Хардвик отвернул лацкан пиджака и показал ей жетон.
   — Ну и что вам нужно, джентльмены?
   — Мы хотим поговорить с вами, — сообщил Селби.
   — Говорит.
   — У нас дело личное.
   — Можете говорить все, что угодно.
   — Многие вещи являются сугубо конфиденциальными.
   — Например?
   — Хорошо, я скажу. Почему вы сотрудничали с частным детективом? Когда вы в последний раз слышали о ней?
   Серые глаза оценивающе уставились на Селби.
   — Вы сразу же начинаете меня дурачить, — с раздражением произнесла женщина. — Для прокурора вы выглядите слишком молодым. А кто эта девушка?
   — Мой друг.
   — Откуда она?
   — Из Мэдисона.
   — Хорошо. Я попробую вам поверить, можете войти.
   Она распахнула дверь и впустила их, потом заперла ее на ключ, повесила цепочку и опустила задвижку. Хозяйке было за шестьдесят, и, очевидно, ее мучил ревматизм. Но все же передвигалась она довольно бойко.
   — Садитесь, — пригласила женщина. Апартаменты занимали несколько комнат и были обставлены со вкусом. — Устраивайтесь поудобнее. Я люблю, когда все располагаются удобно. Мои старые кости требуют комфорта. Я много читаю и не люблю думать. И хочу забыть о себе. Ну, кто первый начнет разговор?
   Она быстро оглядела всех. Селби наклонился вперед.
   — Мы хотим кое-что узнать у вас относительно Розы Фармен, — начал он. — И надеемся, что вы сможете нам помочь.
   — Это мое личное дело.
   — К несчастью, — заметил Селби, — это стало и нашим делом тоже.
   — Почему?
   — Полагаю, что лучше сначала вам ответить на наши вопросы, миссис Натуэлл, — вмешался Хардвик. — А потом мы сообщим вам то, что известно нам.
   — Вот как! Не пытайтесь запугать меня, молодой человек.
   — Мы пришли к вам не из праздного любопытства, миссис Натуэлл, — продолжал Селби.
   — Надеюсь. Но даже обычное любопытство — тоже скверно.
   Воцарилась тишина.
   — Ну? — свирепо прошипела женщина.
   — Мы хотели бы узнать, — тон Селби был спокоен, — зачем вы наняли Розу Фармен?
   — Кто вам сказал, что я ее наняла?
   — У нас есть основания так думать.
   — Ну, если это она сказала вам, то я вынуждена сознаться.
   — Она не говорила, — разочаровал ее Селби.
   — Это странно. Вы пришли сюда и начали допрашивать меня. Что странного в том, что я наняла детектива? Для чего же, по-вашему, они существуют?
   — Это мы и хотим узнать.
   — Тогда ищите сами. Полагаю, человек имеет право знать то, что ему нужно.
   Селби кивнул.
   — Раз существуют детективы и им официально разрешают работать, значит, нет ничего незаконного в том, что к ним обращаются за помощью…
   — Я не об этом, — перебил ее Селби. — У нас есть конкретные причины, заставляющие интересоваться Розой Фармен.
   — Какие же это причины?
   Селби посмотрел в холодные серые глаза.
   — Роза Фармен умерла. Женщина в кресле вздрогнула.
   — Что вы сказали?
   — Она умерла, — повторил Селби.
   — Молодой человек, не лгите мне.
   — Я сказал правду.
   — Как она умерла?
   — Ее убили.
   — Кто убил?
   — Это мы и пытаемся узнать.
   — Это все досужий вымысел!
   Снова воцарилось молчание. Хардвик хотел что-то сказать, но Селби взглядом остановил его.
   — Так что вы хотите узнать? — наконец заговорила миссис Натуэлл.
   — Почему вы наняли ее, и как о ней узнали.
   — Ну, при таких обстоятельствах мне придется все рассказать вам. Я наняла ее из-за брата.
   — А что с вашим братом?
   — Я пыталась разыскать его.
   — Как вы ее наняли?
   — Ну… я долго искала. Хотела найти частного детектива, которому можно доверять. О Розе Фармен я кое-что слышала до этого.
   — Что именно?
   — Моя подруга рассказала мне о ней. Роза не любит посылать отчетов, она просто дает знать. У нее отличная память, и она очень деловая женщина. Я узнала все это сама.
   — В своем выборе вы были очень осторожны… — Да.
   — Теперь насчет вашего брата…
   — Мой брат умер, — перебила она, — и мне не нравится, когда сплетничают о тех, кто умер. Мне это очень не нравится. Он был моим младшим братом, Карл Ремертон. Я вдова… Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я вышла замуж за Баркета Натуэлла, но он умер шесть лет назад. Жена моего брата Карла тоже умерла. Мы понимали друг друга, и я его очень любила. Он был на семь лет моложе меня. После смерти жены он вел разгульную жизнь, но я сказала ему, что он дурак.
   Вообще-то он всю жизнь работал. Не играл, хотя тянуло все время. Делал деньги, но что в этом хорошего? Сколотил огромное состояние. Люди с деньгами несчастны… С деньгами много хлопот, если вы зависите от них. Счастливы те, у кого есть друзья.
   Когда у вас есть деньги, все ищут вашего расположения. И вы начинаете сторониться людей. Забудьте на минуту об осторожности, и останетесь ни с чем, голым как церковная мышь. Попробуйте-ка выбрать между людьми и деньгами! Что получится? Ничего хорошего! Но я не могла сказать об этом Карлу. Он не стал бы и слушать. Он был работягой, трудился всю жизнь, особенно ради жены. Я, правда, толком не знаю, какой она была.
   Женщина замолчала и уставилась на пришедших.
   — Я понимаю, — сочувственно произнес Селби. — Но, несмотря на это, после смерти жены он зажил по-другому.
   — Конечно. Карл сильно изменился. Он избавился от жены и облегченно вздохнул, но все же ему следовало вести себя сдержаннее, но он начал играть.
   — А женщины? — спросил Селби.
   — Откуда я знаю?! — огрызнулась миссис Натуэлл. — Я не шпионила за ним.
   Селби смущенно замолчал, а она продолжала:
   — Карл всегда любил играть в покер, ставить на лошадей и тому подобные вещи. Он хотел жить весело, посещать ночные клубы, дансинги. Для мужчины его лет это уже не по возрасту. Ему было под шестьдесят. И следовало думать о сердце. Даже если он не говорил о нем, я знала: оно у него больное. Вот Карл и получил, что хотел.
   — У него были дети?
   — Нет. Я единственная родственница.
   — И, следовательно, вы наследуете все его состояние?
   — Что вы имеете в виду?
   — Я только спрашиваю.
   — Конечно. Я получу его. А что?
   — Ничего.
   — Хорошо, пусть будет «ничего».
   — Вы можете рассказать поподробнее о смерти вашего брата?
   — Он поехал в Уиндрифт, я не знаю, что он там делал. И я не пыталась узнать, не беспокоилась. Полагаю, он там резвился и проказничал. И вдруг он умер, умер совершенно неожиданно. Потом я подумала как-то о чеках для путешествий, которые он всегда носил с собой. Он получил по ним деньги. За день или за два до смерти. Не очень много, но сумма порядочная.
   — Сколько? — спросил Селби.
   — Десять или пятнадцать тысяч долларов. Точно не помню. Может быть и тринадцать.
   — И это все его наличные?
   — Нет, не все. У него было на двадцать тысяч чеков, когда он поехал туда. Такова жизнь, и не спрашивайте меня, почему это так… Люди поступают так, как хотят, но не всегда. Они делают то, на что толкают их жизненные обстоятельства, хотя некоторым кажется, что это их собственные желания.
   — И вы наняли детектива для того, чтобы узнать, что случилось с вашим обратом?
   — Я наняла детектива, чтобы узнать, куда делись его деньги и почему он умер. Врачи утверждают, что виновато сердце. Конечно, его сердце не было как у двадцатилетнего, но я тем не менее хотела проверить. Мне нужно было узнать, что с ним случилось.
   — И узнали?
   — Да. Эта женщина прислала мне телеграмму.
   Она встала с кресла, подошла к столу и достала желтый конверт. Вынув из него телеграмму, она протянула ее Селби.
   — Телеграмма отправлена из Коронны во вторник, в половине десятого, — заключил Селби. — Содержание ее такое:
   «Расследование закончено в Монтане. Ваш брат был трудным человеком и прошел трудный путь. Расследование полное, и все в порядке. В ночь перед смертью он проиграл пятнадцать тысяч. Игра была нечестная, неделей раньше потерял пять тысяч, и девушка взяла у него полторы тысячи „взаймы“. Он был доволен, но сильно возбужден, поэтому, возможно, это сердечный приступ. Подробный отчет будет выслан Вам через день или два. Тем временем остановлюсь в Мэдисоне по другому делу, которое займет все двадцать четыре часа.
   Роза Фармен».
   — Можно нам взять с собой эту телеграмму? — попросил Селби.
   Она колебалась.
   — Хорошо, — согласилась она. — Возьмите. Так вы говорите, что Роза Фармен умерла?
   — Да. Очевидно, через два часа после отправления этой телеграммы. Она вернулась в Лос-Анджелес и начала делать отчет по другому своему делу. Клиент отвлек ее и настоял, чтобы она немедленно выехала с ним в Мэдисон. Видимо, она отправила эту телеграмму по дороге в Мэдисон.
   — И вы не имеете представления, кто мог ее убить?
   — Нет. Мы только пытаемся найти какие-то следы.
   — Это была умная молодая женщина. Она знала жизнь и разбиралась в людях. Я разговаривала с ней. Она сказала, что не присылает никаких отчетов, что она не делает этого никогда. А когда кончает расследование, приходит к клиенту и рассказывает. Она заверила, что мое дело не потребует больших расходов, и попросила доверять ей. Я была убеждена, что она вернется и я наконец все узнаю. Ее стиль — не строить никаких предположений, пока не соберется достаточное количество фактов.
   — Вы давно наняли ее?
   — Четыре недели назад.
   — Вы дали ей какой-то аванс?
   — Да, четыреста долларов на расходы. И обещала заплатить еще столько же, когда она сообщит мне о последних днях жизни Карла. Если вы найдете у нее какие-либо заметки по этому делу, ни мне не нужны. Но, — прибавила она убежденно, — вы ничего не найдете. Она была слишком умна, чтобы оставлять после себя следы. Хотите пари, молодой человек?
   — Нет, — отказался Селби, — не хочу.
   Сильвия Мартин спокойно сунула блокнот в сумочку. У нее уже был готов рассказ.

Глава 15

   Возвращаясь в Мэдисон, Селби хмуро размышлял о тайне гибели Розы Фармен; Брэндон старался не отвлекать его от этих мыслей.
   — Да, Рекс, нарушил молчание наконец Селби, — мы столкнулись со странным делом. И странность не в совпадении каких-то обстоятельств или случайности.
   — Поясни!
   — Начнем с Дафны Аркола, — принялся вслух рассуждать Селби. — Она приехала в Мэдисон. Зачем?
   — Теперь это известно, — ответил Брэндон. — Она узнала, что Фрэнк Гранинс арестован и передан властям Эль-Темпло.
   — И все же, Рекс, я думаю, она отправилась в Мэдисон, потому что получила письмо от Беб Харлан о ее замужестве.
   — И приехала в гости к подруге?
   — Она прибыла не в гости, я для консультации с Карром. Это объясняет телеграмма. Не забудь, Рекс, ведь миссис Карр упомянула в письме о странных обстоятельствах своего замужества и о том, что про Карра говорят, как про чудотворца, который способен освободить от суда кого угодно…
   Брэндон свернул на главную улицу Мэдисона.
   — Это неплохая зацепка, — удовлетворенно произнес он. — Куда мы едем?
   — Давай к тебе, — предложил Селби. — И надо позвонить шерифу Эль-Темпло. Потом мы отправимся туда и попробуем задать несколько вопросов Фрэнку Граннису.
   — Что ж, я согласен.
   Брэндон свернул к зданию суда. Машина Сильвии Мартин отстала. Они притормозили около суда и подождали Сильвию, потом втроем зашли в кабинет шерифа.
   — Шериф, вас ждет этот джентльмен, — сообщил дежурный.
   Брэндон повернулся и увидел высокого молодого человека с беспокойным взглядом, направляющегося прямо к нему.
   — Возможно, вы не помните меня, шериф, — начал тот. — А я был знаком с вами несколько лет назад… Я — Гораций Леннокс.
   — Ах да! — вспомнил шериф. — Вы уехали в Чикаго и стали юристом.
   — Да, Я… Я хотел бы спросить у вас, шериф…
   — Что?
   — Дороти Клифтон, моя невеста, в тюрьме. Я прилетел несколько часов назад и…
   Шериф нахмурился.
   — Конечно, я понимаю вас, но сейчас ночь и в тюрьме все спят… возможно, утром… Я не хотел бы заставлять вас ждать, но…
   Сильвия Мартин подошла сзади к шерифу и несколько раз постучала пальцем по его спине, будто передавая слова телеграфным кодом.
   Брэндон повернулся, посмотрел на девушку, усмехнулся и продолжал:
   — Однако в данных обстоятельствах, Гораций, полагаю, вы имеете право посетить ее. Дороти будет рада проснуться ради вас. — Он повернулся к дежурному. — Позвоните начальнице женского отделения и извинитесь за беспокойство. Попросите пропустить к Дороти Клифтон посетителя. И…
   Гораций Леннокс с благодарностью пожал Брэндону руку.
   — Вы не представляете, что это значит для меня, шериф, — признался он. — Я только что прилетел и… Я знаю, она надеется только на меня.
   — Вы были дома? — спросил шериф.
   — Да. Сначала я примчался сюда, но мне сказали, что без вашего разрешения ничего не могут сделать. Тогда я пошел домой и поговорил с матерью. Она, знаете ли, человек очень жесткий. Потом я поговорил со Стивом, который склонен к умеренности…
   — Я никогда не встречалась с вами, мистер Леннокс, разрешите представиться: Сильвия Мартин, репортер «Кларион».
   Леннокс с любопытством посмотрел на нее.
   — Наша оппозиция, газета «Блейд», — продолжала журналистка, — пытается уверить всех, что Дороти Клифтон виновна в этом преступлении. А я абсолютно убеждена, что невиновна. Была бы рада получить у вас интервью после разговора с ней. Видите ли, ее рассказ обязательно должен быть опубликован. Самое главное, что вы верите в нее, а члены вашей семьи, напротив, не верят. — Она смущенно улыбнулась.
   — Мало кто по-настоящему разобрался в ситуации, — извиняющимся тоном произнес Гораций. — Дома очень нервничают, а кое-кто близок к истерике. Не думаю, что они в состоянии что-либо объяснить. Я понимаю, но их убеждения… Словом, в их глазах начальник полиции — авторитет.
   Сильвия притронулась к руке Горация.
   — Пока шериф и прокурор будут совещаться, — сказала она, — и пока свяжутся с тюрьмой, прошу вас сделать небольшое заявление, чтобы я могла объяснить своему редактору…
   — Пойдем, Дуг, — усмехнулся Брэндон. — Нам надо позвонить.
   Они зашли в кабинет шерифа и принялись дозваниваться в Эль-Темпло.
   — Хэлло, — приветствовал Брэндон, — это говорит Рекс Брэндон, шериф округа Мэдисон. У вас находится Фрэнк Гранинс, мы хотели бы поговорить с ним. Да, скоро приедем… Что? — Он выслушал собеседника. — Так, ясно. Кто вам это сказал?.. Понимаю… Хорошо, спасибо.
   Шериф положил трубку и повернулся к Селби.
   — Вот и все, — упавшим голосом промолвил он.
   — Что все? — спросил Селби.
   — Сегодня днем за Фрэнка Гранниса был внесен залог в три тысячи долларов, после чего он исчез вместе с каким-то другом.
   — Что за друг?
   — Шериф сказал, что Гранинс ни разу в жизни не видел этого человека. Как только суд вынес решение, новоявленный друг усадил его в машину и они умчались.
   — Адвокатом, конечно, был старый АБК?
   — Да.
   Селби набил табаком свою трубку.
   — Ну, Рекс, — он весь подобрался, — игра становится все более напряженной.
   — Да, — мрачно согласился Брэндон.
   — Давай позвоним нашему супердетективу Ларкину, пусть предъявит оружие.
   Брэндон взялся за трубку.
   — Найдите Отто Ларкина. Передайте ему, что я хочу его видеть. И пусть он захватит письменные доказательства по делу об убийстве. — Брэндон положил трубку. — Наконец, «Кларион» сможет сообщить, что мы опознали труп, и косвенно намекнуть на те таинственные дела, над которыми работала эта женщина-сыщик до того момента, как была убита. Это должно сильно обеспокоить наших противников.
   Селби посмотрел на часы.
   — Держу пари, — поднял он голову, — что Ларкин был бы рад избежать разговора, который ему предстоит.

Глава 16

   Широко раскрытые глаза и невинный взгляд херувима не могли скрыть смущения и замешательства Отто Ларкина.
   — Да не может быть! — рявкнул он. — Я не знал ничего об этом. Полагаю, что попал в какую-то политическую игру…
   — Что насчет оружия? — перебил его Брэндон. Ларкин тяжело опустился в кресло.
   — Слушайте, парни, — начал он, — я пытался связаться с вами, но ведь это случилось в последнюю минуту.
   — И вместо этого вы связались с «Блейд»? — подхватил Брэндон.
   — Это получилось случайно. Они прислали ко мне репортера и… я не знал, что делать… Подумал, что если скрою от них факты, то будут неприятности. Вы же знаете, как это бывает… В деле нет улик против Дороти Клифтон, кроме оружия. Конечно, есть еще пятна крови и то, что ее машина оказалась в парке. Вот и все, вы же знаете… Я не хотел влезать в это дело.
   — Так что с оружием? — настаивал Селби.
   — Я понимаю вас. Я был в гараже и видел машину. К тому же узнал, что она принадлежит Дороти Клифтон, поэтому решил поговорить с ней. Во время разговора понял, что она что-то скрывает. Когда немного надавил на нее, услышал потрясающую историю о том, что ночью кто-то брал ее машину. Она ушла из дома Ленноксов и поселилась в отеле. Я подождал, пока она выйдет из номера, и проник туда…
   — Где оружие?
   — В ее чемодане, — продолжал Ларкин, — я нашел блузку с пятнами крови. Доктор Карсон сказал, что это кровь человека.
   — Вы узнали группу крови? — перебил его Селби.
   — Да, это группа «А».
   — Эти пятна явились для вас доказательством того, что она преступница? — спросил Селби.
   Ларкин беспокойно заерзал в кресле.
   — Ну поймите, ребята, я торопился. У меня не было времени вникать во все детально.
   — Хорошо, — надоела Брэндону болтовня Ларкина. — Давайте оружие!
   — Я нашел эти пятна на блузке. Вы же знаете, что это важная улика.
   — Вы решили, что это кровь жертвы?
   — Конечно!
   — А как Дороти Клифтон могла перепачкать блузку спереди, когда доказано, что удар нанесен сзади и на теле жертвы нет крови?
   — Ну, она могла поскользнуться и упасть. Или она упала на тело… или кровь попала, когда она вытаскивала нож из раны. Согласитесь, все это в высшей степени подозрительно.
   — Кровь группы «А», — холодно произнес Селби. — Когда как у убитой кровь нулевой группы.
   Ларкин изумленно уставился на него.
   — Черт возьми! — пробормотал он.
   — Ладно, продолжайте, — махнул рукой шериф. — Расскажите об оружии.
   — Ну, когда я увидел эти пятна, — вновь забубнил Ларкин, — и осмотрел ее машину, то обнаружил маленькое пятнышко крови возле левой дверцы. Я вернулся к дому Ленноксов и стал осматривать место, где стояла машина. — Ларкин снова обрел уверенность, в голосе его звучало торжество. — Там с одной стороны забор, а с другой — выстроен гараж. Сперва я не нашел ничего. Потом стал внимательно осматривать землю возле забора. — Он сделал многозначительную паузу. — Там я и нашел оружие. Похоже, он него кто-то хотел избавиться.
   — Где же оно сейчас? — спросил Брэндон.
   — У доктора Карсона. Он нашел на нем кровь. Кто-то его вытирал, но пятна все равно остались.
   — Отпечатки?
   — Их нет. Все стерто. Но Карсон пользуется новым способом обнаружения следов крови. Это тонкий стилет с рукояткой из слоновой кости, инкрустированной тонкими металлическими кружками. Да, там еще выгравировано «Тихуана, Мексика».
   — Вы, конечно, сделали снимок ножа в том месте, где нашли его?
   Ларкин развел руками.
   — Было слишком темно, чтобы фотографировать, — оправдывался он. — Стилет лежал под забором, к тому же я надеялся поскорее найти на нем кровь и отпечатки пальцев.
   — Иначе говоря, у вас нет фотографии?
   — Нет.
   — Вы хотя бы заметили место?
   — Я могу объяснить, где оно: это прямо…
   — Вы заметили точное место?
   — Нет.
   — Знаете, Ларкин, что происходит в таких случаях? — спросил Селби. — На перекрестном допросе вас легко сбить с толку. И вы не сможете доказать, лежал ли нож на десять футов правее или левее.
   — Меня не собьешь!
   — А если он лежал на фут ближе к забору или дальше?..
   — Конечно, когда все измерено, тогда проще, — согласился Ларкин.
   — Так где же он лежал в конце концов? Как вы его нашли?
   — Ну, там есть небольшой такой портик. Нож был воткнут лезвием в землю посередине между улицей и портиком. Будто его выбросили из окна машины.
   — Машина Дороти Клифтон стояла перед портиком?
   — Да, насколько я понял.
   — И этот нож был найден ПОЗАДИ машины?
   — Она выбросила его из окна, когда въезжала, — уверенно сообщил Ларкин.
   — Выбросила из окна? — повторил Селби.
   — Ну да, из окна со стороны забора.
   — С правой стороны машины?
   — Да.
   — И он был воткнут в землю под углом?
   — Наклонен немного назад.
   — Что вы имеете в виду, говоря «назад»?
   — В сторону улицы.
   — Вы не заметили под каким углом?
   — Примерно под таким. — И Ларкин показал на пальцах угол.
   Брэндон внимательно посмотрел на него.
   — Ну, может быть, под немного большим, — неуверенно произнес Ларкин.
   — Наклонен в сторону дороги или от дороги? — не унимался Селби.
   — Я точно не заметил. Похоже, кто-то метнул его, и он воткнулся в землю. — Ларкин снова изобразил на пальцах угол, но уже менее уверенно.
   — С правой стороны машины? — переспросил Селби.
   — Да.
   — Значит, он должен быть наклонен резко к дороге.
   — Нет, угол был почти прямым.
   — Как же мог человек, сидя за рулем с левой стороны, кинуть нож в правое окно, да еще так, чтобы стилет не был направлен углом к машине?
   — Он мог по дороге на что-нибудь налететь — либо на ветку, либо на забор, — предположил Ларкин.
   — И это вы называете оружием убийства? — поинтересовался Брэндон.
   — Док Карсон думает так же. Он же проводил вскрытие и говорит, что рана точно от этого ножа. Теперь, я думаю, мы можем начать работу в Тихуане. Надо узнать, где там продаются стилеты, и показать фото Дороти Клифтон. Может быть, ее опознают. Так мы докажем, что оружие ее, и ни один адвокат не сможет опровергнуть это.
   — А если мы не найдем никого, кто вспомнит, что она покупала этот стилет? — в раздумье произнес Селби.
   — Ну, я, конечно, не юрист, — ответил Ларкин, — но мне кажется, что дело ясное.
   — Вы лучше сделайте эскиз положения стилета, — перебил его Селби. — И побыстрее, пока вы еще что-то помните.
   Он протянул Ларкину бумагу и карандаш. Тот начал рисовать.
   — Покажите угол его наклона к земле и изобразите дорогу.
   — Кажется, все правильно, — без былой уверенности пробубнил Ларкин. — Кто-то выбросил его из окна машины.
   — Вы же, кажется, отлично это помнили, когда мы только что спрашивали вас, — задохнулся от возмущения Брэндон.
   — Я вспомнил. Он торчал так, будто его выкинули из правого окна машины.
   — Все, — подвел итог Селби. — Теперь подпишите этот листок, указав дату и время.
   Ларкин сделал требуемое и облегченно вздохнул.
   — Ну, кажется, это все, что я мог сделать.
   — Это ваш обычный вклад в дело, — сухо обронил Брэндон.

Глава 17

   Около полудня в кабинет постучались.
   — Разрешите войти? — Это была Сильвия.
   — Входите, — пригласил Брэндон. — Дуг только что пришел.
   Селби поднялся ей навстречу. — Твой рассказ в «Кларион» о встрече Горация Леннокса и Дороти Клифтон очень хорош. Поздравляю.
   — Спасибо. Только я ни при чем… Рассказ написался сам собой. Я лишь вложила бумагу в машинку. Ой, Дуг, если бы вы видели это! Я не знаю истории романтичнее.
   — Я с удовольствием прочел номер газеты.
   — Как они взялись за руки! Он великолепен, Дуг! Он изумителен! Это невозможно описать. А вы бы посмотрели на нее! Она знает, как он любит свою семью и как они все там боятся уронить марку порядочности, ведь ее считают замешанной в деле об убийстве. Она не сомкнула глаз в тюрьме, все сидела и смотрела в темноту. Вы бы видели ее глаза. В них стоял немой вопрос и недоумение.
   — А потом? — заинтересовался историей Брэндон.
   — Вы бы только слышали, как Гораций говорил!
   — А что он сказал?
   — Дело даже не в том, что он сказал. Что сделал! Дело не в словах. Он сказал: «Дорогая!» — и обнял ее. Я готова была расплакаться, но вовремя вспомнила, что я репортер.
   — Да, вы чудесно написали об этом, — восхитился Брэндон. — А эта «Блейд» продолжает устраивать всякие махинации с Карром.
   — А что сделал Карр? — с тревогой спросила Сильвия.
   — Вчера Фрэнка Гранниса выпустили на поруки, — объяснил Селби. — Его взял какой-то «старый друг», которого он раньше и в глаза не видел.
   — Я могу сообщить другое, — заторопилась Сильвия. — «Блейд» организовала комитет из граждан. Конечно, это сделано людьми, которых наняла эта газета. Они собираются в два часа устроить митинг в Сити-Холл, чтобы выдвинуть обвинение Дороти Клифтон. Конечно, умные люди не обратят на это внимания, но почитатели «Блейд» там будут. Вы представляете, что произойдет? Потом газета запестрит заголовками: «МИТИНГ ГРАЖДАН ПОТРЕБОВАЛ ОТСТРАНЕНИЯ ПРОКУРОРА».
   — Зачем им позволять это делать. Рекс? — заволновался Селби. — Почему бы мне не пойти туда?
   Брэндон покачал головой.
   — Это сумасшествие, Дуг. Возбужденная толпа, подогретая «Блейд», сейчас же на вас накинется.
   Зазвонил телефон, и Брэндон взял трубку.
   — Хэлло? Что-что?.. Подождите у телефона… Так, повторите снова… Вы говорите, что он молчит? Хорошо, не кладите трубку. — Брэндон повернулся к Селби. — В этом что-то есть. Гранинс снова в тюрьме в Эль-Темпло.
   — Но что произошло?
   — Никто не знает. Поручитель потребовал назад свои деньги и попросил снять с него поручительство.