Страница:
Нет, она уже слишком много знает и наверняка без колебаний продаст всю информацию губернатору за кругленькую сумму, если перестанет бояться принудительного возвращения в Виргинию… Господи, что же делать? От его способности найти правильное решение, обеспечить безопасность зависит множество людей, и Итан всегда легко справлялся с этой ролью, но сейчас все обстояло иначе…
Он невесело улыбнулся: что-то уж слишком он стал мягкосердечным! Шпиону и революционеру, который ведет подрывную работу в стане противника, это совсем не к лицу…
13
14
Он невесело улыбнулся: что-то уж слишком он стал мягкосердечным! Шпиону и революционеру, который ведет подрывную работу в стане противника, это совсем не к лицу…
13
В течение следующих двух дней Итан не появлялся у Кэти и не давал о себе знать. Воспользовавшись неожиданной передышкой, девушка решила доставить себе удовольствие, которого прежде была лишена в силу своей нищеты: она принялась усиленно посещать бостонские магазины, в основном галантерейные лавки и кондитерские, а также ателье. Ей нравилось наблюдать за продавцами, которые суетились и лебезили перед ней, предлагая то одно, то другое, только потому, что она была модно одета, а у дверей ее ждал красивый экипаж. Вздумай она зайти в одно из этих заведений всего несколько недель назад, ее без малейшего колебания прогнали бы вон, пригрозив позвать констебля; теперь же продавцы, такие заносчивые с бедняками, наперегонки предлагали ей самые лучшие товары, и девушке доставляло жестокое удовольствие гонять их за изысканными яствами и материями и в конце концов уходить, купив дешевенькую бонбоньерку или скромный моток кружев.
Кроме того, она полюбила свой удобный дом, полный слуг, с готовностью исполнявших все ее приказания. До возвращения Лоудена, а с ним и до конца разыгрываемого ею фарса оставалось всего несколько дней, и Кэти стремилась насладиться каждой минутой своей роскошной жизни: кто знает, выпадет ли ей когда-нибудь еще такое счастье!
Одним из самых больших удовольствий стало для Кэти ежевечернее омовение в огромной медной ванне, установленной в спальне. Блаженствуя в благоухавшей лавандой мыльной пене, а потом — в подогретых горничной полотенцах, девушка хоть на время забывала о цене, которую собиралась заплатить за будущую свободу и благополучие, о подстерегавших ее опасностях и о двух мужчинах, чьей марионеткой она вынуждена была стать.
Но однажды ее блаженное забытье было неожиданно прервано.
— Вот теперь ты действительно похожа на содержанку джентльмена! — раздался знакомый голос. Кэти ахнула и открыла глаза — в дверях спальни стоял Итан. Весь в черном, в надвинутой на глаза треуголке, с томиком Шекспира в руках, он прислонился к косяку в привычной лениво-настороженной позе.
Кэти съежилась в ванне, пытаясь спрятаться от его жадного взгляда, но поняла, что ее усилия напрасны, — Итан уже увидел все, что мог.
Тогда она схватила одно из разложенных возле ванны полотенец и предприняла наступление.
— Как вам не стыдно вламываться в мою комнату! — гневно воскликнула она, чтобы сбить его с толку, и одновременно поднялась из ванны, прикрывшись полотенцем, которое сейчас, под пристальным взглядом Ита-на, показалось ей слишком маленьким.
Ухмыльнувшись ее неуклюжей попытке отвлечь его внимание и по-прежнему не сводя с нее взгляда, он совершенно спокойно заявил:
— Поскольку я плачу за эту комнату, как и за все остальное в этом доме, я вправе входить, куда мне заблагорассудится!
Кэти возмущенно фыркнула, но разве можно достаточно убедительно разыграть перед мужчиной гнев, если на тебе все лишь мокрое полотенце? Господи, что же делать? Прежде чем она смогла ответить себе на этот вопрос, Итан вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Тревога Кэти усилилась — неторопливо подойдя к кровати, на которой Джейни разложила для своей хозяйки пеньюар тончайшего батиста с кружевами, Итан положил на нее книгу, взял в руки почти невесомое ночное одеяние и, к величайшему смущению Кэти, начал его рассматривать.
— Очаровательный пеньюар, — похвалил он, лукаво посмотрев на Кэти. — Как хорошо, что я его тебе купил.
У нее пересохло в горле, сердце билось так, словно готово было вырваться из груди.
— Что вам нужно? — спросила она, стараясь придать голосу холодность, но ей это не удалось.
Завернувшись в полотенце и придерживая его на груди одной рукой, другую руку она протянула за пеньюаром, но Итан, видимо, не собирался его отдавать.
— В каких интересных ситуациях порой оказываются мужчины, не правда ли? — улыбнулся он, дразня ее, и отступил назад.
Кэти попыталась выхватить у него спасительное одеяние, но не смогла, ведь она все еще стояла в воде. Вскрикнув от досады, девушка решительно перешагнула через край ванны и ступила мокрыми босыми ногами на пол, но Итан снова попятился назад, так что пеньюар опять оказался недосягаем.
— Сейчас же отдайте пеньюар, Итан! — потребовала она.
— С какой стати? — игриво возразил он, окидывая ее таким взглядом, что по ее телу побежала горячая волна. — Без одежды ты нравишься мне гораздо больше!
Он шагнул к ней и коснулся рукой ее лица, потом его пальцы скользнули по ее подбородку, нежному горлу и ключице вниз, к груди, стянутой мокрым полотенцем, и Кэти забыла о пеньюаре.
Едва дыша, она стояла, завороженная его пристальным взглядом, прикосновением ласкавших ее пальцев, которые опустились к самой груди, оглаживая кожу по краешку полотенца. Кэти понимала, что должна что-то сделать, как-то остановить его, но у нее не было сил пошевелиться. Медленно, очень медленно Итан привлек ее к себе.
Тело Кэти затрепетало от возбуждения — он снова хочет ее поцеловать! Ей вспомнилось, как он целовал ее раньше, и ее тело еще теснее прильнуло к нему, а губы приоткрылись в немой мольбе об этой сладостной ласке.
Но ее ожидание оказалось напрасным: к удивлению Кэти, Итан внезапно, словно чего-то испугавшись, отступил назад и бросил ей пеньюар. Очнувшись от томного забытья, она снова ощутила нелепость ситуации и жгучий стыд.
Итан тотчас отвернулся, давая ей возможность одеться. Откинув полотенце, девушка поспешно натянула на себя полупрозрачное ночное одеяние.
В одежде, хоть и до неприличия нескромной, она почувствовала себя гораздо увереннее и спросила нежданного гостя:
— Чем вы занимались последние два дня?
Итан обернулся и с улыбкой ответил:
— Ты же знаешь, что мои дела тебя не касаются, милая!
— Вот как? Вы пропадаете целых два дня неизвестно где, потом врываетесь сюда, вытаскиваете меня из ванны… — Испугавшись, что может зайти слишком далеко, Кэти остановилась, сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и добавила, указывая на книгу: — Если вы пришли отдать мне это, считайте, что ваша задача выполнена!
— Вообще-то я пришел полюбоваться твоим прелестным нагим телом!
Кэти вспыхнула, затрепетав от странного, доселе незнакомого наслаждения, разлившегося по всему телу. Похоже, Итан имел над ней удивительную власть, как никакой другой мужчина на свете, и Кэти с досадой подумала, что это сделает ее еще уязвимее и очень осложнит ей жизнь.
В течение трех недель, прошедших с их первой встречи, Итан мало-помалу незаметно для Кэти перестал быть всего лишь изменником, против которого она должна была собирать улики. Она узнала его характер, вкус его поцелуев, нежность прикосновений, и из-за этого он стал еще опасней, чем прежде, потому что отношения с ним грозили разрушить ее душевное спокойствие. С незнакомцем, далеким и безликим, ей было легче держать дистанцию, чтобы без помех воплотить в жизнь свой план, но Итан Хардинг, живой, реальный человек, который теперь стоял перед ней, пожирая ее страстным взглядом, и впрямь мог навлечь на нее беду!
Он желал ее, она это видела. Желание было в его взгляде, голосе, прикосновениях. Без сомнения, он желал ее.
Кэти на мгновение прикрыла глаза — у нее закружилась голова, словно перед ней вдруг разверзлась бездна: желание Итана и волновало ее, и одновременно пугало.
Волновало потому, что впервые в жизни вожделение во взгляде мужчины ее радовало, притом совершенно бескорыстно, потому что ей даже не пришло в голову использовать его в своих интересах. Впервые в жизни она страстно ждала поцелуя и впервые испытала горькое разочарование от того, что ее проигнорировали.
Но одновременно она боялась поддаться его очарованию, потерять голову, как нередко другие мужчины теряли голову из-за нее. Кэти чувствовала, что опасность реальна, ведь только Итан смог заставить ее рассказать о Мэг и Уиллоуби, ни с кем до него она не была столь откровенной. Вот и сейчас она стояла перед ним в одном полупрозрачном пеньюаре, желая только одного — чтобы Итан ее все-таки поцеловал. Ее маленький мирок как будто перевернулся, встал с ног на голову, в нем все исказилось и потеряло смысл, все, кроме Итана.
— Я уже второй раз вижу, как ты краснеешь, — удивленно заметил он, прерывая ее размышления. — Никогда бы не подумал, что ты умеешь смущаться!
Кэти постаралась взять себя в руки, говоря себе, что ни один мужчина на свете не стоит того, чтобы рисковать из-за него жизнью, и Итан Хардинг не исключение. Нельзя поддаваться его обаянию и забывать о своих интересах!
— Хватит досужих разговоров, Итан! — воскликнула она, нетерпеливо протягивая к нему руку. — Дайте мне эту проклятую книгу, и дело с концом!
Он протянул ей томик Шекспира, и она взяла его, раздосадованная тем, что он так холоден, когда ей с трудом удается справиться с волнением.
— Когда я должна отвезти ее в Кембридж? — спросила Кэти.
— Выезжай с первыми лучами солнца. Если хорошо держишься в седле, то верхом, чтобы потом кучер не разболтал об этой поездке.
— Но вы же сами нанимали мне кучера, разве вы не доверяете своему человеку? — удивилась Кэти.
— Я никому не доверяю, — резко произнес он. — В пути проверяй, нет ли за тобой слежки, и ради всего святого, будь предельно осторожной!
— Постараюсь! — пообещала Кэти.
— Когда вернешься, пошли мне записку, но не упоминай в ней ни имен, ни деталей. Послезавтра вечеринка у Холбрука, мы приглашены, так что в семь я заеду за тобой, будь готова. Счастливого пути!
Подойдя к двери, Итан уже взялся за ручку, но вдруг остановился и через плечо оглянулся на девушку.
— Кстати, Кэти, тебе не стоило так смущаться, ведь я ничего не видел! — сказал он, сверкнув озорной улыбкой, и вышел.
Она прыснула со смеху, хотя не поверила ни одному его слову. «Господи, ну и обманщик же он, этот Итан Хардинг!» — подумала она через несколько мгновений, забравшись под одеяло.
Да, он отъявленный обманщик, бездушный сердцеед, шпион, который приходит и уходит, когда заблагорассудится. И все же ему не откажешь в смелости и даже порядочности. Пусть он пошел на бессовестный шантаж, чтобы заставить ее помогать мятежникам, но при этом он не перестает удивлять проявлениями редкостного великодушия и галантности. Угрожая отправить Кэти обратно к Уиллоуби, он в то же время рисковал своей жизнью, спасая ее от домогательств Уэстона.
«А ты собираешься отплатить ему за добро предательством!» — кто-то как будто шепнул ей на ухо.
Кэти укрылась с головой, но то был голос ее совести, и заглушить его она не могла. Она закрыла глаза, пытаясь уснуть, но перед ней возникла ужасная картина казни Итана, и Кэти в ужасе вновь открыла глаза, стараясь успокоить разыгравшееся воображение. Все напрасно — стоило ей смежить веки, как перед ней возникало дергающееся в последних конвульсиях тело Итана с петлей на шее.
Внезапно Кэти почувствовала, что ей не хватает воздуха. Охваченная паникой, она резко села и откинула одеяло.
«Я не могу его предать, — думала она исступленно. — Если я это сделаю, то не прощу себе до конца своих дней!»
Она свернулась в клубочек, обхватив руками поджатые колени, и, чтобы успокоиться, стала дышать открытым ртом, как вытащенная на берег рыба.
— Ты должна выдать его Лоудену, — забормотала она, — ты должна, потому что у тебя нет выбора. Речь идет о твоей жизни: или ты, или Итан! Ты должна, должна, должна!
Ах, Итан, Итан… Ей вспомнилось тепло его объятий, восхитительный вкус его губ… О господи, доля Иуды — воистину горькая доля!
Кэти со стоном откинулась на пуховые подушки. Впервые ее не радовали ни их мягкость, ни шелковистость белоснежных простыней. В эту ночь даже самая роскошная на свете постель не смогла бы подарить ей хороший сон. По правде говоря, Кэти вообще не сомкнула глаз.
Гостиница «Синий кабан» находилась всего лишь в полумиле к северу от Кембриджа, на Лексингтон-роуд, и Кэти нашла ее без труда. Простое двухэтажное здание, обшитое досками, стояло довольно далеко от дороги, но на обочине предусмотрительно повесили указательный знак с изображением синего кабана на ярко-желтом фоне, пропустить который даже при желании было бы трудно.
Когда Кэти появилась в дверях гостиничной пивной, в заставленном столами зале не было никого, за исключением хозяина, который стоял за стойкой, вытирая только что вымытые кружки.
— Что вам угодно, мисс? — спросил он с таким мрачным, подозрительным видом, что Кэти бросило в жар. Она остановилась, не зная, что и думать, — то ли он принял ее за шпионку тори (и не ошибся!), то ли просто встал с левой ноги.
Однако надо было действовать. «Смелее, — подбодрила она себя, — ведь у тебя на лбу не написано, что ты шпионка, и если так думает недоверчивый хозяин, что с того? В конце концов, ты привезла вигам ценную информацию, это дает тебе преимущество!»
— Я бы хотела видеть мистера Джозефа Брамли, — сказала она твердо, снимая с плеча дорожную сумку. — Мне сказали, что я найду его здесь.
— Да, мистер Брамли здесь, — ответил хозяин, помрачнев еще больше. — Но он еще спит. Зачем он вам понадобился?
— Боюсь, что не могу вам сказать, это сугубо личное дело, — со всей возможной кротостью сказала Кэти, выдавив самую очаровательную улыбку, на какую была способна. — Я получила указание говорить только с самим мистером Брамли и ни с кем, кроме него. У меня к нему очень важное, срочное дело, так что он наверняка меня ждет!
— Минутку] — буркнул хозяин и, бросив полотенце на стойку, пошел наверх.
Прислушиваясь к скрипу ступеней, Кэти протянула к очагу озябшие руки, но греться ей пришлось недолго. Уже через несколько минут хозяин вернулся и ткнул большим пальцем через плечо:
— Ступайте на второй этаж!
Поднявшись по лестнице, Кэти увидела узкий темный коридор, в самом конце которого, явно поджидая ее, стоял у полуоткрытой двери приземистый коротышка в бриджах. Его лицо показалось Кэти смутно знакомым — она решила, что, скорее всего, видела его в «Русалке» в самом начале, когда так удачно устроилась туда на работу. Но она точно помнила, что ее с ним не знакомили. Брамли нетерпеливо махнул рукой:
— Заходите, милая, не стоит там стоять!
Кэти прошла в его комнату.
— Я вас узнаю — вы работали в «Русалке», — негромко произнес Брамли, закрывая за собой дверь. — Как вас зовут?
— Кэти, — так же тихо ответила девушка.
— Кто вас послал?
— Наш общий друг, некоторые называют его Джон Смит.
— Ну и счастливчик этот Смит! — неожиданно хихикнул Брамли, отчего в уголках его глаз появились добродушные морщинки. — Я тоже был бы не прочь обзавестись такой хорошенькой подругой, как вы! Но к делу — он просил вас передать мне записку?
— Не записку, сэр, а вот это. — Она открыла дорожную сумку и, бросив опасливый взгляд на дверь и на окна, достала из нее книгу.
Брамли взял ее и начал медленно листать, время от времени кивая головой. Похоже, содержание книги говорило ему о многом, тогда как для Кэти оно осталось совершенно непонятным.
Разумеется, девушка не удержалась от того, чтобы перед отъездом из Бостона просмотреть переданный Итаном томик. Она обнаружила, что на некоторые страницы были наклеены другие, тоже отпечатанные в типографии, и тоже со стихами. Но в отличие от строчек Шекспира, беспомощные вирши, которые их заменяли, можно было назвать стихами лишь с большой натяжкой. Очевидно, наклеенные страницы содержали закодированные сообщения, но Кэти, как ни старалась, так и не смогла понять их суть.
Ее даже радовало, что она не сможет передать книгу Лоудену. Предлог был вполне благовидным — виконт возвращался только через несколько дней, но, не привези Кэти книгу в Кембридж вовремя, Итан наверняка заподозрил бы свою помощницу в предательстве, в отсутствие же Лоудена ее некому было бы защитить.
— Отлично! — воскликнул довольный Брамли, закончив перелистывать книгу. — Не перестаю удивляться, как наш общий друг Смит ухитряется добывать столь ценную информацию!
— Я тоже, сэр! — поддакнула Кэти. — Напишете ответ?
— Нет, — покачал головой Брамли. — Просто скажите ему, что я передам книгу нужным людям.
— Хорошо, сэр, — сказала она и хотела было идти, но он остановил ее:
— Мне сказали, что вы только недавно в Бостоне. Скажите, почему вы решили нам помогать? Вы стремитесь к свободе?
— Нет, — солгала она. На самом деле Кэти действительно помогала вигам потому, что стремилась к свободе, но только к своей, личной свободе. Однако разве это объяснишь таким людям, как Брамли? — А как насчет вас, сэр?
— Гм… Что вы имеете в виду?
— Ну, почему вы рискуете всем, что имеете, ради безнадежного дела?
— Потому что я убежден, что воля общества должна быть выше прихотей королей! — решительно ответил он.
— Вы говорите совсем как тот, кто меня сюда послал! — улыбнулась Кэти.
— Да, мы с ним оба верим в одни и те же идеалы — идеалы свободы и независимости, мисс, — кивнул головой Брамли и испытующе посмотрел на девушку: — А во что верите вы?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что ей нечего сказать, — раньше, когда ей приходилось бороться за право прожить еще один день, она верила в свои силы, теперь же все изменилось, и она уже не знала, во что верить.
— Молли мне как-то сказала, что вы неравнодушны к нашему другу Смиту, — нарушил затянувшееся молчание Брамли. — Что ж, значит, вас привела в революцию вера в храброго рыцаря с серыми, как ненастный день, глазами. Такое тоже случается.
Кэти вспомнила, как эти серые глаза смотрели на нее накануне вечером, когда на ней не было ничего, кроме мокрого полотенца, и вышла из комнаты, так и не произнеся ни слова. Если она и впрямь ради этого готова поставить на кон свою жизнь, тогда она просто сошла с ума!
Кроме того, она полюбила свой удобный дом, полный слуг, с готовностью исполнявших все ее приказания. До возвращения Лоудена, а с ним и до конца разыгрываемого ею фарса оставалось всего несколько дней, и Кэти стремилась насладиться каждой минутой своей роскошной жизни: кто знает, выпадет ли ей когда-нибудь еще такое счастье!
Одним из самых больших удовольствий стало для Кэти ежевечернее омовение в огромной медной ванне, установленной в спальне. Блаженствуя в благоухавшей лавандой мыльной пене, а потом — в подогретых горничной полотенцах, девушка хоть на время забывала о цене, которую собиралась заплатить за будущую свободу и благополучие, о подстерегавших ее опасностях и о двух мужчинах, чьей марионеткой она вынуждена была стать.
Но однажды ее блаженное забытье было неожиданно прервано.
— Вот теперь ты действительно похожа на содержанку джентльмена! — раздался знакомый голос. Кэти ахнула и открыла глаза — в дверях спальни стоял Итан. Весь в черном, в надвинутой на глаза треуголке, с томиком Шекспира в руках, он прислонился к косяку в привычной лениво-настороженной позе.
Кэти съежилась в ванне, пытаясь спрятаться от его жадного взгляда, но поняла, что ее усилия напрасны, — Итан уже увидел все, что мог.
Тогда она схватила одно из разложенных возле ванны полотенец и предприняла наступление.
— Как вам не стыдно вламываться в мою комнату! — гневно воскликнула она, чтобы сбить его с толку, и одновременно поднялась из ванны, прикрывшись полотенцем, которое сейчас, под пристальным взглядом Ита-на, показалось ей слишком маленьким.
Ухмыльнувшись ее неуклюжей попытке отвлечь его внимание и по-прежнему не сводя с нее взгляда, он совершенно спокойно заявил:
— Поскольку я плачу за эту комнату, как и за все остальное в этом доме, я вправе входить, куда мне заблагорассудится!
Кэти возмущенно фыркнула, но разве можно достаточно убедительно разыграть перед мужчиной гнев, если на тебе все лишь мокрое полотенце? Господи, что же делать? Прежде чем она смогла ответить себе на этот вопрос, Итан вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Тревога Кэти усилилась — неторопливо подойдя к кровати, на которой Джейни разложила для своей хозяйки пеньюар тончайшего батиста с кружевами, Итан положил на нее книгу, взял в руки почти невесомое ночное одеяние и, к величайшему смущению Кэти, начал его рассматривать.
— Очаровательный пеньюар, — похвалил он, лукаво посмотрев на Кэти. — Как хорошо, что я его тебе купил.
У нее пересохло в горле, сердце билось так, словно готово было вырваться из груди.
— Что вам нужно? — спросила она, стараясь придать голосу холодность, но ей это не удалось.
Завернувшись в полотенце и придерживая его на груди одной рукой, другую руку она протянула за пеньюаром, но Итан, видимо, не собирался его отдавать.
— В каких интересных ситуациях порой оказываются мужчины, не правда ли? — улыбнулся он, дразня ее, и отступил назад.
Кэти попыталась выхватить у него спасительное одеяние, но не смогла, ведь она все еще стояла в воде. Вскрикнув от досады, девушка решительно перешагнула через край ванны и ступила мокрыми босыми ногами на пол, но Итан снова попятился назад, так что пеньюар опять оказался недосягаем.
— Сейчас же отдайте пеньюар, Итан! — потребовала она.
— С какой стати? — игриво возразил он, окидывая ее таким взглядом, что по ее телу побежала горячая волна. — Без одежды ты нравишься мне гораздо больше!
Он шагнул к ней и коснулся рукой ее лица, потом его пальцы скользнули по ее подбородку, нежному горлу и ключице вниз, к груди, стянутой мокрым полотенцем, и Кэти забыла о пеньюаре.
Едва дыша, она стояла, завороженная его пристальным взглядом, прикосновением ласкавших ее пальцев, которые опустились к самой груди, оглаживая кожу по краешку полотенца. Кэти понимала, что должна что-то сделать, как-то остановить его, но у нее не было сил пошевелиться. Медленно, очень медленно Итан привлек ее к себе.
Тело Кэти затрепетало от возбуждения — он снова хочет ее поцеловать! Ей вспомнилось, как он целовал ее раньше, и ее тело еще теснее прильнуло к нему, а губы приоткрылись в немой мольбе об этой сладостной ласке.
Но ее ожидание оказалось напрасным: к удивлению Кэти, Итан внезапно, словно чего-то испугавшись, отступил назад и бросил ей пеньюар. Очнувшись от томного забытья, она снова ощутила нелепость ситуации и жгучий стыд.
Итан тотчас отвернулся, давая ей возможность одеться. Откинув полотенце, девушка поспешно натянула на себя полупрозрачное ночное одеяние.
В одежде, хоть и до неприличия нескромной, она почувствовала себя гораздо увереннее и спросила нежданного гостя:
— Чем вы занимались последние два дня?
Итан обернулся и с улыбкой ответил:
— Ты же знаешь, что мои дела тебя не касаются, милая!
— Вот как? Вы пропадаете целых два дня неизвестно где, потом врываетесь сюда, вытаскиваете меня из ванны… — Испугавшись, что может зайти слишком далеко, Кэти остановилась, сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и добавила, указывая на книгу: — Если вы пришли отдать мне это, считайте, что ваша задача выполнена!
— Вообще-то я пришел полюбоваться твоим прелестным нагим телом!
Кэти вспыхнула, затрепетав от странного, доселе незнакомого наслаждения, разлившегося по всему телу. Похоже, Итан имел над ней удивительную власть, как никакой другой мужчина на свете, и Кэти с досадой подумала, что это сделает ее еще уязвимее и очень осложнит ей жизнь.
В течение трех недель, прошедших с их первой встречи, Итан мало-помалу незаметно для Кэти перестал быть всего лишь изменником, против которого она должна была собирать улики. Она узнала его характер, вкус его поцелуев, нежность прикосновений, и из-за этого он стал еще опасней, чем прежде, потому что отношения с ним грозили разрушить ее душевное спокойствие. С незнакомцем, далеким и безликим, ей было легче держать дистанцию, чтобы без помех воплотить в жизнь свой план, но Итан Хардинг, живой, реальный человек, который теперь стоял перед ней, пожирая ее страстным взглядом, и впрямь мог навлечь на нее беду!
Он желал ее, она это видела. Желание было в его взгляде, голосе, прикосновениях. Без сомнения, он желал ее.
Кэти на мгновение прикрыла глаза — у нее закружилась голова, словно перед ней вдруг разверзлась бездна: желание Итана и волновало ее, и одновременно пугало.
Волновало потому, что впервые в жизни вожделение во взгляде мужчины ее радовало, притом совершенно бескорыстно, потому что ей даже не пришло в голову использовать его в своих интересах. Впервые в жизни она страстно ждала поцелуя и впервые испытала горькое разочарование от того, что ее проигнорировали.
Но одновременно она боялась поддаться его очарованию, потерять голову, как нередко другие мужчины теряли голову из-за нее. Кэти чувствовала, что опасность реальна, ведь только Итан смог заставить ее рассказать о Мэг и Уиллоуби, ни с кем до него она не была столь откровенной. Вот и сейчас она стояла перед ним в одном полупрозрачном пеньюаре, желая только одного — чтобы Итан ее все-таки поцеловал. Ее маленький мирок как будто перевернулся, встал с ног на голову, в нем все исказилось и потеряло смысл, все, кроме Итана.
— Я уже второй раз вижу, как ты краснеешь, — удивленно заметил он, прерывая ее размышления. — Никогда бы не подумал, что ты умеешь смущаться!
Кэти постаралась взять себя в руки, говоря себе, что ни один мужчина на свете не стоит того, чтобы рисковать из-за него жизнью, и Итан Хардинг не исключение. Нельзя поддаваться его обаянию и забывать о своих интересах!
— Хватит досужих разговоров, Итан! — воскликнула она, нетерпеливо протягивая к нему руку. — Дайте мне эту проклятую книгу, и дело с концом!
Он протянул ей томик Шекспира, и она взяла его, раздосадованная тем, что он так холоден, когда ей с трудом удается справиться с волнением.
— Когда я должна отвезти ее в Кембридж? — спросила Кэти.
— Выезжай с первыми лучами солнца. Если хорошо держишься в седле, то верхом, чтобы потом кучер не разболтал об этой поездке.
— Но вы же сами нанимали мне кучера, разве вы не доверяете своему человеку? — удивилась Кэти.
— Я никому не доверяю, — резко произнес он. — В пути проверяй, нет ли за тобой слежки, и ради всего святого, будь предельно осторожной!
— Постараюсь! — пообещала Кэти.
— Когда вернешься, пошли мне записку, но не упоминай в ней ни имен, ни деталей. Послезавтра вечеринка у Холбрука, мы приглашены, так что в семь я заеду за тобой, будь готова. Счастливого пути!
Подойдя к двери, Итан уже взялся за ручку, но вдруг остановился и через плечо оглянулся на девушку.
— Кстати, Кэти, тебе не стоило так смущаться, ведь я ничего не видел! — сказал он, сверкнув озорной улыбкой, и вышел.
Она прыснула со смеху, хотя не поверила ни одному его слову. «Господи, ну и обманщик же он, этот Итан Хардинг!» — подумала она через несколько мгновений, забравшись под одеяло.
Да, он отъявленный обманщик, бездушный сердцеед, шпион, который приходит и уходит, когда заблагорассудится. И все же ему не откажешь в смелости и даже порядочности. Пусть он пошел на бессовестный шантаж, чтобы заставить ее помогать мятежникам, но при этом он не перестает удивлять проявлениями редкостного великодушия и галантности. Угрожая отправить Кэти обратно к Уиллоуби, он в то же время рисковал своей жизнью, спасая ее от домогательств Уэстона.
«А ты собираешься отплатить ему за добро предательством!» — кто-то как будто шепнул ей на ухо.
Кэти укрылась с головой, но то был голос ее совести, и заглушить его она не могла. Она закрыла глаза, пытаясь уснуть, но перед ней возникла ужасная картина казни Итана, и Кэти в ужасе вновь открыла глаза, стараясь успокоить разыгравшееся воображение. Все напрасно — стоило ей смежить веки, как перед ней возникало дергающееся в последних конвульсиях тело Итана с петлей на шее.
Внезапно Кэти почувствовала, что ей не хватает воздуха. Охваченная паникой, она резко села и откинула одеяло.
«Я не могу его предать, — думала она исступленно. — Если я это сделаю, то не прощу себе до конца своих дней!»
Она свернулась в клубочек, обхватив руками поджатые колени, и, чтобы успокоиться, стала дышать открытым ртом, как вытащенная на берег рыба.
— Ты должна выдать его Лоудену, — забормотала она, — ты должна, потому что у тебя нет выбора. Речь идет о твоей жизни: или ты, или Итан! Ты должна, должна, должна!
Ах, Итан, Итан… Ей вспомнилось тепло его объятий, восхитительный вкус его губ… О господи, доля Иуды — воистину горькая доля!
Кэти со стоном откинулась на пуховые подушки. Впервые ее не радовали ни их мягкость, ни шелковистость белоснежных простыней. В эту ночь даже самая роскошная на свете постель не смогла бы подарить ей хороший сон. По правде говоря, Кэти вообще не сомкнула глаз.
Гостиница «Синий кабан» находилась всего лишь в полумиле к северу от Кембриджа, на Лексингтон-роуд, и Кэти нашла ее без труда. Простое двухэтажное здание, обшитое досками, стояло довольно далеко от дороги, но на обочине предусмотрительно повесили указательный знак с изображением синего кабана на ярко-желтом фоне, пропустить который даже при желании было бы трудно.
Когда Кэти появилась в дверях гостиничной пивной, в заставленном столами зале не было никого, за исключением хозяина, который стоял за стойкой, вытирая только что вымытые кружки.
— Что вам угодно, мисс? — спросил он с таким мрачным, подозрительным видом, что Кэти бросило в жар. Она остановилась, не зная, что и думать, — то ли он принял ее за шпионку тори (и не ошибся!), то ли просто встал с левой ноги.
Однако надо было действовать. «Смелее, — подбодрила она себя, — ведь у тебя на лбу не написано, что ты шпионка, и если так думает недоверчивый хозяин, что с того? В конце концов, ты привезла вигам ценную информацию, это дает тебе преимущество!»
— Я бы хотела видеть мистера Джозефа Брамли, — сказала она твердо, снимая с плеча дорожную сумку. — Мне сказали, что я найду его здесь.
— Да, мистер Брамли здесь, — ответил хозяин, помрачнев еще больше. — Но он еще спит. Зачем он вам понадобился?
— Боюсь, что не могу вам сказать, это сугубо личное дело, — со всей возможной кротостью сказала Кэти, выдавив самую очаровательную улыбку, на какую была способна. — Я получила указание говорить только с самим мистером Брамли и ни с кем, кроме него. У меня к нему очень важное, срочное дело, так что он наверняка меня ждет!
— Минутку] — буркнул хозяин и, бросив полотенце на стойку, пошел наверх.
Прислушиваясь к скрипу ступеней, Кэти протянула к очагу озябшие руки, но греться ей пришлось недолго. Уже через несколько минут хозяин вернулся и ткнул большим пальцем через плечо:
— Ступайте на второй этаж!
Поднявшись по лестнице, Кэти увидела узкий темный коридор, в самом конце которого, явно поджидая ее, стоял у полуоткрытой двери приземистый коротышка в бриджах. Его лицо показалось Кэти смутно знакомым — она решила, что, скорее всего, видела его в «Русалке» в самом начале, когда так удачно устроилась туда на работу. Но она точно помнила, что ее с ним не знакомили. Брамли нетерпеливо махнул рукой:
— Заходите, милая, не стоит там стоять!
Кэти прошла в его комнату.
— Я вас узнаю — вы работали в «Русалке», — негромко произнес Брамли, закрывая за собой дверь. — Как вас зовут?
— Кэти, — так же тихо ответила девушка.
— Кто вас послал?
— Наш общий друг, некоторые называют его Джон Смит.
— Ну и счастливчик этот Смит! — неожиданно хихикнул Брамли, отчего в уголках его глаз появились добродушные морщинки. — Я тоже был бы не прочь обзавестись такой хорошенькой подругой, как вы! Но к делу — он просил вас передать мне записку?
— Не записку, сэр, а вот это. — Она открыла дорожную сумку и, бросив опасливый взгляд на дверь и на окна, достала из нее книгу.
Брамли взял ее и начал медленно листать, время от времени кивая головой. Похоже, содержание книги говорило ему о многом, тогда как для Кэти оно осталось совершенно непонятным.
Разумеется, девушка не удержалась от того, чтобы перед отъездом из Бостона просмотреть переданный Итаном томик. Она обнаружила, что на некоторые страницы были наклеены другие, тоже отпечатанные в типографии, и тоже со стихами. Но в отличие от строчек Шекспира, беспомощные вирши, которые их заменяли, можно было назвать стихами лишь с большой натяжкой. Очевидно, наклеенные страницы содержали закодированные сообщения, но Кэти, как ни старалась, так и не смогла понять их суть.
Ее даже радовало, что она не сможет передать книгу Лоудену. Предлог был вполне благовидным — виконт возвращался только через несколько дней, но, не привези Кэти книгу в Кембридж вовремя, Итан наверняка заподозрил бы свою помощницу в предательстве, в отсутствие же Лоудена ее некому было бы защитить.
— Отлично! — воскликнул довольный Брамли, закончив перелистывать книгу. — Не перестаю удивляться, как наш общий друг Смит ухитряется добывать столь ценную информацию!
— Я тоже, сэр! — поддакнула Кэти. — Напишете ответ?
— Нет, — покачал головой Брамли. — Просто скажите ему, что я передам книгу нужным людям.
— Хорошо, сэр, — сказала она и хотела было идти, но он остановил ее:
— Мне сказали, что вы только недавно в Бостоне. Скажите, почему вы решили нам помогать? Вы стремитесь к свободе?
— Нет, — солгала она. На самом деле Кэти действительно помогала вигам потому, что стремилась к свободе, но только к своей, личной свободе. Однако разве это объяснишь таким людям, как Брамли? — А как насчет вас, сэр?
— Гм… Что вы имеете в виду?
— Ну, почему вы рискуете всем, что имеете, ради безнадежного дела?
— Потому что я убежден, что воля общества должна быть выше прихотей королей! — решительно ответил он.
— Вы говорите совсем как тот, кто меня сюда послал! — улыбнулась Кэти.
— Да, мы с ним оба верим в одни и те же идеалы — идеалы свободы и независимости, мисс, — кивнул головой Брамли и испытующе посмотрел на девушку: — А во что верите вы?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что ей нечего сказать, — раньше, когда ей приходилось бороться за право прожить еще один день, она верила в свои силы, теперь же все изменилось, и она уже не знала, во что верить.
— Молли мне как-то сказала, что вы неравнодушны к нашему другу Смиту, — нарушил затянувшееся молчание Брамли. — Что ж, значит, вас привела в революцию вера в храброго рыцаря с серыми, как ненастный день, глазами. Такое тоже случается.
Кэти вспомнила, как эти серые глаза смотрели на нее накануне вечером, когда на ней не было ничего, кроме мокрого полотенца, и вышла из комнаты, так и не произнеся ни слова. Если она и впрямь ради этого готова поставить на кон свою жизнь, тогда она просто сошла с ума!
14
Как Итан и предупреждал, он появился только вечером следующего дня, чтобы сопровождать Кэти на ужин к Уильяму Холбруку. В карете Кэти сказала, что встреча с Джозефом Брамли прошла успешно.
— Да, я знаю, — кивнул Итан.
— Откуда? — удивилась Кэти. — Неужели вы уже успели повидаться с Брамли?
— Нет, у меня есть свои источники информации, — многозначительно улыбнулся он, приведя Кэти в крайнее смятение.
Молясь про себя, чтобы эти источники не открыли ему, чьей осведомительницей она является на самом деле, девушка попросила:
— Пока мы едем, расскажите, как мне вести себя у Холбрука.
— У тебя две задачи, — ответил Итан. — Первая очень проста: в гости к Холбруку приедет развлечься игрой в карты жена Лоудена, леди Лоуден; когда ты окажешься с ней в паре за карточным столом, постарайся выведать у нее, зачем ее мужа послали в Бостон.
— Думаете, она проговорится? — с сомнением спросила Кэти.
— Может быть, и нет, но попробовать стоит. Займи ее разговором, очаруй, льсти напропалую, в общем, делай все, что угодно, лишь бы это сработало. Ну как, справишься?
— Думаю, да, — без тени улыбки ответила она. — Разговорить женщину — что может быть проще?
— Я рад, что ты так уверена в своих силах.
— Да, уверена, — беззаботно пожала плечами Кэти, ведь до возвращения виконта ей нужно было только делать вид, что она старается выполнить задание Итана. — В конце концов, разве не вы заключили со мной сделку потому, что я обладаю «хитрым изворотливым умом, дерзкой отвагой и редкой способностью лгать с самым невинным видом», как вы когда-то мне сказали?
Итан не смог удержаться от смеха — как ловко она повернула против него его же собственные слова!
— А я не говорил тебе, что ты еще и очень тщеславна? — спросил он.
— Не пытайтесь принизить мои таланты, однажды вы их уже признали, — возразила Кэти с улыбкой. — Какое еще задание вы мне приготовили?
— Оно не такое простое, как первое. Видишь ли, Холбрук — один из ближайших советников губернатора. Он держит важные бумаги в ящике стола в своем кабинете. Наверное, там есть и документы, связанные с Лоу-деном. Я хочу пробраться в кабинет и взглянуть на эти бумаги.
— В чем заключается моя роль? — уточнила Кэти, впрочем, догадываясь о том, что ее ждет.
— Холбрук запирает стол, а я не умею вскрывать замки, тогда как ты, насколько я помню, отлично с этим справляешься.
Кэти чуть не застонала от досады: тут уж не удастся притвориться! Если в кабинет Холбрука вместе с ней пойдет Итан, то придется действительно вскрыть злополучный ящик!
— Неужели вы всерьез хотите, чтобы я залезла в стол губернаторского советника? — спросила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
— Да.
— Но как?
— Я надеялся, ты что-нибудь придумаешь, ведь у тебя гораздо больше опыта по этой части, чем у меня.
— Но если сам Холбрук, кто-нибудь из его слуг или гостей схватит нас за руку, что мы им скажем, как объясним свой поступок?
— Ты сочинишь для них какую-нибудь историю. Разве ты забыла про свои таланты — «хитрый изворотливый ум, дерзкую отвагу и способность лгать с самым невинным видом»? — насмешливо спросил Итан.
— Ради бога, хватит лести, — махнула рукой Кэти, — не то я просто умру от тщеславия! Думаю, должен быть какой-то простой способ залезть к Холбруку в стол и не попасться… — Она нахмурилась и замолчала, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. «Господи, — подумалось ей, — насколько легче живется воровкам, чем шпионкам!»
Разумеется, отказать Итану нельзя — слишком рискованно. Кроме того, если Холбрук действительно хранит у себя в кабинете какие-то документы, связанные с деятельностью виконта, то участие в затее Итана может даже оказаться полезным: не мешало бы знать, что затевает Лоуден на самом деле, ведь он достоин доверия не больше двуликого мистера Хардинга. Так что эта затея ей на руку!
Вдруг в мозгу девушки, как молния, сверкнула спасительная мысль.
— Похоже, мы в западной части Бикон-стрит? — спросила Кэти, показывая в окно. — Кажется, совсем близко Гулящий квартал?
— Да, а что? — Итан посмотрел на нее с недоумением.
— Велите кучеру остановиться.
— Но зачем?
— Я кое-что придумала, но для осуществления своего плана мне нужны две вещи. Остановите карету.
Итан постучал в потолок, карета замедлила ход и остановилась. Кэти тут же открыла дверцу и спрыгнула на мостовую.
— Я вернусь через несколько минут! — воскликнула она.
— Постой, куда ты?
— Подождите меня, я скоро вернусь, — повторила она, собираясь уйти, но вдруг остановилась и протянула к Итану руку: — Дайте мне денег.
Порывшись в карманах, он выудил оттуда несколько монет. |
— Нет, — покачала головой Кэти, — лучше английское серебро. Нужна как минимум гинея!
Порывшись еще, Итан нашел и гинею.
— Этого достаточно, чтобы уплыть из Бостона куда глаза глядят, — заметил он, передавая ей монету. — Надеюсь, ты меня не подведешь?
— Не беспокойтесь! Даже если бы я хотела сбежать, разве такой мизерной суммы хватит на сносную жизнь? Нет, я рассчитываю на гораздо более щедрый подарок, — заверила его девушка. — Ведь Уиллоуби никогда не согласится продать меня за какую-то жалкую гинею.
С этими словами она захлопнула дверцу кареты и исчезла в темноте.
Ее не было целых двадцать минут.
— Я уже собрался идти тебя искать, — сказал Итан, когда Кэти наконец уселась рядом с ним и карета снова тронулась. — Где ты так долго пропадала?
— В Гулящем квартале, искала это! — гордо ответила Кэти, вытаскивая из кармана свое приобретение. На ее ладони Итан увидел маленький пузырек синего стекла и плоский кожаный мешочек около трех дюймов в длину и ширину.
— Что это такое? — нахмурился он.
— Самый лучший воровской инструмент!
— Вот как? Что-то не верится!
— Сами увидите! — ответила Кэти с лукавой улыбкой. Ей было понятно его беспокойство: он почувствовал, что больше не хозяин положения, и она, Кэти, может выйти из-под его контроля. Что ж, это неплохо, немножко волнения ему не повредит, слишком уж Итан Хардинг невозмутим и уверен в себе!
— Кэти, признавайся, что у тебя на уме?
Девушке вспомнилось, как он дразнил ее в спальне, не отдавая пеньюар, и она решила, что за такую шутку его надо проучить как следует. Утвердившись в этой мысли, она положила ноги на сиденье напротив и приподняла подол вечернего платья так, что ее прелестные стройные ножки, обтянутые тончайшими шелковыми чулками из запасов миссис Уоринг, открылись взгляду Ита-на до самых подвязок, которые поддерживали чулки над коленями.
— Вы ведь, кажется, собираетесь пошарить в столе у Холбрука? — спросила она, засовывая синий пузырек за одну из подвязок.
— Разумеется, — ответил Итан, который не сводил глаз с ее ног, причем бумаги сэра Холбрука, судя по выражению его лица, волновали его в эту минуту меньше всего.
— Да, я знаю, — кивнул Итан.
— Откуда? — удивилась Кэти. — Неужели вы уже успели повидаться с Брамли?
— Нет, у меня есть свои источники информации, — многозначительно улыбнулся он, приведя Кэти в крайнее смятение.
Молясь про себя, чтобы эти источники не открыли ему, чьей осведомительницей она является на самом деле, девушка попросила:
— Пока мы едем, расскажите, как мне вести себя у Холбрука.
— У тебя две задачи, — ответил Итан. — Первая очень проста: в гости к Холбруку приедет развлечься игрой в карты жена Лоудена, леди Лоуден; когда ты окажешься с ней в паре за карточным столом, постарайся выведать у нее, зачем ее мужа послали в Бостон.
— Думаете, она проговорится? — с сомнением спросила Кэти.
— Может быть, и нет, но попробовать стоит. Займи ее разговором, очаруй, льсти напропалую, в общем, делай все, что угодно, лишь бы это сработало. Ну как, справишься?
— Думаю, да, — без тени улыбки ответила она. — Разговорить женщину — что может быть проще?
— Я рад, что ты так уверена в своих силах.
— Да, уверена, — беззаботно пожала плечами Кэти, ведь до возвращения виконта ей нужно было только делать вид, что она старается выполнить задание Итана. — В конце концов, разве не вы заключили со мной сделку потому, что я обладаю «хитрым изворотливым умом, дерзкой отвагой и редкой способностью лгать с самым невинным видом», как вы когда-то мне сказали?
Итан не смог удержаться от смеха — как ловко она повернула против него его же собственные слова!
— А я не говорил тебе, что ты еще и очень тщеславна? — спросил он.
— Не пытайтесь принизить мои таланты, однажды вы их уже признали, — возразила Кэти с улыбкой. — Какое еще задание вы мне приготовили?
— Оно не такое простое, как первое. Видишь ли, Холбрук — один из ближайших советников губернатора. Он держит важные бумаги в ящике стола в своем кабинете. Наверное, там есть и документы, связанные с Лоу-деном. Я хочу пробраться в кабинет и взглянуть на эти бумаги.
— В чем заключается моя роль? — уточнила Кэти, впрочем, догадываясь о том, что ее ждет.
— Холбрук запирает стол, а я не умею вскрывать замки, тогда как ты, насколько я помню, отлично с этим справляешься.
Кэти чуть не застонала от досады: тут уж не удастся притвориться! Если в кабинет Холбрука вместе с ней пойдет Итан, то придется действительно вскрыть злополучный ящик!
— Неужели вы всерьез хотите, чтобы я залезла в стол губернаторского советника? — спросила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
— Да.
— Но как?
— Я надеялся, ты что-нибудь придумаешь, ведь у тебя гораздо больше опыта по этой части, чем у меня.
— Но если сам Холбрук, кто-нибудь из его слуг или гостей схватит нас за руку, что мы им скажем, как объясним свой поступок?
— Ты сочинишь для них какую-нибудь историю. Разве ты забыла про свои таланты — «хитрый изворотливый ум, дерзкую отвагу и способность лгать с самым невинным видом»? — насмешливо спросил Итан.
— Ради бога, хватит лести, — махнула рукой Кэти, — не то я просто умру от тщеславия! Думаю, должен быть какой-то простой способ залезть к Холбруку в стол и не попасться… — Она нахмурилась и замолчала, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. «Господи, — подумалось ей, — насколько легче живется воровкам, чем шпионкам!»
Разумеется, отказать Итану нельзя — слишком рискованно. Кроме того, если Холбрук действительно хранит у себя в кабинете какие-то документы, связанные с деятельностью виконта, то участие в затее Итана может даже оказаться полезным: не мешало бы знать, что затевает Лоуден на самом деле, ведь он достоин доверия не больше двуликого мистера Хардинга. Так что эта затея ей на руку!
Вдруг в мозгу девушки, как молния, сверкнула спасительная мысль.
— Похоже, мы в западной части Бикон-стрит? — спросила Кэти, показывая в окно. — Кажется, совсем близко Гулящий квартал?
— Да, а что? — Итан посмотрел на нее с недоумением.
— Велите кучеру остановиться.
— Но зачем?
— Я кое-что придумала, но для осуществления своего плана мне нужны две вещи. Остановите карету.
Итан постучал в потолок, карета замедлила ход и остановилась. Кэти тут же открыла дверцу и спрыгнула на мостовую.
— Я вернусь через несколько минут! — воскликнула она.
— Постой, куда ты?
— Подождите меня, я скоро вернусь, — повторила она, собираясь уйти, но вдруг остановилась и протянула к Итану руку: — Дайте мне денег.
Порывшись в карманах, он выудил оттуда несколько монет. |
— Нет, — покачала головой Кэти, — лучше английское серебро. Нужна как минимум гинея!
Порывшись еще, Итан нашел и гинею.
— Этого достаточно, чтобы уплыть из Бостона куда глаза глядят, — заметил он, передавая ей монету. — Надеюсь, ты меня не подведешь?
— Не беспокойтесь! Даже если бы я хотела сбежать, разве такой мизерной суммы хватит на сносную жизнь? Нет, я рассчитываю на гораздо более щедрый подарок, — заверила его девушка. — Ведь Уиллоуби никогда не согласится продать меня за какую-то жалкую гинею.
С этими словами она захлопнула дверцу кареты и исчезла в темноте.
Ее не было целых двадцать минут.
— Я уже собрался идти тебя искать, — сказал Итан, когда Кэти наконец уселась рядом с ним и карета снова тронулась. — Где ты так долго пропадала?
— В Гулящем квартале, искала это! — гордо ответила Кэти, вытаскивая из кармана свое приобретение. На ее ладони Итан увидел маленький пузырек синего стекла и плоский кожаный мешочек около трех дюймов в длину и ширину.
— Что это такое? — нахмурился он.
— Самый лучший воровской инструмент!
— Вот как? Что-то не верится!
— Сами увидите! — ответила Кэти с лукавой улыбкой. Ей было понятно его беспокойство: он почувствовал, что больше не хозяин положения, и она, Кэти, может выйти из-под его контроля. Что ж, это неплохо, немножко волнения ему не повредит, слишком уж Итан Хардинг невозмутим и уверен в себе!
— Кэти, признавайся, что у тебя на уме?
Девушке вспомнилось, как он дразнил ее в спальне, не отдавая пеньюар, и она решила, что за такую шутку его надо проучить как следует. Утвердившись в этой мысли, она положила ноги на сиденье напротив и приподняла подол вечернего платья так, что ее прелестные стройные ножки, обтянутые тончайшими шелковыми чулками из запасов миссис Уоринг, открылись взгляду Ита-на до самых подвязок, которые поддерживали чулки над коленями.
— Вы ведь, кажется, собираетесь пошарить в столе у Холбрука? — спросила она, засовывая синий пузырек за одну из подвязок.
— Разумеется, — ответил Итан, который не сводил глаз с ее ног, причем бумаги сэра Холбрука, судя по выражению его лица, волновали его в эту минуту меньше всего.