Гилберт Майкл. Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

   Вернулся в котельную, походкой неторопливой, но уверенной, говорившей о том, что решение принято. Из висевшего на дверях инструмента выбрал ломик длиною с полметра, слегка изогнутый на одном конце. Обычно им поднимали колосники на дне топки.
   И вот он уже поднимался по лестнице, той самой лестнице к комнатам для гостей, по которой последние два дня носил еду двум чужакам. Он думал о них, поднимаясь по лестнице. Не сомневался, что оба вооружены пистолетами, но полагал, что в критический момент возьмутся скорей за ножи.
   Он достаточно знал сицилийцев, чтобы понять, что против двоих, вооруженных ножами и привыкших к резне, ему не устоять. При первом же признаке опасности они разделятся и атакуют его с двух сторон. В лучшем случае он справится с одним, но второй тут же прикончит его.
   Всегда, когда он приносил еду, двери были заперты, заперты они будут и теперь.
   Если эти мерзавцы ещё там! Пригнувшись, он прислушался. В комнате что-то происходило, что-то тащили по полу и один ворчал на другого.
   Артуро оценил ситуацию. Выбить двери пинком, - это дать им фору в несколько секунд, такого он себе позволить не мог. Лучше бы подождать, пока они откроют и выйдут наружу, но, с другой стороны, в любой момент может подняться переполох и момент внезапности будет утрачен. Решившись, он постучал.
   В комнате все стихло. Потом донесся голос здоровяка:
   - Кто там?
   - Артуро.
   - В чем дело?
   - У нас неприятности.
   - Неприятности? - Голос зазвучал ближе. Здоровяк явно подошел к дверям. - Какие неприятности?
   - Полиция спрашивает хозаина. Я не могу его найти. - Артуро умышленно понизил голос. - Похоже, они о вас что-то знают. Я подумал… - ещё не договорив, услышал, как в замке повернулся ключ и двери начали открываться.
   Артуро всем телом бросился на них и влетел в комнату. Отлетевшая дверь зашибла здоровяка, так что он зашатался, но не упал. Артуро, сжимая ломик, метнулся к его напарнику, который присел возле старого чемодана, стягивая его ремнем. Тот отшатнулся, оперся рукою об пол, чтобы не упасть, и схватился за нож. Его реакция на внезапное нападение была мгновенной, машинальной и хладнокровной, но на долю секунды она запоздала. Артуро не рискнул бить сверху вниз, потому что боялся промахнуться. Ломиком он взмахнул горизонтально и угодил мафиози в то место, где челюсть переходит в шею. Удар был настолько силен, что не только раздробил челюсть, он и перебил позвоночник.
   Если бы здоровяка не оглушило дверью, когда Артуро как слон ворвался внутрь, он бы уже давно вонзил ему в спину нож. Но все же, когда Артуро обернулся, тот уже мчался к нему, держа нож в опущенной левой руке.
   Промедление было смерти подобно. Сила здесь была не причем, у Артуро не было свободы маневра. Он просто кинулся на противника, используя как танк свое огромное тело, и в последний момент увернулся.
   Нож вонзился ему в правое плечо, но от рывка в сторону вылетел у здоровяка из рук. И тут же громадные кисти рук Артуро соединились на его горле. Из плеча хлестала кровь, унося с собой силу, но на это дело её ещё хватило. Когда колени бандита подогнулись, Артуро рухнул на него сверху, ни на миг не разжимая хватки.
   Через несколько минут он встал. Кровь все ещё текла, выливаясь из рукава на запястье. Брызги её покрывали здоровяка, который искаженным лицом уткнулся в ноги своего мертвого напарника.
   Артуро их больше не замечал. Прежде всего нужно было заняться своей раной.
   Открыв один из собранных уже чемоданов, стоявших у постели, достал из него шелковую сорочку. Зубами разорвал её на три части, из одного сделал тампон, двумя другими плотно его примотал, чтобы остановить кровь. Нужно было бы сделать перевязь, но ему предстояла работа, для которой понадобятся обе руки.
   Подойдя к дверям, он прислушался. Снаружи все ещё гремело и шел дождь.
   Удовлетворенный, он вышел, сел в кабину грузовичка и подогнал его к дверям.
   Дальше будет нелегко, но ничего не поделаешь. Перенес он все в три приема.
   Вначале по очереди вынес два тела, перебросив их через левое плечо. В третий забрал оба чемодана и тяжелый деревянный сундук, перевязанный проволокой и забитый гвоздями. Открывать он не стал, знал и так, что в нем, и слишком хорошо.
   Сундук он засунул назад, на трупы. Но это было ещё не все. Пришлось вернуться в подвал, в душе благославляя дождь, промочивший его насквозь, дождь, из-за которого никто носа на улицу не высунет, дождь, что смыл все следы на булыжниках двора. Из подвала он взял две канистры с бензином и отнес их в машину, поместив на сундук. Потом выехал со двора и направился через парк на шоссе.
   Стекла в кабине запотели, по ветровому стеклу текла вода, только под дворником оставался какой-то просвет. Артуро торжествовал. Если кто и обратит внимание на грузовичок, водителя опознать ни за что не сможет.
   Дорога постепенно поднималась в горы. У поворота на Борджо Сан Лоренцо свернул на дорогу к Пратолино. Чуть дальше опять свернул влево и очутился на узком проселке, извивавшемся по склону холма, поднимаясь к двум крестьянским усадьбам.
   Дорога, нелегкая и по нормальной погоде, требовала сейчас от Артуро всех оставшихся сил. Углубившись в горы примерно на километр, он вынужден был остановиться. От продолжительного ливня вздулась горная речка, смыв добрую половину колеи. Справа был обрыв, а внизу нагромождения валунов, покрытых бешено пенившейся водой. Соскользни что-то с шоссе - полетит прямо в речку, если только валуны не задержат.
   Теперь приходилось действовать как никогда осторожно. Вначале он вытащил канистры с бензином, которые слегка потекли от тряски, открыл горловины и неторопливо и медленно опорожнил их в заднюю часть машины, не протуская ни тел, ни чемоданов, ни сундука, пока на полу не образовались лужи. Потом снова уложил канистры назад, только закрывать не стал.
   Когда все было готово, сел за руль, выжал сцепление и завел мотор. Сам вылез и, держась за дверь, руками отжал сцепление и включил первую скорость. Придерживая сцепление, вытянул подсос. Когда мотор взревел, набрав обороты, сбросил сцепление.
   Грузовик прыгнул вперед, влетел на сползшую в воду часть дороги, колеса забуксовали, грузовик ещё на миг задержался, но тут же слетел с обрыва, дважды перевернулся, налетел на большой валун, кувыркнулся через него и замер внизу, возле самой воды.
   Артуро осторожно спустился с обрыва, прыгая с камня на камень, чтобы не оставлять следов.
   Спустившись вниз, увидел, что трупы и чемоданы так и остались в машине. Сундук выпал, налетел на камень и разбился, содержимое его разлетелось вокруг. Золотой браслет повис на кустах, в траве и грязи сверкали драгоценные украшения. Обе алебастровые шкатулки разбились, разметав свое содержимое во все стороны. Богиня, оставшись без головы, рухнула в воду, а голова, по какой-то случайности уцелевшая на одном из валунов, загадочно улыбалась своему губителю.
   Артуро полез в карман за спичками. Полез осторожно, он знал, что такое бензин, если с ним обращаться неловко.
   Прикрывая огонек от ветра, который поднялся снова, зажег длинную полоску бумаги и помахивая ею, пока она вся не воспламенилась, потом швырнул в дверь грузовика и отскочил. Споткнувшись о камень, упал на колени в тот самый момент, когда над грузовичком взвился столб белого пламени.
   Вскарабкавшись на дорогу, Артуро взглянул на часы: шесть. Казалось невероятным, что все произошло за какие-то полчаса. Он был в десяти километрах от дома, рана на плече продолжала кровоточить, в ней рвало нерв, при падении он разбил колено.
   На нем ниточки сухой не осталось. Но в душе воцарился покой.
 

***

 
   Меркурио вернулся на виллу Расенна около шести. Дождь почти перестал, сильный ветер разгонял облака. Вокруг посветлело. Птицы понемногу вылезали из укрытий, расправляли намокшие крылья и пытались защебетать.
   Меркурио сразу прошел в свою комнату, принял душ и переоделся. Насколько он спешил, можно было судить по тому, что волосы он едва пригладил. Потом пошел вниз к профессору.
   В кабинете никого не было, поблизости тоже, так что он позвонил, вызывая Артуро.
   Но и Артуро не было. Один из слуг полагал, - он куда-то уехал, потому что слышал, как газовал грузовик.
   Меркурио рассердился. Свежеобретенное, прекрасное чувство уверенности в себе и владения ситуацией, нараставшее в нем после разговора с профессором и достигшее вершины при визите к Аннунциате и Тине, требовало действий. Если должен произойти дворцовый переворот, все должно быть готово до того, как Даниило Ферри вернется из Швейцарии.
   Только в восьмом часу нетерпение погнало его вниз, в то место, о котором он до той поры и не вспомнил.
 

***

 
   В кабинете лейтенанта Лупо зазвонил телефон. Лупо тихонько ругнулся и снял трубку. Четверть восьмого. Он только собрался отправиться поужинать, приятно провести вечер и пораньше лечь. Что там стряслось?
   Послушав захлебывавшийся голос в трубке, попросил:
   - Будьте добры, помедленнее, - потом, - да разумеется, будем немедленно.
   С минуту подумал, вышел в коридор, открыл дверь напротив и заглянул. Полковник Дориа все ещё сидел за столом, читал длинное, отпечатанное на машинке донесение, делая при этом заметки на полях. Поднял глаза.
   - Кое-что произошло, - сказал лейтенант. - Может оказаться важным.
   - Говорите.
   - Звонили с виллы Расенна. Там найдено тело профессора Бронзини.
   - Найдено? Его убили?
   - Точно не знаю. Меркурио - его приемный сын - нашел труп. Толком от него ничего не добьешься. Видимо, шок.
   - Несомненно, - согласился полковник. - Едете туда?
   - Да.
   - Я с вами.
 

***

 
   - Не хочу вас излишне расстраивать, - сказал лейтенант Лупо, - но, сами видите, это выглядит подозрительным.
   - Я рассказал вам все, что знаю, - ответил Меркурио. Шок сменился твердой и обдуманной решимостью. Опытный Лупо это заметил. Понимал, что ему следует действовать осторожно. Хватит ему мороки со знаменитостями во взрывоопасной ситуации.
   - Вы утверждаете, что в четыре часа уехали к Зеччи…
   - Можете проверить.
   - У меня нет причин сомневаться в ваших словах, - сказал Лупо.
   Полковник Дориа, сидевший в углу, знал, что к Зеччи уже был послан карабинер.
   - Вернулись вы около шести, слуги это подтверждают. Смерть, как установили, наступила после четырех. Вы абсолютно вне подозрений. Говорю это открыто, чтобы вы знали, нет причины не отвечать на наши вопросы.
   - Я на них отвечаю.
   - Вы ответили на многие вопросы, и я благодарю вас за терпение, - улыбнулся Лупо, - но одно мне пока не ясно: была у вашего отца - у вашего приемного отца - причина покончить с собой?
   - Никакой, - ответил Меркурио. - Мой отец был убит, и вы хорошо знаете, кто его убил. И знаете почему. Это само бросается в глаза.
   - Те двое?
   - Кто же еще? Вы видели, что с сейфом. У кого ещё могли быть все инструменты и взрывчатка, как не у них? Пропал фургон. Явно его украли, чтобы увезти добычу.
   Лучше бы вам постараться их поймать, а не терять время со мной.
   - Мы сделаем все, что нужно, будьте спокойны. Описание автомобиля разослано всем постам и патрулям на дорогах. Поверьте, если эти люди - те, за кого мы их принимаем, мы очень заинтересованы в беседе с ними. И не только по вашему делу.
   На их совести много чего есть. Но одно ещё надо выяснить. Что они вообще здесь делали?
   - Мой отец был человек скрытный, но во многих вещах легковерный. Видимо ему что-то наговорили.
   - Вы знали, что они здесь?
   - Знал, но не одобрял.
   - А слуги?
   - Если кто и знал, так Артуро. Отец ему полностью доверял.
   - Можно за ним послать?
   Вмешался полковник Дориа.
   - Что было в том сейфе?
   - Это был личный сейф отца. Как вы видели, он открывается только шифром, и шифр знал только он.
   - И вы понятия не имеете, что в нем было?
   - Могу вам только сказать, что ни денег, ни акций, ни ценных бумаг там не было, все это в банке. Думаю, там были древние этрусские ценности. Золото, серебро, может быть драгоценные камни. А вот и Артуро.
   - Прошу прощения, - с достоинством произнес Артуро. - Я сегодня повредил правую руку. - Он коснулся повязки. - Попытался завести большой трактор и подставился.
   Болит, и сильно. Прилег у себя и, видно, уснул.
   Говоря, он уставился в упор на Меркурио, тот ответил таким же взглядом. Мальчик, приведший Артуро, прекрасно знал, что тот лжет. Когда полчаса назад поднялся переполох, был в его комнате и видел, что она пуста. Но этрусская дисциплина на вилле Расенна была сурова. Ему и в голову не пришло раскрыть рот.
   Меркурио посочувствовал:
   - Сочувствую, должно быть, ты слишком страдаешь. Лейтенанта интересуют те двое мужчин, гости моего отца, которые жили у нас два последних дня. Полагаю, ты о них знаешь.
   Полковнику Дориа пришло в голову, что на месте Меркурио он вопрос сформулировал бы иначе, но вмешиваться не стал.
   Артуро, не спуская глаз с Меркурио, осторожно начал:
   - Да, знаю. Хозяин их приютил, но хотел, чтобы все осталось в тайне. Обслуживал их я сам. Живут они в конце верхнего этажа. Если хотите, я за ними схожу.
   - Жаль, что это неправда, - сказал лейтенант Лупо.
   - Их там нет?
   - Нет. И похоже, что скрылись они второпях.
   - Могу я спросить, - Артуро обвел взглядом собравшихся, - что, совершено преступление? Они в чем-то замешаны?
   - Почему вы так думаете? - спросил Лупо.
   - Мне казалось, что они не из порядочных людей. Скорее из преступного мира…
   Он умолк. Меркурио взглянул на Лупо, тот незаметно кивнул. Тогда Меркурио сказал:
   - Твой хозяин мертв, Артуро. Он трагически погиб. Пока неизвестно, от своей руки или с чьей-то помощью.
   В наступившей тишине Артуро молча перекрестился.
 

***

 
   Лейтенант Лупо и полковник Дориа возвращались во Флоренцию вместе. Давно пробило десять. Тело профессора Бронзини перевезли в морг для вскрытия.
   Небо было ясным, воздух свежим. Спускаясь по виражам широкого шоссе к Сан Доменико да Фьезоле, они любовались россыпью звезд.
   - С такими загадочными обстоятельствами я ещё не сталкивался, - сказал Лупо. - С чего бы такому человеку как он наложить на себя руки? Если, конечно, это самоубийство.
   - Все больше фактов говорит об одном и том же, - заметил полковник Дориа. - Я нахожу их всюду - в показаниях того отставного английского моряка, в словах свидетеля Лабро, в излияниях вдовы Мило Зеччи и его дочери. Профессор Бронзини, видимо, занимался подделкой и продажей древностей. Я наводил справки о нем, и здесь, и в Риме. Двадцать лет назад у него не было ни гроша. Нет, конечно, он был признанным авторитетом в этрускологии, но ученые мужи редко бывают удачливыми коммерсантами. Несколько предприятий, с которыми он связался, потерпели фиаско. И тогда он начал раскопки гробниц, находившихся на землях его поместий в Волатерре, одновременно начав финансово преуспевать. Но почему?
   Находки, которые он преподносил различным музеям, принесли ему славу, но не деньги.
   - Полагаете, некоторые раритеты, те, что пошикарнее, могли быть вывезены за границу и проданы там?
   - Я полагаю, дело гораздо хуже. Думаю, у Бронзини была идеальная возможность их подделывать. Подумайте сами! У него были знания, был художественный вкус, нужный для того, чтобы подделки выглядели правдободобно. У него была репутация, место, где они могли быть найдены. И, наконец, у него был мастер, способный справиться с задачей.
   - Мило Зеччи, разумеется. И Мило ему угрожал, что заговорит, - значит от него нужно было избавиться. Но как?
   - Таких вопросов ещё более чем достаточно, - сакзал полковник. - Я хотел только показать вам, что если существовала угроза разоблачения, то у профессора был достаточный повод к самоубийству.
   - Если повесился, кто снял его тело? Это нелегкая задача.
   - Это точно, - согласился полковник. - Для двоих обычных людей или одного силача.
   - Вы имеете ввиду Артуро?
   - Я думаю, так ли невинно, как говорит, он повредил руку.
   У входа в штаб-квартиру карабинеров их уже ждал сержант с только что полученным донесением. Прочитав его. Лупо сказал полковнику:
   - Сегодня ночью выспаться нам не удастся. Наш патруль только что нашел угнанный грузовик.
 

***

 
   - А теперь я хочу услышать правду, - сказал Меркурио. - И никаких росказней о том, что руку зажало несуществующим трактором. Я только что говорил с тем парнем - ну, тем, что заступает в семь часов. И видел твою одежду, которую ты не успел спалить. Я её бросил в топку котельной.
   Артуро помолчал.
   - Перед вами мне нечего скрывать.
   - Верю. Но чтобы сделать все, как надо, мне нужно точно знать, что здесь произошло.
   Рассказ занял минут десять. Потом Меркурио надолго задумался, прежде чем сказал:
   - Ты вел себя правильно, но теперь мне предстоит позаботиться о нас обоих, чтобы чего не вышло.
   Он снова умолк, а его мозг, как холодное логическое устройство, анализировал, оценивал, взвешивал обстоятельства. Артуро тоже стоял молча. Сесть он отказался.
   Он представлял грубую силу, Меркурио - интеллект, а оба вместе - новую и небезопасную пару.
   Наконец Меркурио сказал:
   - В твоей истории я не вижу слабых мест. Лоренцо, того парня, что заходил за тобой, отправим обратно в деревню. Да он и все равно будет молчать. Если фургон не догорит до конца, на руле останутся отпечатки твоих пальцев, но это ничего, ты же водишь его каждый день. Ты уверем, что никто не видел, как ты фургон загружал?
   - Совершенно уверен.
   - По дороге тебя уже никто опознать не мог. А на обратном пути?
   - Я шел напрямик, не по дороге. И уже смеркалось. Могу я спросить?
   - Конечно.
   - Когда я увидел, что хозяин висит, а дверь сейфа открыта, я не задумался.
   Полагая, все сделали эти двое. Но потом что-то начало вертеться у меня в голове.
   Не мог ли хозяин покончить с собой? Зачем тем двоим его убивать?
   - Кто может знать, на что способны такие гады? Но, думаю, ты можешь быть прав.
   Этруск не боится смерти, особенно если чувствует, что срок его истек. - Он снова задумался. - Но теперь нам пора забыть о прошлом и заняться будущим.
   Когда должен вернуться Даниило Ферри?
   - Приедет миланским экспресом в 23. 45. На вокзале его ждет машина, поедет прямо сюда.
   - Надеюсь, - усмехнулся Меркурио, - его не слишком утомила поездка в Швейцарию.
   Артуро усмехнулся тоже.
 

***

 
   Была четверть первого, когда Даниило Ферри въехал с аллеи, окаймленной шпалерой черных и молчаливых кипарисов, во двор виллы Расенна. Поставив машину у флигеля, неторопливо вернулся к дому. Его типично южное лицо было спокойно. Никто бы не подумал, что за спиной его шесть часов пререканий с кучкой подозрительных и безжалостных людей, которым он вынужден принести извинения за задержку и наобещать Бог весть чего на будущее.
   Открыл ему Артуро.
   - Что у тебя с рукой, Артуро?
   - Я упал с лестницы, синьор Ферри, когда нес теплую воду. - Артуро стеснительно улыбнулся. - Вазе ничего не стало, а мне - вот…
   - Если ты поранился, то должен лежать. Меня мог встретить кто-то еще.
   - Да ничего серьезного, - отмахнулся Артуро, и добавил: - Сирьор Меркурио хотел бы поговорить с вами. Он в кабинете.
   - Да нет, я едва держусь на ногах. Скажи ему, что я пошел спать.
   Гигантская фигура Артуро загородила ему путь.
   - Это весьма срочно. Вы должны с ним поговорить.
   - Ты это о чем?
   - Здесь была полиция.
   - Профессор знает?
   - Профессор мертв. - Артуро сказал это едва слышно.
   Даниило Ферри уставился на него, круто развернулся и ушел, не сказав ни слова.
   Артуро на цыпочках последовал за ним.
   Меркурио сидел за письменным столом профессора перед огромной кучей бумаг.
   Похоже было, что опорожнил все ящики.
   - Это правда? - спросил Ферри.
   - Присаживайтесь, вы устали, - сказал Меркурио.
   - Это правда?
   - Лететь в Швейцарию, решить все вопросы и в тот же день вернуться домой - от такого человек не может не устать. - В словах Меркурио прозвучало нечто такое, чего Ферри у него до сих пор не слышал. Сев, он уже тише сказал:
   - Я прошу мне ответить. Это правда, что говорит Артуро?
   - Смотря что он вам сказал.
   - Что профессор мертв и что здесь была полиция.
   - И то, и другое правда.
   - Больше вам нечего мне сказать?
   - Вы задали мне вопрос, я на него ответил. - Взгляд синих глаз надолго уперся в черные, и наконец уступил Ферри, пытаясь сдвинуться с мертвой точки.
   - Не будете вы любезны рассказать мне, что здесь случилось?
   - Может быть, - сказал Меркурио. Казалось, он колебался. - Да, полагаю, это вам следует знать. Именно потому, что вас это касается. В семь часов вечера я нашел в подвале тело профессора. Оно лежало на каменной скамье в хранилище древностей.
   Ну не ирония судьбы? На том самом месте, где по его желанию должна была упокоиться его оболочка.
   Ферри молчал.
   - Но должен вам сказать, - я, впрочем, уверен, вы никому не расскажете, - что тело нашли ещё раньше. И не там. За несколько часов до этого Артуро нашел профессора, висящего на потолочном крюке. И тут же заметил, что дверь сейфа подорвана зарядом взрывчатки.
   - Что?! - из горла Ферри непроизвольно вырвался крик.
   - Вас это удивляет? Почему? Когда приводите в дом двух профессиональных преступников, такого следует ожидать.
   Ферри выдавил:
   - Продолжайте, пожалуйста!
   - Ну, а дальше все пошло, как и следовало ожидать. Артуро - корсиканец. Хозяина он обожал, сицилийцев терпеть не мог. Он отправился к ним, увидел, как пакуют награбленное, и убил обоих. Потом загрузил тела и добычу в фургон, отвез в горы, сбросил и поджег. Не позднее завтрашнего дня полиция их найдет. Будут думать, что двое преступников вскрыли сейф и пустились наутек со своей добычей, но в темноте, под дождем разбились и сгорели. Что они решат, - что убили профессора или нашли его повесившимся и воспользовались случаем, - это уже роли не играет.
   - Зачем вы мне все это говорите?
   Меркурио наклонился к нему и понизил голос.
   - Я говорю вам это, потому что вы никому не отважитесь повторить. Полиция может поверить, что речь идет не об убийстве, а о несчастном случае. Организация, в которую входили те двое, так легковерна не будет.
   Последовала долгая пауза. Даниило Ферри с неудовольствием заметил, что у него задрожала правая рука. Сунул её в карман. С трудом овладел своим голосом.
   - Я вас не понимаю.
   - Прекрасно понимаете, - презрительно бросил Меркурио. - Они были членами мафии, и вы это знали. И, более того, вы их наняли. Правила мафии вы знаете. Вы отвечаете Дону за их возвращение. Ручаетесь своей головой. Теперь вы человек конченный. Если успеете покинуть Италию, проживете чуть дольше. Но куда вам податься? В Швейцарию нельзя, там обманутые заказчики. Может быть, вы уже взяли с них деньги за то, что теперь никогда не получите?
   Меркурио видел, что попал в точку.
   - Советую вам убираться немедленно. Артуро ждет вас под дверью, поможет собрать чемоданы и отвезет на вокзал.
 

4. На что годны газетные вырезки.

   Прошло ещё десять дней, жара сменилась грозами и новой волной жары, и вот в кабинете прокурора города встретились два видных представителя итальянской юстиции - городской прокурор Бендони и адвокат, доктор Риккасоли.
   - Я с сожалением узнал, что ваш верный помошник и заместитель доктор Риссо заболел, - сказал Риккасоли.
   - Не заболел, а переутомился.
   - Да, он не щадил сил перед выборами.
   - Вот именно.
   - Жаль, что не прошел. Чуть-чуть не хватило. По счастью, утрата политика здесь пойдет на пользу правосудию, не так ли?
   - Правда, правда, - но, что касается вашего клиента, синьора Брука…
   - Да? - То, что прокурор вынужден был играть в открытую, предвещало Рикко, что победа у него в руках.
   - События на вилле Расенна заставляют взглянуть на дело под иным углом зрения.
   - Несомненно.
   - Полиция реконструировала ход событий, и полностью удовлетворена. Остается несколько нестыковок, но в основном все ясно. В подделке этрусских древностей замешаны были трое: профессор Бронзини, его управляющий Даниило Ферри и один ремесленник, Мило Зеччи. Двое из них мертвы, а третий, видимо, главный преступник, - Ферри, исчез. Вероятно, в ту ночь, когда погиб профессор, он уехал в Рим и оттуда вылетел в Париж. Наша полиция уже информировала «Интерпол». - Прокурор развел руками.
   - Тут я с вами согласен, - сказал Риккасоли. - При встречах он производил на меня неважное впечатление. Надеюсь, больше мы о нем не услышим. (Пророчество его вскоре было опровегнуто. Через пару месяцев разложившийся труп Даниило Ферри был выловлен в Сене, опознан по отпечаткам пальцев и сообщение об этом дошло до Флоренции).
   - Но события на вилле Расенна интересует нас с вами лишь поскольку они касаются синьора Брука. Сегодня мы можем считать, что Мило Зеччи замучила совесть, и он стал источником опасности для своего хозяина. Тем большей опасности, что тот как раз завершал большое дело, свою вероятно, последнюю и главную операцию. Чтобы избавиться от опасности, Ферри привлек своих земляков. Можете взглянуть на их документы, если хотите. Но приятного чтения не обещаю.
   - Такие вещи меня не интересуют.
   - Вы правы. Но как мы теперь знаем, операция должна была убить двух зайцев - ели можно так выразиться - одной машиной. До сих пор, правда, неясно, как они этого добились. Полагаю, что именно об этом нам кое-что могли бы рассказать вы.
   Риккасоли оценил ненавязчиво предложенную ему оливковую ветвь мира.
   - Я нахожусь в сложной ситуации, синьор прокурор. Это правда, мне удалось найти информацию, объясняющую, как была раскинута преступная сеть, и, разумеется, я обязан представить свидетелей и изложить факты на суде. Но, с другой стороны, было бы просто неразумно - и он обезоруживающе улыбнулся - представить все вам по ходу расследования, ещё до начала процесса.