Страница:
Винсент кивнул и откинулся на спинку стула. Оглядев кафетерий, где толпились студенты, он заметил в отдалении еще двух преподавателей, заправляющихся перед утренними лекциями. Любя заниматься наукой, Винсент любил и преподавать. Иногда во время лекции к нему приходило решение какой-нибудь задачи, зачастую лишь очень косвенно связанной с тем, о чем он в этот момент говорил.
А Эдди был из тех парней, которых приглашают на вечеринку, поскольку известно, что он знает тех, тех и этих и очень многое может решить неформальным способом; но при этом он был блестящим ученым, известным на Земле и за ее пределами. Винсент достаточно хорошо знал Эдди и понимал: говоря такие вещи, он не шутит.
- Ты уверен, что нужно говорить именно здесь? - спросил его Винсент. - Здесь как-то людно.
- Если бы кто-нибудь действительно хотел подслушать наш разговор, он бы поставил жучка к тебе в кабинет. Если жучок на тебе самом, мы уже, считай, спеклись. Зато здесь на наш разговор никто не обратит особого внимания.
Винсент кивнул, даже не задумываясь о том, что он прошел весь этот путь от приветствия старого друга до беспокойства о слежке быстрее, чем нужно времени, чтобы выпить чашку кофе.
- О'кей, - сказал он осторожно.
- О'кей, сначала о твоей работе. - «При чем здесь она?» - подумал Винсент. - Как она продвигается?
Винсент моргнул.
- Это сейчас важно?
Эдди посмотрел на него с очень терпеливым выражением. -Да.
- Полагаю, отлично, - ответил Винсент, пожимая плечами. - В основном это работа как у библиотекаря: сбор данных, приходящих из других обсерваторий глубокого космоса, и сравнение их с другой информацией, собранной другими людьми за столетия с тех пор, как нашли первую пару Станций Ангелов.
- Обнаружил что-нибудь интересное?
- Массу, - тотчас сказал Винсент. - Самая важная находка касается флуктуации в уровнях гамма-излучения по всей галактике. Станции Ангелов расположены недостаточно равномерно, чтобы давать точную картину эволюции галактики за последние миллионов двести лет, но если использовать радиотелескопы здесь и на Луне вместе с радиотелескопами, которые сейчас заново открываются на других Станциях, получаются довольно удивительные результаты. Внезапные всплески гамма-излучения, разделенные огромными периодами времени. Более сильные, чем можно было бы объяснить обычной активностью звезд.
- Большие волны?
- Да, - осторожно подтвердил Винсент, не понимая, куда все это ведет. Эдди слушал очень внимательно, пока Винсент продолжал говорить. - Большие волны… больше похожие на взрывные. - Взрывные? Именно это слово он давно искал. - По сути, это они и есть. Возможно, от какого-то супервзрыва. Данные наводят на мысль, что в центральном районе галактики регулярно случаются вспышки смертельного гамма-излучения, потом они расходятся оттуда за период в тысячи лет.
- Смертельного?
- Почти наверняка, но точно сказать трудно. Мы нашли первую Станцию Ангелов в Облаке Оорта в конце двадцать первого века. Она позволила нам прыгать к другим Станциям Ангелов в различных точках по всей галактике. Одни ближе к Галактическому ядру, другие дальше. Станция в системе Каспера к Ядру ближе всего. Так что это дает нам несколько удобных позиций, с которых мы можем измерять эти флуктуации. - Винсент широко улыбнулся.
- Продолжай.
- О'кей, - сказал Винсент. Он чувствовал, что постепенно переходит на привычный лекторский тон. - Когда три века назад Оортова Станция Ангелов вышла из строя, мы на двести лет потеряли связь со всеми другими Станциями и их объединенными человеческими колониями.
- Разрыв.
Винсент кивнул.
- Наблюдения с других Станций Ангелов возобновились сто лет назад, когда сингулярность Оортовой Станции удалось восстановить. Но Разрыв оставил большие пробелы в наших знаниях. Я сопоставляю данные, собранные до Разрыва, с данными, получаемыми с тех пор, как мы вновь установили контакт. Давно считается, что подобные волны или вспышки могли стать причиной массовых вымираний биологических видов здесь, на Земле. Геологические доказательства есть в горных породах. Это тоже часть моих исследований.
- И насколько ты в этом уверен?
- Совершенно уверен. Разумеется, я не могу это проверить экспериментально, но я бы сказал, что все данные говорят строго за.
- Я бы согласился. - Эдди кивнул. - У меня есть кое-что, на что тебе стоит взглянуть. Даже необходимовзглянуть. - Он полез во внутренний карман куртки, вытащил смартшит с ярко-красной каймой, свернул его и вложил в ладонь Винсента. - Я хочу, чтобы ты внимательно его посмотрел. Но прежде всего я хочу попросить тебя никому его не показывать и никому о нем не рассказывать. Когда я говорю, что материалы на этом листке секретны, я говорю со всей серьезностью. А когда ты закончишь читать, уничтожь его. Тщательно. Винсент нервно засмеялся, но Эдди остался мрачен.
- Да ладно, Эдди, мне что - съесть его? Жареным или вареным?
При этом замечании по лицу Эдди скользнула усмешка и тотчас исчезла, но видно было, что напряжение слегка отпустило его. Все это было очень не похоже на прежнего Эдди, но Винсент подумал, что это он от своей нервной работы так переменился.
- Ты можешь хоть намекнуть, что там?
- Только намекнуть. Там информация, которая подтверждает твои теории - слишком хорошо подтверждает, на мой вкус. Недействительно важно, чтобы ты об этом не распространялся. Не заставляй меня то и дело это повторять.
Винсент успокаивающе поднял руки - дескать, понял. Эдди закатил глаза, покрутил в руках бумажный стаканчик с остатками кофе, потом снова поставил его на стол.
- Послушай, я прилетел всего на несколько дней. Официально меня даже в каком-то смысле здесь нет, поэтому мне придется вернуться. Мне надо будет пожать несколько рук, утрясти кое-какие политические вопросы, и я вернусь сюда через два дня. Тогда ты расскажешь мне, что ты думаешь об этом смартшите.
Шли дни. Урсу ждал дальнейшего знака, но иногда сознавался самому себе в подозрениях, что его не будет.
Он больше времени проводил с Туртом, выполняя свои новые обязанности мастера-на-служении, но без особого рвения и удовольствия.
- Я тебе рассказывал, как я стал Хранителем Книги Шекумпеха? - начал однажды Турт, когда Урсу изучал кое-какие второстепенные тексты, хранящиеся на полках у Турта. Эти тексты в основном описывали события в других городах и других странах - сведения, полученные благодаря торговле или войне.
- Кажется, нет, - отозвался Урсу.
Перед этим он помогал мастеру толочь особую разновидность плотных грибов, похожих на оконную замазку. Они назывались ледянками и обильно вырастали под стрехами домов, особенно после дождя. Эти скользкие и вонючие грибы были необходимы для изготовления чернил.
По-прежнему ходили слухи, что армия за стенами готовится к решающему штурму и его следует ждать со дня на день. В последние два дня состоялся обмен посланиями, и Урсу был у ворот, когда представитель Нубалы вернулся в город. Юноша заметил искаженное лицо посланца и его плотно прижатые к затылку уши.
Хлева опустели: ледовиков наконец принесли в жертву людским нуждам. Как раз сейчас они жарились, а излишек мяса порезали на длинные полоски и засолили впрок. От лишений осады Турт болезненно исхудал, и Урсу беспокоился, что старый мастер слишком хрупок и долгой осады не переживет.
- Это случилось, когда я был молод, - продолжал Турт, наблюдая за работой своего ученика.
- Шекумпех показал вам Великую Книгу и сказал, что вы должны быть ее Хранителем? - Урсу заговорил резче, чем намеревался. - Вы так мне сказали.
- Я так сказал, - подтвердил Турт. - Но, знаешь, я солгал.
Урсу поднял голову.
- Вы?
Турт кивнул.
- На самом деле Шекумпех показал мне нечто совсем другое. Но ты так и не поведал мне, что открыл Шекумпех тебе. Он тебя тоже просил охранять Великую Книгу?
Урсу моргнул и едва не выронил из рук чашу с полуразмятыми грибами.
- Турт! - вспыхнул он, забывая на миг, что пожилой ученый стоит намного выше его в Доме Шекумпеха. - Вы же знаете, я не могу об этом говорить! Это же…
- Священные узы между жрецом и богом, которому он служит? Фигня это все, мой мальчик. - Ошарашенный Урсу во все глаза уставился на старика. Турт продолжал: - Враг у ворот, и в ближайшие дни всем нам может прийти конец. В Совете говорят, что за слишком долгое ожидание нас могут наказать в назидание другим. Перебить всех.
Урсу шагнул к двери.
- Я не могу такое слушать! - пролепетал он в беспричинном страхе, как бы не подслушали.
- Не хочешь - не говори, - согласился Турт. - Если Шекумпех велел тебе стать моим преемником, отлично. Но если нет, то ты недостаточно честен со мной.
Юноша уставился на него.
- Простите, мастер Турт. У меня было столько всего в голове. Эта осада и вообще.
- Ты уйдешь из города?
Он знал! Наверняка знал. Иначе зачем ему задавать такой вопрос?
- Я верный гражданин, мастер Турт.
- Но ведь не солдат? Что пользы околачиваться здесь для кровавой бани? Ты молод, и несправедливо, чтобы ты горел с остальными, когда придет время возмездия. Кроме того, я подозреваю, что у Шекумпеха есть для тебя особый сюрприз.
Урсу молчал, ожидая, что еще скажет старик. Вот только уши юноши предательски прижались к голове - безошибочный признак, что его загнали в угол.
Мастер подошел к Урсу.
- Думаю, тебе можно доверять, - молвил он. - Ибо есть кое-что, что тебе следует увидеть. Но сначала позволь мне вот что сказать. Шекумпех давно никого не «призывал» - ты первый за много лет. И теперь почти очевидно, что осада достигнет решающей стадии через несколько дней - если не раньше. Если нужно принимать решения, то времени осталось совсем немного. Ты крадешься по Дому с прижатыми ушами с тех пор, как бог заговорил с тобой, поэтому не нужно быть гением, чтобы понять: что бы ни сказал тебе Шекумпех, слушать это было нелегко.
Турт шагнул назад и направился к потрепанной занавеске, отгораживающей угол мастерской, отдернул ее и прицепил к вбитому в стену крюку. Когда он поманил Урсу, юноша проскользнул между стеной и широкой платформой, на которой лежала нынешняя Великая Книга Шекумпеха, и шагнул в глубокую нишу с низким потолком, где Турт хранил свои рабочие принадлежности.
Юноша зажег свечу, а старый мастер встал на колени у самой нижней полки. В первый раз Урсу заметил в стене под полками дверку. Юноша удивился, почему он никогда раньше ее не замечал, потом вспомнил, что раньше перед ней всегда лежала груда свернутых манускриптов.
- Она маленькая, - пробормотал Турт, низко наклоняясь, чтобы нырнуть под притолоку крошечной двери, - но даже я могу протиснуться через нее без особого труда.
Урсу наблюдал, как Турт пролез в дверь, и, поколебавшись несколько мгновений, последовал за ним.
Стены за дверкой были холодные, осклизлые, грубо обтесанные. В мерцающем свете свечи окружающее пространство казалось первобытным и древним, как будто его не посещали тысячу лет. Урсу поежился; мех на его голове коснулся потолка. Тусклая свеча Турта осветила длинный низкий туннель.
- Этот туннель идет почти до нижнего храма, - объяснил Турт. - Смотри… видишь там? - Он остановился и поднял свечу, чтобы Урсу разглядел лестницу, уходящую в темноту прямо впереди. Юноша оглянулся назад: слабый далекий свет был единственным намеком, что крошечная дверь, ведущая в мастерскую Турта, все еще открыта.
- Турт, я не понимаю, где мы?
Мастер Турт прижал длинный палец к своим широким губам:
- Здесь, внизу, голоса разносятся очень далеко. Отвечаю на твой вопрос: мы на пороге глубоких катакомб под городом. Дальше есть другие пещеры. Идем.
Постепенно Урсу стал различать далекий рев, который поначалу казался просто вибрацией. Юноша всегда знал, что под городом существуют пещеры - все горожане знали, - но у него впервые появился шанс сюда спуститься.
Урсу заметил, что стало лучше видно - отчасти потому, что глаза привыкли к адской черноте туннелей. Но чем дальше они продвигались, тем очевиднее становилось слабое свечение. Уловив знакомый запах, юноша остановился. Он протянул руку, чтобы коснуться стены, и понял, что камень влажный.
Стены были испещрены ледянкой - тем самым скверно пахнущим грибом, который он всего несколько минут назад растирал для Турта. Здесь, в этих безбожных глубинах под городом, этот гриб был бесконечно красивее, чем та серая гниль, какой он выглядел при свете дня.
- Видишь, да? - спросил Турт. - Вот как делается, чтобы доспехи искрились в ночи. А теперь смотри вперед.
Старик махнул рукой. Света впереди как раз хватало, чтобы Урсу увидел поверхность естественной, необработанной скалы. Туннель вышел к чему-то вроде берега, усеянного скользкой галькой.
Подняв голову, Урсу увидел над собой голую скалу, изгибающуюся куполом, тоже испещренную той же самой тускло светящейся ледянкой. Вода стремительным потоком вливалась через огромную трещину в дальнем углу пещеры, чтобы вылиться через другую огромную трещину в полу и исчезнуть в какой-то непостижимой бездне. Темнота легко уступила его воображению.
- Что это? - спросил юноша.
- Один из притоков реки Тейв, - объяснил Турт. - Он течет с пиков Тейва, которые высятся за долиной Нубалы.
Урсу представил себе пики Тейва - огромные скалистые гиганты, окутанные голубой дымкой, на самом краю горизонта. Их было видно с городских стен.
Юноша обвел глазами пещеру, чувствуя неподдельное благоговение: волшебный город, в котором он вырос, все еще, даже спустя все эти годы, мог его удивлять. Темнота была обманчивой: если всмотреться, пещера была не такой уж огромной. Не больше, чем некоторые из комнат в Доме Шекумпеха прямо над ней. Однако Урсу не мог не спросить себя, сколько лет, сколько поколений потребовалось реке, чтобы прорезать этот глубокий желоб в полу пещеры.
- Течение здесь быстрое и сильное, и река выходит на поверхность далеко за стенами города, - сказал Турт откуда-то сзади. - Это плавание было бы опасным даже для такого молодого юноши, как ты.
- Вы поэтому привели меня сюда?
Урсу повернулся и уставился на старого жреца, едва различая его лицо в этом тусклом свете. Несмотря на очевидную опасность, он уже обдумывал предстоящее путешествие. Но сколько у него шансов выжить? Очень мало… а скорее всего их просто нет.
- Я ничего не предлагаю, - отозвался Турт. - Я просто говорю, что есть… альтернатива,которую стоит обдумать, если положение здесь станет намного хуже.
- Я не понимаю, почему Шекумпех не может нас защитить? - посетовал Урсу. - Почему он не прогонит захватчиков?
- Некоторые могли бы предположить, - мягко ответил Турт, - что причина в нас самих. Что мы не показали себя достойными Шекумпеха.
- Нет! - возразил Урсу. - Я хотел сказать… нет никакой разницы между нами и любым другим поколением нуба-ланцев, начиная с незапамятных времен. Мы хорошие люди. Мы этого не заслужили.
- Тогда рассмотри утверждение Зана, что он исполняет, пророчество Фида. - Туртсоворил по-прежнему спокойным и рассудительным тоном, и Урсу пришлось напрягаться, чтобы услышать его в грохоте падающей воды. Мелкий туман висящий в воздухе, уже промочил их насквозь, и плащи отяжелели от влаги. - Зан проявил некоторые из главных свойст
Фида, - продолжал Турт. - В частности, завоевал немалую часть известного мира. При таких обстоятельствах могло бы казаться резонным, что нам следует уступить ему бога Шекумпеха.
- Вы в это не верите, - заявил Урсу, поворачиваясь лицом к мастеру. Он был уверен, что так глубоко под землей никто посторонний его не услышит, кроме, возможно, самого Шекумпеха. И то, что Шекумпех попросил его сделать, было ересью против самого бога. Это было почти забавно, и Урсу почувствовал, что у него уши начинают подергиваться от смеха, но он быстро подавил эту реакцию, когда увидел досаду на лице Турта.
- Все еще остаются вопросы, которые нужно задать, - заметил старый мастер. - Не считая палат Городского Совета, это, я бы сказал, одно из немногих мест, где безопасно их обсуждать, где нет риска, что кто-нибудь подслушает и обвинит нас в измене.
- Они бы действительно это сделали? Отдали Шекумпеха Зану?
Турт запрядал ушами, размышляя.
- Возможно… если бы это означало выживание города. Однако я подозреваю, что многие члены Совета боятся того, что случилось бы с ними, если бы они это сделали. Многие из наших набожных горожан разорвали бы их на куски, посмей они отдать бьющуюся жизнь и душу нашего города каким-то грубым захватчикам. Пусть даже они переживут нашествие армии Зана - что будет, если погибнут те немногие посевы, что мы сумели посадить, или если наши охотники вернутся без дичи? Кто тогда будет виноват, кроме Совета, позволившего нашим врагам забрать у нас нашего бога?
«А мне тогда что делать?» - подумал Урсу.
Если он унесет Шекумпеха из Нубалы, не будет ли это означать, что он сознательно бросает свой народ на гибель от Рук захватчиков - народ, больше не защищенный богом, которого Урсу у него украл?
Но ведь сам Шекумпех приказал ему унести идола за пределы города, а что бы Шекумпех ни приказал, любой послушник или мастер-на-служении спешил исполнить. Так Урсу всегда учили, и он в это верил. Но теперь юношу грызли сомнения.
И Турт - что побудило его привести Урсу сюда, в это место, и именно сейчас? Сердце Урсу сжималось от ужаса, что старик откуда-то знает, что попросил у него Шекумпех. Однако… Турт показывал ему безопасный выход.
- Но как же Шекумпех? - осторожно спросил юноша. - Шекумпех должен был об этом говорить, он должен был видеть, что это случится?
Все это время Турт неотрывно смотрел на пенящуюся воду. Теперь же он снова повернулся к Урсу, и лицо его казалось вдруг постаревшим.
- Да, я думаю, он должен был это предвидеть. И, возможно, он с кем-то говорил.
Урсу поймал себя на том, что дрожит, и не только от холода и сырости.
- Вы так думаете?
Турт внимательно изучал его.
- Всякий раз, когда в нашей истории случается кризис, боге кем-то говорит… после чего приказание Шекумпеха исполняется.
- Потому что так было всегда, мастер Турт?
- Да, Урсу, всегда.
ГЛАВА 5
Ким смотрела на свою ладонь, где лежал крошечный пузырек с Книгами. Она знала, что поступила необдуманно, приняв предложение Билла. Просто он намекнул, что сумеет ей помочь, если Ким пойдет ему навстречу. Но эти Книги были неизвестными, возможно, даже опасными. «Я спятила. Лучше бы их вернуть».
Начало просыпаться чувство вины, и вместе с ним в памяти всплыла причина этой вины, всепоглощающей, почти невыносимой вины, и с нею вернулось все остальное - неудержимая волна мрачных воспоминаний и горя, грозившая затопить сознание. Ким остановилась, свернула в ближайший туалет, который, к счастью, оказался пустым, и прислонилась головой к стене.
- Меня зовут Ким Амото, - прошептала она. Прижав руки к прохладной переборке, Ким стала рассматривать свои запястья, поворачивая их так, чтобы видеть зажившие следы порезов - узкие белые полоски нечувствительной кожи. У нее была причина отказаться от операции и не удалять эти следы, но та причина затерялась в какой-то другой жизни. Та другая жизнь - та другая женщина - давно исчезла, мертвая и похороненная навсегда, вместе со всеми ее тогдашними достижениями и со всей этой виной, и болью, и ужасом, которые та самая женщина вынуждена была нести и которые даже сейчас, как бы Ким ни боролась с ними, вновь угрожали полностью завладеть ею, в первый раз за много месяцев.
Нет.Ким опустила руки и одернула длинные рукава, чтобы снова спрятать шрамы. У большинства ее собратьев - космических отшельников - тоже были свои секреты, гораздо худшие.
Женщина направилась обратно в Ступицу, но теперь шум и движение вокруг действовали на нее как невыносимое давление, как будто ей навязывали слишком много информации, и она тонула в ощущениях. Грудь сдавило, словно невидимый гигант обхватил грудную клетку громадной лапой и так нежно начал ее сжимать. Ощущая приступ паники, Ким подумала, что, наверное, она слишком долго пробыла в космосе, посреди пустоты, и разучилась жить с людьми. А здесь ее окружали сотни людей, и все толпились и толкались, пили, танцевали и веселились на всю катушку. Ким захотелось выскочить из Ступицы, но куда ей было податься, где гнетущие мысли и воспоминания не преследовали бы ее?
Поэтому она протиснулась к стойке бара и заказала текилу. А потом еще одну. Ким попыталась рассуждать. Билл не может быть единственным человеком на Станции, способным дать ей то, что она хочет… На этом идеи иссякли. Ким заказала еще одну текилу, на сей раз двойную. После этого бар начал уютно покачиваться. Так-то лучше, подумала женщина. Тревога отпустила, стало спокойнее. Но по-прежнему было трудно выносить множество людей и стоящий вокруг шум.
Ким оттолкнулась от стойки, думая, куда бы пойти. Должно же быть место получше? У нее мелькнула мысль как-нибудь взломать тройную защиту одного из переходных шлюзов, разбросанных по Станции, открыть его и кинуться в открытый космос. Но эту мысль Ким отвергла.
Существовали способы получше - менее болезненные.
Спустя два дня Элиас навсегда покидал Лондон.
Он отвел машину Холлиса глубже в Кемден-Мейз - горизонтальную и вертикальную мешанину строительных элементов и осыпающихся мегабашен с дешевыми квартирами и магазинами, построенными на месте Старого Кемдена. Между Мейз и сравнительно незаселенными нижними уровнями имелось столько проходов, что исчезнуть здесь было проще простого. Элиас говорил правду, когда сказал Холлису, что у него есть друзья. Он мог рассчитывать на их помощь не только благодаря оказанным услугам - а таких должников у него набралось много, - но и благодаря деньгам, выплаченным ему за его работу. Деньгам, которые Элиас копил к тому неизбежному дню, когда придется бежать.
Он снял часть накопленных денег и заплатил, чтобы Холлиса заморозили по крайней мере на неделю - этого времени хватит для отлета. Среди его друзей были люди, умеющие прослеживать потоки данных в сложных компьютерных сетях городских властей, и они подтвердили то, что Элиас прочел на диске Джоша: Тренчер все еще жив, заморожен и уже отправлен с Земли.
Фактически Тренчер был на пути к Касперской системе - самой удаленной системе от Земли. Но если Тренчер летит туда, Элиас последует за ним. Он понятия не имел, зачем кому-то захотелось отвезти Тренчера в ту систему и для какой цели, но он в долгу у старика и обязан найти его и вернуть.
И вот сейчас Элиас оказался на посадочной площадке на одной из городских башен в окружении вертолетов и самолетов с вертикальным взлетом. Холодный февральский ветер бил в лицо, как замороженный клинок. Ощутив запах дыма, Элиас окинул взглядом огромные полупрозрачные панели, частично накрывающие улицы Лондона и разделенные тускло блестящими металлическими промежутками.
Над ним возвышались другие здания, в их окнах отражалось раннее утреннее солнце. Дым поднимался от костров между двумя огромными вытяжными башнями, где сгрудилась куча лачуг. Элиас знал об этих хибарах на крышах, но увидел их впервые. С ними город казался гораздо неприступнее, еше больше похожим на средневековую крепость, окруженную голодающими просителями, которым отказывают в крове.
По указателю Элиас нашел офис, где показал человеку в форме городской милиции смартшит со своими персональными данными. Элиас не знал, выдержат ли проверку его фальшивые документы, но все обошлось и его проводили к большому самолету - огромному черному воздушному такси с изгибающимся зеркальным передним стеклом, скрывающим кабину.
Из кормы самолета торчали короткие черные крылья, и фюзеляж расширялся в четырех точках, частично заслоненный огромными реактивными соплами, сейчас аккуратно сложенными, но все еще видимыми. Самолет стоял на четырех толстых колесах.
Войдя в салон, Элиас обнаружил там Вона. Призрак ждал его. Долгую минуту Элиас смотрел на него, потом сел напротив, не произнося ни слова. Вон тоже пока молчал и казался вполне довольным. Пилота отделяла от них глухая стена.
При подъеме самолет накренился, и Элиас увидел под собой уменьшающийся Лондон. Он уже смирился с тем, что его шансы когда-нибудь вновь увидеть этот город очень малы, но не ощутил той подавленности, какую ждал. Здесь Элиас прожил большую часть своей жизни, и когда он был моложе, этот город сам по себе казался целой вселенной. Сейчас же чем дальше, тем больше стирался Лондон в его памяти, уходя в прошлое.
Изогнутое наружное стекло изнутри было почти прозрачным, и всякий раз, когда судно кренилось в полете, Элиас ловил себя на том, что сжимает обивку кресла, как будто он мог выпасть.
Вон наблюдал за этой реакцией со снисходительной усмешкой.
- Не беспокойся, Элиас, я здесь только для того, чтобы дать тебе совет.
- Смотри ты, какая удача!
- Всегда ты ершишься.
Вместо ответа Элиас посмотрел в окно.
- Ты ничего не должен тем людям, - продолжил Вон, переходя на тот же самый легкий, непринужденный тон, как раньше. - Неизмененным, я имею в виду. Для них ты человек вне закона, преступник просто потому, что существуешь, - продукт опасной инопланетной биотехнологии.
Кровь бросилась Элиасу в лицо.
- Я не преступник. И я не просил делать меня таким.
- Неужели? Я думал, ты был добровольцем. В любом случае те люди, - он указал за плечо Элиаса, как бы назад на город Лондон, - видят в тебе предвестника чего-то, что они не способны предсказать. Блайта тоже никто не ожидал, а он возник почти как результат вмешательства в биотехнологию Ангелов.
А Эдди был из тех парней, которых приглашают на вечеринку, поскольку известно, что он знает тех, тех и этих и очень многое может решить неформальным способом; но при этом он был блестящим ученым, известным на Земле и за ее пределами. Винсент достаточно хорошо знал Эдди и понимал: говоря такие вещи, он не шутит.
- Ты уверен, что нужно говорить именно здесь? - спросил его Винсент. - Здесь как-то людно.
- Если бы кто-нибудь действительно хотел подслушать наш разговор, он бы поставил жучка к тебе в кабинет. Если жучок на тебе самом, мы уже, считай, спеклись. Зато здесь на наш разговор никто не обратит особого внимания.
Винсент кивнул, даже не задумываясь о том, что он прошел весь этот путь от приветствия старого друга до беспокойства о слежке быстрее, чем нужно времени, чтобы выпить чашку кофе.
- О'кей, - сказал он осторожно.
- О'кей, сначала о твоей работе. - «При чем здесь она?» - подумал Винсент. - Как она продвигается?
Винсент моргнул.
- Это сейчас важно?
Эдди посмотрел на него с очень терпеливым выражением. -Да.
- Полагаю, отлично, - ответил Винсент, пожимая плечами. - В основном это работа как у библиотекаря: сбор данных, приходящих из других обсерваторий глубокого космоса, и сравнение их с другой информацией, собранной другими людьми за столетия с тех пор, как нашли первую пару Станций Ангелов.
- Обнаружил что-нибудь интересное?
- Массу, - тотчас сказал Винсент. - Самая важная находка касается флуктуации в уровнях гамма-излучения по всей галактике. Станции Ангелов расположены недостаточно равномерно, чтобы давать точную картину эволюции галактики за последние миллионов двести лет, но если использовать радиотелескопы здесь и на Луне вместе с радиотелескопами, которые сейчас заново открываются на других Станциях, получаются довольно удивительные результаты. Внезапные всплески гамма-излучения, разделенные огромными периодами времени. Более сильные, чем можно было бы объяснить обычной активностью звезд.
- Большие волны?
- Да, - осторожно подтвердил Винсент, не понимая, куда все это ведет. Эдди слушал очень внимательно, пока Винсент продолжал говорить. - Большие волны… больше похожие на взрывные. - Взрывные? Именно это слово он давно искал. - По сути, это они и есть. Возможно, от какого-то супервзрыва. Данные наводят на мысль, что в центральном районе галактики регулярно случаются вспышки смертельного гамма-излучения, потом они расходятся оттуда за период в тысячи лет.
- Смертельного?
- Почти наверняка, но точно сказать трудно. Мы нашли первую Станцию Ангелов в Облаке Оорта в конце двадцать первого века. Она позволила нам прыгать к другим Станциям Ангелов в различных точках по всей галактике. Одни ближе к Галактическому ядру, другие дальше. Станция в системе Каспера к Ядру ближе всего. Так что это дает нам несколько удобных позиций, с которых мы можем измерять эти флуктуации. - Винсент широко улыбнулся.
- Продолжай.
- О'кей, - сказал Винсент. Он чувствовал, что постепенно переходит на привычный лекторский тон. - Когда три века назад Оортова Станция Ангелов вышла из строя, мы на двести лет потеряли связь со всеми другими Станциями и их объединенными человеческими колониями.
- Разрыв.
Винсент кивнул.
- Наблюдения с других Станций Ангелов возобновились сто лет назад, когда сингулярность Оортовой Станции удалось восстановить. Но Разрыв оставил большие пробелы в наших знаниях. Я сопоставляю данные, собранные до Разрыва, с данными, получаемыми с тех пор, как мы вновь установили контакт. Давно считается, что подобные волны или вспышки могли стать причиной массовых вымираний биологических видов здесь, на Земле. Геологические доказательства есть в горных породах. Это тоже часть моих исследований.
- И насколько ты в этом уверен?
- Совершенно уверен. Разумеется, я не могу это проверить экспериментально, но я бы сказал, что все данные говорят строго за.
- Я бы согласился. - Эдди кивнул. - У меня есть кое-что, на что тебе стоит взглянуть. Даже необходимовзглянуть. - Он полез во внутренний карман куртки, вытащил смартшит с ярко-красной каймой, свернул его и вложил в ладонь Винсента. - Я хочу, чтобы ты внимательно его посмотрел. Но прежде всего я хочу попросить тебя никому его не показывать и никому о нем не рассказывать. Когда я говорю, что материалы на этом листке секретны, я говорю со всей серьезностью. А когда ты закончишь читать, уничтожь его. Тщательно. Винсент нервно засмеялся, но Эдди остался мрачен.
- Да ладно, Эдди, мне что - съесть его? Жареным или вареным?
При этом замечании по лицу Эдди скользнула усмешка и тотчас исчезла, но видно было, что напряжение слегка отпустило его. Все это было очень не похоже на прежнего Эдди, но Винсент подумал, что это он от своей нервной работы так переменился.
- Ты можешь хоть намекнуть, что там?
- Только намекнуть. Там информация, которая подтверждает твои теории - слишком хорошо подтверждает, на мой вкус. Недействительно важно, чтобы ты об этом не распространялся. Не заставляй меня то и дело это повторять.
Винсент успокаивающе поднял руки - дескать, понял. Эдди закатил глаза, покрутил в руках бумажный стаканчик с остатками кофе, потом снова поставил его на стол.
- Послушай, я прилетел всего на несколько дней. Официально меня даже в каком-то смысле здесь нет, поэтому мне придется вернуться. Мне надо будет пожать несколько рук, утрясти кое-какие политические вопросы, и я вернусь сюда через два дня. Тогда ты расскажешь мне, что ты думаешь об этом смартшите.
Урсу
Шли дни. Урсу ждал дальнейшего знака, но иногда сознавался самому себе в подозрениях, что его не будет.
Он больше времени проводил с Туртом, выполняя свои новые обязанности мастера-на-служении, но без особого рвения и удовольствия.
- Я тебе рассказывал, как я стал Хранителем Книги Шекумпеха? - начал однажды Турт, когда Урсу изучал кое-какие второстепенные тексты, хранящиеся на полках у Турта. Эти тексты в основном описывали события в других городах и других странах - сведения, полученные благодаря торговле или войне.
- Кажется, нет, - отозвался Урсу.
Перед этим он помогал мастеру толочь особую разновидность плотных грибов, похожих на оконную замазку. Они назывались ледянками и обильно вырастали под стрехами домов, особенно после дождя. Эти скользкие и вонючие грибы были необходимы для изготовления чернил.
По-прежнему ходили слухи, что армия за стенами готовится к решающему штурму и его следует ждать со дня на день. В последние два дня состоялся обмен посланиями, и Урсу был у ворот, когда представитель Нубалы вернулся в город. Юноша заметил искаженное лицо посланца и его плотно прижатые к затылку уши.
Хлева опустели: ледовиков наконец принесли в жертву людским нуждам. Как раз сейчас они жарились, а излишек мяса порезали на длинные полоски и засолили впрок. От лишений осады Турт болезненно исхудал, и Урсу беспокоился, что старый мастер слишком хрупок и долгой осады не переживет.
- Это случилось, когда я был молод, - продолжал Турт, наблюдая за работой своего ученика.
- Шекумпех показал вам Великую Книгу и сказал, что вы должны быть ее Хранителем? - Урсу заговорил резче, чем намеревался. - Вы так мне сказали.
- Я так сказал, - подтвердил Турт. - Но, знаешь, я солгал.
Урсу поднял голову.
- Вы?
Турт кивнул.
- На самом деле Шекумпех показал мне нечто совсем другое. Но ты так и не поведал мне, что открыл Шекумпех тебе. Он тебя тоже просил охранять Великую Книгу?
Урсу моргнул и едва не выронил из рук чашу с полуразмятыми грибами.
- Турт! - вспыхнул он, забывая на миг, что пожилой ученый стоит намного выше его в Доме Шекумпеха. - Вы же знаете, я не могу об этом говорить! Это же…
- Священные узы между жрецом и богом, которому он служит? Фигня это все, мой мальчик. - Ошарашенный Урсу во все глаза уставился на старика. Турт продолжал: - Враг у ворот, и в ближайшие дни всем нам может прийти конец. В Совете говорят, что за слишком долгое ожидание нас могут наказать в назидание другим. Перебить всех.
Урсу шагнул к двери.
- Я не могу такое слушать! - пролепетал он в беспричинном страхе, как бы не подслушали.
- Не хочешь - не говори, - согласился Турт. - Если Шекумпех велел тебе стать моим преемником, отлично. Но если нет, то ты недостаточно честен со мной.
Юноша уставился на него.
- Простите, мастер Турт. У меня было столько всего в голове. Эта осада и вообще.
- Ты уйдешь из города?
Он знал! Наверняка знал. Иначе зачем ему задавать такой вопрос?
- Я верный гражданин, мастер Турт.
- Но ведь не солдат? Что пользы околачиваться здесь для кровавой бани? Ты молод, и несправедливо, чтобы ты горел с остальными, когда придет время возмездия. Кроме того, я подозреваю, что у Шекумпеха есть для тебя особый сюрприз.
Урсу молчал, ожидая, что еще скажет старик. Вот только уши юноши предательски прижались к голове - безошибочный признак, что его загнали в угол.
Мастер подошел к Урсу.
- Думаю, тебе можно доверять, - молвил он. - Ибо есть кое-что, что тебе следует увидеть. Но сначала позволь мне вот что сказать. Шекумпех давно никого не «призывал» - ты первый за много лет. И теперь почти очевидно, что осада достигнет решающей стадии через несколько дней - если не раньше. Если нужно принимать решения, то времени осталось совсем немного. Ты крадешься по Дому с прижатыми ушами с тех пор, как бог заговорил с тобой, поэтому не нужно быть гением, чтобы понять: что бы ни сказал тебе Шекумпех, слушать это было нелегко.
Турт шагнул назад и направился к потрепанной занавеске, отгораживающей угол мастерской, отдернул ее и прицепил к вбитому в стену крюку. Когда он поманил Урсу, юноша проскользнул между стеной и широкой платформой, на которой лежала нынешняя Великая Книга Шекумпеха, и шагнул в глубокую нишу с низким потолком, где Турт хранил свои рабочие принадлежности.
Юноша зажег свечу, а старый мастер встал на колени у самой нижней полки. В первый раз Урсу заметил в стене под полками дверку. Юноша удивился, почему он никогда раньше ее не замечал, потом вспомнил, что раньше перед ней всегда лежала груда свернутых манускриптов.
- Она маленькая, - пробормотал Турт, низко наклоняясь, чтобы нырнуть под притолоку крошечной двери, - но даже я могу протиснуться через нее без особого труда.
Урсу наблюдал, как Турт пролез в дверь, и, поколебавшись несколько мгновений, последовал за ним.
Стены за дверкой были холодные, осклизлые, грубо обтесанные. В мерцающем свете свечи окружающее пространство казалось первобытным и древним, как будто его не посещали тысячу лет. Урсу поежился; мех на его голове коснулся потолка. Тусклая свеча Турта осветила длинный низкий туннель.
- Этот туннель идет почти до нижнего храма, - объяснил Турт. - Смотри… видишь там? - Он остановился и поднял свечу, чтобы Урсу разглядел лестницу, уходящую в темноту прямо впереди. Юноша оглянулся назад: слабый далекий свет был единственным намеком, что крошечная дверь, ведущая в мастерскую Турта, все еще открыта.
- Турт, я не понимаю, где мы?
Мастер Турт прижал длинный палец к своим широким губам:
- Здесь, внизу, голоса разносятся очень далеко. Отвечаю на твой вопрос: мы на пороге глубоких катакомб под городом. Дальше есть другие пещеры. Идем.
Постепенно Урсу стал различать далекий рев, который поначалу казался просто вибрацией. Юноша всегда знал, что под городом существуют пещеры - все горожане знали, - но у него впервые появился шанс сюда спуститься.
Урсу заметил, что стало лучше видно - отчасти потому, что глаза привыкли к адской черноте туннелей. Но чем дальше они продвигались, тем очевиднее становилось слабое свечение. Уловив знакомый запах, юноша остановился. Он протянул руку, чтобы коснуться стены, и понял, что камень влажный.
Стены были испещрены ледянкой - тем самым скверно пахнущим грибом, который он всего несколько минут назад растирал для Турта. Здесь, в этих безбожных глубинах под городом, этот гриб был бесконечно красивее, чем та серая гниль, какой он выглядел при свете дня.
- Видишь, да? - спросил Турт. - Вот как делается, чтобы доспехи искрились в ночи. А теперь смотри вперед.
Старик махнул рукой. Света впереди как раз хватало, чтобы Урсу увидел поверхность естественной, необработанной скалы. Туннель вышел к чему-то вроде берега, усеянного скользкой галькой.
Подняв голову, Урсу увидел над собой голую скалу, изгибающуюся куполом, тоже испещренную той же самой тускло светящейся ледянкой. Вода стремительным потоком вливалась через огромную трещину в дальнем углу пещеры, чтобы вылиться через другую огромную трещину в полу и исчезнуть в какой-то непостижимой бездне. Темнота легко уступила его воображению.
- Что это? - спросил юноша.
- Один из притоков реки Тейв, - объяснил Турт. - Он течет с пиков Тейва, которые высятся за долиной Нубалы.
Урсу представил себе пики Тейва - огромные скалистые гиганты, окутанные голубой дымкой, на самом краю горизонта. Их было видно с городских стен.
Юноша обвел глазами пещеру, чувствуя неподдельное благоговение: волшебный город, в котором он вырос, все еще, даже спустя все эти годы, мог его удивлять. Темнота была обманчивой: если всмотреться, пещера была не такой уж огромной. Не больше, чем некоторые из комнат в Доме Шекумпеха прямо над ней. Однако Урсу не мог не спросить себя, сколько лет, сколько поколений потребовалось реке, чтобы прорезать этот глубокий желоб в полу пещеры.
- Течение здесь быстрое и сильное, и река выходит на поверхность далеко за стенами города, - сказал Турт откуда-то сзади. - Это плавание было бы опасным даже для такого молодого юноши, как ты.
- Вы поэтому привели меня сюда?
Урсу повернулся и уставился на старого жреца, едва различая его лицо в этом тусклом свете. Несмотря на очевидную опасность, он уже обдумывал предстоящее путешествие. Но сколько у него шансов выжить? Очень мало… а скорее всего их просто нет.
- Я ничего не предлагаю, - отозвался Турт. - Я просто говорю, что есть… альтернатива,которую стоит обдумать, если положение здесь станет намного хуже.
- Я не понимаю, почему Шекумпех не может нас защитить? - посетовал Урсу. - Почему он не прогонит захватчиков?
- Некоторые могли бы предположить, - мягко ответил Турт, - что причина в нас самих. Что мы не показали себя достойными Шекумпеха.
- Нет! - возразил Урсу. - Я хотел сказать… нет никакой разницы между нами и любым другим поколением нуба-ланцев, начиная с незапамятных времен. Мы хорошие люди. Мы этого не заслужили.
- Тогда рассмотри утверждение Зана, что он исполняет, пророчество Фида. - Туртсоворил по-прежнему спокойным и рассудительным тоном, и Урсу пришлось напрягаться, чтобы услышать его в грохоте падающей воды. Мелкий туман висящий в воздухе, уже промочил их насквозь, и плащи отяжелели от влаги. - Зан проявил некоторые из главных свойст
Фида, - продолжал Турт. - В частности, завоевал немалую часть известного мира. При таких обстоятельствах могло бы казаться резонным, что нам следует уступить ему бога Шекумпеха.
- Вы в это не верите, - заявил Урсу, поворачиваясь лицом к мастеру. Он был уверен, что так глубоко под землей никто посторонний его не услышит, кроме, возможно, самого Шекумпеха. И то, что Шекумпех попросил его сделать, было ересью против самого бога. Это было почти забавно, и Урсу почувствовал, что у него уши начинают подергиваться от смеха, но он быстро подавил эту реакцию, когда увидел досаду на лице Турта.
- Все еще остаются вопросы, которые нужно задать, - заметил старый мастер. - Не считая палат Городского Совета, это, я бы сказал, одно из немногих мест, где безопасно их обсуждать, где нет риска, что кто-нибудь подслушает и обвинит нас в измене.
- Они бы действительно это сделали? Отдали Шекумпеха Зану?
Турт запрядал ушами, размышляя.
- Возможно… если бы это означало выживание города. Однако я подозреваю, что многие члены Совета боятся того, что случилось бы с ними, если бы они это сделали. Многие из наших набожных горожан разорвали бы их на куски, посмей они отдать бьющуюся жизнь и душу нашего города каким-то грубым захватчикам. Пусть даже они переживут нашествие армии Зана - что будет, если погибнут те немногие посевы, что мы сумели посадить, или если наши охотники вернутся без дичи? Кто тогда будет виноват, кроме Совета, позволившего нашим врагам забрать у нас нашего бога?
«А мне тогда что делать?» - подумал Урсу.
Если он унесет Шекумпеха из Нубалы, не будет ли это означать, что он сознательно бросает свой народ на гибель от Рук захватчиков - народ, больше не защищенный богом, которого Урсу у него украл?
Но ведь сам Шекумпех приказал ему унести идола за пределы города, а что бы Шекумпех ни приказал, любой послушник или мастер-на-служении спешил исполнить. Так Урсу всегда учили, и он в это верил. Но теперь юношу грызли сомнения.
И Турт - что побудило его привести Урсу сюда, в это место, и именно сейчас? Сердце Урсу сжималось от ужаса, что старик откуда-то знает, что попросил у него Шекумпех. Однако… Турт показывал ему безопасный выход.
- Но как же Шекумпех? - осторожно спросил юноша. - Шекумпех должен был об этом говорить, он должен был видеть, что это случится?
Все это время Турт неотрывно смотрел на пенящуюся воду. Теперь же он снова повернулся к Урсу, и лицо его казалось вдруг постаревшим.
- Да, я думаю, он должен был это предвидеть. И, возможно, он с кем-то говорил.
Урсу поймал себя на том, что дрожит, и не только от холода и сырости.
- Вы так думаете?
Турт внимательно изучал его.
- Всякий раз, когда в нашей истории случается кризис, боге кем-то говорит… после чего приказание Шекумпеха исполняется.
- Потому что так было всегда, мастер Турт?
- Да, Урсу, всегда.
ГЛАВА 5
Ким
Ким смотрела на свою ладонь, где лежал крошечный пузырек с Книгами. Она знала, что поступила необдуманно, приняв предложение Билла. Просто он намекнул, что сумеет ей помочь, если Ким пойдет ему навстречу. Но эти Книги были неизвестными, возможно, даже опасными. «Я спятила. Лучше бы их вернуть».
Начало просыпаться чувство вины, и вместе с ним в памяти всплыла причина этой вины, всепоглощающей, почти невыносимой вины, и с нею вернулось все остальное - неудержимая волна мрачных воспоминаний и горя, грозившая затопить сознание. Ким остановилась, свернула в ближайший туалет, который, к счастью, оказался пустым, и прислонилась головой к стене.
- Меня зовут Ким Амото, - прошептала она. Прижав руки к прохладной переборке, Ким стала рассматривать свои запястья, поворачивая их так, чтобы видеть зажившие следы порезов - узкие белые полоски нечувствительной кожи. У нее была причина отказаться от операции и не удалять эти следы, но та причина затерялась в какой-то другой жизни. Та другая жизнь - та другая женщина - давно исчезла, мертвая и похороненная навсегда, вместе со всеми ее тогдашними достижениями и со всей этой виной, и болью, и ужасом, которые та самая женщина вынуждена была нести и которые даже сейчас, как бы Ким ни боролась с ними, вновь угрожали полностью завладеть ею, в первый раз за много месяцев.
Нет.Ким опустила руки и одернула длинные рукава, чтобы снова спрятать шрамы. У большинства ее собратьев - космических отшельников - тоже были свои секреты, гораздо худшие.
Женщина направилась обратно в Ступицу, но теперь шум и движение вокруг действовали на нее как невыносимое давление, как будто ей навязывали слишком много информации, и она тонула в ощущениях. Грудь сдавило, словно невидимый гигант обхватил грудную клетку громадной лапой и так нежно начал ее сжимать. Ощущая приступ паники, Ким подумала, что, наверное, она слишком долго пробыла в космосе, посреди пустоты, и разучилась жить с людьми. А здесь ее окружали сотни людей, и все толпились и толкались, пили, танцевали и веселились на всю катушку. Ким захотелось выскочить из Ступицы, но куда ей было податься, где гнетущие мысли и воспоминания не преследовали бы ее?
Поэтому она протиснулась к стойке бара и заказала текилу. А потом еще одну. Ким попыталась рассуждать. Билл не может быть единственным человеком на Станции, способным дать ей то, что она хочет… На этом идеи иссякли. Ким заказала еще одну текилу, на сей раз двойную. После этого бар начал уютно покачиваться. Так-то лучше, подумала женщина. Тревога отпустила, стало спокойнее. Но по-прежнему было трудно выносить множество людей и стоящий вокруг шум.
Ким оттолкнулась от стойки, думая, куда бы пойти. Должно же быть место получше? У нее мелькнула мысль как-нибудь взломать тройную защиту одного из переходных шлюзов, разбросанных по Станции, открыть его и кинуться в открытый космос. Но эту мысль Ким отвергла.
Существовали способы получше - менее болезненные.
Элиас
Спустя два дня Элиас навсегда покидал Лондон.
Он отвел машину Холлиса глубже в Кемден-Мейз - горизонтальную и вертикальную мешанину строительных элементов и осыпающихся мегабашен с дешевыми квартирами и магазинами, построенными на месте Старого Кемдена. Между Мейз и сравнительно незаселенными нижними уровнями имелось столько проходов, что исчезнуть здесь было проще простого. Элиас говорил правду, когда сказал Холлису, что у него есть друзья. Он мог рассчитывать на их помощь не только благодаря оказанным услугам - а таких должников у него набралось много, - но и благодаря деньгам, выплаченным ему за его работу. Деньгам, которые Элиас копил к тому неизбежному дню, когда придется бежать.
Он снял часть накопленных денег и заплатил, чтобы Холлиса заморозили по крайней мере на неделю - этого времени хватит для отлета. Среди его друзей были люди, умеющие прослеживать потоки данных в сложных компьютерных сетях городских властей, и они подтвердили то, что Элиас прочел на диске Джоша: Тренчер все еще жив, заморожен и уже отправлен с Земли.
Фактически Тренчер был на пути к Касперской системе - самой удаленной системе от Земли. Но если Тренчер летит туда, Элиас последует за ним. Он понятия не имел, зачем кому-то захотелось отвезти Тренчера в ту систему и для какой цели, но он в долгу у старика и обязан найти его и вернуть.
И вот сейчас Элиас оказался на посадочной площадке на одной из городских башен в окружении вертолетов и самолетов с вертикальным взлетом. Холодный февральский ветер бил в лицо, как замороженный клинок. Ощутив запах дыма, Элиас окинул взглядом огромные полупрозрачные панели, частично накрывающие улицы Лондона и разделенные тускло блестящими металлическими промежутками.
Над ним возвышались другие здания, в их окнах отражалось раннее утреннее солнце. Дым поднимался от костров между двумя огромными вытяжными башнями, где сгрудилась куча лачуг. Элиас знал об этих хибарах на крышах, но увидел их впервые. С ними город казался гораздо неприступнее, еше больше похожим на средневековую крепость, окруженную голодающими просителями, которым отказывают в крове.
По указателю Элиас нашел офис, где показал человеку в форме городской милиции смартшит со своими персональными данными. Элиас не знал, выдержат ли проверку его фальшивые документы, но все обошлось и его проводили к большому самолету - огромному черному воздушному такси с изгибающимся зеркальным передним стеклом, скрывающим кабину.
Из кормы самолета торчали короткие черные крылья, и фюзеляж расширялся в четырех точках, частично заслоненный огромными реактивными соплами, сейчас аккуратно сложенными, но все еще видимыми. Самолет стоял на четырех толстых колесах.
Войдя в салон, Элиас обнаружил там Вона. Призрак ждал его. Долгую минуту Элиас смотрел на него, потом сел напротив, не произнося ни слова. Вон тоже пока молчал и казался вполне довольным. Пилота отделяла от них глухая стена.
При подъеме самолет накренился, и Элиас увидел под собой уменьшающийся Лондон. Он уже смирился с тем, что его шансы когда-нибудь вновь увидеть этот город очень малы, но не ощутил той подавленности, какую ждал. Здесь Элиас прожил большую часть своей жизни, и когда он был моложе, этот город сам по себе казался целой вселенной. Сейчас же чем дальше, тем больше стирался Лондон в его памяти, уходя в прошлое.
Изогнутое наружное стекло изнутри было почти прозрачным, и всякий раз, когда судно кренилось в полете, Элиас ловил себя на том, что сжимает обивку кресла, как будто он мог выпасть.
Вон наблюдал за этой реакцией со снисходительной усмешкой.
- Не беспокойся, Элиас, я здесь только для того, чтобы дать тебе совет.
- Смотри ты, какая удача!
- Всегда ты ершишься.
Вместо ответа Элиас посмотрел в окно.
- Ты ничего не должен тем людям, - продолжил Вон, переходя на тот же самый легкий, непринужденный тон, как раньше. - Неизмененным, я имею в виду. Для них ты человек вне закона, преступник просто потому, что существуешь, - продукт опасной инопланетной биотехнологии.
Кровь бросилась Элиасу в лицо.
- Я не преступник. И я не просил делать меня таким.
- Неужели? Я думал, ты был добровольцем. В любом случае те люди, - он указал за плечо Элиаса, как бы назад на город Лондон, - видят в тебе предвестника чего-то, что они не способны предсказать. Блайта тоже никто не ожидал, а он возник почти как результат вмешательства в биотехнологию Ангелов.