Страница:
— А вот сейчас наша малышка начнет действовать самостоятельно, — не без удовольствия объявил Костас. — Это самый хитроумный многоцелевой лазер из ныне действующих. Посмотрите на этот ящик.
Темно-зеленый свет внутри прибора стал постепенно превращаться в мерцающие частицы, которые пульсировали с интервалом в несколько секунд. Каждый новый всплеск означал усиление степени сложности операции, и через несколько минут изображение на экране обрело трехмерные формы — будто кто-то втиснул внутрь прибора зеленую мастику, чтобы вылепить из нее миниатюрный грот.
— Голограмма! — восхищенно воскликнула Катя.
— Правильно, — ответил Костас, не отрывая взгляда от экрана монитора. — На втором этапе мы внедряем низкоэнергетический ультрафиолетовый лазерный луч сквозь отверстие в корпусе, и он воспроизводит изображение поверхности в форме голограммы. При этом лазерный луч можно так настроить, что он будет отражать только материал определенного свойства или химического состава. В данном случае он дает информацию о пузырчатом базальте вулканического происхождения.
Джек посмотрел на Катю:
— Мы обычно используем его для репликации артефактов, — объяснил он. — Исходные данные преобразуются в высокочастотный инфракрасный лазерный луч, который может резать любой материал с точностью до микрона. Представляешь? Это не меньше, чем частица пыли.
— Именно с его помощью был произведен полимерный дубликат золотого диска, найденного на затонувшем минойском судне?
Джек кивнул:
— ММУ также разработал технические аппараты, с помощью которых были произведены «мраморы Элджина» [1] для Парфенона в Афинах.
Костас склонился над пультом управления:
— Хорошо, Бен, давай максимальное разрешение.
Всплеск зеленого пульсирующего света вверх и вниз привел к значительному прояснению изображения, которое еще минуту назад казалось совершенно расплывчатым. Они уже могли различить крупные наросты на вулканическом базальте и волну лавы, застывшей за тысячи лет до того, как на этих берегах появились первые гоминиды.
Катя первой заметила правильные геометрические формы в нижней части изображения.
— Я вижу ступеньки! — радостно воскликнула она.
Все стали внимательно наблюдать затем, как горизонтальные линии постепенно обретают узнаваемые очертания. Последние полдюжины ступенек вели вверх от поверхности скалы и заканчивались платформой шириной метров пять, над которой нависала небольшая скала, одним концом упиравшаяся в корпус подводной лодки и практически полностью закрывавшая платформу.
Бен начал медленно отсчитывать время:
— Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто. Разрешение максимальное.
Все с волнением уставились на темное пятно посреди изображения. То, что поначалу казалось чем-то вроде сгустка тумана, превратилось в прямоугольную нишу метра четыре высотой и три шириной. Расположенная в задней части платформы, позади каменной лестницы, она, несомненно, была вырублена в толще скалы.
Когда сканер повернулся в ее сторону, изображение ниши стало более отчетливым. В самом центре пещеры можно было разглядеть вертикальные углубления от пола до потолка. Горизонтальные ниши прочерчивали только верхнюю и нижнюю кромки пещеры. И каждая панель была украшена четко видимым знаком «Ш в форме бычьих рогов.
Костас даже присвистнул от удивления, Катя подалась вперед, чтобы получше рассмотреть изображение, а Джек порылся в кармане и вынул оттуда смятый листок бумаги. Развернув его, он прочел фразу из перевода Диллена:
— «Большая золотая дверь цитадели».
Костас посмотрел на друга и увидел в его глазах знакомый огонек волнения.
— Ничего не могу сказать насчет золота, — продолжал Джек, — но одно знаю наверняка: мы нашли вход в Атлантиду.
ГЛАВА 16
Темно-зеленый свет внутри прибора стал постепенно превращаться в мерцающие частицы, которые пульсировали с интервалом в несколько секунд. Каждый новый всплеск означал усиление степени сложности операции, и через несколько минут изображение на экране обрело трехмерные формы — будто кто-то втиснул внутрь прибора зеленую мастику, чтобы вылепить из нее миниатюрный грот.
— Голограмма! — восхищенно воскликнула Катя.
— Правильно, — ответил Костас, не отрывая взгляда от экрана монитора. — На втором этапе мы внедряем низкоэнергетический ультрафиолетовый лазерный луч сквозь отверстие в корпусе, и он воспроизводит изображение поверхности в форме голограммы. При этом лазерный луч можно так настроить, что он будет отражать только материал определенного свойства или химического состава. В данном случае он дает информацию о пузырчатом базальте вулканического происхождения.
Джек посмотрел на Катю:
— Мы обычно используем его для репликации артефактов, — объяснил он. — Исходные данные преобразуются в высокочастотный инфракрасный лазерный луч, который может резать любой материал с точностью до микрона. Представляешь? Это не меньше, чем частица пыли.
— Именно с его помощью был произведен полимерный дубликат золотого диска, найденного на затонувшем минойском судне?
Джек кивнул:
— ММУ также разработал технические аппараты, с помощью которых были произведены «мраморы Элджина» [1] для Парфенона в Афинах.
Костас склонился над пультом управления:
— Хорошо, Бен, давай максимальное разрешение.
Всплеск зеленого пульсирующего света вверх и вниз привел к значительному прояснению изображения, которое еще минуту назад казалось совершенно расплывчатым. Они уже могли различить крупные наросты на вулканическом базальте и волну лавы, застывшей за тысячи лет до того, как на этих берегах появились первые гоминиды.
Катя первой заметила правильные геометрические формы в нижней части изображения.
— Я вижу ступеньки! — радостно воскликнула она.
Все стали внимательно наблюдать затем, как горизонтальные линии постепенно обретают узнаваемые очертания. Последние полдюжины ступенек вели вверх от поверхности скалы и заканчивались платформой шириной метров пять, над которой нависала небольшая скала, одним концом упиравшаяся в корпус подводной лодки и практически полностью закрывавшая платформу.
Бен начал медленно отсчитывать время:
— Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто. Разрешение максимальное.
Все с волнением уставились на темное пятно посреди изображения. То, что поначалу казалось чем-то вроде сгустка тумана, превратилось в прямоугольную нишу метра четыре высотой и три шириной. Расположенная в задней части платформы, позади каменной лестницы, она, несомненно, была вырублена в толще скалы.
Когда сканер повернулся в ее сторону, изображение ниши стало более отчетливым. В самом центре пещеры можно было разглядеть вертикальные углубления от пола до потолка. Горизонтальные ниши прочерчивали только верхнюю и нижнюю кромки пещеры. И каждая панель была украшена четко видимым знаком «Ш в форме бычьих рогов.
Костас даже присвистнул от удивления, Катя подалась вперед, чтобы получше рассмотреть изображение, а Джек порылся в кармане и вынул оттуда смятый листок бумаги. Развернув его, он прочел фразу из перевода Диллена:
— «Большая золотая дверь цитадели».
Костас посмотрел на друга и увидел в его глазах знакомый огонек волнения.
— Ничего не могу сказать насчет золота, — продолжал Джек, — но одно знаю наверняка: мы нашли вход в Атлантиду.
ГЛАВА 16
Джек наблюдал за Катей — облокотившись о поручни, она о чем-то разговаривала с Костасом. Джек еще раз отметил, насколько тесен и узок проход между ящиками с оружием и стенкой корпуса лодки. Танцующие огоньки фонарей на их шлемах усиливали тягостное впечатление от царящей вокруг непроглядной темноты. В таких условиях только гул машин и приборов мог придать этому мертвому пространству ощущение жизни. Джек вдруг вспомнил, что субмарина «Казбек» построена как минимум два десятка лет назад и еще не утратила способности выдерживать колоссальное давление воды. И это казалось тем более странным, что все внутри покрывал толстый слой белого порошка, напоминавший отложения на стенах известковой пещеры.
Джек ощутил неприятное чувство беспокойства, первобытный страх, который не в силах был преодолеть.
Нет, он не мог допустить, чтобы это случилось в такой ответственный момент. Только не здесь и не сейчас.
Джек с трудом перевел взгляд с ужасающей темноты на работающих внизу людей. Ему пришлось крепко стиснуть зубы и собрать волю в кулак, подавляя отвратительное ощущение клаустрофобии. Напряжение последних часов сделало его уязвимым и пробило заметную брешь в его рыцарских доспехах.
Он должен быть более осмотрительным.
В тот момент, когда его дыхание стало более ровным и спокойным, Костас повернулся к другу и показал рукой на голографическое изображение на мониторе компьютера, где виднелась лицевая сторона скалы. Для него это было еще одним доказательством, что они находятся прямо над целью.
— На третьем этапе мы постараемся прорезать отверстие в корпусе лодки и добраться наконец-то до входа в святилище, — сказал он Кате. — Это легко, как пирог испечь — так у вас говорят.
— Подождите, и все увидите.
В отсеке послышалось странное шипение, будто вода вылилась из радиатора.
— Между корпусом субмарины и скалой образовалось пространство высотой пять метров, — продолжать объяснять Костас. — Придется сделать нечто вроде спасательного тоннеля. — Он указал на прикрепленный к прибору цилиндр. — Труба заполнена расплавленным силикатом. Это электромагнетический гидросиликат, или просто ЕН-4. Мы называем его волшебной грязью. А шипение означает, что раствор подается в трубу под давлением газа через то самое отверстие, которое мы недавно проделали в корпусе судна и так называемая экструзия; за его пределами жидкость быстро превратится в желеобразную массу.
Костас отвел взгляд от мерцающего экрана и посмотрел на Катю. Когда бегущие по экрану цифры достигли отметки «100», шипение прекратилось.
— Хорошо, Энди! — крикнул Костас. — Экструзия закончилась.
Энди молча закрыл выходное отверстие и подключил к нему второй цилиндр.
Костас вновь повернулся к Кате:
— Попросту говоря, мы создали с помощью этого раствора своеобразную надувную камеру, которая станет для нас как бы продолжением корпуса судна.
— Волшебная грязь.
— Да, именно это средство придумал для нас Лановский.
— О! — удивленно воскликнула Катя, вспомнив человека, с откровенным недоверием отнесшегося к ее познаниям в области подводного флота.
— Возможно, он не лучший собеседник для застолья, — хмыкнул Костас, — но он блестящий многопрофильный инженер. Мы забрали его из Морского технологического института, когда Министерство обороны США подписало контракт с ММУ с целью обнаружения и поднятия на поверхность военных судов, потопленных в Перл-Харборе в годы Второй мировой войны. Он изобрел гидролизный затвердитель, с помощью которого можно было закрепить остатки металлического корпуса затонувших судов, извлекать разрушающую морскую соль из металлических предметов и успешно предотвращать коррозию металла. Разумеется, многие из этих изобретений мы используем. Кроме того, Лановский открыл исключительно эффективный способ закрепления структуры некоторых кристаллических минералов.
— А как вы превращаете это средство в пузыри? — поинтересовалась Катя.
— О, это самое гениальное в его изобретении.
Пока они разговаривали, Бен и Энди были заняты сборкой еще одного аппарата для подключения к лазерному устройству. Вокруг очерченного мелом круга на корпусе судна они прикрепили с помощью вакуумных присосок небольшие приборы, провода от которых тянулись к панели контроля пульта управления.
— Это диоды. — Костас показал на приборы. — Монолитные полупроводники, каждый содержит соленоидный уголь, который действует как магнит, когда через него пропускают электрический ток. Кабель из ГВСА подключается к панели контроля и таким образом связывается с приборами. Обычно мы используем этот кабель для зарядки резервной батареи, чтобы в случае необходимости можно было действовать в условиях полной независимости. В любом случае у нас есть достаточно энергии, чтобы создать направленный луч электромагнитного излучения на корпус судна.
Костас отошел в сторону заставленного ящиками пространства, чтобы техники могли занять место перед панелью контроля.
— Наполняемая смесь содержит в себе двуокись углерода, гидрат С02 , — продолжал объяснять Костас. — Такая концентрация вместе с морской водой и высоким давлением предохраняет смесь от рассыпания на мелкие кусочки. Антиэховое покрытие на корпусе субмарины чем-то напоминает наждачную бумагу и не дает воде смыть ее.
Оба техника тем временем вызвали еще одну версию голографического изображения на экран монитора. Энди считывал показания координат, а Бен набивал цифры на клавиатуре компьютера, причем после каждой цифры на экране появлялся маленький красный крестик. В конце концов эти красные крестики стали описывать неправильный круг вокруг выходного отверстия.
— Лановский изобрел способ использования кристаллической нанотехнологии для усиления магнетической решетки посредством растворения, — продолжал Костас. — Сейчас эта смесь представляет собой жидкую консистенцию с миллионами мельчайших частиц, плотно соединенных друг с другом. Стоит нанести удар электромагнитных волн, и они накрепко свяжутся между собой, как гранитная скала, в направлении импульса.
— Как усиленный бетон, — догадалась Катя.
— Точное сравнение, только по своему весу и плотности наше вещество в сотни раз крепче, чем любой строительный материал.
Тем временем круг из красных крестиков замкнулся, а на контрольном пункте загорелась красная лампочка. Энди встал со стула, а Костас занял его место перед голографическим изображением.
— Хорошо, — произнес он и выпрямился. — Давайте начнем.
Бен щелкнул тумблером на панели диодного транзистора. Послышался негромкий шум, а изображение на экране стало пульсировать. Счетчик процентного соотношения быстро отсчитал от одного до ста и замигал зеленым светом.
— Все идет нормально. — Костас взглянул на Катю. — Мы только что пропустили через диоды ток напряжением четырнадцать вольт. Это приведет к магнетизации ЕН-4 в кольцо, которое потом будет спроектировано в односантиметровую мембрану на обозначенные красными крестиками координаты. Передняя часть субмарины выполнена в форме конуса с широким концом, накрывшим большую часть скалистой платформы. — Костас сделал паузу и нажал на клавишу. — Сейчас эта мембрана будет связана силой тока с корпусом субмарины в единое целое. Наши пробы показывают, что вулканический базальт имеет высокую степень магнетизма. Это дало возможность замкнуться на скалу, несмотря на все шероховатости ее поверхности.
Энди разъединил провода, ведущие от диодов к панели транзистора.
— Теперь, когда первоначальный импульс благополучно прошел насквозь, нам нужны только два провода для поддержания зарядки. — Костас улыбнулся Кате. — Отсоединив остальные, мы получаем возможность доступа к корпусу судна и одновременно приступаем к завершающей стадии операции.
— Прорезаться сквозь корпус лодки? — уточнила Катя. Он молча кивнул.
— Но прежде нам нужно осушить этот отсек. Энди сейчас включит вакуумный насос, он выкачает остатки воды из освободившегося пространства и направит ее внутрь лодки. Конечно, в трюме появится еще одна дыра диаметром с метр, но ничего страшного не произойдет. Эта субмарина все равно уже никогда не отправится в плавание.
— По крайней мере сейчас, — заметил Джек, наблюдая за происходящим из дальнего конца коридора. В мерцании лазерного луча все это напоминало сцену из фантастического фильма. Но ему было не до сравнений: он думал только об одном — как предотвратить ядерный кошмар.
— Мы готовы активировать помпу, — доложил Бен.
Костас щелкнул кнопкой, и жужжание электромотора мгновенно перекрыло шум аппарата. Вскоре они услышали шум воды, льющейся в темное пространство у них под ногами.
— Одновременно мы начинаем закачивать туда воду под атмосферным давлением, — пояснил Костас. — Мембрана здесь достаточно прочная, чтобы не допустить разрушения камеры под тяжестью воды.
Шум воды неожиданно прекратился, и Энди показал в сторону экрана.
— Мы уже сухие, — торжественно объявил он. — Начинаем четвертый этап.
Джек всматривался в голографическое изображение, пытаясь обнаружить хоть какие-то изменения на поверхности скалы. Пульсирующее изображение подсказывало, что сканер вновь начал работу по сбору информации и ее передаче на голографический конвертор.
— Похоже, вырубленная из скалы дверь чем-то придерживается изнутри, — сообщил он.
Костас посмотрел на голограмму:
— Проба показывает хорошую утечку вдоль боковых стенок. Все в точности так, как мы и предвидели.
— Мы разработали этот сценарий вчера вечером на борту «Сиквеста». — Джек улыбнулся Кате. — Нетрудно было предположить, что ступеньки лестницы должны вести к какому-то входу. Мы также знали, что морская вода так или иначе проникнет внутрь и затопит все пространство. Поскольку входная дверь не открылась под давлением воды изнутри, значит, там есть вырубленный в скале дверной косяк, поддерживающий ее. Судя по всему, эта дверь действительно сделана из куска гранитной скалы, так как содержащийся в морской воде сульфид водорода разъедает любые соединения кальцита.
Внизу снова послышался шум — это вакуумный насос стал автоматически откачивать накопившуюся в дальнем конце отсека воду.
— Кроме того, — недовольно проворчал Джек, — там должно быть что-то вроде замка. Если это действительно вход в самое сердце Атлантиды, то служители святилища наверняка позаботились о защите помещения от незваных гостей.
— В любом случае нам придется использовать «мокрый способ», — ответил Костас.
Катя с удивлением взглянула на него:
— «Мокрый способ»?
— Да, это единственный шанс туда проникнуть, — подтвердил Костас. — Мы выйдем отсюда «сухим способом», но потом нам придется закрыть и затопить внутреннее помещение. Если же дверь открывается внутрь, придется сравнять внутреннее давление с давлением воды снаружи. А оказавшись внутри, мы будем находиться под водой до тех пор, пока не достигнем поверхности.
Бен и Энди заканчивали последние приготовления робота, механическая рука которого протянулась от центрального аппарата до обозначенного мелом круга на корпусе судна. После двойной проверки своего положения Бен просунул внутрь блокирующий ключ, а Энди уселся за пульт управления и стал быстро набирать на клавиатуре ряд команд.
Костас тем временем склонился над приборами, чтобы проверить их готовность к работе, и, похоже, остался доволен.
— Эта механическая рука — продолжение лазерного луча. С его помощью мы прорезали дыру в корпусе судна. — Он ободряюще подмигнул Кате. — Она вращается по часовой стрелке вокруг центральной оси и легко справится с любым материалом. К счастью, подводные лодки типа «Акула» сделаны из стали, а не из титана.
— Почему корпус лодки не взорвется от напора воды, когда она заполнит все пространство отсека? — спросила Катя.
— Дело в том, что разрез будет направлен под углом к внешней стороне обшивки, поэтому люк может открыться только вовнутрь камеры и будет удерживать напор воды, когда мы покинем ее.
Энди повернулся к Костасу:
— Все системы работают нормально. Мы готовы перейти к финальной фазе.
Костас ухватился обеими руками за поручни узкого прохода и бросил последний взгляд на техническое оборудование.
— Запускайте.
Катя с нескрываемым волнением наблюдала за тем, как луч лазера начал описывать на корпусе судна круг по часовой стрелке, а механическая рука манипулятора вращалась вокруг центрального аппарата, как стрелка огромного компаса. Разрез оказался шириной всего несколько миллиметров и точно соответствовал кругу, который Костас провел мелом по данным СГП. После того как луч прошел первую часть круга, Бен прикрепил над разрезом небольшую металлическую трубу. Затем, поднатужившись, присоединил миниатюрный цилиндр, который одним концом выходил за пределы корпуса, чтобы крышка люка успела закрыться напротив мембраны на стенке отсека.
— Осталось пятнадцать минут, — хладнокровно сообщил Костас. — Пора надевать снаряжение.
Когда он повернулся, чтобы подняться по лестнице, Джек протянул ему руку.
— В ту минуту, когда этот люк закроется, — предупредил Костас, — исчезнут все гарантии безопасности. Наша жизнь будет зависеть от надежности нашего оборудования и друг от друга.
Он стал медленно, с предельной аккуратностью и многократной проверкой всех систем жизнеобеспечения, облачаться в специальный костюм для глубоководного погружения. После настройки декомпрессионного компьютера, прикрепленного ремешком к запястью левой руки, Костас тщательно проверил все застежки и кнопки на водолазном костюме Кати.
— Кевларовая ткань хорошо защищает от воздействия металла и камня, — попутно рассказывал он, — а резиновые прокладки внутри костюма разделяют его на ряд отделений, в результате чего даже серьезное механическое повреждение внешней оболочки не приведет к полной утрате герметичности костюма. Но даже при такой системе безопасности нам следует проявлять исключительную осторожность и не нарываться на неприятности. На глубине более ста метров находится термический предел выживаемости, так как температура воды составляет всего лишь пару градусов по Цельсию. Иначе говоря, здесь холодно так же, как в Атлантике.
Проверив снаряжение Джека, Костас отсоединил от левого плеча небольшой пульт дистанционного управления с вмонтированным миниатюрным жидкокристаллическим монитором. Одним тонким проводом он был подсоединен к прибору за его спиной.
— Как только отсек заполнится водой, — пояснил он, — на нас обрушится давление окружающей воды силой не менее десяти атмосфер. Это примерно такая же глубина, что и возле затопленного минойского судна. Мы будем использовать уже проверенные методы работы. Любое погружение ниже этого предела неизбежно будет способствовать усилению кислородного отравления, поэтому для нас крайне важно, чтобы путь в святилище шел вверх, а не вниз.
— А как насчет декомпрессионной болезни? — поинтересовалась Катя.
— Не должно быть никаких проблем, — успокоил ее Костас, снова прикрепив пульт дистанционного управления на левое плечо. — На этой глубине воздушная смесь состоит преимущественно из водорода и кислорода, а концентрация азота увеличивается по мере подъема на поверхность. В этом случае автоматический регулятор дыхательной смеси будет менять консистенцию по мере падения давления. Если мы не будем находиться под водой слишком долго, нам понадобится лишь несколько коротких передышек для декомпрессии. Вполне достаточных, чтобы устранить лишний газ из кровеносной системы по мере поднятия на поверхность.
— Мы непременно будем подниматься наверх, — заверил Джек. — У меня такое чувство, что этот путь неизбежно приведет нас к древнему святилищу на вершине горы.
— Это вполне разумно с геологической точки зрения, — согласился Костас. — Потребовался бы геркулесов труд, чтобы прорубить горизонтальный тоннель в прочном базальтовом слое. Кроме того, древние люди могли столкнуться с горячими источниками и даже раскаленной магмой, сохранившейся в небольших закрытых пустотах. Поэтому было бы разумнее прокладывать путь наверх вдоль линии стока лавы, то есть примерно под тем углом, что и эта каменная лестница.
— Ладно. Нам известно, что эти люди были прекрасными инженерами, — подытожила Катя, настраивая свой двухволновый радиоприемник на частоту Джека и Костаса. — Смогли же они вырубить в скальных породах площадку размером с футбольное поле и построить величественные пирамиды, превосходящие древнеегипетские. Не думаю, что прокладка тоннеля в горе стала бы для них серьезным препятствием. — Она поправила блок связи, закрепленный на шлеме. — Мы имеем все основания надеяться на самые неожиданные открытия.
Лазерный луч завершал работу над второй половиной очерченной мелом окружности, и тишину нарушало лишь глухое жужжание генератора. В отличие от первого разреза корпуса лодки этот был на удивление ровным, словно сделанный в мягком материале сверхточным резцом. Равномерное продвижение механического манипулятора, казалось, отсчитывало последние минуты до того волнующего момента, когда смелые исследователи шагнут в неизведанный мир.
Как только лазерный луч коснулся последнего сегмента круга, все вдруг ощутили странную вибрацию — словно подземные толчки сотрясали огромный корпус подводной лодки. Затем послышался не менее странный глухой удар, какие-то приглушенные звуки, а потом наступила мертвая тишина.
— Подключите резервные батареи! — приказал Костас.
— Уже подключили, — последовал ответ. — В сети не замечено разрывов.
Электрический шум возобновился, когда Энди отсоединил кабель, ведущий на борт ГВСА, и тщательно проверил на экране монитора данные о возможных повреждениях цепи.
— Что это было, черт возьми? — забеспокоился Джек.
— Звук проник сквозь корпус судна, — ответил Бен. — Пока не могу установить его источник.
— Это не могло случиться в носовой части, — заметил Энди. — Мы находимся в нескольких метрах от нее и знали бы о любом происшествии. Скорее всего звук идет с кормы — возможно, с реакторного отсека или откуда-то поблизости.
Костас угрюмо взглянул на Джека:
— Думаю, стоит допустить возможность несанкционированного проникновения на ГВСА.
— Что значит «несанкционированного»? — разволновалась Катя.
— Это значит, что на борту нашего аппарата появились нежданные гости.
Джек вынул «беретту», передернул затвор и, убедившись, что патрон в стволе, вернул затвор на место и осторожно поставил оружие на предохранитель. Теперь он был готов сражаться до последнего, защищая друзей и себя.
— Не понимаю, — пробормотала Катя, — это наши люди?
— Вряд ли, — спокойно ответил Костас. — Шторм будет бушевать как минимум до завтрашнего утра, то есть еще более двенадцати часов. «Сиквест» находится сейчас на расстоянии десяти морских миль к северу от острова. Это слишком большое расстояние для акваподов, а вертолет просто не сможет снизиться в этом районе, чтобы выбросить на воду подводников.
— Будь это подводники ММУ, — добавил Бен, — они непременно подали бы нам сигнал, хотя бы азбукой Морзе по корпусу подводной лодки.
Катю его слова почему-то не убедили:
— Но как могла команда «Сиквеста» проглядеть их? Ведь они, должно быть, прибыли сюда еще до начала шторма, а мониторы не показали наличие других судов в радиусе пятнадцати миль.
— В таких условиях спутниковое наблюдение практически бесполезно, — задумчиво ответил Костас. — Правда, радар «Сиквеста» должен был заметить любую аномалию в районе. — Костас умолк и стал стучать пальцами по перилам прохода. — Здесь есть только одно разумное объяснение. — Он посмотрел на Джека. — Судно могло прибыть в этот район, укрыться за дальним концом вулканической вершины и занять там выжидательную позицию. Только в этом случае наш радар мог не заметить его. Потом с судна в море спустились подводники, обнаружили «Казбек», ну а затем отыскали ГВСА и напали на него.
— Именно этим можно объяснить доносившийся оттуда шум, — подтвердил его догадку Бен.
— Выжидательную позицию? — продолжала недоумевать Катя. — Как они могли занять выжидательную позицию на другой стороне вулкана, если никто в мире не имел в своем распоряжении текста об Атлантиде? Никто в мире не имеет достаточных знаний, чтобы прочитать его и уж тем более правильно интерпретировать! Я очень волнуюсь за «Сиквест».
Джек смотрел на Катю чуть дольше, чем остальные. В эти доли секунды он вдруг увидел нечто странное в ее глазах. Ему показалось, что Катя скрывает от них больше, чем просто обеспокоенность судьбой судна и их собственной. Только он собрался спросить ее об этом, как послышался еще один стук по корпусу субмарины. Этот звук вызвал новую волну самых разнообразных предположений. Джек сунул пистолет в наплечную кобуру и повернулся к друзьям.
— Костас, останешься здесь с Энди, так как этот отсек может стать нашим единственным путем к отступлению, а ты, Бен, пойдешь со мной.
— Я тоже пойду с вами, — сообщила Катя как само собой разумеющееся. — Нам нужно собрать здесь столько оружия, сколько мы сможем унести. На подлодках типа «Акула» есть запасные склады стрелкового оружия, которое хранится в оружейном отсеке над нами. Я хорошо знаю расположение отсека и смогу быстро отыскать его.
Джек ощутил неприятное чувство беспокойства, первобытный страх, который не в силах был преодолеть.
Нет, он не мог допустить, чтобы это случилось в такой ответственный момент. Только не здесь и не сейчас.
Джек с трудом перевел взгляд с ужасающей темноты на работающих внизу людей. Ему пришлось крепко стиснуть зубы и собрать волю в кулак, подавляя отвратительное ощущение клаустрофобии. Напряжение последних часов сделало его уязвимым и пробило заметную брешь в его рыцарских доспехах.
Он должен быть более осмотрительным.
В тот момент, когда его дыхание стало более ровным и спокойным, Костас повернулся к другу и показал рукой на голографическое изображение на мониторе компьютера, где виднелась лицевая сторона скалы. Для него это было еще одним доказательством, что они находятся прямо над целью.
— На третьем этапе мы постараемся прорезать отверстие в корпусе лодки и добраться наконец-то до входа в святилище, — сказал он Кате. — Это легко, как пирог испечь — так у вас говорят.
— Подождите, и все увидите.
В отсеке послышалось странное шипение, будто вода вылилась из радиатора.
— Между корпусом субмарины и скалой образовалось пространство высотой пять метров, — продолжать объяснять Костас. — Придется сделать нечто вроде спасательного тоннеля. — Он указал на прикрепленный к прибору цилиндр. — Труба заполнена расплавленным силикатом. Это электромагнетический гидросиликат, или просто ЕН-4. Мы называем его волшебной грязью. А шипение означает, что раствор подается в трубу под давлением газа через то самое отверстие, которое мы недавно проделали в корпусе судна и так называемая экструзия; за его пределами жидкость быстро превратится в желеобразную массу.
Костас отвел взгляд от мерцающего экрана и посмотрел на Катю. Когда бегущие по экрану цифры достигли отметки «100», шипение прекратилось.
— Хорошо, Энди! — крикнул Костас. — Экструзия закончилась.
Энди молча закрыл выходное отверстие и подключил к нему второй цилиндр.
Костас вновь повернулся к Кате:
— Попросту говоря, мы создали с помощью этого раствора своеобразную надувную камеру, которая станет для нас как бы продолжением корпуса судна.
— Волшебная грязь.
— Да, именно это средство придумал для нас Лановский.
— О! — удивленно воскликнула Катя, вспомнив человека, с откровенным недоверием отнесшегося к ее познаниям в области подводного флота.
— Возможно, он не лучший собеседник для застолья, — хмыкнул Костас, — но он блестящий многопрофильный инженер. Мы забрали его из Морского технологического института, когда Министерство обороны США подписало контракт с ММУ с целью обнаружения и поднятия на поверхность военных судов, потопленных в Перл-Харборе в годы Второй мировой войны. Он изобрел гидролизный затвердитель, с помощью которого можно было закрепить остатки металлического корпуса затонувших судов, извлекать разрушающую морскую соль из металлических предметов и успешно предотвращать коррозию металла. Разумеется, многие из этих изобретений мы используем. Кроме того, Лановский открыл исключительно эффективный способ закрепления структуры некоторых кристаллических минералов.
— А как вы превращаете это средство в пузыри? — поинтересовалась Катя.
— О, это самое гениальное в его изобретении.
Пока они разговаривали, Бен и Энди были заняты сборкой еще одного аппарата для подключения к лазерному устройству. Вокруг очерченного мелом круга на корпусе судна они прикрепили с помощью вакуумных присосок небольшие приборы, провода от которых тянулись к панели контроля пульта управления.
— Это диоды. — Костас показал на приборы. — Монолитные полупроводники, каждый содержит соленоидный уголь, который действует как магнит, когда через него пропускают электрический ток. Кабель из ГВСА подключается к панели контроля и таким образом связывается с приборами. Обычно мы используем этот кабель для зарядки резервной батареи, чтобы в случае необходимости можно было действовать в условиях полной независимости. В любом случае у нас есть достаточно энергии, чтобы создать направленный луч электромагнитного излучения на корпус судна.
Костас отошел в сторону заставленного ящиками пространства, чтобы техники могли занять место перед панелью контроля.
— Наполняемая смесь содержит в себе двуокись углерода, гидрат С02 , — продолжал объяснять Костас. — Такая концентрация вместе с морской водой и высоким давлением предохраняет смесь от рассыпания на мелкие кусочки. Антиэховое покрытие на корпусе субмарины чем-то напоминает наждачную бумагу и не дает воде смыть ее.
Оба техника тем временем вызвали еще одну версию голографического изображения на экран монитора. Энди считывал показания координат, а Бен набивал цифры на клавиатуре компьютера, причем после каждой цифры на экране появлялся маленький красный крестик. В конце концов эти красные крестики стали описывать неправильный круг вокруг выходного отверстия.
— Лановский изобрел способ использования кристаллической нанотехнологии для усиления магнетической решетки посредством растворения, — продолжал Костас. — Сейчас эта смесь представляет собой жидкую консистенцию с миллионами мельчайших частиц, плотно соединенных друг с другом. Стоит нанести удар электромагнитных волн, и они накрепко свяжутся между собой, как гранитная скала, в направлении импульса.
— Как усиленный бетон, — догадалась Катя.
— Точное сравнение, только по своему весу и плотности наше вещество в сотни раз крепче, чем любой строительный материал.
Тем временем круг из красных крестиков замкнулся, а на контрольном пункте загорелась красная лампочка. Энди встал со стула, а Костас занял его место перед голографическим изображением.
— Хорошо, — произнес он и выпрямился. — Давайте начнем.
Бен щелкнул тумблером на панели диодного транзистора. Послышался негромкий шум, а изображение на экране стало пульсировать. Счетчик процентного соотношения быстро отсчитал от одного до ста и замигал зеленым светом.
— Все идет нормально. — Костас взглянул на Катю. — Мы только что пропустили через диоды ток напряжением четырнадцать вольт. Это приведет к магнетизации ЕН-4 в кольцо, которое потом будет спроектировано в односантиметровую мембрану на обозначенные красными крестиками координаты. Передняя часть субмарины выполнена в форме конуса с широким концом, накрывшим большую часть скалистой платформы. — Костас сделал паузу и нажал на клавишу. — Сейчас эта мембрана будет связана силой тока с корпусом субмарины в единое целое. Наши пробы показывают, что вулканический базальт имеет высокую степень магнетизма. Это дало возможность замкнуться на скалу, несмотря на все шероховатости ее поверхности.
Энди разъединил провода, ведущие от диодов к панели транзистора.
— Теперь, когда первоначальный импульс благополучно прошел насквозь, нам нужны только два провода для поддержания зарядки. — Костас улыбнулся Кате. — Отсоединив остальные, мы получаем возможность доступа к корпусу судна и одновременно приступаем к завершающей стадии операции.
— Прорезаться сквозь корпус лодки? — уточнила Катя. Он молча кивнул.
— Но прежде нам нужно осушить этот отсек. Энди сейчас включит вакуумный насос, он выкачает остатки воды из освободившегося пространства и направит ее внутрь лодки. Конечно, в трюме появится еще одна дыра диаметром с метр, но ничего страшного не произойдет. Эта субмарина все равно уже никогда не отправится в плавание.
— По крайней мере сейчас, — заметил Джек, наблюдая за происходящим из дальнего конца коридора. В мерцании лазерного луча все это напоминало сцену из фантастического фильма. Но ему было не до сравнений: он думал только об одном — как предотвратить ядерный кошмар.
— Мы готовы активировать помпу, — доложил Бен.
Костас щелкнул кнопкой, и жужжание электромотора мгновенно перекрыло шум аппарата. Вскоре они услышали шум воды, льющейся в темное пространство у них под ногами.
— Одновременно мы начинаем закачивать туда воду под атмосферным давлением, — пояснил Костас. — Мембрана здесь достаточно прочная, чтобы не допустить разрушения камеры под тяжестью воды.
Шум воды неожиданно прекратился, и Энди показал в сторону экрана.
— Мы уже сухие, — торжественно объявил он. — Начинаем четвертый этап.
Джек всматривался в голографическое изображение, пытаясь обнаружить хоть какие-то изменения на поверхности скалы. Пульсирующее изображение подсказывало, что сканер вновь начал работу по сбору информации и ее передаче на голографический конвертор.
— Похоже, вырубленная из скалы дверь чем-то придерживается изнутри, — сообщил он.
Костас посмотрел на голограмму:
— Проба показывает хорошую утечку вдоль боковых стенок. Все в точности так, как мы и предвидели.
— Мы разработали этот сценарий вчера вечером на борту «Сиквеста». — Джек улыбнулся Кате. — Нетрудно было предположить, что ступеньки лестницы должны вести к какому-то входу. Мы также знали, что морская вода так или иначе проникнет внутрь и затопит все пространство. Поскольку входная дверь не открылась под давлением воды изнутри, значит, там есть вырубленный в скале дверной косяк, поддерживающий ее. Судя по всему, эта дверь действительно сделана из куска гранитной скалы, так как содержащийся в морской воде сульфид водорода разъедает любые соединения кальцита.
Внизу снова послышался шум — это вакуумный насос стал автоматически откачивать накопившуюся в дальнем конце отсека воду.
— Кроме того, — недовольно проворчал Джек, — там должно быть что-то вроде замка. Если это действительно вход в самое сердце Атлантиды, то служители святилища наверняка позаботились о защите помещения от незваных гостей.
— В любом случае нам придется использовать «мокрый способ», — ответил Костас.
Катя с удивлением взглянула на него:
— «Мокрый способ»?
— Да, это единственный шанс туда проникнуть, — подтвердил Костас. — Мы выйдем отсюда «сухим способом», но потом нам придется закрыть и затопить внутреннее помещение. Если же дверь открывается внутрь, придется сравнять внутреннее давление с давлением воды снаружи. А оказавшись внутри, мы будем находиться под водой до тех пор, пока не достигнем поверхности.
Бен и Энди заканчивали последние приготовления робота, механическая рука которого протянулась от центрального аппарата до обозначенного мелом круга на корпусе судна. После двойной проверки своего положения Бен просунул внутрь блокирующий ключ, а Энди уселся за пульт управления и стал быстро набирать на клавиатуре ряд команд.
Костас тем временем склонился над приборами, чтобы проверить их готовность к работе, и, похоже, остался доволен.
— Эта механическая рука — продолжение лазерного луча. С его помощью мы прорезали дыру в корпусе судна. — Он ободряюще подмигнул Кате. — Она вращается по часовой стрелке вокруг центральной оси и легко справится с любым материалом. К счастью, подводные лодки типа «Акула» сделаны из стали, а не из титана.
— Почему корпус лодки не взорвется от напора воды, когда она заполнит все пространство отсека? — спросила Катя.
— Дело в том, что разрез будет направлен под углом к внешней стороне обшивки, поэтому люк может открыться только вовнутрь камеры и будет удерживать напор воды, когда мы покинем ее.
Энди повернулся к Костасу:
— Все системы работают нормально. Мы готовы перейти к финальной фазе.
Костас ухватился обеими руками за поручни узкого прохода и бросил последний взгляд на техническое оборудование.
— Запускайте.
Катя с нескрываемым волнением наблюдала за тем, как луч лазера начал описывать на корпусе судна круг по часовой стрелке, а механическая рука манипулятора вращалась вокруг центрального аппарата, как стрелка огромного компаса. Разрез оказался шириной всего несколько миллиметров и точно соответствовал кругу, который Костас провел мелом по данным СГП. После того как луч прошел первую часть круга, Бен прикрепил над разрезом небольшую металлическую трубу. Затем, поднатужившись, присоединил миниатюрный цилиндр, который одним концом выходил за пределы корпуса, чтобы крышка люка успела закрыться напротив мембраны на стенке отсека.
— Осталось пятнадцать минут, — хладнокровно сообщил Костас. — Пора надевать снаряжение.
Когда он повернулся, чтобы подняться по лестнице, Джек протянул ему руку.
— В ту минуту, когда этот люк закроется, — предупредил Костас, — исчезнут все гарантии безопасности. Наша жизнь будет зависеть от надежности нашего оборудования и друг от друга.
Он стал медленно, с предельной аккуратностью и многократной проверкой всех систем жизнеобеспечения, облачаться в специальный костюм для глубоководного погружения. После настройки декомпрессионного компьютера, прикрепленного ремешком к запястью левой руки, Костас тщательно проверил все застежки и кнопки на водолазном костюме Кати.
— Кевларовая ткань хорошо защищает от воздействия металла и камня, — попутно рассказывал он, — а резиновые прокладки внутри костюма разделяют его на ряд отделений, в результате чего даже серьезное механическое повреждение внешней оболочки не приведет к полной утрате герметичности костюма. Но даже при такой системе безопасности нам следует проявлять исключительную осторожность и не нарываться на неприятности. На глубине более ста метров находится термический предел выживаемости, так как температура воды составляет всего лишь пару градусов по Цельсию. Иначе говоря, здесь холодно так же, как в Атлантике.
Проверив снаряжение Джека, Костас отсоединил от левого плеча небольшой пульт дистанционного управления с вмонтированным миниатюрным жидкокристаллическим монитором. Одним тонким проводом он был подсоединен к прибору за его спиной.
— Как только отсек заполнится водой, — пояснил он, — на нас обрушится давление окружающей воды силой не менее десяти атмосфер. Это примерно такая же глубина, что и возле затопленного минойского судна. Мы будем использовать уже проверенные методы работы. Любое погружение ниже этого предела неизбежно будет способствовать усилению кислородного отравления, поэтому для нас крайне важно, чтобы путь в святилище шел вверх, а не вниз.
— А как насчет декомпрессионной болезни? — поинтересовалась Катя.
— Не должно быть никаких проблем, — успокоил ее Костас, снова прикрепив пульт дистанционного управления на левое плечо. — На этой глубине воздушная смесь состоит преимущественно из водорода и кислорода, а концентрация азота увеличивается по мере подъема на поверхность. В этом случае автоматический регулятор дыхательной смеси будет менять консистенцию по мере падения давления. Если мы не будем находиться под водой слишком долго, нам понадобится лишь несколько коротких передышек для декомпрессии. Вполне достаточных, чтобы устранить лишний газ из кровеносной системы по мере поднятия на поверхность.
— Мы непременно будем подниматься наверх, — заверил Джек. — У меня такое чувство, что этот путь неизбежно приведет нас к древнему святилищу на вершине горы.
— Это вполне разумно с геологической точки зрения, — согласился Костас. — Потребовался бы геркулесов труд, чтобы прорубить горизонтальный тоннель в прочном базальтовом слое. Кроме того, древние люди могли столкнуться с горячими источниками и даже раскаленной магмой, сохранившейся в небольших закрытых пустотах. Поэтому было бы разумнее прокладывать путь наверх вдоль линии стока лавы, то есть примерно под тем углом, что и эта каменная лестница.
— Ладно. Нам известно, что эти люди были прекрасными инженерами, — подытожила Катя, настраивая свой двухволновый радиоприемник на частоту Джека и Костаса. — Смогли же они вырубить в скальных породах площадку размером с футбольное поле и построить величественные пирамиды, превосходящие древнеегипетские. Не думаю, что прокладка тоннеля в горе стала бы для них серьезным препятствием. — Она поправила блок связи, закрепленный на шлеме. — Мы имеем все основания надеяться на самые неожиданные открытия.
Лазерный луч завершал работу над второй половиной очерченной мелом окружности, и тишину нарушало лишь глухое жужжание генератора. В отличие от первого разреза корпуса лодки этот был на удивление ровным, словно сделанный в мягком материале сверхточным резцом. Равномерное продвижение механического манипулятора, казалось, отсчитывало последние минуты до того волнующего момента, когда смелые исследователи шагнут в неизведанный мир.
Как только лазерный луч коснулся последнего сегмента круга, все вдруг ощутили странную вибрацию — словно подземные толчки сотрясали огромный корпус подводной лодки. Затем послышался не менее странный глухой удар, какие-то приглушенные звуки, а потом наступила мертвая тишина.
— Подключите резервные батареи! — приказал Костас.
— Уже подключили, — последовал ответ. — В сети не замечено разрывов.
Электрический шум возобновился, когда Энди отсоединил кабель, ведущий на борт ГВСА, и тщательно проверил на экране монитора данные о возможных повреждениях цепи.
— Что это было, черт возьми? — забеспокоился Джек.
— Звук проник сквозь корпус судна, — ответил Бен. — Пока не могу установить его источник.
— Это не могло случиться в носовой части, — заметил Энди. — Мы находимся в нескольких метрах от нее и знали бы о любом происшествии. Скорее всего звук идет с кормы — возможно, с реакторного отсека или откуда-то поблизости.
Костас угрюмо взглянул на Джека:
— Думаю, стоит допустить возможность несанкционированного проникновения на ГВСА.
— Что значит «несанкционированного»? — разволновалась Катя.
— Это значит, что на борту нашего аппарата появились нежданные гости.
Джек вынул «беретту», передернул затвор и, убедившись, что патрон в стволе, вернул затвор на место и осторожно поставил оружие на предохранитель. Теперь он был готов сражаться до последнего, защищая друзей и себя.
— Не понимаю, — пробормотала Катя, — это наши люди?
— Вряд ли, — спокойно ответил Костас. — Шторм будет бушевать как минимум до завтрашнего утра, то есть еще более двенадцати часов. «Сиквест» находится сейчас на расстоянии десяти морских миль к северу от острова. Это слишком большое расстояние для акваподов, а вертолет просто не сможет снизиться в этом районе, чтобы выбросить на воду подводников.
— Будь это подводники ММУ, — добавил Бен, — они непременно подали бы нам сигнал, хотя бы азбукой Морзе по корпусу подводной лодки.
Катю его слова почему-то не убедили:
— Но как могла команда «Сиквеста» проглядеть их? Ведь они, должно быть, прибыли сюда еще до начала шторма, а мониторы не показали наличие других судов в радиусе пятнадцати миль.
— В таких условиях спутниковое наблюдение практически бесполезно, — задумчиво ответил Костас. — Правда, радар «Сиквеста» должен был заметить любую аномалию в районе. — Костас умолк и стал стучать пальцами по перилам прохода. — Здесь есть только одно разумное объяснение. — Он посмотрел на Джека. — Судно могло прибыть в этот район, укрыться за дальним концом вулканической вершины и занять там выжидательную позицию. Только в этом случае наш радар мог не заметить его. Потом с судна в море спустились подводники, обнаружили «Казбек», ну а затем отыскали ГВСА и напали на него.
— Именно этим можно объяснить доносившийся оттуда шум, — подтвердил его догадку Бен.
— Выжидательную позицию? — продолжала недоумевать Катя. — Как они могли занять выжидательную позицию на другой стороне вулкана, если никто в мире не имел в своем распоряжении текста об Атлантиде? Никто в мире не имеет достаточных знаний, чтобы прочитать его и уж тем более правильно интерпретировать! Я очень волнуюсь за «Сиквест».
Джек смотрел на Катю чуть дольше, чем остальные. В эти доли секунды он вдруг увидел нечто странное в ее глазах. Ему показалось, что Катя скрывает от них больше, чем просто обеспокоенность судьбой судна и их собственной. Только он собрался спросить ее об этом, как послышался еще один стук по корпусу субмарины. Этот звук вызвал новую волну самых разнообразных предположений. Джек сунул пистолет в наплечную кобуру и повернулся к друзьям.
— Костас, останешься здесь с Энди, так как этот отсек может стать нашим единственным путем к отступлению, а ты, Бен, пойдешь со мной.
— Я тоже пойду с вами, — сообщила Катя как само собой разумеющееся. — Нам нужно собрать здесь столько оружия, сколько мы сможем унести. На подлодках типа «Акула» есть запасные склады стрелкового оружия, которое хранится в оружейном отсеке над нами. Я хорошо знаю расположение отсека и смогу быстро отыскать его.