай, Келейос, думай! Возьми себя в руки. Веди себя как мастер, а не как подмастерье.
Она на мгновение застыла, глядя в небо. Дыхание было тяжёлым, со свистом, но она перестала вырываться. — Отпустите меня.
Они медленно поднялись и протянули ей руки. Она приняла их и сказала:
— Я с ней объяснюсь, но вызывать не буду. Это вас устроит?
Белор улыбнулся своей нежной улыбкой: — Очень.
Они встали за ней, как почётная стража, и пошли следом.
Вокруг здания сиял золотой свет, но внутри оно было прохладным и тенисто-сумрачным. В полумраке печи и светильники отбрасывали на пол светлые пятна. Воздух был напоён густым запахом трав. Пыльная сухость висящих пучков, влажный пар отваров — воздух просто густел от них. Как всегда, запахи кладовой напомнили Келейос о матери, но именно здесь она нашла колдунью.
Фиделис стояла у мельницы и накладывала в неё травы. Простое серое платье облегало тело, почти скользило по нему, более соблазнительное, чем любой ворох нижних юбок. Единственным украшением служила одинокая нитка жемчуга.
Ручку мельницы усердно крутил маленький ученик. Именно он их и заметил и побледнел — на белом лице карими островами остались глаза.
— В чем дело? — спросила Фиделис. В раздражении она повернулась и увидела Келейос. На лице её что-то вспыхнуло — страх, быть может, — но не совсем. Булькающий на огне горшок плюнул в пламя, и капля зашипела, а пламя полыхнуло. Мальчик подпрыгнул, и Фиделис сказала: — На сегодня все.
Мальчик медленно прошёл между ними двумя и, миновав Келейос, побежал.
У стенки что-то зашуршало, и на свет неуверенно выступили две девочки. Келейос спокойно сказала: — Пошли вон. Они исчезли.
— Мы теперь одни, Келейос, если не считать твоего эскорта и моего фамилиара. — Паук Фас защёлкал с полки неподалёку. Белор и Тобин за спиной Келейос не располагали к нападению сзади. — Выскажи своё дело, полуэльфийка.
— Ты написала, что мы можем подраться потом. Это потом наступило. Колдунья моргнула и улыбнулась: — Из-за чего нам драться?
— Белор.
Белор выступил и показал Фиделис снятую цепь. — Зачем, Фиделис, зачем? — Ах, ты из-за этого. — Она засмеялась так, что прислонилась к столу и закашлялась до слез.
Они не знали, как поступить. Келейос предвидела почти любую реакцию, но не смех. — Это, по-моему, не смешно, колдунья. Фиделис кивнула, вытерла слезы пальцами. — Нет-нет. Ты спросила, зачем. — Она выпрямилась, но на губах по-прежнему играла странная полуулыбка. — Чёрный принц хотел что-нибудь, чем тебя привлечь, а мне нужна была его помощь в заговорах.
— Его помощь? Он ничего в травах не понимает. Чем он мог тебе помочь?
Улыбка стала шире, длинные ресницы затенили глаза.
— Помощь, которую может оказать любой мужчина. — Она подошла поближе, казалось, её изящная фигура плывёт над каменным полом. — Я просила мастера иллюзий, но он последователь Сиа и мне помогать не стал. Белор вспыхнул.
— Я уже почти уговорила его, но под конец он сказал, что должен спросить твоего мнения, а я знала, каково оно будет.
Тобин смотрел на неё прямо, сверкая янтарными глазами.
— А Лотору было кое-что от меня нужно. Готовый к услугам мужчина в обмен на заклятие — самая обычная сделка. Келейос побледнела. — Цикл Ландиена. Урлов горн, Фиделис, как ты могла? — Власть, полуэльфийка. Власть. — Её глаза потемнели, в голосе послышалась злость. — Сколько раз он тебе помогал? — Два, — ответит от дверей Лотор. Келейос шагнула в сторону, чтобы видеть их обоих. — И ты договорился ещё на один раз? Он кивнул. — Для последнего заклинания тебе нужно будет сердце ребёнка. Где ты собиралась его взять?
Фиделис снова засмеялась, и смех забулькал, наполняя комнату.
— Не будь наивной, Келейос. — Из-за таких, как ты, у колдуний плохая слава. Смех оборвался. — Может быть, но власть того стоит, а он — чудесный любовник. Я завидую, что ты получишь такого себе в постель. Лотор поклонился:
— Позвольте мне вернуть комплимент, леди. Келейос подавила сильное желание завопить. — Похоже, я этого уже не проверю: мы сегодня сражаемся на арене.
— Очень жаль. И если у тебя все, то у меня есть работа.
— Ещё одно. Тебе забавно, что я стала объясняться с тобой из-за этого заклятия. Но это единственное, на что у меня есть серьёзное доказательство. И все равно я знаю, что ты замыслила какую-то гнусность.
— Я была в твоих снах в эту ночь, пророчица? Но даже если и так, все равно у тебя нет доказательств. — Ты очень осторожна. Без доказательств я не могу предстать перед Советом. Но есть другие способы решить вопрос.
— Да, полуэльфийка, есть другие способы решить вопрос. Например, нож во тьме. — Ты мне угрожаешь?
— О нет, только не я. Я не использую ножи как оружие, это скорее твоё амплуа. — Так что же ты хочешь сказать? — Все, что ты хочешь услышать. — Колдунья сладко улыбнулась, заиграв ямочками на щеках. Келейос смотрела на неё секунду и затем сказала: — Дело между нами не кончено, колдунья. — Хотя бы в этом, полуэльфийка, мы с тобой согласны. — Фиделис повернулась к столу с травами и начала их разбирать. — У меня скоро урок. У тебя все?
— Пока все, колдунья. — Келейос резко повернулась и, проходя мимо Лотора, чуть не задев его, бросила: — Вечером увидимся.
— Жду с нетерпением.
Белор и Тобин вышли вместе с ней. Тобин обернулся, и из них из всех улыбалась только Фиделис.
Они прошли несколько шагов молча, и потом Белор тихо сказал: — Она собирается убить тебя, Келейос. Тобин покачал головой:
— «Нож во тьме» означает подосланного убийцу. Зачем бы ей тебя предупреждать? — Может быть, она надеется меня напугать. Тобин фыркнул:
— Неужто она тебя настолько плохо знает? — Я думаю, что Фиделис совсем меня не знает. Как и я её.
Белор тронул её за руку выше локтя. — Не думаю, что тебе стоит беспокоиться насчёт убийц до сегодняшнего вечера.
— Хочешь сказать, что Фиделис может подождать и посмотреть, не убьёт ли меня Лотор?
— На её месте я бы на это надеялся. — Он сжал её руку. — Что сделано, то сделано, но теперь тебе надо составить какой-то план, выработать стратегию. Он заклинатель и чародей, как и ты. До сих пор ты не встречалась ни с кем, тебе равным. — Он не травник.
— Верно, но сегодня тебе может оказаться не до трав. Она покачала головой:
— Пока нет. Лучше составить его за час до того, как мы с тобой встретимся. С этими словами она повернулась и пошла в кузницу.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул ей вслед Белор.
Тонкая струйка магии донесла до него её мысль: «И я на это надеюсь». Нельзя сказать, что эти слова его успокоили.
— Я составлю план, Белор. Встретимся у меня в комнате через полчаса. Мне надо сказать мастеру Талли, что я не могу сегодня помочь ему в кузнице. — Что я могу сделать? — спросил Тобин. — Приходи на обед, одевшись для битвы, а в остальном делай то, что должен сегодня, как в обычный день.
— То есть я буду твоим секундантом? Она улыбнулась:
— Нет, Тобин, но битва будет с почитателем Верма и Айвел, а это означает коварство. Я хочу, чтобы все мы сегодня были начеку. А теперь — иди, ты опаздываешь на первый урок. Аланна не жалует опаздывающих. Он усмехнулся:
— Нет, но однажды, быть может, она согласится побаловать одного молодого мелтаанского принца. Келейос толкнула его со словами: — Пошёл в класс, юбочник! — Забияка.
И он побежал в сторону классных комнат. Белор тихо сказал: — Я хочу знать твои планы. Она хлопнула его по спине и улыбнулась, слишком даже приветливо: — Мой секундант и должен их знать. — Быть твоим секундантом — честь для меня, но ведь плана у тебя нет, правда?
Глава 5
ПУТЬ ВО ТЬМУ
Кузницы располагались ниже замка, кухонь и охранялись двумя слоями защиты. Один слой содержал магию на случай ошибки. Сильный взрыв мог бы снести половину замка. И такое бывало в других кузницах, где чинили реликты. Второй слой задерживал запах дыма и раскалённого металла.
Солнечный свет проникал в кузницу лишь через редкие мелкие окна. Основное освещение давал огонь. В вязкой темноте светился синим, соломенно-жёлтым, вишнёвым и белым металл. Гигантские мехи вдували воздух в главный горн, и все звуки покрывал звон молотов. Жар опалял кожу, не давал дышать. Постоянный жар и темнота — это не то место, где стоит искать эльфа и даже полуэльфа.
Келейос прошла в заднюю комнату через мерцающий экран, отделявший её от кузницы. Этот экран Келейос просила установить Аланну, поскольку, если бы защита отказала, взрывом бы дело не обошлось.
Мастеру-кузнецу Талли преподнесли редкость. Это был обломок меча с рукоятью, а с ним ещё куча кусков. Дар самого Первого в Совете. Он хотел, чтобы из обломков восстановили меч, но никто другой работы касаться не должен был.
Ходили слухи, что это остатки знаменитого меча — Эльфоубийцы. Эльфийский кузнец-предатель выковал его и сам же пал его первой жертвой. Ещё этот меч похищал души. Келейос вовсе не хотелось отдавать реликт в руки Несбита, но она не устояла перед соблазном открыть кое-какие секреты эльфийского мастерства, утраченные за время войны. Если удастся сохранить металл, клинок более не будет восставшим из могилы Эльфоубийцей. Меч обещал быть плодом совместных усилий магии зла, Талли и Келейос.
Талли не повернулся, когда она прошла защиту. Он был самым низкорослым астрантийцем, которого Келейос только видала, к тому же лысина с венчиком тонких белых волос придавала ему очень забавный вид.
— Отлично, — сказал он, по-прежнему склонившись над главным обломком меча. — Пришла. Сегодня закончим консервацию последнего куска.
Он повернулся, держа в руках самый большой обломок, и перестал улыбаться. — Ты одета не для работы. — Нет, мастер. У меня сегодня дуэль. Пальцы на металле напряглись:
— Чёрный целитель? Она кивнула.
— Что ж, так должно было быть. — Он положил металл на наковальню и, зачерпнув из корзины горсть опилок, бросил их на угли. Полыхнуло пламя.
— Талли, я не смогу тебе помочь. Мне нужно готовиться.
— Знаю, знаю. Пришли сюда Джарика. — Ты думаешь, это стоит делать? Он скривился и отрезал:
— Я его на мехи поставлю. Ничего не буду предпринимать, только очищу сталь. Видя выражение её лица, он добавил: — Обещаю.
— Хорошо, пришлю его, когда выйду. — Поосторожнее сегодня, Келейос. Пусть мне не нравится вера этого человека, но он куёт тщательно и кропотливо, и заклинания у него сильны. А если с тобой что-то случится, на кого я смогу рассчитывать в этой работе? Она рассмеялась:
— Другого такого сумасшедшего нет, Талли.
— Да не бойся. Он только восстановит металл, а ты будешь качать мехи. — Она шлёпнула его по спине. — Да ведь ты, Джарик, просил работу посерьёзнее. Он смотрел на неё расширенными карими глазами:
— Но не такую же.
На выходе её остановила подмастерье Нерина. — Келейос, наша ледяная ундина вот-вот вырвется. Ты можешь восстановить сдерживающее заклятие?
Ундина стояла у главного горна. Она поблёскивала белым льдом, в котором неясно угадывались рот и глаза. Для закалки стали нет ничего лучше помощи пленной ледяной ундины. На связях заклятия мелькали белые сполохи. — Ты права. Уже несколько дней назад надо было этим заняться. Позови Аланну. Если она побрезгует идти в кузницу, скажи, что я просила. Девушка раздумывала с недоверчивым видом. — Ладно, так и сделаю, но почему ты сама не можешь? Ты ведь уже здесь? — Я сегодня иду на пески. Нерина, как это ей было свойственно, никаких чувств не проявила.
— Тогда тебе понадобится вся твоя энергия. Спасибо, что ты посмотрела. И знаешь, Келейос, поосторожнее сегодня. — Постараюсь, Нерина. Безразличным голосом Нерина добавила: — И если будешь драться с чёрным целителем, убей его.
Голос не выдавал эмоций, но глаза… — Я так и собираюсь сделать, — ответила Келейос.
Нерина улыбнулась, что было для неё редкостью. Она пошла прочь из кузницы — может быть, разыскивать Аланну, — но Келейос задумалась, что мог сделать ей чёрный целитель.
Сразу за дверью кузницы в воздухе плавал на уровне глаз конверт. На нем было написано «Келейос» и стояла сургучная печать Паулы: скрещённые побеги мяты и внизу — кольцо. Записка приглашала Келейос зайти в комнату Паулы, и так она и сделала.
Паула сидела в привычной темноте спиной к двери. Она не повернулась, когда вошла Келейос. — Значит, сегодня ты идёшь на пески. — Похоже на то, мастер Паула. Молчание длилось, и Келейос не стала его нарушать. Паула встала.
— Я считаю, что ты поступила необдуманно, Келейос — Может быть, но он меня вызвал. Быстро и сердито Паула повернулась и подошла к ней.
— Но ты унизила его перед свидетелями. Ты дала ему причину для вызова. И ты позволила гневу возобладать над разумом. Ты знаешь, сколько у тебя шансов на победу против чёрного целителя? — Думаю, что немало.
— Как можно быть такой глупой? Ты что, Келейос, не понимаешь? Он же чёрный целитель, коварен до глубины души. Ты с таким ещё не встречалась на арене. — Я готова к этому, Паула. — Ты не можешь быть готовой. Ничто не подготовит тебя к встрече с истинным злом.
Келейос подняла на уровень глаз Паулы прикрытую перчаткой левую руку. — Я знаю, что такое зло, Паула. Паула отвернулась и отошла на несколько шагов. Не поворачиваясь, спросила: — Кто твой секундант? — Белор.
— Найди его. Вы с ним освобождены на весь остаток дня для подготовки. Теперь уходи.
Келейос шагнула вперёд, протянула руку, но тут же её опустила. — Я не могла не принять вызов. — Помни, чему я учила тебя. Келейос шагнула в темноту и обняла её. Паула застыла, затем сжала охватившие её руки.
— Я все помню, чему ты меня учила, — шепнула Келейос.
Паула отпустила её первой, и Келейос отступила. Она начала было что-то говорить, но любые слова были бы неправдой. Нет утешения при такой близости смерти.
Келейос вспомнила, что Паула была в маске. Впервые с тех пор, как Келейос исполнилось десять, Паула от неё закрылась. У двери Келейос замялась, желая что-то сказать, хоть что-нибудь, но вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Спальни учеников были пусты, каждая койка аккуратно заправлена, и все они одинаковы. В конце длинной комнаты на кровати лежала Алиса. Рядом с ней сидела на стуле девушка-подмастерье в голубой форме целителя и что-то читала. Полумрак комнаты наполнял смех Алисы. Пота терпеливо гонялась по полу за жёлтым клубком. Она затаивалась, вытягивая пушистый хвост, нападала и подпрыгивала. Девочка смеялась.
Поти заметила её первой и громко мяукнула. — Келейос, Келейос! — закричала Алиса. Девушка-подмастерье встала, откинув за спину длинные светлые волосы.
— Келейос, как хорошо, что ты зашла. Прикажешь мне вас оставить? — Садись. Валира тебя зовут? — Для меня честь, что ты это помнишь. — Садись. Ты не помешаешь. Келейос села на край кровати: — И как ты себя чувствуешь? — Намного лучше. — Ты помнишь, что было ночью? Личико сморщилось, и девочка отвела глаза. — Нет-нет, я не запоминаю.
— Не вспоминаю, ты хочешь сказать, — поправила Келейос. — Надо правильно выбирать слова, иначе никогда не сможешь произносить заклинания трав. — Я знаю.
— Но я пришла не давать тебе урок, ученица. Я пришла посмотреть, как ты себя чувствуешь. Девочка подняла сияющие глаза: — А ко мне в гости Поти пришла. — Я вижу. — Келейос взяла кошку на руки и погладила. — Она аккуратнее выполняет мои обязанности, чем я сама.
И кинула кошке клубок. Поти, бросив на Келейос взгляд, полный укоризны, метнулась за ним. Она даже котёнком не любила гоняться за клубками. Келейос изо всех сил постаралась спрятать улыбку. Ей было абсолютно ясно, что кошка лишь притворяется, что ей это нравится. Но девочка поверила.
— Алиса, нам надо поговорить о прошлой ночи, но можно подождать, пока ты захочешь сама. Алиса снова отвела глаза. — Я не хочу говорить щас. То есть сейчас. — Хорошо, ученица, отдохни, а я загляну к тебе перед обедом. Поти, пойдём. — Ой, а можно ей остаться? — Нет, у нас с ней есть работа. — Но, увидев, как изменилось лицо девочки, Келейос добавила: — Она, может быть, скоро к тебе опять придёт.
Кошка с недовольным видом ещё раз потёрлась об Алису и спрыгнула на пол, бесшумно последовав за Келейос.
Когда они вышли в коридор, Келейос сказала: — Очень было мило с твоей стороны. Кошка не ответила, но гордо пошла вперёд, высоко подняв хвост с белым кончиком. Не останавливаясь, она скрылась за дверью комнаты Келейос. Келейос толкнула дверь и вошла следом. — Ну ладно, так что ты хотела сказать? Кошка сидела на кровати, вылизывала лапку и глядела на Келейос.
— Ты думаешь, я могла бы избежать вызова от Лотора.
Кошка сосредоточилась на вылизывании спины и подчёркнуто игнорировала Келейос.
— Ты думаешь, что меня убьют. Но мы можем победить. — Келейос встала перед кроватью на колени, чтобы глаза оказались на уровне мордочки кошки. Золотые глаза смотрели издалека и чуждо. — Я сегодня выиграю, — сказала Келейос. Кошка тихо фыркнула и продолжала умываться, водя лапкой по морде.
В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, вошёл Белор. На нем были коричневые штаны и угольно-чёрная куртка. Вокруг шеи и рукавов — полоски белого полотна. Он остановился.
— Что случилось? Надеюсь, больше никаких сенсаций?
— Да нет, просто Поти на меня злится. Она думает, что я дура — точь-в-точь, как думаете вы с Паулой.
Белор ничего не сказал, но наклонился над тумбочкой. Его голубые глаза были достаточно выразительны.
Келейос встала и заходила по комнате. — Ладно, ладно, я поддалась гневу. Но кто мог знать, что он меня вызовет? В конце концов, он приехал сюда на мне жениться. — Не так уж это было неожиданно. — Ладно, было у него две дуэли с момента появления в Астранте. Но вторую он проиграл, и если бы Глэрстран не дал обет милосердия, мы бы уже тогда от него избавились.
— Чересчур холодные мысли для последовательницы Сиа.
— Наши обеты требуют, чтобы мы не совершали убийств. Но если за нашей жизнью кто-то охотится, мы не обязаны давать пощаду.
Это было их давнее разногласие. Он дважды сражался на арене — один раз сталью, один раз магией. Оба раза победил. И оба раза убил, и это не прибавило ему душевного мира. — Каковы твои планы, Келейос? — Использовать травные заклятия, которые я уже сотворила. Ударить яростно и сокрушающе. — А какие у тебя заклятия?
— По крайней мере два сонных, стража боли стража огня, заклинание, призывающее дракона, над которым я работаю, и ещё одно — призывающее демона. Он приподнял бровь: — По-твоему, это разумно? — По крайней мере любопытно; я его ещё не пробовала.
— Без такого любопытства лучше обойтись. Она не обратила внимания и продолжала: — Есть у меня зелье приятных снов и сколько-то порошка для иллюзий. Только порошок этот довольно непредсказуем.
— Он не заменяет хорошего иллюзиониста. Келейос улыбнулась: — По крайней мере на данный момент. — Сонные заклятия — да, стража огня и боли — да. Что хорошего может дать вызов дракона — не знаю. Он может выпустить собственного демона, так что вызов демона может пригодиться. Только, во имя Магнуса, поосторожнее с ним. Порошок иллюзий можно будет использовать для отвлечения. С такой оценкой Келейос согласилась. —Вот и план готов. — Погоди, Келейос. Нужен план поподробнее. Ты помни, если он тебя убьёт, с ним сражаюсь я.
Солнечный свет проникал в кузницу лишь через редкие мелкие окна. Основное освещение давал огонь. В вязкой темноте светился синим, соломенно-жёлтым, вишнёвым и белым металл. Гигантские мехи вдували воздух в главный горн, и все звуки покрывал звон молотов. Жар опалял кожу, не давал дышать. Постоянный жар и темнота — это не то место, где стоит искать эльфа и даже полуэльфа.
Келейос прошла в заднюю комнату через мерцающий экран, отделявший её от кузницы. Этот экран Келейос просила установить Аланну, поскольку, если бы защита отказала, взрывом бы дело не обошлось.
Мастеру-кузнецу Талли преподнесли редкость. Это был обломок меча с рукоятью, а с ним ещё куча кусков. Дар самого Первого в Совете. Он хотел, чтобы из обломков восстановили меч, но никто другой работы касаться не должен был.
Ходили слухи, что это остатки знаменитого меча — Эльфоубийцы. Эльфийский кузнец-предатель выковал его и сам же пал его первой жертвой. Ещё этот меч похищал души. Келейос вовсе не хотелось отдавать реликт в руки Несбита, но она не устояла перед соблазном открыть кое-какие секреты эльфийского мастерства, утраченные за время войны. Если удастся сохранить металл, клинок более не будет восставшим из могилы Эльфоубийцей. Меч обещал быть плодом совместных усилий магии зла, Талли и Келейос.
Талли не повернулся, когда она прошла защиту. Он был самым низкорослым астрантийцем, которого Келейос только видала, к тому же лысина с венчиком тонких белых волос придавала ему очень забавный вид.
— Отлично, — сказал он, по-прежнему склонившись над главным обломком меча. — Пришла. Сегодня закончим консервацию последнего куска.
Он повернулся, держа в руках самый большой обломок, и перестал улыбаться. — Ты одета не для работы. — Нет, мастер. У меня сегодня дуэль. Пальцы на металле напряглись:
— Чёрный целитель? Она кивнула.
— Что ж, так должно было быть. — Он положил металл на наковальню и, зачерпнув из корзины горсть опилок, бросил их на угли. Полыхнуло пламя.
— Талли, я не смогу тебе помочь. Мне нужно готовиться.
— Знаю, знаю. Пришли сюда Джарика. — Ты думаешь, это стоит делать? Он скривился и отрезал:
— Я его на мехи поставлю. Ничего не буду предпринимать, только очищу сталь. Видя выражение её лица, он добавил: — Обещаю.
— Хорошо, пришлю его, когда выйду. — Поосторожнее сегодня, Келейос. Пусть мне не нравится вера этого человека, но он куёт тщательно и кропотливо, и заклинания у него сильны. А если с тобой что-то случится, на кого я смогу рассчитывать в этой работе? Она рассмеялась:
— Другого такого сумасшедшего нет, Талли.
* * *
Когда она сказала Джарику, у того на вдруг побледневшем лице выступили все веснушки.— Да не бойся. Он только восстановит металл, а ты будешь качать мехи. — Она шлёпнула его по спине. — Да ведь ты, Джарик, просил работу посерьёзнее. Он смотрел на неё расширенными карими глазами:
— Но не такую же.
На выходе её остановила подмастерье Нерина. — Келейос, наша ледяная ундина вот-вот вырвется. Ты можешь восстановить сдерживающее заклятие?
Ундина стояла у главного горна. Она поблёскивала белым льдом, в котором неясно угадывались рот и глаза. Для закалки стали нет ничего лучше помощи пленной ледяной ундины. На связях заклятия мелькали белые сполохи. — Ты права. Уже несколько дней назад надо было этим заняться. Позови Аланну. Если она побрезгует идти в кузницу, скажи, что я просила. Девушка раздумывала с недоверчивым видом. — Ладно, так и сделаю, но почему ты сама не можешь? Ты ведь уже здесь? — Я сегодня иду на пески. Нерина, как это ей было свойственно, никаких чувств не проявила.
— Тогда тебе понадобится вся твоя энергия. Спасибо, что ты посмотрела. И знаешь, Келейос, поосторожнее сегодня. — Постараюсь, Нерина. Безразличным голосом Нерина добавила: — И если будешь драться с чёрным целителем, убей его.
Голос не выдавал эмоций, но глаза… — Я так и собираюсь сделать, — ответила Келейос.
Нерина улыбнулась, что было для неё редкостью. Она пошла прочь из кузницы — может быть, разыскивать Аланну, — но Келейос задумалась, что мог сделать ей чёрный целитель.
Сразу за дверью кузницы в воздухе плавал на уровне глаз конверт. На нем было написано «Келейос» и стояла сургучная печать Паулы: скрещённые побеги мяты и внизу — кольцо. Записка приглашала Келейос зайти в комнату Паулы, и так она и сделала.
Паула сидела в привычной темноте спиной к двери. Она не повернулась, когда вошла Келейос. — Значит, сегодня ты идёшь на пески. — Похоже на то, мастер Паула. Молчание длилось, и Келейос не стала его нарушать. Паула встала.
— Я считаю, что ты поступила необдуманно, Келейос — Может быть, но он меня вызвал. Быстро и сердито Паула повернулась и подошла к ней.
— Но ты унизила его перед свидетелями. Ты дала ему причину для вызова. И ты позволила гневу возобладать над разумом. Ты знаешь, сколько у тебя шансов на победу против чёрного целителя? — Думаю, что немало.
— Как можно быть такой глупой? Ты что, Келейос, не понимаешь? Он же чёрный целитель, коварен до глубины души. Ты с таким ещё не встречалась на арене. — Я готова к этому, Паула. — Ты не можешь быть готовой. Ничто не подготовит тебя к встрече с истинным злом.
Келейос подняла на уровень глаз Паулы прикрытую перчаткой левую руку. — Я знаю, что такое зло, Паула. Паула отвернулась и отошла на несколько шагов. Не поворачиваясь, спросила: — Кто твой секундант? — Белор.
— Найди его. Вы с ним освобождены на весь остаток дня для подготовки. Теперь уходи.
Келейос шагнула вперёд, протянула руку, но тут же её опустила. — Я не могла не принять вызов. — Помни, чему я учила тебя. Келейос шагнула в темноту и обняла её. Паула застыла, затем сжала охватившие её руки.
— Я все помню, чему ты меня учила, — шепнула Келейос.
Паула отпустила её первой, и Келейос отступила. Она начала было что-то говорить, но любые слова были бы неправдой. Нет утешения при такой близости смерти.
Келейос вспомнила, что Паула была в маске. Впервые с тех пор, как Келейос исполнилось десять, Паула от неё закрылась. У двери Келейос замялась, желая что-то сказать, хоть что-нибудь, но вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Спальни учеников были пусты, каждая койка аккуратно заправлена, и все они одинаковы. В конце длинной комнаты на кровати лежала Алиса. Рядом с ней сидела на стуле девушка-подмастерье в голубой форме целителя и что-то читала. Полумрак комнаты наполнял смех Алисы. Пота терпеливо гонялась по полу за жёлтым клубком. Она затаивалась, вытягивая пушистый хвост, нападала и подпрыгивала. Девочка смеялась.
Поти заметила её первой и громко мяукнула. — Келейос, Келейос! — закричала Алиса. Девушка-подмастерье встала, откинув за спину длинные светлые волосы.
— Келейос, как хорошо, что ты зашла. Прикажешь мне вас оставить? — Садись. Валира тебя зовут? — Для меня честь, что ты это помнишь. — Садись. Ты не помешаешь. Келейос села на край кровати: — И как ты себя чувствуешь? — Намного лучше. — Ты помнишь, что было ночью? Личико сморщилось, и девочка отвела глаза. — Нет-нет, я не запоминаю.
— Не вспоминаю, ты хочешь сказать, — поправила Келейос. — Надо правильно выбирать слова, иначе никогда не сможешь произносить заклинания трав. — Я знаю.
— Но я пришла не давать тебе урок, ученица. Я пришла посмотреть, как ты себя чувствуешь. Девочка подняла сияющие глаза: — А ко мне в гости Поти пришла. — Я вижу. — Келейос взяла кошку на руки и погладила. — Она аккуратнее выполняет мои обязанности, чем я сама.
И кинула кошке клубок. Поти, бросив на Келейос взгляд, полный укоризны, метнулась за ним. Она даже котёнком не любила гоняться за клубками. Келейос изо всех сил постаралась спрятать улыбку. Ей было абсолютно ясно, что кошка лишь притворяется, что ей это нравится. Но девочка поверила.
— Алиса, нам надо поговорить о прошлой ночи, но можно подождать, пока ты захочешь сама. Алиса снова отвела глаза. — Я не хочу говорить щас. То есть сейчас. — Хорошо, ученица, отдохни, а я загляну к тебе перед обедом. Поти, пойдём. — Ой, а можно ей остаться? — Нет, у нас с ней есть работа. — Но, увидев, как изменилось лицо девочки, Келейос добавила: — Она, может быть, скоро к тебе опять придёт.
Кошка с недовольным видом ещё раз потёрлась об Алису и спрыгнула на пол, бесшумно последовав за Келейос.
Когда они вышли в коридор, Келейос сказала: — Очень было мило с твоей стороны. Кошка не ответила, но гордо пошла вперёд, высоко подняв хвост с белым кончиком. Не останавливаясь, она скрылась за дверью комнаты Келейос. Келейос толкнула дверь и вошла следом. — Ну ладно, так что ты хотела сказать? Кошка сидела на кровати, вылизывала лапку и глядела на Келейос.
— Ты думаешь, я могла бы избежать вызова от Лотора.
Кошка сосредоточилась на вылизывании спины и подчёркнуто игнорировала Келейос.
— Ты думаешь, что меня убьют. Но мы можем победить. — Келейос встала перед кроватью на колени, чтобы глаза оказались на уровне мордочки кошки. Золотые глаза смотрели издалека и чуждо. — Я сегодня выиграю, — сказала Келейос. Кошка тихо фыркнула и продолжала умываться, водя лапкой по морде.
В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, вошёл Белор. На нем были коричневые штаны и угольно-чёрная куртка. Вокруг шеи и рукавов — полоски белого полотна. Он остановился.
— Что случилось? Надеюсь, больше никаких сенсаций?
— Да нет, просто Поти на меня злится. Она думает, что я дура — точь-в-точь, как думаете вы с Паулой.
Белор ничего не сказал, но наклонился над тумбочкой. Его голубые глаза были достаточно выразительны.
Келейос встала и заходила по комнате. — Ладно, ладно, я поддалась гневу. Но кто мог знать, что он меня вызовет? В конце концов, он приехал сюда на мне жениться. — Не так уж это было неожиданно. — Ладно, было у него две дуэли с момента появления в Астранте. Но вторую он проиграл, и если бы Глэрстран не дал обет милосердия, мы бы уже тогда от него избавились.
— Чересчур холодные мысли для последовательницы Сиа.
— Наши обеты требуют, чтобы мы не совершали убийств. Но если за нашей жизнью кто-то охотится, мы не обязаны давать пощаду.
Это было их давнее разногласие. Он дважды сражался на арене — один раз сталью, один раз магией. Оба раза победил. И оба раза убил, и это не прибавило ему душевного мира. — Каковы твои планы, Келейос? — Использовать травные заклятия, которые я уже сотворила. Ударить яростно и сокрушающе. — А какие у тебя заклятия?
— По крайней мере два сонных, стража боли стража огня, заклинание, призывающее дракона, над которым я работаю, и ещё одно — призывающее демона. Он приподнял бровь: — По-твоему, это разумно? — По крайней мере любопытно; я его ещё не пробовала.
— Без такого любопытства лучше обойтись. Она не обратила внимания и продолжала: — Есть у меня зелье приятных снов и сколько-то порошка для иллюзий. Только порошок этот довольно непредсказуем.
— Он не заменяет хорошего иллюзиониста. Келейос улыбнулась: — По крайней мере на данный момент. — Сонные заклятия — да, стража огня и боли — да. Что хорошего может дать вызов дракона — не знаю. Он может выпустить собственного демона, так что вызов демона может пригодиться. Только, во имя Магнуса, поосторожнее с ним. Порошок иллюзий можно будет использовать для отвлечения. С такой оценкой Келейос согласилась. —Вот и план готов. — Погоди, Келейос. Нужен план поподробнее. Ты помни, если он тебя убьёт, с ним сражаюсь я.