Гибсон Гэри. Станция Ангелов

   Это был ребенок с синим от гипоксии лицом. Элиас смотрел, как девочку вырезали из скафандра и положили на каталку. Она лежала там в неподвижности смерти. Элиас уставился на девочку и нежно коснулся ее лица, чувство пустоты возникло глубоко внутри него, на месте чего-то, бывшего там когда-то и погибшего навеки. Он с невероятной силой захотел вернуть эту девочку, исправить все то, из-за чего она оказалась здесь, в этом месте, в это время. Затем случилось чудо.
   Чудо, решившее судьбу любого, кто вышел преображенным после генной терапии. Особенно Элиаса.
   Вернуться домой оказалось не так-то легко. Когда задание было выполнено, у Элиаса возникло инстинктивное чувство, что военные постараются удержать их навсегда, найдут способ. Они были слишком ценными или слишком опасными, чтобы их отпускать. Поэтому Элиас подкупил сержанта, и тот спрятал его в камере глубокого сна на борту автоматического грузового челнока, которому потребовался год, чтобы вернуться к Земле после долгой, медленной орбиты вокруг Солнца. Ну а после этого затеряться в Лондоне было просто - если знать как. Элиас знал.
   Эксперименты изменили его, сделали его другим - и дело не только в кошмарах, которые будут вечно его преследовать.
   И однажды, сидя в укромном уголке бара, почти невидимый в темноте, он слушал старика, рассказывающего легенду, давно уже не слышанную, и холодок пробежал у него по спине, когда он начал вникать в детали. Элиас смутно припомнил знакомые с раннего детства истории: их шепотом рассказывали на стальных и бетонных площадках для игр, которыми служили улицы. Это были рассказы о человеке, благословенном ясновидением, силой исцелять. Иногда в легендах возникали прималисты - и некий мессия, которого они ждали. Но всегда он в конце концов бросал примали-стов вместо того, чтобы вести их в Обетованную землю - где бы та ни находилась.
   Изучая любой конкретный вариант данной легенды, легко было поймать себя на запоздалом понимании, что ты следуешь не тем путем и истина где-то в другом месте. Некоторые версии легенды утверждали, что тот человек был солдатом, выполнявшим задания по возобновлению контакта с колониями, потерянными на два столетия из-за Разрыва. Он имел, утверждала дальше легенда, силу возвращать людей к жизни, которую он получил, когда встретил Ангела, последнего из их рода. Тем не менее во всех этих версиях имелось нечто общее, что Элиас смог осознать лишь после событий в поясе астероидов.
   Слушая рассказ старика, Элиас вспомнил скрюченные тела Пионеров Бога и вдруг почувствовал, что долженраскрыть истину, скрывающуюся за этой легендой.
   И узнать, нет ли еще кого-нибудь, подобного ему.
   Он начал рыскать по улицам Лондона, задействуя свои связи, чтобы получить информацию, пока не оказался перед входом в служебный туннель, идущий под одной из больших маглев-станций и обслуживающий нижние уровни Лондона. Ребенок, показавший Элиасу дорогу, провел его через разбитое вентиляционное отверстие, скрытое за брошенным техническим коридором, о котором знали всего несколько человек. Там внизу, прошептал ребенок, можно слышать идущих людей, людей со всего мира.
   Именно тогда Элиас узнал имя, стоящее за всеми этими легендами.
   Тренчер.
   Тренчер сказал Элиасу, что помнит времена, когда еще не были прорыты эти огромные туннели, несущие маглев-поезда между континентами, но Элиас в этом сомневался. Туннели существовали больше ста лет, а Тренчер, хоть и был пожилым, не мог быть настолько старым. Элиас много раз возвращался в служебный туннель, и когда Тренчер стал достаточно ему доверять, Элиасу довелось увидеть чудотворца за работой. Простым прикосновением руки старик вылечил женщину от рака, и Элиас снова вспомнил чудо там, на астероидах.
   Сколько бы он ни спрашивал Тренчера о его прошлом, старик уходил от ответов, но им обоим было ясно, что они наделены одним и тем же даром, больше похожим на проклятие. В свою очередь Элиас рассказал Тренчеру о своей военной жизни, об ужасных вещах, которые тогда случились.
   Однажды Элиас наткнулся на Дэна Фарелла, который был с ним в поясе астероидов. Оказалось, что Дэнни сбежал вскоре после самого Элиаса, а позже стал священником. Элиас тоже стал частью егомира, и на некоторое время его жизнь обрела значение и глубину, которых ей раньше недоставало, хотя Элиас этого не понимал. Именно от Тренчера он впервые узнал о Воне и прималистах.
   - Ты хочешь сказать, что этот Вон - призрак?
   - Не призрак. - Тренчер закашлялся. Они находились высоко, возле изгиба купола. За открытым окном виднелась белесо-серая стена какой-то вертикальной трущобы. Дождь лился через трещину в фасаде города, падая с высоты в четверть мили на лежащие далеко внизу улицы. - Он человек. Во всяком случае, такой же человек, как ты или я. Просто он может быть одновременно в двух местах, что-то вроде астральной проекции.
   Элиас склонил голову набок.
   - Мы все такое умеем?
   - Я знаю лишь двоих с такой способностью: Вона и еще одного человека. - Они пили мятный чай из жестяных кружек, принадлежащих пожилой женщине, знакомой Тренчера, которая фактически управляла зданием, где старик теперь укрывался. - Вон приходит ко мне иногда подобнопризраку, но это потому, что на самом деле он далеко. Уговаривает меня вернуться к прималистам. - Тренчер засмеялся. - Представляешь? Я когда-нибудь рассказывал тебе о прималистах, Элиас?
   - Нет, - ответил Элиас, соображая, говорить еще что-нибудь или ждать, что скажет дальше старик. Элиас уже несколько месяцев пытался что-нибудь узнать о прошлом Тренчера, но старик отмалчивался.
   До сих пор.
   - Тогда я тебе расскажу, - промолвил Тренчер. Прималисты появились в Японии, и случилось это очень
   давно, еще до открытия Станций и за века до рождения Элиаса. Тогда они назывались по-другому, и их философия сочетала элементы восточного мистицизма и западного милленаризма - настоящая идеология апокалипсиса, наступающего конца света. Когда были впервые обнаружены Станции Ангелов, прималисты решили, что они существуют ради единственной цели: вывезти немногих избранных в безопасное место среди звезд, где на этот раз Бог все устроит правильно.
   К тому моменту прималисты приобрели могущество и влияние, распространились из Японии в Америку и Европу, используя объединенные средства и знания наиболее богатых своих приверженцев для инвестиций в высокодоходные отрасли промышленности. Особенно их интересовали те отрасли, где использовались инопланетные технологии, добытые в других звездных системах.
   Оказалось, что Ангелы - или как там они на самом деле назывались - манипулировали с генами в невообразимом масштабе. Вся информация об этом оставалась открытой в течение столетий, что привело к воплощению в жизнь Ангельских технологий, таких, как биоимплантат для чтения и записи воспоминаний и впечатлений биохимическими средствами.
   Любой из миров, где побывали Ангелы и где существовала жизнь, они в чем-то изменяли, путешествуя между теми мирами через огромные промежуточные станции, в мгновение ока переносящие их через межзвездные бездны: Станции Ангелов. Одинаковые цепочки явно «ненужных» ДНК были найдены у биологических видов на планетах, находящихся в световых годах друг от друга.
   И в те времена, которые потом назвали Разрывом, когда Оортова Станция Ангелов была почти разрушена изучавшими ее учеными и контакт между неокрепшими колониями, разбросанными вокруг других звезд, был потерян почти на два века, исследования измененных Ангелами генных последовательностей продолжали идти полным ходом. Сделанные при этом открытия коренным образом изменили наши представления о человеческой ДНК, и не потребовалось много времени, чтобы проверить на людях некоторые из новых теорий. «Если бы я больше знал об этом раньше, - подумал Элиас, - возможно, все сложилось бы по-другому».
   Он быстро понял, о чем говорит старик. Прималисты фактически создали Тренчера в генетической программе, которая должна была породить нового мессию - но мессию такого, который будет служить только нуждам религии прималистов.
   Элиас в ужасе слушал Тренчера. В ужасе от того, что прималисты с ним сделали, в ужасе от того, что они преуспели в стольких отношениях.
   - Я не захотел в этом участвовать, - говорил Тренчер. - И сказал им об этом. Они тоже не хотели меня отпускать, но они сделали нас слишком могущественными. Прималисты собирались убить всех нас, кроме одного, но мы восстали. Явосстал. Все это было очень давно, Элиас. Очень давно.
   Больше трех веков назад, понял Элиас. Действительно, очень давно. Интересно, умрет старик когда-нибудь или так и будет существовать?
   - Ты сказал «нас»?
   - Конечно, нас,Элиас. Нас троих. Троих суперменов, и никого из нас прималисты не могли контролировать. - Весело поглядывая на Элиаса, старик снова отпил свой мятный чай, наслаждаясь смятением, ужасом на лице собеседника.
   - Но меняони не выводили. Мы все были взрослые, все были солдаты, когда подверглись процедурам, которые сделали нас такими, какие мы есть.
   - Это опасно, - заметил Тренчер. - Сколько вас сейчас осталось с этим даром? Говоришь, только ты? Жаль. Наверное, другие оказались недостаточно сильны телом или разумом, чтобы справиться с этим. Теперь прималисты охотятся и за тобой.
   - Но они до сих пор тебя ищут?
   - Конечно. Управлять мной они не могут, а для их планов я опасен.
   - Что они планируют?
   - Всякое. - Тренчерпосмотрел на дождь, когда мимо порхнула птица, перелетая напоминающие пещеры промежутки между зданиями. - Посмотри на нее, Элиас. Ей-богу, прошли годы с тех пор, как я видел здесь, внизу, летящую птицу. Да и снаружи их осталось не так много. Портится среда.
   - Что планируют прималисты? - настаивал Элиас.
   - Узнаешь еще, Элиас. Лучше не мучай себя, пока не придет время. Мы все несем свою ношу, и твоя тяжелее, чем у многих.
   Обеспокоенный Элиас отставил кружку в сторону.
   - Ты говоришь о будущем?
   Способность Тренчера к предвидению была необычайной, тогда как видения самого Элиаса были подобны выцветшим семейным фотографиям: блеклые образы такие расплывчатые, что они могли изображать почти что угодно. Тренчер видел гораздо больше. Старик точно знал, когда взглянуть в окно, понял Элиас: именно в тот момент, когда мимо полетит воробей, яростно молотя крошечными крыльями в неподвижном воздухе.
   Затем Тренчер тяжело вздохнул.
   - Я сказал тебе, что нас было трое. Вон был одним из двух других. Он придет к тебе скоро. Не слушай его, Элиас, что бы он ни говорил. Он могуществен и опасен. Он верит во все, чему его учили прималисты, и еще во многое.
   Несколько минут старик молчал.
   - Что-то плохое должно случиться, Элиас, - изрек он наконец. - Я скоро уйду, и мне нужно, чтобы ты сделал для меня кое-что. Ты согласен?
   - Что-то плохое? Насколько плохое?
   - Давай просто скажем, что меня не будет некоторое время. Я хочу, чтобы ты… я хочу, чтобы ты поступил как надо.
   - Как?
   - Как надо - когда придет время.
   - Не понимаю.
   - Когда придет время, - терпеливо повторил Тренчер, - ты поймешь, что делать.
   Это была одна из их последних встреч. Однажды Элиас пришел и увидел, что половина квартала горит, внешняя стена обвалилась, открыв разрушенные квартиры.
   Элиас вспомнил сейчас об этих событиях, подумал о них еще немного и пошел искать Холлиса.
 

Урсу

 
   Утро выдалось недобрым.
   Урсу проснулся от громового шума армии, расположившейся лагерем под городскими стенами. Несущихся оттуда криков и улюлюканья было достаточно, чтобы вселить страх в сердца всех горожан. Урсу являлся теперь мастером-на-слу-жении, и вот уже три дня с тех пор, как бог заговорил с ним, юноша пытался отыскать какой-нибудь похожий случай в Книге Шекумпеха.
   Он листал тяжелые, толстые страницы, изобилующие банальностями, но не нашел ничего хоть отдаленно похожего на ситуацию, в какой он сейчас оказался.
   Книга Шекумпеха хранилась в подвале под хлевами, за ней смотрел пожилой секретарь по имени Турт. Урсу знал, что Турт ищет кого-то, кто захочет учиться искусствам, необходимым для изготовления новых экземпляров Книги, и, возможно, станет его преемником. Ибо во многих гражданских делах принимаемые решения основывались на изречениях, найденных в Книге Шекумпеха.
   Урсу знал, что за пределами долины есть другие общины, также почитающие своих городских богов, и каждого бога так же ревностно, как Шекумпеха в Нубале. И что во многих из тех городов тоже хранятся свои Великие Книги. Но существовала только одна Книга Шекумпеха, так же как существовал только один город Нубала. Все мастера-на-служении были обязаны учить слова этой Книги наизусть, но чинить и заполнять нынешний экземпляр было делом Турта.
   Страницы были тяжелые, переплет из тисненой кожи. Бумага изготавливалась вручную, лист за листом, самим Тур-том. В основном Книга Шекумпеха состояла из рассказов о всех правителях Нубалы с момента основания города, то есть с начала Великого Холода, когда пришли льды. Но были также в ней повествования о великих героях Нубалы и о битвах, в которых они сражались. Басни, легенды и пророчества заполняли эти страницы.
   Мысли Урсу постоянно возвращались к тому совершенно определенному знанию, которое дал ему бог. В тех странных полуобразах, как бы напоминающих слова, не было абсолютно никакой путаницы, никакого сомнения в том, что от него просят.
   Но оставался вопрос, когда Урсу должен это сделать. Он ведь не мог просто скатиться по каменным ступеням, схватить идола и выскочить на свободу за городские стены. Отсутствие возможности объединилось с его собственным страхом, и юноша не мог не дрожать как в лихорадке, все время ожидая какого-то знака, хотя и не знал, будет ли когда-нибудь дан этот знак.
   Итак, Урсу ждал, и чем дольше он ждал, тем труднее становилось ожидание. Но, несмотря ни на что, юноша по-прежнему мог рассуждать, мог использовать свой разум. Шекум-пех показал ему мир, преданный огню и смерти, если Урсу не справится со своей задачей. Поэтому неудаче просто не было, не могло быть места. Юноша планировал свои действия, хотя очень сомневался в своей способности выполнить такую нереальную задачу.
   Сквозь свист и улюлюканье врага послышались пронзительные крики, ближе к дому. Мех на спине и кончике морды Урсу встопорщился. Юноша сбежал по холодной каменной лестнице в Главный зал. Кругом царила суматоха. Снаружи, за распахнутыми настежь дверями, кричали и бегали мастера и послушники. Центром этой суматохи служил колодец прямо за входом. Вытаскивая ведра воды, все бежали с ними куда-то, словно пытались залить пламя. Урсу нерешительно пошел к дверям, чтобы помочь. Он по сей день помнил ту историю, что однажды рассказали старшие послушники, - о призраке девушки, Юэнден, который все еще обитает в колодце и утаскивает к себе неосторожных.
   - Да тушите вы пожар! - закричал один из мастеров.
   Тараторящие послушники пробежали мимо Урсу, и он стал озираться, пока не заметил охваченные огнем деревянные крыши стоящих напротив зданий.
   Как ни быстро вытаскивали послушники ведра из колодца, было ясно, что никакой воды не хватит залить пламя и не дать пострадавшим зданиям сгореть дотла.
   Нубалу построили во времена Ледяных Гигантов и хорошо подготовили к осаде. Но льды с тех пор отступили, и вместо них по долине потекла великая река, достаточно глубокая, чтобы армии завоевателей опасно близко подвозили по ней свое снаряжение.
   Когда армия Зана еще только подходила, кто-то предупредил Городской Совет, поэтому хватило времени, чтобы запастись необходимыми припасами. Но эти огромные катапульты, которые швыряли пылающие снаряды через городские стены, были новшеством, которого древние зодчие Нубалы никак не могли предугадать.
   - Иногда я думаю, что нам следует просто отдать им то, что они хотят, и плевать на традицию, - пробормотал голос возле Урсу. Юноша повернул голову и узнал длинное, печальное лицо Непунеха, до недавнего времени своего товарища-послушника. Урсу уставился на него, и вид у Непунеха стал виноватый.
   - Я… прости. Я не то имел в виду, - поспешно залепетал он, в страхе прижимая уши. Непунех быстро убежал, и Урсу проводил его взглядом.
   «Отдать им то, что они хотят», - размышлял юноша. Почему ему потребовалось столько времени, чтобы понять истинную цель Шекумпеха?
   Зан хотел получить одно, и только одно: живое, бьющееся сердце Нубалы. А сущностью города, единственной вещью, удаление которой будет означать конец Нубалы, был сам Ше-кумпех.
   - Хм-м… - Турт почмокал длинными губами и одну за другой перевернул несколько огромных страниц Книги, ища самые последние записи. - Ага, вот. Армии Зана прибыли довольно мирно… ну, так мирно, как может прибыть любое войско потенциальных захватчиков. - Турт посмотрел на Урсу и черными когтями расчесал мех на своем удлиненном черепе.
   Все тело Урсу ныло от бесконечного ношения воды, длившегося почти до заката. Конечно, этого не хватило, и все здания, стоящие напротив Дома Шекумпеха, сгорели дотла. Теперь были раненые, ждущие помощи Шекумпеха, а также умирающие. Было еще много погибших, чьи родственники захотят провести ритуал внедрения до наступления ночи.
   - Ты все это уже знаешь, Урсу, - заметил Турт. - Почему сейчас решил освежить это в памяти?
   - Это связано с тем, что сообщил мне Шекумпех, когда я стал мастером-на-служении, - ответил юноша, зная, что он может спрятаться за правдой, если будет правильно подбирать выражения. Турт снова почмокал губами и прекратил расспросы. Было бы очень невежливо и даже кощунственно допытываться о природе того глубоко личного разговора между богом и послушником.
   - Что ж, как тут записано, генералы Зана отправили к нам парламентеров, якобы чтобы напомнить нам, что Зан - реинкарнация Фида, и потому Нубала является теперь частью империи Зана… везет же нам, - быстро бормотал Турт, водя пальцами по строчкам символов. - Естественно, будучи расой вонючих и ненасытных троглодитов, коими они являются, они сочли подобающим выдвинуть требования. Ну, чего еще ждать от этих ублюдков-южан. В общем, как все мы знаем, - при этом он поднял глаза, - они также потребовали, чтобы мы отдали им Шекумпеха, в соответствии с пророчествами Фида.
   Пророчествами Фида? Фид был великим правителем до прихода снегов, одним из Первых Людей, кто стремился - и даже ненадолго преуспел в этом - объединить все города-народы, включая Нубалу. Незадолго до его смерти - в этом большинство Великих Книг разных городов были единодушны - коррупция и предательство разрушили его свободную империю изнутри. Большинство преданий также соглашались, что Фид предсказал на своем смертном одре, что он снова придет, дабы восстановить свою империю. Вдохновленный этим пророчеством, Зан повел успешную пока что кампанию по объединению раздробленных земель на противоположном берегу мира и недавно даже провозгласил себя реинкарнацией легендарного Фида. Если кто-нибудь в Ну-бале действительно верил ему, то немногие открыто признались бы в этом.
   - Прелестно. - Турт покачал головой. - Однако, прежде чем нас поймали в ловушку этой осадой, выяснилось, что армии Зана уже преуспели в краже богов других городов по всему известному миру. Возможно даже, что сейчас этот безумец планирует посягнуть на сам великий Бол.
   - Но мы не отдадим Шекумпеха Зану? - спросил Урсу.
   - Конечно, нет. Вдруг сюда снова вернется ледяная буря, а защитить нас будет некому? Мой дед частенько рассказывал мне, какой была жизнь в Нубале, когда он сам был мальчишкой. Он говорил, что, когда он ходил пописать, моча замерзала так быстро, что лед доходил до его деликатностей, едва он успевал начать.
   Урсу улыбнулся. Турт всегда держался проще, чем другие старшие мастера.
   - Но если им удастся войти в город и забрать Шекумпеха из…
   - Следи за своей речью, юный мастер-на-служении! - перебил его Турт. - Шекумпех восторжествует, как всегда. Не так ли говорится в самой Великой Книге?
   Урсу кивнул.
   - Я надеюсь, у тебя нет сомнений, Урсу? - спросил старец. - Во времена войны и отчаяния это может быть простительно, но отнюдь не похвально.
   Урсу постарался выглядеть уместно пристыженным. Турт вышел из-за низкого стола, на котором лежала Великая Книга, и положил руку ему на плечо.
   - Все это дело с осадой довольно простое. Они хотят получить Шекумпеха, а мы не хотим его отдавать.
   Урсу всмотрелся в широкие черные глаза старика.
   - И все же, если они…
   - Войдут в город? -Да.
   - Тогда они…
   - Все равно его заберут?
   Урсу взглянул на вход в рабочую комнату Турта, освещенную бледным светом горящего сала. Там никого не было, но у юноши все равно осталось ощущение, будто каждое сказанное им слово как-то передается по всему Дому Шекумпеха.
   - Возможно, - печально молвил Турт. - Быть может, даже неизбежно. - Он долгим взглядом посмотрел на Урсу. - И что же мы все станем делать тогда? - спросил старик.
   - Я… не знаю, - осторожно ответил Урсу.
   - Нет? - Уши Турта подергивались. - Жаль. Я-то надеялся, что тебе сообщили какие-нибудь идеи.
 

Ким

 
   Ким вернулась к прежнему распорядку с гнетущей, как ей показалось, легкостью. Если бы не несколько новых - и по-настоящему горячих - ночных клубов, эта Станция Ангелов ничем не отличалась бы от ее родины за тысячи световых лет отсюда.
   По конструкции Станция Ангелов представляла собой толстый тор с сингулярностью в центре кольца. Когда Ким только приобрела «Гоблина», ей пришлось заплатить наставнику за обучение пилотированию и потом - за удостоверение пилота. Наставница - женщина средних лет, в основное время работающая в одном из главных исследовательских отделов на этой Станции, - попыталась объяснить ей, как работают Ворота Ангелов. Единственным термином, прочно застрявшим в голове Ким, был фазовый переход- вроде того, когда вода при идеальных условиях внезапно становится льдом.
   Та женщина сказала Ким, что сингулярность, насколько всем известно, работает по похожему принципу. Не черная дыра - черные дыры не имеют ни формы, подобной плоским дискам, ни отсутствия гравитации, - но у них есть некоторые общие свойства. Где-то внутри тора пространство и время вгоняют в управляемый фазовый переход, где законы физики работают по-иному, и это дает возможность перепрыгнуть с одного конца галактики на другой.
   После этого возникало впечатление, что тебе нужно только знать, какие здесь бары получше, поскольку других развлечений, кроме выпивки, наркотиков и секса, практически не было.
   Человеческая часть Станции Ангелов возводилась по окружности инопланетного тора, прикрепляясь к его внешней поверхности. В результате большая часть первоначальной Станции Ангелов была теперь скрыта сборными жилыми помещениями, лазаретами, переделанными топливными баками, где жили все, от экзобиологов до стриптизерш, а также стыковочными отсеками, военными казармами и герметизированными трубами, вьющимися через это все, как спагетти. А дальше маячили постоянные военные корабли, грузовые звездолеты дальнего действия с отполированными боками и тяжелой защитой вокруг корпуса и герметичные жилые помещения там, где раньше был только вакуум.
   Сразу после разговора с Пирсом Ким направилась к Ступице. Долгое время назад эта часть Ступицы сама была тяжелым грузовым кораблем, но теперь он был постоянно приварен к тору Станции. Один перспективный антрепренер сообразил, что кто-то должен обеспечивать развлечения для нескольких тысяч человек, разбросанных по разным точкам Касперской системы. Когда расследование исчезновения первоначальной команды, проведенное по окончании Разрыва, завершилось пшиком, он выпотрошил весь этот грузовик и набил его барами, музыкой и кучей экзотических развлечений. Ким знала, что именно в Ступице у нее больше всего шансов найти Билла Линдона. Ее запас Книг был уже ниже того, с которым можно было чувствовать себя спокойно. Не просто каких-нибудь Книг, конечно, - особых Книг. Тех, которые трудно раздобыть.
   Ким мельком увидела себя в зеркальной стене: губы гневно сжаты, в глазах застыло выражение, неприятно похожее на отчаяние.
   Она заметила еще пару знакомых пилотов - таких же кос-мических отшельников, как она сама. Почти наверняка торчат на Станции между контрактами. Они кивали Ким или перекидывались с ней парой слов.
   Ким больше привыкла общаться с ними из своего «Гоблина», чем во плоти, и теперь казалось странным видеть их, бродящих по злачным местам Станции. Наверное, им тоже было странно ее здесь видеть.
   И здесь она наконец нашла Билла Линдона.
   Ростом выше шести футов, с густыми черными волосами и длинной бородой, лежащей на бочкообразной груди, - таким был этот человек. Он сидел один в маленькой нише возле бара, просматривая страницы на смартшите. На экране мелькали видеоклипы и фотографии обнаженных актрис. Ким проскользнула в ту же кабинку и стала ждать.
   Билл таращился на нее несколько мгновений, прежде чем до него дошло.
   - О, привет, Ким! - воскликнул он. - Я не знал, что ты возвращаешься.
   Ким улыбнулась - более натянуто, чем хотела. За последние недели Билл должен был получить от нее не меньше дюжины голосовых, экранных и текстовых сообщений.
   - Не возражаешь, если я с тобой сяду? - спросила Ким.
   - Конечно-конечно, садись, - пригласил Билл, хотя она уже сидела. - Хочешь пива?
   - Спасибо, не сейчас, - отказалась Ким. - Я уже давно пытаюсь с тобой связаться.