Гир Майкл. Ответный удар

   Чтобы притупить чувство голода в желудке, Стаффа быстро проглотил пару стимулирующих таблеток и вышел из модуля в звездную ночь. Караульный, стоявший на часах, отдал ему честь и потянулся за портативным коммуникатором.
   — Не нужно. Я хочу немного побыть один, прежде чем вы известите Вселенную, что Главнокомандующий проснулся.
   — Есть, сэр. Но инструкция неукоснительно предписывает нам, чтобы…
   — Хорошо.
   Значит, придется мириться с присутствием за спиной охраны, ненавязчивыми тенями следующей за ним всюду, куда бы он ни пошел. В противном случае, Арк впадет в бешенство. Верховный Главнокомандующий пересек территорию лагеря.
   Яркий свет прожекторов, развешанных всюду, раздражал, однако вскоре Стаффа погрузился в спасительную темноту леса и присел на опушке, любуясь яркими звездами.
   Даже отсюда в небе был виден отсвет Запретных границ, дразнивших своей недостижимостью.
   Стаффа поднялся и побрел по заброшенной тропинке. Снова и снова он прокручивал в памяти беседу с Мэг Коммом. Остановившись на вершине скалистой гряды, он почувствовал, как с каждым глотком тарганского воздуха, напоенного ароматом сосен, в его душу входит покой ночной тишины, нарушаемой только стрекотанием кузнечиков.
   — Наверное, между нами больше общего, чем я думал, — прозвучал сзади голос Синклера.
   Стаффа повернулся и, вглядевшись в темноту, с трудом различил фигуру сына, который сидел на земле, прислонившись к стволу сосны.
   — Мне хотелось побыть одному. Я совсем забыл о том, что это — твое любимое место.
   Синклер бросил камешек в темноту.
   — Впервые я пришел сюда после гибели Гретты. Это случилось как раз перед штурмом Макарты. Мной овладела тоскливая безысходность. Я был близок к отчаянию, но все же нашел в себе силы и собрался с духом.
   Мое выздоровление началось здесь.
   — Ты окончательно избавился от хандры?
   Синклер едва заметно кивнул.
   — Думаю, что да. Сегодня я побывал в архиве. Когда пришел во второй раз, меня прогнали техники. Иначе рассматривал бы книги до сих пор.
   — Значит, ты видел глобус?
   — И не только. Я нашел учебник истории. Это рассказ о развитии человека и цивилизации с самого начала и до покорения Тарги. В те дни наши предки называли планету «Таргет».
   Стаффа откинул голову назад и закрыл глаза, наслаждаясь ароматом сосновой смолы и почвы.
   — Значит загадка о происхождении человека решена?
   — Возможно. Изображения континентов на картах точно совпадают с изображением на глобусе. Я отдал распоряжение, чтобы с книги немедленно сняли копию и размножили. Содержание книги будет передаваться по всему Свободному пространству. Я думаю, нам очень не хватает самосознания. Мы не знаем, кто мы есть и откуда взялись. Среди прочего техниками был обнаружен старый информационный куб. К сожалению, возможности походной аппаратуры ограничены, на месте мы не можем расшифровать древнюю запись. Но техники надеются, что им удастся найти ключ и перевести текст.
   — Это больше, чем я надеялся. А нет ли там упоминаний о Запретных границах?
   — Работы еще только начались. Причем, когда я уходил, не вскрыли даже опечатанные шкафы.
   Стаффа вспомнил день, когда впервые побывал в хранилище. Они пришли с Кайллой.
   — Я стоял, как завороженный. Благоговейный трепет охватил мою душу.
   — Да, Стаффа, мы действительно похожи.
   Воцарилось неловкое молчание, наконец Синклер спросил.
   — Как ты себя чувствуешь, отец?
   — Знаешь, Синклер, мне на самом деле стало лучше. Но ты, очевидно, хочешь узнать не это, а удалось ли Машине подчинить меня, превратить в свое орудие, не так ли? Ответ прежний — нет.
   — Стаффа… там в пещере Мэг Комма я увидел ужас в твоих глазах. Ты должен быть откровенен со мной до конца. Пойми, ты назначил меня своим преемником на условиях, которые, как нам известно, предполагают возможность твоего отстранения от командования. Но где критерий, которым я должен руководствоваться? Я не хочу теряться в догадках.
   Откуда Синклер взял силу, прозвучавшую сейчас в его голосе? Что произошло в древнем архиве? Стаффа почувствовал в сыне ту спокойную уверенность, которой ему самому так не хватало. От мучительной нерешительности, переполнявшей Синклера в последнее время, не осталось и следа.
   — Я вижу, ты действительно излечился, — произнес Стаффа. Глубоко вздохнув, отошел чуть поодаль и уселся на камень. Устлалось по-прежнему давила на него тяжелым грузом. — Никогда еще не доводилось мне так дрожать от страха, как при разговорах с Мэг Коммом. Теоретически, наверное, не трудно любому из нас вообразить присутствие в мозгу постороннего интеллекта, но на практике… в общем, это нельзя передать словами, это нужно испытать самому. Машина находится внутри твоего мозга, проникает в самые тайные уголки, где хранится тайна твоей индивидуальности… — Стаффа умолк, наблюдая за огненной полосой, которую оставил в ночном небе падающий метеорит. — Мой план был не сложен, — продолжил Главнокомандующий. — Я хотел раскрыться перед Машиной, не утаивая от нее ни моего отчаяния, ни готовности пойти на все. Мэг Комм должен был понять, что если меня постигнет провал, то есть мы не достигнем взаимоприемлемого соглашения, я уничтожу его.
   — Если бы я знал…
   — Да, я не сомневаюсь, что ты не одобрил бы мой план. Тем не менее Машина с самых первых человеческих контактов с ней встречала обман и притворство, она прекрасно умеет отделять ложь от правды. Поэтому я хотел сразу задать правила игры и не тратить время на бессмысленные увертки, пускание пыли в глаза.
   Главная моя цель состояла в том, чтобы постараться использовать неограниченные возможности Мэг Комма в интересах выживания человечества. Но прежде, чем принять решение, я должен твердо быть уверен, что не предаю коренных интересов народов.
   — Это означает, что мы все обязаны верить тебе?
   — А… вы все еще боитесь возрождения во мне Звездного Мясника?
   — Нет, Стаффа. Но мне не очень хорошо спится, зная, что от твоего решения зависит судьба всех.
   — Да и мне тоже, Синклер, — сухо признался Главнокомандующий.
   — Если уж ты сейчас не можешь найти покоя, что ж будет, когда ты услышишь последние новости от оракула в золотом шлеме. Так вот, Мэг Комм утверждает, что мы способны проникнуть за пределы Запретных границ. Этого можно достигнуть, используя явление гравитационного диссонанса. Если верить Машине, то эту операцию необходимо провести с особой тщательностью. В противном случае произойдет катастрофа вселенских масштабов.
   Вообрази себе плотный нейтронный поток в виде струны, хлестнувший по Свободному пространству. Начнутся перемещения атмосферных и водных масс, погибнут миллиарды людей на многих планетах.
   — Значит, мы можем прорвать Запретные границы? Это уже кое-что.
   — Если операция будет производится в соответствии с расчетами Машины. Мэг Комм требует, чтобы мы проконсультировались с ним перед тем, как предпринять любой шаг. Нельзя ошибиться даже на миллионную долю секунды. Но все-таки важнее то, что Мэг Комм хочет получить от нас в обмен на помощь в прорыве Запретных границ и в управлении экономикой. Мы должны построить специальные установки для планет и космические зонды. То есть, по сути дела, снабдить Машину руками и ногами. Среди нас будут ползать и летать маленькие прислужники Мэг Комма, точно и беспрекословно выполняющие его приказы.
   — Понятно. Значит, мы должны не только доверять ей административные функции в наших мирах, но еще и терпеть его насекомых, которых сами же и создадим.
   — Думаю, Мэг Комм не намерен уступать в этом вопросе… — Стаффа сделал паузу, затем спросил. — Как вы поступили с губернатором Антиллиса?
   — Совет Машины оказался весьма своевременным. Кайлла сразу признала наличие проблемы. Она разбирается в управлении лучше меня.
   — Кстати, как она поживает?
   — Так же нервничает, как и все мы. — Синклер помолчал, затем добавил. Она очень волнуется за тебя. Что касается контактов с Машиной, ее совет был полностью доверять тебе.
   — Я бы на ее месте не был так уверен… Мнение Магистра Дон слишком субъективно.
   — Но ты убил ее детей и мужа, а саму продал в рабство.
   — Я спас ей жизнь в дренажных каналах под Храмом и в пустыне.
   — Кайлла говорит, что знает тебя лучше любого другого человека.
   — Да, к сожалению, в этом она права. Подожди-ка, я считал, ты недолюбливаешь Магистров Седди.
   Из горла Синклера вырвался короткий хриплый смешок.
   — Для Кайллы Дон я сделал бы исключение.
   — На твоем месте я так бы и поступил. Она — самый замечательный человек во всех отношениях. Такой доброй, но одновременно строгой и требовательной женщины ты не найдешь больше, сколько ни старайся. Что касается Мэг Комма, то я не знаю, что и думать. Я вышел погулять в надежде услышать нечто вроде Божественного откровения.
   — Что еще говорил тебе Мэг Комм? — Он сказал, что нуждается в нас. Что когда-то он был одним из «Других». Скорее всего «Другие» представляют собой разновидность плотных кристаллических формирований, дрейфующих в космосе. Мы оказались правы насчет Запретных границ. «Другие» просто заперли нас в клетку.
   Мэг Комм призван был научить людей рациональному поведению. Отсюда и учение о Боге, кванте и Правильной мысли.
   — Не понимаю.
   — Мы думаем о времени, только как о линейной функции. Из точки А попадаешь в точку В, оттуда в С и так далее. Но попробуй вообразить интеллект, не имеющий ограничений во времени, способный на всеобъемлющее восприятие Вселенной, которое опирается на опыт прошлого. Микроволновое фоновое излучение, наполняющее Вселенную, на самом деле их «песня». Это похоже на бесконечный пересказ одной и той же истории, или на симбиоз истории и социологии. «Другие» бессмертны, и поскольку их «песня» распространяется со скоростью света, они слушают ее и вновь повторяют вот уже миллиарды лет. Они знают, что благодаря повторению, смысл послания не изменится и через сто миллионов лет.
   — Насколько мне известно, наши ученые исследовали радиацию естественного фона, пытаясь обнаружить в ней какую-либо последовательную закономерность. Они предполагали, что эта радиация — ни что иное, как средство передачи информации неизвестными нам разумными существами.
   — Да, Синклер. Такая попытка делалась и причем неоднократно, но результатов добиться не удалось. Наверное, нам не дано расшифровать эти сигналы потому, что они применяют неизвестный нам, принципиально иной тип гетеродина.
   Кто знает? По своей природе «Другие» не являются органическими существами, они имеют совершенную кристаллическую структуру. Мы не можем понять и сформулировать основ теории происхождения их Вселенной.
   — Поганые Боги! Тогда как же можем иметь с ними дело?
   — В этом-то и состоит проблема. Мы начали передавать информацию на микроволнах в их диапазоне — но для «Других» эти передачи оказались статичными, невоспринимаемыми. Дело в том, что они повлияли на их «песню» — она начала меняться.
   — Стало быть, они посадили нас в своего, рода пробирку, чтобы научить Правильной мысли? Цивилизовать людей так, чтобы они не изменяли «песню»? Но это смешно!
   — Вовсе нет. Ты был в архиве. С каким чувством ты взял в руки старинную книгу и увидел картины прошлого? Ну, а если предположить, что какие-то чужеродные существа решили переписать твою историю — всю, с самого начала? Я считаю, что «Другие» совершили именно такую попытку. Они хотели держать нас в неведении. Люди не должны были знать свое происхождение, корни которого скрываются по ту сторону Запретных границ. Но история — это святая святых любой разновидности мыслящих существ, в том числе и нас, людей. Сумма фактов, повествующих о том, кто мы, откуда пришли. Наша родовая идентификация заложена в двух местах — в нашей крови, в генетической структуре ДНК и в нашей истории.
   — Хорошо, я понял, что ты имеешь в виду, Стаффа. Но почему бы этим «Другим» просто не обратиться к людям с призывом прекратить нашу неразумную деятельность?
   — Ты должен помнить, Синклер, что мы говорим о разуме, настолько чуждом нашему пониманию, что мотивы поведения «Других» непостижимы для людей, так же впрочем, как и наше поведение не поддается их анализу.
   — И Мэг Комм утверждает, что принадлежит к «Другим»? Похитители истории?
   Забудь про него, давай взорвем гору и будем заниматься другим.
   — Это слишком легкое решение, Синклер, и Мэг Комм вовсе не так прост. Твой штурм Макарты напугал его так, что он потерял веру в свое бессмертие. Он понял, что уязвим. И что еще хуже, после общения с людьми он научился воспринимать Вселенную их глазами. «Другие» не будут посылать ему больше «песню». Мэг Комм боится остаться в одиночестве. Пока мы живы — Машине есть с кем поговорить.
   С минуту Синклер раздумывал над словами Стаффы, подперев подбородок ладонью.
   — Значит, у него появилась еще одна причина, чтобы поработить нас.
   Человечество будет существовать в угоду Машине, для ее экспериментов и развлечений. Чтоб сгнило все это! Хорошенькие перспективы открываются перед нами, нечего сказать!
   — Это не исключено.
   Синклер всплеснул руками.
   — Как же нам определить истинные мотивы, движущие этой Машиной, мутантом, возможно, враждебным людям? Ну вот мы и вернулись к первоначальному вопросу самым разумным решением будет дать по ней залп с орбиты и разнести в клочья.
   Стаффа пошарил рукой по земле и нащупал камень, холодная тяжесть которого возвращала к реальности в противовес абстрактным рассуждениям.
   Главнокомандующий провел рукой по шершавой поверхности.
   — Давай рассмотрим наше положение, Синклер, в более широком контексте.
   Теперь нам известно о существовании в Галактике по меньшей мере трех различных разумных существ: нас самих, «Других» и Мэг Комма. Мы должны серьезно поразмыслить. Ведь в этическом плане на нас ложится большая ответственность.
   — Ты собираешься проповедовать мне учение Седди?
   — При чем тут Седди? Какую моральную ответственность мы несем перед «Другими»? Перед человечеством? Неужели мы должны уничтожить иной Разум?
   Превратить его в космическую пыль?
   — Однако «Другие», как ты их называешь, хотят сделать с людьми именно это.
   — Прекрати. Сейчас в Галактике имеется три вида разумных существ, и лишь один из них останется петь в космосе песню. Почему? Потому что вторая форма разума взорвала третью, а затем уничтожила себя в попытке вырваться из ловушки, созданной для нее первым видом. Божественному Разуму достанется прекрасное наследство, не так ли? Тогда остается только — смириться с тем, что существованию и развитию разумных организмов в Свободном пространстве настанет конец.
   Синклер вздохнул.
   — Ладно. Дело не в том, что мне очень хочется уничтожить Мэг Комма. Я просто не желаю, чтобы человечество запрягло себя в рабство. С нами играют, как с марионетками, Стаффа. Нас используют. Я видел лица из прошлого в древней книге, я, знаю, как мы оказались здесь. Что плохого в линейной эволюции?
   Когда-то люди пользовались каменными топорами, а теперь мы путешествуем среди звезд и убиваем друг друга миллиардами, потому что не можем вырваться из тюрьмы, в которую нас поместили «Другие». Я не потерплю этого.
   — И я тоже. Но выбраться из пробирки нужно уметь. У пробирок узкое горлышко, можно застрять. Если Мэг Комм прав, то нам понадобятся его аналитические способности, чтобы рассчитать формулы прорыва Запретных границ.
   Если мы ошибемся, разразится катаклизм вселенских масштабов.
   — Но ведь если мы согласимся, Мэг Комм получит выход в космос наравне с нами. Последствия этого шага трудно предсказать.
   Стаффа кивнул.
   — Я знаю, — он поднялся на ноги и, волнуясь, начал ходить взад-вперед.
   Плащ его развевался по ветру, как парус. — Любопытно, не правда ли? В это ужасное время мы должны вступить в схватку не только с Запретными границами, но и с собой тоже. Войти в противоречие с нашей сущностью и нашим прошлым. Мы находимся на одном из самых важных в истории человечества перекрестков.
   Синклер хранил молчание. Подобрав с земли сухую ветку, он разломил ее.
   Наконец, через несколько секунд рассмеялся.
   — Забавно, ты знаешь? Мне на память все время приходят эти лица: важные мужчины и женщины. Они все, очевидно, хотели попасть в историю, обессмертить свое имя. Их изображения похожи на статую Тибальта Первого, возвышающуюся над дворцовыми садами. А теперь клоун и чудак сидят под деревом и решают судьбу целого человечества. А являемся ли мы людьми в полном значении этого слова, отец?
   Стаффа остановился и, внимательно посмотрев на Синклера, задумчиво произнес.
   — Наверное, это не имеет большого значения. Очень плохо, что мы не научились верить в судьбу, в рок. Это — чудесный миф.

 
   Или хитро посмотрела на Арту, когда они покинули терминал для космических челноков на Эштане. К удивлению, въездные правила на планете были весьма либеральны. Она назвалась Дианой де ла Луной, и никто не задал ни одного вопроса, приняв на веру ее легенду. Сослужил службу и фальшивый рабский ошейник, который носила Арта. В конце концов, какие подозрения могла вызвать пара женщин — состоятельная матрона и ее служанка. Больше того, таможенные чиновники обрадовались прибытию грузового СВ, владелица которого желала получить выгодный контракт. На Имперской Сассе испытывали отчаянную нужду в эштанском зерне.
   Уничтожение Комм-Централа Риги и более поздняя диверсия Директора Внутренней Безопасности Эштана, который вывел из строя сеть планеты, оказались на руку Или. Та чувствовала себя почти как в былые времена, изредка забывая о саднящем душу поражении. На документы таможенники бросили лишь беглый взгляд.
   Вот уж не думала, что дело окажется пустяковым, — непринужденно заметила Арта, когда они шли по широкому переходу, заканчивающемуся эскалатором.
   Поднявшись по движущейся ленте, они попали в сектор общественного транспорта.
   Арта превратилась в жгучую брюнетку с пышной прической, а контактные линзы изменили цвет ее глаз. Слой грима, нанесенный умелой рукой, придал лицу наемной убийцы потасканный вид, теперь ее не узнал бы и сам Магистр Браен.
   — С нас взяли денежки, и неплохие, — отозвалась Или. Учитывая ситуацию на планете, мы для них — просто находка. Так что жаловаться не на что.
   На таможне Служба Безопасности сфотографировала их и сняла отпечатки пальцев, объяснив, что процедуры сильно упрощены из-за неисправности коммуникаторов.
   — Ну и что мы будем здесь делать? Набьем трюм эштанским зерном? Туда поместится чертова уйма. — Задав вопрос, Арта уставилась на плакаты, расклеенные на стенах, в которых давались советы, как выходить из положения при неисправной компьютерной сети.
   — Мы выкинем груз за борт, как только опять окажемся в космосе. В мои намерения не входит долгое пребывание на Эштане. Нам нужны удостоверения с химическим кодом. Без них, я ручаюсь, нам не удастся проникнуть на Итреату, как бы плохо не работала тамошняя Служба Безопасности.
   Арта кивнула, соглашаясь с хозяйкой. Она не скрывала азарта, который явно читался в ее якобы карих глазах. Прибытие «Риги-1» на Тергуз не давало покоя Или Такка. Сомнения разъедали ее, как кислота. Кто была таинственная Ласка?
   Скайла? И почему, чтоб поразил ее гнев Поганых Богов, Гипер Рилл не ответил на вызов? Что произошло на Тергузе?
   — За нами никто не увязался, — сказала Арта, угадав, что беспокоило в данный момент Или. — Если бы это была Скайла, она попыталась бы на своей яхте перехватить нас и уничтожить.
   — И все-таки я никак не могу успокоиться.
   — А что тут такого, Или? Ты спасаешься бегством и ищешь надежное прикрытие.
   — Твой язычок, Арта, не относится к числу несомненных достоинств. — Или вышла на хорошо освещенную магистраль, где находилась стоянка аэромобилей.
   Ночью Эштан-Сити казался тихим, словно вымершим. На усыпанном звездами небе тускло светились в синеватом ореоле две луны-близнеца.
   Выбрав машину. Или вставила в коммуникатор кредитную карточку и приказала.
   — В «Гран-Палас».
   — Принято, — послышался из динамика дребезжащей металлический голос.
   Аэротакси рвануло с места и помчалось вдоль магистрали, по обеим сторонам которой правильными квадратами и прямоугольниками располагались однообразные здания, придававшие городу унылый вид. Эштан-Сити был совсем не похож на столицу Риги, с ее постоянным шумом машин, гулом кондиционеров и обычной городской суетой.
   — Почему у них все здания похожи друг на друга как близнецы? — спросила Арта.
   — Во время завоевания большая часть города была уничтожена. То, что ты видишь — собрано из готовых конструкций, присланных с Вермилиона и Филиппии.
   Нам срочно нужны были помещения, чтобы восстановить на планете промышленное производство и интегрировать ее в структуру Империи. До риганского правления этот город был административным центром Эштана здесь находились министерства, штабы и комендатуры. Стаффа превратил их в пыль.
   «Точно так же он поступил и с нашей столицей», — пронеслось в голове у Или.
   — Постройки старой архитектуры сохранились только на окраинах. Туда, кстати, мы и направляемся.
   — «Гран-Палас»?
   — Это отель старой архитектуры, роскошно оборудованный. Во время оккупации там располагался штаб Тедора Матайсона. Условия вполне подходящие.
   — Но ведь наш маршрут могут легко проследить, — Арта показала на приборную панель с коммуникатором.
   — Мы пробудем здесь недолго. Кроме того, наш корабль нигде не зарегистрирован. Даже если они захотят выследить «Победу»… знаешь ли ты, сколько грузовозов шестнадцатой модели болтается в риганском космическом пространстве? Комм-Централ приказал долго жить, как тебе известно, так что мы отчалим и будем в пути на Имперскую Сассу, прежде чем Служба Безопасности опомнится и начнет собирать информацию.
   Аэромобиль низко прошел над жилыми кварталами и оказался в старом районе города с ветхими зданиями, покрытыми когда-то белой, а теперь посеревшей и потрескавшейся штукатуркой. То здесь, то там из круглых отверстий в асфальте росли деревья. Аэротакси повернуло налево и, скользнув над узкой аллеей из высоких деревьев, опустилось на землю перед ярко освещенным комплексом зданий, белые стены которых были увиты плющом и украшены арочными портиками.
   — «Гран-Палас», — улыбнувшись, проговорила Или Такка и сошла на землю.
   Швейцары в форменных мундирах чопорно поклонились и вежливо поздоровались.
   Радушно улыбающийся портье принял у Или кредитную карточку и разрешение иммиграционного отдела таможни. Плавно покачивающийся гравилифт поднял их в большой холл с журчащим фонтаном.
   Выделенное им помещение представляло собой небольшое бунгало, изобиловавшее экзотическими растениями. Арта неторопливо осмотрелась в гостиной и пошла изучать спальню, отыскивая подслушивающие и подсматривающие устройства.
   Удостоверившись в отсутствии систем слежения, Или сняла с лица грим и тончайшую маску из искусственной кожи, вынула раздражавшие глаза контактные линзы. Голова ее дико чесалась от неудобного парика светло-соломенного цвета.
   — Откуда ты так хорошо знаешь все эти электронные штучки? — спросила Или, подойдя к большому голографическому экрану и включая местный канал передач.
   Арта остановилась, как вкопанная, на ее лице появилось странное выражение.
   — Извини. Я не хотела совать нос в твое прошлое, — спохватилась Или, однако любопытство ее было задето.
   Арта мечтательно вздохнула.
   — Да, нет, все в порядке. Меня научил профессиональный убийца. Если он не был занят выслеживанием жертвы, то все свободное время отдавал электронике. Арта вдруг резко отвернулась и быстро, почти бегом покинула комнату.
   Наверное, я задела ее за живое, — подумала Или. Голос диктора, зачитывающего очередное коммюнике, заглушил всхлипывание Арты, доносившееся из спальни. Внимание Или привлекла голограмма.
   — … восстановление основных функций, — произнес диктор. — Военный губернатор сообщил нам, что системы связи к этому времени налажены почти на всей планете. Пожалуйста, не перегружайте линии незначительными разговорами.
   Как всегда приоритет имеют сообщения о катастрофах, далее в порядке убывания важности идут правительственная связь и деловая информация. Контакты личного характера будут осуществляться по мере освобождения каналов.
   На экране появилось изображение мужчины перед коммуникатором. Диктор продолжал.
   — Если вы упустили шанс обменяться новостями с вашим родственником на другой планете, пожалуйста, наберитесь терпения.
   В канцелярии военного губернатора Мака Рудера нас проинформировали, что в течение следующей недели коммуникационная сеть планеты будет восстановлена в полном объеме.
   Мак Рудер? Здесь? Ах да, конечно. Положение на Эштане резко обострилось и должно было рухнуть после бегства Виды Маркса. Синклер, как всегда, послал на подмогу своего верного пса.
   — Губернатору южного континента Марраку удалось стабилизировать положение.
   Он сообщает, что работа торговых предприятий налаживается. Учитывая, что для нас теперь открыты сассанские рынки, данное известие хорошо будет воспринято производителями зерна.
   Или уселась в одно из гравитационных кресел и погрузилась в раздумья. Она почти не заметила, как в гостиную вернулась Арта. Напряженное выражение лица подруги заставило Или очнуться.