Эрл Стенли Гарднер
«Прокурор разбивает яйцо»

Предисловие

   Вымышленные дела об убийствах строятся по определенным правилам. Они — плод ума и игра воображения.
   В реальной жизни дела об убийствах составляют часть мрачных условий существования. Их расследование является искусством и требует привлечения высококвалифицированных специалистов.
   Мой друг доктор Лемойн Шнайдер — эксперт в таких делах. Он одновременно доктор медицины и профессиональный юрист, специалист по важной отрасли официальной медицины. Доктор Шнайдер — автор книги «Расследования убийств», включающей в себя жизненно важные технические приемы расследований, многие из которых мало кому известны.
   В больших городах мы постоянно создаем группы умных, хорошо знающих свое дело экспертов, специалистов по различного рода расследованиям. В тех штатах, где есть государственная полиция, высококлассные специалисты успешно работают в области раскрытия преступлений. Постепенно наука все больше входит в работу детективов, и давно остался в прошлом такой способ поисков доказательств, как размышление.
   Доктор Шнайдер стоит в авангарде этого нового направления. Его книга переведена на французский, немецкий и английский языки. Доктор Шнайдер читает лекции в колледжах на родине и за границей. Более того, доктор Шнайдер активно расследует дела об убийствах, используя те приемы, о которых рассказывает.
   Я — один из его учеников в Гарвардской медицинской школе. Я был с ним в Скотленд-Ярде в Лондоне. Несколько раз мы вместе с ним участвовали в расследовании дел об убийствах.
   Я продолжаю восхищаться его знаниями, техникой и практическим опытом. На свете мало найдется людей, которые могли бы, как он, сочетать в себе талант врача с профессиональными способностями юриста. И еще меньше людей отважились бы преподавательскую деятельность совмещать с активной работой практика.
   Доктор Шнайдер одинаково прост дома и в суде, на лекциях и на месте преступления. Он интересный человек и преданный друг. Эту книгу я посвящаю моему другу ЛЕМОЙНУ ШНАЙДЕРУ, доктору медицины и бакалавру права.
 
   Эрл Стэнли Гарднер

Глава 1

   Паден Ф.Л. задумчиво подымил сигарой, а потом медленно направился по коридору здания суда. «Ф.Л.» означает Филипп Луциллиус, но его близкие друзья называли его «Любимец фортуны», и Падену это нравилось, потому что успех, который ему сопутствовал, был делом случая, удачи, везения.
   Паден толкнул дверь, на которой было написано: «Окружной прокурор», и вошел. Девушка-секретарь посмотрела в сторону вошедшего, улыбнулась и кивнула:
   — Доброе утро.
   Не говоря ни слова, Паден обошел стол секретаря и направился к входу в кабинет.
   Секретарша выскочила из-за стола и попыталась помешать ему, но тот уже открыл дверь кабинета.
   — Вы не должны входить туда, — запротестовала она. — Это личный кабинет мистера Селби.
   Дуг Селби — окружной прокурор графства Мэдисон — сидел за большим столом перед окном. Услышав шум, он поднял голову и посмотрел на дверь.
   — Он направился прямо к вам, — истерично завопила секретарша. — Он…
   Селби отложил бумаги, которые просматривал, и спокойно сказал:
   — Ничего, не волнуйтесь. Пусть заходит. Насколько я понимаю, вы мистер Паден, новый владелец газеты «Блейд».
   — Правильно.
   — И вы предпочитаете, — добавил с улыбкой Селби, — входить в кабинеты частным порядком.
   — Я не могу ждать в приемной моих работников, если вы это имеете в виду, — ответил Паден. — Я оплачиваю вашу работу. Я — налогоплательщик.
   — Есть много других налогоплательщиков, мистер Паден.
   — Я один из самых крупных налогоплательщиков и хочу поговорить с вами.
   — Заходите и говорите.
   Селби подал знак секретарше, и она исчезла.
   Паден удобно расположился в кресле и уставился на высокого молодого человека, который сидел перед ним за столом.
   — Селби, это политическая работа. Что вы знаете о политике?
   — Боюсь, что немного.
   — Я хочу это проверить.
   — Однако, — продолжал Селби, — к счастью, мистер Паден, политика занята мировыми проблемами и редко наведывается в Мэдисон. Разве что во время выборов. А избирателям нужна вера в высокую квалификацию людей, которые управляют ими. Они выбирают того, кто способен хорошо выполнять свою работу. Таково мнение наших избирателей. Наш район — сельскохозяйственный, и люди ко всему относятся серьезно.
   — Я знаю, знаю, — нетерпеливо забубнил Паден. — Все это верно. Как, по-вашему, почему я купил «Блейд»?
   — Наверно, потому, что вы интересуетесь издательским делом.
   — Потому что я хочу делать деньги.
   — Ну, в таком маленьком графстве, как наше, на издании ежедневной газеты состояния не наживешь. Владелец конкурирующей газеты «Кларион» здесь уже десять лет и, хотя он работает хорошо, богачом не стал.
   Паден улыбнулся.
   — Для юриста вы не слишком невнимательны, Селби. Я сказал, что купил «Блейд» потому, что хочу делать деньги. Я не сказал, что собираюсь разбогатеть исключительно на издании газеты… Умный издатель может сделать много денег. Газеты дают силу. Сила приносит деньги. Город Мэдисон молод. Он растет.
   Селби достал из кармана трубку, набил ее табаком и не произнес не слова.
   — Итак, — продолжал Паден, — город растет. Это привлекает внимание. В горах появился новый отель. Люди, которые там останавливаются, ищут развлечений.
   — Синдикат, построивший отель, хочет кооперироваться в этом отношении с властями графства.
   — Поэтому я и купил «Блейд». Сел бы улыбнулся.
   — Очевидно, вы верите в силу со школьных времен.
   — Я покупаю то, что хочу, Селби.
   — Всегда?
   — Да, рано или поздно.
   — О’кей, — улыбнулся Селби. — Продолжайте в том же духе.
   — Вас я не покупаю.
   — Надеюсь. Вы сказали, что покупаете то, что хотите. Думаю, не стоит идти по этому пути. Выберите другой.
   Паден вынул изо рта сигару.
   — Вот что, Селби. До сих пор вы не сталкивались ни с политикой, ни с политиками. Теперь в вашем городе они есть. Я буду придерживаться своей линии.
   — Я знал, что именно таким будет ваш ответ, — заметил Селби. — Случилось так, мистер Паден, что «Блейд» всегда была настроена против меня. И по личным, и по общественным мотивам.
   Паден засмеялся коротким, лающим смехом.
   — Посмотрим, — сказал он. — До сих пор вам неплохо жилось. И вы еще не знаете, что значит иметь газету в качестве противника. Подождите немного, скажем до первого убийства.
   — Это звучит угрожающе, — улыбнулся Селби.
   — Будьте осторожнее, — предупредил Паден. — За деньги нельзя купить парня, который уже избран, но его можно купить до выборов.
   — Я уже избран, — отрезал Селби. Паден встал с кресла.
   — Хорошо, — нахмурился он, стряхивая сигарный пепел на ковер. — Вы уже избраны. Попытайтесь удержаться, мистер окружной прокурор. И помните, что при первом же деле об убийстве, когда пробуждаются гражданские интересы, вы узнаете, как много значит оппозиционная газета, которой руководит человек, лишенный сантиментов.
   — Пусть будет так, — решительно заявил Селби и откинулся на спинку кресла. — Я рад, что ваша газета ополчилась против меня с тех пор, как я начал заниматься общественной деятельностью. Вы мне угрожаете. Я отвечаю — НЕТ! А теперь убирайтесь вон. Паден колебался.
   — Если хотите… если вы по-умному…
   — Я знаю, — перебил его Селби. — Я могу быть губернатором. Но не хочу быть «умным». Я предпочитаю быть честным.
   Паден направился к двери.
   — Однако, — он замешкался, — когда вы измените свое решение, дайте мне знать.

Глава 2

   Дороти Клифтон включила вторую скорость и с любопытством обозревала панораму, открывшуюся перед ней. Позади нее зубчатыми краями возвышались горы, у их подножия росли деревья и кусты. На две тысячи футов ниже, в долине, раскинулся город Мэдисон. С высоты он казался белым при сверкающем солнечном свете. Яркое небо ослепляло голубизной. Несколько облачков, казавшихся сказочными животными, медленно плыли по небу.
   Дороти была очарована пейзажем. Легко дышалось чистым горным воздухом. Зелень растений радовала глаз. И тишина. Летняя приятная тишина, нарушаемая только мерным рокотом мотора ее автомобиля.
   — Итак, — обратилась она к самой себе, — мы приехали. Свекровь будет рассматривать меня в лорнет и указывать, что делать; так сказать, материнская забота. Несмотря на уверения Горация, боюсь, мне там не понравится.
   Дороти снова переключила скорость, и автомобиль помчался к городу. Приближаясь к станции обслуживания, она посмотрела на часы. Было четырнадцать минут пятого. У заправки Дороти затормозила и велела наполнить бак бензином. Потом, заметив телефонную будку, приняла неожиданное решение. В Чикаго сейчас на два часа больше. Может быть, она еще застанет Горация. Он подумает, что это глупо и экстравагантно, но собственные деньги она может тратить по своему усмотрению. Дороти зашла в телефонную будку и попросила соединить ее с Чикаго. Ей нужен мистер Гораций Леннокс. Через две минуты в трубке раздались редкие гудки.
   — Говорите, — донесся далекий голос телефонистки.
   — Хэлло, — сказала Дороти. Она услышала голос Горация.
   — Хэлло, дорогая. Ты в Мэдисоне?
   — Да.
   — Почему ты звонишь из автомата, а не из дома?
   — Официально я еще не приехала. Я немного волнуюсь.
   Он засмеялся и подбодрил ее:
   — Не стоит, милая. Они давно ждут тебя, и я надеюсь, что вы понравитесь друг другу.
   — О да, Гораций. Я знаю, что взбалмошна, просто мне захотелось услышать твой голос.
   — Тебе бы сначала познакомиться с ними. Тебя пугает, что ты не сможешь искренне их полюбить?
   — Боже мой, нет.
   — Мать иногда бывает немного церемонной, особенно когда пытается все как следует устроить, тогда она становится гранд-дамой. Но ты полюбишь ее. Моана примет тебя с распростертыми объятиями. Я так много писал ей о тебе, что ей кажется, будто она тебя давно знает. Стив — славный малый и чудесный брат. Только не мешай ему рассказывать о своей футбольной команде. Я знаю, ты полюбишь их, Дот.
   — Да, да, дорогой. Я только для храбрости позвонила тебе. Ты скоро приедешь?
   — Скоро.
   — Как твои дела?
   — В порядке.
   — Делаешь деньги?
   — Разумеется, я их печатаю.
   Она засмеялась, зная, что Гораций, молодой юрист, еще не имеет своей клиентуры и перебивается случайными делами, однако верит в свое блестящее будущее.
   — Как поездка? — спросил он.
   — Прекрасно.
   — А машина?
   — Мчится, как ветер.
   — Побереги ее для меня, — попросил он. — А то не стоит жениться на секретарше, которая вкладывает сбережения в новую машину.
   — Я обиделась, — надула губки Дороти. — Сбережения вложены в хорошую машину, на которой иногда буду возить некоторых юристов. Берешь назад свои слова?
   — С поспешностью!
   — То-то же. Я не задержусь здесь надолго. Выражу почтение семье и уеду.
   — Осторожнее по ночам, дорогая.
   — Хорошо, — отмахнулась Дороти, зная, что только ночью она не боится ездить с большой скоростью.
   — Ваши три минуты истекли, — напомнила телефонистка.
   — До свидания, любимый, — нежно проворковала Дороти и повесила трубку.
   Все это казалось ей нереальным, она чувствовала себя как во сне. Но все это было наяву.
   Дом на Честнут-стрит оказался большим и старомодным. Оробев, она некоторое время постояла на пороге, не решаясь нажать кнопку звонка. Потом все же позвонила.
   Дверь открыла сама миссис Леннокс и сердечно приветствовала ее.
   — Дорогая моя! Я так рада вас видеть! Вы — полноправный член нашей семьи, а я впервые вас вижу. Ах, как вы похожи на ваше фото. — Она повернулась и позвала: — Дети! Это Дороти!
   Миссис Леннокс обняла Дороти за талию и повела в дом.

Глава 3

   Вечером, после теплого приема, оставшись одна в своей спальне и заперев дверь, Дороти вспомнила первую встречу со свекровью — родственное пожатие ледяных рук, поцелуй твердых тонких губ. Обед прошел великолепно, по всем правилам светского этикета. Все старались подложить ей лучшие кусочки и вежливо поддерживали разговор, хотя в основном все сводилось к рассказу о семейной жизни. Это напоминало дряхлого старика, который стоит перед зеркалом, кланяется своему отражению и пытается с ним шутить.
   Все время Дороти чувствовала на себе взгляд внимательных, изучающих глаз. Одобряют ли они выбор Горация? Удовлетворяет ли она требованиям этого чопорного семейства? И смотрят, смотрят, смотрят… «Дороти, вы не боитесь одна ездить на машине? Гораций рассказывал нам об этом. Вы можете полюбоваться приданым Моаны. Моана, положи Дороти салат. Почему вы не попробовали жаркое?» И так все время. Дороти казалось, что она не понравилась миссис Леннокс. Стив вел себя сдержанно. Моана, зеленоглазая блондинка, могла бы быть оживленнее. Она вежливо подавала Дороти вилку или ложку и так же вежливо улыбалась.
   Стоя в запертой спальне, Дороти внезапно начала удивляться Горацию. Дороти Клифтон ненавидела искусственность, она обожала естественные манеры и оригинальность. Гораций служил в армии, когда по возрасту был ненамного старше Стива; однако служба за границей и жизнь в мужском обществе не лишили его индивидуальности.
   Но все же Гораций рос в атмосфере этого дома, поэтому должен был многое перенять. Она знала, что Гораций нежно любит свою семью, и неподкупная порядочность является их семейным достоянием. Несмотря на рассказы Горация о том, что его мать живет в собственном маленьком мирке и считает, будто всем это должно нравиться, Дороти не приходила от этого в восторг. Похоже, сын разделял убеждения миссис Леннокс. Интересно, как все это выглядит, когда он бывает дома, в кругу семьи?..
   Ночь была теплая и душистая, светила луна, шел теплый дождь. Дороти не хотелось спать, она погасила свет и села у окна. Внизу, на дороге, прямо под окном стоял ее автомобиль. Миссис Леннокс настояла, чтобы его поставили там. Она сказала, что никто не выйдет вечером, но если кто-либо уберет одну машину из гаража, тогда можно будет завести туда машину Дороти, так что ей лучше оставить ключи в машине. Она так и сказала: «Оставить ключи в машине». А потом добавила, что это не опасно. Конечно, автомобиль, стоящий на улице, могут угнать ради шутки, чтобы покататься, но в городе нет преступников, которые воруют машины. К счастью, Мэдисон — респектабельный город и вполне подходит для воспитанных людей. Здесь дом так уж дом, а не место для ночлега. Она мечтает, чтобы Гораций вернулся сюда и открыл в городе контору.
   Луна ярко освещала белые дома. Воздух был теплым и чистым. Ночь казалась романтической, таинственной и спокойной.
   Внезапно что-то привлекло внимание Дороти. Внизу под домом было темно, оттуда бесшумно выскользнула фигура. Она, казалось, возникла из пустоты и двинулась прямо к машине Дороти. На мгновение чувство жгучей досады охватило девушку. Она знала, что не надо было оставлять машину на улице, несмотря на уверения миссис Леннокс. А теперь кто-то хочет угнать ее.
   Дороти решила помешать этому. Она встала, но в этот момент фигура повернулась лицом к дому и уставилась на окно комнаты Дороти. При лунном свете был виден только овал лица, и Дороти даже приблизительно не могла бы сказать, кого напоминала эта фигура, но в позе человека было нечто такое, что заставило Дороти застыть на месте.
   Очевидно, таинственный незнакомец решил, что Дороти спит, потому что осторожно открыл дверцу машины и забрался внутрь. Послышался мягкий шум мотора, и машина медленно покатилась по дороге. На мгновение вспыхнули фары, но только на мгновение.
   Сначала Дороти была удивлена той осторожностью, с которой управляли машиной, потом рассмеялась и сказала себе: «Не надо звонить копам, глупая. Просто кто-то хочет отогнать машину в сторону, чтобы освободить проезд, а ты…» Но машину Дороти, кажется, не собирались отгонять. Забравшийся в нее водитель прибавил газ, и она стремительно понеслась в сторону делового района города.
   Смущенная и потрясенная, Дороти пыталась найти множество оправданий происшедшему. Но, в конце концов, она решила остаться у окна и подождать. Может быть, у кого-то из Ленноксов возникла необходимость срочно поехать в город, например за врачом, и поэтому, считая Дороти членом семьи, ее не стали беспокоить.
   В половине двенадцатого Дороти решила лечь спать. Даже если ее машину и украли, не стоит поднимать тревогу. Она натянула ночную сорочку и уже собиралась лечь в постель, как вдруг услышала шум мотора. Дороти кинулась к окну и выглянула вниз. Ее машина стояла на прежнем месте. Из машины вышла женщина, осторожно закрыла дверцу и некоторое время стояла, прислушиваясь и глядя на дом. Потом она бесшумно скользнула в тень. Снизу не донеслось не звука. Ни шума закрываемой двери, ни шелеста шагов. Большой дом оставался погруженным в темноту.
   Дороти улеглась в постель и постаралась заснуть. Время шло, но забыться она так и не смогла. Множество вопросов неотвязно преследовали ее: зачем женщина брала машину? Ей нужно было в город или захотелось прокатиться? Дороти было очень любопытно узнать это.
   Неожиданно она поняла, что все это можно выяснить. Ведь перед Мэдисоном она в последний раз заправлялась бензином и помнила показания спидометра. Непреодолимое желание найти ответы на свои вопросы заставило ее вскочить с постели. Дороти надела халат и мягкие шлепанцы, затем осторожно направилась к широкой лестнице. Маленький фонарь размером с карандаш помогал ей выбирать дорогу. Если ее кто-нибудь увидит, она всегда может сказать, что забыла что-то в машине.
   Дом был построен добротно — ни скрипа, ни шороха от ее шагов. К тому же на полу лежали мягкие ковры. Дороти бесшумно пересекла холл, открыла дверь гостиной, прошла через нее в библиотеку и вышла на улицу. Мгновение спустя она уже открывала дверцу своей машины. Луч фонаря осветил шкалу спидометра. Итак, машина прошла всего четыре мили после последней заправки. Девушка осветила салон и заметила, что на полу возле сиденья блеснул какой-то предмет. Дороти подняла его: это был женский кошелек. Она подобрала его и бесшумно пробралась в дом.
   На середине лестницы Дороти услышала пронзительный крик. Потом крик повторился, за ним последовал еще один. Наверху щелкнул выключатель, и свет ярко залил весь этаж. Послышались шаги, кто-то двигался к лестнице. Она поняла, что попалась. Крики раздавались из комнаты на первом этаже с противоположной стороны дома, где-то рядом с библиотекой и гостиной. Дороти, конечно, предполагала, что там должны быть спальни, но чьи они, она не знала.
   После одного из воплей послышался крик Моаны:
   — Мама!
   Дороти увидела на стене тень и повернулась. — Кто это? — резко спросила миссис Леннокс, подходя к ней.
   — О, миссис Леннокс, вы слышали крик? И… Там снова.
   — Да. Быстрее! Это Моана.
   Дороти неуверенно пошла вперед. Миссис Леннокс опередила ее и остановилась перед дверью.
   — Моана, Моана! — закричала она. — Открой! Что случилось?
   Щелкнул замок, и дверь открылась. Моана Леннокс в ночной сорочке и домашних туфлях указывала на открытое окно.
   — Должно быть, злодей скрылся туда.
   — В чем дело? — спросила Дороти.
   — Кто-то выпрыгнул в окно! Смотрите, жалюзи подняты.
   — Боже мой, дитя, посмотри на свою комнату! — воскликнула миссис Леннокс.
   Моана молча кивнула.
   Дороти, стоя в дверях, заглянула в комнату. Ящики столов были перевернуты, их содержимое валялось на полу.
   — Что случилось? — воскликнула миссис Леннокс.
   — Вор! — в ужасе прошептала Моана. — Я проснулась, он был в комнате. Я крикнула. Он убежал. Я снова стала кричать.
   В соседних домах загорелся свет.
   — Скажи, дорогая, он ничего не сделал с тобой? Он…
   — Он ни разу не притронулся ко мне, — ответила Моана. — Он, должно быть, слышал, как я начала двигаться. Я спала и не могла понять, что разбудило меня, но почувствовала, что в комнате кто-то есть… Я убеждала себя, что мне это только снится. Но потом услышала, как он зашевелился, направляясь к моей постели. Я закричала. Он убежал. И я чувствую себя теперь дурой…
   — Полагаю, — с достоинством произнесла миссис Леннокс, — что надо заявить в полицию. — Она подошла к окну и посмотрела на соседние дома. — Дороти, дорогая, вы не позвоните в полицию? Попросите их приехать. О, я вижу у вас фонарь и кошелек.
   — Я услышала крик, — нерешительно начала Дороти, — и…
   — Вы, конечно, не спали, — предположила миссис Леннокс со странным блеском в глазах. — Вы успели надеть халат, шлепанцы, взять кошелек, найти фонарь и выйти раньше меня. Однако я не видела вас в коридоре.
   — Я была на лестнице, когда услышала крик.
   — Вот как! — удивилась миссис Леннокс. — А теперь, пожалуйста, позвоните в полицию и сообщите…

Глава 4

   Дуга Селби разбудил мягкий, но настойчивый стук в дверь.
   — Дуг, эй, Дуг!
   Селби сел в постели и зажег свет.
   — Одну минуту, — попросил он, накинул халат, надел туфли и подошел к двери. — Кто это?
   — Рекс Брэндон, Дуг, — отозвался шериф. Селби отпер дверь и впустил шерифа.
   — Я, кажется, становлюсь подозрительным, — посетовал он.
   — Придется быть подозрительным не только тебе, Дуг, — сказал Брэндон. — В нашем округе начитает твориться черт знает что. Полиция нашла в парке труп. Я велел не трогать его. Место преступления окружено, и дорога блокирована в обоих направлениях. Я подумал, что ты захочешь на него взглянуть.
   Селби кивнул и начал торопливо одеваться. Шериф уселся в кресло, достал из кармана кисет с табаком и скрутил сигарету. Его морщинистое лицо обнаруживало в нем добрую натуру.
   — Что за труп? — спросил Селби. — Убийство?
   — Похоже, — ответил Брэндон.
   — А где Отто Ларкин?
   — Не знаю, возможно, на работе. Он обрадуется, что дело произошло в городе, потому что рассчитывает отличиться. Надеюсь, без меня они не станут трогать труп. Я их специально предупредил, но все же…
   — Ларкин, возможно, подождет нас, — предположил Селби. — Полагаю, он понимает, что должен сотрудничать с нами.
   Селби оделся, взял шляпу и карманный фонарь.
   — Пошли.
   Они сели в большую служебную машину шерифа.
   — Знаешь, Дуг, — начал Брэндон извиняющимся тоном. — Мне бы надо было самому посмотреть. Может быть, там и нет ничего особенного. Но как только мне позвонили, я помчался за тобой. Я подумал…
   — Не извиняйся, Рекс, — перебил его Селби. — Ты же знаешь, что я стремлюсь разобраться во всех делах, которые проходят через суд, поэтому хотел бы знакомиться с ними непосредственно на месте преступления.
   — Думаю, это дело как раз такое, что тебе надо самому посмотреть. Конечно, я не успел расспросить подробно. Интересно, Дуг, что человек, обнаруживший труп, позвонил сначала в управление полиции, а потом мне. Он работает в городской полиции.
   — Офицер?
   — Да, — улыбнулся Брэндон.
   — Кто же это?
   — Фрэнк Бассет. Ты помнишь его. Он расследовал дело с трупом, найденным в автомобиле. Хороший парень. Его больше интересует истинное решение дела, чем пускание пыли в глаза.
   Селби засмеялся.
   — Это говорит о многом, ведь подобное не часто встречается. Держу пари, что Ларкин накинется на нас с кулаками, когда увидит.
   Брэндон усмехнулся.
   — Нам придется заступиться за Бассета, — добавил он. Он резко сбросил скорость и пояснил: — Здесь парк и мэдисонская сельскохозяйственная станция, скорость — двадцать миль в час.
   Наконец они увидели вдали огоньки карманных фонарей, и вскоре машина остановилась у барьера. Атлетически сложенный мужчина в полицейской форме подошел к ним и заглянул в машину.
   — Хэлло, шериф, — приветствовал он. — Здравствуйте, мистер Селби.
   Селби вышел из машины, а Бассет наклонился к шерифу.
   — Я не сказал шефу…
   — Хорошо, Бассет, мы заступимся за вас.
   — Сейчас шеф там, возле тела, — кивнул Бассет. Они направились по траве прямо к тому месту, где темноту рассекали сразу несколько ярких лучей от фонарей.
   — О, шериф Брэндон и Дуг Селби! — раздался голос. В нем звучало удивление.
   — Хэлло, Ларкин! — рявкнул ковбойским голосом Брэндон. — Что случилось?
   — Откуда вы взялись? — спросил Ларкин и добавил: — Так скоро?..
   — Узнали, что блокирована дорога, и решили узнать, в чем дело, — ответил Брэндон. — Так в чем дело, Ларкин?
   Ларкин колебался, как будто ждал дальнейших расспросов, потом тяжело вздохнул:
   — Здесь найден труп молодой женщины. Очевидно, зарезана. Я не прикасался к телу. Жду коронера.
   Что ж, пусть посмотрит, весело позволил Брэндон.
   — Видимо, это очень важно, раз Селби явился сюда, — предположил Ларкин, глядя с любопытством на прокурора.
   — Конечно, — отозвался Брэндон. — А вы хотите сохранить дело в тайне?
   — Нет, нет. Я только удивляюсь, как… как быстро вы появились здесь.
   — Ну, мы всегда быстро работаем. Где она?
   — Вот здесь.
   Они прошли немного по траве за Ларкиным и вышли на освещенное место.
   — Я жду Гарри Перкинса, коронера, — пояснил Ларкин. — Однако вы можете осмотреть ножевую рану на спине. Грязная работа, но удар нанесен прямо в сердце. Очевидно, она умерла в тот же миг.
   Ларкин ожидал вопросов, но когда их не последовало, важно прибавил:
   — Уверен, что она умерла мгновенно. И вы убедитесь в этом, если посмотрите на ее жакет. Крови очень мало. Если бы она умерла не сразу, то ее было бы намного больше. А тут нигде больше не видно крови. Только вокруг раны на блузке и на жакете.