Гурк Лаура Ли. Двойной шантаж

   Воспоминание о бывшем хозяине заставило ее содрогнуться. Кэти довелось увидеть немало страшного за свою коротенькую жизнь, но то, что Уиллоуби сделал с несчастной посудомойкой Пэтси Уэллс, превосходило все ужасы, с которыми Кэти приходилось сталкиваться, и даже те, которые могло нарисовать ее богатое воображение. Бедняжка Пэтси умерла, и Кэти ни на минуту не сомневалась, что ее саму ждала бы та же печальная участь, не сбеги она из Вирджинии. Если ее поймают и отправят назад к Уиллоуби, он убьет ее прежде, чем ей снова удастся удрать. Девушка решительно сжала губы: она пойдет на все, что угодно, только бы не возвращаться к этому зверю.
   Вздохнув, Кэти постаралась выбросить из головы ужасные воспоминания. В конце концов, сейчас ей надо было думать не о мерзавце хозяине, от которого, она, слава богу, избавилась, а о том, как не подохнуть с голоду, не замерзнуть насмерть, ночуя под открытым небом, и не попасть в лапы полиции.
   Кэти решила поискать ночлег в дешевых меблированных комнатах, на которые она наткнулась, бродя вокруг населенного проститутками квартала — местные жители прозвали его Гулящим. Вообще-то оставаться в Бостоне надолго Кэти не собиралась, но ей требовалось хотя бы несколько дней передышки, потому что два месяца труднейшего, полного лишений путешествия из Виргинии отняли все ее силы. К тому же, когда наконец девушка добралась до Бостона, денег в ее кармане оставалось не больше пенса. Монеты, которыми она разжилась у лейтенанта, позволят ей снять комнату в Гулящем квартале по меньшей мере на месяц. Конечно, это не самое подходящее жилье — там наверняка полно блох, — но она не в том положении, чтобы привередничать. Кроме того, Бостон маленький город, и спрятаться в нем гораздо труднее, чем в Лондоне, значит, риск быть схваченной и повешенной за воровство очень велик, и надо постараться подольше растянуть содержимое лейтенантского кошелька.
   Ах, если бы Мэг сейчас была рядом! Но Мэг, соучастница Кэти по воровским делам, единственная, кого та могла бы с небольшой натяжкой даже назвать подругой, погибла от руки палача в Лондоне. Нет, теперь Кэти не на кого рассчитывать, кроме себя самой.
   Неподалеку остановилась карета, но девушка, погруженная в свои невеселые мысли, не обратила на нее внимания. И напрасно — из кареты выскочили двое солдат, которые, быстро догнав Кэти, крепко схватили ее сзади за руки.
   Ахнув от неожиданности, девушка попыталась освободиться, но у нее ничего не вышло. Яростно ругаясь, она вновь попыталась вырваться, однако солдаты рывком развернули ее и прижали спиной к глухой стене дома. При виде их красных мундиров Кэти в ужасе замерла, испугавшись, что ее настиг злополучный лейтенант, которого она обворовала на рынке. Но, вглядевшись в лица англичан, она поняла, что это не так.
   — Похоже, мы наконец-то нашли ее! Девка полностью подходит под описание! — кивнул товарищу солдат, который держал ее за плечи. — Мы искали тебя все утро, красотка, — добавил он, посмотрев на Кэти.
   У нее тоскливо сжалось сердце: должно быть, они видели, как она стянула кошелек у их лейтенанта, или, что еще хуже, они его приятели, которые отправились искать ее по данному лейтенантом описанию. Кэти вспомнились страшные четыре месяца, проведенные ею в Ньюгейтской тюрьме в Лондоне до отъезда в заморские колонии. Пусть эти звери убьют ее, ей все равно — лучше умереть свободной, чем сгнить в тюрьме в компании крыс или окончить свои дни на виселице!
   Яростно пнув в голень одного из англичан, девушка вынудила его ослабить хватку и, собрав все свои силы, бросилась бежать. Увы, ее победа оказалась недолгой — солдаты легко нагнали Кэти и, несмотря на ее отчаянное сопротивление, затолкали в ожидавшую карету.
   Ехали они недолго, и во время этой краткой поездки у Кэти не было никакого шанса сбежать. Оба стража, крепко державшие ее за руки, словно каменные истуканы, оставались глухи к ее мольбам, не отвечали на вопросы, не реагировали на брань и проклятия. Когда карета остановилась, девушка предприняла последнюю попытку вырваться из плена, но и эта попытка, как и все предыдущие, была тут же беспощадно пресечена.
   Солдаты выволокли Кэти из экипажа и быстро втащили внутрь какого-то строения, по-видимому, пивной, как заключила девушка, увидев пустой в этот утренний час зал, заставленный столами и скамьями, и бочки с пивом. Протащив ее куда-то наверх по нескольким узким лестницам, похитители втолкнули Кэти в просторную, скудно обставленную комнату с длинным столом, за которым сидел какой-то человек. При виде девушки и солдат он поднялся на ноги.
   Бросив на него взгляд, Кэти оцепенела, и вырвавшееся было ругательство застряло у нее в горле. Перед ней был совсем не простак-лейтенант. Судя по всему, незнакомец вообще не имел офицерского чина. Тощий, с мертвенно-бледной кожей, туго обтягивавшей скулы, он впился в нее темными глазами, в которых не было ни намека на жалость и снисхождение, и на его узких губах заиграла издевательская улыбка. Кэти похолодела — его лицо напоминало улыбающийся череп.
   Незнакомец посмотрел на солдат, все еще державших девушку.
   — Отличная работа, ребята! — похвалил он и приказал: — Отпустите ее!
   Те тотчас повиновались. Кэти угрюмо глянула на своих мучителей и снова перевела глаза на странного человека, который обогнул стол и, подойдя поближе, вперил в нее изучающий взгляд. Девушка тоже принялась рассматривать незнакомца.
   «Пожалуй, для полицейского или судьи он слишком богато одет», — решила она, оглядев тщательно напудренный парик превосходного качества, переливчато-синий камзол, тонкие кружевные манжеты и серебряные пряжки на башмаках.
   — Вы свободны! — бросил незнакомец солдатам, не сводя глаз с ее лица, и, когда солдаты вышли из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, представился: — Я — виконт Лоуден.
   Кэти была изумлена: что нужно от нее английскому аристократу?
   — А как зовут тебя, голубушка? — спросил виконт и, поскольку девушка молчала, добавил: — Я легко узнаю твое имя, уверяю тебя, так что давай не будем терять времени.
   — Кэти… — пробормотала она.
   — Ну, вот и хорошо, Кэти! Догадываешься, зачем тебя сюда привели?
   Разумеется, она лихорадочно перебирала в уме все возможные варианты, но в голову не приходило ни одного мало-мальски разумного объяснения. Похоже, арестовали ее все-таки неофициально, но вот с какой целью… Вместо ответа девушка отрицательно покачала головой.
   — Я приказал солдатам разыскать тебя и привести, — продолжал виконт, — потому что хочу поручить тебе одно дело.
   — Ничего себе «привести»! — возмутилась Кэти. — Они приволокли меня сюда, как овцу!
   — Но-но, советую тебе быть со мной повежливее, голубушка, — прошипел Лоуден, потом, придвинувшись к Кэти вплотную, взял ее руку, оттянул край рваной перчатки и повернул ладонью вверх — на нежной коже багровело клеймо в виде буквы В: так в Англии клеймили воров. — Не то я найду себе другую помощницу, а тебя верну хозяину, от которого ты, по-видимому, сбежала!
   При мысли о возвращении к Уиллоуби у Кэти от ужаса подкосились ноги. «Спокойно!» — приказала она себе, изо всех сил стараясь не выдать своих чувств, вырвала руку и посмотрела прямо в безжалостные глаза Ло-удена:
   — Понятия не имею, о чем вы.
   Его тонкие губы искривила снисходительная улыбка, от которой ужас Кэти только усилился. Могучий инстинкт самосохранения, обостренный годами жизни на улице, подсказывал, что стоявший перед ней человек с недобрым пронзительным взглядом очень, очень опасен, и с ним надо быть предельно осторожной.
   — Хватит прикидываться святой невинностью! — насмешливо ответил виконт. — Ты отъявленная воровка, о чем свидетельствует не только это позорное клеймо, но и твоя сегодняшняя проделка на Норт-сквер. Не отпирайся, я был там и видел все собственными глазами.
   Внезапно он развернул Кэти лицом к дверям и притянул к себе, крепко сжимая одной рукой ее талию. Оторопев от неожиданности, она не успела ему помешать. Ее сердце забилось от страха — чего хочет от нее этот страшный человек? По-видимому, на уме у него были отнюдь не любовные игры: свободной рукой виконт ловко обшарил карманы ее ветхого плаща, выудив оттуда перетянутый шнуром бархатный мешочек — кошелек простака-лейтенанта. Завладев уликой, он тотчас отпустил Кэти.
   Она обернулась, готовая осыпать его бранью, но, встретившись с ним глазами, прикусила язык — таким холодом и жестокостью веяло от виконта.
   — Ну-ка, что тут у нас? — ухмельнулся он, разглядывая кошелек. — Неужели это деньги лейтенанта? А ты знаешь, что кража у офицера — серьезное преступление?
   Не отвечая, Кэти облизнула пересохшие губы.
   — Да, ты воровка, — констатировал виконт, — и, судя по клейму на твоей руке, воровка со стажем. Похоже, тебя сослали сюда в наказание по решению суда, и твой юный возраст говорит о том, что ты не успела отбыть семилетний срок, который обычно дают ворам. Значит, ты беглая! О, не надо так на меня смотреть, не надейся испепелить меня взглядом. Я не безмозглый лейте-нантишка, которого ты смогла провести, как ребенка. Спешу тебя успокоить: я не отдал бы своим людям приказа доставить тебя сюда, имей я намерение повесить тебя за какую-то банальную кражонку. Кроме того, поиск и возвращение растяпам-хозяевам беглых рабынь вовсе не входит в круг моих обязанностей.
   Фаталистка по натуре, Кэти знала, в каких случаях бесполезно лгать и давать волю гневу. Похоже, сейчас был именно такой случай — ей придется согласиться на сотрудничество с Лоуденом, и будь что будет!
   — Как скажете, сэр, — пожала она плечами. — Какое у вас ко мне дело?
   Лоуден вытащил из кармана сложенный лист бумаги и показал Кэти:
   — Посмотри — вот ордер на твой арест по обвинению в краже, подписанный лейтенантом Уэстоном, у которого ты сегодня утром на рынке стянула кошелек.
   — Чертов обманщик! — в отчаянии воскликнула она. — Вы же только что уверяли, что не собираетесь выдавать меня полиции, а сами уже и ордер на арест приготовили!
   — Попридержи-ка язык, — властно приказал виконт, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Еще одно оскорбление, мерзавка, и я разделаюсь с тобой без всяких ордеров. Не сомневайся, никто не помешает мне тебя здесь прикончить, так что и следов не останется.
   Кэти содрогнулась: он сказал чистую правду. У него есть все — власть, титул, состояние. Кто перед ним она, нищая, высланная из родной страны? Он может изнасиловать ее, убить, сделать с ней все, что угодно, никто и пальцем не пошевельнет, чтобы ее спасти! Эта мысль придала ей силы.
   — Когда-то мне грозила виселица, — ответила она, глядя на виконта с мрачной решимостью. — С тех пор я свыклась с мыслью о неизбежной смерти, так что не тратьте времени на угрозы, я вас не боюсь! — Последнее, разумеется, было ложью, но у Кэти еще осталась гордость: не родился еще такой мужчина, перед которым бы она спасовала! — Дайте-ка сюда ордер на арест, я хочу прочесть, в чем меня обвиняют, — добавила она, протянув руку за бумагой.
   Впервые на безжизненном лице Лоудена отразилось какое-то чувство — это было удивление.
   — Вот это да! Неужели ты умеешь читать? — спросил он.
   Его реакция напомнила ей Мэг. Узнав, что Кэти знает грамоту, изумленная этим обстоятельством Мэг сразу начала придумывать, как использовать талант товарки — к их общей пользе, разумеется. И ей это удалось: она изобрела очень выгодную аферу с компрометирующими любовными письмами, которые от имени богатых аристократов писала Кэти, мастерски подделывая их почерк. Вот и теперь по хитрому блеску в глазах виконта она догадалась, что он, как когда-то Мэг, тоже думает о применении ее способностей в своих целях. «Пожалуй, не стоит ему рассказывать, что я еще и набила руку на подделке почерка», — решила Кэти, а вслух сказала с усмешкой:
   — Только не умрите от удивления, милорд. Да, я умею читать и хочу прочесть ордер на свой арест. Что тут такого?
   Он передал ей документ, и она его внимательно прочла — он содержал детальное описание ее утренней проделки.
   — Ничего не скажешь, все изложено верно, — заметила Кэти, возвращая бумагу с самым беспечным видом, хотя на душе у нее скребли кошки. — Единственная поправка — я не шатенка, а блондинка.
   — Неплохо, неплохо… — пробормотал виконт, думая о чем-то своем и как будто не слушая ее. Он машинально сложил ордер и спрятал его в карман камзола. — Ты умеешь читать — не ожидал! Это мне на руку. Может быть, ты и писать умеешь?
   — Разумеется! И не только по-английски, но и по-французски.
   — Отлично! — воскликнул Лоуден и замолчал, что-то прикидывая. Побарабанив пальцами по столешнице, он окинул Кэти задумчивым взглядом и продолжил: — Хоть ты и ругаешься, как пьяный матрос, голос у тебя приятный и выговор правильный. Похоже, ты даже имеешь некоторое представление о хороших манерах, светском обращении и разговоре…
   — Я ведь, хоть и сирота, все-таки человек, а не животное, сэр, — сухо ответила Кэти, поджав губы.
   Он не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая размышлять вслух:
   — К тому же ты грамотная — кто же дал тебе, уличной воровке, воспитание под стать благородной девице?
   По своему опыту Кэти знала, что всегда, когда это возможно, лучше говорить правду, иначе можно запутаться в собственной лжи, поэтому она честно призналась:
   — Десять лет моя мать была содержанкой одного богатого джентльмена. Он ушел от жены, поэтому жил с моей матерью открыто, не таясь. Мое детство большей частью прошло в его доме… Мама и научила меня читать и писать по-английски и по-французски. Она ведь происходила из хорошей семьи, но, на свою беду, встретила и полюбила одного повесу и мота, моего отца, а он бросил ее еще до моего рождения. Ей ничего не оставалось, как стать любовницей богатого джентльмена. Она умерла, когда мне исполнилось десять лет, и ее любовник тут же отправил меня в приют.
   — Хорошо еще, что не в работный дом, — заметил виконт.
   «Это еще как посмотреть», — подумала Кэти, вспомнив змеиную улыбку мисс Пруденс, которая с садистским сладострастием секла воспитанниц приюта ивовыми прутьями за малейшую провинность. Беседа, похоже, затягивалась, и Кэти нетерпеливо переступила с ноги на ногу. К чему эти расспросы? Почему виконт так обрадовался, узнав, что она умеет читать и писать? Что бы он ни собирался с ней сделать, лучше уж поскорее об этом узнать!
   — Может, вы наконец объясните, зачем я вам понадобилась? — нарочито бодро спросила Кэти, усилием воли подавляя дрожь.
   — А ты изрядно поднаторела в искусстве обмана, голубушка, — ответил Лоуден, смерив ее взглядом. — Ты так убедительно притворяешься, будто не боишься меня, что, пожалуй, можешь и сама поверить в свою ложь. Представь, именно твое искусство лицедейства привлекло меня, когда я увидел сцену, которую ты разыграла перед дураком-лейтенантом.
   Она молча смотрела ему в лицо, ожидая, когда он закончит свои размышления вслух и ответит наконец на ее вопрос.
   — Ты отчаянно смела, хороша собой и весьма неразборчива в средствах, — добавил виконт как бы про себя. — Да, ты именно то, что мне нужно!
   — Я вас не понимаю, — не выдержала Кэти.
   — Опасность и угроза смерти тебя не пугают, — не реагируя на ее восклицание, продолжил Лоуден. — Именно такому человеку, как ты, по плечу мое задание, которое предполагает и то, и другое!
   — А у меня есть выбор?
   — Разумеется. Если ты выполнишь задание, которое я собираюсь тебе поручить, я добьюсь снятия с тебя обвинения, и ты будешь вольна уехать, куда захочешь, не боясь преследования английских властей. Кроме того, в награду я дам тебе пятьдесят фунтов, чтобы ты могла начать новую жизнь. Ну а если ты откажешься от моего поручения, я найду твоего хозяина и отправлю тебя к нему.
   Пятьдесят фунтов — целое состояние — и вожделенная свобода в придачу! Об этом Кэти не могла и мечтать даже в самых сладких снах. Проблема выбора отпала сама собой.
   — Я сделаю все, что прикажете, сэр, если вы добьетесь моего освобождения! — воскликнула она с воодушевлением.
   — Учти, задание опасное, может статься, ты даже не успеешь как следует насладиться вновь обретенной свободой, — предупредил Лоуден.
   — Мне все равно. Лучше умереть свободной, чем жить в рабстве!
   — Очень хорошо, — кивнул он с таким видом, словно и не ожидал другого ответа. — Но запомни: если ты меня предашь, я покараю тебя так, что даже каторжный труд у самого жестокого хозяина покажется тебе райским наслаждением!
   Кэти взглянула в его темные безжалостные глаза и поежилась: можно не сомневаться, этот страшный человек выполнит свою угрозу. Но если он обещает ей освобождение от рабства у Уиллоуби, все остальное не имеет никакого значения!
   — Ты, надеюсь, слышала о «Сынах свободы?» — перешел к делу виконт.
   — О тайном обществе? — уточнила она. — Конечно, слышала.
   — Их штаб находится здесь, в Бостоне, и я прибыл из Лондона специально для того, чтобы арестовать главарей и уничтожить эту организацию. Ты должна помочь мне в этом деле.
   — Я? — изумилась Кэти. — Вы хотите, чтобы я вывела вас на «Сынов свободы»?
   — Именно, — подтвердил Лоуден. — Мне уже известны их имена, но есть одна загвоздка — кто-то на самом верху снабжает их секретной информацией, и я до сих пор не смог выяснить кто. Мы подозреваем, что вождей бунтовщиков информирует некий Джон Смит.
   — Кто он такой?
   — Мы знаем о нем не так уж много, но нам известно самое главное: тот, кто посылает с ним тайные сведения мятежникам, принадлежит к самым доверенным друзьям губернатора.
   — Почему же вы не арестуете этого Джона Смита?
   Хотя холодное лицо Лоудена не изменило выражения, в его голосе послышалась с трудом сдерживаемая ярость:
   — Потому что досточтимый губернатор Гейдж во всем желает следовать духу и букве английских законов! Он категорически отказывается арестовать этого человека при отсутствии прямых улик! — Губы виконта исказила презрительная улыбка. — Что касается Джона Смита, то губернатор не разрешил даже начать расследование до тех пор, пока не будет весомых доказательств, подкрепляющих наши подозрения. Я в Бостоне всего несколько дней и только приступил к сбору информации о Джоне Смите. Думаю, это вымышленное имя, но настоящего выяснить пока не удалось. Он похож на безработного докера или рыбака, но вот что странно: у него достаточно денег, чтобы целыми вечерами просиживать в пивных вигов, попивая ром.
   — Значит, у вас есть свои люди в этих пивных?
   По тому, как сощурились темные глаза и сжался тонкий, почти безгубый рот виконта, Кэти поняла, что вызвала его неудовольствие, и от этой мысли по спине девушки пробежал холодок. Каково же было ее удивление, когда Лоуден, несмотря на видимое раздражение, все-таки ответил на ее вопрос:
   — Нет, пока что у нас там своих людей нет. Гейдж упустил момент, когда можно было приструнить вольнодумцев, и с самого начала повел дело неверно. Все его попытки внедрить своих соглядатаев в эти бунтарские гнезда бесславно провалились, но я надеюсь добиться успеха. Я послал к пивным своих осведомителей, но, поскольку Джон Смит появляется там только по вечерам, когда на улицах темно, мои люди не могут составить детальное описание его внешности, не приближаясь к нему на достаточно близкое расстояние. Вести за ним слежку очень трудно — он стремителен и изменчив, как ветер, к тому же обладает необъяснимой способностью обнаруживать слежку до того, как моим людям удастся выяснить что-нибудь важное.
   — Поэтому-то вам и понадобилась я! — догадалась Кэти. — Значит, вы хотите, чтобы я за ним шпионила?
   — Совершенно верно, красавица. Я поручаю тебе выяснить, кто скрывается под именем Джона Смита, от кого он получает секретные сведения и каким образом передает их мятежникам. Еще ты должна найти доказательства его измены, которые я мог бы представить губернатору. О твоем задании не будет знать никто, кроме меня и капитана Уорта, который подчинен непосредственно мне.
   Кэти сдвинула брови, обдумывая его слова.
   — Смогу ли я справиться с вашим заданием, если его провалили другие шпионы? — засомневалась она.
   — Но ты же такая умная, хитрая, ловкая, — пожал плечами Лоуден. — Что-нибудь придумаешь, я уверен. — Он вернулся в свое кресло, взял гусиное перо и, обмакнув его в чернильницу, начал что-то быстро писать на листе бумаге, который лежал перед ним на столе. — Думаю, тебе надо соблазнить Джона Смита и стать его любовницей. Принимая во внимание твою красоту, опыт твоей матери, сделать это будет не трудно! — добавил он, не отрываясь от своего занятия.
   С губ Кэти уже было готово сорваться ответное оскорбление, но она стиснула зубы и подавила этот порыв: разве можно рисковать свободой и обещанным состоянием в пятьдесят фунтов ради минутного удовольствия поставить на место зарвавшегося негодяя? Нет, лучше проглотить обиду и промолчать.
   — Если мой совет тебе не по душе, — виконт перестал писать и поднял на нее глаза, видимо, почувствовав, что задел ее за живое, — тогда устройся на работу в одну из пивных, где Джон Смит бывает чаще всего, — в «Зеленый дракон», например, «Русалку» или «Салют», и уж там держи глаза и уши открытыми.
   Он подул на написанное, чтобы высушить чернила, поднялся и вручил бумагу девушке.
   Кэти пробежала ее глазами — там были какие-то имена.
   — Список «Сынов свободы»? — догадалась она.
   — Только те, кого мы знаем, — уточнил Лоуден. — Запомни имена и сожги список. Твоя главная забота — Джон Смит. Мне очень нужна информация о нем, поэтому сообщай мне все сведения, которые раздобудешь, какими бы малозначительными они тебе ни казались.
   — Но Джона Смита в списке нет.
   — В отличие от других бунтовщиков, он поступает благоразумно — не бравирует своей принадлежностью к тайному обществу, но я уверен, что он заправляет целой шпионской сетью, агенты которой внедрились даже в администрацию губернатора Гейджа. Эту сеть нужно во что бы то ни стало уничтожить, а Джона Смита — судить за измену Его Величеству и повесить.
   Кивнув, Кэти положила список в карман плаща и спросила:
   — А как мне держать с вами связь?
   — Приходи на рынок Норт-сквер по субботам на рассвете, там тебя будет ждать капитан Уорт. Что бы ты ни решила предпринять, тебе потребуется время, поэтому первую встречу с Уортом назначаю на следующую субботу — у тебя будет почти две недели, чтобы начать действовать.
   Кэти посмотрела на него с сомнением.
   — С моей стороны глупо идти на риск, встречаясь с вашим человеком, если не удастся добыть важной информации, а за две недели разузнать что-либо интересное трудновато.
   — Ты права, но я не собираюсь выпускать тебя из виду, милочка, поэтому ты будешь делать то, что я приказал. Если раздобудешь заслуживающие внимания сведения, Уорт устроит тебе встречу со мной здесь, в таверне «Олень и конь». Давай договоримся об условном знаке на этот случай — например, пусть у тебя на спине висит на тесемках шляпка.
   — Откуда у меня шляпка? Вы же сами видите… — с горечью усмехнулась Кэти, проведя рукой по своим отрепьям.
   — При твоей ловкости тебе ничего не стоит раздобыть денег на шляпку, я уверен.
   — Но это очень рискованно, милорд. Вы же не хотите, чтобы вашу шпионку арестовала полиция?
   — Гм… пожалуй, ты права, — неохотно признал виконт.
   Порывшись в кармане, он вытащил монету в полкроны и бросил ее девушке. Та ловко поймала монету на лету.
   — Если разузнаешь что-нибудь очень важное, не жди субботы, — продолжил Лоуден, — оставь для меня записку у здешней кухарки, миссис Гиббоне. Только смотри, не приведи за собой «хвост».
   — Разумеется.
   Виконт снова окинул ее оценивающим взглядом, как будто хотел убедиться в правильности своего выбора.
   — Я рассчитываю, что ты узнаешь настоящее имя Джона Смита, — сказал он, — и добудешь достаточно весомые доказательства его измены. Если с твоей помощью мне удастся его арестовать, то, как я обещал, ты получишь свободу и деньги. Но если мятежники тебя разоблачат, то вымажут смолой, обваляют в перьях, изобьют и, чего доброго, убьют, а я ничем не смогу тебе помочь. Если же ты попробуешь одурачить меня и бежать, — тут Лоуден угрожающе сузил глаза, — то я тебя найду и арестую за кражу кошелька у лейтенанта Уэстона, как того требует ордер; ты пойдешь под суд и будешь повешена. На этот случай улика — кошелек — останется у меня.
   Кэти судорожно сглотнула подкативший к горлу комок.
   — А что будет, если, несмотря на все старания, я не смогу выполнить задание? — спросила она.
   — Я найду себе другого лазутчика, а тебя верну хозяину!
   Непреклонный ответ заставил ее поежиться, что не укрылось от цепких глаз виконта.
   — Похоже, ты не в восторге от такой перспективы? — спросил он притворно участливым тоном, явно довольный впечатлением, которое произвела его угроза.
   — Конечно, нет, — честно призналась Кэти.
   — Тогда постарайся меня не разочаровать, — суровым голосом закончил Лоуден и махнул рукой на дверь: — Убирайся!
   Девушка с готовностью повиновалась. По пути к выходу она ненадолго задержалась у весело пылавшего кухонного очага, чтобы насладиться его теплом перед тем, как выйти на пронизывающий до костей зимний холод. Грея у огня руки, Кэти думала о том, какой странный поворот произошел в ее судьбе. Несомненно, все складывалось к лучшему — у нее появилась возможность обрести свободу, куда большую ценность, чем все деньги, которые она могла бы украсть за свою жизнь, и честно заработать целых пятьдесят фунтов!