Страница:
— Транквиллити сказал, что это маловероятно.
— А… — он взял у нее бутылку обратно. — Но эта постоянная загадочность Кольца Руин и является причиной странных поступков. Транквиллити это волнует, а значит, волнует и тебя.
— Это скорее что-то вроде ненавязчивого напоминания, примерно, как распятие напоминает нам о тех страданиях, которые ради нас принял Христос, и о том, зачем он это сделал. Но это совершенно не значит, что я не верю в успех этих научных исследований. Я знаю, что мы должны докопаться до разгадки.
— И, однако, почему? Почему ты, и твой отец, и твой дед — все вы придаете этому такое большое значение?
— Потому что Леймил был слишком зауряден, — она заметила, что это до него дошло. Под его спутанными влажными волосами сдвинулись брови. — О да, у них был совершенно другой химический состав тел, и три пола, и монстрообразное строение, но вот их мысленные процессы очень близки нашим. Благодаря этому мы можем их понять. И именно это делает нас опасно похожими на них. А так как они были очень близки к нам по технологическому развитию или, может быть, несколько впереди нас в этой области, то можно сделать вывод, что то, с чем они столкнулись, рано или поздно может возникнуть и перед нами. Если мы будем знать, что это такое, то, вполне возможно, сумеем подготовиться к этому, может, даже защититься от этого. Заранее получить предупреждение. Именно это и понял Майкл, именно это и было его откровением. Так что, как видишь, он никогда не пренебрегал своими обязательствами и ответственностью перед Кулу. Просто это был единственный шанс, дающий надежду защитить королевство в очень далеком будущем. И как бы это ни выходило за рамки обычного, это надо было сделать.
— И это было сделано? Твоя драгоценная научная команда хоть на миллиметр продвинулась к разгадке того, что там произошло?
— Не особо. Иногда я боюсь, что мы уже опоздали, что слишком много уже утеряно. Мы знаем очень много о физическом мире Леймила, но ничего не знаем об его культуре. Вот для этого нам и потребовался твой блок электроники. Заложенные в него данные могут оказаться тем толчком, за которым последует прорыв. Нам много не надо, надо только уловить направление. Возможны всего два варианта.
— Какие?
— Они открыли нечто такое, что заставило леймилов сделать это. Например, их ученые нашли какой-то новый фундаментальный физический закон, или группа их священников или жрецов зацепилась за какой-то неимоверный теологический казус, то, что ты назвал культом смерти. Второй вариант намного хуже: они открыли что-то настолько страшное, что предпочли грозящему поражению массовую смерть всего народа. Если причиной их смерти стала вторая гипотеза, то эта угроза никуда не делась, и рано или поздно мы с ней тоже должны столкнуться.
— И как ты думаешь, что это могло быть?
Она поджала ноги, чтобы еще теснее прижаться к нему и почувствовать ободряющий физический комфорт. Как всегда, когда она думала об этом, эти мысли, казалось, отнимали у нее часть ее воли. В сторону национальную гордость, леймилы были намного более передовыми и более сильными, чем они…
— Я склонна считать, что это была вторая причина, внешняя угроза. В основном из-за загадки происхождения леймилов. Они зародились где-то вне этой Солнечной системы. Не прибыли они сюда и с одной из местных звезд. По найденным нами фрагментам их космических кораблей мы можем сделать заключение, что они не обладали нашей технологией, а в таком случае самым вероятным остается мультигенерационная межзвездная арка. Но такие корабли используются только для колонизации на близлежащие звезды, на расстояние от пятнадцати до двадцати световых лет. Во всяком случае, какой смысл было строить межзвездную арку только для того, чтобы построить здесь обиталище для жилья? Для этой цели вовсе не надо покидать свою родную солнечную систему. Нет, я думаю, что они проделали очень длинный путь в космосе по достаточно веской причине. Они бежали. И так же, как Тиратка, покинули свою родину, когда их звезда взорвалась, превращаясь в супергигант.
— Но их враг все равно нашел их.
— Да.
— А кто-нибудь находил когда-нибудь остатки межзвездной арки?
— Нет. Если леймилы путешествовали на корабле со скоростью меньше скорости света, то они прибыли сюда семь или восемь тысяч лет назад. Вырастить популяцию в семь тысяч обиталищ, основываясь на одном или даже десяти кораблях, займет не менее трех тысяч лет. Очевидно, у леймилов не было нашей плодовитости, когда они начали размножаться. Такой арочный корабль был уже очень стар, когда он достиг Мирчуско. Возможно, он был просто заброшен. Если он оставался на той же орбите, что и обиталища, когда они были разрушены, то это второе противостояние просто разорвало его на части.
— Жаль.
Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать его, наслаждаясь тем, что его руки сжимают ее талию. Расплывчатые голубоватые тени, которые вторгались в ее сознание из визуальных органов чувств Транквиллити, те личные крики, которые она испустила сквозь родственную связь, забылись. Джошуа был самым энергичным любовником из всех, кто ей до сих пор попадался. Нежный и властный — это оказалось убийственной комбинацией. Если бы еще и не его грубая машинальность. Слишком уж много удовольствия получил он от того, что наблюдал, как она потеряла над собой контроль. Но это был Джошуа, который не привык ничем делиться, жизнь, которую он вел, — случайные сексуальные связи с Доминикой и ее кругом, ложное чувство независимости, рожденное поездками за мусором, — сделали его слишком грубым. Джошуа не доверял людям.
— Теперь остался только я, — сказал он. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на лице. — Почему именно я, Иона?
— Потому что ты не совсем нормален.
— Что?
Она почувствовала, что он отдаляется. Иона постаралась не рассмеяться.
— Сколько больших находок у тебя было в этом году, Джошуа?
— Год был приличным, — уклончиво ответил он.
— Это был поразительный год, Джошуа. Считая электронную стойку, ты нашел в этом году девять предметов, которые принесли тебе более восьми миллионов фьюзеодолларов. Никто из мусорщиков не нашел столько за один год в течение ста восьмидесяти лет с момента создания Транквиллити. На самом деле никто из мусорщиков не заработал такой суммы за всю свою деятельность. Я это проверила. Некто заработал шестьсот тысяч фьюзеодолларов в 2532 году, найдя нетронутый труп леймила, но он тут же и прекратил этим заниматься. Или ты чертовски удачлив, либо…
Она сделала паузу, оставив предположение висеть в воздухе.
— Или что? — в его голосе не было и намека на юмор.
— Я думаю, ты — медиум.
Эти слова вызвали у него вспышку непонятной вины, и это только подтвердило ей правильность ее догадки. Потом она заставила Транквиллити бесконечное число раз повторить для нее этот момент, визуальные чувствительные клетки в отделанных мрамором стенах предоставляли ей прекрасное укрупненное изображение его смущенного лица. На какое-то краткое мгновение после этих ее слов Джошуа выглядел очень испуганным и смущенным. Но он очень быстро, конечно, взял себя в руки, фыркнул и рассмеялся.
— Ерунда! — воскликнул он.
— Тогда как ты все это объяснишь? Потому что, поверь мне, это заметили и твои товарищи-мусорщики, я имею в виду не только господ Нивса и Сипику.
— Ты сама же сказала: чертовски везучий. Все это чистая случайность. Если я отправлюсь снова в Кольцо Руин, я могу не найти ни одной штуки в ближайшие лет пять.
Она провела пальцем по гладкой коже у него на подбородке. Щетины у него не было. От них его избавила генная инженерия.
— Могу поспорить, что найдешь.
Он сложил руки за головой, откинулся и улыбнулся ей.
— Но это то, что мы уже никогда не выясним, правда?
— Нет.
— Это-то и сделало меня неотразимым для тебя? Моя способность видеть насквозь?
— Что-то в этом роде. Это может оказаться очень полезным.
— Просто полезным?
— Да.
— Зачем, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?
— Я хочу забеременеть.
На этот раз испуганный взгляд дольше задержался на его лице.
— Что?
Похоже, его охватила паника.
— Я хочу, чтобы ты сделал меня беременной. Способности медиума очень пригодятся следующему Повелителю Руин.
— Я не медиум, — обиженно заявил он.
— Ну, это ты так говоришь. Но во всяком случае, даже если это не так, ты вполне подходящий донор для любого ребенка. А я просто обязана обеспечить обиталище наследником.
— Поосторожней, ты что-то становишься слишком романтичной.
— Ты не будешь связан никакими родительскими обязательствами, если тебя беспокоит именно это. Зигота будет положена в ноль-тау-камеру до тех пор, пока я не подойду к жизненному финалу. Транквиллити и его слуги воспитают наследника.
— Прекрасный способ воспитания ребенка.
Она села, потянулась, провела руками вверх по животу и поиграла грудями.
— Почему же? Ты хочешь сказать, что я плохо воспитана? Говори уж, как есть, Джошуа.
Джошуа покраснел.
— Господи!
— Ну, так ты сделаешь это для меня? — спросила она и взяла уже почти пустую бутылку. — Если я тебя не возбуждаю, то мы можем обратиться в клинику в небоскребе Святой Анны, где делают искусственное осеменение, — она аккуратно уронила каплю Норфолкских слез на свой возбужденный сосок. Он застыл там, мягко поблескивая, а она тем временем переместила бутылку к другому. — Тебе достаточно сказать «нет», Джошуа. Так ты можешь это сделать? Ну, скажи «нет». Скажи, что ты уже сыт мною. Давай.
Его рот сомкнулся вокруг ее левой груди, его зубы почти болезненно укусили ее, и он принялся сосать.
— Ну и что ты думаешь? — спросила Иона у Транквиллити час спустя, когда Джошуа, наконец, насытился ею и спал, лежа на кровати. Блики голубого света играли на его лице, просачиваясь сквозь прозрачное окно. Высоко над водой осевая световая трубка несла рассвет паркам обиталища.
— Думаю, что когда ты была в утробе-аналоге, в какой-то момент нарушилось кровоснабжение твоего мозга. Теперь это повреждение необратимо.
— А что тебе в нем не нравится?
— Он постоянно врет, он постоянно использует своих друзей, он может украсть все что угодно, если уверен, что ему это сойдет с рук, он использует стимуляционные программы, которые запрещены в большинстве районов Конфедерации, он не выказывает никакого уважения к девушкам, с которыми у него были сексуальные связи, в прошлом году он даже пытался уклониться от уплаты налогов, ссылаясь на затраты на ремонт корабля.
— Но он нашел все эти предметы.
— Должен признать, что это озадачивает.
— Ты думаешь, что он напал на Нивса и Сипику?
— Нет. Джошуа не было в Кольце Руин, когда пропали другие мусорщики.
— Так значит, он должен быть медиумом.
— Я не могу логически опровергнуть эту гипотезу. Однако я в нее не верю.
— Это всего лишь твое предчувствие!
— Когда дело касается тебя, то я действую согласно своим чувствам. Ты выросла внутри у меня, я тебя вскормил, как же я могу отказаться от чувств к тебе?
Она мечтательно улыбнулась в потолок.
— Ну, а я думаю, что он — медиум. В нем определенно есть что-то особенное. Он излучает что-то особое, и это делает его живее всех, кого я знаю.
— Я этого не замечал.
— Ты этого и не можешь увидеть.
— Даже если допустить, что ты права и он действительно медиум, то зачем эта способность твоему ребенку? Такой способности не обнаружено ни в одном известном гене.
— Магические способности передаются по наследству так же, как рыжие волосы или зеленые глаза.
— В этом мне тебя не переспорить, не так ли?
— Не переспорить. Ты уж извини.
— Очень хорошо. Мне записать тебя у административного процессора на прием в клинику Святой Анны?
— Это еще зачем?
— Для искусственного оплодотворения.
— Нет, ребенок будет зачат естественным путем. Мне потребуется клиника позже, чтобы вынуть зародыш и подготовить его к сохранению.
— Для этого, что, есть какие-то особые причины? Искусственное оплодотворение было бы гораздо проще.
— Возможно, ты и прав, но Джошуа действительно великолепен в постели. Таким путем это будет намного приятней.
— Люди!..
9
Горячий дождь в Даррингеме начался вскоре после рассвета в среду; и хотя нынче был уже полдень четверга, а конца и края все еще не было видно. Спутниковая разведка показала, что над океаном нависли облака, которых хватит еще часов на пять. Даже местные жители, которых обычными грозами было не удивить, старались не показываться из дома. Улицы стояли пустынными. Вода устраивала пенистые водовороты вокруг каменных фундаментов приподнятых над землей деревянных зданий и уже просачивалась сквозь половицы. Многие беспокоились, так как в северо-восточной части города началась распутица. Гражданские инженеры Даррингема (а всего их было восемь) встревожились, ожидая, что целые районы в Джулиффе будут охвачены водяными оползнями.
Губернатор Лалонда, Колин Рексрю, воспринял их сообщение с прогнозами довольно флегматично. По правде говоря, он не считал, что потеря половины столицы вызовет у него такое уж большое расстройство. Разве что жалость, и не более того.
В свои шестьдесят лет он достиг предпоследней ступени на избранном им поприще. Рожденный в Ореоле О'Нейла вблизи Земли, он начал работать в астроразработках гиганта «Микония Индастриал» сразу после окончания университета, получив степень в области деловых финансов, потом переквалифицировался в более узкоспециализированную область и занялся вспомогательным управлением, убежденный, что полукорпоративная замкнутость этой профессии сохранится даже в сотне световых лет от Земли. Широко разбросанная сеть офисов компании подразумевала, что он будет работать трехлетними сменами, перемещаясь по обжитой области Конфедерации, медленно набирая ценный опыт и повышая квалификацию, всегда помещая персональную жизнь на второе место после жизни компании.
«Микония Индастриал» взяла на себя десять процентов в «Компании Освоения Лалонда» и таким образом стала третьим самым крупным персональным инвестором. И вот два года назад Колин Рексрю был назначен губернатором. Ему оставалось провести еще восемь лет на административной работе, после чего он становился очередным претендентом на кресло в правлении «Миконии». К тому времени ему было бы шестьдесят восемь, но определенные поправки в его наследственности изменили его продолжительность жизни примерно до ста двадцати лет. В шестьдесят восемь он только достиг бы своего пика. Благодаря опыту успешного губернаторства, его шансы на получение места в правлении приближались к максимальным.
Хотя, как он теперь понял на собственной шкуре, успех на Лалонде оказался довольно скользкой дорожкой. После двадцатипятилетних инвестиций «Компания Освоения Лалонда» не достигла даже двадцати процентов самофинансирования. У него появилась мысль, что если планета останется на этом уровне еще восемь лет, то он уже достигнет невозможного.
Его офис находился в самом центре третьего яруса нагроможденных строений в восточной части города. Мебель вся была сделана местными плотниками из древесины майопа, единственного действительно полезного ресурса Лалонда. Он унаследовал ее от своего предшественника, она чем-то удовлетворяла его вкус. Толстый яркий ковер нефритового цвета из шерсти кильяна прибыл с Мальбекха, а компьютерная система была получена с Кулу. За стеклянной дверцей расположился хорошо укомплектованный бар, в котором треть холодильника была заполнена местными винами, подобранными со знанием дела и вкусом. Выгнутые окна выходили на зеленеющие сельские поля, протянувшиеся за окраинами города, что представляло собой намного более приятное зрелище, чем непосредственно городские трущобы. Но сегодня даже опрятные белые блочные здания пострадали от ливня и приобрели неряшливый и замызганный вид. Обычно зеленые поля были покрыты огромными лужами. Обеспокоенные животные переполняли островки, образованные возвышенностями, и трогательно блеяли.
Колин сидел за своим столом и, игнорируя список неотложных дел, мигающий на экране, наблюдал в окно наводнение. Подобно всем жителям Лалонда, он носил шорты, хотя и сшитые в Лондонской аркологии; его бледный синий жакет был брошен на спинку одного из стульев для совещаний, а кондиционер так и не сумел предотвратить появления темных пятен пота подмышками его бледно-лимонной рубашки.
На всей планете не было такого понятия, как гимнастика, а он никак не мог заставить себя по утрам бегать трусцой от своего официального дома до офиса, и от этого начал набирать вес с катастрофической быстротой. На его и без того круглом лице теперь начали выделяться челюсти и появились признаки уже третьего подбородка; небольшая колония веснушек под влиянием солнечного света Лалонда начала покрывать обе щеки и лоб. Когда-то пышные и красивые рыжие волосы начали редеть и подернулись серебром. Независимо от того, сколько его предок заплатил за разработку метаболических усовершенствований, которые увеличили его продолжительность жизни, они явно имели провал в косметической области.
Из давящего одеяла облаков снова ударила молния. Он начал считать до того момента, как послышался гром. «Если так будет продолжаться дальше, то лужи перерастут просто лужи», — уныло подумал он.
Со стороны двери раздался звук зуммера, и створка скользнула в сторону. Вживленный в его нервную систему биокомпьютер сообщил ему, что это пришел его помощник, Терранс Смит.
Колин развернул свой стул обратно к столу. Террансу Смиту исполнилось тридцать пять, высокий, изящный человек с толстыми черными волосами и массивной челюстью; сегодня на нем были серые шорты, доходящие ему до колен, и зеленая рубашка с короткими рукавами. Его вес никогда не отклонялся от оптимального. Среди сотрудников Колина ходил слушок, что Смит переспал с доброй половиной женщин, работающих в администрации.
— Метеорологи говорят, что после этого нас ожидает засушливая неделя, — сказал Терранс, усаживаясь на стуле перед столом Колина.
— А про то, что ожидается такой потоп, они как-то не предсказывали, — хмыкнул Колин.
— Что верно, то верно, — Терранс проконсультировался с файлом в своем биологическом компьютере. — Инженеры-геологи на «Кеньйоне» закончили предварительный обзор. Они готовы перейти к более обширному бурению для биосферы пещеры.
Он переслал сообщение Колину.
«Кеньйон» — каменно-железный астероид двенадцати километров в диаметре, который был вытолкнут на орбиту на сто двенадцать тысяч километров выше Лалонда серией ядерных взрывов. Когда завершилась первая стадия развития Лалонда и планетарная экономика поднялась настолько, что начала функционировать, не требуя дополнительных инвестиций, Компания Освоения Лалонда хотела перейти к созданию группы космических промышленных станций, что позволило бы получить реальные деньги, полностью индустриальный мир. А первым необходимым условием для любых ноль-g индустриальных станций была избыточная поставка дешевого сырья, которую и должен был обеспечить астероид. Команды шахтеров, добывая руду, проделали тоннель, буквально вырезая себе непосредственно в процессе пригодную для жилья биосферу.
К сожалению, теперь, когда «Кеньйон» после пятнадцатилетнего путешествия из пояса астероидов системы прибыл на место, Колин начал сомневаться, что сумеет выкроить из бюджета деньги хотя бы на обслуживающую геологическую команду, не говоря уж о деньгах на исследовательское бурение. Транспортировка новых колонистов в континентальный мир поглощала фонды в устрашающем размере, а для установки астероида, в первую очередь, был необходим надежный домашний рынок, который создал бы финансовую основу, позволяющую начать борьбу с конкурентами на межзвездном уровне.
— Я просмотрю отчет попозже, — сказал он Террансу, — но пока ничего не обещаю. Кто-то двадцать лет назад поспешил с этим и не продумал все до конца. Проект промышленного астероида выглядит неплохо в наших годовых отчетах. Постановка его на орбиту — это то, что может доказать правлению наши успехи. Они знают, что пока он не установлен, с него не получишь и доллара. Но как только он будет здесь, на орбите, они начнут ждать от него немедленной выгоды. Так что я теперь остался с этой чертовой штукой на руках, в то время как мой придурок-предшественник огреб стандартную пенсию плюс хорошую жирную премию за свою активность на этом посту. Сам знаешь, аудиторы должны бы были его на этом поймать. Потребуется еще лет пятьдесят с гаком прежде, чем эти грязные фермеры смогут наскрести достаточный капитал, чтобы поддерживать отрасль с высокой технологией. А пока здесь ничего этого не надо.
Терранс кивнул головой, его красивые черты лица приняли мрачное выражение.
— За последние два месяца мы выдали начальные займы восьми техническим компаниям. Продажа мотоциклов в городе идет хорошо, и мы должны начать выпуск местных джипов с четырьмя ведущими колесами в пределах ближайших пяти лет. Но, должен согласиться, до крупномасштабного потребительского производства нам еще очень далеко.
— Да не бери ты это в голову, — вздохнул Колин. — В конце концов, не ты же санкционировал затею с «Кеньйоном». Вот если бы нам где-нибудь полгода не посылали колонистов и дали бы нам перевести дыхание. Отправлять судно каждые двадцать дней для нас слишком накладно: колонисты не покрывают и половины расходов на перевозку их вверх по реке. А после того, как звездный корабль оплачен, правлению уже на все наплевать. Я бы лучше потратил дополнительные фонды на основную инфраструктуру, вместо того чтобы оплачивать эти речные перевозки. Тем более, что и капитаны не больно-то усердствуют.
— Это еще один вопрос, который я хотел поднять. Я только что закончил просматривать последние графики, пришедшие из правления; они собираются послать к нам пять грузовых звездолетов с колонистами в течение ближайших семидесяти дней.
— Все как обычно, — Колин даже не удосужился изобразить хотя бы символический протест.
— Я думаю, мы могли бы попросить, чтобы капитаны речных судов брали большее количество пассажиров за каждую поездку. Они вполне могли бы взять на борт еще человек пятьдесят, надо только натянуть тенты на открытых палубах. Это не намного отличалось бы от условий в пересыльных лагерях.
— Думаете, они на это пойдут?
— А почему бы и нет? В конце концов, мы даем им заработать на жизнь. И это только временно. Если они не захотят брать их, то могут сидеть в гавани и терять деньги. Весельные лодки вряд ли можно использовать для насыпного груза. А как только у нас снова появятся корабли, мы дадим их капитанам, которые оказались более сговорчивыми.
— Если только они все не объединятся; эти капитаны любят строить из себя некий клан. Помните, сколько шума было из-за несчастного случая с Кромптоном? Он протаранил бревно и обвиняет нас в том, что мы послали его в неотмеченный на карте приток. Мы были вынуждены оплатить ему ремонт судна. Вот чего нам сейчас только и не хватает, так это вспышки профсоюзного движения.
— А что я тогда буду делать? В пересыльном лагере больше семи тысяч за раз разместить нельзя.
— А, ну их всех к черту. Сообщите капитанам, что они берут большее количество пассажиров за поездку, и покончим с этим. Я не собираюсь держать переселенцев в Даррингеме ни на секунду дольше, чем это необходимо. — Он старался не задумываться над тем, что будет, если одна из весельных лодок вдруг опрокинется в Джулиффе. Лалонд не имел никаких организованных неотложных служб; имелись только пять или шесть санитарных машин в больнице при церкви для несчастных случаев в городе, но бедствие за тысячу километров вверх по реке… А колонисты почти все были аркологические обитатели, и половина из них явно не умела плавать. — Но после этого мы будем должны заняться увеличением количества лодок. Меньше колонистов они посылать нам не будут, это уж к бабке не ходи. Я слышал, численность алкоголиков Земли снова ползет вверх, в прошлом году количество незаконных рождений повысилось на три процента. А это ведь только официальные цифры.
— Если вы хотите увеличить количество лодок, то потребуются и новые займы, — заметил Терранс.
— Спасибо, с арифметикой у меня все в порядке. Скажите диспетчеру, пусть сократит некоторые другие статьи бюджета, чтобы компенсировать эти затраты.
Терранс хотел было спросить, какому отделу урезать бюджет; каждому административному отделу и так хронически не хватало финансов. Но выражение лица Колина Рексрю заставило его отказаться от этой идеи.
— Хорошо, я прослежу за этим. — Он загрузил примечание в общий рабочий файл своего биологического компьютера.
— Было бы неплохой идеей время от времени проверять безопасность на этих гребных судах. Заставьте их обзавестись спасательными поясами.
— Никто в Даррингеме не делает спасательные пояса.
— Ну и что, для какого-нибудь предпринимателя с головой это будет неплохой свежий шанс. Да, я понимаю, что придется установить еще один заем. Да, черт, а у нас здесь есть какой-нибудь аналог пробкового дерева? Спасательные пояса вполне можно вырезать из дерева, на этой чертовой планете все делается из дерева.
— А… — он взял у нее бутылку обратно. — Но эта постоянная загадочность Кольца Руин и является причиной странных поступков. Транквиллити это волнует, а значит, волнует и тебя.
— Это скорее что-то вроде ненавязчивого напоминания, примерно, как распятие напоминает нам о тех страданиях, которые ради нас принял Христос, и о том, зачем он это сделал. Но это совершенно не значит, что я не верю в успех этих научных исследований. Я знаю, что мы должны докопаться до разгадки.
— И, однако, почему? Почему ты, и твой отец, и твой дед — все вы придаете этому такое большое значение?
— Потому что Леймил был слишком зауряден, — она заметила, что это до него дошло. Под его спутанными влажными волосами сдвинулись брови. — О да, у них был совершенно другой химический состав тел, и три пола, и монстрообразное строение, но вот их мысленные процессы очень близки нашим. Благодаря этому мы можем их понять. И именно это делает нас опасно похожими на них. А так как они были очень близки к нам по технологическому развитию или, может быть, несколько впереди нас в этой области, то можно сделать вывод, что то, с чем они столкнулись, рано или поздно может возникнуть и перед нами. Если мы будем знать, что это такое, то, вполне возможно, сумеем подготовиться к этому, может, даже защититься от этого. Заранее получить предупреждение. Именно это и понял Майкл, именно это и было его откровением. Так что, как видишь, он никогда не пренебрегал своими обязательствами и ответственностью перед Кулу. Просто это был единственный шанс, дающий надежду защитить королевство в очень далеком будущем. И как бы это ни выходило за рамки обычного, это надо было сделать.
— И это было сделано? Твоя драгоценная научная команда хоть на миллиметр продвинулась к разгадке того, что там произошло?
— Не особо. Иногда я боюсь, что мы уже опоздали, что слишком много уже утеряно. Мы знаем очень много о физическом мире Леймила, но ничего не знаем об его культуре. Вот для этого нам и потребовался твой блок электроники. Заложенные в него данные могут оказаться тем толчком, за которым последует прорыв. Нам много не надо, надо только уловить направление. Возможны всего два варианта.
— Какие?
— Они открыли нечто такое, что заставило леймилов сделать это. Например, их ученые нашли какой-то новый фундаментальный физический закон, или группа их священников или жрецов зацепилась за какой-то неимоверный теологический казус, то, что ты назвал культом смерти. Второй вариант намного хуже: они открыли что-то настолько страшное, что предпочли грозящему поражению массовую смерть всего народа. Если причиной их смерти стала вторая гипотеза, то эта угроза никуда не делась, и рано или поздно мы с ней тоже должны столкнуться.
— И как ты думаешь, что это могло быть?
Она поджала ноги, чтобы еще теснее прижаться к нему и почувствовать ободряющий физический комфорт. Как всегда, когда она думала об этом, эти мысли, казалось, отнимали у нее часть ее воли. В сторону национальную гордость, леймилы были намного более передовыми и более сильными, чем они…
— Я склонна считать, что это была вторая причина, внешняя угроза. В основном из-за загадки происхождения леймилов. Они зародились где-то вне этой Солнечной системы. Не прибыли они сюда и с одной из местных звезд. По найденным нами фрагментам их космических кораблей мы можем сделать заключение, что они не обладали нашей технологией, а в таком случае самым вероятным остается мультигенерационная межзвездная арка. Но такие корабли используются только для колонизации на близлежащие звезды, на расстояние от пятнадцати до двадцати световых лет. Во всяком случае, какой смысл было строить межзвездную арку только для того, чтобы построить здесь обиталище для жилья? Для этой цели вовсе не надо покидать свою родную солнечную систему. Нет, я думаю, что они проделали очень длинный путь в космосе по достаточно веской причине. Они бежали. И так же, как Тиратка, покинули свою родину, когда их звезда взорвалась, превращаясь в супергигант.
— Но их враг все равно нашел их.
— Да.
— А кто-нибудь находил когда-нибудь остатки межзвездной арки?
— Нет. Если леймилы путешествовали на корабле со скоростью меньше скорости света, то они прибыли сюда семь или восемь тысяч лет назад. Вырастить популяцию в семь тысяч обиталищ, основываясь на одном или даже десяти кораблях, займет не менее трех тысяч лет. Очевидно, у леймилов не было нашей плодовитости, когда они начали размножаться. Такой арочный корабль был уже очень стар, когда он достиг Мирчуско. Возможно, он был просто заброшен. Если он оставался на той же орбите, что и обиталища, когда они были разрушены, то это второе противостояние просто разорвало его на части.
— Жаль.
Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать его, наслаждаясь тем, что его руки сжимают ее талию. Расплывчатые голубоватые тени, которые вторгались в ее сознание из визуальных органов чувств Транквиллити, те личные крики, которые она испустила сквозь родственную связь, забылись. Джошуа был самым энергичным любовником из всех, кто ей до сих пор попадался. Нежный и властный — это оказалось убийственной комбинацией. Если бы еще и не его грубая машинальность. Слишком уж много удовольствия получил он от того, что наблюдал, как она потеряла над собой контроль. Но это был Джошуа, который не привык ничем делиться, жизнь, которую он вел, — случайные сексуальные связи с Доминикой и ее кругом, ложное чувство независимости, рожденное поездками за мусором, — сделали его слишком грубым. Джошуа не доверял людям.
— Теперь остался только я, — сказал он. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на лице. — Почему именно я, Иона?
— Потому что ты не совсем нормален.
— Что?
Она почувствовала, что он отдаляется. Иона постаралась не рассмеяться.
— Сколько больших находок у тебя было в этом году, Джошуа?
— Год был приличным, — уклончиво ответил он.
— Это был поразительный год, Джошуа. Считая электронную стойку, ты нашел в этом году девять предметов, которые принесли тебе более восьми миллионов фьюзеодолларов. Никто из мусорщиков не нашел столько за один год в течение ста восьмидесяти лет с момента создания Транквиллити. На самом деле никто из мусорщиков не заработал такой суммы за всю свою деятельность. Я это проверила. Некто заработал шестьсот тысяч фьюзеодолларов в 2532 году, найдя нетронутый труп леймила, но он тут же и прекратил этим заниматься. Или ты чертовски удачлив, либо…
Она сделала паузу, оставив предположение висеть в воздухе.
— Или что? — в его голосе не было и намека на юмор.
— Я думаю, ты — медиум.
Эти слова вызвали у него вспышку непонятной вины, и это только подтвердило ей правильность ее догадки. Потом она заставила Транквиллити бесконечное число раз повторить для нее этот момент, визуальные чувствительные клетки в отделанных мрамором стенах предоставляли ей прекрасное укрупненное изображение его смущенного лица. На какое-то краткое мгновение после этих ее слов Джошуа выглядел очень испуганным и смущенным. Но он очень быстро, конечно, взял себя в руки, фыркнул и рассмеялся.
— Ерунда! — воскликнул он.
— Тогда как ты все это объяснишь? Потому что, поверь мне, это заметили и твои товарищи-мусорщики, я имею в виду не только господ Нивса и Сипику.
— Ты сама же сказала: чертовски везучий. Все это чистая случайность. Если я отправлюсь снова в Кольцо Руин, я могу не найти ни одной штуки в ближайшие лет пять.
Она провела пальцем по гладкой коже у него на подбородке. Щетины у него не было. От них его избавила генная инженерия.
— Могу поспорить, что найдешь.
Он сложил руки за головой, откинулся и улыбнулся ей.
— Но это то, что мы уже никогда не выясним, правда?
— Нет.
— Это-то и сделало меня неотразимым для тебя? Моя способность видеть насквозь?
— Что-то в этом роде. Это может оказаться очень полезным.
— Просто полезным?
— Да.
— Зачем, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?
— Я хочу забеременеть.
На этот раз испуганный взгляд дольше задержался на его лице.
— Что?
Похоже, его охватила паника.
— Я хочу, чтобы ты сделал меня беременной. Способности медиума очень пригодятся следующему Повелителю Руин.
— Я не медиум, — обиженно заявил он.
— Ну, это ты так говоришь. Но во всяком случае, даже если это не так, ты вполне подходящий донор для любого ребенка. А я просто обязана обеспечить обиталище наследником.
— Поосторожней, ты что-то становишься слишком романтичной.
— Ты не будешь связан никакими родительскими обязательствами, если тебя беспокоит именно это. Зигота будет положена в ноль-тау-камеру до тех пор, пока я не подойду к жизненному финалу. Транквиллити и его слуги воспитают наследника.
— Прекрасный способ воспитания ребенка.
Она села, потянулась, провела руками вверх по животу и поиграла грудями.
— Почему же? Ты хочешь сказать, что я плохо воспитана? Говори уж, как есть, Джошуа.
Джошуа покраснел.
— Господи!
— Ну, так ты сделаешь это для меня? — спросила она и взяла уже почти пустую бутылку. — Если я тебя не возбуждаю, то мы можем обратиться в клинику в небоскребе Святой Анны, где делают искусственное осеменение, — она аккуратно уронила каплю Норфолкских слез на свой возбужденный сосок. Он застыл там, мягко поблескивая, а она тем временем переместила бутылку к другому. — Тебе достаточно сказать «нет», Джошуа. Так ты можешь это сделать? Ну, скажи «нет». Скажи, что ты уже сыт мною. Давай.
Его рот сомкнулся вокруг ее левой груди, его зубы почти болезненно укусили ее, и он принялся сосать.
— Ну и что ты думаешь? — спросила Иона у Транквиллити час спустя, когда Джошуа, наконец, насытился ею и спал, лежа на кровати. Блики голубого света играли на его лице, просачиваясь сквозь прозрачное окно. Высоко над водой осевая световая трубка несла рассвет паркам обиталища.
— Думаю, что когда ты была в утробе-аналоге, в какой-то момент нарушилось кровоснабжение твоего мозга. Теперь это повреждение необратимо.
— А что тебе в нем не нравится?
— Он постоянно врет, он постоянно использует своих друзей, он может украсть все что угодно, если уверен, что ему это сойдет с рук, он использует стимуляционные программы, которые запрещены в большинстве районов Конфедерации, он не выказывает никакого уважения к девушкам, с которыми у него были сексуальные связи, в прошлом году он даже пытался уклониться от уплаты налогов, ссылаясь на затраты на ремонт корабля.
— Но он нашел все эти предметы.
— Должен признать, что это озадачивает.
— Ты думаешь, что он напал на Нивса и Сипику?
— Нет. Джошуа не было в Кольце Руин, когда пропали другие мусорщики.
— Так значит, он должен быть медиумом.
— Я не могу логически опровергнуть эту гипотезу. Однако я в нее не верю.
— Это всего лишь твое предчувствие!
— Когда дело касается тебя, то я действую согласно своим чувствам. Ты выросла внутри у меня, я тебя вскормил, как же я могу отказаться от чувств к тебе?
Она мечтательно улыбнулась в потолок.
— Ну, а я думаю, что он — медиум. В нем определенно есть что-то особенное. Он излучает что-то особое, и это делает его живее всех, кого я знаю.
— Я этого не замечал.
— Ты этого и не можешь увидеть.
— Даже если допустить, что ты права и он действительно медиум, то зачем эта способность твоему ребенку? Такой способности не обнаружено ни в одном известном гене.
— Магические способности передаются по наследству так же, как рыжие волосы или зеленые глаза.
— В этом мне тебя не переспорить, не так ли?
— Не переспорить. Ты уж извини.
— Очень хорошо. Мне записать тебя у административного процессора на прием в клинику Святой Анны?
— Это еще зачем?
— Для искусственного оплодотворения.
— Нет, ребенок будет зачат естественным путем. Мне потребуется клиника позже, чтобы вынуть зародыш и подготовить его к сохранению.
— Для этого, что, есть какие-то особые причины? Искусственное оплодотворение было бы гораздо проще.
— Возможно, ты и прав, но Джошуа действительно великолепен в постели. Таким путем это будет намного приятней.
— Люди!..
9
Горячий дождь в Даррингеме начался вскоре после рассвета в среду; и хотя нынче был уже полдень четверга, а конца и края все еще не было видно. Спутниковая разведка показала, что над океаном нависли облака, которых хватит еще часов на пять. Даже местные жители, которых обычными грозами было не удивить, старались не показываться из дома. Улицы стояли пустынными. Вода устраивала пенистые водовороты вокруг каменных фундаментов приподнятых над землей деревянных зданий и уже просачивалась сквозь половицы. Многие беспокоились, так как в северо-восточной части города началась распутица. Гражданские инженеры Даррингема (а всего их было восемь) встревожились, ожидая, что целые районы в Джулиффе будут охвачены водяными оползнями.
Губернатор Лалонда, Колин Рексрю, воспринял их сообщение с прогнозами довольно флегматично. По правде говоря, он не считал, что потеря половины столицы вызовет у него такое уж большое расстройство. Разве что жалость, и не более того.
В свои шестьдесят лет он достиг предпоследней ступени на избранном им поприще. Рожденный в Ореоле О'Нейла вблизи Земли, он начал работать в астроразработках гиганта «Микония Индастриал» сразу после окончания университета, получив степень в области деловых финансов, потом переквалифицировался в более узкоспециализированную область и занялся вспомогательным управлением, убежденный, что полукорпоративная замкнутость этой профессии сохранится даже в сотне световых лет от Земли. Широко разбросанная сеть офисов компании подразумевала, что он будет работать трехлетними сменами, перемещаясь по обжитой области Конфедерации, медленно набирая ценный опыт и повышая квалификацию, всегда помещая персональную жизнь на второе место после жизни компании.
«Микония Индастриал» взяла на себя десять процентов в «Компании Освоения Лалонда» и таким образом стала третьим самым крупным персональным инвестором. И вот два года назад Колин Рексрю был назначен губернатором. Ему оставалось провести еще восемь лет на административной работе, после чего он становился очередным претендентом на кресло в правлении «Миконии». К тому времени ему было бы шестьдесят восемь, но определенные поправки в его наследственности изменили его продолжительность жизни примерно до ста двадцати лет. В шестьдесят восемь он только достиг бы своего пика. Благодаря опыту успешного губернаторства, его шансы на получение места в правлении приближались к максимальным.
Хотя, как он теперь понял на собственной шкуре, успех на Лалонде оказался довольно скользкой дорожкой. После двадцатипятилетних инвестиций «Компания Освоения Лалонда» не достигла даже двадцати процентов самофинансирования. У него появилась мысль, что если планета останется на этом уровне еще восемь лет, то он уже достигнет невозможного.
Его офис находился в самом центре третьего яруса нагроможденных строений в восточной части города. Мебель вся была сделана местными плотниками из древесины майопа, единственного действительно полезного ресурса Лалонда. Он унаследовал ее от своего предшественника, она чем-то удовлетворяла его вкус. Толстый яркий ковер нефритового цвета из шерсти кильяна прибыл с Мальбекха, а компьютерная система была получена с Кулу. За стеклянной дверцей расположился хорошо укомплектованный бар, в котором треть холодильника была заполнена местными винами, подобранными со знанием дела и вкусом. Выгнутые окна выходили на зеленеющие сельские поля, протянувшиеся за окраинами города, что представляло собой намного более приятное зрелище, чем непосредственно городские трущобы. Но сегодня даже опрятные белые блочные здания пострадали от ливня и приобрели неряшливый и замызганный вид. Обычно зеленые поля были покрыты огромными лужами. Обеспокоенные животные переполняли островки, образованные возвышенностями, и трогательно блеяли.
Колин сидел за своим столом и, игнорируя список неотложных дел, мигающий на экране, наблюдал в окно наводнение. Подобно всем жителям Лалонда, он носил шорты, хотя и сшитые в Лондонской аркологии; его бледный синий жакет был брошен на спинку одного из стульев для совещаний, а кондиционер так и не сумел предотвратить появления темных пятен пота подмышками его бледно-лимонной рубашки.
На всей планете не было такого понятия, как гимнастика, а он никак не мог заставить себя по утрам бегать трусцой от своего официального дома до офиса, и от этого начал набирать вес с катастрофической быстротой. На его и без того круглом лице теперь начали выделяться челюсти и появились признаки уже третьего подбородка; небольшая колония веснушек под влиянием солнечного света Лалонда начала покрывать обе щеки и лоб. Когда-то пышные и красивые рыжие волосы начали редеть и подернулись серебром. Независимо от того, сколько его предок заплатил за разработку метаболических усовершенствований, которые увеличили его продолжительность жизни, они явно имели провал в косметической области.
Из давящего одеяла облаков снова ударила молния. Он начал считать до того момента, как послышался гром. «Если так будет продолжаться дальше, то лужи перерастут просто лужи», — уныло подумал он.
Со стороны двери раздался звук зуммера, и створка скользнула в сторону. Вживленный в его нервную систему биокомпьютер сообщил ему, что это пришел его помощник, Терранс Смит.
Колин развернул свой стул обратно к столу. Террансу Смиту исполнилось тридцать пять, высокий, изящный человек с толстыми черными волосами и массивной челюстью; сегодня на нем были серые шорты, доходящие ему до колен, и зеленая рубашка с короткими рукавами. Его вес никогда не отклонялся от оптимального. Среди сотрудников Колина ходил слушок, что Смит переспал с доброй половиной женщин, работающих в администрации.
— Метеорологи говорят, что после этого нас ожидает засушливая неделя, — сказал Терранс, усаживаясь на стуле перед столом Колина.
— А про то, что ожидается такой потоп, они как-то не предсказывали, — хмыкнул Колин.
— Что верно, то верно, — Терранс проконсультировался с файлом в своем биологическом компьютере. — Инженеры-геологи на «Кеньйоне» закончили предварительный обзор. Они готовы перейти к более обширному бурению для биосферы пещеры.
Он переслал сообщение Колину.
«Кеньйон» — каменно-железный астероид двенадцати километров в диаметре, который был вытолкнут на орбиту на сто двенадцать тысяч километров выше Лалонда серией ядерных взрывов. Когда завершилась первая стадия развития Лалонда и планетарная экономика поднялась настолько, что начала функционировать, не требуя дополнительных инвестиций, Компания Освоения Лалонда хотела перейти к созданию группы космических промышленных станций, что позволило бы получить реальные деньги, полностью индустриальный мир. А первым необходимым условием для любых ноль-g индустриальных станций была избыточная поставка дешевого сырья, которую и должен был обеспечить астероид. Команды шахтеров, добывая руду, проделали тоннель, буквально вырезая себе непосредственно в процессе пригодную для жилья биосферу.
К сожалению, теперь, когда «Кеньйон» после пятнадцатилетнего путешествия из пояса астероидов системы прибыл на место, Колин начал сомневаться, что сумеет выкроить из бюджета деньги хотя бы на обслуживающую геологическую команду, не говоря уж о деньгах на исследовательское бурение. Транспортировка новых колонистов в континентальный мир поглощала фонды в устрашающем размере, а для установки астероида, в первую очередь, был необходим надежный домашний рынок, который создал бы финансовую основу, позволяющую начать борьбу с конкурентами на межзвездном уровне.
— Я просмотрю отчет попозже, — сказал он Террансу, — но пока ничего не обещаю. Кто-то двадцать лет назад поспешил с этим и не продумал все до конца. Проект промышленного астероида выглядит неплохо в наших годовых отчетах. Постановка его на орбиту — это то, что может доказать правлению наши успехи. Они знают, что пока он не установлен, с него не получишь и доллара. Но как только он будет здесь, на орбите, они начнут ждать от него немедленной выгоды. Так что я теперь остался с этой чертовой штукой на руках, в то время как мой придурок-предшественник огреб стандартную пенсию плюс хорошую жирную премию за свою активность на этом посту. Сам знаешь, аудиторы должны бы были его на этом поймать. Потребуется еще лет пятьдесят с гаком прежде, чем эти грязные фермеры смогут наскрести достаточный капитал, чтобы поддерживать отрасль с высокой технологией. А пока здесь ничего этого не надо.
Терранс кивнул головой, его красивые черты лица приняли мрачное выражение.
— За последние два месяца мы выдали начальные займы восьми техническим компаниям. Продажа мотоциклов в городе идет хорошо, и мы должны начать выпуск местных джипов с четырьмя ведущими колесами в пределах ближайших пяти лет. Но, должен согласиться, до крупномасштабного потребительского производства нам еще очень далеко.
— Да не бери ты это в голову, — вздохнул Колин. — В конце концов, не ты же санкционировал затею с «Кеньйоном». Вот если бы нам где-нибудь полгода не посылали колонистов и дали бы нам перевести дыхание. Отправлять судно каждые двадцать дней для нас слишком накладно: колонисты не покрывают и половины расходов на перевозку их вверх по реке. А после того, как звездный корабль оплачен, правлению уже на все наплевать. Я бы лучше потратил дополнительные фонды на основную инфраструктуру, вместо того чтобы оплачивать эти речные перевозки. Тем более, что и капитаны не больно-то усердствуют.
— Это еще один вопрос, который я хотел поднять. Я только что закончил просматривать последние графики, пришедшие из правления; они собираются послать к нам пять грузовых звездолетов с колонистами в течение ближайших семидесяти дней.
— Все как обычно, — Колин даже не удосужился изобразить хотя бы символический протест.
— Я думаю, мы могли бы попросить, чтобы капитаны речных судов брали большее количество пассажиров за каждую поездку. Они вполне могли бы взять на борт еще человек пятьдесят, надо только натянуть тенты на открытых палубах. Это не намного отличалось бы от условий в пересыльных лагерях.
— Думаете, они на это пойдут?
— А почему бы и нет? В конце концов, мы даем им заработать на жизнь. И это только временно. Если они не захотят брать их, то могут сидеть в гавани и терять деньги. Весельные лодки вряд ли можно использовать для насыпного груза. А как только у нас снова появятся корабли, мы дадим их капитанам, которые оказались более сговорчивыми.
— Если только они все не объединятся; эти капитаны любят строить из себя некий клан. Помните, сколько шума было из-за несчастного случая с Кромптоном? Он протаранил бревно и обвиняет нас в том, что мы послали его в неотмеченный на карте приток. Мы были вынуждены оплатить ему ремонт судна. Вот чего нам сейчас только и не хватает, так это вспышки профсоюзного движения.
— А что я тогда буду делать? В пересыльном лагере больше семи тысяч за раз разместить нельзя.
— А, ну их всех к черту. Сообщите капитанам, что они берут большее количество пассажиров за поездку, и покончим с этим. Я не собираюсь держать переселенцев в Даррингеме ни на секунду дольше, чем это необходимо. — Он старался не задумываться над тем, что будет, если одна из весельных лодок вдруг опрокинется в Джулиффе. Лалонд не имел никаких организованных неотложных служб; имелись только пять или шесть санитарных машин в больнице при церкви для несчастных случаев в городе, но бедствие за тысячу километров вверх по реке… А колонисты почти все были аркологические обитатели, и половина из них явно не умела плавать. — Но после этого мы будем должны заняться увеличением количества лодок. Меньше колонистов они посылать нам не будут, это уж к бабке не ходи. Я слышал, численность алкоголиков Земли снова ползет вверх, в прошлом году количество незаконных рождений повысилось на три процента. А это ведь только официальные цифры.
— Если вы хотите увеличить количество лодок, то потребуются и новые займы, — заметил Терранс.
— Спасибо, с арифметикой у меня все в порядке. Скажите диспетчеру, пусть сократит некоторые другие статьи бюджета, чтобы компенсировать эти затраты.
Терранс хотел было спросить, какому отделу урезать бюджет; каждому административному отделу и так хронически не хватало финансов. Но выражение лица Колина Рексрю заставило его отказаться от этой идеи.
— Хорошо, я прослежу за этим. — Он загрузил примечание в общий рабочий файл своего биологического компьютера.
— Было бы неплохой идеей время от времени проверять безопасность на этих гребных судах. Заставьте их обзавестись спасательными поясами.
— Никто в Даррингеме не делает спасательные пояса.
— Ну и что, для какого-нибудь предпринимателя с головой это будет неплохой свежий шанс. Да, я понимаю, что придется установить еще один заем. Да, черт, а у нас здесь есть какой-нибудь аналог пробкового дерева? Спасательные пояса вполне можно вырезать из дерева, на этой чертовой планете все делается из дерева.