Грегори Джил. Сладкая мука любви

   Эмма ощутила леденящий ужас, не понимая точно почему. Руки ее разжались, и рисунки разлетелись по полу.
   Желание бежать, немедленно покинуть эту комнату охватило ее, и она едва собралась с духом, чтобы собрать рисунки. Задвигая их под кровать, девушка заметила еще какой-то лист, когда-то многократно сложенный, а теперь расправленный. Она бы и не подумала заглянуть в него, если бы не случайно брошенный взгляд.
   То был лист из приходной книги с ранчо «Эхо», исписанный аккуратным, несколько витиеватым почерком Уина Маллоя. Трясущейся рукой Эмма подняла его с пола.
   С минуту она лишь тупо смотрела на перечень фактов и цифр: число голов скота в одном из стад, количество телят, возможная прибыль от продажи. Ниже стояла дата: сентябрь прошлого года.
   Рассудок отказывался осознавать, что это может означать, но невозможно было отмахнуться от ужасной догадки. В один из своих визитов, за которые Эмма была ей так благодарна, Тэра Маккуэйд проникла в кабинет Уина и вырвала из приходной книги первый попавшийся листок. Один листок – но больше и не требовалось для того, чтобы скопировать почерк. С такими способностями это ей не составило труда.
   Вот, значит, каким образом Бо Гарретсон был вызван к Дереву висельника. Вот, значит, кем…
   – Не стоило тебе совать сюда нос, подружка…
   Голос был знакомый, кроткий и милый. Голос Тэры Маккуэйд.
   У Эммы вырвался приглушенный крик. Никакие страхи не шли в счет по сравнению с тем ужасом, который она испытала, заглянув в бархатные глаза своей лучшей подруги.

Глава 26

   – Тэра! Ты… я не ожидала… я хотела оставить тебе записку и искала бумагу!
   Все это Эмма выпалила прерывающимся голосом, мысленно вознося молитву, чтобы Тэра не заметила, как она торопливо сунула в карман листок из приходной книги. Запоздало она припомнила, что на обратной его стороне схематично начерчена какая-то карта с обозначениями и стрелками.
   – Я так рада, что все-таки удастся повидать тебя, – сказала она уже спокойнее, справившись с первоначальным волнением.
   – Только не думай, что сможешь меня одурачить, – заметила Тэра, поправляя волосы и улыбаясь до боли знакомой мягкой улыбкой. – Для этого тебе не хватает актерского мастерства. Ты ведь нисколько не рада, правда? Ты перепугана. – Эмма промолчала, и улыбка Тэры стала еще ласковее. – И это правильно, – продолжала она тоном светской беседы. – Тебе как раз и нужно бояться. Потому что, видишь ли, теперь придется убить и тебя.
   Судя по всему, она чувствовала себя хозяйкой положения, и Эмма не стерпела:
   – И не надейся запугать меня! Это тебе надо трястись от страха! Ты такого натворила – уж не знаю почему, – и ты будешь наказана за это.
   – Правда? – невозмутимо осведомилась Тэра, разглядывая ее с холодным интересом. – А мне сдается, что за это будет наказан твой папаша. За то, что я натворила, расплатится он. А за меня не беспокойся. Я получу все, чего заслуживаю.
   – Это мы еще посмотрим, – отрезала Эмма и направилась к двери. – Дай пройти!
   Тэра сделала движение, как бы уступая дорогу, но когда девушка шагнула мимо, изо всех сил толкнула ее в плечо. Толчок получился неожиданно мощным. Эмму бросило на мольберт, и она рухнула вместе с ним, так что палитра и краски разлетелись по всей комнате. Боль пронзила локоть.
   – Ну уж нет, дорогая моя, эту партию Маллоям не выиграть. Вы с отцом вышли из игры, и все козыри на руках у Маккуэйдов.
   Эмма с трудом поднялась. По подолу ее серой юбки, как кровь, стекала красная краска. Она заставила себя оторвать взгляд от этого зловещего зрелища и перевести его на привлекательное лицо Тэры, все в крохотных милых веснушках. Глаза, в которые она смотрела, казались очень темными, почти черными, но все же это была Тэра Маккуэйд, подруга детских лет. Возможно, она так долго носила маску дружелюбия и кротости, что та намертво приросла к лицу.
   – Ты настоящее чудовище… – прошептала Эмма.
   – Помнишь, я как-то сказала тебе, что люди далеко не всегда таковы, какими кажутся? Тот, кто этого не понимает, дорого платит за свое заблуждение. Ты, например.
   – Но ведь должна быть причина… Причина, по которой ты все это сделала?
   Говоря, Эмма незаметно опустила руку в карман, нащупала пистолет и мысленно облегченно вздохнула. Теперь не представляло труда доставить Тэру к шерифу. Но вначале ей хотелось понять.
   – Можешь ты объяснить мне? Что ты имела в виду, когда сказала, что получишь все, чего заслуживаешь?
   – Ты знаешь, а если нет, то догадываешься, – охотно ответила Тэра, оставаясь, однако, по-прежнему между Эммой и дверью.
   Она даже не переступала с ноги на ногу, словно успела пустить там корни.
   – Я понятия не имею, – возразила Эмма.
   – Не верю. Ты должна была знать все эти годы. Девушка отрицательно покачала головой.
   – Ну как же! Земля, ранчо, скот – все это должно быть наше с отцом!
   С полминуты Эмма могла лишь молча смотреть на нее, потом пожала плечами:
   – Ты не в своем уме!
   – Да неужто? Уин наверняка рассказал тебе. Если бы он не смошенничал, то не он, а мой отец выиграл бы партию и оттяпал у Джеда Гарретсона порядочный кусок земли. У него на руках были все козыри, все до одного! «Империя» могла стать настоящей империей. Вместо этого твой папаша стал обладателем пяти тысяч голов скота и самых лучших пастбищ Гарретсонов. – Мало-помалу безмятежное выражение таяло на лице Тэры. Белая кожа, обычно покрытая лишь нежнейшим румянцем, раскраснелась. – Он так ловко выудил своего туза, что никто не заметил! В тот вечер не только Джед Гарретсон потерял землю, но и Росс Маккуэйд!
   – Да нет же! – запротестовала Эмма, когда к ней вернулся дар речи. – Это не так! Отец никогда не мошенничал, ни в чем! Я не верю, что мистер Маккуэйд рассказывал тебе все эти нелепости.
   – Вот именно рассказывал, подружка. Он своими глазами видел, как туз незаметно перекочевал из рукава в руку Уина Маллоя, но промолчал, потому что дружил с твоим никчемным отцом и не желал, чтобы Джед пристрелил его, как бешеную собаку!
   – Это невозможно!
   – В этом мире все возможно, даже то, что ты владеешь всем, что по праву принадлежит мне. Ваше ранчо было бы сейчас не больше «Империи», если бы не шулерский фокус твоего папаши. Ты ходила бы за курами в старом платьице, а меня отправили бы в Филадельфию, в колледж. Ты носила бы пойло свиньям, а я одевалась бы у французской модистки и ездила в оперу с сыновьями банкиров. Я могла бы изучать живопись в Европе, объездила бы весь мир и, может быть, однажды стала знаменитой.
   Глаза Тэры теперь сияли на пылающем лице, словно она видела перед собой все то, о чем говорила. Голос стал мечтательным, ямочки на щеках играли.
   – Я талантлива, не так ли? Ты и сама признавала это не раз. Значит, мир должен узнать обо мне. И он узнает… О, теперь он узнает! После того как твоего отца вздернут, а твое мертвое тело, обезображенное случайным падением с лошади, найдут и опознают – догадайся, кто выкупит «Эхо»? Маккуэйды, разумеется. У меня столько денег, что на аукционе никому не потянуть против. И я могу получить еще больше, в любой момент, об этом есть кому позаботиться. Отец, конечно, немного удивится, но я объясню, что долгие годы втайне от него копила средства… на всякий случай. Приходными книгами занимаюсь я, так что он поверит.
   Короткий счастливый смех вырвался у Тэры, в то время как Эмма смертельно побелела.
   – Короче, я и мой деловой партнер купим ваше ранчо. Он будет счастлив остаться на нем управляющим, а я уеду на юг изучать живопись. – Глаза ее гневно сверкнули. – Никогда не прощу тебе, что ты предложила поносить свое платье! Меня в жизни никто так не оскорблял. Ничего, скоро у меня шкафы будут ломиться от нарядов.
   – Я одного не понимаю… – Эмма всмотрелась в лицо подруги детства, не в силах принять внезапную перемену. – Не понимаю, зачем было убивать Бо? Это ведь тоже твоих рук дело? Чем он мешал тебе?
   – Ничем, – с внезапной угрюмостью ответила та. – У меня и в мыслях не было убивать Бо. Наоборот, я бы с удовольствием вышла за него. Сказать по правде, я очень неплохо к нему относилась. И потом, у него было кое-что такое, чего не было ни у кого другого. Кроме Такера, разумеется.
   – «Клены», – с горечью уточнила Эмма.
   Ноги у нее подкашивались. Хотелось присесть на стул, но она боялась неосторожным движением спугнуть Тэру. Пока та в настроении исповедоваться, нужно ловить момент.
   – Конечно, «Клены», подружка, что же еще? Довольно давно мы с партнером начали потихоньку заваривать кашу. Признайся, ведь мы ловко довели дело до настоящей войны! Один раз он и его ребята как следует накостыляли по шее вашему надсмотрщику в надежде, что все свалят на Гарретсонов. Так оно и вышло. Пару раз крали ваш скот и тому подобное. Все шло как по маслу, потому что люди попросту идиоты. Видят только то, что хотят видеть. Дело двигалось к тому, что твой папаша махнет на все рукой от страха за тебя и к твоему возвращению продаст ранчо Гарретсонам. Выйдя за Бо, я стала бы самой богатой женщиной в округе. Это был план так план, лучше не придумаешь.
   – И что же? – поощрила Эмма, когда Тэра умолкла и впала в задумчивость, улыбаясь странной улыбкой.
   – Все повернулось иначе.
   – Каким образом?
   – Мы с… с тем человеком перестали быть просто деловыми партнерами. Любовь часто смешивает все карты, вот и с нами это случилось. Бо, конечно, был парень хороший, но не из тех, кто будит страсть. Иное дело – мой партнер! И красавец, и умница, и сорвиголова. Он ничуть не возражал против нашего с Бо брака. Какая разница? Ничто не мешало нам встречаться, когда захочется. Ты и представить себе не можешь, какое это было волнующее, захватывающее время! Мы занимались любовью, строили планы, а потом дурачили всех и каждого. – Счастливый вздох вырвался у нее из груди. – Школьная учительница и авантюристка в одном лице. Добропорядочная скромница и распутница… – С минуту Тэра молча смотрела на рисунок с изображением Бо с чем-то вроде сожаления во взгляде. – И надо же было ему застать нас вместе!
   Эмма непроизвольно стиснула пистолет. Нет, еще рано пускать его в ход. Она по-прежнему не все знает. Почему Тэра так охотно выбалтывает свои секреты? Ответ напрашивался сам собой: Тэра уверена, что никто другой никогда их не узнает.
   – Однажды вечером мы с приятелем занимались любовью в одном уединенном местечке в холмах. Вдруг откуда ни возьмись появился Бо. Он ни о чем не подозревал и даже не думал выслеживать нас. Просто не повезло. Его как громом поразило. Я даже пожалела его – таким он выглядел несчастным. Но потом Бо повел себя совсем не так, как то пристало джентльмену. Ударил моего приятеля, чуть челюсть ему не свернул, а меня назвал так, что и повторить неловко. Сказал, что не желает впредь иметь со мной ничего общего, что не женится на мне даже ради спасения своей жизни.
   У Эммы перехватило дыхание, словно рассказ Тэры отравил самый воздух в комнате. Хотелось оказаться от нее как можно дальше – от ее безумия, от ее жалкой душонки, для которой не было ничего слаще, чем валяться в грязи и пакостить людям. Но она заставила себя слушать, чтобы выяснить все до конца, – для шерифа Гилла и для Такера.
   – Значит, ты убила Бо потому, что он отказался на тебе жениться? В смысле потому, что он испортил твой великолепный план?
   – Видишь ли, мне не улыбалось, что все узнают про моего приятеля и про мою двойную жизнь. Конечно, была вероятность, что Бо промолчит, но раз уж он однажды повел себя не по-джентльменски, это могло случиться снова, так ведь? Я должна была оставаться для всех кроткой школьной учительницей, безгрешной дочерью Росса Маккуэйда. К тому же Бо действительно испортил мой великолепный план. – Тэра философски пожала плечами. – Такова жизнь, подружка. Из всего надо уметь извлечь выгоду. Даже после той глупой ссоры Бо все еще оказался мне полезен. Я задумала, как подставить твоего папашу, а мой приятель нажал на курок. Из нас двоих я подаю идеи, а он осуществляет. Удобно, верно? Взаимовыгодное сотрудничество. Еще того проще было выкрасть платок и лист из приходной книги. Вы ведь всегда были рады меня видеть, правда?
   Эмма покачала головой. Тэра так и не поняла, что ее по-настоящему любили. Или поняла, но для нее это ничего не значило? Неужели она такое чудовище? Бездушный монстр, которому чуждо все человеческое?
   – А как насчет меня, Тэра? Каков был план? Что ты все-таки убедишь меня уехать? Если так, это был безнадежный план.
   – Должна признаться, я много думала на этот счет. Порой ты целый день не выходила у меня из головы, подружка. Как же я тебя ненавидела! Ты жила в моем доме, ела мой хлеб, носила мои наряды!.. Ты присвоила все, что по праву принадлежало мне, и с этим нужно было как-то покончить. Сначала мы пытались тебя припугнуть. Как-то раз ты выехала на прогулку, и мой приятель выстрелил поверх твоей головы. Разумеется, тогда никто еще не собирался тебя убивать. Просто нужно было, чтобы ты убралась с ранчо и не мешала нам довести дело до конца.
   Пока длился рассказ, Тэра успела снова обрести безмятежность и улыбалась привычной кроткой улыбкой, которая леденила Эмме кровь.
   – Наверняка в тот день ты предположила, что это кто-то из Гарретсонов или их людей стрелял в тебя. Что ж, тем лучше. В любом случае после казни отца ты вряд ли осталась бы в долине, где в тебя стреляют.
   – Осталась бы, не волнуйся. Я не из робкого десятка. И я думаю, что до папиной казни дело не дойдет, потому что очень скоро ты расскажешь шерифу все, что рассказала мне. – Эмма выхватила пистолет и прицелилась в грудь подруге детства. – Сейчас мы обе поедем в город, и справедливость, о которой ты так много говорила, действительно восторжествует.
   – Хм, надо же, – сказала Тэра, не переставая улыбаться.
   – Поворачивайся, иначе я прострелю тебе руку! – пригрозила Эмма.
   Тэра пожала плечами, повернулась и вышла из комнаты. Эмма последовала за ней. Ей очень не нравилось то, что улыбка так и не покинула губ Тэры, поэтому она не переставала озираться по сторонам.
   Когда обе оказались на крыльце, она заметила, что погода совсем испортилась. Дождь начался недавно, но быстро усиливался. Тучи висели так низко над землей, что скрывали вершины даже самых невысоких холмов.
   – Иди туда. – Эмма указала пистолетным дулом в сторону загона, где находилась лошадь Тэры. – Выводи ее и седлай, а я…
   Закончить фразу не удалось. Что-то холодное резко ткнулось ей в спину, и мужской голос скомандовал: «Брось эту смешную игрушку!»
   От неожиданности Эмма только сильнее вцепилась в небольшую, инкрустированную перламутром рукоятку пистолета. Ей стало страшно, очень страшно, потому что голос был смутно знаком и связан с чем-то очень неприятным. Пока она напрягала память, послышалось щелканье взводимого курка. Тэра, успев повернуться, смотрела поверх плеча Эммы со смешанным выражением оживления и злорадства на лице.
   – Я жду! – сухо напомнил голос.
   Девушка неохотно бросила пистолет. Когда она повернулась, налетел порыв ветра, бросив холодную дождевую воду прямо в лицо.
   Позади стоял Джимми Джо Пратт. Только тогда Эмма сообразила то, что должна была понять уже давным-давно, а именно где и при каких обстоятельствах видела эти светлые глаза в обрамлении черных ресниц. Тогда, во время ограбления банка, они встревоженно суетились, но на ранчо смотрели дружелюбно и спокойно, потому она и обманулась.
   – Поздоровайся с моим приятелем и деловым партнером.
   В своем потрясении Эмма слышала голос Тэры словно издалека, но подруга детства была рядом. Вот она подняла пистолет, вот спрятала его в карман. Эмма перевела взгляд с нее на Джимми Джо.
   – Вы просто созданы друг для друга, – сказала она, не скрывая отвращения и стараясь держаться с достоинством.
   Но страх снедал ее – чем дальше, тем сильнее. Не за себя – она боялась за ребенка, которого носила. Ради ребенка она просто обязана спасти свою жизнь.
   – Отвези ее на Лосиную гору, да не теряй времени! – скомандовала Тэра. – Ее нужно прикончить. Обставь это как несчастный случай.
   – Проще простого! Но видишь ли, Тэра, у меня возникли проблемы. С утра я ездил в город… по делам ранчо «Эхо», – Джимми Джо издевательски усмехнулся безмолвной Эмме, – и случайно услышал, что один из наших арестован в Хелене. Это может быть только Картер – то и дело влипает по глупости, болван! Хуже всего, что при нем была часть денег из местного банка, так что, не сомневайся, ему постараются развязать язык. Парень он не слишком крутой, быстро выложит, что знает. Чтобы нам не распроститься с большей частью денег, надо их перепрятать, а мне придется убраться из Монтаны на время и лечь на дно.
   – Надолго? – вырвалось у Тэры, но потом она с досадой пожала плечами. – Ладно, с этим разберемся, а пока забирай ее. Попозже я выберусь на Лосиную гору. Сейчас не могу: отец должен вернуться с минуты на минуту.
   – Тогда придется поторопиться, – невозмутимо ухмыльнулся Джимми Джо и подтолкнул Эмму к ее лошади.
   – Тэра, ты же не настолько глупа! – крикнула Эмма. – Нельзя водить всех за нос до бесконечности! Опомнись, пока не поздно!
   – Заткнись! – отрезала Тэра. – Я вот именно не настолько глупа. Одним убийством больше, одним меньше, уже не имеет значения, так что не уговаривай меня добровольно сунуть голову в петлю, чтобы ты могла и дальше наслаждаться украденной у меня жизнью. Змея! – Звонкая пощечина заставила Эмму пошатнуться. – А ты шевелись, Джимми Джо, иначе один вид этой дряни взбесит меня достаточно, чтобы пристукнуть ее прямо здесь – и дьявол с ним, с несчастным случаем!
   – Тэра!
   Все трое обернулись на возглас. Росс Маккуэйд только что появился из-за амбара. Рукава его брезентовой рабочей куртки были засучены, какая-то ветошь зажата в кулаке.
   – Тэра, доченька, что все это значит? – беспомощно спросил Росс, с ужасом созерцая открывшуюся перед ним сцену.

Глава 27

   – Эй, парень! Пора мне узнать, что, черт возьми, происходит между тобой и девчонкой Маллой!
   Такер забежал домой только для того, чтобы выпить кофе. Как обычно по утрам, он не чувствовал голода и собирался хорошенько поработать, чтобы нагулять аппетит к обеду. На дворе моросило, но он решил не обращать на это внимания и как раз направлялся к двери, когда прозвучал окрик отца.
   Джед стоял в столовой с объемистой дымящейся кружкой в руках. Поскольку Такер явно не собирался отвечать и только посмотрел на него с каменным выражением лица, он так стукнул кружкой по столу, что кофе выплеснулся на свежескобленую столешницу.
   – Нечего пялить на меня глаза, парень! – рявкнул он. – Отвечай, когда тебя спрашивают! Девчонка притащилась сегодня утром к нам на ранчо. До сих пор опомниться не могу – Маллой под моей крышей! Давай выкладывай, что это вы двое затеяли?
   – Эмма приезжала? – недоверчиво спросил Такер. – Зачем? Она не просила ничего передать?
   – Просила. Что хочет с тобой поговорить. Поговорить – скажите на милость! Чего доброго я подумаю, что у нее на тебя виды. Вот что, пока мне в голову не полезла всякая дребедень, скажи, в чем дело. Скажи, парень, прошу тебя!
   – Это что-то новенькое, – не удержался Такер. – Просить – это не в твоем обычае, отец.
   – Верно, – угрюмо согласился Джед. – Но если это удержит тебя от глупостей, парень, я могу и на коленях поползать. Не очень-то мне понравилось, что девчонка так рвалась тебя видеть. Ее прямо-таки разбирало, вот что я скажу. Когда тебя не оказалось дома, она… хм… она страшно расстроилась.
   – Я ездил в «Эхо». Хотел ее повидать. Значит, мы разминулись.
   С кладбища Такер поехал прямиком на ранчо Маллоев в надежде серьезно поговорить с Эммой. Ум хорошо, решил он, а два лучше. Возможно, вдвоем им удалось бы что-нибудь придумать, вычислить убийцу Бо – в смысле найти любую другую кандидатуру, кроме отца Эммы. Даже перед самим собой Такер не мог утверждать, что Уин точно невиновен, но уже не мог и полностью отмести такую возможность. Ради Эммы он готов был дать ему шанс.
   Выходит, они разминулись потому, что и Эмма искала его. Это был настоящий сюрприз, и притом приятный. Ей нельзя отказать в присутствии духа, подумал Такер, мысленно рисуя себе встречу и разговор Эммы и Джеда. Казалось странным, что после вчерашней яростной вспышки, когда сам вид его был ей, казалось, невыносим, она вдруг сменила гнев на милость. Почему? Что заставило ее сделать это? Что толкнуло на такой из ряда вон выходящий поступок, как поездка в «Клены»?
   – Послушай, отец, это очень важно, так что постарайся припомнить ваш разговор. Может, подскажешь, зачем Эмма могла искать меня? Как она тебе показалась, в полном порядке?
   – Да, вроде да. Она девчонка с гонором, но не наглая. Поначалу мы даже поговорили немного… – Джед спохватился и сдвинул брови. – Только не подумай, что я сразу и рассопливился. Сказал ей пару ласковых, конечно, как она того и заслуживает. Но не будь она дочкой этого гнусного, лживого, никудышного мерзавца, я бы ничуть не возражал, чтобы она… хм… иногда заезжала. Но раз она родилась Маллой, то помяни мое слово – что-то у нее на уме.
   Такер чуть рот не разинул от изумления. Вот это да! – подумал он. Нужно быть настоящей колдуньей, чтобы за один визит добиться такого результата. Его отец был на волосок от того, чтобы хорошо отозваться об Эмме!
   – Вообще-то, – продолжал Джед, хмурясь, – она была немного не в себе. Вот ты спросил, и мне пришло в голову, что… хм…
   Такер стиснул зубы, чтобы не обрушить на него новый ливень вопросов. Он хорошо помнил, что накануне утром, в церкви, Эмма была очень бледна и как будто едва держалась на ногах.
   – Что с ней может быть? – произнес он, размышляя вслух. – Последствия стычки в банке? Что у нее может болеть?
   – Ну, я не знаю, – буркнул Джед, не замечая, что принимает живое участие в тревоге за «девчонку Маллой». – Что бы у нее ни болело, а вид был такой, что краше в гроб кладут. Зеленая, и все тут. Да и шатало ее…
   С минуту отец и сын молча смотрели друг на друга, оба мрачные как туча и поразительно похожие в этот момент.
   – Не больно я разбираюсь в женских немочах, – задумчиво продолжал Джед, – а только твоя мать вот так же зеленела каждую минуту, когда первые месяцы носила тебя.
   Он сделал глоток кофе и вдруг подавился им. Вместо того чтобы хлопнуть его по спине, Такер, не мигая, смотрел на него во все глаза. Он чувствовал себя, как после хорошего удара под дых.
   – Что ты сказал? – наконец едва выговорил он.
   – Что слышал, – просипел Джед, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Что это ты натворил, парень? Только не говори мне, что вы с ней…
   Ошеломленное лицо сына подтвердило его подозрения.
   – Дьявольщина! – взревел Джед, хватаясь за голову. – Ты спятил, парень! Девчонка, конечно, хороша, но ведь она…
   – Маллой. Я помню, отец. Как я мог забыть, если ты мне этим уже плешь проел? Она не сказала, куда направляется?
   – И не нужно было. Росс мне сказал.
   – Черт возьми, что именно?
   – Что они вместе сегодня едут в Бьютт, к адвокату. Так что девчонка могла направиться или к себе домой, или в «Империю». Ты мне лучше объясни…
   Его перебил громкий стук двери. Выглянув в окно, Джед увидел, что Такер бежит к конюшне. Осталось только молча развести руками.

Глава 28

   С трепетом и надеждой Эмма следила за тем, как Росс Маккуэйд идет к ним по размокшей от дождя глинистой земле. Сердце ее билось часто и болезненно, и она боялась шевельнуться, потому что дуло взведенного «кольта» Джимми Джо по-прежнему упиралось ей в спину.
   – Вот видишь, Тэра, – наконец не выдержала она, – ничего у вас не вышло. Прекратите это, пока кто-нибудь не пострадал.
   – Заткнись! – крикнула та, топнув ногой. – Джимми Джо, да заткни же ей рот!
   Ее приятель не заставил себя упрашивать. Через пару секунд Эмма уже билась в его руках, пытаясь освободиться. Свободная рука Джимми Джо зажимала ей рот, другая, с револьвером, обвивала чуть выше талии с такой силой, что ребра, казалось, готовы были треснуть.
   – Эй, что ты делаешь! – в ужасе воскликнул Росс и бросился бегом, но Тэра заступила ему дорогу.
   – Не вмешивайся, отец! Тебя это не касается!
   – То есть как это – меня не касается? Что с тобой, девочка моя? Я знаю этого негодяя! Это Джимми Джо Пратт, он работает на Уина. Что он себе позволяет! – Росс сделал рывок и схватил Джимми Джо за руку. – Отпусти ее немедленно, сукин ты сын!
   Продолжая с силой прижимать Эмму к себе, тот оторвал руку от ее рта только для того, чтобы оттолкнуть его. Тщедушный Росс не устоял на ногах и свалился в грязь.
   – Не лезь ко мне, старик! – прорычал Джимми Джо тоном, не предвещающим ничего доброго.
   – Папа, я же сказала, чтобы ты не вмешивался. – Тэра помогла отцу подняться, но ноги у него разъехались в глине, и он плюхнулся на колени. – Этот человек просто выполняет мой приказ. Он с нами, слышишь! Боже мой, сейчас не время для объяснений! Позже я все тебе объясню.
   – Объяснишь? Разве это можно как-то объяснить? – хрипло произнес Росс, поднимаясь и не сводя взгляда с дочери. – А если можно, объясни сейчас, потому что Эмма – твоя лучшая подруга, разве не так? Поверить не могу, что ты стоишь и смотришь, как ее обижают!
   – Это нас обижают, папа! Всегда обижали! Маллой присвоили себе то, что наше по праву: землю, скот, ранчо! Я хочу вернуть все это и расквитаться с ними за нас обоих.
   – Боже мой! – воскликнул Росс, закрывая лицо руками, не в силах видеть выражение ненависти на лице дочери. – Что ты такое говоришь, доченька!