Хант Уолтер. Темное Крыло

   - Простите, лейтенант. Взгляните на документ, представленный в качестве вещественного доказательства. Это то самое сообщение, которое вы тогда получили?
   - Да, сэр. Я не знал его содержание, когда я его принял, но после сражения смог с ним ознакомиться.
   - Вы передали это сообщение адмиралу Марэ?
   - Я проинформировал его, что такое сообщение получено, сэр.
   - Что он на это ответил?
   - Он приказал занести его в файл.
   - Вы сказали ему об отправителе и коде важности?
   - Да, сэр.
   - Какова была его реакция9 Передайте своими словами.
   - Он... приказал занести его в файл, сэр. Он сказал мне, что ему все равно, даже... если бы там стоял личный код Господа Бога.
   - Давал ли он вам какие-то еще распоряжения по этому поводу?
   - Он приказал мне сохранять режим молчания на всех каналах, сэр.
   - Благодарю вас, лейтенант, - сказал Айронсайд, после чего вернулся на свое место.
   - Сэр, я тоже хочу представить вещественное доказательство, - капитан Росс встала со своего места, - а потом задать вопрос лейтенанту Деклерку.
   Росс прикоснулась к своему электронному блокноту, и на экране появился новый документ с имперской печатью.
   - Если суду будет угодно, я предлагаю обозначить данный документ как вещественное доказательство № 2, представленное со стороны защиты. Это Особый приказ № 17, озаглавленный "Полномочия адмирала флота". Он датирован 1 марта 2311 года, адресован обвиняемому и имеет следующее содержание:
   "Властью, предоставленной мне как Главнокомандующему Вооруженными Силами Империи, на основании данного приказа и Генеральной директивы № 6 Вы уполномочены командовать Космическим флотом Империи и вести боевые действия против неприятеля. На период военного положения Вам дается право принимать все необходимые меры для безопасности Империи и своих подчиненных".
   Росс посмотрела на Айронсайда, который молча пожал плечами. После этого она обратилась к свидетелю:
   - Лейтенант, вы сказали, что вам было приказано игнорировать любые попытки связи с флотом, выходящие за пределы системы А'анену, а также сохранять режим молчания на всех каналах. Можете ли вы разъяснить суду, в каких случаях отдается приказ сохранять режим молчания?
   - Высший по должности офицер может отдать такой приказ в любое время, если он считает, что работа устройств связи может негативно повлиять на выполнение боевой задачи. Это предусмотрено Генеральной директивой № 33.
   - Благодарю вас за разъяснение, лейтенант.
   - Свидетель может быть свободен, - сказал Мак-Мастере, и Деклерк, отдав честь, вышел из зала суда.
   - Сэр, - обратилась Росс к председателю, - обвиняемый утверждает, что указанное обвинителем нарушение Кодекса на самом деле являлось не чем иным, как неверным истолкованием его прямых служебных обязанностей, предусмотренных Особым приказом № 17 и Генеральной директивой № 6, предусматривающих полную власть командира в зоне боевых действий, а также Генеральной директивой № 33. Адмирал Марэ имел все основания запретить 'использование связи и воздержаться от подтверждения и выполнения переданных ему приказов - как в указанное время, так и позднее. К тому моменту, когда ему могло стать известно содержание переданного сообщения, база А'анену уже была взята. Таким образом, любому представителю Адмиралтейства пришлось бы иметь дело с устаревшей информацией.
   Айронсайд бросил на защитника недовольный взгляд и резко поднялся.
   - Я протестую, сэр. Защита ссылается на норму военного закона, которая прямо противоречит Единому Кодексу. Обвиняемый игнорировал приказ своего непосредственного начальника, Первого лорда Адмиралтейства.
   - Капитан Росс? - обратился к защитнику Мак-Мастере.
   - Согласно Генеральной директиве № 6 в зоне ведения боевых действий у обвиняемого не было непосредственных начальников. Как я уже отмечала, к тому времени, когда обвиняемый мог ознакомиться с приказом Адмиралтейства, у него уже были весьма серьезные причины считать, что выполнение приказа утратило всякий смысл. Во всяком случае, ранее полученные им приказы позволяли ему действовать по своему усмотрению. Генеральная директива № 17 предоставляла ему всю полноту власти на весь период военного положения.
   Если обвинитель - или суд - нуждается в уточнении понятия "военное положение", я буду рада процитировать соответствующий раздел Единого Кодекса.
   - Сэр! - не удержался Айронсайд. - Суть приказов вполне ясна. Мы явно имеем дело с прецедентом, дающим право отозвать...
   - Мы не обсуждаем здесь суть приказов, - прервала его Росс. - Более того, обвинитель, по-видимому, не понимает, что по своей природе Особый приказ № 17 принципиально отличается от всех предыдущих приказов, адресованных командирам высшего звена. На основании этого приказа обвиняемый получал полную свободу действий. И тот исключительный успех, с которым он выполнил поставленную перед ним задачу, убеждает нас, насколько мудро и проницательно поступил император, назначив этого человека на высший командный пост.
   Мак-Мастере перевел взгляд с защитника на Айронсайд, а потом искоса взглянул на Марэ.
   - Протест обвинителя отклоняется, - наконец сказал он. - Суд принимается к сведению заявление капитана Росс.
   Адмирал Марэ покинул здание суда с хмурым лицом. Для него это был долгий и напряженный день. Ни Сергей, ни Хадсон так и не смогли выступить свидетелями по делу своего командира. Они провели почти все время в неуютном холле, вся обстановка в котором вызывала повышенную нервозность.
   Хотя позднее Торрихос понял, что последующее событие произошло в течение нескольких секунд, тогда ему показалось, что все тянется, как при замедленном воспроизведении пленки. Марэ, рядом с которым была капитан Росс, спускался по ступеням у здания суда.
   Неожиданно весь окружающий мир превратился в сплошной шквал огня и грома. Это низко зависший над базой вертолет открыл огонь из бортовых пулеметов, разбрасывая огненный град по ведущей к зданию суда аллее. Сергей инстинктивно бросился к Марэ и повалился вместе с ним на землю. Когда он, распростершись, прикрыл собой адмирала, пули каким-то образом миновали его. После того, как вертолет взмыл в небо, Сергей поднял голову и увидел Линн Росс, лежавшую на тротуаре и с гримасой боли державшуюся за раненую руку. Где-то уже рядом разносился вой полицейских сирен. Сергей видел, как к ним бегут военные полицейские с винтовками наизготовку.
   Марк Хадсон лежал ничком на тщательно подстриженном газоне, прикрывая ладонью большое быстро расползающееся кровавое пятно у себя на груди. Его глаза были закрыты.
   Вертолет быстро скрылся из вида, преследуемый патрульными самолетами вертикального взлета. Сергей быстро вскочил на ноги.
   - Капрал! - окликнул он подбегающего полицейского. - Быстро организуйте оцепление этого района. К зданию никто не должен подходить ближе ста метров.
   Потом он помог Росс и Марэ подняться и подбежал к Хадсону.
   Хадсон слегка приоткрыл глаза и, морщась от боли, посмотрел на Сергея.
   - Мне кажется, в меня все-таки попали, Сергей, - он нашел в себе силы улыбнуться. - Довольно глупо звучит, правда?
   - Не надо ничего говорить, - Сергей посмотрел вверх, опасаясь новой неожиданной атаки. - Ты можешь сам передвигаться?
   - А для чего мне ноги? - Хадсон медленно попытался встать, но, едва приподнявшись, снова осел на траву. После этого он отнял руку от своей раны и с каким-то детским любопытством стал смотреть на кровь, расползавшуюся по его форменной* куртке.
   Вскоре он опять потерял сознание. Как раз в это время из здания вышли члены военного суда. Тед Мак-Мастере отбросил в сторону свой портфель и побежал к аллее, где на корточках сидел Сергей.
   - Помогите мне занести его внутрь, адмирал, - попросил Сергей Мак-Мастерса. Они подхватили бесчувственное тело Хадсона и торопливо стали подниматься по ступенькам.
   Через окно пустого кабинета судьи Сергей хорошо видел газон перед зданием суда. Здесь уже толпились военные, полицейские и люди из службы внутренней безопасности. Неподалеку приземлился полицейский вертолет.
   Хадсон, все еще не пришедший в себя, лежал на большом деревянном столе. Молодой лейтенант из судейского персонала оказывал ему первую помощь, но уже с первого взгляда было ясно, что раненого надо срочно переправлять в госпиталь.
   Сергей повернулся к Мак-Мастерсу, который только что закончил говорить по телефону.
   - Что-нибудь насчет вертолета?
   - Известно только то, что он вылетел с авиабазы, - со вздохом пояснил Мак-Мастере. - Но, помилуй Бог, как мог вертолет среди бела дня атаковать с бреющего полета этот район и даже не быть замеченным?!
   - Все предельно ясно, - ответил Марэ. Он сидел в глубоком кожаном кресле, большая часть его лица оставалась в тени. - Он получил разрешение на эту атаку.
   - Вы предполагаете, что... - начал Мак-Мастере, но Марэ прервал его.
   - Я ничего не предполагаю. На самом деле, адмирал Мак-Мастере, мне и не надо ничего предполагать. Суд проходит в обстановке строжайшей секретности на базе ВВС в Уэстморленде, в центре штата Айова, в нескольких сотнях километров от нашего места проживания. Вооруженные силы Его Величества обеспечили суду лучшую систему охраны, которую только могло предоставить Адмиралтейство. И все же одинокий вертолет спокойно долетает до этой засекреченной цели, расстреливает нас с бреющего полета, а потом уходит от преследования патрульных истребителей. Если я не ошибаюсь, вы так и не смогли выяснить, где этот вертолет находится в данный момент.
   И вы считаете, что всем этим фактам не требуется особое объяснение, адмирал? - в голосе Марэ прозвучала язвительная усмешка.
   - Адмирал, по-вашему...
   Марэ встал и вышел на середину комнаты.
   - Этим фактам не требуется особое объяснение?
   - Да! - Мак-Мастере в запальчивости сжал кулаки.
   - Тогда я сам объясню их, - произнес Марэ, приблизившись к Мак-Мастерсу на расстояние вытянутой руки. - К попытке покушения на мою жизнь и жизнь моих подчиненных был причастен кто-то из высших лиц Адмиралтейства или правительства. Поскольку вас я знаю как человека чести, я склонен скорее подозревать последнее.
   - Но если вы подозреваете правительство, значит, вы бросаете тень на самого императора!
   - Если моя логика верна, - тихо ответил Марэ, - значит, правительство и лично император только что пытались расправиться со мной на лужайке перед этим самым зданием.
   Я прекрасно осведомлен о том, как общественное мнение относится к моему флоту и этому процессу. Я по-прежнему хочу защитить себя и свои действия легальным образом. Но я предприму все необходимые шаги, чтобы защитить себя и, - он указал на лежащего на столе Хадсона, - своих офицеров.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я имею в виду, адмирал, что этот процесс будет перенесен на борт звездолета "Ланкастер".
   - Я не могу санкционировать...
   - Он будет перенесен на "Ланкастер" или считайте, что процесс уже закончился, - Марэ повернулся к Сергею. - Коммодор, вызовите, пожалуйста, шаттл с вашего корабля.
   Сергей посмотрел сначала на Марэ, потом на Мак-Мастерса.
   - Об этом должен быть проинформирован император, - не выдержав, прервал паузу Мак-Мастере.
   - Что ж, тогда проинформируйте его. Сергей достал из кармана своей куртки рацию и нажал кнопку вызова.
   - Уэллс на связи!
   - На связи коммодор. Пошлите сюда шаттл со взводом морпехов. И еще с доктором Кларком в придачу - у нас есть раненый.
   - Слушаюсь, коммодор!
   - Считайте, что этот вопрос решен, адмирал, - сказал Марэ. - Когда шаттл прибудет, он заберет меня и моих офицеров. Если вы хотите продолжить процесс, члены вашего суда могут составить нам кампанию.
   Агент ждал в ночном клубе, в алькове под старинными часами работы двадцатого века. Музыка и возбужденные голоса посетителей нисколько ему не мешали. Правда, он подозревал, что человек, который должен был явиться на встречу с ним, испытал бы куда больший дискомфорт, но сама мысль об этом заставляла его чувствовать себя еще раскованнее. Он предвкушал, что вечерняя беседа будет от этого еще более занятной.
   Он рассеянно провел пальцем по шраму над своим левым глазом. Это был бессознательный, привычный жест, но когда он ловил себя на этом (как это и было сейчас), то вспоминал, как этот шрам появился. Его лба коснулось острие быстрого, как молния, меча зора, вознамерившегося рассечь его на куски. Сам он тоже любил убивать зоров, хотя едва ли мог видеть их смерть, когда такая возможность предоставлялась, - шквал огня из автоматического оружия сметал все на своем пути за долю секунды.
   С того памятного момента его ненависть к зорам стала расти и крепнуть. Учитывая серьезный характер взаимоотношений, в которые он вступал с пришельцами, такое чувство было вполне объяснимым. В условиях непримиримой вражды между двумя расами ему не стоило даже стесняться этого чувства.
   Хотя сейчас вся Империя, от края до края, протестовала против варварских действий Марэ и его мятежного флота, он бы не удивился, если бы все общество разом изменило свою позицию - для этого адмиралу было бы достаточно свергнуть императора и занять его трон.
   "В конце концов, ничто так высоко не ценится, как победа", - подумал он.
   Его размышления были прерваны появлением знакомой фигуры, пересекающей танцевальный подиум. Через секунду его сообщник, ведший скрытое наблюдение с удобной позиции, подал ему сигнал. "Придется сделать ему выговор за плохое несение службы", - подумал он.
   Человек, которого он ждал, подошел к алькову и осторожно вошел туда, словно до последнего момента не был уверен, стоит ли ему это делать. Агент указал на стоявшее напротив кресло.
   - Прошу вас, располагайтесь поудобнее, сэр, - сказал он. - Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?
   - Не стоит, - Томас Сянь, депутат Имперской Ассамблеи, огляделся по сторонам, словно вышедшая на охоту кошка, которая желает убедиться, что рядом нет конкурирующих хищников. Как и предполагал агент, в этом шумном заведении ему было не очень уютно. Депутату стоило немало усилий, чтобы это чувство неловкости никем не было замечено.
   - Нам следовало бы найти менее людное место для встречи, - через секунду сказал Сянь, поудобнее устраиваясь в кресле, которое автоматически адаптировалось к его фигуре.
   - Согласен с вами, депутат, - ответил агент и провел пальцем по шраму над своим глазом. Сянь, несколько сбитый с толку этим жестом, машинально сделал то же самое. - Но это могло бы вызвать подозрения. В данной обстановке нашу встречу можно расценить как беседу между депутатом Имперской Ассамблеи и его потенциальным патроном.
   Агент взял со стола свой бокал и прикоснулся пальцем к тому месту, где он стоял. Тотчас же резкие звуки музыки стали тише, и даже вспышки света на подиуме как-то потускнели.
   - Вот так будет лучше.
   - Я не знаю, смогу ли я рассказать вам что-то такое, чего вы еще не слышали. Я не обнаружил признаков присутствия глаз и ушей вашего человека, хотя, как я понимаю, командование флота узнало о нем.
   - Они могли от него избавиться, но сейчас это меня совершенно не волнует. Мне хотелось бы побольше узнать о вашей встрече с адмиралом.
   - Я едва ли могу рассказать больше того, о чем уже докладывал.
   - Прошу вас, сделайте мне одолжение.
   - Почему вас это так интересует? - Глаза Сяня недобро сузились. Адмирал не проявил никакого интереса к моим возможностям или связям и напрямую рассказал мне о своих намерениях. Все, чему я стал свидетелем, позволяет сделать вывод, что все эти намерения методично претворяются в жизнь.
   - Сегодня кто-то пытался его убить.
   - Что?!
   - Неизвестный вертолет обстрелял адмирала и членов военного суда. Есть раненые, но сам Марэ не пострадал. Он считает, что за всем этим стоит Разведывательное Управление, действовавшее по гласному или негласному указанию императора.
   - А вы?.. - тихо спросил Сянь.
   Агент начал закипать от злости, но, поняв, что это не приведет ни к чему хорошему, быстро взял себя в руки.
   - Естественно нет. Если бы нам нужна была смерть Марэ, он был бы уже мертв. Мы не имеем ничего общего с эти нападением.
   - Но вы хотели бы знать, кто к этому причастен... Постойте, но уж не думаете ли вы, что я...
   - Нет, я не думаю, что вы каким-то образом связаны с этим. В вашем стане есть несколько человек, которые могли бы хотеть этого, и даже такие, кто мог бы совершить это покушение. Но вы ровным счетом ничего не приобретете, если, к радости милитаристского крыла в правительстве, сделаете Марэ жертвой политического убийства. Тогда все эти военные легко уйдут от ответственности за то, что утратили над ним контроль. По тем же причинам и у нас совершенно не было желания убивать его в это время и подобным образом. Но какое-то лицо или группа лиц определенно хотели этого.
   Так или иначе, депутат, расскажите, что там у вас произошло? Что вам сказал Марэ?
   - Но я уже докладывал вам...
   - Повторите еще раз.
   - Что ж, извольте...
   Двери лифта раздвинулись, и взгляду открылась обсервационная палуба "Гагарина", огромное помещение с круговым обзором звездного неба, где дрейфовал космический авианосец. Внимательный наблюдатель смог бы сразу выделить розовато-красный шар ближайшего газового гиганта и желто-оранжевое солнце А'анену в том же районе космоса. И все же главное впечатление производили тысячи и тысячи звезд. Купол темного неба был во всех направлениях пронизан светом далеких солнц. Единственным исключением была широкая прогалина, пролегавшая через звездное небо подобно зловещему черному рубцу: Разлом, пограничная линия, за которой лежали Исконные Миры зоров.
   На палубе не было никого, за исключением двух дежурных морпехов и одинокого человека, сидевшего в одном из дальних от лифта кресел и смотревшего в звездное небо. Сянь, невольно ощутивший свою ничтожность в сравнении с бездной космоса, направился прямо к одинокому наблюдателю.
   - Прошу вас, депутат, - сказал адмирал Марэ, поворачивая свое кресло и жестом предлагая своему гостю сесть рядом. На поясе у него висел ритуальный меч зоров в богато украшенных ножнах.
   - Благодарю вас, адмирал, - Сянь занял кресло напротив.
   - АнГа'ерен, - пояснил адмирал, указывая на темную расщелину Разлома, занимавшую большую часть неба в этом секторе обзора. - "Крадущаяся Тьма". Зоры верят, что в Разломе обитают слуги Коварного. Они считают, что он медленно, но неумолимо расширяется, пытаясь поглотить весь свет.
   - Как занятно!
   - Вы весьма интересная персона, господин Сянь, - Марэ положил руку на подлокотник кресла и стал постукивать по нему пальцами. - Я никогда не думал, что кто-либо из депутатов Имперской Ассамблеи станет не задумываясь рисковать своей жизнью ради простого политического маневра.
   - Я надеюсь, что это больше, чем политический маневр, милорд.
   - Но, боюсь, вы будете разочарованы, - Марэ вновь повернул голову, чтобы посмотреть на Разлом. - Ведь вы не слишком много знаете о зорах, господин Сянь? Вы провели немало времени, дискутируя о них в зале Ассамблеи в Женеве, но так и не узнали о них самого главного.
   - Я знаю только то, что они хотят уничтожить нас. Это и есть самое главное.
   - Но вы не знаете, почему, не так ли? - Это было скорее утверждение, чем вопрос (а может быть, Сяню так показалось). Скорее всего, адмирал хотел, чтобы депутат проглотил эту наживку и пустился в риторический спор, который, без сомнения, не замедлил бы разгореться. Но Сянь не поддался на провокацию и промолчал.
   - Они хотели уничтожить нас потому, что одно лишь наше существование было вызовом для них, - после паузы продолжил Марэ. Но ситуация изменилась, - Марэ встал и отошел на несколько шагов, положив руку на эфес своего меча. - Все изменилось, и мы тоже должны измениться.
   - Мне трудно поверить, что зоры избавились от своей ксенофобии. Судя по вашей книге, которую я внимательно прочитал, их единственным выбором остается борьба до самого конца. Изменились скорее мы - по крайней мере, те из нас, кто участвовал в этой кампании, опустившись до тех методов, которые применяют зоры.
   - Вы считаете их методы низкими?
   - Да, конечно. Я испытываю отвращение к зорам, но считаю ксеноцид столь же отвратительным. А вы?
   - Если бы я согласился, разве вы поверили бы мне? Подумайте сами, депутат. Я человек, чье имя вызывает бурю отрицательных эмоций в Ассамблее. Вы обвинили меня в зверствах, мятеже, измене и - самое последнее - в попытке захватить трон в Оаху. Но вы явились сюда, за сотни парсеков от Земли, чтоб добиться... чего? Чего вы хотите? Договориться с тем самым монстром, которого вы хотели бы уничтожить? Весьма сомнительно, депутат. И весьма беспринципно. Вот это и кажется мне отвратительным!
   - Меня впечатляет ваша риторика, милорд. Вы могли бы стать прекрасным политиком.
   - За такие слова мне следовало бы вытолкнуть вас в космос, - ответил Марэ, но выражение его лица немного смягчилось. - И все же, признайтесь честно, депутат, что бы вы сказали, если бы я объявил вам, что война окончена?
   По спине Сяня пробежал холодок, словно по палубе звездолета пролетел свежий бриз. Купол звездного неба за толщей стекла показался еще более далеким, Разлом - еще более бездонным и угрожающим. На лице Марэ не дрогнул ни один мускул.
   - Но вы уже объявили об этом, - Сянь снова взглянул на меч, но Марэ, похоже, оставил этот взгляд без внимания.
   - Я дошел до Зор'а, побывал в Высшем Гнезде зоров. Но мы не уничтожили их цивилизацию. Вместо этого произошло нечто совершенно неожиданное. Зоры в корне изменили свое мировоззрение. Настолько, что для них уже не имеет смысла дальнейшее продолжение этой войны. Война окончена, и мы ее выиграли, но этого удалось добиться без искоренения чужой расы. Что еще лучше, они решили не уничтожать себя своими руками и отказались от идеи глобального самоубийства. Мы превратили наших врагов в союзников.
   - В союзников? Вы что, с ума сошли?
   - Если хотите, можете подняться на капитанский мостик и взглянуть на монитор пилота. Вы увидите, что в состав нашего флота влился двадцать один корабль зоров. Некоторые из них пойдут со мной в Солнечную Систему.
   При этих словах в уме Сяня возникли десятки вариантов и ситуаций. Без сомнения, Марэ говорил правду: присутствие чужих кораблей в составе флота подтвердили еще на "Камероне". Но признать их в качестве союзников - для этого надо было преодолеть серьезный внутренний барьер. А если они войдут в Солнечную Систему, то где гарантия, что одному из них не придет в голову стать камикадзе и в поисках славной смерти не обрушиться на Буэнос-Айрес, Лондон или Женеву...
   Или Оаху...
   - ...после этого он сказал мне, что у него нет намерений становиться императором, - закончил Сянь, переводя взгляд с агента на танцующую толпу. Еще он заявил, что вернется на Землю, чтобы добиться оправдания на судебном процессе.
   По его словам, зоры дали ему какой-то высокий пост в своем правительстве. Что-то вроде рыцаря-чемпиона при короле. По-видимому, на это и указывает его меч. Но я не уверен, что военный суд придаст этому какое-нибудь значение.
   - А в чем вы уверены?
   Сянь задумался, потом вздохнул и потер лоб рукой.
   - Я уверен в том, что адмирал Марэ - человек куда более хитрый и безжалостный, чем адмирал Макдауэлл. Есть сильное подозрение, что весь этот суд - только прикрытие, камуфляж. Настоящие дела начнутся после него. Либо адмирала оправдают и позволят ему делать все, что ему заблагорассудится, либо, если его обвинят, он не согласится с приговором. Он не дурак, заключил Сянь.
   Лицо агента осталось бесстрастным.
   - Вы готовы видеть в нем нового императора Солнечной Империи?
   - Ну... - Сянь поднялся с кресла и с иронической усмешкой слегка поклонился агенту. - Это уже зависит от вас, не так ли?
   - Депутат...
   - Прошу меня извинить, - Сянь довольно поспешно сделал шаг назад, а потом повернулся и быстрой походкой пошел прочь, приковав к себе бдительные взоры скрытых соглядатаев.
   Император черпал удовольствие от общения со своими маленькими анахронизмами. Это было одной из его монарших привилегий - возможность (и капризное желание) заниматься вещами, которые давно уже вышли из моды и бытового употребления. Он коллекционировал старинную видеотехнику и носители двухмерного изображения - фильмы и фотографии (которые он ценил больше, чем видео). Он любил плавать под парусом в спокойных водах где-нибудь подальше от Вайкики, ездил верхом по побережью и лугам своего поместья. Когда стрессы одолевали его, это приносило хоть какое-то успокоение. Кроме того, гарцуя на лошади с развевающимся за плечами плащом, он ощущал духовную связь с императорами прошлого.
   Однако в тот день, совершая обычную верховую прогулку, он был явно не в лучшем расположении духа. Остановив свою лошадь на самом верху песчаной гряды, он стал ждать, пока его персональный катер с антигравитационной установкой преодолеет последние метры мелководья. Управлял катером ничем не примечательный человек в неброской одежде, похожий на тысячи людей, которые, удовольствия ради, бороздят на своих прогулочных лодках прибрежные воды на Гавайях. Единственным странным обстоятельством было то, что ему позволили спокойно приблизиться к самому императору.
   Александр терпеливо ждал приближения катера. Где-то за его спиной, на утесах, так же терпеливо ждали снайперы из его охраны, готовые по первому его жесту открыть стрельбу на поражение.
   Когда катер завис над песчаной грядой, управлявший им человек отключил антигравитационную установку. Судно медленно осело на песок, а человек, выбравшись из кокпита, подошел к императору. Его легкий кивок головы мог показаться неподобающе неучтивым для приветствия царственной особы.