Гурк Лаура Ли. Двойной шантаж

   — Почему же? Дружба меня бы вполне устроила. Давай останемся друзьями!
   Кэти, конечно, лгала, но дружеские отношения позволили бы ей хотя бы чаще видеться с ним, пока она не уедет из Бостона.
   — Остаться друзьями? Боже милосердный, что ты говоришь! — вдруг воскликнул Итан, сбросив маску холодного спокойствия. В волнении он взъерошил свою густую шевелюру, и иссиня-черные волосы рассыпались по плечам. — Неужели ты не видишь, Кэти? Я пытаюсь вести себя как джентльмен, но я же не каменный истукан! Как ты не понимаешь, что я весь вечер борюсь с желанием обнять тебя, как прежде, и целовать, целовать, целовать!
   Не давая ей опомниться, он отступил назад и продолжал:
   — Я выполнил свое обещание — мой секретарь Адам уже в Виргинии, он оформляет бумаги о твоем освобождении. Как только сделка будет завершена, ты сможешь уехать. Я даже настаиваю, чтобы ты уехала сразу по возвращении Адама, потому что через месяц Бостон будет охвачен хаосом!
   Резко развернувшись, Итан пошел к двери. Потрясенная Кэти смотрела ему вслед, не в силах вымолвить ни слова, только по щекам побежали слезы. Она вытерла их руками, ненавидя себя за свою слабость, — ведь она безнадежно влюбилась в человека, который не только не собирался на ней жениться, но и совал голову в петлю ради неведомых ей, Кэти, идеалов. Скорее всего, в ближайшие несколько дней его убьют….
   Когда Кэти подумала об этом, слезы из ее глаз хлынули горячим потоком. Она, всегда гордившаяся тем, что плакала только в детстве, горько разрыдалась. Любовь сокрушила ее защитную броню и сделала ранимой, как никогда. Если Итана ранят, ей тоже будет больно, если он умрет, то вместе с ним умрет и частица ее, Кэти.
   Хлопнула входная дверь — Итан ушел, и ей показалось, что этот момент уже наступил.

18

   Итан прибыл в дом приходского священника в Лексингтоне, где нашли приют Сэ-мюэл Адамс с Джоном Хэнкоком, почти в полночь, а на рассвете уже скакал в Конкорд, и за шесть часов, разделявших эти два события, он ни на минуту не сомкнул глаз — совещание с лидерами вигов длилось всю ночь.
   Адамс и Хэнкок разделяли беспокойство Итана в связи с возросшей активностью армии в Бостоне, однако известие о благоприятном для колонистов исходе беседы с французским послом их очень порадовало. Сэмюэл и Джон тоже считали, что склады с оружием и боеприпасами следует как можно скорее перевезти из Конкорда в безопасные места и надежно спрятать. Благодаря предупреждению, зашифрованному в томике Шекспира, который Кэти передала Брамли, тайники уже были приготовлены. Итан торопился — время поджимало, и, когда солнце поднялось над горизонтом, он уже мчался по Лексингтонской дороге к Конкорду.
   Обитатели этого городка были, казалось, не столько напуганы угрозой вооруженного конфликта, сколько злы на англичан, поэтому с радостью согласились помочь славному Джону Смиту спасти арсенал от ненавистного Гейджа и его присных. Известие о том, что наступления армии надо ждать со дня на день, горожан не удивило: Гейдж уже присылал в Конкорд своих разведчиков, переодетых крестьянами; однако их моментально распознавали и разоблачали, поскольку такого рода операции невозможно сохранить в тайне.
   Следующие два дня Итан провел в этом городке, помогая местным жителям перевозить в тайники оружие и боеприпасы. Это оказалось не самым простым делом, потому что содержимое арсенала разделили на множество мелких частей и развезли по близлежащим общинам. Таким образом, даже при большом везении солдаты Гейджа не смогли бы полностью обезоружить Конкорд. Верхом на взмыленной лошади прискакал Пол Ревир с известием, что выступление англичан ожидается завтра, и это сообщение вызвало негодование среди горожан.
   — Это же надо — воевать в воскресенье, когда все добрые люди ходят в церковь и отдыхают! — пробурчал Хэмптон, старый фермер, с которым Итан зашел выпить по пинте эля в городке Линкольн, куда они только что доставили пару пушек, чтобы спрятать их в одном из амбаров. — На такое способны лишь безбожники-англичане!
   — В Салем они вошли тоже в воскресенье, — напомнила ему служанка, ставя на стол поднос с кружками.
   К разговору тотчас присоединились другие посетители, которые припоминали разнообразные прегрешения англичан, часто невероятно их преувеличивая; эмоции перехлестывали через край, и скоро пивная уже гудела, как растревоженный улей. Слушая этих простых людей, Итан еще раз подумал, что обратного пути нет, война с Англией неизбежна.
   Вдруг дверь отворилась, и в пивную шагнули двое плечистых молодцов, похоже, не местных. Одетые как обычные крестьяне, они выглядели вполне безобидно, но негодующие голоса тут же притихли, превратившись в еле слышное бормотание, — кто знает, вдруг это шпионы Гейджа, прочесывающие местность? Если завтра в Линкольн войдут войска, то за длинный язык можно и поплатиться!
   Взглянув в лицо одного из вошедших, Итан понял, что подозрения горожан не напрасны, — у двери стоял, высматривая свободное место за столом, лейтенант Чарльз Уэстон собственной персоной.
   Поспешно отвернувшись, Итан наклонился к старому фермеру, который с любопытством рассматривал незнакомцев, и шепнул:
   — Эти двое — переодетые английские офицеры, шпионы Гейджа. Один из них меня знает, так что мне надо уносить ноги. Здесь есть черный ход?
   — А как же! — тоже шепотом ответил старик, показывая глазами на дверь в дальнем конце зала. — Там кухня, пройдешь через нее во двор. Выведи из конюшни свою лошадь и отправляйся в Конкорд! Я буду там утром!
   Кивнув Хэмптону, Итан поднялся и, стараясь не привлекать внимания, направился к кухонной двери, от души надеясь, что Уэстон, который, усевшись вместе с товарищем за стол, как раз делал заказ и был слишком поглощен прелестями хорошенькой розовощекой служанки, чтобы обратить внимание на выпивоху, пробирающегося по надобности на двор.
   Наконец кухня осталась позади. Выскользнув из задней двери, Итан направился к конюшне, тщательно обходя блестевшие в лунном свете кучи навоза, но не прошел он и половины пути, как ночную тишину разорвал чей-то предостерегающий крик, и тут же грохнул пистолетный выстрел. Где-то рядом яростно взревел Хэмптон, но Итан уже ничего не слышал — жгучая боль опалила его висок, и он без сознания рухнул на землю.
 
   Хотя Итан не сказал ничего определенного о дате своего возвращения, с каждым днем беспокойство Кэти росло. Каких-нибудь два месяца назад ей бы и в голову не пришло беспокоиться о мужчине, но теперь она была уже совсем не той Кэти Армстронг, что бежала в Бостон из Виргинии, потому что в ее сердце поселилась любовь.
   После семи дней и семи ночей бесплодного ожидания Кэти почувствовала, что так больше продолжаться не может, иначе она просто сойдет с ума, и на следующее утро поспешила в «Русалку», чтобы повидаться с супругами Мунро и расспросить об Итане.
   К ее досаде, Дэвида не было дома, Молли же и сама ничего не знала. Проведя гостью в кухню, добрая женщина пристально посмотрела ей в лицо и посоветовала:
   — Не надо так волноваться, девонька! От беспокойства никакого толку, оно только растравляет душу. Итан много раз брался за очень рискованные дела и всегда выходил сухим из воды!
   — Господи, Молли, неужели ты думаешь, что достаточно сказать «успокойся», и я успокоюсь? — не без раздражения ответила Кэти, усаживаясь на стул.
   — Нет, конечно, не думаю, но у меня есть одно надежное лекарство от беспокойства! — подмигнула ей бывшая хозяйка, беря с полки бутылку рома. Налив в кружку щедрую порцию, она подала ее гостье. — Выпей, это поможет тебе успокоиться, а то ты прямо сама не своя!
   Хлебнув, Кэти закашлялась — огненная жидкость обожгла ей горло — и через несколько минут пожала плечами:
   — Кажется, твое хваленое лекарство не действует, Молли, я по-прежнему просто умираю от беспокойства за Итана! Наверное, я перестану волноваться, только когда увижу его живым и здоровым! — Она поставила на стол локти и со стоном обхватила голову руками. — Ты не поверишь, но я это делаю первый раз в жизни!
   — Что, милая?
   — Волнуюсь за другого человека больше, чем за себя, — ответила Кэти. Сделать такое признание ей стоило немалого труда. Подняв голову, она посмотрела Молли в глаза: — Жалкое зрелище, да?
   — Ну что ты! — поспешила утешить ее бывшая хозяйка. — Разве это плохо — душой болеть за ближнего? Просто раньше тебе не приходилось этого делать. Я так тебя понимаю. Знаешь, я ведь тоже сирота и тоже стала воровать, чтобы не умереть с голоду, только не в Лондоне, а в Глазго. Меня поймали и в наказание отправили на корабле сюда. Ох, и хлебнула я здесь горя до того, как встретила Дэвида! Он-то меня и спас.
   Она наклонилась к Кэти и, сочувственно накрыв ее руку своей, продолжала:
   — Милая, мне ли не знать, как это бывает, когда человек вынужден смолоду бороться за право на жизнь? Думаешь только о том, где добыть кусок хлеба, где найти ночлег, чтобы не замерзнуть насмерть, на другие мысли просто не остается ни времени, ни сил. Но потом в твоей душе что-то происходит, и все, что ты считала самым главным, вдруг отходит на второй план. Обычно так бывает, когда приходит любовь.
   Кэти нахмурилась и убрала свою руку.
   — Ты хочешь сказать, что я влюбилась в Итана? — спросила она. — Что за глупости! С чего ты взяла?
   — Милая, да у тебя же это написано на лице! Итан как-то предупредил, что ты любишь приврать и чтобы я не верила ни одному твоему слову, но есть вещи, скрыть которые не под силу даже самой отъявленной лгунье. Одна из них — любовь.
   Молли видела ее насквозь, и Кэти почувствовала себя неуютно. Как надоело все время врать и изворачиваться, не лучше ли сказать правду?
   — Ты права, Молли, я его действительно люблю, — призналась она, потупившись. — Сама видишь, много ли счастья мне это принесло!
   — Люди влюбляются не потому, что хотят быть счастливыми, они просто влюбляются, таков закон природы.
   — Почему же тогда Итан любит только свою революцию?
   — Разве я не предупреждала тебя, что в таких, как он, влюбляться опасно? — покачала головой Молли.
   — Предупреждала… — вздохнула Кэти. — А что толку? Твой совет запоздал. — Она встала из-за стола, собираясь уйти. Внезапно в ее памяти яркой чередой промелькнули события последних недель — совместные авантюры, долгие беседы, признания, та удивительная ночь в ее новом доме… — Знаешь, Молли, это странно, но я сейчас подумала: если бы я могла повернуть время вспять, то, наверное, снова бы тебя не послушалась!
   Она пошла к двери, и Молли сочувственно сказала ей вслед:
   — Зайди в «Белый лебедь», может быть, у Дороти или Джошуа есть новости!
   Кэти с благодарностью кивнула бывшей хозяйке и вышла. Заглянув на минутку домой, она на случай возвращения Итана предупредила Стивенса, куда направляется, и поспешила в «Белый лебедь». Не то чтобы Кэти верила в скорое возвращение возлюбленного, нет, просто так ей было спокойней.
   Как и в прошлый раз, когда она там побывала впервые, пивную оккупировали солдаты Его Величества, поэтому Кэти осторожно заглянула в окно, прежде чем зайти, — к счастью, лейтенанта Уэстона среди посетителей не оказалось — и только после этого переступила порог питейного заведения. Джошуа, как всегда, стоял за стойкой, бойко наполняя кружки страждущих, а вот Дороти нигде не было видно.
   Опасаясь неожиданного появления лейтенанта, Кэти уселась поближе к кухонной двери и принялась ждать, когда Джошуа освободится, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
   Внезапно дверь, возле которой она сидела, распахнулась, и в зал прошла Дороти с подносом мясных пирогов в руках. Кэти не стала ее окликать, памятуя о том, что пухлая служанка невзлюбила ее с первого взгляда.
   Но Дороти, поставив поднос перед заказавшими пироги солдатами, повернулась, чтобы идти в кухню за очередным заказом, и увидела нежданную гостью. К удивлению Кэти, служанка тотчас подошла к ней с доброжелательной улыбкой, однако во взгляде ее сквозила тревога.
   — Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Как дела у Итана? С ним все в порядке?
   — Я ничего о нем не знаю уже несколько дней, и надеялась, что вы с Джошуа что-нибудь о нем слышали, потому и пришла.
   — Нет, мы ничего не слышали, — обеспокоенно проговорила Дороти и не без горечи добавила: — Но ты, должно быть, узнаешь все новости первой, ведь ты его любовница!
   Кэти хотела ответить, но вдруг забыла, что хотела сказать: ее взгляд упал на капитана Уорта, который только что вошел и стоял у входной двери, видимо, кого-то высматривая в толпе посетителей. Кэти вжалась в сиденье стула и пробормотала:
   — Господи, когда только кончится этот кошмар!
   — Если, по-твоему, у нас так ужасно, то нечего тебе здесь оставаться, — съязвила Дороти, не видевшая капитана.
   Не обращая на ее слова никакого внимания, Кэти привстала со стула, собираясь удрать, но в этот момент ее заметил Уорт, и Кэти села, сделав вид, что у нее и в мыслях не было спасаться бегством.
   Заметив, что гостья ее не слушает, Дороти обернулась, чтобы посмотреть, на кого та уставилась.
   — Это тот мерзкий англичанин, который обвинил меня в краже часов! — сказала Кэти в ответ на ее вопросительный взгляд.
   — Вот как, ты обворовала капитана Уорта? — кажется, впервые Дороти посмотрела на нее с одобрением.
   — А разве Итан тебе не рассказывал эту историю?
   — Нет, — покачала головой Дороти, — он мне не доверяет.
   И опять Кэти показалось, что в ее голосе была горечь.
   Ей захотелось утешить Дороти, сказать, что Итан не доверяет и ей, своей любовнице, но Уорт уже направился к ее столу. Не зная, что ему нужно, Кэти предпочла бы остаться с ним один на один.
   — Пожалуй, сейчас тебе лучше заняться своими делами! — шепнула она Дороти. — Если англичанин собирается меня арестовать за кражу, он не должен знать, что мы с тобой знакомы.
   Служанка согласно кивнула и поднялась из-за стола, собираясь продолжить свой путь на кухню, но Уорт был уже тут как тут.
   — Мисс Макэлви! — воскликнул он, с поклоном снимая шляпу и одаривая обильные прелести Дороти долгим взглядом ценителя. — Очень, очень рад нашей встрече!
   — Я тоже, капитан, — ответила служанка с весьма любезным видом, чем немало удивила свою гостью. Впрочем, в преувеличенной любезности Дороти не было ничего удивительного, ведь, как напомнила себе Кэти, она принадлежала к числу осведомителей Итана, а раз так, ей требовались источники иформации. — Вы будете пить эль, как всегда?
   — О, я польщен вашим вниманием, мэм! — расплылся в довольной улыбке Уорт. — Вы запомнили, что я пью, а ведь у вас так много посетителей!
   — Оказывать услуги солдатам короля — наш с Джошуа долг! — кокетливо проговорила Дороти, окидывая капитана из-под ресниц многозначительным взглядом. — Вы же прибыли защищать нас, не правда ли? Значит, мы с братом получаем пользу не только от продажи эля!
   — Уверяю вас, мэм, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы улицы Бостона оставались спокойными и безопасными, а пивные процветали!
   Пока шел этот обмен любезностями, Кэти ерзала на стуле, еле сдерживая нетерпение. Что заставило Уорта открыто подойти к ее столу? Ему наверняка что-то нужно, но что именно?
   Наконец Дороти отошла за элем, а Уорт уселся напротив Кэти.
   — Добрый вечер, миссис Армстронг! — сказал он спокойно, как будто они каждый день сидели в пивной за одним столом.
   — Вы что, с ума сошли — подходить ко мне на виду у всех? — негодующе зашептала она.
   — Ну и что с того? Это пивная тори! Неужели вы думаете, что шпионы вигов осмелятся здесь вас выслеживать?
   Кэти опасалась именно этого, но Уорту, конечно, было невдомек, что брат и сестра Макэлви — преданные виги.
   — Напороться на шпиона можно где угодно, — холодно, чтобы скрыть тревогу, заметила она. — Надеюсь, у вас достаточно веская причина для разговора со мной?
   — Вы не ошиблись. — Уорт достал сложенный лист бумаги и протянул молодой женщине через стол. Радуясь, что Дороти еще не вернулась, Кэти быстро засунула бумагу поглубже в карман плаща. Капитан продолжил: — Я заходил к вам, чтобы оставить записку, но не застал; однако дворецкий подсказал, где вас искать. Записка от виконта Лоудена, он очень сердит из-за того, что вы пропустили две встречи на рыночной площади.
   В этот момент вернулась Дороти с двумя кружками эля в руках. Поставив их перед Уортом и Кэти, она сказала: «Пейте на здоровье!» — и пошла обратно к стойке.
   К удивлению Кэти, суровый вояка проводил ее долгим заинтересованным взглядом.
   — Роскошная женщина! — мечтательно вздохнул он, но тут же опомнился и перевел взгляд на собеседницу. — Лоуден настаивает на встрече, миссис Армстронг, и вот вам мой совет: обязательно пойдите на эту встречу, иначе мигом окажетесь в камере замка Уильям!
   Кэти и сама прекрасно понимала, как опасно раздражать виконта; проклятая бумажка оттягивал ей карман, как камень. Намек Лоудена был предельно ясен: если бы он хотел просто встретиться с Кэти, то не стал бы посылать записку с Уортом, подвергая свою шпионку риску разоблачения. Нет, он сделал это, чтобы снова дать ей почувствовать реальность своих угроз!
   — Могу себе представить, как вас радует перспектива увидеть меня в тюрьме, капитан, — холодно проговорила Кэти, поднимаясь из-за стола и накидывая на плечи плащ. — Но у меня нет никакого желания доставлять вам подобное удовольствие!
   Выйдя из пивной, она зашагала в сторону дома. Записка жгла ей карман, но Кэти достала ее только в гостиной, возле жарко пылавшего камина. Виконт напоминал, что на поиски улик против Холбрука осталось только семь дней, и требовал встречи в «Олене и коне» ровно через неделю, в полночь. Выругавшись сквозь зубы, молодая женщина скомкала записку и швырнула в огонь: с какой стати напоминать ей о том, о чем даже при желании забыть невозможно?
   Записка вспыхнула и через минуту превратилась в пепел. Кэти мысленно пожелала того же и ее автору. Увы, о такой удаче не приходилось и мечтать.
 
   Исподтишка наблюдая за капитаном Уортом, Дороти ломала голову над тем, что ему могло понадобиться от Кэти. Капитан повел себя более чем странно: прошел прямо к ее столу, уселся напротив, как хороший знакомый, пил с ней эль, разговаривал и даже передал какую-то записку. Да-да, Дороти видела это собственными глазами, хотя Кэти постаралась побыстрее спрятать сложенный листок бумаги в карман и при этом воровато огляделась вокруг, словно делала что-то нехорошее. Что это за записка? Любовное письмо, сообщение осведомителя? Что бы там ни было, Дороти только укрепилась в своих подозрениях насчет Кэти — та могла быть или любовницей англичанина, или, что еще хуже, — шпионкой тори. Похоже, Итан в большой беде.
   Дороти горестно вздохнула. О, Итан, красавец Итан… Как больно думать о нем, не зная, где он и что с ним. Семь дней и семь ночей она ждала от него вестей так, как никакой Кэти и не снилось. Ну и лживая же дрянь эта девчонка: только притворяется, что волнуется за Итана, а сама в его отсутствие встречается в пивной с английским офицером!
   Но Итан явно в нее влюблен… Дороти поняла это в ту самую секунду, как увидела их вместе. Как он смотрел на эту вертихвостку! В его глазах читалось желание, он хотел ее, нет сомнения. А девчонка только морочит ему голову, транжиря его деньги на наряды и удовольствия.
   Вообще, когда дело касается Кэти, Итан ведет себя как слепой. Что в ней хорошего, кроме смазливой мордашки? Ничего! Нет, Дороти никогда ей не доверяла и предупреждала насчет нее Итана, но он не послушался, сделал смазливую воровку своей помощницей, даже прикинулся ее любовником, якобы для того, чтобы вдвоем добывать секреты тори.
   А вдруг это не уловка и они стали любовниками по-настоящему? Нет, не может быть, Итан слишком предан своему делу! И потом, если бы ему понадобилась женщина, он, разумеется, не выбрал бы такую тощую, наглую и лживую тварь, как Кэти. Но почему все-таки он взял на роль своей любовницы эту девчонку, которую, по сути, совсем не знает, а не ее, Дороти, преданную помощницу, способную справиться с любым заданием?
   Если бы Итан попросил, она бы сделала все, что угодно! Однако, несмотря на ее преданность и жертвы, которые она принесла ради него, он предпочел другую… Он не любит ее, Дороти, не желает ее как женщину, ему милее карманница, бессовестная лгунья, которая знается с английскими офицерами и обменивается подозрительными записками!
   Так пусть Итан узнает, на кого променял свою преданную помощницу, уже много лет любящую его всем сердцем! Когда Дороти сообщит ему про полученную Кэти записку, он поймет, какую змею пригрел на груди.
   А вдруг он не поверит? Решит, что Дороти ревнует, и примет сторону Кэти? Итан в большой опасности! Обманщица может в любой момент заманить его в ловушку, его арестуют и, не дай бог, повесят! Надо обязательно убедить его в двуличии этой вертихвостки. Но как? Для этого нужно побольше о ней разузнать…
   Ее размышления прервал взрыв хохота на другом конце зала — там за большим столом сидела шумная компания англичан, к которой незадолго до этого подсел капитан Уорт. При виде его красной разгоряченной физиономии в голове Дороти моментально созрел план…
   — Ах, Итан, Итан, ты слепец, Кэти совсем не та, за кого себя выдает, — прошептала служанка. — Но я раскрою тебе глаза! Когда ты вернешься из Конкорда, я докажу, что она предательница!
   Дороти пригладила руками волосы, еще ниже сдвинула вниз и без того очень смелый вырез сорочки, надела чистый фартук, наполнила кружку самым лучшим элем и с широкой улыбкой направилась к шумной компании офицеров.
   Ее появление вызвало в их кругу настоящий фурор, но Дороти смотрела только на одного человека. Сопровождаемая восхищенными взглядами и сладострастным причмокиванием, она подошла к Уорту, одарила его своей самой очаровательной улыбкой, поставила перед ним кружку и села к бравому капитану на колени, обвив его шею руками.
   — Дорогой капитан, — проворковала она, наклоняясь к его уху, — скажите еще раз, что рады меня видеть!
 
   В этот вечер, как и в предыдущие семь, Кэти сидела на диване в гостиной, освещенной неверным огоньком единственной свечи, и ждала Итана, напряженно вслушиваясь, не раздастся ли на улице шум подъзжающей кареты, не раздадутся ли на крыльце его шаги. Слуги давно ушли спать, и в тишине слышалось только убаюкивавшее тиканье часов, от которого молодая женщина в конце концов начала клевать носом.
   Однако на этот раз ее страдания были вознаграждены сторицей: ночное безмолвие внезапно нарушилось щелканьем замка на входной двери, и через мгновение слабый огонек свечи упал на высокий темный силуэт, появившийся в дверях гостиной. Кэти, с которой моментально слетела дремота, ахнула и рванулась к нему:
   — Итан, Итан, ты вернулся!
   Это был действительно он, Итан, но в каком виде — в рваном плаще, без шляпы, весь в пыли, лицо осунулось, заросло щетиной — казалось, что бостонский денди долго скакал верхом без остановки.
   Быстро оглядев долгожданного гостя, Кэти стала обеими руками оглаживать его, словно не верила, что перед ней ее возлюбленный, а не призрак.
   — Слава богу, ты жив, жив… — бормотала она.
   — Еще бы, конечно, жив! — ответил Итан слегка хрипловатым от усталости голосом. — Хотя был момент, когда некоторые в этом засомневались.
   Кэти испуганно замерла и посмотрела ему в лицо.
   — Что ты имеешь в виду? И вообще, где ты пропадал, почему так долго не… — Она осеклась, заметив глубокий свежий рубец, косо прочертивший его висок. — Господи, что это? Ты ранен?! Как это случилось?
   Она легонько коснулась рубца кончиками пальцев, а Итан, не отвечая, стоял и смотрел на нее каким-то незнакомым, нежным, изголодавшимся взглядом.
   — Что с тобой, тебе плохо? — обеспокоенная его молчанием, спросила молодая женщина и поднесла руку к его лбу, чтобы пощупать, нет ли жара. — Что случилось? Говори!
   Он не ответил, как будто не слышал вопроса, но в этом напряженном молчании ощущалась внутренняя борьба, словно Итану приходилось делать над собой огромное усилие, чтобы не выдать обуревавших его чувств. Кэти тоже молчала, и несколько минут было слышно только умиротворяющее тиканье часов. Наконец Итан, видимо, на что-то решившись, заговорил, и его слова оказались для Кэти полной неожиданностью.
   — Ты не представляешь себе, — сказал он, не сводя с нее своего странного взгляда, — как сильно меняется мироощущение человека, побывавшего на пороге смерти. Все становится на свои места, обнажается истинная суть вещей.
   — На пороге смерти? Что это значит? Он ласково погладил ее по щеке, как будто желая успокоить, и пояснил:
   — Это значит, что в меня стреляли, дорогая. И стрелял не кто иной, как наш друг Уэстон!
   — Что?! — в ужасе воскликнула Кэти. — Ты ранен?
   — Слава богу, это уже в прошлом! — утешил ее Итан. — Послушай, что произошло: я сидел за кружкой эля в одной пивной недалеко от Конкорда, когда дверь этого достойного питейного заведения отворилась и — угадай, кто в нее вошел? Правильно, он самый, лейтенант Уэстон! — Итан улыбнулся своей чарующей полуулыбкой, которая так нравилась Кэти. — Каково? Из сотен офицеров Гейдж подгадал послать с заданием в окрестности Конкорда именно Уэстона! Просто перст судьбы!
   — И он в тебя выстрелил?
   — Не сразу, дорогая. Вначале я попытался удрать через заднюю дверь, но бравый лейтенант заметил мой маневр, выследил меня и прежде, чем его успели скрутить, пустил мне вслед пулю. Дурачок, он, видимо, думал, что, убивая одного из «Сыновей свободы», выполняет свой долг перед королем. Но он дорого заплатил за служебное рвение: местные жители поймали его, обмазали смолой и обваляли в перьях.