Геммел Дэвид. Яростный Клинок (Риганты - 1)

   - Вы знаете что-нибудь об этом Шарде?
   - Очень мало. Но миролюбцем его еще никто не называл. Конн сообщил всем купцам о своем интересе к новому королю варов, и через пару недель пожилой торговец шкурами из племени остров попросил о встрече с ним. Конн принял его в бывших покоях Длинного Князя. Почти всю мебель вынесли, оставив большой овальный стол и десять стульев. Купец вошел, поклонился и принял приглашение присесть. Он был высокий, худой, сутулый и лысый. Лицо испещряли морщины, но глаза ярко сияли.
   Конн сидел во главе стола, Маккус по левую руку, Браэфар по правую. Все трое оценивающе посмотрели на вошедшего и решили, что он холодный, расчетливый человек.
   - Благодарю вас за аудиенцию, господин мой, - сказал остро льстивым голосом. - Я так понимаю, что вы желаете узнать о короле Шарде?
   - Он меня интересует.
   - Я располагаю информацией, которая может оказаться полезной. И могу собрать еще. Если, конечно, смогу приобрести больше шкур. Вары очень любят туники и сапоги из ваших черно-белых коров.
   Маккус склонился к Коннавару и зашептал ему в ухо. Конн кивнул.
   - Я уже заключил соглашение с двумя торговцами о продаже этих шкур, но и тебе достанется немало, если сведения и в самом деле окажутся полезными.
   - Вы добрый и благородный человек, господин мой. Меня не удивляет, что вас заинтересовал король варов. Он вами, безусловно, интересуется.
   - Почему?
   - Говорят, что вы убили его брата во время набега на Семь Ив несколько лет назад. Он поклялся, что привезет вашу голову и наденет ее на шест возле дома брата.
   Конн засмеялся, но Маккусу было явно не по себе.
   - Чем ты еще торгуешь с ними, друг мой?
   - Они очень любят вино.
   - В следующий раз ты получишь тридцать бочек. Мне нужно узнать о его планах. Собирает ли он людей, строит ли корабли? Любые сведения о военных приготовлениях. Понимаешь?
   - Конечно, господин мой. Рад служить вам.
   Конн поблагодарил купца. Тот еще раз поклонился и вышел из комнаты.
   - Ты знаешь, что этот скользкий тип продаст сведения о нас Шарду?
   - Конечно. Он живет ради дохода и получает его, где может. Откуда он уплывает?
   - Из Королевы Камней. Почти все, путешествующие на восток, пользуются этим портом.
   - У тебя есть там друзья?
   - Да, порядочно.
   - Отправься туда и попробуй подыскать кого-нибудь, чтобы наняться к нему в команду. Неплохо иметь своего человека у него на корабле.
   - Тебе следует рассказать Мирии, - строго сказала Ворна. Руатайн пожал плечами. Выглядел он весьма неуверенно.
   Вбежал маленький Бануин, радостно вскрикнул при виде Большого Человека и забрался ему на колени.
   - Я нашел алмаз! - гордо сообщил четырехлетний малыш, протягивая грязную руку и показывая Руатайну блестящий кусок кварца.
   - Умный мальчик, - сказал воин. - Но я бы на твоем месте вымыл руки, пока ты не испачкал одежду матери. Беги, а я присмотрю за алмазом. - Бануин выбежал из комнаты. - Славный у тебя сын, - заметил Руатайн.
   Ворна продолжала говорить о своем:
   - Сердце у тебя не то, что прежде, Руатайн. Оно слабеет. Наперстянка и другие травы помогут тебе, но жить в прежнем ритме нельзя. Ты не должен переутомляться или напрягать сердце.
   - А нельзя его укрепить?
   - Приди ты раньше, было бы лучше. А теперь... нет, его нельзя укрепить. Можно только замедлить разрушение. Ты должен сказать Мирии. Она имеет право знать.
   - Право беспокоиться? Вот уж нет. А сколько еще будет биться мое предательское сердце?
   - Не говори о нем так. Оно не предает тебя. Думай о нем, как о заболевшем друге, который помогал тебе долгие годы, а теперь сам нуждается в помощи. Необходимо снизить нагрузку. Пить больше воды и меньше вина. Есть овсянку без соли.
   - Я спросил, сколько времени.
   - Если ты будешь осторожен, еще лет десять, но не больше.
   - Значит, доживу до пятидесяти. Неплохо.
   - До пятидесяти трех, глупец, - улыбнулась Ворна. - И ты должен принимать лекарство, как я сказала. Будь умерен с наперстянкой. Помни, что больше - не значит лучше. Большие дозы смертельны. Соблюдай мои предписания.
   Бануин вбежал в дом и протянул Большому Человеку руки.
   - Ну вот, малыш, теперь чистые. - Руатайн подкинул мальчика в воздух, и тот восторженно завизжал.
   Ворна покачала головой, подавляя смех.
   - Два ребенка: один большой, другой маленький.
   - Можно я отправлюсь сегодня с тобой? Мы покатаемся? - спросил Бануин.
   - Сегодня я буду рубить дрова, а ты помогай мне подкатывать полешки. Мне нужен сильный мальчик.
   - Я сильный, правда, мама?
   Ворна строго посмотрела на Руатайна.
   - Значит, рубить дрова?.. Часто останавливайся и отдыхай. - Она повернулась к сыну. - Если увидишь, что у Большого Человека красное лицо, вели ему передохнуть.
   - Ладно, мам.
   - Тогда пойдем, - сказал Руатайн, убирая мешочек с лекарствами и выходя на солнце. Бануин подбежал к нему и схватил за руку. Большой Человек высоко поднял и посадил себе на шею.
   - Смотри, какой я высокий! - закричал мальчик. - Смотри, мама!
   - Вижу, - ответила Ворна с порога. Она смотрела на них и слушала смех сына, пока мужчина с мальчиком на плечах не скрылись в высокой траве луга. Солнце ярко светило на них, и ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется.
   Зима выдалась теплая, а Самайн Конн снова провел в Старых Дубах. Он не пошел на сам праздник, оставшись дома вместе с Маккусом, Браэфаром, Гованнаном и Фиаллахом. Огромный воин приехал из Семи Ив с новостями о большом флоте из двух сотен кораблей, который проплыл на север. Фиаллах собрал все пять сотен воинов, но корабли не причалили.
   Вести были тревожные и странные. Две сотни кораблей - это десять тысяч воинов. Набеги никогда не случались зимой, когда припасов мало. Как прокормить десять тысяч человек?
   - Должно быть, решили вторгнуться в земли паннонов, - сказал Маккус. Это безумие. Даже если они победят Горного Князя, припасов им надолго не хватит.
   Конн отправил гонца к правителю паннонов с предложением военной помощи, но он вернулся с коротким и ясным отказом - "ты нам не нужен".
   - Сколько человек он может выставить против варов? - спросил Конн.
   - Не больше двенадцати тысяч.
   - А скольких мы можем собрать за, скажем, десять дней?
   - Мы не нужны Горному Князю, - встрял Фиаллах. - Сам кашу заварил, пусть ее и расхлебывает.
   - Панноны наши братья, - возразил Конн, - но еще важнее, что у противника такая большая армия. Десять тысяч нужны не для набега. Это запланированное вторжение. Если они победят паннонов, на севере у нас окажется враг. Нет. Хотят они нас или нет, но мы поможем им сразиться с варами.
   - За десять дней, - сказал Маккус, - мы можем собрать пятнадцать тысяч воинов.
   - Можем, - согласился Браэфар, - однако перед нами встанет вопрос снабжения. Зернохранилища полны, но представьте, сколько телег понадобится, чтобы везти такое количество еды в земли паннонов. Мы не успеем собрать их вовремя. Ведь даже неизвестно, где высадились пары. Они могли сделать это где угодно.
   - Что-то мне здесь не нравится, - сказал Гованнан. - Я согласен с Конном, что они хотят захватить земли и что им надо противостоять. Но зачем вторгаться в земли паннонов? Там мало золота и немного еды. А у нас новые шахты и большой запас пищи. Вполне естественно было бы напасть на нас, и известно к тому же, что король Шард ненавидит Конна и охотится за его головой. Нет смысла ему плыть на сотни миль на север и нападать на нашего более бедного соседа.
   - Не обязательно, - покачал головой Браэфар. - Если, как считает Конн, они хотят захватить плацдарм, то потом они привезут туда еще людей и весной начнут против нас полноценную войну. Тогда они смогут атаковать с двух сторон - с севера и со стороны Семи Ив.
   - Есть и третий вариант, - проговорил Маккус. - Панноны наши враги Горный Князь ясно дал это знать - но у них не хватает сил, чтобы на нас напасть. Предположим, что на Горного Князя не напали, а он сам пригласил Шарда помочь ему воевать с нами. Если я прав, тогда мы столкнемся с десятью тысячами опытных бойцов-варов и двенадцатью тысячами паннонов.
   Неожиданно воцарилась тишина. Все обдумывали эту страшную возможность. Наконец Конн заговорил, и голос его был полон скорби.
   - Надеюсь, что ты ошибаешься, Маккус, но если ты прав, тогда это моя вина, потому что ненависть родилась в результате моей мести. Я пытался все исправить и искупить всю вину, но кровь не всегда можно оплатить золотом.
   - Да ладно тебе, - прервал его Фиаллах. - На твоем месте любой воин поступил бы так же. Когда я услышал, что они убили Таэ, я хотел уничтожить всех паннонов на земле. Теперь важно лишь одно - как мы будем действовать.
   Конн помолчал и бросил взгляд на Маккуса.
   - Отправь гонцов, мы будем собирать войско. Дай им понять, что главное - скорость. Мы не выступим в земли паннонов немедленно, а будем готовиться. Если панноны и в самом деле жертвы, мы поможем им, если нет, то будем готовы защитить нашу страну. - Он обернулся к Фиаллаху: - Ты, друг мой, соберешь Железных Волков и, если придет время битвы, будешь командовать ими.
   - А где будешь ты?
   - Сражаться пешим вместе с остальной армией. Риганте давно не воевали, и многим молодым людям это будет в новинку. Я буду с ними вместе с пятьюдесятью Волками. Остальные поскачут с тобой.
   - Это честь для меня. - Глаза Фиаллаха светились гордостью. - Я тебя не подведу.
   Конн обернулся к Браэфару:
   - Крыло, ты поможешь мне управлять снабжением. Возможно, армии придется стоять на месте несколько недель. И еды все это время должно хватать.
   - А что ты хочешь от меня? - спросил Маккус.
   - В битве ты возьмешь под начало конных лучников. А пока что отправь разведчиков в земли паннонов, чтобы узнать как можно больше о положении вещей. Чем раньше мы узнаем правду, тем лучше успеем подготовиться.
   Через три дня в Старые Дубы начали прибывать первые отряды воинов. На пятый день собралось больше шести тысяч. К счастью, было тепло, потому что сначала войску пришлось ночевать под открытым небом. Браэфар приказал привезти древесину для сооружения временных домиков. Конн встретился с главами кланов и провел с ними совещания. На шестой день приехали последние из разведчиков. Страхи Маккуса подтвердились. Горный Князь заключил соглашение с королем варов, Шардом, и их войска выступили к границам земель риганте.
   Настала полночь, а Конн все еще совещался с командирами отрядов, и на этот раз к ним присоединился Руатайн. Большой Человек говорил немного, все больше слушал. Конн осмотрел местность вокруг Старых Дубов и решил встретить противника в шести милях от города.
   - Там есть узкий проход между двумя холмами, и если мы столкнемся с ними там, они потеряют преимущество в силе, - сказал он.
   Разведчики сообщали, что объединенная армия составляет чуть меньше восемнадцати тысяч, почти вдвое больше, чем риганте на тот момент. Конн обернулся к Маккусу:
   - Когда они смогут оказаться там?
   - Завтра, если будут идти всю ночь, и на рассвете следующего дня, если отдохнут.
   - А сколько у нас сейчас воинов?
   - Чуть меньше девяти тысяч, но их приходит все больше и больше. Завтра будет десять, а может быть, и одиннадцать.
   - А почему мы не можем засесть здесь и защищаться? - спросил Браэфар. - Разве не для того Длинный Князь выстроил крепость? - Он явно нервничал.
   Ему ответил Руатайн:
   - Да, мы могли бы засесть здесь, но тогда вары осадят крепость и примутся грабить окрестные поселения. Все маленькие деревушки исчезнут с лица земли. Хуже того, все воины, собравшиеся здесь, оставили дома жен и детей. Они не захотят сидеть в крепости, подвергая своих любимых опасности. Конн прав. Врага надо встретить лицом к лицу, и исход войны решится в одной большой битве.
   - Ага, большой битве, - резко сказал Браэфар. - Битве, в которой противника будет вдвое больше, чем нас.
   - С этим мы ничего не можем поделать, - проговорил Конн. - Наши воины будут сражаться за родину. Это придаст им отваги и сил. Кроме того, у нас есть Железные Волки. Противник ничего о них не знает, и это даст нам некоторое преимущество.
   - А что мы должны делать? - спросил Фиаллах.
   - Вы должны удерживать холмы, чтобы противник был вынужден пойти по долине. Там буду стоять я. Горный Князь увидит меня, и ненависть заставит его атаковать меня главными силами. А ты, Фиаллах, будешь ждать на восточном холме, пока я не дам тебе знак. Тогда ты атакуешь правый фланг. Не углубляйтесь в ряды противника, наносите удар, отходите, снова наносите и так далее. Маккус с отрядом обойдет врага сзади, и конные лучники атакуют с тыла. А в нужный момент, когда ряды противника дрогнут, я поведу атаку и убью князя и Шарда.
   - Если, конечно, все пойдет по плану, - вставил Браэфар.
   - Да, в таком случае, - негромко проговорил Конн. - Выступаем завтра. Ты останешься здесь, Крыло. Многие приедут позже. Собери их и отправляйся нам на помощь, как только сможешь.
   Совещание окончилось, и народ начал расходиться. Руатайн остался, чтобы поговорить с Коннаваром. Юноша чувствовал, что у отца что-то есть на уме, но он не хочет об этом говорить. Вместо этого Большой Человек сменил тему.
   - Ты думаешь, мудро оставлять Крыло с арьергардом?
   - Он не понадобится на поле битвы. Ты же видел его. От него так и разит страхом.
   - Да, видел. Однако арьергард может решить исход битвы. Я понимаю, что рискую, но не могу позволить себе оставить Гованнана. Он мне нужен.
   - Я могу остаться.
   - Ты, Большой Человек, и пропустишь битву?
   - Думаю, это будет мудро.
   - Я подумаю об этом. С тобой все хорошо, отец? Кажется, тебя что-то тревожит.
   - Да ладно, я силен, как бык, парень. Не бойся за меня. Правда, я устал и, пожалуй, отправлюсь в постель. Мирия наверняка еще не спит и потребует полный отчет о совете.
   - Я удивился, что ты не оставил ее в Трех Ручьях.
   - Оставил ее? Ты серьезно считаешь, что она бы согласилась на это, теперь, когда вы с Браном отправляетесь на войну? Клянусь всеми богами, я скорее встретился бы с армией варов, чем велел ей оставаться дома.
   Руатайн обнял сына и отправился в свою комнату.
   Конн поднялся и вышел на улицу, прошел мимо двух рычащих собак, подъедавших остатки пищи на рынке, и поднялся на укрепления. Некоторое время он смотрел на север, любовался тысячами костров, горящих в лагере его огромной армии. На сердце его было тяжело. Он всю жизнь хотел защитить свой народ, а в итоге навлек на него такую беду. Его ненависть и месть разожгли пожар войны, из-за него Горный Князь и Шард заключили союз. И завтра или послезавтра сотни, а может быть, и тысячи людей заплатят за это своими жизнями.
   Дул холодный ветер, и молодой князь поплотнее запахнулся в плащ и принялся спускаться с укреплений. Из Длинного Зала вышла женщина в платье, закутанная в теплый платок. Мирия увидела сына и помахала ему. Он увидел в ее руках какой-то сверток, и догадался, что это еда для него. Коннавар нежно улыбнулся. Она всегда будет видеть в нем ребенка, сколько лет он ни проживи.
   Неожиданно собака бросилась к Мирии, яростно лая. Женщина резко обернулась. Псина почуяла еду. Конн побежал, крича, в надежде напугать зверя. Собака прыгнула, пытаясь схватить сверток. Щелкнули челюсти, Мирия отпрыгнула. Псина зарычала. Это была голодная бездомная сука, которую запах еды довел до безумия. Она снова прыгнула, на этот раз желая вцепиться в плоть женщины, не дающей ей поесть. Конн подоспел и вытянул руку вперед. Челюсти сомкнулись на кожаной наручи. Молодой человек резко махнул рукой, и послышался страшный треск. Собака упала на землю в конвульсиях. Конн опустился рядом. Псина была совсем старая, и кости оказались непрочными она сломала шею.
   - С тобой все в порядке, мам? - спросил Конн, поднявшись.
   Та стояла молча, и луна освещала бледное как смерть лицо.
   - Ты убил ее.
   - Я не хотел.
   - Ты убил пса, укусившего тебя, - прошептала она. - Боги великие.
   Он похолодел. Надо же нарушить собственный гейс в ночь перед битвой!.. Они постояли молча несколько минут, а потом она взяла его за руку.
   - Что ты будешь делать?
   - А что я могу, мам? Поведу риганте в битву.
   - Нет, - прошептала она, пятясь. - Только не это! Неужели снова?..
   Руатайн застонал и перевернулся на живот. В груди глухо пульсировала боль. Он с трудом сел и увидел, что один в постели. Воин собрался с силами, встал и доковылял до лежащей на спинке стула одежды. Из кармана куртки вытащил мешочек с лекарствами и насыпал щепотку семян наперстянки в стакан с водой. Перемешав содержимое как следует, залпом выпил. Через некоторое время боль отступила. Ему было непросто попросить Конна оставить его в Старых Дубах, но так было надо. Он очень любил Крыло, однако не верил, что тот поторопится привести подкрепления. Браэфар никогда не будет спешить на битву. Руатайн выпил еще воды. Лекарство отличалось мерзостным и горьким вкусом.
   В день, когда он отправился в Старые Дубы, к нему подошла Ворна. Они прогулялись вокруг ограды кузницы Наннкумала.
   - Ты ведь ничего ей не сказал, Большой Человек?
   - Нет.
   - Послушай меня, Руатайн. Если ты будешь сражаться, то умрешь в этой битве. Сердце подведет. И если ты не можешь сказать жене правду, скажи хотя бы сыну.
   - Скажу. И останусь с женщинами и детьми. - Он постарался не злиться, но было тяжело. Грудь неожиданно заныла.
   Ворна положила на нее руку, и его отпустило.
   - К тебе вернулась сила.
   - Да, но чтобы вылечить тебя, ее недостаточно. Ты помнишь свой гейс?
   - Конечно. Удивительная чепуха. Должно быть, колдунья напилась. Не будь щитом короля. В нем нет никакого смысла.
   - Смысл всегда есть, Ру. Ведьме является видение - своего рода картинка. А она формулирует ее. Ты прицепился к слову "король", но это может означать просто правителя, тана или князя. Коннавар правит риганте. Скажи мне, Мирия знает твой гейс?
   - Нет, только Конна. А со времени смерти Вараконна не желает ничего слышать о предсказаниях. Они ее пугают.
   - Скажи ей, Руатайн, если можешь, - вздохнула Ворна, - но, как бы то ни было, подумай о жене и детях, когда приедешь в Старые Дубы. Они тебя любят. Ты разобьешь им сердца, если умрешь. И мой маленький Бануин тебя обожает. Подумай и об этом, хорошенько подумай. Не позволь гордости украсть у тебя несколько лет жизни. В мире слишком мало хороших людей. Оставайся с нами подольше.
   Его тронули слова колдуньи.
   - Я не буду сражаться, Ворна. И расскажу обо всем Конну.
   Но не рассказал. Тот и так о многом беспокоился, так что нечего его загружать заботой о здоровье отчима. Вместо этого Руатайн ухватился за случай заниматься арьергардом, чтобы вовремя отправить подкрепления на поле битвы.
   За его спиной открылась дверь, и в комнату вбежала Мирия.
   - Что случилось, моя хорошая? - спросил он, прижимая жену к себе.
   Она рассказала ему о собаке и о нарушенном гейсе.
   - Значит, ты говоришь, что псина вцепилась в наручь? - спросил он.
   - Да.
   - И прокусила ее?
   - Нет.
   - Тогда это нельзя считать укусом. Гейс не нарушен.
   Мирия резко высвободилась.
   - Ты сказал Вараконну, что это его конь убил ворона и гейс не нарушен, но он умер. Ох, Ру, мой сын не должен умереть. Я этого не перенесу. - Она отвернулась.
   - Я поговорю с ним.
   - Поговоришь? Что значит поговоришь? Ты должен сделать так, чтобы он выжил, Ру. Однажды ты пообещал, что мой муж вернется живым, и он погиб. Пусть на этот раз будет по-другому. Ты величайший воин среди риганте. Все это знают. Ты должен защитить его. Стоять рядом. Ты сделаешь это для меня?
   Он заглянул в ее испуганные глаза.
   - Я был юн, когда пообещал тебе спасти Вараконна. Я верил, что неуязвим и что могу защитить всех, кого люблю. Теперь я стал мудрее и старше.
   - Нет! - закричала она. - Ты можешь! Нет никого сильнее тебя! Ты должен вернуть мне сына живым! О, Ру, если ты любишь меня, будь его щитом.
   Страшные слова обрушились на Руатайна. На мгновение ему показалось, что он оглох. Воин видел страх в глазах жены и больше всего хотел объяснить ей, о чем она просит.
   - Я люблю тебя, - сказал он. - Больше жизни. Гораздо больше жизни. Руатайн глубоко вздохнул. - Я обещаю.
   В ее глазах засветилась надежда, и она обняла его.
   - Ты мое счастье, моя опора и надежа. Иди к Конну, утешь его, как утешил меня. Теперь я не беспокоюсь. Я знаю, что все будет хорошо.
   - Да, все будет хорошо, - негромко проговорил он, оделся и отправился в покои Конна. Его сын сидел за столом с кубком вина в руках. При звуке шагов он поднял голову.
   - Она сказала тебе. - Это был не вопрос.
   - Разве могло быть иначе? - усмехнулся Руатайн, сел и отобрал у Конна кубок. - Доброе вино... Как ты?
   - Прекрасно, Большой Человек. Честно. Если гейс нарушен, да будет так. Я виновен в великом зле и приму наказание. Но, клянусь Таранисом, битву я не проиграю. Если я умру, то только отвратив опасность от родной земли.
   Руатайн наклонился вперед и хлопнул сына по плечу.
   - Ну вот, это речь не мальчика, но мужа. Я горжусь тобой, парень.
   - Я обдумал твое предложение. Разумно. Ты останешься здесь и пошлешь нам вдогонку столько людей, сколько сможешь. Главное, не маленькими отрядами. Пусть соберется хотя бы две тысячи.
   - Нет, Конн, - покачал головой Руатайн. - Боюсь, нам придется положиться на Крыло, потому что я буду рядом с тобой.
   - Мама велела тебе защищать меня, верно? - улыбнулся Конн.
   - А ты как думал? Я обещал, что мы выиграем битву, а потом я тебя искупаю, поменяю подгузник, заверну в одеяльце и принесу домой прямо в ее объятия.
   - А твоя мать была такой же? - рассмеялся молодой воин.
   - Совершенно. Говорят, что мужчина не старится, покуда жива его мать. Думаю, это правда. Ты остаешься ребенком в ее глазах. Это ужасно раздражает. Но знаешь, когда она умирает, ты готов полжизни отдать, чтобы она снова была рядом и обращалась с тобой, как с ребенком.
   - Ты никогда не обращался со мной так, Большой Человек. Рядом с тобой я всегда чувствовал себя особенным - умным, храбрым и сильным.
   - Ты таким и был, мой мальчик. Их глаза встретились.
   - Ты самый лучший отец на свете, - проговорил Коннавар с любовью.
   - Да ладно, что-то тебя на нежности потянуло. Наполни-ка кубки. Выпью еще один и отправлюсь спать. Завтра нас ждет длинный день.
   * * *
   Шард стоял на холме, а Горный Князь рядом. Они осматривали силы противника. Судя по всему, на холмах и в проходе между ними собралось десять тысяч человек.
   - Мы победим их, - сказал князь.
   Маленький человек с тоненьким голоском и трус к тому же, с неприязнью подумал Шард. От союзника так и разило страхом. С другой стороны, даже неплохо, что он напуган. Иначе и союз не удалось бы заключить. Князю нужны были Морские Волки, чтобы пробиться сквозь ряды риганте. Спорили только из-за одного - кто убьет Коннавара. Шард всегда отличался щедростью, но эта уступка далась ему нелегко. Итак, если Коннавара захватят в плен, убьет его Горный Князь, а Шард получит голову и отвезет ее домой. Король варов почувствовал смутное раздражение. Что-то в этом договоре ему очень не нравилось. Он прищурился, выискивая среди врагов Коннавара.
   - Который? - спросил Шард князя. Тот смачно сплюнул.
   - Видишь гиганта в кольчуге? Коннавар слева от него. Это он указывает на холм.
   - Вижу. Как будем наступать?
   Паннон почесал в затылке и опустился на камень.
   - Пожалуй, твой отряд выступит против центра, а мой атакует тех, кто занимает холмы. Тогда мы сможем напасть на Коннавара с трех сторон.
   Шард промолчал и еще раз осмотрел силы противника. На западном холме расположились люди в доспехах. Отсюда казалось, что их пять сотен, хотя деревья вполне могли скрывать еще тысячу. Воины вокруг Коннавара тоже были в кольчугах, шлемах и держали в руках щиты, но в основном армия состояла из простых кельтонов в рубашках и сине-зеленых плащах.
   Шард развернулся и посмотрел на свое войско. Десять тысяч бойцов, закаленных в бою, вооруженных мечами и секирами. На многих были кольчуги, но ни у кого щитов. Щит казался ему удивительно бесполезной вещью - только мешает атаковать. В двух сотнях шагов от его людей расположилось восемь тысяч паннонов. Они были легко вооружены, в основном копьями, и нервничали в ожидании битвы.
   Странно, подумал Шард, как много можно сказать о полководце, посмотрев на его войско. Юные кельтоны, без сомнения, храбрые люди, однако их вождь трус, и его страх передался им как бы волшебным образом.
   Пусть атакуют холмы, подумал он. Захватят они их или нет, не важно. Как только разобьют центр и захватят Коннавара, все остальные побегут в Старые Дубы, надеясь найти там убежище. А я сожгу их живьем.
   Он вернулся к князю, который злобно смотрел на войско риганте.
   - Сегодня ты отомстишь, - дружелюбно сказал Шард.
   - Да, он заплатит за убийство моего брата. За убитых детей и изнасилованных женщин.
   Шард слышал о мести Коннавара, и изнасилование никогда не упоминалось в списке его черных деяний.
   - Должно быть, он славно поработал той ночью, - заметил Шард не без ехидства. - Убить такую толпу людей, сжечь деревню, да еще и поразвлечься.
   Горный Князь не слушал. Шард хлопнул его по плечу.
   - Рассвело два часа назад. Думаю, пора начинать.
   Князь нервно сглотнул и отправился к своим людям. Шард бросил последний взгляд на риганте. Они молча ждали, некоторые присели отдохнуть. Ни страха, ни малейших признаков паники не наблюдалось; во всяком случае с такого расстояния не удавалось их заметить.
   Шард спустился с холма к своим военачальникам, суровым и мрачным людям. Он взял меч, надвинул шлем и проревел:
   - Вы готовы к Пиру Воронов?
   Ответом был кровожадный крик многотысячной армии. Шард дождался, пока все стихло.
   - Да выпьют боги крови! - завопил он, обнажил меч и махнул им в сторону врага.