Гудмэн Джо. От всего сердца

   Грей чуть не рассмеялся. Всего несколько лет назад ему приходилось драться за объедки. Галета считалась пригодной для еды, если в ней было не более одной червоточины.
   — Пожалуй, вам стоит еще раз посмотреть на мою руку.
   — Нет, я не ошиблась. У вас много денег. И так было всегда. — Она выпустила его ладонь. — Странно, что вы вообще приехали в Сан-Франциско.
   — Да? И что же тут странного?
   — По-моему, большинство людей стремятся в Сан-Франциско по тем же причинам, что и мой… мой отец. Их влечет сюда надежда сколотить состояние и обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. У вас же состояние было всегда. Вы родились богатым.
   — Ошибаетесь, — возразил Грей. — Но как бы то ни было, я разбогател и не стану спорить с вашим утверждением. Могу ли я надеяться, что не потеряю свои деньги?
   — Не сомневайтесь в этом. Грей рассмеялся:
   — Пытаетесь продолжать игру? Излишне подробные ответы могут все испортить, не так ли? Вот, значит, в чем ваш секрет.
   — Что-то вроде этого.
   — Еще один загадочный ответ, — одобрительно заметил Грей. — Вижу, у вас действительно есть талант, надо лишь подумать, как им воспользоваться. — Он встал и молча покинул комнату, а затем и апартаменты.
   Беркли услышала, как открывается дверь гостиной, потом шаги Грея, удаляясь, зазвучали в коридоре. Она в замешательстве посмотрела на кошку, но та, приняв ее взгляд за приглашение, прыгнула ей на колени. Коготки глубоко впились в халат, и Беркли негромко охнула. Она подняла кошку и отчитала ее. Девушка еще не закончила свою отповедь, когда вернулся Грей.
   — Э-ээ… — Беркли опустила кошку на колени. — Я не слышала, как вы вошли.
   — Так я и понял. — Грей остановился в дверном проеме. — Я попросил Шоуна подняться сюда. Сейчас мы пообедаем. Кажется, вы изрядно проголодались.
   Беркли мутило от голода, но в данную минуту ее занимало иное обстоятельство. Оглядев себя, она посмотрела на Грея:
   — Я не могу принимать посетителей. Я не одета. Грей заметил, что она туже затянула поясок халата, отчего лацканы вновь разошлись, обнажая изгиб высокой груди. Да, Беркли действительно не может принимать гостей в таком виде.
   — Посмотрите в моем сундуке. Может, там что-нибудь найдется. — Он сверился с карманными часами. — Сэму пора вернуться.
   Беркли уже не слушала его. В сопровождении кошки она метнулась в гардеробную и захлопнула за собой дверь. Подумав, что Грей наверняка следит по часам, сколько времени у нее уйдет на переодевание, девушка открыла сундук и быстро перебрала его содержимое. Несколько минут спустя она вновь появилась в спальне — в рубашке шамбре, холщовых брюках и толстых носках. Длинные полы рубахи были заткнуты за пояс брюк, а штанины заправлены в носки. Волосы Беркли убрала под шляпу.
   — Вы такая… — удивился Грей. — Такая толстая.
   Беркли улыбнулась.
   — Это точно. Но ничего не могу поделать. У вас нет подходящей для меня одежды.
   — Что ж, будем надеяться, Сэм скоро вернется. — Услышав шаги Шоуна, Грей обернулся. — Сюда, Шоун!
   Беркли рассчитывала увидеть у Шоуна поднос с едой, но он вошел с пустыми руками. Желудок вновь забурчал, на сей раз с явной угрозой.
   Грей усадил Беркли и Шоуна на скамью у окна, потом велел девушке взять в руки мозолистую ладонь строителя.
   — Наша гостья умеет показывать один фокус, Шоун, и я хотел бы узнать твое мнение о нем.
   Беркли подняла руку Шоуна, поддерживая ее снизу точно так же, как прежде поддерживала ладонь Грея.
   — Ваша жизнь полна тягот, — негромко сказала она. — Но вы и не ждете от нее ничего другого. В молодости вам пришлось испытать тяжелую утрату. Вы потеряли одного из своих родителей. — Она помолчала. — Точнее, бабушку, она воспитывала вас и вы любили ее больше других родственников. — Шоун был потрясен, но Беркли не заметила этого, поскольку не отрывала взгляда от его руки. — Вы будете жить долго и вновь женитесь, но у вас не будет детей. Больше не будет детей, — подчеркнула она. — Вы разбогатеете здесь, в Сан-Франциско, но не на золотых приисках. — Беркли улыбнулась Шоуну. — Смотрите на мистера Джейнуэя. Учитесь у него. Он сделает вас состоятельным человеком.
   Шоун Келли выдернул руку и прижал ее к груди, словно испытывая мучительную боль.
   — Она колдунья, мистер Джейнуэй. Это факт.
   — Да. — Грей вздохнул. — Я тоже так думаю.
   Могучий строитель поднялся:
   — Ни одна душа в городе не знает о моей бабушке. Я никому не говорил ни слова.
   — Ты женат? — спросил Грей.
   Шоун покачал головой:
   — Был. Моя Мег умерла. И у нас было двое детей, как и сказала эта женщина. Мальчик и девочка. Сейчас они у матери Мег, но я заберу их сюда, как только устроюсь. — Он посмотрел на Беркли. — Думаете, если я буду брать пример с мистера Джейнуэя, то разбогатею?
   — Не сомневаюсь в этом, — заверила его девушка.
   — О Господи, — благоговейно выдохнул Шоун, направившись к выходу.
   Грей заступил ему дорогу:
   — Вот что меня интересует: согласился бы ты, Келли, заплатить мисс Шоу за то, что она тебе рассказала? Черные брови Шоуна сошлись на переносице.
   — Надежда — ценный товар, я готов платить за каждую каплю, мистер Джейнуэй. Да, конечно, я бы заплатил. Грей кивнул:
   — Можешь идти.
   Шоун попятился к двери, продолжая благодарить Берк-ли. Наткнувшись на Грея, он извинился и выскочил в коридор.
   Грей повернулся к Беркли:
   — Огромное вам спасибо.
   Его тон не произвел на нее ни малейшего впечатления. Грей недоволен, это ясно, но она лишь сделала то, что было ведено.
   — Не понимаю, — заговорила Беркли. — Вы сами попросили…
   — Я не ожидал, что вы посоветуете ему брать с меня пример. Теперь он не спустит с меня глаз. Однако мысль о том, что я могу сделать его богатым — чистейший абсурд.
   — Он так не думает.
   Грею пришлось признать ее правоту. Шоун принял слова Беркли за чистую монету.
   — Давайте сразу условимся: что бы вы ни говорили этим ребятам об их будущем и о богатстве, мое имя не должно упоминаться.
   — Но…
   — Мисс Шоу, мне совсем не хочется, чтобы за мной повсюду шастали по пятам толпы старателей. Кстати, насчет семьи Шоуна. Откуда вы узнали о том, что он был женат?
   — На ладони мистера Келли написано два супружества. Принимая во внимание его возраст, логично было предположить, что одну жену он потерял, а вторую еще не нашел.
   — Я не о том, мисс Шоу. Меня интересует, как вы узнали об этом на самом деле?
   Беркли промолчала.
   — Стало быть, не только у меня есть тайны, — сказал Грей.
   — Думайте что хотите, но я попрошу вас впредь воздерживаться от вопросов, пока вы не будете готовы выслушать ответ.
   Услышав стук в дверь. Грей вышел. За его спиной слышались шаги Беркли.
   — О, обед. — Он принял поднос с едой. — Где ты раздобыл все это, Майк?
   — В «Эльдорадо».
   Грей знал, что в «Эльдорадо» готовят превосходно. Он поблагодарил Майка, но тот, переминаясь с ноги на ногу, вытягивал шею и заглядывал через плечо Грея в гостиную.
   — Что-нибудь еще? — осведомился Грей, отлично понимая, в чем дело.
   — Сэр… — смутился Майк. — У входа меня остановил Шоун и рассказал престранные вещи. И я… короче, я подумал, мистер Джейнуэй, а не согласится ли леди взглянуть на мою руку. Так сказать, наставить меня на путь истинный.
   Грей повернулся к Беркли. Девушка пожирала взглядом поднос со снедью.
   — Зайди позже, Майк. Леди проголодалась…
   — Нет, — сказала Беркли. — Я готова.
   Пожав плечами, Грей впустил Майка в комнату и поставил поднос на стол. Усевшись на сосновый ящик, он начал снимать с мисок крышки. Кухарка «Эльдорадо» приготовила свое фирменное блюдо, рагу из морских продуктов, столь щедро приправленное специями, что от одного аромата у Грея защипало в носу. Должно быть, в эту минуту посетители какой-нибудь таверны французского квартала Нового Орлеана с грустью поминают отменную стряпню Энни Джек. Сан-Франциско сделал недурное приобретение.
   Грей положил в глубокую миску риса и добавил изрядную порцию рагу. Отщипнув корочку от теплой буханки хлеба, он принялся за еду, но при этом наблюдал за тем, как Беркли несколькими скупыми словами втягивает Май-ка в разговор и украдкой бросает на него застенчивые взгляды.
   — Вот здесь, — говорила она, проводя пальцем по линии жизни. — Видите, как она разветвляется? Это — свидетельство колебаний, которые вы порой испытываете. Жизнь очень часто ставила вас перед выбором, и вы до сих пор гадаете, не дали ли маху в том или ином случае. Вы и сейчас сомневаетесь, правильно ли поступили, покинув свою ферму. — Она помолчала. — В Огайо, не так ли? Ваша семья живет на ферме в Огайо?
   — Точно так, мисс! — с жаром отозвался Майк. — В Огайо.
   Грей, сунув в рот вторую ложку рагу, чуть не поперхнулся:
   — Майк! Ведь ты, кажется, приехал из Кентукки!
   — Да, оттуда. Жил к югу от Цинциннати. Часть нашей фермы граничит с Огайо-Ривер. Ничего удивительного, что мисс Шоу ошиблась в такой мелочи.
   — Что ж, это верно, — согласился Грей. Беркли не слушала его.
   — У вас есть ко мне вопросы? — спросила она Майка.
   — Почему вы спрашиваете? — с нарочитым изумлением осведомился Грей. — Вы не знаете, что его интересует?
   Майк вступился за Беркли:
   — Прошу прощения, мистер Джейнуэй, но леди ничего не сделает, если вы будете ее перебивать.
   — Извините. — Заметив кошку, жавшуюся к его ногам, Грей угостил ее креветкой. — Посмотрим, как она выкрутится в этот раз, — шепнул он кошке.
   — Что вы хотите узнать? — настаивала Беркли.
   Майк желал узнать, улыбнется ли ему удача на золотых приисках, но неожиданно для себя спросил:
   — Встречусь ли я еще хотя бы раз со своей семьей?
   Заметив тоску и нетерпение в его голосе, Беркли опустила глаза на ладонь Майка и произнесла единственно уместные слова:
   — Да, вы увидитесь со своими родными. И довольно скоро. Напишите им. Они должны знать, что вы о них скучаете. — Ее голос упал. — И любите их.
   Майк отнял свою руку и с жаром поблагодарил Беркли:
   — Вы сами не понимаете… что это значит для меня… огромное вам спасибо. — Не в силах сдержать мальчишескую улыбку, он вышел из комнаты. Ему было двадцать четыре года, но в эту минуту Майк выглядел еще моложе.
   Беркли закрыла за ним дверь и прислонилась к ней. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами. Стоял жаркий день, она была тепло одета и тем не менее замерзала. Ее пронизывал глубокий мучительный холод, от которого ныли кости, а мышцы сводило судорогой. Беркли знала, почему ее знобит, но ничего не могла с этим поделать.
   Осторожным, неровным шагом Беркли пересекла комнату. Положив руку на спинку кресла, она обрела равновесие, медленно уселась, сняла шляпу и положила ее на угол стола.
   — Вы хорошо себя чувствуете? — спросил Грей, наблюдавший за Беркли.
   — Все в порядке. — Она испугалась, что выдала себя. Что ж, сама виновата. Демонстрируя свои способности, она оказалась в уязвимом положении. Такова цена тщеславия. — Чтобы восстановить силы, нужно некоторое время.
   — Очень трогательно.
   Беркли не ответила. Собрав влажные волосы, она стала молча заплетать косу.
   — Откуда вы узнали, что он был фермером?
   Грей по-прежнему не верил ей. Он разительно отличался от всех, кого встречала Беркли. Но она знала, что сказать. Андерсон научил ее этому.
   — Расположение мозолей на его ладонях соответствует рукояткам плуга. Когда вы долгое время занимаетесь гаданием, перед вами раскрывается многое. Нужно лишь быть внимательной.
   — Я так и подумал.
   — Не сомневалась в этом.
   Грей наполнил миску Беркли рисом и рагу.
   — Осторожно, эта штука жжется, даже когда холодная. Попробуйте, и вы поймете, что я имею в виду. — Беркли положила в рот кусочек, и он удовлетворенно улыбнулся:
   — Чертовски остро, не правда ли?
   Именно это определение пришло Беркли на ум. Как только рагу улеглось в ее пустом желудке, глаза девушки расширились. Пройдя по горлу, пища оставила огненный след, но Беркли отважно поднесла к губам следующую ложку.
   — Хлеба? — предложил Грей. Беркли кивнула, и он подал ей ломоть. — А теперь растолкуйте мне, как вы выяснили, что дом Майка находится в Огайо.
   — Угадала по его произношению. Мне приходилось встречаться с людьми из тех мест. Два жителя Огайо плыли со мной на корабле. Я допустила неточность, но Майк с радостью простил мне ошибку.
   — Да, это интересно. Часто ли вы ошибаетесь?
   — Случается, но, как правило, ошибка совсем невелика. Если человек склонен поверить мне, он всегда найдет способ привести мои слова в соответствие с истинным положением вещей. А если он настроен скептически, то будет все отрицать.
   — А Шоун Келли? Вы действительно разглядели что-то на его ладони?
   Беркли чуть заметно улыбнулась и покачала головой:
   — Вы скептик, в этом нет никаких сомнений. На левой руке Шоуна осталась отметина от обручального кольца, снятого совсем недавно. Именно это заставило меня предположить, что он вновь женится.
   — Вы сказали, у него больше не будет детей.
   — Это весьма примитивный прием, мистер Джейнуэй. Утверждая подобное, я намекаю на то, что знаю больше, чем мне известно на самом деле. Люди выдают себя мельчайшими деталями поведения. Когда я говорила, что мистер Келли женится вновь, легкое напряжение в его руке подсказало мне: он уже был женат. Зная это, я предположила, что у него были дети. И тогда сообщила ему, что больше детей у него не будет. Чуть позже он сам сказал, что детей было двое. Рассказывая об этом другим, мистер Келли забудет, что сам выдал мне эти сведения. Он скажет людям, будто бы я знала, что у него были мальчик и девочка.
   — А его бабка? Как вы пришли к такому заключению? Беркли беззаботно взмахнула ложкой.
   — Большинство людей его возраста пережили какую-либо утрату. Чтобы выяснить, какую именно, нужно лишь немного внимания. Я слежу за сигналами, которые передают мне люди, когда я держу их за руку. Наблюдаю за их лицами, когда они смотрят на собственную ладонь, прислушиваюсь к их голосу и ритму речи. Я слышу то, что они говорят, а главное — как они это говорят. Вот и весь секрет, мистер Джейнуэй, но он требует практики и времени. Одного года вполне достаточно.
   — И этот опыт позволяет вам делать вид, будто вы водите дружбу с колдуньями и эльфами.
   Бездонные глаза Беркли чуть расширились и стали еще глубже.
   — Что за странные вещи вы говорите, мистер Джейнуэй. Я ничего об этом не знаю.
   Если Грей и поверил ей, то не до конца.
   — Вы пытались когда-нибудь зарабатывать деньги, используя свои способности?
   — Нет, Вы же сами сказали, что это салонный фокус. Я забавляла им своего му… — Беркли вновь осеклась, торопливо переключилась на рагу и задумалась о том, как исправить ошибку. — Я забавляла им отца и его друзей. А что? По-вашему, я могла бы обеспечить себя гаданием?
   — Разве нет?
   — Не знаю. Честно говоря, я всерьез не задумывалась над этим. Я рассказала вам о своем таланте для того, чтобы вы не думали, будто я совсем уж никчемная. Я сама чувствовала себя именно такой, да еще вы рассердили меня своими расспросами — хотя, наверное, не нарочно, — а мне было очень неловко признаться, что я не умею ни готовить, ни шить, ни петь…
   — Я все понял, — прервал ее Грей. Его изучающий взгляд встревожил Беркли. Она не понимала его долгого молчания, не могла угадать его мыслей.
   — Хотите работать у меня? — спросил он наконец.
   — Не откажусь, — с облегчением выдохнула Беркли.
   Грей кивнул, удовлетворенный ее ответом:
   — Доедайте рагу.
   Уже начинало темнеть, когда Сэм Хартфорд вернулся в «Феникс» с платьями, юбками, панталонами, ночными рубашками, чулками и корсажем. Щедрость Айвори Дюпре ошеломила Беркли, но Грея охватили сомнения. Пока девушка переносила вещи в свой маленький номер, он расспросил Сэма о причинах такого неожиданного расточительства.
   Сэм поднял одну бровь и передернул плечами.
   — Мисс Эдвардс… то есть мисс Дюпре… передала вам счет за эти тряпки. — Он сунул руку в нагрудный карман своей неглаженой рубахи и вынул мятый клочок бурой бумаги. Своим замысловатым, но вполне понятным почерком Айвори указала каждый предмет и его цену. Сэм протянул список Грею. — Честно говоря, я пытался поторговаться с ней, но мисс Дюпре не стала даже слушать. Она велела мне самому сходить в магазин и убедиться в том, что запрашивает за вещи не больше, чем они стоят. Потом немного увеличила цену каждого предмета и сказала, что это за хлопоты.
   — Хлопоты? — удивился Грей.
   — Да, сэр. Мисс Дюпре перемерила все тряпки, кроме голубого платья с бусами — она швырнула его мне, сказав, что если оно кому-нибудь нужно, пускай забирают. Вы просили брать только вещи, которые слишком малы ей, и мисс Дюпре показала мне, что это действительно так.
   «Вот небось была потеха», — подумал Грей и попросил Сэма продолжать.
   — И только разобравшись в том, какая вещь годится, а какая нет, она назначала цену.
   — Тогда-то ты и начал с ней торговаться.
   — Да, сэр. И, как я уже говорил, она решила провести меня по лавкам, желая доказать, что права. Ну, я не очень-то возражал, ведь вы велели выяснить, где можно купить женскую одежду, всякие там шпильки и другие мелочи. Потому-то я так и задержался. Счет от мисс Дюпре вы найдете на одной стороне бумаги, список магазинов — на другой. Мистер Джейнуэй, я буду вам по гроб обязан, если в следующий раз вы отправите за женскими тряпками и безделушками кого-нибудь другого.
   Грей едва сдержал смех:
   — Ты отлично выполнил мое поручение, Сэм. Обещаю никогда больше не обременять тебя подобными заданиями.
   — Спасибо, сэр. Честно говоря, вы здорово меня успокоили. Я совсем не хочу… — Он умолк, увидев в дверях Беркли Шоу. Не медля ни секунды, Сэм сорвал с себя шляпу.
   Окинув Беркли взглядом, Грей чуть приподнял темную бровь. Она не теряла времени и теперь была в одном из нарядов, принадлежавших прежде Айвори Дюпре. Небесно-синее платье с плотно облегающими рукавами, почти без украшений, подчеркивало стройность и изящество ее фигуры. Светлые волосы словно излучали свет. Беркли робко, чуть мечтательно улыбалась,
   — Слушаю вас, мисс Шоу, — сказал Грей. Беркли вошла в комнату.
   — Я хотела поблагодарить вас. Платья на удивление хороши, все до единого, хотя, по-моему, только это годится для каждого дня. Остальные слишком нарядны, чтобы их…
   — Хотите — носите их, хотите — выбросьте, — перебил Грей. — Отныне они ваши.
   Его резкость испугала девушку. Чем она задела его? Ее пальцы чуть нервно теребили лиф платья. Она разгладила ткань, собравшуюся складками на талии, и посмотрела на Сэма.
   — И вам тоже спасибо, мистер Хартфорд. Вы очень добры…
   Грей вновь прервал ее:
   — Сэм — мой наемный работник, мисс Шоу. Ни о какой доброте речь не идет.
   Сбитая с толку, Беркли растерянно улыбнулась:
   — Да. Понимаю. Но нельзя ли выразить благодарность мисс Дюпре?
   — Вот. — Грей протянул ей мятый рваный листок, принесенный Сэмом. — Поблагодарите ее, оплатив этот счет.
   Беркли прочла список, сложила цифры, и на ее лбу залегла складка. Одно платье стоило двести долларов. Другое — триста пятьдесят. Простое удобное платье, надетое на ней сейчас, оценивалось в сто двадцать пять долларов. Как ни странно, напротив самого роскошного вечернего платья из голубого атласа, расшитого синими стеклянными бусами, не значилось никакой цифры. Чтобы никто не подумал, будто она забыла указать его стоимость, Айвори поставила рядом с описанием платья жирный прочерк.
   Глаза Беркли пробежали по списку. Туфли: восемь долларов. Чулки: пятьдесят за пару. Нижнее белье — сто восемьдесят пять долларов.
   — Так дорого, — чуть слышно промолвила девушка и подняла глаза на Грея. — Это целое состояние. Я не могу взять эти вещи, поскольку мне никогда не удастся расплатиться за них. Придется вернуть все это мисс Дюпре. — Она с надеждой повернулась к Сэму:
   — Вы поможете мне, мистер Хартфорд? Я не знаю, куда их нести.
   Сэм переминался с ноги на ногу, но Грей положил конец его сомнениям. Еще раз поблагодарив Сэма, он отпустил его. Кивнув Беркли, тот вышел.
   — Зачем вы отправили мистера Хартфорда? — спросила Беркли. — Ведь он не ответил мне.
   — Сэм еще десять минут мычал бы и топтался на месте. Он не вправе предлагать вам помощь, не спросив моего разрешения.
   — Вы на редкость бесцеремонны.
   — Я хозяин «Феникса» и очень забочусь о том, чтобы те, кому я плачу, делали все именно так, как я попрошу.
   — Точнее, прикажете.
   Грей пожал плечами.
   — Да, если угодно. Полагаю, у меня есть на это право. — Он не спускал жесткого взгляда с лица Беркли. — И если вы собираетесь работать у меня, мисс Шоу, вам придется смириться с этим.
   Беркли знала, что у нее есть несколько возможностей. Она могла опять остаться на улице, скрываясь под обличьем мальчишки до тех пор, пока ей не удастся тайком пробраться на борт ремингтоновского судна. Или отправиться в другой игорный дом в надежде, что ее способности найдут там столь же высокую оценку, как у хозяина «Феникса». Или стать проституткой. Вероятно, нашлись бы и другие пути, но в этот миг Беркли даже не представляла, какие именно. Она понимала, как и Грей, что лучшим выходом в ее нынешнем положении было бы работать в «Фениксе».
   Беркли вздернула подбородок:
   — Да. Я согласна.
   — Замечательно. — Грей протянул руку за списком. — Дайте-ка сюда.
   Беркли покачала головой:
   — Я твердо намерена вернуть эти вещи мисс Дюпре.
   — Вернуть, говорите? И носить мои брюки и рубашки до тех пор, пока не обзаведетесь собственным гардеробом? Пошевелите извилинами, мисс Шоу. Наряды, сшитые специально для вас, обойдутся в ту же сумму, которую Айвори нацарапала в своем списке, а то и дороже.
   — В таком случае я не смогу позволить себе иметь гардероб.
   Грей выхватил список из дрожащих пальцев девушки.
   — Вы не можете позволить себе обходиться без одежды. И кстати, вы ничем не обязаны Айвори. Я расплачусь по этому счету, и вы будете должны мне.
   — Если вы хотели меня успокоить, мистер Джейнуэй, то вам это не удалось.
   — Понятия не имею, чем вас успокоить. Я лишь объяснил, как собираюсь действовать дальше. У вас есть возражения?
   Разумеется, возражения у Беркли были, но она считала бессмысленным высказывать их в эту минуту.
   — Нет, — отозвалась Беркли.
   — Надеюсь, вы понимаете, что мне потребуются годы, чтобы рассчитаться с вами. Вам надоест так долго держать меня под каблуком.
   — Я регулярно чищу обувь. Никаких сложностей не предвидится.
   Полное безразличие, прозвучавшее в его голосе, озадачило Беркли. Судя по всему, ее слова не произвели на Грея никакого впечатления.
   — Я, пожалуй, отправлюсь в свой номер, — сказала она. — Если не возражаете.
   — Нет.
   — Прошу прощения, что — нет?
   — Сядьте, мисс Шоу. — Грей указал на кресло — на тот случай, если Беркли сделает вид, будто не понимает его. Поставив стол напротив девушки, он облокотился о его край и положил на столешницу счет Айвори. — Вы довольны своими комнатами?
   — Да. Да, разумеется. — Помещения были почти пустые, но Доннел Кинкейд обещал в ближайшее время поправить это упущение. В комнату принесли койку, и Доннел распорядился наскоро сколотить шкаф, где предстояло разместить вещи Айвори. Не зная толком, какие отношения связывают Беркли с Греем, рабочие решили отнестись к ней как к первому постояльцу «Феникса». Весь день они мало-помалу приводили помещение в жилой вид. Пока Грей занимался другими делами, рабочие заходили в номер с одеялами, керосиновой лампой, полотенцами и даже с только что сорванными полевыми цветами. Один из плотников подарил Беркли изящно вырезанную фигурку, для которой нашлось место на каминной полке. Это была точная маленькая копия Реи, украшавшей фасад «Феникса». Майк и Шоун принесли Беркли зеркало, а также большой сосновый ящик, который должен был заменить стол в гостиной. Кто-то вырезал квадратное полотнище муслина и покрыл им «стол», как скатертью.
   Забота строителей глубоко тронула Беркли.
   — Здесь все так добры ко мне, — сказала она Грею.
   — Я спрашивал не об этом. Вам нравятся ваши комнаты?
   — Вы сами знаете, что они вполне хороши.
   — Я лишь хотел узнать ваше мнение. Насколько мне известно, мои люди щедро поделились с вами своими личными вещами.
   — Да. — Беркли решила больше не упоминать о доброте окружающих.
   — Знаете ли вы, что Шоун и Майк уже распустили слухи о ваших необычных способностях?
   Беркли кивнула:
   — Полагаю, именно этим я обязана интересу ко мне ваших людей.
   Грей видел, что интерес строителей к Беркли объясняется этим лишь отчасти. Она явно не сознавала своей привлекательности.
   — Вы гадали им по ладони? Предсказывали будущее?
   — Нет, никто меня не просил об этом.
   — Иными словами, если бы кто-нибудь попросил, вы бы сделали это?
   — Да, сделала бы.
   — На будущее попрошу вас отвечать отказом. Если вы намерены зарабатывать себе на жизнь гаданием, вам нельзя даже прикасаться к чужой ладони, пока не позолотят вашу. Надеюсь, это ясно, мисс Шоу?
   — Да.
   — Отлично. А теперь поговорим об оплате вашего проживания и питания. — Увидев, что глаза Беркли чуть расширились, Грей добавил:
   — Неужели вы думали, что я позволю вам жить в «Фениксе» даром?
   — Я об этом еще не размышляла.
   Грея удивляло прямодушие Беркли.
   — Вам следует почаще заниматься этим. То есть шевелить мозгами. С тех пор как началась золотая лихорадка, найти жилье в Сан-Франциско нелегко. Отсюда и высокие цены. Люди платят по двадцать пять долларов за то, чтобы провести ночь на голом столе. Отдельная комната может стоить до тысячи долларов в месяц. Беркли судорожно вздохнула: