Гречко Степан. Решения принимались на земле

   - Люди у нас очень хорошие, драться с врагом умеют. Одним словом, не подведут,- закончил свое сообщение полковник Смирнов.
   Генерал Утин в основном согласился с характеристикой, которую дал летному составу корпуса полковник Смирнов, но в то же время отметил, что в частях корпуса есть и молодые летчики, не обладающие достаточным боевым опытом,- их надо учить.
   Докладывая свое мнение о летном составе, комкор встал. Вслед за ним поднялся и полковник Смирнов. Я невольно залюбовался ими. Оба высокие, стройные - богатыри! У первого на груди был орден Ленина, у второго - два ордена Красного Знамени. Видно, обоим пришлось уже изрядно повоевать. Высокие боевые награды свидетельствовали, что воевали командир и политработник смело, отважно, от пуль и снарядов за чужие спины не прятались. На фронте такие качества ценились превыше всего.
   Прежде чем попрощаться с командиром и начальником политотдела 7-го истребительного авиакорпуса, генерал С. К. Горюнов напомнил им, что устраиваться на аэродромах долго не придется. Командующий фронтом приказал всемерно усилить помощь с воздуха войскам 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова по удержанию плацдарма на правом берегу Днепра у населенного пункта Домоткань. Немцы там беснуются, стараются сбросить гвардейцев в реку, непрерывно контратакуют, поэтому не исключено, что помогать шумиловцам придется и истребителям 7-го авиакорпуса. В самом конце встречи командарм сообщил, что утром на НП Шумилова будут командиры корпусов Рязанов, Подгорный и Полбин. Приедут туда также заместитель командующего воздушной армией В. И. Изотов и начальник оперативного отдела штаба С. Н. Гречко.
   Получил разрешение выехать на КП 7-й гвардейской армии для первого знакомства с обстановкой и генерал Утин.
   Утром 8 октября, еще до рассвета, все были в сборе на КП 7-й гвардейской армии. С ее командующим Михаилом Степановичем Шумиловым я однажды уже встречался под Харьковом. Запомнились его мощная фигура, крупная, наголо побритая голова и строгий взгляд серо-голубых глаз. Прошло совсем немного времени, но тогда, под Харьковом, генерал, как мне показалось, выглядел гораздо моложе, живее и энергичнее. Теперь же его лицо было усталым, под глазами набухли синеватые мешки. Я знал, что войска 7-й гвардейской первыми из состава армий Степного фронта форсировали Днепр и заняли на его правом берегу плацдарм. Удержать этот тогда еще совсем небольшой участок правобережной земли было неимоверно трудно, но необходимо - любой ценой, как говорили на фронте. А цена - это жизни бойцов, командиров, политработников. И конечно же, генерал переживал.
   Подумалось: "Первым всегда трудно". Вслух эту мысль продолжил сам Михаил Степанович. Знакомя авиаторов с обстановкой на плацдарме, он сказал, что, положение очень тяжелое, что 25-й гвардейский стрелковый корпус на западном берегу Днепра прямо-таки задыхается от непрерывных контратак врага. Десантникам на плацдарме крайне необходима помощь авиации. Такого адского огня, какой противник обрушивает на плацдарм, по словам Шумилова, ему не приходилось видеть даже под Сталинградом. Командарм знал, о чем говорил.
   Накануне мы у себя в оперативной группе первого эшелона 5-й воздушной армии уже разработали план поддержки с воздуха стрелкового корпуса, сражавшегося на плацдарме. Так что, как только на КП 7-й гвардейской прилетел командующий фронтом Конев, в воздухе появились первые группы наших бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием истребителей. С восходом солнца плацдарм с каждой минутой все больше превращался в огромный кипящий котел. Ожесточенные бои шли на земле и в воздухе.
   Генерал Конев вместе с командармом Шумиловым спустились к самому урезу днепровской воды. Я тоже пошел вслед за ними, чтобы в случае необходимости получить срочные указания. Отсюда, с левого берега, до плацдарма было примерно метров семьсот. Однако рассмотреть, что там происходило, практически не было возможности. Все кипело от тысяч авиабомб, снарядов и мин.
   Когда генералы Конев и Шумилов вернулись от реки в расположение КП (это было совсем рядом, всего в нескольких десятках метров от берега), ведущий группы штурмовиков капитан Лыков, самолеты которого только что штурмовали вражеские артбатареи у населенного пункта Мишурин Рог, доложил по радио командиру корпуса Рязанову: "В двух километрах юго-западнее Бородаевка вижу колонну танков и автомашин. Держат курс к плацдарму. Разрешите штурмовать?"
   Доклады Лыкова услышал генерал Конев и крикнул в сторону Рязанова:
   - Штурмовать и сжечь немедленно! К плацдарму ни в коем случае не пропускать!..
   Первой скопление вражеских танков и автомашин штурмовала группа "илов" капитана В. М. Лыкова, вслед за ней мощный удар нанесла группа Г. Т. Красоты, и завершила штурмовку группа Н. А. Евсюкова. В результате было сожжено 7 танков и больше десятка автомашин противника. Не менее интенсивный удар нанесли по двигавшейся в сторону плацдарма колонне немецко-фашистских танков и автомашин группы бомбардировщиков корпуса Полбина. плацдарму удалось прорваться лишь жалким остаткам колонны, да и те были разгромлены гвардейцами стрелкового корпуса при первой же попытке контратаковать позиции советских войск на правом берегу Днепра. Когда бомбардировщики выполняли это боевое задание, мне довелось стать свидетелем несколько необычного разговора между Коневым и Полбиным. Они стояли возле окопа, полуприкрытого кустарником. Полковник Полбин называл командующему фронтом фамилии ведущих групп бомбардировщиков Пе-2, или, как он говорил, "пешек", которые пикировали так низко, что казалось, вот-вот зацепятся за землю.
   - Наши экипажи закончили работу, товарищ командующий, - доложил Иван Семенович, когда последняя группа пикировщиков направилась на свой аэродром.
   - Вижу, полковник, вижу,-чуть задумчиво произнес Конев.- Действуют ваши бомберы смело. Это похвально, только...
   Далее генерал Конев обратил внимание комкора на то, что бомбы, сброшенные серией с пикирующего бомбардировщика, как правило, взрываются на небольшой площади, по существу в одной точке. Таким способом хорошо разрушать мосты и переправы, а бить в одну точку на поле боя невыгодно.
   - Или это вам нравится, полковник? - спросил Конев.
   - Нет, товарищ командующий, не нравится,- быстро ответил Иван Семенович и стал рассказывать о том, что начальнику инженерной службы корпуса дано задание переоборудовать схему электросбрасывателя бомб на Пе-2. Работа по изменению схемы подходит к концу. Через два-три дня можно будет провести испытание. По расчетам инженеров, после изменения схемы сбрасывателя бомбы будут взрываться не в одной точке, а с интервалом в 200 метров одна от другой. Эффективность бомбометания при этом в несколько раз увеличится.
   - Ну что ж, подождем результатов вашего эксперимента,- выслушав Полбина, сказал генерал Конев.- Только не затягивайте это дело надолго, война не ждет...
   Через три дня здесь же, в районе плацдарма, новый способ бомбометания с пикирования был испытан и дал очень хороший результат: с изменением схемы электросбрасывателя поражаемая осколками авиабомб площадь значительно увеличилась.
   Несколько дней спустя, поддерживая с воздуха войска 7-й гвардейской армии на днепровском плацдарме, боевые группы бомбардировщиков во главе с ведущими комдивами Грибакиным, Кобышем, командирами полков Новиковым и Тюриковым, а также самим комкором Полбиным впервые применили новый способ бомбометания с пикирования с повторным заходом Пе-2 на цель. Тактическая новинка оказалась неожиданной для гитлеровцев, дала высокий результат. Впоследствии этот метод бомбометания, названный "вертушкой" Полбина, получил широкое распространение в большинстве воздушных армий. Он давал возможность летчикам-бомбардировщикам не только дважды за один вылет наносить удары с пикирования, но и в необходимых случаях также вступать в бой с фашистскими истребителями, отражать их нападение.
   Ко времени битвы за Днепр завершили отработку нового тактического приема и штурмовики генерала Рязанова, назвав его "замкнутый круг". При поддержке с воздуха войск 7-й гвардейской армии на плацдарме летчики в полной мере убедились, что штурмовка новым способом, то есть путем образования над наземными целями "замкнутого круга" из 8-10 самолетов, гораздо эффективнее и безопаснее, чем разрозненные удары по избираемым каждым летчиком целям. Построение в "замкнутый крут" позволяло штурмовикам в течение 25-30 минут наносить непрерывные удары по врагу и одновременно, когда было необходимо, успешно отражать атаки фашистских истребителей. Особенно умело применяли штурмовку "замкнутым кругом" группы ведущих Я. К. Минина, М. И. Степанова, И. К. Джинчарадзе и Г. П. Александрова. Помогая наземным войскам отражать танковую контратаку врага в районе Корнилова, они в течение часа сожгли 9 "тигров" и "пантер" и заставили противника отказаться от повторных контратак на этом направлении.
   Там же, в районе плацдарма, впервые вступили в дело истребители типа "Аэрокобра" 7-го авиакорпуса генерала А. В. Утина. Сначала в воздухе появились две восьмерки, ведомые майором Гореглядом и капитаном Ефимовым. Убедившись, что вражеских самолетов поблизости нет, обе группы с ходу атаковали артиллерийские позиции противника, открыв по ним огонь из скорострельных пушек. Атака оказалась удачной, фашистские артбатареи замолчали, что позволило нашим наземным войскам улучшить свои позиции. Через несколько минут истребители Горегляда и Ефимова над Днепром сменила группа Героя Советского Союза Н. Д. Гулаева. Как раз в этот момент в район плацдарма прришла восьмерка "мессеров". Цель у "мессеров" была, видимо, такая: отвлечь на себя советские истребители и тем самым очистить небо для беспрепятственного прохода "юнкерсов".
   Гулаев атаковал и сбил одного "мессершмитта". Вслед за ним в атаку на вражеские истребители ринулись было и ведомые лейтенанта, но он строго предупредил по радио:
   В бой не вступать! Смотреть за бомберами - должны появиться...
   И не ошибся. К плацдарму в самом деле подходила группа "юнкерсов". Ведомый Гулаева лейтенант Задирака стремительно со стороны солнца атаковал и сбил ведущего группы "юнкерсов". Фашистские бомбардировщики шарахнулись в стороны, строй их рассыпался. С КП 7-й гвардейской армии нам было видно, как первой же пулеметной очередью Гулаев зажег второй "юнкерс", а когда выходил из атаки, на него набросились сразу четыре "мессера". Выручил его ведущий второй пары Бучкин. Он выскочил вперед и закрыл самолет Гулаева. Командующий фронтом и командир 7-го истребительного авиакорпуса остались довольны действиями воздушных бойцов на "Аэрокобрах".
   Отважно дрались в тот день с фашистскими стервятниками над плацдармом и группы истребителей 4-го авиакорпуса во главе с ведущими Н. И. Ольховским, Н. И. Леоновым, Н. С. Артамоновым, К. А. Евстигнеевым и В. М. Ивановым. Они смело ввязывались в воздушные бои с "мессерами" в "юнкерсами", оберегая наземные войска от бомбардировок, сбили несколько самолетов противника.
   Объединенными усилиями артиллерии, стрелковых войск, и "катюш", авиации активность противника вокруг плацдарма была преодолена, танковые контратаки врага все чаще захлебывались и к исходу дня значительно ослабли. Плацдарм у Бородаевки был удержан нашими войсками. На следующий день началось его расширение.
   В авиационной поддержке войск, действовавших на плацдарме, далеко не все обошлось без срывов и промахов - война есть война. Кто в этом был виноват больше, кто меньше, судить трудно, но впоследствии основная вина была воз- ложена на штаб 4-го истребительного авиакорпуса генерала Подгорного.
   Попытаюсь последовательно рассказать о том, что произошло.
   Где-то во второй половине боевого дня к плацдарму со стороны Александрии направились одновременно четыре группы "юнкерсов" по 18 самолетов в каждой. Бомбардировщики шли под прикрытием большого количества "мессеров".
   Иван Дмитриевич Подгорный первый обнаружил приближение вражеской авиации. Стал вызывать на связь группу истребителей Кожедуба, которая согласно плану-графику должна была находиться в это время в воздухе.
   - Я здесь, подхожу к плацдарму,- отозвался ведущий.
   - А где ваша группа? Почему ее не видно?
   - Я и сам ее не вижу,- послышалось в ответ.- Вероятно, ввязались в бой с "мессерами"...
   У Ивана Кожедуба тогда еще не было достаточного командирского опыта, и по его голосу, прозвучавшему по радио, нетрудно было попять, что отважный летчик явно обескуражен случившимся.
   - Немедленно атакуйте бомбардировщиков! - приказал Подгорный. .
   - Понял. Противника вижу, атакую,- ответил Кожедуб и один ринулся в атаку против "юнкерсов".
   Пока командир корпуса связывался со своим штабом и требовал выслать по тревоге усиление, Кожедуб сбил одного "лапотника", но большего сделать не мог.
   Армада фашистских бомбардировщиков приближалась к плацдарму. Воздушная обстановка с каждой секундой .усложнялась. Казалось, уже ничто не спасет войска на плацдарме от прицельного бомбометания "юнкерсов". И тут показались штурмовики. Группа "илов" во главе с ведущим капитаном Д. А. Нестеренко по команде с земли, несмотря на то что "горбатых" было в два-три раза меньше, чем вражеских бомбардировщиков, с ходу вступила в бой и заставила немцев обороняться, отказавшись от прицельного бомбометания по наземным целям.
   Воздушный бой между "илами" и "юнкерсами" продолжался недолго - минут пять. Восемь Ю-87 были сбиты и, объятые пламенем, упали в районе Бородаевки. Остальные, сбросив бомбовый груз как попало, поспешили убраться восвояси.
   Пока "илы" дрались с "юнкерсами", командующий фронтом генерал Конев молчал, наблюдая за воздушной схваткой, а как только бой закончился, повернулся к Подгорному и строго предупредил его:
   - Сегодня я недоволен вами, товарищ Подгорный. Так и передайте своему командующему Горюнову. И для себя сделайте вывод, иначе будем ссориться.
   Пришлось Ивану Дмитриевичу проглотить эту горькую пилюлю. Ну а вслед за тем последовали необходимые выводы: начальник штаба корпуса полковник Коробко, не сумевший своевременно выслать усиление, в тот же день был от-странен от занимаемой должности. Его заменил полковник Простосердов, были приняты и другие организационные меры.
   Как-то уже после форсирования нашими войсками Днепра я встретился с Иваном Дмитриевичем Подгорным, чтобы передать ему указание командарма Горюнова о подготовке авиачастей к перебазированию на Правобережную Украину.
   - Ну что ж, самая пора перебираться на правый берег,- сказал комкор в ответ на переданное мною распоряжение.- А то моим бойцам стало далековато летать. Кстати, у меня есть кое-какие задумки...
   Я попросил Ивана Дмитриевича рассказать о его задумках. Он взял чистый лист бумаги, привычно начертил на том занятые вражеской авиацией аэродромы, а несколько восточнее, тоже на правом берегу Днепра, наметил, где, по его мнению, должны располагаться наши аэродромы. Не отводя взгляда от чертежа, заметил, что немцы, как он предполагает, попытаются совершать налеты на наши наземные войска крупными силами бомбардировочной авиации, для чего и сосредоточили в полосе наступления войск нашего фронта большое количество "юнкерсов". Встречать же их целесообразней не восьмерками истребителей, а всякий раз целым полком, в некоторых случаях даже двумя полками.
   Суть задумки генерала Подгорного сводилась к тому, чтобы в штабах точно рассчитать, с учетом педантичности немецких генералов, через какие промежутки времени вражеские бомбардировщики могут совершать массированные налеты. По подсчетам самого Ивана Дмитриевича, для подготовки каждого налета гитлеровцам требовалось примерно 2 часа 40 минут.
   Я внимательно выслушал генерала и высказал свое опасение: при всей тщательности расчетов немецкая педантичность может не сработать, а поднимать напрасно целый полк истребителей - дело непростое. Однако Подгорный не отказался от своего замысла и вскоре после перебазирования на правобережный аэродром осуществил его. Умело наращивая силы истребителей в воздухе к моменту подхода вражеских бомбардировщиков, авиадивизии 4-го истребительного корпуса быстро добились такого положения, что немецко-фашистская авиация очень неохотно стала вступать в воздушные бои, при обнаружении в воздухе большого числа советских истребителей старалась побыстрее уйти от боевого соприкосновения с ними. Таким образом, моральный дух немецких летчиков был сломлен.
   Немалую роль сыграл в этом отношении специальный резерв командира авиакорпуса - группа "яков" под кодовым названием "Меч", которой командовал майор Матвей Зотов. Группа поднималась в воздух в наиболее ответственные моменты воздушных схваток, неоднократно вступала в бои с численно превосходящими силами вражеской авиации и одерживала победы. За сравнительно короткий период боев на Правобережной Украине летчики-истребители группы "Меч", возглавляемые Матвеем Зотовым, незадолго до того ставшим Героем Советского Союза, сбили без малого около 50 немецко-фашистских самолетов.
   В те же дни высоких боевых результатов достигли летчики 1-го бомбардировочного авиакорпуса и летчики-истребители 7-го авиакорпуса. Только за один вылет в район железнодорожной станции Александрия 20 октября 1943 года группы бомбардировщиков и прикрывавших их истребителей сбили в общей сложности 13 фашистских стервятников. Армейская газета "Советский пилот" писала тогда о "комбинированном бое" наших бомбардировщиков истребителей с "юнкерсами", назвав фамилии его главных героев - И. С. Полбина, С. П. Тюрикова, П. А. Плотникова и командира группы истребителей майора Носова. Командующий войсками фронта генерал И. С. Конев объявил всем летчикам-бомбардировщикам благодарность, а Ивану Семеновичу Полбину вскоре было присвоено воинское звание "генерал-майор авиации".
   До самой границы
   Кировоград - Корсунь-Шевченковский. - Окружение и разгром врага.- В честь 5-й воздушной.- Рассекающий удар. - Прыжок через Днестр. - Семь салютов за одну операцию.- Бои над границей.- Еще удары по аэродромам противника. - Севернее Ясс - Впереди Румыния
   Отгремели бои за освобождение Александрии, Знаменки, Черкacc и многих других городов Правобережной Украины в полосе наступления нашего фронта, с 20 октября переименованного во 2-й Украинский. На ряде участков установилось затишье. Мы в штабе подводили итоги авиационного наступления. Они были довольно внушительными. Радовало, что боевые успехи авиаторов высоко оценены и командованием фронта, и Верховным Главнокомандованием. За смелость и отвагу, проявленные в боях с авиацией врага, за активную поддержку с воздуха наступавших наземных войск многие летчики, штурманы и другие члены экипажей боевых машин удостоились высоких правительственных наград. 294-я истребительная дивизия полковника И. А. Тараненко второй раз получила почетное наименование и стала назы- ваться Полтавско-Александрийской. За героизм летного состава, проявленный в боях над Днепром, наименование Черкасской было присвоено 304-й истребительной авиадивизии полковника И. К. Печенко. К прежнему названию 312-й ночной бомбардировочной авиадивизии прибавилось почетное наименование Знаменская. Несколько авиачастей армии, особо отличившихся в период боев за Днепр, стали орденоносными.
   Накануне нового, 1944 года мне было приказано срочно прибыть к начальнику штаба фронта генералу М. В. Захарову. Сразу подумалось: "Наверное, затишье кончилось, снять будем наступать".
   Матвей Васильевич принял меня без промедления. Внимательно выслушав доклад о боевом состоянии воздушной армии, и материально-технической обеспеченности ее частей в соединений, поинтересовался ходом работы по оборудованию новых аэродромов на правом берегу Днепра. В свою очередь сообщил о подготовке фронтом Кировоградской наступательной операции, ознакомил меня с некоторыми деталями плана ее проведения. Затем сразу же поставил задачу - немедленно приступить к разработке соответствующего плана авиационного наступления с учетом, как он выразился, дальнейшего продвижения войск на запад. Одновременно потребовал решительным образом улучшить воздушную разведку, не только следить за полем боя и тактической глубиной вражеской обороны, но и во избежание внезапных контрударов противника почаще заглядывать в его оперативную глубину. Из указаний начальника штаба фронта вытекало, что времени на подготовку наступательной операции дано немного, поэтому все должно выполняться в ускоренном, напряженном темпе.
   Работать пришлось всю ночь. Часам к 6 утра план авиационного наступления и мероприятия по усилению воздушной разведки были в основном подготовлены. Для помощи наземным войскам при прорыве вражеской обороны намечалось привлечь до 200 боевых самолетов, а остальные - более 500 планировалось использовать для авиационной поддержки ввода в прорыв 5-й гвардейской танковой армии и для содействия развитию наступления общевойсковых армий на главном направлении, соединениям которых, по замыслу фронтового командования, предстояло наступать в обход Кировограда с севера и юга по сходящимся направлениям, с тем чтобы окружить и уничтожить кировоградскую группировку врага.
   Не теряя времени, в седьмом часу утра мы доложили проекты подготовленных нами документов командующему воздушной армией.
   Во второй половине дня план получил "добро" фронтового командования. И вскоре в авиационных частях и соединениях развернулась широкая подготовка к участию в Кировоградской операции. Большинство авиационных частей перебазировались на новые передовые аэродромы, подготовленные к тому времени инженерными подразделениями и батальонами аэродромного обслуживания. На них своевременно и в полном объеме были завезены горючее, боеприпасы, продовольствие. Начальник тыла армии генерал П. М. Тараненко в ходе подготовки к операции вновь проявил себя прекрасным знатоком дела и способным организатором. Были развернуты новые пункты управления авиацией. Несмотря на сжатые сроки подготовки, командиры и штабы авиасоединений сумели в полном объеме отработать вопросы взаимодействия с наземными войсками.
   Как всегда, большое внимание было уделено политическому обеспечению авиационного наступления. Сформированные из офицеров-коммунистов управления, политотдела и штаба оперативные группы выехали в авиакорпуса и дивизии и непосредственно на местах оказывали командирам и политорганам деловую помощь в развертывании партийно-политической работы, особенно среди летного состава.
   Кировоградская операция началась 5 января 1944 года. Стремясь во что бы то ни стало удержать город, немецкие войска упорно сопротивлялись. Ожесточенные бои велись на земле и в воздухе. Группы, а нередко целые полки наших бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей непрестанно помогали наземным войскам отражать танковые и пехотные контратаки врага, громили артиллерию противника, уничтожали возведенные гитлеровцами вокруг города укрепления. На четвертый день боев Кировоград был освобожден. Личный состав 5-й воздушной армии в числе других объединений получил благодарность Верховного Главнокомандующего. Тем же приказом от 8 января за отличие в боях за освобождение Кировограда 1-му штурмовому авиакорпусу, 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии, 205-й и 302-й истребительной авиадивизиям были присвоены наименования Кировоградских. За время Кировоградской операции в интересах наземных войск нашей воздушной армией было произведено без малого 6 тысяч самолето-вылетов, в воздушных боях сбито 242 вражеских самолета.
   Отлично действовали воздушные разведчики, что позволяло своевременно вскрывать и уничтожать скопления танков, пехоты врага. В ходе боев командующий 7-й гвардейской армией генерал М. С. Шумилов своим приказом за образцовое выполнение боевых заданий наградил ведущего группы воздушных разведчиков лейтенанта Ю. М. Балабина наручными золотыми часами. Генерал Шумилов отметил и других участвовавших в воздушной разведке летчиков-штурмовиков. Среди них С. Е. Володин, Н. Т. Пушкин, II. Т. Елисеев, В. М Лыков, А. А. Фаткулин.
   Такое внимание общевойскового командования к трудной и опасной работе воздушных разведчиков вдохновляло наших летчиков на еще лучшее выполнение боевых заданий.
   Вскоре после освобождения Кировограда, еще до завершения Кировоградской наступательной операции, войскам 2-го Украинского фронта в директиве Ставки ВГК от 12 января было приказано готовиться к новой боевой операции, еще более крупной по своим масштабам, названной впоследствии Корсунь-Шевченковской. Это распоряжение, естественно, распространялось и на нашу воздушную армию, входившую в состав войск фронта.
   Как я узнал в оперативном управлении фронтового штаба, срочность такого требования Ставки ВГК диктовалась насущной необходимостью.
   Известно, что, форсировав Днестр, войска 1-го и 2-го Украинских фронтов в боях за освобождение Правобережной Украины к середине января продвинулись далеко на запад, но между фронтовыми флангами все еще оставалась у Днепра, в районе Канева, крупная группировка вражеских войск. Немецко-фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Корсунь-Шевченковский выступ и не дать возможности двум нашим фронтам сомкнуть свои смежные фланги, что мешало продвижению советских армий к реке Южный Буг. В связи с этим Ставка приказала: окружить и уничтожить группировку противника в Звенигородско-Мироновском выступе путем смыкания левофланговых частей 1-го Украинского фронта и правофланговых частей 2-го Украинского фронта в районе Шполы, чем создать возможность для развития удара и выхода на Южвый Буг.