— Синклер, ты у себя? — раздался из коммуникатора голос Эдны.
   — Пожалуйста, входи, — он улыбнулся.
   Девушка вошла, осветив собой комнату. На Эдне был белый комбинезон, подчеркивающий ее стройную фигуру и контрастирующий с чернотой роскошных волос и бронзовой кожей. На боку у нее висел портативный коммуникатор.
   — Тяжелая работа? — спросила Эдна, глянув на монитор.
   — Да, нелегкая, — согласился Синклер, вставая, чтобы размять затекшие мышцы. — Более справедливо было бы сказать, что я совершенно запутался. Не знаю, что делать дальше. В исторических книгах все так просто, — он тряхнул головой.
   — Думаю, слишком много времени в своей жизни я провел в грязи. Моя идея совершенного законодательства приблизительно такова: Вот правила общества.
   Отныне и во веки веков тот, кто нарушит их, будет уничтожен.
   — Ты же главный, как считаешь нужным так и напиши. Кто станет спорить?
   Синклер показал на экран монитора, где по-прежнему была изображена страница старинной книги.
   — Будущие поколения. Очень странное чувство, я никогда раньше такого не испытывал. Люди станут анализировать то, что я создал. Мои законы должны быть совершенными, полностью изменить отношения людей.
   Эдна опустила глаза.
   — Я что-то сказал не так? — спросил Синклер.
   Девушка пожала плечами.
   — Все эти разговоры об истории… Я лучше зайду попозже.
   — Ты не помешала мне, Эдна. Уверяю тебя, мои изыскания, которым суждено потрясти мир, могут подождать. Что я могу сделать для тебя?
   Безжизненным голосом девушка прошептала.
   — Я хотела поговорить о Тарге. О твоем первом десанте с Первой штурмовой дивизией.
   — Почему тебя это интересует?
   — Специальное тактическое подразделение Компаньонов проводит исследование ошибок, совершенным Первым Актинским и Вторым Аитанским дивизионами при высадке на Таргу. Учитывая новую тактическую и стратегическую реальность, мы пришли к выводу, что придется гораздо больше сражаться, чем при стандартных высадках, она нервно улыбнулась. — Но поговорим об этом позже. Извини, что я…
   — Постой, постой! — Синклер протестующе замахал руками. — Я вот что предлагаю: я помогу тебе, если ты поможешь мне.
   — Согласна.
   — Отлично Эдна, но это будет не здесь. Как насчет кают-компании? Ты, я, твоя записная книжка и любая выпивка по выбору.
   — Пошли!
   Когда они вышли в коридор, Синклер покачал головой.
   — Полагаю мне следует извлечь максимальную выгоду из нашего договора. О высадке на Таргу рассказывать особенно нечего. Все действия Первого Актинского записаны в боевом журнале и соответствуют Священной Проклятой Книге.
   Предписанный способ захвата городов… Раз, два — и ты победил. Но Браен не хотел играть по правилам. Он использовал против нас обычных горожан. Мне пришлось встретить симпатичную пожилую леди с сумочкой, набитой взрывчаткой.
   Она подняла на воздух целую секцию.
   — Старушка смогла сделать такое?
   — Представь себе. Она пришла — старенькая, седенькая — и попросила помочь ей разобраться с правительственными чеками. А когда вышла, забыла сумочку на столе. Мак, Гретта, и я выскочили следом, а в это время секция взлетела на воздух.
   — И что дальше?
   — За нами начали охотиться на улицах, как в типичной партизанской войне.
   Сплошные перебежки со стрельбой. К тому времени, как Второй дивизион Макрофта высадился и подобрал нас с горящей крыши, урок был основательно усвоен. В этом-то и заключался смысл. Мы втроем убили больше тарганцев, чем целая дивизия, но мы не были суперменами, просто не старались придерживаться схемы.
   Посмотрим правде в глаза. Риганская военная машина, да и сассанская тоже, были готовы для поражения, словно перезревшие фрукты, которые от легкого порыва ветра падают на землю. Всю грязную работу делали Компаньоны. А это было очень удобно для аристократии, позволяло изображать из себя солдат и прописывать себе победы Компаньонов.
   — Все это звучит не очень красиво.
   — А это и не было красиво. Мы не могли терять ни секунды. Поражение означало смерть. У меня возникали безумные идеи, Мак и Гретта претворяли их в жизнь. Риганская система была в такой стагнации и настолько неэффективна, что мы выиграли войну и провели революцию в Вооруженных Силах.
   Эдна кивнула и выключила диктофон.
   — Рассказ звучит неплохо, — заметила девушка, — но я слышу нотки отчаяния и депрессии. Хочешь поговорить об этом, Синк?
   — Нет, я…
   — Послушай, я здесь с тобой. К тому же, я думаю, что кроме моей пары ушей, другой ты сейчас не найдешь, во всяком случае, пока медики не поставят на ноги Мака. Что сдерживает тебя?
   На лице Синклера появились признаки раздражения.
   — Меня волнует все! Может, ты не поймешь, но я сейчас не в своей тарелке.
   Я вот-вот начну жизнь, о которой мечтал до того, как попал в армию. Мне придется использовать свои знания по истории, социологии и политологии для перестройки человеческого общества. Это то, о чем я мечтал, когда был выпускником риганского университета.
   Теперь у меня есть возможность не только мечтать, но и воплощать мечты в жизнь. Я должен пребывать в восторге.
   — Но ты его не испытываешь?
   — Ты видела строчки на экране моего монитора. Вся история человечества в этой книге, а все социальные теории у меня в голове. Но я не могу до сих пор написать даже тезисов к Своду Законов, документу, который должен определить будущую жизнь человечества.
   Они вошли в большую кают-компанию, где ковры и мягкие кресла создавали почти домашний уют. Сквозь тектитовые стекла голубели звезды, так как «Крисла» еще не вошла в нулевую сингулярность.
   Девушка наклонилась к Синклеру и заглянула ему в глаза.
   — Ты устал, Синк, и ты заскучал. Последние четыре года шла бесконечная война. Ты сгорал на адреналине и страхе, с которым боролся при помощи того же адреналина. А теперь тебя пугает перспектива провести остаток жизни за письменным столом.
   Синклер удивленно посмотрел на Эдну. С каким жаром девушка произнесла свою речь. Может она права?
   — Ты молодой, — продолжала она, — честолюбивый, ты не один раз бывал на волосок от гибели. Такие люди рано или поздно принимают одно из двух решений.
   Либо они выбирают никогда больше не рисковать жизнью, либо бросаются в такие заварухи, в каких и самим Поганым Богам было бы жарко. Мне кажется, что ты относишься ко второму типу. Спокойная жизнь — не для тебя.
   Синклер закусил губу, вспоминая дни, полные горя и усталости.
   — Ты вернул себе душевное равновесие, — продолжала Эдна. — Примирился с мертвецами, простил себя за то, что попался на соблазны Или. Ты нашел справедливость, о которой мечтала Анатолия. Правосудие свершилось над Браеном и Никлосом. Остались только Или и Арта, но послушай, Синк, Командир Крыла Лайма имеет на них столько же прав, сколько и ты.
   — Действительно, мне очень хочется пристрелить Арту. Что же касается Или, то я предал бы ее суду. Дион Аксель была бы не против провести над Министром Внутренней Безопасности открытый процесс. Но я уже смирился с тем, что Скайла Лайма доберется до них раньше, чем это смогу сделать я.
   В голубом свете звезд густые волосы Эдны отливали синевой. Небрежным движением головы девушка закинула их за спину.
   — Что делать дальше? Засесть за письменный стол? Если бы я была на твоем месте, я бы хорошенько все обдумала. Может быть, ты потому не можешь написать свои тезисы, что сам еще не знаешь, чего хочешь?
   Синклер откинулся в кресле и с нескрываемым интересом посмотрел на Эдну.
   — Может ты, психолог? Или вас учили читать чужие мысли на занятиях? — Ты выглядишь весьма уверенной в себе, и я не думаю, что это — результат личного опыта. Ты еще слишком молода.
   Фист почти физически ощутил теплоту улыбки, озарившей лицо Эдны.
   — Да, я еще не стара Синк, но стар мой дедушка. И я слышала, как бабушка выговаривала ему, когда в конце концов он попал в такую переделку, что больше уже не мог ходить. Моя мать была такой же. Ей пропороли бластером спину в Вермилионской кампании и серьезно повредили спинной мозг. Врачи категорически запретили ей летать. Но она до сих пор болтается в космосе, доводя родных до сумасшествия.
   — Вся ваша семья сражалась за Компаньонов?
   — Да, с того момента, как Малберн поглотила Империя Сасса. Дедушка не хотел служить Сассе I, он говорил, тот похож скорее на жирную белую личинку мясной мухи, чем на Бога.
   Синклер рассмеялся, хлопая себя ладонями по коленям.
   — Может, ты и права, Эдна. Похоже, я слишком погрузился в воспоминания, заново проигрывая времена, когда я был с Хосом, Греттой, Маком и Шикстой.
   Единственные голограммы, висящие у меня на стенах — пейзажи Тарги. Как в песне:
   «Вспомни слова, которые всегда у меня на уме». — Давай изменим припев. Как насчет: «Когда мы наконец…» или «В один из этих дней»? Что тебе нравится больше?
   — Да ты никак не можешь расстаться с надеждой снова повоевать?
   Эдна поджала под себя стройную мускулистую ногу, обхватив колено руками.
   — Ходят слухи, что идет работа над проектом прорыва Запретных границ. Ди Уолл сооружает установку, разработанную Мэг Коммом, которая должна помочь в этом.
   Синклер уловил легкое изменение в ее тоне.
   — Ты балансируешь на той грани, за которой начинается государственная безопасность, Эдна.
   — Меня научили осторожно двигаться по канату. Можем попробовать вместе.
   Это будет нечто вроде танца.
   — Почему ты считаешь, что я умею танцевать? Я просто оттопчу твои стройные ножки. За всю жизнь я ни разу не танцевал. Во-первых, этому нас не учили в общественной школе, а во-вторых, я был таким странным парнем, что девушки не приглашали меня потанцевать на вечеринке.
   — Ты прибедняешься, Синк. Смотри, как ты отлично уплясал в сторону от темы, — Эдна засмеялась негромким мелодичным смехом. — Вспомни тот день в архивах Макарты. Тогда я присоединилась к твоей команде. Не временно, а на длительный срок.
   Синклер нахмурился.
   — Или однажды сказала мне, что митол очень хорошо помогает узнать правду…
   — Это так, но сегодня тебе придется поверить на слово, что я не простая сплетница из казармы. Кстати, не забудь, что командир может проиграть сражение, если даже перед своими верными солдатами будет держать рот на замке. — Девушка посмотрела на голубые звезды. — Если рассуждать гипотетически, можно предположить, что ЕСЛИ Запретные границы будут прорваны, то КТО-ТО должен провести сквозь них первый корабль!
   Синклер засмеялся.
   — Послушай, я замечаю за тобой одну вещь: ты не пытаешься казаться слабой.
   Хочу напомнить, последний раз, когда я доверился честолюбивой женщине, мое знакомство окончилось в тюрьме.
   — Я — не Или Такка. Но осторожность никогда не повредит. — Эдна посмотрела Синклеру прямо в глаза. Взгляд девушки обескуражил его. — Откроем карты, Синк.
   Ты прав в одном — я действительно честолюбива. И считаю тебя умным руководителем, работая с которым, могла бы достичь определенных успехов.
   — И какие ты ставишь перед собой цели?
   Эдна придвинулась ближе.
   — Я думаю, мои цели совпадают с твоими. Большинство бойцов спецподразделений еще не осознали факта, что если Мэг Комм совершит то, чего от него ждут, и Запретные границы будут прорваны, лучшие из нас могут надеяться на получение работы, достойной их квалификации. Некоторые, вроде Римана, захотят спокойной должности, а я еще слишком молода для кабинетной работы.
   — Почему ты выбрала именно меня? Ведь сын Верховного Главнокомандующего всегда будет мишенью для большого числа честолюбивых женщин.
   Эдна застыла, в ее глазах появился холодный блеск.
   — Карты на стол, Эдна? — спросил Синклер. — Ты будешь честной со мной до конца, а я буду честным с тобой.
   — Ну что ж, — девушка кивнула. — Я надеюсь, ты не считаешь, что я продаюсь? Меня немного коробит от женской покорности. Моя мать, а она была сильная женщина, вбила в меня убеждение, что женщина должна пробивать себе дорогу только при помощи своих умственных способностей, а не того, что ниже пояса. Вспомни, какое мнение сложилось у меня о тебе в тот первый день на Макарте… сын Стаффы?
   — Верно, ты тогда не могла скрыть своего разочарования…
   — А теперь вернемся к фактам. Я думаю, мы с тобой идем в одном направлении, — ее глаза потемнели. — Я действительно начала уважать тебя, Синклер… и ты начал мне нравиться. С тобой легко общаться, ты теплый и заботливый человек.
   — Разве остальные не такие?
   Эдна устроилась поудобней в своем кресле.
   — Нет. Это как раз то, что мне нравится больше всего. Сейчас ты мягкий и добрый, а через секунду тверже сиалонового бруска. Я считаю себя хорошо образованной, но уровень твоих знаний порой заводит меня в тупик. А если учесть, что ты — хороший товарищ, было бы глупо с моей стороны не обратить на тебя внимания.
   — И что у тебя на уме, Эдна?
   — Партнерство. Мы с тобой можем помочь друг другу. Так же, как мы делаем это сейчас. Я думаю, образцом таких отношений могут служить отношения Стаффы и Скайлы. Мне всегда нравилось смотреть, как они разговаривают друг с другом.
   — До того, как они стали любовниками, или после?
   — Они были влюблены уже тогда, когда я познакомилась с ними. Просто сами этого не знали. Стаффе надо было отправиться на Этарию, чтобы осознать в себе любовь.
   — У тебя такие же намерения и насчет нас? Мы тоже должны стать любовниками?
   — Давай пока оставим все на чисто профессиональной основе. Разве что ты будешь настолько глуп, что влюбишься в меня немедленно. Я не уверена, что соглашусь на интимную связь, — Эдна кокетливо улыбнулась. — Ради страсти, может быть, но ради трезвого расчета — нет.
   — Ты исключительно проницательная женщина, Эдна.
   — Спасибо, что прояснил последний нюанс. Твоя очередь, Синк. Мои карты раскрыты.
   — Должен ли я сделать выбор прямо сейчас?
   — Не спеши. Но что бы ни решил, выбери сначала путь для себя. Может, ты все-таки будешь в состоянии написать эти свои тезисы.


Глава 36


   5780:03:10:22:17
   Штаб-квартира Седди
   Итреата.
   Посредством коммуникационной сети Мэг Комма
   Магистру Кайлле Дон от Легата Майлса Рома.

 
   В моем департаменте произведен статистический анализ, целью которого было определить способ функционирования и возможности Мэг Комма к администрированию Свободного пространства. На сегодняшний день мои сотрудники провели более четырех тысяч произвольно выбранных проверок данных Машины и нашли отклонения от нормы минимальными.

   При точном количестве тестов — четыре тысячи сто тридцать шесть — нами было обнаружено и задокументировано пять случаев, когда административные решения Мэг Комма ухудшили эффективность работы систем. Учитывая вероятность ошибок и количество степеней свободы, функциональные возможности Мэг Комма могут быть оценены в сто процентов (смотри прилагаемые сводки).

   Если бы мы попытались использовать для данных целей систему, подобную проекту «Фархоум», то не смогли бы достичь эффективности более семидесяти процентов.

   Еще один довод в пользу Мэг Комма — это его способность к обучению. Как только возникают проблемы с внедрением проекта на практике. Машина автоматически корректирует себя или запрашивает консультацию у опытных ученых, которые принимают участие в работе.

   Необходимо, однако, заметить, что все наши успехи ведут к неизбежному устареванию наших коммуникационных и компьютерных систем. К тому же, учитывая, что Мэг Комм берет на себя решение многих экономических проблем, можно ожидать, что около четырнадцати процентов занятых в экономических областях, останутся без работы. Должен подчеркнуть важность последней проблемы, которая может вызвать волнения среди неквалифицированного персонала.

   До настоящего времени войны и их последствия держали уровень населения в определенных рамках. Мы оплачивали такой демографический контроль разрушением и перестройкой инфраструктуры, переводом экономики на военные рельсы. При нынешнем, почти бескровном завоевании Свободного пространства Верховным Главнокомандующим, проблема встает очень остро, так как рост населения продолжается.

   В заключение хочу добавить, что Мэг Комм оправдывает наши ожидания и способен обеспечить стабильность в ближайшем будущем. Однако проблемы, о которых я сказал выше, вполне реальны.

   Если у вас появятся вопросы по поводу моего доклада и прилагаемых к нему расчетов, прошу Вас связаться со мной.

   Майлс Рома,

   Легат Его Святейшества Сассы Второго.


 

 
   В непрекращающемся кошмаре Скайла вновь увидела себя привязанной к жесткому стулу, обнаженной и дрожащей от холода. Или ходила по камере, тенью мелькая в ее глазах, полуослепших от яркого света прожекторов, направленных в лицо.
   — Поговорим о жене Стаффы, о Крисле. Так Главнокомандующий думает, что она погибла на Миклене?
   — Да! — ответила Скайла, еле шевеля губами, онемевшими от митола.
   — Но тело найдено не было? Его не нашли в обломках «Пайлоса»?
   — Нет.
   — Претор держал ее двадцать лет в плену?
   — Да.
   — Арта говорила мне, что ее клонировали, использовав клетки этой женщины.
   — Да.
   — И еще она говорила, что собирается убить Стаффу, как только он окажется в пределах ее досягаемости.
   — Думаю, она попытается сделать это.
   — Значит, Арта — это точный генетический дубликат, который был создан для Седди Претором Миклена?
   — Да.
   — Крисла жила на Миклене?
   — Да.
   — Она была женой Стаффы. Он, наверное, чувствует себя виноватым в ее смерти?
   — Да.
   — Будет ли Стаффа реагировать, если манипулировать его чувством вины?
   Сможет ли он растеряться?
   — Да.
   — Если бы Крисла была жива, могло бы это заставить Стаффу совершить фатальную ошибку?
   — Да.
   — Как ты узнала об этом? От Стаффы?
   — Нет, мне сказал Андрей Сорнсен.
   — Психолог? Они работали вместе?
   — Сорнсен учил Крислу… на Эштане. Если бы не она, на Итреате не было бы Департамента психологии.
   — Понятно, — Или ходила взад и вперед, уперев руки в бока. — Ну и как этот Сорнсен? Между ним и Крислой было что-нибудь?
   — Он любил ее. И продолжает любить.
   — А Стаффа знает?
   — Об этом мне неизвестно.
   — Сорнсену нравилось, что Стаффа трахал женщину, которую он любит? Что Стаффа отобрал у нее сына?
   — Я думаю, Андрей ненавидит Стаффу. Я даже устанавливала за ним наблюдение.
   — Этот приказ по-прежнему в силе?
   — Нет, я отменила его после Тарги.
   Где-то неподалеку раздался гулкий звук. На орбитальном терминале полным ходом шла работа. Скайла вздрогнула и проснулась. Она судорожно сглотнула, села на платформе и терла глаза до тех пор, пока образы кошмара не начали бледнеть и таять.
   Поганые Боги! Когда же она сможет избавиться от этих ужасов? Мало того, что ей пришлось пережить их наяву, так еще каждую ночь приходится умирать снова и снова. С причала раздавалось грохотание механизмов. Скайла вздохнула, поднялась с платформы и взяла с пола небрежно брошенные белые доспехи. Прежде, чем одеться, изучила свое отражение в зеркале: живот втянулся, жир с бедер и ягодиц исчез. Шрам на щеке побледнел и не так бросался в глаза. Командир Крыла улыбнулась и хлопнула себя по животу, радуясь твердому прессу. Сейчас Стаффа не смог бы побороть ее одной рукой, как бывало.
   Надев броню, она заглянула в комнату Ларк. Девушка еще спала.
   Наскоро перекусив и выпив чашку стассы, Скайла вышла на морозный воздух причала ЛС.
   КРИСЛА… КРИСЛА… Мысль о жене Стаффы не оставляла ее. Почему? Потому только, что она была первой женщиной Главнокомандующего? Тебе надо разобраться в этом, Скайла. Выясни, в чем тут дело, и тогда, может быть, ты сможешь спать спокойно.
   Приняв решение, Скайла направилась по широкому коридору к апартаментам Крислы. Интерьер риганского крейсера, в котором преобладал темно-зеленый цвет, несколько угнетал ее. Почему риганцы выбрали такую мрачную цветовую гамму?
   Поразительно, что команда еще не совершила массового самоубийства, постоянно находясь в чем-то вроде змеиных внутренностей.
   У дверей апартаментов Крислы Скайла приложила ладонь к индикатору системы опознавания и сказала.
   — Леди Аттенасио, здесь Командир Крыла Лайма.
   Тишина. Скайла обернулась к проходящему мимо технику и спросила.
   — Вы не подскажете мне, где найти леди Аттенасио?
   — Полагаю, она в госпитальном отсеке.
   Скайла поблагодарила техника и направилась к лазарету, по пути пытаясь сформулировать то, что собиралась сказать. Дело оказалось нелегким. Независимо от того, что кричало ее подсознание, настоящей проблемой была не Крисла, а Арта и Или. Однако мозг почему-то продолжал прокручивать ту часть допроса, которая касалась жены Стаффы. Скайла крепко зажмурила глаза, словно надеясь таким образом переключить в мозгу невидимые тумблеры. В конце концов, что случилось, то случилось. Арта сломила ее дух, а Или начисто высосала оставшееся. Такое и раньше случалось с солдатами — одна из опасностей, которым подвергается тот, кто вступает в борьбу.
   Скайла толкнула дверь лазарета и вошла внутрь. Госпиталь «Гитона» отличался традиционным риганским аскетизмом. Ряды медицинских аппаратов, их было достаточно для того, чтобы уложить треть экипажа, стояли вдоль стен подобные раскрытым пастям хищных животных. В некоторые агрегаты человека можно было поместить полностью. Они были предназначены для наиболее серьезных травм.
   Последний аппарат сверкал молочно-белым светом. Крышка его была закрыта.
   Рядом, устало склонив голову, сидела Крисла Мэри Аттенасио. Глаза ее были прикрыты, а рука покоилась на выпуклой поверхности прозрачного тектита.
   Скайла подходила все ближе и ближе, пока не услышала, что Крисла что-то шепчет. Она остановилась, не решаясь двигаться дальше. ОСТАВЬ КРИСЛУ В ПОКОЕ!
   СЕЙЧАС НЕ ВРЕМЯ!
   Скайла сжала зубы и повернулась, чтобы уйти.
   — Могу я тебе чем-нибудь помочь, Скайла? — прозвучал у нее за спиной теплый контральто.
   — Я не хотела беспокоить тебя, извини, Крисла. Мое дело может подождать.
   Крисла встала и посмотрела Скайле в лицо, не переставая пальцами поглаживать корпус агрегата.
   — Ничего. Я уже достаточно давно здесь.
   Подойдя ближе, Скайла увидела темные круги у нее под глазами.
   — Ты проводишь здесь все свободное время?
   Крисла пожала плечами.
   — Я — психолог, врач. Мне прекрасно известно, что Мак не слышит меня, что никакой сверхъестественной телепатии не бывает. И в то же время я, как многие люди, хочу верить, что молитва и присутствие рядом любящего человека каким-то образом передаются к больному. Гематому удалили. Стаффа вызвал на Итреату величайших светил медицинской науки. Через полгода не будет даже заметно, что Мак был тяжело ранен.
   — С ним все будет в порядке, — сказала Скайла, пытаясь подбодрить Крислу.
   — Мы все переживаем за него.
   — Спасибо, Скайла. И все равно я не перестаю беспокоиться. Когда Мак сломал шею, осколки позвонков нанесли опасные повреждения спинному мозгу.
   — Наши медики справятся.
   Крисла попыталась бодро улыбнуться, но улыбка получилась у нее весьма неубедительной.
   — Что я могу сделать для тебя, Скайла? — повторила она свой вопрос. — Это неважно. Оставайся и побудь с Маком Рудером.
   Крисла пристально посмотрела на нее и заметила.
   — Ты хотела поговорить со мной. Об Арте и Или Такка… или еще что-нибудь?
   — О тебе и обо мне, Крисла.
   В янтарных глазах блеснуло понимание.
   — На «Гитоне» есть смотровой отсек.
   Скайла кивнула в сторону медицинского агрегата.
   — Мы можем поговорить здесь, если хочешь.
   — Спасибо, не предпочла бы побеседовать в другом месте.
   Крисла направилась к выходу из лазарета. Последовавшая за ней Скайла обратила внимание на то, какой усталой та выглядит. Они повернули направо, затем налево и оказались в смотровом отсеке. За прозрачной тектитовой поверхностью простиралась мрачная мутноватая чернота нулевой сингулярности.
   Крисла опустилась в одно из кресел и обхватила колени руками. Улыбнулась Скайле и спросила.
   — Как дела у Ларк?
   Скайла механически щелкала переключателями интерферометра, не сводя глаз с иллюминатора.
   — Когда я уходила, она спала. Ларк пришлось нелегко. Она дождалась, пока останется одна и только тогда от души выплакалась.
   — Она очень старается выглядеть храброй. Для тебя.
   — Для чего? Она справляется лучше, чем я!
   — Не думаю. Ларк хочет произвести впечатление именно на тебя, ловит каждое твое слово. Она даже пытается копировать твою походку. Девушка молится на тебя, Скайла.
   — Ты уверена? МОЛИТСЯ на меня?
   — Разве плохо, когда тобой восхищаются, когда тебя боготворят? Не удивляйся, а пойми: девочка лезет из кожи вон, чтобы заслужить твое одобрение.
   Я думаю, тебя должно это радовать.
   Скайла покачала головой.
   — Ты поражаешь меня, Крисла. В госпитале ты выглядела усталой и замученной. Как у тебя хватает сил вникать в чьи-то еще проблемы?
   Крисла тихо рассмеялась, глядя в черноту нулевого пространства.
   — Во многом мне помогает профессия — я ведь психолог.
   Остальному я научилась, когда была пленницей Претора. Эти двадцать лет дали мне хороший урок. Чтобы избежать скуки, я проводила время в мечтах о том, что буду делать, когда вырвусь на свободу. Делать не только для себя, но и для других.