Гилберт Майкл. Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

   - Джон Коу и Эрик Даксфорд, - напомнил Боун.
   - Слышал я о них, - отмахнулся Хейзелридж. - Это едва ли не единственный положительный момент вчерашнего вечера. Коу вне подозрений. И о Даксфорде не может быть сомнений. Он тут не при чем.
   - Как всегда, - хмуро буркнул Боун.
   - Что-что? Да, вы правы. Конечно, все это вопреки правилам, но меня не интересуют его личные проблемы. В чем бы ни был он виновен, во всяком случае не в убийстве. По крайней мере не в этом. Я хотел бы, чтобы мог такое сказать обо всех остальных. Вам будет интересно, как обстоят дела. Берли - вышел из конторы в шесть часов. Домой в Пимлико добрался в семь двадцать пять. Пятьдесят минут провел в давке на станции метро. Мистер Крейн-ушел из конторы без пяти минут шесть. Сел в поезд, который отправляется с вокзала Ватерлоо в шесть пятнадцать. Домой добрался где-то без десяти девять. Часть его рассказа можем легко проверить. Я просил поспрашивать на вокзале в Сурбитоне. Боб Хорниман во вторник вечером вообще не вернулся домой. Его прислуга в этот день выходная, потому и он по вторникам всегда ужинает на стороне.
   - Это можно выяснить.
   - Я верю, что так оно и будет, - отмахнулся Хейзелридж. - Мисс Корнель пришлось пешком идти до вокзала Чаринг Кросс, потому что на автобус было слишком много народу. И на поезд в шесть десять она опоздала. Следующий поезд вместо шести сорока отошел только в четверть девятого. Всю дорогу до Севенокса стояла, и никого из знакомых не видела. Мисс Беллбейс-ну, вы уже слышали. Может быть, найдем ту истеричку, что сидела рядом с ней. А может быть и не найдем. Люди не любят сами признаваться, что устроили скандал. Мисс Милдмэй-ушла с работы в шесть двадцать. Двадцать минут прождала в Холборне автобуса, но те все были битком набиты людьми, спешившими на поезд. Плюнув, пошла домой в Кенсингтон пешком и была там в восемь. И это все.
   Я скажу вам, что из этого следует. Из этого следует уйма новой работы.
   Боун осторожно заметил:
   - Полагаю, вы, гм. вы не забыли о сержанте Коккериле?
   - Нет, - сказал Хейзелридж, - про сержанта Коккерила я не забыл.
   Взял в руки последнее донесение.
   - Сержант Коккерил запер контору в шесть двадцать пять. Поговорил с мисс Читтеринг, которая сообщила, что должна перепечатать нечто срочное для мистера Берли и обязательно вечером. Предложила, что запрет вход за него. Сержант Коккерил отклонил это предложение, заявив, что вернется в семь и тогда мисс Читтеринг наверняка уже все закончит. Зашел во»Взятие Трои»-это небольшой бар-да вы его знаете-на той стороне Феттер Лейн. Провел там тридцать минут, выпив джин с водой и поболтав с барменом. В семь вернулся. По пути случайно встретил знакомого привратника, который дошел с ним до самого дома. Остальное, полагаю, вы уже прочитали.
   - И это все?
   - Да, - кивнул Хейзелридж, - все, и все подтверждено барменом из»Взятия Трои» и тремя его клиентами. Полностью подтвержено.
 

III

   В то утро в конторе мало кто занимался работой. Мистер Берли явно перешел тот предел, когда его еще что-то могло пронять. Это явно был дар судьбы, иначе ему вправду тяжело бы пришлось.
   Началось с осады со стороны прессы. Полиция не пустила их внутрь, но каждого, кто входил или выходил, пропускали сквозь строй. Джон Коу успел поделиться с репортером из»Нейшен»парой любопытных фактов о фирме, которые уже попали в дневной выпуск. «Дейли Монитор»поместила снимок мистера Крейна, стоявшего на ступенях у входа, сжав в руке зонтик, словно шпагу, и лихо сдвинув на глаза шляпу, в то время как миссис Беллбейс дала интервью «Миру Женщин», в котором приписала все влиянию звезд.
   Кроме прессы, были у мистера Берли и другие заботы. Трезвонили клиенты, которых приходилось успокаивать. Как выразился герцог из Гернси, известный своей склонностью изрекать азбучные истины, что делало его столпом палаты лордов уже двадцать пять лет:
   - Послушайте, Берли, этому пора положить конец. Есть вещи, которые в приличной адвокатской фирме просто недопустимы.
   И снова тут была полиция, куда более назойливая, чем раньше. И ко всему еще разлитие желчи, результат вчерашнего позднего ужина.
   Короче, это стало последней каплей и в полдень мистер Берли решил, что с него хватит. Использовав момент, когда большинство репортеров отлучилась на ленч, проскользнул в дверь и отправился домой.
 

IV

   - Послушайте, - спросил Боун, - чем, собственно, вчера вечером все кончилось? Я имею ввиду с Эриком Даксфордом?
   - Не воображай вы из себя слишком много, - сказал Джон Коу, - могли пойти со мной и видеть все собственными глазами. И притом заработать прекрасное алиби.
   - Да, мог. Жаль, что это не пришло мне в голову. Но расскажите, что произошло.
   Джон рассказал.
   - Гм, и что из этого следует?
   - Ну. нарушение условий договора.
   - Какого договора? А, вы имеете ввиду трудовой контракт с фирмой»Хорниман, Берли и Крейн»?
   - Конечно.
   - Это больше похоже на формальную провинность.
   - Да не такую уж формальную, если идет речь о переманивании наших клиентов в свою контору и о снижении гонорара.
   - Он это делал?
   - Делал. Мне сразу некоторые инициалы в его дневнике показались знакомыми. Видимо, обещал им, что сам сделает все гораздо дешевле.
   - Ага. Доложите Берли?
   - Еще не решил, - смутился Джон.
   - Короче, вы не имели бы ничего против, обнаружь это Берли сам, но не хотите нести ответственность и сказать ему?
   - Более-менее. Послушайте, Боун, - Джон сразу стал серьезен. - Кто это все творит?
   - Не знаю. - Боун встал и сверху вниз взглянул на Джона. - Пока никто не знает. Но кольцо сжимается, вам не кажется?
 

V

   Инспектор Хейзелридж говорил примерно то же, только другими словами и чуть подробнее своему шефу.
   - Бедная девушка, мне ее жаль. Пожалуй, она так и не узнала, за что поплатилась жизнью. И мне ужасно жаль, что это произошло у нас прямо перед носом. Газеты за это ухватятся.
   - Уже ухватились, - сказал заместитель.
   - Но в целом я не жалею, что так случилось. То есть, имею в виду, что теперь у нас есть настоящий шанс схватить убийцу.
   - Как вы это представляете? - спросил заместитель.
   - Подумайте вот о чем: первое убийство была подготовлено заранее. Убийца мог старательно выбрать время и место. У него была уйма времени как следует все обдумать. У некоторых такой уж характер-могут вам разложить задачу в бридже со всеми вариациями и на шесть ходов вперед и за себя, и за партнера.
   - Гм. - протянул заместитель.
   - Но заставьте того же человека принять мгновенное решение в реальной партии. и в ситуации, когда все смотрят на него и ждут. - почти всегда он ошибется, и дорого за это заплатит.
   - Ну, - протянул заместитель, который бридж терпеть не мог, - надеюсь, вы не ошибаетесь. Поскольку мы должны поймать убийцу. Ясно?
 

VI

   Проверка алиби-занятие тяжелое и неблагодарное. Тут слишком много неизвестных, чтобы призвать на помощь математику. И даже известные факты при проверке могут удивительным образом меняться.
   Сержант Пламптри посетил большой ресторан на Веллингтон Стрит, неподалеку от Стрэнда. В кармане у него были показания Боба Хорнимана о том, что прошлым вечером Боб там ужинал. «Пришел около половины седьмого, - значилось в показаниях, - и сел в первом же зале с краю. Не помню, за каким столом. Где-то справа. Ушел в половине восьмого.»
   Проблемы сержанта Пламптри начались с решения, который же из залов-»первый с краю». Залов там было три, все примерно одинаково удалены от входа. Сержант Пламптри позвонил Хейзелриджу и тот достал Боба Хорнимана.
   - Зал прямо против входа, - сообщили он Пламптри.
   - Прямо напротив входа-два зала, - сказал сержант Пламптри.
   - Так распросите в обоих, - не выдержал Хейзелридж.
   И вот сержант Пламптри по очереди распросил младшего официанта, который ничего не знал, потом старшего, который смахивал на деревенского священника и тоже ничего не знал, и наконец привлекательную даму лет тридцати, которая несмотря на молодость была уже управляющей всем эаведением. Необычайно охотно та принялась помогать сержанту Пламптри в его расследовании.
   - В»Минерве»это быть не могло, - сказал она, - поскольку там чайный зал и закрывается он в шесть. Значит, в»Аркадии». Говорите-справа? У нас там три-четыре официантки, которые могли вчера работать. смена у них с двенадцати до восьми, так что должны уже быть здесь.
   Она позвонила в несколько звонков, нажала две цветных кнопки на своем столе, сказала пару слов по внутреннему телефону-и через минуту сержант уже показывал фото Боба худой блондинке, толстой блондинке, брюнетке и еще ничем не примечательной официантке. Ни одна из них фото не узнала.
   - Могли бы вы сказать, за каким столом.
   - Не знаю, - развел руками сержант Пламптри. Ему уже приходило в голову, что проще было взять с собой Боба Хорнимана, но полицейский этикет не позволял.
   Когда он уже собрался уходить, управляющая заметила: - Насколько я поняла, этот джентльмен утверждает, что сидел за столом около часа. Тогда бы девушки его запомнили. Время с половины седьмого до половины восьмого-лучшее время для чаевых, и если кто-то остается слишком долго, они становятся весьма изобретательны, чтоб его выжить. Однажды даже перевернули на клиента полный кофейник с горячим кофе.
   Она опять позвала девушек, и сержант Пламптри задал тот же вопрос. Все были совершенно уверены, что джентльмен с фотографии во всяком случае не сидел целый час за столами, которые они обслуживали.
   - Мог забежать перекусить и тут же уйти, - подвела черту худая блондинка, - но чтобы тут сидеть целый час-ни в коем случае.
   И остальные с нею согласились.
   Сержант Пламптри ушел, задумавшись.
 

VII

   - Я успела на поезд, который отходил в шесть сорок с Чаринг Кросса, - сказала мисс Корнель, - но только-только. И зря спешила-поезд отошел лишь в семь двадцать. Набит он был битком и всю дорогу я стояла. Такая электричка, с вагонами без переходов. Конечно, в Севенокс ходит и обычный поезд. Почему я им не поехала? Ну прежде всего тем, что не знала, что вдруг отключат ток. А когда до меня дошло, его и след простыл. Говорила ли я с кем-то в поезде? Пожалуй, да. О чем? О чем все говорят, когда поезд трогается? «- Ну наконец-то! «В вагоне никого знакомых не было-никого из постоянных попутчиков. Видно, все уехали предыдущим поездом. Единственное знакомое лицо, которое я видела, был контролер. Не знаю, как его зовут, но он немного смахивает на гусака.
   Сержант Пламптри контролера нашел удивительно легко. Когда он описал его со слов мисс Корнель, начальник станции рассмеялся и сказал:
   - Это Фильд. Он смахивает на гусака. Точно, он. Его называют Дональд. Утенок Дональд, понимаете?
   Фильд, который и в самом деле смахивал на гусака, без колебаний узнал по фото мисс Корнель.
   - Она у нас постоянный клиент, - сказал он. - Ездит по нашей линии лет пятнадцать. Мы своих пассажиров хорошо знаем, познакомились еще в войну, ну знаете, при налетах и тому подобное. И очень подружились. Она играет в гольф, вы знаете?
   - Верно, - сказал сержант Пламптри. - А теперь скажите мне, в котором часу-хотя бы приблизительно, пусть не с точностью до минуты, - она ехала вчера вечером?
   - Вчера вечером?
   - Да, около шести сорока.
   - Господи, но вы же знаете, что вчера вечером творилось!
   - Знаю, - сказал сержант Пламптри. Было у него неприятное предчувствие, что опять все будет впустую.
   - Поверьте мне, - сказал Фильд, - когда люди, которые были в поезде, рвались наружу, а те, кто не был в поезде, рвались внутрь, я не запомнил бы, приди ко мне хоть моя собственная мать. А она уже десять лет как на том свете.
   Сержант закончил хлопотливый день распросами таксистов на стоянке перед сурбитонским вокзалом. И там добился первого успеха.
   Мистер Ринджер, который владел и управлял старым»Джоветтом», сразу узнал фото мистера Крейна среди дюжины других лиц.
   - Толстый коротышка?
   - Да, - подтвердил сержант Пламптри.
   - Он вышел с вокзала примерно в четверть восьмого. Там стоял поезд-отключили ток. Стоял так с полчаса. Вы бы не поверили, - чопорно заметил мистер Ринджер, - как он ругался!
   - Он попросил вас подвезти?
   - В Эпсом, - кивнул мистер Ринджер. - Я рад был бы ему помочь, но ждал одну даму, которую всегда вожу с вокзала. Жаль, он предлагал мне фунт. Он, случайно, не адвокат?
   - Да, точно, - сказал сержант Пламптри. - Если это тот, кого я имею в виду, то точно адвокат. Как вы это узнали?
   - Я адвоката всегда за милю узнаю, - фыркнул мистер Ринджер.
 

VIII

   Между тем инспектор Хейзелридж провел две беседы.
   Первой была мисс Потт из Норт Финчли. Привела ее сюда комбинация случайности и фантазии. Хейзелридж добивался у лондонского транспортного управления сведений о жалобах, которые поступили в результате вчерашних перебоев с электричеством. Одна из них многообещающе совпадала по времени и месту.
   - Я слышал, - сказал инспектор Хейзелридж мисс Потт, - что вы жаловались на свои вчерашние переживания в поезде северной линии метрополитена.
   - Это правда, - признала мисс Потт, - но между нами говоря, теперь мне уже жаль, что я вообще что-то говорила. Была расстроена, потому и не выдержала. Теперь я знаю, что дорога-то не виновата. Они же ничего не могли поделать, правда? Но эта противная женщина возле меня.
   Хейзелридж подтолкнул ей через стол фотографии.
   - Ну да, это она. Что бы я ни сказала, она со мной тут же соглашалась. Я вроде бы сказала:»-Так можем простоять целую ночь. «Она в ответ:»-Точно, можем. «Потом я говорю:»-А что, если начнется пожар.»
   - Да, - понимающе протянул Хейзелридж. Он чувствовал, что мисс Беллбейс наверняка не была идеальной спутницей для долгого ожидания в переполненном поезде метро.
   - В котором часу вы сели в поезд? Примерно в шесть пятнадцать? Ага. И когда вышли?
   - Ну, домой я попала где-то в полвосьмого, а живу почти напротив станции.
   Хейзелридж поблагодарил мисс Потт и записал ее адрес. Никогда не считал мисс Беллбейс особо правдоподобным кандидатом на роль убийцы, но был рад, что оказался прав.
   Прочитав краткую записку, переданную ему сержантом Крэббсом, прежде чем ввести следующего посетителя, инспектор Хейзелридж испытал неприятное предчувствие, но прежде чем успел решить, как быть, Герберт Хаймен уже входил в дверь.
   Хаймен был щуплым человеком с ухоженной внешностью и сдержанными движениями, и Хейзелридж сразу угадал его профессию.
   - Я служу в фирме»Мерривезер и Мэтлок», - сказал Хаймен. - Наверняка вы ее знаете. Она посреди Стрэнда, напротив кино «Тиволи». Кожаные изделия и чемоданы. Наша специальность-товары для туристов.
   Хейзелридж подтвердил, что магазин он знает.
   - Я прочитал в газетах, что мисс Читтеринг была убита. Мы собирались пожениться.
   Хейзелридж ничего не сказал. Мистер Хаймен истолковал его молчание как желание дополнительной информации и потому торопливо продолжал:
   - Она была несколько старше меня, точнее говоря, на шесть лет. Но она была чудесным человеком. Очень интеллигентна. Как поражала она меня своими знаниями! Как разбиралась в вопросах права.
   - Мистер Хаймен, - перебил Хейзелридж, - вы могли бы нам кое-что сообщить. Например, когда вы последний раз видели мисс Читтеринг?
   - В субботу. Каждую субботу она ездила из Далвича в Лондон. Когда не дежурила в конторе, заходила на минутку поболтать со мной-я руковожу отделом туризма. (Он произнес это с гордостью полковника, получившего свою первую командную должность). Потом заходила куда-нибудь выпить кофе и ждала там, пока я кончу работу-мы в субботу закрываем в половине первого-и вместе мы шли обедать и еще куда-нибудь. Мы оба любили искусство.
   - Какое? Кино?
   - Нет-нет, - покачал головой мистер Хаймен. - Настоящее искусство. Ходили в Британский музей или в Галерею Тейт. Могли там пропадать часами-мы оба особенно любили голландскую школу. А в воскресенье я обычно ездил к ней в Далвич и мы ходили на прогулки.
   Смахивало это на вполне невинное знакомство. Хейзелридж не мог сказать ему, что он об этом думает-что никакой брак с женщиной на шесть лет старше не мог бы удержаться только на интеллектуальных интересах. Такие вещи свидетелям не говорят. И потому он ограничился обычной формулой:
   - Вы были весьма любезны, что пришли к нам, мистер Хаймен. Если окажется, что вы нам чем-то можете помочь, мы дадим вам знать. Ваш адрес у нас есть.
   - Тут кое-что еще, - неуверенно заметил мистер Хаймен. - Возможно, говорить бы этого не стоило, но у меня такое впечатление, что она очень боялась своего шефа. Как же его. - ах да, Берли. Впрямую она никогда не говорила, понимаете.
   - Полагаю, он ее держал в ежовых рукавицах, - примирительно сказал Хейзелридж, - но это еще не доказательство.
   - Нет, конечно нет, - согласился мистер Хаймен. - Я только думал, что нужно упомянуть об этом.
   Когда Хаймен ушел, Хейзелридж долгое время оставался сидеть неподвижно. Только подрагивание век говорило, что он еще жив. Но, как ни странно, он думал вовсе не о мистере Хаймене. Нет, он искал. Искал маленькую деталь, затерявшуюся в хранилище его памяти.
   Было уже восемь и совсем стемнело, когда он вернулся в Линкольнс Инн. Привратника Мейсона нашел в его каморке.
   Представившись и растопив лед отчуждения восхищением коллекцией оловяных кружек, сказал:
   - Рад был бы снова услышать от вас, если не возражаете, как все происходило вчера вечером. Лучше всего бы нам взглянуть прямо на месте.
   Мейсон согласился. Когда они выходили, часы на башне начали бить.
   - Вот видите, - заметил Мейсон, - так все и было-только пробило семь, а не восемь. Я как раз запер парадное, а когда вышел, мистер Коккерил как раз входил в ворота. Мы и пошли дальше по двору. Уже не помню, о чем мы говорили. Шли неспеша-но и не останавливались. В конторе было темно, как и сейчас. - Мейсон указал вперед. В помещениях фирмы»Хорниман, Берли и Крейн» было темно, как в могиле.
   - Ага, - протянул Хейзелридж и оглядел пустынный двор. - И тут Коккерил вошел, а вы пошли дальше.
   - Верно. Ох, нет, я забыл. Тут я увидел кота.
   И Мейсон рассказал Хейзелриджу о коте Шансери и о пойманном голубе.
   - Это было до того, как Коккерил вошел внутрь?
   - Нет, - сказал Мейсон. - Пожалуй, потом. Как раз я собрался идти дальше.
   - Значит, вы разглядели мертвого голубя и прочесали кусты, когда услышали крик Коккерила?
   - Так точно.
   - И как долго это могло продолжаться?
   - Ну, не слишком долго.
   - Две-три минуты?
   - Ну, примерно. А зачем вам это, инспектор?
   - Просто так. Для порядка, - ответил Хейзелридж. Взглянул на часы и снова сунул их в карман. Они показывали восемь часов семь минут.
 

IX

   Вечером Хейзелридж долго не мог уснуть. Обычно он обладал профессиональной способностью выключать свой мозг: работу и все заботы оставлял позади, за письменным столом. Не делай этого, вряд ли когда-нибудь смог бы выспаться.
   Но сегодня поток мыслей прорвал изоляцию. Начал он с констатации: убийца не мог предвидеть перебои с электричеством. И первый вывод Хейзелриджа-убийцей должен быть тот, чье позднее возвращение домой никого бы не удивило. Тот, кто живет один. Кто не ужинает дома. Но верен ли этот вывод? Что, если убийца приготовил надежное алиби, какое-то отличное оправдание своему опозданию, которым не пришлось воспользоваться? Неожиданный дар небес в виде перебоев с электричеством послужил вместо него.
   Решив так, Хейзелридж перевернулся на другой бок и попытался уснуть.
   Но где-то в мозгу, как песчинка в устрице, увязло твердое зернышко факта. О факте этом он узнал из разговора с женихом мисс Читтеринг Гербертом Хайменом. И факт этот был связан с чем-то, что Хейзелридж уже когда-то слышал, и ему казалось, что говорил это Боун.
   Уличные фонари бросали тени на белый потолок. После полуночи они погаснут.
   - «Буду раздумывать об этом, пока не погаснут фонари, - сказал он себе. - Если до той поры не догадаюсь, брошу.»
   Следующее, что он услышал-звонок будильника, призывавшего встречать новый день.
 

11. Вечер четверга
 
ОЦЕНКА КАПИТАЛА

I

   Годы проходили, а он все сидел на одном месте, писал все те же бумаги и думал все об одном и том же, как бы в деревню.
   И эта тоска у него мало-помалу вылилась в определенное желание, в мечту купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера.

Чехов. «Крыжовник»

 
   - Вы уже слышали? - спросил Джон Коу.
   - Нет, а что?
   - Эрик уходит.
   - Так значит вы.
   - Нет, - покачал головой Джон. - Я тут не при чем. В этом вся прелесть. У меня совесть совершенно чиста. Но Эрик был настолько убежден, что я на него нажалуюсь-судит-то по себе-что пришел к выводу - будет достойнее и разумнее сделать первый шаг самому. Добился аудиенции у Билла Берли и как джентльмен подал в отставку.
   - А что было дальше?
   - Ну, дальше я знаю только от Чарли-вы же знаете, как слышно все на лестнице в подвал-так что не стоит принимать это за чистую монету. Но Билл Берли после этой истории с Читтеринг явно переживает очередной моральный кризис, а если прибавить еще полицию и все прочее, он явно был не в лучшей форме. Когда к нему явился Эрик и сказал:»-Я хочу уйти», Берли лишь кисло посмотрел на него и сказал:»-Хорошо, когда? «Так что весь эффект полетел к черту.
   Эрик, явно пытаясь выжать из него хоть искру интереса, заявил:
   - И мне не нужно выходного пособия. Если не возражаете, я уйду с завтрашнего дня.
   Но даже это не задело нашего героя. Он только запыхтел и буркнул:»-Ну что же. «- А, привет, Эрик. Мы как раз о тебе говорили.
   - Я так и думал, - сказал Эрик Даксфорд. Он явно был в том неприятном расположении духа, когда человек ищет, на ком сорвать злость, и притом не знает точно, с кем бы поругаться. - Я слышал, вы во вторник вечером заходили ко мне в контору.
   - Но я же не знал, что это ваша контора, - ответил Джон, рискованно откинувшись на стуле. - Судя по надписи на дверях я считал, что фирма принадлежит Смиту и Силвермену.
   - Смит уже на пенсии, - сердито бросил Эрик. - А Генри Силвермен-мой компаньон. И чертовски хороший коммерсант.
   - Так что адвокат там только вы один.
   - Ну и что? - спросил Эрик. - Он разбирается в праве лучше, чем любые два заскорузлых жополиза из этой богадельни вместе взятые.
   - Не сомневаюсь, - согласился Джон. - Наверняка он близко-я даже сказал бы непосредственно-знаком с некоторыми областями права, как например нарушение условий договора или такой прекрасный старомодный проступок, как сманивание служащих.
   - Послушайте, вы. - начал Эрик. - Подумай я, что вы все рассказали Берли.
   - Ведь вы чертовскм хорошо знаете, что я этого не сделал, - холодно заметил Джон. - И если вам от этого станет легче, то знайте, что никогда и не собирался. Но раз вы сами решились на уход, которого давно заслуживали.
   - Вы хам!
   - Держите себя в руках, - оборвал его Джон, наклонив стул еще больше. - Для драки вы слишком толсты и к тому же мы оба давно вышли из возраста, когда не мешает небольшая доза физического воздействия.
   - Я не намерен руки пачкать, - заявил Эрик.
   - Тот грохот, что вы слышали, - сказал Джон Боуну, - это у меня камень с души свалился.
   - Но кое-что я вам скажу, - Эрик остановился в дверях. - Я чертовски рад, что уберусь отсюда. Мне тут осточертело. День за днем только:»-Да, ваше превосходительство, никак нет, ваше превосходительство, не окажет ли мне лорд честь позволив почистить его ботинки? «Вы не адвокаты, вы лакеи. Как же я рад, что окажусь в конторе, где занимаются нормальной работой! Она совсем не столь престижна, как ваша, но там хоть человек сам себе хозяин.
   Боун слушал его с восторгом. Ярость стерла со слов Эрика всю наносную позолоту, так что местами уже проступал грубый металл.
   - Это мне нравится, - протянул Джон. - И еще бы я хлопнул дверью. Это лучший способ закончить такую чудную речь.
   Эрик испепелил его напоследок взглядом и зашагал к выходу.
   - Я должен вам сказать, - заметил Джон, когда Эрик ушел, - что будь у него мужество сказать все это, работая здесь, - я имею ввиду, пока здесь получал жалование, - я мог ему и зааплодировать. Ведь в чем-то он прав. Только теперь это как будто плюнуть-и убежать.
 

II

   Хейзелридж между тем раздумывал над грудой донесений, в которых излагались подробности насчет письма, найденного под столом мисс Корнель.
   «Представленный предмет, - значилось в первом из них, - по двенадцати параметрам сходится с образцом, который был нам предоставлен. По структуре, цвету, глубине тиснения, цвету печати и т. д.»
   «Нами был исследован образец почерка при стократном увеличении, - так начиналось следующее. - Число характерных особенностей, которые сходятся в обоих образцах, слишком велико, чтобы допустить иное заключение, чем что они были написаны тем же лицом и примерно в то же время.»
   Затем весьма любопытное заключение мистера Алпейса, владельца писчебумажного магазина в Белсайз Парк:
   - «Я поставляю писчую бумагу мистеру Смоллбону регулярно и у меня есть клише с его фамилией. Мистер Смоллбон в начале февраля заказал у меня письменно новую партию бумаги, сообщив, что его запасы подходят к концу. Я велел отпечатать пятьсот листов, но за ними никто не пришел. Дважды писал мистеру Смоллбону, чтобы напомнить, что бумага готова, но так и не получил ответа.»