Геммел Дэвид. Сердце Ворона

   Коляска Мэв проехала через большие ворота крепости, после чего женщина проследовала за капитаном Галлиотом по ступенькам замка.
   Он провел ее в двери, и они вместе поднялись по каменной лестнице на первый этаж. Там капитан предложил своей спутнице устроиться на обитой бархатом скамье в застеленном красным ковром длинном коридоре. Сам Галлиот сел рядом.
   — Отвечайте на все вопросы правдиво, — посоветовал он. — Не злите Мойдарта. Никакого закона вы не нарушили. Держитесь за это,
   — Я уже давно ждала этого момента, — сказала Мэв и вздохнула. — Так что ответы у меня готовы.
   — Подождите здесь. Я узнаю, когда вас примут. Капитан ушел и вернулся минут через двадцать. Вместе
   они прошли до конца коридора и поднялись еще на один пролет. Галлиот постучал в дверь и посторонился, пропуская женщину вперед.
   Мэв оказалась в круглой комнате с каменными, покрытыми белой штукатуркой стенами. На полу лежал толстый серый ковер с замысловатым рисунком, изображавшим запутавшегося в кустах ежевики молодого оленя.
   За столом у высокого окна восседал Мойдарт. Мэв впервые видела правителя так близко. Седые волосы зачесаны назад и перехвачены лентой, хищное лицо покрывает загар, темные глаза излучают силу. Он был одет во все черное, но из-под обшлагов выступали белые кружевные манжеты туники.
   Галлиот подпел женщину к столу. Стулья в комнате отсутствовали, и Мэв молча стояла, ожидая, что будет дальше.
   — Вы знаете, почему вы здесь? — спросил Мойдарт.
   — Парсис Фельд умер, а его сыновей обуяла жадность.
   — Очень коротко, — тихо сказал Мойдарт. — Учитывая, что вы горская женщина и плохо воспитаны, как и весь ваш убогий клан, я прощаю вам дерзость. Но только на этот раз. Обращайтесь ко мне как подобает, иначе вас выпорют плетью за неуважение. Ясно?
   — Да, повелитель.
   — Теперь расскажите, как получилось, что вы спутались с Парсисом Фельдом.
   — Он сделал ставку на обеспечение оружием ваших солдат и не предусмотрел других вариантов. Его пистолеты изготавливались из плохого, некачественного металла. В итоге Парсис оказался на грани банкротства. Я сделала ему предложение, которое он принял. С того времени мы стали партнерами.
   — Расскажите мне об этом предложении.
   — Все началось с оружейника, работавшего на Эмберли. Я наняла его и организовала поставку в мастерские Фельда качественного железа.
   — Но где вы нашли деньги, чтобы заплатить оружейнику?
   — Я получала прибыль от Гиллама Пирса. Мойдарт откинулся на спинку стула:
   — Вы работаете с ним?
   — Да, повелитель.
   — Позвольте, позвольте. Так это вы пошли к Гилламу Пирсу и предложили изготовить для меня пару отличных сапог, которые я затем получил в подарок?
   — Да, повелитель.
   — Сколько у вас всего предприятий, Ринг?
   — Немногим более двадцати, повелитель.
   — Двадцать семь, — уточнил Мойдарт. — Вы, должно быть, получаете хорошую прибыль?
   — Да, повелитель.
   Мойдарт погрузился в молчание. Потом он невесело улыбнулся:
   — Вы интересная женщина, Мэв Ринг. Галлиот…
   — Да, повелитель?
   — Принесите ей стул.
   Капитан исполнил приказание, и Мэв села.
   — Итак, позвольте мне кое-что уточнить, — заговорил Мойдарт. — Вы приобрели долю в двадцати семи готовых рухнуть предприятиях и теперь все они работают с прибылью?
   — Да, повелитель.
   Мойдарт поднял со стола лист бумаги.
   — В этом году Парсис Фельд заплатил триста двадцать фунтов налога. Пять лет назад эта сумма равнялась одиннадцати фунтам и восьми чайлинам. Хорошая прибавка. Примите мои поздравления, Ринг.
   — Спасибо, повелитель, — сказала Мэв, удивленная таким поворотом дела.
   — Закон строго указывает на то, что горцы не вправе владеть варлийскими предприятиями. Вы ими и не владеете. Джорайн Фельд понимает это. Его обвинение сводится к другому. Закон запрещает горцам иметь оружие, в частности пистолеты.
   — У меня нет оружия, повелитель.
   — Джорайн указывает на то, что в данный момент на складе хранится сто пистолетов, а так как ваша доля составляет сорок процентов, то вы владеете сорока пистолетами.
   Мэв почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
   — Однако, — продолжал Мойдарт, — я нахожу этот довод не вполне обоснованным. Как вы верно заметили, детей Парсиса Фельда обуяла жадность. Вот и все, госпожа Ринг.
   Мэв не сразу поняла, что разговор окончен.
   — Вы хотите сказать, что я могу идти… повелитель?
   — Да, конечно. Вы не повинны ни в каком преступлении. Она заставила себя подняться, но не нашла сил сдвинуться с места. Видя замешательство женщины, Галлиот пришел ей на помощь и взял за руку.
   — Благодарю вас, повелитель, — пробормотала ошеломленная Мэв. — Я очень признательна…
   — Спасибо за сапоги, — сказал Мойдарт.
   Галлиот вывел ее из кабинета и вместе с ней спустился по ступенькам.
   — Вот и хорошо, Мэв. Лучше и быть не может. Поздравляю.
   — Не могу поверить, Я свободна?
   — Вы свободны, — подтвердил капитан. Свобода длилась два дня.
   Не сумев убедить Мойдарта в том, что Мэв Ринг преступила варлийские законы, Джорайн Фельд обратился к епископу Эльдакра, обвинив женщину в нарушении церковных установлений. Кроме того, он пожертвовал собору пятьсот фунтов.
   Мэв Ринг арестовали во второй раз, и теперь она предстала перед епископом.
   Ее обвинили в колдовстве, заковали в цепи и бросили в темницу собора.
 
   Этим вечером Кэлин и Чара расположились на ночлег в неглубокой пещере. Они не рискнули развести огонь, хотя было прохладно. Чара сидела в стороне от Кэлина, прислонившись к стене и накрывшись плащом.
   Крики умирающего Вуллиса Свейнхама долго еще преследовали их. Кэлин сидел у входа в пещеру, разглядывая в лунном свете лес. Как он хотел бы, чтобы Гримо оказался рядом, надеялся увидеть, как и в прошлый раз, маленький костер и ждущего его горца-великана. Ведунья права: Жэм обладает какой-то могущественной силой. Какой бы трудной ни была ситуация, присутствие Гримо всегда приносило надежду. Кэлин чувствовал, что одноглазый горец смог бы разрушить стену вокруг Чары Джас.
   Он взглянул на нее. Чара пристально смотрела в скалу, но юноша знал, что мысли ее далеко.
   — Ты голодна? — спросил он. Чара покачала головой. — Но ты должна есть. Это придаст тебе сил.
   — Хорошо, — сказала она.
   Кэлин вошел в пещеру, поднял мешок и достал оттуда несколько кусков соленого мяса. Чара ела молча. Кэлину казалось, что между ними пролегла пропасть, и он не знал, как преодолеть ее.
   — Почему ты не дал мне отомстить? — вдруг спросила она.
   — Он все равно умирал, — произнес юный ригант, — в страшной боли.
   — Надеюсь, его боль продлится вечность, — сказала она.
   — Почему он предал тебя? Знаешь?
   Она покачала головой и опять замолчала.
   — Ты говорила, что это из-за мести, — напомнил он. Чара вздохнула:
   — Он хотел жениться на мне. Отец смеялся над ним. Я ничего не знала об этом. Он рассказал, когда… — Лицо ее покраснело. — Он сказал, что все, что причиняет мне страдание, — вина моего отца. Я не должна была позволять тебе остановить меня. Я должна была вырвать его глаза,
   — Это не принесло бы тебе покоя, — сказал Кэлин.
   — Покоя? Думаешь, я когда-нибудь успокоюсь? Откуда тебе знать? Ты мужчина, а значит, такой, как и все эти вонючие мужики в крепости.
   Сила ее ярости потрясла его, но не разозлила, а опечалила.
   — Я не такой, как они, — сказал он наконец. — Я никогда не причинял вреда женщинам. Настоящий ригант никогда не сделает этого. Отдохни немного.
   Вернувшись к входу, он опустился на камни в отчаянии. Вуллис Свейнхам мертв, но его злой дух продолжает жить. Кэлин не в силах изменить это. Холодало. Он увидел, что Чара спит, и укрыл ее плащом. Начался дождь, Кэлин вошел в пещеру. Вдруг Чара закричала и резко села, схватившись за пистолет.
   — Все хорошо, — успокоил ее Кэлин. — Ты в безопасности. Я с тобой.
   — Они снова придут за мной, — заплакала она.
   — Я не позволю им причинить тебе вред. Она закрыла глаза, дыхание стало ровнее.
   — Ты не позволишь им забрать меня?
   — Обещаю.
   — Ты убьешь меня?
   — Я не позволю им взять тебя.
   — Мне нужно больше, Кэлин. Обещай, что застрелишь меня.
   — Этого не понадобится. Но если так, тогда да, я убью тебя. Обещаю.
   К полудню следующего дня они добрались до западных гор. Кэлин взобрался на высокое дерево, чтобы оглядеть долину и путь к перевалу. Сотни солдат расположились там. Кэлин видел, как они разбили лагерь, выстроили линию из двадцати пушек. Лошади отведены к востоку. Спустившись, Кэлин рассказал об увиденном Чаре.
   — Мы сможем проскользнуть мимо? — спросила девушка.
   — Нет.
   — Что нам делать? Мы не можем просто сидеть в лесу, пока не умрем с голоду.
   — Мне надо время подумать, — произнес он.
   Отойдя от Чары, Кэлин подошел к высокой скале и посмотрел на нее. Они уже были довольно высоко, и горы поднимались вверх еще футов на шестьсот. Кучевые облака не давали ему увидеть вершину. Кэлин прошелся вдоль подножия горы. Это не песчаник южных холмов с множеством трещин и выступов, по которым удобно забираться. Гримо научил его подниматься на горы, он усвоил, что главная опасность исходит не от гор. Уступ приблизительно в десяти футах от земли был прочный и большой. Следующий, в ста футах, казался крошечным. Чем выше, тем опаснее. Мышцы устанут, ветер будет срывать одежду. Страх часто вызывает головокружения, когда кажется, что гора качается, пытаясь сбросить с себя карабкающихся людей.
   Кэлин знал, что в идеальных условиях сможет совершить этот подъем, потом пройти через хребет и спуститься на землю ригантов. Сейчас условия не были идеальными. Ночью шел дождь, камни были скользкие и гладкие. И в том состоянии, в котором пребывала Чара, ни о каком переходе не могло быть и речи.
   Но какой другой выход?
   Они могут бежать на юг в надежде выжить. У него есть деньги, и если доберутся до дальних поселений, Кэлин сможет купить еду и снаряжение. Предположим, они смогут пройти мимо патрулей «жуков». Что случится здесь, если Чара не вернется домой? Колл Джас может отправить ригантов против пушек. И члены клана будут истреблены.
   Наконец Кэлин вернулся к Чаре.
   — Нам нужно взобраться на скалы и пройти по хребту, — сказал он.
   Чара изумилась:
   — Никто не сможет подняться туда, Кэлин. Они в сто футов высотой, и неизвестно, что там, на самом верху.
   — Если останемся здесь, солдаты найдут нас или мы умрем от голода и холода. Нет пути ни назад, ни вперед. Только вверх. Я уже забирался на горы. Это не столько трудно, если держать себя в руках, как долго. Не смотри вниз. Сосредоточься на том, за что держаться.
   Чара посмотрела наверх.
   — Это безумие, — произнесла она. — Мы упадем и разобьемся.
   — Я сказал: нужно держать себя в, руках, не отвлекаться.
   — Я не смогу сделать этого, — прошептала девушка, отходя от горы.
   — Прости, — сказал Кэлин. — Я тоже не хочу делать этого.
   Он рассказал ей о своих страхах, о неизбежном столкновении ригантов с пушками солдат и о том, как Райстер предупредил его, что Колл Джас сделает все, чтобы спасти дочь.
   — Я не вижу другого пути доставить тебя домой, — заметил Кэлин.
   Чара немного помолчала.
   — Ты когда-нибудь забирался на скалу такой высоты, как эта? — спросила она.
   — Нет.
   — Мы не знаем, что наверху. Там может не быть дороги к долине. Тогда надо будет спускаться.
   — Да, — согласился юноша.
   — Я не переношу высоту, у меня кружится голова.
   — Не смотри вниз, смотри перед собой. И ты поднимешься, шаг за шагом.
   Кэлин объяснил ей все, что когда-то узнал от Гримо о подъеме, что нужно взбираться медленно и спокойно, экономя силы.
   Чара внимательно слушала.
   Кэлин видел, как она повернулась и посмотрела на гору.
   — Мы будем подниматься в облаках, — произнесла девушка.
   — Да. Будет холодно и опасно.
   — Ты пойдешь первым?
   Юноша знал, что он должен. Опытный горец всегда поднимается первым, прокладывая дорогу. Если он пойдет вторым, рискует, что Чара упадет вниз и потащит его за собой.
   «Лучше так, — думал Кэлин, — чем видеть, как она падает».
   — Нет, — сказал он ей. — Ты пойдешь первой. Я за тобой. Так я помогу тебе с опорой.
   Чара выглядела далеко не уверенной.
   — Откуда начнем? — спросила она.
   Кэлин поднялся с камней и прошел вдоль подножия горы, выбирая лучший путь. Наконец он остановился. Вытащив саблю, бросил ее на землю.
   — Возьми свой плащ и сверни, — сказал горец. — Я закреплю его вокруг твоей спины. Это поможет от ветра.
   — А что делать с накидкой? — спросила девушка. —Она не слишком тяжелая для подъема?
   — Накидка понадобится, когда мы достигнем вершины. Там будет холодно. Если будет тяжело, я сброшу ее.
   Чара свернула черный плащ, потом закинула его на плечи и пропустила под левой рукой, застегнув брошью. Кэлин вытащил пистолеты из-за пояса спереди и заткнул их сзади.
   — Готова? — спросил он.
   — Да.
   Глаза ее уже не были так широко открыты, лицо побледнело.
   Кэлин пристально поглядел на девушку.
   — Я знаю, ты обижена, Чара… — Она отвернулась, в глазах сверкнула ярость. — Подожди, дай мне закончить! Вот что я хочу сказать: тебя забрали в форт «жуков», чтобы выманить твоего отца из убежища и уничтожить. Таков план Рено, но он провалится, когда ты вернешься домой. Если ты умрешь здесь, Колл Джас ответит яростью. Он выйдет и будет сражаться. И погибнет. Риганты тоже погибнут. Я хочу, чтоб ты подумала об этом, когда мы начнем подниматься. Хочу, чтоб мысли твои работали, когда будут болеть мышцы и появится страх. Злость — это хорошо. Держись за нее. Она даст тебе сил.
   — Ты закончил? — спросила Чара. — Тогда скажи, откуда начинать.
   Он взглянул на скалу и отметил широкий уступ в пятидесяти футах над ними:
   — Надо добраться до этой расщелины. Оттуда будет легче подниматься. Двигайся медленно. Часто отдыхай. Старайся больше опираться на ноги, чем на руки. Руки устанут быстрее.
   Чара начала подъем. Кэлин подождал, пока она не окажется в шести футах над ним, и начал взбираться. Опора для рук и ног была хорошая, и молодые люди уверенно двигались вверх. Как раз под расщелиной был узкий уступ. Чара вскарабкалась на него и посмотрела вниз. Кэлин видел, как лицо ее побледнело. У нее закружилась голова, и девушка покачнулась. Горец быстро добрался до нее, обхватил и прижал к широкому краю расщелины.
   — Смотри на меня! — крикнул он. — Открой глаза и смотри на меня.
   Чара открыла глаза.
   — Не гляди вниз. Сосредоточься на подъеме.
   — Все в порядке, — произнесла она.
   Отпустив ее, Калин оглядел трещину в три фута шириной. Она простиралась вверх еще на четыре фуга, потом сужалась. Камни были гладкие после ночного дождя, но юноша заметил много выступов, на которые можно было опереться.
   — Жди здесь и смотри, где я пойду, — сказал он. Кэлин начал с зазубренной левой стороны расщелины, перешел направо, взобравшись еще выше. Добравшись до узкой части, остановился и осмотрелся. Потом спустился к Чаре.
   — Ты легко доберешься до места, где ущелье сужается. После этого тебе надо использовать руки, помогая себе в подъеме. Я покажу тебе как.
   Подняв руки, он сложил ладони вместе, будто в молитве. Потом расставил их в стороны в дюйме друг от друга.
   — Положи свои пальцы на мои, сожми их. Попробуй. Девушка так и сделала, и он почувствовал, как ее суставы давят на его ладони.
   — Хорошо. Это называется «ручной зажим». И так ты должна сделать на узкой расщелине, пока не почувствуешь опору под ногами. Когда ноги окажутся на твердом уступе, разожми руки и переставь немного выше. Поняла?
   — Я не дура. Конечно, поняла.
   — Тогда поднимайся.
   Она ловко взобралась на расщелину, но в месте, где та сужалась, остановилась. Кэлин придвинулся к ней.
   — Не могу нащупать опору, — прошептала Чара.
   — Переставь правую ногу выше, — сказал юноша.
   Когда она сделала это, он направил ее ногу на маленький выступ.
   — Я соскользну с него, — сказала девушка. — Он слишком маленький.
   Закрепившись, Кэлин подставил свою руку под ее ногу.
   — Теперь опирайся, — сказал он.
   Чара приподнялась, потом соскользнула. Она закричала, когда ее руки сорвались со скалы. Кэлин подхватил девушку, ее нога ударила по его левой ноге. Он ухватился правой рукой за камень. Чара потянулась и вцепилась в маленький выступ, перенеся с Кэлина часть веса. Потом закрепилась сама. Юноша оглядел ее: на левой руке девушки была содрана кожа и шла кровь. Несмотря на рану, Чара вернулась в расщелину и подтянулась. Кэлин шел позади нее. Они были почти в ста футах над лесом. Дул сильный ветер, и шел дождь. Кэлин молил, чтоб они не сорвались.
   Когда ущелье сузилось, они вышли к каменной плите около пяти футов шириной. Чара опустилась на камни, прислонившись спиной к скале. Кэлин встал рядом.
   — Руки дрожат? — спросил он.
   — Еще нет.
   — Дай мне знать, когда это случится. Жэм говорит, что это знак усталости, когда уже нет сил. Тогда надо отдохнуть.
   Кэлин прошел по плите. Она тянулась на шесть футов и была гладкой почти на всем протяжении. Кэлин, который взбирался на горы с Жэмом с детских лет, знал, что сможет найти выступы. Чара — нет. Отступив к краю настолько далеко, насколько мог, он оглядел скалу. Другая плита находилась в тридцати футах выше, но явного пути до нее не было. Вернувшись к Чаре, он перешагнул через ее вытянутые ноги и осмотрел скалу с другой стороны. Вековые дожди отполировали камни, сделав их гладкими. Но здесь были выступы, на которые Чара могла опереться. Проблема в том, что навес закрывал обзор сверху. Что, если они не найдут пути вперед, поднявшись туда? Смогут ли спуститься назад?
   Обойдя Чару еще раз, он прошел по плите в поисках лучшего пути. Не нашел.
   — Время идти, — сказал Кэлин.
   Подъем до навеса занял больше получаса. Почти все время Чара прижималась к горе, не в силах дотянуться до единственно возможного выступа. Кэлин пытался помочь ей, но его уступы были слишком маленькие, и он не мог подтолкнуть ее. Наконец Чара рискнула и потянулась, левой рукой вцепившись в камень. Сердце Кэлина. подступило к горлу. Если девушка сорвется, спасти ее будет невозможно.
   Они оба упадут и разобьются.
   Но Чара не сорвалась.
   Путники достигли навеса, пересекли плиту, потом нашли легкий подъем на широкий уступ. Кучевой туман плыл над ними, воздух был холодным и влажным.
   — Сейчас мы пойдем сквозь облака, — сказал Кэлин. — Как ты?
   В первый раз после спасения Чара улыбнулась:
   — Хорошо. Как высоко мы теперь?
   Четыреста футов. Может, чуть меньше. Надо подниматься. Скоро стемнеет.
   Следующий час они осторожно взбирались, местами уклоняясь от падающих камней. Наконец добрались до гребня горы с огромной расщелиной посредине. На западе виднелись мягкие склоны долины ригантов. Чара повернулась и посмотрела вниз, туда, откуда они пришли. Стемнело, и теперь расстояние казалось еще более ошеломляющим. Почувствовав головокружение, она села.
   — Не могу поверить, что поднялась сюда, — произнесла девушка.
   — Но ты сделала это, Чара, — — сказал Кэлин. — Ты победила свой страх и победила гору. И ты свободна. Она устало поднялась:
   — Я свободна благодаря тебе, Сердце Ворона. Прости, что я плохо помогала тебе в этом.
   — Тебе не за что извиняться. Говорю это от всего сердца. Теперь давай отправимся в большой дом. Мы проделали этот путь не для того, чтобы умереть от голода и холода на скале.
   Ветер вился вокруг них, когда они начали свой спуск. Здесь не было крутых склонов, только несколько идущих вниз откосов. Чара сняла скрученный плащ, развернула и надела. Они с трудом пробирались сквозь сумерки и ночью добрались до основных поселений ригантов. Девушка падала от усталости. Их увидели двое разведчиков с высокого перевала справа и подбежали к ним. Один из них был Райстер.
   — Клянусь Жертвой, откуда, черт возьми, вы взялись?
   — С небес — ответила Чара.
 
   Предварительное слушание в церкви против Мэв Ринг состоялось в Священном Суде, мраморном здании, расположенном позади собора. Это была красивая копия древнего каменного храма, где Персис Альбитан, как говорили, проводил свою первую церемонию. Больше ста лет Священный Суд был главной церковью в Эльдакре, пока не построили собор.
   Двести футов в длину, поддерживаемое пятьюдесятью шестью колоннами, здание в основном использовали теперь как музей и хранилище свитков, описывающих историю северных земель за последние восемь веков.
   Лучший экспонат — золотая урна, в которой, как говорили, покоился прах самого Персиса. Раз в год урну переносили в собор для Церемонии Исцеления, и паломники проходили сотни миль ради того, чтобы прикоснуться к ней и попросить святого Персиса заступиться за них, излечить от болезней себя и близких.
   Сейчас в главном зале Святого Суда не было скамеек, а двести мест располагались на высоких галереях, по сто в каждой. В западном конце зала находился стол присяжных в виде поднимающихся кафедр под сводчатыми витражами.
   Епископ Эльдакра сидел за столом, покрытым бархатом, два аббата и трое священников рядом, на стульях. В этот день галереи были пусты, ибо судебный процесс не может начаться, пока присяжные не решат, что дело заслуживает внимания. Несмотря на это, разбирательство было назначено на следующий день.
   Мэв Ринг стояла перед столом: руки сзади, со связанными запястьями. Двое священников, размахивая чашами с ладаном, стояли около нее.
   Следуя церковному обряду, ни один злой дух или демон не мог появиться, пока горит ладан.
   Мэв поглядела на высокий витраж. На нем был изображен святой Персис Альбитан, стоящий на коленях перед женщиной в вуали. Золотой свет исходил из ее пальцев и образовывал ореол над головой святого.
   — Начнем слушание, — сказал епископ. — У меня сегодня много дел, и меня ждет завтрак.
   Клирик в черной одежде вышел вперед. Это был невысокий человек в белом завитом парике. Он поклонился присяжным.
   — Господа и братья, — произнес он. — Я представляю церковь в этом случае и должен передать показания, данные под присягой.
   — Суд узнал Арлина Бедвера, — сказал епископ. — Запишите это.
   Священник с дальнего конца стола взял перо и начал писать. Епископ наклонился вперед и взглянул на Мэв Ринг.
   — Присяжные собрались, чтобы… — начал он.
   — Я пришел в защиту обвиняемого, — раздался голос из глубины зала.
   Епископ выглядел испуганным. Глаза его сузились. Алтерит Шаддлер прошел мимо удивленной Мэв и низко поклонился перед присяжными.
   — Вас не вызывали сюда, учитель, — произнес епископ. Алтерит открыл кожаную сумку и достал свиток бумаги и том Святого Закона в старом кожаном переплете.
   — Следуя законам церкви и государства — у меня есть подтверждающие это документы, — любой варлиец, занимающий хорошую должность и имеющий степень по теологии, может выставить себя в качестве адвоката. У меня есть копия моего диплома из Академии Поучения Праведных.
   — Вы желаете записаться как защитник колдуний? — спросил один из аббатов, худой пожилой мужчина с тонким высоким голосом.
   — Насколько я помню, святой Персис начал свой путь, выступив в защиту святых перед церковью, и тоже был осмеян за свою речь.
   Аббат покраснел:
   — Вы допускаете, сир, что этот святейший и августейший совет может быть сравним с варварами? Осторожнее, мастер Шаддлер.
   — Я говорю, господин аббат, о праве каждого подсудимого на адвоката. Мэв Ринг — честнейшая женщина, обвиняется людьми, которые обогатятся за счет ее падения. У меня есть документы. Вы разрешите предоставить их? Убедительно прошу вас подумать над этим, ибо у меня есть с собой письмо, которое я отошлю церковным авторитетам в Варингасе, если мне будет отказано, и это слушание признают незаконным. Второе письмо будет отправлено тайному королевскому совету по надзору за церковными служителями в Эльдакре с заявлением о нарушении закона самого короля.
   — Вы угрожаете нам? — спросил епископ.
   — Да, мой господин. Я также посоветую Мойдарту арестовать всех, кто нарушает королевский закон. С тех пор как Мойдарт признал Мэв Ринг невиновной в предыдущих обвинениях, я уверен, он внимательно отнесется к моим доводам.
   — Это недопустимо! — вскипел епископ. — Я должен наказать вас за дерзость.
   — Могу я сказать, господа? — вставил Арлин Бедвер, выйдя к столу.
   Он поклонился епископу и сказал что-то очень тихо, чтобы Мэв Ринг не услышала. Молчание нарастало. Потом епископ приказал Бедверу вернуться на место.
   — Алтерит Шаддлер будет записан как адвокат ведьмы, — сказал он. — Суд собрался для того…
   — Если суд позволит, — вмешался Алтерит Шаддлер. — Мне нужно три дня, чтобы собрать бумаги в поддержку защиты. Такое право указано… — он достал еще какие-то бумаги из сумки, — в главе семнадцатой, параграфе девятом Церковного Устава, рассматривающего ересь, мятежи и акты осквернения.
   Епископ взглянул на Арлина Бедвера, и Мэв увидела, как тот кивнул в знак согласия.
   — Суд переносится на три дня, — сказал епископ. — У вас есть еще какие-либо просьбы, мастер Шаддлер?
   — Я хочу попросить, господин, чтобы Мэв Ринг отпустили из-под стражи до суда.
   — Отказано! — Епископ поднял свое огромное тело с места. — Слушание окончено.