Гамильтон Питер Ф.. Обнаженный Бог - Финал (Пришествие Ночи - 6)

   - Да что же это, к чертям, такое?
   - Дать точное описание? - Доктор Патан улыбнулся тонкой улыбкой. - Это ничто.
   - Ничто? Но он же твердый!
   - Да. Жидкость - совершенная нейтральная субстанция, конечный продукт всеобщего распада. Это лучшее определение, какое я могу вам дать, основанное на наших результатах. Гамма-микроскоп позволяет нам исследовать субатомные частицы. Чрезвычайно полезный прибор для нас, физиков. К несчастью, эта жидкость не имеет субатомных частиц. Тут нет атомов как таковых, это, кажется, состоит из единой частицы с нейтральным зарядом.
   Толтон припомнил лекции по физике на первом курсе.
   - Это вы про нейтроны?
   - Нет. Масса покоя этой частицы много ниже, чем у нейтрона. Она имеет малую силу притяжения, что и дает нам ее жидкую структуру. Но это ее единственное качественное свойство. Сомневаюсь, что когда-нибудь она может стать твердой, даже если бы потребовалось собрать супергигантскую звездную массу из этого вещества. В нашей вселенной такое большое количество холодной материи коллапсировало бы под влиянием собственной гравитации, чтобы образовать нейтроны. Здесь, как мы считаем, иная степень распада. Энергия постоянно испаряется из электронов и протонов, разрушая элементарную связь частиц. В темном континууме скорее распад, чем сжатие, является нормой.
   - Испаряется? Вы хотите сказать, что мы прямо сейчас теряем энергию наших атомов?
   - Да. Это определенно объясняет, почему наши электронные системы так подвержены разрушению.
   - И сколько времени пройдет, пока мы растворимся в такого рода вещество? - взвыл Толтон.
   - Этого мы еще не определили. Теперь, когда мы знаем, что ищем, мы начнем проверять уровень потерь.
   - Вот дьявол! - Он повернулся кругом, чтобы заглянуть в лицо Дариату. - Горшок с крабами - так ты назвал это место. Мы не собираемся отсюда выбираться, нет?
   - С небольшой помощью Конфедерации мы еще можем переиграть, зато мы не повреждены.
   Теперь Толтон мысленно продумывал эту концепцию, пытаясь представить себе, что будет дальше.
   - Если я просто распадусь и превращусь в жидкость, моя душа сможет собрать ее вместе. Я буду такой же, как ты.
   - Если в твоей душе содержится достаточно жизненной энергии - да.
   - Но ведь она тоже разлагается... И твоя тоже, тебе пришлось украсть энергию у призрака. И эти существа снаружи, ведь они тоже борются за жизненную энергию. Это все, чем они заняты.
   Дариат улыбнулся с грустным сочувствием.
   - Так уж здесь все происходит.
   Он умолк и уставился в высокий угол пещеры. Физики сделали то же самое, на их лицах отразилась озабоченность.
   - Что же теперь? - спросил Толтон. Он не мог ничего увидеть там, наверху.
   - Похоже, что нашим посетителям надоело на южной вершине, - объяснил ему Дариат. - Они идут сюда.
   ***
   Первый из трех флайеров морпехов флота Конфедерации парил над Реджайной, как только сгустились сумерки. Сидя в пассажирском салоне посередине машины, Самуэль Александрович включил датчик на скафандре, чтобы видеть город внизу. Городские огни, рекламы и небоскребы отвечали садящемуся солнцу всполохами света, отбрасывая собственное радужное сияние на городской пейзаж. Он много раз наблюдал это зрелище прежде, но сегодня уличное движение казалось интенсивнее, чем обычно.
   Это соответствовало состоянию, о котором сообщали в нескольких выпусках новостей, виденных им за последние два-три дня. Атака Организации заставила население пережить громадное потрясение. Из всех миров Конфедерации Авон предполагался вторым после Земли относительно безопасности. Но теперь города Земли были в осаде, а Трафальгар настолько сильно разрушен, что находился в процессе эвакуации. На всей планете невозможно было отыскать ни единой комнаты в деревенской гостинице.
   Флайер стремительно пролетел над озером на восточной оконечности города, быстро развернулся и пошел назад, теряя высоту по мере того, как приближался к казармам флота в тени здания Ассамблеи. Он опустился и коснулся металлической подушки, а она немедленно скользнула вниз, в подземный ангар. Воздухонепроницаемые двери захлопнулись за ним.
   Джита Анвар ждала, чтобы приветствовать Первого адмирала, как только он выйдет из флайера. Адмирал обменялся с ней несколькими небрежными словами, затем поманил к себе капитана охраны.
   - Разве вам не полагается проверять всех новоприбывших, капитан? спросил он.
   Лицо капитана оставалось непроницаемым, хотя, казалось, он странным образом избегал взгляда Первого адмирала.
   - Да, сэр, - ответил он.
   - Тогда будьте добры, сделайте это. Исключений быть не должно. Поняли?
   К обнаженной руке Первого адмирала приложили датчик, его также попросили поместить в блок его физиологический файл.
   - Чисто, сэр, - доложил капитан и отдал честь.
   - Хорошо. Скоро прибудут адмиралы Колхаммер и Лалвани. Сдержите свое слово.
   Из флайера появились взвод морской охраны и два штатных офицера, Амраль-Сааф и Китон, которых тоже быстро проверили на признаки одержимости. Когда их объявили чистыми, они заняли свои места возле Первого адмирала.
   Этот инцидент привел Самуэля Александровича в дурное настроение. С одной стороны, поведение капитана было простительно: недопустимо было бы предположить, чтобы Первый адмирал был носителем одержимости. И все же одержимость все еще распространялась из-за того, что никто не верил, будто его друг или жена или ребенок мог быть охвачен заразой. Это было причиной того, что флотом, например, руководили три самых старших адмирала, и все они, чтобы достигнуть одного и того же места назначения, пользовались разными флайерами - на случай, если один из них поражен коварным оружием. Вынужденные рутинные процедуры могли бы успешно добиться цели, в то время как личная фамильярность грозила бедой.
   Он встретился с президентом Хаакером в зале совещаний командного состава. Это было то совещание, которое, как согласились оба, пока еще не должно стать известным Политическому Комитету.
   Президента сопровождала Мэй Ортлиб. Все приведено в равновесие, подумал Самуэль, пожимая руку президенту. Судя по ненапряженному приветствию президента, тот должен был думать то же самое.
   - Так значит, антипамять и в самом деле действует, - сказал Хаакер, когда они уселись вокруг стола.
   - И да, и нет, сэр, - ответил капитан Китон. - Она истребила Жаклин Кутер и ее хозяина вместе с доктором Гилмором. Души все еще там. Однако она не распространяется через потусторонье.
   - Можно заставить ее работать?
   - Принцип нормальный. Не знаю, сколько времени это займет. По оценке команды развития - от двух-трех дней до нескольких лет.
   - Вы все еще отдаете приоритет этому направлению, да? - спросила Джита Анвар.
   - Работа будет возобновлена, как только наша исследовательская группа будет восстановлена, - пояснил капитан Амр аль-Сааф. - Мы надеемся, что это произойдет в течение недели.
   Мэй повернулась к президенту и со значением сказала:
   - Одна группа.
   - Кажется, здесь нет преимущества, - заметил президент. - И доктор Гилмор мертв. Как я понимаю, он очень много вкладывал в проект.
   - Именно так, - подтвердил Первый адмирал. - Но его едва ли возможно заменить. Основная концепция антипамяти установлена, ее развивают дальше при помощи операций, включающих разные аспекты.
   - Именно, - сказала Мэй. - Когда концепция доказана, самый быстрый способ развивать ее - это дать результаты нескольким группам; чем больше людей, чем больше идей сосредоточивается на ней, тем быстрее мы получим готовое к применению оружие.
   - Надо было бы собрать эти команды, а потом дать им наши результаты, предложил капитан Китон. - К тому времени, как вы это сделаете, мы уже продвинемся.
   - Вы на это надеетесь, - буркнула она.
   - Разве вы имеете какую-то причину, чтобы считать флотских исследователей некомпетентными?
   - Вовсе нет. Просто я указываю на метод, который утверждает, что наши шансы на успех исключительно увеличиваются.
   - Кого бы вы предложили нам в помощь? Я сомневаюсь, чтобы астроинженерная компания по изготовлению оружия имела необходимых специалистов.
   - Более крупные индустриальные звездные системы смогут собрать требуемых специалистов. Кулу, Новый Вашингтон, Ошанко, Нанджин, Петербург для начала, и я уверен, что эденисты смогут обеспечить необходимую поддержку. Земная разведка флота уже предлагает помощь.
   - Охотно верю, - буркнул Самуэль Александрович.
   Благодаря своему положению он имел представление о том, как широко распространяется влияние агентства безопасности Земли среди звезд Конфедерации. Никто не знал, как далеко в действительности распространяются эти сети. Одна из причин, почему так трудно определить их размеры, была в сущности пассивная природа сетей. За последние десять лет произошли только три активные операции, которые обнаружила разведка флота, и все они были направлены против черных синдикатов. Все, что они делали с собранной их оперативниками информацией, было совершеннейшей тайной, которая настораживала его и заставляла не доверять им. Но они всегда откликались на официальные запросы об информации.
   - Это разумное предложение, - одобрил президент.
   - И оно лишит исключительности Политический Совет, - добавил Первый адмирал. - Если независимые государства приобретут оружие антипамяти, они смогут благополучно использовать его ни с кем не советуясь, особенно если одно из них становится перед лицом вторжения. В конце концов, этот вид суперрасового геноцида не оставит никаких доказательств. Антипамять оружие судного дня, наша первоочередная отрицательная тактика. Я всегда придерживался такого мнения, что это не решение проблемы. Мы все вместе должны встать перед лицом данной истины.
   Президент вздохнул.
   - Очень хорошо, Самуэль. Сохраняйте пока эти сведения в границах флота. Но через две недели я обнародую ситуацию. Если ваша команда не достигнет определенного прогресса, я буду действовать по предложению Мэй и вызову помощь со стороны.
   - Разумеется, господин президент.
   - Тогда - ладно. Повернемся лицом к Политическому Совету и выслушаем по-настоящему дурные новости, так?
   Олтон Хаакер поднялся с приятной улыбкой, довольный, что еще одна проблема благополучно разрешена при помощи традиционного компромисса. Мэй Ортлиб казалась столь же довольной. Профессионально сдержанное выражение ее лица ни на секунду не одурачило Самуэля Александровича.
   ***
   Для своих отдельных сессий Политический Комитет Конфедерации избегал чувствительных границ безопасности, члены Совета встречались лично в обособленном флигеле Строительной Ассамблеи. Учитывая то обстоятельство, что именно здесь будут приниматься самые значительные решения, влияющие на развитие человеческого рода, дизайнеры сочли уместным потратить на интерьер большое количество денег налогоплательщиков. Здешним стилем был сплав всех правительственных кабинетов с чистым классицизмом. Двенадцать колонн местного гранита поддерживали купол крыши, раскрашенный в стиле Возрождения, с центра свисали золотые и платиновые канделябры, а лебединой белизны фрески на мифологические сюжеты шли по известковым голубым стенам. Центральный круглый стол был единственным срезом старинной секвойи, взятым от последнего из этих гигантских деревьев, которые пали при шторме. Пятнадцать стульев изготовлены были из дуба и кожи по плимутскому рисунку девятнадцатого века (каждому из делегатов разрешалось взять свой стул себе домой после того, как заканчивался его срок). В мраморных альковах закрывавшее их стекло давало возможность видеть ровно восемьсот шестьдесят две скульптуры и статуэтки, подаренные по одной каждой планетой Конфедерации. Тиратка внесли свой вклад в виде шестиугольной сланцевой плиты со светло-зелеными царапинами на поверхности, пластиной в некотором роде с "Танжунтика-РИ" (бесполезной для них самих, но они знали, как ценят люди древность). Киинты подарили загадочную движущуюся скульптуру из серебряной фольги, состоящую из двадцати пяти скругленных полос, которые вращались одна вокруг другой, не имея никакой связи между собой, каждая полоска была подвешена в воздухе и, очевидно, заряжена энергией вечного движения (подозревалось, что они были кусками металлического водорода).
   Лалвани и Колхаммер присоединились к Первому адмиралу за пределами зала совета, и они втроем сопровождали президента туда. Двенадцать стульев уже были заняты посланниками, назначенными в настоящее время в Политический Совет. Хаакер и Самуэль заняли свои места, пятнадцатый стул остался незанятым. Хотя посол Роулор был назначен на место, освобожденное Риттагу-ФХУ, высокое собрание отложило официальное голосование до подтверждения его назначения. Киинт не жаловался.
   Самуэль уселся, не устраивая большой суматохи, молча раскланиваясь с другими послами. Он вовсе не наслаждался иронией того обстоятельства, что его вызвали сюда таким же образом, как он сам их вызывал, чтобы просить о звездном карантине. Это означало, что теперь события управляют им.
   Президент призвал собрание к порядку.
   - Адмирал, если можно, пожалуйста, поставьте нас в известность о событиях на Трафальгаре.
   - Эвакуация будет завершена через три дня, - объявил им Самуэль. Право первенства было отдано рабочему персоналу флота, они отправлены к своим новым местам назначения. Мы снова будем в готовности к действиям еще через два дня. Гражданских работников перевозят на Авон. Все решения относительно очистки астероида отложены до окончания кризиса. В любом случае придется подождать, пока он остынет.
   - А что с кораблями? - спросил президент. - Сколько из них было повреждено?
   - Сто семьдесят три адамистских корабля были уничтожены, еще восемьдесят шесть получили такие повреждения, что их невозможно отремонтировать. Пятьдесят два космоястреба убиты. Человеческие жертвы до сих пор - девять тысяч двести тридцать два погибших. Семьсот восемьдесят семь человек госпитализированы, большинство из них - с радиационными ожогами. Мы еще не обнародовали эти цифры. Люди просто знают, что скверно.
   В течение долгого времени послы молчали.
   - Сколько кораблей принадлежало Первому флоту? - спросил посланник Земли.
   - Девяносто семь кораблей передовой линии потеряно.
   - Господи боже!
   Самуэль не заметил, кто шепнул это.
   - Нельзя позволять Капоне отвертеться от ответственности за катастрофу такого размера, - сказал президент. - Он просто не сможет.
   - Это было необычайное стечение обстоятельств, - объяснил Самуэль. Наши новые меры защиты должны предотвратить повторение подобного. Произнося эти слова, он уже чувствовал, с какой ложной патетикой они звучат.
   - Эти обстоятельства они, возможно, предотвратят, - горько вымолвил посол Абеха. - А если он придумает какой-то другой способ действий? Мы окажемся перед новой кровавой катастрофой на своей ответственности.
   - Мы его остановим.
   - Мы знаем, что у Капоне есть антиматерия, ему нечего терять. Ради Христа, неужели ваши стратеги не продумали подобную ситуацию?
   - Мы все знаем, господин посол. И понимаем серьезность положения.
   - Мортонридж не дал полной победы, какой мы ожидали, - напомнил посол Мийага. - Полеты Капоне приводят всех в оцепенение. Теперь это.
   - Мы устранили источник антиматерии, которым пользовался Капоне, ровным голосом произнес Первый адмирал. - Полеты благодаря этому прекратились. У него нет ресурсов для того, чтобы завоевать новую планету. Капоне - относительная общественная проблема, но угрозы он не представляет.
   - Не говорите, что мы должны просто игнорировать его, - сказал земной посол. - Существует разница между тем, чтобы ограничивать своего врага или ничего не делать в надежде, что он сам уйдет. А флот проделал совсем небольшую работу, чтобы убедить меня в том, что взял Капоне под контроль.
   Президент поднял руку, чтобы удержать Первого адмирала от высказывания.
   - Самуэль, мы решили изменить нашу текущую политику. Мы больше не в состоянии придерживаться тактики звездного карантина.
   Самуэль оглядел жесткие решительные лица. Это было почти голосование против его лидерства. Но все же не совсем. Прежде чем это случится, должна произойти еще одна неудача.
   - И чем же вы хотите заменить карантин?
   - Активной политикой, - с горячностью произнес посол Абеха. - Что-то такое, что покажет людям, как мы используем свои военные ресурсы, чтобы защитить их. Нечто положительное.
   - Трафальгар не должен быть использован как casus belli , - настаивал Первый адмирал.    - Этого и не будет, - заверил президент. - Я хочу, чтобы наш флот ликвидировал флот Капоне. Тактическая задача, не война. Уничтожьте его, Самуэль. Ликвидируйте полностью угрозу антиматерии. До тех пор пока он еще имеет какое-то ее количество, он может отправить еще одного Прайора вслед за другим трусом сквозь нашу оборону.
   - Флот Капоне - это все, что дает ему преимущество над Организацией. Если вы его уберете, мы потеряем Арнштадт и Новую Калифорнию. Одержимые уберут их из вселенной.
   - Мы знаем. Таково решение. Мы должны избавиться от одержимых, прежде чем сможем начать иметь дело с их собственностью.
   - Атака такого масштаба, чтобы уничтожить его флот и оборону Новой Калифорнии, убьет еще и тысячи людей. И напоминаю вам, что большинство входящих в команды кораблей Организации не одержимые.
   - Вы хотите сказать - предатели, - уточнил посол Мендины.
   - Нет, - твердо возразил адмирал. - Они - жертвы шантажа, они действуют под влиянием угроз по отношению к ним и к их семьям. Капоне абсолютно безжалостен.
   - Это как раз и есть та проблема, над которой мы должны думать, сказал президент. - Мы находимся в ситуации войны. Мы должны отомстить, и быстро, не то потеряем преимущество, которое имеем. Надо показать Капоне, что мы вовсе не парализованы этим дьявольским враждебным спектаклем. Мы все еще в состоянии осуществить наши решения при помощи силы и твердости, когда это потребуется.
   - Если мы станем убивать людей, это нам не поможет.
   - Напротив, Первый адмирал, - возразил посол Мийага. - Хотя мы должны глубоко сожалеть о жертвах, сияние славы Организации даст нам большое количество жизненного пространства, в котором мы нуждаемся. Никакая другая группа одержимых не справилась с командованием кораблями с таким искусством, как Капоне. Нам придется вернуться к небольшому риску того, что одержимые распространятся повсюду из-за полетов при отмененных карантинах, с чем должен будет справиться флот, что вы первоначально предусматривали. В конечном счете одержимые полностью переместятся из этой вселенной. Вот тогда-то мы и сможем по-настоящему начать нашу войну. И сделаем это с гораздо меньшим напряжением, чем при наших теперешних обстоятельствах.
   - Это решение Совета? - спросил Самуэль официальным тоном.
   - Да, оно таково, - подтвердил президент. - При одном воздержавшемся. - Он посмотрел на Кайо.
   Посол эденистов ответил на этот взгляд с решительной непреклонностью. Эденисты и Земля имели постоянное двойное представительство в Политическом Совете (такое преимущество было вызвано размерами населения) и образовывали могучий блок при голосовании: у них редко бывали разногласия по вопросам политики.
   - Слишком большой ущерб они нам наносят, - заявил посол Земли сдержанным тоном. - Физический и экономический. Не говоря уже о подрыве морального духа событиями вроде Трафальгара. Это необходимо прекратить. Мы не можем демонстрировать слабость.
   - Понимаю, - кивнул Первый адмирал. - У нас все еще остаются войска адмирала Колхаммера в системе Авона. Мотела, сколько времени займет запустить эти силы?
   - Мы можем сблизиться с военными кораблями адамистов в течение восьми часов, - ответил Колхаммер. - Немного больше времени займет подключение эскадрона космоястребов. Большинство смогут присоединиться к нам по дороге.
   - Это означает, что мы сможем нанести удар по Капоне в трехдневный срок, - сказал Самуэль. - Мне бы хотелось иметь еще немного времени в запасе, чтобы увеличить эти силы. Повторение тактики, которую мы уже пробовали, указывает на то, что нам нужна по крайней мере тысяча кораблей, чтобы успешно противостоять Капоне в открытой схватке. Нужно вызвать из резерва вспомогательные эскадроны национальных флотов.
   - У вас есть неделя, - пояснил президент.
   19
   О новостях на Трафальгаре шептались по всему потусторонью, пока они не дошли до Монтерея, где в некоторых кварталах по-настоящему ликовали.
   - Мы бьем этих ублюдков! - радостно вопил Аль.
   Они с Джез баловались в бассейне "Хилтона", когда к ним ворвалась Патриция с этой новостью.
   - Будьте уверены, мы их побили, босс, - сказала Патриция. - Тысячи людей из команд флота присоединились к потусторонью, - она радостно улыбалась. Аль не мог припомнить, чтобы он раньше видел ее такой.
   Джеззибелла прыгнула Алю на спину, обвив руки ему вокруг шеи и ногами охватив его бедра.
   - Я тебе говорила, что Кингсли это сделает! - Она засмеялась.
   На ней было золотое бикини, и она пребывала в самом беззаботном настроении.
   - О'кей, да.
   - Я же тебе говорила! - Она обрызгала Аля.
   Он погрузил ее под воду. Она вынырнула, весело смеясь. Венера из племени русалок.
   - А как насчет астероида? - спросил Аль. - Мы добили Первого адмирала?
   - Не думаю, - ответила Патриция. - Вроде бы антиматерия взорвалась вне его. Астероид пока совершенно не затронут, но выведен из строя.
   Аль наклонил голову набок, прислушиваясь ко множеству голосов, что-то шепчущих ему, и каждый о чем-то сообщал. Прерывая всю чепуху, которая составляла большую часть этих сообщений, он все-таки представил себе картину катастрофы.
   - Так что произошло? - спросила Джеззибелла.
   - Кингсли туда не добрался. Наверное, эти нацисты из безопасности накинулись на него. Но он действовал правильно, видит бог. Смел с лица астероида весь космопорт, полный их военными кораблями, и масса оружия и техники отправилась к чертям заодно с ними.
   Джеззибелла обежала вокруг него, встала перед ним и страстно его обняла.
   - Это прекрасно. Отличная пропаганда.
   - Как это получается, по-твоему?
   - Взорвать все машины, но не истребить слишком много народу. Ты при этом выглядишь отменным малым.
   - Да. - Он потерся носом об ее нос, руки сомкнулись вокруг ее задика. - Получается, что так.
   Джеззибелла бросила на Патрицию лукавый взгляд.
   - Кто-нибудь уже донес хорошую новость до Киры?
   - Нет, - Патриция опять улыбалась. - Знаешь, думаю, что я пойду, чтобы сказать ей.
   - Да она тебя не впустит в свое маленькое гетто, - сказал Аль. Просто пригласи ее на празднество.
   - Так у нас будет празднество? - спросила Джеззибелла.
   - Что ты, девочка, если такое событие не стоит праздника, так я не знаю, к чему вся эта суета. Позвони Лерою, вели ему готовить грандиозную выпивку в бальном зале. Сегодня вечером у нас торжество!
   ***
   Кира стояла перед окном салона, глядя вниз, где черноястребы находились на своих пьедесталах в доках. Непрерывные жалобные голоса потусторонья намерены были объяснить ей все величие трафальгарской катастрофы. Триумф Организации приводил ее в ярость. Капоне становился намного более твердым орешком, чем она предвидела в начале своего маленького бунта. Дело было не только в мистике его имени или в том, как расчетливо и коварно он захватил руководство силовыми структурами Организации. С этими двумя фактами она могла бы постепенно справиться. Он становился большим, чем просто завладевающим своей частью удачи. Гораздо большим. И Капоне прекрасно знал о ее менее чем лояльных действиях, хотя ничего не делалось открыто. И все же.
   Болван Эммет Мордден пытался отстроить перегонный завод питательной жидкости, который Кира вывела из строя. Если у него это получится, она понесет потери, и значительные. Один из голосов, патетически настойчивый, твердил ей, что по крайней мере одна эскадрилья космоястребов погибла при этом жутком взрыве.
   - К чертям собачьим! - взорвалась Кира. Она отказалась дальше прислушиваться к коварной бестелесной болтовне. - Я и не знала, что он такое стряпает.
   Два старших союзника-конспиратора, Луиджи Бальзамао и Хадсон Проктор, обменялись взглядами. Они знали, какой опасной становится жизнь, когда Кира в таком настроении.
   - И я не знал, - сказал Луиджи. Он сидел на одной из длинных кушеток, пил великолепный кофе и с опаской наблюдал за Кирой. - Аль использовал некоторое количество антиматерии для какого-то секретного проекта сколько-то времени тому назад. Я никогда и не догадывался, для чего. Надо отдать ему справедливость, это повысит его репутацию среди корабельных команд.
   - У этого дикаря не хватило бы ума разработать такое самому, огрызнулась она. - Спорим, что я знаю, кто дал ему такую идею. Эта шлюшка!
   - Умно для шлюшки, - усомнился Хадсон Проктор.
   - Слишком умно, - согласилась Кира, - для ее собственного блага. Как мне будет приятно сказать ей об этом в скором времени.
   - Происшедшее несколько затруднит нашу жизнь, - заметил Луиджи. - В последнее время мы пробились к очень многим людям. Мы имели большую поддержку.
   - Она у нас еще есть, - сказала Кира. - Сколько он может торжествовать? Неделю? Две? В целом это ничего не меняет. Ему нечего больше предложить. Я заберу Организацию с собой в Новую Калифорнию, а они со своей проституткой могут замораживать здесь свои задницы до тех пор, пока последний корабль из флота Конфедерации не разобьется. Поглядим, как ему это понравится.