Грай Татьяна. Формула тьмы и света

   - А что это за фактор? - не смог сдержать любопытства патрульный.
   - Чужая магическая энергия. Очень древняя. Я с такой никогда не сталкивался.
   Харвич умолк. Магическая энергия... чужая... древняя... И все это инспектор узнал, не прибегая к помощи специального оборудования?..
   Желание Винцента научиться хоть сотой доле умений Даниила Петровича возросло до невероятных размеров.
   Ольшес уловил движение лейтенантской мысли.
   - Не горюй, малыш, - сказал он. - Будешь ты учиться, будешь. Впрочем, ты уже это делаешь. Так и быть, скажу тебе кое-что. Если бы у тебя не было определенных способностей, тебя ни за что на свете не отправили бы в эту командировку. А если ты начал работать в паре с инспектором - считай, ты уже сотрудник Управления. Так что наберись терпения. Вернемся на Землю - и засядешь в классы.
   Харвич настолько обрадовался услышанному, что и не заметил, как они, одолев еще одну плотную волну нежити, очутились у входа в небольшое помещение.
   - Вот оно где! - воскликнул Даниил Петрович. - Наконец-то!
   Нежить вытекала именно отсюда.
   6.
   Ольшес остановился чуть сбоку от арки, ведущей туда, откуда выплескивались волны монстров, и прислушался. Да, здесь...
   - Со, - попросил он, - побудь здесь, с лейтенантом. Я туда один зайду.
   Головастик молча перепорхнул к Харвичу и уселся на его плечо. Винцент тоже не произнес ни звука. Что-то прозвучало в голосе инспектора... в общем, ни возражать, ни вообще говорить что-либо сейчас, пожалуй, не стоило.
   - Винцент, - не оборачиваясь, сказал Даниил Петрович, - не стой прямо напротив входа. Отойди к сторону, прижмись к стене. Поле усиль.
   Харвич, не отрывая глаз от инспектора, на ощупь нашел на поясе кнопку защитного поля и удвоил его мощность. Головастик обиженно пискнул.
   - Ты чего? - тихо спросил Винцент.
   - Плохо видно стало, - пожаловался Со.
   - Ну, потерпи. С начальством не спорят.
   - А он что, очень важная шишка? - полюбопытствовал головастик.
   - В данный момент - важнее всех.
   - А потом?
   - По обстоятельствам, - усмехнулся лейтенант.
   Головастик принялся размышлять над услышанным, а Харвич, стоя, как было приказано, сбоку от входа, все же изо всех сил старался не упустить из виду инспектора. Но очень скоро лейтенант понял, что как бы он ни таращил глаза, смысл действий Даниила Петровича от этого яснее не станет.
   А Ольшес тем временем, выждав, пока схлынет очередная волна нежити, осторожно вошел в небольшую квадратную комнату. В ее центре, на невысоком каменном постаменте, стояло нечто вроде большого медного таза, над которым клубился легкий дымок. В тазу бурлила сине-зеленая густая жидкость. Через несколько секунд на поверхность вместе с пузырями всплыло множество крошечных чучел... они перелились через край, стремительно увеличиваясь, и вот уже новая орда нежити помчалась по коридору, взвывая и визжа.
   Даниил Петрович осмотрелся. На каждой из стен красовалось по три крупные выпуклые печати, вокруг которых обвивались четко выписанные на камне венки простеньких формул. Но формулы были явно слабоваты для того голосистого результата, который сейчас забивал весь подземный мир.
   Ольшес немножко подумал.
   Печати и формулы можно было снять без особого труда, но к чему это приведет?
   Подойдя к посудине, водруженной на постамент, Даниил Петрович принюхался. Присмотрелся. Сунул палец в бурлящую жидкость и попробовал варево на вкус. Гадость была еще та. И что-то в ней присутствовало... некий компонент, суть и смысл которого инспектору не давался.
   Ольшес подумал еще немножко.
   Да, все держалось именно на этом загадочном компоненте.
   Но что он собой представлял - Даниил Петрович не в силах был угадать.
   И в этот момент он вновь ощутил попытку чужой мысли связаться с ним. Чужая мысль настойчиво билась об защиту Ольшеса. Некто хотел что-то немедленно сообщить инспектору.
   Даниил Петрович впустил чужака в свое сознание.
   Переданный образ был простым и ясным. И едва лишь Даниил Петрович осмыслил его, как схватился за таз с бурлящей гадостью и поднял его.
   Под тазом были рассыпаны по постаменту рыжие волосы разных оттенков.
   Ольшес поставил таз на пол и начал аккуратнейшим образом собирать волоски. Это мгновенно возымело свой результат. Из таза сначала вырвался огромный язык пламени, попытавшийся обвиться вокруг инспектора. Но Ольшес отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и язык увял. Потом на поверхности варева вспух здоровенный пузырь, лопнул с громким треском - и на инспектора навалился некий зверь, похожий на помесь медведя с бегемотом. Даниил Петрович развернулся и дал зверю в зубы - примитивно, крепким инспекторским кулаком. Правда, при этом он еще произнес короткую формулу. Зверь зарычал и бросился вон, однако едва он миновал арку входа, как взорвался, осыпав все вокруг клочьями бурой шерсти и комками чего-то вроде тины.
   А потом варево в тазу снова забурлило, и из мелких пузырей полезли здоровенные крылатые клопы со жвалами, как у жука-древоточца. Клопы взлетали вверх, а потом прицельно пикировали на инспектора. Даниилу Петровичу пришлось ненадолго оставить сбор волос и заняться эскадрильей. На это у него ушло около минуты. Клопы посыпались на пол и скукожились. Ольшес посмотрел на шкурки и крылышки, рассыпанные вокруг, и фыркнул.
   Наконец, очистив постамент, Даниил Петрович внимательно осмотрел все вокруг. На полу нашлось еще несколько коротких рыжих волосков, больше похожих на пух. Они тоже исчезли в одном из карманов комбинезона инспектора.
   Жидкость в тазу продолжала бурлить, но на ее поверхность всплывали теперь одни лишь пустые пузыри. Новые монстры перестали рождаться в отвратительном вареве.
   И тем не менее Даниил Петрович неторопливо прошелся вдоль стен и старательно уничтожил печати и формулы. Он видел, что оставлять их нельзя. Пока все это работает - нежить не сдохнет. Впрочем, инспектор знал, что и без поддержки формул монстры просуществуют еще какое-то время, но это уже было чистой ерундой. Детской задачкой.
   Выйдя в коридор, Даниил Петрович весело сказал патрульному:
   - Ну, потопали дальше, малыш. Теперь можно приниматься и за главную проблему.
   - Какую? - озадаченно спросил Харвич, которому казалось, что с прекращением потока нежити должен наступить полный мир и покой.
   - Где-то там, у нас над головой, - толпы крыланов, лишенных способности мыслить, - пояснил инспектор. - И надо нам с колдуном поговорить на эту тему.
   Винцент долго и старательно обдумывал услышанное, шагая вслед за Ольшесом и привидением по опустевшим подземным галереям. Но додумать свои мысли до конца лейтенант не успел, потому что очень скоро головастик сообщил:
   - Все, добрались!
   Они вышли в огромный подземный зал, полный странных и непонятных на взгляд лейтенанта вещей.
   А среди всего этого стоял землянин, турист Сергей. И рядом с ним Харвич увидел рыжий пушистый шар. Это был негуманоид с северных окраин.
   - Ну, здравствуйте, здравствуйте, - воскликнул Даниил Петрович. - А где же ваши дамы?
   - Пропали, - ответил Сергей. - Нас разделил Лабиринт.
   - Это я знаю, - сказал Ольшес. - Ну, не беда. Найдутся. Просто я надеялся, что вы все окажетесь вместе. Это сэкономило бы время.
   - Время? - возмущенно воскликнул Сергей. - Ты думаешь о времени, а не о людях?
   - Ну, не надо расстраиваться, - ласково произнес Даниил Петрович. Ничего с девушками не случится, будь уверен.
   - Да как ты... - начал было Сергей, но тут в разговор вмешался в Клавдий.
   - Вы и есть инспектор-особист? - спросил он вежливым тоном.
   - Да, - подтвердил Даниил Петрович. - А вы... - И он замолчал, не закончив фразу.
   Потому что увидел: перед ним то самое чужое сознание...
   А Клавдий, дав инспектору понять, кто он, тут же плотно закрылся, не позволяя Ольшесу даже краешком глаза заглянуть в его мысли. И Даниилу Петровичу не осталось ничего другого, кроме как пользоваться самыми обыкновенными словами. Но это его не слишком огорчило. Все еще впереди, подумал инспектор. До вечера далеко.
   - Вам известно, где сейчас До-Сон? - спросил инспектор.
   - Он здесь, рядом, - ответил Клавдий. - Но...
   - Что - но?
   - Он попался в собственную ловушку.
   Инспектор развеселился.
   - Неужели старый жулик стал бродячим телом? - воскликнул он.
   - Именно так, - со смешком подтвердил Клавдий.
   - Ну и ну, - покачал головой Даниил Петрович. - Ладно, разберемся.
   Ему уже было ясно, что больше ждать помощи от негуманоида не придется. То ли Клавдий не хотел, то ли не мог помочь... причины Ольшеса не интересовали. Ему достаточно было факта. И он принялся осматривать подземное хранилище.
   И Харвич занялся тем же самым. Правда, он совершенно не понимал, для чего предназначались все эти вещи, но и сдержать собственное любопытство ему не удалось. Впрочем, видя, что инспектор совершенно не обращает на него внимания, лейтенант решил, что его действия никому и ничем не угрожают. Главное - придержать свои фантазии...
   А вокруг было на что посмотреть.
   До сих пор Харвич вообще не задумывался над тем, как творится магия. Это было уж слишком далекой от его работы областью. Но теперь его интересовало все, чем занимаются инспектора-особисты. Он ведь надеялся вскоре стать одним из них. А инспекторам частенько приходилось сталкиваться с явлениями, выходящими за рамки привычной обыденности. И магия стояла в этом ряду среди многого другого.
   К сожалению, как ни рассматривал Винцент окружающие его предметы, он ничего не мог в них понять. Что, например, значит вот эта корзина, доверху наполненная восковыми пластинками с оттиснутыми на них буквами и рисунками? Или связки бус? Или огромные бутыли с разноцветными жидкостями? Сухие травы, миски с белыми костями, горки камней, черепа, рыбьи скелеты... И вдруг Харвич подумал, что ему ни за что на свете не одолеть подобных знаний. Ну разве мыслимо во всем этом разобраться?..
   Он оглянулся, отыскивая взглядом Даниила Петровича. Но тот куда-то исчез. Сергей и Клавдий по-прежнему стояли в центре зала. Чуть в стороне беспечно порхал светящийся головастик. Лейтенант подошел к туристу.
   - А где Данила? - спросил он.
   Сергей молча пожал плечами. Он совершенно не заметил, когда и куда исчез инспектор.
   - И вы не знаете? - вежливо обратился Харвич к негуманоиду.
   - Знаю, - ответил тот.
   Харвич подождал продолжения, но Клавдий, похоже, уже все сказал.
   И хотя лейтенанту было бы чрезвычайно интересно посмотреть, чем сейчас занимается инспектор, на этот раз его любопытство осталось неудовлетворенным.
   7.
   А тем временем Даниил Петрович, успевший обнаружить в стене тайник и проникнуть в него, изучал содержимое небольшого чулана, примыкавшего к залу.
   Содержимым являлись рукописи.
   Даже не заглядывая в них, Ольшес видел, что в рукописях содержится древнее магическое знание. Поле, окружавшее стопки листов, было таким сильным, что инспектору стало не по себе.
   Ольшес, сдерживая дыхание, смотрел на три стеллажа, закрывавшие три стены. Стопки плотной темно-желтой бумаги, похожей на пергамент, покрывал толстый слой пыли.
   А в левом углу крохотной комнаты, вплотную к стеллажам, стоял небольшой круглый столик. В центре пыльного слоя на его поверхности красовался чистый прямоугольник. Здесь тоже что-то лежало... что-то, исчезнувшее совсем недавно.
   И это Ольшесу не понравилось.
   С этим предстояло разобраться. Но чуть позже. А пока Даниил Петрович решил заглянуть в те рукописи, что остались на месте.
   Инспектор осторожно, очень осторожно протянул руку и снял с ближайшей стопки верхний лист. Немного подержав его на ладони и настроившись на живую пульсацию древних формул, Даниил Петрович тщательно сдул пыль и всмотрелся в бледно-серые знаки.
   Они не имели ничего общего со всем тем, что было знакомо инспектору.
   А ведь он знал немало...
   Но эти формулы принадлежали не просто чрезвычайно далекому прошлому. Их отрабатывал не человеческий разум. Вообще не разум гуманоида.
   Изучив все, что было записано на листе, Ольшес решил, что творцами формул были существа, подобные Клавдию. Во всяком случае, он ощутил родство магической техники с тем типом
   сознания, которым обладал пушистый шар, находившийся сейчас совсем рядом, за стеной.
   И, возможно, Клавдий сумел бы воспользоваться этими формулами? Или хотя бы помог инспектору понять их суть?
   Положив лист на место и несколько раз проведя руками над столиком, с которого исчезло нечто, Даниил Петрович вышел в зал.
   Лейтенант Харвич с довольно-таки глупым видом рассматривал свисавшие с потолка флаги и ленты с гербами.
   Глубоко задумавшийся Сергей сидел на маленьком бочонке, уронив руки на колени и явно не видя ничего вокруг.
   Круглый негуманоид стал длинным. Он вытянулся вверх метра на полтора, отрастил несколько рук, и всеми этими руками ловил головастика, мельтешащего вокруг него. Головастик азартно взвизгивал, уворачиваясь от гибких конечностей Клавдия. Похоже, они затеяли игру в пятнашки.
   Ольшес постоял немного, наблюдая за всеми, а потом окликнул негуманоида:
   - Клавдий!
   - Нет, я не могу вам помочь, - сказал негуманоид.
   - Что, даже и пытаться не станете? - немного удивился инспектор.
   - Не стану, - твердо ответил Клавдий, хватая головастика за хвост. Со пронзительно завизжал, и Сергей наконец очнулся и обвел взглядом зал.
   Харвич оставил в покое болтавшиеся над головой тряпки и посмотрел на Клавдия, осторожно державшего привидение сразу четырьмя руками.
   - Как это вам удалось? - спросил лейтенант. - Он же нематериальный!
   - Для кого как, - непонятно ответил Клавдий. Со вертелся в его ладонях и мурлыкал. Похоже, он был доволен.
   - Ну хорошо, - сказал Даниил Петрович. - А что пропало из тайника, вы знаете?
   - Знаю. - И Клавдий снова умолк.
   - Ну до чего же вы лаконичны! - жалобным тоном произнес инспектор. Стоил ли уж так-то экономить слова?
   Харвич фыркнул, хотя и не понимал, о чем идет речь.
   Сергей стоял в стороне, не вмешиваясь в разговор. Он снова ушел в свои мысли. Ольшес слышал, о чем думает этот крепкий молодой парень. И искренне желал ему сделать правильный выбор. Но сделать его Сергей мог только сам.
   Но вот наконец Клавдий отпустил головастика, и тот подлетел к инспектору.
   - Слушай, здесь колдуна нет!
   - Это я уже понял, - сказал Ольшес. - А где он, ты знаешь?
   - Ну, у него тут есть еще одно местечко, неподалеку... Пойдем?
   - Конечно, - согласился Даниил Петрович. - И чем скорее, тем лучше. Вы с нами? - повернулся он к негуманоиду.
   - Пожалуй, да, - ответил тот.
   И вот они, выйдя из зала и миновав два коротких коридора, расположенных под прямым углом друг к другу, очутились в рабочем кабинете колдуна До-Сона.
   Огромный письменный стол, традиционный и надежный, был завален древними книгами и вполне современными тетрадями. Тут же Харвич увидел тарелку с засохшими остатками еды, здоровенную бутыль с ядовито-синей жидкостью, несколько больших птичьих перьев, кружку, из которой почему-то торчал нож... Рядом с винтовым табуретом, стоявшим перед столом, валялась круглая коричневая подушка, отделанная по краям золотым шнуром.
   Но самого колдуна не было и здесь.
   Однако похоже было на то, что инспектора-особиста колдун не слишком и интересовал. Зато Даниил Петрович проявил повышенную активность, исследуя то, что лежало на письменном столе и в его ящиках. Харвич с интересом наблюдал за тем, как Ольшес стремительно пролистывает тетради и книги, заглядывает в ящики, вороша их содержимое... Потом Даниил Петрович перешел к шкафам и этажеркам, стоявшим вдоль стен. Но, похоже, и там он не нашел того, что искал. Что это могло быть такое - Харвич, естественно, и гадать не собирался.
   Потом Ольшес повернулся к негуманоиду, все это время спокойно стоявшему возле входа.
   - Здесь нет, - сказал инспектор.
   Харвичу показалось, что Клавдий пожал плечами - хотя какие могут быть плечи у шара?
   - Ладно, - резюмировал Даниил Петрович. - Все равно найду. Я упрямый.
   Он замер на месте, полузакрыв глаза.
   Винцент осторожно отошел в сторонку, решив, что лучше держаться подальше. На всякий случай. Головастик, похоже, был того же мнения, и потому, подлетев к лейтенанту, пристроился на его плече.
   Через несколько секунд Ольшес встряхнулся и резко шагнул к одному из огромных книжных шкафов. Харвич подумал, что инспектор ведь уже заглядывал в этот шкаф, и как же это он умудрился не заметить того, что искал?.. Но Даниил Петрович не стал открывать дверцы. Он наклонился и нажал на какую-то завитушку резьбы возле самого пола. И шкаф медленно отъехал в сторону, открыв другое помещение.
   И первым, что увидел лейтенант, был старый крылан, нелепо подскакивавший на одном месте напротив выхода.
   Ольшес рассмеялся.
   - Ну, балда! - сказал он. - Дошутился, да?
   До-Сон продолжал молча прыгать на месте, шурша черными крыльями. Его огромные уши, у основания покрытые легким пухом, колебались в такт прыжкам, и лейтенанту показалось, что они вот-вот отвалятся от мышиной головы и вспорхнут, словно бабочки...
   - Юноша, полегче! - услышал он резкий окрик Клавдия. - Опять вы за свое!
   Харвич испуганно оглянулся. Негуманоид стоял прямо за его спиной. На этот раз он был похож на оплывшую шестигранную пирамиду.
   - Так, всем держаться подальше, за дверью, и дверь закрыть, приказал Даниил Петрович. - К вам, Клавдий, это не относится, если вы решили наконец поучаствовать в деле.
   - Нет, - коротко ответил Клавдий, но от шкафа не отошел.
   А Винценту пришлось выйти вон из кабинета. Сергей же и не входил туда, оставшись в коридоре. Головастик вылетел следом за лейтенантом.
   И они принялись ждать.
   8.
   - Вы по-прежнему не хотите вмешиваться? - спросил Даниил Петрович.
   Клавдий грустно ответил:
   - Не в желании дело, молодой человек. Я не могу.
   - Какой-то запрет? - осторожно поинтересовался инспектор.
   - Нет. - В голосе негуманоида послышалась усмешка. - Нет, не в запретах дело. Я просто не умею.
   Ольшес недоверчиво хмыкнул.
   - Напрасно вы мне не верите, - укоризненно произнес Клавдий. - К сожалению, мы давно уже утратили те знания, которыми обладали когда-то.
   - А почему ваша раса ушла с этой планеты? - спросил Ольшес, уже не сомневавшийся в том, что именно предки Клавдия жили когда-то в этих подземельях, что именно они творили магию с помощью тех странных формул, что были записаны на толстых желтых листах...
   - Точно этого никто не знает. Но вроде бы потому, что мыши обрели разум. Никто не ожидал ничего подобного от простых летучих мышей, а они вот взяли, да и...
   - Но если ваши предки были здесь первыми разумными существами, то почему они не попытались как-то ужиться с молодым сознанием?
   - Наши предки пришли сюда так же, как приходили во многие другие места, - пояснил Клавдий. - А где их корни - не знает никто.
   - Вот оно что... - протянул Даниил Петрович. - Вы отступили перед ходом естественного развития планеты...
   - Да, - подтвердил Клавдий. - Но один маг остался. Почему - тоже не знает никто.
   - Значит, все эти стены...
   - Да, это его рук дело. Наверное, он пытался отгородиться от мышей.
   - Но зачем вы прилетели сюда?
   - Я... - Клавдий замялся. Похоже, он не мог вот так сразу решить стоит ли посвящать землянина в свои дела. Но наконец он продолжил: - Я принадлежу к той линии, которая пыталась сохранить древние знания. К сожалению, практически все тексты остались здесь, у того мага. И я...
   - И вы прилетели, чтобы забрать их? - догадался Ольшес.
   - В общем, да. Но тут есть еще один фактор...
   - Какой?
   - Видите ли, - осторожно сказал негуманоид, - мы шли весьма своеобразным путем... а около двухсот лет назад мы познакомились с Учением... Но вы прекрасно знаете, что суть Учения далеко не всегда и не всем раскрывается сразу. И лишь недавно мы поняли...
   Клавдий снова замолчал.
   Инспектор ждал довольно долго, но негуманоид так и не произнес ни звука. Тогда Ольшес решился сам продолжить его мысль:
   - Вы поняли, что ваше знание опасно? Что его нужно либо трансформировать, либо уничтожить?
   Он не дождался ответа. Точнее, он не дождался слов. Но и без них все было понятно.
   - Ну, хорошо, - сказал Даниил Петрович. - Как бы то ни было, будьте рядом. Я попробую...
   Он обошел прыгающего колдуна и осмотрел примыкающую к кабинету комнату.
   Здесь было почти пусто. И кроме колдуна инспектор увидел лишь огромный хрустальный шар, лежавший на низкой треноге, вырезанной, похоже, из черного обсидиана.
   Шар мягко светился, переливаясь приглушенными цветами спектра.
   Ольшес задумчиво уставился на шар. Прислушался к его пульсации. Провел рукой в воздухе, определяя направление токов энергии. И уловил...
   Даниил Петрович не сразу осознал суть того, что вытворял хрустальный шар. Но в следующую секунду инспектор охнул и отступил назад. Потому что это было чудовищно.
   Изумительной красоты шар втягивал в себя потоки сознаний крыланов. С поверхности земли по четко обозначенным каналам чужой магической энергии в шар вливались чужие умы... и шар заглатывал их, радостно сияя.
   А чуть в стороне нелепо подпрыгивала, шелестя крыльями, старая летучая мышь, организовавшая все это безобразие. Спрашивать чародея о том, как он добился таких феноменальных результатов, было бессмысленно. Основную часть его сознания тоже проглотил хрустальный вампир, оставив колдуну лишь малую толику. Тело До-Сона продолжало жить. Но ума в нем было лишь чуть больше, чем в старом башмаке.
   Ольшес снова и снова всматривался в шар. Что он делает с потоками сознаний? Куда он их девает? Или как преобразовывает? Но как ни сосредотачивался Даниил Петрович, какие формулы он ни читал, стараясь увидеть то, что скрывалось под светящейся поверхностью, - он ничего не сумел добиться.
   Шар был непроницаем.
   Но Ольшес не привык отступать. К тому же он и не мог этого сделать. Наверху, в Столице, тысячи крыланов превратились в бродячие тела. А если шар, налопавшись как следует, расширит сферу своей интересной деятельности? Если он способен распространить свою власть на всю планету? Нет, такой вариант Даниила Петровича не устраивал.
   А значит, необходимо было шарик усмирить. Не мытьем, так катаньем.
   Ольшес улыбнулся, представив, как он входит в эту комнатушку с огромной кувалдой в руках и с размаху врезает по шару... Простенько, но мило. Жаль только, что предугадать последствия подобного жеста не представляется возможным.
   Даниил Петрович осторожно приблизился к сияющему диву и обошел его вокруг.
   На треноге позади шара он увидел листок.
   Темно-желтый листок, на котором красовались три ряда отчетливых знаков.
   Даниил Петрович присел на корточки и принялся рассматривать написанное.
   Прикоснуться к листку он пока не решался. Слишком велика была исходящая от него сила, и слишком непонятной, чуждой казалась эта сила инспектору-особисту. А Клавдий, потомок тех, кто эту мощь создал, не обладал умениями предков и помочь Ольшесу не мог.
   Так что инспектор должен был рассчитывать только на себя.
   Даниил Петрович уселся на пол перед треногой в позе лотоса и погрузился в медитацию.
   ...Прошло около трех часов. Наконец инспектор Ольшес медленно встал и покачал головой. Не слишком много ему удалось узнать. Но кое-что...
   Он снова всмотрелся в начертанную на желтом плотном листке трехрядную формулу, явно перенасыщенную дополнительными, малозначащими символами. Зачем они тут?
   И наконец инспектор понял.
   - Вот как, - спокойно сказал он, беря листок и проводя пальцем по темным знакам. - Вот, значит, как. - Он бросил взгляд на подпрыгивающего До-Сона. - Ты, конечно, об этом и не подозревал, ушастик. И, кстати, интересно, какую часть формулы ты сумел так оригинально использовать?
   Но ответить на вопрос инспектора было некому. Впрочем, он и не ждал ответа.
   Сунув листок во внутренний карман, Даниил Петрович направился к выходу в кабинет. Он хотел задать несколько вопросов Клавдию, прежде чем приступать к дальнейшим действиям.
   Формула, начертанная на листке, служила как тьме, так и свету.
   Все зависело от того, как ее прочитать.
   Создать такую двойную конструкцию могли только очень сильные и очень знающие умы, не боящиеся к тому же возможной двойственности результата, поскольку для них не существовало разницы между добром и злом. Они обращались равно и к тьме, и к свету, ища нечто третье.
   Такие формулы были большой редкостью, насколько знал Даниил Петрович. Более того, знал он это исключительно теоретически. Видеть подобную формулу ему ни разу не приходилось. И, само собой, не приходилось работать с чем-либо подобным.
   Так что инспектор обязан был проявить предельную осторожность. Дабы не повернуть события в еще худшую сторону.
   Клавдий, обернувшийся толстой лепешкой, расположился неподалеку от письменного стола До-Сона. Едва инспектор шагнул в кабинет, как негуманоид заговорил:
   - У вас в руках то главное, ради чего я сюда явился.
   - В кармане, - уточнил Даниил Петрович.
   Издав странный звук, который инспектор расценил как смех, Клавдий продолжил:
   - И вы не знаете, что с этим делать.
   - А кстати, - сказал Ольшес, - если вы знакомы с Учением, то должны уже понимать, что врать - нельзя.
   - В чем вы видите ложь? - Клавдий был явно удивлен.
   - В том, что вы меня уверяли - вы не владеете практически ничем из умений предков. Но это не так, и вы сами прекрасно это знаете.
   Негуманоид довольно долго молчал. Инспектор ждал. Ему было очень любопытно, к чему приведет Клавдия очередная активизация умственной деятельности.