Гудмэн Джо. Невеста страсти

   — Она сказала тебе, что сегодня за день?
   — Конечно. Я и без этого помнил. Твоя годовщина, ведь так?
   Алексис кивнула, улыбаясь своему другу. Янтарные глаза ее светились радостью.
   — Франсин сказала тебе, что я всегда тебя ждала?
   — Сказала. И не только это. Похоже, ты достигла поразительных успехов. Франсин все не могла остановиться, рассказывая о тебе.
   — Что ей мои успехи, — вздохнула Алексис, — она была бы куда больше рада, если бы выдала меня замуж.
   — Нет, Алексис. Она была бы рада выдать тебя лишь за человека, с которым ты бы сама хотела жить. Она доверяет твоему выбору.
   — Давай оставим эту тему. Я хочу послушать про тебя и твою семью. Как они? Живы? Здоровы? У тебя еще появились дети? Как насчет…
   — Эй, полегче. Вопросы — по одному!
   Пауль легко вскочил на ноги и подал Алексис руку. Потом они в обнимку пошли по пляжу к подножию скалы.
   — Мне не хочется повторяться, так что я отвечу на все твои вопросы, когда мы будем все вместе: ты, я, Джордж и Франсин.
   — А я знаю, — засмеялась Алексис, — Франсин велела тебе отвести меня домой, потому что сюрприз уже готов.
   — Черт! Она меня предупреждала, что ты именно так и скажешь! Но знаешь, на этот раз ты действительно будешь удивлена. Я отвлек Франсин, и она ничего не успела тебе приготовить.
   — Да уж. Это сюрприз так сюрприз. Пожалуй, самый первый с тех пор, как я здесь.
   — А еще Франсин говорила, что тебя не так-то легко надуть.
   — В этом смысле я ее разочаровала. Ей хотелось маленькую девочку, а к тому времени, как мы встретились, я уже была слишком взрослой.
   — И тем не менее она не променяла бы тебя ни на одного младенца в мире.
   — Я знаю. Я ее очень люблю. И Джорджа тоже.
   Алексис остановилась и взглянула Паулю в лицо. Он мало изменился за шесть лет. Казалось, время над ним не властно. Глядя прямо в его голубые глаза, она прошептала:
   — Спасибо тебе, Пауль.
   Пауль покраснел от смущения. Он отвернулся и тут заметил Франсин, отчаянно махавшую руками.
   — Смотри! Это Франсин. Должно быть, Джордж вернулся и она поливает меня отборной французской бранью за то, что задерживаю тебя.
   Алексис махнула рукой в ответ и потащила Пауля вдоль кромки скалы.
   — Я покажу тебе самый короткий путь наверх. Не надо заставлять ее нервничать.
   Когда Пауль и Алексис поняли, что пыталась сообщить им Франсин, было уже слишком поздно.
   Добравшись до вершины холма, Алексис застыла, пораженная. Пауль, шедший на пару шагов позади, тоже замер. Джордж стоял у колонны и в каждой руке держал по пистолету, готовый прикончить первого из шести человек, подбиравшихся к дому с правой от Алексис стороны. Франсин, тоже с оружием в руках, крикнула Алексис, чтобы та не смела приближаться.
   Не обращая внимания на предупреждение, Алексис вырвала руку у Пауля и кинулась к родителям.
   — Что случилось? — воскликнула она. — Кто эти люди?
   — Забери ее в дом, Франсин, — коротко приказал Джордж. — И оставайся там с ней. Мы с Паулем сами управимся.
   Франсин послушно кивнула и сделала то, что ей приказали. Она отдала свой пистолет Паулю, а затем потащила сопротивляющуюся Алексис в дом и захлопнула за собой дверь.
   Алексис никогда раньше не видела Франсин такой испуганной и теперь, глядя на трясущиеся губы и расширившиеся от страха голубые глаза матери, чувствовала, как к горлу подкатывает предательская тошнота.
   — Франсин! Ради Бога, скажи, что происходит!
   Франсин ответила на беглом французском, не сразу сообразив, что Алексис ее не понимает. Медленно, будто обращаясь к ребенку, она повторила фразу на английском:
   — Эти люди — моряки Британского Королевского флота. Они прибыли из британского порта на Антигуа, чтобы побеседовать с Джорджем о некоторых его кораблях.
   — Они хотят заключить с Джорджем контракт на строительство нескольких кораблей? — с надеждой в голосе спросила Алексис.
   — Если бы, — грустно покачав головой, сказала Франсин. — Они хотят забрать те, что сейчас в порту.
   — Но они не могут! Да если они даже и заберут эти корабли, откуда им взять людей, чтобы на них работать? Это просто бессмысленно!
   — Это же вербовщики, Алексис. Банда гангстеров. Ты хоть понимаешь, что это означает? Они уже прочесали остров и забрали с улиц всех тех, кто не успел спрятаться.
   Алексис вспомнила времена, когда она нанималась работать на «Звездный». В Тортонской компании существовало правило: прежде чем заключить контракт, надо было подписать бумагу о том, что работника не принуждают к службе силой. Теперь только она поняла, что означал такой документ. Припомнились ей и рассказы о вербовщиках, услышанные от друзей-моряков.
   — Но ведь они не собираются забрать Джорджа? Как же они смогут потом арендовать корабли?
   — Похоже, эти бандиты вообще не задумываются о будущем. Корабли им нужны сейчас и матросы им тоже нужны сейчас — крепкие, как Джордж или Пауль, чтобы могли заменить обескровленных и слабых моряков из их команды.
   — И Пауля тоже? — с ужасом выдохнула Алексис.
   — И Пауля, — подтвердила Франсин. — Пауль знал о том, что ему угрожает, еще до того, как прийти сюда. Он предупредил меня, чтобы я была наготове.
   — Но он мне ничего не сказал. Вел себя так, будто все идет замечательно.
   Алексис не знала, на кого больше злится, на Пауля или на этих англичан-вербовщиков.
   — Я просила его ни о чем тебе не говорить. Мы оба решили, что не надо тревожить тебя понапрасну — ведь наши страхи могли не подтвердиться. Во всяком случае, мы не ждали, что они явятся так скоро. Я пыталась дать вам понять, чтобы выдержались подальше от дома, но вы не обратили внимания.
   Франсин разрыдалась. Алексис подвела ее к креслу и заставила сесть.
   — Франсин, успокойся. Нам надо что-то делать, а я не могу думать, когда ты плачешь.
   Франсин закрыла лицо руками, и, хотя она не перестала всхлипывать, рыдания ее звучали более приглушенно, так что Алексис смогла расслышать, что происходило за дверью.
   — Послушай, Квинтон, мы не доставим тебе неприятностей. Зачем пистолеты? Если бы мы застали тебя в конторе, разговор мог бы получиться более обстоятельным и благоразумным.
   Джордж рассмеялся.
   — Капитан Траверс! Я еще не слышал, чтобы вы обсуждали с кем-то дела с позиции разума и здравого смысла. Велите своим бандитам убрать ружья и сами убирайтесь подобру-поздорову. Нам с вами не о чем говорить.
   — Вы — британский подданный, Квинтон. У вас есть обязанности по отношению к королю. Я заявляю права на ваши корабли от имени короны Британской империи.
   — Какой оригинальный подход, — с улыбкой заметил Джордж. — Король плюет нас и наши нужды, но вдруг он осознает, что ему не хватает нескольких кораблей и десятка-другого мужчин, чтобы на них работать. Тут он неожиданно вспоминает, что мы — британские подданные.
   — Мы можем взять корабли и без твоего согласия, — с удовольствием ответил Траверс. — Но я предпочитаю действовать по взаимной договоренности. Мы уже и так набрали довольно людей для команды. Не хватает лишь вас двоих. Нам было бы приятно захватить вас с собой. Тебя, Джордж, и твоего приятеля с пистолетом. Глядя на него, нетрудно догадаться, что он разбирается в судовождении.
   — Точно, капитан, — ответил Пауль и взвел курок. — Но я уже и так пристроен. У меня контракт с Тортоном. Я плаваю на «Звездном», и мой капитан едва ли обрадуется, если я исчезну с его корабля.
   — Я хорошо знаком с Уайтхедом. Он не станет протестовать. По крайней мере не станет этого делать, если мы отыщем у него на борту с полдюжины дезертиров.
   Траверс оглядел своих людей, словно побуждая их высказаться, быть может, даже опровергнуть его утверждение, но все предпочли за лучшее промолчать.
   Алексис отошла от двери.
   — Франсин! Здесь есть какое-нибудь оружие?
   — У Джорджа в столе, — откликнулась Франсин прежде, чем поняла, что собирается предпринять Алексис. В ужасе несчастная женщина смотрела, как Алексис бросилась в кабинет отца и вернулась с пистолетом в руке.
   — Не смей! Ты не должна выходить от сюда! Джордж и Пауль вряд ли скажут тебе спасибо…
   Алексис посмотрела на Франсин так, будто не поняла смысла ее слов, потом с едва заметной улыбкой сказала:
   — Если я не могу умереть за тех единственных людей, которым я дорога, то ради чего я буду жить?
   Улыбка погасла, уступив место выражению сосредоточенного внимания. Настал решительный момент. Сейчас Алексис не смог бы остановить никто.
   — Девочка моя, пистолет не заряжен! Но было поздно. Алексис шла к черному ходу.
   — Наши гости об этом не знают! — бросила она.
   Алексис не догадывалась, что за ее осторожными перемещениями наблюдают четверо американцев. При всем восхищении ее храбростью, каждый из них понимал, насколько безрассудно она поступает. Ее вмешательство не могло помочь делу, скорее наоборот: оно грозило все испортить. Если бы не боязнь привлечь внимание англичан к девушке, неожиданные друзья Квинтонов пришли бы на помощь ее семье.
   — Эй, Квинтон, хватит выпендриваться!
   В голосе Траверса зазвучало нетерпение. Прищурившись, он выжидательно смотрел на Джорджа своими узко посаженными глазами. Во взгляде, впрочем, как и во всем облике Траверса, сквозила жестокость. Лицо моряка можно было бы назвать зловещим: острый длинный подбородок, нависшие брови, высокие выдающиеся вперед скулы характеризовали его как человека беспощадного, более того, упивающегося своей жестокостью. Вот уж действительно, Траверс вполне соответствовал занимаемой должности. Служебные обязанности были ему отнюдь не в тягость.
   — В последний раз спрашиваю: что вы намерены делать? Вы хотите, чтобы вас заставили служить родине насильно?
   — Нет, я хочу, чтобы вы все бросили оружие на землю.
   Траверс быстро обернулся на голос. Алексис медленно приближалась к ним, и, судя по тому, как твердо она держала оружие, девушка умела с ним обращаться.
   — Лучше бы вам поступить, как просит женщина, капитан. Уверяю вас, она справится с этой игрушкой, — сказал Пауль.
   Он не заметил, как болезненно поморщился Джордж, увидев, что за оружие держит его дочь. Он знал, что пистолет не заряжен.
   Вербовщики посмотрели на своего командира, ожидая его указаний.
   — Не опускать оружие! Из этой штуковины она сможет выстрелить всего один раз. И потом, я не уверен, что она вообще это сделает.
   — Вам хочется проверить мои способности на собственной шкуре, капитан? — с презрением заметила Алексис. — Ну что же, я не прочь потренироваться, выбрав мишенью вашу голову. А теперь прикажите своим людям бросить оружие и уходите. Такие гости, как вы, нам на острове ни к чему.
   Алексис была настолько сосредоточена на Траверсе, что не заметила, как один из его людей, остававшийся до этого в стороне, подкрался к ней. Зато его заметил Джордж и мгновенно выстрелил, ранив моряка в ногу. В падении тот схватил Алексис за подол платья, так что девушка тоже упала и выронила пистолет. Остальные тут же накинулись на нее. Пауль и Джордж вынуждены были бездействовать, поскольку боялись случайно ранить Алексис.
   Силы были слишком неравные. Траверс схватил девушку за волосы и, намотав их на кулак, с силой дернул. Тут он невольно присвистнул: жертва не проронила ни звука, словно была нечувствительна к боли. Она смотрела ему прямо в глаза с холодным презрением, и Траверсу пришлось опустить взгляд. Капитан лишь молча клял себя за малодушие. Откуда ему было знать, что он далеко не первый, кто не мог устоять перед взглядом Алексис.
   — Ну как, Квинтон? Похоже, я поймал хорошенькую птичку. Кто она? Твоя дочь?
   Траверса несколько озадачила реакция обоих мужчин, поспешивших признать Алексис своей дочерью. В конце концов ему не так уж важно было знать, чья эта девка. Важно было другое. С ее помощью он мог получить то, чего добивался.
   — Бросьте пистолеты, и мы ее не тронем. Все, что мне от вас надо, это согласие служить у меня.
   — Не уступайте ему! — крикнула Алексис. — Я вас возненавижу, если вы согласитесь!
   Джордж и Пауль поняли, что имела в виду Алексис, и крепче сжали оружие.
   Траверс не мог уяснить смысла происходящего. Девчонка должна была молить о пощаде, но вместо этого она сама напрашивалась на наказание за беспримерную дерзость, и, что еще более странно, эти двое мужчин, казалось, тоже не хотят предотвратить расправу.
   — Свяжите ее, — приказал капитан.
   Люди Траверса стояли неподвижно.
   — Свяжите ее, — крикнул Траверс вновь.
   После того как руки Алексис скрутили за спиной, Траверс еще раз обратился к Джорджу:
   — Так ты не передумал? Идешь с нами или заставишь девчонку страдать из-за твоей нерешительности?
   Джордж с Паулем переглянулись. Никто из них не мог поверить, что Траверс дойдет до такой низости. Оба посмотрели на Алексис, но она глядела на капитана и даже головы не повернула в их сторону. Их было только двое против шестерых, и оба, не сговариваясь, решили рискнуть, а там будь, что будет.
 
   В это же самое время Клод принял аналогичное решение. Дальше выжидать не имело смысла. Клод и его товарищи слышали, что говорил Траверс, и в отличие от Джорджа и Пауля у них не было сомнений в том, что Траверс в состоянии выполнить угрозу. По сигналу Клода моряки со «Звездного» медленно, поодиночке стали приближаться к дому. Аллен, чтобы прикрыть товарищей, использовал испытанный трюк: выскочил из-за деревьев с душераздирающим воплем. Увы, Аллену не удалось сделать и нескольких шагов, как его схватили, но наступившего замешательства оказалось достаточно, чтобы дать Джорджу и Паулю шанс, в котором они так нуждались.
   Пауль выстрелил первым, схватил Траверса за кисть и вышиб у него из рук ружье. Траверс упал, но успел, падая, прихватить с собой Алексис, воспользовавшись ее телом как щитом. Джордж выстрелил тоже, и пуля едва не задела Алексис, изо всех сил старавшуюся высвободиться из цепких лап Траверса.
   Двое британских моряков кинулись в погоню за Лендисом и Бригсом. Их заметили, несмотря на все старания Аллена, в тот момент, когда они обходили дом с флангов. Раздался еще один выстрел. Джордж бросился к Траверсу, чтобы освободить дочь, но третий выстрел попал в цель, и Джордж со стоном упал на землю.
   Алексис закричала как безумная. Она поняла, что Джордж убит, еще до того, как тело ее приемного отца коснулось земли. Пауль рванулся вперед, но вынужден был остановиться, когда кто-то из людей Траверса приставил к виску Алексис пистолет. Пауль замер.
   Клод между тем со своего командного пункта — того самого «вороньего гнезда», любимого места Алексис — смотрел, как к дому тащат контуженного Лендиса. Клод подумал, что Аллен и Бригс скорее всего погибли. Тогда он решил подойти к дому сам, воспользовавшись той же тропинкой, что и Алексис. Однако подъем оказался совсем не таким простым и быстрым, как это представлялось ему, когда он наблюдал за девушкой. Клод бежал, задыхаясь, понимая, что сейчас каждая секунда промедления могла стоить жизни девушке и ее другу.
   Поднимая пистолет, Клод чувствовал, как его охватывает ярость, он боялся, что это помешает ему прицелиться точно. Но нет, британец упал с простреленной головой, и Клод ощутил глубочайшее удовлетворение.
   Замешательство Пауля легко можно было понять: он не был подготовлен к такому повороту событий, но уже через мгновение способность соображать вернулась к нему. Ему было наплевать на то, что он оказался в центре внимания всех этих головорезов Траверса, что они готовы схватить его в любую минуту. Моряк знал одно: перед ним был враг, и этот враг — Траверс. Он должен уничтожить врага.
   Пауль рванулся вперед, подхватил Алексис и оттащил ее прочь; затем он бросился на Траверса, схватил его за воротник и повалил наземь. Сжимая в ладонях голову врага, он несколько раз ударил ею оземь.
   Клод видел, как англичане окружили Пауля, наставив на него ружья. Он выстрелил, но промахнулся. Алексис тем временем уже успела вскочить на ноги и бросилась к Паулю. Клод обнаружил себя, и один из моряков выстрелил в него. Пуля, метившая в сердце, попала Клоду в голову, и он упал, потеряв сознание. Последнее, что успел заметить Клод, это стремительное движение девушки, в последний момент помешавшей англичанину прицелиться поточнее.
   Алексис не могла объяснить себе, откуда взялись эти люди, по-видимому, старавшиеся им помочь. Увидев, как упал высокий худой мужчина, чью жизнь она пыталась спасти; Алексис впала в ярость. Такого гнева она никогда не испытывала раньше. Сила чувства даже испугала ее. Алексис попыталась снова подняться, но, получив удар сапогом в живот, была сбита с ног и покатилась по траве.
   Бессильная что-либо изменить, она с ужасом смотрела на то, как Пауля оттащили от Траверса и бросили наземь. Один из матросов уже готов был пронзить грудь боцмана клинком, но стон Траверса остановил его. Алексис с трудом верила, что капитан еще жив. Из руки его сочилась кровь, голова была вся изранена. Качаясь, он поднялся на ноги и обвел всех полубезумным взглядом.
   — Не убивайте его. Пока. Нам надо вначале получить кое-какие ответы на кое-какие вопросы.
   Мало-помалу голос Траверса приобретал прежнюю силу. Глаза его засверкали. Казалось, Траверс не замечал боли.
   Подойдя к Паулю, он взял шпагу у одного из своих офицеров и приставил острие к горлу великана.
   — Кто те люди, что пытались тебя спасти? Сколько их?
   Пауль с презрением смотрел на Траверса и молчал. Он знал не больше, чем капитан, но не собирался давать по этому поводу никаких объяснений.
   Англичанин нажал на эфес, так что острие проткнуло кожу на шее Пауля. Показалась капелька крови.
   — Кто они? Сколько их?
   Пауль продолжал молчать. Тогда Траверс приказал своим людям обыскать окрестности.
   — Кто-нибудь, затащите девчонку в дом и свяжите ее покрепче, другую бабу тоже. Не хочу, чтобы они мешались под ногами. Сегодня и так довольно пришлось повозиться с этой, — он указал взглядом на Алексис.
   Траверс усмехался, глядя, как Алексис тащат мимо него к двери, но улыбка исчезла с его губ, когда девушка плюнула в его сторону.
   Алексис впихнули в дом и усадили в кресло в столовой.
   — Где другая женщина? — спросил ее кто-то из моряков.
   Она только пожала плечами. Франсин куда-то исчезла. Алексис надеялась, что та догадалась побежать в город за подмогой, и вдруг случайно наткнулась взглядом на пару туфель Франсин, торчавших из-под тяжелой портьеры. Она быстро отвернулась, но ее страж успел перехватить взгляд девушки и осторожно подошел к окну.
   Он уже готов был отдернуть портьеру, как вдруг услышал шаги у себя за спиной. Моряк обернулся как раз вовремя, чтобы заметить занесенный над ним большой кухонный нож. Реакция у него оказалась лучше, чем у Франсин. В долю мгновения он успел перехватить ее руку и вывернуть кисть. Франсин, несмотря на боль, продолжала удерживать нож. Действуя в аффекте, с неожиданной, рожденной ужасом силой, она пыталась вонзить нож в грудь моряка.
   Алексис прикусила язык. Она знала, что стоит ей закричать, и сюда прибегут остальные, лишив Франсин последней возможности выйти победительницей из этой схватки. Для нее, вынужденной бездействовать, поединок тянулся целую вечность.
   Моряк ударил Франсин ногой по колену и сбил ее с ног. Оба они покатились по полу. Франсин по-прежнему удерживала нож. Алексис видела, как мужчина поднялся и попятился к стене. Глаза его были полны ужаса, грудь окрасилась малиновым. Он переводил взгляд с Франсин на Алексис и обратно.
   — Я никогда не убивал женщин, — пробормотал он, давясь словами. — Я не хотел ее убивать.
   Алексис перевела взгляд с его красной от крови рубахи на ту, чья кровь пропитала белую ткань. Франсин неподвижно лежала на полу. Из груди ее торчала рукоять ножа. Алексис показалось, что Франсин едва заметно улыбается. Моряк затрясся от страха.
   — Я думаю, вам лучше и меня убить, — глухо проговорила Алексис. — Иначе я убью вас.
   Матрос заглянул в янтарные глаза и на мгновение потерял способность и двигаться, и говорить. Он вдруг по-настоящему испугался красивой девушки, недвижимо сидящей в кресле, куда он ее не так давно бросил.
   Торопливо подбежав к креслу, он вытащил ее и за связанные руки потащил из комнаты, мечтая об одном: поскорее выбраться из этого дома и вновь почувствовать себя хозяином положения.
   Увидев, что происходит, Алексис едва подавила крик. Двое мужчин, которые хотели помочь, теперь связанные валялись на траве, из чего следовало, что они живы, но без сознания. Пауля привязали к одной из колонн, сорвав с него рубашку. Траверс приказал начать экзекуцию.
   Капитан остановил палача, когда заметил, как его человек выводит из дома девушку.
   — Я, кажется, приказал оставить ее там! Где другая?
   — Она мертва. Я не виноват. Я только защищался. Она сама на меня напала. — Матрос оглянулся на Алексис и добавил, словно оправдываясь перед ней: — Я не хотел ее убивать. Так получилось.
   Траверс что-то сказал матросу, но он не слышал своего капитана. До его сознания дошли лишь слова Алексис, произнесенные тихо, но отчетливо:
   — Теперь это уже не важно, моряк.
   Траверс обратился к Паулю.
   — Спрашиваю в последний раз: кто эти люди?
   — Он не знает! — воскликнула Алексис. — Он не может вам ничего ответить, потому что не знает, кто они! Подождите, пока они очнутся, и допросите их самих!
   — Я верю тебе, — милостиво согласился Траверс. — Но этот человек все равно заслужил наказание. Он напал на офицера флота его величества короля Англии и уже за это должен быть убит.
   — Ну так убей, — откликнулся Пауль.
   Он посмотрел на Алексис, давая ей понять, что не боится смерти и не хочет, чтобы она вмешивалась.
   Однако Траверс не собирался убивать Пауля. Он нужен был капитану живым. Сейчас, когда Джордж Квинтон был убит, Траверс мог забрать корабли без особых проблем. Алексис была права, когда говорила о том, что присвоить корабли — еще только полдела. Кто-то должен был на этих судах работать, а такой сильный мужчина, как Пауль, мог еще как пригодиться. Разумеется, речь не шла о корабле Траверса. Взять к себе Пауля было равносильно тому, чтобы пригласить на службу собственную смерть. Плетка наверняка сделает его более уступчивым. Траверс по опыту знал, что человек, испытавший на собственной шкуре, что такое пятьдесят ударов, едва ли захочет получить еще. Большинство запоминало урок на всю жизнь.
   Алексис в упор смотрела на Пауля, пока Траверс отдавал указания.
   Тем временем Клод очнулся. Он соображал с трудом, перед глазами плыли круги. Он попробовал двинуться и понял, что связан. Рядом лежал Лендис. Он тоже начинал приходить в себя. Однако сейчас никому не было дела ни до него, ни до его старшего помощника. Взгляды всех были прикованы к одной из колонн, и когда Таннер посмотрел в ту сторону, то едва вновь не потерял сознание.
   Человек, привязанный к колонне, уже получил не меньше сотни ударов, но Траверсу все было мало, и он приказал продолжить экзекуцию. Клод не мог с уверенностью сказать, в сознании ли несчастный или нет. Он не шевелился и не кричал, но это еще ничего не значило. Клод помнил, что перенес почти столько же, прежде чем наступило спасительное забвение. Моряк перевел глаза с окровавленной спины мужчины на лицо девушки. Она стояла на веранде неподвижно, не отводя взгляда от несчастного. Вдруг она отвернулась и посмотрела в упор на Траверса. Клод подумал, что если бы взглядом можно было убить, то Траверс упал бы замертво.
   Клод, не в силах ничему помешать, смотрел, как Алексис вырвалась из рук своего стражника и бросилась к Траверсу. Она упала ему в ноги и принялась умолять прекратить порку. В горле Клода рос комок. Он знал, что больше всего ей хочется убить этого человека, но она заставляла себя просить. На девушку больно было смотреть. Гордость ее истекала кровью, и выразительное лицо как нельзя лучше отражало муки, выпавшие на ее долю. Этот праздник она, должно быть, запомнит на всю жизнь.
   — Капитан Траверс! Прошу вас! Остановитесь! Вы его убьете! Не заставляйте его страдать еще!
   И чем нежнее, чем просительнее звучал ее голос, тем резче резал воздух бич.
   — Вы уже отомстили… Оставьте его в живых!
   Траверс отшвырнул ее носком сапога.
   — Заткнись, или следующая плеть достанется тебе!
   Алексис встала. Она сжала в кулаки кисти заломленных за спину рук так, что болели мышцы, и подняла глаза на Траверса, надеясь, что он сможет прочесть в ее взгляде всю ненависть, которую она к нему испытывала. Но негодяй только захохотал, и приказал своим людям продолжать. Алексис не столько поразил его смех, сколько его глупость. Тот моряк, что всадил нож в Франсин, по крайней мере понял сразу, что она не шутила, пообещав убить его. Однако Траверс никак не хотел понимать, что его судьба решена.
   Она убьет его, но не сейчас. Сейчас надо спасти Пауля. С Траверсом она разберется потом. Если останется жить.
   Алексис подбежала к Паулю и загородила его окровавленную спину своим телом. Платье ее мгновенно пропиталось кровью друга. Человек, державший плеть, не успел отвести удара, и удар пришелся на спину Алексис. Плеть прорвала платье и оставила на спине узкую красную полосу. Моряк бросил плетку, собираясь оттащить девушку подальше и продолжить экзекуцию, но Траверс остановил его.
   — Если леди желает, — сказал он, поднимая плетку, — мы можем ей это устроить. Ему осталось получить двадцать пять ударов. Они твои, девчонка!
   Клод смотрел, как девушке развязали руки, как привязали ее к столбу так, что она закрыла своим телом человека, которого хотела защитить. Он слышал, как застонал Лендис в тот момент, когда раздался треск рвущейся ткани. Никаких снисхождений — пусть все будет как положено — платье разорвали сзади, чтобы оголить спину.