Гольдберг Люсьен. Девочки мадам Клео

   – Я не могу позволить тебе это, Марти. – Сандрина покачала головой. – Просто не могу. Я пойду к ней. Плевать мне, пьяная она или трезвая. Надо же когда-то взрослеть.
   Сандрина поднялась из-за кухонного стола, решительно повернулась и толкнула дверь, задев при этом официанта.
   Сандрина прошла на пустую середину комнаты и, подняв подбородок, прямо взглянула на мать. Тита Мандраки не сразу заметила дочь. Она прервала свою речь, моргнула раз, другой, а затем подняла веер и начала обмахивать им лицо.
   – Так... Так... Так... – Она подчеркнуто растягивала слова. – Возвращение блудной дочери...
   – Здравствуй, мама! – Сандрина говорила спокойно, хотя колени ее дрожали.
   Широко улыбаясь, мать направилась к Сандрине. Приблизившись, насколько возможно, к окаменевшему лицу Сандрины, она процедила сквозь зубы:
   – Что ты здесь делаешь? Думаешь, не знаю, зачем ты сюда заявилась?
   – Мне хотелось бы немного поговорить с тобой. Наедине.
   Сандрина присела на край кушетки, обитой стеганой тканью.
   Мать заперла дверь и повернулась к Сандрине. На лице Титы все еще сохранялась фальшивая улыбка, маскирующая плохо скрываемую ярость. Она не казалась настолько пьяной, какой ее описывала Марта, – возможно, научилась это скрывать.
   – Ну так что же, – сказала мать, глубоко вздохнув, – Кики Будро сказала мне, что ты стала известной личностью в городе.
   – Кики Будро? – Сандрина нахмурилась.
   Она не знала никакой Кики Будро.
   – Она видела тебя в ресторане с мужчиной, который годится тебе в отцы.
   Сандрина перехватила инициативу. Она не собиралась тратить на это неприятное дело больше времени, чем необходимо.
   – Кстати, об отцах... – сказала она. – Помнишь ли ты, что сегодня мне исполняется двадцать пять лет?
   – Неужели? – Тита подняла бровь.
   – Да, мамочка, не смущайся... Мне это тоже не очень-то нравится. Я хочу получить деньги, которые оставил мне отец.
   – В самом деле? – Голос Титы звучал надменно.
   Сандрина знала, что именно так она разговаривает с небрежными официантами или с нерасторопными продавщицами.
   – Да, в самом деле, – спокойно ответила Сандрина. – Я знаю, что ты можешь помешать мне. Прошу тебя этого не делать. Я прекрасно понимаю, ты считаешь, что у меня нет никаких прав просить у тебя хоть что-нибудь, но эти деньги принадлежат мне, и я хочу их получить.
   – Ой, как мы откровенны!
   Сандрина промолчала. Колени ее перестали дрожать, она почувствовала удивительную легкость, будто все худшее уже позади.
   – Хорошо, Сандрина, тогда буду откровенна. Я знаю, ты ждешь, что я откажу тебе... Ты, конечно, понимаешь, что твое отношение ко мне оставляет желать лучшего. Ты как в воду канула. Никогда даже не позвонишь. Не навещаешь свою старую няньку, которую так любила.
   – Давай, мамочка! Можешь обвинять меня во всех грехах. Я это заслужила.
   – Я не собираюсь обсуждать, имеешь ли ты право на эти деньги. Они в любом случае не твои.
   – О чем ты говоришь. Они безусловно мои. Их оставил мне мой отец.
   Слабая, холодная улыбка появилась на своеобразно красивом лице Титы Мандраки.
   – Милая Сандрина, Отто Мандраки не был твоим отцом.
   Голова Сандрины откинулась назад как от удара.
   – Ты что? – прошипела она. – Ты что, сошла с ума? Конечно, он мой отец!
   – Как ты думаешь, кто лучше знает, ты или я? – Голос Титы звучал с подчеркнутой вежливостью. – Я утверждаю, что он не был твоим отцом, и ты никогда не сможешь доказать обратное. Все очень просто.
   – Я тебе не верю, – сказала Сандрина.
   Теперь у нее начали дрожать не только колени, но и руки.
   – Я подумываю о том, чтобы получить эти деньги наличными и заказать себе бриллиантовое колье. – Тита разглядывала свои безупречные красные ногти. – Вместо того, которое ты украла.
   Сандрина поднялась и поправила на плече цепочку от сумочки.
   – Дай мне пройти, – резко сказала она. – И отопри дверь.
   Мать не двинулась с места.
   – Уйди с дороги и открой дверь, или я тебя изуродую!
   – Ишь ты! – оскорбилась Тита. – Вот как теперь улаживают дела люди с улицы! – Она повернулась и открыла дверь.
   Не взглянув на нее, Сандрина выскочила, пробежала через холл, расталкивая удивленных гостей, подхватила со стула пальто и обеими руками толкнула кухонную дверь. Она распахнулась, стукнув о стену.
   Марта подскочила к Сандрине, оставив маленькие бутерброды с ветчиной, которые укладывала на серебряный поднос.
   – Господи! Что случилось?
   – Она сказала мне, что Отто Мандраки мне не отец!
   Руки Марты непроизвольно дернулись вверх, к лицу.
   – Эта женщина потеряла рассудок, – прошептала она. – Что за ужасные вещи она говорит.
   – А может, это правда, Марти? Ты должна знать. – Сандрина с трудом сдерживала дрожь в голосе.
   Марта медленно вытерла руки кухонным полотенцем и села на табуретку. Она выглядела постаревшей и усталой.
   – Милая, – вздохнув, начала она. – Есть только одна причина, почему она сейчас так говорит. Твое наследство – это много денег. Конечно, мы никогда не сможем разузнать правду. У твоей матери было множество – ну, скажем, друзей...
   Сандрина оторвала листок из записной книжки у телефона и нацарапала на нем номер.
   – Марта, прошу тебя, сделай то, что ты предложила... Пусть даже Отто Мандраки мне не отец, но эти деньги он оставил мне и хотел, чтобы я их получила. – Она протянула Марте записку с телефонным номером. – Позвони. Мой адвокат будет ждать.
   Марта опустила листок в карман фартука и кивнула.
   В дверях Сандрина обернулась.
   – Я пришлю за тобой, Марта. Чего бы это ни стоило. Обещаю тебе. – С этими словами она выбежала из квартиры.
   Вечером следующего дня Марта позвонила Сандрине и сказала, что взяла пакет с документами из стенного сейфа. Сандрина тут же связалась с Барри Риццо, а тот послал человека встретиться с Мартой.
   Целую неделю Сандрина и Сью-Би мучительно ждали, когда Барри сообщит свое мнение по поводу юридических прав на наследство. Сандрина уже рассказала ему о заявлении своей матери, и, к ее облегчению, он согласился, что, вероятно, не имеет значения, был ли в действительности Отто Мандраки ее отцом или нет. Главное, что деньги он предназначал Сандрине.
   Когда зазвонил телефон, Сандрина на кухне красила холодильник – не столько потому, что он был слишком обшарпанный или грязный, сколько для того, чтобы отвлечься.
   – Я возьму трубку, – крикнула она Сью-Би, которая в это время смотрела в комнате по видео программу, обучающую чтению.
   Сандрина вытерла о джинсы запачканные краской руки и бросилась к телефону в гостиной.
   «Хоть бы это был Барри с хорошими новостями», – заклинала она, поднимая трубку.
   – Алло! – В голосе ее звучала надежда.
   – Доброе утро, – ответил мужской голос с оксфордским произношением. – Говорит Мартин Берк-Лайон. Простите за беспокойство в выходной день. Не могли бы вы оказать любезность и подозвать к телефону Сандрину.
   Сандрина помедлила.
   – Минутку, пожалуйста. – Она изменила голос, стараясь, чтобы он звучал чуть выше, чем обычно. – А она знает, по какому поводу вы звоните?
   – К сожалению, нет, – ответил мужчина. – Приношу свои извинения. Скажите ей, что я компаньон мистера Барри Риццо, это он дал мне телефон.
   Сандрина вздохнула с облегчением. Если ее номер парень узнал от Барри, все в порядке.
   – Говорит Сандрина, – приветливо представилась она.
   – О, это вы? Здравствуйте. – Он усмехнулся. – А я думал, что беседую с вашим секретарем.
   – Я и хотела, чтобы вы так думали.
   – Что ж, предусмотрительно. – Мужчина откашлялся. – Разрешите объяснить вам, в чем дело. Я представляю организацию очень личного, деликатного свойства. Здесь, в Штатах, мистер Риццо является юридическим консультантом по некоторым делам нашей фирмы. Он рекомендовал встретиться с вами и предложить работу у нас.
   Сандрина растерялась:
   – Но я не понимаю, мистер...
   – Берк-Лайон. Пишется через дефис.
   – Так, хорошо. Но я не понимаю, почему Барри не позвонил мне сам.
   – А разве он не звонил?
   – Нет, мистер Берк-Лайон, не звонил. И я думаю, мне не следует вести с вами переговоры, пока он не позвонит. – Она сочла нужным проявить осторожность.
   – Ну что ж, боюсь, мне придется еще раз принести свои извинения. Не совсем удачно получилось. Я прощаюсь с вами до того времени, пока вы не поговорите с ним. После этого, возможно, вы пожелаете связаться со мной. Я остановился в отеле «Пьер». Номер десять-четырнадцать.
   Сандрина была взволнованна и совершенно сбита с толку. Она холодно поблагодарила его и повесила трубку.
   – Кто это? – Сью-Би стояла в дверях спальни.
   – Какой-то мужчина, – пожала плечами Сандрина. – Он говорит, что Барри его компаньон. Именно так: не друг, не старый приятель, а компаньон. Как-то подозрительно звучит.
   – А о чем идет речь? Это не о деньгах?
   – Нет. И я не понимаю, почему Барри не предупредил меня.
   Сандрина набрала номер домашнего телефона Барри.
   – Барри? Это Сандрина. У тебя есть знакомый по фамилии Берк-Лайон? Пишется через дефис...
   – Господи! – простонал Барри. – Совершенно забыл. Извини меня. Послушай, Санди. Боюсь, у меня для тебя не слишком приятные новости.
   – О нет! – выдохнула Сандрина опускаясь на кушетку.
   – Речь о твоем наследстве. Я изучил документы, и похоже, что обойтись без согласия твоей матери будет труднее, чем я предполагал. В принципе все уладить можно, но потребуется время.
   – И деньги, – добавила Сандрина, чувствуя, как у нее опускается сердце.
   – Да и деньги, конечно, – ответил Барри. – Потому-то, собственно, я и хотел познакомить тебя с этим Берк-Лайоном. Может быть, тут для тебя прекрасный выход. Как насчет того, чтобы встретиться с ним где-нибудь в баре?
   – Встретимся втроем? – удивилась Сандрина. – Он что, действительно хочет предложить мне работу?
   – Да еще как!
   – Давай увидимся с тобой пораньше. Ты мне объяснишь, в чем дело.
   – Давай. Тогда в пять?
   – Как я должна быть одета?
   – Как принцесса! – засмеялся он.
   Поспешно одеваясь, Сандрина объяснила Сью-Би, что идет на встречу с адвокатом. Там какие-то затруднения – она позвонит ей позднее.
   Ровно в пять ее такси остановилось перед входом в ресторан отеля «Риц Карлтон». Когда Сандрина входила в дверь, кто-то шлепнул ее сзади. Обернувшись, она увидела улыбающегося Барри. На нем была широкополая шляпа Борсалино, придававшая ему залихватский вид, и двубортный плащ.
   – Давай твое пальто, куколка – сказал Барри, расстегивая плащ.
   В этот час ресторан был почти пуст. Старший официант приветливо встретил их и проводил к столику за баром. Двое парней заняли маленький столик в углу. Не спрашивая Сандрину, Барри заказал два виски с содовой.
   – Подходящая упаковка, – заметил он, взглянув на платье Сандрины. – «Шанель», да?
   – Угадал. Это наряд под настоящую леди. Тебе нравится?
   – Не то слово, – произнес он с восхищением. – И что это вы, девчонки, так любите костюмы от «Шанель»? Это у вас как форма!
   – Не совсем так, мистер Риццо. – Сандрина откинула назад густые темные волосы. – Не каждая может себе это позволить. Кто не может, носят «Адольфо».
   – Иначе говоря, лучше одевается та, что лучше трахается? – спросил он, поднимая брови, как это делают мужчины типа Риццо, когда говорят о чем-то, связанном с сексом.
   – Нет, та, у которой мужчины лучше, – подмигнула ему Сандрина.
   Когда принесли выпивку, Барри отхлебнул изрядный глоток, с шумом выдохнул и наклонился к ней.
   – Надеюсь, ты не очень расстроилась из-за этой накладки с твоим наследством? – спросил он, похлопывая ее по руке. – Там жесткие условия, но я надеюсь, что мы найдем лазейку. Все будет зависеть от того, удастся ли нам заполучить нормального судью, когда мы подадим иск...
   – Иск? – простонала Сандрина. – Это может продолжаться бесконечно. А что я буду есть до тех пор, чем платить за квартиру?
   Барри поерзал на стуле и наклонился еще ближе.
   – Да, вот о чем я хочу поговорить с тобой, пока не появился этот парень. Берк-Лайон – человек больших возможностей. Я имею в виду, что он – посредник, у которого прекрасные, да что там, лучшие связи в мире! Ты понимаешь, о каких делах идет речь.
   – Хватит трепаться, Барри, – твердо сказала Сандрина. – Чем именно он занимается?
   – Он... ну, скажем так: занимается поисками своего рода талантов на очень высоком уровне.
   – Поисками талантов? – Сандрина нахмурилась. – И он хочет познакомиться со мной? С чего это вдруг... – размышляла она вслух. – А... впрочем, кажется, я начинаю понимать...
   – Это тот самый человек, который купил телефонную книгу Анжелы.
   Сандрина уставилась на него.
   – Купил книгу Анжелы? О чем ты говоришь, Барри? – повышая голос, спросила она.
   Он схватил ее за запястье:
   – Держи себя в руках, детка. Такое довольно часто случается. Подожди, я расскажу тебе обо всем остальном. Ты, надеюсь, не против водить знакомство с самыми известными людьми – знаменитыми политическими деятелями, миллиардерами? И не в гостиничных номерах или где-то украдкой. В их домах, на их яхтах, на их вечеринках. Вот какая у тебя перспектива это покруче, чем быть девчонкой, которую трахают по вызову. Как знать, кисуля, такая красавица, как ты, может и замуж выйти. Такое уже не раз случалось. Ну? Что? Я тебя спрашиваю.
   – Притормози, Барри! – Сандрина несколько успокоилась, но еще не вполне.
   – Ну... что ж... – Барри выглядел обиженным.
   – Полагаю, сейчас ты начнешь убеждать меня, что и трахаться ни с кем не придется. Они будут любить меня за мой «природный ум»?
   Лицо Барри прояснилось:
   – Представь себе, Сандрина, секс здесь действительно только малая часть дела.
   – Да брось ты, наконец. – Она закатила глаза.. – Это из той же оперы, что и «чек уже выслан» или «я только на пару сантиметров вставлю – и все». Не забывай, с кем разговариваешь!
   – Послушай, Сандрина. – Он опять начал злиться. – Ты ведь ничего не потеряешь, если поговоришь с этим малым. Это будет просто собеседование. Я ведь о тебе пекусь, кисуля!
   Сандрина отхлебнула виски.
   – Хочешь сказать, я должна пройти просмотр? – резко спросила она. – Какая наглость!
   – Они ведь не берут кого попало, детка, можешь проверить. На Калифорнийском побережье платят десять штук только за их телефонный номер. А здесь еще больше. Спроси у Анжелы. Она продала им что-то около трех дюжин фамилий, но Берк-Лайона заинтересовали всего несколько девушек, и ты – одна из них. – Барри неодобрительно развел руками. – Мне казалось, тебя это заинтересует.
   – А почему я? – недоверчиво спросила она.
   Барри что-то пробормотал, уткнувшись в свой бокал.
   – Что?
   Он взглянул ей в глаза:
   – Потому что я рекомендовал тебя.
   – Ты сообщил ему, кто моя мать, да? – Она не отводила глаз. – Барри Риццо, ты проходимец.
   Он поднял вверх палец.
   – Да, ладно, но я ловкий проходимец и заботливый проходимец, который сказал им также, что ты красива и шикарна, что ты говоришь по-французски. Такой проходимец заслуживает снисхождения. – Он скорчил недовольную гримасу. – Я тебе друг, детка. Поверь мне.
   Кое-что в словах Барри заставило ее задуматься. Как бы он ни приукрашивал картину, просматривались некоторые шансы, возможность встретить богатого человека который разрешит все ее проблемы.
   «Какая ирония судьбы, – подумала она, – что ее мать занималась, в сущности, тем же».
   Всю жизнь Сандрина привыкла слышать о таланте матери, изобретательности ее ума, тогда как в действительности мать преследовала простую цель – быть на виду у всех, пускать пыль в глаза, заманивая в ловушку мужчин, которые бы поддерживали ее материально или, как в случае с Джеми, удовлетворяли ее гипертрофированное тщеславие. Предложение Барри, по крайней мере, давало надежду на лучшую жизнь для нее самой, для Марти, а может быть, и для Сью-Би.
   – С кем еще из девушек он собирается встретиться? – спросила наконец Сандрина.
   – Пока не знаю, выбрал ли он кого-нибудь еще, но... – Барри как будто осенила идея. – Как насчет твоей соседки?
   Сандрина отшатнулась от него:
   – Барри Риццо! Где твои убогие гангстерские мозги! Сью-Би не проститутка. Она очаровательная невинная девочка из Техаса.
   – Конечно. Но ты сама говорила что она жила с Омаром Заки.
   – Барри, – возразила Сандрина – она же была у него медсестрой.
   – Ерунда. Я знаю Заки.
   – Боже, Барри! Какие у тебя грязные мысли!
   – Посмотрим. – Он сделал знак официанту, чтобы тот наполнил их бокалы. – Сейчас не время спорить об этом. Наш приятель появится с минуты на минуту. Ты готова?
   – Что будет, если я ему подойду?
   – Тогда ты полетишь вместе с ним на «конкорде» в Париж, во Францию, чтобы познакомиться с главным лицом этой фирмы. Я договорился, что ты можешь взять свою подругу. Будет она участвовать или нет – все равно. Что ты скажешь?
   – Подумаю, – ответила она без особого энтузиазма. – А какова роль этого парня? Что-то вроде сутенера еврокласса?
   – Нет-нет-нет, – как пулемет затараторил Барри. – Он только знакомится с новыми девушками и рекомендует их своей хозяйке. А она уже проводит подробное собеседование.
   – Она? А кто она?
   – Ее называют мадам Клео.
   Соломинкой для коктейля Сандрина чертила маленькие кружочки на скатерти. Она не хотела, чтобы Барри заметил, какое впечатление произвело на нее это имя. Любой девушке, занимающейся ее ремеслом и обладающей хоть каплей честолюбия, это имя было знакомо. Оно было известно во всем мире каждому не ограниченному в средствах прожигателю жизни.
   – Ну что ж, Барри, – сказала она. – Я поеду, хотя бы для того, чтобы узнать, каково это летать на «конкорде». И еще...
   – Что, детка?
   – Окажи себе услугу: пожалуйста, когда говоришь о Париже, не обязательно уточнять, что это во Франции. Это и так все знают.
   Сандрина открыла дверь и увидела, что в квартире темно. Только в спальне светился голубой экран.
   – Сью-Би, – позвала она. – Ты дома?
   Сандрина включила лампу у кушетки и вошла в спальню. Сью-Би сидела в кровати, одетая в свою детскую пижамку. На коленях она держала блокнот в желтую линейку. Высунув от усердия язык и низко склонившись, Сью-Би сильно нажимала на блокнот огрызком карандаша.
   Сандрина подвинула ноги Сью-Би и села на кровать.
   – Как ты относишься к тому, чтобы отправиться в пятницу в Париж? – неторопливо спросила она.
   Сью-Би прищурилась и наконец-то взглянула на нее.
   – Что?
   – В Париж. Ты и я. Полет на огромной серебряной птице.
   – Боже мой, – прошептала Сью-Би. – Ты это серьезно?
   Сандрина потянулась к сумочке и достала конверт.
   – «Конкорд». Самолет, которым летают кинозвезды и миллионеры, потому что весь путь занимает три часа. Нам забронированы места в отеле «Риц» на выходные.
   – Бог мой! Наверное, я умерла и уже на небесах. Что все это значит? Что ты сделала?
   – Мне предстоит там собеседование, и они оплачивают расходы на дорогу. Барри подумал, что я, наверное, захочу взять тебя с собой.
   – Мне нечего надеть, – сказала Сью-Би.
   Сандрина разразилась смехом:
   – Ну, теперь я вижу, что ты здорова, Сузи. Это самые жизнелюбивые слова, которые я слышала от тебя за последние недели.
   – Серьезно говорю. Я ведь так похудела. Мне теперь ничего не годится.
   – Не беспокойся. У меня одежды больше, чем у Шер. – Сандрина подошла к своему шкафу и распахнула дверцу. – Выбирай!
   – Можно мне надеть свою шубу? – спросила Сью-Би детским голоском.
   – Да, дорогая, – Сандрина снова засмеялась. – Надевай свою шубу. А сейчас я позвоню и скажу, что мы едем.
   Всю зиму мадам Клео проводила собеседования с новыми девушками – 1986 год обещал быть очень напряженным. Обычно ее постоянные клиенты делали заявки за несколько месяцев, и уже нет сомнения, что понадобятся, по крайней мере, еще две или три девушки выше среднего уровня, если, конечно, какую-либо из ее подопечных можно отнести к среднему уровню. Но она хотела найти трех феноменальных девушек.
   Уже много лет собеседования проходили в утренние часы в гостиной на втором этаже особняка принадлежавшего мадам Клео. Высокие окна, выходящие на Сену, даже зимой давали сильное освещение – яркое и неблагоприятное для всех, кроме самых красивых. Безжалостный свет подчеркивал малейшие изъяны: легкую одутловатость у рта несовершенство бедер или отвислость груди.
   Комната была достаточно просторна, чтобы девушка могла пройти несколько метров, пока Клео оценивала ее осанку, высоту груди, посадку головы. Акустика в помещении с голыми стенами и незадрапированными окнами позволяла оценить тембр голоса, отметить нюансы произношения.
   Утро выдалось утомительное. Она посмотрела и отклонила одну испанку, бывшую манекенщицу.
   Затем настала очередь девушки-шведки, чьи висящие груди потребовали бы хирургического вмешательства, – Клео оплатила бы операцию, если бы к тому же девушка не нуждалась в интенсивном психиатрическом лечении.
   – Мартин, – обратилась она к своему помощнику через внутреннее переговорное устройство, стоящее в простенке между окнами на маленьком столике в стиле Людовика Четырнадцатого. – Кто там еще остался?
   – Приехали американские девушки, – ответил бесстрастный голос Мартина.
   – Девушки? – переспросила она – Но ты, по-моему, говорил, что сегодня будет только одна американка.
   – Можно, я зайду к вам на минутку?
   – Oui. – Она выключила связь.
   Войдя в комнату, Мартин остановился у двери и отбросил со лба длинную прядь желтых, как мякоть ананаса, волос.
   – Мадам, здесь девушка, с которой я беседовал в Нью-Йорке. Но она согласилась приехать только вместе с подругой.
   Клео порылась в папках с бумагами на своем столе, нашла и просмотрела нужную.
   – Это Сандрина?
   – Да, именно, – подтвердил он. Клео прочитала вслух:
   – «Рекомендована Барри Риццо. Работала на Анжелу. Училась в Хаммельбургском колледже. Мать – модельер Тита Мандраки. Прекрасно танцует. Не употребляет наркотиков. Говорит по-французски».
   – Мандраки, – задумчиво произнесла Клео. – Мартин, откуда я знаю это имя?
   – Наверное, потому, что у вас есть три платья от Титы Мандраки. Бежевое из шифона, розовое...
   – Нет, дело не в этом. – Она сделала отрицательный жест рукой. – Ну ладно, я вспомню потом. А как у девушки со здоровьем?
   – Я уверен, что беспокоиться не о чем. – Мартин прислонился к двери.
   – Об этом всегда надо беспокоиться, Мартин, – назидательно сказала Клео. – Ты сказал, что она приехала с подругой? Но у меня в списке больше никого нет...
   – О, я думаю, что подруга приехала просто так, не для собеседования.
   Клео кивнула:
   – Да, а как она выглядит? Мне всегда любопытно.
   – Блондинка, очень привлекательная, от лица невозможно оторваться. По-видимому, богатая, во всяком случае, у нее прекрасная шуба.
   – Жаль, блондинок-американок нам всегда не хватает. А как ты думаешь, эта подруга не захочет пройти собеседование? – спросила Клео, и было непонятно, говорит ли она всерьез.
   Блондинок у нее как раз недоставало, и один важный клиент, богатый итальянец, который заказывал блондинок-американок, начал уже проявлять нетерпение.
   – Боюсь, не захочет. – Мартин покачал головой. – Она не профессионалка... Впрочем, может быть, что-нибудь и получится...
   – Что ты затеваешь, Мартин? – подозрительно спросила Клео.
   – Не волнуйтесь, – ответил он бодро. – Я все сделаю как надо.
   – Ну хорошо. Если она собирается ждать подругу, спроси, не хочет ли она чаю, и проследи, чтобы ей было хорошо.
   – А теперь пригласить Сандрину? – спросил Мартин.
   – Да, пожалуйста. Я уже и так опаздываю.
   Клео внимательно наблюдала как Сандрина вошла в комнату, прошла несколько шагов и села на стул с высокой спинкой, стоящий в центре ковра. Мартин был прав, она двигалась, как танцовщица.
   «Прекрасно, – подумала Клео, – но посмотрим, что у нее с мозгами».
   – Bon jour, Сандрина вы говорите по-французски? – улыбаясь, спросила она.
   – Oui, Madame.
   – Вы предпочитаете беседовать по-французски или по-английски?
   – Как хотите, мадам, но вы поймете мои ответы, если я буду говорить по-английски, – любезно ответила Сандрина.
   Ответ понравился Клео. Девушка была уравновешенна и уверена в себе.
   – Ну что ж, Сандрина – приветливо сказала мадам по-английски. – Мартин представил мне на вас подробное досье. Он дал вам наилучшие рекомендации, как и мистер Риццо. Позже мы побеседуем более подробно. А сейчас меня интересует самое основное.
   – Что же?
   – Вы некоторое время занимались подобной работой. Почему вы хотите продолжать?
   – Мне нравится эта работа. Я люблю красивые вещи. – Голос Сандрины был таким же спокойным, как и ее взгляд. – А такая работа позволяет мне иметь их. Я люблю приключения, новые впечатления. А самое главное – как я думаю – мне нравятся мужчины.
   – Именно так, – сказала мадам Клео, скрещивая пальцы. – А вы знаете, что многие из моих девушек, работая здесь, очень удачно вышли замуж?
   – Я слышала об этом.
   – Вас интересует такая возможность?
   – Что вам больше понравится: если я скажу «да» или если я скажу «нет»? – спросила Сандрина с лукавой улыбкой.
   Клео громко рассмеялась. Понятно, почему все так рекомендуют эту девушку. Она постучала по досье Сандрины.
   – У вас были когда-нибудь неприятности с полицией?