Страница:
- Так, для затравки вполне достаточно! - фыркнула королева, и, наткнувшись на мой удивленный взгляд, улыбнулась: - В принципе, ваше предложение мне подходит… Но решать такие вопросы за столом - не в моих привычках… Поэтому я намерена эдак завтра с утреца напроситься с вами на небольшую прогулку… В это самое ваше Волчье логово… Надеюсь, вы мне не откажете?
- Как вы могли о таком даже подумать, ваше величество? - ухмыльнулся я и, привстав, подлил вина в ее бокал. - Будем рады принять вас в гостях!
- Тогда я предлагаю тост за сотрудничество! - провозгласила королева и от всей души врезала своим бокалом по моему…
…Все три дня в Волчьем Логове королева провела в обществе Мериона - Дед, обаявший ее буквально с первых минут знакомства, увлеченно беседовал с ней о политике, об экономике, о проблемах подрастающего поколения и преемственности власти. Сияющее лицо властительницы Нианга уже в первый вечер начало здорово действовать на нервы Евгении, и, если бы не заступничество Маши и Хвостика, то хорошего скандала было бы не избежать. А так ревнующая к "этой тупой мышцастой корове" женщина заперлась с дочкой в своих покоях и старалась не высовывать оттуда даже носа… Ленка, дочка Мериона, радовалась этому, как могла - не так часто ее вечно занятая в своем "лазарете" мать уделяла ей столько времени. Наш Самирчик, сосланный туда же на второй день, этого веселья не одобрил: как будущий воин, он не понимал, за что его лишили возможности наблюдать, как на тренировочных площадках добрые дяди дерутся блестящими железяками или шумно пыхтят в пыли…
А вот остальная свита королевы не находила себе места - чопорные воительницы, с неодобрением глядящие на "почувствовавших волю", как выразилась одна из них, мужиков, первые несколько часов только презрительно фыркали, глядя на тренировки нашей молодежи. Но, стоило Нейлону с издевкой поинтересоваться, для чего женщинам оружие, как двор замка превратился в сущий бардак: смешанные пары звенели мечами в поединках, частенько выходящих за грань тренировочных: если бы не уровень подготовки ребят, позволяющих без особого вреда для себя сдерживать атакующий пыл дам, без членовредительства там бы не обошлось. А так гостьи отделались ссадинами, порезанным в разных местах обмундированием и ущемленной гордостью - к их безумному сожалению, победить "никчемных мужиков" не удалось ни одной из них…
Обиды залили вином. На ужине в честь королевы. Килия, жена Ломара, расстаралась вовсю - стол ломился от дичи и свежих овощей и фруктов, а коллекция вин Мериона благодаря энтузиазму гостей стала меньше как минимум на четверть. К часу Глухаря, когда небо чуть подернулось легкой розовой дымкой, - предвестником еще не скорого рассвета, - или к четырем утра по земному, королева Шеина с трудом оторвалась от очередного кубка и, покачиваясь, отправилась в выделенные ей покои…
Следующие несколько дней замок напоминал осиное гнездо: не замолкающий ни на минуту гул возбужденных голосов, казалось, был слышен даже на тракте. Нашедшие общий язык воины и воительницы звенели мечами, отрабатывая какие-то заинтересовавшие их комбинации, личная охрана королевы, уверившаяся в безопасности своей госпожи, дорвалась до тренажеров Мериона и под руководством Лерика постигала азы нашего рукопашного боя. Шеина, зарывшаяся с Мерионом в карты различных областей Элиона, до хрипоты обсуждала какие-то интересующие их обоих вопросы большой политики… И только лишь я с Машей, Евгенией и Беатой казались со стороны лишними на этом празднике жизни, и поэтому предавались заслуженному безделью. Вернее, развалившись на теплом песке у протекающей неподалеку речушки, загорали и успокаивали беснующуюся от приступов ревности Евгению. Самирчик и Ленка, дурея от присутствия родителей, скакали вокруг, как ненормальные, доводя до белого каления млеющего на солнцепеке Хмурого: здоровенный боевой пес, не терпящий ни от кого даже намека на панибратство или неуважение, в руках наших малолетних бандитов превращался в кусок ветоши. Дергали ли его за уши, вталкивали ли в пасть вываленный язык, теребили ли за обрубок хвоста или зарывали в песок - пес стоически выносил издевательства и лишь иногда легко порыкивал, что, по моим ощущениям, должно было соответствовать брюзжанию влюбленного во внуков старика…
А я, как ни странно, чувствовал себя счастливым - за последние два года, прошедшие с момента возвращения с Земли, у меня было так мало возможностей уделять время семье! Откровенно говоря, я присутствовал только на нашей свадьбе и родах Маши, и то потому что эти два мероприятия почти совпали по времени, - все остальное время я был занят проблемами, наваливавшимися на нашу компанию, как волны на берег в семибальный шторм… И если бы не мудрость и понимание моей взбалмошной когда-то супруги, я бы, наверное, смог сделать так много… Впрочем, в Маше я был уверен с самого начала нашего знакомства…
Глава 13.
Глава 14. Дион.
Глава 15. Оливия.
- Как вы могли о таком даже подумать, ваше величество? - ухмыльнулся я и, привстав, подлил вина в ее бокал. - Будем рады принять вас в гостях!
- Тогда я предлагаю тост за сотрудничество! - провозгласила королева и от всей души врезала своим бокалом по моему…
…Все три дня в Волчьем Логове королева провела в обществе Мериона - Дед, обаявший ее буквально с первых минут знакомства, увлеченно беседовал с ней о политике, об экономике, о проблемах подрастающего поколения и преемственности власти. Сияющее лицо властительницы Нианга уже в первый вечер начало здорово действовать на нервы Евгении, и, если бы не заступничество Маши и Хвостика, то хорошего скандала было бы не избежать. А так ревнующая к "этой тупой мышцастой корове" женщина заперлась с дочкой в своих покоях и старалась не высовывать оттуда даже носа… Ленка, дочка Мериона, радовалась этому, как могла - не так часто ее вечно занятая в своем "лазарете" мать уделяла ей столько времени. Наш Самирчик, сосланный туда же на второй день, этого веселья не одобрил: как будущий воин, он не понимал, за что его лишили возможности наблюдать, как на тренировочных площадках добрые дяди дерутся блестящими железяками или шумно пыхтят в пыли…
А вот остальная свита королевы не находила себе места - чопорные воительницы, с неодобрением глядящие на "почувствовавших волю", как выразилась одна из них, мужиков, первые несколько часов только презрительно фыркали, глядя на тренировки нашей молодежи. Но, стоило Нейлону с издевкой поинтересоваться, для чего женщинам оружие, как двор замка превратился в сущий бардак: смешанные пары звенели мечами в поединках, частенько выходящих за грань тренировочных: если бы не уровень подготовки ребят, позволяющих без особого вреда для себя сдерживать атакующий пыл дам, без членовредительства там бы не обошлось. А так гостьи отделались ссадинами, порезанным в разных местах обмундированием и ущемленной гордостью - к их безумному сожалению, победить "никчемных мужиков" не удалось ни одной из них…
Обиды залили вином. На ужине в честь королевы. Килия, жена Ломара, расстаралась вовсю - стол ломился от дичи и свежих овощей и фруктов, а коллекция вин Мериона благодаря энтузиазму гостей стала меньше как минимум на четверть. К часу Глухаря, когда небо чуть подернулось легкой розовой дымкой, - предвестником еще не скорого рассвета, - или к четырем утра по земному, королева Шеина с трудом оторвалась от очередного кубка и, покачиваясь, отправилась в выделенные ей покои…
Следующие несколько дней замок напоминал осиное гнездо: не замолкающий ни на минуту гул возбужденных голосов, казалось, был слышен даже на тракте. Нашедшие общий язык воины и воительницы звенели мечами, отрабатывая какие-то заинтересовавшие их комбинации, личная охрана королевы, уверившаяся в безопасности своей госпожи, дорвалась до тренажеров Мериона и под руководством Лерика постигала азы нашего рукопашного боя. Шеина, зарывшаяся с Мерионом в карты различных областей Элиона, до хрипоты обсуждала какие-то интересующие их обоих вопросы большой политики… И только лишь я с Машей, Евгенией и Беатой казались со стороны лишними на этом празднике жизни, и поэтому предавались заслуженному безделью. Вернее, развалившись на теплом песке у протекающей неподалеку речушки, загорали и успокаивали беснующуюся от приступов ревности Евгению. Самирчик и Ленка, дурея от присутствия родителей, скакали вокруг, как ненормальные, доводя до белого каления млеющего на солнцепеке Хмурого: здоровенный боевой пес, не терпящий ни от кого даже намека на панибратство или неуважение, в руках наших малолетних бандитов превращался в кусок ветоши. Дергали ли его за уши, вталкивали ли в пасть вываленный язык, теребили ли за обрубок хвоста или зарывали в песок - пес стоически выносил издевательства и лишь иногда легко порыкивал, что, по моим ощущениям, должно было соответствовать брюзжанию влюбленного во внуков старика…
А я, как ни странно, чувствовал себя счастливым - за последние два года, прошедшие с момента возвращения с Земли, у меня было так мало возможностей уделять время семье! Откровенно говоря, я присутствовал только на нашей свадьбе и родах Маши, и то потому что эти два мероприятия почти совпали по времени, - все остальное время я был занят проблемами, наваливавшимися на нашу компанию, как волны на берег в семибальный шторм… И если бы не мудрость и понимание моей взбалмошной когда-то супруги, я бы, наверное, смог сделать так много… Впрочем, в Маше я был уверен с самого начала нашего знакомства…
Глава 13.
Злость постепенно плавилась под руками новой, недавно выигранной в кости, массажистки, и архиепископ Эдвин, наместник Императора Ордена в Аниоре, постепенно обретал способность логично мыслить. Короткая, всего в какую-то четверть беседа вывела его из себя так, как не удавалось еще никому и никогда… Казалось бы, что такого ему сказал этот бездельник Жерадо? Да вроде бы ничего особенного! Что набор в Школу в этом году сократился вчетверо. Что все его старания найти новобранцев в окрестных деревнях натыкаются на полное отсутствие талантливой молодежи. Так лучше надо работать! А не прожигать жизнь в ночных оргиях на постоялом дворе Гермина. Небось в молоденьких, не испорченных селяночках он, скотина, недостатка не испытывает!!! Судя по докладам клирика Шомера, капитан две ночи из трех проводит на втором этаже этого рассадника ереси и разврата, где для него даже зарезервирована комната!
Почувствовав боль в ладонях, архиепископ на миг отвлекся от своих мыслей и бросил короткий взгляд на свои руки. Из под ногтей, впившихся в нежную, недавно умащенную благовониями кожу ладоней, сочилась кровь. Эдвин чертыхнулся, помянул Создателя и разжал кулаки: этого сопляка, наверняка лелеющего планы подсидеть своего непосредственного начальника, следовало проучить… Тем более, что за последний год он, во многом благодаря своей неутомимости на любовном поприще, снискал слишком много славы и уважения в подчиненном ему гарнизоне. Что, естественно, могло превратиться в серьезную проблему в случае возникновения хоть каких-нибудь разногласий с начальством, то есть с ним, архиепископом Эдвином! К глубочайшему сожалению, уже два года как не способного возлечь с женщиной по вине крайне постыдного ранения… Полученного в столице Империи, Корфе… В день Превозношения… Демоны его забери… Маленький, с ноготь на мизинце, кусочек железа, рожденный в огне преисподней, волею Создателя лишивший его мужского достоинства, до сих пор хранился где-то в дорожном сундуке. Напоминая о днях, когда он был молод и горяч, как скакуны из далекого королевства Нианга… И кто ж его заставил рвануться вдогонку за двумя черными демонами, как позже оказалось, коварно лишившими жизни самого Императора? Сила, клокотавшая в его теле, требовала выхода, крови, смертей, и безумный алый цветок Огня Преисподней, выросший на его пути, в одно мгновение дал ему их: крови и смертей в этот день было немерено! Тела знакомых и не знакомых воинов, разорванные в клочья неведомой силой, оросили влагой жизни весь путь, по которому пронеслись Демоны, и, зажимая страшную рану в паху, он в первый раз в жизни понял, что смертен. И проклял свою судьбу - смерть тогда показалась ему избавлением… Но найти в себе сил, чтобы сделать Последний шаг за Грань он, всегда считавший себя способным на все и вся, увы, не смог. Ни тогда, когда причитал в глазах лекаря плохо скрываемую насмешку и приговор… Ни тогда, когда впервые услышал, как за его спиной обсуждают его увечье бывшие однокашники и друзья…
О, как он ненавидел улыбки на их лицах! И как мечтал отомстить всем этим недоумкам, считающих себя выше него только потому, что сохранили способность быть мужчинами! Ненависть, клокотавшая в его душе, нашла выход довольно быстро - со смертью одного из его злейших врагов, с его подачи отправившегося на костер за попытку опорочить честь нынешнего Императора… И пускай никакой попытки не было, зато боль, страх и слезы в глазах брата Брина лучше всякого лечебного бальзама обогрели его душу… И положили начало его взлету по служебной лестнице. Ну, кто еще из его сверстников сумел за неполных полтора года вознестись до сана архиепископа и должности наместника целого королевства? Да никто! А то, что каждая ступень наверх оказалась залита кровью соперников, так это даже лучше: Создатель любит решительных и сильных духом… Жаль только, что эти качества не заменят утраченного достоинства…
Снова разжав стиснутые было кулаки, архиепископ усилием воли попытался отвлечься от больной темы и заставил себя подумать о вновь возникшей проблеме: пускать на самотек доукомплектование гарнизона молодежью не стоило. Тем более, что продолжение экспансии на запад, приостановленной нелепой гибелью прошлого Императора, уже не за горами - молодой Генор, да продлит Создатель его годы, за время своего правления уже крепко встал на ноги и, судя по тем требованиям, которые доходили до их глухой провинции из Императорской канцелярии, вовсю готовит новые походы на земли неверных, еще упорствующих в своем нежелании покориться светочам Истинной веры.
Найти две сотни способных молодых парней еще месяц назад не казалось особой проблемой, однако, увы, капитан Жерадо этого сделать не смог. Жалкие полтора десятка криворуких недоумков, насильно согнанные в Школу Ордена, открытую в Аниоре, вряд ли могли порадовать Императора, а испытывать терпение Генора Жестокосердного, как его успели прозвать народы оккупированных королевств, не стоило… Ничем и никогда…
Архиепископ, еще раз покосившись на отражающуюся в настенном зеркале стройную фигурку массажистки, вздохнул и прикрыл глаза - решение вопроса было где-то на поверхности, но так и не приходило. Легкий шорох развевающейся на ветру занавески и легкий, неожиданно теплый для начала весны ветерок понемногу погружали его в мягкую черноту сна, но внезапно Эдвин вздрогнул, открыл глаза и, одним движением вскочив на ноги, рявкнул на всю опочивальню:
- Аспида ко мне! Срочно!!!
Испуганная массажистка, прижав влажно блестящие от масла руки к маленькой груди, зажмурилась и задрожала, видимо, испугавшись за свою жизнь, но архиепископ, медленно опустившись на свое ложе, криво усмехнувшись, щелкнул пальцами и, не дожидаясь, пока она откроет глаза, царственно произнес:
- А ты продолжай! У тебя не плохо получается, девочка!
К началу часа Льва, когда архиепископ, не замечавший в себе раньше способности к долгому ожиданию, уже дошел до предела своего терпения, в коридоре раздались торопливые шаги и приглушенный гомон. Не дожидаясь, пока охрана вызовет начальника караула, тот - его помощника и т.д., чтобы соблюсти все формальности, положенные ему по рангу, Эдвин, рыкнув, потребовал к себе Аспида. Причем немедленно и без проволочек… В то же мгновение дверь в покои распахнулась и в щель проскользнул молодой, выглядящий лет на пятнадцать, мальчишка. Быстро обежав помещение взглядом, Аспид легко скользнул к хозяину и, присев возле ложа на пол, вопросительно уставился на Эдвина.
- Здравствуй, сын мой! - поприветствовал свою правую руку архиепископ. - Как тебе жилось все это время без меня?
- Спасибо, отец мой, просто замечательно… - учтиво склонил голову юноша, впрочем, не попытавшись даже привстать для приличия… - Для меня есть работа?
- Создатель благословил тебя на подвиг, деточка! - Эдвин жестом отослал массажистку и, дождавшись, пока она выскользнет за дверь, повернулся на бок и, подложив голову на ладонь правой руки, устало улыбнулся:
- В окрестных деревнях происходит что-то странное! Куда-то девается молодежь призывного возраст. Вернее, молодежи навалом, но нормальных, здоровых, умеющих обращаться с мечом ребят словно корова языком слизнула. Я хочу, чтобы ты в этом разобрался, и как можно скорее… Вопросы есть?
Аспид отрицательно покачал головой, осенил себя Знаком Топора и оказался на ногах:
- Что-нибудь еще, господин?
- Там, на столе, кошель… Возьми два золотых… На расходы… И поторопись - мне нужен результат… Обо всех найденных тобой ребят сообщай клирику Симиару - пусть выделит для них помещение и охрану… Впрочем, ему я скажу сам… Иди, сын мой! И да пребудет с тобой милость Создателя!
- До свидания, отец мой! - Аспид, только что стоявший рядом с ложем, вдруг возник около стола, на миг задержался около него и бесшумно пропал за дверью…
- Эй, кто-нибудь там! - еще раз удивившись легкости передвижения своего лучшего убийцы, архиепископ встал, накинул и запахнул халат и направился в сторону рабочего стола: - Кормить сегодня будут или как?
Почувствовав боль в ладонях, архиепископ на миг отвлекся от своих мыслей и бросил короткий взгляд на свои руки. Из под ногтей, впившихся в нежную, недавно умащенную благовониями кожу ладоней, сочилась кровь. Эдвин чертыхнулся, помянул Создателя и разжал кулаки: этого сопляка, наверняка лелеющего планы подсидеть своего непосредственного начальника, следовало проучить… Тем более, что за последний год он, во многом благодаря своей неутомимости на любовном поприще, снискал слишком много славы и уважения в подчиненном ему гарнизоне. Что, естественно, могло превратиться в серьезную проблему в случае возникновения хоть каких-нибудь разногласий с начальством, то есть с ним, архиепископом Эдвином! К глубочайшему сожалению, уже два года как не способного возлечь с женщиной по вине крайне постыдного ранения… Полученного в столице Империи, Корфе… В день Превозношения… Демоны его забери… Маленький, с ноготь на мизинце, кусочек железа, рожденный в огне преисподней, волею Создателя лишивший его мужского достоинства, до сих пор хранился где-то в дорожном сундуке. Напоминая о днях, когда он был молод и горяч, как скакуны из далекого королевства Нианга… И кто ж его заставил рвануться вдогонку за двумя черными демонами, как позже оказалось, коварно лишившими жизни самого Императора? Сила, клокотавшая в его теле, требовала выхода, крови, смертей, и безумный алый цветок Огня Преисподней, выросший на его пути, в одно мгновение дал ему их: крови и смертей в этот день было немерено! Тела знакомых и не знакомых воинов, разорванные в клочья неведомой силой, оросили влагой жизни весь путь, по которому пронеслись Демоны, и, зажимая страшную рану в паху, он в первый раз в жизни понял, что смертен. И проклял свою судьбу - смерть тогда показалась ему избавлением… Но найти в себе сил, чтобы сделать Последний шаг за Грань он, всегда считавший себя способным на все и вся, увы, не смог. Ни тогда, когда причитал в глазах лекаря плохо скрываемую насмешку и приговор… Ни тогда, когда впервые услышал, как за его спиной обсуждают его увечье бывшие однокашники и друзья…
О, как он ненавидел улыбки на их лицах! И как мечтал отомстить всем этим недоумкам, считающих себя выше него только потому, что сохранили способность быть мужчинами! Ненависть, клокотавшая в его душе, нашла выход довольно быстро - со смертью одного из его злейших врагов, с его подачи отправившегося на костер за попытку опорочить честь нынешнего Императора… И пускай никакой попытки не было, зато боль, страх и слезы в глазах брата Брина лучше всякого лечебного бальзама обогрели его душу… И положили начало его взлету по служебной лестнице. Ну, кто еще из его сверстников сумел за неполных полтора года вознестись до сана архиепископа и должности наместника целого королевства? Да никто! А то, что каждая ступень наверх оказалась залита кровью соперников, так это даже лучше: Создатель любит решительных и сильных духом… Жаль только, что эти качества не заменят утраченного достоинства…
Снова разжав стиснутые было кулаки, архиепископ усилием воли попытался отвлечься от больной темы и заставил себя подумать о вновь возникшей проблеме: пускать на самотек доукомплектование гарнизона молодежью не стоило. Тем более, что продолжение экспансии на запад, приостановленной нелепой гибелью прошлого Императора, уже не за горами - молодой Генор, да продлит Создатель его годы, за время своего правления уже крепко встал на ноги и, судя по тем требованиям, которые доходили до их глухой провинции из Императорской канцелярии, вовсю готовит новые походы на земли неверных, еще упорствующих в своем нежелании покориться светочам Истинной веры.
Найти две сотни способных молодых парней еще месяц назад не казалось особой проблемой, однако, увы, капитан Жерадо этого сделать не смог. Жалкие полтора десятка криворуких недоумков, насильно согнанные в Школу Ордена, открытую в Аниоре, вряд ли могли порадовать Императора, а испытывать терпение Генора Жестокосердного, как его успели прозвать народы оккупированных королевств, не стоило… Ничем и никогда…
Архиепископ, еще раз покосившись на отражающуюся в настенном зеркале стройную фигурку массажистки, вздохнул и прикрыл глаза - решение вопроса было где-то на поверхности, но так и не приходило. Легкий шорох развевающейся на ветру занавески и легкий, неожиданно теплый для начала весны ветерок понемногу погружали его в мягкую черноту сна, но внезапно Эдвин вздрогнул, открыл глаза и, одним движением вскочив на ноги, рявкнул на всю опочивальню:
- Аспида ко мне! Срочно!!!
Испуганная массажистка, прижав влажно блестящие от масла руки к маленькой груди, зажмурилась и задрожала, видимо, испугавшись за свою жизнь, но архиепископ, медленно опустившись на свое ложе, криво усмехнувшись, щелкнул пальцами и, не дожидаясь, пока она откроет глаза, царственно произнес:
- А ты продолжай! У тебя не плохо получается, девочка!
К началу часа Льва, когда архиепископ, не замечавший в себе раньше способности к долгому ожиданию, уже дошел до предела своего терпения, в коридоре раздались торопливые шаги и приглушенный гомон. Не дожидаясь, пока охрана вызовет начальника караула, тот - его помощника и т.д., чтобы соблюсти все формальности, положенные ему по рангу, Эдвин, рыкнув, потребовал к себе Аспида. Причем немедленно и без проволочек… В то же мгновение дверь в покои распахнулась и в щель проскользнул молодой, выглядящий лет на пятнадцать, мальчишка. Быстро обежав помещение взглядом, Аспид легко скользнул к хозяину и, присев возле ложа на пол, вопросительно уставился на Эдвина.
- Здравствуй, сын мой! - поприветствовал свою правую руку архиепископ. - Как тебе жилось все это время без меня?
- Спасибо, отец мой, просто замечательно… - учтиво склонил голову юноша, впрочем, не попытавшись даже привстать для приличия… - Для меня есть работа?
- Создатель благословил тебя на подвиг, деточка! - Эдвин жестом отослал массажистку и, дождавшись, пока она выскользнет за дверь, повернулся на бок и, подложив голову на ладонь правой руки, устало улыбнулся:
- В окрестных деревнях происходит что-то странное! Куда-то девается молодежь призывного возраст. Вернее, молодежи навалом, но нормальных, здоровых, умеющих обращаться с мечом ребят словно корова языком слизнула. Я хочу, чтобы ты в этом разобрался, и как можно скорее… Вопросы есть?
Аспид отрицательно покачал головой, осенил себя Знаком Топора и оказался на ногах:
- Что-нибудь еще, господин?
- Там, на столе, кошель… Возьми два золотых… На расходы… И поторопись - мне нужен результат… Обо всех найденных тобой ребят сообщай клирику Симиару - пусть выделит для них помещение и охрану… Впрочем, ему я скажу сам… Иди, сын мой! И да пребудет с тобой милость Создателя!
- До свидания, отец мой! - Аспид, только что стоявший рядом с ложем, вдруг возник около стола, на миг задержался около него и бесшумно пропал за дверью…
- Эй, кто-нибудь там! - еще раз удивившись легкости передвижения своего лучшего убийцы, архиепископ встал, накинул и запахнул халат и направился в сторону рабочего стола: - Кормить сегодня будут или как?
Глава 14. Дион.
- Ну, что, отец, небось жалеешь о том, что не убил меня сразу? - голос сына пробился сквозь пелену боли, скручивающей все тело не сразу, и Диону стоило неимоверных усилий собраться с мыслями, загнать безумную боль поглубже и встать с постели. - Шанс у тебя был… но малюсенький-малюсенький! - король Керром, поигрывая флакончиком с замедлителем, стоял у входной двери в покои, выделенные бывшему королю и ослепительно улыбался.
- Если бы ты знал, как!
Ненависть в глазах отца рассмешила юношу, и он расхохотался:
- Так все-таки, что же тебя удержало, папа? Ультиматум двадцатитысячной армии Ордена? Что уставился? Да! Я в курсе, что тебе предложили "почетный мир"… и условия, на каких он должен был состояться - тоже! Махнуть сестричку на престол, как мне кажется, немного подловато, не правда ли, батя? Впрочем, ты никогда не ценил своих детей, старик! И вот теперь расплачиваешься за это…
- У меня не было другого выхода! - еле слышно прошептал Дион. - Страна не вынесла бы нашествия. А этот Эдмон говорят, молод, красив, умен… Он мог бы понравиться Оливии…
- Молод??? - Керром ухмыльнулся и пару раз картинно хлопнул в ладоши: - ну, да… ему недавно стукнуло пятьдесят четыре… И любит он преимущественно мальчиков… Но умен - в этом ему не откажешь: во время подкинутая дезинформация дала тебе лазейку для совести… и ты сломался! Ты предсказуем, папа! Хотя… - молодой король злобно ощерился, - и не всегда… Может, все-таки скажешь мне, куда отправил мою непутевую сестричку? А я тебе замедлителя дам пораньше? Не хочешь?? А зря… я все равно ее найду…
- Кстати! - Керром заинтересованно выглянул в окно, откуда донесся какой-то шум. - У меня для тебя сюрприз! Вон в том мешке у двери! Будет время, глянь… а я пока с твоего позволения, откланяюсь… Ой, чуть не забыл! Замедлитель я, пожалуй, пока не оставлю - тебе еще часик придется поразмышлять о своей несговорчивости, папочка! До встречи…
Проводив мутным взглядом удалившегося сына, Дион собрался с силами и на трясущихся ногах поплелся в сторону мешка, из-под которого по полу расплывалось кровавое пятно. Почти упав на колени от приступа боли в животе, он развязал веревку, затянувшую горлышко и заглянул в мешок. Заскрипев зубами, Дион зажмурился и схватился за голову…
- Что, не ожидал? - весело рассмеялись над головой. - Еще четыре старых друга? Искали Оливию, чтобы помочь?! - как оказалось, не ушедший по своим делам Керром глумился, как мог, глядя на горе старого короля. - А ведь ты приносишь им несчастье! Сколько их уже перемерло? Девять? Десять? Одиннадцать? А сколько еще осталось? - Ничего, батя! - рванув отца за волосы, Керром заглянул ему в глаза. - Я найду всех! И ее тоже… Что молчишь? Готовишься снова на меня броситься?? Ну давай, смелее! И я снова не дам тебе умереть! Так, порежу немного для удовольствия!!! Или тебе комфортно на коленях, старый хрыч??? - играючи отбив удар дрожащей руки, узурпатор выбил из нее нож и легким взмахом меча Аил отцу большой палец…
- На платок, перевяжи! Или я, как прошлый раз, прижгу рану головней! Кстати, что-то пальцев у тебя стало маловато… скоро нечего рубить будет, папа…
- Если бы ты знал, как!
Ненависть в глазах отца рассмешила юношу, и он расхохотался:
- Так все-таки, что же тебя удержало, папа? Ультиматум двадцатитысячной армии Ордена? Что уставился? Да! Я в курсе, что тебе предложили "почетный мир"… и условия, на каких он должен был состояться - тоже! Махнуть сестричку на престол, как мне кажется, немного подловато, не правда ли, батя? Впрочем, ты никогда не ценил своих детей, старик! И вот теперь расплачиваешься за это…
- У меня не было другого выхода! - еле слышно прошептал Дион. - Страна не вынесла бы нашествия. А этот Эдмон говорят, молод, красив, умен… Он мог бы понравиться Оливии…
- Молод??? - Керром ухмыльнулся и пару раз картинно хлопнул в ладоши: - ну, да… ему недавно стукнуло пятьдесят четыре… И любит он преимущественно мальчиков… Но умен - в этом ему не откажешь: во время подкинутая дезинформация дала тебе лазейку для совести… и ты сломался! Ты предсказуем, папа! Хотя… - молодой король злобно ощерился, - и не всегда… Может, все-таки скажешь мне, куда отправил мою непутевую сестричку? А я тебе замедлителя дам пораньше? Не хочешь?? А зря… я все равно ее найду…
- Кстати! - Керром заинтересованно выглянул в окно, откуда донесся какой-то шум. - У меня для тебя сюрприз! Вон в том мешке у двери! Будет время, глянь… а я пока с твоего позволения, откланяюсь… Ой, чуть не забыл! Замедлитель я, пожалуй, пока не оставлю - тебе еще часик придется поразмышлять о своей несговорчивости, папочка! До встречи…
Проводив мутным взглядом удалившегося сына, Дион собрался с силами и на трясущихся ногах поплелся в сторону мешка, из-под которого по полу расплывалось кровавое пятно. Почти упав на колени от приступа боли в животе, он развязал веревку, затянувшую горлышко и заглянул в мешок. Заскрипев зубами, Дион зажмурился и схватился за голову…
- Что, не ожидал? - весело рассмеялись над головой. - Еще четыре старых друга? Искали Оливию, чтобы помочь?! - как оказалось, не ушедший по своим делам Керром глумился, как мог, глядя на горе старого короля. - А ведь ты приносишь им несчастье! Сколько их уже перемерло? Девять? Десять? Одиннадцать? А сколько еще осталось? - Ничего, батя! - рванув отца за волосы, Керром заглянул ему в глаза. - Я найду всех! И ее тоже… Что молчишь? Готовишься снова на меня броситься?? Ну давай, смелее! И я снова не дам тебе умереть! Так, порежу немного для удовольствия!!! Или тебе комфортно на коленях, старый хрыч??? - играючи отбив удар дрожащей руки, узурпатор выбил из нее нож и легким взмахом меча Аил отцу большой палец…
- На платок, перевяжи! Или я, как прошлый раз, прижгу рану головней! Кстати, что-то пальцев у тебя стало маловато… скоро нечего рубить будет, папа…
Глава 15. Оливия.
Утро выдалось ветреным и хмурым. Пока Эрик складывал вещи по сумкам и бегал за завтраком, я стояла и смотрела в окно на волны, бушующие под носом корабля. Хмурое небо безотчетно вызывало у меня тревогу, и я, вглядываясь в приближающийся берег, пыталась понять, что ждет меня там, в стране, куда давно уже пришел железный кулак Ордена. Лес, кое-где подходивший к самой воде, выглядел мрачно и неприветливо, что усугубляло мой безотчетный страх…
- Что, немного не по себе? - поинтересовался Эрик, бесшумно возникший за моей спиной и положивший руку на мое плечо.
Я молча кивнула головой. Он растрепал мои волосы и, улыбнувшись, сказал:
- Мне тоже! Не мы первые, не мы - последние. Все будет нормально!
Я, вздохнув, отвернулась от завораживающей меня картины и уселась на палубу. Эрик сел рядом и протянул мне бутерброд с копченым мясом и кружку горячего чая. Чуть не пролив на себя добрую половину содержимого кружки, я еле сдержала рвущееся с губ ругательство и вдруг заметила пристальный взгляд одного из пассажиров этой разваливающейся на ходу лоханки, которую команда гордо звала кораблем.
В общем, кроме нас, пассажиров было еще человек двадцать. Два купца с охраной не вызывали у нас никаких подозрений и три семьи с грудными детьми - тоже. Зато группа из семи здоровенных "крестьян", плохо скрывающих военную выправку, в первый же день плавания заинтересовала и меня и Эрика. Мы внимательно присматривались к каждому из них, пытаясь определить, что они из себя представляют. Однако никаких враждебных действий с их стороны в адрес кого бы то ни было мы не дождались и немного расслабились. Но, судя по возникшим у меня вдруг ощущениям надвигающейся беды - зря…
Быстренько уговорив завтрак, я отставила в сторону пустую кружку и, откинувшись назад, закинула руки за голову и стараясь не двигать губами, прошептала:
- Готова прозакладывать своего Уголька против медной монеты, что сегодня у нас будут проблемы… видел взгляд вон того типа с браслетом на левой руке?
- Браслета я не заметил, - устраиваясь рядом, прошептал мой "братец", но вот взгляды, которые на нас бросает как это шайка-лейка, так и некоторые из членов команды, вызывали некоторые опасения и у меня…
- А почему вызывали? - чуть не подскочила я, услышав в его голосе нотки напряженности.
- Потому что теперь я точно знаю в чем причина… И постарайся, пожалуйста, не реагировать так бурно - не надо привлекать к нам лишнего внимания. Еще не время…
- А когда время? И что ты от меня скрыл? - изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции, процедила я.
- Сколько тебе, по-твоему, лет? - ехидно поинтересовался он, зевнув и потянувшись.
- У женщин о возрасте не спрашивают, хам! - привычно буркнула я и осеклась - в вопросе Эрика не было и намека на шутку.
- Посмотри на себя и на меня… - ничуть не удивившись моей вспышке, пробормотал ворочающийся на бухте троса Эрик. - Два парня, которым уже давно минуло двенадцать… А в Империи это призывной возраст… Я тут пообщался с одной сердобольной мамашей и она по секрету рассказала, что шансов не попасть в армию Алого кулака у нас нет. Нас сдаст за вознаграждение либо капитан либо эти вот переодетые монахи. Прямо в порту…
- С чего ты взял что это монахи? - заинтересованно спросила я, пытаясь представить себе кого-нибудь из той колоритной компании и найти в нарисованном перед внутренним взором образе хоть что-то, что дало бы повод отнести его к ненавистному Ордену.
- Она и сказала. Говорит, насмотрелась за два года вдосталь…
- Ну и что мы будем делать? - поежившись от страха, прошептала я, мысленно кляня свою девчачью долю…
- До Эразма еще почти сутки плавания! Как сказал помощник капитана, с ветром нам не повезло, и мы немного задерживаемся. Но вон тот хребет на горизонте, который ты мне показала на рассвете, это место, после которого нам бы не мешало сойти…
- А кони?
- Я думаю о них все утро и, честно говоря, ничего не смог придумать… - виновато понурился Эрик. - Можно теоретически устроить пожар, чтобы отвлечь часть команды, но как вытащить коней из трюма и спихнуть их вводу перед этими типами и гребцами я, откровенно говоря, не представляю…
- Мда… - удержав наворачивающиеся на глаза слезы, я перевернулась на живот и, подложив под подбородок скрещенные руки, уставилась на парня, "увлеченно" сплевывающего шелуху орехов за борт. - А устроить кораблекрушение? Или еще что-нибудь?
- Кораблекрушение мы устроить не сможем, а "что-нибудь" мне пока в голову не пришло… У нас еще часов восемь- десять на принятие решения. Думай. Как ты скажешь, так и поступим… я уже и не рад, что потащил тебя на эти поиски, демоны их подери…
…Плыть по черным, то и дело срывающимся в лицо пенными барашками волнам под далекими, едва видимыми звездами было жутко. Если бы не ладонь Эрика, то и дело ободряюще прикасающаяся к моему плечу, я бы либо заорала от страха, либо утонула бы на месте. А так, сжав зубы, я гребла в сторону от уходящего на запад корабля и старалась не думать о том расстоянии, которое нам надо преодолеть, чтобы добраться до берега, который вечером виднелся тонкой полоской на горизонте. Под дверью от каюты, нагруженная нашими пожитками, которую толкал перед собой Эрик, то и дело хлюпала вода, и мне каждый раз казалось, что этот звук должен перебудить как минимум половину команды корабля. Однако, к моему безмерному удивлению, корабль скрылся в ночи, так и не взорвавшись воплями обнаружившей нашу пропажу команды. И я понемногу успокоилась… И начала страдать о пропаже Уголька и Рыжего… О своем предательстве - бросить единственного друга, служившего мне верой и правдой столько лет на чужом корабле казалось мне бессовестным…
- Как ты там? - тяжелое дыхание Эрика, плывущего рядом, оторвало меня от раздумий и напомнило о том, что плавает он не в пример хуже меня, и добраться до берега ему будет намного труднее, еще и с этой дурацкой дверью перед собой.
- Ничего! - парень отплевался от попавшей в рот морской воды и кончиками пальцев прикоснулся к моему плечу. - Держусь пока…
- Может я потолкаю эту паршивую деревяшку? - я подплыла к нему поближе и уперлась ладонью в скользкую холодную поверхность. - Ого, какая тяжелая!
- Не надо! Береги силы… Нам еще плыть и плыть! А тебе они могут пригодится… - усмехнулся Эрик и оттолкнул дверь от себя.
- А тебе не пригодятся? - поинтересовалась я ехидным голосом.
- Так ты плаваешь лучше!
- И что?
- Спасать меня будешь, вот что!!! - захихикал этот гнусный шутник и тут же схлопотал по ушам.
- Только попробуй не доплыть! Я умру от страха!!! - чуть не взвизгнула я, стараясь оказаться к нему поближе и тут же за это поплатилась - схлопотала его ногой в живот.
- Извини пожалуйста!!!! - испуганный Эрик мгновенно возник рядом и придерживая меня на воде, пытался нащупать место, где мне больно…
Я вдруг вспыхнула и еле удержалась, чтобы не залепить ему пощечину - его рука ткнулась мне в грудь и обожгла своим прикосновением!
- Все в порядке! Не надо меня держать! И тем более щупать! Я тебе не поросенок на рынке! - скрывая неловкость, буркнула я и вырвалась из его рук.
- Не поросенок, это точно! - захихикал успокоенный парень. - Хвостика на заднице нет! По крайней мере я на него не натыкался…
- Ох, кто-то сейчас наткнется на мой кулак… - пообещала я, выравнивая дыхание и прислушиваясь к ощущениям в горящей от его прикосновения груди…
- Кстати, а мы плывем туда? - вдруг поинтересовался он, и я мгновенно похолодела: потерять направление на берег на мой взгляд означало верную смерть…
Почувствовав, что я перепугалась, этот несносный мальчишка вдруг засмеялся и, подняв вверх обе ладони, как бы сдаваясь на милость победителя, еле слышно хихикнул:
- Не боись, я ориентируюсь по звездам… и просто пошутил…
- Ох и наваляю я одному шутнику на берегу - пообещала я, чувствуя, что ко мне возвращается надежда…
- Наваляй! - серьезные нотки в его голосе заставили меня поежиться… - Только доплыви, пожалуйста, ладно?
Однако скоро нам стало не до разговоров - поднявшийся ветер и усиливающееся волнение превратило довольно спокойный вначале заплыв в настоящую борьбу за выживание: все чаще то я, то Эрик повисали на оказавшейся весьма кстати двери и отплевывались от попавшей в горло воды или переводили дух. Я потеряла счет времени, и то и дело ужасалась пришедшей в голову мысли - а вдруг тут есть какое-нибудь течение, ведущее не к берегу?! Однако страх за Эрика, ощутимо слабевшего с каждым часом, заставляло меня гнать ее как можно дальше, и надеяться на лучшее… И когда я услышала далекий гул, с которым волны набрасывались на далекий, но такой родной берег, я заорала от счастья. Парень, из последних сил толкающий дверь рядом со мной, повернул ко мне свое лицо и слабо улыбнулся. В призрачном свете наступающего рассвета его лицо показалось мне таким изможденным, что я чуть не заревела в голос: страдать по лошади, когда рядом еле-еле держится на воде ставший таким родным человечек, вдруг показалось мне кощунством…
- Держись, слышишь? Ну пожалуйста!!! - заскулила вдруг я и подтолкнула неподъемную дверь сама.
- За что держаться? - еле выдавил из себя он и криво улыбнулся.
- Что, немного не по себе? - поинтересовался Эрик, бесшумно возникший за моей спиной и положивший руку на мое плечо.
Я молча кивнула головой. Он растрепал мои волосы и, улыбнувшись, сказал:
- Мне тоже! Не мы первые, не мы - последние. Все будет нормально!
Я, вздохнув, отвернулась от завораживающей меня картины и уселась на палубу. Эрик сел рядом и протянул мне бутерброд с копченым мясом и кружку горячего чая. Чуть не пролив на себя добрую половину содержимого кружки, я еле сдержала рвущееся с губ ругательство и вдруг заметила пристальный взгляд одного из пассажиров этой разваливающейся на ходу лоханки, которую команда гордо звала кораблем.
В общем, кроме нас, пассажиров было еще человек двадцать. Два купца с охраной не вызывали у нас никаких подозрений и три семьи с грудными детьми - тоже. Зато группа из семи здоровенных "крестьян", плохо скрывающих военную выправку, в первый же день плавания заинтересовала и меня и Эрика. Мы внимательно присматривались к каждому из них, пытаясь определить, что они из себя представляют. Однако никаких враждебных действий с их стороны в адрес кого бы то ни было мы не дождались и немного расслабились. Но, судя по возникшим у меня вдруг ощущениям надвигающейся беды - зря…
Быстренько уговорив завтрак, я отставила в сторону пустую кружку и, откинувшись назад, закинула руки за голову и стараясь не двигать губами, прошептала:
- Готова прозакладывать своего Уголька против медной монеты, что сегодня у нас будут проблемы… видел взгляд вон того типа с браслетом на левой руке?
- Браслета я не заметил, - устраиваясь рядом, прошептал мой "братец", но вот взгляды, которые на нас бросает как это шайка-лейка, так и некоторые из членов команды, вызывали некоторые опасения и у меня…
- А почему вызывали? - чуть не подскочила я, услышав в его голосе нотки напряженности.
- Потому что теперь я точно знаю в чем причина… И постарайся, пожалуйста, не реагировать так бурно - не надо привлекать к нам лишнего внимания. Еще не время…
- А когда время? И что ты от меня скрыл? - изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции, процедила я.
- Сколько тебе, по-твоему, лет? - ехидно поинтересовался он, зевнув и потянувшись.
- У женщин о возрасте не спрашивают, хам! - привычно буркнула я и осеклась - в вопросе Эрика не было и намека на шутку.
- Посмотри на себя и на меня… - ничуть не удивившись моей вспышке, пробормотал ворочающийся на бухте троса Эрик. - Два парня, которым уже давно минуло двенадцать… А в Империи это призывной возраст… Я тут пообщался с одной сердобольной мамашей и она по секрету рассказала, что шансов не попасть в армию Алого кулака у нас нет. Нас сдаст за вознаграждение либо капитан либо эти вот переодетые монахи. Прямо в порту…
- С чего ты взял что это монахи? - заинтересованно спросила я, пытаясь представить себе кого-нибудь из той колоритной компании и найти в нарисованном перед внутренним взором образе хоть что-то, что дало бы повод отнести его к ненавистному Ордену.
- Она и сказала. Говорит, насмотрелась за два года вдосталь…
- Ну и что мы будем делать? - поежившись от страха, прошептала я, мысленно кляня свою девчачью долю…
- До Эразма еще почти сутки плавания! Как сказал помощник капитана, с ветром нам не повезло, и мы немного задерживаемся. Но вон тот хребет на горизонте, который ты мне показала на рассвете, это место, после которого нам бы не мешало сойти…
- А кони?
- Я думаю о них все утро и, честно говоря, ничего не смог придумать… - виновато понурился Эрик. - Можно теоретически устроить пожар, чтобы отвлечь часть команды, но как вытащить коней из трюма и спихнуть их вводу перед этими типами и гребцами я, откровенно говоря, не представляю…
- Мда… - удержав наворачивающиеся на глаза слезы, я перевернулась на живот и, подложив под подбородок скрещенные руки, уставилась на парня, "увлеченно" сплевывающего шелуху орехов за борт. - А устроить кораблекрушение? Или еще что-нибудь?
- Кораблекрушение мы устроить не сможем, а "что-нибудь" мне пока в голову не пришло… У нас еще часов восемь- десять на принятие решения. Думай. Как ты скажешь, так и поступим… я уже и не рад, что потащил тебя на эти поиски, демоны их подери…
…Плыть по черным, то и дело срывающимся в лицо пенными барашками волнам под далекими, едва видимыми звездами было жутко. Если бы не ладонь Эрика, то и дело ободряюще прикасающаяся к моему плечу, я бы либо заорала от страха, либо утонула бы на месте. А так, сжав зубы, я гребла в сторону от уходящего на запад корабля и старалась не думать о том расстоянии, которое нам надо преодолеть, чтобы добраться до берега, который вечером виднелся тонкой полоской на горизонте. Под дверью от каюты, нагруженная нашими пожитками, которую толкал перед собой Эрик, то и дело хлюпала вода, и мне каждый раз казалось, что этот звук должен перебудить как минимум половину команды корабля. Однако, к моему безмерному удивлению, корабль скрылся в ночи, так и не взорвавшись воплями обнаружившей нашу пропажу команды. И я понемногу успокоилась… И начала страдать о пропаже Уголька и Рыжего… О своем предательстве - бросить единственного друга, служившего мне верой и правдой столько лет на чужом корабле казалось мне бессовестным…
- Как ты там? - тяжелое дыхание Эрика, плывущего рядом, оторвало меня от раздумий и напомнило о том, что плавает он не в пример хуже меня, и добраться до берега ему будет намного труднее, еще и с этой дурацкой дверью перед собой.
- Ничего! - парень отплевался от попавшей в рот морской воды и кончиками пальцев прикоснулся к моему плечу. - Держусь пока…
- Может я потолкаю эту паршивую деревяшку? - я подплыла к нему поближе и уперлась ладонью в скользкую холодную поверхность. - Ого, какая тяжелая!
- Не надо! Береги силы… Нам еще плыть и плыть! А тебе они могут пригодится… - усмехнулся Эрик и оттолкнул дверь от себя.
- А тебе не пригодятся? - поинтересовалась я ехидным голосом.
- Так ты плаваешь лучше!
- И что?
- Спасать меня будешь, вот что!!! - захихикал этот гнусный шутник и тут же схлопотал по ушам.
- Только попробуй не доплыть! Я умру от страха!!! - чуть не взвизгнула я, стараясь оказаться к нему поближе и тут же за это поплатилась - схлопотала его ногой в живот.
- Извини пожалуйста!!!! - испуганный Эрик мгновенно возник рядом и придерживая меня на воде, пытался нащупать место, где мне больно…
Я вдруг вспыхнула и еле удержалась, чтобы не залепить ему пощечину - его рука ткнулась мне в грудь и обожгла своим прикосновением!
- Все в порядке! Не надо меня держать! И тем более щупать! Я тебе не поросенок на рынке! - скрывая неловкость, буркнула я и вырвалась из его рук.
- Не поросенок, это точно! - захихикал успокоенный парень. - Хвостика на заднице нет! По крайней мере я на него не натыкался…
- Ох, кто-то сейчас наткнется на мой кулак… - пообещала я, выравнивая дыхание и прислушиваясь к ощущениям в горящей от его прикосновения груди…
- Кстати, а мы плывем туда? - вдруг поинтересовался он, и я мгновенно похолодела: потерять направление на берег на мой взгляд означало верную смерть…
Почувствовав, что я перепугалась, этот несносный мальчишка вдруг засмеялся и, подняв вверх обе ладони, как бы сдаваясь на милость победителя, еле слышно хихикнул:
- Не боись, я ориентируюсь по звездам… и просто пошутил…
- Ох и наваляю я одному шутнику на берегу - пообещала я, чувствуя, что ко мне возвращается надежда…
- Наваляй! - серьезные нотки в его голосе заставили меня поежиться… - Только доплыви, пожалуйста, ладно?
Однако скоро нам стало не до разговоров - поднявшийся ветер и усиливающееся волнение превратило довольно спокойный вначале заплыв в настоящую борьбу за выживание: все чаще то я, то Эрик повисали на оказавшейся весьма кстати двери и отплевывались от попавшей в горло воды или переводили дух. Я потеряла счет времени, и то и дело ужасалась пришедшей в голову мысли - а вдруг тут есть какое-нибудь течение, ведущее не к берегу?! Однако страх за Эрика, ощутимо слабевшего с каждым часом, заставляло меня гнать ее как можно дальше, и надеяться на лучшее… И когда я услышала далекий гул, с которым волны набрасывались на далекий, но такой родной берег, я заорала от счастья. Парень, из последних сил толкающий дверь рядом со мной, повернул ко мне свое лицо и слабо улыбнулся. В призрачном свете наступающего рассвета его лицо показалось мне таким изможденным, что я чуть не заревела в голос: страдать по лошади, когда рядом еле-еле держится на воде ставший таким родным человечек, вдруг показалось мне кощунством…
- Держись, слышишь? Ну пожалуйста!!! - заскулила вдруг я и подтолкнула неподъемную дверь сама.
- За что держаться? - еле выдавил из себя он и криво улыбнулся.