Страница:
— Какой сюрприз, Хардинг, и вы тут? Рад, очень рад вас видеть, хоть время и позднее, — сказал он и отвесил Итану церемонный поклон. Его вежливость, совершенно не вязавшаяся с обстоятельствами, ошеломила арестованного, который подумал: «Так вот как ведут себя настоящие пэры Англии! Они даже арестовывать ходят в белых перчатках!» — но ответил на всякий случай осторожно:
— Боюсь, что не могу сказать того же про себя, сэр, а что, собственно, происходит?
— У меня для вас плохая новость, друг мой, крепитесь: мы пришли арестовать и отвести в тюрьму вашу любовницу.
— Что вы сказали?! — Итану даже не пришлось разыгрывать удивление. Он повернулся к стоявшей позади него Кэти, но она потупилась и молчала, а на ее лице нельзя было прочесть ничего, кроме глубокой печали.
Через мгновение она подняла на него глаза и протянула котенка:
— Возьми Мэг и поскорей уезжай из города.
Двое солдат, обойдя Итана, схватили ее за руки и повели к двери. Итан хотел их остановить, но Лоуден положил руку ему на плечо.
— Не советую нам вмешиваться, сэр, — проговорил он угрожающе, — иначе мы будем вынуждены арестовать и вас!
— Но объясните хотя бы, в чем дело! — воскликнул Итан. — В чем ее обвиняют?
«И почему, черт возьми, вы не арестуете меня?!» — чуть не сорвалось у него с языка.
— Ваша любовница — воровка и лазутчица вигов, ее будут судить и наверняка повесят! — снизошел до его просьбы Лоуден. Растерянный вид известного светского льва так позабавил виконта, что он похлопал Итана по плечу и добавил: — Бедняга, вы ведь по простоте душевной ни о чем не догадывались, да? Ничего страшного, дорогуша, найдете себе новую наложницу!
Он махнул рукой и направился вслед за солдатами, Итан же остался стоять, провожая их глазами. Его сердце разрывалось от боли, но он знал, что не сможет в одиночку отбить Кэти у шестерых вооруженных англичан, не подвергая опасности ее жизнь.
«Я ничего не сказала о тебе Лоудену, потому что люблю тебя», — снова с поразительной ясностью вспомнились ему слова Кэти. Почему, ну почему он ей не поверил и безжалостно оттолкнул, прогнал?! Бедная, как отчаянно она пыталась ему все объяснить, донести до него правду…
Итана зазнобило, но не от холодного ветра, задувавшего в прихожую через открытую дверь, а от осознания чудовищной ошибки, которую он совершил.
Из узкой бойницы под потолком в камеру начал просачиваться мутный свет нового дня, освещая сводчатый потолок и сырые стены. Невесть откуда взявшаяся жирная крыса уселась неподалеку от Кэти, бесстыдно уставившись на нее глазами-бусинками, и молодая женщина замахнулась на мерзкую тварь туфлей, сопроводив свой жест словами, которые в свое время заставили бы суровую мисс Пруденс безотлагательно отправиться за розгами. Однако крыса, не испугавшись, только отбежала на несколько футов и снова уселась, возобновив наблюдение. «Издевается, мерзавка, — подумала Кэти, — или прикидывает, сколько мяса могло бы ей перепасть».
Привалившись к стене, она уткнулась лбом в колени и стала размышлять о странных зигзагах своей судьбы. Ей суждено закончить свои дни на виселице, как Мэг, и провести последние дни в компании отъевшейся на тюремных хлебах крысы размером с небольшую кошку. Интересно, почему во всех тюрьмах обязательно водятся крысы? Впрочем, тюрьмы вообще очень похожи, например, бостонский замок Уильям точь-в-точь Нью-Гейт-ская тюрьма в Лондоне. Кэти печально вздохнула — все вернулось на круги своя.
Из темного коридора, отделенного от камеры толстой железной решеткой, послышался лязг открываемого замка и шаги.
— Наверное, принесли завтрак, — сказала Кэти, обращаясь к своей хвостатой товарке. — Знаешь, если он последний в моей жизни, я бы с удовольствием поела жареной курятины!
Представив себе аппетиную куриную ножку, Кэти сглотнула слюну и с надеждой посмотрела через решетку. Но вместо миски с едой в руках у появившегося перед камерой тюремщика была связка ключей, как будто он намеревался открыть решетчатую дверь. Сердце молодой женщины радостно екнуло — может быть, ее хотят отпустить? Но радость тут же померкла, потому что тюремщик отошел в сторону, и перед решеткой возник виконт Лоуден.
— Доброе утро, дорогуша, — преувеличенно любезным голосом проговорил он, расплываясь в издевательской улыбке, и молодой женщине захотелось плюнуть ему в лицо, но, увы, проклятый виконт стоял слишком далеко. — Как почивала на новом месте?
— Превосходно, ведь здешняя гостиница — настоящий дворец! — ответила она, обводя рукой охапку прелой соломы на полу, треснувший кувшин с тухлой водой, деревянную миску без единой крошки еды и жирную крысу, которую нимало не смутило появление посетителей. — Отличная постель, сытная еда, веселая компания — что еще нужно человеку? А из окна открывается живописный вид на гавань, жаль только, что я ростом не вышла, не могу до него дотянуться.
— Не унывай, тебе недолго здесь оставаться!
— А я и не рассчитываю задержаться в этих роскошных апартаментах, — ответила Кэти, откидывая упавшие на глаза волосы. — Вы зашли просто так, позлорадствовать, или по делу?
— Разумеется, позлорадствовать! — с усмешкой признался виконт.
— Ну что ж, злорадствуйте на здоровье, если нравится! — безразлично махнула она рукой.
— Вообще-то у меня есть и дело. Я зашел сказать тебе это лично: ты предстанешь перед судом сегодня днем. Надеюсь, ты не питаешь иллюзий относительно его решения? Так что готовься, завтра тебя повесят!
— Чертовски жаль, я планировала поехать отдохнуть на природу! Кстати, в чем меня обвиняют? В отказе сотрудничать с виконтом-шантажистом? А я и не знала, что по закону это считается преступлением, — непростительная глупость с моей стороны!
Явно озадаченный ее насмешливым тоном и раздосадованный словом «шантажист», виконт молчал, сжав в ниточку и без того тонкие губы. Кэти мысленно похвалила себя за самообладание. А чего этот негодяй ожидал? Что она будет рыдать и умолять о пощаде? Нет уж, дудки!
— Вы что, дуетесь на меня, Джеймс? — продолжала она в том же тоне. — Зря. Мне, конечно, очень жаль, что вы не сумели арестовать Джона Смита, но вы же не остались с пустыми руками — у вас есть я! Разве я не симпатичнее Холбрука?
— Попридержи-ка свой болтливый язык, мерзавка, не то…
Он осекся, и Кэти немедленно этим воспользовалась.
— Не то что? — переспросила она, поднимаясь и подходя к решетке. — Меня завтра повесят, и мне плевать на ваши угрозы! — Схватившись обеими руками за железные прутья, Кэти смело посмотрела Лоудену в глаза. — Я вас больше не боюсь!
— Вот как? Думаю, ты запоешь по-другому, когда увидишь одного молодого красивого офицера, которого я привел с собой, — сказал виконт, поворачиваясь и подзывая кого-то взмахом руки. — Он тебе, несомненно, знаком!
Из глубины коридора выступил мужчина в красном мундире.
— Уэстон! — узнала Кэти, едва взглянув в тупую солдафонскую физиономию. — О господи!
— Да, — с видимым удовольствием наблюдая за ее реакцией, подтвердил виконт. — Твой старый знакомый лейтенант Уэстон!
— Проклятая ведьма! — прошипел тот, с ненавистью глядя на молодую женщину, которая когда-то так легко обвела его вокруг пальца. — Надеюсь, тебя вздернут!
— Достаточно, лейтенант! — окоротил его Лоуден.
— Как прикажете, милорд, — ответил Уэстон и снова отступил назад, не сводя, впрочем, с Кэти злобного взгляда.
— В течение двух недель лейтенант находился за пределами города, — продолжал виконт, обращаясь к своей пленнице, — но сегодня вновь приступил к выполнению своего служебного долга. Арестовав тебя прошлой ночью за нарушение нашей договоренности о встрече, я вызвал лейтенанта для дачи показаний на предстоящем судебном разбирательстве, и милейший Уэстон рассказал мне преинтереснейшую историю, которую готов повторить и в присутствии губернатора Гейджа. И знаешь, о ком в ней идет речь? О Джоне Смите и о тебе, дорогуша!
— Неужели он знает что-то о Джоне Смите? — воскликнула Кэти, вцепившись в прутья решетки так, что костяшки пальцев побелели. — Раздобыл улики против Холбрука?
— Увы, нет, маленькая притворщица, но это не имеет никакого значения, потому что сэр Уильям невиновен в измене. Кому, как не нам с тобой, дорогуша, знать, что настоящее имя Джона Смита вовсе не Холбрук, а Итан Хардинг!
Кэти трудно было скрыть свой ужас, но она сделала над собой усилие и спокойно, почти равнодушно покачала головой:
— Вы ошибаетесь, милорд, Хардинг совсем не тот человек, который вам нужен. Я ясно слышала, как на конспиративной встрече в «Русалке» заговорщики называли Холбрука. А простофиля Хардинг и в карты жульничать не умеет, куда уж ему заговоры плести!
— Помню, помню, ты об этом уже говорила, но, сдается мне, Хардинг совсем не так прост, как кажется. Полагаю, именно он и есть пресловутый Джон Смит, и тебе это отлично известно!
— Полагаете? — презрительно хмыкнула Кэти. — К несчастью для вас, милорд, тут полагать мало, губернатор потребует представить доказательства, а их у вас нет, одни предположения!
— Не торопись с выводами, скоро мы получим и доказательства! Я уверен, что лейтенант Уэстон опознает в Хардинге человека, которого встретил несколько дней назад в Конкорде под именем Джона Смита, когда тот помогал местным жителям прятать оружие и боеприпасы.
Кэти сковал леденящий ужас — если Уэстон опознает Итана, все пропало!
Почувствовав, какой эффект произвели его слова, Лоуден даже зажмурился от удовольствия.
— И еще Уэстон расскажет губернатору о том, как этот галантный господин бросился тебе на выручку, неосторожно продемонстрировав ему медальон «Сынов свободы», — добавил он. — Представляешь, какое впечатление произведет на Гейджа сия трогательная история?
Кэти охватило безграничное отчаяние, но она предприняла еще одну попытку отвести подозрение от Итана:
— Если бы Хардинг был Джоном Смитом, я бы обязательно вам сообщила. С какой стати мне его защищать?
— С такой, милочка, что ты влюбилась в него, как кошка! — ответил виконт, неодобрительно качая головой. — Честно говоря, я был о тебе лучшего мнения, Кэти. Разве ты не знаешь, что влюбиться в своего покровителя для содержанки дурной тон?
Она молчала, вперив в своего мучителя сумрачный взгляд.
— Итак, как ты сама убедилась, у нас есть все основания, чтобы отправить Хардинга на виселицу как изменника. Для судебного разбирательства он предстанет перед самим губернатором.
— Если только мы сумеем его найти и арестовать, — мрачно буркнул Уэстон.
Когда до Кэти дошел смысл его слов, надежда в ее сердце вспыхнула с новой силой.
— Так вы не можете его найти? — расхохоталась она. — Вот это здорово! И как же вы собираетесь поступить? Будете судить его заочно?
— Довольно скалить зубы! — рявкнул виконт. — Я разыщу Хардинга, достану хоть из-под земли, его осудят и повесят, но ты этого уже не увидишь — мы с лейтенантом Уэстоном с удовольствием засвидетельствуем в суде, что ты отъявленная воровка, и не позже завтрашнего утра ты будешь болтаться в петле. Однако у тебя есть последний шанс — дай показания против Хардинга, расскажи, где он может скрываться, назови имена его осведомителей, и останешься в живых! Ну как, согласна?
Молодая женщина посмотрела на виконта, сверлившего ее холодным взглядом, и его лицо снова, как в первую встречу, показалось ей похожим на череп — в черных глазах не было жизни, как будто из пустых глазниц на нее взирала сама Смерть.
— Идите к дьяволу! — отчеканила Кэти и с вызовом улыбнулась в это мертвое лицо.
— Непременно, непременно, — злобно хихикнул Ло-уден. — Но ты окажешься в его объятиях гораздо раньше меня, дорогуша, будь уверена!
Кэти в этом не сомневалась, но собственная судьба уже не имела для нее никакого значения, только бы удалось спастись Итану.
— Мы еще побеседуем с тобой, — проговорил виконт, наклоняясь к решетке. — Когда тебя потащат на виселицу, ты наверняка станешь гораздо сговорчивей!
Он сделал знак Уэстону, и они ушли, а Кэти упала на колени и стала горячо молиться богу, в которого не верила, о том, чтобы Итана не было в городе.
22
— Боюсь, что не могу сказать того же про себя, сэр, а что, собственно, происходит?
— У меня для вас плохая новость, друг мой, крепитесь: мы пришли арестовать и отвести в тюрьму вашу любовницу.
— Что вы сказали?! — Итану даже не пришлось разыгрывать удивление. Он повернулся к стоявшей позади него Кэти, но она потупилась и молчала, а на ее лице нельзя было прочесть ничего, кроме глубокой печали.
Через мгновение она подняла на него глаза и протянула котенка:
— Возьми Мэг и поскорей уезжай из города.
Двое солдат, обойдя Итана, схватили ее за руки и повели к двери. Итан хотел их остановить, но Лоуден положил руку ему на плечо.
— Не советую нам вмешиваться, сэр, — проговорил он угрожающе, — иначе мы будем вынуждены арестовать и вас!
— Но объясните хотя бы, в чем дело! — воскликнул Итан. — В чем ее обвиняют?
«И почему, черт возьми, вы не арестуете меня?!» — чуть не сорвалось у него с языка.
— Ваша любовница — воровка и лазутчица вигов, ее будут судить и наверняка повесят! — снизошел до его просьбы Лоуден. Растерянный вид известного светского льва так позабавил виконта, что он похлопал Итана по плечу и добавил: — Бедняга, вы ведь по простоте душевной ни о чем не догадывались, да? Ничего страшного, дорогуша, найдете себе новую наложницу!
Он махнул рукой и направился вслед за солдатами, Итан же остался стоять, провожая их глазами. Его сердце разрывалось от боли, но он знал, что не сможет в одиночку отбить Кэти у шестерых вооруженных англичан, не подвергая опасности ее жизнь.
«Я ничего не сказала о тебе Лоудену, потому что люблю тебя», — снова с поразительной ясностью вспомнились ему слова Кэти. Почему, ну почему он ей не поверил и безжалостно оттолкнул, прогнал?! Бедная, как отчаянно она пыталась ему все объяснить, донести до него правду…
Итана зазнобило, но не от холодного ветра, задувавшего в прихожую через открытую дверь, а от осознания чудовищной ошибки, которую он совершил.
Из узкой бойницы под потолком в камеру начал просачиваться мутный свет нового дня, освещая сводчатый потолок и сырые стены. Невесть откуда взявшаяся жирная крыса уселась неподалеку от Кэти, бесстыдно уставившись на нее глазами-бусинками, и молодая женщина замахнулась на мерзкую тварь туфлей, сопроводив свой жест словами, которые в свое время заставили бы суровую мисс Пруденс безотлагательно отправиться за розгами. Однако крыса, не испугавшись, только отбежала на несколько футов и снова уселась, возобновив наблюдение. «Издевается, мерзавка, — подумала Кэти, — или прикидывает, сколько мяса могло бы ей перепасть».
Привалившись к стене, она уткнулась лбом в колени и стала размышлять о странных зигзагах своей судьбы. Ей суждено закончить свои дни на виселице, как Мэг, и провести последние дни в компании отъевшейся на тюремных хлебах крысы размером с небольшую кошку. Интересно, почему во всех тюрьмах обязательно водятся крысы? Впрочем, тюрьмы вообще очень похожи, например, бостонский замок Уильям точь-в-точь Нью-Гейт-ская тюрьма в Лондоне. Кэти печально вздохнула — все вернулось на круги своя.
Из темного коридора, отделенного от камеры толстой железной решеткой, послышался лязг открываемого замка и шаги.
— Наверное, принесли завтрак, — сказала Кэти, обращаясь к своей хвостатой товарке. — Знаешь, если он последний в моей жизни, я бы с удовольствием поела жареной курятины!
Представив себе аппетиную куриную ножку, Кэти сглотнула слюну и с надеждой посмотрела через решетку. Но вместо миски с едой в руках у появившегося перед камерой тюремщика была связка ключей, как будто он намеревался открыть решетчатую дверь. Сердце молодой женщины радостно екнуло — может быть, ее хотят отпустить? Но радость тут же померкла, потому что тюремщик отошел в сторону, и перед решеткой возник виконт Лоуден.
— Доброе утро, дорогуша, — преувеличенно любезным голосом проговорил он, расплываясь в издевательской улыбке, и молодой женщине захотелось плюнуть ему в лицо, но, увы, проклятый виконт стоял слишком далеко. — Как почивала на новом месте?
— Превосходно, ведь здешняя гостиница — настоящий дворец! — ответила она, обводя рукой охапку прелой соломы на полу, треснувший кувшин с тухлой водой, деревянную миску без единой крошки еды и жирную крысу, которую нимало не смутило появление посетителей. — Отличная постель, сытная еда, веселая компания — что еще нужно человеку? А из окна открывается живописный вид на гавань, жаль только, что я ростом не вышла, не могу до него дотянуться.
— Не унывай, тебе недолго здесь оставаться!
— А я и не рассчитываю задержаться в этих роскошных апартаментах, — ответила Кэти, откидывая упавшие на глаза волосы. — Вы зашли просто так, позлорадствовать, или по делу?
— Разумеется, позлорадствовать! — с усмешкой признался виконт.
— Ну что ж, злорадствуйте на здоровье, если нравится! — безразлично махнула она рукой.
— Вообще-то у меня есть и дело. Я зашел сказать тебе это лично: ты предстанешь перед судом сегодня днем. Надеюсь, ты не питаешь иллюзий относительно его решения? Так что готовься, завтра тебя повесят!
— Чертовски жаль, я планировала поехать отдохнуть на природу! Кстати, в чем меня обвиняют? В отказе сотрудничать с виконтом-шантажистом? А я и не знала, что по закону это считается преступлением, — непростительная глупость с моей стороны!
Явно озадаченный ее насмешливым тоном и раздосадованный словом «шантажист», виконт молчал, сжав в ниточку и без того тонкие губы. Кэти мысленно похвалила себя за самообладание. А чего этот негодяй ожидал? Что она будет рыдать и умолять о пощаде? Нет уж, дудки!
— Вы что, дуетесь на меня, Джеймс? — продолжала она в том же тоне. — Зря. Мне, конечно, очень жаль, что вы не сумели арестовать Джона Смита, но вы же не остались с пустыми руками — у вас есть я! Разве я не симпатичнее Холбрука?
— Попридержи-ка свой болтливый язык, мерзавка, не то…
Он осекся, и Кэти немедленно этим воспользовалась.
— Не то что? — переспросила она, поднимаясь и подходя к решетке. — Меня завтра повесят, и мне плевать на ваши угрозы! — Схватившись обеими руками за железные прутья, Кэти смело посмотрела Лоудену в глаза. — Я вас больше не боюсь!
— Вот как? Думаю, ты запоешь по-другому, когда увидишь одного молодого красивого офицера, которого я привел с собой, — сказал виконт, поворачиваясь и подзывая кого-то взмахом руки. — Он тебе, несомненно, знаком!
Из глубины коридора выступил мужчина в красном мундире.
— Уэстон! — узнала Кэти, едва взглянув в тупую солдафонскую физиономию. — О господи!
— Да, — с видимым удовольствием наблюдая за ее реакцией, подтвердил виконт. — Твой старый знакомый лейтенант Уэстон!
— Проклятая ведьма! — прошипел тот, с ненавистью глядя на молодую женщину, которая когда-то так легко обвела его вокруг пальца. — Надеюсь, тебя вздернут!
— Достаточно, лейтенант! — окоротил его Лоуден.
— Как прикажете, милорд, — ответил Уэстон и снова отступил назад, не сводя, впрочем, с Кэти злобного взгляда.
— В течение двух недель лейтенант находился за пределами города, — продолжал виконт, обращаясь к своей пленнице, — но сегодня вновь приступил к выполнению своего служебного долга. Арестовав тебя прошлой ночью за нарушение нашей договоренности о встрече, я вызвал лейтенанта для дачи показаний на предстоящем судебном разбирательстве, и милейший Уэстон рассказал мне преинтереснейшую историю, которую готов повторить и в присутствии губернатора Гейджа. И знаешь, о ком в ней идет речь? О Джоне Смите и о тебе, дорогуша!
— Неужели он знает что-то о Джоне Смите? — воскликнула Кэти, вцепившись в прутья решетки так, что костяшки пальцев побелели. — Раздобыл улики против Холбрука?
— Увы, нет, маленькая притворщица, но это не имеет никакого значения, потому что сэр Уильям невиновен в измене. Кому, как не нам с тобой, дорогуша, знать, что настоящее имя Джона Смита вовсе не Холбрук, а Итан Хардинг!
Кэти трудно было скрыть свой ужас, но она сделала над собой усилие и спокойно, почти равнодушно покачала головой:
— Вы ошибаетесь, милорд, Хардинг совсем не тот человек, который вам нужен. Я ясно слышала, как на конспиративной встрече в «Русалке» заговорщики называли Холбрука. А простофиля Хардинг и в карты жульничать не умеет, куда уж ему заговоры плести!
— Помню, помню, ты об этом уже говорила, но, сдается мне, Хардинг совсем не так прост, как кажется. Полагаю, именно он и есть пресловутый Джон Смит, и тебе это отлично известно!
— Полагаете? — презрительно хмыкнула Кэти. — К несчастью для вас, милорд, тут полагать мало, губернатор потребует представить доказательства, а их у вас нет, одни предположения!
— Не торопись с выводами, скоро мы получим и доказательства! Я уверен, что лейтенант Уэстон опознает в Хардинге человека, которого встретил несколько дней назад в Конкорде под именем Джона Смита, когда тот помогал местным жителям прятать оружие и боеприпасы.
Кэти сковал леденящий ужас — если Уэстон опознает Итана, все пропало!
Почувствовав, какой эффект произвели его слова, Лоуден даже зажмурился от удовольствия.
— И еще Уэстон расскажет губернатору о том, как этот галантный господин бросился тебе на выручку, неосторожно продемонстрировав ему медальон «Сынов свободы», — добавил он. — Представляешь, какое впечатление произведет на Гейджа сия трогательная история?
Кэти охватило безграничное отчаяние, но она предприняла еще одну попытку отвести подозрение от Итана:
— Если бы Хардинг был Джоном Смитом, я бы обязательно вам сообщила. С какой стати мне его защищать?
— С такой, милочка, что ты влюбилась в него, как кошка! — ответил виконт, неодобрительно качая головой. — Честно говоря, я был о тебе лучшего мнения, Кэти. Разве ты не знаешь, что влюбиться в своего покровителя для содержанки дурной тон?
Она молчала, вперив в своего мучителя сумрачный взгляд.
— Итак, как ты сама убедилась, у нас есть все основания, чтобы отправить Хардинга на виселицу как изменника. Для судебного разбирательства он предстанет перед самим губернатором.
— Если только мы сумеем его найти и арестовать, — мрачно буркнул Уэстон.
Когда до Кэти дошел смысл его слов, надежда в ее сердце вспыхнула с новой силой.
— Так вы не можете его найти? — расхохоталась она. — Вот это здорово! И как же вы собираетесь поступить? Будете судить его заочно?
— Довольно скалить зубы! — рявкнул виконт. — Я разыщу Хардинга, достану хоть из-под земли, его осудят и повесят, но ты этого уже не увидишь — мы с лейтенантом Уэстоном с удовольствием засвидетельствуем в суде, что ты отъявленная воровка, и не позже завтрашнего утра ты будешь болтаться в петле. Однако у тебя есть последний шанс — дай показания против Хардинга, расскажи, где он может скрываться, назови имена его осведомителей, и останешься в живых! Ну как, согласна?
Молодая женщина посмотрела на виконта, сверлившего ее холодным взглядом, и его лицо снова, как в первую встречу, показалось ей похожим на череп — в черных глазах не было жизни, как будто из пустых глазниц на нее взирала сама Смерть.
— Идите к дьяволу! — отчеканила Кэти и с вызовом улыбнулась в это мертвое лицо.
— Непременно, непременно, — злобно хихикнул Ло-уден. — Но ты окажешься в его объятиях гораздо раньше меня, дорогуша, будь уверена!
Кэти в этом не сомневалась, но собственная судьба уже не имела для нее никакого значения, только бы удалось спастись Итану.
— Мы еще побеседуем с тобой, — проговорил виконт, наклоняясь к решетке. — Когда тебя потащат на виселицу, ты наверняка станешь гораздо сговорчивей!
Он сделал знак Уэстону, и они ушли, а Кэти упала на колени и стала горячо молиться богу, в которого не верила, о том, чтобы Итана не было в городе.
22
Правосудие в отношении обыкновенных уличных воришек осуществлялось просто, без затей, судьи пеклись не столько о справедливости своих решений, сколько о том, чтобы процесс шел быстро, без помех. Уже знакомая с процедурой судебного разбирательства, Кэти ожидала, что оно займет не более нескольких минут, которые требовались лейтенанту Уэстону для свидетельских показаниий, после чего судья незамедлительно объявит о своем решении. Каким оно будет? Она не питала на этот счет никаких иллюзий: поскольку обвинение в краже предъявлялось уже вторично, ее, несомненно, отправят на виселицу. Молодая женщина в безысходном отчаянии ждала своей участи.
Наконец процесс начался. Стоя возле скамьи подсудимых, Кэти слушала, как Уэстон клялся на Библии говорить правду и только правду, и ей хотелось крикнуть судье: «Бросьте, зачем терять время! Да, я украла его деньги, давайте поскорее покончим с этой комедией!» Но она сдержалась — пусть все идет своим чередом.
Даже не оборачиваясь, она чувствовала, что сзади, ожидая своей очереди для дачи показаний, сидит Лоуден. Он наверняка предъявит улику — кошелек Уэстона — и расскажет судье какую-нибудь ловко состряпанную историю о том, как эта улика оказалась у него в руках. Судья спросит, предоставить ли ей последнее слово, она ответит: «Да» — и будет божиться, что невиновна, но судья ей, конечно, не поверит и приговорит к виселице — конец истории…
Кэти смирилась с судьбой, но это не значило, что она была готова унижаться перед своими палачами. Поэтому, когда Уэстон начал давать против нее показания, она расправила плечи и гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, как мало ее волнует судебная комедия.
Но не успел лейтенант приступить к сути вопроса, как у входа в судебный зал возникло какое-то непонятное движение.
Судья знаком остановил Уэстона и сердито посмотрел в ту сторону — один из двух молодых приставов у входа открыл дверь зала и вполголоса разговаривал с кем-то, стоявшим в коридоре.
— В чем дело? — нетерпеливо спросил судья.
— Сэр, тут один джентльмен просит разрешения выступить, — ответил пристав, — говорит, что у него есть важные сведения, касающиеся рассматриваемого дела!
Кэти испуганно замерла — а вдруг речь идет об Итане? Но если он войдет в зал, Уэстон моментально его опознает! Дай бог, чтобы у него хватило ума не лезть на рожон!
Но ее надежде не суждено было сбыться. Когда судья дал разрешение, пристав посторонился, и в зал непринужденной походкой уверенного в себе человека вошел Итан, одетый с таким тщанием и роскошью, как будто он ожидал увидеть в зале по меньшей мере особ королевских кровей.
Кэти бросала на него отчаянные взгляды, безмолвно умоляя отказаться от бессмысленной затеи и бежать, пока не поздно, но он гордо прошествовал мимо, не удостоив ее вниманием, и остановился перед судьей.
Она обернулась — Лоуден торжествовал: он поднялся во весь рост и со змеиной улыбкой на бескровных губах смотрел на врага, который сам сунул голову в петлю. Кэти перевела взгляд на Уэстона — он пристально всматривался в лицо Итана, и молодая женщина поняла, что еще секунда, и лейтенант узнает в новом участнике судебного спектакля того самого мятежника, с которым как-то вечером подрался возле «Белого лебедя» и в которого недавно стрелял в Конкорде.
Кэти чуть не заплакала, от отчаяния. Господи, ну зачем он пришел? Неужели думает, что сумеет ее спасти? Какое ужасное заблуждение! Несчастный, он добьется только того, что его повесят вместе с ней!
— Приветствую вас, мистер Хардинг! — с любезной улыбкой поздоровался судья, и Кэти поняла, что он — один из многочисленных знакомых Итана. — Рад вас видеть, сэр!
— Я тоже, — ответил Итан с поклоном. — Надеюсь, вы в добром здравии, Джонатан?
— Да, спасибо, а вы, Итан?
Поистине, светского повесу Хардинга знал весь Бостон. Слушая, как они обмениваются любезностями, Кэти в волнении сжала кулаки — неужели Итан рассчитывает, что знакомство с судьей поможет ему спасти ее? Как он заблуждается! Он может быть лучшим другом судьи, но ее судьбы это не изменит, она обречена, а вот свою жизнь он подвергает смертельной опасности.
— Вы хотите представить суду сведения, которые имеют отношение к рассматриваемому делу? — спросил судья.
— Да, ваша честь! — ответил Итан и показал рукой на Кэти. — Видите ли, я выкупил эту женщину у ее хозяина, помещика Уиллоуби!
— Вот как? — удивился судья. — Я об этом не знал! Что вы можете сказать о преступлении, в котором ее обвиняют?
— Она его не совершала!
По рядам немногочисленных зрителей пробежал шумок.
— Нет, она украла мои деньги! — вскипел лейтенант Уэстон, сидевший на свидетельском месте неподалеку от судьи. — А вы, сэр, вы… Я знаю, кто вы на самом деле!
Кэти испуганно затаила дыхание, ожидая взрыва, но Итан проигнорировал выпад Уэстона, как и положено хорошо воспитанному человеку.
— Я присутствовал при инциденте, о котором идет речь, — продолжал он, обращаясь к судье, — и заверяю высокий суд, что эта молодая женщина ничего не крала. Она…
— Наглая ложь! — завопил Уэстон, вскакивая на ноги. — Я вас узнал: вы шпион вигов!
— Попридержите язык, сэр, — сурово посоветовал Итан, в первый раз взглянув в его сторону. — Я не потерплю оскорблений!
— Дейстительно, лейтенант, — хмурясь, поддержал его судья, — нельзя обвинять в измене походя, голословно, у вас должны быть доказательства, иначе ваши слова нельзя воспринять иначе, как оскорбление. Но дела о шпионаже рассматривает другой суд, а на этом заседании я попрошу вас оставить свои обвинения при себе.
— Погодите! — поднялся со своего места Лоуден. — Если у лейтенанта есть возможность доказать обвинение в шпионаже, то в силу данных мне полномочий я арестую мистера Хардинга и отправлю его в тюрьму. Вы можете доказать свои слова, лейтенант?
— Да, милорд!
Кэти презрительно хмыкнула. Что за мерзавец этот Лоуден, спрашивает о доказательствах, как будто сам не знает! И вообще, они трое как будто разыгрывают перед судьей спектакль, в котором у каждого своя, хорошо отрепетированная роль: у Итана — роль простака, на которого ложно возводят государственное преступление, у лейтенанта — честного вояки, который хочет только исполнить свой долг, а у Лоудена — всевластного пэра Англии, для которого они всего лишь марионетки.
— Раз офицер может доказать свои слова, я считаю, что его нужно выслушать, — непререкаемым тоном продолжал Лоуден, подходя к судье.
— Неужели? — недовольно произнес судья, хмурясь еще больше. — Милорд, вы виконт, пэр, у вас есть право арестовать мистера Хардинга — это все так. Но в мою задачу не входит рассмотрение улик против мистера Хардинга, я здесь для того, позвольте вам напомнить, чтобы рассмотреть дело миссис Кэти Армстронг, которую обвиняют в краже кошелька у лейтенанта Уэстона. И я собираюсь выполнить то, что мне надлежит, обвинение же против мистера Хардинга передайте на рассмотрение губернатору Гейджу. Вернитесь на свое место и не мешайте мне вести заседание!
— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнул Аоуден дрожащим от ярости голосом. — Я представитель главного министра Его Величества и не потерплю подобного обращения от какого-то судейского крючкотвора из заштатного городишки! Хардинг шпион, изменник, а девчонка его пособница, и я сделаю все, чтобы они оба болтались на виселице еще да захода солнца!
— Час от часу не легче, — насмешливо развел руками Итан. — Сначала бедняжку обвиняли только в краже, теперь она уже шпионка. А я, значит, изменник! Какие еще обвинения родятся в вашем воспаленном воображении, милорд? Что здешние приставы французские шпионы?
Из зрительских рядов послышались смешки, и в сердце Кэти забрезжила слабая надежда: Итан пытался высмеять обвинителей, посеять сомнение в их показаниях, и, похоже, это начало ему удаваться.
Лоуден, видимо, тоже это понял.
— Смейтесь, смейтесь, Хардинг, пока можете, — процедил он с угрозой, — скоро вам будет не до смеха. Я дойду до самого губернатора, Уэстон докажет свое обвинение, и тогда придет мой черед веселиться, потому что вас вздернут рядышком с вашей лживой любовницей!
— Что ж, если вы так настаиваете, — пожал плечами Итан, — и господин судья не возражает, я с удовольствием прогуляюсь с вами к губернатору. Джонатан, — повернулся он к судье, — может быть, с учетом этих абсурдных обвинений в измене и шпионаже, действительно передать дело миссис Армстронг на рассмотрение губернатора? Как вы считаете?
— Уверен, это самый лучший выход, — с видимым облегчением согласился судья. — Если обвиняемая замешана в измене, ее дело, несомненно, вне моей компетенции. Я сейчас же сообщу губернатору, что вам необходима срочная аудиенция, и приставы вас к нему проводят.
Заметив, как распрямились плечи Итана, как из них ушло напряжение, Кэти поняла, что он явился в суд и разыграл перед судьей целый спектакль с единственной целью — добиться передачи ее дела губернатору. Что ж, в этом он преуспел. Вот только чего он намерен этим добиться?
Губернатор Гейдж был не в настроении выслушивать пространные объяснения — Итан понял это сразу, увидев его сумрачное, озабоченное лицо. Оно и понятно, ведь вечером войска выступали в поход, который губернатор так долго и тщательно готовил.
Пока Лоуден со всеми деталями рассказывал о том, что Итан Хардинг и лазутчик мятежников Джон Смит одно и то же лицо, а его любовница Кэти Армстронг является его пособницей в антиправительственной деятельности, о чем ему, Лоудену, стало известно потому, что он завербовал ее первым, морщинка между бровями Гейджа, как заметил Итан, делалась все глубже. Видимо, сыграла свою роль и неприязнь губернатора к виконту, о которой Итан, как и многие другие вхожие в резиденцию люди, был весьма и весьма наслышан. Губернатор просто терпеть не мог своего высокомерного подчиненного.
— Если я вас правильно понял, милорд, — сказал Гейдж, оборвав на полуслове обличительную речь Лоуде-на, — вы обвиняете мистера Хардинга и миссис Армстронг в измене?
— Да. И лейтенант Уэстон даст свидетельские показания в доказательство моего обвинения. Губернатор повернулся к Уэстону.
— Рад видеть, что вы уже приступили к исполнению своих обязанностей, лейтенант, — кивнул он головой. — Какова ваша роль в этом деле?
Уэстон изложил события, свидетелем или участником которых ему довелось быть, начиная с кражи кошелька и кончая выстрелом неподалеку от Конкорда.
— Достаточно, лейтенант! — приказал Гейдж и посмотрел на Итана. — Это серьезное обвинение, сэр. Что вы можете сказать в свое оправдание?
— Я в полной растерянности, господин губернатор, — развел руками Итан. — Я тоже был на Норт-сквер в то утро, о котором рассказал лейтенант, но я не видел, чтобы миссис Армстронг у него что-либо украла, напротив, это он повел себя некорректно по отношению к ней, и миссис Армстронг дала ему решительный отпор. Что касается сцены, разыгравшейся возле пивной «Белый лебедь», когда лейтенант якобы видел у меня на шее пресловутый медальон, то, уверяю вас, ничего подобного не было! Правда, драка между нами имела место, но лейтенант стыдливо умолчал о том, что сам спровоцировал ее своей, мягко говоря, непристойной выходкой. Он напал на миссис Армстронг и даже порвал на ней платье. Разумеется, я не мог остаться в стороне.
Помрачнев еще больше, губернатор повернулся к Кэти.
— Это правда? — спросил он. — Мой офицер действительно напал на вас?
Кэти сыграла свою роль как нельзя лучше — она кивнула и, пристыженно уронив голову на грудь, ответила едва слышно:
— Правда… Лейтенант Уэстон набросился на меня, стал срывать одежду, но, к счастью, мистер Хардинг пришел мне на помощь…
— Это к делу не относится! — не выдержал Лоуден. — К чему вообще обсуждать этот вопрос? Хардинг и его наложница — предатели и заслуживают смерти за свои преступления! Я считаю, что их нужно немедленно повесить!
— Помолчите, милорд, меня совершенно не интересует ваше мнение! — сухо ответил Гейдж и снова повернулся к Итану: — А что вы можете сказать по поводу утверждения виконта, что вы — шпион мятежников Джон Смит? Мой офицер настаивает, что видел собственными глазами, как вы в Линкольне помогали прятать от моих солдат оружие и порох. Я жду ваших объяснений, сэр!
— Чтобы я мотался в богом забытую глушь с каким-то порохом да еще в такую мерзкую погоду? — вытаращил глаза Итан, потрясенный нелепым обвинением, и презрительно фыркнул, расправляя кружевные манжеты. — Абсурд!
— Вы носите медальон «Сынов свободы»?
— Прикажите меня обыскать, сэр! — с оскорбленным видом ответил денди.
— Ну конечно, он не настолько глуп, чтобы явиться к вам с медальоном! — бросил Лоуден раздраженно. Было заметно, что происходящее все больше и больше выводит его из себя. — Это ровным счетом ничего не доказывает!
— А мистеру Хардингу и не надо ничего доказывать, — напомнил Гейдж. — Доказать его вину — ваша задача. И не заставляйте меня больше просить вас замолчать!
Его внимание вновь переключилось на Кэти.
Наконец процесс начался. Стоя возле скамьи подсудимых, Кэти слушала, как Уэстон клялся на Библии говорить правду и только правду, и ей хотелось крикнуть судье: «Бросьте, зачем терять время! Да, я украла его деньги, давайте поскорее покончим с этой комедией!» Но она сдержалась — пусть все идет своим чередом.
Даже не оборачиваясь, она чувствовала, что сзади, ожидая своей очереди для дачи показаний, сидит Лоуден. Он наверняка предъявит улику — кошелек Уэстона — и расскажет судье какую-нибудь ловко состряпанную историю о том, как эта улика оказалась у него в руках. Судья спросит, предоставить ли ей последнее слово, она ответит: «Да» — и будет божиться, что невиновна, но судья ей, конечно, не поверит и приговорит к виселице — конец истории…
Кэти смирилась с судьбой, но это не значило, что она была готова унижаться перед своими палачами. Поэтому, когда Уэстон начал давать против нее показания, она расправила плечи и гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, как мало ее волнует судебная комедия.
Но не успел лейтенант приступить к сути вопроса, как у входа в судебный зал возникло какое-то непонятное движение.
Судья знаком остановил Уэстона и сердито посмотрел в ту сторону — один из двух молодых приставов у входа открыл дверь зала и вполголоса разговаривал с кем-то, стоявшим в коридоре.
— В чем дело? — нетерпеливо спросил судья.
— Сэр, тут один джентльмен просит разрешения выступить, — ответил пристав, — говорит, что у него есть важные сведения, касающиеся рассматриваемого дела!
Кэти испуганно замерла — а вдруг речь идет об Итане? Но если он войдет в зал, Уэстон моментально его опознает! Дай бог, чтобы у него хватило ума не лезть на рожон!
Но ее надежде не суждено было сбыться. Когда судья дал разрешение, пристав посторонился, и в зал непринужденной походкой уверенного в себе человека вошел Итан, одетый с таким тщанием и роскошью, как будто он ожидал увидеть в зале по меньшей мере особ королевских кровей.
Кэти бросала на него отчаянные взгляды, безмолвно умоляя отказаться от бессмысленной затеи и бежать, пока не поздно, но он гордо прошествовал мимо, не удостоив ее вниманием, и остановился перед судьей.
Она обернулась — Лоуден торжествовал: он поднялся во весь рост и со змеиной улыбкой на бескровных губах смотрел на врага, который сам сунул голову в петлю. Кэти перевела взгляд на Уэстона — он пристально всматривался в лицо Итана, и молодая женщина поняла, что еще секунда, и лейтенант узнает в новом участнике судебного спектакля того самого мятежника, с которым как-то вечером подрался возле «Белого лебедя» и в которого недавно стрелял в Конкорде.
Кэти чуть не заплакала, от отчаяния. Господи, ну зачем он пришел? Неужели думает, что сумеет ее спасти? Какое ужасное заблуждение! Несчастный, он добьется только того, что его повесят вместе с ней!
— Приветствую вас, мистер Хардинг! — с любезной улыбкой поздоровался судья, и Кэти поняла, что он — один из многочисленных знакомых Итана. — Рад вас видеть, сэр!
— Я тоже, — ответил Итан с поклоном. — Надеюсь, вы в добром здравии, Джонатан?
— Да, спасибо, а вы, Итан?
Поистине, светского повесу Хардинга знал весь Бостон. Слушая, как они обмениваются любезностями, Кэти в волнении сжала кулаки — неужели Итан рассчитывает, что знакомство с судьей поможет ему спасти ее? Как он заблуждается! Он может быть лучшим другом судьи, но ее судьбы это не изменит, она обречена, а вот свою жизнь он подвергает смертельной опасности.
— Вы хотите представить суду сведения, которые имеют отношение к рассматриваемому делу? — спросил судья.
— Да, ваша честь! — ответил Итан и показал рукой на Кэти. — Видите ли, я выкупил эту женщину у ее хозяина, помещика Уиллоуби!
— Вот как? — удивился судья. — Я об этом не знал! Что вы можете сказать о преступлении, в котором ее обвиняют?
— Она его не совершала!
По рядам немногочисленных зрителей пробежал шумок.
— Нет, она украла мои деньги! — вскипел лейтенант Уэстон, сидевший на свидетельском месте неподалеку от судьи. — А вы, сэр, вы… Я знаю, кто вы на самом деле!
Кэти испуганно затаила дыхание, ожидая взрыва, но Итан проигнорировал выпад Уэстона, как и положено хорошо воспитанному человеку.
— Я присутствовал при инциденте, о котором идет речь, — продолжал он, обращаясь к судье, — и заверяю высокий суд, что эта молодая женщина ничего не крала. Она…
— Наглая ложь! — завопил Уэстон, вскакивая на ноги. — Я вас узнал: вы шпион вигов!
— Попридержите язык, сэр, — сурово посоветовал Итан, в первый раз взглянув в его сторону. — Я не потерплю оскорблений!
— Дейстительно, лейтенант, — хмурясь, поддержал его судья, — нельзя обвинять в измене походя, голословно, у вас должны быть доказательства, иначе ваши слова нельзя воспринять иначе, как оскорбление. Но дела о шпионаже рассматривает другой суд, а на этом заседании я попрошу вас оставить свои обвинения при себе.
— Погодите! — поднялся со своего места Лоуден. — Если у лейтенанта есть возможность доказать обвинение в шпионаже, то в силу данных мне полномочий я арестую мистера Хардинга и отправлю его в тюрьму. Вы можете доказать свои слова, лейтенант?
— Да, милорд!
Кэти презрительно хмыкнула. Что за мерзавец этот Лоуден, спрашивает о доказательствах, как будто сам не знает! И вообще, они трое как будто разыгрывают перед судьей спектакль, в котором у каждого своя, хорошо отрепетированная роль: у Итана — роль простака, на которого ложно возводят государственное преступление, у лейтенанта — честного вояки, который хочет только исполнить свой долг, а у Лоудена — всевластного пэра Англии, для которого они всего лишь марионетки.
— Раз офицер может доказать свои слова, я считаю, что его нужно выслушать, — непререкаемым тоном продолжал Лоуден, подходя к судье.
— Неужели? — недовольно произнес судья, хмурясь еще больше. — Милорд, вы виконт, пэр, у вас есть право арестовать мистера Хардинга — это все так. Но в мою задачу не входит рассмотрение улик против мистера Хардинга, я здесь для того, позвольте вам напомнить, чтобы рассмотреть дело миссис Кэти Армстронг, которую обвиняют в краже кошелька у лейтенанта Уэстона. И я собираюсь выполнить то, что мне надлежит, обвинение же против мистера Хардинга передайте на рассмотрение губернатору Гейджу. Вернитесь на свое место и не мешайте мне вести заседание!
— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнул Аоуден дрожащим от ярости голосом. — Я представитель главного министра Его Величества и не потерплю подобного обращения от какого-то судейского крючкотвора из заштатного городишки! Хардинг шпион, изменник, а девчонка его пособница, и я сделаю все, чтобы они оба болтались на виселице еще да захода солнца!
— Час от часу не легче, — насмешливо развел руками Итан. — Сначала бедняжку обвиняли только в краже, теперь она уже шпионка. А я, значит, изменник! Какие еще обвинения родятся в вашем воспаленном воображении, милорд? Что здешние приставы французские шпионы?
Из зрительских рядов послышались смешки, и в сердце Кэти забрезжила слабая надежда: Итан пытался высмеять обвинителей, посеять сомнение в их показаниях, и, похоже, это начало ему удаваться.
Лоуден, видимо, тоже это понял.
— Смейтесь, смейтесь, Хардинг, пока можете, — процедил он с угрозой, — скоро вам будет не до смеха. Я дойду до самого губернатора, Уэстон докажет свое обвинение, и тогда придет мой черед веселиться, потому что вас вздернут рядышком с вашей лживой любовницей!
— Что ж, если вы так настаиваете, — пожал плечами Итан, — и господин судья не возражает, я с удовольствием прогуляюсь с вами к губернатору. Джонатан, — повернулся он к судье, — может быть, с учетом этих абсурдных обвинений в измене и шпионаже, действительно передать дело миссис Армстронг на рассмотрение губернатора? Как вы считаете?
— Уверен, это самый лучший выход, — с видимым облегчением согласился судья. — Если обвиняемая замешана в измене, ее дело, несомненно, вне моей компетенции. Я сейчас же сообщу губернатору, что вам необходима срочная аудиенция, и приставы вас к нему проводят.
Заметив, как распрямились плечи Итана, как из них ушло напряжение, Кэти поняла, что он явился в суд и разыграл перед судьей целый спектакль с единственной целью — добиться передачи ее дела губернатору. Что ж, в этом он преуспел. Вот только чего он намерен этим добиться?
Губернатор Гейдж был не в настроении выслушивать пространные объяснения — Итан понял это сразу, увидев его сумрачное, озабоченное лицо. Оно и понятно, ведь вечером войска выступали в поход, который губернатор так долго и тщательно готовил.
Пока Лоуден со всеми деталями рассказывал о том, что Итан Хардинг и лазутчик мятежников Джон Смит одно и то же лицо, а его любовница Кэти Армстронг является его пособницей в антиправительственной деятельности, о чем ему, Лоудену, стало известно потому, что он завербовал ее первым, морщинка между бровями Гейджа, как заметил Итан, делалась все глубже. Видимо, сыграла свою роль и неприязнь губернатора к виконту, о которой Итан, как и многие другие вхожие в резиденцию люди, был весьма и весьма наслышан. Губернатор просто терпеть не мог своего высокомерного подчиненного.
— Если я вас правильно понял, милорд, — сказал Гейдж, оборвав на полуслове обличительную речь Лоуде-на, — вы обвиняете мистера Хардинга и миссис Армстронг в измене?
— Да. И лейтенант Уэстон даст свидетельские показания в доказательство моего обвинения. Губернатор повернулся к Уэстону.
— Рад видеть, что вы уже приступили к исполнению своих обязанностей, лейтенант, — кивнул он головой. — Какова ваша роль в этом деле?
Уэстон изложил события, свидетелем или участником которых ему довелось быть, начиная с кражи кошелька и кончая выстрелом неподалеку от Конкорда.
— Достаточно, лейтенант! — приказал Гейдж и посмотрел на Итана. — Это серьезное обвинение, сэр. Что вы можете сказать в свое оправдание?
— Я в полной растерянности, господин губернатор, — развел руками Итан. — Я тоже был на Норт-сквер в то утро, о котором рассказал лейтенант, но я не видел, чтобы миссис Армстронг у него что-либо украла, напротив, это он повел себя некорректно по отношению к ней, и миссис Армстронг дала ему решительный отпор. Что касается сцены, разыгравшейся возле пивной «Белый лебедь», когда лейтенант якобы видел у меня на шее пресловутый медальон, то, уверяю вас, ничего подобного не было! Правда, драка между нами имела место, но лейтенант стыдливо умолчал о том, что сам спровоцировал ее своей, мягко говоря, непристойной выходкой. Он напал на миссис Армстронг и даже порвал на ней платье. Разумеется, я не мог остаться в стороне.
Помрачнев еще больше, губернатор повернулся к Кэти.
— Это правда? — спросил он. — Мой офицер действительно напал на вас?
Кэти сыграла свою роль как нельзя лучше — она кивнула и, пристыженно уронив голову на грудь, ответила едва слышно:
— Правда… Лейтенант Уэстон набросился на меня, стал срывать одежду, но, к счастью, мистер Хардинг пришел мне на помощь…
— Это к делу не относится! — не выдержал Лоуден. — К чему вообще обсуждать этот вопрос? Хардинг и его наложница — предатели и заслуживают смерти за свои преступления! Я считаю, что их нужно немедленно повесить!
— Помолчите, милорд, меня совершенно не интересует ваше мнение! — сухо ответил Гейдж и снова повернулся к Итану: — А что вы можете сказать по поводу утверждения виконта, что вы — шпион мятежников Джон Смит? Мой офицер настаивает, что видел собственными глазами, как вы в Линкольне помогали прятать от моих солдат оружие и порох. Я жду ваших объяснений, сэр!
— Чтобы я мотался в богом забытую глушь с каким-то порохом да еще в такую мерзкую погоду? — вытаращил глаза Итан, потрясенный нелепым обвинением, и презрительно фыркнул, расправляя кружевные манжеты. — Абсурд!
— Вы носите медальон «Сынов свободы»?
— Прикажите меня обыскать, сэр! — с оскорбленным видом ответил денди.
— Ну конечно, он не настолько глуп, чтобы явиться к вам с медальоном! — бросил Лоуден раздраженно. Было заметно, что происходящее все больше и больше выводит его из себя. — Это ровным счетом ничего не доказывает!
— А мистеру Хардингу и не надо ничего доказывать, — напомнил Гейдж. — Доказать его вину — ваша задача. И не заставляйте меня больше просить вас замолчать!
Его внимание вновь переключилось на Кэти.